Гарри Поттер и Враг Сокола. Ч.16.


Джеймс, Сириус, Ремус и Петтигрю сидели на старой кровати в Визжащей Хижине и разглядывали содержимое холщового мешочка.

– У Слинявуса выпало из кармана, – довольно произнес Сириус. – Интересно, что это?

Ремус вытряхнул на ладонь немного сушеной травы.

– Наверняка, заменитель девушки, – хмыкнул Джеймс. – Понюхал и порядок.

– Точно, – захихикал Сириус. – А что ему еще делать? Никакая девушка не хочет, чтобы её облили слюнями.

– А если серьёзно, Лунатик, как думаешь, что это? – спросил Джеймс. – Может, компонент для его темных увлечений?

Ремус осторожно потянул носом.

– Запах довольно приятный, – ответил он, – терпкий, похоже, полынь… – он стряхнул траву назад в мешочек.

– Так неинтересно! – разочаровано выдохнул Сириус.

Неожиданно Ремус испуганно закрыл себе рот.

– Рем, ты чего? – удивился Джеймс.

Люпин замычал и помотал головой.

– Муни, не гони, говори, что с тобой? – Сириус отвел руки Ремуса от лица.
Ремус, заливаясь краской, жалобно посмотрел на друзей:

– Я не знаю… мне это вдруг захотелось сказать, но это… слишком лично…

– Тут все свои, Лунатик, – улыбнулся Джеймс.

– Я… я так девушку хочу, – прошептал Люпин.

– Сейчас или в принципе? – осведомился Сириус.

– И так… и… так, – сознался Ремус. – За неделю до полнолуния желание совсем невыносимо… Если бы не охлаждающее зелье мадам Помфри… Это потому, что я оборотень, – расстроено добавил он.

– А по-моему, это потому, что ты – нормальный парень! – Джеймс хлопнул его по плечу. – Лунатик, сознавайся, кого ты заприметил, и мы с Бродягой приложим все силы, чтобы эта красавица отдалась тебе!

– Нет-нет, – огорченно покачал головой Ремус, – мне нельзя. Я оборотень, это только моя проблема… Но я боюсь, что однажды обману какую-нибудь девушку.

– Да ну тебя, Лунатик, – пробормотал Сириус, разглядывая и нюхая мешочек Снейпа. – Развезло тебя как… Сохатый, это наверняка трава Слинявуса виновата, возбудила нашего бедного волка. Кстати, Рем, а ты, как староста, наверное, не имеешь права даже погонять шкурку? – Сириус захихикал. – Тогда представляю, сколько ты снимешь очков с меня и Сохатого, если узнаешь… – Сириус неожиданно закрыл себе рот и испуганно посмотрел на Джеймса и Ремуса.

– Бродяга? – вопросительно взглянул на него Джеймс.

– Вот черт, – Сириус убрал руки, – само прет, не могу удержаться. Ну… Рем, ты только в обморок не падай, ладно? В общем, мы с Сохатым… – он снова закрыл себе рот.

– Что? – недоуменно посмотрел на него Ремус.

– Что?! – пискнул Петтигрю.

– Говори, Бродяга, – Джеймс подтолкнул его в плечо.

– Нет, это слишком лично, – замотал головой Сириус и снова закрыл себе рот.

– Тогда не говори, – понимающе покивал Люпин.

Петтигрю снова пискнул и, неожиданно схватив Сириуса за руки, с усилием оттащил их от губ.

– Мы Золотку по очереди штопали, – закрывая глаза и заливаясь краской, сознался Сириус. – Ну… в складчину… платили ей, она разрешала, чтобы после Сохатого я был.

Джеймс тоже залился краской, но быстро совладал с собой.

– Ну, парни, тут ничего такого страшного. Я купил несколько уроков у Золотки, а Бродяге тоже хотелось. Рем, Пит… – он виновато посмотрел на друзей.

–Я, кажется, понял, что это за трава! – воскликнул Ремус. – Она заставляет нас сознаваться в самых сокровенных вещах!

– Точно! – покивал Джеймс.

– Что ещё можно ожидать от Слинька! – прорычал Сириус.

– Ладно, не огорчайтесь, парни, – бодро произнес Джеймс. – Раз Ремус и Сириус вынуждено разболтали кое-какие свои секреты, то я из солидарности тоже понюхаю эту гадость! Только предупреждаю, я испорченный! – Джеймс подмигнул друзьям.

Те облегченно вздохнули. Петтигрю напряженно вглядывался в лицо Джеймса. Его остренький нос нетерпеливо подергивался.

Джеймс понюхал сушеную траву.

– Ну… в общем, Бродяга, не обижайся, – Джеймс слегка покраснел. – Я так понравился Золотке, что она несколько уроков дала мне бесплатно. Согласилась при условии, что я приду один, ничего тебе не скажу. Она … сказала, что завидует моей будущей девушке, потому что я – классный любовник. Умираю от желания испробовать свои умения на Лили.

Джеймс потер пылающие щеки.

– Что, сказала, небось, что я псиной воняю, – надул губы Сириус.

– Нет, что ты, Бродяга! – округлил глаза Джеймс. – Про псину она ни словом не обмолвилась! Просто из-за того, что я… олень… На мне это отразилось так, что я хорошо пахну. Очень возбуждающе.

–Это точно, – благоговейно выдохнул Петтигрю.

Сириус медленно повернулся к Питеру.

–Хвостик, – шелково проговорил он, – твоя очередь, – и протянул мешочек.

–Нет! – пискнул Петтигрю.

–Что значит – нет? – возмутился Блек. – Все сознались, ты послушал, а теперь в норку юркнуть хочешь?

Петтигрю, визжа, отбивался изо всех сил. Джеймс подрагивал от смеха, наблюдая за тем, как Сириус тянет Хвоста к мешочку. Ремус смущенно потирал то лоб, то щеки. Наконец, сильные руки Сириуса скрутили Петтигрю и сунули его носом в сушеную траву.

– Джеймс, – тяжело дыша, проговорил Питер, – ты такой красивый, когда моешься в душе… И нравишься мне, – жалобно добавил он.

Ремус и Джеймс, широко открыв глаза, смотрели на дрожащего Петтигрю. Сириус выпустил его, и Питер зажал себе рот.

– Фу, Хвост, – скривился Блек и брезгливо рассмеялся, – фу!

***
Гарри проснулся. Вот это да, выходит, что и отец с друзьями испытали на себе действие той чудо-розы. И взяли они ее у Снейпа. Гарри вскочил. Вот он – ответ на вопрос. Снейп может помочь. Возможно, расстегнуть браслеты помогут его знания в темных искусствах.

Гермиона, – он тронул за плечо спящую рядом с ним девушку.

– А, – она открыла глаза и сонно посмотрела на Гарри.

– Я придумал кое-что… Давай попросим Снейпа освободить нас от этого, – Гарри указал на браслет.

– Что? – похоже, Гермиона думала, что это ей снится.

– Да, я тоже не испытываю особого желания идти к нему. Но я очень боюсь, Гермиона. Мы не можем защититься от Малфоя, а мало ли, что у того на уме. Я очень надеюсь, что Снейп нам как-то поможет, он ведь умный… хоть и злой.

– Это прекрасная идея, Гарри, – потрясенно проговорила Гермиона. – Я… я так рада, что ты сам решился идти к профессору Снейпу!

– Что называется, не время дуться друг на друга. И хотя он по-прежнему меня терпеть не может, он уже несколько раз спасал тебя от наказаний этой садюги, а это очень важно для меня. Когда я ему расскажу, что Малфой с тобой сделал, надеюсь, он… хотя нет, ради тебя Дракошу он не закопает, но хотя бы отругает его, и то дело… А если снимет браслеты, я дальше сам разберусь с этим хорьком.

– Поверь, Гарри, Снейпу сейчас тоже тяжело. Малфой расшатывает ему всю дисциплину на факультете, а он ничего не может сделать этому главному пупу земли в школе, потому что, видите ли Люциус Малфой – его старый приятель и друг, с которым очень опасно ссориться. Он думал об этом, когда я отбывала у него так называемое наказание.

– Тебе удалось пробраться под его блок? – удивился Гарри.

– Он был слабым, потому что он прислушивался, что с тобой делает Жаба, а когда понял и увидел, что я вся дрожу, то и мне велел выставить блок. А не подчиниться ему…

– Он все правильно сделал. Он не хочет, чтобы ты из-за меня страдала, я тоже, поэтому мы и пойдем к нему за помощью.

Глава 46. Напиток грёз.

Идти к Снейпу Гарри и Гермиона решили под мантией-невидимкой. Как оказалось – правильно. По пути в подземелье они встретили Драко и его телохранителей, которые решали, как отомстить Поттеру и его поганой грязнокровке.

Подойдя к классу, где проходили зелья, Гарри глубоко вздохнул и постучал. Дверь открылась. Гермиона легонько подтолкнула его.

– Профессор Снейп… – начал Гарри.

– Мы пришли попросить вас помочь нам, – сказала Гермиона.

Снейп слегка приподнял бровь, сложив руки на груди.

– Вы, наверное, знаете, что… директор Амбридж надела на меня и Гермиону вот эти штуки, – Гарри вытянул руки, продемонстрировав браслеты.

– И мы не можем применять магию, – добавила Гермиона.

– И оказались беззащитными перед Инквизиторским отрядом, – произнес Гарри.

– Вчера нас поймал Малфой и его дружки.

– Гермиону превратили в куклу.

– Мне было больно, профессор, – серьёзно сказала Гермиона.

– А потом затащили в спальню Малфоя и дали понюхать вот это, – Гарри вынул из кармана мантии платок с сухой розой.

Снейп разжал руки и слегка подался вперед.

– Вы наверняка знаете, что это такое, – сказал Гарри.

– Это было очень унизительно – рассказывать свои постыдные воспоминания, – обиженно произнесла Гермиона.

Снейп с едва заметным любопытством посмотрел на Гарри. Тот молча выкинул из-под блока видение из прошлого, когда он заглянул в воспоминания Снейпа.

Под воздействием розы я едва не рассказал это. Но, слава Мерлину, сумел сдержаться.

Лицо Снейпа слегка дернулось.

– Но могло быть и хуже, профессор, – сказала Гермиона. – Малфой мог сделать со мной и Гарри гораздо худшее, потому что для него в школе царит полная безнаказанность, а я теперь грязнокровка магглорожденная!

– На какой срок профессор Амбридж наказала вас? – спросил Снейп. Теперь лицо его было непроницаемым, а блок – ещё крепче.

– Сначала на неделю, но как бы я ни вел себя, она все равно находит, к чему придраться, и продлевает наказание, – ответил Гарри.

– Насколько я смогла уловить ее мысли, она не собирается нас освобождать, – добавила Гермиона. – Тем более, она очень боится Гарри и его знаний в беспалочковой магии.

– Что ж, действительно, без магии вы отличная мишень для профессора Амбридж и недругов из Инквизиторского отряда, – медленно выговорил Снейп.

Он подошел к столу, порылся среди своих свертков пергамента, наконец, взял небольшой клочок.

– Мисс Грейнджер, – он кивком указал на ее руки.

Гермиона с готовностью вытянула их. Зельевед, бросив взгляд в записку, произнес заклинание. Браслеты с щелчком открылись. Гермиона радостно вскрикнула. Затем повернулась к Гарри и взяла его руки. Снейп произнес другое заклинание. Гарри не удержался от легкой улыбки. Неужели он свободен? Он вынул волшебную палочку и наколдовал несколько свечей.

– Спасибо, профессор, – довольно произнесла Гермиона.

– Спасибо, – спохватился Гарри.

– Советую вам все же застегнуть их. Без заклинания они не действуют, а у профессора Амбридж не будет к вам вопросов, – ответил Снейп.

***
– Знаешь, Гермиона, он все-таки вредина. Ну если знаешь, как нам помочь, почему не сказать об этом? – говорил Гарри, идя рядом с Гермионой по школьному коридору.

–Ты же знаешь характер профессора Снейпа. Пока не попросишь, не сделает, – ответила Гермиона. Она едва не бежала. Радостное возбуждение от обретенной свободы переполняло ее.

– Знаю. Но как подумаю, что Малфой мог с тобой сделать!.. – Гарри не договорил. Толку сердится на Снейпа. Его не переделаешь. Помог – спасибо.

Они выбежали из замка.

– Гермиона, я уже сто лет не летал. Подержи, ладно? – Гарри протянул девушки снятые браслеты, в следующее мгновение преобразовался в сокола и быстро набрал высоту.

– Гермиона! – вскоре услышала она голос Рона.

Девушка обернулась. Рон подходил к ней, держа за руку Луну.

– Ты почему одна? Ты что, забыла? – нахмурился Рон.

– Все в порядке, – Гермиона улыбнулась. – Мы нашли способ, как снимать эти украшения, – девушка показала Гаррины браслеты.

– Здорово! – обрадовался Рон. – Слушай, Гермиона, а преврати этого хорька во что-нибудь… такое мерзкое. В лягушонка, например! А я на него нечаянно наступлю. Он снова сегодня угрожал Луне!

– Правда? – Гермиона обеспокоено посмотрела на Луну.

– Да, – та, затуманено глядя перед собой, кивнула.

– Рон, не отходи от Луны, ты должен ее защитить!

– Ну я и защищаю. Только, прикинь, каково мне теперь спится в комнате с этими гориллами. Выставляю на ночь по пять защитных заклинаний вокруг кровати и палочку кладу под подушку! – пожаловался Рон.

– Рон, я тебе очень сочувствую, нам всем сейчас несладко. К гаффелпаффцам теперь относятся просто ужасно! Амбридж вывесила новые правила для нас и наказания. Теперь за малейшую провинность нас отправляют работать к Филчу или бьют по рукам. Малыши боятся и плачут, жалуются в письмах, но их читает Инквизиторский отряд, и всех недовольных отправляют в кабинет директрисы.

– Слушай, Гермиона, а можно я буду спать в Визжащей хижине? А то мало ли, – страдальчески скривился Рон. – Одно дело у Филча полы мыть, а другое – с этими гиббонами в одной комнате спать. Мне не нравится, как они на меня смотрят. А от их храпа не спасает даже заклинание неслышимости!

Рон выразительно посмотрел на девушку. Луна сочувственно сжала его руку.

– Если все так плохо, то конечно, можно, – произнесла Гермиона. – Но только… будь осторожен, чтобы Амбридж или ее верные инквизиторы не выследили тебя.

– Я буду осторожен. Но они вообще-то за тобой и Гарри следят, так что это вы берегите свое гнездышко.

Гермиона кивнула.

– А кстати, где Гарри? – спросил Рон.

– Пошел погулять возле замка, – Гермиона строго посмотрела на Рона. Весь ее вид без всякой блокологии говорил, что никто не должен знать о соколе.

– Ясно, – кивнул Рон. – Ну, тогда мы пошли… в библиотеку, уроки учить надо и все такое.

Едва Рон и Луна ушли, к Гермионе подлетел счастливый сапсан.

– Гермиона, – радостно воскликнул Гарри, едва преобразовался. – Я заначку Люси нашел! Видел, как она прятала что-то! Недалеко от хижины Хагрида под старым пеньком!

– Правда? – обрадовалась Гермиона.

– Я видел, когда летал. Как только она ушла, я заглянул туда, а там! – Гарри округлил глаза и расхохотался.

– Что там, Гарри?

– Презервативов на весь Хогвартс хватит! Огневиски, напиток грез, шутки всякие и денег, как в Гринготсе!

– Отлично, Гарри! – Гермиона даже подпрыгнула от радости. – Мы что-нибудь придумаем!

– Я Рону скажу.

– Да, конечно, только предупреди его, чтобы не смел брать деньги, а то это будет воровство. У меня другие планы.

– Какие? – с любопытством спросил Гарри.

– Нужно подумать… Например, подложим ей шутки для продажи школьникам. А можем просто сказать ее новому декану, пусть заберет деньги в пользу Ордена Феникса! А Люси выгонят из школы за… ну хотя бы за продажу этого самого напитка грез, – Гермиона рассмеялась.

– О, боюсь, что Люси не выгонят, даже если она будет продавать здесь маггловскую травку, – усмехнулся Гарри. – Кстати, Рон говорил мне, что Драко и его инквизиторские дружки охотно покупают у Люси этот напиток, когда из дома деньги присылают.

– Ну и дураки, – Гермиона нахмурилась. – Я слышала, что напиток грез не вызывает привыкания физического, но зато очень быстро вызывает привыкание психологическое. В общем, эта гадость не зря запрещена в школе. Приготовить настоящий напиток грез может далеко не каждый, а в Лютном переулке продают всякую гадость, которой не только отравиться можно, но и… – Гермиона выразительно сжала губы.

***
– Амбридж ещё мерзее и подлее, чем я думал, – Гарри перебирал пряди удобно устроившейся на нем Гермионы.

– Почему? – спросила она. – Она снова тебе назначила наказание? Или узнала, что браслеты больше не действуют на нас?

– Как раз наоборот, это я очень ясно понял, что браслеты больше не действуют на нас, – ответил Гарри. – Они подавляли не только магию, – он рассмеялся, – похоже, она ещё на них охлаждающее заклинание наложила! Ну Жаба! А я думал, что ужасно уставал на уроках и наказаниях у Филча. Был какой-то упадок сил… А сегодня… И поучился, и налетался, и… Нет, полы не мыл, вернее, вымыл при помощи магии и ушел. И не только полы вымыл!

– Одно с другим связано, – серьёзно ответила Гермиона. – Я это сразу почувствовала. Как только эта мерзкая Лягушка заковала меня, у меня появилось ощущение какой-то опустошенности.

– Не мешало бы на саму нашу Жабу такие браслеты натянуть, – фыркнул Гарри. – Завтра же ее с лестницы отправлю вниз невидимым пинком!

Гермиона рассмеялась.

– Позвольте мне, сэр Гарри Поттер! – в темноте показались глаза Добби.

– Добби! – Гарри быстро накрыл себя и Гермиону одеялом. – Ну конечно, я тебя забыл услать на кухню, так ты рад стараться! Подсматривал опять?!

– Добби виноват, сэр, но Добби так счастлив! – эльф прижал к груди лапки. – Добби очень переживал за сэра Гарри Поттера и госпожу Гермиону. Добби очень хотел снять эти ужасные браслеты с хозяина, но не знал, как. Добби виноват!

– Нет, не виноват! – быстро ответил Гарри, предупреждая самобичевание эльфа. – Я знаю, что когда ты можешь, ты всегда помогаешь. А теперь ступай на кухню. Там спи. А насчет Амбридж – не нужно сбрасывать ее с лестницы. А то она сразу на меня подумает. Придумай что-нибудь другое.

– Да, сэр! – с готовностью отозвался эльф и с хлопком исчез.

– Ой, Гарри, мне уже страшно, – сказала Гермиона. – От Добби не знаешь, чего ожидать.

– А мне наплевать, – хмыкнул Гарри. – За ее охлаждающие браслеты ей ещё не то полагается! Пусть Добби делает с ней, что хочет. Я ужасно зол на эту Жабу.

– Я просто переживаю, чтобы она не наказала тебя снова каким-нибудь жестоким способом, – обеспокоено ответила Гермиона и коснулась губами его щеки.

– Все равно накажет, а так будем надеяться, что Добби прибьет ее, – ответил он, притянул девушку к себе и многозначительно добавил. – Кстати, он уже ушел.

– А браслеты я уже давно сняла, – улыбнулась Гермиона.

***
– Гарри, – сонно спросила Гермиона. – А ты Рону рассказал про тайник Люси Луш?

– Конечно, рассказал, – удобно устраиваясь рядом с Гермионой, ответил он.

– И сказал ему, чтобы деньги не брал? А то Люси, если увидит, что деньги исчезают, найдет себе другое место.

– Сказал. Но Рон сразу про презервативы подумал, а про них ты мне ничего не говорила, – Гарри хихикнул.

– У них уже идет к этому? – мгновенно проснулась Гермиона. – Луна согласна?

– Не знаю, но Рон об этом думает постоянно. А по мне, так пусть берет. Я сомневаюсь, что Люси их пересчитывает. А Рону и Луне они, быть может, понадобятся! Спокойной ночи, Гермиона.

– Спокойно ночи, – Гермиона положила свою руку на Гаррину и закрыла глаза.

***
Сириус, Джеймс и Петтигрю сидели в Визжащей хижине. Сириус внимательно разглядывал флакон с бирюзовой жидкостью:

– Так что, Хвост, это точно Напиток Грёз? – спросил он, вертя флакон в руках.

– Да, – расширив глаза, прошептал Петтигрю.

– А где ты его взял? – повернулся к нему Джеймс.

– Летом купил в Лютном переулке на те деньги, что мы с вами заработали на проказах, – Петтигрю масляно смотрел на друга.

– Смело, Хвостик, ничего не скажешь, – удивленно хмыкнул Сириус. – От тебя иногда не знаешь, чего ожидать.

– Я… я давно хотел попробовать, – пролепетал Питер, – но как-то боязно… Говорят, что это… это просто кайф!

– Если честно, я тоже давно хотел узнать, что это такое, – произнес Джеймс.

– Вот и попробуем, – довольно предложил Сириус. – Пока наш волк отлеживается после прогулки под луной, можно немножко глотнуть и увидеть розовых тестралов!

– Тестралов? – переспросил Джеймс. – Я их даже обычных не вижу.

– Вот заодно и посмотришь, – растянулся в улыбке Сириус. – А может быть, прилетит голубой гипогриф!

– Только пить нужно не всем сразу. Все-таки первый раз, – сказал Джеймс.

– О’кей, я первый! – сообщил Сириус.

– Хвостик, не желаешь быть вторым? – шутливо спросил Джеймс.

– Я… я не знаю, – робко отозвался Петтигрю.

– Не трусь, мы пошутили, я второй, – весело ответил Джеймс. – Кстати, Хвост, если ты не в курсе, то за распитие Напитка Грёз можно вылететь из родного Хогвартса, так что… мы не обидимся, если ты уйдёшь.

– Но… это ведь так интересно, к тому же… ведь вы же никому не скажете… верно, друзья мои?

– Конечно, главное, чтобы ты по глупости не разболтал сам. Да, и Лунатику знать об этом тоже не обязательно… по крайней мере, пока, – подмигнул Джеймс.

– Ладно, парни, я пью, – Сириус сел на старую кровать и сделал глоток.

Джеймс и Петтигрю с любопытством принялись наблюдать за ним.

– А чё, прикольно, – глупо улыбаясь, произнес Сириус. – Гляньте-ка, хорошо, – улыбка Сириуса стала счастливой. – Прикиньте, я лечу.

– А розовые тестралы? – жадно спросил Джеймс.

– Пока не видно, – Сириус откинулся на кровати и довольно застонал. – Как классно, Сохатый, мы с тобой летим… летим… Лунатик нас несёт на спине, прикинь, крылатый волк… это круче, чем зеленый гипогриф.

Сириус расхохотался и некоторое время бормотал что-то бессвязное, пока не зашелся в новом приступе неестественного смеха.

– Сохатый, ты неправильно преобразовался. Ха-ха-ха! Рем, глянь, у него рога так и остались! Сохатый с рогами! Хвост, пошел отсюда, брысь, или как там тебя, слезай с рогов Джеймса, придурок, хватит там кататься. А помнишь, как мы на луну с Ремом выли… Ха-ха-ха, – Сириус вдруг залаял и завыл.

Джеймс и Петтигрю грохнулись от смеха.

– Кошмар, расскажу, ведь не поверит! – давясь от смеха, всхлипнул Джеймс.
Петтигрю хихикал, счастливо глядя, как смеется Джеймс.

– А прикольно лапу задирать через каждый второй куст! – провозгласил Сириус и стал на четвереньки. Попытался побежать, но рухнул на кровать и принялся кататься, взвизгивая от удовольствия. – Спинку почесать об траву!

– Интересно, а дедушка Дамби – анимаг? Сохатый, как ты думаешь, по молодости этот старый лис много девчонок испортил?

Джеймс покраснел и от смущения перестал смеяться. Петтигрю принялся испуганно озираться.

– Развезло тебя, Бродяга! – покачал головой Джеймс и прыснул.

– Прикольно летать все-таки. Лучше, чем с Алисией. Сохатый, мы с тобой больше не будем бегать, мы будем летать. Ты превратишься в рогатого орла, влетишь в кабинет Макгонагалки, как она… удивится!!! Хвост будет воробьем, а я…. гипогрифом. Кстати, Сохатый, а ты знаешь, что гипогрифы справляют свои нужды на лету. Классно было бы, если бы он попал на голову Слинявусу. Ха-ха-ха!

Петтигрю пискнул от хохота, Джеймс скорчился в новом приступе.

– Впрочем, красоту ничего не испортит! – икнул Сириус.

Вскоре он затих, и взгляд его стал осмысливаться.

– Ну Бродяга, ну удружил! – стонал от смеха Джеймс. – Ты тут такое нес… Умора!

– Ага! Правда, Сириус! – пропищал, хихикая Петтигрю.

– А чего я… Где орел с рогами? – Блек моргал и тер гудящий затылок.

– Привиделся, конечно! – вытирая слезы, выдавил Джеймс. – С возвращением на грешную землю, Бродяга.

Сириус хохотал, слушая рассказ о своих «глюках», иногда все же смущенно говоря: «Да ну, про дедушку ты врешь. Нет, не может быть. Да брось, Сохатый, посмотрим, что ты сейчас нам запоешь!»

– Ладно, – Джеймс посмотрел на часы, – теперь моя очередь.

Он сел на место Сириуса и глотнул бирюзовой жидкости из флакона Петтигрю. Несколько секунд его карие глаза сосредоточенно смотрели на стену Хижины, но вскоре в них появилась растерянность, а губы растянулись в блаженной улыбке.

–Ну, Сохатенький, – подмигнул ему Сириус. – Как там насчет розовых тестралов?

В ответ Джеймс замурлыкал под нос песню, которую, очевидно, слышал в своих грезах.

– Лили, садись на меня, – радостно позвал он.

– Ого, Сохатый! – захохотал Сириус. – У тебя глюки с возрастным ограничением! Мы, конечно, ещё маленькие, но не можем уйти и бросить тебя в таком состоянии!

– Я прокачу тебя, – мечтательно протянул Джеймс. – Обними меня за шею, будет хорошо… Моя рыжая лань… мы закроемся в кладовой для метел…

Сириус заорал от смеха, Петтигрю растерянно хихикал рядом.

– Я классный… Золотко говорила, что я самый вкусный парень, который у неё был, даже Бродяга признал, что я круче его. Я самый крутой любовник, правда, Лили… Я знаю секреты…

– Не, ну Сохатый, ты совсем свихнулся на Эванс! – засмеялся Сириус. – Хвост, он бредит Лили!

– Угу, – Петтигрю кисло растянул губы.

– Я хочу волшебные невидимые очки… чтобы лучше видеть тебя. А кальмар… ну это ты зря, ты бы еще про Хагрида вспомнила. У него такая волшебная палочка… Волшебное бревно!

Сириус заревел от смеха. Петтигрю завизжал. Джеймс затих.

– Ну, Сохатый, а дальше что? – спросил Бродяга.

Джеймс что-то простонал и перевернулся на живот.

– Смена позы, а, Сохатый? – игриво осведомился Сириус.

– Что это? – поморщился Джеймс. Его лицо исказила гримаса.

– Тебе видится Слинько с «Чарующей плотью»? – спросил Блек. Петтигрю продолжал хихикать.

– Бродяга, – выдавил из себя Джеймс, сильно бледнея.

– Ты чего, Сохатый? – испугался Сириус, подскакивая к другу.

Джеймс часто задышал, вытирая обильный пот. Сириус заметил, что у его друга сильно расширены зрачки.

– Сохатый, тебе плохо? – спросил Сириус, бледнея вслед за Джеймсом.

Джеймс скатился с кровати. Петтигрю завизжал.

– Сохатый! – закричал Сириус, бросаясь к другу.

– Джеймс! – зарыдал Петтигрю. – Сириус! Что делать! Он умрет?!

Блек заставил Джеймса вырвать и полил на него водой из волшебной палочки. Петтигрю жалобно всхлипывал, глядя, как Джеймс потихоньку приходит в себя.

– Да пошел ты! Хорош выть! – рявкнул на него Блек. – Что за фигню ты купил? Сохатый, Сохатенький, все, давай, возвращайся к нам, – Сириус аккуратно хлопал Джеймса по щекам.

– О-о-ой, – выдохнул Джеймс. – Что-то мне хреново, Бродяга…

– Сохатый, ну ты нас и напугал! – Сириус положил его голову себе на колени и снова полил на лицо из волшебной палочки. Затем наколдовал стакан минеральной воды и дал выпить Джеймсу.

– Джеймс, – всхлипнул Петтигрю, беря его за руку, – я так испугался, что ты умрешь…

– Не забудь её поцеловать, – буркнул Сириус, убирая со лба Джеймса мокрые волосы. – Как ты, Сохатый, тебе лучше?

Джеймс улыбнулся, хотя лицо его по-прежнему было белым.

– Жить буду, – ответил он. – Хвост, больше такую гадость не покупай…

– Не буду! – вытирая слезы, пискнул Питер. – Больше никогда!

– М-да, пошалили, – выдохнул Сириус. – Ну ладно, Сохатый, доползёшь до спальни или счастливый Хвост отнесет тебя на руках?

– Доползу, – снова улыбнулся Джеймс и, опираясь на Сириуса поднялся на ноги. – Главное, чтобы Лунатик не узнал, а то опять будет смотреть на нас с немым укором.

***
Идя на завтрак, Гарри мысленно возвращался к увиденному сну, пытаясь понять, почему он ему приснился. Его размышления были прерваны приятным известием о том, что кто-то в еду Амбридж подлил слабительного зелья. Это развеселило всех учеников. Амбридж не пришла на уроки, Инквизиторскому отряду пришлось согласовывать физические наказания с деканами провинившихся учеников, но преподаватели только баллы снимали. В вестиблюле Хогвартса со вчерашнего дня выставили ещё одни часы для Слизерина, потому что прежние были забиты изумрудами до отказа. В Рейвенкловских часах лежало около 200 сапфиров, а в гриффиндорских всего 20 рубинов, которые то исчезали, то снова появлялись. Гаффелпаффские часы были пусты, хотя магглорожденные школьники уверяли, что Гермиона зарабатывает балы почти на каждом уроке. Впрочем, интерес к межфакультетскому соревнованию угас давно и безвозвратно. Все уже знали, что все равно победит чистокровный Слизерин.

Сегодняшнее расписание было таковым, что ни с Гермионой, ни с Роном Гарри на уроках не виделся. Он поковырял кашу с котлетой, покосился на лениво развалившегося за Слизеринским столом Драко, который неспешно читал меню и не знал, что бы он предпочел из предлагающегося разнообразия. Рон, виновато поглядывая на Гарри, уплетал за обе щеки телячьи отбивные. Гарри повернулся к сидящей за его спиной Гермионе, посмотрел, что на обед магглорожденным, и сжевал свою порцию.
После обеда Гарри проводил Гермиону до ее класса и бегом помчался на трансфигурацию. Счастливая Макгонагал была настолько поглощена злорадными мыслями о пребывающей в туалете Амбридж, что даже не сделала ученику замечание из-за его опоздания и не заметила, как несколько учеников воспользовались шпаргалками во время проверочной работы.

После ужина парня перехватила Люси Луш и велела отправляться к директрисе Амбридж в ее кабинет.

– Что, уже прохм-хм-лась? – хихикнул подошедший Рон.

– И жаждет мести, – поддакнул Гарри. Он все ещё ощущал, как Рон виновато жмурится в его присутствии после допроса с цветком. Но Гарри уже не держал на него обиды. В конце концов, это было на четвертом курсе, да и Гермиона его простила. Постыдные воспоминания могли быть гораздо худшими. Так что хорошо, что все хорошо закончилось.

– Гарри, я не хочу, чтобы эта садистка снова мучила тебя, – обеспокоено произнесла Гермиона.

– Не волнуйся, Гермиона, я если что, раздую ее, как тетушку Мардж, пусть полетает над Хогвартсом на радость людям, – беззаботно ответил Гарри. Он все еще ощущал легкую эйфорию после того, как избавился от браслетов.

Когда он вошел в кабинет Амбридж, его накрыло такой мощной волной злости, что он даже зажмурился. Разъяренная и, кажется, немного похудевшая директриса восседала в кресле, нервно теребя свою волшебную палочку.

– Ну и кто это сделал? – она вперилась в Гарри злобным взглядом.

– Что именно, профессор Амбридж? – невинно спросил Гарри.

– Что именно? – шелковым голосом переспросила она и неожиданно треснула кулаком по столу так, что котята на тарелочках подпрыгнули и испуганно разбежались. – Я сейчас применю к вам Круцио, и вы расскажете мне сами, что именно!

– Не нервничайте, пожалуйста, профессор Амбридж, – ответил Гарри, наслаждаясь происходящим. – Не нужно применять против меня запрещенные заклинания, я ничего такого страшного не сделал.

– А слабительное кто мне подлил? – заорала Амбридж.

– Не я, клянусь, – Гарри честно округлил глаза. – Поверьте, у вас в школе есть очень много других доброжелателей!

– Значит это сделали Грейнджер или Уизли! Отвечай! Говори правду! Империо! – Гарри не успел моргнуть, как на него указывала куцая палочка Амбридж.

В голове исчезли все мысли, кроме одной – Скажи, что это сделал Добби!
«Но я преодолел Империо Волдеморта, – возразил внутренний голос. – Неужели я не смогу противостоять этой Жабе-коротышке?»

– Я этого не делал. Гермиона и Рон тоже. Это совершенно точно, профессор Амбридж, – произнес Гарри вслух.

– Тогда кто это сделал? – снова рявкнула директриса, но в ее голосе уже звучало удивление. Она не сомневалась в том, что зелье подлил Поттер.

– Я не знаю, – произнес Гарри.

Амбридж изумленно захлопала ресницами.

– Но если не ты или твои друзья, то кто?

– Не знаю, госпожа директор. Разрешите идти отбывать наказание? – Гарри издевательски вытянулся по струнке.

– Какое наказание? – не поняла Амбридж.

– Одно из тех, что заработал вчера и позавчера, мистер Филч ждет. Он уже не хочет мыть полы сам, ему больше нравится, когда я это делаю. А когда я опаздываю, он начинает нервничать. Так что я лучше пойду.

Амбридж махнула на него рукой. Ответ Гарри под Империо очень озадачил ее.

Едва Гарри очутился в коридоре, его перехватила Гермиона.

– Ну что? – девушка быстро осмотрела его: цел ли?

– Все нормально, Гермиона, уроки у лже-Муди и Волдеморта зря не прошли, я не сознался под Империо, что это Добби начудил. Так что Амбридж теперь в растерянности.

– Она использовала против тебя Империо! – возмутилась Гермиона. – Но это же запрещенное заклинание!

– Ну не Круцио или Аваду, и на том спасибо, – хмыкнул Гарри. – Пойдем в библиотеку, у меня гора невыученных уроков.

– Ты сегодня не наказан?

– Не хочу мыть полы, надоело, – Гарри дерзко рассмеялся. – Идем, Гермиона, если что, я нашлю на Филча Обливиайте!

***
После того, как Гарри, Гермиону и Рона распределили на разные факультеты, бывшие гриффиндорцы старались учить уроки в библиотеке. Гарри привык, чтобы Гермиона писала реферат или конспектировала параграф из учебника, сидя рядом с ним. В ее присутствии уроки готовились намного легче и быстрее. Рон с ностальгией вспоминал то время, когда ему удавалось отдать свои выполненные задания на проверку Гермионе, когда она с укором смотрела на его отлынивание от написания сочинений, когда друг Гарри потихоньку давал списывать свои рефераты, пока этого не заметила Гермиона. Новые правила категорически запрещали ученикам находиться в чужих гостиных, поэтому библиотека оставалось едва ли не единственным местом, в котором Гарри, Гермиона и Рон могли находиться вместе, не нарушая школьный устав. В последнее время возле Рона постоянно находилась Луна, и Гарри видел, что Рон даже проверил ее реферат по ЗОТИ. Гермиону это очень радовало…

Когда Гарри искал среди книг учебник по свойствам лечебных зелий, к нему подошел Рон.

– Слушай, Гарри, у меня к тебе дело есть. Если сможешь, приходи сегодня в Визжащую хижину.

Гарри кивнул. Рон был взволнован, но, кажется, ничего страшного. Почему-то все его мысли были о тайнике Люси Луш. Ну и ладно, пусть берет оттуда все, что хочет!

Из-за бесконечных наказаний у Гарри накопилось так много домашней работы, что он просидел над учебниками и пергаментами до самого закрытия библиотеки. По пути в гриффиндорскую гостиную он встретил злого Филча, который накричал на него за то, что Гарри не расчистил дорожки возле замка.

– Это ваша работа, мистер Филч, – пожал плечами Гарри. – Я уже отбыл свои взыскания, так что поищите другого виноватого.

Филч обескуражено посмотрел на молодого нахала, но возразить ему было нечего. Филч так привык, что Гарри бесконечно наказан, что не записывал, сколько взысканий тот отбыл.

– А предупредить было трудно вчера, что это последнее наказание? – рявкнул ему вслед сторож.

– Извините, я не знал, что это так важно, – отозвался Гарри и подмигнул Гермионе.

Девушка покачала головой.

– Амбридж завтра снова тебя накажет.

– Мне все равно, одним разом больше, одним меньше, – улыбнулся Гарри. – А вот если я до завтра не допишу реферат по зельям, то точно получу наказание у Снейпа, а у него, в отличие от Филча, память хорошая.

***
В одной из комнат в Визжащей хижине было тепло и даже по-своему уютно. В камине весело подпрыгивал огонь, заботливо поддерживаемый Добби. При помощи заклинаний Рон починил старую кровать и разбитый стол, трансфигурировал несколько досок в плохенький, но пушистый ковер.

– А Гермиона знает, что ты здесь? – спросил Рон у Гарри, который с любопытством разглядывал приют своего друга.

– Нет, она спит сейчас. Сегодня у них было три урока трудового обучения, потом кучу уроков нужно было выучить…

– Вот и хорошо, то есть хорошо, что она спит. Мне нужно с тобой поговорить.

– Слушай, Рон, так ты и вправду теперь спишь здесь? – спросил Гарри.

– Ну, да. Я не могу спать в одной комнате с этими малфоевскими придурками, – ответил он.

– А Снейп? Он знает, что тебя нет по ночам в спальне?

– Не знает, вернее так, я сказал всем, что из-за храпа этих горилл буду спать на диване в гостиной. Имею право! Ну а там… Кому надо, сплю я там или нет. У меня к тебе дело, Гарри, я целый день старался не думать об этом, боялся, что Гермиона твоя ухватит мысль.

– А что ты такого страшного придумал? – спросил Гарри.

– Я залез в тайник Луш, – Рон восторженно округлил глаза. – Денег у неё недурно собрано, я пищу! Ну ладно, Гермиона сказала, чтобы я денег не брал. Я взял другое… – Рон извлек из кармана мантии маленький пузырек с серо-голубой жидкостью. – Знаешь, что это такое?

– Напиток грез, – догадался Гарри.

– Точно! Я уже давно хотел попробовать, чего это такое, – глаза Рона загорелись.

– Рон… это запрещено в школе, – напомнил Гарри.

– Не смеши меня, Гойл и Кребб пьют эту гадость почти каждую ночь. А потом визжат, как кабаны, или гогочут. Малфой тоже покупает у Люси и пьет, и ничего, никого не выгнали и даже не наказали, – возразил Рон.

– Ничего удивительного, ведь Драко можно все, его дружкам тоже, а тебя сразу же выгонят, если поймают с этим, – сказал Гарри.

– Ну так я потому и позвал тебя сюда, давай здесь попробуем, а? Интересно же, Гарри! Никто не узнает, Гермионе, кстати, тоже необязательно говорить! – Рон снова покрутил перед глазами Гарри флакончик.

Гарри вспомнил веселье Сириуса, но секундой позже в его памяти всплыло и побелевшее лицо Джеймса, которое он видел во сне.

– Это было предупреждение, – тихо воскликнул Гарри.

– Чего? – не понял Рон.

– Послушай, Рон, сядь… Вчера я видел сон, из прошлого, помнишь, я говорил тебе, что мне иногда снятся истории про моих родителей? Так вот, в этом сне папа, Сириус и Петтигрю тоже пробовали Напиток грез, и отцу стало плохо.

– Почему? – удивился Рон. – Все кайфуют от грезы, я сам видел, как Кребб и Гойл ржали!

– Да, верно. Я тоже слышал, что этот напиток вызывает какие-то необычные ощущения, но эта гадость из тайника Люси Луш, мы не знаем, из чего она сделана. А если напиток грез сварен плохо, то можно так прокайфовать… В лучшем случае тебя вывернет наизнанку или просидишь в туалете, как наша Жаба сегодня… Отцу стало плохо, когда он выпил эту ерунду, значит со мной может быть то же самое.

– Чего? Правда? – Рон огорченно скривился и посмотрел на флакончик.

– Я не хочу рисковать, Рон, – произнес Гарри.

– Ну… жаль конечно, но если так, то… Ну точно, Люси эту гадость, небось, варила из такого, – Рон сделал глаза абсолютно круглыми. – Так что… Ты прав, Гарри, не будем пить эту фигню, я ещё жить хочу. Пусть ее пьет Малфой.

– Я тоже так думаю, – Гарри улыбнулся. – Ну ладно, Рон, пока, до завтра!

Глава 47. Интервью с Волдемортом.

На следующий день урок трансфигурации у Гриффиндора неожиданно отменили, вместо профессора Макгонагал в класс явилась Амбридж.

– Кхе-кхе, – важно начала она, – сегодня Министерство Магии хотело бы донести до вашего сведения очень важную информацию. Мистер Поттер, попрошу раздать всем по одному экземпляру «Министерского вестника», – директриса довольно прищурилась, глядя, как Гарри встает со своего места.

– Сейчас мы прочитаем статью и обсудим ее, – предупредила Амбридж.

Гарри быстро раздал газеты и развернул свой экземпляр.

Волдеморт вернулся, но конец света не наступил

Сегодня самая главная новость в волшебном мире – это неожиданное, но давно обещанное возвращение Волдеморта. Правда, правительство Корнелиуса Фаджа обещало, что оно будет сопровождаться многочисленными катастрофами, стихийными бедствиями, смертями и убийствами, но пока в магическом сообществе не произошло ничего страшного. Наш корреспондент Правдолюб решил спросить у самого Волдеморта, каковы его планы на будущее и собирается ли он в действительности уничтожать всех неугодных ему волшебников. Правдолюб выпил изрядную порцию успокоительного зелья, чтобы быть готовым увидеть этого великого мага, который, как утверждают некоторые волшебники, имеет крайне непривлекательную внешность. Во всяком случае Гарри Поттер описывал его, как высокого, с белым лицом, похожим на череп, и красными жуткими глазами. Однако вместо этого ночного кошмара в Министерстве Магии рядом с Министром Магии Люциусом Малфоем корреспондент увидел вполне обычного мужчину лет 60, благородной наружности (см. фото). Немного осмелевший Правдолюб даже решился задать несколько вопросов Тому-Кого-Все-Боялись.

– Признаться, я в растерянности, я не ожидал, что Тот-Кого-Нельзя-Называть выглядит так.

– А как должен выглядеть волшебник, которому недавно стукнуло семьдесят?

– Семьдесят? Все думали, что вы бессмертный и прожили уже по меньшей мере двести лет!

– Это все легенды, которые по понятным причинам окружили мое имя.

– Каковы же эти причины?

– Дело в том, что ещё учась в Хогвартсе, я чувствовал, что хочу знать больше, чем нам предлагает программа Министерства Магии. Поэтому после окончания школы я продолжил изучать магические искусства. Мне хотелось испробовать свои силы в беспалочковой магии, изучить магию других народов. Все это требовало времени и усердия. Я пытался понять, почему волшебники без своих палочек беспомощнее любого маггла. Это казалось мне несправедливым. Почему маггловская медицина находится на более высоком уровне, чем вся целительская деятельность клиники Святого Мунго? Почему волшебники так зависят от правильно или неправильно приготовленных зелий? Все эти вопросы не давали мне покоя и заставляли меня изучать истинные возможности настоящего мага. Много лет я учился у самых могущественных колдунов мира и достиг того, чего должен достичь настоящий волшебник.

– И чего же?

– Я в совершенстве овладел беспалочковой магией, магией мысленного усилия, открыл для себя новые возможности в трансфигурации, узнал, как можно исцелить человека без лекарственных настоек, а одним лишь усилием воли. Также я узнал, что любой маг, если только того пожелает, сможет стать бессмертным.

– Все, что вы говорите, очень впечатляет. Я охотно верю, что вы знаете многое из того, чего не знает обычный волшебник. Но бессмертие? Это невозможно!

– В этом мире нет ничего невозможного. Мы сами ставим оковы на свои головы, на свое сознание. Маг способен жить столько, сколько он посчитает нужным: сто, двести, пятьсот или тысячу лет. Все в его руках, нужно только захотеть этого.

– Но разве волшебники не хотят этого?

– По-настоящему нет, потому что убеждены, что смертны, и вера в это гораздо сильнее желания жить столько, сколько они хотят на самом деле.

– Значит, вы знаете, как прожить долго?

– Да, я знаю это и могу научить этому других. Я могу многому научить магов, желающий слушать меня. Но мне грустно.

– Грустно? Почему, мистер…

– Мои ученики называли меня Лордом Волдемортом. Но я бы не хотел, чтобы это имя так просто произносили все, кому не лень. Мое истинное имя – это не набор звуков, это код, произнося который, волшебник зовет меня. Поэтому я бы хотел, чтобы меня называли Лорд.

– Темный Лорд?

– Я не темный и не светлый. Я маг, достигший могущества благодаря своим знаниям и способностям. И мне грустно потому, что некоторые волшебники извратили мои идеи, мое учение.

– 17 лет назад ваше имя наводило на простых волшебников ужас.

– Это и есть причина моей печали. Когда после долгих лет изучения разных магических искусств я вернулся на родину, вокруг меня собрались волшебники, которые захотели узнать больше, чем могли при нашей системе образования. Им понравились мои мудрые и вместе с тем логичные мысли о месте чистокровного волшебника в магическом мире, о необходимости убрать ненужные устаревшие законы и ввести новые, которые диктует нам изменяющаяся жизнь. Сначала все было прекрасно, у меня появилось действительно много учеников, которые поддерживали меня, которые были искренне верны мне. Моя популярность напугала тогдашнего министра магии: он стал непопулярен среди волшебного народа, потому что многие искренне хотели, чтобы министром стал я.

– А вы этого хотели?

– Разумеется, нет. Это хлопотная должность, которая отнимала бы у меня много сил. Все, чего я хотел, – это нести волшебникам свои знания. Но каждый ограниченный человек не видит дальше своего мирка, Министр Магии действительно испугался, что Лорд Волдеморт станет первым человеком в государстве. Против меня начались провокации.

– Какие именно?

– Например, нападения Упивающихся смертью. Те, кто это делал, никакого отношения к настоящим Упивающимся смертью не имели. Давайте вдумаемся в смысл слова «Упивающийся», «Вкушающий смерть». Это маги, которые пытались понять тайны смерти, чтобы таким образом постичь бессмертие. Чтобы это понять, нужно принять, пережить, вкусить смерть. Мои ученики при помощи сложнейших магических упражнений пытались осознать смерти и все, связанное с ней. Теперь представьте, как оскорбительно было слышать мне, что Упивающимися смертью стали называться волшебники, которые занимались грабежами, погромами, насилием и наводили ужас на мирное население. Одно только упоминание об Упивающихся смертью заставляло обычных волшебников бледнеть от ужаса. Это было на руку Министру Магии в борьбе со мной.

– Боялись не только Упивающихся смертью, боялись произносить ваше имя.

– Таким образом были перевраны мои слова про мое имя. Мое имя – это не просто набор звуков, это магическая формула, произнося которую, мои ученики высвобождали волшебную силу, которая помогала им, связывала их. Поэтому я просил не называть мое имя просто так, поскольку высвобожденная и накопленная в результате этого энергия может привести к неизвестным последствиям. Но это учение Министерство Магии извратило так, что мое имя не произносили, боясь навлечь на себя беду. Все мои учения перевирались и уродовались, тысячи волшебников были убиты моим именем, и я принял решение покинуть эту страну. Я призвал своих самых близких учеников и объявил им о своем решении. Некоторые из них ушли со мной, некоторые остались здесь, потому что здесь остались их семьи. Уйти со мной было добровольным решением, я никого не принуждал. И я совершенно не держу зла на тех, кто отказался от меня, испугавшись расправы со стороны авроров и Министерства Магии.

– Но все годы вашего отсутствия волшебники читали и передавали историю Гарри Поттера. Как вы это объясните?

– Гарри Поттера? А кто это? Я слышал о Джеймсе Потере – отпрыске уважаемого волшебного семейства.

– Историю о Гарри Поттере – Мальчике-Который-Выжил, мальчике, которого вы попытались убить смертельным заклинанием, но это заклинание отрикошетило от ребенка и якобы едва не убило вас.

– Весьма любопытная история. И когда это произошло?

– 31 октября 1981 года.

– Видите ли, я покинул страну за несколько месяцев до этого события, поэтому даже не знал, что произошло такое чудо. Похоже, Министерство Магии боролось с Лордом, который уже давно ушел. Но ушел как-то неинтересно, поэтому, очевидно, и был выдуман этот миф о чудо-ребенке. Поверьте мне и моим достаточно глубоким знаниям в магических науках, ни одно живое существо не способно остаться в живых, если на него было наслано смертельное заклинание. Тем более, что я, без ложной скромности, очень мощный волшебник. Так что ребенок не мог бы выжить после этого. Но я не занимаюсь истреблением детей. Министерству Магии следовало бы придумать историю поправдоподобнее. Например, меня убил, скажем, уважаемый и популярный маг, тот же Альбус Дамблдор, мой бывший учитель в Хогвартсе. Но Министерство решило сочинить сказку о чудесном ребенке. Что ж, это можно понять, люди иногда хотят верить в самые невероятные вещи.

– Однако сам Гарри Поттер, которому сейчас 17 лет, уверяет, что помнит, как вы убивали его родителей.

– Вот поэтому я и против этой выдуманной сказки. Ради того, чтобы заставить народ поверить в легенду, старое Министерство Магии искалечило жизнь и психику этого молодого человека. Он верит в неясные кошмары, запечатлевшиеся в его памяти. Я полагаю, что Люциус и его правительство расследуют, что же на самом деле произошло в ту ночь и кто настоящие виновники смерти родителей этого несчастного юноши.

– Этот несчастный юноша уверяет, что сражался с вами уже несколько раз.

– (смеется) Со мной? Не припоминаю, чтобы я сражался со школьниками. Я вернулся из своих странствий всего несколько дней назад.

– Почему вы решили вернуться?

– Все эти годы я продолжал изучать волшебные науки и совершенствовать свои знания, но в душе грустил по своей родине. Не так давно меня разыскал один из моих учеников – Питер Петтигрю. Он рассказал мне свою печальную историю. За его верность мне этого несчастного волшебника попытались убить. Он чудом спасся, и вынужден был долгие годы скрываться от авроров Министерства Магии. Помимо этого он поверил, что меня уничтожили. Узнав, что это не так, Питер отправился на мои поиски. Когда он нашел меня и рассказал, как пострадали некоторые мои ученики, а также те, кто разделял мои идеи, как окончательно втоптали в грязь мое имя, превратив его в пугало, я принял решение вернуться и восстановить свое доброе имя, предложить всем желающим магам последовать за мной, усовершенствовать себя и свои знания. К счастью, когда я и Питер вернулись, в моей стране произошли перемены к лучшему. Я не знал, плакать мне или смеяться, когда узнал, что долгое время пост Министра Магии занимал Корнелиус Фадж. Это один из самых недалеких и бездарных волшебников, которые когда-либо жили на этой Земле. Чтобы удержаться в своем кресле, он сначала кормил народ легендой о выжившем мальчике, а потом легендой о моем втором страшном пришествии. К счастью, все это в прошлом. Сейчас пост Министра Магии занимает действительно умный и дальновидный политик Люциус Малфой – один из самых способных моих учеников. Я испытал облегчение, когда узнал, что все, кто незаслуженно был отправлен в Азкабан, уже освобождены и справедливость восстановлена.

Министр Магии мистер Люциус Малфой, присутствовавший при нашей беседе, попросил слова.

– Я хотел бы восстановить историческую справедливость и предложить моему учителю остаться в нашей стране и нести всем настоящим волшебникам знания. Вы многому научили нас шестнадцать лет назад, но это не предел, мы бы хотели и дальше учиться у вас.

– С удовольствием принимаю это приглашение.

– Прочитали? – донесся до Гарри сладкий голосок Амбридж.

Он оторвался от газеты и поднял голову. Амбридж стояла над ним и торжествующе улыбалась.

– Теперь обсудим эту новость. Что скажете, мистер Поттер?

– Скажу, что все это ложь. Вот эта фотография – один из обликов Волдеморта, я видел его настоящее лицо, и это кошмар! – Гарри встал. – Я помню, как он убивал моих родителей, как моя мама умоляла его оставить меня в живых и как он смеялся в ответ на ее мольбы!

Гарри посмотрел на своих новых одноклассников. Те растерянно, а некоторые даже испуганно смотрели на юношу. Кто-то уже гадал, как Амбридж накажет Гарри в этот раз.

– Да, возможно, не все поверят моим ранним воспоминаниям, но я был свидетелем того, как три года назад Волдеморт возродился. Тогда он едва не убил меня. Год спустя я встретился с ним в Министерстве Магии. И не только я его там видел. Даже Корнелиус Фадж признал, что Волдеморт вернулся, все были предупреждены. Поэтому Волдеморт затаился и теперь приходит к власти, вернее уже пришел при помощи Люциуса Малфоя. Эта статья в газете должна была стать его официальным признанием. Но те, кто помнит ужасы того времени, когда Волдеморт был силен, не должны этому верить! Послушайте! – Гарри отвернулся от вытаращившейся на него Амбридж и стал лицом к классу. – Наверняка почти в каждой семье есть кто-то, кто пострадал от Волдеморта и его Упивающихся, если вы поверите в эту ложь, – Гарри схватил газету и потряс ею, – то все вернется, снова начнется страх, недоверие и убийства неугодных. Вы хотите этого?
– Хватит, мистер Поттер! – взвизгнула Амбридж. – Вы наказаны!

– За что? – Гарри резко повернулся к Амбридж. – Вы же сами предложили обсудить эту статью. Вот я и высказываю свое мнение!

– Все, что вы говорите, возмутительно!

– Возмутительно то, что пишут в этой газете! – резко возразил Гарри.

– Профессор Амбридж, – руку поднял Дин Томас. – Но даже если Гарри не прав, почему он не может выразить свою точку зрения? Тем более, если он – свидетель?

– Вы тоже наказаны, мистер Томас! Кто ещё хочет высказаться? – Амбридж обвела класс выжидающим злым взглядом.

Все опустили глаза. Быть наказанным почему-то никто не хотел, к тому же про методы наказания директрисы уже начали ходить самые невероятные слухи.

– Хорошее обсуждение получилось, – Гарри усмехнулся и сел на место. – Давайте все дружно споем «Да здравствует Волдеморт – самый великий маг во всем мире!» Ну как, профессор Амбридж, мы уже заработали 20 баллов или нужно ещё хором проскандировать хвалебные речевки про Люциуса Малфоя?

– Вы немедленно отправляетесь на порку к мистеру Филчу! – от гнева Амбридж едва смогла выговорить эти слова.

– В уставе школы, – Гарри вынул из сумки сверток пергамента, – сказано, что ученик не должен отбывать наказания за счет уроков. Так что после ужина я к его услугам. А пока продолжим обсуждение или будем дальше читать? Тут вот ещё есть статья о том, как мистер Малфой посетил клинику святого Мунго и обещал вдвое увеличить жалование целителей. Очень верное решение, учитывая, что в связи с возвращением наимудрейшего мага всех времен и народов пациентов в этой клинике увеличится вдвое, если не втрое!

Несколько учениц испуганно вскрикнули. Амбридж покрылась пятнами.

– Руки, мистер Поттер! – тяжело дыша, пропыхтела директриса.

– Что, уже арестован? – ехидно осведомился Гарри.

– Я буду вас наказывать! – Амбридж выхватила указку и со всей силой ударила по руке Гарри. Тот зашипел от боли и зажмурился. Класс тихо ахнул.

– Ты будешь все время наказан, Поттер! – заорала Амбридж и рухнула в кресло, отдуваясь и обмахиваясь.

– Да не волнуйтесь вы так, – ответил Гарри, потирая ушибленную руку. – Я и так все время наказан, а вот вы как умрете от сердечного приступа, так останется школа без директора. Мистер Малфой очень расстроится.

– Неделю будешь питаться за столом Гаффелпаффа! – процедила Амбридж, наколдовывая себе стакан воды.

Глава 48. Наказания у Снейпа.

Орден Феникса продолжал передавать газеты через близнецов, Люси распространяла их так активно, что Гарри даже пошутил, что завидует ей.

– Я давно подозреваю, что Люси – незарегистрированный анимаг-хомячок, маленький и толстенький. А как ещё объяснить, что она везде пролазит? – говорил он Гермионе. – Вот только все равно я переживаю, что она доложит Амбридж про эти газеты.

– Если бы Амбридж ей платила за доносы, то не сомневайся, Гарри, уже давно бы наша директриса знала про тайный бизнес Люси. Но в том-то и дело, что Амбридж ее может поблагодарить только баллами Слизерину. А зачем Люси баллы, когда уже скоро третьи часы нужно будет ставить? К тому же Малфой частенько берет у Люси кое-что в долг, а вот деньги не спешит возвращать, потому что он – сын Министра Магии и ему можно все. Но Люси это не устраивает, ей нужны деньги, и совершенно неважно, на чем она их зарабатывает, поэтому пока что мы довольны друг другом. Я придумала в «Песню Феникса» вкладывать наш «ДАрмейский листок», поэтому тебе больше не нужно ночи напролет разносить наши листовки.

Гарри очень обрадовался этому. Теперь почти каждый номер «Волшебного голоса правды» и «Ежедневного Пророка» содержал хвалебные статьи про Волдеморта. Гермиона считала своим долгом опротестовывать каждую. Гарри помогал Гермионе со статьями и должен был ещё делать заготовки для будущих зелий в подземелье Снейпа и учить свои уроки.

Почти все выходные Гарри высыпался и сидел над грудой пергаментов: учил кучу домашних заданий, которые накопились за всю неделю.

Накануне Дня Влюбленных в Общем зале появилось объявление, в котором сообщалось, что в Хогсмид на праздник разрешено идти только слизеринцам и тем, кто не нарушал школьные порядки. В прилагавшихся списках Гарри даже не стал себя искать. Весь вечер он и Гермиона провели у Тонкс, которая пригласила их на день рождения Барсучка.

– Сейчас нас в Хогвартсе кормят, как в старые добрые времена у Дурслей, – сказал Гарри, жуя третий кусок торта.

– А учителей не собираются переводить на раздельное питание? – спросила Гермиона, усаживая на руках Сириуса.

– Не хотела вас расстраивать, но, похоже, Жаба меня внесла в список, кого следует сжить со свету, – ответила Тонкс. – И хотя все учителя едят за одним столом, я чувствую, что меня скоро выгонят.

– Но почему? – возмутился Гарри.

– Она снова начала проверять мои конспекты уроков и придираться к каждому слову. И у меня такое ощущение, что только и ждет, как бы подкараулить меня на какой-нибудь ошибке и выгнать.

– Тонкс, пожалуйста, держись, – умоляюще воскликнула Гермиона. – Если ты уйдешь, мы пропали!

– Конечно, я буду держаться, но если что – не отчаивайтесь. Есть ещё Минерва. Правда, у Жабы на неё не меньший зуб, чем на меня, но всегда в запасе остается Снейп, а он тоже наш человек, и если что, поможет, – попыталась успокоить их Тонкс.

– Снейп, конечно, поможет, но только помощь у него какая-то… злая. Вот, например, последние несколько вечеров я отбывал у него наказания – потрошил лягушек, перемыл все пробирки, колбы и полы. Это, конечно, лучше, чем порка у Филча, но после таких взысканий я прихожу в свою комнату и валюсь от усталости. А вчера меня на всякий случай наказала профессор Макгонагал, и я сидел у неё в кабинете и писал реферат, который ей задолжал.

– Хочешь, я тебя накажу? – улыбнулась Тонкс.

– О нет, Тонкс, не надо, твоему наказанию Жаба точно не поверит, – возразила Гермиона.

– Вообще-то да, – согласилась Нимфадора. – А я бы с тобой, Гарри, с удовольствием волшебными дуэлями позанималась. Тот школьный кружок Жаба запретила мне вести, сказала, что я не соблюдаю правил безопасности и ещё много чего наговорила, грымза болотная. В итоге и ты, и я теряем драгоценные навыки.

– Ладно, не будем о грустном, сегодня ведь день рождения у Барсучка, – предложил Гарри.

– Попробуем отвлечься, – согласилась Нимфадора. – Так, Барсук, иди к маме и мы доложим о наших успехах за этот год.

Тонкс взяла на руки сына.

– Значит так, за первый год жизни мы научились ходить, – торжественно сообщила она и поставила Сириуса на пол.

– Сири, покажи Гарри и Гермионе, как ты ходишь. Вот так, молодец. А теперь расскажи, что ты умеешь говорить. Ну все, мы все поняли, он уже начал воображать! На самом деле мы уже знаем много слов, в том числе и ругательных, правда, Барсучок? Подрастешь, будешь обзываться и кривляться, да, мой маленький?

– Боже мой, Тонкс, что он вытворяет? – рассмеялась Гермиона.

– Да, он умеет отлично кривляться! Добби, покажи нам Добби! – Нимфадора щелкнула пальцами, Сириус сделал себе уши, как у эльфа.

– Минерву, покажи нам Минерву! Отлично, теперь Снейпа, – Тонкс нахмурилась, сделав из своего лица почти точную копию недовольной физиономии зельеведа.

– Так он уже не боится Снейпа? – сквозь смех спросил Гарри.

– Малой обнаглел настолько, что уже ничего не боится, настоящий маленький проказник растет! Но больше всех он любит тетю Жабу, правда, маленький мой. А ну, покажи Жабу, – Тонкс надула щеки и выпучила глаза. Сириус радостно квакнул и принялся так гримасничать, что Гарри с Гермионой едва не упали со стульев. Тонкс самодовольно улыбалась, и Гарри понял, почему его крестник так отлично передразнивает Амбридж.

– Тихо! – Нимфадора подняла палец и прислушалась.

Гарри услышал другое смешное кваканье. Оно исходило от старой игрушки-жабы, которая сидела на заваленном бумагами письменном столе Нимфадоры.

– Так, это сработала сигнализация. Сюда идет наша любимая директриса. Гарри, Герми, мантия-невидимка с вами?

– Да, – Гарри вскочил и быстро накрыл себя и Гермиону отцовской мантией. Тонкс торопливо «исчезнула» лишние чашки и тарелки и едва успела сесть, как вошла Амбридж. Нимфадора растянулась в невероятно гостеприимной улыбке.

– Добрый вечер, профессор Амбридж, – сладенько протянула она.

– Добрый вечер, Нимфадора. Что здесь у вас происходит?

– А мы с маленьким празднуем день рождения, – проговорила Тонкс медовым голосом, поправив на малыше яркий колпачок.

– Сами?

– Сами. И нам очень весело, госпожа директор, – Тонкс едва сдержала смех, когда увидела, что Сириус снова перекривляет Амбридж.

– Вы отучите когда-нибудь своего ребенка корчить гримасы? – рявкнула Амбридж.

– Видите ли, профессор, Сириус ещё очень маленький, он не понимает, что это невежливо. Он метаморфомаг, как я, и поэтому для него это кривляние – как для обычного ребенка подражание речи и движениям, – Тонкс снова мило улыбнулась.

Амбридж нервно осматривала комнату, ища, к чему придраться.

– Какой у вас отвратительный беспорядок, Тонкс, а ещё учитель! Чему может научить детей преподаватель, который так неопрятен!

– Извините, профессор, но в правилах школы не сказано, что у преподавателя должна быть идеальная чистота в его личной комнате. А на уроки я прихожу красиво причесанной и строго одетой.

– Конспекты уроков на завтра готовы? – недовольно спросила Амбридж.

– Да, госпожа директор, завтра перед уроками я непременно принесу вам их на проверку.

– Обязательно, Тонкс, я недовольна тем, как вы готовитесь к урокам, – ответила Амбридж и вышла.

Тонкс показала ей вслед неестественно длинный язык.

– Она точно хочет уволить тебя, – расстроено произнесла Гермиона, снимая с себя и Гарри мантию.

– Если уволит, превращу ее в жабу, надувную, резиновую! – пообещала Тонкс. – Как я ее ненавижу, если бы вы только знали! Она следит за моим личным камином, я с Ремом почти не вижусь! Это разве нормально, что я – молодая, красивая и темпераментная волшебница – не имею права на личную жизнь? – возмутилась Тонкс.

– Тони, мы тебе очень сочувствуем, – сказала Гермиона.

– Кстати, а она вам не мешает жить нормальной семейной жизнью? – спросила Нимфадора.

– Мешает, конечно, – ответил Гарри.

– Мы с Гарри по ночам «ДАрмейским листком» занимаемся, а не любовью, – прыснула Гермиона.

– Ну, считайте это временной неурядицей, – подмигнула им Нимфадора.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.