Джеймс: Карта Мародёров или Мародёры со стороны.

Вот уж никогда бы не подумал, что Бродяга когда-то здесь жил. Мне он что-то о другом рассказывал… По крайней мере, про темно-красные гардины в спальне точно не упоминал. Про орущий портрет его мамочки тоже…
— Гарри, мальчик мой, ты приехал? – стоило только мне бросить чемодан на кровать, как в комнате появилась приятного вида пухленькая женщина с ярко-рыжими волосами. Миссис Уизли… наверное…
— Как ты похудел! Ты же совсем себя заморишь! – женщина хлопотала вокруг меня, словно я был цыпленком, а она наседкой. – Давай, раскладывай вещи и спускайся на обед.
Ладно, ладно, я спущусь на обед, мне это ничего не стоит, только отпустите меня, а то я сейчас задохнусь!
Миссис Уизли еще раз заключила меня в сердечных объятиях. Наконец я остался один в комнате… вот и начинаешь ценить одиночество…
Ну вот, Джеймс, пригладим волосы и пойдем обедать… Постарайся не обращать внимания на миссис Блэк. Она ж еще, когда тебе четырнадцать было, дала ясно понять, что лично меня она ненавидит. Видите ли, я её сына лишил. Бродяга сам отсюда смотался… я тут не при чем.
А ничего домик, просторный, хорошо замаскированный…
— Гарри, как дела?
Слева и справа на меня налетели двое рыжих парней. Рыжие одинаковые парни, странным образом наводящие мысли на фамилию Уизли.

— Мы уж подумали..
— Что ты забыл про нас. Заказы не делаешь…
— Мы начали волноваться…
На что я должен делать заказы? Вспомнив лекцию Рема «введение в семью Уизли», я понял, что передо мной Дред и Фордж*, нет, Фред и Джордж, близнецы, которые по шуткам чуть ли не обогнали нас, мародёров. Но зачем мне их продукция УУУ? Я сам что угодно произвести могу, только мне иногда влом…
— Ребята, я есть хочу, — я попытался вырваться из своеобразного кольца. – Давайте после обеда вы покажете мне свои новинки?
Близнецы Уизли неохотно отступили. Что там про них Рон рассказывал? Ярые поклонники Мародёров… Но настоящих имен господ, подписавших карту, они не знают. Что ж, мне же лучше будет.
Обед прошел под аккомпанемент почти что монолога неугомонной миссис Уизли. От меня многого не требовалось, ведь я сел рядом с Лунатиком, который старался не допустить моего возможного влипания в неприятные ситуации.
— Гарри, — еще один рыжеволосый паренек, явно Уизли, выглядевший чуть старше меня. – ты уже раздумывал, куда подашься после школы? Профессиональный квиддич или аврором?
Конечно квиддич! Я со своими оценками по Защите в авроры? Хотя Гарри, наверное, все-таки в аврориат… Там его призвание… судя по тому, что он все еще жив, хотя Сам-Знаешь-Кто личную вендетту ему объявил.
— Я не откажусь от своих слов, мое место среди авроров…
Вроде бы мечта его такая – аврором стать…
— Билл! Мальчик только-только с дороги, а ты опять его пытаешь, — шутливо возразил один из близнецов, старательно копируя интонации своей матери.
И это Билл? Этот парень с длинными волосами и клыком в ухе и есть Билл Уизли? Неужели тот запуганный маленький мальчик вырастет в такого амбала?
Миссис Уизли неодобрительно посмотрела на своего сына, но комментировать не стала. Возможно, ему попадет позже…
— Молодец, парень, я лично за тобой наблюдать буду, — коряжистый аврор с волшебным глазом одобрительно мне кивнул, у меня возникло подозрительное чувство, что где-то я его уже видел… — у тебя все должно нормально получиться, если, конечно, не будешь таскать палочку в заднем кармане.
Да я и не таскаю… Точно где-то я его видел… В «Пророке», что ли? Еще перед самым Днем Рождения…. Склероз, брат мой Сохатый.
Но все хорошее, и плохое, кстати, тоже, имеет обыкновение рано или поздно кончаться. Эта пытка под названием обед среди людей, которых я якобы знаю, кончилась на мучительной ноте: какой-то гад вежливо упомянул про мои скромные успехи в работе Ордена Феникса… Упоминание какой-то чертовой операции по спасению пророчества…
Сославшись на усталость, я по быстрому смотался в выделенную мне комнату, восстанавливать изрядно потрепанные нервы. Мерлин, я не выдержу рождественские каникулы в таком обществе…
— Гарри?
Черт! Опять близнецы…
— Ты обещал посмотреть наши новинки…
Я устал…
Ладно, я понял, что у вас там? Новая партия навозных бомб?
— Гарри, помнишь карту, что мы тебе подарили на третьем курсе? – начал издалека первый.
О какой карте идет речь?
— Ну, еще ту, что господами Мародёрами подписана? – добавил вопрос брата второй.
Наша карта? Она что, у Гарри не с первого курса? Как она к Уизли-то попала?
— И? Разгадали её секреты? – поваляем дурачка, Поттер…
— О, господа Сохатый…
— …Бродяга…
— …Хвост…
— …И Лунатик были достаточно милы, но…
— …Секрет у Карты только один, и мы его разгадали…
Близнецы напоминали расшалившихся подростков, что только что подложили навозную бомбу Филчу и объяснят первогодкам, что такое наказание…
— Мы долгие месяцы бились над ней, но сказав…
— Торжественно клянусь…
Что сказали? Какой к черту «Торжественно клянусь…»?
— … что замышляем шалость и только шалость…
Такая длинная фраза? Ребят, там же все намного проще! И возможностей у Карты много…
— Короче, — в Джордже заговорила серьезность, — мы разработали нечто подобное, но нам нужна карта, чтоб удостовериться в правильности всех заклинаний.
И при чем тут карта? Заклинаний-то там гиппогриф наплакал!
— Я оставил карту в Хогвартсе, но с удовольствием, — Джеймс, ты головой не ударился? – проверю вашу новинку… Просто я немного разобрался с устройством карты Мародёров…
Немного – это еще слабо сказано, господин Сохатый. Но они же от тебя не отстанут…
— Гарри, — лица близнецов приобрели хищное выражение нашего профессора по Защите. Та милая старушка очень часто «мило» мне улыбалась, особенно перед тем, как сделать мне пакость… Пунктик у неё такой: Джеймс Поттер – лучший подопытный кролик…
— Гарри, ты ведь расскажешь нам? Правда?
Что вам рассказать? Здрасте, я меня зовут Джеймс Поттер, но друзья кличут Сохатым, а карту мы создали после очередной ночной гулянки? Вариант… только мне тут не надо падающих в обморок.
— Ну, могу приблизительно рассказать… — достаточно уклончиво.
— Приблизительно? – Фред, кажется…
Влип, Сохатый, прости-прощай секретность…
— Ребята, я всего лишь разобрал парочку заклинаний…
Парочку… себе-то веришь? Сохатый, пора сматывать удочки и валить отсюда. Где здесь выход?
Близнецы надвинулись на меня. Вот сейчас будет допрос с пристрастием… с применением Веритасериума. Лунатик, самое время появиться и спасти мою за… голову от этих чокнутых Уизли!
— Карта же напрямую подчиняется создателям… — Господин Сохатый, какого черта вы это говорите? – или тем, кто находится в тесных родственных отношениях…
Фред и Джордж переглянулись…
— Гарри, ты разве знаком с господами Мародёрами?
Знаком ли я? Издеваетесь?
— Просто мой отец был одним из них…
Мой отец к Мародёром имеет весьма косвенное отношение… то есть, меня он воспитал…
— Гарри, ты нам это не рассказывал! – возмутились близнецы, буквально загнав меня в угол. – Твой отец действительно был Мародёром?
— Господин Сохатый часто говорил господину Бродяге, что господин Хвост часто трусит, когда господин Лунатик завывает на луну, — фундаментальное предложение, зато действенное: все вещи, созданные господами Мародерами, позволяют себя менять… — Но господин Бродяга утверждает, что господин Сохатый увлечен Эванс, чтобы заметить очевидное. Мой отец, Джеймс Поттер, был Сохатым.
Два раза я свой отец… извращениями попахивает…

Гарри: Желание подчиняться приводит к беде.

Еще одна книга, и спать… нет, еще две книги, и спать… Время, проклятия, связанные со временем, маховики… но ничего, что может помочь мне. Совсем ничего. Надо попросить у Дамблдора разрешение в Запретную секцию, может, там будет хоть что-то. Ну вот, еще одна книга, и спать… нет, еще две книги, и спать…
Черт, глаза слипаются. Надо будет в следующий раз кофе запастись.
Ну, как мне выбраться из этого? Не могу же я вечно Джеймса Поттера изображать! Вот уже на следующей неделе рождественские каникулы, а я ни на капельку не продвинулся.
Чьи-то руки легли на мои плечи, как будто разминая уставшие мускулы.
— Джеймс, я восхищена твоей неожиданной тягой к учебе, но где же твой инстинкт самосохранения, ты же себя угробишь этими учебниками! – Лили внимательно осмотрела все книги, что я так удачно приволок из библиотеки, и покачала головой. – Даже ведь не по урокам.
Зато для жизни.
— Лил, меня Дамблдор попросил поработать над этим проектом, — нашел ведь, Гарри, отговорку! – Чем быстрее, тем лучше.
— И для этого ты работаешь ночью?
А как иначе? Днем Хвост вопросами замучает…
— Джеймс, милый, — мам, ты в порядке? – я хотела бы попросить об одном одолжении.
Для тебя что угодно, мама!
— Родители хотят, чтобы я приехала к ним на Рождество…
И в чем проблема? Езжай, я тут тебя силком не держу…
— … вместе со своим парнем… с тобой, Джеймс, — девушка остановилась, и плечи заныли, прося еще массажа.
Я к тебе на Рождество? Здравствуй, тетя Петунья, я ваш племянник! Не смотрите на меня так, тетя Петунья, вам же меня еще воспитывать. Интересно, тетушка уже своего Вернона встретила? О, Мерлин, о какой фигне ты размышляешь, Поттер!
— Если ты, конечно, не против…
Я не против… А вот бабушка со стороны отца… Впрочем, она должна понять меня…
— Я согласен, Лил, — улыбнемся…
— Тогда сворачивай свою работу, Поттер, завтра проверочная по Защите, профессор Обсеквиз обещала проверить тебя лично…
Испугала! Уже дрожу… Знаешь, мам, а вот Волдеморт не предупреждает меня, когда страшно желает испытать мои знания. Склонности у него я такой что-то не замечал…
— Ты мне живым, Джеймс, нужен… И я могу тебе помочь с твоим проектом…
Вот в этом не уверен… придется слишком много объяснять. А отец и мне живым нужен. Мать бы тоже не помешала…
— Всегда пожалуйста…
Действительно, Гарри, бросай книги и иди спать. Лили самодовольно улыбнулась, словно она вела счет «Лили – Джеймс», а я снова проиграл, только вот я не Джеймс, но матч почему-то за него заваливаю…
В спальне все уже дрыхли без задних ног. Хвост свернулся калачиком и напряженно сопел, Бродяга, свесив руку, улыбался во сне, плевать он, похоже, хотел, что сына его лучшего друга несколько дней назад чуть не угробили; Рем разметался на кровати, ему опять снились кошмары… Мародёры, когда спали, выглядели весьма живописно, хоть картины с них не пиши… ага, Гарри, потом Снейпу продавать их будешь, как раритет…
Моя же постель была пока аккуратно застелена… ну, это легко исправить. Что мне здесь нравится, что это чертов Волдеморт не стучится в мои мозги… Сон без сновидений – моя мечта уже второй год…
Спокойной ночи, Поттер, да пусть матрац тебе будет пухом…
— Джеймс, Джеймс, — кто-то тряс меня за плечо, — Сохатый!
Я рукой нащупал на тумбочке очки и попытался сфокусировать взгляд на моем мучителе. Бродяга садистки улыбался и начинал уже наколдовывать ведро воды.
— Бродяга, — я представил себе последствия такого душа, — я уже проснулся… Уже утро?
Если нет, то вам не жить, господин Бродяга…
— Если сейчас не встанешь, то Обсеквиз лично на твоих похоронах станцует… Завтрак ты уже проспал.
И почему я всегда начинаю утро с плохих новостей? А после них всегда встаю с левой ноги…
— И тебе приятного утра, Бродяга…
— Слушай, Поттер, — Бродяга хищно ухмыльнулся, — для тебя утро станет таким добрым, что тебе даже не снилось!
Что, доставишь мне больше неприятностей, чем Волдеморт с Пожирателями вместе взятые? Даже в компании с Амбридж…
— Бродяга, — я натягивал штаны, стараясь подавит зевок, — после Волдеморта профессор Как-Её-Там является простой детскими развлечениями…
Сириус вздрогнул.
— Тебе удовольствие доставляет упоминать Сам-Знаешь-Кого?
— О да, ты не знал, Бродяга? Я ж его самый ярый фанат! Вот автограф выпросил! На лбу расписался!
Гарри, Гарри, успокойся… все нормально, психовать не надо…
— Прости, я не хотел тебя обидеть…
— Проехали, — Сириус хлопнул меня по плечу. – Но на урок опаздывать все-таки не следует.
Точно… конечно, эта мымра не Волдеморт, но баллы снять может… Теперь понятно, в кого Снейп такой душка.
Милая профессор со странным похоронческим именем, конечно, подготовилась на славу к нашему уроку: она создала что-то вроде полосы препятствий… Эта полоса навевала неприятные воспоминания о Турнире Трех Волшебников.
— Мистер Поттер, прошу вас пройти первым мою полосу препятствий.
Всегда пожалуйста.
— После того, как вы закончите, я наложу на вас заклинание Подчинения. Разрешение, конечно, получено. Класс, можете считать это полугодовым зачетом.
Если его сдадите, то можете считать себя счастливчиками… Поттер, с такими мыслями ты в эту категорию не попадешь…
На сегодня больше уроков нам не поставили, посчитав, что этот миленький зачетик сожрет все наше свободное время. Ну, Гарри, и где ты проведешь остаток дня длиной в почти что целый день?
Полосу препятствий профессор приготовила в каком-то очень большом зале, где мне еще не приходилось бывать.
Приятным сюрпризом оказалось, что препятствиями оказалась всякая мелочевка типа гриндилоу и красных колпаков. Поломав пальцы очередной твари, я с интересом продолжил свой путь. Что же такого приготовила эта мымра, что она так гаденько улыбается? Василиска? Неоригинально, Том Марволо Риддл уже идею запатентовал… Гигантского паука? Аналогично… Дементора? Оригинально, только кто позволит ей привезти в школу эту тварь? Неужели соплохвостов? Поттер, ты идиот, их Хагрид только через пару десятков лет выведет…
Что там за тень?
Все-таки это дементор…
Гарри, задумайся хоть раз в жизни… Дементор и Хогвартс две несовместимые вещи… Голос разума прорвался через завесу страха. Страха… поздравляю, профессор, вы только что узнали сокровенный страх мальчика-который-не-собирается-подыхать.
— Риддикулус! – боггарт испуганно завертелся, медленно превращаясь в струйку белесого дыма.
И тут же меня настигло чувство блаженства и желания подчиняться…
«Скажи, что квиддич – бессмысленное занятие…»
Квиддич? Мой первый патронус, пускай и не очень удачный, получился из-за квиддича…
«Скажи…»
Глупо… Бессмысленно подчинятся…
Вспомнилась незабвенная Амбридж… «Я не должен лгать…»
Глупо врать…
— Я… не скажу этого, профессор. Знаете, одна женщина, похожая на вас, раз и навсегда убедила меня в том, что лгать нехорошо. Квиддич — это лучшее, что есть в мире!
Если эта и испытала восхищение, то вида она не показала.
— Зачет, мистер Поттер. Прошу занять свое место в классе.
Да и не больно-то и хотелось аплодисментов с вашей стороны, профессор.
Стоило выйти на полосу препятствий какому-то пуффендуйцу, как меня толкнул локтем Бродяга.
— Отлично ты её уделал, Сохатый, — прошептал он.
— Джеймс, а это тяжело, сопротивляться-то? – пропищал Хвост, ничем даже не прикрывая своего интереса.
Очень… Желание сделать так, как говорят, сильно, и тебе его никогда не побороть. И станешь ты Пожирателем Смерти… И будешь выкармливать Волдеморта… И вообще — хреновая у тебя жизнь будет. Может, сразу повесишься? А, Хвост? А может, тебе помочь в этом святом начинании? Помогу с радостью… сам петлю на шею накину… Главное – сейчас не нагрубить Хвосту… главное – в слух не обмолвиться…
— Не совсем, Питер, — я нашел в себе силы даже улыбнуться, — просто я действительно не хотел идти против своей воли.
Хвост препротивнейше улыбнулся… Я даже представил, как он сообщает о потрясающей способности господина Сохатого некому господину Волдеморту…
Да, Поттер, ты кретин… Вот тебе и ответ, какого Волдеморт тебя выбрал… Конечно, сын Поттера, который еще в семнадцать лет не подчинился Империо, станет великим магом и конкурентом Темного Лорда… Ты влип, Поттер, и сам написал для себя свою пьесу…

Джеймс: Поттер… Джеймс Поттер

Хогвартс, милый Хогвартс! Никаких близнецов, почти что никаких Уизли! Последние дни рождественских каникул мне приходилось прятаться от Фреда и Джорджа у Лунатика. Кто ж знал, что эти двое очень ярые наши фанаты…
Плевать, что здесь есть такой хорек, как Малфой, и такой гад, как Снейп, зато здесь я чувствую себя в относительной безопасности. Здесь за мной авроры пачками не ходят.
— Гарри, — рыжая девушка чуть не врезалась в меня. – Извини, я не хотела.
Помянешь…
— Джинни, что-то случилось? Вид у тебя такой, словно за тобой Снейп гонится…
С милым предложением руки и сердца… Хм, Сохатый, а у Нюниуса разве теперь есть сердце?
Девушка всхлипнула.
— Гарри, Малфой опять оскорблял мою семью и тебя…
Хорек опять за старое взялся? Усы, значит, ему понравились… Надо будет при случае повторить… Хотя, нет, лучше вызвать его на дуэль на метлах со смертельным исходом.
— Но, Джинни, не стоит так огорчаться из-за этого придурка. Он того не стоит. В конце концов, что можно ожидать от такого гнусного слизеринца?
Девушка хмыкнула.
— Ты сейчас куда?
К Лунатику… Сегодня полнолуние…
— В нашу гостиную. Я в библиотеке немного засиделся.
Впрочем, я там и не находился.
— Я туда же. Надо поторопиться, а то Филч нас поймает…
Филч, если он меня поймает, то прощай моя карьера Мародёра.
— Действительно, — Джеймс, ты опять забыл карту…
Джинни сжала мою руку. Я взглянул на часы: пол-одиннадцатого. Если кто-нибудь нас увидит, то наказание нам обеспечено. Я уже говорил, что если помянешь заразу, появится сразу? Нет? Тогда говорю сейчас…
Миссис Норрис, за года облезшая и похудевшая, сволочной характер не потеряла. И сейчас эта стервозная кошка, в молодости нахлебавшаяся с нашей легкой мародёрской руки валерьянки, неотрывно следила за нами своими большими желтыми глазами.
— Киска, брысь отсюда, — прошипел я кошке, — пошла…
Мы тоже сейчас пойдем… Точнее, побежим… Если здесь миссис Норрис, то вскоре появится и Филч. Что я там про заразу говорил?
— Мистер Поттер, мисс Уизли…
Мистер облезлый завхоз… Как ваш ночной обход? А мы тут шоколадными лягушками балуемся…
— Гуляете после отбоя? – глаза завхоза подозрительно нехорошо сверкнули.
Это не запрещено… ну, почти не запрещено.
— Я отведу вас к вашему декану… Подобное поведение требует наказания.
Противный старикашка завелся на минут пять, разглашая нам прелести того года, что здесь заправляла Амбридж. Судя по рассказам, эта мадам была мымрой еще похуже, чем незабвенная Обсеквиз… вот, наверное, сыну не повезло: общается с ней, а она меня ненавидит…
МакГонагалл серьезно восприняла необходимость наказания и послала меня с младшей Уизли помогать в чем-то там Хагриду, сказав, что все равно спать вы вроде бы и не хотели, хоть займетесь полезным. Обожаю старушку!
— Гарри, мы будем работать в Запретном Лесу, — промямлила Джинн, поняв, в чем, собственно, и заключается наше наказание.
Я люблю Запретный Лес, но только не убирать там за каким-то чудищем объедки. Я там гулять люблю! С компанией. Нет ничего лучше чувства прелой листвы под копытами или хруста сухого сучка.
— Привет, Гарри, — поприветствовал меня великан. Ну да, мы с ним, типа, друзья. – Привет, Джинни. Мы сейчас пойдем в Запретный Лес. Гарри, попытайся не отставать. Я не хочу, чтоб повторилось то, что произошло, когда ты с Норбетом завалился. Квиррел мог тебя убить.
Кто такой Норберт? Квиррела я знаю. Напыщенный дурак-пятикурсник с Когтеврана. Довольно милый, когда… молчит.
Ладно, черт с ними, главное – сейчас не заснуть на пути.
Джинни, похоже, не разделяла моих опасений. Она в открытую дрожала и судорожно сжимала мою руку в поисках поддержки. Спокойно, девочка, я не дам сожрать тебя всяким монстрам. Они мои рога что-то недолюбливают.
Хагрид выделил нам в спутники большую собаку по кличке Клык. Трусливую до невозможности.
— Удачи, Гарри, встречаемся на этом месте через полчаса. Если что-нибудь случится, пустите искру в воздух. Кстати, ваши, — великан посмотрел на нас двоих, — палочки при вас?
Мы кивнули.
Хорошо, Сохатый, все равно хотел сегодня погулять по Запретному лесу, только в сопровождение лучшего друга, теперь же прогулка разнообразилась приятной девушкой и кучей неприятных объедков.
— Ну, Джинни, начнем?
Чем скорее, тем лучше…
Дрожащая девушка кивнула мне в согласие.
— Первый раз в Запретном Лесу?
— Ночью да, а так, — она, как мне показалось, немного покраснела, — случалось пару раз.
Я прошептал «Люмос» и постарался направить свет на ближайший куст.
— Есть идеи, куда пойти?
— Сначала вперед, а потом… не знаю. Знаешь, Гарри, может, самое время выяснить отношения?
Какие отношения? Милочка, я к тебе имею отношение только тем, что с тобой на одном факультете учусь. Да и в одной команде играем.
— Самое время?
— Ну, здесь нам никто не мешает.
Всего-то пара кровожадных тварей.
Черт! Девушка, мое сердце другой рыжеволосой заняты. Лили Эванс. А отношение моего сына к тебе я не знаю, так что если я сейчас что-нибудь не так вытворю, меня прибьют… Впрочем, меня и так прибьют…
— Джинни, — ну и фиг с ним, пусть Гарри расхлебывает…
Я решился просто сказать, что, по моему мнению, Гарри к ней испытывает. Привязанность, дружескую, а может быть, и не только, симпатию, любовь, в конце концов. Но… Всегда присутствует это подлое «но»…
Чутье Мародёра подсказывало мне, что кто-то на нас смотрит. Нехорошо смотрит. Явно не луна…
— Джинни, кто-то есть поблизости…
Младшая Уизли в последней попытке успокоиться прижалась ко мне.
— Кто? – она была на грани между банальным страхом и паникой.
Знать бы. Поттер, что может тебя напугать в Запретном лесу? Оборотни? Рем тогда не считается… Кентавры? Копытное копытному друг. Что у нас тут еще есть?
Тварюга покинула свое укрытие, представ перед нами во всей своей красе.
— Джинни, не смей паниковать.
— Я… стараюсь…
Тварь оскалила зубы… Внешне она напоминала Лунатика в период, когда оборотень был особенно голоден. Быть или не быть… решай, Сохатый: если ты сейчас не превратишься, то вскоре население оборотней в школе резко возрастет, а если превратишься, придется открыться Джинни. Вспомни правило мародёров, что все рискованное оправдывается, но рисковать жизнью – дело трусов. Если, конечно, тот риск не вызван некоторыми обстоятельствами. Я вот своего сына трусом точно не назову.
Плевать! Плевать на секретность!
Концентрация… Чувство трансформации ничем не передаваемо… Это надо испытывать, а не описывать.
Краем глазом замечаю, как Джинни постепенно меняется в лице. Что за способность в момент опасности подвергаться нездоровому любопытству?
Плевать сейчас на неё… моя цель – разозленная тварь из Запретного леса. Неуверенно переминаю длинными ногами и качаю рогами, потом надвинулся на тварь. Вот и виновник нашего наказания. Это за ним мы объедки собираем… только за это она у меня сейчас рогами по голове получит! Хочешь прыгнуть мне на спину или вцепиться в шею? Попробуй…
Минутная схватка, но сколько сил отнимает… тварь с визгом скрылась в чаще.
Я нашел в себе силы посмотреть на девушку. Гарри, если ты еще не выбрал себе девушку, то эта – идеальный вариант…
— Гарри? Ты ведь не Гарри? – голос её задрожал.
— Только ты никому это не скажешь, — с этими словами я «отбросил» свои копыта и рога.
— Кто… Кто ты?
— Тот, кого все тут считают мертвым.
Ну вот, Поттер, сейчас девушка упадет в обморок по твоей вине…
— Джинни, с Гарри, я надеюсь, все нормально. Из-за какой-то фигни мы поменялись…
— Ты… ты не Сам-Знаешь-Кто?
Что? Я этот придурок, чье имя такое трудно усваиваемое всеми остальными, что никто не любит, когда его произносят?
— Нет… Я Джеймс Поттер…

Гарри: Вежливость не порок.

— Ну, и как мы до тебя доберемся? – вопрос довольно резонный, не живут же чета Эвансов на Тисовой улице в доме номер четыре.
Лили, поправив легкий рюкзачок на плечах, хмыкнула.
— Неужели Великий и Ужасный Поттер в растерянности?
Скорее в раздумье. Видели бы меня сейчас Рон и Гермиона: стою тут на вокзале Кинг-Кросс в сопровождение мамы, которая мне сейчас ровесница, и тупо пялюсь на дорогу, словно ожидая, что меня приехали забирать Дурсли.
— Папа написал, что он заедет за нами в три часа.
Я машинально посмотрел на часы: полтретьего. Отлично, торчать тут еще полчаса.
— Можем, найдем место, где мы можем посидеть?
Мама кивнула.
— Я знаю тут неподалеку одно кафе, там довольно вкусные пирожные. Сходим туда попить кофе?
— С удовольствием. Я угощаю, — великодушие прямо-таки прет.
— Не так быстро, мистер Поттер, — раздалось почти над самым ухом. – Сначала ты поговоришь со мной.
Я обернулся на голос. Бабушка осталась довольна моей удивленной физиономией.
— Привет, мама, — не выдавать же мою маленькую тайну моей настоящей матери? – а где отец?
— Не будь невежливым, Джеймс, представь мне твою очаровательную спутницу, — бабушка слегка нахмурилась.
Лили смущенно улыбнулась. Она была удивленная появлением миссис Кетлин не меньше моего.
— Мам, это Лили Эванс, я тебе о ней рассказывал, — я понадеялся, что бабушка поймет, что именно я о Лили рассказывал. – Лил, это моя… мама.
Мама, это… моя мама? Поттер, звучит по-идиотски…
— Мисс Эванс? – бабушка улыбнулась. – Джеймс много рассказывал о вас…
— Наверное, всегда как про несносную девчонку, — Лили положила руке мне на плечо.
— Нет, он говорил, что вы очаровательная девушка. Кстати, вы, кажется, собирались в кафе?
Бабушка поняла… И почему я живу не с ней, а с Дурслями? Дурак ты, Поттер, живешь ты с ними из-за некого придурка с красными глазенками и с манией величия.
— Да, мы хотели подождать моих родителей в ближайшем кафе, миссис Поттер, — Лили выглядела смущенной. Еще бы…
— Тогда, вы не возражаете, что я пока украду у вас моего мальчика, — бабушка заговорщицки подмигнула Лили, — но обещаю вернуть в кафе.
Это они обо мне? Чувствую себя скотом, выставленным на продажу. И продавцы обсуждают все мои достоинства.
— Как я могу с вами спорить, миссис Поттер?
Как только Лили ушла к стойке, бабушка хмыкнула.
— Мой сын сделал хороший выбор, Гарри. Она действительно удивительная девушка. Уверен, что продержишься среди её родственников?
Я их шестнадцать лет терпел. Десять дней не проблема… Да и увидеть родителей мамы я желаю. Тетя Петуния что-то не очень распространялась про них: я про тетушку Мардж и то больше знаю. Хотя, конечно, лучше проведу вечер с профессором Трелони, чем с тетушкой и её очаровательными бульдогами. Особенно не хочу встречи со Злыднем: такого милого песика даже миссис Норрис испугается.
— Я терпел тетю Петунию в течение шестнадцати лет. Несколько дней я смогу продержаться…
— Неужели все так плохо?
— Просто она ненавидит все, что связано с магией…
Сказанул, Поттер…
— Но вы же общаетесь…
Ага, «Поттер, вымой это!», «Поттер, убери в саду!», «Поттер, твоя сова опять шумела ночью», «Поттер, заткнись!»… Полноценное общение…Мы так друг друга любим и уважаем, что я даже хочу использовать Непростительные заклинания в их присутствии… Желательно на них…
— Или нет?
— Ну, наши отношения трудно назвать общением, семейные кружки точно не устраиваем.
Миссис Кетлин потрепала меня по волосам.
— Постарайся быть помягче с Петунией…
А может быть, вы не будете меня об этом просить, а то как-то неудобно отказывать вам… Я ж могу и не сдержаться: в «Пророке» давно утвердились во мнении, что я психически неуравновешенный. Пора оправдать мнение. Спокойно, Поттер, иначе из этой поездки ничего хорошего не выйдет. Значит, постараюсь ей не нагрубить и не заколдовать её.
— И давай наведем более крепкие чары… тебе же придется провести у Эвансов чуть больше десяти дней.
Это точно, хотя представь, Гарри, разговариваешь ты с Лил или с тетушкой, и вдруг меняешь внешность… типа, здравствуйте, я полиморфный маг?
— Хорошо, миссис Кетлин. Жаль, что я не могу провести каникулы в двух местах одновременно.
— Ничего, приедешь к нам на Пасху, — она еще раз растрепала мои волосы и чмокнула в щеку.
Вернулась Лили с кофе и пирожными.
— Я взяла с корицей, — она тряхнула рыжими локонами, — твоих любимых не было.
С этого момента поподробней…
— Уверяю вас, мисс Эванс, Джейми ест не только одну выпечку со сливовым повидлом, — выручила меня бабушка. – Извините меня, мне придется вас покинуть. Пиши письма, милый.
— Обязательно.
Пишите письма мелким почерком… В каждую строчку по несколько рядов…
— Милая у тебя мама, — произнесла Лили, внимательно провожаю свою будущую свекровь.
Милая… сидит вот передо мной… Хотя не спорю, бабушка тоже у меня замечательная.
— Лили! Вот ты где! – к нашему столику подошел высокий худощавый мужчина с чуть седеющей темной шевелюрой. Он приветливо улыбнулся, как только увидел меня. – Вы, наверное, Джеймс?
Нет, дедушка, я Гарри. Просто Гарри. Интересно, как бы он отреагировал на такое заявление, что я его внук? А его дочь погибнет, когда мне будет около года? И кто бы тебе поверил, Поттер? Выкинут за шиворот без всяких расспросов и объяснений.
— Мистер Эванс? Приятно с Вами познакомиться.
Жаль, что все-таки я вас мало знаю. Мне было слишком мало лет, когда вы в последний раз посетили дом на Тисовой улице.
— А где ваши вещи? – весело спросил дед, подводя нас к машине, довольно хорошей на данный момент.
— Все с собой, папа, — хмыкнула Лили. – Петуния уже дома?
Не будь я Гарри, если мама не скривилась, когда спрашивала о тете! О да, любовь у них обоюдная…
— Да, она приехала вчера. Кстати, её новый парень, кажется, собирается сделать ей предложение.
Дядя Вернон… ну-ну. Стоп! Там еще и дядя Вернон будет?! На что я согласился?
Дом, в котором жила моя мама, оказался довольно милым двухэтажным коттеджем комнат так на семь. По крайней мере, точно больше, чем дом №4 на Тисовой улице. Уютный, милый… чего не скажешь про одну из обитательниц… Петуния, пока еще Эванс, смерила меня взглядом а-ля «сейчас будет Авада Кедавра» и, сухо поприветствовав, шепотом дала понять, что если я хоть как-то помешаю её отношениям с Верноном, то мне грозит мучительная смерть. Тетушка, вы мне хуже устроили… Лучше уж смерть, чем терпеть ваши издевательства надо мной. Я ж теперь мимо чуланов без содроганья пройти не могу. Дядя Вернон, представлявший собой более симпатичную версию Большого Ди, весьма косо пялился на нас с Лили и старался не заводить со мной разговор. Да ну его! Пообщаться с ним я еще успею.
Дед, как только привез нас, сослался на какое-то очень важное незавершенное дело и уехал.
— Джеймс, такое чувство, что ты намеренно избегаешь встреч с Петунией. Она, конечно, не ангел…
О да! Я это понял!
— … но тоже живой человек. Она не понимает нас…
И это я понял. Знаешь, мам, что они учудили из-за своего непонимания? Они решили, что волшебство можно выбить регулярными наказаниями и побоями. Только малость переборщили с дозами…
— Я это понимаю, Лил.
Мама крепко меня обняла и шепнула в ухо:
— Тогда, может быть, посидишь с Пет и Верноном с часок? Поговоришь, а я пока покину тебя… совсем ненадолго…
— Посижу, — будь проклята эта чертова гриффиндорская решимость и смелость!
Поразвлекай их, Гарри, пока Лили и дед отсутствуют. И, даже может быть, они останутся целыми и здоровыми. Хотя я этого не обещаю… Например, мне очень нравится идея поросячьего хвостика…
Интересно, а за что так ненавидят Дурсли моего отца? Явно не только за то, что тот маг до мозга костей. Должны же быть еще какие-нибудь причины…
И помни, Поттер, будь вежлив… когда говоришь «Авада Кедавра», не забудь упомянуть «извините».

Джеймс: ОД наоборот.

Языки багрового пламени плясали в камине, оставляя причудливые отблески на стенах и потолке нашей гриффиндорской гостиной. Сидеть и тупо смотреть на искрящиеся дрова и дикую пляску теней становилось все скучнее и скучнее. Но другого занятия я себе придумать не смог.
После инцидента в Запретном лесу я старался избегать общества младшей Уизли: кто бы мог подумать, что я, Джеймс Поттер, будет бояться простого разговора. Хотя я и не боялся… наверное…
— Гарри, — я вздрогнул, рядом со мной присела Джинни, — не стоит меня избегать. В конце концов, я нашла другой источник информации, раз вы все трое молчите как авроры на допросе у Сам-Знаешь-Кого. Директор весьма красочно обрисовал мне картину.
Эта Уизли настырная…
— И что же тебе рассказал Дамблдор?
Типа, мисс Уизли, Гарри на данный момент тусуется во времени, когда его родители сами были еще семикурсниками, и старательно изображает меня? Не стоит волноваться, мисс Уизли, все вернется на свои места в конце этого учебного года.
— Правду, — она оглядела гостиную, — приятно познакомиться, Джеймс. Знаешь, если бы не тот оборотень, то я бы не подумала, что ты не Гарри. Вы слишком похожи не только внешне, но и по характерам.
Не совсем, судя по всему, Гарри менее импульсивен и менее шаловлив… Но одно все-таки есть: мы оба обладаем таким удачным везением на неприятности на одно очень известное место, например… голову. Вот теперь, что я это я, знают уже шесть человек. С такими темпами Лорд Как-Там-Бишь-Его узнает о моем маленьком секрете в самое ближайшее время. Да уж, вот тебе и «полезное» умение…
— Кое-какие различия все же есть.
— Тогда скажешь, куда ты в тот вечер все же шел? – рыжая девушка мило улыбнулась.
А зачем тебе это знать?
— Тогда было полнолуние. Я всегда гулял с Лунатиком в полнолуние.
— С профессором Люпиным?! Он же оборотень.
Представь себе, я знаю.
— Я знаю. Но я, как ты заметила, довольно хороший анимаг, поэтому укусы мне не страшны.
Продолжить допрос Джинни не позволили Рон с Гермионой, вовремя приставших ко мне с домашним заданием. Да зачем мне дополнительные занятия по Защите?!
— Гарри, — Рон многозначительно посмотрел на сестру, но продолжил, стоило мне утвердительно кивнуть, — сам посуди: ты, по идее, лучший ученик по Защите, обошел даже Гермиону…
Гермиона кивнула, соглашаясь с лучшим другом.
— Поэтому мы решили устроить тебе что-то вроде ОД…
Что-то вроде чего?
— Только теперь мы будем учить тебя, — закончил за девушку Рон. – Нам согласился помогать профессор Люпин.
Лунатик только рад мне гадость сделать. Он, конечно, голова в выдумывании новых шалостей, но без исполнителей…
— Я понял… — ни черта я не понял, — можно один вопрос?
Все трое кивнули, многозначительно переглянувшись.
— Что такое ОД? Обучение дебила? – ну вот, что я опять сказанул?
— Интересная трактовка, — смогла из себя выдавить Джинни, после того, как они отсмеялись. – Но вообще-то это Отряд Дамблдора.
Стало немного понятно. Значит, директор устраивал в школе свои отряды?
— Мы уговорили Гарри проводить уроки по Защите всему Хогвартсу… — извиняющее проговорила Гермиона.
У меня что, на лице такое удивление написано? Мой сын преподавал в Хогвартсе, будучи еще сам учеником?!
— Мы проводили эти уроки, пока нас не прикрыли, — продолжил Рон, — эта Амбридж со своими припевалами. Если бы не эти уроки ни один из нас не сдал бы С.О.В.
Да уж, если всем верить, то эта Амбридж самая редкостная сволочь из всех ныне живущих. Похоже, даже Сам-Знаешь-Кого обошла.
— Именно Амбридж вырезала на твоей руке эти слова.
А я гадал, кто так пошутил… «Я не должен лгать…». Это же садистом надо быть, чтобы на руке подростка такое вырезать.
— Как она это сделала? Как?
— Она заставляла его писать эти слова на бумаге пером, используя вместо чернил свою кровь… Это было его наказание за то, что он говорил, что Сам-Знаешь-Кто вернулся. Министерство хотело замять этот инцидент, не хотело этому верить.
Веселый у него год был… Обсеквиз — милая старушка по сравнению с Амбридж… Я уже начинаю удивляться тому, что этот придурок без имени еще выжил…
— Ладно, проехали… Так что там с ОД?
Джеймс, ты начинаешь сходить с ума! Добровольно соглашаться на дополнительные занятия. Пускай даже с Лунатиком.
— Вместо занятий окклюменцией, — ответил добрый Рон.

Гарри: Веритасерум: убойная доза.

Превосходно! Просто замечательно! Лучше не бывает! За последний месяц я получил благословения собственного деда и собственной бабки на ухаживание за собственной матерью, поссорился с собственными дядей и тетей, с которыми мне еще жить шестнадцать лет, а ни черта не продвинулся в исследование моей проблемы! Одно хорошо — трансфигурацию я все-таки стал лучше знать. Анимагом, конечно, становиться не буду, но кошку в кубок превратить смогу и наоборот. Чувство такое, что к концу этого года с трансфигурацией у меня при сдаче П.А.У.К.А. проблем особых не возникнет.
— Джеймс, — Сириус буквально набросился на меня, словно пес на свежую кость, — есть планы на вечер? Надеюсь, сегодняшний вечер ты посвятишь нам, а не Эванс. Мои надежды оправдаются?
Лили все равно занята, почему бы нет?
— Нет, что-нибудь придумали?
— Ну, Питер на отработке у Обсеквиз… — у меня дурное предчувствие, — и вот мы с Ремом решили, почему бы не поспрашивать нашего друга, ведь, в конце концов, нем все равно сотрут память…
Не дождетесь! Я в здравом уме ни за что не расскажу вам всю правду!
— Бродяга, не дави на него. Просто он предлагает тебе, Сохатый, устроить маленькую вечеринку в одной очень нужной комнате, — Рем соизволил оторваться от огромной книги, видать взятой им для «легкого» чтения.
Вечеринка? Дело попахивает неприятностями… А на неё Филч и МакГонагалл не приглашены?
— С чего вдруг так?
— Ну, Джеймс, перестань нас дичиться, — Сириус бесцеремонно отнял у меня книгу, что я держал в руках. Читать сейчас тем более не хотелось, но, как я когда-то давно заметил, к читающим меньше пристают. К Мародёрам это, по-видимому, не относилось. – Выпьем пару кружек сливочного пива. Поразмышляем над очередной шалостью. Не отнекивайся, домашку все равно уже сделал.
Блин! еще один аргумент в мою пользу стал недействительным. Может, сказать, что мне надо в библиотеку?
— Даже не думай, — мародёры обступили меня с двух сторон, — в библиотеку тебя мы тоже не отпустим…
Неужели у меня на лбу написано, что я хотел туда смотаться?
— Идем, Джеймс, — они уже тащили меня к портрету Толстой Дамы.
Надо отдать им должное: к вечеринке они подготовились основательно. Пиво было свежее, еще теплое и удивительно пахнущее атмосферой «Трех Метел». В Выручай-комнате интерьер значительно поменялся: на комнату для занятий ОД она уже не походила.
— Жалко, что Питер карту посеял, — протянул Рем, удобно растягиваясь на мягком диванчике. – Она бы нам сейчас не помешала…
Она бы никогда никому бы не помешала… Мне, например, никогда неприятностей не доставляла…. Ну, кроме случая со Снейпом. Если бы не Люпин…
Сириус заботливо наполнил мою внезапно опустевшую кружку, при этом как-то странно улыбаясь…
— Что-то случилось, Бродяга? – они точно что-то замышляют…
Я понял, что они замышляют слишком поздно: я уже успел выпить половину кружки… Легкость, легкое затуманивание. Что-то это мне жутко напоминает…
Веритасерум! Понимание пришло на удивление быстро… Они напоили меня сывороткой правды…
— Он готов, Рем, — где-то сбоку раздался довольный голос Бродяги. – Начнем?
Ответа Люпина я не услышал: может быть, он просто кивнул…
— Назови свое имя, — это опять крестный.
Не хочу, но язык не слушается.
— Гарри Джеймс Поттер.
Какие-либо внешние раздражители, кроме голосов, чувствоваться перестали. Только два этих поразительно далеких, но таких близких голосов.
— Кто твои родители?
Они издеваются?
— Джеймс и Лили Поттеры.
— В каком году ты родился? – это, кажется, Люпин.
— В 1980.
Предельно точные и короткие ответы. Мне наплевать на этот откровенный издевательский допрос. Наплевать. Никаких чувств.
— Ты жил с родителями?
И это вас волнует?
— Первый год после своего рождения. Потом у дяди с тетей.
Они же не спрашивали, почему так?
— Почему?
Не хочу… Не могу… Не желаю…
— Он сопротивляется! — удивленный возглас Сириуса. – Это же Веритасерум! Он не должен сопротивляться!
Не должен… Не должен…
— Бродяга, он противостоял Империо… — осторожно добавляет Лунатик.
Не могу…
— Сириус, — голова начала проясняться, — тебе сказали, что это противозаконно?
Чувства вернулись всем скопом, лишь слабость напоминала о сыворотке правды. Похоже, они немножко намудрили с дозой: налили меньше нужного количества.
— И, в конце концов, я мог вам рассказать все без сыворотки, но поймите, мой рассказ может изменить будущее.
Сириус плюхнулся на диван с широко раскрытым ртом. Рем спокойно смотрел на меня, словно ожидая еще чего-нибудь сверхъестественного.
— Да не пяльтесь вы так на меня, — я что, существо с другой планеты? — вы всего лишь не рассчитали дозу, вот и зелье действовало так мало, — главное – спокойно объяснить.
И вдруг их прорвало: Ремус и Сириус смеялись, как ненормальные, минут пять. К концу я уже сам начал чувствовать себя ненормальным. Сенсация! Мальчик-который-сейчас-умрет-от-удивления сошел с ума!
— Извини, Гарри, но мы хотели всего лишь проверить, — Сириус опять упал на диван в приступе хохота.
Ничего себе проверочка!
— А доза была убойная, — сквозь смех выдавил Рем, — просто ему, — он указал на Бродягу, — не везет с зельями…
А все туда же. Снейп тут нашелся!
И в ответ в них полетела подушка. Вечеринка обещала закончиться далеко за полночь…

Джеймс: Я не хочу на встречу с «лучшим» другом!

Неожиданно одно из наших занятий ОД было прервано: в Выручай-комнату зашел Дамблдор.
Как раз вовремя, директор! Они меня сейчас чуть не убили! Эти трое садистов! Ладно, понимаю, что Лунатик – садист со стажем, а эти старосты! Вот они сейчас меня убьют, и Сами-Знаете-Кого не надо будет…
— Джеймс, — голос Дамблдора звучал весьма обеспокоено. Интересно, что случилось? Гарри вернулся, а про меня, как всегда, забыли? Сохатый, ты бредишь, сказано ведь, что сынок к концу года пошлет всех на одно место и пойдет бить морду красноглазому. – Джеймс, мне очень важно знать, не снится ли тебе ничего странного?
Лили Эванс стоит считать странной? Конечно, когда в моих снах проскальзывает Нюниус, это странно, но вполне объяснимо. Лично я даже скучаю по Снейпу-подростку, а то Снейп-профессор зараза еще хуже, чем Обсеквиз. Но если Обсеквиз всегда ко мне придиралась, то Нюниус ко всем, за исключением своих обожаемых слизеринцев.
— Нет, директор, мне не снится ничего странного, — и вообще, я на Трелони так сильно похож? Вроде бы к зеркалам имею доступ и схожести не замечаю. Не такой худой, не такой голос визгливый голос. Надо очень много огневиски выдуть, чтоб спутать меня с ней… очень много. – Что-то случилось?
Лунатик, Рон и Гермиона молчаливо косились в нашу сторону, что случилось, было интересно и им.
— Волдеморт, — им удовольствие доставляет его имя произносить? – напал на Косой переулок. Точнее, даже не сам он, — ну конечно, он же, в конечном счете, не дурак, наверное, — а несколько самых приближенных к нему Пожирателей.
Ну, и какое отношение это имеет лично ко мне? У меня с Самым-Главным-Придурком, конечно, есть личный спор, только для меня он еще должен состояться, но для других он уже состоялся. И я вышел из него отнюдь не победителем…
— Просто Ордену Феникса удалось кое-кого захватить. Этот кто-то выдал весьма полезную информацию, — Дамблдор как-то странно улыбнулся. – Он сказал, что Волдеморт надеется захватить тебя и убить. И что Том знает, кто ты…
А до этого он сражался с ребенком, не зная его имени… Стоп! Он знает, кто я на самом деле? Знает, что я Джеймс Поттер, а не Гарри?
— Еще нам поведал этот Пожиратель, что Том попробует с тобой связаться через сны, как и пытался сделать это с Гарри. Но, по-видимому, он не учел, что связи между тобой и ним нет. Маленький недочет…
Дамблдор задумчиво погладил свои длинную бороду.
— Кого поймали? – очнулся от некого ступора Лунатик.
— О… вашего старого знакомого, господа Мародёры.
Это тот, о ком я сейчас думаю? Вот только Хвоста мне на душу не надо… Я ж не смогу сдержаться!
— Это Пит, не так ли? – и зачем я спрашиваю, если и так знаю? – Пит попался.
— Да, Джеймс, Питер Петтигрю. Он сейчас в штабе Ордена Феникса.
И что? Встречаться с этим предателем желания у меня нет. Хотя, судя по тону директора, именно этим и придется мне заняться в ближайшем будущем.
Директор наколдовал себе кресло и, опустившись на него, проинформировал нас, что сейчас самое время устроить мне маленькую проверку недавно полученных навыков. Садист… хотя понять их можно. Раз Сам-Знаешь-Кто знает, кто ты, Сохатый, то он может спокойно тебя прибить, соответственно изменив ход истории. Значит, нужно начать подготовку к битве с этим придурком, вдруг сынок не поспеет… Ох, если он не поспеет!
— Итак, на чем вы остановились, Ремус? – директор, похоже, наслаждался моими душевными терзаниями.
— Пока только на заклинаниях общей защиты, повторение всего пройденного, — Лунатик пожал плечами. – Мы пока не касались чего-то нового. Хотя надо бы заклинание Патронуса…
Ну, и что это даст? Если у меня все же получится вызывать Патронуса, вряд ли он будет точно такой же, как у Гарри. Я, конечно, полный ноль по Защите, но уж извините, основной материал знаю. Особое спасибо Обсеквиз.
— Удачная мысль, Ремус, — Дамблдор внимательно вглядывался в пейзаж за окном. – Попробуй вынести это, как урок со всем курсом. Внеплановые дополнительные знания пригодятся ученикам, пока дементоры на стороне Волдеморта.
Рон и Гермиона переглянулись. Возможная встреча с азкабанскими тварями энтузиазма у них не вызвала. И я тоже не мазохист, смею заметить.
— И, Джеймс, думаю, тебе все-таки стоит поговорить с Петтигрю… Ты и Ремус знаете его лучше всех, но ты так же знаешь, что Люпин не сможет в эти выходные заняться чем-либо. А чем скорее произойдет эта встреча, тем лучше.
О да, Рем не сможет… Хотя, директор, это же идея! Позвольте Лунатику покусать Хвоста! Желательно, когда последний не крыса… Но если Рем и сожрет его… Велика потеря!
— Директор, это точно обязательно?
— Я понимаю, что меньше всего тебе хочется видеть твоего друга, но… пойми, Джеймс, сейчас идет война… А на войне…
Гарри бы наверное согласился, не задумываясь…
— Я понимаю, директор.
Дамблдор кивнул.
— Тогда я больше не буду мешать вашему занятию.
И он оставил меня наедине с этими садистами…
Гермиона нехорошо улыбнулась…

Гарри: И я спас Нюниуса?!

На еще светлом небе проклюнулись неяркие звезды. Сначала одна, через пару секунд уже полыхало с десяток.
— Красивые звезды, Джеймс, — Лили зябко поежилась. – Только немного холодно.
Немного? Это называется немного?
— Хочешь, я дам тебе свою мантию, — и действительно, немного холодновато…
Нежно-розовый закат едва касался горизонта. Ранняя весна, пришедшая следом за слишком мягкой зимой, уже давала о себе знать. На Дракучей иве появились первые листочки.
Ну, все, Поттер, потянуло на романтику… Типа птички, цветочки, ягодки, грибочки… еще немного, и, больница Святого Мунго, принимай нового пациента. Можете так и записать, что больной сошел с ума из-за того, что на свидании со своей собственной матерью начал рассуждать о высоких материях.
— А сам не замерзнешь? – Лили тряхнула рыжими локонами, освобождая их из тесного плена воротника мантии.
— Нет, я морозоустойчивый…
Мама скорчила гримаску обиженного ребенка, но оставила при себе все свои комментарии. И на этом хоть спасибо.
Конечно, быть своим отцом стало привычным, ходить на свидания с мамой тоже, но оставалось все равно какая-то недоговоренность. Недосказанность…
Хм, а почему бы не рассказать маме? Ага, Гарри, и как это ты себе представляешь? Дорогая Лили, я должен тебе что-то сказать: я не Джеймс Поттер, я всего-то его сын. И твой, кстати, тоже… И сколько, по-твоему процентов, что она в это поверит? Еще меньше, чем если Волдеморт от меня отстанет.
Мы сидели на резной скамейке в пришкольном парке и просто любовались пока еще ранним закатом. До полуночи оставалось еще порядочно, но до отбоя чуть меньше часа; риск быть пойманным казался ничтожно малым по сравнению с возможностью просто посидеть и поболтать с человеком, столь близким тебе и столь же далеким.
На небо медленно выползла луна. Круглая, необычно кровавая…
Полнолуние…
Молодец, Поттер! И почему ты всегда такое удачное время выбираешь?
— Опять полнолуние, — Лили положила свою голову мне на плече, от чего её голос звучал несколько приглушенно, — помнишь того волка, что мы с тобой встретили?
Не забуду…
— Угу.
— А что, если он снова появится? Я уже начинаю сомневаться, а нужно ли было промолчать? Промолчать и не рассказать директору?
Лил, Дамблдор знает об Лунатике…
— Если и есть оборотни, бродящие около школы, Лил, то Дамблдор наверняка в курсе, — главное, правду говорю! – А значит, мы пока в безопасности… Тогда была просто случайность, раз мы встретили волка…
Гарри, ты что говоришь?! Какую ахинею ты несёшь? Кстати, а куда несут ахинею? Ты глупеешь, Поттер, еще спроси, за что порят чушь, сколько грамм в параллелограмме и сколько параллельных пипедов в параллелепипеде?… при всем честном, и не очень, народе Хогвартса. Как ты думаешь, за сколько минут ты окажешься в больнице Святого Мунго? Я ставлю на десять…
— Как знаешь… Джеймс, я не затрагивала эту тему, но все же, что ты сказал Петунье?
Что я ей сказал? Да ничего особенного… Просто правду и только правду…
— Ну… она хотела меня оскорбить, но…
Судя по маме, что едва сдерживает смех, она уже представила, как именно поплатилась моя тетушка за свои действия…
Продолжить подробный рассказ, как я издевался над будущими родственниками и опекунами, мне помешало ужасное по своей нелепости зрелище: к Дракучей иве шли двое. Бродяга и … Это был не Хвост! Лучше бы это был Хвост…
Бродяга вел к Иве Снейпа…
Это значит…
Эти значит, что ты влип, Поттер! Капитально, по самую за… голову… Не твой отец спас этого неприятного типа, а ты, собственной персоной… Гарри, а может забудем, что ты сейчас видел, а? И никто тебя третировать не будет… Может быть, и зелья наконец-то знать будешь… Ага, а крестный и Лунатик засядут в Азкабане… Ты этого хочешь, Поттер?
— Что там, Джеймс? Снейп… Ты опять взялся за старое?!
Да спасти я хочу этого придурка! Мазохист я по натуре!
— Нет, Лил… Им обоим грозит большая неприятность…
Медлить больше было нельзя… со стороны Хогсмида, точнее, со стороны Визжащей Хижины, донесся вой.
— Опять приведения дебоширят, — вдруг ни с того ни с чего сказала мама.
Приведения… Если бы…
Мы шли быстро, почти бежали, но Бродяга со Снейпом были достаточно далеко. Сириус что-то объяснял слизеринцу. Что-то… Поттер, ты глупеешь на глазах! Про сучок он ему рассказывает!
Будущий садюга-профессор уже поднял с земли палку и, немного помедлив, ткнул в неприметный сучок почти у самой земли. Я перешел на бег, значительно обогнав маму, толкнув нагло ухмыляющегося Сириуса и едва успел…
— Перификус Тоталус! – огромный волк застыл в одном прыжке от незадачливого слизеринца.
С минуту все участники этой сцены молча взирали то на меня, то на застывшего Лунатика. Первым очухался Снейп, благоразумно рванувший в замок, второй молчание нарушила Лили.
— Что здесь произошло? – она только-только подбежала к месту исторического события, где Поттер спас Снейпа. Её взгляд упал на застывшего Рема, потом на выдохшегося меня и бледного Сириуса. – Вы знали, что здесь оборотень?! Знали и молчали!
Потому что, так хочет Дамблдор…
— Сириус, ты идиот! Что бы произошло, если бы он его укусил?!
Бродяга молчал, но он был напуган и смущен…
— Так что здесь произошло?! – не унималась Лили.
— Потом, — я толкнул Бродягу, — Сириус, помоги.
Бродяга наконец то очнулся от транса и помог мне перенести Рема подальше в проход, мы едва успели до того, как Дракучая Ива смогла снова двигать ветвями.
— Лил, — голос звучал устало, почти умоляюще, — ты обещаешь молчать?
— Молчать?! Джеймс! Ты понимаешь, о чем ты меня просишь? Молчать, что в школе есть оборотень, который только что чуть не укусил учеников?! Да я немедленно пойду к директору!
— Он знает, Лил… Дамблдор знает, что в школе есть оборотень… Все учителя знают, — хоть голос должен быть спокойным, чтоб все успокоились.
Мама непонимающе уставилась на нас.
— Как?
— Мы можем тебе объяснить, но ты должна молчать, — вот теперь и Бродяга на меня уставился. Чары что ли спали? Да не похоже…
Девушка внезапно всхлипнула и уткнулась мне в плечо.
— Я тебе верила. Я думала, ты исправился, — услышал её приглушенное бормотание, — но опять ваши дурацкие тайны…
— Джеймс, но…
Что «но», Бродяга?
— Заткнись, Сириус! – странно, но он послушался… — Ты чуть не угробил Снейпа! Знаешь, как это фигово отразится на…
Блин! черт! Надо было остановится на первых семи словах! Теперь придется объяснять все маме…
— Ладно тебе, Джеймс, все обошлось… — Сириус воспользовался последней возможностью.
Обошлось? А как ты объяснишь, что моя мама рыдает мне в плечо, Снейп, наверное, сейчас жалуется директору или своему декану? И это, значит, «обошлось»?
— Лил, успокойся, — на данный момент надо успокоить маму, поэтому, Бродяга, тебе лучше заткнуться, — я не могу тебе все рассказывать, если ты будешь плакать…
Всхлипывания прекратились, но Лили все еще стояла, прижавшись ко мне.
— Лил… мы узнали про оборотня случайно… — недалеко от истины, — а случившееся – дурацкая шутка Сириуса…
Внезапно девушка отпрянула, влепила мне пощечину и побежала в замок…
— Ну, Поттер, — Бродяга вздохнул, — похоже, ты еще нескоро родишься…
Если вообще такое событие произойдет… Но это пока неважно…
— Сириус, а теперь ты объяснишь мне, как в твою голову пришла замечательная идея скормить Нюниуса Рему и почему мне стоит тебя выслушать, а не прибить на месте?

Джеймс: Привет, Хвост. Как твои дела?

Не люблю Лондон ранней весной! Слякотно, мокро, грязно, повсюду эти магловские штучки, как же их там, машины. Скажем так, за несколько лет моего вынужденного отсутствия квартал, где мои родители приобрели дом, весьма изменился. Да и самого дома как такового не стало: на его месте громоздится какое-то грязно-серое здание какой-то магловской фирмы, производящей дрели. Название я разглядеть не сумел: автобус проехал мимо слишком быстро.
— Скучаешь? – неожиданно спросил Дамблдор, видимо, проследив за моим взглядом. Оставим вопрос чисто риторическим.
Скучаю? Конечно! Вы бы не скучали, директор?
Автобус проехал еще несколько кварталов, и мы оказались на площади Гриммо. Помнится, Бродяга весьма живо описывал родовое поместье зимой. Очень живописно…
В самом доме было жарко и душно, словно кто-то натопил, но забыл проветрить. Даже портрет матушки Бродяги хмуро воззрился на мою скромную персону, но от язвительных комментариев воздержался. К моей радости, к Хвосту меня просто так не пропустили: миссис Уизли в очередной раз запричитала о моей феноменальной худобе. Да не тощий я! Миссис Уизли, вы когда-нибудь слышали о спортивном сложении? Хорошо, хорошо, я съем и первое, и второе, и третье, и домашний компот. Но добавки не надо! И чем я так провинился?
Что я желаю? Чтобы все от меня отстали и перестали носиться за мной, как курица за единственным цыпленком, миссис Уизли. Сколько можно повторять? Я не желаю добавки! Я не хочу стать шариком, как мой племянник. Я все его старье давно выкинул, а в остальные вещи я просто тогда не влезу.
— Молли, мы приехали…
— Да, да, встретится с этим ужасным человеком! – закудахтала миссис Уизли. – Я совершенно не понимаю, мой милый мальчик, как твой отец с ним дружил. Ужасный субъект!
Миссис Уизли, Пит стал «ужасным человеком» не с первого курса. Он был забитый всеми заморыш, вовремя прильнувший под наше мародёрское крылышко. Что ни говори, но Пит всегда был слабаком…
Не хочу встречи… Хм, Поттер, есть способ её оттянуть…
— Миссис Уизли, можно еще добавки?
Я лучше еще порцию сосисок съем. Может, лопну, и встречи с Хвостом не будет?
К сожалению, всё хорошее, да и плохое тоже, рано или поздно кончается. Закон, выведенный каким-то склеротиком, чтоб его дементоры поцеловали!
— Джеймс, — сказал Дамблдор, как только миссис Уизли скрылась на кухне, — нам действительно пора. Не стоит все время откладывать то, что неизбежно. Кстати, лучше пока снять чары…
И вот, поспоришь с такими людьми…
Хвоста держали в совсем маленькой комнатке напротив кабинета Бродяги. Когда я вошел, Пит посмотрел на меня взглядом затравленной крысы, каковой, кстати, и являлся. Смотри, смотри, подлец, я тебе напоминаю твое предательство!
— Привет, Питер, — что, сволочь, испугалась? – Как твои дела? А вот у меня хуже некуда, Хвост.
Дамблдор сел напротив Питера и пока не вмешивался в наш разговор.
— Д-д-джеймс, — голос у Пита стал еще противней и писклявей с последней нашей встречи, — какая встреча… мой друг…
Друг? Ну-ну…
— Хвост, — Питер сжался, — ты хоть понимаешь, кому ты это говоришь?
Я заметил, что вместо одной руки у Хвоста был серебристого цвета протез. «Плоть слуги, отданная добровольно»?
— Питер, — наконец вмешался директор, — мы зададим тебе несколько вопросов. Джеймс любезно согласился, — согласился? Меня заставили! – помочь мне. Поэтому врать я тебе не советую…
Вдруг Хвост тонко взвизгнул, испуганно поглядел на окно и дверь и, поняв, что путь к побегу отрезан, начал свое повествование, постоянно сбиваясь на всхлипы и стоны.
Интересный рассказик. Мне особенно понравилась часть, когда Пит дрожащим от сладостного волнения сообщал некому господину Сами-Знаете-Кому о рождение некого ребенка в некой семье. Фамилия странно знакомая – Поттер…
Часть с предательством заинтересовала меня больше, но лишена была той красочности, что обычно добавлял Хвост в свои дурацкие шутки и байки.
Сохатый, а когда ты стал скептиком? Ты только что прослушал веселую историю своей собственной смерти и историю злоключений своего уже взрослого сына. И тебе, как ни странно все пофигу… А почему? Еще и дурак… А потому, Сохатый, что ты знаешь, что тебе сотрут память, и ты без колебаний совершишь все ошибки. А сегодняшний разговор ты вообще помнить не будешь, так зачем тратить драгоценные нервные клетки?
Вечером, сидя перед камином в кабинете Бродяги, я понял, что мне не хватает моих друзей и красивой сказки, что мои друзья останутся моими друзьями. Хвоста ждет Азкабан, а мне наплевать. Это ничтожество не мой друг. Да и никогда им не было…
Мама, как я по тебе скучаю! Я шутник по натуре, почему же мне не до шуток? Это же веселое приключение! Не хуже наших ночных прогулок под луной. Так почему же мне так плохо?
¬¬

Гарри: Привет, Лили, я тут решил, что…

Приехали! Жизнь прекрасна! Мама на меня зла, Сириус на меня зол, Снейп зол на нас всех… я, как всегда, самый крайний! И почему все именно так? Гарри, Гарри, успокойся, и давай мыслить более обоснованно. Ты поссорился с мамой, играя своего отца, а значит, возникла возможность, что они так и не поженятся… И что мне делать? Петь под её балконом серенады? «Мама, вернись, я все прощу, только выйди замуж за Джеймса Поттера!» А может, применить Империо? И плевать, что в Азкабан загремлю…
Стоп, а чьи это там голоса? Все же в Хогсмид ушли! Рем… Кому там Рем что-то рассказывает? Главное, что он там кому-то рассказывает?
— …Лил, Джеймс не виноват в позавчерашнем происшествии…
— Хочешь сказать, что Джеймс настолько труслив, что направил тебя ко мне, а, Ремус? – голос мамы был полон скепсиса.
— Нет, он не знает, что я говорю с тобой.
Отец точно не знает… Только я не отец. Странно, они до сих пор меня не замечают.
— Почему ты? Почему не Блэк или не Петтигрю?
Мам, ты представь себе, как Бродяга, а тем более Хвост, пытаются тебе объяснить, что же на самом деле произошло?
— Потому что я виноват даже в большей степени, чем все…
Виноват только придурок Бродяга.
— О да, Рем! Ты покрывал все шалости этих оболтусов!
— Нет, не в этом… — Рему было тяжело говорить правду, но он, похоже, сознательно шел на эту боль. И зачем? – Джеймс хотел спасти Снейпа, не больше. Он не желал ему вреда. Сириус тоже. Я признаю, что Сириус очень неудачно пошутил, в конце концов, я мог укусить любого из вас…
Напряженное молчание: мама, похоже, сознает, ЧТО только что сказал Лунатик.
— …Ты? Ты…
Я услышал, как Рем глубоко вздохнул и устало ссутулился.
— Этот оборотень я. Джеймс и Сириус ничего не могут тебе сказать, потому что я попросил их об этом. Ты понимаешь, мне сложно было скрыть это от моих лучших друзей.
— Но…
— Джеймс сознательно рисковал своей жизнью, спасая Снейпа…
Может, пора выйти из укрытия и сказануть что-нибудь такое, от чего обстановка разрядится, а единственным посмешищем будешь ты, Поттер… Хорошая идея, так что мне сказать?
— Не стоило рассказывать, Рем, — неожиданно возник из другого конца залы Сириус. Такой вид был у крестного, когда он смотрел на Хогвартс давно-давно, для меня, и говорил, что я могу жить с ним… невероятно усталый и обессиленный.
А может, и не надо выходить… На сколько ставишь, Поттер, что мама сейчас надает им обоим пощечин?
— Боишься, что исключат? – не удержалась от язвительности мама.
— Нет… боюсь, что у одного моего знакомого будут крупные неприятности…
У Рема или у меня?
— Неужели Великий Сириус Блэк впервые в жизни думает о ком-нибудь другом?!
Либо сейчас, либо спасать уже будет некого.
— Ребята, может, хватит друг на друга наезжать? Лил, еще раз извини. Сириус, Рем, спасибо, но не стоило трудиться.
Все трое уставились на меня, как на редкий экспонат музея. Что опять не так?
Гарри, ты знаешь, куда ты сейчас шел? Не помнишь, могу подсказать. Ты шел к Дамблдору продлить некие чары. А знаешь, что случится, если их не продлить? Тоже могу подсказать… у тебя, Поттер, появится твой шрам (ага, типа, что вы все на меня уставились, у меня что, на лбу написано, что я Гарри Поттер?), твои чудесные зеленые глаза, доставшиеся тебе в наследство от одной очаровательной особы, что так на тебя сейчас пялится. Короче, Поттер, вернется к тебя твоя внешность. Или уже вернулась…
Что делать будем, герой?
— Джеймс? – мама ни с того ни с сего схватилась за спинку кресла. Ну, есть тут, с чего упасть…
Нет, мама, не Джеймс. Папа где-то в моем времени тусуется, со всякими Волдемортами и Пожирателями. Но ты не волнуйся, я найду способ, как вернуть все на свои места.
— Опять шутки? – Лили очнулась. – Это уже переходит все границы! Сначала один заявляет, что он оборотень, потом другой меняет внешность. Это розыгрыш?
Это было бы смешно, если бы не было так трагично.
Вмешался Люпин, оскорбленный в душе, что его чистосердечное признание признали розыгрышем.
— Ты угадала из трех раз только два, — где-то я уже слышал эти слова, не в Визжащей ли Хижине? – Это не розыгрыш, и я действительно оборотень. Спроси у директора, думаю, он тебе не откажет в моей маленькой тайне.
Поттер, перехвати уже инициативу, Волдеморт тебя подери!
— Я действительно меняю внешность, но… Это необходимо… потому что я не Джеймс Поттер.
Я точно знаю, что я не он. Но все равно, оригинально. Одно могу сказать, за эти полгода ты, Поттер, так и не научился дипломатии. И не работать тебе в Министерстве. Да и зачем? Ты ведь давно понял, что твой основной враг не Волдеморт, а само Министерство. Вот уж оно старается на славу: так портить мне жизнь мало кому удавалось.
— Я не Джеймс Поттер, — повторим для закрепления.
Гарри, Гарри, еще немного, и ты лишишься матери: у неё же сейчас сердечный приступ будет.
— Кто ты?
Придумайте что-нибудь пооригинальней…
— Лил, лучше сядь. Знаешь, ты сейчас узнаешь секрет, от которого зависит слишком много жизней. Ты действительно хочешь это узнать?
— Они знают, а я нет? – мама пришла в себя полностью. Рем и Сириус недовольно переглянулись.
— Хорошо… Я Гарри Джеймс Поттер, по неведомым причинам попавший сюда, на двадцать один год назад в прошлое.
— Да кто в это поверит?
— Ну, Дамблдор поверил. Да и у меня есть некоторые доказательства.
Мама, похоже, вошла во вкус, расспрашивая меня.
— И какие?
— Тетя Петуния обожает чистоту, мечтает иметь небольшой домик и идеальную жизнь, в которой волшебникам нет места.
Заметит или не заметит, КАК я назвал тетю?
— И она выйдет замуж за этого Дурсля. Фирма «Граннингс», если не ошибаюсь. Это касается твоей семьи. Есть парочка секретов у самого Дамблдора.
— Откуда ты знаешь про фирму? Они же вообще с тобой не говорили.
— О Мерлин, должен же я знать про тех людей, с которыми жил половину своей жизни.
— И я должна те верить?
Прошу помощи друга!
— Не веришь, не верь. Но хоть пойми, что мне сейчас незачем тебя обманывать, мама.
Две пары одинаковых зеленых глаз встретились в немом поединке.