– Поступило сообщение от морского народа. Вблизи Хогсмита отмечено сражение. – Симон внимательно просматривал пергамент, в поисках наиболее важного. – Победила Темная сторона. Потери светлой – неизвестны.
– А что с мирным населением? – Лецифер нетерпеливо потянулся к пергаменту.
– Неизвестно, – вампир вежливо передал письмо Лециферу.
Полувампир покачал головой. – Дьявол, нам просто необходим шпион в Хогвартсе!
Сейчас было заседание командиров рас. Чтобы разобраться с субординацией, Симон предложил ввести чины, как в маггловской армии. Теперь командующие расами назывались лейтенантами. Тая, Ремус и Изаель всегда поддерживали предложения Лецифера. Хирон, кентавр, никогда не высказывал своего мнения, поддерживая лишь то, что его привлекало именно в эту минуту. Недавно сфинкс даже поспорил с гоблином с труднопроизносимым именем, насколько его хватит. Лейтенанты от светлых эльфов, нимф и гоблинов были неизвестны Лециферу, но оказались очень знающими и исполнительными. Новый предводитель вампиров еще не был назначен, а морской народ решил не сообщать имени своего представителя, разумно решив, что раз уж они не присутствуют на совещаниях, то поддерживать или нет принятые там решения, могут и коллективно. Гумани, немного поспорив, решили объединиться в общую армию, отдав руководство практическими действиями Леванту, а хозяйственными – старательному и экономному Майло. Оба частенько спорили, как старые супруги, но всегда принимали правильное решение.
– Левант, есть ли в Шотландии гумани, которые могли бы не слишком там выделяться?
Он осторожно кивнул. – Несколько лисиц, косули, камышовый кот… Они привычная часть природы. А что?
– Выбери из них лучших. Необходимо составить пятерки. Вампир, Эльф, как следопыт и трое гумани. Подумайте над кандидатурами. Собрание закончено.
Вечером он получил долгожданное письмо.

Мой ученик.
После долгих и напряженных споров в соборе, решение было принято. Теперь я лейтенант вампиров. Но у меня совершенно нет времени, поэтому ты по-прежнему будешь руководить детьми ночи. Ты слишком хорошо доказал, что мы не найдем никого лучше тебя.
Можешь считать мой голос, как одобрение для любого твоего решения.
Будь осторожен и помни, что я всегда жду тебя на занятия, безразлично насколько редко ты сможешь воспользоваться моим предложением.
Твой наставник и друг.

Сжигая письмо, Лецифер довольно улыбался. Несмотря на постоянную усталость, ему не хватало напряженной работы с Фатимой, а потом неспешных разговоров обо всем на свете. Но война отнимала все его время. Так что пока их встреча откладывалась.
Сообщение было благоприятно. Неосознанно Лецифер опасался, что к нему направят Габриэля, надменного и заносчивого вампира. Слава Мерлину, что Фатима помогла решить эту проблему. Он хихикнул, представляя насколько члены Совета были потрясены, узнав о заинтересованности Фатимы.
Теперь, с ее поддержкой, он всегда имел большинство голосов. Прекрасно! Вероятно, это изменится немедленно после войны, но пока вампиры слушают только его приказы.
Все выглядит более чем великолепно!

Когда первые лучи майского солнца позолотили крыши Хогсмита, все уже давно закончилось. Несмотря на то, что большинство жителей уже давно покинули опасное место, в деревне все еще оставалось немало стариков и тех, кто не потерял надежду на возможность выжить. Эта призрачная надежда и стала их судьбой.
Пожиратели, как тени, скользили от дома к дому, выискивая оставшихся в живых. Многие новички, которые все еще чтили кодекс чести, были милосердны в своих смертельных проклятиях. Но старая гвардия бушевала сильнее, чем раньше. Крики их жертв и хохот мучителей с трудом заглушали даже заклятия тишины. Круциатус был безобидной разминкой, Империо демонстрировало свои самые извращенные стороны, заставляя жертв убивать своих детей и близких, а Аваде Кедавре досталась лишь роль милосердия зеленого цвета, освобождавшего несчастных от уготованных им судьбой мук.
Преступления сплетались в причудливый калейдоскоп, а братья Лестрандж подстрекали на большее. Они затеяли игру, выискивая самого извращенного палача. В кровавом опьянении они потеряли все свои оставшиеся представления о морали и милосердии, а подстрекаемые ими зеленые юнцы – последние крохи невиновности и наивных представлений о военной чести.
Лишь немногие молодые женщины смогли выжить, чтобы принять еще худшую судьбу. Изнасилованные и истерзанные, они были отданы дементорам, чья мрачная аура окутывала всю округу.
Только утром Ордену стало известно о нападении. К счастью, двое авроров, охраняющих границу защитной зоны Хогвартса, были убиты без промедления, иначе под пытками они открыли бы проход в щитах, и Хогвартс пал.
Но из-за их смерти, пока в деревне шла бойня, весь замок мирно спал.
Утренняя смена патруля, обнаружив трупы товарищей, немедленно подняла тревогу. В рекордное время сформированные под руководством Поттера, Макгоногалл и Уильямса отряды ринулись на помощь мирным жителям.
– Что будет? – Лили слишком отчетливо понимала, что уже слишком поздно. Отрядам, вероятно, останется лишь зарегистрировать причиненный ущерб и помочь выжившим.
– Мы должны надеяться, что там остались живые.
– Нам необходимо захватить Хогсмит назад, – Бывший аврор недовольно нахмурился. – Я боюсь, что нас атакуют, как только мы пересечем антиаппарационную зону.
Джеймс сжимал и разжимал кулаки. – Атаковать их в лоб будет, как минимум, самоубийственно.
– Но я отказываюсь снимать защиту Хогвартса, – Макгоногалл упрямо вздернула подбородок. – Тогда все они, как коршуны, ринутся на земли школы, и нам их уже не остановить.
– Ринутся… как коршуны… – Джеймс ухмыльнулся. – Это оно! Мы полетим на метлах и тестралах. Они не ожидают атаки с воздуха.
– Мне нравится идея! – Лили хлопнула в ладоши.
– Сойдет, – Уильямсон сдержанно кивнул. – Тем более что тестралы очень быстрые и устойчивы к некоторым заклинаниям.
– Тогда, чего мы ждем? – Макгоногалл даже помолодела. – Джеймс, бери тестралов и несколько надежных людей и лети вперед, на разведку. Мы должны знать, сколько их там.
Джеймс, даже не прощаясь, выбежал за дверь. У него уже была готова команда надежных и достойных доверия людей, в способностях которых он был убежден. Он кратко объяснил задание и окинул взглядом людей: Тонкс, Хагрид и супруги Ольден.
– Джеймс, – кто-то коснулся его плеча. – Можно и мне с вами?
– Виктор? – Брюнет вздохнул. Хагрид был необходим, чтобы справиться с тестралами, супруги Ольден были лучшими специалистами в чарах сокрытия и невидимости, Тонкс, с ее дуэльным опытом, была необходима в ближнем бою. Идеальное подразделение для разведки и внезапной кратковременной атаки. Виктор, хоть и был специалистом в темных заклятиях и имел неплохой дуэльный опыт, мог подвести. Ведь он еще ни разу не был в бою. Но… все мы когда-то были новичками. – Хорошо.
– Спасибо, – болгарин немного нервно поежился. До сих пор он лишь два раза принимал участие в вылазках, и оба раза прикрывал тылы нападающих. Сейчас все было намного опаснее. Он крепче перехватил свою палочку. Это чувство опасности, риск, ради которого он и остался в Шотландии. Было более захватывающе, чем любой даже самый опасный маневр на метле.
– Спокойно, малыш, спокойно. – Хагрид осторожно погладил тестрала по спине и вспрыгнул на самого крепкого из них. – Давайте и вы, – он оглянулся на команду и опять погладил тестрала. – Ну, мой маленький, в Хогсмит. И осторожно, хороший мой.
Вожак визгливо заржал и распахнул крылья. Вскоре все уже не имели других забот, как удержаться на костлявых спинах своих лошадок. Хагрид наотрез отказался седлать тестралов. Они зависли над последними деревьями, впереди лежал Хогсмит.
– Он подожгли «Горшочек меда», – Виктор спокойно указал направление. – Зачем им это?
– Тайный проход, – неохотно признался Джеймс. Увидев недоуменные лица, он пояснил. – Оттуда начинался тайный лаз в Хогвартс. Осенью мы закрыли его. Вероятно, это и вызвало ярость пожирателей.
Тонкс кивнула. – А почему ты никогда не рассказывал об этом проходе?
Ей ответил мистер Ольден. – Каждый мог искать тайные проходы, но никогда и никому не открывать найденные. Неписанный кодекс Хогвартса.
– О! – молодая женщина вздохнула. – Я даже и не знала, что подобные существуют. Как я могла искать то, чего нет?
– Тссс, – Джеймс напряженно всматривался вперед. – Пожиратели.
В самом деле, по улице шло трое в черных мантиях и масках. К счастью, они не смотрели вверх и не заметили наблюдателей. Но стоило быть осторожнее.
– Давайте разделимся, тогда мы сможем быстрее осмотреть все и быть незаметнее.
Они быстро договорились о времени отбытия и разлетелись поодиночке. Вместе остались только миссис Ольден и полувеликан. Хагрид, к сожалению, не мог наложить на себя заклинание разочарования.
Виктор должен был проверить узлы защиты, находящиеся в различных неприметных домишках деревни. Он заставил свою лошадку опуститься в яблоневый сад и тщательно замаскировал ее. Затем он обновил на себе заклятие невидимости, перелез старую покосившуюся ограду у дома и осторожно двинулся вдоль переулка в сторону главной улицы. Тишина. Все двери домов были распахнуты, но лишь на одной из них черные подпалы рассказывали о сражении.
Виктор ощутил, как неосознанно напрягся. Предчувствие опасности и смерти висело в воздухе, как грозовая туча. Он внимательно вслушивался в каждый шум, инстинктивно отделяя опасные звуки. Но все, что он слышал, было громким стуком его собственного сердца и тяжелым дыханием. Он вспотел так, будто только что схватил снитч после двухчасовой погони. Он уже догадывался, что Хогсмит стал деревней мертвых.
Тем не менее, он произвел одно интересное заклинание. Его научил ему дед, завзятый охотник. Перед ним возникли несколько светящихся точек, которые, померцав секунду, погасли. Трое волшебников, он и два чужака, несколько мелких животных и пара тестралов. И больше никого живого.
Виктор вздохнул. Надежда отступила, уступив место утрате и скорби.
Внезапно его плечо пронзила колющая боль. Он в панике развернулся, едва удерживая на языке несколько абсолютно черных проклятий. Кто это? Ведь рядом никого не было! Что с ним сделают? Умрет ли он немедленно? Тихое, но возмущенное карканье ворона, взмахивающего крыльями, чтобы восстановить потерянное равновесие, успокоило Виктора. Ворон слетел с его плеча и, усевшись на забор, возмущенно осмотрел человека.
Виктор повернулся, прислушиваясь, стоит ли оставаться здесь или лучше найти другое место?
Ворон каркнул, напоминая о себе.
Виктор посмотрел на птицу. Кажется, дрессированная. Ну, или домашняя. Птица не сдвинулась с места, разрешая ему придвинуться вплотную. Что там у него на лапе? Письмо? Точно. Но для кого? Для него или…Почтовые птицы обычно не путали адресатов, но может быть хозяин несчастного ворона мертв?
Виктор протянул руку, и ворон с довольным карканьем прыгнул на его предплечье. Виктор вздрогнул и покрутил головой. Должна ли эта крылатая скотина быть настолько шумной? Он нервно сорвал письмо с лапы и посмотрел на адрес.
– Мне? – Он развернул пергамент, в поисках имени отправителя, а ворон взмахнул крыльями и улетел. Виктор, разрываясь от любопытства и страха, помедлил минуту, а потом бегом кинулся к своему тестралу. Он с сожалением спрятал письмо в карман и взобрался на спину лошади. Секунду спустя они уже скользили высоко в небе.
Под ним проплывали крыши домов, и Виктор спрашивал себя, в скольких из них лежали трупы? Мертвые люди, покончившие со своей историей, жизнью, надеждой… Семьи… Это заставило его застонать от сочувствия. И он впервые понял, что война не была ни игрушкой, ни очередной сагой в его любимой истории. Война была болью и смертью, большим, чем просто конец. Каждая жизнь уносила с собой немного краски мира, и Хогсмит теперь был черной пустой ямой.
Виктор Крам, квиддичный ловец, захотел немедленно покинуть это место. Он не хотел больше чуять запах сожженных домов и думать о мертвых. Он хотел сидеть в тихой библиотеке и спокойно разыскивать в древних томах очередную историческую справку.
Не выйдет. Он не мог уйти. Это не игра, это больная реальность.
И он крепче ухватился за гриву тестрала.
Темные Искусства он изучил достаточно хорошо, чтобы считаться хорошим дуэлянтом. Он точно знал, что неосознанно всегда надеялся на свою известность и чистоту крови, как возможность выиграть. Но не на войне. Здесь это ничего не стоило. Здесь он, как любой другой. Уязвимый и смертный.
Виктор откинул голову, подставляя лицо ветру. Он же знал это и раньше, или? Или он только теперь понял, что значит страх смерти, чувство, которое все остальные уже приняли как неотъемлемую часть жизни. Это было неожиданно.
Он был окружен и беспомощен. Он жил в ожидании смерти. Не было больше никаких лазеек, никакой возможности спастись и никаких внезапных героев. Здесь остались только мученики. И он, Виктор Крам, был один из них.
Раньше он называл это риском. Один лишь взгляд на сожженный Хогсмит показал: У монеты была единственная сторона.
На месте встречи отсутствовали только Поттер и мистер Ольден. Через несколько напряженных минут, вернулись и они, но в каком виде! Перед каждым из них, переброшенный через спину лошади, как мешок, лежал оглушенный пожиратель. Джеймс неудержимо дрожал, судорожно цепляясь за гриву тестрала. Виктор узнал признаки длительного Круциатуса. Одежда мистера Ольдена была порвана и заляпана кровью. Его или чужой, неясно.
– Меня почти схватили. Ольден спас меня, – голос Поттера звучал хрипло, как наждак. – Они собираются преследовать нас. Уходим.
– Ага, – Хагрид перехватил пожирателя и бросил его перед Виктором. – Джеймсу и так тяжело держаться, – пояснил он. – Вперед, мальчики, быстро!
Какой демон соблазнил полувеликана сказать «быстро»? Виктор не знал. Но когда они вновь опустились на землю, он почти слетел с тестрала, твердо обещая себе, больше никогда не использовать этих животных. Его тошнило, перед глазами плыло. Беглый взгляд на бледные лица остальных подтвердил, что он не единственный пострадавший. Только Хагрид выглядел, как обычно. Болгарин застонал.
Они спешно направились в замок. Пожирателей Хагрид небрежно нес на плече. Тестралы опустились на опушке Запретного Леса, и всю дорогу к замку Виктор чувствовал письмо в кармане. От кого? Что в нем?
Джеймс упал на пороге Большого Зала.
– Пожиратели, – коротко объяснил Хагрид и швырнул пленников на пол. Мистер Ольден успел перехватить одного из них и опустить на пол достаточно мягко. Осуждающе взглянув на полувеликана, он исчез в толпе.
Джеймса подняли и усадили в удобное кресло. Он тяжело дышал.
– Они почти схватили меня, – сообщил он собравшимся.
– Это значит, что ты растяпа, и у нас больше нет преимущества внезапного нападения, – пренебрежительно высказался Уильямсон. – Еще новости?
– Полно, – Поттер почти рычал. – Нападения не будет. В Хогсмите нет ни одного живого, кроме пожирателей. Защита еще держится, но несколько узлов уже найдено. Ты-знаешь-кто что-то планирует.
Аврор не выглядел обрадованным этой новостью, но молчал. Он опасался этого. Теперь, когда Хогсмит потерян, у них больше нет связи с внешним миром, и можно больше не надеяться на внешний круг обороны.
Макгоногалл вздохнула. – Я так надеялась, что мои предположения не подтвердятся.
– Какие предположения?
– Об узлах внешней защиты. Вольдеморт еще сегодня направит к ним экспертов.
– Можем ли мы как-то предотвратить это? – Лили застыла от ужаса.
– Нет, но им еще придется пересечь Запретный Лес. Кентавры не должны пропустить людей Вольдеморта.
– Но они могут прорваться силой, – Уильямсон топнул ногой.
– Могут, – Поттер спокойно согласился. – Но кентавры, по крайней мере, задержат их.
– Мы еще можем переманить их на нашу сторону, – Уильямсон быстро заговорил, не глядя на Лили. Если нашим послом к ним будет Джим, как ребенок тесно связанный с пророчеством…
Трое недовольно посмотрели на него. – Нет, – Макгоногалл была лаконична. – Джим останется там, где есть.
Кипя от ярости, Уильямсон направлялся в подземелья. Как они все не могут понять его? Джим нужен им всем! Поттеры все еще никак не поняли, что они на войне, а не на загородной прогулке, где исполняются все капризы. На войне, которая существует в реальности, а не описана в учебнике истории, благом являются лишь такие, как он. Такие, которые приближают возможную победу, не гнушаясь методами и способами. Те, которые не отказываются от Темных проклятий или не отказываются пытать пленных ради получения ценных сведений.
Он вздохнул. Крам немного помог ему усовершенствоваться в знании Темных искусств. Конечно, ему далеко от идеала, но хоть что-то.
Сейчас он решит одну из проблем. Он кивнул верным ему людям, которых предусмотрительно направил на охрану пленных и вошел в камеру. Он сделает то, чего не хотят делать эти чистюли!
– Enervate! – прошипел он, с удовлетворением глядя на испуганного мальчишку. Хорошо, что он еще очень юн – быстрее сдастся. – Ты знаешь, где находишься?
– Хогвартс?
Уильямсом ухмыльнулся. – Правильно. А теперь отгадай, что я буду делать?
Мальчишка в панике попытался отползти дальше. Во многих бы это пробудило бы сочувствие, но не в бывшем авроре. Он знал пожирателей и знал, что ни один из них не достоин сочувствия. Почему же он должен жалеть одного из них, даже не смотря на его молодость.
Движение волшебной палочки, и юнец оказался прикован к стене.
– Мне нужны сведения, маленький, – медленно проговорил Уильямсон. – И для их получения я воспользуюсь некоторыми вашими методами. Одни из них могут быть болезненны, другие просто ужасны, а некоторые… вредны для твоей психики. – Он замолчал, наслаждаясь ощущением власти. – Но не бойся, ничего смертельного.
– Пожалуйста, простонал мальчик, но был остановлен пощечиной.
– Заткнись, ты можешь говорить только тогда, когда я позволю тебе это. – Уильямсон с удовлетворением заметил, что пленный кивнул. Его будет легко сломать, чтобы получить сведениями, способные спасти жизни. И как Поттеры не могут понять это? Он ведь тоже не получает радости, пытая детей…
– Правило номер один: я задаю вопросы, а ты отвечаешь. Если я решу, что ты лжешь, то накажу тебя. И помни, я постараюсь, чтобы ад показался тебе желанным отдыхом.
Пожиратель кивнул. Он уже дрожал всем телом.
– Ну… каково задание твоей группы?
Спустя двадцать минут раздались первые крики. Они не смолкли и через несколько часов.

Виктор Крам в совершенном одиночестве сидел в огромной библиотеке. Когда-то здесь, под бдительным оком мадам Пинс занимались десятки учеников, наполняя помещение приглушенным гулом голосов. Теперь же здесь царила тишина. Многие ценные, а прежде всего, опасные книги были уже отправлены на континент. Тем не менее, учебников по истории оставалось еще очень много, так что Виктор мог без проблем и дальше повышать свою квалификацию.
– Виктор? – Его кто-то негромко позвал. Это напомнило ему о его пропавшем гриффиндорце, и Виктор поднял голову. Перед ним стояла Лили Поттер.
– Чем я могу помочь вам, Лили?
Она подтянула к себе стул и уселась напротив. Ее руки нервно сжимали друг друга, но в голосе не было и следа волнения.
– Ты все еще получаешь письма от своих менеджеров?
– Не только от них.
Любой в замке знал, что Виктор постоянно получал письма с просьбами и требованиями покинуть Хогвартс. Нередко эти письма оказывались вопиллерами от его преданных болельщиков или душераздирающими письмами от его семьи. После первой сотни подобных посланий, он перестал обращать на них внимания. Он уже подумывал о статье в газете, в которой объяснил бы, что не собирается бежать, что бы не происходило вокруг школы, но передумал. Затем писем стало меньше, но их поток все еще не прекратился.
– Почему же ты не уходишь? – В голосе Лили любопытство отчетливо перемешалось с надеждой. – Это не твоя страна. Здесь нет твоей семьи и, как чистокровный, ты можешь уйти в любой момент. Тебя с распростертыми объятиями примут в любой части мира.
Виктор несколько секунд молча смотрел на нее. Он понимал и ее вопрос и ее чувства. Он и сам часто спрашивал себя о том же, но только недавно нашел ответ. И то, что он когда-то сказал Невиллу, было не полной правдой.
– Лили, болельщики, менеджеры… все они хотят не меня, а символ. А мои друзья… я не уверен, что все они являются именно друзьями. Я не нужен им.
– А семья?
– Они поймут.
– Ты веришь в это? – Виктор молчал. Лили внимательно осматривала его. Она сомневалась, что его семейные отношения были достаточно хороши. Внезапно, она решилась. Вопрос был важен.
– Ты остался из-за Гарри?
Болгарин нахмурился. Знак, что она немного перешла границы порядочности, и что ее предположение более правильно, чем она предполагала.
– Твой сын, он – что-то особенное. Ему дарована милость богов повелевать армиями. Но я остался не из-за него.
Лили расслабилась. Она знала, что это ее не касается и что Виктор – взрослый человек, но, тем не менее, ее не отпускало желание опекать его. Ведь он был так молод для этой войны. Но важнее был другой факт. Ей не хотелось, чтобы Гарри взял на совесть еще и его смерть. Был виновен в ней непосредственно или косвенно. Если Виктор погибнет здесь, потому что остался ради Гарри, то ее сын будет скорбеть слишком сильно.
– Тогда почему?
Виктор выглядел почти мечтательно, когда, ласково погладив страницу книги, просто ответил. – Я изучаю историю. Это сухая и скучная наука. Но здесь, – он обвел взглядом помещение, – я живу в истории и даже могу изменить ее.
– Но ты можешь заплатить за это жизнью, – озабоченно предупредила его Лили.
Виктор ухмыльнулся. – Я всегда любил риск.
– Само собой разумеется, для человека, считающего обманку Вронского приятной прогулкой. – Они оба рассмеялись.
– А что держит в Хогвартсе тебя, Лили? И это не твои дети. Их здесь нет.
– Ты прав. – Она вздохнула и прикрыла глаза. Она уже слишком устала. По ночам ее мучили кошмары о Гарри, а днем задания Ордена не давали минуты передышки. – Я не имею права сбежать. Это будет означать, что я предам все, за что мы боролась все эти годы. Моя жизнь просто уйдет в никуда.
– Понимаю. – Виктор закрыл книгу. – Я должен идти. Я пообещал провести занятие. Если ты захочешь поговорить о Дэмиене, то всегда можешь прийти ко мне.
Глава Ордена поднялась. – Спасибо. – Ее взгляд стал серьезным. – Какое занятие ты обещал провести? Темные Искусства?
На мгновение Виктор пожелал оказаться далеко отсюда. Очень далеко. Он, правда, не клялся ни Уильямсу, ни его людям, о сохранении тайны, но ощущение, что его подкупили, так и не пропало. Обучать Темным искусствам в последнем оплоте Света было несколько… неправильно. Но люди практически умоляли его, и он согласился. Тем более что это был уже не первый раз, а Невиллу это ни в коей мере не навредило.
– Уильямсон! Он дошел до того, чтобы использовать Темные заклинания?
Виктор положил руку на плечо Лили, защитным и доверительным жестом. – Это их решение. Ты должна понять, большинство из них даже не знают, с чем им придется встретиться.
– Но многие из них, не задумываясь, применят эти проклятия.
– Да, – согласился он, хотя ни один из его учеников даже не намекал на это. Но их вопросы и их реакция были достаточно красноречивы. – Не Темные Искусства делают людей плохими…
– Нет, но это первый шаг на пути во тьму. А для людей одержимых местью потерять контроль – проще всего. – Лили вздохнула. – Но я должна доверять им. И я не могу запретить тебе учить их.
Хотя она с большой охотой немедленно бы запретила эти занятия. Но сейчас Лили не могла решиться на это. С появлением в Хогвартсе Уильямсона и его группы ее власть пошатнулась. И даже если все остальные поддержат ее запрет, то Уильямсон может увести своих людей. И тогда неизвестно, к кому они примкнут. Ей оставалось только закрыть глаза и надеяться, что ничего плохого не будет.
– Следи за своими учениками, пожалуйста, и если кто-то из них… эмоционально не выдержит…
Виктор неуверенно кивнул, не зная, что он должен ответить на это. Он и так следил.
– Встретимся за ужином. – Он кивком попрощался и вышел из библиотеки.
Лили подняла оставленную Виктором книгу. Кажется, она ее когда-то читала. Давно… когда не было никаких забот и волнений. Она поставила книгу на полку и направилась к выходу, открыв по пути окно.
Лили уже не видела, как на подоконник впрыгнула черная птица и разочарованно каркнула, не обнаружив Виктора. Затем, взмахнула крыльями и исчезла в небе.

– Внимание! – Голос гулко прозвучал над полем. – Все могут быть свободны только после полной установки лагеря.
Лецифер с удовольствием смотрел на хорошо вооруженный отряд темных эльфов. Он уже знал, что увидит, но всякий раз это действо завораживало его. – Начинайте.
Немедленно стройные ряды эльфов рассыпались на отдельные группы, которые устремились на выполнение поставленной задачи. На поляне немедленно возник организованный хаос. Команды, устанавливающие палатки, ни в коей мере не мешали людям, натягивающим маскировочные сети и устанавливающим сигнальные заклинания вокруг облюбованного для лагеря места.
– Ты не только не потеряла, но даже приумножила свои организаторские способности, Тая.
Эльфийка обернулась, скептически приподняв бровь.
– Правда? Комплимент от тебя особенно ценен.
– Я всегда говорю правду.
– Я знаю. Я и забыла, насколько хорошо работать с тобой.
– Спасибо. – Лецифер вздохнул всей грудью, с удовлетворением наблюдая за работающими без взаимных ссор представителями всех рас. – Почти как раньше.
В глазах Таи сверкнула искра печали. – Почти, – грустно согласилась она.
Короткий миг воспоминаний… Кто-то другой и не заметил бы, но не Лецифер. Полувампир слишком хорошо знал свою боевую подругу, чтобы пропустить это без внимания. Но и он был способен лишь на одно – изменить тему.
– Отряды темных эльфов уступают в выучке лишь вампирам. Им на пятки наступают гоблины и гумани. Оборотни сильны, но не слишком-то умелы. А что думаешь ты?
– Что ты несправедлив к морскому народу. Они воинственная раса, а их мужчины слишком опасные противники.
– Но только в воде. На суше они, к сожалению, совершенно бесполезны. Поэтому эта раса ничем не сможет помочь нам во время боевых действий.
– Это я знаю, но тогда зачем они тебе понадобились?
– Хогвартс.
Тая недоверчиво смотрела на него, пытаясь отгадать загадку.
– Ты говоришь о том самом Хогвартсе, у которого собрана армия Темного лорда и где мы собираемся противостоять и ей и Ордену?
– Именно о нем. Озерцо в его окрестностях уже века прячет один из городов морского народа. Оттуда есть порталы к другим внутренним водоемам и открытому морю. Это идеально. – Лецифер вздохнул, заметив недоверие Таи. – Неплохо будет иметь контроль над водой для замка. И, может быть, им придется заняться спасением некоторых людей.
– А ты подлый, – Тая рассмеялась и достала из кармана платок. И как Лецифер выдерживает в такую жару в своем полностью окутывающем тело балахоне? Наверное, только с помощью какого-нибудь охлаждающего заклинания. Или свои сумасшедше-гениальные идеи он может генерировать только во время солнечного удара? Но оставался еще один нерешенный вопрос.
– Спасение людей… Ты имеешь в виду весь Орден или только Поттеров?
Лецифер молчал. Потом вздохнул. – Они все еще кое-что значат для меня, но не слишком много. Не думай, что я совершу ошибку и направлю на их спасение армию. Они сами выбрали свою судьбу и должны научиться жить с этим.
– Что же тогда будет делать морской народ?
Лецифер помедлил, но потом ответил тоном совершенного полководца. – После решающей битвы между Орденом и Вольдемортом победитель будет достаточно ослаблен. Этим мы и воспользуемся. Так же мы, в худшем случае, можем заключить с одной из сторон сделку, чтобы потом ударить в спину.
– Еще раз примкнуть к Темному лорду?
– Только для абсолютного уничтожения Ордена, – Лецифер рассеянно оглядел небо. – Впрочем, не думаю, что для этого Вольдеморту понадобится наша помощь.
Тая вздохнула и обняла юного командира. – Мне все равно, что ты делаешь, только не уподобляйся ни Вольдеморту, ни твоим родителям, хорошо?
Лецифер кивнул. – Все было решено задолго до моего рождения. Не беспокойся, Тая.
Она рассмеялась и хлопнула полувампира по плечу. – Я всегда буду беспокоиться о тебе, ты, бродячая катастрофа!
– Эй, я не твой ребенок! Я твой президент! – громко возмутился Лецифер.
– Знаю-знаю, ваше президентство, – Тая успокаивающе подняла ладони. – Кстати, ты поддержишь меня, если я приведу в лагерь кое-кого очень ценного?
Лецифер пожал плечами. Почему она вообще задает подобные вопросы? Он всегда приветствовал любого опытного бойца или иного специалиста, особенно если их приводили друзья. До сих пор он еще ни разу не был разочарован. – Разумеется.
– Чудесно! Тогда я немедленно начну подготовку к его приезду. – Она счастливо захлопала в ладоши. – Дэннис тоже будет очень рад.
Лецифер застыл. Дэннис? Сын Доминика? Ребенок, которому не было и двух лет? Его собственный крестник? Он резко развернулся и ринулся за убегающей эльфийкой.
– Тая! – взвывал он к ее материнским чувствам. – Это безумие! Ты же не можешь принести младенца в военный лагерь!
– А почему это вдруг? – Она не обращала внимания на его волнение. – Он будет и с матерью и с крестным одновременно. Чего еще можно желать ребенку?
– Он будет посреди войны! Он будет жить в лагере, где может увидеть раненых или мертвых! – Лецифер отчаянно пытался разъяснить ей ситуацию.
– И что? Он будет с матерью. Для него этого достаточно. – Тая остановилась и бросила на Лецифера странный взгляд. – Кроме того, ты вырос в таком же лагере. И тебе это не навредило.
Лецифер почти споткнулся. Не повредило? Он знал больше десятка человек, с совершенно противоположным мнением. – Тая, а ты уверена, что хочешь, чтобы твой сын был таким же как я? Безжалостным и бессердечным убийцей.
– Преувеличиваешь. Ты – великолепный полководец, с армией почитателей и поклонником.
– И с еще одной – врагов!
– Несущественно. – Она отбросила все его аргументы так, как будто их и не существовало. – Я не хочу только одного – чтобы мой ребенок вырос с чужими людьми, не зная и не помня матери. В одиночестве! Ты, как никто другой, должен понимать это.
– Э? Но…
– Вижу, ты поддерживаешь мое мнение. – Торжествующая Тая, пошла дальше, не обращая внимания на подавленное состояние президента.
Лецифер все еще не мог сообразить, как он поддался на такую провокацию, но лучшего решения найти не мог. Да и не было у него никакого другого выбора. Матери могли быть очень упрямы, если речь шла об их детях.

* * *

Невилл в одиночестве сидел на краю лагеря. Он впервые выбрался подальше от всех этих занятых делом людей. Он в десятый раз перечитывал письмо, всякий раз сомневаясь в тщательно подобранных объяснениях и формулировках. Был ли он убедителен в своих доводах? Он сильно надеялся на это. Теперь оставался лишь один вопрос: Как доставить письмо в Хогвартс? Он знал, что вся почта контролировалась как минимум двумя людьми, и не хотел, чтобы его послание попало в чужие руки.
– Эй, Невилл! Отлично, что я нашел тебя.
Невилл поднял взгляд и машинально улыбнулся. К нему подходила закутанная в темную мантию фигура. Он уже неделю не видел своего друга. – Лецифер! Ты вернулся.
– Да, и я искал тебя. – Он заметил пергамент на коленях Невилла. – Что ты делаешь?
– Пишу письмо. – Невилл поднялся. Только теперь он заметил, что его друг держит в руках объемный сверток. – Что это?
К недовольству гриффиндорца, Лецифер сделал вид, что не услышал вопроса, и жизнерадостно продолжил. – Виктору?
Невилл кивнул.
– Понимаешь, – Лецифер замялся. – Я слышал, что ты все еще не нашел никакого занятия?
Невилл покраснел и пристыжено отвел глаза. – Перси очень старался, но…
– Да верю я. А ты не хочешь помочь лично мне? Это действительно тяжелое задание, но очень важное и ответственное. – Голос Лецифера звучал, как у торговца, расхваливающего заведомо плохой товар.
Юноша пожал плечами. Ему уже надоело безделье. – Почему бы и нет. Если ты доверяешь мне….– Он вдруг спохватился. – Только если ты поможешь мне. – И смутился от собственной наглости. – Я имею в виду, отправить письмо.
Лецифер энергично закивал головой. – Конечно, давай. А это тебе. – Он выдернул письмо из рук Невилла, одновременно всучив ему сверток. – Я немедленно отправлю его. А сейчас мне пора. Там оборотни спорят с нимфами и… вообще. Удачи тебе с ним.
– С ним? – Невилл непонимающе посмотрел на сверток и закричал от неожиданности. – Это ребенок!
Лецифер рассмеялся. – Точно. И ты только что разбудил его.
И действительно, ребенок, оказавшись в руках Невилла, открыл глаза и немедленно начал кричать. Несчастный гриффиндорец едва не уронил его от неожиданности. – И что мне с ним делать?
– Следить, разумеется. Что же еще? – Лецифер едва сдерживал смех при виде несчастного лица друга. – Это твое задание. И выполни его тщательно, иначе я не знаю, как ты будешь объясняться с Таей по поводу хорошего самочувствия моего крестника.
– Тая? Темный эльф? – Невилл сглотнул и уставился на ребенка. Он осторожно опустился на колени и поставил ребенка на землю. Ребенок продолжал громко плакать.
– Удачи. А его зовут Дэннис. – С этими словами Лецифер развернулся и направился назад в лагерь, откуда его уже громко звали. Он был уверен, что принял правильное решение. Далеко не каждый подходил на роль няни этого ребенка. Это должен был быть надежный человек и желательно не солдат или кто-то слишком занятый другими обязанностями. Невилл был самой лучшей кандидатурой.
Он вспомнил о письме и быстро просмотрел его. Прочитанное заставило его негромко присвистнуть. Догадывался ли Невилл, какие последствия может вызвать его послание? Наверное нет. Но преимущества у этого решения были. Тем более что послать весточку Виктору было невероятно правильно.
– Лецифер! Черт побери! – Невилл подавленно опустился на землю рядом со своим заданием. Он принялся с любопытством рассматривать Дэнниса. Черные волосы и бронзово-смуглая кожа очень отчетливо выдавали в нем нечеловеческие гены. И не были ли маленькие ушки слегка заострены? Невилл улыбнулся. Очаровательный малыш. – Ну-ка признайся, мы подружимся?
Между тем ребенок вывернулся из одеяла и уставился на незнакомца. Он был совершенно не похож на других эльфов! Заинтересованный малыш потянулся к светлой пряди волос Невилла и сильно дернул.
– Ай! Отпусти меня! – Невилл осторожно, чтобы не причинить ребенку боль, старался освободить свои волосы. – Дэннис!
– Люсик! – гордо объявил маленький эльф и рассмеялся.
Невилл вздохнул, обнаружив в кулаке ребенка пучок своих волос. Вероятно, это может быть началом чудесной дружбы… Дэннис вскочил и на четвереньках, но очень быстро, ринулся в лес.
Или нет…

Хогвартс спокойно смотрел в помрачневшее небо. Каждый из его временных жителей знал, что это спокойствие перед штормом. Битва начнется не позже, чем через месяц и унесет с собой их жизни.
Люди в Хогвартсе собрались под знаменами Ордена. Пришедшие сюда во имя скорби или мести, они поклялись никогда не предать идеалы Светлой стороны и бороться до победы или смерти. Они, не желающие служить Вольдеморту, молча смотрели на сжимающееся вокруг Хогвартса кольцо его армии. С каждым новым отвоеванным метром угасала их надежда, и рос страх смерти, но пути назад для них не было. Сотни пожирателей и собственная гордость запрещали им думать о побеге.
Так они ждали.
В кабинете директора мускулистый мужчина с размаху ударил кулаком по столу. – Он нам нужен!
Макгоногалл вскинула голову. – Вы настолько не верите в собственные силы, что позволите отправить на смерть пятнадцатилетнего мальчика?
Силач презрительно засопел. – Разумеется, нет. Но даже вы должны понять, что без него у нас нет и надежды на победу. Он избранный! И этим сказано все.
– Джим даже не закончил школу. Как сможет он победить сильнейшего мага нашего времени? – Лили была в полном отчаянии. – Он не готов ни физически, ни морально!
– Но он единственный, кто сможет убить Вольдеморта.
– Уильямсон, – Джеймс вздохнул. – Мы все остались в Хогвартсе добровольно, чтобы защитить школу. Мы все взрослые люди и понимаем, что означает наш выбор. Я не уверен, способен ли Джим осознать это.
Макгоногалл кивнула. – Кроме того, мы понимаем, что он еще не в состоянии защитить нас. Если он погибнет, то мы зря используем наш единственный шанс.
Уильямсон пропустил ее высказывание мимо ушей. Как бывший аврор он прекрасно знал, что иногда надо идти на сознательный риск, чтобы отделаться меньшим уроном. Противники его теории не хотели видеть в Джиме никого, кроме нормального подростка, но это было не так. Джим был Избранным, и он должен был принять эту роль. Безразлично хотел ли он этого или нет. Безразлично, насколько сильно пытались родители защитить его.
– Он тренирован намного лучше многих собравшихся здесь ведьм и волшебников. – Он ядовито посмотрел на Поттеров. – Промедлили бы вы хоть секунду, если бы он был не вашим сыном?
Лили и Джеймс ощутили себя так, будто получили пощечину. Охраняют ли они сына больше, чем других детей? Конечно! Ведь он их сын. Но одновременно, он Избранный. Пытаются ли они спасти его жизнь за счет других жизней?
– Уильямсон, достаточно, – Макгоногалл повысила голос. – Лили и Джеймс делают для Ордена все, что могут. И они, без сомнения, пожертвовали бы и Джимом, если бы это означало победу.
– Действительно? – Голос Уильямсона сочился ядом. – У вас никогда не было детей, Минерва. Но у меня они были. Их убили пожиратели. И поверьте, дорогая, для их спасения я бы сделал все, что угодно.
Лили сглотнула и беспомощно повернулась к мужу. Правильно ли они поступают? Она уже не знала. Она с ужасом вспомнила, как стояла перед такой же ситуацией семнадцать лет назад… после Хэллоуина. Тогда она тоже отправила ребенка в иллюзорную безопасность. Решение, оказавшееся фатальной ошибкой. Не повторяется ли эта ошибка сейчас?
Джеймс, заметив состояние жены, в ярости вскочил. – Мы всеми средствами пытаемся спасти наших детей, но это не означает, что для их спасения мы пожертвуем сотнями жизней. Если хоть один из нас верит, что Джим имеет хоть мизерный шанс выстоять против Вольдеморта, то он вернется сюда.
Уильямсон холодно взглянул на брюнета. – Я не говорю, что спасение ребенка это плохо. Я говорю, что вы ослеплены вашей родительской любовью. Джим не только наш джокер. Он средство для повышения оптимизма наших людей.
– Ах, вот как? – Джеймс уже рычал. – Оптимизм наших людей настолько неустойчив, что только наличие испуганного подростка поможет им не бояться смерти? Я так не думаю.
– Этого я не утверждал! – На лицо аврора легла ехидная усмешка. – Или речь уже идет о другом? Может быть, ты не хочешь потерять своего последнего наследника так же, как потерял этого… как его звали? Убийцу Дамблдора? Ах, Гарри!
Джеймс в доли секунды направил свою палочку в лицо Уильямсона. – Как ты мог решиться на это?
– Но это правда! – Уильямсон сжал кулак.
– Джеймс, успокойся, – Лили, мягко нажав, опустила руку мужа на стол. – И вы, Уильямсон, перестаньте говорить о Гарри в таком тоне. Он никогда не слышал ничего, кроме мнения вампиров, поэтому он делает, как приказывают они.
– Мы так мало о нем узнали, – Макгоногалл вздохнула. – Но мы прекращаем обсуждать тему о сыновьях мистера Поттера. Джим останется за границей. В худшем случае, он сможет собрать там новый Орден. И Гарри… боюсь, что нам придется признать, что он наемный убийца, воспитанный вампирами. – Она с сочувствием посмотрела на Поттеров. – Даже если это и тяжело.
– Я знаю, – Джеймс тяжело опустился на стул и убрал волшебную палочку.
– А мы переходим к теме, ради которой сегодня и собрались.
Уильямсон значительно кивнул головой.
– Я был избран, как знающий специалист, и как нейтральное лицо. И теперь надеюсь на наше сотрудничество. – Он протянул руку Джеймсу. Тот недоверчиво осмотрел аврора. – Надеюсь, что в будущем мы сможем разговаривать более объективно.
Уильямсон слащаво улыбнулся. – Я сожалею, что был настолько резок.
Джеймс помедлил, но, ко всеобщему облегчению, пожал протянутую руку.
– Однако это не означает, что ты мне нравишься.
Уильямсон рассмеялся. – А я и не требую этого.