— А ты уверен, что это именно здесь? – Джим подозрительно оглядывал грязный переулок, застроенный почти лачугами. – Я знаю, что ты спрашивал у француза, но твой французский…
— Я знаю, что не полиглот, — огрызнулся Рон. – У тебя есть другие предложения? Нет? Тогда учи французский.
Джим успокаивающе поднял руки.
— Все нормально. Ты не правильно понял. А где ты учил язык?
— Гермиона. – Бросив единственное пояснение, Рон нажал на серую кнопку маггловского звонка. Они не слышали звука, но через минуту дверь открылась, и перед ними предстала старая ведьма в вычурной розовой мантии и высокой прической из неестественно белокурых волос. Она с любопытством уставилась на мальчиков и спросила на явном французском.
— Что надо?
— Вы мадам Чариз?
— Да.
— Можем ли мы войти? – Спросил Рон, переходя на английский. – Мы из Англии.
— Англия? – недовольно переспросила она, но заговорила на прекрасном английском. – И кто послал вас ко мне?
Рон и Джим обменялись взглядом, и Рон тихо шепнул. – Вильямсон.
Не говоря ни слова, мадам Чариз посторонилась, пропуская их внутрь. Они оказались в узком коридоре. Здесь она остановилась и злобно заговорила.
— Чего хочет этот кобель? И зачем вы связались с ним?
Джим принялся излагать примерную историю их приключений, не уточняя, что он Джим Поттер. Вместо этого он назвал себя Гарри, так как это имя первым пришло ему на ум. Рон молчал. Чариз, выслушав их, сокрушенно покачала головой.
— И что он только думал? Два ребенка… в такое тяжелое время… Он не похож на себя. – Она вздохнула. – Он – мой племянник. Я бы не связывалась с ним, но он часть семьи, и временами… помогает мне в некоторых не совсем законных операциях… контрабанда. – Она попыталась придать себе смущенный вид, но не преуспела в этом.
Рон вскинул голову.
— Это противозаконно!
— А теперь еще и опасно. Пожирателей расплодилось, как собак нерезаных… — Она недовольно фыркнула. – Так что я не могу достать вам портключ.
— Но нам надо в Англию, — отчаянно воскликнул Джим. Как мы без него?
— Маггловским способом, малютка. Ты никогда не слышал о пароме? – Она почти смеялась над ними. Но потом опять грустно вздохнула. – Вы, и правда, так хотите в Хогвартс?
— Да.
Чариз странно посмотрела на них и, видимо, на что-то решилась.
— Ждите здесь. – И вышла из коридора. Вскоре она вернулась с газетой. – Читайте.
Джим испуганно развернул газету. «Неудавшееся нападение на Хогвартс», растерянно прочитал Рон, и с беспокойством вчитался в текст. «Огромные потери… Защита рухнула… Новая продержится лишь пару дней…»
Джим побледнел. Живы ли родители? Он опоздал. Если бы он не колебался так долго! Тогда он успел бы… Он был избранным, а вместо него умирали другие!
Он еще раз внимательно прочитал статью. Имя Поттеров не упоминалось. Все же, Вольдеморт не преминул бы похвалиться убийством руководителей Ордена Феникса. Он мог только надеяться. С некоторой гордостью он изучил часть, где говорилось о временных щитах. Орден так просто не сдается!
— Да, с маггловским транспортом вам не добраться в Шотландию вовремя, — Чариз вложила в руку Рона какую-то карточку. – Это мой друг. Он все еще занимается контрабандой. Найдите его.
— Спасибо, — Рон склонился в поклоне. – Мы будем…
— Живо, — она подтолкнула их к двери. – Убирайтесь. Я помогла вам лишь потому, что вы от Вильямсона. Но я не имею никаких дел с Орденом. И молчите обо мне. Моя жизнь достаточно сложна и без войны, пожирателей или кого-то еще. Но… удачи вам, дети.
Дверь захлопнулась у них перед носом.
— Очаровательная леди… — растерянно пробормотал Джим.
— Она боится. Но она помогла нам. – Рон принялся читать карточку. – Ты когда-нибудь слышал о трактире «Дом Локи»?

*** ***

Гостиница в Москве была забронирована заранее. Мирт, принявший на себя руководство поездкой, почти силой уложил мальчишек в кровать, чтобы они могли выспаться и спокойно потратить день на «развлечения». Сам же он планировал проспать целый день, спрятавшись от солнца в номере.
Поэтому теперь Невилл и Гарри медленно брели по Москве, временами забегая в магазины. В магическую часть русской столицы они забежали чуть ли не на минуту, только чтобы Невилл удостоверился, что она вообще есть.
Утомившись, они вернулись в отель и поели. Затем Лецифер достал свой магически уменьшенный оружейный сундук. Невилл вздохнул.
— А ты уверен, что меня не прогонят?
Лецифер пожал плечами.
— Что не убьет это точно.
— Как успокаивающе… — Невилл надулся, но послушно взялся за портключ, чтобы почти немедленно вытаращить удивленные глаза на древние руины.
— Впечатляющий был замок… Кузница!
— Алексей! – Закричал Лецифер, придерживая Невилла за плечо. Он хорошо помнил, что кузнец не любит любопытных. – Алексей!
— Не ори, — голос раздался прямо за их спинами, и мальчишки резко обернулись.
Коренастый мужчина с недоверчивым взглядом недовольно смотрел на пару незнамо как забредших к нему детей. Но брюнет обернулся, и Алексей увидел воина под личиной невинного ребенка. Превосходный баланс, тренированные движение, готовность к броску, как у рапиры… Смертельное оружие, скрытое за позолотой парадной фальшивки.
Кузнец улыбнулся. Его работа на звание мастера и ее неповторимый владелец вернулись.
— Что ты натворил с оружием, Лецифер? Все было превосходно, коллекция полна… итак, что ты ухитрился с ним сделать?
— Шпион вылил на оружие какую-то кислоту. А еще у меня изменилось тело…
Лецифера прервал полный боли стон.
— Только не говори, что ты стал оборотнем, или открыл, что ты пра-правнук гоблина…
— О… нет. Я стал немного старше, и у меня появилось еще пара способностей.
— Отлично. Иначе я бы отказался. Ты и так невозможен. Садись и рассказывай, что за способности и, как я мог доверить мое оружие такому идиоту.
— Ну… — Лецифер немного смущенно сел. Невилл устроился рядом.
Полувампиру понадобился почти час, чтобы рассказать обо всем, что прошло за эти годы. И не только Алексей слушал его. Невилл тоже впервые слышал о жизни друга в качестве правой руки Вольдеморта, или об измене Червехвоста. Он чувствовал, что еще раз знакомится с Гарри. При этом он не сомневался, что о большей части Лецифер просто промолчал.
Наконец, Алексей кивнул.
— Я отремонтирую все повреждения. Но необходимо провести пару новых проверок. Я должен узнать твою настоящую силу и ловкость… ну ты уже знаешь.
— Да. Я помню. – Лецифер обернулся к Невиллу. – На это потребуется время. Можешь осмотреть эти развалины.
— Отлично, — Невилл не обиделся на вежливое «Уйди, тебе нельзя смортреть», а Алексей, скрепя сердце согласился на присутствие любопытного мальчишки в своей святыне. Он хорошо помнил проблемы Лецифера с обнажением тела. Испытания прошли отлично, и вскоре все трое сидели за чашкой чая. Алексей что-то просчитывал, временами недоверчиво тряся головой.
— Твои мышцы и связки невероятная помесь эластичности десятилетки и тренированности профессионала. Знаешь, что ты выходишь за рамки расчетных таблиц даже для вампиров?
— Это будет сложно? – Грустно спросил Лецифер.
— Это будет дорого, — отрезал Алексей.- Мне придется перековать твое оружие почти заново. Но это вызов! Если я справлюсь, а я справлюсь! То я опишу это в моей книге. Меня будут помнить в веках…
— Достаточно, гений, — Лецифер рассмеялся. У каждого есть своя слабость, и Алексей не был исключением. – Когда мне вернуться?
— Через пять дней.
Через минуту они были уже в Москве и с наслаждением лакомились мороженым, радуясь великолепному дню. Он ничего не знал о бегстве брата, одиночестве сестры и смертельной опасности для родителей…
— Так будет лучше, — пробормотал Мирт и сжег газету. – Пусть он отдохнет.

— Как ЭТО могло случиться? – Темный Лорд в ярости швырнул донесение на пол. – Мы были почти у цели!
— У них было преимущество, — спокойным голосом заговорил Розье. – Они выбрали и подготовили место сражения. Но, все же, их победа слишком иллюзорна. Они выгадали лишь несколько дней покоя.
Вольдеморт глубоко вдохнул, пытаясь усмирить эмоции.
— Сколько?
— Примерно четверо суток. Если же не торопиться, и дать возможность поработать экспертам, то появится возможность сплести заклинание, предотвращающее повторение сегодняшней неудачи.
— Тогда мы подождем. – Вольдеморт ухмыльнулся. – Время у МЕНЯ есть. И не забудь – пленных не брать. Я хочу, чтобы в Хогвартсе в живых не осталось и крысы.
Розье кивнул, не собираясь доказывать, что и без этого напоминания пожиратели убивали все, что видели. Какая бойня! Какое зряшное уничтожение сильных ведьм и волшебников. Он был потрясен сегодняшним днем. Как стыдно и неразумно, что они – маги – равные по крови и силе вынуждены убивать друг друга, проливать такую ценную кровь, ради их же светлого будущего.
Он клялся, что после войны сделает все от него зависящее, чтобы подобное никогда больше не повторилось.

*** ***

Солнечный день был словно создан для полета. И небольшая коричневая в грязно-серую крапинку сова, несшая газету, вполне наслаждалась своим поручением. Восходящие потоки воздуха над морем облегчали дальний перелет, а близость цели заставляла урчать в предвкушении заслуженной награды. Может быть, это будет свежая мышка. Взглянув на тень под собой, она с определенной гордостью удостоверилась, что только что побила личный рекорд. Выставив лапы, она тяжело приземлилась на подоконнике, изображая смертельное утомление, и бросила испытующий взгляд в комнату. Никого!
Обиженная подобным невниманием, направилась к давно знакомой кормушке. Напившись и утолив первый голод восхитительно вредным для птиц копченым мясом, она уже спокойно повертела головой, определяя местонахождение монеток.
Умело опустив пару кнатов в мешочек на ноге, она со спокойной совестью доела угощение и, оставив газету на кровати странной неподвижной самки человека, улетела, искать место для ночлега.
Розе Поттер день не нравился совершенно. Она нервно смотрела на женщину за столом. Скоро начнется учебный год, и она оказалась вынужденной подчиниться законам другой страны и пройти тест на уровень знаний. Экзаменаторы были настолько поражены обширности ее знаний в боевых искусствах, что обеспокоились и направили на собеседование с психологом.
— Могу ли уйти? – Роза старалась быть предельно вежливой.
Женщина, выглядевшая лет на сорок, покачала головой.
— У меня еще есть вопросы, Роза. – Вздох девочки она умело пропустила мимо ушей. – Мы поговорили о твоей жизни, и мне показалось, что ты пытаешься уйти от эмоций, вызванных твои нынешним положением… ситуацией, в которой ты оказалась.
Вежливость и приветливость Розы вдруг кончились. Сразу и без остатка.
— Вы считаете, что для нормальной жизни и дальнейшей учебы будет лучше, если я забьюсь в угол и буду рыдать, как идиотка?
— Конечно, нет. Но, боюсь, что ты смиряешься с подобным положением вещей… — Психолог серьезно смотрела на девушку. – И прежде всего, ты искусственно отказываешься от беспокойства о своей семье, друзьях… Почему ты не пишешь им? Или не позволяешь объявить твоего брата в розыск? Выглядит так, будто ты забыла о них.
Ее речь прервала сильная пощечина. Роза возмущенно смотрела на психолога.
— Я должна писать письма? Кому? Моим старым друзьям? Они живут под властью Вольдеморта. Единственная весточка от меня и их назовут предателями. Моим родителям, которые объявлены личными врагами Вольдеморта? Или моему старшему брату Гарри? Наемному убийце, имеющему на совести Дамблдора и пытающемуся убить папу и маму? Он стер Джиму память! Он с удовольствием прочитает мое письмо вампирам. – Роза задохнулась и на мгновение прервалась. – А розыск Джима и Рона? Чертовски удачное решение! Точно. Я объявлю розыск людей, которых все пожиратели желают видеть лишь мертвыми. Йюхуу!!! Я помогу убить моего брата – чертовски отличное доказательство любви и заботы. – Сарказм в голосе девушки был совершенно отчетлив.
Женщина растерянно смотрела на обычно тихую девочку.
— Но я имела в виду совершенно другое… Я не хотела…
— Знаю. – Девочка окинула ее взглядом матери, понимающей, что это всего лишь глупая детская ошибка. – Вы не подумали. Я – Поттер. Да, я не особо известна и не рискую жизнью, как мама, папа и Джим. Даже Гарри. Но я одна из них. Это означает, что я тоже получила боевые навыки, что за меня назначена награда и, что я не обычная английская девочка.
— Но ты должна пытаться…
— Быть нормальной? – Роза покачала головой. – Я не знаю, жива ли моя семья, в плену или… еще хуже. – Она тяжело оперлась на стол и посмотрела на женщину мертвым взглядом. Рыжие волосы казались растрепанной гривой юного льва, а в глазах горела холодная решительность. – Я знаю лишь одно. Я выживу. Я здесь только потому, что желаю выжить. Может быть, я буду последней, кто сохранит род Поттеров. – Она решительно поднялась. – Я буду бороться за мое будущее. И за будущее моей страны. Как родители и брат. Безразлично, одна ли или с кем-то, кто вернется.
Оставив за спиной шокированную женщину, Роза молча вышла из комнаты.
Медленно прошла по пустынным коридорам. Она была одна. Бесконечное одиночество не оставляло ее даже в беседах с другими. Чаще всего эти разговоры были о войне. И все чаще в разговорах мелькала мысль о Нидерландах – спасении этой маленькой страны от Вольдеморта.
В этих разговорах с Розой общались, как с равной. С одной стороны ей было лестно подобное уважение, но с другой – она боялась. Становилось все очевиднее, что с тех пор, как исчезли Джим и Рон, в ней видели последнюю надежду. Еще слишком юную и нуждающуюся во времени, но все же надежду. Она была Поттер, и не должна была разочаровать людей. И если все, действительно, зайдет так далеко, и она останется последней… Она будет бороться.
Она не могла видеть себя со стороны, и не знала, что ее глаза стали слишком взрослыми для пятнадцатилетней девушки. Процесс взросления шел слишком быстро. Войдя в комнату, Роза мимоходом поправила волосы и проверила состояние Гермионы. Через несколько дней подругу должны были забрать в специальную клинику. С одной стороны Роза воспринимала это, как освобождение от ответственности, но с другой – как потерю последней ниточки, связывающей ее с прошлой жизнью. Не способная разобраться со своими эмоциями, Роза просто молча ухаживала за Гермионой.
Она не скоро заметила лежащую на кровати Джима газету. Это было не привычно – обычно почта приходила под вечер, но не утром. Спецвыпуск поняла она и дрожащими пальцами развернула газету. Заголовок «Неудавшееся покушение на Хогвартс» подтвердил опасения девушки, но и пробудил искру надежды.
В поисках человеческого тепла и поддержки, она прижалась к неподвижному телу Гермионы и, смаргивая слезы, прочитала статью.
Ни слова о родителях. Живы ли они? Или, просто, их тела были не найдены? Фантазия, как назло, подкидывала самые отвратительные картины – в цветах и подробностях. Газета упала на пол, а Роза, тихо всхлипывая, выплакивала горе.
Психолог была права, Роза пыталась забыть о своих страхах и проблемах. Это было что-то вроде защитного механизма – попытка сохранить здравый смысл. Но сама Роза не заметила своей главной проблемы: не было никого, кто смог бы утешить плачущего ребенка.
Она была одна…

Но имя он вспомнил.
— Дэвид?
Пожиратель почти удивленно кивнул.
— Не подумал бы, что ты меня узнаешь.
— Случайность, — согласился Поттер. – А почему ты пожиратель?
Дэвид пожал плечами.
— Расскажу, если выживешь.
Бой продолжился. Проклятие против проклятия, атака против щита… Джеймс ощутил первые признаки истощения. Движения становились медленнее, цвет его заклинаний – бледнее. Долго ему не продержаться. Необходимо сделать хоть что-то!
Кажется, у Дэвида были те же проблемы, потому что он внезапно сорвался в бег. Вперед, к Джеймсу!
Неожиданная перемена тактики противника заставила главу Ордена насторожиться. Почему Дэвид идет на сближение? Волшебники боролись на расстоянии! Всегда! Джеймс попытался одновременно отойти назад, бросить на себя защиту и не выпустить соперника из вида.
Рука Дэвида дрогнула, бросая что-то в сторону Джеймса.
Острая боль в правом плече указала Поттеру на точность броска. Он недоуменно смотрел на торчащий почти у ключицы кинжал.
— Меня учил сам Лецифер, — гордо сообщил Дэвид и отпрыгнул назад. – И я выиграю.
Джеймс был вынужден согласиться, что утверждение, скорее всего, было верным. Движения руки давались ему лишь ценой огромной боли, а кровопотеря – пусть медленная – постепенно ослабляла.
Он бросил короткий взгляд через плечо и побледнел. Из его людей на ногах держались лишь пятеро. Пятеро против дюжин пожирателей. И если Дэвида тренировал Лецифер… то не значило ли это, что им противостоит специальная команда?
Он видел лишь один выход.
— ОТХОДИМ!
Облегчение на лицах его подчиненных было почти болезненным. Они побежали, лавируя между деревьями. Лес подарил им хоть мимолетное ощущение защищенности – вековые стволы образовывали своеобразный щит, защищающий от проклятий и кинжалов. Но, к их горю, дырявый щит. Сверкнула зеленая молния, и один из беглецов упал лицом вниз. Джеймс прикусил губу и одним рывком извлек мешающий ему кинжал. Зря. Рана немедленно начала сильно кровоточить. Джеймс отшвырнул нож и прижал руку к разрезу.
Впереди мелькнул свет. Они добрались до опушки леса.
— И зачем? – Горько спросил сам себя Поттер. Куда им бежать? Если они вообще еще способны на бегство. Благодаря Лециферу и его тренировкам, пожиратели были в прекрасной форме. Скоро они настигнут его и горстку доверившихся ему людей. Он пригнулся, скорее инстинктивно, чем осознанно, и над головой мелькнуло какое-то проклятие. Бежать не было смысла. Не лучше ли встретить смерть в бою? Может быть, тогда другим удастся уйти.
— Джеймс, отойди в сторону! Пожирателями займутся мои друзья. – Громкий голос нельзя было спутать ни с каким другим.
Навстречу им выбежал Хагрид. Как он только нашел их? Но Джеймсу было не до вопросов. Не было ни времени, ни сил. Поэтому он только хрипло выдохнул.
— Друзья?
— Детишки Арагога. Они в восторге. – Хагрид слегка шмыгнул носом. Ему было стыдно признаваться, что кто-то из его питомцев с наслаждением ест людей. – Вперед, мои маленькие, вперед.
Джеймс обернулся и увидел, как оживают тени… Тысячи акромантулов разных размеров появлялись из-под земли, спрыгивали с деревьев и мчались на пожирателей. Это было, как в кошмаре, от которого кровь стынет в жилах. Пожиратели, после первого почти панического замешательства, перестроились и попытались защититься. Но их было слишком мало.
Крик первого, пожираемого живьем, был одним ужасным воплем боли и ужаса.
Но потом пожиратели увидели Хагрида. Он и не собирался прятаться. Стоя среди волны пауков, он громко подбадривал своих «деток». Совершенно неправильно решив, что убрав контроль, они избавятся и от насекомых, пожиратели в последней дикой надежде кинулись на полувеликана.
Джеймс, уже почти взобравшийся на холм, остановился.
— ХАГРИД!
Предупреждение пришло слишком поздно. Пораженный сразу несколькими проклятиями, егерь тяжело опустился на колени. Любой человек был бы уже мертв, но полувеликан, с лицом искаженным болью, встал еще раз. Сейчас, перед смертью, он отбросил все человеческое. Громко, невероятно громко, зарычав, как животное, он схватил неосторожного пожирателя и разорвал его голыми руками. Джеймс потрясенно всхлипнул. Никогда в жизни он не мог бы и подумать, что его друг будет настолько жесток.
С первобытной силой и страстью к мести, Хагрид бросился в бой. Даже просто задетые его телом пожиратели немедленно выбывали из боя, становясь легкой добычей пауков. Но несколько пожирателей сумели пробиться друг к другу, и они вновь образовали боевую группу. В то время, как внешний круг обороны отгонял пауков, внутренний взял на себя Хагрида. Сразу трое одновременно навели палочки на полувеликана и хором проговорили.
— Avada Kedavra!
Глаза Хагрида только что слепые от ярости и боли сверкнули бесконечным удивлением внезапности покоя и потухли.
Колосс покачнулся и упал навзничь. Он выглядел спящим, заснувшем от усталости жаркого денька… Затем… на него ринулись его монстры. Через несколько секунд над его телом колыхалось лишь страшное покрывало из мохнатых тел.
— Хагрид… — прохрипел Джеймс и замолчал. Не время страдать. Хагрид спас им жизнь не для того, чтобы они так глупо отдали ее вновь. Почтить его память можно и позже. Сейчас это не поможет ни ему, ни им.
Шестерка уцелевших пожирателей снова настигала членов Ордена. Они уже достигли вершины холма и бежали по направлению к Хогвартсу. Джеймс остановился. Он больше не в силах бежать.
Задыхаясь и придерживая больное плечо, он смотрел на поле боя. Рядом с ним громко кричала какая-то ведьма. Он мог только посочувствовать ей. Они были почти мертвы.
В своем бегстве они совершенно забыли о темной армии, и теперь стояли прямо за спиной этой армады. Секунды промедления, отнятые у смерти. Хагрид умер зря.
— Game over, — с веселым ехидством сообщил ему знакомый голос. Пожиратели, во главе с Дэвидом спокойно стояли рядом.
— С каких пор ты знаешь маггловские выражения? – Поддержал этот абсурдный разговор Джеймс. Он говорил, чтобы хоть на минуту заткнуть страх смерти. Ему не надо было поворачиваться, чтобы знать, что врагов намного больше.
Дэвид только пожал плечами. Он не беспокоился. Четверка истощенных людей, против его шестерых профессионалов… смешно…
— Это так важно? Не стоит тратить последние минуты на праздное любопытство.
Джеймс поднял палочку. Он не подставит голову под топор, как овца на бойне. Но, кажется, Дэвид видел его страх, так как любезно пояснил.
— Я сделаю это быстро.
Джеймс не был уверен, что это успокоило его. Он и оставшиеся в живых сомкнулись в оборонительный круг, спина к спине.
Секунды спустя воздух взорвался фейерверком проклятий. Рядом уже упал один из его людей. Круг разомкнулся, и они боролись поодиночке.
Джеймс не видел и не знал, остался ли в живых хоть кто-то, кроме него. Он сражался. Наклонялся, отшатывался, изгибался, бросал проклятия и знал, что истекают последние минуты его жизни.
Он закричал, когда что-то ударило в левую руку. Опять кинжал? Нет, боль гораздо сильнее… Джеймс взглянул и покачнулся. Как в трансе он смотрел, как его левая рука отделяется от тела и падает на зеленую траву, заливая ее сюрреалистически алой кровью. Его ли это рука? Его ли это жизнь? Он больше не ощущал боли… Тело уходило в благословение шока.
Еще проклятие, и Джеймс спокойно проследил за падающей на землю палочкой. Чужая палочка была точно между глаз, слегка нажимая на переносицу. Взгляд, не торопясь, скользнул по дереву, перепрыгнул на черный рукав, двинулся к белой, смеющейся маске…
Это правда? Это не сон? После всех смертей и сражений такая тихая спокойная смерть. Наверное, так. Какая жестокая шутка…
Ему будет не хватать их. Лили, Джим, Роза… Гарри? Его потерянный сын. Он любил его. Но, наверное, не всегда. Между ненавистью и любовью лежала тонкая линия, которую он почти переступил, когда Гарри пытался убить их. Но потом он вспомнил, как первые в жизни взял в руки невинное существо, первое «мама», наполнившее его отцовской гордостью…
Как можно ненавидеть собственного ребенка? Он же видел, каким добрым и невинным был его сын. Маленький ангел. Это он сам отдал младенца Дурслям, которые уничтожили ангела… Но для Джеймса он всегда останется сыном.
Что с ним? Что он делает для этой Федерации? Счастлив ли? Джеймс надеялся, что он больше не подчиняется командам этого Лецифера.
А что с другими детьми? Джим? Справится ли он с судьбой? Будет ли следить за Розой? Лили и Роза две женщины в его жизни. Они должны быть сильны и без его защиты.
Сириус, Питер, Ремус… Мародеры. Так много прекрасных воспоминаний и так много разрушенных надежд. По-крайней мере, Ремус проследит за Гарри.
Хогвартс, Дамблдор… увидятся ли они ТАМ? Увидит ли он родителей? Хагрида, который лишь на несколько минут опередил его…
— Avada, — Дэвид монотонно и равнодушно произносил слово за словом.
Сейчас он сам все узнает. Джеймс горько усмехнулся. Зачем он остался в Хогвартсе? Почему нормальное родительское желание – делать для детей только хорошее, привело к такому печальному финалу? К тому, что семья оказалась разбитой и враждующей.
Если бы он мог начать все сначала…
— Прости меня, Лили. Прости за то, что я не вернусь. И простите меня все мои дети, что я не смог дать вам мирное детство. И прежде всего ты, Гарри. Я хочу, чтобы моим наследником стал ты. Сильный, гордый и смелый. Настоящий Поттер. И мой сын. Прости меня. Я хотел только самого лучшего всем вам… я пытался… — Он закрыл глаза.
— Kedavra.- Тело пронзил поток чистейшей магии.
— Я пытался… —
Тишина.
Было ли это смертью? Он не знал. Вокруг ничего не изменилось – те же крики боли и паники, те же заклинания. Он в аду? Джеймс открыл глаза.
Пожиратели вокруг с исказившимися от боли лицами, поспешно отходили. Никто из них не понимал, что произошло, и какое заклинание подействовало вдруг на всех сразу. Многие все еще отчаянно пытались выкрикивать заклинания, но ничего не происходило. Казалось, что их покинула магия.
Волшебников и ведьм охватила паника. Часть их сознания, то, что они ощущали, как с рождения неотделимую от себя силу, исчезла.
Темная армия, еще минуты назад сплоченная и единая, взорвалась паническим хаосом бегства.
Некоторые оставшиеся бродили по телам мертвых и едва живых и бессовестно уничтожали носящих черные мантии и маски. Уничтожая магией. Члены Ордена, понял Джеймс. Как же их осталось мало…
Пожиратели, хорошо знающие разницу между охотником и добычей, быстро отходили. Некоторые, корчась от боли. Добежав границы Хогвартса, они останавливались и оборачивались в понимании. Их магия не исчезла – защита Хогвартса была восстановлена. Низкий и глубокий звук рога приказал оставшимся пожирателям вернуться. Это было похоже на гигантский отлив черного моря, оставивший за собой черные же кучки мертвых водорослей. Как черные могилы.
Лицо Дэвида было по-прежнему под маской, но тихий стон указывал на терзающую его боль. Он проводил взглядом собственный, послушный сигналу отряд, и вновь обернулся к Джеймсу.
— Больно… Без магии больно… Кажется, ваша взяла. Но… до встречи, Джеймс.
— Пока, Дэвид, — пробормотал Поттер, провожая взглядом его спину. Пощадил ли Дэвид его по старой дружбе или просто не смог из-за боли и страха? Да какая разница. Он жив, и это главное.
По лицу Джеймса расползалась улыбка. ОН ЖИВ!!! И им удалось. Лили и Виктор сумели. А он даже не смел надеяться. Они сумели восстановить защиту или создать новую. Этот щит был намного слабее изначального, но все же… Он прогнал Темную Армию.
Улыбка сменилась безумным смехом. ОН ЖИВ!!!! ЖИВ!!! И он получил шанс изменить жизнь и ситуацию в целом. И еще – О Н И В Ы И Г Р А Л И ! Сотни против тысяч. Джеймс смеялся от радости и счастья… а потом вернулась боль.
— Дьявол…

Защитная сфера вздрагивала и прогибалась под ударами магии. Ее поверхность пестрела шипящими молниями разрядов. Световое шоу было видно на мили вокруг, удивляя магглов и порождая легенды о нашествии инопланетян. Маггловское телевидение без конца транслировало успокаивающие телепередачи о таком редком в этих краях явлении, как северное сияние. Но для волшебников необыкновенно красивые зарницы не были причиной для радости. Невероятная мощь древних щитов школы постепенно слабела. Многие в это время с тоской вспоминали первую поездку на лодках, первый восхищенный взгляд на зачарованный потолок Большого Зала. Некоторые вздыхали и предпочитали отговориться тем, что «простой народ никому не мешает, и жили при Фадже — проживем и при лорде». Но были и те, которые вспоминали, что есть еще люди, борющиеся против Вольдеморта, и поднимали за них заздравную чашу.
Эти смельчаки (или безумцы – кому, как больше нравится) называли себя Орденом Феникса. Многие из них были на грани самоубийства, многие, изучив Темные Искусства, с маниакальной радостью ожидали последней битвы, с жадным нетерпением предвкушая множество убийств и крови… и все же они были последней надеждой Света. Последняя ли?
Федерация получила сообщение об атаке Хогвартса. И… никто ничего не сделал. Лишь Ремус Люпин молча покинул общее собрание командиров. Он был благодарен судьбе, что с ними не было Лецифера. Мальчик прошел через слишком многое, чтобы быть обязанным спокойно и бездеятельно читать о смерти родивших его людей.
А эти люди думали о многом, но только не о своем старшем ребенке.
— Лили! – Джеймс кричал во весь голос, пытаясь быть услышанным сквозь царивший в Большом Зале хаос. Но рыжая ведьма ожидала его оклика и обернулась на зов. Спустя секунды они встретились. – Лили… я…
Она мягко улыбнулась, и в этот момент Джеймс понял, за что он так сильно любил ее.
— Удачи тебе, — тепло пожелала она ему. – И будь осторожен.
Вместо ответа он страстно поцеловал ее. Оторвавшись от губ жены, он жадно вгляделся в бесконечную зелень ее глаз.
— Будь осторожна и ты, ладно? И не беспокойся обо мне. Эти пожиратели нам не противники…
Ее улыбка стала немного уверенней.
— И все же, не будь слишком безрассуден. Я люблю тебя, Джеймс. Без тебя…
Он еще раз поцеловал Лили, обрывая возможные возражения.
— Я тоже люблю тебя. – Затем заставил себя отвернуться и скрыться в толпе. У каждого из них были свои цели, а если бы он поцеловал Лили еще хоть раз, то не смог бы больше отпустить ее.
— Поттер! Пора, — Вильямсон немного дрожал от возбуждения. Джеймс лишь кивнул.
Люди быстро выходили из школы. Они так долго готовились к этому дню, что без напоминаний и команд занимали свои места. Они догадывались, что для многих из них отсчитываются последние крупинки жизни. Джеймс вздохнул. Несмотря на жару, его немного знобило. Внезапно на ум пришло, что скоро день рождения Гарри и Джима. Будут ли они праздновать? Или будут грустить о родителях? Он улыбнулся и поклялся сделать все, чтобы у них не было такого повода.
Сфера защиты светилась все ярче. На нее уже нельзя было смотреть. Но Джеймс рискнул и увидел самое прекрасное зрелище в своей жизни – яркий калейдоскоп удивительно чистых цветов и оттенков. Воздух, потрескивающий от напора магии, только подчеркивал нереальную красоту приближающейся смерти. Волшебная палочка Джеймса дрогнула и выбросила несколько искр. Джеймс немного истерично хихикнул – значит и правда, в нем была кровь кого-то из основателей. Стараясь успокоиться, он обернулся на свою группу. Их позиция была на краю Запретного Леса. Там с бессмысленной силой бились о невидимый щит темные создания. Плоть горела, кости выворачивались, но это не останавливало их яростного напора. Скорее, наоборот. Могло ли быть, что ходячие немертвые стремились окончить свои страдания?
Джеймс ощутил сочувствие к неупокоенным душам инфери.
Сильный звук заставил людей заткнуть уши. Впоследствии никто из них не мог описать его. Слишком чужд он был миру живых. Смесь звука и вибрации проникала в мозг и каждую кость, заставляя корчиться в желании закричать, вплетая свою ноту в этот невыносимый вопль. Это было и скрип ногтя по стеклу и истерический женский крик и хрип умирающего одновременно…
Тысячелетняя магия защиты Хогвартса пала, была разбита и уничтожена…
— INCENDIO!!! – Женский крик раздался совсем рядом с Джеймсом. Вскоре зазвучали и первые непростительные…
Началось.
Все вокруг завертелось в вихре крови, смерти и огня. Темная магия погнала из леса сотни инфери, жадно идущих на тепло жизни. Уничтожить первые орды немертвых было относительно легко, но радость была недолгой. Мгновения спустя Джеймс уже надеялся лишь на одно, что созданная его группой цепь задержит продвижение инфери на достаточно долгий срок.
Поттер бросал одно за другим огненные заклинания, прерываясь лишь на время, необходимое для взрывного проклятия. Замер на минуту. Не сжег ли он только что крохотного ребенка? Это лишь трупы, напомнил он сам себе, только трупы и ничего больше. В их телах нет искры жизни. Его руки коснулось что-то холодное, и он очнулся. Когда инфери удалось подобраться так близко? Он панически отшатнулся назад, автоматически определяя, что перед ним труп утопленника. Уже в следующее мгновение он равнодушно отвернулся от чадящего в магическом пламени создания.
Силы кончались. Неужели этому не будет конца? Мысль вяло копошилась в отупевшем от усталости сознании, а руки и голос выполняли задание, превращая в пыль очередной скелет. Первоначальный ужас исчез, и теперь вместо Джеймса на холме стояла лишь машина для уничтожения. В этот момент старший Поттер и не догадывался о том, насколько он схож со своим сыном – спокойствием и равнодушием бойца.
Джеймс немного неловко обернулся. Тело затекло, и перегруженные мышцы налились свинцовой усталостью. Но ему везло. Поток инфери уже иссяк. Новых атак не было. Не медля, он набросил на себя заклинание невидимости и тяжело опустился на землю. Хоть на минуту. Удивительно, но из его группы живых осталось больше, чем он предполагал.
Отряда Вильямсона не было видно. Чего и следовало ожидать. Там собрались лишь фанатики, напросившиеся на самое опасное место в этой бойне. Остался ли хоть один выживший?
У стен Хогвартса все еще сражались. Подготовленные ловушки хорошо послужили, остановив немало пожирателей. Виднелся даже один мертвый великан. Его тело стало подобием дуэльного помоста. Джеймс отвернулся. Он не может, не имеет права кинуться помогать. У его группы было свое задание. Если они уйдут, то пожиратели смогут зайти с тыла, окружая защитников Хогвартса.
Он шел по ковру из трупов, стараясь не смотреть под ноги, чтобы не увидеть знакомых лиц. Под ногами то хрустело, то становилось отвратительно мягко. Он не знал, что хуже. Край мантии пропитался кровью и гноем – он тоже не обращал внимания.
— Джеймс! Ты жив. – Тихий голос немного звенел от усталой радости.
Джеймс кивнул.
— Это все выжившие? – Мужчины и женщины молчали. Наверное, они знали столько же, сколько и он сам. – Хорошо, мы идем в Лес. Там должна быть группа, управляющая инфери. Их необходимо уничтожить. Затем мы по дуге вернемся к воротам и поможем нашим. Понятно?
Они осторожно вошли в темноту Запретного Леса. Он был опасен и мирное время, сейчас же единственным его эпитетом могло стать лишь одно слово «смертельный». За спиной затих последний шум битвы.
Беззвучно и невидимо они двигались вперед. На пути им не попадалось ни единого следа боя, и ни единого стрелка, и Джеймс с горечью вспомнил о кентаврах. Пали ли они невинными жертвами этой войны или предпочли жизнь под властью Вольдеморта?
Внезапно Джеймс замер и дал знак остановиться. Что-то было не так. Какой-то звук или, наоборот, его отсутствие? Неподвижные на ветру листья? Никто не знал причин тревоги, но все они недоверчиво всматривались в мирную картину лесной поляны – светлые стволы вековых сосен, кусты полные ягод и нетронутую зелень травы. Джеймс колебался – двинуться ли вперед, игнорируя чувство опасности, или подождать? Если враг знает об их существовании, то атака будет немедленной. Если нет, то они могут сами выдать себя. Он поднял палочку, и ощутил мощный поток магии. Заклинание уничтожения невидимости? Их нашли.
— Рассредоточились! – Крикнул он и ринулся под защиту какого-то дерева. Вовремя. С другой стороны поляны, выступая из кустарника, вперед двинулось около трех десятков пожирателей.
— Убить всех. – Спокойный, равнодушный голос.
Не имея выбора, волшебники и ведьмы обеих сторон ринулись в новую битву. Мелькнула зеленая молния, и кто-то мягко опустился на гостеприимный мох.
Джеймс был невероятно хорошим бойцом, и знал об этом. Еще он знал, что войну не выиграть по законам учебных дуэлей. Но, с трудом уклонившись от невероятной комбинации проклятий, он вдруг вспомнил о давней дуэли с молодым хаффлпаффцем, чью сестру он перекрасил в оранжевый цвет. Как его звали?
Мысли прервались резкими словами. „ Avada Kedavra“. Он успел резко перекатиться в сторону. Где-то по дороге его плечо познакомилось с твердостью корня и теперь адски болело.