Реальность, правда, оказалась более сурова, ибо найденная за первым же поворотом кухня ни на мрачную, ни тем более на опасную не походила. Если, конечно, не считать за опасность коллекцию кухонных ножей. Светлая, чистая, аккуратная, даже с окнами, что после экскурсии по полностью спрятанному под землёй Министерству Гарри почти не удивляло. Располагалась кухня, по всей вероятности, ровно под столовыми, что придавало ей определённое сходство с хогвартской обителью. Надолго ребята здесь не задержались, хоть Джессика и начала уже почти по-хозяйски осматривать помещение. Но Гарри настолько распирало любопытство, что изучать фамильное серебро он просто не мог — ноги несли его вперёд, нимало не интересуясь его собственным мнением. Не дожидаясь, пока девушка закроет все ящички и уберёт поваренные книги на место, юноша заглянул в дверь напротив — и удивлённо присвистнул. Что-что, но винный погреб он отыскать не ждал.
Аккуратные ряды бутылок, несколько пузатых бочонков и ни одного окна. Гарри ничего не понимал в спиртном, но зрелище его всё же впечатлило. Бочонки, судя по всему, не пустовали, и Поттер, не в силах сдержать любопытства, наколдовал крохотный бокал.
— Добрался, алкоголик, до вожделенной влаги? — раздался возмущённый голос где-то за спиной.
— Уйди на кухню, женщина! Я в раю, — не смог смолчать гриффиндорец.
Джессика негромко хохотнула и, пронаблюдав, как Гарри с видом ценителя отхлебнул из бокала маленький глоток, добавила уже более серьёзным тоном:
— Ты можешь спорить со мной хоть до конца времён, но это тебе восстановить бы не удалось. Хорошее вино не поддаётся трансфигурации, как и еда, впрочем.
— Но чары…
— Чары Восстановления, если ты забыл, это раздел трансфигурации. Максимум, на что бы тебя хватило, при условии, что тебя вообще на что-то хватило, это воссоздать пустые бутылки.
— Хмм… — в животе разливалось приятное тепло, пробуждая дремавшее доселе чувство голода и мешая думать. Гарри мысленно похвалил себя за то, что нацедил из бочонка всего пару глотков, испарил бокал и попытался собрать мысли воедино.
— Может быть, подземелья остались нетронуты? Волдеморт, конечно, гад каких поискать, но не мог же подорвать не только три этажа поместья, но и подземные помещения, которых тут наверняка полно.
— И их не разворовали мародёры? Я, конечно, не специалист, но вряд ли в этом погребе, например, держали второсортную кислятину…
— Три этажа, Джейс!
— На каком языке тебе повторить, что я не Джейс, чтобы ты понял?
— На эсперанто, пожалуйста… Так вот, три этажа, Джейс! Подземелья наверняка завалило. Я их просто расчистил.
— Хмм… Вполне себе правдоподобно. Хотя мне лично кажется странным уже то, что Тёмный лорд умудрился растереть в пыль и три этажа, но да ладно… Сделаем вид, что я согласна.
— Неужели? Великий Мерлин, мои желания сбылись!
— Для тебя — всё, что угодно, милый. Так что, мы идём дальше, или ты уже нашёл всё самое дорогое?
— Как ты смеешь? Я вообще не пью!
— Да, я вижу…
Перебрасываясь бессмысленными, но бесценными ругательствами, молодые люди всё больше углублялись в подземелья, пока Джессика наконец не предложила вернуться, ибо конца им видно не было.
— Ещё секунду, последняя… — Гарри толкнул ближайшую дверь и совершил очередное за день грандиозное открытие.
Лаборатория.
Гарри мысленно застонал: должно быть, зельеварение будет преследовать его до конца жизни.
Лаборатория была не слишком-то большая, но, судя по всему, содержала всё, что может пригодиться в домашнем производстве. Небольшая коллекция котлов разных размеров, шкаф с ингредиентами, разноцветные флакончики по стенам. Но самая любопытная деталь разместилась в центре стола. Маленький котелок, наполовину занятый какой-то полупрозрачной жидкостью. Подумать только! Сколько же лет он тут простоял, дожидаясь хозяев?
Лёгкий взмах палочки убрал чары Стазиса, которые, по всей видимости, и позволили содержимому котла дожить до наших дней (надо же, за семнадцать лет не развеялись!). По помещению поплыл удушающий цветочный запах.
— Ч-чёрт, что это — морилка для тараканов?! — закашлялся Гарри, прикрывая лицо рукавом.
— Да нет, скорее всего, кое-что поинтересней… — Джессика тоже не смогла долго выносить газовую атаку и поспешила снова прикрыть котёл чарами, — Пошли. Если нам очень повезёт, покажу тебе, для чего предназначалась эта, как ты нелестно выразился, морилка…
Обратный путь занял у ребят втрое меньше времени. По тёмным коридорам мимо кухни. Наверх и вправо. Снова по коридору, оставляя позади давешнюю гостиную. В холл. Потом вверх по главной лестнице, ибо никаких других они пока не обнаружили. Минуя второй этаж, сразу на третий, пока наконец не попали в очередной коридор, на сей раз широкий и светлый, с дверями по обе стороны.
— Так… Давай ты будешь проверять комнаты по правую руку, а я — по левую, — предложила Джессика, — Найдёшь — кричи.
— Эмм-с… Просвети пожалуйста недалёкого: что мы ищем?
— Увидишь — поймёшь.
«Увидишь — поймёшь». Джессика Дарк — сама доброта, учтивость и человеколюбие! Положительно, мало Снейп её драл в детстве… Гарри скептически фыркнул, но обыскивать комнаты всё-таки начал.
Как выяснилось, это всё были спальни. Похожие друг на друга, как две капли воды. Как листва в Запретном лесу. Как близнецы Уизли. Столь же неотличимые до последней веснушки и столь же… *Стоп. А вот это уже интересно.*
Миновав три идентичные комнаты, Гарри сунул свой любопытный нос в четвёртую и уже собрался было следовать дальше, как вдруг на него снизошло долгожданное озарение.
— Кричу, Джейс!
— Гарри Поттер, ты меня достал.
Не дожидаясь, пока убежавшая вперёд Дарк соизволит приблизить свою биомассу к искомой двери, Гарри переступил порог и с интересом, достойным любого учёного, принялся осматриваться.
Дело в том, что в отличие от товарок, эта комната совершенно определённо жилая. Ну или по крайней мере была таковой лет семнадцать назад. Трельяж, заставленный бутылочками и шкатулочками неизвестного назначения. Мужская мантия, небрежно брошенная на стуле. Смятая постель, создававшая впечатление, будто хозяин только что встал на минутку и вот-вот вернётся. Гитара в дальнем углу, потускневшая, покрытая пылью. Полуприкрытая дверь, из-за которой виднелся белый кафельный пол и как бы случайно обороненное полотенце. Гарри почувствовал, как по спине стекает холодный пот.
— Духи, — раздалось где-то сзади.
Поттер еле сдержался от того, чтобы подпрыгнуть на три фунта и схватиться за сердце.
Джессика застыла возле трельяжа и задумчиво рассматривала небольшой почти пустой флакончик. Гарри подошёл поближе и принюхался. Пожалуй, от флакона действительно тянуло тем же цветочным запахом, какой стоял над котлом в приснопамятной лаборатории.
— Самодельные?
— Точно. Весьма вероятно, что мама была умелым… экспериментатором.
— Интересно. А как я так смог восстановить бутылку, чтобы в неё вернулись духи, сваренные много лет назад, да ещё и запах не потеряли?
Джессика тяжело вздохнула, поставила флакон на место и повернулась к Гарри.
— Ты же знаешь мой ответ. Это невозможно. Другого я не знаю.
Спорить Гарри не стал. Надоело.
Вместо этого он сел на родительскую кровать и крепко задумался. Стоило ли ему приходить сюда сегодня? Слишком уж всё это… тяжело. Весь интерьер дома каким-то непостижимый образом сохранил присутствие четы Поттеров, хотя, казалось бы, не прошло и суток, как дом восстал из небытия. Как же так? Магия? Мозг упорно отказывался работать. Слишком сложно. Слишком запутанно, чтобы что-нибудь понять.
Где-то слева раздался приглушённый звук — то ли смех, то ли всхлип. Гарри на мгновение задумался, а хочет ли он знать, что ещё такого нашла дражайшая сестричка. По всему выходило, что не очень. Но особого выбора не было.
Нашла Джессика, как выяснилось, детскую — небольшую комнатку, смежную с родительской спальней. Надо сказать, бардак там стоял не хуже, чем в порушенной Волдемортом гостиной, хоть и носил несколько иной характер. Пустышки, кубики, погремушки и прочее детское имущество пёстрым ковром покрывало пол. Из комода выглядывали синие штанишки. В углу стояла детская метла. Посреди комнаты, возле кроватки, валялся огромный, почти по пояс Гарри, плюшевый медведь с голубым бантом на шее. Распахнутое настежь окно, возможно, ещё помнило неудавшийся побег Лили Поттер. Рядом с медведем обнаружилась присевшая на корточки Джессика. Она гладила его по голове, а потом неожиданно с силой дёрнула за правое ухо. Юноша с некоторым изумлением наблюдал, как медведь поднялся на задние лапы, раскланялся и кукольным голосом пропищал: «Привет, Гарри!». «Привет,» — машинально пробормотал Гарри и в два шага преодолел расстояние между ним и зачарованной игрушкой.
— Ты знаешь, у меня дома такой же. Только у него бант розовый, и говорит он «Привет, Энни».
Парень взглянул на Джессику. Та слабо улыбалась, думая явно о чём-то своём.
— В самом деле?
— Да. — кивнула девушка. — А если его боднуть в живот, он начнёт читать стишки про алфавит.
— Э-э-э, боднуть?
Джессика как-то очень уж удивлённо посмотрела на Гарри, словно только сейчас до конца осознала, что такое сказала.
— Ну да. Я его всегда головой включала. Не знаю, почему.
Гарри фыркнул, еле сдерживая смех, — и боднул.
Медведь снова ожил, прошёлся по комнате, встал прямо перед Гарри и принялся всё тем же кукольным голосом нараспев читать стихи, отчаянно при этом жестикулируя лапами, носом и даже ушами: «А — Арбуз, отличный вкус. Б — Барбарису купили Крису…»
Тут уже ребята в голос хохотали, наблюдая за ужимками игрушки и повторяя наперебой особо удачные строчки.
Гарри не понял, в какой момент Джессика прекратила смеяться. И почему — тоже. Казалось бы, только что передразнивала неуклюжего смешного медвежонка — и уже отрешённо сверлит бывшую гаррину кроватку таким взглядом, словно хочет то ли расплакаться, то ли кого-нибудь убить. И что ей опять не нравится?
— Что-то случилось?
Девушка столь же отрешённо покачала головой, с видимым трудом оторвала взгляд от кроватки, произнесла:
— Пойдём отсюда. У нас ещё куча дел. И тебя наверняка скоро опять хватятся. — и стремительно вышла из детской.
Гарри медленно поднялся с пола и с некоторым недоумением посмотрел на вновь застывшего медвежонка. Он думал взять его с собой и повеселить друзей, но сейчас такое желание пропало. И отчего-то — и это невозможно было объяснить, — возникло ощущение, что настроение Джессики испортилось именно из-за этой забавной детской игрушки.
Когда Гарри выглянул в коридор, Джессика уже сбегала по лестнице на второй этаж, и парень, чуть подумав, поспешил за ней, опасаясь потерять из виду. Спустившись вниз, он свернул в восточное крыло, миновал ещё несколько дверей неизвестного назначения и понял, что мог бы так не торопиться: в конце коридора нашлась библиотека и немало возбуждённая Дарк, с огромными, как плошки, глазами летавшая от стеллажа к стеллажу. Надо сказать, Гарри и самому сделалось несколько не по себе, ибо столько книг он видел, пожалуй, только во владениях мадам Пинс. Только там это было достояние Хогвартса, а это сокровище полагалось ему одному.
— Ты собираешься всё это взять с собой? — усмехнулся парень, наблюдая, как Джессика набирает полные руки фолиантов разной степени потрёпанности.
— Очень может быть, — азартно воскликнула гриффиндорка.
— А если я тебе не разрешу?
— Схлопочешь Обливиэйт между глаз.
— Ты так добра!
— Я просто восстанавливаю справедливость. Мерлин велел делиться!
— А ну раз сам Мерлин велел, куда уж мне, никчёмному…
Выспренняя реплика Гарри была нагло прервана жесточайшим грохотом: из рук Джессики выпали все книги, которые она успела набрать за последние пять минут, общим количеством где-то около двух десятков. Сначала юноша подумал, что она просто пожадничала и взяла больше, чем могла унести, но явное потрясение, написанное на лице любимой сестрицы, и враз потерянный интерес к книжным сокровищам говорили, что произошло что-то действительно экстраординарное. По крайней мере, так показалось самой Джессике. Девушка застыла аккурат возле стеклянной двери, за которой, как предполагал Гарри, скрывался балкон.
— Гарри, они же живые. Ты понимаешь? Живые. — еле слышно пробормотала она.
Парень подошёл ближе и понял, что ошибся: балкона за стеклянной дверью не было в помине. Зато там был небольшая терраса и разбитый на ней зимний сад, отгороженный от внешней среды чем-то вроде стеклянного купола. И, как правильно заметила Дарк, цветы в этом саду были вполне себе живые, по крайней мере, на глаз.
— Я под Рождество наколдовал для Джинни огромную охапку роз. — задумчиво произнёс Гарри, разглядывая зелёное великолепие, которое, похоже, не взволновал ни взрыв, ни восстановление собственного обиталища. — Они благоухали как настоящие, хотя в учебниках сказано, что запах подделать невозможно. Интересно, это как-то связано с этим всем…
Джессика смерила его странным испытующим взглядом, но ничего не сказала. Только молча подобрала упавшие книги и сгрузила их на ближайший резной столик, казавшийся таким хрупким, что юноша всерьёз испугался, что тот может просто и без затей развалиться под весом фолиантов. Но он на удивление выдержал.
— Так, что дальше? Мы, кажется, уже всюду побывали… — наконец полюбопытствовал Гарри.
— Нет, мы ещё не были там. — Джессика махнула рукой куда-то в сторону западного крыла.
Парень вздохнул. Признаться честно, он уже порядком устал и проголодался. Снова куда-то идти и что-то смотреть ему не хотелось совершенно. Но выбора особо и не было. И потом, раз взялись за дело, негоже бросать его в самом конце. Гарри снова вздохнул и направился туда, куда ему указала Джессика.
В отличие от всего остального дома, в западном крыле была всего одна дверь. И помещение за ней, судя по всему, скрывалось громадное. Гарри на мгновение задумался, что же там может быть, коль скоро библиотеку они уже видели — тоже большую, но судя по всему, намного меньше этой последней комнаты. Больше почему-то в голову ничего не приходило. Юноша пожал плечами, бросил короткий взгляд на Дарк, отметил, что она тоже изрядно нервничает, и толкнул дверь.
Надо сказать, подсознательно он ждал этого всё время. Они прошли из конца в конец почти всё поместье, увидели много пейзажей, несколько натюрмортов, даже одну абстракцию. Но не встретили до сих пор ни одного портрета. Это потому, что все портреты были здесь.
Зал Славы. Вот дьявол.
Он ослеплял, сводил с ума, будоражил воображение. Здесь было всё, чем род Поттеров мог похвастаться за всю свою многовековую историю. Генеалогическое древо (правда, под него был занят огромный стол, а не стена, как на площади Гриммо), бесчисленные ордена, старинное оружие, артефакты, кое-какие безделушки — и портреты, портреты, портреты… Гриффиндорец почувствовал, что у него кружится голова.
— Гарри…
Парень рывком поднял голову. *Нет, пожалуйста, нет, нет, нет…*
Прямо перед ним, почти ровно напротив двери, стояла высокая рыжеволосая женщина с зелёными миндалевидными глазами и протягивала к нему руки. Её за плечи обнимал молодой мужчина, встрёпанный и с робкой улыбкой на устах.
— Гарри… Джесси… Бедные мои…
Женщина плакала.
Где-то за спиной Гарри тоже послышался всхлип: Джессика сжалась в комочек возле стены и дрожала, спрятав голову между колен. Гарри ещё раз посмотрел на женщину. Потом подошёл к Джессике, сел рядом и неловко обхватил её за плечи, всем сердцем желая плакать так, как плачет она, но — не находя сил.
Это было больше, чем он мог вынести за один день.