Гарри Поттер и Враг Сокола. Ч.15.


Почти все каникулы прошли удивительно спокойно. Нападений на магглов не было, и все члены Ордена Феникса занимались в основном подготовкой материалов к будущему номеру «Песни Феникса». Гермиона взялась писать статьи о порядках в школе. Глядя на неё, Гарри тоже попытался написать свою статью. К его удивлению, это оказалось невероятно сложно. Мыслей было много, они роились, толкались в голове, и никак не хотели ложиться на бумагу в виде такой же аргументированной цепочки, как у Гермионы.

Вскоре профессор Дамблдор попросил Гарри и Гермиону заняться приготовлением заживляющего зелья.

– Уверен, что это затишье ненадолго, – сказал бывший директор, – те запасы, что у нас были, на исходе. И я хотел бы попросить вас помочь.

Гарри и Гермиона согласились с радостью. Из дома на площади Гриммо их не выпускали, а замкнутое пространство начало действовать на молодых людей угнетающе. Гарри очень хотелось быть полезным Ордену, что-то делать, куда-то бежать, с кем-то, если нужно, бороться, но почему-то именно на каникулах Упивающиеся и Волдеморт снова затихли. Единственным напоминанием о том, что происходит что-то неприятное, были статьи в «Волшебном голосе правды» и «Ежедневном пророке» о вреде магглов.

– Я думал, что на каникулах мы будем на ушах стоять и бороться круглосуточно, – недовольно сказал Рон и кисло посмотрел на свежий номер «Песни Феникса». – Я думал, что мне хотя б разрешат вместо совы разносить газеты. Так нет, даже этого нельзя делать!

– Рон, твоя мама и профессор Дамблдор не хотят, чтобы ты рисковал своей жизнью, – напомнила Гермиона.

– Мне уже 17, хочу и рискую! – огрызнулся Рон. – Как близнецам, так разрешили, а я – что? Хуже их, что ли?

– Не хуже, а младше, Рон, – ответил Гарри. – Как я понял, пока мы школу не закончим, нас никто в Ордене не будет воспринимать всерьёз.

– Да мне уже давно 17! – возмутился Рон. – Скоро уже 18 будет! Сколько мама за меня расписываться будет?!

– Рон, когда Ордену действительно потребуется твоя помощь, тебя обязательно попросят, – отозвалась Гермиона, подняв голову от черновиков будущей статьи. – Просто сейчас профессор Дамблдор не видит смысла в том, чтобы ты рисковал своей жизнью, разнося эти газеты, в то время как взрослые волшебники сделают тоже самое, но с меньшим риском.

– Так ведь скучно, блин! Они что, нарочно там затихли? – возразил Рон.

– Наверное, хорошо Рождество отметили, – в комнату вошла Тонкс. – Так, кому скучно, я сейчас быстро развеселю, заставлю играть с Барсучком. Очень бодрит и освежает, правда, Сири? – Тонкс всунула в руки Рона улыбающегося Сириуса.

– Тонкс, ты видела новый номер нашей газеты? – поднялась из-за стола Гермиона.

– Конечно, видела! Лучший номер за последние два месяца! Ещё бы, Гермиона взялась за написание статей. А вот эта «Когда в Хогвартс приходит маразм», наш дедушка слезы бородой утирал от смеха, Герми! – Тонкс растянулась в широкой улыбке. – Ее нужно скопировать и раздавать школьникам вместо антидепрессанта.

– Это мне Гарри помогал писать, – с гордостью ответила Гермиона. Гарри почему-то слегка покраснел.

– О! Гарри! Это правда? – спросила Тонкс.

– Ну, я всего лишь описывал то, что видел. А Гермиона отредактировала и своего добавила, – ответил он.

– Ух ты, дайте почитать! – Рон быстро отдал Сириуса Гарри и кинулся к газете.

– Так ты же только что кисло разглядывал эту же газету! – укусила его Гермиона.

– Да я так, не вникал, – пробормотал Рон.

***
Оставшиеся дни каникул прошли незаметно. Но чем ближе становился день отъезда в школу, тем противоречивей становились чувства Гарри. Ему не нравилась перспектива сидеть в четырех стенах, хотя все каникулы с ним старались заниматься волшебными дуэлями и Тонкс, и Муди. Однажды рискнул и Ремус, но уже через несколько минут Гарри виновато смотрел на оглушенного друга отца. Едва Люпин пришел в себя. Гарри бросился перед ним извиняться.

– Ничего, Гарри, все в порядке, – Ремус улыбнулся. – Вот теперь я точно знаю, что не ошибся, когда поставил тебе высший бал по ЗОТИ.

– Ремус, я прошу прощения… Просто Тонкс… Муди…Они очень увертливые!

– Ну конечно, Гарри, – Люпин добро улыбнулся. Гарри помог ему подняться. – Они же авроры, на что бы это было похоже, если бы юный волшебник с легкостью оглушал авроров. А я вот… уступаю место молодым, теряю навыки, – Ремус развел руками.

– Что, Рем, Гарри тебя хлопнул? – в комнату заглянула Тонкс. – Не огорчайся, он и меня вчера подстрелил! И старину Муди тоже. Так что, Гарри, в некоторых умениях ты уже готовый аврор.

– Вы наивно полагаете, что меня возьмут в школу авроров? – недоверчиво усмехнулся Гарри.

– А кого туда брать? Не Драко же, – Тонкс манерно закатила глаза и откинула со лба светлую прядь. – Он, типа, пока соберется выстрелить, так его, короче, уже все… – Тонкс присвистнула и громко хлопнула в ладоши. Люпин и Гарри рассмеялись.

– В авроры требуется постоянное пополнение, школе нужно кого-то учить. В твоем выпуске туда по тестам пройдешь только ты, ну, может, ещё Блейз Цабини со Слизерина, но у того по зельям баллы так себе. А впрочем, не возьмут тебя в авроры, и не надо. Мы с дедушкой тебя тут такому научим!

Гарри вспомнил о нескольких уроках, которые ему дал профессор Дамблдор.
Старый директор появлялся в доме нечасто, но во время каждого визита старался поговорить с Гарри.

– Итак, – он сел в кресло напротив своего ученика. – Расскажи мне поподробнее об этих видениях.

– Ну… они возникают спонтанно, иногда, когда я очень этого хочу… Иногда мне просто что-то снится про родителей.

– Как ты думаешь, эти истории… это правда или твои фантазии?

– Мне почему-то кажется, что правда, – ответил Гарри.

– Хорошо… Попробуй сейчас вызвать одно из этих видений, – предложил профессор Дамблдор.

Гарри сел поудобнее, закрыл глаза и сосредоточился.

– Нет, – вскоре сказал он, – сейчас не получается… Извините, профессор.

– Ничего, Гарри. Я не надеялся, что это получится так быстро. Но мы все же попробуем с тобой научиться абстрагироваться от боли при помощи этих видений. У тебя это уже получалось нечаянно, значит, есть серьёзные основания надеяться, что получится и по твоей воле. И помогут тебе в этом твои знания по блокологии. Боль или приятные ощущения – это сигналы, которые поступают в мозг, осмысливаются там и превращаются в наши ощущения. Одно из важных умений состоит в том, чтобы в случае необходимости суметь отключиться от этих сигналов. Таким образом ты сможешь вытерпеть любую боль. Я понимаю, что то, что я готовлю тебя к этому, наводит на неприятные размышления, Гарри, но я не знаю, что ещё может с тобой произойти, поэтому хочу, чтобы ты был готов ко всему, – серьёзно произнес Дамблдор.

– Я помню о пророчестве, – тихо ответил Гарри. – И потом… это действительно нужное умение. Ведь я не знаю, как меня будет наказывать Амбридж во втором семестре.

– Тебе помогал Добби, – мягко напомнил директор.

– Да, – Гарри охотно покивал. – Добби мне очень здорово помогал. Кстати, из-за него Амбридж несколько раз падала с лестницы и ломала себе руки и ноги.

– Ну вот, видишь, какая польза от домашних эльфов, когда волшебники к ним хорошо относятся. Я полагаю, Добби не оставит тебя и во втором семестре, – Дамблдор блеснул очками. – Ну, вернемся к уроку. Постарайся ещё раз вызвать грезу.

Гарри закрыл глаза, откинувшись на спинку кресла, и постарался сосредоточиться.

– Лили, ты снова вяжешь что-то для Гарри? – Джеймс присел рядом с женой, удобно устроившейся на мягком диване.

– Нет, у Гарри уже очень много всего, теперь я хочу связать что-нибудь для нашего эльфа, – ответила Лили. Спицы в ее руках так и мелькали. И Джеймс помимо воли засмотрелся на то, как из клубка ниток рождается маленький свитер.

– Здорово у тебя получается, – улыбнулся Джемс. – Только ты забыла, что наш эльф не может принять от тебя вещь, потому что тогда он станет свободным. А Фигги не хочет этого.

– Джеймс, – Лили удивленно улыбнулась. – Кто из нас родился в магическом мире? Неужели я лучше тебя знаю историю эльфов?

– Разумеется, – пожал плечами Джеймс. – Честно говоря, до встречи с тобой я вообще этой проблемой не занимался. Ну был у моих родителей эльф, прислуживал нам хорошо, мы вроде к нему нормально относились. Отец его даже ногами не пинал. Но чтобы освобождать их и бороться за их права? – Джеймс снова улыбнулся. – До этого додумалась только моя жалостливая Лили.

– А почему нет? Джеймс, эльф может стать свободным, если его хозяин прогнал, подарив ему одежду. Если я дам Фигги одежду без приказа уйти, он останется. Ну не голым же ему ходить!

– Ты думаешь, получится? – с сомнением спросил Джеймс.

– Получится. Я много разговаривала с Фигги и, как мне кажется, убедила его в том, что он может взять одежду из моих рук и продолжать оставаться нашим домашним эльфом.

– Ну ты даешь, Лили, – с легким удивлением протянул Джеймс. – Беседовала с нашим Фигги? Ну и как ты нашла его уровень образования? – Джеймс рассмеялся.

– Напрасно ты так, Джеймс, – укоризненно ответила Лили. – Волшебники имеют превратное представление о психике домашнего эльфа. Вот ты наверняка думаешь, что ему большей радости в жизни не нужно, как только работать на мага, причем бесплатно. Тем не менее, это не так. Эльф способен на чувства. Он может любить своего хозяина, быть ему искренне преданным, а может и ненавидеть его!

– Ненавидеть? – недоверчиво переспросил Джеймс. – Эльфы не могут ненавидеть своих хозяев. Они связаны с волшебниками очень сложными магическими законами.

– Нет, Джеймс, эльф способен даже предать своего хозяина, если тот очень плохо относится к нему, – горячо возразила Лили. – И если сила этой неприязни слишком велика, то доведенный до отчаяния эльф найдет способ освободиться хитростью!

– Ну, это ты уже нафантазировала, Лили, тебе вредно долго общаться с Фигги. Это он тебе такое рассказал? – Джеймс отобрал вязание у жены и положил ей голову на колени. – Лучше погладь своего домашнего мужа, а то у него сильная потребность в любви.

– Кстати, эльфы тоже в любви нуждаются, – Лили ласково погладила растрепанные волосы мужа.

– О да, наслышан, наслышан, – ответил Джеймс и хихикнул в мантию молодой женщины.

Гарри вздрогнул, и видение исчезло.

– Ты что-нибудь чувствовал? – спросил Дамблдор.

– Нет… то есть сейчас да, – Гарри потер запястье.

– Тебе удалось вызвать видение про родителей. Если ты уйдешь в него очень глубоко, то сможешь не ощущать боли. Немного тренировки и у тебя будет получаться, – подбадривающе сказал Дамблдор. – К сожалению, из-за своей занятости, я не смогу с тобой часто заниматься. Но это и не страшно. Ты сам должен научиться чувствовать, как это нужно делать. А попросить помочь можешь Гермиону или Рона. Только не переусердствуйте там с заклинанием Долорус, – посоветовал профессор перед уходом.

Гермиона посчитала проведение таких уроков очень важным заданием, а Рон сразу же пошутил:

– Хорошо, что Дамблдор не отправил тебя снова учиться к Снейпу, а то он бы на тебе Круциатусы свои пробовал!

– Быстрее бы научился отключаться, – парировал Гарри.

– Профессор Снейп – не злодей и не садист, в отличие от нашей новой директрисы, – серьёзно ответила Гермиона. – Это раз, а во-вторых, профессор Дамблодр нам строго-настрого запретил применять очень болезненные заклинания на тебе, Гарри. Он объяснил нам, что если научишься отвлекаться от боли, то ее сила уже не будет для тебя иметь значения.

Рон, воспользовавшись тем, что Гермиона смотрела на Гарри, выразительно закатил глаза. Почти все каникулы он был занят тем, что помогал Фреду и Джорджу делать шутки и рассылать сов с заказами школьникам.

– Наш магазин закрыли, но это не значит, что мы остались без работы, – говорили неунывающие близнецы.

***
В день отъезда в школу Гарри снова переполнили противоречивые чувства. Ему очень хотелось узнать, прочитали ли школьники первый выпуск «ДАрмейского листка», он сгорал от нетерпения распространять среди школьников «Песню Феникса» и новые номера «ДАЛ», в голове Гарри роилась тысяча планов, как портить жизнь Старосты Школы, как срывать сделки Люси Луш; ему очень хотелось поиграть в квиддич. Да, это запрещено, но показать некоторые хитрости и трюки на тренировке – можно. Во всяком случае, пока Амбридж не издаст очередной указ с запретами.

Но мысль о том, что снова начнутся несправедливости и наказания, сильно портила ему настроение.

– Тебе стоит вернуться, Гарри, – из задумчивости его вывел голос Ремуса. – Поверь мне… Ведь ты так похож на Джеймса, твоя жажда деятельности не даст тебе спокойно и без вреда для психики сидеть в доме Сириуса.

Гарри вздрогнул при упоминании имени крестного. Да, Сириус был готов пренебречь всеми предосторожностями, только бы не бездействовать взаперти. Его, Гарри, похоже, собираются охранять и ограждать от опасности всевозможными способами. Тогда действительно, лучше вернуться в школу и быть полезным Ордену там. Наверняка не все ученики так уж любят и уважают Амбридж и нового Министра Магии. Если школьников и дальше будут так обрабатывать при помощи газет и бесконечного конспектирования, то скоро все действительно могут поверить в то, что Волдеморт – самый великий волшебник, которому нужно поклоняться. А Люциус Малфой – самый верный слуга его, которому тоже нужно отдавать почести.

Нет, в школу нужно возвращаться. И Люпин, и Дамблдор, и Гермиона тоже так считают.

***
До «Рыцарского автобуса» Гарри, Гермиону, Рона и Джинни провожали Люпин, Муди и Артур Уизли. Тонкс с сыном вернулась в школу раньше, чтобы успеть подготовить и сдать на утверждение Амбридж учебные планы и конспекты.

Мистер Уизли посмотрел на часы и выбросил вперед руку. Через несколько секунд возле тротуара с грохотом, заставив отпрыгнуть в сторону фонарный столб, появился огромный фиолетовый автобус.

– Ну, держитесь там, – одобряюще сказал Ремус и подтолкнул Гарри к ступенькам.

– И не теряйте бдительности, – подал голос Муди.

– Да, до свидания, если что, сбежим! – Гарри махнул им рукой и в следующую секунду споткнулся, едва не упал.

– Осторожно, Гарри! – испуганно воскликнула Гермиона, хватая его за руку.

– Все нормально, – успокоил ее Гарри и вошел в автобус.

Глава 43. Гермиона из Гаффелпаффа.

Едва Гарри, Рон и Гермиона вышли из автобуса и вошли на территорию Хогвартса, то сразу увидели приземистую фигуру в теплой зимней мантии жуткого коричнево-зеленого цвета. Сомнений не было: их ожидала директор Амбридж. Она взволнованно выглядывала, вернется ли Гарри в школу.

– Ну вот, второй семестр начинается с того, что я вижу на своем пути жабу. Как думаешь, Гермиона, это хороший знак? – хмыкнул Гарри.

– Соскучилась, небось, без нас, – хихикнул Рон. – Не переживай, Жабочка, мы уже идем, можешь начинать наказывать. Например за то, что я несу чемодан правой рукой, а не левой.

– Ого, а я переживал, что меня выгонят за рождественский номер «ДАрмейского листка»! – в тон ему подхватил Гарри. – А нет, меня уже тут ждут с плакатом «Вернись к нам, Поттер!»

– Гарри, помни, что сказал профессор Дамблдор, если станет совсем невыносимо, то мы можем уйти, – напомнила Гермиона.

– Вернулись? – лицо Амбридж, к которой приблизились Гарри, Рон и Гермиона, растянулось в знакомой мерзкой улыбке. – Обратите внимание на объявление в холле.

– Наверняка, приказ о том, чтобы кланяться при появлении старосты школы, – сказал Рон, едва они отошли от Амбридж на достаточное расстояние.

– Тогда я хочу в автобус обратно, – ответил Гарри.

Войдя в холл, гриффиндорцы увидели школьников, столпившихся у доски объявлений. Ученики горячо переговаривались между собой и тыкали в длинные списки.

– Что такое? – насторожился Рон.

Гермиона, оставив чемодан рядом с Гарри, ловко затесалась среди стоящих и вскоре очутилась возле загадочных списков, вызывавших такое оживление.

ПРИКАЗ ДИРЕКТОРА ШКОЛЫ ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА ДОЛОРЕС ДЖЕЙН АМБРИДЖ
Согласовано с Министерством Магии
Все ученики, начиная со второго семестра, перераспределяются по четырем факультетам в соответствии с происхождением школьника. На Слизерине будут учиться дети чистокровных волшебников, начиная с 5 колена. На Рейвенклов распределены дети чистокровных волшебников со 2 колена. На Гриффиндоре будут обучаться дети, один из родителей которых либо маггл, либо магглорожденный. На Гаффелпаффе будут учиться магглорожденные волшебники.
Подписано: Долорес Амбридж, директор
Люциус Малфой, Министр Магии

– Чего? – скривился Рон. – Это я что, на Слизерине буду?! Да… я… Гарри, ты это видел?! Меня на Слизерин распределили! С ума сойти можно! Я должен учиться вместе с этим белобрысым хорьком на одном факультете?

– Полегче, Уизли, я все слышу, – раздался ленивый голос Драко Малфоя. – За оскорбление старосты сегодня будешь мыть полы у Филча. И ещё, меня тоже слегка напрягает, что такой придурок, как ты, будет учиться на Слизерине, но что поделать, хоть ты и дятел, но чистокровный, поэтому добро пожаловать!

– Только не говори, что я буду спать с тобой в одной спальне, – рыкнул Рон. – Я лучше лягу на коврике Филча рядом с миссис Норрис, чем с тобой в одной комнате.

– Расслабься, рыжий, у меня, как у старосты, отдельная спальня. Но к Филчу можешь уже дуть, с тобой в одной комнате будут спать Кребб и Гойл! – Малфой расхохотался. Но его смех заглушил гогот телохранителей старосты.

– Фу! Бе! – Рон сделал вид, что его стошнило.

– Ну а ты, Поттер, радуйся, остаешься на своем любимом Гриффиндоре, – насмешливо произнес Малфой. – А вот твоя грязнокровка попала на Гаффелпафф! – Драко снова закатился от смеха. На этот раз к нему присоединились не только Кребб и Гойл, но многие другие.

– Короче, это будет самый отстойный факультет, потому что туда попали все самые тупые магглорожденные грязнокровки! – презрительно сообщил Драко. – У вас даже форма будет другая! Короче, все меня услышали? Новый Гаффелпаф! У вас новая форма, топайте, типа, к своему декану, он вам выдаст.

– Ну и кто наш новый декан? – зло спросила Гермиона. – Судя по твоему презрению, домашний эльф.

Малфой и его компания снова покатились от смеха.

– Нет, Грейджер-Поттер, ты, типа, правда, самая умная, быстро поняла, что к чему. Декан у вас прежний, профессор Спраут. А так… В общем, короче, твой факультет будет что-то типа домашних эльфов. А мы… мы настоящие чистокровные волшебники! Правда, Уизли?

– Да пошел ты, блин, чистокровный! – огрызнулся Рон.

– Если на Слизерин попала и Люси Луш, то я не вижу причин завидовать тебе, Малфой, – произнес Гарри.

– Что? Эта свинья будет учиться на Слизерине? Ой, держите меня! – завопил Рон. – Ой, я не могу! Люси Луш – чистокровная! Мама дорогая! Да любой домашний эльф красивее и чистокровнее этой дуры!

– Я на тебя директрисе пожалуюсь! – раздался визг Люси.

– Уизли, ты уже заработал себе наказания на два вечера, – напомнил Малфой.

– Так, Малфой, да ты, похоже, втюхался серьёзно! Сам, небось, грамотку пожаловал, что Люси теперь объявляется чистокровной? – насмешливо объявил Рон. – Парвати уже бросил?

– Ничего подобного! – Драко покраснел, потому что реплика Рона была встречена громким хохотом младшекурсников. – Парвати Патил сейчас моя девушка. Все поняли?

Парвати гордо тряхнула иссиня-черной косой и взяла под руку старосту школы.

– Так что же это получается? – спросил Гарри, отведя в сторону Гермиону и Рона. – Мы теперь на разных факультетах будем учиться?

– Выходит, что так, – ответила Гермиона.

– Я в шоке! Учиться на одном факультете с Малфоем, спать в одной спальне с этими гориллами! – возмутился Рон.

– Хорошее начало семестра, – мрачно заметил Гарри.
***
С начала семестра прошла неделя, и у Гарри сложилось ощущение, что он попал в совершенно другую школу. Новое деление на факультеты для большинства школьников оказалось неожиданностью. Но были и такие (в первую очередь Драко Малфой), кто, очевидно, знал о перераспределении заранее. На новый Слизерин из знакомых Гарри учеников были отправлены Рон, Парвати и Падма Патил и Тэрри Бут из Рейвенклов. Как и обещал Драко, Рон был вынужден ночевать в одной спальне с Креббом и Гойлом. Он жаловался Гарри на то, что по ночам приходилось вокруг кровати ставить заглушающее заклинание, потому что спасть под громогласный храп охраны старосты просто невозможно.

В Гриффиндорской спальне теперь были кровати Гарри, Дина Томаса, Захариуса Смита и Эрни Макмиллана. Шеймус Финиган был отправлен на Рейвенклов. Вместо выбывших из Гриффиндора Гермионы и Парвати появились Сьюзен Боунз и девушка из Слизерина Эмели Гренграсс, чей отец был магглорожденным. Все полукровки Слизерина были распределены по другим факультетам. Слизерин изменил свой состав меньше остальных факультетов. Самым малочисленным факультетом после нового распределения оказался Гаффелпафф. Все магглорожденные волшебники поучили новую форму: каждому ученику полагалась рабочая мантия из дешевой серой ткани с вышитым на груди гербом факультета и повязка на руку с буквой «M». Новые слизеринцы ходили в тех самых мантиях, которые им были подарены на Рождество Люциусом Малфоем. Новая форма чистокровных волшебников была сшита из дорогой черной ткани на зеленой подкладке.

Приехавшая в школу мадам Малкин подогнала мантии учеников по фигуре и пришила серебряные значки с гербом факультета. Мантии рейвенкловцев и гриффиндорцев не изменились. Почти не изменился и перечень тех предметов, которые они должны были изучать. А вот в расписании уроков Слизерина и Гаффелпаффа произошли разительные перемены.

– Боже мой, Гарри, посмотри на этот кошмар! – ужаснулась Гермиона, когда она и Гарри встретились в библиотеке сразу же после уроков. – У нас убрали ЗОТИ, заклинания оставили всего раз в неделю, хорошо, хоть нумерологию оставили! Сразу видно, что Амбридж ничего в ней не смыслит! Почти все время у нас уход за магическими животными, гербалогия и вот, пожалуйста, новый предмет – трудовое обучение волшебника. Почти каждый день.

Гарри потрясенно рассматривал пергамент с новым расписанием, ища спаренные уроки с Гриффиндором. Это были только зелья.

– Удивительно, как эта Жаба ещё зелья вам оставила, – произнес он. – Похоже, теперь они будут моим любимым уроком.

Гермиона грустно улыбнулась.

– Мне ужасно не хватает тебя, – сознался Гарри. – Я привык, что все годы учебы ты и Рон сидели рядом со мной за партой. А теперь… Мы на разных факультетах…

Гермионе тоже не хватало Гарри. Кроме того, что девушка нуждалась в его присутствии рядом, она привыкла помогать Гарри и проверять, чтобы у него было все в порядке. Гарри можно было всегда шепнуть на ухо свои замечания по поводу нового материала. Сейчас рядом с Гермионой сидела Ханна Эббот и неустанно восторгалась умом Гермионы, а также изо всех старалась незаметно списывать проверочные работы и даже домашние задания. Это раздражало.

Гермиона надеялась, что сможет общаться с Гарри во время обеда, но оказалось, что как представители разных факультетов они и есть должны были за разными столами.

Каждому ученику факультета чистокровных волшебников теперь полагалось меню, из которого он мог выбирать блюда. Слизеринский стол ломился от всевозможных яств. В питании Рейвенклов особых изменений не произошло. Воспитанникам профессора Флитвика, как и в прошлые годы, полагались картофель, яичница с беконом, копченая рыба и другие блюда, которыми обычно кормили юных волшебников домашние эльфы. Полукровный Гриффиндор питался немного скромнее и менее разнообразно. Хуже все пришлось Гаффелпаффу. Магглорожденных школьников кормили в основном кашами и супами, иногда появлялось мясо. И в отличие от прежних вкусных обедов, новая еда для гаффелпаффцев была казенной и невкусной. А к концу недели Амбридж придумала новое наказание для особо прытких учеников: несколько дней питания за Гаффелпаффским столом. Правда, в качестве поощрения можно было заслужить и обед у Гриффиндора, но Гермиона такой чести не удостоилась ни разу.

– Я очень переживаю, что ты питаешься, как я у Дурслей в прошлые годы, – сказал Гарри Гермионе.

– Не беспокойся, – она бодро улыбнулась. – Это не самая страшная проблема. Да, кормят нас плохо, но в общем и целом еда полезная. К тому же я намерена с помощью Добби организовать питание школьников уже в нашей гостиной. Мне особенно жалко малышей, как они смотрят на Слизеринский стол!

– Рон жаловался, что чувствует себя каким-то мерзавцем, когда вокруг него наставлено еды, как в богатом ресторане, а ты сидишь и ешь кашу, – ответил Гарри. – А как себя чувствую я… Ты знаешь.

– Бог с ней, с едой, Гарри, – Гермиона махнула рукой. – Самое страшное – это как к нам относятся. По новому законодательству магглорожденный волшебник может изучать только те предметы, которые предусмотрены новой программой. А знаешь, кто автор этой программы? Амбридж! Поэтому сегодня мы два урока готовили корм для единорогов, потом ещё урок резали траву для зелий для школьных нужд, а завтра будет трудовое обучение волшебника – уборка в теплице! Что это за учеба! Я так скоро писать разучусь!

– Может, правда, не стоило возвращаться в школу, – пробормотал Гарри.

– Нет, это не выход. Я буду бороться за права магглорожденных. Пусть эта Жаба заставляет меня сколько угодно работать, как домашнего эльфа, я все равно найду время для самообразования. А ты, Гарри, мне поможешь, правда?

– В чем?

– Будешь учить меня тому, чему тебя учат на уроках. Меня интересуют заклинания и ЗОТИ. Уроки новейшей истории Амбридж нам не отменила.

– Я буду тебя учить? – недоверчиво переспросил Гарри и улыбнулся. – Ты же так много читаешь, Гермиона, чему я смогу тебя научить?

– Самообразование – это одно, а объяснение материала – другое. Ты будешь мне объяснять то, что услышал от преподавателей на уроках. Кстати, это будет полезно и для тебя, Гарри. Пока мне расскажешь, ещё раз повторишь материал. Я заставлю эту Жабу выставить мне высокие баллы, даже если новую экзаменационную комиссию будет возглавлять тот негодяй, который меня ранил в Министерстве Магии, или сам Люциус Малфой.

– Очень грустная шутка, Гермиона, – ответил Гарри. – Я не удивлюсь, если комиссию действительно будет возглавлять Малфой-старший. Сам своему сыну и выставит отличные ЖАБА, чтобы на полном основании взять работать в Министерство своим первым замом.

***
Первая неделя второго семестра была очень напряженной для Амбридж, поэтому Гарри ни разу не был наказан. Главной проблемой директрисы оказалось расписание для обновленных факультетов и порядок в школьном режиме. От Тонкс Гарри точно знал, что профессор Макгонагал в знак протеста против деления детей на чистокровных, полукровок и магглорожденных отказалась не только составлять расписание, но и даже давать какие-либо консультации. Профессор Снейп вдруг отлучился по очень важным делам на все каникулы, и воспользоваться его опытом в составлении расписания директору Амбридж тоже не удалось. От профессора Флитвика директриса ничего не добилась, кроме суетливого писка, хотя вроде бы старался помочь крошка-профессор чем мог. Профессор Спраут сразу же с виноватой улыбкой предупредила, что никогда не занималась составлением расписания и вряд ли от нее будет толк. В чем Амбридж незамедлительно убедилась, все же потребовав помощи у добрейшей гербалогини. Директриса порвала несколько листов пергамента, поломала с десяток перьев и выпила не одну порцию успокоительного, но расписание не укладывалось в часы и дни, отведенные для учебы. В нарушение правил Амбридж поставила старшим курсам уроки по субботам. Тогда проклятое расписание худо-бедно сошлось. Но как только ученики приехали в Хогвартс, откуда-то взялись окна и накладки. Вдобавок ко всему ученики путались с тем, на каком факультете они учатся, возмущенно орали неправильные пароли на пороге своих гостиных и чуть что, по наущению деканов и учителей бежали жаловаться госпоже Амбридж. Магглорожденные младшекурсники плакали, а старшекурсники громко возмущались из-за скудного питания и презрительного отношения чистокровных. Нашлись и такие школьники, которые категорически отказывались уходить со своего факультета и продолжали ходить на занятия с бывшими сокурсниками. Кроме этого в школе вновь начали появляться запрещенные шутки от близнецов Уизли и несколько уроков было сорвано. Инквизиторский отряд снимал баллы, таскал виновных к директрисе или декану, но то ли Староста Школы и его помощники потеряли за каникулы навыки, то ли смутьянов становилось слишком много, но установленные в прошлом семестре школьные порядки рушились на глазах. Как назло несколько школьников нашли в своих сумках первый выпуск «ДАрмейского листка» и с хохотом рассказывали друг другу об эльфийских пристрастиях господина Министра Магии. А в пятницу какой-то негодяй во всех спальнях на прикроватных столиках разложил листки со статьей «Жаба управляет школой» и обидными карикатурами на директрису и ее Инквизиторский отряд.

Чтобы поговорить без свидетелей и обсудить план дальнейшего подрыва дисциплины в школе, Гарри, Рон и Гермиона решили встречаться по вечерам в Визжащей хижине. Гарри поручил Добби красть школьные дрова и постоянно отапливать одну из комнат хижины. Кроме этого ему и Винки было поручено носить еду магглорожденным школьникам в гаффелпаффскую гостиную. Добби охотно выполнял приказы своих хозяев и даже проявил инициативу, снова столкнув директрису с лестницы.

– Все идет хорошо, – возбужденно говорила Гермиона, сидя напротив Гарри и Рона. – После каникул школьники расслабились, а мы этим воспользовались. Рон, близнецы нам передали свои шутки?

– Да, вон ящики лежат, – довольно ответил Рон, кивнув в угол за сломанной кроватью.

– Отлично. Я беру на себя свой Гаффелпафф, ты, Рон, подложишь бомбы-вонючки слизеринцам. Кстати, в твоем новом классе есть такие, на кого можно положиться?

– Не знаю, Парвати теперь у нас главная жена падишаха. Сестра ее тоже нос задрала, да и вообще там все лебезят перед Малфоем, так что дохлый номер искать своих. Я лучше всем хлопушек-пердушек подложу и какобомбы, как ты велела.

– Хорошо, Рон. Гарри, ты берешь на себя Гриффиндор. Остался Рейвенклов. Как бы попасть на Рейвенклов? – Гермиона вопросительно посмотрела на своих друзей.

– Я придумаю что-нибудь, если надо будет, залечу, – ответил Гарри.

– Я Луну попрошу, – сказал Рон.

Гермиона радостно посмотрела на него.

– Луну?

– Ну да, я же теперь с ней встречаюсь… Ну то есть как, не так как вы, конечно, я с ней стараюсь все время ходить, чтобы от Малфоя защитить. Люси, свинья жирная, сказала мне за 5 сиклей, что этот хорек так и ждет момента, чтобы ей отомстить.

– За что? – возмутилась Гермиона.

– Ну она же на бал с ним не пошла!

– А разве он серьезно приглашал ее? – фыркнула Гермиона.

– Ты что, этого придурка не знаешь! – Рон сжал кулаки.

– Ты молодец, Рон, что защищаешь Луну. Она очень хорошая, я думаю, что мы на неё сможем положиться. Попроси ее раздать своим однокурсникам шалости, – произнесла Гермиона.

– Я вот только знаете, что думаю, – ответил Рон. – Жаба ведь снова дементоров тогда позовет, а ты, Гарри, опять будешь висеть в подвале.

– У меня уже иммунитет на все наказания Амбридж, – отмахнулся Гарри и взволнованно добавил: – А сопротивляться нужно! Мы должны что-то делать! Я не хочу молча смотреть, как нас унижают!

– Самое главное, чтобы среди школьников не царило уныние и молчаливое подчинение, – добавила Гермиона. – Нельзя, чтобы в детях исчез непокорный дух! Пусть эта Жаба ощутит, что из нас не так просто сделать каких-то немых рабов и угнетенных домашних эльфов. В новом номере «ВГП» написано, что магглорожденные волшебники смогут работать только там, где не нужна высокая квалификация.

– Мы еще покажем этой Жабе высокую квалификацию, – пообещал Гарри.

***
Порядок в Хогвартсе действительно не ладился. Школьники шалили, взрывали бомбы-вонючки, ругали новое перераспределение, воевали с Инквизиторским отрядом и делали жизнь Филча невыносимой. Со второй недели Гарри снова начали наказывать, и директор Амбридж столкнулась с новой проблемой. Стояния с поднятыми руками уже явно не действовали на неугомонного Поттера. Оставались ещё перо и стул, но за этими видами наказаний нужно было следить лично, а у Амбридж не было времени сидеть рядом с Поттером и наслаждаться его страданиями. Поэтому Гарри был отправлен в распоряжение Филча. Но на порядке в школе это никак не сказывалось. Гарри расчищал от снега дорожки, мыл полы в коридорах и классных комнатах, а какобомбы и хлопушки продолжали взрываться, расшатывая дисциплину среди школьников. Наказания Гарри почему-то никак не помогали установлению нового режима.

Однажды утром на доске объявлений появился новый приказ директора Амбридж «О назначении Ответственного отряда».

В связи с участившимися нарушениями дисциплины в случае, если виновные не будут найдены, наказание понесут члены «Ответственного отряда». На данный момент в состав ОО входят:
Грейнджер Гермиона (7 курс, Гаффелпафф)
Лавгуд Луна (6 курс, Рейвенклов)
Лонгботом Невилл (7 курс, Слизерин)
Поттер Гарри (7 курс, Гриффиндор)
Уизли Джиневра (6 курс, Слизерин)
Уизли Рональд (7 курс, Слизерин)
В ОО могут быть включены ученики, регулярно нарушающие школьный распорядок.
Подписано Долорес Джейн Амбридж, директор

– Она с ума сошла! – возмутилась Гермиона, едва прочитала объявление. – Это нечестно! Инквизиторский отряд теперь специально будет делать пакости, чтобы нас наказывали!

– Ты на редкость догадлива, грязнокровка! – ухмыльнулся появившийся Малфой.

– В приказе написано, что если „виновные не будут найдены”, – напомнил Гарри, – так что будь осторожен, Малфой. В уставе школы ещё не сказано, что у старост неприкосновенность.

– Зато это имеется в виду! К тому же мы будем подставлять вас незаметно, Поттер, – Драко показал зубы в нехорошей улыбке.

Этим же вечером Гарри, Гермиона и Рон собрались в Визжащей хижине, чтобы обсудить, что делать дальше.

– Ребята из Рейвенклов и наши на Слизерине сказали мне, что будут вести себя хорошо, чтобы не навредить нам, – сказал Рон.

– Они-то, может, и будут, но зато Инквизиторский отряд уже сегодня сделал так, что завтра я снова убираю у Филча. И ладно, если бы я один, Гермиона ведь тоже! – ответил Гарри.

– Малышня до полусмерти боится попасть в этот Ответственный отряд, – Рон возмущенно сжал кулаки. – И главное, Луну тоже туда приписала, Жаба болотная! Луна здесь при чем? Ну, допустим, Луна – моя девушка, Джинни – сестра, а Невилл? Невилл чем ей не угодил?

– Я думаю, что Амбридж помнит, кто напал на ее отряд два года назад, вот и сводит счеты, – произнесла Гермиона.

– Что будем делать? – спросил Гарри.

– Бороться дальше с этой мерзопакостной тварью, – решительно ответила Гермиона. – Она ещё очень пожалеет, что придумала ОО!

Школьники по-разному отнеслись к ответственному отряду. Многим было неловко, что из-за чьих-то шалостей пострадает «ответственная» шестерка, поэтому особо совестливые честно признавались в содеянном и отбывали свои положенные наказания. Другие школьники наоборот затихли и старались вести себя хорошо, чтобы не подставлять попавших в немилость старшекурсников. Но недостаток проказ и нарушений вдруг с особым рвением принялся восполнять Инквизиторский отряд. Директриса остервенело взялась наказывать «отверженных», как остроумно называли некоторые старшекурсники Гарри и его друзей. Не проходило и дня, чтобы в школе не взорвали что-нибудь или не сорвали урок. Учителя честно искали сорванцов-заводил, чтобы хотя бы уменьшить количество наказаний ответственного отряда, но часто главными нарушителями оказывались члены Инквизиторского Отряда, а по негласному правилу «приближенных» не наказывали.

Не прошло и недели после назначения ОО, как в школе появилась новая шутка «Слизерин ответственный против Слизерина инквизиторского». Малфой и его компания взрывали какобомбы, запускали феерверки и упражнялись в остроумии, глядя, как отверженные выполняют поручения Филча. Люси развернула активную торговлю своими шутками. Ответственные отреагировали на постоянные наказания совершенно неожиданно: однажды они просто ушли в отрыв. Они перестали учиться и слушать учителей, говоря, что все равно наказаны.

– Не законспектировали статью про мистера Малфоя, мистер Поттер? – ласково осведомилась директриса на уроке новейшей магической истории.

– Некогда было, директор Амбридж, – невинным голосом ответил Гарри, – пока вчера закончил с уборкой, устал, хватило сил вернуться в спальню и сразу уснуть.

– В таком случае, снова наказаны, мистер Поттер, и на этот раз не уборкой. Зайдете ко мне в кабинет! – директриса выразительно подумала о своем пере.

– С удовольствием, – Гарри демонстративно полистал дневник, – через неделю, раньше не могу, профессор Амбридж, занят, то, что уже заработал, ещё не успел отбыть.

Класс громко рассмеялся, Амбридж пыталась что-то сказать, но только шумно хватала ртом воздух.

После этого случая ученики сменили тактику: к пакостям Инквизиторского отряда присоединилась вся школа. Хогвартс сотрясало столько взрывов какобомб, что прошел страшный слух, будто одна из этих бомб сработала в спальне самого старосты школы. ОО, который уже не только не учился, но и откровенно разбрасывался хлопушками, чихалками и хохоталками, показывал остальным ученикам далеко не лучший пример. Учителя списали все сорванные уроки на неугомонную шестерку, наказанную, как метко выражались некоторые школьники, наверное, до следующего Рождества.

В школе назревал общий кризис.

Глава 44. Ответственный Гарри.

Через несколько дней директриса провела педсовет и велела ОО явиться в ее кабинет.

– Что ж, милые мои, – Амбридж растянулась в многообещающей улыбке, – педсовет постановил отменить Ответственный Отряд и вернуться к практике обычных наказаний. За эти дни вы нарушили столько правил, что вас следовало бы выгнать из школы. Но я понимаю, что много наказаний вы несли за других, поэтому педсовет решил вас оставить и назначить вам испытательный срок.

– Как долго? – спросила Гермиона.

– Месяц, – ответила Амбридж.

– Месяц? – переспросил Гарри. – Вы слишком жестоки, директор Амбридж, боюсь, что так долго Драко Малфой не выдержит, ведь он привык безнаказанно взрывать бомбы-вонючки в коридорах Хогвартса и наблюдать за тем, как я беру дополнительные уроки по «трудовому обучению волшебника».

– Помолчите, мистер Поттер, – резко прервала его Амбридж, – я всегда знала, что главный источник всех бед в школе – это вы.

– Мне уже можно собирать чемодан? – дерзко спросил Гарри.

– Нет, – Амбридж неожиданно снова улыбнулась.

Невилл и Луна вздрогнули: обычно после такой улыбки следовало какое-нибудь особенно неприятное наказание у Филча. Джинни и Рон спокойно смотрели на директрису. Внутренне они были готовы покинуть школу и вернуться в штаб-квартиру Ордена Феникса в любую минуту. Гермиона напряглась, она буквально слышала, как Амбридж мысленно подбирает особое наказание для Гарри.

– Интересная пирамида выстраивается, мистер Поттер, – вдруг произнесла Амбридж своим тоненьким девчоночьим голосочком. – В школе был ОО, отряд, который наказывают за вину других школьников, но среди членов ОО найдутся те, кто понесет наказание за все шалости вашей великолепной шестерки. Это будете вы, мистер Поттер, и ваша жена. Что же до вас, – она посмотрела на Рона, Джинни, Луну и Невилла, – то вы освобождены от накопившихся наказаний и впредь будете наказаны только в случае, если нарушите правила Хогвартса.

– Гермиона тоже ни в чем не виновата, – запротестовал Гарри.

– О, я ценю ваш героизм, мистер Поттер, – с удовольствием ответила Амбридж, – но я знаю, что шуму было бы вполовину меньше, если бы наша миссис Всезнайка не приложила к этому руку. Не так ли, миссис Поттер?

– Мне даже не нужно было что-то прикладывать, госпожа директор, – усмехнулась Гермиона. – Все сделал Инквизиторский отряд и ваша глупость.

– Вот теперь вы точно будете наказаны, – удовлетворенно прикрыла глаза Амбридж. – Уизли, Лонгботтом и Лавгуд, вы свободны.

Рон и Джинни вопросительно посмотрели на Гарри. Тот едва заметно им кивнул. Рон вспомнил про сокола и облегченно вздохнул, подумав, что анимагия поможет Гарри.

– Вы можете идти, – напомнила Амбридж, и четверка неохотно вышла из кабинета директрисы.

Только когда за ними закрылась дверь, Гарри ощутил тревогу: что Амбридж сделает с Гермионой?

Гермиона с волнением думала о том, что сделает Амбридж с Гарри.

– Насколько я помню, вы, мисс Грейнджер, теперь обучаетесь на Гаффелпаффе, факультете магглорожденных волшебников. Новые правила более суровы именно к таким ученикам. Вы только что надерзили директору школы, поэтому вам полагается десять ударов. Руки, мисс Грейнджер! – Амбридж вытащила из кармана своей мантии указку.

– Если вы посмеете ударить Гермиону, я за себя не отвечаю. Потом можете выгонять меня со школы сколько угодно! – зло предупредил Гарри.

Гермиона вздрогнула. Амбридж тоже. Вид у Гарри и впрямь стал устрашающим. Воздух вокруг юноши словно начал накаляться.

– Извините, госпожа директор, – раздался голос Снейпа.

Нарастающее напряжение ослабло. Гарри и Гермиона повернулись к вошедшему зельеделу.

– Мне сказали, что мисс Грейнджер здесь, – холодно заметил Снейп. – Я пришел узнать, почему она не пришла отбывать назначенное наказание.

– Какое наказание? – недовольно спросила Амбридж.

– Которое я назначил ей за проявленное во время моего урока неуважение к старосте школы, – спокойно соврал зельевед.

– Сейчас мисс Грейнджер будет отбывать наказание у меня, – ответила Амбридж.

– Извините, но я назначил раньше вас, госпожа Амбридж, – шелково возразил Снейп.

– Но… я – директор! Я – первая! Накажете ее потом, профессор Снейп.

– Извините, госпожа директор, но в уставе школы не сказано, кто важнее при назначении наказания, так что я имею практически такое же право, как и вы, наказать ученика. Более того, я чту законы педагогики, и настаиваю на том, чтобы ученик отбыл наказание немедленно после его назначения. Иначе теряется воспитательный эффект. Накажите пока мистера Поттера. Идемте, мисс Грейнджер, и впредь, будьте так любезны, не опаздывайте на взыскания, которые назначаю я. Я настаиваю на этом.

Возле двери Гермиона обернулась к Гарри.

Все будет хорошо. Ты же знаешь, что профессор Дамблдор учил меня отвлекаться от боли, – выразительно подумал Гарри.

Гермиона едва заметно кивнула и вышла вслед за профессором Снейпом.

– Ну что ж, миссис Всезнайке как всегда повезло, – произнесла Амбридж, впрочем с облегчением подумав о том, что профессор Снейп, пожалуй, вовремя вмешался. Вид разозлившегося Гарри напугал директрису.

– Как я вижу, мистер Поттер, вы злоупотребляете своими знаниями высшей магии, поэтому вы будете наказаны. Неделю вы должны носить вот это, – Амбридж взяла со стола металлические браслеты, чем-то напомнившие Гарри маггловские наручники, которые он видел в фильмах, только без короткой цепи.

– Это слегка поубавит ваш пыл, – добавила Амбридж, защелкивая браслеты на запястьях Гарри. Затем она, подсмотрев в свой толстый блокнот, произнесла заклинание. – Теперь вы не сможете применять магию.

– То есть как? – опешил Гарри. – Совсем? Но как же я буду учиться? Трансфигурация, заклинания, ЗОТИ…

– Поучите пока теорию. Если в течение этой недели будете вести себя хорошо, я сниму эти штучки, – Амбридж удовлетворено улыбнулась. Страх перед Гарри у неё исчез, и душа директрисы требовала возмездия.

– Теперь присядьте, – Амбридж взмахом волшебной палочки пододвинула к Гарри стул.

Гарри сел.

– Вы слишком удобно расположились, мистер Поттер, это вам не маггловский курорт, а наказание. Сядьте на самый уголок, – Амбридж очертила волшебной палочкой полагающийся Гарри краешек. – Вытяните ноги. Вот так!

Гарри выполнил приказ, думая, что директриса не придyмала ничего нового: ему предстоит сидеть в неудобной позе без возможности пошевелиться. И, конечно, потом опять будет болеть спина. Но, во-первых, Гермиона уже показала ему, как можно быстро избавиться от этих ощущений, а во-вторых, нужно как можно скорее отключиться, чтобы не страдать понапрасну.

Амбридж достала стопу пергаментов и села проверять их. Время от времени она с нетерпением поглядывала на Гарри, явно чего-то ожидая.

А вот не дождешься! – злорадно подумал Гарри и закрыл глаза.

***
Лили крутилась перед зеркалом, разглядывая свою изменившуюся в связи с беременностью фигуру.

– Ты очень красивая, Лили, – сказал вошедший Джеймс.

– Да, пожалуй да, есть что-то привлекательное в беременной женщине, – Лили улыбнулась и весело добавила: – Если не считать отекших ног и ломоты в пояснице.

Молодая женщина слегка сморщилась и потерла спину.

– Скоро уже? – сочувственно спросил Джеймс.

Лили кивнула:

– Тебе тоже уже тяжело, да? – она с подчеркнуто-наигранным сожалением погладила мужа по его плоскому подтянутому животу.

– Угу, только чуть ниже, Лили, вот там тяжело, – ответил Джеймс. Лили звонко рассмеялась. Джеймс тоже.

– У тебя все мысли об этом! – Лили села в кресло, Джеймс тут же устроился рядом.

– Не все, а большая часть, – поправил ее Джеймс. – Иногда я думаю о том, что делает наш ребенок. Например, сейчас? – он приложил ухо к животу жены.

– Сейчас спит, но в любую минуту может пнуть любопытного папу ногой, – весело ответила Лили.

– За что? – наигранно обиделся Джеймс.

– Ты знаешь, за что, – ответила женщина и неожиданно залилась краской, едва сдерживая смех.

– Так-так, я вижу, что мой анекдот произвел на мою правильную Лили неизгладимое впечатление! – оживился Джеймс.

– Где ты только таких пошлостей набрался? – Лили прыснула.

– Сиря рассказал, кто же ещё! Он у нас главный специалист по шуткам в тему.

– Женится ему пора, может, шутить бы меньше стал в тему, – Лили попыталась устроиться в кресле поудобнее. Поясница ныла.

– Мне страшно, Джеймс, – Лили позволила мужу крепче обнять себя. – Элис говорит, что боль вполне терпимая, но сама-то она ещё не рожала, а вот те, кто уже через это прошел, всякого понарассказывали. Да и я насмотрелась, когда в клинике работала.

– Я разговаривал с женой Артура Уизли, она сказала, ничего страшного, – Джеймс ласково погладил темно-рыжие волосы.

– Ты спрашивал про ее недавние роды? – Лили коротко рассмеялась. – К шестому ребенку я тоже перестану бояться.

– К шестому? – Джеймс тоже рассмеялся. – Представляю себе шестерых маленьких очкастеньких и рыженьких вперемешку поттерят! – Джеймс захохотал. – Держись Хогвартс! Мародеры – навсегда! Продолжение следует!

– Нет, Джеймс, шесть детей – это уже слишком. Двое, максимум трое, – Лили широко улыбалась. – А сейчас я думаю, как пережить первые роды.

– Ну давай рассуждать, как твоя подруга Элис, – Джеймс округлил глаза и сделал лицо подчеркнуто спокойным. – Ребенок лег правильно.

– Да, – кивнула Лили и шлепнула мужа по руке, чтобы он прекратил перекривлять Элис Лавгуд.

– Он небольшой, – продолжил Джеймс, вернув глазам нормальные размеры.

– Да, Гарри маленький.

– Вот, ты ему даже имя придумала. Значит все будет хорошо, – подытожил Джеймс. – Но самое главное, я тебе буду помогать!

– А ты не упадешь в обморок? Роды – не самое красивое зрелище, – предупредила Лили.

– Так я же помогать буду, а не принимать, – возразил Джеймс.

– Как?

– Буду лежать рядом и за тебя кричать.

– Джеймс! – Лили засмеялась.

– А что, между прочим, так и делают в некоторых африканских племенах, – дурашливо сказал Джеймс. – Таким образом, мужчина высказывает, а вернее выкрикивает свою солидарность с жениными страданиями. Вот увидишь, я буду очень хорошо кричать!

***
Почему-то сильно болела спина, рубашка была мокрой от пота, который не просто катился по лбу, спине и даже рукам, а лился тонкими струйками.

– Тужься, Лили! Давай, – подбадривала ее Элис.

– Больно, я же не знала, что это так больно, – простонала Лили.

Джеймс вытер мокрый лоб жены, та жалобно сжала его руку. «Если любишь, то можно забрать боль», – Джеймс делал так, как подсказывало ему чутье.

– Лили, тужься, – приказывала Эллис. – Ты плохо стараешься.

– Я больше не могу, – с трудом выговорила она. Пот и слезы заливали глаза, и почему-то снова страшно разболелась спина.

Гарри попытался открыть глаза, но тут же зажмурился. В течение нескольких секунд к нему возвращалось ощущение собственного тела. В позвоночник словно кто-то вогнал кол. Дрожь и обильно стекающий пот из видения никуда не исчезли, а превращались в его ощущения. Рукавом свитера Гарри вытер лицо и открыл глаза. Амбридж стояла над ним и, слегка склонив голову, с любопытством и даже легким восторгом смотрела на его страдания. Было очевидно, что уведенное превзошло ее ожидания. Гарри стало гадко. Больше всего ему захотелось сейчас очутиться в своей комнате и, свернувшись калачиком на постели, успокоиться и прийти в себя в тепле, созданном Чарами Уюта. Сделав над собой колоссальное усилие, Гарри поднялся и вышел из кабинета директрисы.

***
– Боже мой, Гарри, как она могла такое с тобой сделать, – Гермиона плакала, не сдерживаясь. – Меня всю трусило, тебе было плохо, я знаю, но профессор Снейп велел выставить блок.

– Он все правильно сказал, – произнес Гарри. – Я попытался отключиться, и у меня почти получилось. Тебе не нужно страдать из-за меня, Гермиона.

Как он дошел до комнаты, Гарри помнил плохо. Сейчас он лежал на кровати, чувствуя себя так, словно его побил ногами весь Инквизиторский отряд. Гермиона всхлипывала и пыталась размять занемевшую от боли спину Гарри.

– Если она и дальше так будет тебя наказывать, нам лучше уйти со школы, – девушка вытерла слезы.

– Нет, просто так я отсюда не уйду, она тогда будет чувствовать себя слишком вольно здесь, в Хогвартсе, – возразил Гарри и зло добавил. – Она очень вовремя надела на меня эти штуки, а то я бы ее порвал, как жабу.

Гермиона взяла Гарри за руку и принялась внимательно изучать устройство браслетов.

– Я не знаю, как их снять, – вскоре вздохнула она и погладила мокрые растрепанные волосы мужа. – Попробую завтра узнать у Тонкс.

***
Отмена Ответственного Отряда очень разочаровала Инквизиторский отряд, который не мог остановить собственный поток шалостей. После мощного взрыва в Общем зале, в результате которого содержимым бомбы-вонючки были облиты не только гриффиндорцы, но и учителя, Драко Малфой получил строгое предупреждение, Кребб и Гойл отправились расчищать снег, Монтегю мыть полы, а Люси Луш получила школьно-общественное порицание. Толстушка стояла на специальном возвышении с табличкой «Наказана» и с тоской думала о том, что зря теряет ценное для бизнеса время.

– Ну хоть одна приятная новость за последнее время, – Рон растянулся в довольной улыбке.

– Глазам не верю, – радостно всплеснула руками Гермиона. – Наконец-то наказали эту свинью! Неужто вонючая смесь попала в Амбридж?

– Не знаю, но наказала ее Макгонагал, – сказал Гарри.

– Класс! Все-таки Макгонагалка – свой человек! – Рон потер руками.

– Да она ненавидит эту спекулянтку чуть меньше, чем Амбридж, – ответила Гермиона.

– Хорошо ли тебе стоится, Лушечка? Чувствуешь ли ты угрызения совести, красавица? – приторным голоском осведомился Рон, подойдя к Люси.

– Иди, дурак, – недовольно взвизгнула та.

– А Рон не дурак, он всего лишь хотел спросить тебя, каково стоять на позорном месте? – возразила Гермиона. – Сколько учеников тут стояло до тебя из-за твоих доносов! Теперь испытай это на себе сама!

Браслеты, не дающие возможность использовать магию, Гарри так и не сумел снять. При первой возможности он пришел к Тонкс. Нимфадора долго разглядывал их, применила несколько заклинаний, но безрезультатно.

– Крепко она тебя заковала, тварь болотная, – посочувствовала молодая волшебница. – Мешают, да?

– Ещё и как, – ответил Гарри. – На уроках сижу, как в гостях. Применять волшебство привыкаешь, и теперь, когда это сделать невозможно…

– Вот ведь образина из Министерского фонтана! Использовать браслеты в школе! Когда я была аврором, то видела, что такие штуки надевают на волшебника, если он не может выносить дементоров, а нужно, чтобы он пристойно на суде смотрелся. Правда, осужденного потом все равно в Азкабан отправляют…

– Ничего себе! – возмутилась Гермиона. – Она с Гарри обращается, как с преступником!

– Я постараюсь при первой же возможности узнать у профессора Дамблдора, как снять эти кандалы, – пообещала Тонкс.

От обещания Нимфадоры у Гарри поднялось настроение. Но вскоре снова безнадежно испортилось. За то, что Гермиона защитилась от заклинания Малфоя, Амбридж надела такие же браслеты и на неё.

***
Прошло несколько дней. Тонкс так и не удалось узнать, как снять браслеты с Гарри и Гермионы. Нимфадора выяснила, что для каждой пары таких браслетов используется специальное заклинание, и расстегнуть их можно, прочитав заклинание наоборот. Без возможности применять магию Гарри чувствовал себя отвратительно. Он скучал по своим каждодневным полетам над Хогвартсом, злился из-за того, что начал отставать по трансфигурации и заклинаниям, изнывал от безделья на уроках ЗОТИ. Учителя опрашивали его и Гермиону в основном письменно. Впрочем, Гермиона сказала, что после того, как на неё надели браслеты, принцип ее обучения мало изменился: с начала второго семестра всех магглорожденных обучали только неинтересной теории. Гораздо больше Гермиону беспокоило, что теперь она и Гарри были беззащитны перед Инквизиторским отрядом. Гарри не мог применить даже самого простого защитного заклинания, а драться по-маггловски с Креббом и Гойлом, которые в три раза шире и на голову выше, – прямая дорога в больничное крыло. Теперь Рон старался сопровождать везде не только Луну, но и Гарри и Гермиону.

– Жаль, что Дамблдор не догадался научить меня восточным единоборствам, – шутил Гарри. – А было бы мило, бросок в воздухе и у Малфоя свернутая набок челюсть. Заклинания говорить нечем, мы спасены!

– Хорошая мысль, – тут же подхватила Гермиона. – Рон, если увидишь Малфоя и компанию, сразу же кидай в него и его горилл «Силенцио», а уже потом Импедименты, Петрификусы и что помнишь.

Рон согласно кивал и под восторженными взглядами держащей его за руку Луны чувствовал себя героем Хогвартса.

Глава 45. Разговор по душам.

Браслеты не позволяли применять магию, но никак не влияли на чувствительность, и Гарри знал, что Малфой что-то задумал. Драко нехорошо улыбался за обедом в Общем зале и кидал на Гарри и Гермиону многообещающие взгляды. Больше всего Гарри боялся, что Инквизиторский отряд что-то сделает с Гермионой, поэтому сразу же после уроков Гарри мчался к ней. К счастью, новые сокурсники Гермионы очень сочувствовали девушке. Гаффелпаффцы старались ненавязчиво окружать со всех сторон Гермиону, чтобы Инквизиторский отряд не смог до неё добраться. Самый малочисленный и обиженный факультет, не сговариваясь, признал Гермиону своим лидером и главным защитником.

Чутье Гарри не обмануло. Малфой и компания напали на него, когда он выходил из туалета.

– Петрификус тоталус, классное заклинание, Поттер, действует, прикинь? – Драко отвратительно улыбался, склонившись над упавшим Гарри. – Теперь попробуем трансфигурацию человека. Зря Макгонагал мне поставила «посредственно».

Малфой направил на Гарри палочку и превратил его в метлу.

– Поттер-премиум 2000, самая клевая метла, пацаны, – рассмеялся Драко. – Кто понесет? Ты, Гойл? Ну давай, тащи Поттика.

Гойл, растянувшись в глупой усмешке, взял лохматую метлу и понес в Слизеринскую гостиную.

– В мою комнату, – приказал Драко.

***
Гарри пришел в себя в большой комнате, посреди которой стояла широкая кровать с пологом. Полы были устланы серебристо-зелеными мягкими коврами. Очевидно, когда-то это была спальня для нескольких слизеринцев, но сейчас Староста Школы устроил здесь уютное любовное гнездышко. Гарри осмотрелся. Рядом на полу лежал связанный Рон. Очевидно, связали его неожиданно, волшебная палочка торчала из кармана его мантии, сам парень был зол и взъерошен.

– Гарри, они на меня напали неожиданно, я в спальню свою зашел за учебниками, а этот хорек меня и связал, – воскликнул Рон.

– Типа, полезное заклинание, Уизли, мы его уже изучали, твоя разноцветная подружка показывала, как его применять, – ухмыльнулся Малфой. – А вот посмотри, Поттер, какую классную куклу я сделал из твоей жены. Барби, блин! – Драко мерзко рассмеялся.

Гарри вздрогнул и посмотрел, куда указывала палочка старосты. Рядом с юношей на ковре лежала небольшая кукла, удивительно похожая на Гермиону.

– Ты придурок! – прорычал Гарри. Он быстро схватил куклу и испуганно осмотрел ее. – Верни Гермионе нормальный вид!

– Никаких проблем, Потти, – пожал плечами Драко. – Положи на ковер, я ее превращу в резиновую.

Малфой и его телохранители громко заржали.

– Я убью тебя, хорек, – пообещал Гарри.

– Ути-пути, Потти рассердился. Ну давай, приступай, – Драко направил на него палочку. – Ты же такой крутой был на волшебных дуэлях, давай, Поттер, покажи класс сейчас! Палочку я у тебя не забирал.

– Ты прекрасно знаешь, Малфой, что я не могу сейчас применить магию, иначе ты бы давно уже тут прыгал в виде тушканчика, – срывающимся от злости голосом произнес Гарри. – Ты мерзкая, подлая тварь! Меня тошнит, когда я смотрю на тебя!

– Развяжи меня, придурок чистокровный, – подал голос Рон, – и давай сразимся на дуэли. Так будет честно. Но тебе слабо, спорим?

– Да пошел ты, – презрительно фыркнул Драко. – Позор Слизерина! Я не для этого тебя сюда притащил.

Малфой направил свою волшебную палочку на куклу, и на ее месте появилась Гермиона.

– Гермиона! – Гарри помог ей подняться и сесть рядом с собой.

– Ты идиот, Малфой, – возмущенно проговорила девушка. – Не умеешь трансфигурировать – не берись! Мне же больно было!

Не обращая внимания на ухмыляющуюся слизеринскую троицу, Гарри обнял Гермиону.

– Ой, ну, любовь, блин, я сейчас расплачусь, – протянул Драко.

– Зачем ты нас сюда притащил, Малфой? – спросила Гермиона.

– Экзамен по гербалогии сдавать, – ответил Драко. – Знаешь, что это такое, миссис Поттер?

Малфой вынул из кармана мантии платок, развернул его и протянул Гермионе сухую розу. Очевидно, высохла она очень давно, потому что начала уже рассыпаться.

Гермиона внимательно ее рассмотрела и удивленно посмотрела на Драко.

– Я не знаю, – сказал она.

– То-то же, грязнокровка, не все книги успела прочитать. Ну так я тебе расскажу. Это такой хитренький цветок: нюхнешь его и выдашь самое сокровенное и постыдное. Отец говорит, что прикольно его на допросах использовать, такие вещи узнаешь, зашибись! Поэтому про розочку эту и забывают в школе рассказать. Понятно?

– Но где ты ее взял? – спросила девушка.

– У папы одолжил, – милостиво улыбнулся Драко. – Что скажешь, Грейнджер-Поттер?

– А что я должна сказать? – дернула плечом Гермиона.

Драко ткнул ее носом в платок.

– Дыхни и скажи!

Гермиона неожиданно покраснела. Малфой смотрел на нее с алчным нетерпением.

Девушка попыталась закрыть себе рот руками, но Драко не дал ей это сделать. Кребб и Гойл схватили Гарри.

– Ну это было на 5 курсе, я не хотела получить плохую отметку, – краснея ещё больше, произнесла Гермиона. – Это была самая трудная и непонятная тема, а профессор Вектор сказала, что будет проверочная работа. И я… я написала заготовку по параграфу заранее и подложила ее…

Гермиона смущенно вздохнула.

– Вот это да! – потрясенно проговорил Рон. Гарри радостно улыбнулся. Малфой разочарованно фыркнул.

– Вот это твое сокровенное?! – скривился он.

– Я обманула учителя, Малфой, – сверкнула глазами Гермиона. – Мне было так стыдно, когда профессор Вектор поставила мне «превосходно» и хвалила меня за эту работу!

Рон потрясенно вытаращил глаза. Гарри облегченно вздохнув, снова улыбнулся.

– Да мне это неинтересно! – возмутился Драко. – Расскажи лучше, как ты с Поттером трахалась!

– Ничего интересного для тебя, Малфой, – злорадно ответила Гермиона. – Традиционный скучный секс между парнем и девушкой! Без садо-мазохистских приколов и извращений! Да, кстати, любовь втроем и с эльфами тоже не практиковали!

Гермиона рассмеялась. Гарри и Рон тоже. Гарри чувствовал, что самое стыдное Гермиона уже сказала и теперь ничто не мешало ей грубить Малфою. Похоже, Драко это тоже понял.

– Ты меня разочаровала, грязнокровка, – он постарался придать лицу выражение особого презрения. – Послушаем, что нам скажет Уизли.

– Пошел вон. Придурок! – Рон задергался под навалившемся на него Креббом.

Малфой картинно поднес платок с розой к носу Рона. Тот стал пунцовым.

– Ну? – глаза Малфоя загорелись от нетерпения.

– Гарри, только не убивай меня, – зажмурился Рон. – Это было на 4 курсе, я тогда ещё не знал, что вы поженитесь!

Гарри изумленно уставился на Рона, затем перевел взгляд на Гермиону. На лице девушки было полное недоумение.

– Давай, рыжий, колись, что там у тебя? – радостно и нетерпеливо откликнулся Драко. – Кребб, держи его крепче.

– Гарри, извини… Я стащил твою мантию-невидимку, чтобы подсмотреть за девчонками в ванной, то есть за Гермионой… – Рон замотал головой.

– Рон! – одновременно воскликнули Гарри и Гермиона.

Малфой громко захохотал. Кребб и Гойл одобрительно загудели.

– Рон! Как ты мог! – возмущенно воскликнула Гермиона.

– Мне было ужасно интересно, как вы, девчонки, устроены, – страдальчески сморщившись, выдавил Рон.

Драко и его телохранители восторженно взревели.

– Ну и как тебе поттеровская грязнокровка? – спросил Малфой.

– Cool, – виновато признал Рон.

Гарри с трудом подавил в себе желание вскочить и врезать по уху лучшему другу.

Мы доставляем этим придуркам удовольствие, – прозвучал в его голове голос Гермионы.

– Можно подумать, Малфой, что ты ни разу не подглядывал за слизеринскими девчонками, – громко произнесла девушка вслух.

Малфой перестал улюлюкать и удивленно посмотрел на неё.

– Понимаешь, это нормально – интересоваться противоположным полом, Малфой! – язвительно произнесла Гермиона.

Рон облегченно вздохнул и снова виновато зажмурился.

– А что ты скажешь, Поттер? – ухмыльнулся Драко, повернувшись к Гарри.

– Скажу, что я тогда не встречался с Гермионой и мне не в чем упрекнуть Рона. Ну разве что за то, что мантию взял без разрешения, – сквозь зубы ответил Гарри и подумал, как хорошо, что Малфой не владеет блокологией. Иначе радоваться ему сейчас и улюлюкать ещё громче. Рон, друг называется, подсматривать за Гермионой! Да ещё в его мантии-невидимке!

Гарри, Рон тогда ещё глупым был, прости его! – Гермиона испуганно посмотрела на него.

– Так у тебя мантия-невидимка есть, Поттер? Ну и где она сейчас? – спросил Малфой. – Гойл, держи его, сейчас послушаем, за кем подсматривал наш очкарик.

Гойл заломил руки Гарри за спину. Драко нетерпеливо ткнул в лицо парня платок. В нос Гарри ударил горьковатый аромат. Мысли словно сложились в бесконечную цепочку. Детство. Там было много неприятного, но разве он, Гарри, виноват в том, что его лупил Дадли, запирал в чулане дядя и ругала тетя. Это неприятно, но это не стыдно. А ковыряться в носу и развешивать везде сопли тетя отучила его, ещё когда Дадли восседал на горшке, сделанном в виде кресла. Интересно, это я вспомнил сейчас или на уроках Снейпа? Начальная школа. Неприятные воспоминания о том, как его держат дружки Дадли, а сам кузен бьет по носу. Больно, обидно, но не стыдно. Трое на одного, к тому же щуплого пацана.

Хогвартс. О, за шесть с половиной лет много чего произошло, о чем не стоит говорить сейчас Малфою и его ржущим гориллам, все его, Гарри, приключения известны и Гермионе, и Рону. Что же до постыдного и сокровенного… Черт возьми, словно кто-то настойчиво роется в голове, выискивая подходящие варианты. Сны про Чо (когда это было!), так это у всех парней происходит. Встречи с Гермионой… Ну и что, что сначала он был неопытен! Все парни сначала неопытны. Об этом даже в книге Гермионы написано, которую она так долго не давала читать. Их ласки, фантазии – все это очень личное и принадлежит только им двоим, и ничего постыдного. И рассказывать это Малфою – черта с два! И про то, как Гарри потихоньку распустил руки на уроке профессора Бинса, он тоже рассказывать не будет. Скукота невыносимая, призрак гудит, как пылесос, Гермиона сидит рядом и пытается конспектировать волшебно-историческую чушь! Пусть теперь Рон поконспектирует для разнообразия.

– Ну что ты молчишь, Поттер? – недовольно спросил Драко, нетерпеливо заглядывая в его лицо.

– Похвастаться нечем, Малфой, – ответил Гарри. – С парнями не сплю, с учителями тоже, Добби ублажать себя не заставляю, за девчонками подглядывать не догадался, а после венчания в этом отпала необходимость, эротические маггловские журналы видел только издали в руках кузена Дадли, порнушку смотреть не доводилось, ни в чулане, ни в моей комнате телека не было. Больше тебя ничего не интересует, как я понял. Ах, да! Где мантия, не скажу, потому что это, – он указал глазами на платок в руках Малфоя, – не веритазерум, а спрятал я ее не в постыдное место.

Гермиона хихикнула. Рон несмело улыбнулся.

– Не верю я, что тебе нечего сказать! – Малфой разозлился и снова сунул под нос Гарри платок.

– Рон, извини, я обещал тебе, что скажу сразу, если… Но это ведь ее дело, и я не стал тебе говорить, – неожиданно для самого себя произнес Гарри. – Джинни переспала с Дином. Недавно.

– Что? – потрясенно воскликнул Рон. – Джинни переспала с этим негром!

– Рон! – предостерегающе воскликнула Гермиона.

Гарри закусил губу, с трудом преодолевая невесть откуда взявшееся желание рассказать и Гарри, и Гермионе о том, что он увидел о Снейпе в сите воспоминаний на пятом курсе. К счастью, все внимание было отвлечено на взбесившегося Рона, и Гарри на всякий случай зажал себе рот.

– Я убью ее! – взревел Рон. – Переспать с негром! Меня сейчас стошнит!

– Да ты ещё и расист к тому же! – негодующе крикнула Гермиона. – Это ее дело!

– Да я маме расскажу! Она ее закопает! Мама строго-настрого запретила нам трахаться в школе!

– Начни выполнять ее приказ сам! – Гермиона дрожала от возмущения.

Малфой, Кребб и Гойл громко захохотали. Перепалка между бывшими гриффиндорцами их забавляла.

– Я это другое дело! Я – мужчина! – крикнул Рон.

– А подглядывать за мной тебе тоже можно! – Гермиона навалилась на него. Драко согнулся пополам, повизгивая от смеха. Неожиданно он почувствовал, что кто-то сбил его с ног и вырвал из рук волшебную палочку.

– Эй! – возмутился Малфой.

Гермиона неожиданно отпрянула от Рона. Тот вскочил на ноги. Руки его были развязаны. Несколькими мгновениями позже Кребб и Гойл тяжело опустились на пол после двух ярких вспышек Ступифай.

– Отлично, Рон, молодец, Гермиона, – воскликнул Гарри, держа вырывающегося Малфоя.

– Ну что, староста, почему бы тебе не применить беспалочковую магию? – едко осведомилась Гермиона.

– Сейчас я ему покажу беспалочковую магию, – прорычал Рон.

Он подскочил к выпавшему из рук Малфоя платку с засохшей розой.

– Гарри, держи крепче этого хорька! – Рон подхватил платок и с размаху ткнул в лицо Драко.

– Ну, козел белобрысый, говори, – удовлетворенно выдохнул Рон.

Гарри подбадривающее подтолкнул старосту. Гермиона прыснула. Драко закусил губу и принялся отчаянно вырываться.

– Ну что, что, не слышим тебя! Что там у тебя? Небось, с нашей Жабой спал, а? – Рон скорчил гримасу.

Гарри расхохотался и не удержал вырывающегося Малфоя. Гермиона взвизгнула от смеха.

– Не скажу, придурки, не скажу! – обычно бледное лицо Драко стало пунцовым. – Я тогда переругался со всеми своими девушками! И с твоей дурой Парвати тоже! – выдавил он. – А тут Люси…

– Ты перепихнулся с Люси? – потрясенно спросил Рон.

– Ну и что тут такого! Люси же девушка. Да мне и не понравилось! Толстая, как подушка! Да и было это всего раз!

Гарри сел на пол, сотрясаясь от безудержного хохота. Гермиона брезгливо морщилась и вздрагивала от смеха. Рон повизгивал от смеха, стуча кулаком по полу.

– Я вас всех урою! Убью! – орал Драко.

– Попробуй только и вся школа узнает, что ты спал с Люси, – все ещё всхлипывая от смеха, сказал Гарри.

– Идем отсюда, а то скоро Кребб и Гойл очнутся, – предложила Гермиона.

– А было бы прикольно и их спросить, – оживился Рон.

– Удивительная верность своим рукам, это я тебе и без цветка скажу, – пошутил Гарри. – Правда, пошли отсюда. Палочку я отдам Парвати Патил. А то мало ли… – Гарри кивнул Рону и Гермионе, и они вышли из спальни старосты.

– Слушай, Гарри, – сбегая по ступенькам, спросил Рон, – ты же вроде умеешь видеть, кто с кем был, что ж ты раньше не сказал, что Люси с Малфоем была?

– Да у Малфоя уже столько девушек перебывало, что и не разберешь, да и вглядываться в его рожу бесстыжую у меня давно нет никакого желания, – ответил Гарри.

До конца дня он раздумывал, говорить ли Макгонагал о случившемся или не стоит. Любого другого ученика за такие проделки давно бы выгнали из школы, только не сына министра Магии. Стоит ли тогда понапрасну расстраивать декана? С другой стороны, размышлял Гарри, беспомощные из-за браслетов, они все же отделались легким испугом. Ведь Малфой мог что угодно сделать с Гермионой, да и его, Гарри, мог заставить делать что-нибудь позорное. От этих мыслей стало страшно. Находиться в школе, будучи закованным в антимагические кандалы, стало опасно. Нужно срочно найти способ освободиться от воздействия браслетов. Но как? Ответа на этот вопрос Гарри не знал. Сидящая рядом с ним Гермиона тоже пребывала в глубокой задумчивости.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.