Гермиона приходила к Драко каждый вечер. Его оставили в больничном крыле на несколько дней, и он искренне радовался визитам девушки. Они сблизились еще больше за это время, разговаривая обо всем на свете: от обсуждения уроков и прочих мелочей до серьезных тем. Оба интересовались недоступными им сторонами жизни: Драко расспрашивал о магглах, Гермиона – о традициях в семье чистокровных. В один из вечеров между ними произошел очень важный разговор, укрепивший их отношения.
Гермиона пришла к Драко, как только закончились занятия и она наспех сделала уроки. Об ужине она не беспокоилась. Джинни, зная о ее посиделках, всегда ухитрялась приносить в ее комнату что-то из Большого Зала. Гермиона с радостью проводила все свободное время с Драко.
Она села по обыкновению рядом с ним. Малфой еще спал и выглядел милым и беззащитным. Она взяла его за руку, как и делала всегда, погладив его по запястью. Но сегодня что-то изменилось. Драко переоделся в серую майку с короткими рукавами, и его Метка на левом предплечье, потускневшая и нечеткая, открылась взору Гермионы. Она смотрела на Метку, не отрывая взгляда. Бесстрашную Гермиону охватил ужас. Люди с такими же татуировками убивали ее друзей, убивали тысячами других волшебников. «Но ведь это же Драко», — подумала девушка и напряженно всмотрелась в его лицо. В этот момент Драко открыл глаза и, увидев перед собой Гермиону, мечтательно и слегка сонно улыбнулся, но, посмотрев в ее испуганные глаза, он понял, что что-то не так. Он наклонил голову вниз и увидел, что она держала его за руку, лежащую Меткой вверх.
— Кажется, нам надо поговорить, — нервно сказал Драко.
От звука его голоса Гермиона вздрогнула, и ее взгляд смягчился.
— Гермиона, я знаю, тебя пугает эта Метка и напоминает о плохом, но, поверь, я никогда ее не хотел. Не хотел становиться Пожирателем, не хотел быть на стороне Волдеморта… Не хотел убивать, — Малфой резко замолчал.
— Ты и не убивал никого, — дрогнувшим голосом произнесла Гермиона. – Но почему ты тогда принял Метку? Из-за отца?
— Из-за матери, — качнул головой Драко. В его разум вновь вторглись ужасные воспоминания, которые он хотел забыть. – Волдеморт пытал ее Круцио, заставлял отца делать то же самое. Я не мог вынести этого. Поэтому я и стал гребаным Пожирателем, лишь бы они не трогали ее. Отец хотел, чтобы я вырос таким же, как он. Но я не такой и никогда не стремился быть похожим на него. Он жестокий; власть, вседозволенность его опьяняли. Если бы не мать, возможно, я бы и стал таким, как отец, но она сумела заложить в меня такие ценности, как верность семье, доброта, забота, любовь. Я, может, и выбрал зло, выбрал неправильный путь, но то, что дала мне она, я не отвергал никогда.
Драко перестал говорить, утомленный монологом, который рвался из его истерзанной души. Гермиона сидела потрясенная. Она и представить не могла, что мучения парня настолько глубоки.
— Наверное, я сейчас скажу ужасную вещь, как сын, но я рад, что отец в Азкабане. Своим рвением к могуществу и всевластию он уничтожил семью. Моя мать – сильная женщина, но мук, причиняемых Темным Лордом и собственным мужем, не смогла вынести даже она. Они подавили ее волю, оставив страхи и страдания.
— Ты так сильно любишь мать! – пораженно воскликнула Гермиона.
— Ты, что же, думала, что я бездушный и эгоистичный монстр? – горько усмехнулся Малфой. – Прежде всего меня воспитали в преданности семье. Да, я люблю мать. Она для меня все. И кроме меня у нее никого нет, а у меня есть только она.
— Знаешь, — помолчав, снова заговорил Драко, — иногда ты мне ее чем-то напоминаешь. У тебя такие же нежные руки, ласковый взгляд, в котором отражается любовь к близким, безмерная доброта, стремление помочь. Ты стала мне поддержкой здесь, в Хогвартсе, в моем аду одиночества.
Гермиона не могла вымолвить ни слова. Признания Драко произвели на нее очень сильное впечатление. Она считала, что Гарри, Рону и ей выпали сложные испытания, однако и темной стороне пришлось не легче, особенно тем, кто был вовлечен в нее насильно.
— Темного Лорда больше нет, а Метка осталась, — задумчиво размышлял Малфой. – Это знак, который всегда будет напоминать об ужасах прошлого, о боли, о смерти. Эта Метка – проклятие для меня. Я не прошу тебя принять всю эту правду сразу. Все, о чем я могу просить, это не оставлять меня. Ты мне нужна. У нас обоих очень много связано с этой Меткой, но я не хочу, чтобы она вставала между нами. Я дам тебе столько времени, чтобы все обдумать, сколько ты попросишь, но прошу – будь со мной.
Девушка так и не отвечала, пытаясь пропустить через себя слова Драко. Она медленно провела по запястью Малфоя, поднялась выше, изучая бледное изображение. Ее пальцы скользили по очертаниям татуировки, гладили кожу, проводили линии по выступающим венам. Наконец Гермиона заговорила.
— Думаю, мне не понадобится время, я все уже для себя решила.
Драко с волнением слушал ее слова, его сердце громко и быстро стучало и, казалось, оно вырвется из грудной клетки.
— Для меня не имеет никакого значения твоя Метка, — выдохнула девушка, а Малфой удивленно замер. – Еще после битвы я решила оставить все в прошлом. Его не вернешь, ошибок не исправишь. Неважно, кем ты был, важно, кто ты сейчас. И мне очень дорог не Пожиратель Смерти, выполняющий жестокие указания Волдеморта, а раскаявшийся юноша, добрый и преданный.
И в завершение своей речи Гермиона придвинулась ближе к Драко и прижалась к его груди. Руки парня обхватили ее плечи, будто она была единственной соломинкой, способной спасти его, утопающего в собственных терзаниях.
Через некоторое время девушка почувствовала легкое прикосновение нежных губ к своему лбу. Драко ласково гладил ее по голове и неспешно перебирал пряди волос.
— Спасибо тебе, Гермиона, — услышала девушка его жаркий шепот. – Я не думал, что ты примешь правду так быстро и легко. Знала бы ты, какой камень свалился с моей души, когда я тебе все рассказал.
— А если бы не сложившиеся обстоятельства, долго бы ты держал это в себе? – спросила Гермиона.
— Не думаю. Невозможность поделиться с кем-то своими чувствами и боль прошлого мучали бы меня все больше и больше. И в один момент я просто бы сломался. Я даже рад, что все получилось вот так.
Гермиона ничего не ответила, а только крепче обняла Драко и уткнулась ему в шею. Этот разговор сблизил их, связал невидимыми нитями.