Гарри Поттер и Враг Сокола. Ч.17.


В понедельник вечером Гарри, как обычно, отправился отбывать наказание у Снейпа.

– А твои взыскания у меня ещё не кончились? – осведомился зельевед, едва увидел вошедшего Гарри.

– Если я не буду наказан у вас, то тогда придется идти к Филчу на порку, – ответил Гарри.

– То есть ты хочешь сказать, что полюбил отбывать у меня взыскания, – усмехнулся Снейп.

– Я хочу сказать, что мы оба ненавидим директрису, у нас есть общая цель и мы оба из Ордена Феникса, – ответил Гарри спокойно. – Профессор Дамблдор советует нам помогать друг другу. Я, увы, ничем вам пока помочь не могу, профессор Снейп, а вы можете. Но только если хотите, – добавил он.

– Ты перепотрошил мне жаб на два года вперед, – криво усмехнулся Снейп. – У меня не осталось ни одной грязной пробирки. Признаться, я долго ломал голову, что заставить тебя делать ещё, Поттер. Профессор Дамблдор посоветовал продолжить частные уроки. Похоже, Поттер, мне на роду написано бесконечно учить тебя чему-нибудь.

– Учить? Но чему на этот раз? – удивился Гарри. Метаморфомагии? – мысленно усмехнулся он.

– Волшебным дуэлям, Поттер. Я слышал, ты блистал во время занятий у профессора Тонкс, но уже начал терять навыки. Профессор Дамблдор волнуется из-за этого, так что приступим.

Взмахом палочки Снейп сдвинул парты к стене, освободив площадку посреди класса, шагнул в ее центр и поднял палочку перед лицом. Гарри вопросительно посмотрел на профессора.

– Я помню, Поттер, кто учил тебя дуэлям, поэтому не удивлен. По убеждению Муди, дуэль начинается с оглушающего заклинания, а по мнению профессора Тонкс – с разоружающего. Но вспомни свой второй курс. При всей своей бесполезности, Локхарт был прав в теории: дуэль начинается с приветствия.

Снейп сделал легкий приглашающий жест. Гарри приблизился, поднял палочку, и дуэлянты обменялись короткими кивками.

– На десять шагов, Поттер. Считать умеешь?

Гарри молча зашагал, держа палочку наизготовку. Он помнил, как Снейп сражался с Тонкс, и был готов к тому, что даже не успеет отразить первое заклинание. Но попытаться надо было. Муди ведь говорил, что у него хорошо получается.

На десятом шаге Гарри резко развернулся, одновременно выбрасывая вперед защитное заклинание. Разоружающее заклинание Снейпа разбилось о щит, Гарри едва успел начертить в воздухе новый, чтобы встретить оглущающее заклинание. Третий удар разрушил слабую защиту. Окаменевший Гарри рухнул на пол.

– Убит, – констатировал Снейп, подойдя и коснувшись палочкой его груди. — Фините инкантатем. Попробуем еще раз?

Гарри поднялся на ноги, вновь вышел в центр, отсчитал шаги, выбросил палочку вперед – и ушел в глухую оборону. Вспышки заклинаний осыпали его, иногда прорывались сквозь щит, больно толкая в грудь или живот.

В третий раз Гарри удалось перехватить инициативу, ненадолго загнав в оборону Снейпа. Зельедел без видимого труда уклонялся от заклинаний, только мантией шуршал, отпрыгивая и наклоняясь, да еще успевал маленькие молнии левой рукой пускать. Гарри взмок и даже обрадовался, когда его настигло связывающее заклинание. Пока Снейп неторопливо шел через класс, чтобы освободить противника и сообщить ему, что он убит в третий раз, Гарри хоть дыхание перевел.

Он следил за тактикой Снейпа и понял, что тот экономит силы, не создавая щит без необходимости, по возможности уворачиваясь от заклинаний. Наверное, ему как-то помогает то, что он анимаг. Нужно попробовать делать так же.

– Хватит на сегодня, Поттер?

– Еще раз, – попросил Гарри. Снейп усмехнулся, но промолчал. Отсалютовал палочкой и принялся отсчитывать шаги.

Гарри с радостью обнаружил, что его соколиные реакции позволяют ему оценить заклинание и успеть принять решение: отскочить или отразить. Он втягивался в эту игру: уклониться, присесть, метнуть вспышку под ноги противнику, выставить щит, бросить оглушающее заклинание из-под него, увернуться от встречного, зеркальный щит… Снейп повернулся боком, пропуская мимо собственное отраженное заклинание, и Гарри заметил брешь в его защите. Рука словно сама направила палочку доведенным до автоматизма движением.

– Петрификус тоталус! – выкрикнул Гарри и не поверил собственным глазам: профессор упал.

– Профессор Снейп! – он подбежал к застывшему зельвеведу, злобно и неподвижно глядящему перед собой. Вот это да, попал-таки! [i]А не попал ли я?[/i]

– Фините инкантатем! – произнес Гарри и коснулся волшебной палочкой Снейпа. Профессор перевел недовольный взгляд на изумленного ученика.

– В следующий раз поддаваться не буду, – сквозь зубы проговорил он.

Неожиданно до Гарри донеслось смешное кваканье. Юноша обернулся, и увидел на письменном столе Снейпа сушеную жабу, которая и издавала забавные звуки.

Снейп махнул волшебной палочкой, и возле Гарри появилось ведро с водой и тряпка.

– Мой полы, – приказал зельедел.

Гарри намочил тряпку и принялся усердно тереть пол. В дверь постучали, и вошла Амбридж.

– Добрый вечер, – сладко протянула она, впиваясь внимательным взглядом в Гарри. – Я вижу, мистер Поттер отбывает наказание у вас, профессор.

– Отбывает, – ответил Снейп.

– Мне кажется, что мытье полов на него уже не действует, – шелково заметила Амбридж.

– Напротив, он уже вполне сносно моет полы, госпожа директор. Единственная проблема – медленно.

– Как долго ещё Поттер будет занят у вас? – спросила Амбридж.

– Еще два вечера, профессор Амбридж, – насмешливо ответил Снейп.

– То есть как? Вы же сказали, что он наказан на неделю. Неделя уже прошла! – возмутилась директриса.

– Он отбыл у меня только 5 вечеров. Осталось ещё два, – пожал плечами Снейп.

– Значит послезавтра я жду тебя в своем кабинете, Поттер! – злорадно произнесла Амбридж.

– Влюбилась она в тебя, что ли? – хмыкнул Снейп, едва дверь за Амбридж захлопнулась и стихли ее шаги. – Если ничего не придумается, то придется тебе идти к ней. Но дважды в неделю ты наказан у меня, ясно, Поттер?

– Да, профессор, – ответил Гарри.

– Ты кое-что забыл сказать, – напомнил Снейп, когда Гарри открыл дверь, чтобы уйти.

– Спасибо, профессор, – догадался Гарри.

– Пожалуйста, – кивнул зельевед.

***

Когда Гарри вошел в свою комнату, Гермиона, удобно устроившись на подушке и прижав к себе учебник, дремала. Гарри тихонько открыл свою сумку и достал книги и пергаменты. После дуэли со Снейпом и мытья полов очень хотелось последовать примеру Гермионы, но нужно ещё написать сочинение по новейшей истории, хоть какое-нибудь, а то будет радость Амбридж. Кстати, надо бы ещё придумать, как не прийти на порку к Филчу послезавтра.

– Гарри, – позвала его Гермиона, – как ты?

– Порядок, теперь буду учиться дуэльному искусству у самого Снейпа. Сегодня был первый урок.

– О! – Гермиона окончательно проснулась. – И как успехи?

– Язык висит через плечо, тяжелая одышка, остался жив только потому, что анимаг, а Снейп сказал, что в следующий раз поддаваться не будет, – ответил Гарри и улыбнулся.

– Я очень рада, что Снейп будет учить тебя волшебным дуэлям. Вы оба анимаги, только представь, каким ты станешь аврором!

Гермиона села и принялась перебирать свертки пергамента.

– Вот, если ты очень устал, то можешь списать сочинение, я написала на всякий случай два варианта.

– Спасибо, Гермиона, – обрадовался Гарри. – Когда ты только успела?

– Сегодня не занималась газетой, уже нет сил, нужно немного отдохнуть. Да и сейчас в «Ежедневном пророке» и «Волшебном голосе правды» одно и то же, все готовятся к празднику по случаю возвращения мудрейшего из мудрейших. Но я уже передала Люси «ДАрмейские листки» со статьей «Убей тысячу волшебников и получи праздник в свою честь», думаю, пока хватит. А как пройдет праздник, надеюсь, что «Песня Феникса» не подведет.

– А как настроения среди школьников? – спросил Гарри, доставая чистый пергамент и чернила.

– Мой факультет верит мне и «ДАЛ» безоговорочно. Несколько ребят согласны рисовать карикатуры и помогать мне писать статьи. Но Гаффелпафф сейчас самый маленький факультет, а учитывая, как нас обижают и что в будущем нам не светит ничего, кроме как быть прислугой в чистокровных волшебных семьях, у которых вывелись домашние эльфы, то ясно, что ребята будут отстаивать свои права. Другое дело – Слизерин. Рон сказал, что там идеи Люциуса Малфоя очень популярны, а Драко уже раздавал всем желающим значки с самодовольной физиономией своего папаши. Но это не самое страшное, ужасно, что набирает популярность новообъявившийся Волдеморт. Значки и волшебные плакаты с его изображением раскупают в лавочках с большим удовольствием.

– Но как же так, Гермиона? Неужели люди не помнят того, что было? Террор, убийства?

– Во статьях написано, что это все устроило прошлое Министерство Магии, и уже начались следствия. Вот в последнем номере «Пророка» написано, что в организации массовых беспорядков и убийств волшебников обвиняется бывший начальник авроров, а так же Аластор Муди. Так что наш Дикий Глаз в розыске.

– И этому верят? – возмутился Гарри.

– Увы, – вздохнула Гермиона. – Статьи выглядят очень правдоподобно.

– Ладно, пусть Волдеморт хороший, но как можно поддерживать Люциуса Малфоя и восхищаться им! Это же подлец, взяточник и насильник! Уже того, что он назначил директором Хогвартса Амбридж, достаточно чтобы понять, что ничего хорошего при таком правительстве не будет!

– Ты совершенно прав, Гарри, – согласилась Гермиона. – Но не все ненавидят Амбридж, некоторые даже считают, что она лучше, чем старый директор, у которого мышки в голове давно поселились. К счастью, таких мало, – поспешно добавила она, увидев, что Гарри приготовился к возмущенной тираде. – Я бы даже сказала, что большинству Амбридж не нравится. Скорее всего, в следующем учебном году в Хогвартсе будет новый директор, а все неудачи и ошибки в школьном режиме спишут на Жабу. Но вопрос в том, кто будет директором.

Гарри вздохнул и принялся переписывать сочинение. Краем глаза он заметил, что Гермиона раскрыла книгу в темно-фиолетовой обложке со сверкающими звездами.

– Что это? – удивился он.

– Луна дала почитать. Это ее гороскопы, гадания и сонники. Сама составила, – ответила Гермиона.

– Я подозревал, что ей нравится вся эта ерунда. Но я удивлен, что ты это читаешь.

– Ну, это не совсем ерунда, во всяком случае сонник у Луны очень любопытный. Она ведет дневники сновидений, сопоставляет их с реальными событиями и своими переживаниями, и получается, что иногда сны помогают ей определить и даже решить проблему. Это очень напоминает современные исследования в маггловской психологии. Гороскопы у неё тоже интересные, очень сложные расчеты. Кстати, я не знала, что ей нравится нумерология. А ещё она считает Сивиллу Трелони глупой женщиной, которая нарочно создает вокруг себя ауру загадочности, чтобы скрыть тот факт, что она ничего не смыслит в гаданиях и совершенно не умеет предсказывать.

Гарри едва заметно усмехнулся, вспомнив о пророчествах. А ещё он знал, что после того, как Амбридж уволила Сивиллу Трелони, ее поселили в одной из комнат в доме на площади Гриммо. Профессор Дамблдор надеялся, что бедут сделано еще одно пророчество, которое, возможно, прольет свет на то, как уничтожить Волдеморта.

– Но после того, как Трелони уволили, Луна скучает по ней. Новая преподавательница по прорицаниям очень старая и скучная, они уже второй семестр учат гадания на Таро, похоже, кроме этого почтенная миссис ничего не знает, – продолжала Гермиона. – Луна говорит, что это тоже интересно, но просто уже надоело. Сивилла рассказывала им намного больше.

– На уроках новых прорицаний, наверняка, нужно нагадывать нашей Жабе только карьерный рост и процветание. Вытащившим плохую карту – порка у мистера Филча, – съязвил Гарри.

– Точно, – кивнула Гермиона. – Но Луна гадала на нашу Жабу, и сказала, что её ждет позор.

– Это радует. А ещё чего-нибудь хорошего она нагадала?

– Да, – Гермиона улыбнулась. – У нас будет двое детей.

– А остальные десять куда денутся?

– Ну Трелони же не говорила, что у тебя будет 12 детей от одной женщины.

– Точно! Жаль, я не догадался спросить, сколько у меня будет жен, – Гарри прыснул.

– А что-нибудь ещё хорошее?

– Это уже не из записей, а из личного разговора, – Гермиона взяла с тумбочки пирамидку, которую когда-то подарила Луна Гарри. – Она теперь носит такую же с собой.

– И что это значит? – спросил Гарри.

– Это значит, что пришло ее время любви, – довольно ответила Гермиона.

– О, Рон будет безумно рад, если она ему только намекнет, – Гарри снова прыснул.

– Гарри! – Гермиона укоризненно посмотерла на него. – Я же о чувствах!

– А я о мыслях Рона. Кстати, из-за революционной деятельности наша пирамидка пылью покрылась. А это никуда не годится. Тем более что сочинение я уже дописал.

Глава 49. Луна.

Дожидаться Рона после уроков Луна не стала: сегодня, если судить по расписанию, его последний урок проходит в теплице, значит, ему долго идти сюда. Лучше уж встретиться сразу в Общем Зале. В конце концов, сколько можно бояться Малфоя? Ну вот, сглазила! Увидев старосту в окружении телохранителей, Луна попыталась быстро вернуться в класс, откуда ещё наверняка не успела уйти профессор Макгонагал.

– Куда это ты, Лунатичка? – осведомился Драко, а крепкие ручищи Кребба и Гойла ловко толкнули девушку в пустой класс.

– В Общий Зал обедать, – спокойно ответила Луна.

– Погоди, обед не волк, в лес не убежит. Надо, типа, поговорить.

– Ну, давай поговорим. Только мне показалось, что Кребб и Гойл не обязательно должны меня держать, – пожала плечами Луна.

– Ты, типа, непроницаемая? Ну-ну, – Малфой дал знак своим дружкам, и те отступили от Луны. – Короче, ты будешь со мной встречаться, или хочешь иметь проблемы?

– Я не хочу проблем, но и встречаться с тобой тоже не буду. Ты, мне, короче, не нравишься, – хмыкнула девушка.

– Нет, ну ничего себе! – протянул Драко. – Ты на себя давно в зеркало смотрела, Полоумная? Ты свои глаза-тарелки видела? А вот этот авангард на голове, это, типа, что? А это? – он протянул руку к висящему на шее девушки лунному камню.

– Не трогай, это амулет, – Луна перехватила его руку и оттолкнула.

– О-о! – Драко закатил глаза. – Чтобы парни на тебя смотрели? Ну, это правильно, без магии на тебя нельзя смотреть.

– Тогда зачем ты предлагаешь мне встречаться? – с легким удивлением спросила девушка.

– Ну, типа, камень на меня твой подействовал. Вот и хочу, чтобы ты была моей девушкой.

– Я не хочу.

– Неужели я хуже этого Уизли, который, кстати, на лягушку похож? – Драко провел пальцем по щеке Луны. Та дернулась, но палец старосты школы не убрался.

– Да отстань ты от меня! Ты ещё руки будешь распускать? – Луна оттолкнула Драко, но тому, похоже, понравилось сопротивление девушки. Тем более что Кребб и Гойл стояли рядом.

– Для тебя это почетно, Лунатичка. Ты, короче, не дергайся, тебе ещё понравится.

– Если ты сейчас же не отпустишь меня, я закричу и ударю тебя, – пригрозила Луна.

– Ударишь меня? – насмешливо переспросил Малфой. – Это типа как? Вот я лезу к тебе, дальше…

Девушка выхватила из кармана пирамидку и с размаху опустила ее на голову Малфоя. Тот заорал так, что Кребб и Гойл испуганно кинулись к нему.

– А-а-а! Идиотка! Мне же больно! Схватите ее, придурки! – прижимая руки ко лбу, завыл староста.

Луна, пряча пирамидку назад в карман, выскочила из класса и помчалась в Общий зал.

***
– Луна, ты просто молодец, – Гермиона улыбнулась девушке, которая закончила свой рассказ. Друзья сидели в библиотеке и делали вид, что учат уроки.

– Вот и пригодилась пирамидка, – одобрительно сказал Гарри.

– Как вы думаете, Жаба ее накажет? – с опаской спросил Рон.

– Мне кажется, что это Малфой должен переживать. Одно дело меня дразнить и Гарри доставать, а другое – руки распускать. Это никуда не годится. К тому же Луна – чистокровная волшебница. У нее такие же права, как и у слизеринцев, – ответила Гермиона.

– Ещё полгода назад я бы полностью с тобой согласился, Гермиона, но сейчас в школе царит маразм, поэтому я ожидаю всего, чего угодно, – произнес Гарри.

– Я пожалуюсь папе, он этого белобрысого мага-малолетку так заколдует, что не поможет даже корень мандрагоры, – возмутилась Луна.

– Класс! – Рон растянулся в улыбке. – Я бы и сам не против превратить Малфеныша в хорька и наступить на него. Тогда точно ничего не поможет!

– Я все же думаю, что Малфой не пойдет жаловаться Амбридж, – уверенно сказала Гермиона. – Чьим бы сыном он ни был, распускать руки – это позор для него, как для парня. Поэтому он будет мстить. Мерзенько и гаденько. И поэтому, Рон, ты должен беречь Луну, как зеницу ока.

– Тем более что Луна сделала то, о чем мы все давно так мечтали, – добавил Гарри.

– Ну вообще-то да, заехать Малфою по лбу пирамидкой. Круто! Небось, теперь неделю в больничном крыле с шишкой будет лежать.

***
Надежды Рона не оправдались. Малфой появился за завтраком с заклеенным лбом, злой и настроенный на самую скорую и страшную месть. Гарри видел, что к Драко подошла встревоженная директриса, спросила про шишку, покивала на Гарри. Но Малфой мотнул головой и что-то буркнул про «ударился об стол».

– Ты права, Гермиона, староста не стал плакаться в плечо мамы-жабы, а решил действовать сам, – сказал Гарри.

Взяв с гриффиндорского стола две порции, он пересел за стол Гаффелпафа.

– Честно говоря, за Луну боязно, да и она сама приуныла, бедняжка, – произнесла Гермиона. – Надеюсь, что Рон сможет ее защитить.

***
– Мне страшно, Рон, – Луна шмыгнула носом и нервно поправила волнистые светлые пряди, которые были особенно хороши после того, как девушка расплела косички.

– Не бойся, я этого хорька порву на части, если он к тебе подойдет ближе, чем на два метра, – пообещал Рон.

– Я знаю, что я в безопасности, когда ты рядом. Но мы учимся на разных факультетах, и может случиться так, что однажды тебя рядом не будет. А Малфой всегда ходит со своими дружками. И они очень сильные.

– Я буду стараться всегда быть рядом, – пообещал Рон. – Вот, если хочешь, приходи учить уроки в хижину. Как сюда приходить, ты знаешь. А здесь классно, правда?

– Правда, – согласилась Луна и даже обвела взглядом старую комнату.

– Ну, я тут немного раскидал свои вещи, но я уберу!

– Все хорошо. Я сама не люблю порядок. Когда все аккуратно сложено, ничего не найдешь. Мне здесь очень нравится. Малфой точно не знает про вход в хижину?

– Да этот придурок до сих пор считает, что здесь призраки живут, – насмешливо проговорил Рон. – Так что ты здесь в полной безопасности и… со мной!

Луна благодарно кивнула.

– Ты все-таки постарайся не бояться, – Рон похлопал ее по плечу.

– Я хочу верить тебе, – произнесла Луна. Затем она вынула из кармана пирамидку и некоторое время разглядывала ее.

– Вот, и пирамидку носи с собой. Для безопасности, так сказать. А хочешь, я ее возьму? Только если я Малфоя шибану, то от его башки точно ничего не останется. И пусть тогда Жаба меня наказывает! – Рон рассмеялся. Луна тоже заулыбалась.

– Хорошо, ты уже улыбаешься, значит не боишься, – Рон обнял ее. Затем, подумав, придвинул к себе и поцеловал.

– Ты любишь меня? – Луна серьёзно посмотрела в его глаза.

– Да, что за вопрос! Защищал бы я тебя тогда от Малфоя! – Рон покивал.

– Я люблю тебя, – взгляд Луны стал спокойным, а затем и затуманенным. – Малфой обязательно отомстит мне. И я даже знаю, как. Но я этого не хочу. Рон, я хочу, чтобы первым у меня был ты! – торжественно произнесла девушка.

– Чего? Ты что, обал… то есть я хотел сказать, ты о чем думаешь? Малфой не сделает этого! – воскликнул Рон, ошалело глядя на Луну.

– Кто знает… – печально произнесла она и положила руки на широкие плечи парня.

– Ну уж нет, такого я ему не позволю! Это точно! – ответил Рон, впрочем обнимая Луну.

– Я хочу, чтобы ты взял меня, – проговорила Луна и приблизила лицо к Рону, чтобы тот еще раз поцеловал её.

***
– Так и сказала? – Гарри от изумления даже приоткрыл рот.

Рон покивал. Они стояли в коридоре, пока остальные школьники завтракали. Завтрак, конечно, жалко, к обеду от голода можно будет есть даже то, что дают гаффелпаффцам, но разговор с Роном все же важнее. Ведь следующая возможность поговорить будет в лучшем случае вечером, если Амбридж не вспомнит про наказание.

– И? – Гарри заинтригованно смотрел на друга. – Как все прошло? То есть, скажи, конечно, только если хочешь, просто Луна – она такая странная. И у неё это было в первый раз…

– А чего, – Рон подбоченился. – Ей понравилось. Я же – опытный.

Гарри вздрогнул, не зная, смеяться ему или сначала падать, а потом смеяться. Хотя чего уж тут смешного. Гермионе, бедной, больно было. И теперь уж точно не сознается, очень или не очень. Ведь тогда он, Гарри, ещё не владел блокологией. Надо будет спросить… Или не надо. Сейчас-то ей нравится.

– Ну… я очень рад за тебя… то есть за вас.

– Да, а Гермионе скажи, что заначка Люси мне помогла, а то будет переживать за Луну. Ну ты понял… – Рон весело подмигнул.

– Понял, – Гарри прыснул.

– О, мы ещё позавтракать успеем, а то есть охота, пошли, Гарри.

***
Весь день Гарри думал то о Луне и Роне, то о предстоящей порке. Он надеялся, что Амбридж забудет, но на уроке новейшей магической истории директриса напомнила, что Гарри должен явиться к ней. При этом она думала о наказании на стуле. Но предчувствие почему-то подсказывало парню, что взыскания не будет. Произойдет что-то другое. Но хорошее или плохое? Этого Гарри сказать не мог.

Увидев взволнованную Гермиону и скисшего Рона, Гарри понял, что случилась неприятность.

– Что-то с Луной? – спросил он, быстро подходя к друзьям.

– Этот хорек, я его прибью! – буркнул Рон.

– А я убью эту мерзкую Луш! Она позвала Луну якобы к директрисе по поводу шишки Малфоя. А на самом деле это была ловушка. Малфой с дружками схватили ее! Начали издеваться.

– Как? – ужаснулся Гарри.

– Толкать друг к другу, причем естественно в грудь! Ржали, как ненормальные, а Малфой ещё из палочки своей волшебной дунул, чтобы юбка Луны задралась.

– Урод! – прорычал Рон.

– Но, к счастью для Луны, в класс заглянула Тонкс, – продолжила Гермиона. Гарри облегченно вздохнул.

– Швырнула Малфоя об стенку вместе с его дружками… Теперь они все в кабинете директрисы.

Сердце Гарри сжалось.

– Боюсь, что Луну и Тонкс выгонят, – закончила Гермиона.

– Но… – Гарри от возмущения не сразу смог сказать, что хотел. – Что это за идиотская школа, ненормальная система! Это Малфоя с его гориллами нужно вышвырнуть из школы! Причем здесь Луна?

– Гарри, я не хочу, чтобы оправдались мои худшие опасения, но я помню, что было, когда Малфой попал какобомбой в директрису. Ему действительно можно все.

– Вот что, – решительно проговорил Рон. – Если эта Жаба-смертница выгонит Луну, я за себя не отвечаю. Я урою этого белобрысого ублюдка, отравлю Жабу и уйду из школы!

– Если за такое накажут Луну, а не Малфоя, то нам действительно здесь больше нечего делать, – согласился Гарри.

***
– Ну что? – они подбежали к Тонкс и Луне, едва увидели их идущими по коридору.

Глаза Луны были красными от слез, Тонкс тяжело дышала от злости.

– Вы не поверите, ребята, – Нимфадора то ли всхлипнула, то ли хохотнула. – Десять очков со Слизерина и на взыскание к декану!

– Что? – переспросил Гарри. – Малфоя наказали?

– Ну типа того, – кивнула Тонкс. – Если бы изнасиловал, было бы пятьдесят.

Луна вытерла слезы и всхлипнула в плечо обнявшего её Рона.

– Ну а меня уволили, – закончила Нимфадора.

– Как? – одновременно воскликнули Гарри и Гермиона. – За что?!

– Как за что? Я же Дракошу по стене знаете как размазала? И Кребба с Гойлом тоже. Жаба сказала, что я не имела права так обращаться с учениками. Я должна была их растащить вежливо. Уважаемый мистер Малфой, вы не могли бы опустить юбку мисс Лавгуд и убрать руки с ее груди. А, вы, господа Кребб и Гойл, не могли бы отойти в сторону и не мешать разговору преподавателя и провинившихся учеников. В общем, Жаба мне ещё и судом пригрозила, сказала, что Люциус Малфой этого так не оставит. Я отвечу за каждую шишку и ушиб Драко. Так что завтра я дорабатываю последний день и собираю вещи.

– Профессор Тонкс, простите меня, это я во всем виновата, – заплакала Луна.

– О Боже, девочка, ты-то тут при чем? Любой нормальный человек на моем месте поступил бы точно так же, если бы увидел, как над тобой издевались эти трое чистокровных отморозков. Ты виновата лишь в том, что учишься в этой дурацкой школе и живешь при таком идиотском правительстве! Если сегодня волшебный мир приветствовал возвращение величайшего волшебника мира Волдеморта, если сегодня за то, что с тобой сделал староста школы, сняли всего десять очков и слегка пожурили негодяя вместо того, чтобы выгнать из школы, то что я и ты можем поделать? Не плачь, детка. Зато завтра я выскажу Жабе все, что о ней думаю.

– Тонкс, может, нам тоже уйти вместе с тобой? Я никогда не думал, что это скажу, но новый Хогвартс у меня вот где уже сидит, – Гарри расстроено наблюдал за тем, как Тонкс собирает вещи.

Гермиона держала на руках Сириуса и потихоньку вытирала слезы.

– Я такие вопросы не могу решать. Я должна поговорить с профессором Дамблдором. Да и нужно ли уходить, Гарри?

– Здесь с каждым днем все хуже и хуже, дело дошло уже до полного маразма, – ответил он.

– Маразм-то полный, я согласна, но тебе и Гермионе нужно закончить школу. И поддержать морально тех, кто нуждается в вашей помощи, – напомнила Тонкс. – Вспомни Гаффелпафф. Если Гермиона уйдет из Хогвартса, вместе с ней уйдут Добби с Винки, а значит, кормить бедных магглорожденых будет некому. Дальше, гаффелпаффцев притесняют так, что просто оторопь берет, а теперь представь их состояние, если их покидает их главная надежда. И если кто-то из них уйдет из школы, то окажется в ещё худшем положении, чем те, кто остался в Хогвартсе. Все эти дети, хоть и магглорожденные, но волшебники, а магические способности не спрячешь в карман или сейф, они проявятся обязательно, а без умения владеть ими можно применить волшебство нечаянно. За незаконное волшебство – в Азкабан, а если несовершеннолетний, то будут другие взыскания, тоже малоприятные. Поскольку к власти пришел Волдеморт, то не удивлюсь, если в Азкабан будут сажать и детей. Ненадолго, но там и пары часов хватит для воспоминаний на всю оставшуюся жизнь, – Тонкс передернула плечами. – Я была там, когда училась на аврора, нам показывали, куда отправляются преступники-волшебники, чтобы мы были в курсе, – пояснила она. – Брррр!

– К власти пришел Волдеморт, а я сижу здесь, в Хогвартсе, ничего не делая! – возмутился Гарри. – Почему Орден Феникса и Дамблдор не остановят все это?

– Гарри, профессор Дамблдор сказал мне, что Волдеморта способен уничтожить единственный волшебник из ныне живущих – это ты, – Тонкс серьёзно посмотрела на него. – Но тебе всего 17, ты ещё много не знаешь, ты не можешь сейчас сражаться с Волдемортом.

– А когда смогу? Когда он уничтожит всех вас? – воскликнул Гарри.

– Я не знаю, когда ты будешь готов, но я знаю точно одно: если ты погибнешь, это будет конец нашим надеждам, – ответила Нимфадора.

– Но… так нельзя! Как долго вы будете прятать меня от Волдеморта? Сколько людей пострадает, спасая меня?

– Не говори так, – Тонкс положила руку на плечо Гарри. – Все не совсем так, как ты думаешь. Мы, Орден Феникса, не собираемся тебя прятать от Волдеморта ещё лет эдак сто. Нет, просто ещё не время. Сейчас Люциус популярен, Сам-Знаешь-Кто тоже сумел создать себе имидж, который начнут и дальше поддерживать все газеты. А вот когда эта эйфория закончится, а закончится она очень скоро, потому что у Лорда потрясающая способность сеять раздор, страх и недоверие между людьми. Так вот, когда волшебники поймут, что никакого Премудрого Лорда не существует, а есть только ужасный могущественный колдун, которого невозможно ни убить, ни отравить, ни взорвать, который умеет читать мысли и насквозь видит каждого своего приближенного, когда волшебники поймут, что тот кошмар, который был 16 лет назад, вернулся, когда те, кто не застал или не помнит темные времена, узнают, что это такое – жить в постоянном страхе, не доверяя никому, тогда возникнет острая необходимость в сопротивлении этому безобразию. И тогда в нашем Ордене будет не пятеро волшебников, считая дедушку, а очень много магов, которые захотят бороться со злом. Профессор Дамблдор надеется, что ты будешь и дальше усиливать свои магические способности и однажды сумеешь уничтожить Лорда.

– Но почему он не хочет уже сейчас меня забрать в Орден и обучать всему, чему нужно? Почему я должен терпеть эту Жабу, когда ее можно легко и просто раздуть и лопнуть с треском над Хогвартсом?

– Потому что ещё не время. Ну лопнем мы эту лягушку министерскую, Лорд нового директора назначит. Например, Беллатрикс Лестранж.

– Нет, тогда уж лучше Амбридж, – вздрогнула Гермиона.

– Вот именно, – продолжала Тонкс. – Беллатрикс – чокнутая маньячка. И другие приближенные Лорда тоже ещё те извращенцы. Если кто-то из них станет директором, то дети будут вспоминать нашу Жабочку и ее времена, как самые светлые за всю историю Хогвартса. Поэтому пусть уж остается Амбридж, мы, по крайней мере, знаем все ее закидоны, а кто предупрежден, тот вооружен.

– Но она наказывает именно Гарри! – возразила Гермиона. – У Гарри от ее «стоек» руки затекали и немели, а как она заставляла Филча его пороть!

– Но Гарри уже научился хитрить и избегать ее наказаний, а Филч по сравнению с новыми аврорами не порет, а по спине гладит. Гарри, – Тонкс вздохнула. – Ты должен послушать профессора Дамблдора. Если он скажет тебе оставаться в школе – оставайся. Мы точно знаем, что именно в школе до конца учебного года ты в безопасности. Амбридж хочет сделать из тебя посмешище, но добивается она того, что скоро ты станешь очень популярен среди учеников, чьи родители пострадают от террора. Это очень важно. Ты – наш будущий лидер, главный помощник профессора Дамблдора, ты соберешь вокруг себя тех, кто будет бороться с Сам-Знаешь-Кем. Я не знаю, должна ли была тебе это говорить, но я сказала. И мне кажется, что если бы профессор смог с тобой поговорить, он бы тоже тебе посоветовал остаться в школе.

– Но… может быть, профессор Дамблдор разрешил бы мне как-нибудь связываться с ним, – немного растерянно спросил Гарри.

– Это очень опасно, Гарри, за Дамблдором идет такая слежка, что, – Тонкс выразительно округлила глаза. – Ты всегда сможешь связаться с ним через Снейпа или Макгонагал. И ещё, если все-таки новым учителем по ЗОТИ назначат Беллу, то я лично разрешаю тебе удрать из школы, – Тонкс грустно улыбнулась и обняла Гарри.

– Нам будет очень тоскливо без тебя, Тонкс, – вздохнул Гарри, обнимая ее в ответ.

– Мы постараемся как-то продержаться оставшиеся четыре месяца, – Гермиона всхлипнула и тоже обняла Нимфадору.

Сириус, посмотрев на маму и Гермиону, громко заплакал.

– Да, Барсучок, мне тоже хочется сделать, как ты, – шмыгнула носом Тонкс. – Нет, скажу все-таки Жабе все, что про неё думаю. Воспользуюсь тем, что ещё со времен моей беременности у меня остался портал, позволяющий перемещаться куда угодно.

– А что это за портал? – спросил Гарри.

Гермиона улыбнулась: очевидно, она знала.

– Беременная женщина не может аппарировать, – пояснила Тонкс. – Летать по каминной сети или кататься на Рыцарском автобусе, сам понимаешь, тоже не очень полезно для будущей мамы. Поэтому всем беременным волшебницам выдается портал. Ну а я, когда родила Барсучка, забыла его вернуть соответствующим магическим инстанциям. И Жаба, конечно, об этом не знает.

***
Тонкс зашла в Общий зал на завтрак с Барсучком на руках и желанием рассказать всей школе, за что ее увольняют. Амбридж с мрачным удовлетворением посмотрела на неё, не поняв намерений бывшей гриффиндорки.

– Давай, Тонкс, – Гарри выразительно смотрел на неё. – Пусть все узнают, давай!

– Кхе–кхе, – громко откашлялась Тонкс, усилив голос заклинанием. – Я хотела бы сказать пару слов школьникам, – Нимфадора поднялась. Сириус скорчил смешную физиономию, перекривив недовольное лицо Амбридж.

– Дело в том, что с завтрашнего дня я не работаю в Хогвартсе, потому что госпожа Жа… то есть Амбридж меня уволила, – сообщила Тонкс.

Ученики мгновенно перестали есть и удивленно посмотрели на свою учительницу, которая явно издевалась над директрисой.

– Предчувствую вопрос «За что?» Отвечаю. Я швырнула старосту школы и его дружков-переростков, которые издевались над девушкой.

– Вы посмели причинить Драко Малфою телесные повреждения! – крикнула Амбридж, от возмущения забыв про Сонорус.

– Да? Ой беда какая! Драко, я так сильно ушибла тебя? А почему ты не в больничном крыле? После моего удара об стенку ты должен был там лежать по меньшей мере месяц, – ответила Нимфадора.

Ученики посмотрели на нее с удивлением. Гаффелпаффцы прыснули и вопросительно глянули на Гермиону.

– Да, я признаю, что действительно слишком невежливо отодвинула господина старосту школы. Однако я хотела предупредить всех девушек Хогвартса: если к вам вдруг пристанет сын Министра Магии, не нужно отбиваться, просто расслабьтесь и получайте удовольствие. Сопротивление бесполезно. Максимум, что грозит Слизерину, это журящий взгляд директрисы и письмо папе Малфою с вопросом, сколько снять баллов с негодяйки, посмевшей отказать наследному принцу.

– Немедленно замолчите, профессор Тонкс! Вы не имеете права так говорить! – закричала Амбридж, на сей раз усилив голос так, что школьники едва не оглохли.

– Не так громко, а то ребенка испугали, – Тонкс успокаивающе прижала к себе Сириуса и продолжила.

– Папа разрешил снять десять баллов со Слизерина. Так что имейте это в виду, дорогие юные леди. Может, вам стоит впредь быть ласковее с Драко и получить пятьдесят поощрительных баллов для своего факультета? Но не знаю, полагаются ли они Гаффелпаффу. Обычно домашние эльфы выполняют сексуальные прихоти своих хозяев бесплатно.

– Это все… возмутительно! – крикнула Амбридж. – Люциус Малфой этого так не оставит! Вы предстанете перед судом за избиение ученика!

– Да ну? – Нимфадора подчеркнуто удивилась. – А Драко не хочет тоже предстать перед судом? Он большой мальчик, ему уже семнадцать, он полностью несет ответственность перед законом, перед которым все маги равны. Или все-таки некоторые равнее?

– Замолчи! Мерзавка! – Амбридж вскочила и грохнула кулаком по столу.

Школьники ахнули. У многих заблестели глаза: наблюдать, как директриса будет ругаться с острой на язык Тонкс было любопытно.

– Ах, я мерзавка? – подчеркнуто обиженным тоном переспросила Тонкс.

– Ты скоро будешь считаться волшебной тварью, ясно тебе, метаморфомагиня?

– Ах, я волшебная тварь? А ты – Жаба облезлая, глупая, бесполезная! – сообщила Нимфадора и, невинно сложив губки, выпучила глаза.

По залу побежала волна шепота, кто–то тихонько захихикал. Гермиона довольно улыбнулась. Гарри и Рон громко рассмеялись. Гарри увидел, что Драко покраснел, а директриса сделалась пунцовой.

– Ты ответишь и за оскорбление директора тоже! – хватая воздух ртом, выдавила Амбридж.

– Да вы сами себе ходячее оскорбление, дорогая госпожа директриса, – снисходительно ответила Тонкс. – Я пытаюсь понять, куда вас записать? И волшебные твари, и волшебные существа обидятся, если вас к ним причислят.

– Ты… ты не учитель, а хулиганка! Только выживший из ума Дамблдор мог взять в Хогвартс такое недоразумение!

– Я недоразумение? Дети, поднимите, пожалуйста, руки, кому не нравились мои уроки? – Тонкс повернулась к школьникам.

Руки подняли несколько слизеринцев и рейвенкловцев.

– Это мнение детей, оценку моей работы коллегами мы узнали на педсовете. Претензии ко мне были только у вас, что сильно похоже на предвзятое отношение.

– Учителями могут быть только чистокровные волшебники, а не подружки оборотня! – крикнула Амбридж и злорадно уставилась на Тонкс. – Вот, дети, полюбуйтесь, а ещё учитель! Незаконнорожденный ребенок и дружок – оборотень!

– Я люблю Ремуса Люпина – бывшего учителя Хогвартса, который работал здесь, и был одним из лучших преподавателей, – ответила Тонкс. Ее голос дрогнул. – Я бы вышла за него замуж, если бы не ваши новые законы, из–за которых оборотни не могут вступать в браки, а вот анимаги–недоучки, с позором сбежавшие из Хогвартса, когда в школу вернулся ее настоящий директор – профессор Дамблдор, да, такие могут учить детей! Вернее, мучить.

Зал потрясенно слушал.

– Ты… ты больше нигде не устроишься на работу! Ты… ты сядешь в Азкабан за оскорбление! Люциус Малфой этого так не оставит! Не оставит! Ты явишься на заседание Визенгамота!

– Ага, Барсучка дедушке Дамблдору отнесу и явлюсь, – насмешливо ответила Тонкс. – Ребята, я не знаю, как вы, но я считаю, что такой директор Хогвартса – это оскорбление замка и всех его традиций, а новый Министр Магии, который убивает магглов и передает добрые традиции насилия следующему поколению, – Тонкс указала рукой на Драко Малфоя, – это оскорбление нашего магического мира. Вернувшийся Лорд – просветленный учитель всех волшебников – на самом деле чудовище, жестоко убившее очень многих волшебников, – это угроза нашему волшебному миру. Но решать вам. А я, пожалуй, пойду. Сегодня мои уроки отменяются, отдохните немного. Надеюсь, ещё увидимся, – Тонкс махнула рукой и исчезла.

Глава 50. Новый учитель по ЗОТИ.

Уход Тонкс из школы вызвал у школьников разные чувства. Многие огорчились: Тонкс была добрым и очень веселым преподавателем, знающим не только весь школьный жаргон, но и могущим пополнить коллекцию самых смешных и остроумных анекдотов. Кроме этого Тонкс прекрасно владела ЗОТИ, зная многое благодаря учебе в школе авроров. Были и те, кто очень обрадовался уходу Нимфадоры, и прежде всего инквизиторский отряд, который всегда были объектом ее острот.

Целый день школьники обсуждали скандал, произошедший в Общем Зале между Тонкс и Амбридж. Младшекурсники были под впечатлением от фразы про Жабу облезлую, старшекурсников больше интересовали подробности того, из–за чего Тонкс применила к Малфою и его телохранителям раскидывающее заклинание. Их любопытство за умеренную плату охотно удовлетворяла Люси Луш.

– А наш господин староста, кажется, начал терять популярность среди слабого пола, – не без злорадства отметила Гермиона. – Когда человек – хам и эгоист, не спасает даже папа – Министр Магии. Если тебе интересно, Гарри, Люси сейчас мне сказала, что Драко поссорился с Парвати и вернулся к Милисент, – Гермиона усмехнулась.

– А если я что-то понял, – хмыкнул Гарри, – Милисент – это когда больше не с кем!

– Верно, – согласилась Гермиона.– И Парвати сообщила по секрету своим подружкам, что он эгоист и в постели!

– Рон обрадуется, когда узнает, – кивнул Гарри.

– Это его не должно беспокоить, пусть встречается с Луной и защищает ее! – воскликнула Гермиона.

– Он и не собирается бросать Луну, но все равно ему будет приятно узнать, что у Парвати с Малфоем ничего не получилось.

В результате ухода Тонкс пропали все ее уроки. Директриса пыталась как-то прикрыть образовавшиеся окна в расписании, но снова столкнулась с молчаливым невмешательством учителей и их отказом брать в кабинет два разных класса или курса. Амбридж попыталась задействовать в качестве преподавателей инквизиторский отряд, но какой-то из гаффелпаффских или гриффиндорских негодников разбрызгал в классе веселящее зелье, из-за чего Малфою и его охране пришлось обратиться за помощью к мадам Помфри – они надорвали от смеха животы. В больничное крыло примчалась и доведенная до слез Люси Луш, не сумевшая справиться с четвертым курсом Рейвенклов. Откуда-то появился притихший было в последнее время Пивз. И хотя Амбридж давно уже вывесила приказ об изгнании полтергейста из Хогвартса, Пивз, кидаясь чернильницами, сообщил, что уйдет из замка, если ему прикажет настоящий директор школы профессор Дамблдор. Но уважаемый маг таких распоряжений не давал, зато попросил через Тонкс немного поразвлечься.

Целый день Амбридж утихомиривала разошедшегося полтергейста и школьников, в результате чего пропали и ее собственные важные лекции по современной магической истории, на которых она должна была рассказать, как прошел праздник в честь возвращения Волдеморта. Но самое главное – директриса уже второй день подряд забывала наказать Поттера.

***
– Наверное, завтра мне уже не повезет так, как в эти дни, – сказал Гарри.

Рядом с ним стоял Рон и нетерпеливо поглядывал, не идет ли из библиотеки Луна (Сколько можно учить эти дурацкие уроки?).

– Ну, все зависит от того, кто будет новым учителем по ЗОТИ, – ответил Рон. – Тонкс разрешила в случае чего удрать из Хогвартса.

– Разумеется, если новым преподавателем ЗОТИ назначат кого-нибудь из волдемортовских приспешников, придется уходить, – произнесла Гермиона, взяв Гарри под руку. – Вынуждена признаться, что не хотела бы, ведь до конца учебного года осталось всего ничего. Да и свой факультет бросать не хочется, мои гаффелпаффцы очень нуждаются в поддержке, мы должны бороться за свои права и держаться вместе.

– А если все-таки новым учителем назначат сумасшедшую Лестранж или ее мужа? – опасливо спросил Рон.

– Я так не думаю, – ответила Гермиона, – потому что все Упивающиеся Смертью заняли в Министерстве хорошие должности и вряд ли сменят свои новые теплые места на сомнительное счастье быть учителем ЗОТИ, скорее, кто-то из них станет директором школы, а на несчастливую должность отправят Жабу. Но если даже в планы Министерства и входила смена директора, то Снейп – первый претендент на эту должность, ведь у него есть опыт работы с детьми. Однако менять директора посреди учебного года вряд ли будут, поэтому я думаю, что новым учителем по ЗОТИ пришлют какого-нибудь старенького, выжившего из ума колдуна или министерского работника, желающего выслужиться перед новым правительством, вроде нашей Жабы, – рассудила Гермиона.

– О! Такую, как Жаба еще нужно поискать! – Рон передразнил Амбридж, сделав круглые безумные глаза.

– Поэтому я очень надеюсь, что новый преподаватель не будет для нас опасен. Возможно, он будет скучным, нудным, но не одержимым, как Амбридж.

– Надеюсь, что новый учитель не будет ко мне неравнодушен, как Жаба! – Гарри невесело рассмеялся.

– Не-е, – протянул Рон, – такая любовь дважды не повторяется! Так что расслабься, Гарри! Ну, я пошел. Луна освободилась.

– Погоди, – остановила его Гермиона, – чем вы с Луной предохраняетесь? – строго спросила она.

– Луна там чего-то придумала, – ответил Рон, явно недовольный вопросом Гермионы.

– Как это что-то? Ты же говорил, что воспользуешься тайником Люси Луш! – забеспокоилась Гермиона.

– Вот сами этой гадостью и пользуйтесь! – возмутился Рон.

– Ну хотя бы до того времени, пока я для Луны приготовлю зелье.

– Ты приготовишь зелье? – Рон изумленно приоткрыл рот. – А раньше ты отказывалась!

– Я верю, что с Луной у тебя все будет по-другому, по-настоящему, – пояснила Гермиона.

– А Луна что, это зелье варить не умеет?

– Я не знаю, рецепт очень сложный, – ответила Гермиона.

– Ну… Я у Луны спрошу… Но ты все равно начинай. Ладно, пока! – и Рон быстро побежал к Луне, несущей перед собой стопу книг.

– Недоволен! – возмутилась Гермиона вслед убежавшему Рону, – А что я такого неправильного спросила или сказала?

– Возможно, ему не понравилось, что ты… э … вмешалась в их с Луной дела, – как можно деликатнее предположил Гарри.

Спорить с Гермионой сейчас ему не хотелось: впервые за последнее время он был свободен и от уроков, и от угрозы наказания у Амбридж, которая сейчас вместе с Филчем гонялась за проказничающим Пивзом. Судя по масштабам разрушений, полтергейсту явно помогал Добби.

– Я не вмешиваюсь, а беспокоюсь! – возразила Гермиона. – Луна… ты же сам видишь, Гарри, что она немного странная, не от мира сего. Рон – большой ребенок, вот я и беспокоюсь.

Гарри кивнул в знак того, что Гермиона, как всегда права и правильно беспокоится, хотя Рон и Луна должны сами о себе волноваться. В общем, спорить не хочется, да и нужно ли?

– Пойдем в нашу комнату, – предложил он.

– Идем, – Гермиона мгновенно остыла и даже улыбнулась.

– Пойдем, выгоним из–под кровати Добби, – предложил Гарри.

– Отличная мысль, – Гермиона рассмеялась.

– Хм, а Добби нет, – удивленно сказал Гарри, когда уже в комнате заглянул под кровать. На расшитом кружевом матрасе спала только беременная Винки.
– Пивзу помогает изводить Амбридж, – предположила Гермиона.
– Ах, да, точно, молодец, Добби!

***
– Ну, Хвостик, говори, кто обидел? – Джеймс дурашливо сочувствовал всхлипывающему Петтигрю.

– Обидели мышку, то есть Питера, – поддакнул ему Сириус.

– Ну, ведь правда обидели, – Петтигрю вытирал слезы.

Сириус закатил глаза и коротко рассмеялся.

– Сири, похоже, Пита обидели по-настоящему, – сказал Джеймс. – Кто, Хвост?

– Слизеринцы, – захныкал Петтигрю. – Со старшего курса.

– Покажешь? – Сириус втянул воздух в предвкушении разборки. Питер покивал.

– Будут знать, как маленьких обижать, – блеснул глазами Джеймс.

Обидчиков удалось показать только во время обеда.

– О, знакомые все лица, – фыркнул Сириус. – Нотт…

– Да, он больнее всех дал подзатыльник и деньги карманные отобрал, – обиженно нажаловался Петигрю.

– Подзатыльник, говоришь? – Джеймс сочувственно похлопал Питера по плечу. – Не плачь, Хвостик, мы вернем твои денежки.

– Сохатый, такого бугая валить нужно одного, – заметил Сириус и потянулся за еще одной куриной ножкой.

– Естественно, Бродяга. Все-таки седьмой курс против пятого.

– Ой, ребята, мне уже страшно, – скривился Петтигрю.

– Не трусь, Хвостик, наши души требуют справедливого возмездия, – Джеймс отодвинул пустую тарелку и зашарил взглядом по столу, что бы съесть ещё.

– Я тоже хочу, чтобы вы ему дали как следует, но… я боюсь.

– Если станет совсем худо, то побежишь за Макгонагал, – успокоил Питера Сириус.

Встретить Нотта в школьном коридоре одного мародерам посчастливилось быстрее, чем они думали.

– Эй, ты, Акцио! – Джеймс вытянул перед собой палочку и с удовольствием пронаблюдал, как громила-семикурсник, удивлено хлопая глазами, подъехал к нему на своем мягком месте.

– Ты за что Пита обидел, негодяй? – с пафосом вопросил его Сириус.

– Ты чего, Блек, я сейчас как махну палочкой, твои кости преподы неделю собирать будут! – прогудел Нотт.

– Ню-ню, – ответил Сириус.

– Экспелиармус, – Джеймс подхватил вылетевшую из рук Нотта волшебную палочку.

– Ты обидел нашего друга, извинись, верни деньги и ты свободен, – Сириус мило улыбнулся.

– Совсем мелюзга обнаглела! – недоуменно протянул Нотт.

– Вовсе нет, это ты, большой дядя, стыд потерял. Нет бы у меня или у Джеймса деньги отобрать, так он нашел крайнего – Пита! Но у Пита есть друзья!

– Так что давай, извиняйся, и мы на первый раз тебя простим, – Джеймс произнес ещё одно заклинание, и Нотт задергался, безуспешно пытаясь ударить пятикурсников.

– Ой, ну вот ругаться так совсем неприлично, – Сириус поморщился, услышав отборную ругань в свой адрес.

– А ещё чистокровный, Мерлин всемогущий, – Джеймс покачал головой. – Исчезнигрязь!

Нотт принялся выплевывать изо рта мыльную пену.

– Так, рот мы тебе помыли, теперь слушаем извинения, – Сириус заклинанием убрал пену.

– Только попадитесь мне, ублюдки гриффиндорские! – прохрипел Нотт.

– Нет, по-хорошему не получается, – вздохнул Джеймс. – Придется попробовать уши, – он взмахнул волшебной палочкой, и у Нотта выросли огромные висячие уши.

– Это мы сами придумали, так что мадам Помфри не поможет, – как бы между прочим сообщил Сириус.

– Придется извиниться, чистокровный ты наш, – Джеймс кивнул в знак того, что он готов слушать.

– Ну, извини, – пробормотал Нотт.

– Ушам не верю, – хмыкнул Сириус. – Теперь деньги. Акцио, галеоны, – он указал на карман Нотта.

– Пит, сколько у тебя взяли? – спросил Джеймс, ловко хватая вылетевшие монеты.

– Два галеона, – ответил Петтигрю.

– Два галеона, вот, Хвостик, на, – Джеймс отсчитал нужную сумму. – Остальное мы честно возвращаем.

– А уши убираем, – Сириус махнул волшебной палочкой.

Нотт снова дернулся, чтобы ударить гриффиндорцев.

– А сдерживающего заклинания пока никто не отменял, – сообщил ему Джеймс и растянулся в широкой улыбке.

– Посиди немного, подумай над своим поведением, раскайся в том, что обидел бедного Питера, – назидательно поднял палец Сириус.

– Все, Пит, ты отомщен, пошли, – Джеймс дружески похлопал Хвоста по плечу.

– Ой, Джеймс, спасибо тебе, – Петтигрю едва не подпрыгнул на месте.

– Не за что, если что, обращайся.

– Ты настоящий друг, Джеймс, – Петтигрю преданно потрусил за смеющимися Джеймсом и Сириусом.

– Все равно я вас поймаю! – крикнул Нотт. – И ваши уши оборву! Настоящие!

***
– Мне снова приснился сон про отца и Сириуса, – произнес Гарри. Он и Гермиона шли на завтрак. – И я не знаю, это предупреждение или… просто так. Я люблю, когда мне снятся истории про мародеров.

– Возможно, поэтому ты и увидел этот сон, – ответила Гермиона. – Не может быть Нотт новым учителем по ЗОТИ.

– Почему?

– Помощник Министра Магии по работе с общественностью вряд ли пойдет работать в школу.

– Эй, Гарри! – к ним побежал возмущенный Рон.

– Что случилось? – насторожилась Гермиона.

– Сделайте что-нибудь со своим чокнутым эльфом! – Рон даже ногой топнул.

– Добби? Что он натворил? – спросил Гарри.

– Подглядывал за нами!

Гарри выронил сумку с учебниками и прислонился к стене, чтобы не упасть от смеха.

– А мы вчера думали, куда подевался наш Добби, – Гермиона сочувственно улыбнулась.

– Слушайте, но это же ваш эльф! – крикнул Рон. – Прикажите ему! Или я… я не знаю, что с ним сделаю!

– Мы попытаемся, – сквозь смех ответил Гарри.

– Что значит – попытаемся? Прикажи ему, Гарри! Он должен тебя слушаться, это же эльф.

– Ну ты же знаешь, Добби не очень дружит с головой, к тому же он свободен, поэтому к нему нужен особый подход.

– Это ты во всем виновата! – Рон с возмущением уставился на Гермиону. – А я, дурак, ещё денег думал тебе дать на твою дурацкую книжку! Хотят ли эльфы быть рабами! Распустились, дальше некуда!

– Полегче, Рон! Добби стал свободным из-за меня. Как обращаться со свободными эльфами, мы научимся. Да и за нами Добби тоже иногда подглядывал. Ничего, пережили.

– А, так вы уже привыкли, но меня от этого избавьте!

– Послушай, Рон, – Гермиона строго повысила голос, – Я понимаю, что из–за того, что Добби поинтересовался твоей личной жизнью, его нужно навсегда вернуть в рабство к Люциусу Малфою, а Гарри записать в кровные враги!

– Нет, ну ты чего? – опешил Рон.

– А ты чего? Как ты разговариваешь с нами?

– Не нужно ссориться, – раздался спокойный голос Луны.

Все обернулись к подошедшей девушке.

– Рон, я уже говорила тебе, не стоит так нервничать из-за домашнего эльфа. Они очень любят подсматривать за волшебниками.

– Ну так и что, я вот это должен спать с тобой при их чокнутом эльфе? – возмутился Рон.

– Не смей нам грубить! – крикнула Гермиона.

– Вообще-то, нужно не обращать внимания, – затуманено глядя на Рона, проговорила Луна. – Это даже хорошо, что Добби пришел к нам в Хижину, говорят, эльфы чувствуют хорошие пары. Но если тебя смущает эльф, я порошу его больше не приходить.

– А что, Рон, ты не догадался попросить об этом Добби? – въедливо осведомилась Гермиона.

– Я его так погнал!

– Это бесполезно, – улыбнулась Луна. – Добби – свободный эльф, к нему нужно найти подход. Я попробую поговорить с ним.

– Вот и поговори. Пусть возвращается к ним и подсматривает, сколько влезет! – Рон обиженно посмотрел на Гарри и Гермиону.

– Я поговорю, – кивнула Луна. – А сейчас идем завтракать.

– Идем, – Рон послушно взял Луну за протянутую руку.

– Только такая девушка и сможет ужиться с ним, – фыркнула Гермиона, когда те ушли далеко вперед.

Гарри ничего не ответил, но мысленно согласился.

***
В Общем зале все школьники взволнованно ожидали, когда представят нового учителя по ЗОТИ. Гарри внимательно посмотрел на преподавательский стол. Рядом с Амбридж сидел волшебник, Гарри не мог разглядеть его, поскольку сидел далеко.

– Кхе-кхе, – привычно откашлялась директриса, поднимаясь с кресла. – Позвольте представить вам вашего нового учителя по защите от темных искусств, очень уважаемого волшебника, которому только недавно вернули его доброе имя и оценили по заслугам. Это человек, который помог вернуться нашему учителю Великому Лорду. Итак, профессор Питер Петтигрю!

– Что? – потрясенно прошептал Гарри. Гермиона тихо ахнула и испуганно посмотрела в его сторону.

Приземистый волшебник, сидевший рядом с директрисой, неловко поднялся, слегка возвысившись над Амбридж. Гарри с трудом узнал в нем бывшего друга его отца и крестного. Он помнил Петтигрю таким, каким тот был сразу после преобразования – с обвисшей кожей, невероятно похожего на крысу. Гарри вспомнил, каким видел этого человека на кладбище, а позже – сидящим возле связанной Гермионы. Сейчас Петтигрю сильно изменился. Это был упитанный мужчина средних лет, аккуратно подстриженный, одетый в дорогую мантию. Но сходство с крысой никуда не исчезло. И Гарри почувствовал, что к его горлу подкатывает тошнота.

– Долгое время профессор Петтигрю считался погибшим, – продолжала тем временем Амбридж. – Прежнее Министерство пыталось убить мистера Петтигрю, потому что знало его как одного из лучших учеников Великого Лорда. И убило бы, если бы не умения и знания, полученные у мудрого учителя. Старому правительству удалось одновременно едва не лишить жизни мистера Петтигрю и опорочить имя Сириуса Блека. Сегодня на уроках современной истории я непременно расскажу вам правдивую историю мистера Питера Петтигрю, который оказал нашей школе честь, согласившись преподавать в ней. К счастью, много лет назад профессору Петтигрю удалось спастись, а через время именно ему удалось отыскать Великого Лорда, и он вернулся к нам, чтобы передать свои бесконечно глубокие знания волшебникам. Министр Магии мистер Люциус Малфой наградил мистера Петтигрю Орденом Почетного Волшебника Первой степени, а мы поаплодируем ему.

Гарри молча пронаблюдал за тем, как школьники удивлено похлопали. Драко, слегка сморщив нос, смотрел на нового учителя.

– Добро пожаловать в школу, профессор Петтигрю! – торжественно объявила Амбридж.

Профессор Петтигрю… С ума сойти можно! Гарри посмотрел на учителей. Флитвик недоуменно разглядывал новоприбывшего, явно не узнавая в нем неудачливого бывшего ученика. Лицо Макгонагал выражало высшую степень презрения. Снейп скривил губы в привычной усмешке: «Ну-ну».

Гарри услышал мысленный зов Гермионы и быстро отыскал ее взглядом.
Только не делай глупостей, хорошо? Я ненавижу этого человека не меньше, чем ты, но наказать его должен закон, – умоляюще смотрела него Гермиона.

***
На уроке по ЗОТИ Гарри выставил крепкий блок и старался не смотреть в сторону Петтигрю, впрочем ощущая, что тот иногда смотрит на него. В начале урока Петтигрю раздал всем «Ежедневный пророк», в котором описывалась история его жизни и поисков Великого Лорда.

– Вот, – неловко проговорил Хвост, смущенно глядя на старшекурсников. – Вы пока почитайте, э…э законспектируйте, а я разберусь с тем, что вы уже выучили, – он кивнул на свитки пергаментов с учебным планом.

– А что у вас с рукой, профессор Петтигрю? – спросила Лаванда.

Гарри бросил короткий взгляд на серебряную руку, которая тускло поблескивала из-под рукава мантии.

– Э… Там в статье все написано, – не глядя ни на кого, ответил Петтигрю. – Эту руку исцелил Великий Лорд… – он судорожно вспоминал, что должен говорить.

Гарри пододвинул к себе газету. Статья «Правда о Питере Петтигрю. Новый преподаватель по защите от темных искусств в Хогвартсе» сопровождалась несколькими более или менее удачными снимками.

– Простите, сэр, но ваша серебряная рука сразу бросается в глаза.

– Да, я знаю, поэтому ожидал такой вопрос. После того, как в нашей стране начали действовать отряды авроров-лжеупивающихся смертью, Учитель захотел уйти, но это было не так просто. Тогдашнее Министерство Магии пыталось уничтожить его, они не хотели допустить тихого исчезновения Великого Лорда. Я был среди тех, кто помогал учителю свершить его волю, и во время схватки с аврорами был ранен – мне оторвало руку. Это были ужасные дни. Я думал, что моего учителя убили. Только теперь я понимаю, что это были очень глупые мысли. Самого могущественного волшебника невозможно убить простым смертельным заклинанием. Каким счастливым я почувствовал себя, когда узнал, что мой Лорд жив, хотя и далеко от нас, его верных учеников. Я отправился на его поиски. И когда встретил его, мой учитель вернул мне руку.

– А почему Великий Лорд вернул вам серебряную руку, а не обычную? – спросила Лаванда, очевидно дочитавшая статью.

– Ну… потому что такая рука даже лучше той, что была, – Петтигрю схватил газету. – А что, разве здесь в статье не написано?

– Вот, написано, – отозвался Дин Томас. – Ваша новая рука наделена большими волшебными свойствами, чем обычная.

– Да-да, совершенно верно, мальчик! – обрадовался Хвост. – Как тебя зовут?

– Дин Томас, – удивленно ответил он.

– Отлично, 10 очков Гриффиндору! – Петтигрю неуверенно улыбнулся. Гриффиндорцы переглянулись.

Гарри поднял руку.

– Да, Г..Гарри, – Петтигрю сжался.

– А то, что произошло на кладбище, нам с вами приснилось, профессор? – спросил он.

– Нет, это неправда! – не глядя в лицо Гарри, ответил Петтигрю. – Ты не всегда говоришь правду, Гарри… Ты сказал то, что велел Дамблдор и Министр Магии.

– Если вы имеете в виду Корнелиуса Фаджа, то он первый, кто мне не поверил! – жестко ответил Гарри.

– Это все были грязные игры того правительства, – Хвост нервно окинул взглядом недоверчиво смотрящих на него гриффиндорцев. – Вот, почитайте статью, там все написано.

– Ясно, сами вы немного запутались, – усмехнулся Гарри, – но это понятно, в этом потоке лжи только сам Волдеморт может разобраться!

Хвост вздрогнул. Гарри понял, что попал в точку: Петтигрю действительно запутался в том, что должен говорить, хотя старательно учил и читал все то, что давал ему Хозяин перед отправлением в Хогвартс.

Гарри почувствовал, что его злость и ненависть, вспыхнувшие при появлении человека, предавшего его родителей, сменились на глубочайшее презрение.

– Будешь так разговаривать с учителем, я назначу наказание! – вяло пригрозил Петтигрю, вспомнив разговор с Амбридж.

– О, этим вы меня не удивите, – хмыкнул Гарри, – я все время наказан, пришлось даже вести записи, у какого учителя и когда я отбываю взыскание. Вот, сегодня у меня порка у директрисы, про которую она мне напомнила на предыдущем уроке, завтра я наказан у профессора Снейпа, послезавтра у профессора Макгонагал…

Петтигрю изумленно посмотрел на Гарри и растерянно сел за свой стол.

– Все равно ты не должен так грубить учителю, – наконец проговорил он и нервно добавил. – Так, все прочитали статью? Там написана настоящая правда. Я помогал Учителю и теперь нахожусь в особом почете, ясно всем? – Петтигрю говорил это, уткнувшись в газету. – Теперь конспектируйте мое интервью, а я разберусь с записями в журнале.

Гарри ощутил всеобщее недоумение. Он так привык, что Амбридж врет вдохновенно и убежденно и, похоже, сама верит всему, что говорит. Но Петтигрю? Он что, не удосужился выучить свою собственную новую историю? Гарри потрясенно покачал головой. Ну что же такой тупой, Хвост? – прозвучал в его ушах голос молодого крестного.

***
– Гарри, это не учитель, а позор года! – возмутилась Гермиона, едва увидела Гарри в коридоре. – Мой класс в шоке. Знаешь, чем мы занимались весь урок? Конспектировали статью из «Ежедневного пророка», по которой он потом нас опрашивал. Он даже вопросы с листочка читал, Гарри! Я задала ему несколько вопросов, так сказать выходящих за пределы статьи, так он сразу снял с нашего факультета баллы и пригрозил мне поркой у Филча.

– Что? – переспросил Гарри. – Поркой у Филча?

– Представь себе!

– Ого, похоже господин Хвост быстро осваивается. Но только если он посмеет тебя так наказать!..

– О, не беспокойся, Гарри, девушек пороть не принято, так что скорее всего он отведет меня на съедение Амбридж.

– Гермиона, – перебил ее Гарри, – пожалуйста, не провоцируй этого крысеныша. Иначе я точно его убью.

– Хорошо-хорошо, – тут же согласилась она. – Есть другие способы. Я рассказала своим настоящую историю Петтигрю, они в неё поверили сразу же и безоговорочно. Ты сделай то же самое на своем факультете. На Слизерине Рон расскажет про свою бывшую крысу, а на Рейвенклов – Луна.

– Эй, вы! – раздался визг Люси Луш.

– Ну, чего тебе? – Гарри неохотно повернулся к ней.

– Тебя директор Амбридж требует! – злорадно сообщила Люси. – Так что идем к Филчу в подвал, снова порка, Поттер!

– Что, ты будешь меня бить? – съехидничал Гарри.

– Нет, – отпрянула Люси.

– А что ж радуешься тогда?

– Ну ты! Сейчас как баллы сниму, те, что остались на вашем факультете!

– Гарри, – расстроилась Гермиона, – я так надеялась, что она забыла про наказание.

– Не в первый раз, так что ничего страшного, Гермиона. Ты же знаешь, что я умею делать, – успокоил ее Гарри.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.