Глава 11. С ног на голову.

Проблемы зарождаются медленно,
но размножаются быстро.
Владислав Гжегорчик

Сначала появилась головная боль. Сильная, почти нестерпимая. Затем пришло осознание того факта, что болит не только голова — болит ВСЁ. Даже то, что, по определёнию, болеть не в состоянии. Но, с другой стороны, ведь не может человеку показаться, что он чувствует ногти и кончики волос. А потом всё исчезло. Также внезапно, как и появилось: и головная боль, и странное покалывание на кончиках волос, и ощущение тепла и покоя. Зато появились тени. Завораживающие, притупляющие разум, чувства. Зовущие за собой… Постойте-ка, что-то похожее уже было… Нет, надо уходить, уходить. Мерлин, где она, родимая головная боль? Где ощущение того, что я живой, а не часть плывущей и раскачивающейся липкой массы? Только бы выбраться… Только бы… «Ты прошёл…» — пришло сообщение откуда-то из окружающего Ничто. И некая рука будто схватила за воображаемые волосы и потянула наверх…
…И снова вернулась обожаемая боль. *Какое счастье! Какое счастье, что у меня ещё есть чему болеть!* Вместе с болью вернулись:
— онемевшие конечности;
— сильный жар;
— запахи больничного крыла;
— щекочущее чувство в области шеи;
— женский голос, напевающий какую-то странную песню.
Гарри призвал на помощь всю имевшуюся у него силу воли и с усилием открыл глаза. С трудом протянув руку, юноша обнаружил на ближайшей тумбочке собственные очки и водрузил их на нос. Как оказалось, Избранный в самом деле находился в больничном крыле. Щекочущее чувство появилось из-за наглого солнечного луча, посмевшего прорваться сквозь плотно задёрнутые шторы. Немедленно выяснилась и причина жара — два шерстяных одеяла, которыми медсестра укутала несчастного парня. Со скрипом и скрежетом Гарри повернул голову вправо, дабы определить личность источника песни. Затем моргнул. Потом ещё раз. Видение не исчезло, а наоборот, стало чётче, ибо восстановилось зрение. На соседней кровати сидела, поджав ноги, вездесущая Джессика Дарк в больничной пижаме и с увлечением читала комикс «Приключения Мартина Миггса, чокнутого магла», напевая старую детскую песенку о весёлом семействе Черепашек. Словно почувствовав на себе чужой взгляд, Джессика оторвалась от журнала, взглянула на парня и улыбнулась несвойственной ей по-детски широкой и добродушной улыбкой:
— Привет, Гарри!
— Привет, — машинально откликнулся юноша, параллельно выпадая в осадок. Дарк как ни в чём не бывало снова уткнулась в комикс.
Гарри расфокусированным взглядом сверлил обложку «Приключений» и мучительно пытался определить для себя, кто же всё-таки из них двоих чокнулся. Столь напряжённая умственная деятельность немедленно отозвалась тупой болью в висках. В конце концов, внимательно изучив безумно улыбавшуюся девушку, в это мгновение больше похожую на безмозглого трёхмесячного телёнка, чем на засланную слизеринку (как она обычно выглядела), Поттер пришёл к неутешительному для неё выводу. Джессика Дарк не вынесла всех прелестей первой школьной недели и сошла с ума. *Впрочем, неудивительно, — отметил про себя Гарри, — С таким дядей всё равно рано или поздно тронешься. Причём скорее рано…* Краем сознания юноша отметил, что на фоне завещания Дамблдора известие о генеалогии Дарк воспринялось как нечто само собой разумеющееся.
Между тем, положение было далеко не самое приятное. Если уже ученики стали лишаться рассудка…
— Эмм… Как давно ты здесь? — осторожно спросил Избранный однокурсницу, пытаясь выяснить степень её сумасшествия и, как следствие, возможность потенциальной угрозы для его собственной драгоценной жизни со стороны одной буйно помешанной.
— Со вчера, — странно наивным голосом откликнулась Джессика.
— А что у нас было вчера?
Девушка оторвалась от своего крайне занимательного чтива и подняла голову. В её огромных, как у телёнка, карих глазах Гарри увидел что-то вроде: «Ты что, совсем тупой?»
— У тебя из-за обморока отшибло па-а-амять, — как-то жалостливо протянула девушка, — Бедненький. Вчера была пятница. Зато мы не пропускаем сейчас уроки! Здорово, правда? Не придётся восстанавливать…
— Да?… А на выходные что задали?
Немного подумав, Джессика выдала не в меру любопытному однокурснику полную справку о домашних заданиях на эти выходные.
— Представля-а-аешь, — тоненьким голосом тянула гриффиндорка, — Я даже не понимаю, что со мной произошло. Сначала мне было очень грустно, а потом меня привели сюда. Мне стало тепло и хорошо. А потом я сразу уснула, как велела мадам Помфри. Правда-правда. А с тобой что случилось?
Гарри откинулся на подушки, абсолютно игнорируя вопрос Джессики. Та несколько секунд выжидающе смотрела на парня, а затем снова вернулась к своему комиксу. Юноша размышлял. Судя по сказанному Джессикой, с её разумом и памятью всё в полном порядке, не считая того, что ведёт она себя как о-о-очень маленький ребёнок. Гарри предположил, что девушка попала под какое-то проклятие и мысленно пожелал ей после выздоровления не вспомнить ничего из того, что она делала и говорила в таком состоянии. Но с другой стороны… В самом деле, почему бы и нет? В таком виде гриффиндорка совершенно не контролировала свою речь… Следовательно, если ему повезёт, Гарри сможет узнать много интересного. Например…
— Слушай, Джесси…
— Не называй меня «Джесси», — обиженно надула губки девушка и швырнула в Поттера комиксом.
*Так, понятно, «Джесси» и здесь не работает* Но маленького ребёнка, коим сейчас являлась гриффиндорка, называть полным именем совершенно не тянуло.
— М-м-м, Энни, (кажется, сработало!) ты случайно не помнишь, как ты узнала про Да-го завещание Дамблдора?
Так нагло пользоваться положением было не в стиле Гарри, но от Джессики в её нормальном состоянии многого не узнаешь. А хочется.
— О да-а-а! — восторженно протянула девочка, беря палочку и наколдовывая зубную щётку. Гарри терпеливо ждал, пока она вдоволь налюбуется щёткой и соизволит сказать что-нибудь дельное.
— Я была на тренировке. У нас близился последний комплексный зачёт по фехтованию. Это та-а-ак сложно! — драматически прошептала Джессика, широко распахивая глаза, — Но в тот день тренировку отменили. Я вернулась домой рано. А там…
Девочка замолчала на секунду, параллельно пытаясь расчесать зубной щёткой свои непомерно взъерошенные волосы.
— …там был Дамблдор! Представляешь, Дамблдор — у нас дома! Он никогда раньше не бывал у нас дома. Они были с дядей в гостиной и о чём-то спорили. Я спряталась, чтобы меня не заметили, и подслушала. Дамблдор говорил о каком-то долге и о приказе. Я не поняла всё… Потом дядя мне и рассказал, о чём Дамблдор его попросил. Но он не сказа-а-ал мне про завещание, сказал, что не в курсе, зачем директору эта заваруха, — обиженно протянула Энни, — Вот вредина! Ведь знал! А ведь всегда мне всё говорит!…
Неожиданно Гарри в голову пришла абсолютно сумасшедшая мысль: если Дамблдор в самом деле велел Снейпу помочь ему с завещанием, значит Снейп не предавал Орден! Наоборот, он с редкой педантичностью и усердием выполнял все распоряжения. Он знал, к чему приведёт завещание, следовательно, он просто не может целиком и полностью работать на Волдеморта. Ведь теперь, благодаря его действиям, у него, Гарри, появилась дополнительная возможность убить могучего Босса тёмной стороны. Маразм!
Размышляя о насущном, Гарри абсолютно не обращал внимания на племянницу великого профессора, которая в настоящий момент горько жаловалась ему, себе и высшим силам на скрытность своего дражайшего дядюшки. Но кое-что из её тирады всё-таки достигло мозга юноши. Он прислушался.
— …проро-о-очество! И велел помириться с Драко-Орлей, потому что Орле может понадобиться прикры-ы-ытие! А ещё он сказал, чтобы я аккуратней ходила по Хогсмиду-у-у! И что в школе засел спа-а-айк! И в Ордене Феникса то-о-оже! И…
— Постой-постой, не так быстро. Кто там засел в школе?
— Спайк! Пожиратели называют так жутко секретного личного тайного агента Тёмного лорда, — бешено подпрыгивая на кровати, доложила Энни, явно гордясь своим знанием ПСовского сленга.
— Кто он? — немедленно встрепенулся Гарри.
Джессика по-видимому собиралась ответить, когда в коридоре раздались торопливые шаги, и в палату влетела мадам Помфри.
— Ага, проснулись! — довольно констатировала медсестра.
— Мадам Помфри! — восхищённо пискнула Энни, молотя ногами по подушке, — Вы пришли! А можно я пойду? Я себя хорошо чувствую. Правда-правда.
— Сейчас посмотрим, юная леди.
Целительница прошествовала к постели больной, чей диагноз последние полчаса не вызывал у Гарри никаких сомнений. После быстрого осмотра мадам Помфри одобрительно кивнула головой.
— Полагаю, отдых пошёл вам на пользу. Вы можете идти. Если снова почувствуете себя неважно, сразу возвращайтесь.
Девочка издала восторженный звук, напоминающий что-то вроде «Yahoo!», спрыгнула с постели и вприпрыжку понеслась к ширме.
— Мадам Помфри, что с ней? — осторожно поинтересовался Поттер.
— Сильнейший нервный срыв. Пришлось дать ей особенное успокоительное, усыпляющее сознание — больше ничего не помогало. Правда, в виде побочного эффекта её рассудок опустился до уровня пятилетней. Такое нечасто встречается, но вполне поправимо, — объяснила медсестра, мельком взглянув на Гарри.
В голове у юноши немедленно возникла небезынтересная картинка. В больничное крыло Нотт и Забини вталкивают безумно хохочущую Дарк. Отказавшись от бесплодных попыток усадить отбрыкивающуюся девушку на кровать, Нотт угощает подругу парой приличных пощёчин. Истерический хохот немедленно смолкает, через несколько секунд сменившись жуткими рыданиями…
Картинка оборвалась, как только из-за ширмы выпрыгнула, иначе не назовёшь, радостно улыбающаяся Энни и, дружелюбно помахав ему и Поппи, заспешила к выходу.
— Постой-ка, девочка. Я хочу дать тебе кое-что, — улыбнулась медсестра, доставая что-то из кармана мантии. Как понял Гарри, это был пузырёк с лекарством, нейтрализующим побочное действие успокоительного.
— Вкусненькое? — немедленно среагировала Энни, подскакивая к женщине.
— Вкусненькое, — кивнула мадам Помфри, взяв девочку за подбородок и быстрым движением вливая ей в рот содержимое пузырька.
— А детей обманывать нехорошо, — тихонько пробормотал Гарри, ни к кому конкретному не обращаясь.
Доверчивая гриффиндорка немедленно отпрянула от медсестры и зашлась в жутком приступе кашля. Мадам Помфри в свою очередь спокойно ждала, пока он пройдёт. Наконец Джессика успокоилась, подняла голову и оглядела помещение. От внимательного взгляда Гарри не ускользнуло характерное выражение лица Дарк. Похоже, девушка не только окончательно пришла в себя, но и отлично помнила всё, что в бреду ему наговорила. Медленно переводя взгляд с комикса на наколдованную зубную щётку, на смятую постель и, наконец, непосредственно на Гарри, гриффиндорка вдруг резко схватилась за голову и необычайно испуганным голосом спросила:
— Сколько времени?
— Почти три часа дня, — немедленно ответила мадам Помфри.
— Великий Мерлин! — охнула Джессика, суетливо шаря по всевозможным карманам, какие только нашла на своей одежде.
— С вами всё в порядке? — заботливо поинтересовалась медсестра.
— Да-да, — несколько рассеянно кивнула Джессика, находя искомый предмет в потайном кармане мантии, — Хвала богам!
И девушка, не медля ни секунды, вылетела из больничного крыла подобно мантикоре, перед которой нежданно-негаданно материализовалось по меньшей мере стадо слонов. Мадам Помфри понимающе хмыкнула и повернулась к Гарри.
— А теперь, молодой человек, займёмся вами.
В голове Гарри немедленно замелькали обрывки каких-то фраз. Не сводя глаз с приближающейся медсестры, юноша попытался вычленить хоть что-то из общего потока. …бедняжка…дать зелье…взволновало…а этот…надо посмотреть…любопытно…. Поттер напрягся, пытаясь понять, что, собственно, такое кружится в его голове. Мозг юноши немедленно уцепился за мало-мальски полную фразу. Что-то вроде …теперь пусть встанет с постели… даст себя осмотреть….
— Мистер Поттер, — строго произнесла мадам Помфри, останавливаясь у гарриной кровати, — Пожалуйста встаньте с постели и дайте себя осмотреть.
Вот тут-то Гарри окончательно понял, что снова серьёзно влип.

* * *

Так мирно начавшиеся школьные будни не замедлили превратиться в ад. Как верно понял Гарри и как потом подтвердила Гермиона, инкубационный период по Да-го завещанию подошёл к концу. И унёс собой уйму проблем. И добавил чёртову кучу дополнительных. Постоянная сонливость сменилась бессонницей. Частыми гостями на уроках седьмого курса Гриффиндора стали разного рода взрывы. Фокус в том, что если раньше Гарри приходилось прикладывать всю энергию чтобы выполнить какое-либо заклинание, то теперь он был занят исключительно попытками удержать всё возрастающую силу под контролем, дабы не разнести замок. Получалось не очень качественно. Зато теперь Поттер просто влюбился в зельеварение. Заклинаниями там почти не пользовались, а Гарри чудесным образом знал, как сварить любое, даже самое сложное, зелье. Тщательно обдумав сию ситуацию, юноша пришёл к выводу, что Дамблдор при всей своей гениальности не мог каким бы то ни было способом запихнуть в его не особенно полную голову рецепты зелий. Слегка раскинув остатками мозгов, Поттер принял решение не тратить более так бездарно эти самые остатки и принять за аксиому, что «…при слиянии полученной силы с уже имеющейся в клиенте…» на свет божий вылезли вышеупомянутые мамины гены. И Гарри, надо сказать, не особенно огорчился на этот счёт.
Но резко возросшие силы мистера Поттера были для бедолаги лишь половиной проблемы. Основной и, возможно, самой главной бедой парня стали его свалившиеся с неба блокологические способности.
Вот это было поистине ужасно! Совершенно не умея их контролировать, Гарри в результате непроизвольно читал мысли каждого, с кем встречался взглядом. Если, конечно, случайный подопытный кролик Поттера не блокировался сам. А таких благодетелей среди самого-самого ближайшего окружения парня насчитывалось всего трое: Уайт, Стар и Дарк. Если же Гарри не смотрел ни на кого конкретно, его голову немедленно наполнял чужеродный шум, вызывающий редчайшей силы головную боль. Уроки и вовсе стали сущим адом. Зато теперь если Гарри умудрялся сосредоточиться и вычленить что-нибудь доступное и понятное из общей массы бушующей в его голове галиматьи, он мог безошибочно отвечать на любой вопрос профессоров. Но это явилось для несчастного гриффиндорца слабым утешением. Прознав о таком безобразии, Джессика, невероятно быстро, кстати, отделавшаяся от вопросов об именах двух вышеупомянутых спайков («Да пошёл ты далеко, Поттер, со своими шпионами! Я тебе не персональный секретарь Тёмного лорда, чтобы знать всех его агентов наперечёт!»), велела, иначе не скажешь, овладевать как можно скорее блокологией. Иначе Поттер рискует в короткие сроки умереть от хронической мигрени.
Гарри старался. Честно. Но на данный момент результат был нулевой. Дошло до того, что, приходя с уроков, Гарри в гордом одиночестве запирался в Выручай-комнате или в спальне у Гермионы и Джессики (разумеется, с позволения хозяек и исключительно в их отсутствие), так как присутствие рядом кого бы то ни было лишало парня по меньшей мере душевного равновесия. Как выяснилось, попасть в женское крыло проще, чем казалось. Фокус в том, что если на лестнице присутствует хотя бы одна особь женского пола, то эта самая лестница в горку не превратится, даже если все юноши факультета решат устроить массовый забег до женской душевой на время.
Ко всему у юноши снова начал ныть шрам. Видимо, благодаря возросшей чувствительности парня к чужим мыслям, блок Тёмного лорда перестал быть абсолютно надёжным средством отделения одного мозга от другого. Хорошо хоть кошмары с Реддлом-Поттером в главной роли не снились…

…Это был небольшой зал с занавешенными окнами. По стенам разместились многочисленные канделябры, местами горели факелы, но света всё равно было недостаточно. В помещении царил полумрак. Зал был почти пуст. Из мебели — лишь небольшой столик, обитый красным бархатом и в темноте казавшийся залитым кровью, и массивное кованое кресло, обтянутое чёрным атласом. Ножки кресла обвила змея. Она была вторым живым существом в зале. Первым по праву считался мужчина, развалившийся непосредственно в самом кресле. Он нетерпеливо постукивал палочкой по подлокотнику и, казалось, кого-то ожидал. В эту самую секунду дверь в противоположном конце зала распахнулась, и в помещении очутился новый персонаж. Не доходя нескольких шагов до кресла человек в чёрном плаще опустился на колени и замер.
— Я желал увидеть Нарциссу, — тихо, будто припоминая, сказал человек на троне.
— Прошу прощения, милорд, — столь же тихо ответил, чуть приподнимая голову, Драко Малфой, — Ей нездоровится и…
— Врёшь. Crucio.
Юноша вскрикнул и упал на пол. Но пыточное проклятие длилось всего несколько секунд.
— Никогда больше не ври мне, Драко. Ты знаешь, я это не люблю.
— Да, милорд, — тяжело дыша, прошептал Пожиратель, возвращаясь в прежнюю позу, — Простите, милорд.
— Ты хочешь что-то сообщить, — Волдеморт не спрашивал, а утверждал, — Говори.
— Я…мы…у нас не вышло, — с трудом выдохнул Драко, — Его успели найти раньше, чем он попал к нам в руки. Тайник оказался слишком ненадёжен…И…
— Кто? — резко оборвал слугу Тёмный лорд, чуть приподнявшись.
Драко не отвечал. Но этого молчания Тому Реддлу вполне хватило, чтобы сделать вывод.
— Опять, — прошептал он, — Это уже становится подозрительно. Очень подозрительно, ты не находишь, Драко?
Юноша молчал. Казалось, он боялся лишний раз вдохнуть, не желая обращать внимание господина на свою скромную персону. Волдеморт встал, медленно приблизился к коленопреклонённой фигуре и, взяв двумя пальцами Драко за подбородок, заставил его поднять голову. Юноша нехотя посмотрел в глаза Тёмного лорда. Том несколько секунд рассматривал испуганного, но полного решимости Малфоя.
— Слушай внимательно, Драко, — наконец заговорил Волдеморт, — Некоторое время назад твой отец упустил точно такую же вещь. Фактически, сам отдал её в руки всё того же пресловутого Гарри Поттера. Хотя получил прямой приказ беречь её как зеницу ока. Теперь ты прокололся, точно так же, как когда-то Люциус. Да, Драко, именно ты прокололся, хотя приказ получала Нарцисса. Но уж если ты так выгораживаешь мать, несмотря на то, что я приказал явиться именно ей, то и ответственность за любую неудачу берёшь на себя ты… Но что мне особенно интересно, так это слишком похожие ситуации, при которых и тебя, и Люциуса постигла неудача. Стечение обстоятельств плюс вездесущий Поттер… Это что, заговор?
Глаза Малфоя расширились, и он попытался помотать головой, но Тёмный лорд крепко держал его за подбородок.
— Мне всё равно, насколько голубая у тебя кровь, Драко, — угрожающе зашипел Волдеморт, — Один не менее чистокровный аристократ, твой двоюродный дядя кстати, уже поплатился за то, что утащил всё ту же вещицу с её законного места. Люциус…Люциус при ближайшей возможности ответит за каждый свой провал. Что же касается тебя, Драко… Ты не смог произнести одно-единственное несложное заклинание, целясь, кстати, в безоружного человека. Ты не смог просто взять и принести маленькую безделушку. Нужны ли мне такие бездарные слуги?
Малфой вздрогнул. Тёмный лорд отпустил его подбородок и снова уселся на трон.
— Впрочем, я дарую тебе жизнь. Пока, — чуть подумав, резюмировал Реддл, — Но ещё одного промаха я не потерплю. Понимаешь?
— Да, милорд, — еле слышно пробормотал Драко.
— Очень хорошо. Но на всякий случай… Crucio!…

*…вот чёрт! Как говорится, вспомнишь…Тома — вот и оно…он… Мне что, без него развлечений в жизни не хватает? Сколопендра волосатая!*
Гарри по старой привычке проснулся в холодном поту. Впервые за много месяцев ему приснился сон про Волдеморта, причём как раз тогда, когда он возблагодарил Мерлина за то, что лишён удовольствия наблюдать такие прелести. Гарри перевёл дух и снова плюхнулся на подушку. За окном только-только светало. *И чего этому соплохвосту неумытому не спится в такую рань? — подумалось Гарри, — Была нужда ему Малфоя дёргать? Кстати, о Малфое…*
Гарри постарался в как можно больших подробностях припомнить подслушанный им диалог. Кажется, говорили о нём? И о каких-то аристократах, халатно относящихся к личным вещам Тёмного лорда. У него что, расчёску спёрли? Хотя, зачем она ему? Всё равно уже не поможет. Скорее щётку для чешуи, или чем он там пользуется… Так, это было лирическое отступление. Теперь к делу.
Вещь. Которую утащил двоюродный дядя Малфоя-младшего. И которую этот самый Малфой должен вернуть. И которая в результате оказалась у него, Гарри. Интересно, у Люциуса есть…был кузен? А пёс их, аристократов, разберёт с их родословными! И вообще, что-то не припоминается ни единая часть из имущества Волдеморта, волею судеб оказавшаяся… Чёрт! Гарри мысленно присудил себе почётное звание самого что ни на есть полнейшего кретина. Конечно, хоркруксы! Дубина стоеросовая, и о чём, спрашивается, он думал столько времени? Что ещё Люциус отдавал ему в руки, кроме дневника Реддла? А Регулус Блэк, кузен Нарциссы, стащил медальон. Но…
Дьявол, правильно задумались тогда девчонки, что медальон, который, кстати, Сириус собственными руками выкинул, делал в полу, и по какой такой непонятной причине он понадобился Кикимеру. Причём, был спрятан даже не в его гнезде, как, например, фотографии Блэков. Ведь Кикимер и раньше умудрялся связываться с Малфоями. Из-за него Сириус…
*Ну всё, достал меня этот нахальный урод! Напросился, утром же с ним разберусь. Мало он мне проблем доставил, так теперь, опять же благодаря ему, Волдеморт в курсе, что я знаю о хоркруксах. Да, Поттер, похоже у тебя опять проблемы…*

* * *

Но на следующее утро ни с каким Кикимером разбираться уже не пришлось. Когда Гарри, заручившись поддержкой Рона и Гермионы, спустился перед завтраком на кухню, то тут же заметил неуловимую напряжённость, витавшую в воздухе. На кухне было тише чем обычно, домовики как угорелые носились по кухне, временами налетая друг на друга. Пока Золотое трио изучало обстановку, от толпы эльфов отделился один, при ближайшем рассмотрении оказавшийся старым знакомым Добби.
— Гарри Поттер, сэр, Добби как раз собирался к вам. Пренеприятнейшее событие, Гарри Поттер, сэр.
— Что случилось, Добби? — немедленно среагировал Гарри.
— Кикимер, Гарри Поттер, сэр. Он умер этой ночью. Мы не знаем от чего, Гарри Поттер, сэр, — повесил уши Добби, незаметно съёживаясь, будто опасаясь, что Гарри обвинит его в гибели своего домовика.
— Господи, Добби, где он? — встрепенулась изрядно побледневшая Гермиона.
Смущённый домовик проводил ребят вглубь кухни. Позади макета учительского стола виднелась небольшая дверь. Гриффиндорцы с трудом протиснулись сквозь узкий проход в бывшую за ним комнату. В этом помещении, очевидно, спали домовики, поскольку весь пол был покрыт разнообразными тюфячками, одеяльцами, а местами и грудами тряпья. В самом дальнем углу на отдельном покрывале лежал Кикимер в своей обычной грязной повязке. Гермиона охнула, Рон еле слышно чертыхнулся. Гарри подошёл к домовику. Он в самом деле был мёртв. Юноша внимательно осмотрел Кикимера. Вроде бы никаких видимых повреждений на маленьком тельце видно не было, так что можно было бы предположить, что эльф умер от старости. Но что-то смущало Гарри в облике домовика. Поттер внимательно вгляделся в лицо несчастного. Да, вот оно. Выражение безграничного уважения и подобострастия навсегда застыло на рыльце домовика. На памяти Гарри, так Кикимер выглядел не особенно часто. Только когда вспоминал о своей бывшей хозяйке и прочих Блэках, не бывших осквернителями рода.
— Его убрали, — тихо пробормотал Гарри, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Ты думаешь? — немедленно откликнулся Рон.
— Да. Не зря мне сон приснился. Малфой в самом деле получил информацию от Кикимера. А получив, сразу отправился к Волдеморту. Да только Кикимор ничего существенного не передал. А больше он им не нужен. Вот и решили избавиться от ненужного свидетеля. Домовик был старый, а Авада не оставляет следов — всё чисто.
— Ужас какой! — шепнула Гермиона. На ней лица не было.
— Добби, что вы собирались с ним делать? — нахмурившись, спросил Гарри.
— Мы можем отдать его вам, Гарри Поттер, сэр, — присел в реверансе домовик, — Или воздадим последние почести согласно принятому обычаю. Как вы пожелаете, Гарри Поттер, сэр.
— Давайте-ка сами, — махнул рукой парень. Ему было не по себе. Да, Кикимер предатель, но ведь это его домовик. Был. К тому же, столь таинственная смерть Кикимера говорила в пользу факта присутствия в школе шпиона Волдеморта. И чертовски хорошего шпиона.
— Гарри Поттер сэр нуждается теперь в новом домовом эльфе? — робко спросил Добби, заискивающе глядя Гарри в глаза, — Добби может предложить свои услуги, Гарри Поттер, сэр. Если вы пожелаете…
— Ты хочешь у меня работать? — несколько рассеянно уточнил парень, — Хорошо. Отправляйся вот по этому адресу, — юноша протянул Добби пергамент, на котором наскоро нацарапал адрес штаба Ордена, — Условия обговорим потом. С профессором Макгонаголл я тоже поговорю. И никому ни слова.
— Как прикажете, Гарри Поттер, сэр! — восторженно вскрикнул эльф и бросился обнимать ноги новоявленного хозяина.
— Эй-эй, полегче! — воскликнул Гарри, безуспешно пытаясь оторвать от себя домовика, — Добби, я знаю, что ты рад, но слезь уже с моих ног. Лучше отправляйся сразу домой.
Добби радостно всхлипнул и с лёгким хлопком исчез.
— Гарри… — тихо начала Гермиона.
— Он будет получать, зарплату, отпускные и всё что захочет, — перебил подругу гриффиндорец, направляясь к выходу, — И…
— Гарри, я не об этом, — так же тихо продолжала насмерть перепуганная Гермиона, — Волдеморт убил Кикимера просто потому, что тот знал, что медальон Слизерина очень ему нужен. Ты знаешь, что из себя представлял этот самый медальон, и уничтожил его. Волдеморт поймёт… О, Гарри, ты должен быть очень, очень осторожен…

* * *

Три недели спустя вконец измученный Гарри валялся с закрытыми глазами на спине в Выручай-комнате и упорно держал блок. Получалось не особенно качественно, но однозначно лучше, чем месяц назад. По крайней мере, в настоящую секунду в его голове царила блаженная тишина, не прерываемая ни единой мыслью расположившихся неподалёку товарищей.
Мимо носа Избранного промелькнула чья-то одинокая нога. Сам кто-то остался невидим для юноши, поскольку умудрился спихнуть с последнего очки. Поттер чертыхнулся и потерял контроль над блоком. В голову немедленно хлынула жуткая какофония, отдалённо напоминавшая звуки, издаваемые плохо настроенной бас-гитарой, случайно попавшей в лапы семейства бешеных орангутангов. Приподнявшийся было Гарри застонал, снова плюхнулся на спину, с трудом восстановил блок и только после этого соизволил открыть глаза.
Самым примечательным из увиденного стал Рональд Уизли, целенаправленно летевший в противоположный угол комнаты. Поначалу Гарри решил, что они с Гермионой опять что-то не поделили. Но, услышав дикие восторженные крики Рона, парень понял, что ошибался.
— Я лечу-у-у! — во всю глотку вопил Уизли, делая в воздухе что-то вроде ласточки и бешено размахивая руками, имитируя крылья, — Гарри, Гермиона, Джинни, смотрите — я птица!
— Пятьдесят четыре птицы, — буркнула из своего угла Джинни, развалившись на подушках и мысленно протирая Внутреннее око: у неё так и не получалось впасть в изменённое состояние сознания и Увидеть хоть что-нибудь, кроме летающего брата.
— Да нет, правда-А-А-А!
К несчастью для Рона, научившегося парить дюймах в двадцати над полом и двигаться вперёд, ни задний ход, ни поворот, ни хотя бы тормоз пока не срабатывали. В результате чего потерявший контроль над реальностью гриффиндорец со всего размаха впечатался в стену. Вскрикнув, Гермиона оставила свои книги, с помощью которых пыталась овладеть гипнозом, и на всех парах понеслась к Рону. Со стоном и охами Уизли оторвался от стены и сполз на пол, потирая голову. Гарри хмыкнул и решил смириться с тем фактом, что пара шишек Рону обеспечена. А вот Гермиона, похоже, смиряться не хотела и вступила в неравную борьбу с синяками юноши. Гарри усмехнулся и опять лёг. Пока что у Рона дополнительные способности получались лучше всего. Джинни, по-видимому, не могла преодолеть своего неприязненного отношения к прорицаниям и пока что не принесла ни единого известия, которые можно было бы назвать воистину Увиденным, как выражалась Трелони. Гермиона, несмотря на всё усердие, тоже ничего не добилась. Гарри был пока единственным, кто попал под её гипноз. Ощущение чем-то напоминало Империус, но, в отличие от заклятия Подвластия, подопытный не забывал всё начиная со своего имени, а просто непонятно от чего о-о-очень хотел что-нибудь сделать. И гипноз, в отличие от Империуса, почти не оставлял следов, его мог отследить только сильнейший энергетик, вроде Дамблдора. Но пока ни один испытуемый на похожие симптомы не пожаловался. Сам Гарри, по понятным причинам, ничем не занимался. Так что Рон на данный момент оставался единственным из них, у кого получалось хоть что-нибудь.
Интересно, как сделать так, чтобы у них стало получаться намного эффективнее? Ведь каждый из них уже однажды пользовался своими силами. Что тогда с ними было, когда они начали открывать в себе невиданные таланты? Давай-ка подумаем. Он, Гарри, разнервничался по поводу висевшей на волоске жизни товарищей в связи с пришествием тридцатилетнего Тома Реддла. Тогда проявился и «подарок» Дамблдора, и дар целителя. Рон дёргался во время экзамена по трансгрессии. Гермиона и Джинни, по-видимому, очень хотели поехать в Хогвартс, причём все вместе. Значит помогли эмоции и… Стоп, Джинни.
Гарри резко сел, снова нарушив блок. Недовольно шипя, парень напрягся и вернул защиту на место.
— Дружище, ты чего? — изумлённо спросил Рон, выглядывая из-за хлопотавшей над ним Гермионы.
— Рон…ребята, кто из вас хорошо помнит тот день, когда вы меня уламывали ехать в Хогвартс?
— Я помню, а что? — немедленно откликнулась Джинни.
— Джин, а что ты сказала тогда, ты помнишь?
— Ммм…смутно. Зачем тебе?
— А я помню. Ты сказала «…Я вижу там что-то, что очень тебе нужно. Вещь и людей…»
— Подожди, ты имеешь в виду, что я правда что-то видела? Здорово, только я не помню, — слегка воодушевилась девушка.
— Постой, как ты сказал? Вещь? — как всегда ухватилась за самую суть Гермиона.
— Правильно мыслишь, Гермиона, — кинул Избранный, — Ну-ка, кто угадает, какая вещь мне может быть очень нужна?
— Хоркрукс, — немедленно выпалил Рон.
— Знаешь, Гарри, я почему-то сомневаюсь, что это хоркрукс, — неуверенно покачала головой Гермиона, — Ведь их искал Дамблдор. Если бы он думал, что здесь может что-то быть, он перерыл бы замок в первую очередь.
— А если не думал? Или наоборот, считал, что если Волдеморт отправится в погоню за своими хоркруксами, то нужно изымать те, другие, в первую очередь. А этот от него никуда не денется.
— Логично, — по-прежнему недоверчиво кивнула Гермиона.
— В любом случае, попытка — не пытка, — загорелся Рон.

* * *

Оставался только один вопрос: как искать магические тайники. Дамблдор, насколько помнил Гарри, просто водил руками по стенам, но как такого добиться не знала даже Гермиона. Тупо простукивать стены нереально хотя бы потому, что замок был о-о-очень большой, да к тому же ребята сомневались, что Том Реддл настолько тупой, что не защитил свои тайники от такого банального поиска. Пока что ОД просто сидели в библиотеке и искали хоть какие-нибудь заклинания для поиска зачарованных проходов. Не то чтобы совсем безуспешно… Гермиона, например наткнулась на чары, приводящие ищущего к месту, где лежат высшие тёмные проклятия. И, хотя друзья полагали, что Волдеморт не совсем повёрнутый, чтобы использовать высшую Тёмную магию под носом у Дамблдора, Гермиона всё же взяла на себя труд выучить найденное заклинание, мотивируя это тем, что «в жизни всё пригодится».
Поиски продолжались. В школе пока было всё тихо. Спайк, если он был, на данный момент не высовывался. Пару раз Плакса Миртл затопила туалет, но вот это как раз никого не удивляло. Разнообразие в жизнь Гарри внесла Моника Стар. После очередного урока с чарами Восстановления (семикурсники пытались восстанавливать зеркало из одного-единственного осколка. После того, как Гарри довольно успешно выполнил задание, он поклялся убить новую деканшу: из зеркала на него смотрела страшная физиономия с двумя фингалами вместо очков, не в меру огромными ушами и столь же огромным красным, как у клоуна, ртом. Видимо, парень нарвался на магический аналог магловского кривого зеркала), профессор трансфигурации сообщила Гарри Поттеру, что его сегодня после ужина ждёт у себя директор Макгонаголл. Смирившись со своей тяжёлой участью, Гарри, выждав для приличия полчаса, направил свои стопы в сторону каменной горгульи. Сообщив страшилищу пароль («Помощь»), Избранный поднялся по лестнице. Дверь была полуоткрыта: по-видимому, его ждали.
— Входи, Гарри, — послышался усталый голос Минервы.
Юноша толкнул дверь. Кабинет не сильно изменился со времени его последнего посещения. Правда, Фоукса явно не хватало. Директриса стояла возле одного из стеллажей с книгами и что-то искала. Гарри, подчиняясь кивку Макгонаголл, сел в кресло для посетителей и принялся терпеливо ждать, пока женщина освободится. Наконец Минерва вытащила какую-то пыльную книгу и уселась за свой стол.
— Что ж, Гарри, — начала Макгонаголл, внимательно изучая измученную физиономию парня, — у меня есть к тебе несколько дел. Во-первых, на следующей неделе во вторник состоится очередное собрание Ордена. Ваше присутствие обязательно. Я имею в виду, тебя, Рона и Гермиону. Мы немного посовещались и пришли к выводу, что вы будете присутствовать только на самых важных заседаниях, чтобы не особенно часто вытаскивать вас из школы. Остальную информацию вы при необходимости будете получать непосредственно от меня или от профессора Стар. К восьми вечера во вторник подойдите к кабинету Моники. Она поможет перебраться в Штаб. На каминах в этом году стоит дополнительная защита.
— Да, профессор, — кивнул Гарри, беря на заметку, что надо будет не забыть сообщить на собрании о шпионах.
— Далее, — продолжала Минерва, — Мадам Пинс сообщила, что вы с друзьями довольно много времени проводите в библиотеке, причём явно не из-за домашних заданий. Ты уверен, что всё в порядке?
— Да, мадам, всё под контролем. Ничего страшного на данный момент не происходит, — поспешил уверить директрису Поттер.
— Даже не стану спрашивать, что вы ищете — знаю, что бесполезно. Но если понадобится помощь…
— Обязательно обратимся, профессор.
— Ладно, — удовлетворённо кивнула Макгонаголл и продолжила, без особой впрочем надежды, — Что с тобой произошло у Хагрида, ты мне, разумеется, не расскажешь.
Гарри утвердительно хмыкнул.
— Я так и думала. Что ж, если с тобой всё в порядке, то можешь идти. Да, кстати, чуть не забыла, — окликнула Минерва уже было поднявшегося парня, — Вот эту книгу Альбус попросил передать тебе. Уж не знаю, с чего он решил, что она тебе нужна, но… В общем, разберёшься.
Макгонаголл протянула юноше заранее найденный фолиант, одновременно кивая на портрет мирно посапывающего Дамблдора. Гарри тоже посмотрел на бывшего директора. Интересно, ему кажется, или Альбус в самом деле притворяется? Тогда стоит…
— Извините, профессор, можно вопрос…
— Разумеется.
— …профессору Дамблдору?
— О, — Минерва снова оглянулась на своего предшественника, — задавай.
И Макгонаголл тактично поднялась с кресла и ушла вглубь кабинета. Гарри подошёл чуть ближе к портрету.
— Ммм… профессор Дамблдор?
Как и следовало ожидать, Альбус открыл глаза сразу же, как только Гарри позвал его. Юноша хихикнул: похоже, эти портреты никогда на самом деле не спят, боясь пропустить что-нибудь интересное.
— О, Гарри, мальчик мой. Я не видел, как ты вошёл, — и Альбус весело подмигнул парню, давая ему понять, что на самом деле всё отлично видел.
— Профессор, я хочу спросить вас… Как вы находите…находили различные зачарованные тайники?
— Вообще это довольно сложно. Найти тайник, да и то не всякий, помогает комплекс специальных заклинаний. Они ужасно сложные и абсолютно не запоминаемые. Лично я их до сих пор не знаю. Я привык полагаться на свой дар энергетика. Энергетики, если ты знаешь, могут видеть следы магии, хотя и это непросто, особенно если колдун пытается замести следы. А наш общий знакомый, — тут Дамблдор снова подмигнул Гарри, — никогда об этом не забывает.
— Хреново, — констатировал Поттер, — спасибо, профессор. До свидания. До свидания, профессор Макгонаголл.
— Всего доброго, Гарри, — раздался голос директрисы откуда-то из глубины очередного стеллажа, куда Минерва засунула голову в поисках чего-то, что для Гарри так и осталось неизвестным.
Не особенно обрадованный Поттер вышел на лестницу и стал медленно спускаться вниз. Ну и что ему теперь, спрашивается, делать? Комплекс заклинаний, видишь ли… Какой в баню комплекс, если его даже Дамблдор не осилил. Если вообще пытался. Кстати, о Дамблдоре.
Гарри наконец соизволил опустить голову и прочитать название поданной ему книги, очередного презента от бывшего директора. «Блокология для полных кофейников: от тараканов в голове до полноценного блока» за авторством некоего Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора. Гарри плотоядно усмехнулся и пробормотал несколько непечатаемых эпитетов, которые, по-видимому, предназначались непосредственно автору сего фундаментального произведения в качестве благодарности за этот его нелёгкий (учитывая размеры фолианта в две тысячи страниц, не меньше, который Поттеру надо было ещё как-то дотащить до гостиной) труд.

* * *

После продолжительной беседы с другими членами ОД, Гарри долго сопротивлялся искушению пойти по самой простой из бывших в наличии дорожке — позвать на поиски единственного имеющегося под рукой энергетика Джессику Дарк. Каждый вечер, ложась спать, юноша обещал себе утром же подойти к однокурснице и попросить порыскать по школе во благо общего дела. В пользу такого решения говорила картинка, услужливо предоставленная памятью, изображающая гриффиндорку, предлагающую любую помощь в поиске и уничтожении хоркруксов Волдеморта. Но наступало утро, и перед глазами Гарри начинала мелькать надменная племянница правой руки Тёмного лорда в обществе первых кандидатов в личном рейтинге гриффиндорца на роль засланных шпионов всё того же пресловутого Лорда. Что касается остальных ОД, тут дело обстояло не лучше. Джинни была категорически против, Рон напротив соглашался на помощь Дарк, мотивируя это тем, что «хуже всё равно не будет, зато быстрее справимся». Гермиона тактично молчала, продолжая с завидным упорством искать книгу про те самые таинственные заклинания Поиска, о которых упоминал Дамблдор. Вопрос разрешился сам собой через три дня.
Обеденный перерыв ознаменовался восторгом Гермионы Грейнджер, наконец откопавшей искомую книгу заклинаний. Вечером, удобно устроившись перед камином, староста Гриффиндора зарылась в дебри сложнейших заклятий, а Гарри продолжал изучать «Блокологию для кофейников» и совершенствовать свою собственную защиту. Как оказалось, постигать эту таинственную науку под шутливые высказывания Дамблдора, коими была наполнена книга, намного проще и приятнее, чем выслушивать едкие комментарии Снейпа. И кстати, о Снейпе…
— Гарри, будь любезен, объясни пожалуйста пустоголовой, ни на что не годной мне, какого дьявола ты на меня третий день глазеешь как малолетка на леденец? Или я как-то не так выгляжу?
Гарри оторвался от своего крайне занимательного чтива и уставился на Джессику, замершую рядом с его креслом с вопросительно-возмущённым выражением лица.
— Да так…
— Что так? Гарри, учти на будущее, я не привыкла быть объектом всеобщего внимания, и особенно настойчивые, ничем не обоснованные взгляды в мою сторону время от времени приводят меня в чертовски отвратительное расположение духа. А это может быть фатально для окружающих, — нахмурившись, просветила однокурсника Дарк, — Так что либо говори, что нужно, либо прекрати на меня пялиться.
Неначавшееся объяснение было нагло прервано рассвирепевшей Гермионой, ни с того ни с сего разразившейся необычайно содержательным потоком бранных выражений, употребление которых в стенах учебного заведения по идее должно бы караться по закону. Гарри так и застыл с раскрытым ртом, внимательно изучая явно перетрудившуюся подругу, с размаху швырнувшую книгу с заклинаниями Поиска на пол. Пара страниц вылетели, поскольку книга не предназначалась для такого с ней обращения, но Гермиону это не волновало.
— Всё, Гарри, я больше не могу. Я ни слова не понимаю из этой галиматьи, — таковы были первые за последние пять минут цензурные слова, произнесённые старостой Гриффиндора, — Делай что хочешь, но я уже на пределе. Боюсь, нам просто придётся попросить… Ой!
Девушка только сейчас обратила внимание на с интересом слушавшую эту тираду соседку по спальне. Джессика понимающе хмыкнула и снова обратилась к Гарри:
— Скажи, родной, последняя фраза Гермионы как-нибудь связана с излишне настойчивым вниманием, которое ты последние несколько дней проявляешь к моей скромной персоне?
Гарри тяжело вздохнул и заранее извинился перед мамой, папой и всеми родственниками до десятого колена включительно на случай, если эта не самая удачная идея, касавшаяся привлечения к работе Джессики Дарк, вдруг провалится…

Вот уже двое суток всё своё свободное время пятеро гриффиндорцев тратили на прочёсывание школы, но пока что безуспешно. Джессика на данный момент безропотно следовала за ними, но по выражению её лица было понятно, что долго она такой вежливой не будет. Но она не отказалась совсем, хотя первоначально и поломалась для приличия, и это обнадёживало. При ближайшем рассмотрении Гарри заметил, что энергетик из неё в самом деле неважный. Если Дамблдору хватало секунды и всего лишь лёгкого прикосновения кончиками пальцев для того, чтобы обследовать довольно-таки приличную часть стены, то Джессике приходилось прижиматься к изучаемому месту всем телом и в течение секунд десяти наблюдать за Мерлин знает чем. Так что поиски продвигались довольно медленно. Но делу был дан толчок, и это как будто придавало Гарри новые силы.
И отбирало их у Дарк. Девушка и раньше ненавидела терять время зря. А теперь она была готова повеситься сама либо повесить всех окружающих, на выбор.
— Черти полосатые, мы просто бездарно теряем время! — прорычала девушка, со всей силы ударяя кулаком очередную стену к которой была вынуждена прильнуть в поисках тайника Волдеморта, — Предлагаю пойти другим путём. Если взять за аксиому, что Дамблдор пытался найти хоркрукс в школе, то давайте пойдём обследовать в первую очередь те места, о которых мог знать Тёмный Лорд и не знал Дамблдор.
— Их может быть уйма, — «обрадовала» Джессику Гермиона, устало прислонившись к стене, — И мы можем не обо всех таких знать.
— Хорошо, — процедила сквозь зубы Дарк, — Тогда поставим вопрос по-другому: о каких местах знаете вы, знал Тёмный Лорд, и не факт, что знал Дамблдор?
— Знаем мы, — поправил девушку Рон.
— Нет, именно вы, — настаивала на своём Джессика, — Меня пожалуйста не впутывайте. У меня так-то и своих проблем хватает.
— Чёрт подери! — внезапно вскрикнул Гарри, со всей силы ударяя себя по лбу, — Какой же я идиот! В самом деле, туда Дамблдор при всём желании не попал бы, а Волдеморт — запросто… К тому же, мы это уже проходили… Придурок! Кретин! Остолоп!
— Гарри, ты чего? — испуганно спросила Джинни, на всякий случай отодвигаясь от распсиховавшегося парня.
— Кто-нибудь, дайте мне пинка! Ребята, мы же забыли проверить самое очевидное во всей школе место. Тайную комнату.
Ответом ему были четыре ошарашенных лица…
Глава 12. Раз пошли на дело…

Всё не только не так просто,
но и просто не так.
Леонид Леонидов

— Я туда не пойду! Ни под каким соусом! — со всей возможной категоричностью заявила Джессика.
— Под соусом тебя туда никто и не зовёт, — немедленно откликнулся Гарри, — А отказаться ты не сможешь — уговор дороже денег.
— В самом деле? Тогда смотри внимательно, как я сейчас это сделаю, мой сладкий. Я не мазохистка, не извращенка и не самоубийца. Из чего логически следует, что ни в какую Тайную комнату я не полезу!
— Но она пуста. Там уже лет пять никакое чудище не шастает, — резонно возмутился Рон.
— Да мне насрать! Даже если она раскрашена в розовый цвет, оформлена шёлковыми бантиками и цветочками, а по помещению прыгают белые кролики! Я туда не-пой-ду!
— Ты что, боишься? Но ведь ты гриффиндорка! — попыталась воззвать к гордости однокурсницы Гермиона.
— Гермиона, ты отлично знаешь, что у меня гриффиндорского только эмблема на мантии и кровать в башне. Да родословная. Да пара фунтов характерной тупоголовости, которую так любит поминать дядя не злым тихим словом, — просветила старосту Джессика.
— Между прочим, на свадьбе Флёр ты заявляла, что хочешь убить Волдеморта, — припомнил Гарри.
— А какой нормальный человек этого не хочет? О таком счастье мечтает половина Пожирателей, что уж говорить о мирных людях, — Джессика презрительно хмыкнула, — Гарри, ты же видел меня на уроках. В дуэлях я полный ноль. Я могу хотеть чего угодно, но мне его не победить никакими силами — не тот уровень. Моё главное оружие — мозги. И я предпочитаю пользоваться ими по назначению. И если хоть одна моя идея поможет стереть этого подонка с лица земли, мне этого будет достаточно. Я не умею сражаться. Для меня выгоднее сидеть в тылу. А в пекло пусть лезут те, у кого есть для этого силы, храбрость и нет ни капли здравого рассудка! Так что вперёд и с песней, дорогие мои. Если хотите, я могу постоять на обочине и покричать «Ура!» — Джессика, очевидно, сочла вопрос решённым, развернулась на каблуках и почесала в сторону гостиной.
— Трусиха паршивая, — сердито прошипел Гарри и заорал вслед однокурснице, — Я понял твою точку зрения! В самом деле, пусть Волдеморт по-прежнему убивает людей в неимоверных количествах. Какая разница, ведь твоих родителей он уже убил, а больше тебе ничего экстраординарного не грозит!
Джессика резко остановилась, будто налетев на стену, и медленно развернулась лицом к изрядно рассерженному парню. Гарри немедленно понял, что попал по самому больному месту: девушка, казалось, вот-вот заплачет.
— Поттер, ты мерзкий подлый шантажист, ты это знаешь? — обиженно проговорила она, — Ты не думай, я тебе это как-нибудь припомню.
Но больше с её стороны никто не слышал и слова возражения.
— Ладно, с этим разобрались, — недовольно констатировала Джинни, пребывающая в не самом приятном расположении духа, что, по всей видимости, напрямую было связано с согласием упомянутого «этого» на дальнейшее участие в экспедиции, — Теперь надо назначить дату вылазки.
— Это довольно просто, — чуть нахмурился Гарри, — Послезавтра у нас воскресенье? Вот тогда и пойдём. Прямо с утра, часиков в шесть. Это первое. И второе: хочу довести до вашего сведения, юная леди, что вы в экскурсии по катакомбам Слизерина участия не принимаете. Как выразилась Джессика, ни под каким соусом.
— Но почему? — обиженно возмутилась Джинни, — Я уже не маленькая, я тоже хочу помочь!
Ответом ей послужили три строгих взгляда. Джессика была единственной, кто не выражал явного протеста. Она вообще согласилась бы на что угодно, лишь бы её оставили в покое. Джинни, однако, предпочла не обращаться к девушке за поддержкой и ещё раз умоляюще посмотрела на друзей. Но выражение лица Гарри ясно говорило, что спор окончен. *Всё равно пойду!* — мысленно поклялась Джинни, нарочито громко цокая каблуками по направлению к собственной спальне. Гарри дождался, пока шаги девушки стихнут, а затем наклонился к товарищам по несчастью:
— По техническим причинам в лице оскорблённой Джинни Уизли, начало экспедиции переносится на вечер субботы. Завтра в полночь встречаемся в гостиной. Кто не придёт, — многозначительный взгляд в сторону Джессики, — с того собственноручно скальп сниму и пошлю Волдеморту на Рождество — пущай дяденька потешится. И, разумеется, никому ни слова.

* * *

— Откройся! — прошипел Гарри, и раковина в туалете Плаксы Миртл отъехала в сторону, открывая проход в Тайную комнату Салазара Слизерина.
— Ой мама! — вздрогнула Джессика.
На изрядно побледневшем лице Гермионы читалось выражение крайнего потрясения. Гарри и Рон, ухмыляясь, изучали реакцию шокированных девушек: его салазарско-слизеринская светлость в самом деле знал, как произвести впечатление!
— Ну что, вперёд? — полуспросил, полускомандовал Гарри.
Рон одобрительно ухмыльнулся и первым сиганул в неизвестность. Вслед за ним последовала зажмурившаяся Гермиона и тяжело вздыхающая Джессика, всем видом демонстрировавшая покорность судьбе. Процессию завершал решительный Гарри, поклявшийся во что бы то ни стало покончить сегодня с 1/7 души сэра Бледного и Страшного.
В середине путешествия к центру земли, совершаемого при активной помощи своей многострадальной пятой точки, не особенно полную голову Избранного посетила древняя истина: «Свинья везде грязи найдёт». Поттер мысленно попрощался со своей без сомнения безнадёжно испорченной мантией и задался философским вопросом, а каково сейчас Рону, который, согласно почётному званию первопроходца, собрал на себя всю основную грязь. Ответ его ждал внизу и представлял собой презрительно перекошенную рожу Уизли, с некоторым удивлением оглядывавшего своё одеяние. Девушки выглядели немногим лучше. Джессика брезгливо вытащила палочку и, по-видимому, попыталась применить очищающее заклятие. Её манипуляции… ну не то, чтобы совсем уж не помогли… Дарк многозначительно хмыкнула, выражая тем самым своё невысокое мнение о Салазаре Слизерине, лорде Волдеморте, Гарри Поттере и всей этой затее в целом, и бросила бесплодные попытки привести себя в порядок. Гарри понимающе усмехнулся и поманил одноклассников за собой.
С некоторой робостью ученики продвигались вглубь самого таинственного и самого опасного подземелья Хогвартса. После десяти минут глубокомысленного шарканья гриффиндорцы напоролись на масштабный завал. В правом углу, если у завалов бывают углы, виднелась небольшая такая дырочка, сантиметров сорок в диаметре. После продолжительного мыслительного процесса Гарри предположил, что именно через это, с позволения сказать, отверстие он и Джинни выбирались наружу подальше от Комнаты, василиска и шестнадцатилетнего Тома Реддла, которого, впрочем, на тот момент уже не существовало. Рон, видимо, пришёл к тому же заключению.
— Это моя палочка взорвалась, — пояснил он тем, кто не смог объяснить для себя факт материализации на оперативном просторе огромной груды камней.
— Мы так и поняли, — тоненьким-тоненьким голосом пискнула Джессика, обозревая преграду.
— Чего стоите? Убираем, — кивнул на завал Избранный.
— Убираемся? Слава Мерлину, наконец-то! — и Джессика развернулась на сто восемьдесят градусов.
Ей в плечо немедленно впилась чья-то рука.
— Повторяю для особо одарённых и слабо слышащих: убираем камни с дороги и идём дальше, — с расстановкой произнёс Поттер, изо всех сил пытаясь прочистить мозги однокурснице, — Вообще, Джессика, если уж тебе так здесь не нравится, разрешаю после обнаружения тайника свалить куда угодно, ибо этим твоя программа-минумум исчерпывается.
— Ну вот уж теперь я нарочно не уйду! — искренне оскорбилась Дарк.
В течение следующих двенадцати минут гриффиндорцы глубокомысленно помахивали палочками над всё уменьшающейся грудой камней. Как только завал был ликвидирован, глазам ребят предстали две переплетающиеся змеи. Каменные разумеется. Самая простая часть пути преодолена.
— Откройся! — повторил Гарри на змеином.
Проход раскрылся, и ребята очутились в Тайной комнате.
Гарри с некоторым самодовольством наблюдал за замершими на пороге однокурсниками. Рон с каким-то безумным воодушевлением изучал огромные колонны. Гермиона не могла отвести взгляд от оптимистично белевших посреди помещения костей василиска. У Джессики напряглись все жилки на шее: девушка явно чувствовала себя не в своей тарелке. Дождавшись, пока товарищи немножко придут в себя, Гарри принялся раздавать распоряжения:
— Времени мало — начинаем. Джессика, обследуй стены. Рон, сможешь долететь до потолка? Посмотри внимательно, увидишь что-нибудь необычное — кричи. Гермиона, мы с тобой займёмся колоннами и полом. И кстати, кости не кусаются, — кивнул юноша на скелет гигантской змеи, от которых гриффиндорцы явно решили держаться подальше.
…Гарри не знал, сколько прошло времени, прежде чем он позволил себе и окружающим пятиминутный перекур. Рон медленно спустился с небес и помотал головой в знак того, что с его стороны время потрачено впустую. Донельзя раздражённая Джессика напоминала сгусток метана — достаточно одной искры для масштабного взрыва. Проелозив чёрт знает сколько времени по стенам Тайной комнаты, она добилась только очередного слоя грязи на мантии. Взмокшая Гермиона устало прислонилась к одной из колонн. Сам Гарри выглядел не лучше подруги. Их поиски тоже ни к чему не привели.
— Ну и? Что дальше? Лично я обыскала всё, кроме вон того чудика, — Джессика махнула в сторону статуи Салазара Слизерина, — Это, кстати, что?
С полминуты Гарри тупо пялился на десятиметровое изображение одного из четырёх Основателей, а затем медленно и глубокомысленно почесал в затылке.
— Да, знаете, это идея, — наконец выдал юноша, — там, если я правильно помню, было гнездо василиска. И там мы ещё не смотрели.
— Будем надеяться, что в этом самом упомянутом гнезде один из хоркруксов просто валяется на полу, — пожелал Рон, двигаясь вместе с Гарри, Гермионой и Джессикой к статуе Слизерина, — И что на Волдеморта нашло временное отупение, и он решил, будто одного василиска в качестве защиты будет достаточно.
— Сомневаюсь, — прошептала Гермиона, выслушивая тираду Гарри о «разговорчивом Слизерине, величайшем из Хогвартской четвёрки» (оригинальный такой пароль к входу в гнездо, причём на змеином языке) и, разумеется, не понимая ни звука.
Статуя Салазара, услышав родимые звуки в исполнении доблестного Гарри Поттера, не преминула распахнуть свой далеко не маленький ротик. *Великий Салазар при жизни был громкоголосым обжорой,* — сделал вывод Гарри, оценив размеры пасти Основателя, и осторожно прошёл внутрь.

* * *

Помещение… впечатляло. Оно представляло собой огромную круглую комнату, в которой с лёгкостью могли бы поместиться и три василискокалиберные змеи. Пол был усеян костями животных, закончивших свою жизнь в этом безрадостном месте. При жизни они, по-видимому, были мелкими грызунами. В целом, комната, буквально заваленная грудами старой змеиной кожи, была совершенно непримечательна, если не обращать внимания на энную часть стены, которая по какой-то непонятной причине выглядела так, будто её чем-то хорошенько разъело. И, разумеется, именно на неё молодые люди и обратили внимание в первую очередь.
— Кислота, и, кстати, неслабая, — сообщила Джессика, наклоняясь к «пупырчатой» стене и на всякий случай пряча руки за спину, дабы случайно не коснуться теоретически опасного места, — Но старая, вся выдохлась.
И энергетик осторожно прислонилась к повреждённой стене.
— Пусто, — сообщила девушка через несколько секунд и, полностью потеряв интерес к этой части комнаты, поползла дальше вдоль стены, прощупывая потенциальный проход к хоркруксу.
— Гм, любопытно, — потёр подбородок Гарри, вглядываясь в то место, откуда только что уползла Дарк.
Дело в том, что юноша заметил маленькие зелёные чёрточки в тех местах, куда по какой-то причине кислота не попала. По всей видимости, раньше в данном конкретном месте было что-то изображено, и кто-то (и Гарри догадывался, кто) не хотел, чтобы это самое изображение видели.
— Так, уважаемая профессор Стар, сейчас посмотрим, насколько из вас получился хороший преподаватель трансфигурации, — пробормотал Гарри, закатывая рукава мантии и доставая палочку.
— Что ты собираешься делать? — поинтересовался Рон, на всякий случай отодвигаясь от повреждённой стены на безопасное расстояние.
— Хочу проверить эффективность программы обучения Хогвартса на деле.
— Гарри, рисунок, испорченный с помощью кислоты, вернуть практически невозможно даже с помощью чар Восстановления, — ухватилась за самую суть Гермиона, — Волдеморт знал, что делает. Он бы не стал тратить время и силы, если бы считал, что это вот, чем бы оно ни было, можно так просто восстановить. Скорее всего, он в эту кислоту ещё и закрепляющий раствор добавил.
Гарри махнул рукой на подругу, поднял палочку и мысленно произнёс заклинание. Ничего не случилось. Не желая сдаваться без боя, юноша сделал глубокий вдох, призвал на помощь горячее желание проникнуть в тайны Тёмного лорда в надежде, что эмоции придадут его заклинанию большую силу, и снова взмахнул палочкой. И опять ничего. Гарри помотал головой, пытаясь прогнать из глаз маленькие золотые звёздочки, иначе именуемые искрами, и подумал, что зря тратит столько сил на проявление чёрт знает чего, тогда как возможно уже через минуту (если им крупно повезёт и предположения окажутся верными) ему понадобится вся его энергия на преодоление препятствий, заботливо оставленных Томом на пути следования искателей хоркруксов. И как раз в тот момент, когда Поттер решил повернуться спиной к повреждённой стене и проигнорировать очередную тайну мистера Реддла, чары Восстановления, произнесённые секунды три назад, вдруг сделали вывод, что им неплохо было бы заняться своими прямыми обязанностями. Иначе говоря, ни с того ни с сего «пупырчатая» стена вдруг прямо на глазах стала восстанавливать свою структуру, и на камнях проявилась изумрудно-зелёная надпись на незнакомом языке.
— Что это? — восторженно ахнула Гермиона, наблюдая за процессом, который, как она сама засвидетельствовала полторы минуты назад, был теоретически невозможен.
— Змеиный язык, — немедленно узнал Гарри, — Здесь написано: «имущество Наследника рода — …» и какие-то координаты.
— Может, стоит по ним трансгрессировать? Вдруг, и хоркрукс там найдём? — предложил Рон.
— Если тебе жить надоело, то можешь трансгрессировать. Но прыгнуть с Астрономической башни будет проще и быстрее, — послышался раздражённый голос из противоположного угла (и где у круглых помещений углы?) комнаты.
— А что я не так сказал? — немедленно возмутился Уизли.
— А почём ты знаешь, что в данной конкретной точке сейчас находится? — просветила однокурсника по-видимому намертво прилипнувшая к стене Джессика, — Ладно, если св. Мунго, а вдруг Азкабан?
Спорить Рону сразу перехотелось.
— И вообще, Гриффиндор, если кого-то из вас такие мелочи до сих пор интересуют, то вот данная конкретная стена, — Джессика постучала кулаком по тому месту, к которому приклеилась двадцать секунд назад, — мне очень не нравится. Похоже тут какие-то чары, которых здесь быть не должно по определению.
— В каком смысле? — нахмурился Гарри, приближаясь к энергетику.
— В прямом. Сейчас…
Джессика отодвинулась от стены, положила ладони на один из камней кладки, затем медленно оторвала их от стены и потянула на себя с такой осторожностью, будто пытаясь не повредить что-то весьма хрупкое, прилипшее к её пальцам. Гриффиндорцы внимательно следили за её действиями. Джессика отодвинула ладони сантиметров на десять от стены, а потом вдруг резко развела руки в стороны. На стене показалось что-то чёрное, сильно смахивающее на коридор, и исчезло в мгновение ока, будто случайно потревоженная порывом ветра занавеска вернулась на положенное место.
— Так, и что нам это даёт? Как внутрь попадать будем? — не замедлил осведомиться Рон.
— А ну-ка отойдите, — растолкала Гермиона однокурсников, попутно доставая палочку, — Я тут недавно вычитала одно заклинание… Если нам очень повезёт, то оно поможет.
Девушка решительно навела палочку на долго-долгожданную цель, почему-то не желавшую поддаваться упрямым гриффиндорцам, и пробормотала какое-то заклинание. Помещение озарилось таким ярким светом, что Гарри даже пришлось зажмуриться. Когда же свет исчез, семикурсники увидели, как на многострадальной стене появляются некие символы, образующие шесть строчек, а чуть ниже надписи виднеется круглое и по всей видимости глубокое отверстие сантиметра три в диаметре.
— Это скандинавские руны, — немедленно вытянула шею Гермиона.
— Их же в самом начале программы Древних рун изучают, — презрительно хмыкнула Джессика, — Тоже мне отличник хренов, видимо надеялся, что к моменту посещения данного конкретного места искатель хоркруксов такую элементарщину десять раз позабудет, если вообще когда-нибудь её изучал.
— Ну и что тут написано? — якобы спокойно поинтересовался Гарри, нервно переминаясь с ноги на ногу.
— Бесстрашный путник, впереди Забвенье, тьма и боль… — медленно прочитала Дарк.
— …И, чтобы далее пройти, Займись этой стеной. Заполнишь тем же, и она Умрёт сама собой, — нетерпеливо вмешалась Гермиона, водя по строчкам пальцем.
— Ха. Ха-ха. Ха-ха-ха, — совсем не весело посмеялась Джессика, — Том поэтом уродился: Вечно в рифму матерился! Я тоже умею такие стихи писать. Наш пострел…
— А с чего ты взяла, что это Волдеморт постарался? — поинтересовалась Гермиона, — Может, это сюрприз остался от самого Слизерина.
— Чары слишком свежие, — пояснила Джессика, — К тому же у них характерный кисловатый привкус и острый запах. У медальона был такой же.
— Не понял, — не замедлил довести до сведения однокурсницы Гарри.
— Ну… я, наверно, неправильно охарактеризовала свои ощущения. Разумеется ни вкуса, ни цвета, ни запаха у чар нет. Но я не знаю, как иначе передать свои ощущения — в английском таких слов нет.
— Предлагаю к делу. Как по-вашему, что сии замечательные строчки значат? Как этот поэт от карусельного станка представляет себе заполнить стену забвеньем, тьмой и болью? — вопросил потолок Рон.
— Трансгрессируй вон по тому адресу, — Джессика кивнула на противоположную часть стены, где красовалась надпись на змеином языке, — и спроси у него сам. Полагаю, он если уж там не обосновался, то по крайней мере время от времени появляется.
— Давайте без глупостей, — попросила Гермиона, — Думаю, начать надо с определения, что есть забвенье, тьма и боль.
— …Умрёт сама собой, — вспомнил Гарри, — Ты так сказала, Гермиона?
Девушка кивнула.
— Значит, Волдеморт имел в виду Смерть. Тем более, Дамблдор говорил, что он боится смерти и темноты, а вестибюль, в котором мы как раз находимся, предназначается для того, чтобы ослабить врага или заставить его отступить, — сделал далеко идущие выводы Гарри, — Следовательно, эту самую щель нужно заполнить Смертью.
— Повторяю свой вопрос: как ты себе это представляешь? Замочить какую-нибудь крыску, разрезать на кусочки и по частям туда впихнуть? — не унимался Рон.
— Мерлин, Рон! — сморщила нос Гермиона.
— Да тут, кажись, без нас постарались — вон сколько костей, — продолжил гадать Рон, окидывая взглядом василисково гнездо, — Как насчёт употребить в дело их?…
— Может, кровь попробовать? В прошлый раз было так, — почесал затылок Поттер, наколдовал небольшой кинжал, слегка порезал пальцы и мазнул стенки отверстия. Как и следовало ожидать, второй раз один и тот же фокус не прошёл.
— Предлагаю запустить туда Аваду и всего делов, — очередная замечательная идея от придворного гения Рона Уизли.
— Ага, а с той стороны стоит зеркало и отразит твою Аваду прямо тебе в лоб, — едко заявила Джессика, — Будешь у нас Мальчиком-который-выжил-2. Если очень повезёт, в чём я лично не уверена.
— Слушай, я не понимаю, тебя что, с утра бешеный единорог покусал? — возмутился рыжеволосый староста, — Чего тебе сегодня весь вечер, точнее всю ночь, неймётся? В конце концов, предложи свою версию, раз такая умная.
— Попробуй туда яду залить.
— Действительно, чего ещё можно ждать от племянницы любимого зельевара Тёмного лорда? — возвёл глаза к небу Гарри. Похоже, плохое настроение мисс Дарк начало действовать на нервы и ему.
Джессика хмыкнула.
— Мне кажется, стоит попробовать, — пожала плечами Гермиона, — У тебя с собой есть?
— Разумеется, каждый день с собой цистернами таскаю, — подобный тон был, по-видимому, скопирован с горячо любимого Северуса Снейпа в его лучшие моменты жизни, — Вообще, дядя как-то сказал, что находиться с вами троими в одной комнате более пятнадцати минут без хорошо укомплектованной аптечки — это особо извращённый метод самоубийства. Так что у меня с собой исключительно ранозаживляющие, обезболивающие…
— Жаль. Яд отменяется, — Гермиона будто не заметила новый выпад Джессики.
— Вам яд нужен? — Рон, похоже, только что вернулся из крайне занимательного путешествия по астральному плану, — Так хрен ли пургу метёте?
Юноша быстрым шагом вышел из бывшего гнезда василиска, повозился в основном зале и вернулся обратно. В руке гриффиндорский староста держал клык одного злобного змия. Тот самый, который когда-то победил в неравной схватке с дневником Реддла: на нём всё ещё виднелась кровь и чернила. Рон подскочил к стене и вставил клык в отверстие. Раздался неопознанный скрежет, и часть стены, содержавшая в себе руническую надпись, просто растаяла. Кстати, вместе с клыком василиска.
— Рон, ты гений! — ахнула Гермиона и с чувством поцеловала юношу. Рон принял на заметку, что, становись он гением почаще, то, возможно, благодарность девушки зайдёт куда дальше поцелуев.
— Кхе-кхе, — мужественно отворачиваясь, сплагиатил Гарри любимую фишку незабвенной Долорес Амбридж, — Я понимаю, что укрепление взаимоотношений — вещь хорошая, но может всё-таки пойдём? А то как стена вернётся назад, а у нас остался всего один клык василиска.
Рон и Гермиона, смущённо хихикнув, кивнули, и великолепная четвёрка покинула такие родные стены гнезда василиска и углубилась вглубь подземелий, на сей раз построенных лордом Волдемортом. Минут через пять, проведённых в тёмном коридоре в сопровождении четырёх небольших огоньков от Люмоса, молодые люди оказались перед дилеммой. Дилемма эта явилась народу в лице развилки. Два коридора расходились в противоположные стороны, причём хоркрукс мог в равной степени находиться в конце любого из проходов.
— Указуй хоркрукс, — применил Гарри заклятие компаса, удобно расположив палочку на ладони. Но то ли на данное конкретное заклинание Волдеморт установил запрет, то ли это был особый хитроумный фокус, но палочка Избранного заметалась на его ладони, как бы разрываясь между проходами, и категорически отказывалась указывать на что бы то ни было.
— Придётся разделиться, — Гарри беспомощно посмотрел на ребят. В ответ юноша получил три кивка. Видимо, никому из гриффиндорцев не улыбалась перспектива лишний раз лазить по опасным для жизни ловушкам Тёмного лорда.
— Предлагаю: мальчики — налево, девочки — направо, — выдвинул идею Рон.
— Сойдёт, — одобрил мысль Гарри.
— Не знаю, что на это скажет Джинни, но, судя по выражению лица Гермионы, если ты, Рон, пойдёшь налево, то этот день ты явно не переживёшь. И виноват в этом будет далеко не Тёмный лорд, — постучала по переносице Джессика.
— Хватит дурью маяться! — вспылил Гарри, — Хорошо, если для тебя это принципиально, девочки — налево, мальчики — направо. Возражения?
Возражений на сей раз не было ни у кого.
— Ну что, тогда… удачи? — тихо спросила Гермиона, вопрошающе глядя на Гарри и Рона.
— Да, удача нам сейчас понадобится, как ничто…

* * *

Гермиона и Джессика медленно пробирались вперёд, держась руками за стены и изредка останавливаясь и прислушиваясь. Стояла зловещая тишина, что, как можно догадаться, настроение девушкам не улучшало. Гермиона явно была испугана, но старалась не показывать виду. Она твёрдо шла вперёд, повыше подняв голову в попытке сохранить самообладание. И у неё это неплохо получалось. Гермиона покосилась на спутницу. Джессика растеряла весь лоск и выглядела настороженной. Она, казалось, ожидала подвоха от каждого камня. Гермиона пожала плечами и на всякий случай посмотрела под ноги. Девушку смущал и пугал тот факт, что она никак не могла понять одноклассницу. С виду самоуверенная и высокомерная, а через секунду уже до смерти напуганная не особенно, как кажется, опасной перспективой простого спуска в Тайную комнату. А потом её отсылают обратно, с чем она категорически не согласна. Гриффиндорка она, чёрт возьми, или нет? И какой стороны придерживается в этой идиотской войне? Не прибьёт ли, случаем, за следующим поворотом? *Да, классная мне досталась компаньонка, нечего сказать!* — с некоторым раздражением подумала Гермиона, поднимая палочку чуть повыше.
Джессика тоже достаточно размышляла и о данном конкретном путешествии, и о спутнице, и о тех двоих самоубийцах, что свернули в соседний проход, и ещё о чёртовой куче далеко не привлекательных персонажей, так или иначе замешанных во всей этой заварухе. Центральными фигурами её размышлений являлись лорд Волдеморт (*Ему что, с одной душой на попе ровно не сиделось?*), Гарри Поттер (*Вот уж точно шило в одном месте застряло*) и Альбус Дамблдор (*Молодец, умер и справился. А нам теперь разгребать ту кашу, которую он заварил, точнее недоварил, кулинар хренов*). И это только самое пристойное, что промелькивало в мыслях школьницы. Да, поистине частое общение с Пожирателями смерти существенно обогащает словарный запас матерных выражений у невинных неиспорченных девочек! А самое отвратительное, по мнению Джессики, было то, что после пяти минут путешествия к центру земли с ними всё ещё ничего не случилось. Девушка в своё время наслушалась достаточно баек от дяди о коварстве и оригинальной фантазии Тёмного лорда. В данном конкретном проходе, между тем, ничего подобного не наблюдалось. И это пугало сильнее, чем гнетущая темнота и тишина.
Неожиданно коридор кончился. Просто взял и кончился. И что было впереди, оставалось неизвестным. И этот факт очень сильно не понравился и Гермионе, и Джессике, врезавшейся в спину резко остановившейся однокурсницы. Девушки замерли перед входом куда-то, боясь сделать шаг в неизвестность. Судя по тому, что стены кончились, впереди могло быть всё что угодно: водоём, комната, пропасть… Светом Волдеморт запастись не озаботился, а тех лучей, которые давали палочки девушек, было явно недостаточно.
— Так, что дальше? — это были первые слова Гермионы с того момента, как гриффиндорцы разделились.
— Посвети мне, — попросила Джессика, присаживаясь на корточки на безопасном расстоянии от пугающего прохода.
Гермиона тоже опустилась и в тусклом свете палочек заметила, что Джессика что-то ищет на полу.
— Надеюсь, это нас не убьёт, — прошептала Джессика, — Больше я ничего придумать не могу.
И девушка бросила в темноту маленький камешек, который ей довелось найти не далее, чем десять секунд назад. Обе гриффиндорки отошли подальше от прохода и выставили вперёд палочки на случай, если то, что там находится (если там вообще что-нибудь находится) решит наброситься. Камешек стукнул очень быстро, из чего можно было сделать вывод, что впереди по меньшей мере пол. И, судя по гулкому звуку, девушкам предстояло исследовать комнату, причём большую и не особенно обременённую мебелью. Гермиона и Джессика нерешительно переглянулись. Наконец староста осторожно приблизилась к входу в гипотетическую комнату и аккуратно носком туфли попыталась коснуться пола. Ровно через секунду после того как ей, к вящему облегчению обеих гриффиндорок, это удалось, девушки ослепли. Как позже поняли леди, это была очередная уловка Тёмного лорда, предназначенная для того, чтобы искатели потеряли координацию. Сейчас же барышни с усилием протирали глаза, пытаясь адаптироваться к внезапно зажёгшемуся чрезмерно яркому (особенно после непроглядной темноты тоннеля) свету.
— Извращенец! — прошипела сквозь зубы Джессика, пытаясь вернуть зрение на положенное место, — Гермиона, знаешь, что я сделаю, когда эта тварь сдохнет, если, конечно, доживу до сего знаменательного момента? Я ему на могилу памятник поставлю, потяжелее. Пятиметровый из гранита, думаю, подойдёт. Надеюсь, эта каменная глыба его придавит хорошенько, чтобы даже не думал обратно вылезать, инфернал недоразвитый!
Гермиона не ответила. Она была занята оценкой открывшегося перед ними помещения. Надо сказать, после появления постоянного источника света плохие предчувствия девушку не покинули. По всей видимости, это было связано с тем, что вышеупомянутая комната, такая же круглая, как и гнездо василиска, из которого гриффиндорки совсем недавно ушли, только раза в два больше, была пуста. Единственным предметом интерьера являлся постамент с миниатюрной золотой чашей.
— Я так понимаю, всё, что нам надо сделать это подойти, взять чашу и преспокойно вернуться назад? — вопросила пол Гермиона.
— Слишком просто.
— Мне тоже так кажется. Значит, нужно быть осторожнее.
— Железная логика! — не забыла саркастично хмыкнуть Джессика.
Девушки осторожно, не опуская палочек, медленно приблизились к постаменту и внимательно осмотрели чашу, не решаясь, впрочем, к ней прикасаться.
— Да, наверно это и есть хоркрукс, — сделала вывод Гермиона, — Гарри говорил, что среди предметов, которые могут быть потенциальными хоркруксами есть чаша Пуффендуев. Похоже, это она. Гм, защиты в обозримом пространстве не наблюдается.
— Нет уж, здесь где-то подвох. Не может быть, чтобы всё было так элементарно, просто не может быть, — покачала головой Джессика, отходя к стенам и по привычке начиная их прощупывать.
Гермиона в свою очередь осторожно обошла постамент, применила несколько заклинаний, призванных обнаружить какие-либо ловушки, но ничего не нашла.
— Джессика, далеко не отходи. Если с кем-то что случится, вторая добежать не успеет — комната слишком большая, — Гермиона только сейчас заметила, что Джессика находится чуть ли не в десяти метрах от неё самой.
Джессика откровенно проигнорировала высказывание попутчицы: она была полностью поглощена попытками отковырять ногтём кусок стены. Гермиона пожала плечами и снова перевела взгляд на чашу.
— Может попробовать её взять? Смысл на неё любоваться…
— Без понятия, но предупреждаю: эта идея мне не нравится, — предупредила Джессика, продолжая елозить руками по стене.
Некоторое время Гермиона собиралась с духом. Ещё несколько секунд у неё ушло на то, чтобы стоя на безопасном по её мнению расстоянии от постамента дотянуться до пресловутой чаши.
— Гермиона, стой! — неожиданно закричала Джессика, резко отпрянув от стены, но было поздно: артефакт уже был у гриффиндорки в руках.
В следующую секунду Гермиону сбило с ног что-то тяжёлое и мохнатое. Девушка испуганно пискнула, пытаясь освободиться. Вдруг в воздухе послышался резкий свист, одновременно с которым тяжёлое что-то скатилось с гриффиндорки и плюхнулось рядом, закрывая последней весь обзор. Нечто, что на проверку оказалось безотказной женской интуицией, заставило Гермиону остаться в прежнем положении. Над головой что-то опять резко свистнуло, но гриффиндорская староста не видела, что именно. Взгляд девушки был прикован к лежащей рядом кошке. Очень большой чёрной кошке, которая две секунды назад набросилась на неё, а теперь смирно лежала рядом на спине. Будто почувствовав на себе взгляд Гермионы, пантера потянулась и превратилась в девушку.
— Только не шевелись. Гермиона, умоляю, только не шевелись, — прошептала Джессика, напряжённо вглядываясь в потолок. Что-то в её голосе было такое, от чего Гермионе навсегда расхотелось вставать с данного конкретного пола.
— Так вот почему Багира, — только и смогла выдать она, отчего-то вспоминая знаменательную встречу Дарк и Забини на платформе 9 ¾.
Снова свист.
— Я бы сказала: «потому что Багира», — тяжело дыша, поправила Джессика, — Кличка появилась раньше.
— Ты не зарегистрирована? Но ведь это запрещено законом!
Свист.
— Собирать под своим началом сотни головорезов и пытаться завоевать мир тоже запрещено законом, — съязвила Джессика, — Но Тёмного лорда это почему-то не трогает.
— А Снейп в курсе?
Свист.
— Северус Снейп — редкостный мерзавец, скажи? — пробормотала Джессика, обращаясь скорее к себе, нежели к валяющейся рядом однокурснице, — Взял, оставил на моём любимом диване пособие по анимагии. Знал же, что я не удержусь. А ему того и надо, как выяснилось. И как он умудряется так ловко мной управлять? Ну да, да, вездесущие законы крови. «Младшие из кровных стремятся к образу и подобию старших». Он сам анимаг, — пояснила девушка, правильно истолковав молчание гриффиндорки.
Свист.
Почему-то Гермионе вдруг резко расхотелось продолжать знакомиться с отношениями Дарк и Снейпа.
Свист.
— Джессика, можно я тебе один нескромный вопрос задам?
— Задавай.
Свист.
— А что это над нами такое свистит?
Фокус заключался в том, что голова Гермионы была повёрнута как раз в сторону однокурсницы, которая лежала слишком близко, тем самым не давая узреть и одной десятой дюйма окружающего пространства.
— Знаешь, я сомневаюсь, что мой ответ доставит тебе массу удовольствия, впрочем…
Свист.
Гермиона только сейчас заметила, что мантия на плече у Джессики порвана. Тёмное пятно на материи наводило на мысль, что пострадала не только мантия.
— …если хочешь, — как ни в чём не бывало продолжала Дарк обманчиво спокойным голосом, — можешь осторожно, ни на дюйм не отрывая от пола ни одну часть тела, повернуть голову в другую сторону и попытаться посмотреть самой.
Свист.
Гермиона, проелозив щеками по полу, повернула голову и скосила глаза. И поняла, что начались неприятности.
Всё помещение было заполнено огромными, раскачивающимися наподобие гигантских маятников, остро отточенными топорами, с характерным свистом рассекающими воздух. От потолков тянулись громадные деревянные ручки, на которых, собственно, и держались вышеупомянутые орудия. Не осталось ни дюйма, свободного этого вида холодного оружия. Амплитуда, по-видимому, не уменьшалась: топоры описывали дуги буквально от стены до стены. Расстояние между ними было не более трёх дюймов, что напрочь лишало любого человека возможности стоять на собственных ногах и выжить. Расстояние же от лезвий до пола не превышало полуметра. Иными словами, орудия добряка-остряка Тома Реддла раскачивались в чрезмерно опасной близости от пятых точек девушек.
Гермиона нервно сжала кулаки. В одном из них она обнаружила палочку, в другом — хоркрукс. Осторожно, пытаясь как можно меньше отрывать локти от пола, девушка спрятала чашу в карман.
— Так, что делать будем? — неестественно высоким голосом осведомилась Гермиона.
— Придётся ползти. Это единственное, что нам остаётся.
Взгляд Гермионы переместился на стену. О Мерлин великий…
— Куда ползти?
— К проходу, через который мы сюда попали, — раздражённо ответила Джессика: она, похоже, ничего не заметила, — А что, у тебя есть другие варианты?
— А через какой проход мы, по-твоему, сюда попали?
Настал черёд Джессики коситься по сторонам. Вспоминая потом эту минуту, Джессика благодарила всех богов, которые её слышали, что не заработала инфаркт прямо на месте. На расстоянии полуметра друг от друга по всему периметру абсолютно круглой комнаты располагались входы в тоннель, ведущий в гнездо василиска. Абсолютно идентичные, не отличимые до последней трещинки на гипотетическом «косяке». И, по-видимому, не все они вели куда надо.
— Да, мы в самом деле попали, это ты верно заметила, — пробормотала Джессика.
— У нас не хватит сил, чтобы обследовать все, — сообщила Гермиона. По самым приблизительным подсчётам входов на стене было не меньше двадцати.
— У нас не хватит и времени тоже, — нервно хихикнула Джессика.
— Что ты имеешь в виду? — по коже Гермионы побежали мурашки.
— Если мне не изменяют мои глаза, а они мне не изменяют практически никогда, эти топоры… Они снижаются…

* * *

Гарри резко развернулся и поднял повыше зажжённую палочку. На какое-то мгновение юноше почудилось движение, но это ощущение немедленно исчезло.
— Что там? — забеспокоился Рон.
— Да ничего…вроде, — пробормотал Поттер, ещё раз внимательно оглядывая тоннель.
Ничего подозрительного так и не обнаружилось, так что юноша почёл за лучшее продолжить путь.
— Как думаешь, как там Гермиона? — через некоторое время спросил Рон: идти в темноте молчком было несколько жутковато.
— Думаю, с ними всё хорошо, — попытался подбодрить друга Гарри, — По крайней мере, я уверен, в обиду они себя не дадут.
— Джессика-то точно вывернется, эта везде пролезет. Вот Гермиона как?
— Ну-у-у, если что — Джессика ей поможет. Она гриффиндорка или кто?
— Или кто, — буркнул Рон, — Если откровенно, то я намного меньше беспокоился бы, если бы Гермиона шла с кем-нибудь други-и-и…
Рон, шедший впереди, вдруг оступился и закачался на носках ботинок. Гарри еле успел схватить друга за мантию.
— Что случилось? — обеспокоенно спросил Гарри, на всякий случай придерживая парня.
— Вперехлёст твою мать! — выругался Рон, показывая рукой на что-то впереди, — Спасибо, Гарри.
Избранный понял, что именно так взбесило Уизли: жуткая пропасть, по-видимому бездонная, была совершенно не видна в тусклом свете палочек. Гриффиндорцы стояли буквально в миллиметре от края, и тридцать семь секунд назад Рон чуть было не отправился измерять толщину земной коры. Было от чего разозлиться! Гарри на глаз попытался измерить ширину вышеупомянутой бездонной бездны, но противоположный край, если он вообще имелся в наличии, терялся во тьме.
— Что делать будем, прыгать? — осведомился Рон.
Гарри глубоко вздохнул, по привычке взваливая на себя обязанности придворного генератора гениальных идей.
— Перелетишь? — в свою очередь спросил он.
— Без понятия, — развёл руками Уизли, — Даже если и осилю, ты чем будешь заниматься? Я такого бегемота не перетащу.
— Это ты меня сейчас бегемотом обозвал? — взъерепенился Гарри.
— Нет, это моя новая кличка, — съехидничал Рон, — Ладно, расслабься, я пошутил.
Гарри почёл за лучшее не отвечать и снова с головой погрузился (в переносном смысле) в раскинувшуюся перед ним бескрайнюю дилемму. С некоторым удивлением осознав, что в его черепной коробке в настоящий момент находится всего лишь парочка тараканов, да и то дохлых, Поттер попытался вспомнить, что в таком случае делал Дамблдор. На ум почему-то немедленно пришли слова господина бывшего директора о том, что Волдеморт всегда оставляет способы добраться до хоркрукса на случай, если ему вдруг приспичит их забрать. В тот раз было озеро и невидимая лодка, значит сейчас…
— Тут где-то есть переход, что-то вроде моста, — сообразил Гарри, — Сейчас узнаем… Дамблдор, надо полагать, искал лодку с помощью своих энергетических способностей. Мне такое счастье не грозит, так что попробуем по старинке. Надеюсь, поможет.
— Что ты задумал? — немедленно заинтересовался Рон.
Вместо ответа Гарри наколдовал два огромных шеста. Отдав один из них Рону, юноша взял второй в руки, отошёл к правой стене тоннеля, опустил кончик шеста в пропасть и провёл шест по краю. Через несколько секунд приспособление для поиска мостов ударилось обо что-то твёрдое. Для верности Гарри снова попытался продёрнуть шест дальше, но тот продолжал ударяться о невидимый камень.
— Замечательно! — удовлетворённо прошептал Гарри, беря из рук Рона второй наколдованный шест.
Оставив первый на прежнем месте, юноша начал простукивать невидимый камень, пытаясь определить ширину импровизированного моста. В какой-то момент шест пронзил пустоту. Гарри немедленно прекратил поиски и прижал оба шеста с двух сторон от искомого камня. С виду это было похоже на трапезу горного тролля в китайском ресторане: огромные палочки для еды зажали некую непонятную субстанцию… Вообще предполагалось, что то, что оказалось между ними, было твёрдым и весьма устойчивым. Правда, это что-то оказалось шириной не более пятнадцати сантиметров, так что… опасность рухнуть в пропасть никуда не исчезла.
— Я не знаю, как сделать это видимым, — покачал головой Гарри, — так что придётся идти так. Или поворачивать назад. Что делать будем?
— Вперёд разумеется, — тон Рона в данном случае обозначал скорее «Ну-ты-и-дубина-стоеросовая».
Гарри на всякий случай простукал камень вперёд настолько, насколько смог дотянуться, не рискуя послужить пособием для закона всемирного тяготения (мало ли, вдруг это всего лишь весёлая шутка, и посреди моста нет половины составляющих).
— Держись за мантию, только осторожно, не кувырнись, — распорядился Избранный, осторожно наступая на первый невидимый камень, — И будь наготове: держу пари, на нас что-нибудь нападёт.
Гарри сильно повезло, что Рон не стал держать вышеупомянутое пари, ибо Поттер в таком случае непременно его проиграл бы: во время перехода на них ничто не напало. Правда, Уизли пару раз оступился, но всё обошлось.
— Пронесло, — с облегчением вздохнул Гарри, достигнув края пропасти, который на проверку всё-таки существовал. Идти пришлось довольно долго, причём буквально вслепую, так что у Поттера были все основания радоваться появлению на горизонте (и особенно под ногами) земной тверди. Ступивший следом за ним на грешную землю Рон был приятного нежно-салатового цвета.
— Чтоб я ещё раз… — задохнулся Уизли от переполнявших его эмоций, — Да никогда в жизни!
— Рон, у меня для тебя плохая новость: возвращаться мы скорее всего будем тем же путём, — обрадовал приятеля наглый Мальчик-который-выжил.
Рональд не замедлил высказать своё субъективное мнение о тех, кто придумал лазить чёрт знает куда чёрт знает за чем. К сожалению, эта длинная и, без сомнения, прочувствованная речь была забракована цензорами на первом же слове и потому ушла в небытие.
— Успокоился? — с некоторым любопытством осведомился Гарри после того, как гриффиндорец употребил особенно нелицеприятный оборот в адрес одного гадского Лорда и замолчал, пребывая в шоке от собственной наглости.
Ответом Избранному послужило продолжительное молчание. Гарри усмехнулся, приняв подобное сообщение за согласие и поманил друга за собой.
Юноши шли уже довольно долго, а пейзаж так и не сменился.
— Что за чёрт? — прошипел Гарри, не вписываясь в очередной поворот, — Если через минуту интерьер продолжит оставаться таким же как сейчас, у меня начнётся клаустрофобия!
— Так ведь он этого и добивается, страхолюдинка наш, — усмехнулся Рон, одновременно спотыкаясь об удачно расположившийся прямо посреди прохода булыжник.
— Ты там давай, смотри под ноги, — счёл необходимым предупредить Гарри, когда его самого вдруг куда-то повело.
Проблема гриффиндорца заключалась в том, что он перестал наблюдать за происходящим. Приняв положение «левая-рука-следит-за-дорогой-держась-за-стену— правая-удерживает-зажжённую-палочку— ноги-по-очереди-передвигаются-на-полметра-вперёд— голова-вертится-вправо-влево— рот-произносит-звуки— глаза-ни-хрена-не-видят-м озги-находятся-в-ждущем-режиме», Поттер не считал необходимым как-либо его менять. Поэтому, когда стена тоннеля внезапно закончилась, Гарри по инерции потянулся туда, где она по идее должна находиться. Нет смысла объяснять, что подлой стены на положенном месте не оказалось, из-за чего Избранный потерял равновесие и благополучно проехался пару метров на собственном пузе.
— Ну вот, а ты мне выговаривал! — хмыкнул Рон, непроизвольно зажмуриваясь: сразу как Гарри коснулся пола, не являющегося частью пресловутого тоннеля, в помещении, кое почтил своим присутствием Мальчик-который-выжил, зажёгся яркий до рези в глазах свет.
— Слава Богу, что здесь ничего не совместимого с жизнью не оказалось, — пропыхтел Гарри, медленно поднимаясь и отряхиваясь, — А то выговаривать тебе что-либо стало бы некому.
Дождавшись, пока свет перестанет слепить глаза, юноши осмотрелись. Они находились в зале, неимоверно длинном и неимоверно узком. Встав в ряд и раскинув руки, молодые люди пожалуй смогли бы коснуться соответствующих стен, но пройти зал из конца в конец у них заняло бы минут десять, не меньше. Он мог бы по праву считаться продолжением коридора, ибо никаких предметов мебели здесь не наблюдалось. Только в самом конце зала что-то многообещающе блестело, правда, с такого расстояния было непонятно, что именно. Откуда шёл свет, также оставалось загадкой.
— Будь начеку, Рон, здесь наверняка что-то нечисто, — пробормотал Гарри, держа наготове палочку, и начал пробираться к блестящей вещи, притягивающей к себе всё возможное внимание.
Оценив обстановку, Рон сделал вывод, что подозрения товарища вполне обоснованы, и занял оборонительную позицию справа от Гарри. Медленно-медленно, анализируя каждый шаг, юноши приближались к заветной цели. Путешествие из конца в конец занял у них просто до неприличия огромный промежуток времени. По крайней мере, его вполне хватило, чтобы вызвать раздражение у обоих парней буквально черепашьими темпами передвижения в то время, как с ними не происходит ровным счётом ничего опасного. Наконец, нечто притягательное, манившее аж с противоположного конца зала, оказалось в поле видимости гриффиндорцев.
— Чаша Пуффендуев, — прошептал Гарри, немедленно узнав артефакт, виденный им однажды в воспоминаниях, — Это оно, Рон. Что ж, по крайней мере не зря тащились.
В самом деле, в специально выдолбленной нише в высокой колонне, находившейся на расстоянии примерно метра от стены, на зелёной (ну конечно!) бархатной подушке, украшенной серебряной бахромой, красовалась миниатюрная чаша, бывшая вместилищем некой части души (если она у него вообще когда-то была) Тёмного лорда.
— Классно! — выдохнул Рон, любуясь на произведение древнего магического искусства.
— Наверняка здесь какая-то защита, — нахмурился Гарри, оглядывая со всех сторон, насколько это возможно, хоркрукс Волдеморта, — Всё просто не может быть так просто.
Юноша задумчиво поднял палочку и применил несколько разоблачающих заклятий (спасибо Гермионе: заставила-таки выучить), но ничего не обнаружил.
— Больше ничего не остаётся, как попробовать взять, — пожал плечами Гарри, беспомощно глядя на чашу.
— А если мы её коснёмся, и на нас сразу потолок свалится? Или разверзнется пол? — выдвинул предположение Рон.
— У тебя есть какие-то другие идеи?
Рон промолчал: других идей у него не было.
— На всякий случай отойди подальше, — велел Гарри, осторожно протягивая руку к вожделенной цели.
Рон немедленно поднял палочку, несколько готовый защищаться. Избранный меж тем набрал в лёгкие побольше воздуха и быстрым движением схватил чашу с её законного места…
Ничего не случилось. Гарри протянул чашу Рону, жестом попросив убрать её подальше и беречь как зеницу ока, и принялся оглядываться. Уизли, спрятав добычу в карман, предложил сматываться поскорее, раз уж ничего не происходит, дабы не напроситься на свою пятую точку. Избранный уже готов было принять теорию друга, когда у него за спиной внезапно раздался голос:
— Гарри!
Гриффиндорцы резко развернулись лицом к колонне, о которой, собственно, уже успели позабыть, нацелив на неё палочки: судя по тому, что в поле зрения ребят не попадал ни один объект, способный говорить, оба пришли к выводу, что с ними беседует непосредственно колонна.
— Гарри, сын! — снова прозвучал прежний голос, и из-за колонны вышел улыбающийся Джеймс Уоррен Поттер, что называется, собственной персоной. Во плоти…

* * *

— Так, начнём с того, что мне лично не помешало бы перевернуться, иначе так я никуда не уползу, — пробормотала Джессика, внимательно следя за раскачивающимися топорами.
Выбрав момент, девушка быстро перекатилась на живот, но немного не рассчитала время. В результате этой маленькой оплошности оба плеча Дарк стали выглядеть абсолютно одинаково. Гриффиндорка зашипела от боли.
— Ты в порядке? — испуганно спросила Гермиона.
— Жить буду. Недолго правда, — буркнула Джессика, пытаясь рассмотреть раненые плечи и выяснить степень опасности травм, — Есть идеи, как отсюда смыться?
— Указуй выход, — прошептала Гермиона, вытягивая руку с палочкой над головой и применяя заклятие Компаса.
Положительно, эти чары особенно не нравятся Тёмному лорду, ибо они наотрез отказывались работать второй раз за день (точнее, за ночь): палочка Гермионы повела себя как сошедшая с ума минутная стрелка, а именно с бешеной скоростью закрутилась на ладони девушки, ни на что конкретное не указывая.
— Не пашет, — констатировала Джессика, пытаясь аккуратно дотянуться до собственной палочки.
— Что ты собираешься делать?
— Применю заклинание Обратного пути, — сообщила Джессика, наконец завладев оружием.
— Я о таком никогда не слышала, — наморщила лоб Гермиона.
— Даже не сомневаюсь, — хохотнула Дарк, взмахивая палочкой, — Его дядя придумал. Действие заключается в том, что в зоне действия в паре дюймов над полом появляется золотая полоса, отмечающая путь, проделанный произносящим заклинание. Оно по идее должно показать, из какой части стены я вышла. Вон, смотри…
Гермиона согнулась в три погибели и в самом деле увидела некий золотой след, парящий в воздухе у самого пола.
— Тебя послушаешь, так выходит, что твой дядя — просто жуткий гений. Непонятно, как мы раньше без него жили…
— А он в самом деле гений, — просто ответила Джессика, следя взглядом за возникающей прямо из воздуха чертой, — Он же уйму заклинаний придумал, в том числе то, которое помогает убрать Чёрную метку из воздуха. Оно же маскирует Метку на руке, так что обычными разоблачающими чарами её не выявить. Правда, это заклинание мало кому известно, в том числе среди Пожирателей, так что у авроров проблем не так много, как могло бы быть… А вот про дядину Связующую настойку года два назад писали в «Зельях на неделю». Эта настойка совершенно уникальна — она помогает совместить абсолютно любые ингредиенты, даже те, которые взрываются когда просто рядом на полке лежат, при этом не меняя их свойств и свойств получившегося зелья. К тому же… Соплохвост тебя сожри!!!
Гермиона поняла, почему Джессика так рассвирепела. Медленно проявляющаяся золотая линия, повторяя траекторию движения гриффиндорки, вела от ног девушки к стене, сделала круг по помещению, снова вернулась примерно к тому же месту, откуда началась (девушки всё это время лежали не так далеко от постамента, к которому и привела линия) и… просто растаяла в воздухе. Как раз в тот самый момент, когда должна была повернуть в сторону гипотетического выхода.
— Так, ещё идеи? — поинтересовалась Джессика сразу же, как прекратила поминать Волдеморта, его мать, бабушку и прочих родственников не злым тихим словом. Правда, на сей раз доклад Джессики о прегрешениях несчастного Реддла был намного короче, чем обычно, что, по всему видать, напрямую было связано с фактом наличия неуклонно снижающихся топоров, пребывающих в опасной близости от её спины.
Гермиона изо всех сил попыталась не обращать внимание на назойливый свист, раздающийся слишком близко от её ушей, наколдовала несколько небольших шариков и Отталкивающим заклятием швырнула их в зияющие проходы. Согласно траектории полёта мысли гриффиндорской старосты, из всех «дверей» только одна была настоящей. Остальные же являлись всего лишь тщательно замаскированной стеной. Следовательно, от девятнадцати из двадцати «дверей» маленькие снаряды должны отскочить. Фокус не прошёл. То ли на гипотетических проходах стояли специальные чары, предохраняющие как раз от такого вмешательства, то ли Гермиона была в корне не права, рассуждая о структуре проходов, и каждый из них вёл хотя бы куда-нибудь. Так что все импровизированные пульки благополучно исчезли в темноте.
Гермиона, видя такую картину, тихонько заскулила. Идей у неё больше не осталось.
— Мерлин великий, где вы, милые добрые маглы с вашими сигнализациями, такими простыми, такими душевными и временами смешными, — простонала Джессика, чувствуя, как её постепенно охватывает паника: мудрых мыслей не было в наличии и у неё.
— А кстати… Слушай, как думаешь, — задумчиво протянула Гермиона, — Какие физические законы, известные маглам, здесь ещё действуют?
— Это тебе к чему?
— Видишь ли, Джессика, если взять за аксиому, что данные конкретные проходы в длину не превышают двух метров… Ведь не станет же Волдеморт создавать сразу двадцать новых помещений только ради нас!
— Действительно, ни к чему ему этот геморрой, — Джессика начала смутно осознавать, к чему клонит Гермиона.
— Тогда в нужном нам проходе — и только в нём! — будут создаваться все условия для характерной циркуляции воздуха: большое пространство…
— Тяга! — осенило Джессику, — В настоящем тоннеле будет тяга, которая создаст необходимые завихрения воздуха, способное…скажем потушить горящую свечу. Да здравствует Отдел Тайн! Гермиона, ты — гений.
И гриффиндорка наколдовала два десятка горящих свечей и аккуратно разместила их возле проходов.
— Вон! Вон та, кажется, — радостно вскрикнула Гермиона, кивая на одну из свечей. Её пламя в самом деле колебалось сильнее, чем у аналогичных собратьев возле соседних «дверей», и, по-видимому, в самом ближайшем будущем собиралось потухнуть окончательно.
— Похоже на то. Ползём?
— Секундочку. Flagrate, — быстро наставила Гермиона палочку на «косяк» возле означенного прохода и полюбовалась, как на каменной стене появляется огненный крест, отмечающий выход: круглое помещение с множеством дверей неприятно напомнило девушке вращающийся вестибюль в Отделе Тайн.
— Логично, — хмыкнула Джессика, взмахом палочки убирая свечи, — А теперь быстро двигаем отсюда, пока нас не превратило в бифштекс.
Гриффиндорки поползли к выходу так быстро, как только могли…
…И тут погас свет…