Проснуться, вспомнить и забыть.

Глава 1. Назови страницу!
Название: Проснуться, вспомнить и забыть…
Автор: TycSel.
e-mail: Rastry@yandex.ru.
Бета: Mopsy (1-17), BlackPrince.
Категория: Гет.
Пейринг: ДП/ЛЭ.
Рейтинг: PG-13.
Жанр: приключения.
Саммари: Мы не говорим так, что раз у кого-то было прошлое, у него не может быть будущего. Мы прекрасно понимаем, что люди меняются.
Дисклаймер: Все принадлежит Дж.К. Роулинг.
Статус: закончен.

Глава первая: Назови страницу!

— Джеймс! Джеймс! Хватит мечтать! — неожиданно резкий голос Бродяги оторвал меня от жутко увлекательного и познавательного чтения — учебника по Защите от Темных Искусств.
Да не мечтал я, а готовился к экзамену! Я ж по этому предмету совсем не бум-бум. И, Бродяга, разве так сложно не отвлекать меня каких-то жалких полчаса?
— Да, Бродяга? — добавим выражение вечного терпения. Больше энтузиазма, рогатый, больше веры в свою мимику!
Сириус плюхнулся в кресло напротив меня, подозрительно покосился на толстый учебник.
— Джеймс, ты же себя угробишь когда-нибудь этим учебником. Экзамен уже завтра, выучить все не успеешь, и… — Сириус поднял вверх указательный палец, — вспомни прописную истину — перед смертью не надышишься.
Да знаю я. Только не сыпь мне соль на рану.
— И что ты предлагаешь? Закатить шумную вечеринку на все четыре факультета и послать все экзамены к волдемортовой бабушке?
Вот сказанул! И ведь не заметил, как имя на язык навернулось.
— А разве у него есть бабушка? — как ни в чем не бывало, усмехнулся Сириус, наклонившись и выхватив из моих рук книгу. — А в остальном мне идея нравится.
А мне нет. Впрочем, почему бы действительно не расслабиться? Все равно последние два часа мои мысли явно не защита занимает, а некая рыжая девица, буквально похитившая мое спокойствие, как бы банально сие не звучало. Лили. Лил. Наглая Эванс.
— Не знаю насчет бабушки, но этот псих заслуживает, чтобы к нему Обсеквиз вместе со всеми экзаменами свалила.
— Слушай, парнокопытное, на тебя Эванс дурно влияет, — выдал Сириус, — весь год сам не свой. Спасаешь Нюниуса ни с того ни с чего, забиваешь на все наши полуночные прогулки. Джейми, я начинаю бояться, не заболел ли ты?
А не поздно ли схватился? Хотя, действительно, что со мной?
— Не прошло и года, дорогой Бродяга! Неужели ты только сейчас заметил?
— Да нет, Сохатый, просто все было нормально, — звучит, как в старом анекдоте, — пока ты не стал готовиться к экзаменам! Парадокс замечаешь? Джеймс Поттер готовится к экзаменам!
Может, я просто хочу хорошо сдать ТРИТОН? Стать аврором…
Сохатый, пора лечится. Какой аврор?
— Впрочем, если ты уж так желаешь… — Сириус положил книгу мне на колени, — но я не могу смотреть, как мой друг съезжает с катушек.
— Ага, значит, когда Лунатик занимается — это нормально, а вид Сохатого с книгой — это уже противоестественно? — противоестественно, тварь рогатая, по меньшей мере, необычно. — Хорошо, Бродяга, давай ты мне сейчас задашь пару вопросов по Защите, а потом мы свалим на кухню — отрываться перед смертью?
— Узнаю Сохатого, — рассмеялся Сириус, Больно толкнув меня в плечо. — Только. Чур, Эванс ни слова!
Ты меня за дурака держишь? Я жить хочу.
— Начинаем, — Сириус опять отобрал у меня злосчастный томик, полистал его секунд пять, — назови страницу.
Зачем?
— Ну, двести тринадцать.
Что за глупое гадание? Еще немного и до Трелони дойдет… Стоп, а кто такая Трелони? Сохатый, пора покупать путевку в больницу святого Мунго… уже какие-то личности подозрительные вспоминаются, Сами-Знаете-Кого по имени называю… На лицо признаки близкого помешательства.
— Ага! — нашел нужную страницу Бродяга. — Слушай, смертник, какой способ защиты от смертофалда?
Тварь какая-то знакомая… Вроде бы не встречал, и не горю желанием встретиться.
— Экспекто Патронум?
— Бинго!
Хм, а откуда я это знаю? Я ж еще до этой страницы не дочитал.
— Кстати, Сохатый, твой патронус такой клевый.
Клевый. Не то слово.
— Ладно, мокроносый, давай следующий вопрос.
Сириус захлопнул книгу и хитро прищурился.
— Сохатый, я вот понять никак не могу, за год ты обошел по Защите даже Лунатика, спрашивается, а нафига тебе это волдемортово повторение?
И вот опять! Что же это с нами?
— Сам не знаю, Бродяга…
— Я ж говорил, что Эванс на тебя дурно влияет, — картинно зевнул Сириус. — Бери мантию — идем на кухню, и не отлынивай! Ты ж все-таки обещал.
Но стоило нам встать с кресел, в гостиной появилась пресловутая Эванс. Лили подозрительно окинула нас взглядом. Сириус еле слышно пробормотал что-то вроде «вспомнишь заразу…». А локтем в бок не хочешь, Бродяга?
— И куда вы собрались на ночь глядя?
Улыбаемся и машем, улыбаемся и машем.
Идея с вечеринкой провалилась, так и не зародившись.
— Мы? — Сириус вернул мне весьма ощутимый толчок в бок. — Мы пошли спать, Лил. Ты подумала что-то другое?
— Вы собрались спать вне гостиной? И где же?
Лил поморщилась.
— Лапша, конечно, вкусная, но, Сириус, пора научится врать поубедительнее. Тебя, Джейми, это тоже касается. Ты все выучил?
Ну знаете, мисс, то, что я вас люблю, не означает, что вы можете говорить со мной, как моя матушка.
— Я тоже тебя люблю, милая, — улыбнулся я в ответ. Интересно, а Бродяга меня сейчас поддержит? — Видишь, Сириус, а ты говорил, что если мы ляжем спать пораньше, то ни у кого подозрений не возникнет.
Бродяга хмыкнул. Чувствую, что за эту импровизацию закидают меня подушками…
— О, ты прав, Джеймс, — он гаденько ухмыльнулся, похоже, мысль с подушками посетила и его. — Ладно, не знаю, как вы, а я поду спать.
Он, прихватив учебник и насвистывая веселую мелодию, скрылся по направлению к спальне.
— Фигляр, — пробормотала Лили.
Кто? Я?!
— Ты это о ком, милая? Обо мне?
— Не-а, не ты, — Лил улыбнулась и положила свои руки мне на плечи, — ты у меня хвастун.
Хвастун. Удивила. Ну и что, что хвастун, зато весело живу. Галлюцинациями памяти, например, страдаю.
— Но только не говори, что тебе это не нравится?
Она заключила меня в свои объятья, уткнувшись в мое плечо. И чуть слышно пробормотала.
— А я и не говорю, милый.

Глава 2. Воображение спасет мир.

Интересно, а кто первым сказал, что учиться – это приятно? Мне, по крайней мере, это удовольствия не доставляет. А сдавать экзаменаторам выученный материал тем более. Сидят они, хитро смотрят, и все как-то сразу забывается. И нет бы экзамен был, например, по трансфигурации, наболтать всякую чушь по этому предмету – плевое дело, другое дело защита… Вот же сказанул, что хочу стать аврором! Сидел бы в команде по квиддичу и не брыкался, а нет. Знаешь, Поттер, порою начинаю замечать, что ты страдаешь некой долей мазохизма.
Знаю я вас, завалить хотите, вы ушлые, но я все равно сдам!
— Я верю в тебя, Джеймс, — Лили тоже смотрела на появившихся экзаменаторов. – Ты же отлично все знаешь.
Ага, в своих мечтах.
Главное — успокоится. Чем эти изверги хуже незабвенной Обсеквиз? Хуже уже не будет…
— Я тоже верю в себя, Лил.
Сесть что ли поближе к Лунатику? Может, списать удастся… А практика? А о практике ты, Поттер, подумал? Вряд ли, не в твоих принципах.
— Эй, Джеймс, — подскочил ко мне Сириус, — успел надышаться?
— Будь серьезней, Бродяга, — мягко упрекнул его Лунатик, — в конце концов, нам никто не даст права пересдачи.
Ну и?
— Ремус, — вмешался Пит, запихивая шпаргалки в рукава мантии. – Разве она нужна?
Кому как. Я лично, по-видимому, экзамен провалю и с чистой совестью подпишу контракт с «Коростелями Кэнмар», например. И пусть мне ничего не говорят, я пытался сдать защиту!
— Питер, достаньте свои шпаргалки, — холодно произнесла Лили.
— Лил, смотри проще на мир! Если они ему помогут, то это же прекрасно, — Сириус хлопнул Пита по плечу. – Что, малыш Питти, обставишь по оценкам Рема?
Его обставишь…
Экзаменаторы расселись по своим местам.
Вот и смерть моя пришла…
— Удачи, ребята, — успел я шепнуть мародерам.
Я сел впереди Лил в тщетной надежде на подсказку. Ключевое слово – в тщетной. Так что, Сохатый, полагайся на свои копыта, рога и все остальное, в основном на мозг.
Один из экзаменаторов начал раздавать варианты. Пергамент лег передо мной. А что так много вопросов? Садисты, одно слово.
Так, посмотрим, что у нас тут…
«Пять признаков, по которым можно отличить волка от оборотня»
Отлично, отличим. Вот только вспомним оголодавшего Рема. Я краем глаза покосился на Лунатика. Видимо, варианты у нас сходные, ведь такой довольной усмешки от него крайне редко добиться можно.
«Эффект Приоре инкататем»
А это, что за чудо-юдо? Разве это проходят в школе? Ладно, Сохатый, твоя фантазия – твое самое страшное оружие. Придумаем.
«Василиск. История монстра. Возможные способы борьбы».
А вот это уже подлинное издевательство! Как будто у меня есть шанс встретиться с василиском. И вообще, вопрос по истории магии, а не по защите. Мало ли каких тварей Херпо Грязный выводил? Да и как с этой тварью бороться? Глаза выкалывать?
Кто вопросы составлял? Надо будет спросить про другие варианты…
Ладно, писали бред, пишем бред и будем писать бред.
Итак, оборотни. Первое отличие, грех тебе, Сохатый, не вспомнить, в том, что нос оборотня подрагивает. Особенно, когда Рем злится. Знаем, видели, повторять опыт не хотим… А знаете, что в классе есть подсказка? Прошу убрать ходячую шпору с экзамена! Ага, а потом тебя эта милая пушистая неприятность еще и покусает за свой провал экзамена.
Так, что там дальше?
Приоре Инкататем. Начинаем сочинять. Главное убедительно, иначе не поверят. Тогда все к сам-знаешь-к-какому-придурку полетит. Тебе это надо?
Значит так, эффект Приоре Инкататем возникает (что бы такое позаковыристей придумать?) в том случае, когда (когда что?) две палочки со сходной основой (во бред! Такое вообще бывает?) противостоят друг другу на дуэли. Сохатый, ты что на завтрак пил? А ну колись. Не-а, мы юноши правильные, мы не колемся, мы только курим и нюхаем. Ситуацию себе такую представь. Представил? Или на воображение пожалуемся? Что представили, то и напишем… Завалим экзамен со вкусом! Это тоже уметь надо.
Возвратимся к милым тварям Херпо… Василиск – это змейка с большим метражом. Как в ширину, длину, высоту и диагональное сечение, хотя это только лишние подробности, и для краткости дела мы их опустим…
И это все? Вся письменная часть экзамена? И чего я боялся? Хочешь, Сохатый, отвечу? Практики, практики, ваша рогатость, боялся.
Еще раз окинув взглядом мою писанину, я все же решился это сдать. Экзаменаторы приняли мою работу, один из них даже проглядел её. Он улыбнулся. А не переборщил ли я с выдумками? Там такой бред, что поверить сложно.
— Мистер Поттер, пожалуйста, подождите.
А что мне остается? Танцевать оленью ламбаду? Не поймут…
Что ж, возвратимся на свое место. По дороге я перехватил завистливый взгляд Пита. Бедняга, шпоры тут не помогут, тут нужно воображение.
Чем же себя занять вечером? Устроить познавательную прогулку вокруг Хогвартса? А это идея. Вот только куда делась моя мантия? Хоть убей, не помню. Да и карту Пит потерял. Как бы ни накрылась прогулочка медным тазом.
Работы потихоньку начали сдаваться, и экзаменаторы решили перейти к практической части.
Дерзайте, Поттер, и, если вам повезет, вы получите хотя бы не Тролля…
Что? Как я поступлю, если в меня начнут пулять плохими заклинаниями, вроде Круциатуса, Флипендо, Риктусемпры? Наверняка произнесу чары щита. Слава Мерлину, уж это-то я умею.
Все? Я свободен? Я сдал это измывательство над невинными студентами… Джеймс, да ты герой.
Вскоре из кабинета выскочил и Сириус, вслед за ним, почти одновременно, вышли Рем и Лили.
— Лунатик, будь другом, — хоть узнаю про эффект Приоре, — что ты ответил на второй вопрос?
Лили подозрительно скривилась.
— Джеймс, ты сдал недописанную работу?
Я все написал! Ну, что не вспомнил, все придумал.
— Нет, конечно, милая, что заставило тебя так думать? – может, позволят себя приобнять… — Я все честно придумал.
Лил нахмурилась, но позволила моим рукам лечь ей на талию.
— Я не уверен, — наконец решил ответить Лунатик, — но, мне кажется, что этот эффект возникает, когда две палочки с одинаковой основой…
ЧТО? Этот бред правилен?
— … Сходятся на дуэли, — машинально закончил я.
Прекрасно! Пора записываться на курсы прорицателей. Превосходно.
— Ты все правильно написал?
Я неуверенно кивнул. Правильно… написал, совершенно не зная материала… Мама, за что мне это?
Сириус ухмыльнулся.
— Ну, ждем Пита и идем отмечать на кухню?
Единогласно…
Пит надолго задержался, шпаргалки точно не помогли…
Из кабинета вышел Нюниус, я почувствовал, как Лил сжала мое плечо.
— Только посмей, — прошептала она, — и я не знаю, что я сделаю с вашими тайнами, наверное, пойду к директору…
Шантажистка!
Сириуса постигла такая же участь. Он ехидно улыбнулся.
— Джеймс, и как ты её терпишь? – поинтересовался он.
— Скорее, как я вас терплю? – возмутилась Лили.
Нюниус скривился при виде нас, но нарываться не стал. Он, конечно, придурок, но не такой же, чтобы самостоятельно лезть в петлю. Мог бы поблагодарить за то, что я его спас. Хотя, не за что благодарить…
— Раз уж речь зашла о палочках, — Рем задумался, — Джеймс, а какая основа в твоей палочке?
Я что и это помнить должен?
Повертим палочку в руках. Хорошая палочка… Остролист, перо феникса, 11 дюймов, очень гибкая, если Оливандера цитировать… Новая… жалко, конечно, прошлую, но что поделаешь, если сломалась. И ведь в сам День Рождения! Хорошо еще, что от этого мое первое заклинание вне школы прошло удачно.
— Перо феникса, а что?
— Нет, ничего, просто бред какой-то лезет, — отмахнулся Лунатик.

Глава 3. Орден, палочка, мантия.

Куда же делась моя мантия? Меня же отец с мамой убьют, если я её потеряю. Да уж, не везет мне в этом году: и палочку сломал, и мантию потерял, да еще Пит карту посеял. Превосходно… Для полного счастья экзамен провалить не хватает… Да нет, не получается! Ах да, Сохатый, ты еще ни с того ни с чего сдаешь на отлично экзамен по Защите… сейчас я встану и тебе зааплодирую. Нет, не надо, и так чокнутым считаюсь в определенных кругах, а тут еще и коридор, скоро урок еще кончится, тогда вообще жизнь прекрасна будет. Пойдут люди и что увидят? Правильно, Сохатый. Джеймса Поттера, сидящего на подоконнике и глупо ухмыляющегося. И что они подумают? Знаешь ведь… Так что быстро сползай и тихим сапом вали отсюда. Знал, что здесь народ галопом на обед бежит…
— Джеймс, — не надо же так пугать! А если у меня нервный тик разовьется на почве испуга?
И кому я так сильно понадобился?
Директор?! Я что-то натворил? Прошлой ночью не гулял, драки не учинял, Снейпа не трогал… пока.
— Джеймс, я могу с тобой поговорить?
И кто вам запретит? Конечно, можно… Кивнем.
— Отличный результат, Джеймс, ты очень хорошо подготовился за год. Не говоря уж о твоем замечательном Патронусе на твое семнадцатилетние.
Помню, помню… вот тогда я палочку-то и сломал…
Мы медленно шли по направлению к кабинету директора. Что-то я туда зачастил в последнее время. Не хорошо.
— Ты уже раздумывал, чем будешь заниматься после школы?
Основной вопрос всех, кому не лень его задать…
— Я хотел податься в авроры, конечно, в случае успешной сдачи экзаменов, директор.
Кто ж знал, что я все же сдам их успешно? Хотя надо было предвидеть, ведь мне же никогда не везет… И Снейп в мозги залезет, и Волдеморт жизнь испортит… Джеймс, ты о чем? Снейп, залезающий в мои мозги – это уже из разряда фантастики! А причем тут Сам-Знаешь-Кто? Странные мысли тебя порою посещают, друг мой Сохатый. Странные и берущиеся совершенно с потолка!
Дамблдор кивнул.
— Работа аврора очень ответственна, тебе стоит задуматься, хочешь ли ты этого.
Мне показалось или же директор ухмыльнулся? К чему он клонит? Вот и горгулья. Спорим, пароль «Тараканья Гроздь».
О! Я угадал! Бегу подавать заявление на более глубокое изучение прорицания. Что бы эта Стрекоза про меня не говорила. Какая стрекоза?
Кабинет совсем не изменился за эти несколько дней. Даже феникс, кажется, с места не сдвинулся.
Директор сел за свой стол.
— Но, если ты все же решишь закончить начатое, то я даже буду рад твоим успехам. А что они будут, я уверен, — продолжил Дамблдор, приглашая меня присесть. – Джеймс, ты наверняка слышал про Орден Феникса?
Слышал? Бывало… Кажется, мама что-то про этот Орден упоминала. Вроде бы он Сам-Знаешь-Кому противостоит. Но деталей, конечно, не знаю. Не зачем как-то было.
— Да, директор, — Дамблдор как-то странно посмотрел на меня, — мама с папой упоминали раза два в моем присутствии.
Дамблдор вздохнул. От облегчения что ли? Возникает чувство, что от меня что-то скрывают…
— Орден Феникса создан против Волдеморта, Джеймс.
Ага! Я-то тут при чем?
Я оглянулся. Мне это перестает нравиться… Слишком странно. Ордены какие-то. С портрета мне вдруг пригрозил пальцем директор Диппет. Не хорошо…
— Да, я знаю. Какое это имеет отношение ко мне, директор?
Дамблдор тепло улыбнулся.
— Я бы хотел видеть тебя в рядах Ордена, — просто сказал он. – В рядах Ордена, посвятившего себя борьбе со злом. Куда же делась моя мантия? Меня же отец с мамой убьют, если я потеряю её. Да уж, не везет мне в этом году: и палочку сломал, и мантию потерял, да еще Пит карту посеял. Превосходно… Для полного счастья экзамен провалить не хватает… Да нет, не получается! Ах да, Сохатый, ты еще ни с того ни с чего сдаешь на отлично экзамен по Защите… сейчас я встану и тебе зааплодирую. Нет, не надо, и так чокнутым считаюсь в определенных кругах, а тут еще и коридор, скоро урок еще кончится, тогда вообще жизнь прекрасна будет. Пойдут люди и что увидят? Правильно, Сохатый. Джеймса Поттера, сидящего на подоконнике и глупо ухмыляющегося. И что они подумают? Знаешь ведь… Так что быстро сползай и тихим сапом вали отсюда. Знал, что здесь народ галопом на обед бежит…
— Джеймс, — не надо же так пугать! А если у меня нервный тик разовьется на почве испуга?
И кому я так сильно понадобился?
Директор?! Я что-то натворил? Прошлой ночью не гулял, драки не учинял, Снейпа не трогал… пока.
— Джеймс, я могу с тобой поговорить?
И кто вам запретит? Конечно, можно… Кивнем.
— Отличный результат, Джеймс, ты очень хорошо подготовился за год. Не говоря уж о твоем замечательном Патронусе на твое семнадцатилетние.
Помню, помню… вот тогда я палочку-то и сломал…
Мы медленно шли по направлению к кабинету директора. Что-то я туда зачастил в последнее время. Не хорошо.
— Ты уже раздумывал, чем будешь заниматься после школы?
Основной вопрос всех, кому не лень его задать…
— Я хотел податься в авроры, конечно, в случае успешной сдачи экзаменов, директор.
Кто ж знал, что я все же сдам их успешно? Хотя надо было предвидеть, ведь мне же никогда не везет… И Снейп в мозги залезет, и Волдеморт жизнь испортит… Джеймс, ты о чем? Снейп, залезающий в мои мозги – это уже из разряда фантастики! А причем тут Сам-Знаешь-Кто? Странные мысли тебя порою посещают, друг мой Сохатый. Странные и берущиеся совершенно с потолка!
Дамблдор кивнул.
— Работа аврора очень ответственна, тебе стоит задуматься, хочешь ли ты этого.
Мне показалось или же директор ухмыльнулся? К чему он клонит? Вот и горгулья. Спорим, пароль «Тараканья Гроздь».
О! Я угадал! Бегу подавать заявление на более глубокое изучение прорицания. Что бы эта Стрекоза про меня не говорила. Какая стрекоза?
Кабинет совсем не изменился за эти несколько дней. Даже феникс, кажется, с места не сдвинулся.
Директор сел за свой стол.
— Но, если ты все же решишь закончить начатое, то я даже буду рад твоим успехам. А что они будут, я уверен, — продолжил Дамблдор, приглашая меня присесть. – Джеймс, ты наверняка слышал про Орден Феникса?
Слышал? Бывало… Кажется, мама что-то про этот Орден упоминала. Вроде бы он Сам-Знаешь-Кому противостоит. Но деталей, конечно, не знаю. Не зачем как-то было.
— Да, директор, — Дамблдор как-то странно посмотрел на меня, — мама с папой упоминали раза два в моем присутствии.
Дамблдор вздохнул. От облегчения что ли? Возникает чувство, что от меня что-то скрывают…
— Орден Феникса создан для борьбы против Волдеморта, Джеймс.
Ага! Я-то тут при чем?
Я оглянулся. Мне это перестает нравиться… Слишком странно. Ордены какие-то. С портрета мне вдруг пригрозил пальцем директор Диппет. Не хорошо…
— Да, я знаю. Какое это имеет отношение ко мне, директор?
Дамблдор тепло улыбнулся.
— Я бы хотел видеть тебя в рядах Ордена, — просто сказал он. – В рядах Ордена, посвятившего себя борьбе со злом. Волдеморт опять начал активно действовать.
Честно, я не вижу связи. Я-то тут каким боком прохожу? Как будто у Темного Придурка на меня какие-либо виды…
— Хотите быть уверенным, что я вам помогу? – я попытался изобразить удивление.
— Да, Джеймс. Твои знания, умения и навыки – весьма нам помогут.
Мои знания, умения и навыки! Ха, ну какие у меня могут быть умения и навыки? Разве что анимагизм, но откуда это знать Дамблдору? Или все же он знает? Прощай отличный аттестат…
— А чем собственно занимается Орден? – не отвертеться, так уж поартачиться… — Почему он отдельно от авроров и министерства? — вот это я тоже слышал… Министерство вроде бы это объединение не уважает…
— Министерство считает угрозу Волдеморта наигранной. Но угроза перетечет в войну…
Дамблдор довольно широко распространялся о войне, крайней нужде в отличных волшебниках, об опасности и прочей ненужной информации. Нет бы проще сказать, что ты, Джеймс, нужен отечеству как простое пушечное мясо…
— Директор, я подумаю над вашим предложением, — что думать, если и так знаю ответ…
Джеймс, не будь идиотом, спроси у директора про свои глюки… А может, не надо? Надо, Поттер, надо.
— Тебе есть, что мне сказать, Джеймс, — как будто прочитав мои мысли, спросил Дамблдор.
— Нет, директор, ничего. Я… принимаю ваше предложение. Волдеморт заслуживает того, чтобы его остановили…
И Дамблдор в который раз за сегодняшний вечер странно улыбнулся.
— Ах да, Джеймс, твоя заявка в школу авроров уже послана.
Ну да, между прочим, я её не посылал. Спасибо вам, уважаемый директор. Всегда знал, что вы заботитесь о своих студентах.
— Спасибо.
— И береги свою палочку, — негромко сказал напоследок мне директор.
Сберегу ли… Не знаю, но я позабочусь о том, чтобы не сломать ее. Буду беречь как зеницу ока.

Глава 4. Травоядных грех бояться.

Глава 4

Вот и кончилась эта мука под названием школа. Завтра – поезд в Лондон, а потом? Потом я еду домой… А пока нужно наслаждаться моментом. Вот, смотри, Сохатый, какая чудесная картина.
Приятный летний ветер несильно треплет подол легкого платья Лили, а ее рыжие локоны наоборот лежат слишком уж неподвижно. Подозреваю, только из-за того, что она скрутила их в жутко тугой узел на затылке. Зачем себя мучить строгой прической в последний день школьной жизни? День-то чудесный! Жалко, что сегодня нас в Хогсмид не отпустили под предлогом, что мы будем там дебоширить. Ха! Мы ж всегда там дебоширили.
Но сейчас, когда господа мародёры смылись в неизвестном направлении, я наслаждаюсь жизнью, отдыхая на берегу озера с Лили, которая уж больно подозрительно смотрит в мою сторону. Ну-с, что я опять не так сделал? Тихо жуем травинку, Сохатый, и спокойно лежим на травке. Спокойствие жертвы подзадоривает, конечно, хищника, но мы не ищем легких путей.
Лили села на траву рядом со мной и задумчиво посмотрела на травинку, которую я жевал. Ну, люблю я траву жевать! Скажите спасибо, что блох из волос не вычесываю.
— Джеймс, а почему Сохатый? – улыбнулась девушка.
Рогатый, потому что, не в меру. Как олень последний. Килограммов десять чистой роговой кости.
Видимо я слишком медлю с ответом – Лили нахмурилась.
— Не хмурься, Эванс, — выплевывая травинку, я мотнул головой. – Рога у меня большие, вот и Сохатый.
Мда… язык мой – враг мой…
— Эванс? Эванс?! Ну, Поттер, держись! — прошипела она, надвигаясь на меня с явным намереньем опрокинуть на спину и защекотать.
Мы щекотки не боимся! Врагу не сдается гордый олень! Эй! Щекотно же! Это был запрещенный удар! Требую пенальти и свободное квиддичное кольцо.
Лили нещадно щекотала мои бока. В порыве веселья у неё растрепались волосы, а щеки приобрели красноватый оттенок.
— Лили, ты крупно влипла, — пробормотал я, рывком вставая с травы. – Не буди во мне зверя!
Ответит, что она хомячков не боится? А я не хомячок… и даже не крыса… Я большой и вредный олень и умею бодаться. Больно.
— Джеймс, а я травоядных не боюсь, — нагло ухмыльнулась она, откидываясь на спину, её прическа окончательно канула в лету. – Солнце какое яркое, жалко, что завтра мы уже покидаем Хогвартс.
Жалко. Но, Лили, рассуди сама, каково бы было, если бы нас еще на один год тут оставили? Я лично бы школу по кирпичику разобрал, но, если подумать, и мне родные пенаты покидать не хочется.
— Лили, ты уже думала, чем займешься?
Потянуло куда-то влево…
— Дай подумать, Джеймс, может быть, я пойду в… министерство, например, а, может, и …
Она немного покраснела и промолчала. Так куда она хочет пойти? Мне хочется точно знать, чем будет заниматься моя жена. Э, Сохатый, жена? Жена?! Я тебя что-то не понял, ты хочешь сделать ей предложение? Ну вот, ты и признался, друг мой. Теперь осталось сказать это в слух. Интересно, а убийство незадачливого жениха карается заключением в Азкабан? Хм, а с чего ты взял, что она тебя прирежет, может, все-таки она скажет заветное слово?
Невероятно, Джеймс Поттер колеблется! Мир точно сошел с ума! Сначала странные глюки, потом еще и сомнения. Да уж, комната в больнице Святого Мунго тебе обеспечена. Бесплатно.
— Так куда?
Лили хитро улыбнулась.
— Директор сделал мне одно предложение.
Что сделал директор?!
— Джеймс, сделай лицо попроще! Это не то, что ты подумал!
А что я подумал?
— Он пригласил меня в Орден Феникса…
У меня возникает чувство, что первоначально она хотела сказать нечто другое…
Да или нет, Сохатый. Решайся же! Задай ей этот вопрос!
— По-моему, это здорово, что директор заметил наши успехи, тебя же он тоже пригласил, не так ли?
Ага, пригласил… Только, по-моему, это ой как не здорово…
— Да, Лили, он тоже пригласил меня. Он сказал, что им нужны в Ордене авроры.
Только нужен ли Орден аврорам? Я запутался…
— Пошли в замок, Джеймс, — Лили поднялась и потянула меня за локоть. – Тебе еще предстоит точно и подробно объяснить мне, как доехать до твоего дома. Или ты забыл, что пригласил меня на свидание через неделю?
Не забыл.
— Тогда, — я легко поднял её на руки, — я обязан заехать за тобой. А уж где ты живешь, я знаю…
Точно…
— Вымогатель, — хихикнула она, притворившись недовольной моими действиями. – Ну, разве тебе откажешь?
Интересно, а чем вы, мисс Эванс, занимались предыдущих два года?
А вопрос… а вопрос я задам на этом свидании. Она должна согласиться, должна! Или я, не будь я Поттер, лично подойду к Волдеморту и честно выскажу ему все, что о нем и обо всех глюках, связанным с ним, я думаю…

Глава 5. Мегера в вопросах любви.

Дом, милый дом…
— Мама! Нет, я не хочу идти в гости с тобой к твоей подруге. Почему каждое лето ты берешь меня с собой?
Мама нахмурилась.
— Следите за своим тоном, мистер Поттер! Я ваша мать и имею право хоть на капельку уважения с вашей стороны!
Вот сейчас тебе, Сохатый, прочитают лекцию о том, как нужно себя вести в приличном обществе. Потом накинут аркан на шею и, как ягненка, поведут в гости – распивать чаи и любезничать с маминой подругой, выслушивая при этом все сюсюканья с её стороны. «Ах, Джеймс, ты так вырос!» «Какой же ты красавчик, Джеймс, не побоюсь сказать, что за тобой все девушки бегают». Нет, миссис Клави, девушки за мной не бегают – это опасно для их здоровья.
Спорим, Сохатый, сегодня тебе скажут, что ты уже такой взрослый, и не приглядел ли ты себе девушку? Вот почему её волнует моя личная жизнь? А! Она ж с того момента, когда я в школу пошел, мечтает женить меня на своей племяннице… А то, что она меня старше на целый год и училась в Слизерине, что для меня, гриффиндорца, совершенно не приемлемо, миссис Клави как-то не волнует.
Не а, миссис Клави, не получится, я уже решил, что единственная, с кем я хочу провести жизнь, явно не ваша Розмари, а некая мисс Эванс.
— Так что, милый мой, ты сейчас же приведешь себя в порядок и пойдешь со мной.
Я знал, что все так получится…
Привести себя в порядок? Нет ничего проще – причешем волосы пальцами рук. Сменим домашний костюм на что-нибудь другое? Всегда, пожалуйста. Вон те брюки очень даже ничего…
— Эй, Сохатый, опять собрался к миссис Мегере? – насмешливо спросил Сириус, фривольно расположившись в кресле. – Как же все-таки хорошо, что с позапрошлого лета меня избавили от этой нудной обязанности.
Бродяга, а в нос не хочешь? Я слышал у собак нос – это самое чувствительное место.
— Хочешь меня заменить?
— Упаси меня Мерлин! Я похож на идиота?
Сириус вскочил с кресла.
— Извини, Бродяга, но если честно, то да…
А вот теперь попробуем уйти с поля боя, пока меня оттуда не вынесли вперед копытами. Не успел. В голову полетела подушка. Вскоре в ход пошли и мелкие заклинания вроде ватноножного или смехочар.
С ватными ногами Сириус повалился на пол, а мои волосы приобрели зеленоватый оттенок.
— Джеймс! Сириус! Немедленно перестаньте! Вы же уже взрослые люди.
Мама объявилась на пороге моей комнаты. Её вид не предвещал нам ничего хорошего.
Машинально мы приняли ангельское выражение лица – «мы ничего не делаем, ничего не видели». Получилось плохо.
— Так, молодые люди, мы идем к Лизи все вместе. И никаких возражений.
Мама была непреклонна. Ну, хоть можно будет поболтать с Бродягой. А, идея! Пусть миссис Мегера Лизи свою Розмари на Сириусе женит, а меня оставит в покое.
Когда мама ушла, Сириус скривился.
— Вот черт! Ты меня, конечно, извини, Поттер, но порою я не вижу разницы между своей матушкой и твоей.
Что правда, то правда, вот поэтому стараюсь мамочку не злить.
Не забыть бы вернуть волосам первоначальный цвет.
— Одевайся, Бродяга, нас ждет серьезное испытание.
— С удовольствием, Сохатый. А пути к побегу нет? – с надеждой спросил Сириус.
Если бы такой путь существовал… я бы давно его использовал.
— Кстати, Джеймс, как у тебя дела с Эванс? – на автомате спросил Бродяга, в наглую надевая одну из моих рубашек.
Как дела с Эванс? С Лили? Все отлично – в выходные свидание.
— Отлично, Сириус. Вот раздумываю, что бы ей сказать в эту субботу.
Бродяга хлопнул меня по плечу.
— Будь проще, Джеймс, скажи всего три простых слова. Написать шпаргалку? Или сам догадаешься?
Не надо. Догадаюсь.
— Ты уверен, Бродяга?
— Я-то что? Я на Эванс жениться не собираюсь, — философски заметил Сириус. – Пошли, Сохатый, миссис Мегера и мисс Слизеринка ждут нас.
— Пошли, — тем более, куда я сейчас денусь?
Миссис Клави действительно нас ждала. Стоило нам появиться в камине её гостиной, как она тут же возникла буквально из воздуха.
— О, Кетлин! Как я рада, что ты решила зайти ко мне на чашечку чая! С тобой твой чудесный сынок и его друг?
Ничего чудесного я не вижу.
— Розмари, иди сюда, Джеймс и Сириус заглянули к нам.
Ну, вот теперь держись.
Из соседней комнаты выплыла девушка в розовой кофточке. Тот год, что я не видел её, явно пошел ей на пользу. Она стала намного миловидней. Возникает логический вопрос, что же делает школа с детьми – вон как они расцветают после окончания этого ужасного заведения. Хм, а тогда, что со мной-то станет, если я сейчас в самом расцвете сил?
Сириус обреченно покачал головой. Для него Розмари Клави хоть была симпатичной, но все же училась в Слизерине и очень дружила с его младшим братишкой Регулусом, которого Бродяга прямо-таки «обожал». Так что это для него, видать, дело принципа. К тому же, повторюсь, она старше нас на год.
— Говорят, Джейми, — защебетала миссис Клави, разливая по чашкам чай, — ты уже год встречаешься с какой-то красоткой.
Встречаюсь, миссис Мегера, встречаюсь. Сириус, спасай!
— Не скажешь, кто она?
Мама улыбнулась и отхлебнула из своей чашки.
— Лили Эванс, — на, получай! – моя однокурсница.
Спокойствие, только спокойствие. Убийство карается по закону, Сохатый. Ты ж не хочешь попасть в Азкабан таким молодым?
— Она хорошенькая?
Это допрос?
— Очень, миссис Клави, — ответил за меня Сириус, — она очень хорошая и красивая.
Спасибо, Бродяга. Я прощу тебе сейчас все, что ты успел натворить.
— Сириус, а ты? – огонь перекинулся на Сириуса. – Надеюсь, благороднейшему семейству Блэков не придется долго ждать наследников.
Судя по всему, благороднейшее семейство Блэков от Бродяги этих самых наследников не получит. В ближайшее время уж точно…
Убейте меня кто-нибудь! Или я не выдержу…
Но, к счастью, все плохое имеет обыкновение заканчиваться…

Глава 6. Вот и верь предсказаниям.

— Сохатый, ты где застрял? Мы без тебя даже не начнем!
Иду я, иду. Надо же родителей успокоить, что ничего не случится и что дом останется целым. Хотя за последнее я не уверен…
— Ребят, начинайте пока без меня. Я быстро спущусь, предков провожу, а потом сразу к вам.
Сириус скривился и неохотно кивнул. Рем и Пит переглянулись. Похоже, веселье вот-вот начнется, а я, как всегда, опоздаю. Вечеринка в стиле «мародеры на отдыхе», то есть я, Бродяга, Лунатик и Хвост, и больше никого.
— Только быстро, Сохатый, иначе тебе останется только чай.
— Отлично! Будем гадать по чаинкам.
Так, быстро спускаемся, прощаемся и валим наверх.
Родители уже стояли в прихожей. Отец поправлял галстук. Не люблю, когда они в гости к магглам намыливаются, потом весь день обсуждают новинки маггловской техники. В прошлый раз мне пришлось выслушивать про новую модель телевизора. Чуть рога от скуки не отпали.
— Джеймс, мы уже уходим, — сказала мамочка. – Надеюсь, дом останется целым к нашему приходу.
Куда он денется? Я его взрывать не хочу.
— Сын, — отец посмотрел на меня. Обычно после такого взгляда следует серия просьб с его стороны. Отец оправдал мои ожидания. – Мы уезжаем всего на три дня, ты же знаешь эти маггловские поезда, так что посмотришь за моим фикусом.
Посмотрю, папа, я фикусы не ем, во-первых, они горькие, во-вторых, ты заметишь, если даже на одном листочке твоего сокровища появится маленькая царапинка. Так что, что мне остается? Не позволить съесть этот фикус кому-нибудь другому, с целью не дать этому кому-нибудь другому умереть от отравления. Так уж и быть, полью, папочка, твой фикус. Что-нибудь еще?
— И еще, Джеймс, — отец заговорщицки наклонился ко мне, — в столе моего кабинета лежит конверт. Там парочка галлеонов, купишь нашей маме подарок?
Гм, отказаться-то можно? Ну что я могу ей присмотреть?
Киваем, Сохатый. Хотя, чувствую, что там не парочка, а сотенка…
— О чем вы опять шепчитесь? – строго спросила мама.
— Ни о чем, — моментально в один голос ответили мы.
— Заговорщики, — вынесла вердикт мама, — ладно, Джейми, мы уходим.
Пока, пока. До встречи через три дня.
Когда родители скрылись за дверью, я еще немного постоял в прихожей, ожидая, что они в любой момент могут вернуться. Вдруг они передумают ехать на поезде куда-то к Волдеморту на кулички и спокойно аппарируют завтра?
Спокойно…
Дуем наверх, Сохатый? Отличная мысль.
Ребята уже устроили праздник. Сириус, развалившись в кресле, вовсю дул сливочное пиво, попеременно рассказывая очередную смешную историю про его матушку и давясь пеной и собственным смехом. Рем увлеченно колдовал над чем-то. Пит, удобно устроившись на другом кресле, внимательно слушал Бродягу. Бутылка сливочного пива в его руках была почти не тронута.
Стоило мне войти в комнату, как на мою голову пролился маленький домашний водопад. Ремус довольно улыбнулся. Сразу видно – его работа. Ну, ничего, я сегодня добрый.
— Вижу, веселье началось без меня.
— Ты же сам сказал, — лениво протянул Сириус, поленившись встать. А зря…
Вскоре и над его головой пролился дождик, только на этот раз с наполнителем. Я сегодня-то добрый, а куда вредность девать скажите?
Добрых полчаса мы гонялись друг за другом, обливая все подряд, пока, наконец, запыхавшийся Рем не предложил гениальную идею успокоиться.
— Ребят, а почему бы нам действительно не погадать на чаинках? – вспомнил мой шуточный ответ Бродяга.
Что за девчоночье занятие? Но это замечательная идея, если посмотреть с другой стороны. Осталось только заварить чай с большим количеством чаинок. Компания переместилась на кухню, захватив с собой сливочное пиво. Чайник весело запел на плите, использовать магию не хотелось, вызывать домовых эльфов тоже, в конце концов, в кого мы превратимся, если будем везде магию использовать – в добропорядочное семейство Малфоев? Мда, не представляю себя в чопорной компании Люциуса и родственничков Бродяги. Нереально.
Чай быстро разлился по чашкам. Закусывая пышными сахарными пончиками, мы допили его очень-очень быстро. Первый перевернул свою чашку на блюдце Пит.
— Что у тебя там? – спросил Бродяга, подражая писклявому голосу профессора прорицаний. – Не томи, Хвостик, всем же интересно!
Хвост задумался, повертел блюдце по кругу.
— Не знаю, похоже на кошку, — сказал он неуверенно. – Кто-нибудь помнит, что это означает?
На меня не смотрите, я спал на прорицании, а потом просто не ходил.
— Обман, — выдал Лунатик после минутного молчания.
— Берегись, Хвост, тебя кто-то надует! – пропищал Бродяга противным голосом профессора Громма. – Что-нибудь еще есть?
Хвост опять повертел блюдце.
— Ботинок, это похоже на ботинок, — заглянув через плечо Пита, сказал я. – Это значит, что тебе нужны новые ботинки?
— Перемена в карьере, — покачал головой Рем.
— О, Пит у нас будет второй рукой боса на своей работе, — засмеялся Сириус, допивая свой чай. – Будешь на высоте, замолви за нас словечко.
— Замолвлю, — улыбнулся Хвост. – Твоя очередь, Бродяга.
Сириус откидывать чашку не стал, а просто поболтал чаинки в кружке.
— Краб, а может, и барабан, — довольно сказал он, показывая нам результат своей болтанки. – Что это означает, Рем?
Лунатик призадумался.
— Близкий враг и сплетня, — вспомнил он.
— О, Бродяга, — моментально среагировал я, — кому-то ты сильно навредил, так что скоро распространится сплетня о твоей шизофрении!
— Тебе что ли навредил? – Сириус хищно улыбнулся. – Тогда лучше распространи сплетню, что я злой невменяемый преступник, мстящий всем и вся. Рем, ты следующий!
Лунатик хмыкнул.
— Свинья.
— Да, Рем, ты бываешь большой свиньей. Иногда…
— Заткнись, Сохатый, — спокойно отозвался Лунатик, — это означает, дай вспомнить, трудности в отношениях. А если так? – он опять повертел свою чашку. – Скрипка… Одиночество?
— Ага, — Сириус налил себе одну чашку чая, — все отвернутся от тебя. Совет, не будь проще, и люди к тебе потянутся…
Все трое посмотрели на меня. Моя очередь…
Взболтнув чашку, я осторожно взглянул на рисунок на донышке.
— Кольцо…
А тут и гадать не надо! Скоро я женюсь на Лили, не в этом году, так в следующем.
— А еще? – отобрал мою чашку Пит. – Смотри у тебя тут то ли кинжал, толи какая-то трубка с ручкой…
Трубка с ручкой? А ну дай посмотреть!
— Пит, это пистолет! – хохотнул Сириус. – Мы на маггловедении в этом году проходили.
— И то, и другое означает опасность…
— Я все понял, — Сириус хлопнул меня по плечу, — женишься на Эванс и пропадешь. Она тебя просто съест, даже копыт не оставит.
Кухню сотряс громкий смех.
— Судьба туманна, — опять пропищал Сириус, — задумайтесь над ней, дети мои, – затем он добавил уже нормальным голосом. – Все это чушь, ребята. Разве чай может предсказать судьбу? Ну, какие могут быть про меня сплетни? А разве мы откажемся от тебя, Рем? Более или менее верное, так это то, что Сохатого скоро окольцуют.
Я тебя сейчас сам окольцую, Бродяга!
Пит нахмурился и чуть слышно пробормотал:
— А я не против…
Но, кроме меня, его никто не услышал, опять завязалась общая потасовка.
Вечер плавно переходил в утро.

Глава 7. Окольцовывать будем этим.

— Вставай! Соня рогатая, подними свои копыта и прочисти глаза! — из-под головы чудесным образом исчезла подушка, а одеяло сползло на пол. – Уже утро.
И что? Разве это повод, чтобы вставать. Лето же на дворе. Все нормальные люди еще спят. Где моя подушка?!
— Сохатый, у меня, что ли, сегодня вечером свидание или мне надо прогуляться по Косому переулку, чтобы кое-что прикупить? – раздалось над правым ухом. – Хотя, если ты не хочешь никуда идти, могу дать тебе поспать. Мешать не буду, даже верну то, что для такого благородного дела, как сон, нужно.
И ведь вернул: на мою злосчастную голову с размаху грохнулась подушка.
Спать что-то расхотелось… Моментально.
Свидание, Косой переулок… Черт! Как я мог забыть?! Который час?!
— Бродяга, который час?
Как можно жалобней, Сохатый, вдруг у него совесть проснется? Ты чего? Какая совесть у господина Бродяги? Вот спрашивается, зачем он в мою бедную головушку подушкой запустил? Она и так больная… Как будто по ней уже ударили… и не однажды. Не зря же меня глюки иногда посещают.
— Девять часов семь минут тридцать пять секунд утра по Гринвичу, — умело парадируя голос диктора на одной из маггловских радиостанций, что ловилась на моем приемнике где-то между «Часом ведьм» и «Магия-плюс», возвестил Сириус. – На улицах Лондона тепло, ожидается переменная облачность. Выходя из дома, захватите с собой зонтики.
Ага, еще прогноз на неделю, пожалуйста, и цены на ходовые товары в ближайшее время. Хотя, лучше много, много крепкого черного чая…
— Такая рань! – простонал я, поднимаясь и потягиваясь. – Ты заделался в жаворонки? Что я еще пропустил в этой жизни?
— Завтрак…
Коротко и ясно.
— Хоть бутерброды-то остались? – с надеждой спросил я. А зачем спрашиваю? И так знаю, что в худшем случае эльфы овсяную кашу с вареньем и парой тостов предложат, а в лучшем…
Успокойся, Сохатый. Не олень, а проглот какой-то. Вот о чем я думал десять минут назад? Правильно, склерозом пока не страдаем, – о сегодняшнем свидании и о том, что подарить маме.
— Ты идешь завтракать, Ромео?
Куда я денусь? Желудок – мои часы. Не сбиваются, и подводить их не надо.
— Отстань, Бродяга. Скажи эльфам, чтобы накрыли, я сейчас…
— Я не понял, Сохатый, я тут в положении мальчика на побегушках?
Заставишь тебя…
Ладно, я понял, что пока сам не сделаешь, никто за тебя не почешется…
— С добрым утром, сони, — на пороге застыл памятником самому себе Рем. – Вас долго ждать? Мы с Питом уже порядком проголодались. А вы все возитесь.
Я так и знал, что сегодня все будет против меня… Точнее чувствовал. Вот перепил чая, еще немного и пойду учиться на прорицание, стану старым тощим очкастым жуком и буду предсказывать всем смерть и лишения, если не зачахну от скуки…
Сириус бросил на меня презрительный взгляд. Не пытайся, Бродяга, тебе в этом Нюниуса не перегнать, хотя, соглашаюсь, ты делаешь успехи. Гены – великая вещь!
— Кто тут возится, так это наш рогатый друг, а я мечтаю скорее что-нибудь съесть, желательно мяса, много мяса…
Если я олень, это не означает, что я только травкой питаюсь!
Значит так, Сохатый, руки в ноги и пошли завтракать, тебе предстоит долгий день.
В Косой Переулок мы попали довольно поздно: пара умников предложила прогуляться по Лондону пешком. Посередине один из этих умников заныл, пришлось тащить его в кармане, хорошо, что Пит легкий и маленький. Я что-то не представляю, кто бы отважился тащить меня, не боясь заработать как минимум грыжу, да и Бродяга довольно тяжелый. Да и олень на улицах Лондона выглядел бы, по меньшей мере, странно, а что необычного есть в парне с рыжевато-серой крысой на плече? Правильно, ничего. Не сову же я таскаю.
— Куда пойдем? – спросил Бродяга, когда мы отдыхали в кафе-мороженом.
Вестимо сначала в Гринготтс, надо же деньги взять…
— Гринготтс, все для квиддича, а далее по настроению. Как вам программа?
— По настроению? – переспросил Рем. – А ювелирный тоже по настроению или ты решил отказаться от своей гениальной идеи?
— Обижаешь! От этой идеи я не откажусь никогда, — придется ведь им показать.
Я вынул из карману коробочку, что отец оставил мне у себя в кабинете. Рядом с конвертом… и с письмом, где все мои действия можно считать правильными и обсуждениям со стороны высших инстанций, то есть родителей, не подлежат.
— Ювелирный подождет, господа мародеры, — торжественно возвестил я, выставляя на всеобщее обозрение содержимое коробочки, — окольцовывать будем этим.
Милым золотым колечком с маленькими камушками. Кажется изумрудами, никогда в этом силен не был…
— Тогда ты не откажешься, если мы тебе поможем? – заговорщицки прошептал Сириус.
Чем? Будете изображать купидонов? Не получится… Знаю я вас, сначала ангелочками притворитесь, а потом такое устроите, что мне расхлебывать всю оставшуюся жизнь.
— Я сам справлюсь, Бродяга, спасибо, что предложил, но суфлировать мне не надо.
— Кто тебя знает, с виду нормальный, но вдруг ни с того ни с чего переклинит, так что нам надо быть рядом, не так ли, ребята?
Лунатик критически осмотрел меню, размышляя какое мороженое взять. Хвост медленно пожирал свою порцию. Не дождавшись реакции с их стороны на свое заявление, Сириус хмыкнул.
— Я вас не понимаю, один из мародеров собирается делать предложение, и что бы это произошло без всех остальных!
Ты, Сириус, еще свечку подержи, что бы лучше видеть.
Пит оторвался от мороженого и прокашлялся. Надо бы у него мороженое-то отобрать, еще заболеет наш малыш Пит.
— Я не смогу, ребята, простудился, — сказал он жалобным тоном.
Меньше холодного надо есть… Тогда и горло болеть перестанет.
— Отлично, а сейчас пройдемся по магазинам, время терпит, — Рем так и не решился взять мороженое и поэтому с любопытством разглядывал прохожих.
Пойдем, пойдем… Я даже придумал, чем вы мне отплатите за вечернее шоу. Вы мне поможете выбрать презент маме…

Глава 8. Рождественнский олень.

— Ну, понял? Пришел, увидел и сказал, — перефразировал древнего полководца Бродяга.
Если бы все так на практике просто было…
Мы стояли рядом с качелями в парке, разбитом около дома Лили. Было еще светло, а ярко-красный диск солнца, предвещающий необыкновенно жаркий день, висел над самым горизонтом. Еще немного и сумерки накроют Лондон…
Что-то тебя, Джейми, на высокий стиль потянуло. Волнуешься, наверное…
Волнуюсь?! Конечно, волнуюсь… Не каждый день предложение любимой девушке делаешь. Все, Сохатый, олень сошел с ума…
— Понял, Бродяга, что тут не понять?
Лунатик пожал плечами, сомневаясь, что до меня все дошло правильно… Догадался, зараза… Сириус хмыкнул, полуразлегся на парковой скамейке и пристально оглядел меня, словно оценивая мой внешний вид. Да нормально я выгляжу! Нормальная одежда… парадную мантию хватило ума не надевать. В конце концов, прекрасно понимаю, что магглы немного меня не поймут…
— Тогда вперед и с песней, — я начинаю сомневаться, я ли предложение делать буду, или господин Бродяга собрался делать это за меня? – Мы подождем тебя здесь. Удачи!
Сириус наигранно откозырял мне. Ему вредно смотреть маггловские фильмы, сразу на чем-либо сдвигается. Даю рога на настенное украшение, что в этот раз он смотрел что-нибудь про армию.
Подождут меня или то, что от меня останется…
Улыбнись, Сохатый, жизнь прекрасна, копыта в руки и поскакал к Эвансам. Сириус и Ремус остались в парке. Насколько я понял, они достали колоду карт и, уютно разместившись на скамейке, стали играть на желания. Мда уж… петь Бродяге петухом на ближайшем фонарном столбе. Или это в прошлый раз было? Тогда, значит, придется ему… а черт его знает, что там Рем придумает. Даже моя фантазия на покой уходит.
Парк скрылся за поворотом, а впереди замаячили огоньки первых домов нужной мне улицы. Насколько мне помнится, зимой она несколько иначе выглядела. А сейчас… цветы, зелень повсюду – красота.
Так, Сохатый, медленно подойди к двери, позвони и мило улыбайся.
Я завернул на дорожку, посыпанную мелким гравием, густая зеленая трава, растущая по её краям, навевала мысли, что лужайку здесь не забывают. Я вот забываю, постоянно. Я даже про папин фикус забываю.
В доме Эвансов горел свет. В гостиной и в одной из спален — определил я навскидку.
А вот и кнопка звонка. Осторожно позвоним.
Я посмотрел на часы: без пяти минут десять. Это плохо… Но, в конце концов, ну опоздал я на пятнадцать минут, разве это что-то меняет? Вот цветы, надеюсь, исправят мою оплошность. Пять алых роз на длинных стеблях мне уже давно надоели. Знал, ведь, что мне их тащить, надо было выбрать что-нибудь попроще, менее колючее. Фиалки или астрочки, например…
Дверь открыла Лили. С виду она выглядела довольной, но в её глазах притаился немой упрек.
Ну не виноват я, что опоздал! Это все Бродяга со своими инструкциями.
— Привет. Э… прекрасно выглядишь.
Главное быть предельно честным. Разве я соврал? Лили в легком зеленом платье действительно выглядит чудесно.
— Льстец, — она кивнула в сторону коридора, — зайдешь или здесь постоишь?
И за что мне такое чудо?
Конечно, я зайду. Розы быстро перекочевали в руки девушки. Осталось произнести заветные слова…
Ну, Сохатый, ты прямо как первокурсник на первом уроке у Горна! У того так же ноги и руки дрожат.
— Посидишь немного в гостиной? – спросила Лили, размещая злополучные шипастые цветы в вазе на каминной полке. – Я Петунии помогаю, но скоро освобожусь.
И я тут распинался про свое опоздание!
Впрочем, разве я могу отказать будущей, как я надеюсь, миссис Поттер? Кивнем. Девушка поцеловала меня, разлохматила мои и без того растрепанные волосы и быстро скрылась в соседней комнате.
Любят же мои волосы, нечего сказать. Все считают, что, если испоганить Поттеру прическу, то день, несомненно, удался.
Так, Сохатый, спокойно. Дыши ровнее и повторяй про себя: «Лили, я очень люблю тебя. Я хочу прожить с тобой всю свою жизнь. Выходи за меня». Видишь, Джеймс, как все просто. Вот так и скажешь, только вслух, пожалуйста.
Лили задерживалась. Стрелки на часах показывали уже пятнадцать минут одиннадцатого.
Блин, все не по плану!
Повторим еще раз…
Словно к экзамену готовлюсь. Лечиться пора…
«Выходи за меня замуж»…
Нет, лучше: «Лили, ты выйдешь за меня замуж?»
Тоже не то! Все не то…
У меня какое-то странное чувство, что что-то не так… Помнится, что в учебнике по трансфигурации один очень уважаемый волшебник, постигший тайны анимагии, напоминал, что при волнении отдельно взятый анимаг не может контролировать… При волнении? Имеется… Черт!!!
Диван подо мной прогнулся.
Вот я и попал… Надо успокоится и просто превратится обратно, с кем не бывает: разволновался, отрастил рога, теперь-то можно их же и сбросить. Чувство у меня нехорошее, что Лили в своей гостиной присутствие оленя не одобрит. И тогда мне нужно будет надеяться, что хотя бы голову целой оставят. Но я уже что-то не уверен…
Сконцентрируемся… Что?! Почему не получается?! Я ж вроде бы успокоился!
Прекрасна жизнь, как любит говорить Бродяга, а я ему верил, ах, зачем я верил этому…
И что делать будем? Для начала с дивана слезем: мебель жалко. Полтонны чистого мяса, как-никак, да еще и рога отнюдь не легкие.

— Где же он?! (Обеспокоено)
— Это же его свидание, а не твое. (Успокаивающе)
— Но он должен хотя бы выйти из дома с Эванс, как мы договаривались!
— Может, они просто пьют чай? (С надеждой)
— Чай? (С сарказмом) Ну, я иду, посмотрю, что там.
— Сириус! (Возмущенно)
— Что? (Непонимающе)
— Он имеет право побыть с ней наедине. (Мягко)
— Не уверен. Хорошо, мы просто подойдем к дому. (Подмигивая)
— Просто подойдем? (Недоверчиво)
— Да, ты мне не веришь?
— С тобой надо быть готовым ко всему. Хорошо, мы просто подойдем к дому… (Глубоко вздохнув)
(через пару минут)
— Видишь, все спокойно, дом целый. Мы можем пойти обратно в парк?
— Дом-то может быть и целый, а что происходит внутри?
— Тихо…
— В окне что-нибудь видно?
— Ничего, шторы плотно задернуты. Сириус, да что ты так волнуешься? Предложение же не ты делаешь… Эй, ты куда? (с упреком)
— На крышу, из дымохода все должно быть прекрасно слышно.
— На крышу?! Зачем?! (непонимающе)
— Ты притворяешься или нет? Конечно, ты просто шутишь, притворщик, ты меня прекрасно понял! (дерзко)
— Не ори на меня, пожалуйста. Я просто считаю, что это не очень хорошая идея (очень тихо).
— Не упрямься. Помнишь, за тобой исполнение моего желания (хитро)
— В первый и последний раз… (с сожалением).

Ну вот, я пропал…
— Джеймс Поттер, что это значит? – Лили появилась неожиданно. Не сомневаюсь, что она на минуту потеряла дар речи.
В ответ я стукнул правым передним копытом. Мне бы знать, что это значит.
Лили довольно быстро взяла себя в руки.
— Джеймс, — голос приобрел угрожающие чьей-то жизни, я даже догадываюсь чьей, нотки — я знаю, что ты олень. Очень рогатый олень, надо сказать. Превращайся обратно.
Помотаю головой. Я пробовал, не получается…
— Не тряси рогами! Повредишь чего-нибудь, — предупредила меня Лили, улыбаясь. – Это же все твои шуточки, мародерские проказы…
С каких пор она нашим мародерским проказам умиляется? Эх, если бы я шутил…
Лил, помоги мне успокоится! Тогда я смогу превратится обратно.
— Джеймс, это уже не смешно, — Лили подошла ко мне, провела рукой по моей шее и внезапно больно щелкнула меня по носу.
За что?! Больно же! Я же могу и толкнуть в ответ. Несильно, правда, всего лишь в бок. Разве я виноват в том, что сейчас моему организму захотелось побыть оленем на неопределенный срок? И ведь толкну!
— Лили! – донеслось из кухни. – Где моя книга?!
Петуния… час от часу не легче… может, сразу на скотобойню?
Лили бросила испуганный взгляд на закрытую дверь, потом пристально посмотрела на меня. Хорошо, что взглядом убить нельзя… а то уже, наверное, валялся эдакой тушей на милом цветастом коврике посреди гостиной. Девушка больно схватила меня за ухо и притянула мою голову к себе. У меня плохое предчувствие, что живым я отсюда не выберусь.
— Превращайся немедленно! – прошипела она мне в ухо.
Не могу…
— Лили! Где моя книга? – вновь донеслось из кухни. – Ах, да! Я вспомнила! Я оставила её на диване…
На диване, который я чуть не раздавил. Паршиво.
Лили плюхнулась на многострадальный диван. В последний раз я её такой видел, когда сообщал, что… сообщал, что… Поттер, это диагноз, я не помню, что я тогда ей говорил, но хорошо помню, что что-то говорил, что-то важное… Про какой-то секрет, который знали Рем и Сириус, а она не знала… Склероз, Сохатый, так вроде бы рановато для него, родимого…
— У тебя, Поттер, есть пара секунд привести себя в порядок, — устало проговорила она, — пока сестричка не появилась…
С удовольствием бы, но что-то мне подсказывает, что я тут с рогами еще долго пробегаю… Пока кто-нибудь добрый не произнесет очень нужное в данный момент заклинание… Этот кто-то сидит сейчас на скамейке и режется в дурака, а выйти отсюда я не могу… Хотя, может быть, Лили знает это заклинание… Ну и как ты ей объяснишь, что надо произнести? Так что наслаждайся спектаклем, Сохатый… Места в первом ряду, почти что на сцене.
Когда в гостиную ворвалась Петуния, мне показалось, что я запомнил её несколько другой. Постарше, что ли? С другой прической… Знаешь, Сохатый, твоя нездоровая привычка иронизировать и думать о всяких глупостях в критических ситуациях явно тебя до добра не доведет…
Юная Фурия – сейчас этот эпитет как никогда подходил к сестре Лили – буквально застыла на пороге, едва увидав мою милую мордочку. Ну, скажите, что она милая… Морда, а не Петуния. Она-то как раз сейчас пребывает в обратном состоянии… Я еще могу и покрасоваться, поморгать, например.
— Что это? – умудрилась она то ли сдавленно пропищать, то ли взвизгнуть через минуту.
— Рождественский олень, — лишенным эмоций голосом произнесла Лили, подперев руками подбородок.
Кажется, сейчас Фурия впадет в ступор.
Как главный участник пьесы «Смерть Джеймса Поттера» я решил немного разрядить обстановку, вдохнув и с силой выдохнув воздух через ноздри, притопнув передними копытами.
Визг Петунии Эванс, кажется, услышит вся Великобритания…
Я слышал, что девушки боятся лягушек, жаб и подобную мелкую милую склизкую в большинстве случаев живность, но что девушки боятся таких благородных животных, как олени, я не подозревал. Я же не буйный, стою тихо, никого не трогаю, чего меня бояться?
— Какой рождественский олень?! – опять взвизгнула Фурия. – На дворе лето!
Мда, логика у девушки имеется…
— Он опоздал, — саркастически отозвалась Лили; упрек принят, исправлюсь, — или, наоборот, пришел слишком рано, кто его знает… Петуния, успокойся…
— Успокойся? – Фурия медленно, но верно приходила в бешенство. – Успокойся?! Ты хоть представляешь, что скажет мой дорогой Вернон, когда увидит ЭТО?!
Не умрет твой Вернон, разве что от ожирения. В жизни такого хряка не видел. По сравнению с ним я очень-очень стройный: вот, посмотрите на мои мускулистые ноги… Сохатый, друг мой рогатый, уймись…
Петуния жалобно всхлипнула, но всем своим видом показывала, что сейчас будет орать долго и упорно, вплоть до потери слуха у всех здесь присутствующих, а так же у всех, кто живет в данном районе. Она уже раскрыла рот, чтобы высказать, наверное, все, что она думает об оленях, своей сестре, о волшебстве и тому подобному, как…

— Немедленно слезай!
— Не буду! Помни, ты проиграл! (С усмешкой)
— Это не означает, что ты должен рисковать своей жизнью ради глупой затеи.
— Эй, с каких пор мои идеи стали глупыми? (Возмущенно)
— С тех самых пор, как ты поступил в Хогвартс.
— Не рассуждай, как моя матушка, тебя это не красит. И, заткнись, подстрахуешь, если я упаду.
— Куда я денусь? (вздохнув)
(Вскоре)
— Бродяга, слезай. И отсюда все прекрасно слышно. (Скучающе)
— …
— Бродяга?
— …
— Сириус?! Что с тобой?! (Обеспокоено)

Петуния уже раскрыла рот, чтобы высказать, наверное, все, что она думает об оленях, своей сестре, о волшебстве и тому подобному, как…
Как из камина в комнату вылетело нечто, перемазанное сажей и копотью. Это нечто чихнуло и во все глаза уставилось на меня. Блеск, Сириус, только тебя здесь не хватало! Вечеринка набирает обороты…
— Совсем никак? – спросил он, с первых минут вникая в суть моей проблемы.
Совсем никак, Бродяга, не туда и не сюда, полный кирдык… Кивнем для полноты эффекта…
Я начинаю подозревать, что Петуния получила еще больший шок от появления чумазого Сириуса, чем от присутствия в гостиной оленя.
— Он разговаривает с оленем… — медленно, процеживая слова, сказала она.
— А вот и Санта Клаус, — немедленно последовал комментарий Лили. — Чему ты удивляешься, сестренка, — она поднялась с дивана, сжимая в руках злополучную книжку, из-за которой разгорелся весь сыр-бор, глаза девушки недобро сверкнули, — Санта Клаус обязан разговаривать со своими оленями, а то они, не дай бог, что-нибудь натворят…
Она сунула книгу в руки сестре.
— Убери ЭТО! – Петуния стиснула запястья Лили. Да, что она себе позволяет? Руки прочь от моей девушки! – Мне не важно как, но ты это сделаешь, ведьма.
И это оскорбление? Да это лучший комплемент волшебнице, закончившей Хогвартс всего несколько месяцев назад!
— Но он не сможет пройти через дверь, рога…
— Так отпили их! – сорвалась на крик Петуния.
ЧТО?! Нет для них ничего святого в этом мире, на самое дорогое покушаются! Я яростно замотал головой, я буду сражаться за свое богатство! Фурия заметно побледнела, когда я встал на дыбы. Лили тоже…
— Что?! – в один голос переспросили она и Сириус. Последний явно трезво оценил последствия надвигающейся катастрофы. И так же явно продумывал ходы возможного бегства…
— Что бы ЭТОГО не было, когда придет Вернон!
Разве сложно назвать ЭТО оленем?
Петуния Эванс развернулась на каблуках и выскочила из комнаты. Видать, успокаивать оставшиеся нервы.
Лили нервно улыбнулась и подошла к Сириусу, успевшему уже встать и немного отряхнуться.
— Так, Бродяга, я жду объяснений, что это все значит?
Бродяга сглотнул.
Кто-нибудь вообще про меня вспомнит? Бродяга, не будь идиотом, расколдуй меня!
— Один момент, Эванс, — отмахнулся от Лили Сириус, — надо этому красавчику немного подправить внешность…
Я тут подумал, я лучше еще немного оленем побуду, а то мне жить хочется….
Вот когда не надо, так всегда, пожалуйста… Спасибо тебе, Бродяга, ты настоящий друг…
— Итак, Поттер, — притворно улыбнувшись, ядовито пропела Лили, — что ты скажешь в свое оправдание?
Я имею право хранить молчание и так же связаться с личным адвокатом…
— Это получилось случайно, я не виноват… — Хорошее начало, Поттер, и что же дальше? – Я сильно разволновался, и вот…
Не проняло… Понятно, оратором мне не быть.
— Эй, может, выйдем на улицу? – внезапно предложил Бродяга. – Дом жалко, если вы сейчас отношения выяснять будете.
Зараза, думает, что раз помог, значит, на сегодня его норма хороших дел выполнена.
— Да и Рему одному наверняка скучно…
Это он подстраховывается от несчастного случая? Похвально… ведь, действительно, люди-то не поверят, что молодой Джеймс Поттер случайно подавится, а когда красиво падал на землю, сломал себе все руки и ноги и проломил череп. Только вот, Бродяга, Рем тебе вряд ли поможет оттащить от меня разъяренную Лили…
Вечер-то какой чудесный… Лепота…
— Теперь-то вы мне все объясните?
Попытаюсь… На положительный результат уже не надеюсь… Дело было так, Бродяга задержал меня в парке, из-за чего я опоздал, потом я еще сильно разволновался… и вот, получайте результат.
Девушка, по-видимому, уже отчаялась дождаться внятного ответа. Ткнув меня пальцем в грудь, она начала свою отповедь, понемногу набирая обороты:
— Слушай, ты, низкопробный, самодовольный, заносчивый, тупоголовый, неряшливый…
Еще непослушный, к слову…
— Выходи за меня, — выпалил я, мечтая лишь о том, что бы она замолчала.
Подействовало… Замолчать-то она замолчала… А вот мечтать о моей смерти вряд ли.
А я… я не мог поверить в случившееся. Я это сказал… Я это сказал!
Краем глаза я заметил, что Бродяга и Лунатик немного отодвинулись. На их лицах ясно читалось, что они ожидают сейчас, по крайней мере, новый эмоциональный взрыв. Но его почему-то не последовало…
— Что ты сказал? – неожиданно тихо сказала она. — Можешь повторить?
Я был готов повторять это до бесконечности…

Глава 9. Записывать лекцию — это ненормально?!

Выходи за меня замуж…
Какими страшными казались мне эти слова два месяца назад, что даже самому смешно, когда я вспоминаю события прошедшего лета. Надо сказать, Лили сделала мне шикарный подарок на день рождения. Всего одно слово, а как приятно.
Выходи за меня…
Да…
— Мистер Поттер! Сколько можно мечтать на занятиях?
Черт! Как я мог забыть про то, что сейчас идет лекция… А про что хоть лекция-то? Надо немного послушать лектора.
— Продолжим… Авроры обязаны знать непростительные проклятия, так как по ходу работы вам придется так или иначе с ними сталкиваться: Сами-Знаете-Кто и его приспешники, больше известные как Пожиратели Смерти, зачастую употребляют непростительные проклятия во время своих нападений.
Непростительные? Это уже интересно. Надо записать. Чем, впрочем, я сейчас и займусь.
— Сохатый! – толкнул меня в бок Бродяга. – Я молчал, когда ты мечтал, потому что это твое обычное состояние в последнее время. Но когда ты начал записывать лекцию, я не выдержал.
Ну и что в этом плохого?
— Отстань, Бродяга. Раз тебе не интересно, не слушай.
Сириус хмыкнул. Нашел на что обижаться. Я же не возмущаюсь, что он на лекциях собачек рисует или крысок, я уж про оленей и волков молчу. Вон, как раз рога вырисовывает. Сириус, не будь… впрочем, не важно кем, не порть столы Министерства Магии. Тоже мне Рубенс нашелся!
Ладно, зачем мне сейчас Бродяга? Я же лекцию записываю. Вроде бы…
— Есть три вида непростительных проклятий…
О, профессор, а мы и не знали.
— …Я постараюсь не только показать вам их действия и способы борьбы с ними, но и научить использовать два из них. Сегодня мы рассмотрим одно из непростительных проклятий. Империус. Волшебная формула – Империо, соответственно. Это заклинание полного подчинения. Эти чары полностью подчиняют жертву применяющему их, позволяя ему в свою очередь делать с ней все, что пожелает.
Знаем, пробовали…
— Я слышал, что в Хогвартсе в прошлом году профессор Обсеквиз, — и её, любимую, помним, — показывала действие Империуса и учила студентов, как освобождаться от проклятия. Профессор Дамблдор сказал мне, что в нашей группе есть тот, кто прекрасно справился с заданием профессора Обсеквиз.
Я сглотнул. Не ожидал я такой подлянки от директора. Сложно что ли было об этом умолчать? Сириус, вырисовывая на шероховатой поверхности последние завитушки, снова хмыкнул. Хмыкай, пока можешь, господин Бродяга. Я и так знаю, что вы обо мне думаете.
— Мистер Поттер, встаньте, пожалуйста, — внимание лектора опять переключилось на меня.
Ну, удружила мне эта милая старушка со своим показательным уроком.
— Да, профессор Вейн?
Будем играть в дурачка, Сохатый. Может быть, прокатит…
— Спасибо, мистер Поттер, — лектор окинул меня оценивающим взглядом. Не верите, что я освободился от империо? Правильно делаете, я тоже не верю. – Я бы хотел, что бы вы рассказали группе свои ощущения, когда вы находились под проклятием. И как вам удалось освободиться.
Ощущения, говорите? Нормальные ощущения, только очень хочется сделать то, что тебе приказывают. Впрочем, милой старушке не стоило приказывать мне говорить, что квиддич – бессмысленное занятие. Вот если бы она приказала мне поцеловать Лили или же разбить нос Нюниусу… я бы вряд ли стал героем сегодняшней лекции.
— Хорошо, профессор, — как бы точнее выразится? – Поначалу было ощущение необычной легкости, потом, после получения приказа, глупого, к слову, оно пропало. Возможно, я просто знал, что исполнять такой приказ глупо. После этого я смог трезво мыслить.
Одна… женщина… убедила меня в том, что… лгать… нехорошо…
Сохатый, ты о чем? Какая женщина, причем тут вранье? Мда, все смешалось в доме Поттеров… просто нечего сказать. Вот спрашивается, про какую женщину я сейчас вспомнил? Не помню не имени, не как она выглядит, помню несколько слов…
Я не должен лгать… я не должен лгать…
А я и не лгу…
— Отлично, мистер Поттер, я надеюсь, вы так же сумеете побороть данное непростительное проклятие, когда мы перейдем к практике. Можете сесть.
Спасибо, профессор.
— Продолжим. Мистер Поттер довольно полно представил вам, что чувствует волшебник, попавший под заклинание Подчинения. Необычайная легкость…
Прямо как, если выпить сыворотку правды… Стоп, а когда я сыворотку правды пил, а?
Сириус?! Он и Рем меня этой самой сывороткой поили в прошлом году… Зачем это им понадобилось-то? Я понял, если бы они что-нибудь существенное спрашивали, а то им понадобилось мое полное имя и имена моих родителей. Как будто они и без этого не знают.
— Да ты герой, Сохатый, — Сириус оторвался от своего творения, — можешь дать мне автограф?
Придуриваемся?
— Нет, Бродяга, да и зачем тебе клочок пергамента с моей подписью? Хочешь подделать какие-нибудь бумаги?
Сириус обиженно помотал головой.
— Конечно, нет. Сохатый. Слушай, куда пойдешь после занятий?
Куда, куда… домой. А что?
— Хочешь куда-нибудь смотаться? Я только за всеми копытами.
И еще рогами и зубами зацеплюсь для верности.
— Мистер Поттер, мистер Блэк! Не отвлекайтесь.
По моему, мое имя звучит сегодня слишком часто… не нравится мне это. Похоже, Бродяга дошел до этого вывода самостоятельно. Он порылся в сумке, ища стирательную резинку. Очередной шедевр непризнанного гения живописи сейчас канет в лету. Точно, и начинает почему-то с моего точного портрета. Странно…
— Бродяга, — прошептал я ему, — оставь хоть один раз свои художества. Пусть люди любуются!
Любуются и завидуют, какой он талантливый…
— Оставлю, когда нарисую нечто стоящее…
Да брось, Бродяга! Перепортить столько парт в Хогвартсе и ни разу не нарисовать что-нибудь стоящее? Фантастика.
— …До встречи на следующем занятии, — лектор решил закруглиться на несколько минут раньше? Превосходно.
— Так куда идем? – небрежно перекинув через плечо сумку, Сириус одним из первых вскочил.
— Может… пригласим…
— Только не думай приглашать Эванс, — Бродяга похлопал меня по спине.
Почему? К твоему сведению, Бродяга, некая Эванс скоро станет Поттер, так что поаккуратней, я ж могу и обидится.
— Насладись последними свободными деньками, Сохатый. Неужели ты думаешь, что, женившись, ты сможешь так же спокойно делать что хочешь? Забудь о Эванс хотя бы на сегодня!
Забудешь о ней…
— Хорошо, Бродяга, так куда идем?
— Это я у тебя спрашиваю! – притворно возмутился Сириус. – Как тебе идея сходить на презентацию новой модели Нимбуса?

Глава 10. Экзамены со снежками.

Глава навеяна первым экзаменом первой в моей жизни сессией, моей персональной Лили Эванс, которая подкинула мне замечательную идею, вошедшую в главу, подготовкой к следующему экзамену… И вообще посвящается всем студентам, познавшим радость зимней сессии.
Ваша ТикСел.

Вот, спрашивается, какие гениальные люди придумали экзамены после Рождества? Не успеешь отойти от праздника, как приходится учить все, что безуспешно вталкивали в головы последние месяцы. Да тут еще и другие хлопоты, предложение как-никак летом сделал… Слово надо держать.
— Итак, господа, — голос экзаменатора прорезал морозную тишину, — сегодня я проверю ваши навыки в задержании преступников в маггловском районе.
Начинается. Сейчас по легкому морозцу трусцой по лондонским улицам будут гулять злостные экзаменаторы и проверять, как у тебя идут дела. А задача простая – выследить преступника, не привлекая к себе никакого внимания. Типа слиться с местным колоритом, стать полноценным маглом в глазах своей потенциальной жертвы. Хорошее начало нового года… Да уж, понедельник – день тяжелый, давно открытая истина, только вот если в этот самый понедельник еще и экзамен, то день тяжелее в несколько раз.
Черт, холодно…
— Ты потанцуй, теплее станет, — посоветовал доброй души человек по фамилии Блэк. Он ведь не только добрый, гляди, Сохатый, он еще и умный – теплую куртку надел. А под ней еще и свитер.
Мне не холодно, мне не холодно…
Сохатый, сконцентрируйся на экзамене, разве аврора должны волновать такие мелочи, как минусовая температура? Правильно, не должны.
— Экзамен будете проходить в парах, — тем временем экзаменатор, старательно дыша на тронутый инеем шарфик непонятного серо-синего цвета, продолжал вещать на основательно замерзшую аудиторию. – Сейчас я каждой паре я выдам листок с описанием человека, которого надо выследить. Осторожно, потенциальный преступник вооружен, так что не ждите, что процесс задержания будет легок.
А кто сказал, что жить просто?
Дайте, я догадаюсь, кто мне достался в пару? Да, ты знал, ты знал! Конечно же, Сириус Блэк!
— Слушай, Сохатый, ты понял, что делать-то надо? – Сириус повертел в руках листочек с описанием. – Не будем ли мы гоняться за выдуманным человеком?
За выдуманным или нет, это уже не нам решать, а вот что за нами следить будут, это немного напрягает…
— Ладно, Бродяга, пошли, — не стой! Замерзнешь, Сохатый! – Мы должны найти этого потенциального преступника и остаться незамеченными, хорошая задача для Мародеров!
Мы шли по пустынной улице. Этот район Лондона, даже не совсем Лондона, а его пригорода, казался мне странно знакомым, хотя, рога даю на отсечение, я тут никогда не бывал! Завернули за парк.
— Джеймс, это бесполезно. Мы тут уже час гуляем, — Сириус еще раз пробежал глазами по описанию.
Будь оптимистом, Блэк… Какая блоха тебя сегодня укусила?
Внезапно Бродяга преобразился. На лице его появилась зловещая улыбка.
— Смотри, Джеймс, а вот и наша жертва, — прошептал он, наклоняясь ко мне.
Да, с таким поведением мы экзамен стопроцентно завалим. От нас же на милю несет нехорошими замыслами.
Поттер, я тебя умоляю, перестань думать о плохом. Ну и что, что экзамен. Пускай! У тебя через несколько недель свадьба, а ты о какой-то фигне думаешь. Не сдашь – с чистой совестью отправишься играть за «Коростелей Кэнмар» или за любую другую команду, не суть важно. И не важно, что тогда не сможешь помогать Дамблдору с его Орденом Феникса. Мне же спокойней, не так ли?
Я обратил внимание на искомую жертву. Низенький, лысый, толстый, в мышино-сером пальто, в общем, ничем не привлекательный человек. Не то, что мы.
Попробуем охарактеризовать его, как нас учили. Правда, я на той лекции спал глубоким беспробудным сном, надеюсь, Сириус хоть что-нибудь помнит…
— Слушай, Сохатый, а как ты относишься к идее выгулять собаку?
У меня нет собаки! Стоп, Бродяга, что ты там говоришь?
— …Кто обратит внимание на парня, выгуливающего большую черную псину.
Извини, Бродяга, ошейника и поводка я не захватил!
— И как отреагируют экзаменаторы, что ты незарегистрированный анимаг?
— Скажем, что мы разделились, а к тебе побежала очаровательный бродячий песик.
— Нет, Бродяга, это не идея, — я покачал головой. – Может, просто подойдем к нему и спросим, который час или как пройти к местному магазину, люди-то мы тут не местные.
— О, да! Джеймс, ты как всегда оригинален!
Поменьше сарказма, Блэк, тебя это не красит.
— Хорошо, только ты к нему подкатываешь, — Сириус сдался. Не к добру все это. Сейчас что-нибудь этакое выкинет, и прощай карьера аврора.
— Всегда знал, что у меня добрые и отзывчивые друзья. Вот скажи, Бродяга, — мы медленно, почти прогулочным шагом, приближались к «преступнику», — как ты перед Лили будешь оправдываться, если я сейчас копыта откину?
Бродяга поморщился, представляя себе такую картину. Ага, несется Лили с палочкой наперевес за Сириусом с клятвенными обещаниями врыть в землю. Красота…
— Никак. Зачем что-то ей объяснять? – Сириус хохотнул. – Пришлют уведомление из министерства с сожалениями и объяснениями, почему мистер Поттер пострадал при сдаче экзамена.
Шутник…
«Преступник» тем временем спокойно стоял к нам спиной, рассматривая многочисленные граффити на кирпичной стене трехэтажного дома. Просто стоял, сцепив руки за спиной. Вот он под маггла превосходно замаскировался: вот ведь ничто не выдает в нем волшебника. Обычный человек наслаждается живописью на стенах. Что тут странного? В том-то и дело, что ничего…
Я придумал! Снежок прекрасный! А как еще могут не привлекать к себе внимания два парня на совершенно пустой улице, чтобы определенный человек не догадался, что мы серьезные авроры и пришли его ловить? Конечно же, начать играть в снежки. В создавшейся суматохе незаметно вывести противника из строя. В Хогвартсе такой прием всегда действовал…
Бродяга понял все, как надо, когда в него попал отлично слепленный снежок. Естественно, в мою сторону полетели ответные снаряды. Один промазал около цели и впечатался прямо в спину «преступника». Тот медленно обернулся. Сириус по привычке ойкнул. Ага, помнит значит, как в шляпу МакГонагалл попал три года назад…
Знаешь, Сохатый, не подозревал, что ты такой злорадный…
— Извините, мистер, — святая невинность, вид у Бродяги «ничего не знаем, ничего не видели». – Это получилось нечаянно.
Лысый скривился. Неужели ожидал, что мы на него со ступпефаем полезем? Мы не идиоты! Да, придуриваемся иногда, но чисто для прикола.
— Дети, — пробурчала себе под нос жертва и вернулась к своему прежнему занятию.
Отлично, не узнал в нас незадачливых авроров, проходящих экзамен. Принял за не в меру расшалившихся подростков. Видать, ожидал какую-нибудь серьезную парочку с каменными лицами. Не повезло, эта пара по другому маршруту отправилась…
Хорошо, играем в снежки дальше!
Мне удалось повалить Бродягу в снег.
— Так не честно!
— Честно не интересно.
Хлоп! Полегче, Бродяга! Так и мозгов последних можно лишится. За что в голову-то?
Второй снежок, попавший в жертву, пришелся на левое плечо. Лысый опять обернулся. Весь его вид говорил, что сейчас в мире станет на два аврора меньше.
— Извините, — теперь моя очередь святого изображать, — мы не хотели. Это вышло случайно.
— Слишком много случайностей, — зло огрызнулся лысый.
За что так грубо? Ну, попали снежком в спину, с кем не бывает?
— Это все он виноват, — я махнул рукой в сторону запыхавшегося Сириуса, который, воспользовавшись передышкой, торопливо поправлял сбившийся набок шарф.
— Я?!
— Я что ли?
В мою строну опять полетели снежки. Конечно, жертве досталась очередная порция. В этот раз не повезло лысине. Конечно, абсолютно случайно! Краем глаза я отметил, что лысый окончательно озверел. Срывают ему, значит, какие-то придурки проведение экзамена. Эх, жалко мне тебя, так себя еще больше жалко. Экзамен хочу сдать…
Эй, Бродяга, только не на волосы! И только не за шиворот! Холодно же!
— Немедленно прекратите! – зарычала наша жертва. – Устраиваете свои разборки подальше отсюда!
Самое время брать… Хотя, пусть подойдет поближе…
Лысый действительно решил нас разнять, видать, наша драка ему так надоела, что он решил развлечься в ожидании правильных, с его точки зрения, авроров.
— Берем? – прошептал Бродяга, дружелюбно ссыпая мне снег мне за воротник.
— Рано, — так же дружелюбно запустим ему снежок в лицо.
Брать будем, когда жертва нас полезет разнимать голыми руками. И ведь полезла же… За что и поплатилась.
Зря лысый свою палочку в кармане пальто носит… Красивая палочка, гладенькая, серенькая такая.
Растащить-то он нас растащил… Да и смысл драки пропал. Палочка-то у нас. Внимание маглов как волшебники не привлекли.
— Мы сдали? – как можно невинней спросил Сириус, отряхиваясь от снега.
Лысый посерел. Слился, можно сказать, со своим пальто.
— Фамилии, — недовольно буркнул он, доставая из другого кармана список. – И верните мне мою палочку, пожалуйста.
Он довольно долго распространялся на тему, какая смена растет, и что в его время авроры себе такого не позволяли…
— Итак, мистер Поттер, мистер Блэк, экзамен вы сдали, — добавил он, что-то отмечая в своем списке.
Это хорошо…
— Ваши ошибки, — лысый на минуту задумался.
И в чем наши ошибки? Заметили «преступника», не вызвали подозрений ни с чей стороны, обезвредили его. Так какие ошибки?
Бродяга, окончательно избавившись от снега, встал рядом.
— А впрочем, вы замечательно справились, — лысый внезапно совершенно искренне засмеялся. – Идите домой, а то простудитесь, вы ж друг друга мало что в снег не закапывали!
Кажется, Сириусу пришла такая идея. Ах, зачем вы ему такую мысль подкинули? Закопает ведь. А по весне откопает… наверное…