Шли дни, сменялись недели. Наступил октябрь. Для Гермионы время тянулось слишком медленно. Она постоянно чувствовала себя одинокой. Ее друзья с головой окунулись в любовные приключения, забыв ее на берегу. Сначала она злилась на них и даже сетовала, что не происходит ничего таинственного, тогда бы они снова проводили больше времени вместе, пытаясь найти ответ. Потом она перестала ревновать и вернулась к неизменной компании книг, которые всегда выручали ее в такие моменты. Однако сейчас они не приносили ей ожидаемого облегчения. Гермиона все больше замыкалась в себе и отдалялась от друзей.
Драко стал нелюдим и молчалив. Раньше его голос едкими насмешками раздавался в коридорах на переменах, сейчас он был необычайно тих и предпочитал проводить перерывы между уроками в одиночестве, прислонившись к стене и закрыв глаза, будто он смертельно устал от всего происходящего. Как никогда он хотел вернуться домой. Он довольно давно не получал писем от матери и волновался за нее.
Гермиона задумывалась над странным поведением Малфоя и пыталась найти хоть какое-то объяснение. Но впервые этот заносчивый, грубый и эгоистичный хорек, как иногда она называла его раньше в мыслях, не поддавался ее логике. В душе она его жалела, стараясь представить, что он пережил. Правда, в такие моменты Гермиона забывала, через что прошла она сама, но сила ее сострадания была неимоверно велика, даже к бывшему врагу. Она не считала, что теперь он способен на злые поступки и подлости. Не сейчас, когда была разрушена его семья и его жизнь. Его отец боролся за огромную власть, не задумываясь о проигрыше, чем подставил Нарциссу и Драко под удар, заставив их расплачиваться за его грехи.
Часто Гермиона и Драко встречались взглядами, и с каждым разом эта своеобразная игра становилась все дольше. Малфой поначалу не понимал причину такого странного отношения к себе со стороны Грейнджер, однако вскоре он перестал об этом думать, находя саму ситуацию немного забавной.
***
В этот день, третьего октября, у Гермионы все шло наперекосяк. Этой ночью она не могла уснуть, ворочалась и забылась сном только к утру. В итоге она проспала и получила выговор у МакГонагалл за опоздание. Невыспавшаяся, голодная и злая, она налетела на какого-то слизеринца, за что выслушала в свой адрес немало «приятных» слов. В довершение ко всему Гермиона сбилась с ног, разыскивая друзей после занятий, пока кто-то из гриффиндорцев не сказал ей, что вроде бы ребята ушли в Хогсмид.
Жутко обиженная на своих друзей, девушка пошла в совятню, чтобы написать ответ на письмо родителей, которое пришло вчера.
Удобно устроившись в уголке, она вначале отвела душу, излив свои обиды и несчастья на бумагу. Когда ей стало немного легче, Гермиона скомкала листок и сожгла его. Затем она принялась за письмо, сочиняя о том, что у нее все замечательно и что последние год в Хогвартсе проходит весело. Вдруг она прекратила писать и снова загрустила. Все шло совсем не так, как она хотела. Она мечтала, что этот год, наверное, самый спокойный в ее жизни, пройдет по-другому. А в результате она сидит одна в совятне, всеми брошенная и покинутая.
Внезапно ее одиночество нарушили чьи-то яростные шаги. Гермиона удивилась, когда разъяренный и чем-то расстроенный Малфой ворвался в ее пространство. За этот месяц она привыкла видеть его тихим, сдержанным и отстраненным, и такое бурное проявление эмоций сейчас ее напугало.
Торопливо отправив сову с письмом, Драко стукнул кулаком о каменную стену. Он злился, потому что не мог ничего поделать, не мог сорваться и уехать домой. Только что он получил письмо от матери, где она написала, что «ей намного лучше». Драко чувствовал, что она лгала. Ее почерк был слабым и неровным, было видно, что ее рука дрожала в момент написания послания. Он не мог представить, что сейчас чувствует его мать. Воображение рисовало мрачную картину: одинокая женщина в огромном доме наедине со своими воспоминаниями, страхами и страданиями. И это волновало Драко.
Тихий шорох в противоположном углу привлек его внимание. Малфой разозлился еще больше, когда понял, что его истеричное отчаяние видела грязнокровка.
— Грейнджер? – заорал он на девушку, совсем не ожидавшую от него новой вспышки ярости. – Какого черта ты постоянно путаешься у меня под ногами? Зачем ты меня преследуешь? Как же я тебя ненавижу! – в сердцах прокричал Малфой и побежал прочь из башни.
Гермиона так растерялась от обиды, что не знала, как отреагировать на его слова: то ли разрыдаться, то ли догнать и врезать хорошенько.
Наконец, обдумав произошедшее и решив, что у Малфоя что-то случилось (причем случилось что-то с головой, и что никаким образом не лечится), Гермиона шмыгнула носом и постаралась выкинуть из головы неприятный эпизод. Слизеринец то игнорирует всех, то орет, как раненый дракон.
Она закончила письмо, отправила его и пошла в свою комнату, стараясь никого не встретить по пути. С нее на сегодня сумасшедших хватило.