После уроков Гарри и Рон отправились в «логово жабы», как обозвал Рон кабинет Амбридж.

Директриса довольно улыбалась. И Гарри понял, что она уже придумала, к чему придраться.

– Так значит, вы считаете меня помойной жабой, жиртряской и кикиморой пучеглазой, мистер Уизли? – сладко осведомилась она, раскладывая перед собой письмо, которое Рон отсылал близнецам.

Гарри едва удержался от смеха.

– Очень смешно, мистер Поттер, за такие вещи из школы можно выгнать, – произнесла Амбридж.

– Вас многие за глаза обзывают, – спокойно ответил Гарри. – Если всех выгнать, то некому в Хогвартсе будет учиться.

– Что ж, тогда я буду просто наказывать всякого, кто посмеет оскорбить меня. Итак, мистер Уизли, я назначаю вам порку у мистера Филча. 20 ударов.

Рон что-то буркнул.

– Вам тоже, мистер Поттер, – сладко улыбнулась Амбридж.

– А Гарри-то за что?! – возмутился Рон. – Ведь письмо я писал, а не он!

– А разве не мистер Поттер надоумил вас? – осведомилась директриса.

– Нет, конечно, – убежденно ответил Рон.

– Разве, мистер Поттер?

– Мой ответ что-нибудь изменит? – хмыкнул Гарри. – Если вам так хочется меня выпороть.

– То есть вы считаете, что я несправедливо вас наказала? Вы не согласны с тем, как называл меня мистер Уизли в письме? И вы не хотели, чтобы вам помогли устроить массовые беспорядки в школе?

– Нет, – дерзко ответил Гарри. – Я полностью согласен с Роном.

– Отлично! – обрадовалась Амбридж. – Вечером будьте любезны прийти в подземелье в комнату для наказаний.

Директриса взяла со стола две таблички и протянула их Гарри и Рону. Парни молча надели их себе на шею.

– Можете быть свободны, – Амбридж снова гадко улыбнулась.

– Слушай, Гарри, она, наверное, кончает, когда тебя наказывает, – растянулся в ухмылке Рон, когда они поднимались по лестнице.

– А что ей, бедняге, делать, если другого способа получить удовольствие нет? – ответил Гарри.

– Ага, любовничек-то в Азкабане сидит! Слушай, Гарри, а порка – это не очень больно? А то меня до сих пор только мама шлепала.

– Терпимо.

– Черт знает что в школе происходит! – возмутился Рон. – Почему никто из родителей не пожалуется…

– Куда? Люциусу Малфою? – Гарри грустно усмехнулся.

– Ну… я не знаю, общественное мнение! В конце концов, школу можно бросить!

– И куда идти? За последнее время вышло несколько законов. Если ты не имеешь полного магического образования, то можешь отправляться нищенствовать к магглам.

– А у магглов разве так плохо?

– Нет, просто магглов вот-вот объявят волшебными тварями и разрешат на них охоту. Гермиона говорит, что если в ближайшее время ничего к лучшему не изменится, то … я им не завидую. Маголорожденным волшебникам тоже. Газеты пестрят статьями, в которых превозносятся чистокровные.

– Ну, тогда можно перейти в другую школу! – воскликнул Рон. – На Хогвартсе свет клином не сошелся!

– Это очень сложно. Во-первых, учиться на чужом языке, а во-вторых, в других школах свои завихрения.

– Но там нет Амбридж!

– В Бобатоне после того, как выгнали мадам Максим, директором стал один из Упивающихся.

– Мадам Максим выгнали? – ахнул Рон.

– Почти сразу же после Дамблдора. Несколько наших учеников перешли в Бобатон, и сказали, что там порядки как в военной казарме, – Гарри снова усмехнулся. – И там нет меня – громоотвода на все случаи жизни. Ведь пока Жаба прыгает за мной со штрафными санкциями, другим ученикам живется более или менее нормально, особенно, если они не дружат со мной.

– А в Дурмштранге?

– Директор – Долохов, – коротко ответил Гарри.

– Долохов? – ахнул Рон. – Тот козел, который Гермиону чуть не прибил?!

– Да.

– Блин, Гарри! Куда мир катится?

– И я задаюсь этим же вопросом, – ответил голос Тонкс. Молодая волшебница шла им навстречу.

– Здравствуйте, профессор Тонкс, – поприветствовал ее Гарри.

– Привет, – улыбнулась она, но увидев таблички, всплеснула руками, – что опять наказан, Гарри? И ты, Рон?

Рон рассказал, за что.

– О, – расстроено протянула Нимфадора, – вся почта просматривается Амбриджкой и её верным Инквизиторским отрядом.

– Да я же вроде вечером письмо отправил, тихонько, никто и не заметил, – начал оправдываться Рон.

– Какой ты наивный, это тебе так показалось, что никто не заметил! Амбридж полагает, что ты или Гарри напишете письмо профессору Дамблдору.

– А что с ним, вы знаете? – тихо спросил Гарри.

– С ним все в порядке, пытается бороться, – шепотом ответила Тонкс. – И просит меня за тобой присматривать, поэтому завтра вечером, если что, ты наказан, понятно? – Нимфадора подмигнула.

– Спасибо, профессор, – ответил Гарри.

– Кстати о спасибо, а куда Добби подевался? Он так хорошо за моим маленьким приглядывал.

– У Добби брачный период, – прыснул Гарри.

– Что, правда? – удивилась Тонкс. – Вот это классно! Так у тебя скоро еще один эльф будет? А Гермиона начнет воспитывать новое поколение свободных эльфов! – Тонкс рассмеялась и извлекла из сумки рукопись «Хотят ли эльфы быть рабами». – Вот, передашь ей, а то я уже несколько дней ношу с собой и забываю. Голова вот такая! Столько всего навалилось. А книжка классная, твоей Гермионе писателем надо быть!

Тонкс огляделась.

– Иногда жалею, что у меня нет такого же волшебного глаза, как у Муди. В общем, дела у меня такие. Амбридж издала приказ «Об отчетности», в котором говорится, что каждый учитель должен подробно отчитываться за каждый день – где был, какие кружки и занятия провел, с кем общался. Когда она мне его лично зачитала, – продолжила Тонкс, – я ей нахамила, спросив, а писать ли в еженедельных отчетах, сколько раз и с кем я сплю. И что вы думаете, она мне сделала?

– Неужели к Филчу отправила? – спросил Рон.

– Нет, Филча я не вынесу даже ради общего дела, – хихикнула Тонкс. Гарри и Рон рассмеялись. – Нет, она подписала следующий приказ «О моральном облике учителя». И в нем написала, что преподавателям Хогвартса нельзя иметь внебрачные связи. Намек ясен?

– Ещё бы, – ответил Гарри.

– Так что пора объявлять о моей помолвке с Ремом.

– А что – здорово, – обрадовался Рон, – поженитесь, и Жаба вам не указ! Не может же она запретить мужу и жене видеться!

Гарри согласно кивнул.

– Так и сообщу моей любимой начальнице, – Тонкс хитро улыбнулась. – Ну, а теперь хорошие новости!

– Неужели? Давайте, – с готовностью отозвался Гарри.

– Какой-то неизвестный кот или кошка сделал или сделала лужицу в тапочки Жабки, так она вчера с утра пораньше с Макгонагал ругалась, думала, что это она!

Гарри и Рон переглянулись и захохотали.

– Минерва, конечно, ненавидит и презирает эту подушку пучеглазую. Но подумать такое на уважаемого преподавателя! – Тонкс тоже рассмеялась. – Макгонагал предложила Жабе вынести этот вопрос на следующий педсовет!

– И что, вынесет? – спросил Рон.

– Нет, конечно! Снейп вмешался и так побрил бородавки нашей директрисе, что той теперь стыдно даже Люциусу пожаловаться! Устыдил! – Тонкс уже трясло от смеха.

– Так что, – Рон недоверчиво пожал плечами, – Снейп – наш человек?

– Как-никак – член Ордена Феникса, – одними губами произнесла Тонкс. – И хоть я его тоже недолюбливаю, но с приходом Амбридж, он – единственный, кто может реально ей противостоять! Ладно, пока, – быстро добавила Тонкс и легко побежала по ступенькам.

Несколькими секундами позже Гарри и Рон услышали характерный визг – Люси что-то яростно доказывала Креббу и Гойлу.

– Ну ничего, – тихо прорычал Рон, – я все равно доберусь до близнецов и будешь ты, свинья позорная, сидеть в болоте вместе с Филчем и Амбридж! И в честь тебя будет летать фейерверк!

***
Гарри ждал, что к сегодняшней порке добавится завтрашнее взыскание от Снейпа. Не может же профессор так просто пережить унижение Драко! Гарри до сих пор слышал, как в коридорах хохочут школьники, вспоминая «позор года». Гарри только надеялся, что прошедшие три дня слегка охладят злость профессора, и все ограничится вызовом в подземелье и применением психологического давления.

Гарри постарался до вечерней порки выучить все уроки на завтра и посоветовал сделать тоже самое Рону.

– После Филча уже не до уроков будет, – пояснил он, – у Гермионы обезболивающего зелья больше нет, а мадам Помфри запрещено помогать наказанным. Возле больничного крыла дежурят малфоевские подлизы, следят, чтобы никто тайком не пробрался.

В назначенное время они вошли в комнату наказаний и увидели, что там в наколдованном кресле восседала Амбридж.

– Опять ты! – обрадовался Филч, даже не взглянув на Рона.

– Кто первый? – Амбридж растянула рот в жабьей улыбке.

– Ну, давайте, меня, – буркнул Рон.

– Я рада, что вы понимаете, что виноваты, мистер Уизли, я напишу о вашем наказании вашим родителям. А мистеру Артуру Уизли сообщат на работе. Хочу напомнить, что подобное поведение впредь очень повредит карьере вашего отца.

Рон шевельнул губами, мысленно ругая Амбридж последними словами. Он снял свитер и рубашку и лег. Филч принялся за порку.

– Ай, – удивленно крикнул Рон, – да вы что! Больно же! Да куда ж вы так лупите! А-а-а!

Амбридж возбужденно завозилась в кресле. Ей понравилась реакция Рона на мастерские удары Филча.

– Это вам будет впрок, мистер Уизли, – сладенько протянула Амбридж и вылила на спину парня бесцветную жидкость из большого пузырька, который вытащила из кармана мантии.

Гарри увидел, что следы от ударов на спине Рона быстро затянулись.

– Теперь ваша очередь, мистер Поттер, – Амбридж с предвкушением посмотрела на юношу.

Гарри, хмурясь, разделся и твердо решил ни за что не кричать. Даже если его Филч превратит в отбивную. Доставить радость этой туше! Ну уж нет!

Почему-то в этот раз боль была сильнее, чем в прошлый. Может, Филч отточил мастерство? Гарри, сцепив зубы, терпел и чувствовал, как удивляется Рон и злятся Амбридж и Филч. Один удар был особенно неудачным. Гарри едва не вскрикнул. В глазах потемнело.

– Меня просто бесят все эти наивные разговоры, будто не следует бить тех, кто это заслужил. Хорошая порка помогает в 99 случаев из 100. А тебя часто пороли? – злорадно спросила тетушка Мардж.

– Ну… да, много раз, – ответил Гарри.

– Мне не нравится твой тон, парень, – ответила тетушка, сузив глаза. – Если ты так небрежно об этом говоришь, то тебя мало бьют. Петунья, я бы на твоем месте написала его учителям. И подчеркни, что этого мальчишку нужно наказывать посильнее!

***
– Ну что ж ты так меня грызешь, малой? – Джеймс, улыбаясь, уворачивался от попытки малыша ухватить его за подбородок.

– Что, зубы режутся? – спросил Сириус. Он небрежно развалился на диване в гостиной дома Поттеров.

– Да, и он чешет десны об папин подбородок, да, Гарри? А папе, наверное, больно, как считаешь, Бэмби? Подержи его, Бродяга, я схожу за зельем.

– Каким зельем? – спросил Сириус, беря ребенка на руки. – Ну на, погрызи пока крестного… Ой, а он ещё и слюнявый, Сохатый!

– А как ты хотел? – добродушно усмехнулся Джеймс, беря со стола склянку. – И сопли, и слюни – неизменный атрибут детства! Лили приготовила Гарри зелье, чтобы он не так страдал от своих режущихся зубов, а то плачет по ночам, бывало, что и температурил. А Лили… она за малого так переживает. И я тоже, кстати, – добавил он.

Джеймс отобрал у Сириуса сына и принялся смазывать десны ребенка содержимым склянки.

– Я тебе грызну! Сиря, ну глянь, что он вытворяет, уже и мои пальцы в ход пошли! Вот, сейчас кто-то получит!

Сириус с покровительственной усмешкой наблюдал за процедурой. Гарри успокоился и даже вскоре занялся погремушкой, которую наколдовал ему отец.

– Сохатый, а тебя в детстве славные предки пороли? – спросил Сириус.

– Ну, дед пару раз хворостиной зад мой шустрый почесал, но за дело, а так вообще-то со мной искали компромисс, – охотно ответил Джеймс. – А почему ты спросил?

– В одной маггловской книге прочитал, что физическими наказаниями злоупотребляют, как правило, те, кого в детстве самих наказывали. Вот я и думаю, каким я буду папашей своему сыну, если он у меня каким-то чудом появится, – сказал Сириус.

– А что, разве тебя в детстве били? – удивился Джеймс.

– Так, чтобы целенаправленно, типа, порка по воскресениям – за неделю заработал, нет, но когда мамаша начинала воспитывать, то могла зашибить чем ни попадя. Папаша в основном давил на психику и тыкал в наш старинный гобелен. Вот я и спросил, как у тебя с этим?

– Ты что, Бродяга, разве не видишь, что у меня пацан деликатесный! – рассмеялся Джеймс. – Да и Лили меня точно убьет, если я, не дай Бог, подниму руку на сына!

– Ты о чем, Джеймс? – в комнату вошла Лили.

Гарри радостно пополз к ней, едва ее увидел.

– Я говорю, что горе тому, кто посмеет ударить нашего Гарри, – преданно вытянулся Джеймс. И встретив удивленный взгляд жены, пояснил: – Мы с Сириусом обсуждали вопрос о нецелесообразности применения физических наказаний в воспитании Гарри.

– Какие физические наказания! – воскликнула Лили, беря ребенка на руки.

– Абсолютно с тобой согласен, – кивнул Джеймс и бросил на Сириуса выразительный взгляд. Тот улыбался, глядя, как загораются глаза Лили.

– Джеймс, – серьёзно произнесла молодая женщина, – я не знаю, как это принято у вас, волшебников, но я заранее предупреждаю, что не позволю бить Гарри! Он ещё маленький, чтобы сказать, какой у него характер, но совершенно очевидно, что это необычный ребенок!

– И я об этом, Лили! – Джеймс даже прижал руки к груди, чтобы выразить свое согласие.

– И я тоже, – сказал Сириус. – Я, собственно, хотел сказать, что в детстве боялся своих родителей, а в подростковом возрасте пошел в отрыв. Так что, Лили, мы согласны с тобой. Единственная просьба, не забывай, что он – мальчик, а не девочка.

– Разумеется, я помню это, – строго произнесла Лили.

Малыш притих у неё на руках, внимательно глядя то на отца, то на маму.

***
Гарри открыл глаза. Кажется, порка была окончена. Амбридж лила на спину что-то холодное.

– То есть вы хотите сказать, мистер Поттер, что вам было не больно? – осведомилась директриса.

– Абсолютно, – ответил Гарри. – Я даже слегка вздремнул, пока мистер Филч старался. Скучно как-то было!

Выражение лица Амбридж стало наградой за его страдания.

– Ну что ж, раз порка на вас не действует, тогда я назначу вам другое наказание. В следующий раз, – шелковым голосом произнесла Амбридж.

– Как вам будет угодно, – Гарри заставил себя небрежно пожать плечами. Рон изумленно смотрел на своего друга.

Раздосадованный Филч сложил розги и ушел вместе с Амбридж.

– Ой, Гарри, как ты это терпел, больно же ведь! – скривился Рон.

– Больно, Рон, – согласился Гарри, – только эта Жаба не дождется от меня…

На лестнице они встретили расстроенную Гермиону.

– Нет, теперь я точно должен добраться до Фреда и Джорджа! – убежденно произнес Рон. – Я этого так не оставлю! Гермиона, нужно придумать способ! Ведь я теперь понял, почему мне братья не пишут!

– Сначала я обработаю ваши спины, – ответила девушка и достала флакон, полученный от Снейпа. – Давайте найдем пустой класс.

Пустой класс нашелся быстро. Рон стянул с себя одним махом рубашку и свитер, но Гермиона подошла сначала к Гарри.

– Рон, как тебе услуги соколиной почты? – спросил Гарри, подставляя Гермионе спину. – О-ой, спасибо, Гермиона!

– Здорово, – радостно откликнулся Рон, подставляя и свою спину. – А что это за ерунда такая? Глянь-ка, не болит!

– Снейп дал, – шепотом ответила Гермиона.

– Да ты что? – ахнул Гарри.

– Он действительно на нашей стороне, – девушка радостно посмотрела на парней. – Думаю, что вам стоит сказать спасибо.

– Ладно, скажу, – ответил Гарри. Рон сделал вид, что не понял. Спина Гарри болеть перестала, но от прошлой боли и ощущений в спине после зелья Амбридж слегка поташнивало.

– В жизни не думал, что Снейп нам поможет, – наконец отозвался Рон. – Но ведь он должен быть против Амбридж!

– Но не должен был давать нам это зелье, – ответила Гермиона. – Однако дал, значит, нужно поблагодарить его.

Рон кисло посмотрел на неё.

***
– Я пойду с тобой, Гарри, – Гермиона взяла его за руку. – Все-таки хорошо, что он дал зелье. Я прочитала про его свойства, это как раз противоядие для той гадости, которую использует Амбридж – раны затягиваются, а боль не проходит. Какая мерзкая жестокая тварь! А Снейп оказался человеком, – шепотом добавила она. – Это очень важно сейчас, когда у нас в школе стало происходить все это безобразие.

– Честно говоря, я удивлен, – ответил Гарри. – Ведь я как-никак его любимца испачкал.

– Вот именно, а он, наверное, так зол на Малфоя, что даже не наказал тебя!

Гарри подошел к двери кабинета профессора зельеведения.

– Я подожду тебя здесь, – шепнула Гермиона.

Гарри постучал. Дверь мрачно распахнулась. Гарри вошел. Снейп сидел за столом, уставленным образцами сваренного каким-то курсом зелья. Профессор взял очередной флакон, презрительно хмыкнул и произнес «Эванеско».

– Что, Поттер? – он повернулся в сторону вошедшего Гарри.

– Пришел поблагодарить вас, – негромко произнес Гарри, внутренне напрягшись.

– За что? – спросил Снейп.

– За ваше зелье. Оно очень помогло мне, – Гарри покосился на дверь, откуда ясно ощущалась радость Гермионы.

– Я не тебе помогал, а той бедной девочке, которую профессор Дамблдор привязал к тебе, не спросив её согласия, – тяжело произнес Снейп. – Может, тебе и нравится строить из себя героя и мученика, это твое дело, но я считаю несправедливым, что из-за тебя страдает твоя жена.

– В таком случае спасибо, что помогли Гермионе, – ответил Гарри и повернулся, чтобы уйти.

– Могу подсказать, какое ещё зелье помогает после порки и других наказаний, которые ты собираешься мужественно и с улыбкой выдерживать.

Гарри обернулся. Снейп ехидно улыбался.

– Закрепляющее, Поттер.
– Спасибо, сэр, учту, – кивнул Гарри. Неужели Гермиона полагала, что примирение возможно?

Гарри вышел из кабинета. Гермиона обиженно посмотрела на закрывающуюся дверь.

– Поблагодарил, – доложил Гарри и усмехнулся.

– Ну что он за человек! – расстроено произнесла девушка.

Гарри некоторое время шел молча, размышляя над словами Снейпа. Гермиона страдает из-за того, что связана с ним такими крепкими узами. Он посмотрел на девушку. Она что-то решительно говорила. Кажется, о режиме Амбридж.

– Гермиона, – прервал ее Гарри, – скажи, ты жалеешь, что нас обвенчали?

– Нет, конечно, – уверенно ответила она, останавливаясь.

– Но ты ведь страдаешь из-за того, что меня наказывают.

– Да, Гарри, но ты ни в чем не виноват. Амбридж откровенно охотится на тебя.

– Но из-за меня достается и тебе, – возразил Гарри. – Да и Рон пострадал сегодня тоже из-за меня.

– Нет, Гарри, – девушка покачала головой. – Не из-за тебя. А из-за того, что мы не подчиняемся режиму этой отвратительной жабы. Впрочем, ей наверняка приказали сверху добивать тебя и всех, кто не будет поддерживать новое правительство.

– Значит, ты точно не обижаешься на меня? – спросил Гарри, глядя ей в глаза.

– Ну, конечно, нет, Гарри! – Гермиона приблизилась к нему вплотную и провела рукой по его щеке. – Более того, я собираюсь и впредь помогать тебе и бороться! Эта гадкая министерская Жаба ещё очень пожалеет, что заняла место профессора Дамблдора.

– Звучит как страшная угроза, – Гарри обнял ее. – Твой гнев страшнее проказ близнецов!

– Да, Гарри, я наконец-то по-настоящему разозлилась!

Глава 36. Бунт.

На рассвете Гермиона открыла окно спальни и выпустила сокола, крепко держащего в когтях свиток пергамента. Запыхавшийся Гарри появился перед первым уроком.

– Ну как? – кинулись к нему Рон и Гермиона.

– Порядок, письмо доставлено, – Гарри подмигнул друзьям. – Налетался, правда, но зато теперь я знаю, как попасть на Диагон-аллею.

– А почему ты не аппарировал из Хогсмида? – спросил Рон.

– Аппарирование фиксируется в специальном отделе Министерства Магии, – пояснила Гермиона.

– Ну, так что там близнецы? – перебил ее Рон.

– Я не преобразовывался, – ответил Гарри, – кинул им письмо в ящик и быстрее назад. Ух и скорость развивают сапсаны, просто класс! – Гарри даже прикрыл глаза, вспоминая свой полет. – Ужасно хочу есть.

– Я припасла тебе кое-что, на заклинаниях, думаю, потихоньку сможешь съесть, – тихо сказала Гермиона. – Ночью мы должны быть у гаргулии, которая скрывает тайный ход в Хогсмид.

– Зачем? – не понял Рон.

– Я попросила близнецов, чтобы они захватили с собой как можно больше своих волшебных штучек, – пояснила Гермиона. – Завтра в школе начнется веселая жизнь.

– Ты такое предложила Фреду и Джорджу? Вот это да! – воскликнул Рон.

– Я коротко обрисовала им ситуацию, опустив твои эпитеты в адрес Жабы, и попросила их самих решить, как проучить её.

– Я ей не завидую, – Гарри растянулся в широкой улыбке.

***
Весь день Гарри жил в предвкушении встречи с близнецами и в своем воображении ясно видел бегавшую запыхавшуюся директрису, в ярости снимавшую оставшиеся у Гриффиндора баллы. Только после зелий, на которых была контрольная работа, Гарри вдруг вспомнил, что Снейп так и не наказал его. Просто смерил своим фирменным взглядом – и все. Амбридж уже не могла ходить на все уроки, чтобы подловить Гарри хотя бы на самом мелком нарушении для назначения наказания. Кроме того, продолжали всплывать несостыковки в новом расписании, поэтому за весь день Гарри благополучно избежал не только порки, но даже потери баллов.

***
Поздно вечером Гарри, Рон и Гермиона под прикрытием плаща-невидимки (правда, под плащом повзрослевшие гриффиндорцы едва поместились) отправились к гаргулье. Открыли вход и столкнулись с близнецами.

– Что ж вы раньше-то молчали!

– Эта Жаба со своим дурацким отрядом перехватывает все письма! – перебивая друг друга, шепотом восклицали близнецы и Рон.

– Тихо, пожалуйста, чтобы Филч не услышал, – приложила палец к губам Гермиона. – Что у вас, ребята?

– Полный набор для уничтожения Жабоправительниц! – прохихикал Фред.

– Филчеистребители, пивзопомогалки, миссисноррисгонялки, жабонадувалки и хорькохлопушки, – возбужденно перечислял Джордж.

– Класс! – выдохнул Рон.

– Отлично, парни, – потер руками Гарри. Он вдруг почувствовал, что в нем просыпается мародерский дух отца.

***
Следующие дни запечатлелись в памяти Гарри как яркое буйное веселье, грозящее развалить старинный замок Хогвартс от хохота и грохота. Все началось с того, что на завтрак не явился весь Слизерин. Обеспокоенный Снейп направился в гостиную своего факультета и обнаружил, что подход к подземелью перекрыт огромным болотом. Слизеринцы сиротливо выглядывали из-за двери и озадаченно смотрели на громко квакающих лягушек, нагло скачущих по кочкам. Амбридж, увязавшаяся за профессором зельеварения, подняла крик и приказала Снейпу немедленно убрать эту гадость.

Снейп применил несколько заклинаний, энергично помахал палочкой и, повернувшись к Амбридж, доложил:

– Простите, госпожа директор, не получается. Может быть, вы?

– Да что это такое! Как это вы не можете убрать это болото? – заорала Амбридж.

– Позвольте выразить удивление, как вы, талантливая волшебница, не можете совладать с шалостью школьников, – с усмешкой возразил Снейп.

– Тогда, два года назад, мы уже это проходили! После моего ухода болота исчезло! – возмущенно квакнула Амбридж. – Уберите, или я пожалуюсь Министру Магии!

– Тогда нам лучше сразу вызвать на помощь мистера Люциуса Малфоя, поскольку у него нет других забот, как осушать болота, – проронил Снейп. – Два года назад болото было попроще, госпожа директор, теперь, как изволите заметить, жабы завелись. Чары, вызвавшие это явление, очень сложны и незнакомы мне.

– Тогда сделайте что-нибудь! Вы же декан! Ваши дети стали пленниками гостиной! – крикнула Амбридж.

Снейп взмахнул палочкой – вокруг болота появились веревки. Следующие взмахи заставили появиться несколько плоскодонок.

– Садимся по 6 человек и не спеша переплываем, – приказал Снейп. – Драко, ты следишь за порядком.

Второе болото занимало весь коридор, по которому можно было пройти к кабинету директора. Поскольку ругня со Снейпом, Макгонагал и Флитвиком ни к чему не привела, кроме наколдованной изящной лодки с позолоченными веслами, Амбридж ничего не оставалось, как самой садиться за весла и добираться в свой кабинет. Как назло дверь кабинета открывалась наружу, так что директрисе приходилось несколько минут возиться у порога, чтобы открыть кабинет и не перевернуть лодки. Лягушки сопровождали это действо просто неприлично громким кваканьем.

Третье болото обнаружилось на старом месте в коридоре на шестом этаже, но теперь переправа была доверена старшекурсникам, поскольку Филч в невменяемом состоянии с розгами в руках бегал по всему Хогвартсу, пытаясь поймать тех, кто взрывает какобомбы и выпускает фейерверки. Разноцветные драконы изрыгали пламя, огромные огненно-розовые поросята шипели, хрюкали и неприлично ругались, а ярко-зеленые летающие лягушки квакали так громко, что школьникам приходилось закрывать уши руками. Когда Амбридж и Инквизиторскому отряду удалось утихомирить атаку фейерверка братьев Уизли, выяснилось, что кто-то подсыпал в обед «Звучащие конфеты» – новинку от выдумщиков Уизли, появившуюся только в сентябре этого года. В результате абсолютно все школьники неожиданно даже для самих себя начинали мяукать, хрюкать, визжать, мычать. Когда на уроках вместо ответов дети начинали трубить, как слоны, рычать, как львы или пищать, как мыши, другие школьники и даже учителя ничего не могли поделать с приступами безудержного хохота. Но, как выяснилось позже, конфеты подсыпали и в еду учителей, поэтому когда профессор Макгонагал неожиданно начала примяукивать во время объяснения нового материала, Флитвик пискляво закукарекал во время контрольной работы, Хагрид периодически превращался в огромного мамонта и душевно ревел на всю округу Хогвартса, а разъяренная Амбридж бегала по школе и квакала, перекрывая звуки остальных школьников, ни о каких уроках больше не могло быть речи. Все занятия были безнадежно сорваны. Над всем этим великолепием парил маэстро Пивз и вносил свой посильный вклад в уничтожение остатков школьного порядка. Миссис Норрис то и дело оглашала коридоры Хогвартса истошным воплем, искаженным эхом от рыцарских доспехов, школьники вынуждены были вспомнить заклинание Головного пузыря, поскольку Пивз задался целью вылить все чернила, хранящиеся в школе, на головы учеников. Он снова радостно парил над головой периодически раздувающейся и сдувающейся Амбридж, издавая неприличные звуки, а когда это ему надоедало, с хохотом принимался громить школьное имущество, вдохновляя своим примером мальчишек. Снейп, который по приказу директрисы, должен был помогать наводить порядок, с мрачным молчанием следовал за ней. На её возмущенные вопли, почему он ничего не предпринимает, Снейп извлек из кармана мантии свиток пергамента, на котором было написано, что ему досталась конфета онемения.
Амбридж попыталась приказать пороть Гарри и Рона, но оказалось, что в еду Филча вместо конфет близнецов Уизли кто-то подло подсыпал слабительного. Директриса решила, что с розгами она управится и сама, но после беготни по школе и приступа вздутия годилась лишь только для того, чтобы с одышкой плюхнуться на наколдованное кресло.

Драко Малфою пришлось на себе испытать канареечные заварные пирожные от Фреда и Джоржда, и Гриффиндор с улюлюканьем наблюдал, как староста школы покрылся ярко-желтыми перьями, причем на целый час. После канареечной болезни у начальника Инквизиторского отряда выросли огромные ветвистые рога, и Рон с гоготом пересказывал, как их отпиливала мадам Помфри, так и не нашедшая противоядия оленьим каплям.

Мелисент Булстроуд заросла шерстью, Кребб и Гойл каждый час принимались неконтролируемо прыгать подобно гориллам, при этом их глаза обессмысливались. Монтегю громко лаял, а Люси Луш ничего не могла поделать со своим отросшим вместо носа пятачком. Беспорядки в Хогвартсе начали приобретать угрожающие масштабы. К пятнице школьники визжали, рычали и хрюкали безо всякого вмешательства волшебных конфет, учителя бестолково бегали, пытаясь угомонить совершенно ошалевших от общего веселья детей, Амбридж не только периодически надувалась, но и покрывалась бородавками, которые сами отпадали, когда считали нужным, а Филч после двухдневного заточения в туалете теперь громко храпел на своей старой лежанке под воздействием сонного зелья.

– Твой отец, крестный и близнецы должны гордиться тобой, Гарри, – тихо смеясь говорила Гермиона, когда они лежали на её кровати в гриффиндорской башне. Брачный период у Добби и Винки до сих пор не закончился, и Гарри каждую ночь проводил в спальне гриффиндорских старшекурсниц под прикрытием полога Гермионы и заклинаний неслышимости.

– Когда ты анимаг, умеющий летать и становиться невидимым, пакостить особенно удобно и приятно, – шепотом ответил Гарри, вынимая из волос Гермионы остатки разноцветных попугайных перьев. – Гаррри хорроший, – передразнил он девушку.

– Я даже не думала, что Фред и Джордж придумали столько разных шуток и проказ, – продолжала смеяться Гермиона, – твои уши, боже мой, это была умора! Когда у тебя выросли слоновьи уши, Гарри!

– Близнецы очень талантливы. К тому же мой папа и крестный оставили в тайнике формулы кое-каких своих изобретений, а Фред и Джордж нашли их записи и … – Гарри зажмурился, делая вид, что пригибается.

– Здорово, Гарри! После того, что мы натворили в школе, у Амбридж не будет никакого авторитета. Может, это как-то поднимет боевой дух школьников, а то все уже приуныли из-за этих бесконечных порок. И было бы совсем неплохо, если нашему примеру последовали ученики других школ. Завтра близнецы должны подвезти ещё одну партию своих шалостей. Поставим ещё несколько болот, потом ты под прикрытием плаща-невидимки подсыплешь всем в еду смешинок и отрыжинок.

– Угу, – сонно согласился Гарри, – надеюсь, они догадаются принести ещё партию пивзопомогалок – от них столько грохота и шума. А миссисноррисгонялки действуют не только на кошку Филча.

– Давай подумаем, что дать ещё Филчу, – удобно устраиваясь на плече Гарри, предложила Гермиона. – Завтра к полудню он проснется.

– Я бы такой, чтобы снова слабительного, – усмехнулся Гарри.

– Я боюсь, что он сильно пострадает от обезвоживания организма, – ответила девушка.

– Тогда нужно дать ему многосущного зелья, пусть за меня поотдувается, – хихикнул Гарри.

– Ладно, превращу его в тряпку для мытья полов, пусть полежит в ведре, пока весь этот дурдом продолжается, – удовлетворенно улыбнулась Гермиона.

– А я предлагаю возбуждающего зелья, – предложил Гарри и рассмеялся.

– Нет, ещё не хватало, чтобы кто-нибудь пострадал из-за этого. Наложим-ка на него заклинание-прибирание. Он – сквиб, на него подействует точно, будет одержим идеей навести чистоту. Представляешь, Амбридж будет бегать по Хогвартсу, а Филч – мыть полы, которые, кстати, не мешало бы помыть. В школе такая грязь, эльфы не успевают справляться с потоком работы.

– Когда уже Добби выйдет из своего любовного экстаза? – поинтересовался Гарри, – а то я уже начинаю завидовать его темпераменту, а во-вторых, у меня осталась всего одна пара чистых носков.

– Да, Добби нас разбаловал, а другие эльфы не хотят стирать нашу одежду, потому что нам служит свободный эльф, – пояснила Гермиона.

– А, вот в чем дело, а то я уже несколько раз пытался пристроить свои грязные вещи в общую кучу. Утром прихожу, все убрано – мое лежит нетронутое! – пожаловался Гарри и рассмеялся.

– Ладно, давай спать, Гарри, – зевнула Гермиона. – Завтра снова подъем на рассвете… Нас ждут великие шалости.

***
Ранним утром из спальни девушек тихо вылетел сапсан. Чуть позже Гарри и Гермиона под прикрытием плаща-невидимки принялись раскладывать по коридорам Хогвартса какобомбы и фейерверки. Затем они спустились в кухню, чтобы добавить в еду конфет близнецов.

– Как думаешь, Гермиона, долго нам удастся ещё продержаться? – спросил Гарри.

– Не знаю, но то, что мы сделали, уже хорошо, – ответила она. – Мы показали школьникам, что не нужно бояться Амбридж. Это всего лишь жалкая жирная министерская крыса!

– Ну, тогда я полетел патрулировать сов, – кивнул Гарри.

Гермиона открыла ему окно, и Гарри, преобразовавшись в сокола, вылетел.

На завтрак Слизерин явился, как обычно, позже всех – переправа на лодках через болото занимала много времени. Амбридж не явилась вовсе, и гриффиндорцы пошутили, что она ночью утонула в своем личном болоте. Многие ученики опасливо косились на еду, но большинство охотно принялись за яичницу с беконом, надеясь, что сегодняшний день будет таким же веселым, как и предыдущие. Ошалевшие от беспорядков в школе младшекурсники начали дурачиться, не дожидаясь, пока начнут действовать конфеты близнецов Уизли.

По рядам пополз слух, что кто-то взорвал бомбу-вонючку, начиненную охлаждающим зельем, прямо в кровати старосты школы. После завтрака раздались взрывы хохота и громкие отрыжки. Кто-то из учеников дунул в свисток-руганок, затем в Общий зал влетел огромный огненный дракон в сопровождении Пивза.

– Так, – довольно произнес Рон, громко отрыгнув, – начинается веселье!

Гермиона тихонько выпустила щекоталку и, улыбаясь, посмотрела на Гарри. Но лицо парня было настороженным.

– Что случилось, Гарри? – тихо спросила Гермиона.

– У меня паршивое предчувствие, – ответил он.

– Нет никаких доказательств, что это сделали мы, посмотри, все уже вошли в раж! – попыталась успокоить его Гермиона.

– Глядите-ка! – позвал их Рон, выпустив из ушей две мощные струи пара.

В дверях Общего зала появилась Амбридж в сопровождении авроров и нескольких дементоров. Гермиона почувствовала, что холодеет от охватившего ее ужаса. Девушка схватила Гарри за руку.

Авроры решительно шагали вдоль столов и взмахами волшебных палочек убирали летающие фейерверки, выписывающие неприличные слова, ярких громко квакающих огненных лягушек и последствия взрывов какобомб.

– Всем детям пройти в больничное крыло, – приказала Амбридж, усилив свой голос заклинанием Сонорус.

Появившиеся дементоры скользили вдоль столов, втягивая в себя остатки школьного веселья.

– Поклонись смерти, Гарри, – прозвучал в ушах юноши знакомый холодный голос.

Гарри обхватил голову руками. Он ожидал, что потеряет сознание, но оно почему-то сохранялось. Высокая темная фигура в капюшоне скользнула дальше, и туман перед глазами Гарри начал рассеиваться, но жалобные крики Гермионы не утихали. Он посмотрел на девушку. Она испуганно прижималась к нему и плакала. Ей виделось, что она читает книгу пыток. Книга пыток, кабинет ЗОТИ, Гарри отчаянно пытается вырваться, но безуспешно. Он крепко прижал к себе Гермиону. [i]Все хорошо[/i], – изо всех сил думал он. – [i]Все нормально, Гермиона, я здесь. Никаких пыток больше нет![/i]

Рон, зажмурившись и мелко дрожа, сидел рядом. Парвати и Лаванда закрыли лица руками. Невилл и Шеймус сильно побледнели. Джинни прижалась к Дину Томасу. Заплакали несколько младшекурсников.

– Все хорошо, Гарри, – всхлипнула Гермиона, крепко его обнимая.

– Да, да, – кивал он. От Гермионы шло тепло, от которого исчезала дрожь, вызванная появлением дементоров.

Гарри увидел, что авроры, обезвредив все их шалости, помогали выводить школьников из зала. Дементоры, обойдя вокруг столов, сосредоточились возле одного из авроров. Тот что-то им приказывал.

– Что, мистер Поттер, вам уже не так весело? – рядом с Гарри появилось злорадно улыбающееся лицо Амбридж. – Может быть, попросить дементоров сделать то, что они не доделали два года назад? – сладенько поинтересовалась директриса. Амбридж отошла, и вместо неё Гарри увидел черную фигуру в капюшоне.

Неужели применит поцелуй? Гарри зажмурился и ощутил, что его легкие словно наполнила ледяная вода. В ушах зашумело, а несколькими секундами позже Гарри услышал крик Гермионы, перерастающий в крик матери.

***
Когда Гарри открыл глаза, в теле была такая слабость, словно он несколько дней ничего не ел.

Он лежал на одной из кроватей в больничном крыле. Вокруг суетились целители из клиники Святого Мунго (Гарри узнал их по характерным мантиям) и школьники, которых целители осматривали. Превозмогая тошноту, подкатившую к горлу, Гарри приподнялся и огляделся в поисках Гермионы. Девушка лежала на соседней кровати, свернувшись калачиком под одеялом. Возле неё сидела Нимфадора Тонкс, крепко прижимая к себе Сириуса.

– Все, Герми, Гарри пришел в себя, – сказала Тонкс, погладив девушку по плечу.

Гермиона слабо кивнула.

– Как себя чувствует мисс Грейнджер? – к ним подошел Снейп. Лицо профессора было очень бледным. Он бросил злой взгляд в сторону лежащего Гарри и снова повернулся к Гермионе. Девушка сильнее закуталась в одеяло.

– Герми очень испугалась, – тихо произнесла Тонкс. – Дементоры в школе – это… у меня нет слов. Мой бедный мальчик до сих пор в шоке, – Нимфадора поудобнее усадила малыша на руках.

Снейп сел на кровать, и осторожно коснулся лба Гермионы.

– Вот, это нужно выпить, – произнес профессор. Затем, повернувшись к Нимфадоре, веско добавил: – Дайте ей это зелье, оторвитесь от своего сына, у него нет ещё ни одного воспоминания, которое могло бы травмировать его психику!

Тонкс, усадив сына в наколдованный манеж, захлопотала возле Гермионы.
Гарри попытался подняться.

– Ляг, Поттер, – резко бросил Снейп, проходя мимо него, – чем дольше ты будешь приходить в себя после встречи с дементором, тем позже тебя накажут! – процедил он. – Поэтому съесть шоколадку я тебе предлагать не буду.

Гарри опустился на подушку. Тошнота и слабость по-прежнему были сильны. Он посмотрел на Гермиону. Девушка послушно выпила зелье и заплакала. Тонкс хлопотала возле неё.

– Ну что ж, профессор Снейп, кажется, со всеми детьми уже все в порядке, – шелково произнесла появившаяся Амбридж. Лицо Снейпа свела едва заметная судорога.

– Остатки рогов у Драко тоже удалось убрать? – осведомился он.

– Разумеется, опытные профессионалы взялись за дело, – Амбридж растянула лицо в отвратительной улыбке.

– Я рад, – коротко ответил Снейп.

– Ну что, господа Поттеры, – обратилась директриса к Гарри и Гермионе, – хоть Высший волшебный суд и признал ваш брак действительным, но от наказания за все беспорядки в школе вы не отвертитесь.

– У вас нет доказательств, что во всем виноваты только мы, – ответил Гарри.

– Так будут, – ласково квакнула Амбридж. – Господа авроры захватили с собой сыворотку правды.

– Я имею в виду, что не только я и Гермиона виноваты в произошедшем, – ответил Гарри.

– Кто ещё? – заинтересовано спросила директриса.

– Все, кроме нескольких слизеринцев, вас ненавидят и с удовольствием подхватили мою инициативу, – дерзко ответил Гарри. – Так что придется вам поить сывороткой и пороть три факультета по 7 курсов каждый.

– Ну что вы, мистер Поттер, всех наказывать бессмысленно, – просюсюкала Амбридж. – Нужно призвать к ответу только зачинщиков. Поэтому вы, мисс Грейнджер, то есть миссис Поттер, я хотела сказать, мистер Уизли и его уважаемые братья…

– Нет, Фред и Джордж тут совсем не при чем! – воскликнул Гарри. – Они всего лишь продали мне несколько своих шуток. Я доработал их, усовершенствовал и пустил в ход.

– Такие заклинания недоступны вашему жалкому уму, мистер Поттер, тут очень чувствуется рука вашей жены-подружки, – удовлетворенно хмыкнула Амбридж.

– Ну отчего же вы так недооцениваете способности мистера Поттера? – вкрадчиво заметил Снейп. – Вспомните его отца, великого шутника и выдумщика Джеймса Поттера. Яблоко от яблони далеко не падает.

– Что ж, в любом случае вы будете очень серьёзно наказаны, мистер Поттер. Поднимайтесь! Вы тоже, мисс Грейнджер! – приказала Амбридж.

Гермиона все ещё плакала. Казалось, что она ничего не слышала и не понимала, что происходит.

– Боюсь, что мисс Грейнджер вы сможете наказать не раньше, чем она придет в себя, – произнес Снейп. – Вы немного перестарались со своей шуткой с угрозой поцелуя. Мисс Грейнджер не поняла вашего тонкого юмора и теперь находится в невменяемом состоянии.

Амбридж подозрительно посмотрела сначала на Снейпа, затем на пытающегося подняться Гарри и рыдающую Гермиону.

– Пусть ее осмотрят целители, – приказала директриса.

Снейп сделал приглашающий жест.

Гарри снова откинулся на подушку: его морозило. Очень хотелось, подобно Гермионе, свернуться под одеялом.

К девушке подошла целительница и осмотрела ее.

– Что с ней? – нетерпеливо спросила Амбридж.

– Похоже, что девушка пережила стресс. Сейчас ей лучше поплакать, но если вскоре она не успокоится, то нужно дать успокоительного зелья, – ответила целительница. Она произнесла это очень серьезно, и Амбридж поверила.

Директриса разочаровано хмыкнула, ей явно не терпелось наказать Гермиону. Но оставался ещё Гарри.

– Вставайте, Поттер! – приказала Амбридж.

– Молодой человек тоже ещё не пришел в себя, – осторожно возразила целительница.

– Потом будет приходить в себя, – злобно квакнула директриса и схватила Гарри за шиворот.

Возле больничного крыла Гарри и Амбридж ждали авроры.

– Этого тоже пороть? – спросил один из них.

– Нет, – сладко улыбнулась Амбридж, – на него удары не действуют, очевидно, магглы приучили.

– От моих ударов он шелковым будет ходить до окончания школы, – ухмыльнулся аврор.

– Нет, дорогие мои, – ответила директриса, – для мистера Поттера у меня припасено особое наказание. Помогите мне.

Гарри не собирался сопротивляться. Сейчас это ему казалось бессмысленным, вдобавок ко всему в теле все ещё ощущалась слабость, от которой Гарри слегка пошатывало.

В сопровождении авроров он и Амбридж вошли в подземелье. Оказалось, что рядом с комнатой наказаний есть ещё одна смежная комната. Гарри вошел в неё. Один из авроров поднял его руки и пристегнул цепями.

– И без глупостей, мистер Поттер, – улыбка Амбридж стала настолько отвратительной, что Гарри испытал новый приступ тошноты. – Попробуете применить магию, чтобы освободиться, будет ещё больнее.

Руки Гарри закрепили так высоко, что юноша вынужден был приподняться на носках.

– Вот, – Амбридж любовно его оглядела, – постойте и подумайте над своим поведением.

Затем она и авроры ушли. Гарри остался стоять. Вскоре он почувствовал, что отдал бы многое за возможность опустить руки. По мере того, как отливала кровь, Гарри ощущал сначала жжение, затем боль, а потом ему стало невыносимо. В соседней комнате пороли особо отличившихся в школьном бунте. Розгами работали авроры, и их удары были куда более болезненными, чем Филчевы.

Гарри надеялся, что уже простоял достаточно долго, и его скоро отпустят, потому что стоять дальше он уже не мог. Но ни Амбридж, ни авроры не приходили, и Гарри начал опасаться, что о нем забыли. Он вспомнил прошлую порку и начал сожалеть, что его не наказали таким способом. Уже давно бы отмучался, а зелье, переданное Снейпом Гермионе, избавило бы его от боли. Несколько раз он попытался вызвать грезы про родителей, но ничего не получалось. Во время прошлой порки это вышло случайно. Боль в руках и ногах мешала сосредоточиться, но Гарри попытался снова.
***
Отец схватил его на руки и подбросил в воздух.

– Молодец, Сохатый, навыки ловца не потерял! – Сириус довольно улыбался, глядя, как Джеймс играет с сыном.

– Конечно, нет, Бродяга! Только при Лили этого делать нельзя, а то будет мне головомойка.

– Так, Сохатый, надеюсь, ты понимаешь, что главную роль в воспитании пацана должен играть ты, а иначе какой тогда из Гарри выйдет мародер?

– Ты бы, Сириус, лучше с ребенком поторопился, а то Гарри не из кого будет набирать команду мародеров, – весело ответил Джеймс.

– Ну я же не виноват, что до сих пор не встретил свою Лили, так что закладывай пока основные навыки и умения для будущих шалостей в Хогвартсе, – сказал Сириус.

– Так, Гарри, что нужно сказать крестному? – Джеймс весело потормошил ребенка.

– Ап, – ответил Гарри.

– Так, Сириус, мы хотим покататься на собаке, верно, Гарри?

– Ап, – повторил малыш, указывая на Сириуса.

– Я сейчас линяю, – лениво сморщился тот.

– Ничего, я потом уберу за тобой! Ап, Сиря, ап, слышишь, давай, не ленись, Бродяга! Кто ратовал за мужское воспитание крестника?

Сириус понял, что ему не отвертеться, и преобразовался в пса. Гарри радостно завизжал и протянул к собаке руки.

– Сейчас, Гарри, сейчас, – Джеймс, поддерживая, усадил его на спину Бродяги.

– Но, Сириус, поехали!

Езда на Сириусе сопровождалась громким хохотом, радостным улюлюканьем и звонким лаем.

Гарри смеялся, порывался несколько раз упасть со спины Сириуса, но всякий раз его подхватывали сильные руки отца.

– Джеймс, Сириус, – услышали они голос Лили.

Джеймс схватил Гарри на руки и со шкодливой улыбкой повернулся к жене. Сириус нырнул под кресло. Лили укоризненно качала головой и весь ее вид говорил: «Что, так и не вышли из школьного возраста?»

– Лили, обрати внимание, что малому нравится, – начал оправдываться Джеймс.

– Ещё бы! Чтобы ты не говорил про характер Гарри, он все равно твой сын и похож на тебя, Джеймс, – Лили улыбнулась и, немного помолчав, спросила: – Есть будете?

– Да! – быстро ответил Джеймс.

Из-под кресла высунулась довольная собачья морда и выразительно облизнулась.

***
– Что, Поттер, опять спишь? – насмешливый голос Малфоя прервал видение.

Гарри открыл глаза – перед ним стоял староста в сопровождении Кребба, Гойла, Милисент и Люси Луш.

– Хорошо висишь, удобно тут у тебя, – Драко с кривой ухмылкой оглядел комнату.

– Ну повиси рядом, если так хочется, – процедил Гарри.

– А госпожа директриса наивно полагала, что ты уже отвиселся, – манерно протянул Малфой.

– Что здесь происходит! – раздалось рычание Филча.

– О, – Драко скорчил гримасу, – наш сторож проспался и проср…– он не договорил. Слизеринцы грохнулись от смеха.

– А ну, убирайтесь отсюда, вон, я сказал! – растолкал всех Филч.

– Ну ты, уважаемый, – спесиво повысил голос Малфой, – я – сын Министра Магии.

– А я – сторож Хогвартса, – огрызнулся Филч, начиная отвязывать Гарри.

– Я прикажу отцу, он вас уволит!

– Что, сам сторожить будет, – оскалился Филч. – И дерьмо за вами и вашими бомбами-вонючками убирать?! И в коридорах полы за вами, маленькими негодяями, мыть? Я его помню, чистоплюя такого!

– Почему вы отпускаете Поттера? Пусть ещё повисит, – приказал Драко.

– На сегодня хватит, завтра продолжим… Так госпожа Амбридж велела. Какая умная женщина, прекрасный человек! Завтра я за тебя возьмусь, Поттер, я услышу, как ты будешь звать на помощь свою мамочку!

Гарри с трудом опустил онемевшие руки. Он совсем их не чувствовал. Тело с трудом ему подчинялось, и Гарри почти не слышал, о чем препираются Малфой и Филч. Вскоре кровь начала приливать, и под кожей забегали невыносимо кусачие мурашки. Гарри привалился к стене, шипя от боли. Увидев это, Драко сразу забыл про Филча.

– Ты у нас, Поттер, типа, герой… А твой рыжий дружок орал так, что мадам Розмерта прибегала из «Трех метел» и спрашивала, кого тут режут. Жаль, что твоя поганая грязнокровка заболела. Я предложил госпоже директрисе, чтобы она мыла туалеты вместе со своими братьями эльфами. Кажется, она хотела их сделать равными себе?

Гарри, крепко зажмурившись, держал руки перед собой. Мысль о том, что ими предстоит когда-то шевелить, приводила его в ужас.

– А что это ты ласты свои сложил? – Драко подошел к Гарри и выпрямил его руки.

Гарри вскрикнул. Малфой перекривил его под гогот инквизиторского отряда.

– Повисел, теперь полежи, – протянул он, толкая Гарри и с удовлетворением наблюдая, как тот корчится.

Люси от восторга приоткрыла рот и мысленно подсчитывала, сколько можно будет выручить на описании страданий хогвартского героя, особенно, если немного преувеличить.

– Идемте, ребята, – Малфой кивком указал на выход. – Не будем мешать Поттеру спать.

Глава 37. О пользе домашних эльфов.

Гарри появился в гостиной Гриффиндора и сразу ощутил на себе множество любопытных взглядов. К нему подбежала Джинни и увела в тот угол, где на диване лежал Рон.

– Ну как ты, Гарри? – спросил он.

– Ничего, пока держусь, – Гарри сел рядом с другом.

– Что с тобой сделала Жаба? – обеспокоено спросила Джинни.

– Если выпорола, то … – Рон, кряхтя, извлек из кармана мантии пузырек. – Заживляющее зелье… У Люси Луш купил. Со Снейповым не сравнить, но хоть что-то…

– У Люси Луш? – переспросил Гарри.

– Да, Гарри, – усмехнулась Джинни, – эта свинья такой бизнес развернула! Знаешь, сколько народу авроры выпороли? А Люси тут как тут со своим зельем. Ума не приложу, где она его столько набрала, ведь у неё по зельям дохлое «посредственно».

– Так зелье помогло? – спросил Гарри.

– Да, – уныло ответил Рон. – Спина заживает, но я отдал почти все свои карманные деньги.

– А что с тобой, Гарри? – спросила Джинни, внимательно глядя на его лицо. – У тебя очень измученный вид.

Гарри коротко рассказал о своем наказании.

– Я ее ненавижу! – гневно произнесла девушка.

– Джинни тоже наказали, за то, что она – моя сестра, – подал голос Рон.

Гарри резко повернулся к ней.

– Пустяки, завтра буду мыть полы, Филч потребовал, чтобы всех наказанных девушек присылали к нему.

– Но как Амбридж определяет, кто виноват? Ведь ты, например, ничего не сделала! – воскликнул Гарри.

Джинни хмыкнула:

– Плохо ты меня знаешь, Гарри! Я взрывала какобомбы и раздавала малышне свистки-руганки и рвотные конфеты. Амбридж с аврорами сейчас допрашивает школьников и если надо, применяет сыворотку правды. Но младшие курсы раскалываются только от одной обстановки в ее кабинете.

– Она что, совсем озверела? – возмутился Гарри.

– Да, совсем, – согласилась Джинни. – Так что Гермионе очень повезло, что она заболела, у Амбридж на неё были такие планы…

– Что с Гермионой? – Гарри почувствовал, что его сердце опускается, а в животе холодеет.

– Мадам Помфри говорит, похоже, нервная горячка. Неудивительно! Ведь когда дементор склонился над тобой, я тоже думала, что уже конец.

– Мне интересно, почему на эту кикимору пучеглазую они не действуют! – подал голос Рон.

– А что у нее высасывать? – ответила Джинни. – У неё вместо души – болотная жижа, а худшее воспоминание, как она под Фаджем квакала в рабочем кабинете!

– Я должен идти к Гермионе, – Гарри поднялся.

– На всякий случай используй мантию невидимку. Мало ли… – посоветовал Рон.

***
Гарри сел возле кровати Гермионы и снял с себя мантию-невидимку. Девушка спала. Лоб ее горел, щеки пылали. Гарри взял ее за руку.

– Поттер! Это ты? – появившаяся мадам Помфри всплеснула руками. – Ты меня напугал.

– Я пришел узнать, что с Гермионой, – ответил Гарри.

– Дожились, дементоров натравливать на детей! Я бы на месте профессора Макгонагал написала ее родителям, что их дочь заставили пережить нервное потрясение!

– Ее родители магглы, – с горечью ответил Гарри.

– Да, – согласилась мадам Помфри и растерянно поморгала.

***
Гарри проснулся словно от толчка. Скрипнула дверь. Гарри быстро вскочил с кровати и исчез под мантией. В больничное крыло вошли Снейп и Амбридж.

– Вы же лучший зельевед! Министр Магии так лестно отзывался о ваших способностях. Неужели вы не можете вылечить мисс Грейнджер? – возмущенно выговаривала директриса.

– Я могу сварить зелье, которое собьет температуру, я могу дать успокаивающих капель, и мисс Грейнджер будет ходить умиротворенная, как мудрец, но я не могу вернуть ей сейчас душевное равновесие и способность адекватно воспринимать окружающий мир и те наказания, которые вам не терпится ей назначить!

Амбридж разочаровано фыркнула.

– Мне кажется, – продолжил Снейп, – мисс Грейнджер и так достаточно наказана. Она очень испугалась за своего мужа, и теперь больна.

– Пожалуй, вы правы, профессор, – Амбридж внимательно посмотрела на Гермиону и даже коснулась ее лба своими короткими пальцами.

– Честно говоря, я и профессор Макгонагал пребываем в растерянности. Возможно, следует сообщить ее родителям, что их дочь больна.

– Не нужно, – отрезала Амбридж. – Они магглы. Я сама пошлю им письмо с описанием того, что вытворяла мисс Грейнджер в школе, только подожду, когда она выздоровеет.

Амбридж растянула рот в злорадной улыбке.

А кто тебе даст это сделать! – ясно услышал Гарри мысль Снейпа. – Нет, уважаемая директриса, девочку ты не получишь. Отрывайся на Поттере!

Амбридж ушла. Снейп задержался. Подождав, пока хлопнет дверь, профессор извлек из кармана флакон и вылил его содержимое в бутылочку с лекарством для Гермионы.

– Извините, мистер Поттер, я не знаю, как помочь вам, стойкий вы наш, так что терпите, – произнес он, глядя в сторону невидимого Гарри.

– Что с Гермионой? – спросил Гарри, снимая мантию.

– Она сейчас спит, – ответил Снейп. – Это гораздо лучше и полезнее, чем порка у авроров и мытье туалетов.

Снейп бросил на Гарри сердитый взгляд и направился к выходу.

– Спасибо, – произнес Гарри.

Снейп остановился. Но только на несколько секунд, и Гарри услышал, как закрылась дверь.

***
После обеда Гарри снова стоял с поднятыми руками. На этот раз он решил попробовать отключиться, пока боль в онемевших руках не началась и следовательно не могла отвлечь его.

***
Над ним склонились лица его родителей. Лили ласково провела по его щеке.

– Джеймс, как я люблю его…

– Да, малой у нас славный получился, – согласно улыбнулся Джеймс, беря крохотную ручку сына. – Я тоже иногда не удерживаюсь и раскисаю над ним…

Лили взяла Гарри за вторую руку, и он охотно обхватил два теплых пальца мамы.

– Я даже больше скажу, – шепнул Джеймс, щекоча Гарри за подбородок. – Сиря тоже обожает нашего Бэмбика, и спорю на свой школьный Нимбус, что тоже хочет себе такого.

– Я догадывалась, – ответила Лили, целуя цепкие детские пальчики. – Джеймс, он улыбается мне! Ну смотри, как славно! Джеймс…

Резкое падение вниз оборвало грезу. Гарри изумленно огляделся. Он сидел на каменном полу. Рядом с ним стоял Добби. Эльф сиял, как начищенный пятак, и был одет в новые шорты, пестрый галстук и разномастные носки.

– Добби, – изумленно проговорил Гарри. – У тебя закончился брачный период?

– Хозяин Добби страдает, Добби спасет Гарри Поттера! – провозгласил эльф.

– Спасибо, Добби, – шипя от ощущений в руках, проговорил Гарри.

– Добби виноват, что не помог раньше! – эльф неожиданно громко шлепнул себя по лбу.

– Добби, не надо, не бей себя, – зажмурившись, попросил Гарри. Но эльф уже упоенно бился головой в стенку. Гарри хотел удержать его, но ощутил, что не может пошевелить пальцами, по которым бегали кусачие мурашки.

– Мне и так больно! – воскликнул Гарри. – А ты еще мучаешь себя на моих глазах! Прекрати, Добби! Скажи лучше, как там Винки?

– О-о-о, – Добби прекратил самоистязание и с обожанием посмотрел на Гарри. –У Добби и Винки скоро будет маленький эльфенок!

– Я рад за вас, – ответил Гарри, начиная потихоньку шевелить пальцами.

Увидев это, Добби схватил Гарри за руки и крепко прижал их к своему лицу.

– Добби! – крикнул Гарри: ощущения в зудящих пальцах были ужасными.

– Добби поможет, сэр, – воскликнул эльф и принялся мять Гаррины руки своими длинными пальцами.

Гарри крепко зажмурился, сцепив зубы, но вскоре ощутил, что кровь начала нормально циркулировать по сосудам и жутко неприятные мурашки утихли. А ещё спустя некоторое время стало совсем хорошо.

– Спасибо, Добби, – благодарно произнес Гарри.

Добби радостно продолжал растирать предплечья хозяина.

– Все, спасибо, – Гарри попытался забрать руки, но эльф счастливо прижал их к себе и не отпускал.

– Спасибо, Добби! – Гарри выдернул свои руки из цепких лапок эльфа и посмотрел на расстегнутые цепи, висящие на стене.

– Как ты меня сумел освободить? – спросил он.

– Магия эльфов, сэр, – с готовностью отозвался Добби.

– Но тебе придется повесить меня на место, иначе Амбридж накажет меня ещё сильнее.

– Добби ненавидит эту волшебницу, она мучает хозяина Добби, – печально вздохнул эльф. – Добби вернет хозяина на место, когда его придут отпускать.

– Спасибо, Добби, – улыбнулся Гарри.

Увидев улыбку на лице хозяина, Добби радостно подпрыгнул на месте и неожиданно шкодливо посмотрел на Гарри.

– Добби хочет что-то сказать Гарри Поттеру, – эльф начал виновато чертить ногой круги возле сидящего на полу Гарри.

– Говори, Добби.

– Винки теперь жена Добби… Поэтому будет работать на вас, сэр, но она ещё не может брать деньги, потому что она приняла вас за своего нового хозяина.

– То есть как? Винки теперь тоже моя эльфиня? – удивился Гарри и не удержался от смеха.

– Да, – ответил Добби, счастливо улыбаясь, – Винки очень переживала, что у неё больше нет хозяев. Они отпустили ее, а потом умерли. Поэтому когда Добби предложил Винки стать его женой, она согласилась и обрела нового хозяина.

– Ничего себе, – Гарри смеялся все больше и больше, – как я понял, эльфенок тоже будет моим?

– О, да, когда Видди родится, он тоже будет служить Гарри Поттеру, – с благоговением сообщил эльф.

Гарри зажмурился от нового приступа смеха.

– И Добби… Добби хотел просить, – осторожно напомнил о себе Добби.

– Что? – сквозь смех спросил Гарри.

– Чтобы хозяин отдавал зарплату Винки Добби, – аккуратно произнес эльф.

Гарри перестал смеяться.

– Винки хватит и одного галеона в неделю, – тут же начал оправдываться Добби.

– Я бы платил больше, но я сам пока не работаю, – ответил Гарри. – И в сложившейся ситуации… даже не представляю, смогу ли я найти работу после школы.

– Если Гарри Поттер не сможет платить Добби и Винки, Добби будет работать бесплатно! – воскликнул Добби.

– Я постараюсь платить, – пообещал Гарри, вспомнив Гермиону и ее до сих пор не прочитанную рукопись.

Рядом с Добби появилась Винки, одетая в новую блузку, юбку, расшитые сничами носки Добби и шапочку, связанную Гермионой ещё на 5 курсе. Эльфиня вежливо поклонилась Гарри.

– Добби, сюда идет сын твоего бывшего хозяина с другими господами, – сообщила она.

– Сэр Гарри Поттер, Добби просит вас встать, – Добби почтительно прижал уши к голове.

Гарри быстро вскочил и поднял руки. Эльф щелкнул пальцами, и Гарри ощутил, что цепи обвили его запястья.

Дверь открылась и впустила Малфоя и его свиту.

– Все ещё висишь, Поттер? – насмешливо протянул Драко.

Гарри ответил ему неприязненным взглядом.

– А мы пришли посмотреть, как себя чувствует Хогвартская легенда, – продолжил Малфой, явно удовлетворенный реакцией Гарри. – Госпожа директор как-то упомянула при мне, что на цепи наложено заклинание, и ты не сможешь применить магию, чтобы защититься.

Гарри испуганно дернулся: Драко явно предвкушал развлечение.

– А что ж ты задергался, а, Поттер? – прищурился тот.

Люси с жадностью смотрела на Гарри, едва не подпрыгивая на месте. Кребб и Гойл улыбнулись так, что Гарри забыл дышать.

– Начнем, пожалуй, с заклинания ватных ног, – провозгласил Драко.

– Не смей, – снова дернулся Гарри и тут же повис в цепях: заклинание Малфоя попало в цель. – Я убью тебя!

– Интересно, как? – осведомился Драко, подняв брови.

– Я же не буду здесь висеть вечно, Малфой, – зло процедил Гарри. – Поэтому по-хорошему предупреждаю: не смей меня трогать! Я из тебя потом зелье сварю!

– О-хо-хо, как мы испугались, – закатил глаза Драко. – Трогать тебя? У меня нормальная ориентация, Поттер!

Кребб и Гойл угодливо загоготали. Люси прихрюкнула.

– Но вот тут есть девушка, которая, типа, тебя любит, – растягивая слова, проговорил Малфой. – Я не могу ей запретить тебя трогать, правда, Люси? Расскажешь потом всем, какой секс-символ водится на Гриффиндоре.

Люси что-то согласно взвизгнула. Сердце Гарри готово было выскочить из груди. Он был абсолютно беспомощен перед Инквизиторским отрядом. Он попытался освободиться при помощи магии, но ощутил острую боль в руках, которая мешала сконцентрироваться.

– Не дергайся напрасно, Поттер, мне отец рассказывал про эти цепи, – с удовольствием произнес Драко. – Магия бессильна, так что ты попал!

Люси захихикала, и Гарри подумал, что никогда в жизни не слышал более мерзкого смеха. Руки, на которых он висел всем телом, снова начали болеть.

– Следующее заклинание – раздевающее, – сообщил Драко, и у Гарри потемнело в глазах. Он был согласен выдержать ещё сто порок и полгода каждый день стоять с поднятыми руками, лишь бы Малфой и компания убрались сейчас из подземелья.

– Ты не смеешь трогать Гарри Поттера! – услышал Гарри голос Добби.

Эльф, появившийся возле ног своего молодого хозяина, грозно смотрел на Инквизиторский отряд.

– Кого я вижу, умереть, не встать, мой, типа, бывший домашний эльф, – изумился Драко.

– Теперь Добби – свободный эльф и служит Гарри Поттеру, и Добби помнит, как мистер Драко Малфой бил Добби, – глаза эльфа горели решительным огнем. – Добби больше не боится сына Люциуса Малфоя и защитит своего нового хозяина!

– Да я тебя сейчас…– Драко выхватил волшебную палочку, но в следующую секунду невидимая сила подхватила его и несколько раз подбросила. Кребб и Гойл растерянно смотрели, как староста школы смешно шмякается на пол. Люси пронзительно завизжала. Добби угрожающе поднял свой длинный палец.

– Что здесь происходит? – в комнату вошел Снейп.

Драко, громко стеная, раскинулся на полу. Люси и Милисент бестолково суетились возле него, Кребб и Гойл озадаченно смотрели на эльфа, который расправил уши и был готов сражаться ещё с сотней волшебников.

– Меня кидал этот мерзкий эльф! – завыл Драко, закидывая голову.

– В чем дело, Добби? Почему ты напал на волшебника? – резко спросил Снейп.

– Добби защищал Гарри Поттера! – гордо ответил эльф.

– Драко? – Снейп вопросительно повернулся к стонущему и вздыхающему Малфою. Но тот сделал вид, что ничего не услышал и застонал ещё громче, обхватив голову руками.

– Мисс Луш? – зельедел повернулся к Люси. Та виновато хрюкнула. – Я спрашиваю, что случилось? – Снейп сверлил Люси недобрым взглядом.

– М-мы-мы-мы…– начала она.

– Внятнее, – потребовал Снейп.

– Мы хотели поиздеваться над Поттером, – призналась Люси и крепко зажмурилась.

– Драко? – Снейп снова повернулся к охающему Малфою.

– А что тут такого? – он приподнял голову. – Отец разрешил его травить, сколько мне вздумается! Вы же сами его ненавидите! Его отец издевался над вами, так дайте я за вас отомщу!

Снейп побледнел и сделался страшным.

– Я прикажу выпороть этого домового урода! Ты ещё вспомнишь моего отца, Добби! – продолжал Малфой.

– Добби может наказать только его хозяин! – пронзительно завопил эльф.

– Зайдешь ко мне в кабинет, Драко, – тяжело произнес Снейп, и Гарри почувствовал, что Малфой испугался. От декана исходила такая мощная волна едва сдерживаемой ярости, что Гарри стало снова нечем дышать. Люси мелко дрожала и тихонько скулила. Кребб и Гойл испуганно сжались и даже уменьшились в росте.

– Придется провести воспитательный час об этикете чистокровных волшебников. Завтра, после уроков, – скривив губы, произнес Снейп.

Вошел Филч.

– Что здесь опять происходит? – рявкнул он.

– Я уже разобрался, – отрезал Снейп и вышел, взмахнув черной мантией. Филч вытолкал попавшихся под руку Люси и Гойла и отвязал Гарри.

– Завтра в то же время, – напомнил сторож, – и смотри мне! Не опаздывать!

Гарри растирал запястья, потрясенно глядя перед собой. Добби преданно заглянул ему в глаза.

– Спасибо, Добби, – шепотом произнес Гарри.

Лицо эльфа расплылось в широкой, во весь рот улыбке.

– Добби любит своего нового хозяина! – эльф обхватил Гарри своими тонкими лапками, радостно взвизгнул и с треском исчез.