Глава 26. И ты, брат?!

Один ребёнок в семье — мало,
два — гораздо больше, чем нужно.
«Аксиома О’Тула»

…— Авада Кедавра! — прогремел над улицей чей-то голос.
Джеймс едва успел увернуться. Позади, коротко вскрикнув, упал один из Пожирателей. *А ведь совсем ещё мальчишка,* — с горечью подумал Джеймс. Полчаса назад Пожиратели Смерти устроили новую первоклассную бойню, на сей раз в Косом переулке. Альбус Дамблдор не замедлил послать на место происшествия добрую половину Ордена Феникса. И в том числе — Поттеров…
— Джеймс, сзади! — раздался женский голос. Лили.
Мужчина инстинктивно пригнулся. Над его головой просвистел неопознанный луч синего цвета. *Она не может погибнуть,* — мелькнуло в голове Поттера.
В это неспокойное время в одиночку нигде находиться было нельзя, тем более на поле боя. Так что, когда Дамблдор призывал резервы Ордена, они предпочитали работать вшестером: Джеймс и Лили Поттер, Сириус Блэк, Римус Люпин, Питер Петтигрю и Эрик Крокер. Помогая и прикрывая друг друга, юноши, не сговариваясь, пытались уберечь упрямую Лили, которая упорно раз за разом, в любое время дня и ночи, рвалась в бой несмотря на все предостережения, даже ценой собственного здоровья. Но сегодня… Сириусу Дамблдор выдал какое-то жутко ответственное поручение, так что его не было не только в Лондоне, но и даже, кажется, в стране. Питер смылся неизвестно когда, неизвестно куда и неизвестно зачем. Римус оправлялся от вчерашнего полнолуния. Эрик не вылезал из своего кабинета в Отделе Тайн почти неделю. То есть вообще не вылезал, даже на ночь. *Похоже, у него началась хочумания,* — мысленно отметил Джеймс, вырубая Сногсшибателем сразу двоих. Злые языки шутили, что это профессиональное заболевание всех молодых учёных, стоящих на пороге своего первого личного открытия, при котором юношеский максимализм типа «Хочу-всё-сразу-и-побольше» вступал в симбиоз с истинно исследовательским любопытством и густо приправлялся азартом. Вся эта гремучая смесь вот уже многие поколения заставляла чересчур интеллектуально одарённых юношей и девушек неделями просиживать в лабораториях и библиотеках, так сказать, без отрыва от производства в поисках очередного гомункула. Эта болезнь, правда, настигала, как краснуха, только один раз за всю жизнь (точнее карьеру) и длилась до первого разочарования, но перспектива отсутствия в будущем возможности рецидива у молодого учёного сейчас Джеймса Уоррена Поттера совершенно не радовала. Сейчас Джеймс был один, наедине с толпой Пожирателей, и до следующей спецоперации Ордена он может просто не дожить. Попытки мысленно себя подбодрить и увериться в том, что всё, собственно, должно быть хорошо, разлетелись в пух и прах. Где-то в глубине души юношу мучило ощущение, что ничего хорошего как раз-таки не будет…
Лили постоянно оттесняли от мужа, что последнего также не устраивало. Много проку от его ордена за военные заслуги, если он собственную жену защитить не может! Джеймс усердно прокладывал себе дорогу к отчаянной гриффиндорке, но всё действо происходило будто во сне: казалось, чем ближе Поттер подходил к желанной цели, тем дальше она становилась. Это было невыносимо. *Чёрт, Сириус, где же ты сейчас…* — с какой-то тоской подумал Джеймс, усердно пригибаясь: над головой снова просвистела какая-то дрянь. Он просто ненавидел быть один.
Откуда-то слева раздался душераздирающий крик, и Джеймса словно обдало огнём: кричала явно Лили. Ноги будто сами понесли мужчину туда, где без его помощи было никак не обойтись.
На секунду Джеймс словно прирос от ужаса к мостовой. Над Лили грозно навис Рудольфус Лестрейндж, посылая в молодую женщину Круциатусы. Учитывая, что, по слухам, Лестрейндж владел Пыточными проклятиями чуть ли не лучше самого Волдеморта, положение было, мягко говоря, не из приятных.
Джеймс, не жалея сил, ринулся к супруге, усердно прокладывая себе дорогу в толпе. Но вот спешка-то его и подвела. Непонятно откуда в Джеймса ударило заклинание Ватных ног, буквально приклеивая стопы колдуна к земле, и тот, по инерции дёрнувшись вперёд, потерял равновесие и упал, ударяясь виском об удачно лежавший посреди мостовой средних размеров булыжник.
Джеймс уже не видел, как кто-то ударил Лестрейнджа в спину чем-то, плохо сказывающимся на здоровье…

* * *

…Пробуждение было внезапным и полным. Голова болела нещадно, впрочем, по сравнению с тем, что могло бы быть, это ещё вполне нормально.
Джеймс с величайшим трудом разлепил глаза и обнаружил себя лежащим на кровати, расположенной непонятно где. По крайней мере, сам Джеймс никак не мог припомнить хоть какое-нибудь условно знакомое место, где были бы такого странного сине-зелёного цвета стены, такие тяжёлые бархатные шторы, закрывавшие большую часть огромного, почти во всю стену, окна…
Мужчина тряхнул головой, пытаясь выгнать из неё посторонние шумы. Это оказалось делом крайне непростым, так что ещё какое-то время Поттер просто пытался усилием воли привести себя в надлежащее состояние. Решение проблем касательно собственного местонахождения и тому подобных он решил оставить до лучших времён.
Наконец, самочувствие молодого графа было оценено им же самим как удовлетворительное, так что пострадавший позволил себе всё-таки оторвать голову от подушки и принять более-менее сидячее положение. И чуть не свалился с кровати от удивления. Почти прямо напротив него, по-хозяйски расположившись в огромном кресле и задумчиво рассматривая лепнину на потолке, сидел человек, которого Джеймс Уоррен Поттер не видел уже лет пять и не ждал увидеть по меньшей мере ещё два-три десятилетия. Этим человеком был Северус Снейп.
Некоторое время Джеймс, вскинув брови до невиданных прежде высот, внимательно изучал бывшего однокурсника. Ну, он всё-таки немного покривил душой, вычисляя дату своей последней встречи со слизеринцем. Во-первых, с их общего выпускного прошло несколько меньше пяти лет, и кроме того, где-то год назад или чуть больше Снейп явился народу в виде шафера Люциуса Малфоя. Джеймс Поттер, будучи наследником известного рода, не мог не посетить поистине знаменательную церемонию бракосочетания последнего отпрыска Малфоев с благородной Нарциссой Блэк. Раскланиваясь с Люциусом, мрачный Поттер, сопровождаемый не более довольной жизнью Лили (в ту пору ещё Эванс) и уж вовсе угрюмым Сириусом, заметил краем глаза бывшего однокурсника, но поскольку гриффиндорцы покинули праздник довольно быстро, не обменявшись с Северусом, как, впрочем, и с доброй половиной гостей даже взглядом, эту встречу можно было не брать в расчёт. Так что, можно сказать, отношения между Джеймсом Поттером и Северусом Снейпом застыли в той стадии, в которой они находились на момент того самого пресловутого выпускного, в стиле «Я-тебя-не-вижу-ты-меня-тоже». В последний учебный год на Джеймса столько всего свалилось: трагическая гибель родителей от рук одного красноглазого маньяка, появившиеся вместе с этим проблемы касательно кое-каких вопросов унаследованного имущества (раньше их решал отец — теперь решать было некому), отношения с Лили, вышедшие на качественно новый уровень, очередная грандиозная затея (которая плавно вытекала из гибели родителей), занявшая всё свободное время и потеснившая даже квиддич и полуночные прогулки, может быть, однажды она будет стоить ему головы… Вся эта гремучая смесь была густо приправлена неумолимо надвигающимися экзаменами. Несложно сообразить, что Джеймсу было совершенно не до Снейпа. Да и у слизеринца, кажется, хватало забот, чтобы ещё надоедать любимым сокурсникам. Но что его заставило сейчас вытащить Джеймса с поля боя? И как он там, кстати, оказался?
— А я уж думал, ты никогда не проснёшься. Уже начал прикидывать, куда девать труп, — иронично хмыкнул Снейп, наконец заметив воскресшего из мёртвых гостя. Фраза прозвучала насмешливо, но не оскорбительно, что было по меньшей мере неожиданно. Кажется, Снейп не имел намерения ссориться, по крайней мере ближайшие минут пять точно. *Отлично, нас это тоже устраивает, — решил Джеймс, — в конце концов, пока не вполне понятно, где я нахожусь, и как отсюда…*
— Где Лили? — внезапно выпалил Поттер: память, очевидно, только сейчас соизволила пробудиться ото сна. В самом деле, в последнем запомнившемся Джеймсу эпизоде девушка находилась буквально на волосок от гибели.
— Не стоит благодарности, Поттер, мне не сложно было спасти твою жалкую душонку, — Снейп даже не шевельнулся.
Джеймс быстро прикинул: Северус Снейп не числился в аврорате и среди членов Ордена Феникса его тоже не было. В это время суток в Косом переулке было не так уж много народу, да и в любом случае все гражданские, те, что не были убиты в первые минуты битвы, были в срочном порядке эвакуированы в больницу святого Мунго или в Министерство. Значит…
— Где Лили? — мужчина напрягся, несколько готовый защищаться.
— Должно быть, потерялась по дороге… — невозмутимо хмыкнул Снейп, — Да не дёргайся ты. Она отсыпается в соседней комнате. Я дал ей пару зелий, нейтрализующих постэффект Круциатуса. И, как ни странно, яда среди них не было.
Джеймс в секунду вскочил с кровати и стремительным шагом направился к двери, на которую кивнул гипотетический Пожиратель Смерти. Он ждал, что последний выстрелит ему в спину, что за дверью сидит пятнадцать маньяков-убийц в чёрных балахонах и масках, жаждущих крови, даже того, что ручка двери окажется под напряжением, и из него, Джеймса, получится очаровательное жаркое а-ля «Оленина в собственном соку». В конце концов, это же Снейп! Но за дверью в смежной комнате, как ни странно, обнаружилась небольшая спальня, почти полная копия той, в которой довелось проснуться Джеймсу. На кровати мирно спала Лили, чуть бледная, с лёгкой тенью под глазами, но живая и невредимая. Мужчина почему-то сразу поверил, что это на самом деле его жена, а не переодетая Пожирательница.
— Не нервничай, здесь ни за каким углом Тёмный лорд не прячется. Это мой дом, и, будь уверен, кроме нас и пары домовиков здесь никого нет, — донёсся тихий, но отчётливый голос из соседней комнаты.
Джеймс выглянул из временной спальни Лили. Северус так и не пошевелился с той самой секунды, как впервые с ним заговорил. Ну, не считая того, что переместил взгляд со складок шторы непосредственно на дорогого гостя. Несомненно, сейчас он ожидал конкретной реакции. Джеймс немедленно сообразил, что просто сказать «Спасибо» и немедленно отсюда свалить ему не удастся.
— Что тебе от меня нужно? — *Снейп — слизеринец, он так просто ничего не делает,* — поспешил напомнить себе Джеймс.
— Что за меркантильные наклонности? Разве я не могу кому-то помочь просто так, по доброте душевной? — Северус, казалось, обиделся.
— Наверно, можешь, — не стал спорить Джеймс, — но не мне. Что тебе надо?
— Чтобы ты сел и успокоился. В таком тоне я с тобой разговаривать не буду.
— А мне нужно, чтобы ты со мной разговаривал? — невинно поинтересовался Поттер.
— Мне нужно с тобой разговаривать, причём по довольно серьёзному поводу, — пояснил Снейп, — Если я не решу вопрос сейчас, я буду вынужден искать тебя снова и снова, но когда-нибудь всё выясню.
— Не понимаю, о чём ты говоришь.
— Я ещё сам не вполне понимаю. Но думаю объяснить всё, по крайней мере себе, в процессе беседы. Так что, ты откажешь в маленькой услуге человеку, вытащившему тебя и твою очаровательную супругу из больших неприятностей? Твоя большая гриффиндорская совесть это выдержит?
— Со своей большой гриффиндорской совестью я как-нибудь без тебя договорюсь, — Джеймс внимательно изучал оппонента. Тот был настроен довольно миролюбиво, видимо, и в самом деле крайне нуждался в решении какой-то ему одному ведомой проблемы.
Джеймс на некоторое время застыл в боевой стойке, быстро решая, что ему делать. Северус несколько секунд молчал, а затем вызвал домового эльфа с подносом, на котором разместились две чашки кофе.
— Не отравлен, как ни странно, — пояснил Снейп, взяв себе чашку.
Этот жест оказался последним фактором, повлиявшим на выбор Джеймса. Мужчина сел в соседнее кресло, взял милостиво предложенный напиток и сделал пару глотков. В нос ударил знакомый дурманящий запах.
— Чуть-чуть переборщил с ликёром, на мой вкус, — бросил собеседнику Джеймс.
— Для твоего состояния как раз, — невозмутимо откликнулся Северус.
Поттер сделал ещё глоток, мысленно вздохнул и призвал всё своё хорошее воспитание, которое только у него было. Этот разговор потребует от него некоторой выдержки.
— Что с Лили? — единственный относительно нейтральный вопрос, который пришёл ему в голову. В самом деле, не о погоде же разговаривать!
— Ей, похоже, не очень понравился Круциатус… Впрочем, она потеряла сознание почти сразу и меня не видела, так что при желании ты можешь придумать всё, что угодно. Я дал ей пару зелий, это я уже говорил, так что через полчаса хорошего здорового сна ничто не будет напоминать ей о Пыточном проклятии. Ну, возможно, кроме воспоминаний. Несколько царапин на лице и руках я тоже залечил. Во всём остальном она в полном порядке, — предоставил полный отчёт Северус.
— Спасибо, — Джеймс не нашёл для ответа ничего лучше.
— Не за что.
Лет пять назад Поттер обязательно бы откомментировал последнюю реплику Снейпа, но сейчас отчего-то не стал. Может, он повзрослел?
С минуту бывшие однокурсники молчали. Джеймс задумчиво изучал орнамент на чашке. Почему молчал Снейп, он не знал. Наконец, когда сквозь остатки кофе можно было уже запросто разглядеть белый фарфор, бывший гриффиндорец решился прервать затянувшееся молчание.
— Так о чём ты хотел поговорить?
Снейп одним глотком допил кофе.
— Видишь ли… — медленно начал он, — Месяц назад умерла моя мать. Она была серьёзно больна, последние несколько лет практически не могла ходить, но всё-таки это оказалось для меня неожиданностью.
— Я должен тебе посочувствовать?
— О, о таком счастье я даже не мечтаю.
— Тогда зачем ты это рассказываешь?
— Если ты перестанешь меня перебивать и дослушаешь до конца, то может быть даже узнаешь, зачем, — недовольно поморщился Снейп, — Так вот, после смерти матери я принялся перебирать старые бумаги, просто так, чтобы быть в курсе, если вдруг пожалуют кредиторы или что-то вроде. Среди старой переписки я нашёл в том числе несколько писем на валлийском языке.
Поттеры испокон веков жили в Уэльсе. Там родились первые отпрыски этого благородного рода, там находилась большая часть имущества, да и просто приятно осознавать, что ты — не британский граф, коих хватает (те же зазнайские Малфои), а валлийский. Так что изучение родного языка входило в обязательную программу воспитания каждого истинного Поттера. Этот факт не был известен только ленивому. Так что Джеймс хорошо понял, при чём здесь он. По крайней мере, он так думал.
— Так тебе нужны услуги переводчика? — хмыкнул Поттер, — Дружеский совет: кроме меня в этой стране есть ещё колдуны, знающие валлийский, и чтобы получить от них качественный перевод, вовсе необязательно рисковать жизнью и вытаскивать их с поля боя.
— Мне нужны не только, даже не столько, услуги переводчика, и насмешки здесь неуместны. Проблема в том, что кроме писем у мамы в бюро я нашёл и старые документы, а там катастрофически не совпадают даты. Например, даты знакомства моих родителей, их свадьба и дата моего рождения — совершенно не становятся в стройный ряд.
— Так, я не понял, ты на что намекаешь?
— Пока ещё я ни на что не намекаю, я хочу понять, почему между первым свиданием Эйлис Принц и Тобиаса Снейпа и моим днём рождения перерыв в семь месяцев. Эти письма — единственное, что я ещё по понятной причине не изучил, — Снейп медленно заводился.
— Всё ещё не понимаю, почему я должен работать твоим карманным переводчиком.
— Потому что все остальные переводчики неминуемо узнают содержание этих писем, — пояснил очевидное Снейп, странно усмехнувшись, — А если какая-нибудь информация случайно просочится в газеты, ты можешь обидеться. Хотя это только мои подозрения, я ничего не утверждаю.
И Северус достал из кармана пачку писем, перетянутых чёрной лентой, и бросил их «своему карманному переводчику».
— Всё ещё не понима… — счёл нужным довести до сведения слизеринца Джеймс, развязывая ленточку, как вдруг запнулся на полуслове. Писем было всего два или три, и на всех стояла печать Поттеров. Но откуда…
Джеймс развернул один из пергаментов и пробежал глазами по строчкам, написанным знакомым подчерком на знакомом языке.
*Ну, папа, ты даже не представляешь, насколько тебе повезло, что ты уже умер. Я бы тебе сейчас с удовольствием задал пару вопросов, в первую очередь касательно уважительного отношения к женщинам, о котором ты столько твердил…*
— Я-то думаю, что у меня дебет с кредитом не сходится! — вслух откомментировал молодой Поттер.
— А теперь вслух, пожалуйста…