— Как ЭТО могло случиться? – Темный Лорд в ярости швырнул донесение на пол. – Мы были почти у цели!
— У них было преимущество, — спокойным голосом заговорил Розье. – Они выбрали и подготовили место сражения. Но, все же, их победа слишком иллюзорна. Они выгадали лишь несколько дней покоя.
Вольдеморт глубоко вдохнул, пытаясь усмирить эмоции.
— Сколько?
— Примерно четверо суток. Если же не торопиться, и дать возможность поработать экспертам, то появится возможность сплести заклинание, предотвращающее повторение сегодняшней неудачи.
— Тогда мы подождем. – Вольдеморт ухмыльнулся. – Время у МЕНЯ есть. И не забудь – пленных не брать. Я хочу, чтобы в Хогвартсе в живых не осталось и крысы.
Розье кивнул, не собираясь доказывать, что и без этого напоминания пожиратели убивали все, что видели. Какая бойня! Какое зряшное уничтожение сильных ведьм и волшебников. Он был потрясен сегодняшним днем. Как стыдно и неразумно, что они – маги – равные по крови и силе вынуждены убивать друг друга, проливать такую ценную кровь, ради их же светлого будущего.
Он клялся, что после войны сделает все от него зависящее, чтобы подобное никогда больше не повторилось.

*** ***

Солнечный день был словно создан для полета. И небольшая коричневая в грязно-серую крапинку сова, несшая газету, вполне наслаждалась своим поручением. Восходящие потоки воздуха над морем облегчали дальний перелет, а близость цели заставляла урчать в предвкушении заслуженной награды. Может быть, это будет свежая мышка. Взглянув на тень под собой, она с определенной гордостью удостоверилась, что только что побила личный рекорд. Выставив лапы, она тяжело приземлилась на подоконнике, изображая смертельное утомление, и бросила испытующий взгляд в комнату. Никого!
Обиженная подобным невниманием, направилась к давно знакомой кормушке. Напившись и утолив первый голод восхитительно вредным для птиц копченым мясом, она уже спокойно повертела головой, определяя местонахождение монеток.
Умело опустив пару кнатов в мешочек на ноге, она со спокойной совестью доела угощение и, оставив газету на кровати странной неподвижной самки человека, улетела, искать место для ночлега.
Розе Поттер день не нравился совершенно. Она нервно смотрела на женщину за столом. Скоро начнется учебный год, и она оказалась вынужденной подчиниться законам другой страны и пройти тест на уровень знаний. Экзаменаторы были настолько поражены обширности ее знаний в боевых искусствах, что обеспокоились и направили на собеседование с психологом.
— Могу ли уйти? – Роза старалась быть предельно вежливой.
Женщина, выглядевшая лет на сорок, покачала головой.
— У меня еще есть вопросы, Роза. – Вздох девочки она умело пропустила мимо ушей. – Мы поговорили о твоей жизни, и мне показалось, что ты пытаешься уйти от эмоций, вызванных твои нынешним положением… ситуацией, в которой ты оказалась.
Вежливость и приветливость Розы вдруг кончились. Сразу и без остатка.
— Вы считаете, что для нормальной жизни и дальнейшей учебы будет лучше, если я забьюсь в угол и буду рыдать, как идиотка?
— Конечно, нет. Но, боюсь, что ты смиряешься с подобным положением вещей… — Психолог серьезно смотрела на девушку. – И прежде всего, ты искусственно отказываешься от беспокойства о своей семье, друзьях… Почему ты не пишешь им? Или не позволяешь объявить твоего брата в розыск? Выглядит так, будто ты забыла о них.
Ее речь прервала сильная пощечина. Роза возмущенно смотрела на психолога.
— Я должна писать письма? Кому? Моим старым друзьям? Они живут под властью Вольдеморта. Единственная весточка от меня и их назовут предателями. Моим родителям, которые объявлены личными врагами Вольдеморта? Или моему старшему брату Гарри? Наемному убийце, имеющему на совести Дамблдора и пытающемуся убить папу и маму? Он стер Джиму память! Он с удовольствием прочитает мое письмо вампирам. – Роза задохнулась и на мгновение прервалась. – А розыск Джима и Рона? Чертовски удачное решение! Точно. Я объявлю розыск людей, которых все пожиратели желают видеть лишь мертвыми. Йюхуу!!! Я помогу убить моего брата – чертовски отличное доказательство любви и заботы. – Сарказм в голосе девушки был совершенно отчетлив.
Женщина растерянно смотрела на обычно тихую девочку.
— Но я имела в виду совершенно другое… Я не хотела…
— Знаю. – Девочка окинула ее взглядом матери, понимающей, что это всего лишь глупая детская ошибка. – Вы не подумали. Я – Поттер. Да, я не особо известна и не рискую жизнью, как мама, папа и Джим. Даже Гарри. Но я одна из них. Это означает, что я тоже получила боевые навыки, что за меня назначена награда и, что я не обычная английская девочка.
— Но ты должна пытаться…
— Быть нормальной? – Роза покачала головой. – Я не знаю, жива ли моя семья, в плену или… еще хуже. – Она тяжело оперлась на стол и посмотрела на женщину мертвым взглядом. Рыжие волосы казались растрепанной гривой юного льва, а в глазах горела холодная решительность. – Я знаю лишь одно. Я выживу. Я здесь только потому, что желаю выжить. Может быть, я буду последней, кто сохранит род Поттеров. – Она решительно поднялась. – Я буду бороться за мое будущее. И за будущее моей страны. Как родители и брат. Безразлично, одна ли или с кем-то, кто вернется.
Оставив за спиной шокированную женщину, Роза молча вышла из комнаты.
Медленно прошла по пустынным коридорам. Она была одна. Бесконечное одиночество не оставляло ее даже в беседах с другими. Чаще всего эти разговоры были о войне. И все чаще в разговорах мелькала мысль о Нидерландах – спасении этой маленькой страны от Вольдеморта.
В этих разговорах с Розой общались, как с равной. С одной стороны ей было лестно подобное уважение, но с другой – она боялась. Становилось все очевиднее, что с тех пор, как исчезли Джим и Рон, в ней видели последнюю надежду. Еще слишком юную и нуждающуюся во времени, но все же надежду. Она была Поттер, и не должна была разочаровать людей. И если все, действительно, зайдет так далеко, и она останется последней… Она будет бороться.
Она не могла видеть себя со стороны, и не знала, что ее глаза стали слишком взрослыми для пятнадцатилетней девушки. Процесс взросления шел слишком быстро. Войдя в комнату, Роза мимоходом поправила волосы и проверила состояние Гермионы. Через несколько дней подругу должны были забрать в специальную клинику. С одной стороны Роза воспринимала это, как освобождение от ответственности, но с другой – как потерю последней ниточки, связывающей ее с прошлой жизнью. Не способная разобраться со своими эмоциями, Роза просто молча ухаживала за Гермионой.
Она не скоро заметила лежащую на кровати Джима газету. Это было не привычно – обычно почта приходила под вечер, но не утром. Спецвыпуск поняла она и дрожащими пальцами развернула газету. Заголовок «Неудавшееся покушение на Хогвартс» подтвердил опасения девушки, но и пробудил искру надежды.
В поисках человеческого тепла и поддержки, она прижалась к неподвижному телу Гермионы и, смаргивая слезы, прочитала статью.
Ни слова о родителях. Живы ли они? Или, просто, их тела были не найдены? Фантазия, как назло, подкидывала самые отвратительные картины – в цветах и подробностях. Газета упала на пол, а Роза, тихо всхлипывая, выплакивала горе.
Психолог была права, Роза пыталась забыть о своих страхах и проблемах. Это было что-то вроде защитного механизма – попытка сохранить здравый смысл. Но сама Роза не заметила своей главной проблемы: не было никого, кто смог бы утешить плачущего ребенка.
Она была одна…