Клеймо. Глава 1


Название: Клеймо
Автор: Aretta (прим. Estelle)
Размер: Макси
Статус: в процессе
Жанр: Драма
Персонажи: ГП, СС, АД и другие.
Тип: Джен
Отказ от прав: не претендую, выгоды не извлекаю, все персонажи и мир созданы К.Дж.Роулинг и принадлежат ей.

Глава 1

От автора: Клеймо — явный, заметный след чего-н. (книжн. устар.)

Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца…

Я видел одиночество человека. Оно было гигантской волной, замершей передо мной, словно наткнувшись на неведомую стену…
(Карлос Кастанеда. Путешествие в Икстлан)

31 октября 1981 год.

Осень в Годриковой Лощине выдалась мягкой и теплой. Солнце поднималось над горизонтом уже рано утром и, как по расписанию, скрывалось вечером.
Батильда Бэгшот, низенькая полноватая старушка, шла в овощную лавку в надежде на то, что успеет до того, как Джон продаст свои помидоры. Дело в том, что помидоры Джона Аллена были особыми в силу своей популярности, а потому и ограниченности.
Для Батильды Бэгшот помидоры Джона имели прямую связь с ее миокардитом, вот только признаваться она в этом не собиралась. Связь помидоров и болезни заключалась, по мнению Батильды, в том, что свежие томаты и томатный сок полезны при сердечнососудистых заболеваниях из-за большого содержания в них железа и калия. Об этом Батильда узнала из газетной статьи, которая случайно попала ей в руки. Газета принадлежала магглам, а статья – маггловскому врачу, но это Батильду нисколько не смущало.
Марта, соседка Батильды, не раз наблюдала ухудшение состояния последней, но упрямая Бэгшот все списывала на аномальную жару, которая, кстати, стояла все прошлое лето.
Пожилая женщина, будь она просто пожилой и просто женщиной, вряд ли пережила бы это лето, и даже прошлое, не говоря уже и о позапрошлом. Но она была волшебницей, причем не самой последней. Имела упрямый своенравный характер, который и сыграл в старости с ней злую шутку. Колдомедики недоумевали, на что надеется Батильда, отвергая их помощь. Нет, отвергая даже предложение о помощи и упоминание об этом предложении.
Опасения Батильды по поводу овощной лавки были основательны – близился вечер. Большинство уличных торговцев уже собрали свой товар и покинули место торга. Торговали обычно на окраине города. Там было не так уж и много домов.
Проходя мимо поместья Поттеров, Батильда с сожалением констатировала, что Джона уже нет. Ее голубые глаза печально блеснули зеленым светом. Батильда не сразу поняла, что услышала крик. Из дома Поттеров доносились странные звуки. Крики, треск бьющегося стекла и детский плач. Старушка ошалело помотала головой: когда это видано, что бы Поттеры так шумели? Чета Поттеров живет здесь столько, сколько Батильда себя помнит. И никогда ни один из соседей не жаловался на шум или непристойное поведение молодой супружеской пары.
Поэтому странные звуки насторожили Батильду, и она решила выждать. Прошло некоторое время, прежде чем последовала новая вспышка зеленого света. Батильда зажала уши руками из-за сильного грохота. Дом на ее глаза стал оседать, а крыша проваливаться. Не дожидаясь, когда поместье окончательно превратиться в руины, женщина набралась решимости и с упрямым выражением лица, чуть вздернув подбородок и задрав полы серого платья, направилась к дому. Попутно она достала длинную резную волшебную палочку, выполненную из темного дерева.
На ванильном небе лениво проплывали облака. В воздухе витал осенний запах листвы.
Батильда рьяно пробиралась сквозь развалены дома, ведомая детским плачем. Наконец, отыскав его источник, она умилением и некоторой тревогой воззрилась на младенца с яркими изумрудно-зелеными глазами. Мальчик, увидев старушку, тут же перестал плакать и с интересом посмотрел на покрытое морщинами лицо.
Батильда быстро подняла мальчика и замотала в платок, который до этого покоился у нее на плечах. Она еще раз, перед тем, как вернуться домой, окинула взглядом руины и укоризненно покачала головой. Ей отчего-то даже в голову не пришло, что вспышка зеленого света была смертельным проклятием, а руины – следствием битвы. Она лишь решила, что это юные и взбалмошные родители мальчика устроили такой погром, а потому они не заслуживают такого очаровательного ребенка.
Отнеся Гарри Поттера в дом, Батильда сморщившись, рассматривала его ужасный шрам-молнию. В молодости она увлекалась гербологией, и на примете у нее было одно растение.
Дом у Батильды был приличный, добротный и двухэтажный, хоть и старый. Поднявшись по скрипучей лестнице на второй этаж, старушка нашла в библиотеке книгу, а в книге засушенное растение. Она вскипятила чайник и заварила травку. Гарри лежал смирно и с любопытством наблюдал за махинациями женщины. Та тем временем уже извлекла из кипятка один листик и приложила его к шраму младенца. Последний недовольно сморщился и заплакал.
— Понимаю, парень, мокро и горячо, но что поделаешь? – посочувствовала ему Батильда. – Терпи, зато потом не так заметно будет, — буркнула она мальчику. Тот, будто бы ее поняв, перестал плакать, но все еще недовольно морщился.
— И что мне с тобой делать? – спросила женщина. Она с тоской глянула на Гарри и тяжело вздохнула. – Хотя есть у меня один родственник в Голландии, Люсьен. Думаю, он тебе понравится. Только не думай, церемониться он с тобой не будет, да и чего греха таить, он маг темный, увлекается запрещенной магией. Но человек добрый! – она повысила голос и подняла вверх указательный палец. Гарри рассмеялся звонким смехом, каким обычно смеются все дети. — Эх… заставить бы его еще.
Люсьен – коренной англичанин и двоюродный внук Батильды по линии сестры ее мужа Никласа. В ее воспоминаниях он был высоким брюнетом и до мозга костей аристократом. Имел темные глаза, белую кожу, высокие скулы, а так же пухлые губы, спрятанные под пышными усами, которые он все время наматывал на палец. Живет Люсьен в Амстердаме, в домике у реки. Каждое утро наблюдает за отходящими и прибывающими в гавань кораблями. В это время он придумывает очередную идею для своих экспериментов, но однажды он все-таки признался Батильде, что ему скучно…
За эту фразу Батильда и решила ухватиться. В предвкушении прищурившись, она представила вытянувшееся лицо аристократа, когда она покажет ему малыша.
Гарри все еще с листком на лбу с интересом разглядывал некогда побеленный потолок, который потрескался, посерел и местами оброс плесенью. Батильда проследила за взглядом малыша и недовольно скривила губы, узрев плесень.
В этом доме она прожила почти всю жизнь. По соседству всегда жили Дамблдоры, Поттеры, Стюарты и Эбердеры. Все здесь настолько ей приелось, что уже противно, но в то же время и привычно. Батильда не представляла себе переезд куда-либо.

***

В это раннее утро Люсьен разместился на парапете и наблюдал за развивающимися, колышущимися на ветру белыми парусами. Корабли здесь были красивыми, деревянными и с мачтами, как в старых романах. Близко к воде летали птицы, белые, с черными перьями на кончиках крыльев.
Ветер растрепал черную шевелюру Люсьена, которую он сегодня спрятал в хвост. Идей на счет этого дня не было, как не было и желания что-либо делать. На Люсьена навалилась меланхолия, веки становились все тяжелее, но он старательно наблюдал за восходящим солнцем. Оно поднималось из-за горизонта не спеша, окрашивая небо в розовые оттенки.
Подавив тяжелой вздох, Люсьен все же решил вернуться домой и досмотреть сегодняшний сон. Он шел по мостовой, через канал, коих тут было достаточно. Дома прилегали тесно друг к другу, стояли ровным строем. Улицы патрулировали полицейские, редкие в столь ранее утро прохожие не спеша шли по своим делам.
Добравшись до поместья, что располагалось на краю города не так уж и далеко от полюбившейся гавани, Люсьен вошел в дом. Потом он еще где-то сотню раз проклял себя за это. В гостиной, в камине торчала голова его любимой бабушки Батильды. По какой-то злорадной ухмылке, которую Люсьен умудрился разглядеть сквозь всполохи огня, он понял, что женщина что-то задумала.
— Здравствуй, внук, — как-то торжественно начала она. Люсьен даже был уверен, что так же напыщенно выглядел Бонапарт, когда взял Тулон и получил звание бригадного генерала.
— Здравствуй, Батильда. Как твой миокардит? – полюбопытствовал Люсьен и усмехнулся, заметив гримасу неописуемых эмоций на лице дражайшей Батильды.
— Дело есть, — буркнула пожилая дама, признав поражение. Что-что, а Люсьен слабые
места у бабули знал. – Жду тебя.
С этими словами она исчезла, а Люсьен в задумчивости намотал на палец ус. Если бабка его приглашает, то только из корыстных побуждений и во вред, хоть и не существенный, внуку. Но игнорировать ту, что тебя вырастила, тоже как-то не прилично. Люсьен был англичанином, человеком чести и принципов. Пожалуй, зачастую эти принципы и мешали его счастливому существованию.

***

В помещении, где не было ни одного угла, висело несчетное количество портретов. Каждый мужчина и женщина на картинах жили своей жизнью и даже иногда переговаривались между собой, обсуждая сплетни. Статная дама с тугим пучком седых волос и некоторым количеством морщин оживленно обсуждала последние новости с молодым мужчиной, каштановые волосы которого были собранны в странную прическу, а карие глаза возбужденно блестели. Оба собеседника находились в картинах, а картины на самом верху круглого кабинета.
— Эрнест, ты их слышал? Просто невероятно! – восклицала женщина, имея ввиду недавно подслушанный разговор между директором школы и его заместителем.
— Что невероятно? – тут же подключился еще один мужчина с соседнего портрета.
— Неужели ты не слышал? – удивился Эрнест.
— Что не слышал? – никак не мог включиться в разговор вновь прибывший.
— Армандо… — укоризненно покачала головой женщина. Что удивительно, остальные портреты в разговор не включались, а только, навострив уши, внимательно слушали. – Случилось что-то невероятное в доме достопочтенных Поттеров. Поместье превратилось в руины, там нашли два трупа… — она загадочно замолчала.
Армандо нахмурился и не выдержал:
— Говори же!
— Ладно, — женщина выразительно закатила глаза, — неужели ты не понимаешь? Там должен был находиться еще и их сын Гарри, но его не было!
— Пропал? – полюбопытствовал Эрнест.
— А может его похитили, — предположила женщина.
— Но кто напал? – в свою очередь задал вопрос Армандо.
— Снежный человек! – женщина вновь закатила глаза, даже не подозревая, что с других портретов ее стараний не видно.
— Темный лорд! – предположил Эрнест, пропустив мимо ушей «снежного человека».
— Что обсуждаем? – в кабинет бесшумно скользнули двое. Женщина с портрета вздрогнула и сделала вид, что вообще тут не причем и занята изучением интерьера.
— Сплетни, Альбус, — тяжело вздохнул Армандо, кивнув в знак приветствия вошедшим.
Альбус Дамблдор является человеком высоким. Он достиг возраста, до которого обычные люди не доживают, зато для магов это еще самый расцвет сил. Директор школы чародейства и волшебства Хогвартс прошел к столу и сел в кресло. Напротив него расположилась Минерва МакГонагалл. Женщина высокая, на вид строгая. Ее черные волосы собраны в тугой пучок, а глаза спрятаны за квадратной формой очков.
— Нужно созвать Орден до того, как там расползутся ненужные слухи, — не обращая внимания на любопытные портреты, перешла к делу Минерва. Глаза Альбуса печально посмотрели на женщину поверх очков-полумесяцев. Мужчина выглядел уставшим, измотанным. Некогда пышная белая борода растрепалась и местами слиплась.
— Знаю, — с грустью признал Альбус. – Но, для начала, я хочу поговорить с Северусом о произошедшем.
Лицо Минервы посуровело, став почти каменным.
— Он сам во всем виноват, — жестко произнесла она. Альбус согласно кивнул.
— И надо дать ему шанс все исправить. Ведь у каждого должен быть шанс.
— Может, я пока созову Орден? – продолжила гнуть свое Минерва. Дамблдор неопределенно махнул рукой, дав согласие. Женщина молча поднялась из глубокого кресла и вышла, тихо прикрыв дверь.
— Вы хотели меня видеть? – в кабинет нерешительно зашел мужчина. Выглядел он просто ужасно. Складывалось ощущение, что его морили голодом довольно продолжительное время. Бледное, болезненное лицо, на котором сильно контрастировали темные глаза, в которых отражалась чуть ли не вся боль мира. Мужчина был облачен в длинную черную мантию с высоким воротником, скрывающим шею. Северус сел в кресло, в котором недавно сидела Минера.
Альбус посмотрел на мужчину тяжелым взглядом, и последний опустил глаза. Ему было стыдно и больно, и он понимал, что за эту ошибку будет платить до конца жизни.
— У меня плохая новость, — тихо начал Дамблдор. Его хрипловатый голос был тверд, — Лили погибла.
Северус молча кивнул, ожидая этого.
Близилась ночь. Уже завтра утром о нападении на чету Поттеров будут пестрить заголовки всех газет. Но это будет уже неважно, ведь прошлого не вернешь.
— И еще, — продолжил Альбус, но Северус на его слова не среагировал, — Гарри Поттер пропал.
Легкое удивление скользнуло по лицу Северуса.
— У тебя есть шанс искупить вину перед ней. Найди Гарри, — не стал вилять Альбус. – Это единственное, что ты можешь сейчас сделать.
— Но если…
— Просто постарайся, — с нажимом произнес Альбус. Северус Снейп кивнул и так же молча, как и Минерва, покинул кабинет директора. Дамблдор устало откинулся на спинку кресла. Сегодняшняя ночь обещает быть долгой.

***
— Это что? – Люсьен с опаской кивнул в сторону Гарри.
— Это ребенок, дурень. И кто тебя воспитывал? – прорычала Батильда.
— Ты, — ухмыльнулся Люсьен, за что получил оплеуху.
— На свою голову, — проворчала старушка.
Люсьен и Батильда сидели в кухне за столом. На столе сидел Гарри и с интересом разглядывал новое действующее лицо. О том, что только что убили его родителей, мальчик даже и не подозревал, а если ему кто-нибудь сейчас об этом сообщит, он вряд ли поймет.
— Глаза красивые, — как бы невзначай заметил Люсьен. Он приблизил лицо к ребенку, что бы поближе рассмотреть изумрудный цвет глаз. Гарри сразу же этим воспользовался, схватив мужчину за ус.
— Он мне уже не нравится! – обидевшись, воскликнул темный маг.
— Во имя Мерлина! Ведешь себя как ребенок! – Батильда вновь влепила подзатыльник любимому внуку. Последний с честью его стерпел, но ус высвободил. – Даже нет, ведешь себя как Геллерт!
— Что ты от меня хочешь? – враз посерьезнев, спросил мужчина.
— Возьми его на воспитание. Ты же видишь, он маг. Сделаешь его своим учеником. Тем более, ты, оболтус, так и не женился! Раз потомства от тебя не дождешься, так хоть чужого ребенка воспитай!
— Что??? – Люсьен поперхнулся от такого заявления.
— Слабо? – спросила Батильда. – Хотя нет, ты не сможешь, ты же ленивый, безответственный, бесхребетный…
— Ладно! – в негодовании воскликнул Люсьен, принимая вызов. Уже спустя секунду он понял, что только что сказал, а точнее, на что подписался.
Завернувшись поплотнее в серый плащ, маг резко встал и направился в сторону камина.
— А ребенок? – ехидно заметила Батильда. Люсьен, скрипя зубами, развернулся.
— А зовут его как?
Батильда задумалась. Она знала, что у Поттеров был ребенок. Вот только имя его она не помнила… как-то на Г… Га… Гавин? Нет…Гарви?… Тоже не то…
— Габриэль!
— Ладно… — согласился Люсьен и взял Гарри на руки.
— Нет! – вдруг воскликнула Батильда. Люсьен от внезапного вскрика старухи чуть малыша не уронил.
— Гарри! – изрекла она.
— Уверена? Может Генриетта? – съехидничал Люсьен, за что получил злой взгляд от пожилой женщины.
— Я буду за тобой следить! – в лучших традициях русского КГБ пообещала Батильда. Люсьен шагнул в камин и вышел уже у себя в гостиной. Облегченно вздохнув, Люсьен усадил малыша на диван.
— И что мне с тобой делать? – задал мужчина риторический вопрос.
Гарри посмотрел в темные глаза Люсьена вполне серьезно, давая понять, что сей вопрос его волнует не меньше.
Гостиная у Люсьена была просторной. Высокий потолок, светлые стены и мягкие теплые тона мебели. Ворсистый ковер со времен Гриндевальда… Собственно портрет последнего висел над пианино. Так как дражайший родственник сейчас со всеми удобствами расположился в Нурменгарде, то портрет не двигался, а был самым обычным.
О своих отношениях с Гриндевальдом Люсьен вспоминать не любил. Личностные качества Гриндевальда притягивали, он был лидером и ярким персонажем. О его отношениях с Альбусом Дамблдором Люсьен знал не много, но достаточно, чтобы сомневаться в директоре Хогвартса. Неразбериха, которая царила в Англии, выводила Люсьена из равновесия, поэтому он счел правильным решение отправиться сюда, в Голландию, в маленькое поместье на берегу реки.
Красивый, яркий и надменный Гриндевальд на картине, уже наверняка в жизни таким не выглядел.

***

Утро выдалось ясным и солнечным. Теплый ветер трепал листву на деревьях, птицы вили гнезда, готовясь к скорой зиме. Небо было чистым, без единого облака.
— Я не знаю, не видела, что случилось, — невинно хлопала глазами Марта. Северус уже битый час выпытывал у нее хоть малейшие зацепки, но все без толку. Он развернулся, собираясь уходить, но женщина внезапно воскликнула:
— У Батильды спросите! – Северус резко остановился и буквально подлетел к женщине. Полы его черной мантии, будто крылья летучей мыши, развевались за спиной. – Она в конце каждого месяца ходит к торгашам. Вчера вечером она отправилась в овощную лавку Джона. Хотя не знаю на что она надеялась, в это время уже никто не торгует…
Но Северус ее уже не слушал. Он бросился к дому Батильды и забарабанил в дверь.
— В чем дело??? Пожилым людям не дают отдыхать, ходят тут всякие… — начала причитать Батильда, но увидев на пороге столь странную личность, которую она по своему немалому опыту обозначила как мага, резко замолчала.
— Ты из этих?.. – невнятно начала она, но Северус даже знать не хотел, кем она его считает.
— Вы видели, что случилось в доме Поттеров вчера вечером?
Батильда напряглась каждой клеточкой тела. Северус буравил ее взглядом.
— Нет, – несколько поспешно и резко ответила она.
— Ваша соседка, Марта, видела, как вы шли в том направлении, — вежливо, но не терпеливо заметил Северус.
Батильда мысленно прокляла злосчастную соседку, еще раз уверившись, что без соседей было бы лучше.
Ей не нравился взгляд стоящего перед ней мужчины. Он будто бы видел ее насквозь…
Легилимент, догадалась она. Батильда была не лыком шита. А точнее, щиты у женщины были прочные. Она подсунула магу ложное воспоминание. Как будто она и вправду пошла в том направлении, но уже на полпути ей стало плохо и она поспешно вернулась.
Не будь Северус так расстроен, он заметил бы столь не качественную подмену. Но обстоятельства были другими.
— Извините, — буркнул на прощание Северус и его будто ветром сдуло.
Батильда закрыла дверь. От напряжения ей стало дурно. Она направилась в спальню, чтобы прилечь и принять лекарства.

***

Северус не хотел сдаваться. Острое чувство, что он что-то упустил, его не покидало. Оказавшись дома (хотя Северус свое временное пристанище с трудом называл домом), Снейп отправился к Омуту Памяти, что бы еще раз все проверить.
И вот тогда он увидел фальшивку.
Более не медля, Северус вернулся в Годрикову Лощину в дом Батильды. Он стучал, но ему не открывали.
— Алохомора, — прошептал мужчина и проник в дом. Было тихо. Неестественно тихо.
Обойдя весь первый этаж, Северус поднялся на второй и застал там старушку. Она лежала на кровати. Лицо ее выражало умиротворение. Северус, лишь один раз взглянув, понял, что она не спит.
Сегодня Батильда Бэгшот умерла, забрав свои тайны с собой в потусторонний мир.

***

Орден Феникса был почти в полном составе.
— На повестке дня две новости и обе не утешительные, — начал Дамблдор.
Члены Ордена сидели тихо, за один общим столом в доме мистера и миссис Уизли, в
Норе. Кот-то пытался подавить всхлипы, а кто-то просто молча плакал.
Сириус Блэк схвачен. По приказу Барти Крауча он отправлен в Азкабан без суда и следствия.
— Что? – с места вскочила Арабелла. Она, не веря своим ушам, посмотрела на Дамблдора, —
как?
Другие выглядели не менее удивленными.
— Я не знаю, — устало произнес Альбус, — но вскоре все выяснится. Вторая плохая новость заключается в том, что, как вы уже знаете, Лили и Джеймс убиты, а их сын Гарри пропал. В рядах Пожирателей так же наблюдается смятение. Лорд Волдеморт пропал примерно в это же время.

— Что же твориться, — сквозь всхлипы пробормотала Молли Уизли и уткнулась в плече мужа, сотрясаемая судорожными рыданиями.
— Но как об этом стало известно? – спросила Гестия Джонс.
— Снейп, — презрительно выплюнул Аластор. Альбус только склонил голову, соглашаясь.
— Этому предателю нельзя доверять, Альбус, и ты это знаешь. Почему ты решил дать ему шанс? – спросил Элфиас.
— Он понимает, что совершил ошибку, причем самую большую в своей жизни. Он искренне раскаивается… Но вы правы, это не причина, по которой я дал ему шанс. Ему придется сильно постараться, чтобы сгладить свою вину. Как вы знаете, он был приближенным лорда…
— Мы понимаем, — перебила Арабелла, — но сейчас от него какой прок? Ведь Лорд Волдеморт пропал! – она через силу произнесла имя Темного Лорда.
— Верно. Но это не значит, что навсегда. Здесь информация от Северуса окажется как нельзя кстати.

***

— Здравствуйте, Августа. – В кабинет директора зашла высокая статная женщина в возрасте. На ней был странный наряд в виде зеленого съеденного молью платья, поверх которого висели шкурки животных и широкополой остроконечной шляпы.
— И вам не хворать, Альбус.
— Как Алиса и Фрэнк? – учтиво поинтересовался директор. Августа неопределенно повела плечами.
— У них какие-то дела. Еще не вернулись. Вы хотели о чем-то поговорить?
— Верно, — Альбус тяжело вздохнул. Он и Августа стояли посреди кабинета и смотрели друг другу в глаза. Альбус смотрел все тем же усталым печальным взглядом, а взгляд Августы был острым и выжидающим.
— Присаживайтесь. – Дамблдор махнул рукой на кресло. За последние дни в этом кресле побывало уже достаточно человек, и с каждым из них состоялся не очень приятный разговор.
— Сейчас я вам поведаю то, что знают очень ограниченное число человек. Это будет тяжело принять, но вы постарайтесь. Вашему внуку грозит опасность. До меня дошли сведения, что целью Лорда Волдеморта, помимо Гарри Поттера, был так же Невилл. Пожиратели Смерти попытаются отыскать своего хозяина и тогда… – Дамблдор замолчал. Августа не проронила ни звука. Она сложила свои морщинистые руки на колени и в задумчивости посмотрела на них.
— Что вы от меня хотите? – не стала ходить вокруг да около Августа. В ее позе чувствовалась напряженность, но не страх. Не было и намека на истерику. Женщина все поняла, но все же хотела услышать мнение Альбуса.
— Я ничего от вас не хочу, Августа. Просто прошу быть осторожной, ведь о том, что Том направился именно к Поттерам не знает никто. Пожиратели могут решить, что о его местонахождении может быть известно Алисе или Фрэнку…
— Вы намекаете на то, что им грозит опасность? – перебила Августа. Она подалась вперед и вцепилась мертвой хваткой в стол, да так, что пальцы ее побелели.
— Все возможно. Я хотел их предупредить, но они как в бездну канули.
— Я должна идти, — Августа резко встала и направилась к двери. – До свидания, Альбус. – Она вышла, а директор устало потер виски. Голова нещадно болела.

31 июля 1991 года

Лето в Амстердаме выдалось невероятно мягким, теплым и солнечным. Не было жарко и не было холодно. Дул легкий ветерок. В воздухе витал очень сильный и приятный запах гладиолусов. В саду Гарри сажал их самостоятельно каждый год. С одной стороны – потому что ему нравился их запах, с другой – чтобы досадить Люсьену, его опекуну.
Сколько Гарри себя помнил, он жил с Люсьеном Антони Ларкином. Свое детство он провел в чудесном городе Амстердаме, никогда не покидая его пределов. Столица Нидерландов – это самый крупный город во всей провинции, да и вообще в стране.
Дом Люсьена расположен на западе страны у реки Амстел.
Сейчас на улице 21 градус по Цельсию. Лучик солнца ласкает загорелую кожу мальчика, расположившегося на скамейке в саду среди цветов.
Гарри не замечал, что сзади стоит Люсьен. Мужчина скорчил самую недовольную рожицу и скрестил руки.
— Габриэль… — зло прошипел он.
— Так Габриэль или Гарри? – не поворачиваясь, спросил мальчик.
— Да Мерлин тебя знает! – пробурчал Люсьен.
— Меня или Батильду?
— Габриэль Ларкин!
— Что? – Гарри встал с лавочки и повернулся.
Он был невысокого роста, но вполне нормального для его одиннадцати лет. Имел яркие изумрудно-зеленые глаза, которые так завораживали Люсьена, но сейчас с вызовом на него смотрели, черные коротко стриженные волосы и удлиненную челку, скрывающую безобразный шрам.
— Тебе так не жарко? – спросил Люсьен, придирчиво оценивая сегодняшний наряд Гарри: черные штаны, ботинки и серебристая рубашка. – Куда так вырядился?
— Не нравится? – Гарри угрожающе прищурил глаза и оскалился.
— На меня не действует, только на представителей налоговых органов и органов опеки, — ухмыльнулся Люсьен.
Гарри закатил глаза, но при этом выражение лица его стало поистине ангельским.
— Ладно, я иду с тобой на выставку. – Гарри не спросил, он просто констатировал факт. Люсьен, который выглядел сегодня не менее элегантно, удивленно вскинул бровь. Насколько он знал, мальчик никогда не любил посещать подобные места, считая их скучным собранием, на котором все с серьезными лицами делают друг другу ничего не значащие комплименты и пытаются подавить зевки. Сегодня выставка картин Моне. Эта выставка ничем не будет отличаться от всех предыдущих выставок, подобных ей.
Истинных ценителей искусства там днем с огнем не сыщешь. В основном – это знатные особы, коллекционеры и прочие шишки. Другие туда приходят ради знакомств с этим шишками. Дамы ярко наряжаются, стараясь привлечь внимание, а мужчины изо всех сил стараются вспомнить, что умного они читали о той или иной картине и впопад прокомментировать. Они стараются выдать чужие слова за свои мысли, из кожи вон лезут, чтобы понравиться, чтобы их заметили…
Люсьен был одним из тех немногих ценителей искусства, и ходил на выставки ради удовлетворения своих эстетических потребностей. Пару раз он брал с собой Гарри.
Мальчику нравилось искусство, но долго находиться в подобных местах он уставал. Его раздражали дамочки, пытающиеся ущипнуть такого «милого» мальчика за щечку и мужчины, которые все время норовили потрепать его шевелюру.
— В честь чего? – озвучил свой вопрос Люсьен.
— В честь моего хорошего настроения, — легко ответил Гарри.
— Не верю. Есть ведь что-то еще? – подозрительность в Люсьене росла с каждой секундой.
— Возможно, — уклончиво ответил мальчик. – Идем, а то опоздаем.

***

Выставка проходила в выставочном центре РАИ в Амстердаме. Красивое высокое здание, площадь которого невероятно велика. Здесь множество просторных залов, конференц-кабинетов и выставочных павильонов.
Гарри и Люсьен зашли в здание. Их провели по длинному широкому коридору в залу, где расположилась выставка. Как и предполагалось, здесь было несчетное количество народа. У Гарри даже глаза заболели от изобилия различных ярких нарядов. Иногда настолько экстравагантных, что начинаешь чувствовать себя серой мышью. Но Гарри знал себе цену, и знал, что этими дешевыми нарядом мало кого привлечешь. Всего лишь обертка от невкусной конфеты.
— Люсьен! – к опекуну Гарри подлетела молоденькая девушка в синем платье. Она имела приятную внешность, кругленькое личико, тонкие черты лица и густые каштановые волосы, собранные в сложную прическу.
— Здравствуй, Аманда. – Люсьен поцеловал девушку в щечку, и только тогда она обратила внимание на спутника мужчины.
— Габриэль? Как же ты вырос!
«Начинается…» — подумал Гарри, когда девушка ущипнула его за щечку. Волосы к счастью она не трогала. Гарри выдавил из себя улыбку, которой мог позавидовать любой дипломат вражеской стороны.
— Здравствуйте, — выдавил он.
— Люсьен, он должен познакомиться с моей малышкой Брунгильдой! – Аманда повернулась в поисках девочки.
Люсьен двинул Гарри локтем, потому что лицо мальчика выражало такое отвращение, что складывалось ощущение, будто его сейчас вырвет.
Мальчик не был против противоположного пола. Он был даже очень за. Но он не любил маленьких девочек-выскочек, избалованных такими мамашами как эта Аманда.
Опасения Гарри наполовину оправдались, когда он увидел это чудо света. Брунгильда имела такое же круглое лицо, как и у матери, только в трое толще. Пропорции Брунгильды вообще оставляли желать лучшего ее портным. На девочке было надето кроваво-красное платье с рюшечками и бантиками. Молочное лицо девочки покрыл румянец, а накрашенные глаза кокетливо заигрывали с Гарри.
И не скажешь, что перед Гарри стояла малышка. Девочке на вид можно дать не меньше пятнадцати. А вот у кого она научилась кокетству – неизвестно. За Амандой Гарри такого не замечал, хотя люди, порой, меняются.
Люсьена утащила Аманда, оставив Брунгильду на Гарри. Мальчик зря времени решил не терять и двинулся в сторону своей цели.
Помимо картин Моне, сегодня в РАИ проходила еще одна выставка. Гарри выскользнул из помещения, оставив недоумевающую Брунгильду непонимающе хлопать глазами и краснеть от возмущения.
Гарри нашел свою цель в маленьком зале с высоким потолком и большим окном. Здесь от силы могло поместиться человек сто, не считая художников. Картина, которая однажды на улице привлекла внимание Гарри, была нарисована неизвестным художником его времени, который умер, не успев прославиться. И даже посмертно слава к нему не пришла. Мальчику нравились его картины, но больше всего ему нравилась одна из них. Она была выполнена в светлых мягких тонах. В ней волны бились о скалы, солнце садилось за горизонт, причудливо окрашивая небо в желто-розовые оттенки. На утесе одиноко стоял человек, полы его мантии раздувал ветер, но лица не было видно. Он стоял спиной, смотря куда-то за горизонт, а может, и вовсе прикрыв глаза. Гарри не мог описать то чувство, которое вызывала у него картина. Воодушевление вперемешку с восторгом, детским и искренним. Гарри ощущал, что душа его рвется на этот утес, к неизвестному человеку, к синему морю…
— Мой брат сказал, что изобразил на этой картине Смерть. – Гарри услышал позади себя мелодичный женский голос. Его обладательницей была невысокая хрупкая женщина лет пятидесяти. Она была одета в старое выцветшее платье, а на плечи накинула платок. Ее золотистые волосы свободно струились по плечам. Она поразила совей красотой Гарри. Он даже представить себе не мог, насколько она была красива в молодости.
— Я спросила его, зачем он малюет такие страсти, ведь люди не будут на нее смотреть. Да и честно признаться, мне самой порой жутковато… есть в ней что-то пугающее, таинственное. А ведь с другой стороны, в ней нет ни одной темной краски. Даже Смерть облачена в белое. Это странно.
— Что ответил ваш брат?
— Он сказал, что однажды эта картина найдет своего зрителя, и, кажется, это вы…
— Мне она действительно нравится.
— Тогда забирай ее, мальчик.
— Сколько? – спросил Гарри, имея ввиду цену.
— Она бесценна. Мой брат просил ее отдать тому, кто также как и ты будет смотреть на нее столь долгим и отстраненным взглядом. Наверное, ты действительно увидел в ней то, что хотел показать Роберт. Или увидишь… это не важно.
— Спасибо, — прошептал Гарри.

***

Лицо Люсьена вытянулось, а глаза непроизвольно округлились. Гарри даже показалось, что у аристократа они сейчас выпадут.
— Если это Моне, то не надейся даже, что я его оплачу! – сдавленно произнес Люсьен, узрев в руках Гарри запечатанную картину. Тот на эту реплику фыркнул.
— Мне она досталась бесплатно!
— За что? – непроизвольно вырвалось у Люсьена. В ответ ему был лукавый взгляд.
— За красивые глаза!
Оставив опешившего Люсьена, Гарри обогнул Брунгильду, загородившую ему путь, и направился к выходу.
— Габриэль, объясни! – следом вылетел Люсьен и требовательно уставился на Гарри.
— Сам ты Габриэль! Что вообще за девчачье имя?
— Не уходи от ответа, мальчишка. По документам, Габриэль. Так что с картиной?
— Не Моне это! Мне вообще Моне не нравится. Эта картина художника по имени Роберт. Он наш современник. У них тут выставка неподалеку была, в соседнем помещении. Мне эту картину его сестра бесплатно отдала. Не знаю, почему… Просто я недавно увидел эту картину на улице, а потом узнал, что здесь будет выставка и ее можно будет купить. Я на твои деньги хотел ее приобрести…
— О! Батильда! За что? – крикнул в небо Люсьен.
— Судя по твоим рассказам о ней, обращаться следует к земле, — бросил Гарри и последовал в сторону дома. Он любил гулять по городу. Здесь почти не было автомобилей. В основном люди предпочитали ездить на велосипедах. Самым популярным транспортом на колесах был трамвай, который никогда не сбавлял скорость, даже если кто-то был на рельсах в это время. Местные уже привыкли и ходили аккуратно, а вот туристы зачастую приходили в шок.
Прибыв в поместье, Люсьен ждал его уже там. Гарри с удивлением обнаружил в гостиной сову. Люсьен сидел на длинном кремовом диване и что-то читал.
— Габриэлю Люсьену Ларкину от директора школы чародейства и волшебства Хогвартс, — прочитал Люсьен и поднял глаза. Гарри был несколько удивлен.
— Ты же знаешь, что должен учиться в Дурмстранге, – заметил Люсьен.
— Потому что там учился Геллерт? – насмешливо спросил Гарри. В его голосе слышалась горечь. Все потому, что около трех лет назад у них с Люсьеном состоялся неприятный разговор по поводу будущего Гарри. В доме Люсьена располагалась обширная библиотека, где в книгах Гарри и прочел о Хогвартсе, а так же увидел его на картинке. Ему понравился сказочный снежный замок, вокруг которого раскинулся густой темный лес.
— Потому что в Хогвартсе Дамблдор, – жестко произнес Люсьен, и Гарри понял, что разговор окончен. Гарри помнил историю о Дамблдоре и Геллерте. Альбус Дамблдор – великий светлый маг с темным прошлым. Мало, кто о нем знает. Но Люсьену обо всем поведала Батильда, которая узнала подробности от Геллерта. Хоть все она и не рассказала, но описала в общих чертах. Гарри не испытывал отвращения к Дамблдору, лишь легкое сожаление.

Клеймо. Глава 1: 3 комментария

  1. начало очень заинтересовало…
    с нетерпением буду ждать продолжения…
    удачи в написании…

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.