Глава 32. Квиддич, перо и повязка.

После уроков все школьники собрались на трибунах квиддичного поля. Гарри сидел рядом с Гермионой, спиной ощущая сочувствующие взгляды гриффиндорцев. Многие возмущенно перешептывались, ругая Амбридж.

От подлости и несправедливости новой директрисы хотелось запустить в неё чем-нибудь… распотрошенным на уроке зелий. Гарри бросил злой взгляд на преподавательскую трибуну. Зеленое твидовое пальто четко выделялось на фоне остальных темных теплых мантий.

Матч начался. Гарри с отвращением увидел, что Драко Малфой летает на его метле.

– Чтоб ты с неё свалился, – искренне пожелала Гермиона. – Это уже слишком! «Молния» – это твоя собственность, Гарри! Почему эта ужасная жаба отдала её Малфою?

– Полагаю, она уже подписала декрет о том, что имеет право перераспределять имущество школьников, – хмыкнул Гарри, провожая летящего Малфоя тяжелым взглядом.

– Гарри, а вдруг она и твой плащ-невидимку заберет? – испугалась Гермиона.

– Я его уже спрятал, – ответил Гарри. – Как ни жалко мне подарок крестного, но отцовский плащ эта жирная змея не получит ни за что!

Гермиона облегченно вздохнула.

– Я очень хочу, чтобы Джинни поймала снитч. Это будет так несправедливо, если Малфой выиграет! – вскоре шепнула она Гарри на ухо.

Гарри сидел как на иголках. Джинни играла очень старательно, но он видел, что девушка потеряла прежние навыки – ей не хватало быстроты реакции. Бладжер несколько раз каким-то чудом не задел её. Да и снич вон там, скорее бы она его заметила.

А ещё Гарри ощущал в плечах какой-то странный зуд. Ужасно хотелось преобразоваться и сделать над полем хотя бы несколько кругов. Гарри вспомнил, что со дня прихода Амбридж ни разу не принимал облик сапсана, так и не облетел территорию Хогвартса на собственных крыльях. Уроков задавали просто невероятное количество. Для себя он решил, что завтра в субботу он проснется пораньше и полетает. В учебниках по анимагии говорилось, что волшебник испытывает желание периодически принимать облик своего животного или птицы, это становится ещё одной его потребностью. Вот уж точно, – Гарри покосился на плечо Гермионы – оно так манило удобно устроиться на нем. И обхватить когтями её руку в перчатке было бы тоже неплохо. Но лучше всего, конечно, полетать. Гарри вздохнул и посмотрел на табло. Давай, Джинни! 10:0 в пользу Гриффиндора. Молодец, Рон! Не дай им забить ни одного гола!

Матч длился долго. Джинни несколько раз замечала снитч, но поймать его пока не удавалось. Драко пристально следил за ней и на скоростной метле Гарри кружил над полем как назойливая муха. Гарри злорадно отметил, что на «Молнии» Драко ощущал себя непривычно.

Джинни в очередной раз заметила снитч и сделала обманный маневр. Малфой тут же подлетел к ней. Девушка резко развернулась и, пока Драко выходил из пике, рванула к золотистому мячику.

– Джинни! Давай! – закричали гриффиндорцы.

Слизеринские трибуны орали слова поддержки Малфою и размахивали плакатами «Драко, мы с тобой!»

Несколько гаффелпафцев подняли вверх флаг слизеринских цветов «Драко – лучший ловец!». Гарри присмотрелся. Люси Луш и несколько «карателей», как прозвали школьники членов Инквизиторского отряда.

Возле самой земли рука Джинни ухватила снитч. Секундой позже с «Молнии» свалился Драко Малфой.

Трибуны взорвались бурными аплодисментами и криками. Слизерин разочарованно завыл. Джинни счастливо взлетела над полем, подняв руку с зажатым сничем.

– Джинни Уизли – старый новый ловец Гриффиндора – поймала снитч! – упоенно орал Колин Криви. – Команда Гриффиндора выиграла со счетом 180:0! Лучший хогвартский вратарь Рон Уизли не пропустил ни одного мяча!

– Гарри! Мы выиграли! Ура! Мы выиграли! – Гермиона повисла у Гарри на шее. – Посмотри на Малфоя! Он все-таки свалился с метлы!

– Так ему и надо! – радостно подхватил Невилл. – Не будет брать чужого!

– Джинни! Я тебя люблю! – Дин едва не сорвал голос.

Парвати махала рукой Рону. Лаванда и Шеймус довольно улыбались.

– Кхе-кхе, – раздалось над полем. – Позвольте минуточку внимания.

Амбридж стояла рядом с растерянным Колином.

– К сожалению, результаты матча аннулированы, – голос Амбридж, усиленный заклинанием «Сонорус», прозвучал особенно противно.

Грифиндорская трибуна взорвалась возмущением.

– Я зафиксировала применение беспалочковой магии. Гарри Поттер столкнул
Слизеринского ловца с метлы, – продолжила директриса.

– Это неправда! – крикнул Гарри, но его услышали только стоящие рядом гриффиндорцы.

– Поэтому матч переносится на другое время, – любезно улыбнулась Амбридж. – А мистер Поттер будет наказан. Во время следующей игры ему будет запрещено присутствовать в качестве зрителя и болельщика.

– Но это неправда! – Гарри трясло от возмущения и несправедливости.

– Мы знаем, Гарри, мы все тебе верим, – попыталась успокоить его Гермиона.

– Просто эта кикимора из болота от Фреда и Джорджа не вынесла нашей законной победы! – отозвался Дин.

– Как же это, сын Министра Магии и проиграл, – добавил Невилл.

– Только бы теперь в это поверили Рон и команда, – произнес Гарри.

***
Он очень боялся, что Рон не поверит. От этой мысли Гарри бросило в жар. Но к счастью, Рон поверил. Сразу и на слово.

– Да верю я тебе, Гарри. Ты бы такого не сделал. Это подлость, поступок в стиле Малфоя, – ответил Рон на его заверения.

Гермиона облегченно вздохнула. Гарри крепко пожал руку друга.

– А я все думал, как же эта мымра переживет поражение Слизерина, – процедил сквозь зубы Рон. – Этот Малфой… Великий инквизитор, блин, так всех наказывал всю эту неделю, что даже тренировки пропускал.

– Да, – сказала Джинни, – а когда появлялся на тренировках, так больше прическу свою поправлял, а не приемы отрабатывал. Я думаю, он на твою «Молнию» рассчитывал, Гарри.

– Ладно, ладно, – с угрозой и решительностью в голосе произнес Рон, – все равно победа будет нашей. Так, ребята, всю следующую неделю летаем сутками, тренируемся, как проклятые. Я не дам этой подлой белобрысой твари повода ухмыляться.

– Мы будем стараться изо всех сил, – подтвердила Джинни.

Вся команда одобрительно закивала.

***
Гарри так обрадовался, что Рон и команда ему поверили, что не осознал в полной мере тот факт, что Амбридж назначила ему наказание. Зайдя вечером в её кабинет, Гарри увидел на столе директрисы старое знакомое перо.

Напугала! Гарри злорадно посмотрел на табличку «Долорес Джейн Амбридж, директор школы чародейства и волшебства Хогвартс» и с удовлетворением подумал о том, что настоящий кабинет закрыт, как и тогда, на 5 курсе.

– Что писать? Я не должен был сбрасывать Драко Малфоя с метлы? – уточнил Гарри, садясь за парту.

– Вот именно, мистер Поттер, – Амбридж показала свои мелкие острые зубы.
Гарри пожал плечами и принялся писать волшебным пером.

Он чувствовал, что директриса не сводит с него глаз в ожидании увидеть, что Гарри больно. Гарри усмехнулся, как человеку, которому все равно, что с ним происходит. Амбридж сожалела, что она не ведет у Гарри уроки и потому всю прошедшую неделю не имела возможности наказать его. А ждать от учителей назначения Гарри Поттеру физического наказания – нет, с этим Дамблдоровским «отрядом» каши не сваришь. Нужно что-то делать. Решительно и жестко.

Гарри изо всех сил старался придать лицу удовлетворенное, даже радостное выражение, словно его заставили в качестве наказания не руку резать, а читать интересную книгу. Амбридж, делающая вид, что поглощена составлением очередного приказа по школе, продолжала следить за Гарри. Она не владела блокологией и выманологией, она не чувствовала, что юноше на самом деле больно. Амбридж была разочарована.

– Что ж, для начала достаточно, мистер Поттер. Первая часть наказания закончена, – вскоре произнесла директриса.

– Уже? – Гарри не удержался от язвительной усмешки, – Так ведь слова ещё не врезались в кожу! Да и крови маловато накапало.

– Дайте-ка сюда вашу руку, – требовательно проговорила Амбридж. Она была зла, но Гарри также ощутил исходящее от неё предвкушение.

Гарри встал из-за парты, подошел к директрисе и протянул руку. Зажившая кожа покраснела и саднила.

Амбридж накрыла её повязкой с надписью «Наказан» и прикоснулась к ней волшебной палочкой.

– Повязку не снимать до утра. После педсовета явитесь ко мне в кабинет, тогда и будет закончено ваше наказание.

– Можно уходить? – спросил Гарри.

– Спокойной ночи, мистер Поттер, – сладко оскалилась Амбридж.

Гарри ушел в Гриффиндорскую гостиную.

– Ну как? – поднялась к нему навстречу Гермиона.

– Старое доброе перышко, – ответил Гарри. – Даже не интересно.

– Зато больно, – посочувствовал Рон.

– Вполне терпимо, – пожал плечами Гарри.

На его повязку начали обращать внимания другие ученики. И Гарри это не понравилось. Рука тем временем разболелась не на шутку.

– Я пойду попрошу у мадам Помфри заживляющего зелья, – сказала Гермиона.

Рон бормотал в адрес Амбридж все ругательства и проклятия, какие только знал. Гарри потирал повязку, пытаясь унять боль. Гермиона вскоре вернулась, зажимая в кулаке флакончик с желтоватой жидкостью. Гарри попытался снять повязку, наплевав, что ему за это будет, – рука горела. Но повязка не снималась. Гермиона некоторое время пыталась снять её при помощи разных заклинаний, но ничего не получалось.

– Ладно, жаба, все равно я что-нибудь придумаю, – Гермиона налила настойку на повязку, надеясь, что зелье протечет сквозь ткань, но ткань оказалась непромокаемой.

– Какая мерзкая садистка! Разве так можно?! Боже мой, Гарри, ну что же делать! Ты же страдаешь! – Гермиона всхлипнула.

Гарри чувствовал, что у него поднимается температура. Рука саднила и пекла так, словно на неё насыпали жгучего перца.

– Может, мадам Помфри сумеет снять повязку? – предположил Рон.

– Амбридж запретила ей без её ведома оказывать помощь наказанным школьникам, пригрозила, что уволит. Мадам Помфри тайком сунула мне зелье, рискуя вызвать гнев этой Жабы! – огорченно произнесла Гермиона.

– Может, Тонкс? Она ведь бывший аврор, знает много всяких заклинаний, – Рон сочувствующе смотрел на потирающего руку Гарри.

– Точно! – обрадовалась Гермиона. – Гарри, давай неси свой плащ, прокрадемся к Тонкс невидимыми, чтобы не навлечь на неё беду.

Гарри поднялся в спальню, порылся в чемодане, достал старый свитер и снял с него заклинание. Свитер превратился в плащ-невидимку.

Гарри завернулся в него и спустился вниз. Гермиона ждала его уже возле выхода.

***
Возле портрета Полной Дамы прохаживалась Люси Луш с несколькими членами Инквизиторского Отряда. Они явно ждали, пока из Гриффиндорской гостиной выйдут Гарри или Гермиона. Девушка подумала, что карателям покажется подозрительным, что дверь открылась сама по себе. Ситуацию спас Рон.

– Эй, госпожа главная помощница Великого Инквизитора, Сына Министра Магии и Верховного Старосты школы, – окликнул он Люси, выглянув из-за портрета Полной Дамы. Гарри и Гермиона бесшумно прошли мимо Инквизиторского отряда.

– Чего тебе? Уже 9 часов, так что если высунешься из гостиной, наказание назначу! – взвизгнула Люси.

– А если я тебе галеон дам? – прищурился Рон.

Люси заинтересованно вытянула толстую шею.

– Эй, Луш, если ты и дальше так деньги грести будешь, некого будет наказывать! – насмешливо отозвался Монтегю.

– Тебе что деньги не нужны, что ли? – возмутилась Люси.

– Нужны, но Поттер и его дружки на особом счету. Так что притихни! – пригрозил тот.

– Жаль, что тебя тогда вытащили из туалета, – огрызнулся Рон и закрыл дверь, не желая ничего слышать про снятые 10 очков с Гриффиндора.

***
– Ах ты старая макака! – воскликнула Тонкс, осмотрев повязку Гарри. – Использовала одно из заклинаний наказания. Неудивительно, что ты, Герми, не знаешь его… Я с таким встречалась только потому, что училась на аврора. Один из старинных способов кары. Причем не школьников, а преступников. Сильно болит? – Нимфадора обеспокоено посмотрела на раскрасневшееся лицо Гарри. – Ого, мальчик мой дорогой, да ты весь горишь!

Тонкс произнесла контрзаклинание и сняла повязку. Гермиона быстро помазала многострадальную руку остатками зелья. Гарри почувствовал огромное облегчение.

– Завтра произнесешь заклинание, которому я тебя сейчас научу, и сходишь к Жабе на перевязку, если она сочтет нужным продолжить наказание, – посоветовала Тонкс.

– Амбридж догадается, что повязку снимали? – спросила Гермиона.

– Не должна. Насколько я её знаю, она талантлива только в одной области – как испортить людям жизнь. Постарайся старательно вернуть повязку на руку, Гарри, и прими измученный вид. Амбридж только этого и надо.

***
Гарри уснул почти мгновенно. Рука зажила, температура спала, боль и жжение исчезли. Засыпая, он видел, что трансфигурирует Амбридж в огромную болотную жабу, а Макгонагал ставит ему высший балл за это задание на ЖАБА.

***
Гарри проснулся в отличном настроении. Было уже утро. Гермиона ещё спала, удобно устроившись рядом и обняв его. Хотелось летать, но близость теплого девичьего тела вызвало желание подкорректировать планы. В конце концов, преобразоваться можно и среди дня. Ведь теперь ходить на тренировки по квиддичу не нужно. Даже смотреть матч нельзя. Гарри вспомнил Амбридж и её сладкое пожелание «Спокойной ночи». Так вот как Гарри должен был провести эту ночь – страдая от боли и температуры. Ну что ж, значит, будем страдать.

Гарри заглянул под кровать. Добби не было. Кружевного матраса тоже, видимо, спит вместе с другими эльфами. Отлично!

***
– Ты сегодня по-взрослому, – Гермиона довольно улыбалась, удобно устроившись на Гарри и чувствуя, что его пальцы перебирают её волосы. – Основательно и откровенно… Мы пропустили завтрак.

– Ты огорчилась из-за этого?

– Конечно нет! Наоборот, я выиграла вдвойне. Во-первых, я получила удовольствие. Во-вторых, Драконий Отряд не смог тебя спровоцировать и наказать.

– А позавтракать мы можем и здесь. Добби нам что-нибудь принесет! – подхватил Гарри.

– Ты бы с ним помирился, Гарри, – попросила Гермиона.

– А я с ним и не ссорился. Я просто запретил ему смотреть, как мы занимаемся тем, чем сейчас занимались.

– Ты велел ему не показываться на глаза, – укоризненно произнесла Гермиона.

– Когда мы любим друг друга, – уточнил Гарри.

– Значит, Добби прощен?

– Прощен, но спать он будет по-прежнему вместе с другими эльфами.

– Хорошо, а то ведь он плакал, Гарри! – Гермиона позвала эльфа. Гарри прикрылся одеялом.

– Добби, Гарри тебя прощает, можешь показываться ему на глаза, – девушка улыбнулась.

Добби радостно взвизгнул.

– Но подсматривать за нами все равно нельзя, спать ты будешь и дальше с другими эльфами, – добавил Гарри.

Эльф огорченно посмотрел на своих растрепанных и раздетых хозяев.

– Да, Добби, именно так. А сейчас принеси нам что-нибудь поесть, – Гарри постарался придать своему голосу максимальную строгость.

Добби вздохнул «Да, сэр!» и исчез.

***
Когда Гарри подошел к кабинету Амбридж, политпедсовет еще не закончился, и ему пришлось немного подождать, пока директриса освободится. Перед выходом из комнаты за сэром Кэдоганом Гарри посмотрел на себя в зеркало и попытался убрать довольную улыбку с лица и сытый блеск из глаз. Гермиона дала ему понюхать какую-то гадость, от которой Гарри долго чихал и кашлял. После этого рассмеялся, увидев свои покрасневшие глаза и припухший нос.

Появившаяся Амбридж бросила на Гарри внимательный взгляд и, по видимому, осталась довольна.

– Это вам впрок будет, мистер Поттер, – шелково произнесла директриса, снимая с руки юноши повязку. – Я понимаю, что вы были любимцем Дамблдора и он научил вас кое-каким штучкам из высшей магии, но я не разрешаю вам злоупотреблять этими знаниями. Можете идти.

Гарри вышел из замка, чтобы найти уединенное место, преобразоваться и полетать.

– Привет, Гарри, – услышал он голос Тонкс.

Молодая женщина держала на руках Сириуса и приветливо улыбалась, но Гарри почувствовал, что она взвинчена.

Гарри поприветствовал её и поблагодарил на спасение руки.

– Не за что. Теперь я знаю, что такое не переносить кого-то на дух! – ответила Нимфадора. Сириус радостно протянул к Гарри руки. – Подержи его, я немного успокоюсь, потому что чувствую, что сейчас взорвусь от злости.

Гарри взял малыша.

– Только что была психушка под названием политпедсовет, – пожаловалась Тонкс. – Как Жаба нас критиковала! Халатное отношение к работе, попустительство, предвзятое отношение к некоторым ученикам! Кто бы говорил! Вся школа знает, что эта подушка надутая с тебя глаз не сводит, только и ждет удобного случая, чтобы наказать! И она что-то квакала про предвзятое отношение! Наехала на каждого учителя! Кроме Снейпа. Но у того был такой вид, что я бы назвала самоубийцей того, кто что-то скажет о его педагогической некомпетентности. Прочитала нам приказ Министерства о запрете преподавать полукровкам. Так что Фиренце и Хагрид уволены.

– Уволены?!

– Не пугайся, – поспешила успокоить его Тонкс. – Хагриду разрешили остаться при школе лесником. А вот Фиренце велено убираться категорически. Досталось и нашей бедной предсказательнице. С профессора Трелони перья летели во все стороны. А она, как назло, от стресса пить начала, пришла сегодня с таким лицом… В общем, Амбридж вынесла ей суровый выговор, боюсь, что Сивилла следующая на вылет из Хогвартса, потому что вместо предсказаний наша директриса хочет поставить уроки по новейшей магической истории. И хочет вести самолично, причем только у старших курсов.

– И профессор Дамблдор по прежнему считает, что Хогвартс – это самое безопасное для меня место? – спросил Гарри.

– Да, Гарри… – твердо ответила Тонкс. – Потому что пока ты в школе, ты живешь и борешься. Если ты себя будешь хорошо вести, то максимум, что тебе грозит, – это порка у Амбридж. Если ты сбежишь и будешь скрываться в доме Сириуса, то … Это ужасно. Поверь мне. Я видела, как он страдал от безделья и невозможности сделать что-либо полезное.

Гарри слегка побледнел, прижимая к себе Сириуса-младшего.

– Держись, Гарри, – подбодрила его Нимфадора. – Мне тоже досталось. Мой доклад о том, что физические наказания в школе можно применять только в крайнем случае, подвергся такой критике со стороны нашей Инквизиторши, что я только голову в плечи втягивала. А ещё… ну, это тоже следовало ожидать… В общем, дуэльный клуб пока закрыли. Под предлогом того, что я на него не завела журнал, не разработала план и методику. Мерлин мой, у меня же нет педагогического образования! Когда эта квакуха начинает душить меня перечнем никому не нужных бумажек, я зверею. Ну разве плох был мой дуэльный клуб?

– В том то и дело, что хорош. Вы очень все доступно объясняете и показываете. Ей показалось это опасным, – ответил Гарри.

***
После разговора с Тонкс Гарри почувствовал, что в нем растет желание сопротивляться, что-то делать, бороться.

– Мы что-нибудь придумаем, Гарри! – твердо произнесла Гермиона, выслушав его. – Только дай мне время сориентироваться, что делать.

Глава 33. Раздувающее зелье.

Прошло ещё три дня нового режима в Хогвартсе. Среди школьников начало увеличиваться число ходящих с повязкой или табличкой «Наказан». С табличкой считалось унизительнее. Филч был счастлив. Работы у него было невпроворот, потому что подростки и старшекурсники не в полной мере осознавали тот факт, что все меняется. Подавляющее число из «осужденных» на порку были приговорены Начальником Инквизиторского отряда. Драко стал настолько невыносим, что вызывал раздражение у всех без исключения учителей. Казалось, что он занимал в школе должность более главную, чем Долорес Амбридж. Больше всех от него страдала Тонкс. Люси Луш бесплатно рассказывала, что Драко при всем классе обозвал её подстилкой оборотня, и она не смогла наказать его, потому что указ директора сделал Старосту Школы неприкосновенным.

Амбридж продолжала инспектировать учителей. И Гарри чувствовал исходящее от неё желание наказать именно его. Зная, что учителя не будут подставлять Гарри под удар, директриса терпеливо ходила на все уроки 7 курса Гриффиндора и сама искала повод, чтобы придраться к чему-либо и заставить Гарри дать повод для порки. И Гарри находил особое удовольствие в том, что на уроках вел себя примерно, знал материал отлично и не давал ни малейшей зацепки раздувающейся от злости Амбридж.

Гораздо труднее было с Инквизиторским отрядом. Малфой и его свита ходили за Гарри едва ли не по пятам. Его спасало только то, что его одноклассники, завидев карателей, окружали Гарри плотным кольцом и уводили подальше. В Гриффиндорских часах количество рубинов не поднималось больше 50, хотя учителя не скупились на баллы за хорошие ответы пострадавшего факультета.

***
К четвергу Гарри ухитрился остаться в числе ненаказанных учеников. Амбридж, Драко и Инквизиторский отряд настолько тяжело переживали этот факт, что директриса пришла на урок зелий. Снейп, недовольно скривившись, пропустил Амбридж в кабинет и злобно начал урок, обозначив его цель как приготовление раздувающего зелья. Некоторое время в классе царила обычная рабочая атмосфера. Старшекурсники склонились над котлами, Снейп собрал пергаменты с домашними заданиями и выставил оценки за проверенные зелья в журнал. Гарри поставил легенькую невидимую защиту сзади себя, чтобы рыбьи глаза и кусочки крысиной селезенки, которыми в него швырялся Малфой, и которые упорно не замечали ни Амбридж, ни Снейп, не попадали в его затылок. Гермиона бросала в сторону старосты уничтожающие взгляды. Но в присутствии Амбридж Драко чувствовал себя особенно привольно.

Наконец, Амбридж, видя, что урок подходит к концу, а Гарри так и не наказан, перестала писать, поднялась из-за стола и пошла заглядывать в котлы школьников. Лицо Снейпа свела судорога глубокого отвращения и презрения. Впрочем, это можно было легко списать на запахи, которые стояли в подземелье из-за недоваренного раздувающего зелья.

Драко это нисколько не смутило. Взяв распотрошенную лягушку, он швырнул её в Гарри. Легкая защита разбилась, и Гарри с отвращением снял с затылка скользкую тушку.

– Да иди ты! – в сердцах крикнул он и швырнул лягушку в Малфоя. Секундой позже он увидел стоящую возле Драко Амбридж. Лягушка, не долетев до старосты, плюхнулась в котел Малфоя. Зелье взорвалось, окатив с ног до головы директрису и начальника Инквизиторского отряда.

Гарри расхохотался. Он знал, что теперь мечта Амбридж осуществилась, его накажут, но ничего не мог с собой поделать. Он смеялся. Громко и от души. Амбридж и Драко раздувались, вызывая всеобщее безудержное веселье. Рон вытирал слезы. Дин и Шеймус согнулись пополам. Лаванда и Парвати пищали, прикрывая лицо руками. Снейп не спеша подошел к директрисе и капнул на неё противоядием. Затем, также не торопясь, проделал ту же процедуру с Драко. Лицо его было перекошено злорадной ухмылкой.

– Наказан! – взвизгнула Амбридж, указывая своим коротким толстым пальцем на хохочущего Гарри. Тот кивнул, не прекращая смеяться.

– А то, что Малфой в Гарри кидался, это ничего? – воскликнула Гермиона.

– И ещё 50 очков с Гриффиндора, – рявкнула Амбридж.

Выхватив из сумочки табличку, она подскочила к Гарри и повесила её на шею юноше.

– Так ходить до 6 вечера! Потом на порку к мистеру Филчу! – слащавость и приторность совершенно не слышались в голосе разъяренной директрисы.

Амбридж схватила свою сумочку и пулей вылетела из подземелья.

– Дождалась своего, мымра пучеглазая, – сочувствующе прошептал Рон.

– Ничего, – махнул рукой Гарри. – Зато какое шоу было! Ради такого зрелища можно потерпеть некоторые неудобства.

– Гарри, – Гермиона расстроено смотрела на него.
– Гермиона, пожалуйста, заблокируйся от моих вечерних ощущений, – попросил её Гарри и улыбнулся. – Она все равно нашла бы, к чему придраться. А так ещё и все повеселились.

***
До вечера Гарри вынужден был ходить с табличкой «Наказан». Ощущения были отвратительные, хотя он и пытался уговорить себя, что на это не стоит обращать внимания. Ведь висящая на шее фанерка не причиняет боли. Зато мешает и приковывает внимание всех школьников, – возражал внутренний голос. Ведь остальные «наказанные» носят всего лишь повязку на руке, причем без заклинания наказания. На переменах Гарри несколько раз видел Инквизиторский Отряд, сопровождавший Старосту Школы. Малфой бросал на Гарри выразительные предвкушающие взгляды. Было очевидно, что он пожелает присутствовать на наказании. Гермиона, не отстающая от Гарри ни на шаг, была совершенно подавлена. Рон разрабатывал план мелких и незаметных пакостей для Амбридж и, чтобы хоть немного поддержать боевой дух Гарри, восторгался полетом жабы и силой взрыва, раздувшим директрису и Малфоя.

В 6 вечера Гарри явился в комнату для порки. Это было одно из помещений в подземелье, которое и раньше использовалось для наказаний.

– Ну наконец-то и тебя наказали! – злорадно прорычал Филч, увидев вошедшего Гарри. – Раздевайся до пояса и ложись! Я тебя повоспитываю! Припомню все твои похождения! Как ты мне полы пачкал, какобомбы взрывал, и госпожу директрису не слушался!

Дверь скрипнула и впустила в комнату Драко, Милисент, Кребба, Гойла и Люси.

– А вам чего? – рыкнул на них Филч. – Тоже на порку?

– Нет, мы хотим посмотреть, как вы будете наказывать Поттера. Я – староста и начальник Инквизиторского отряда. Мне можно смотреть, – ответил Драко и попытался наколдовать себе кресло. Вместо этого получился колченогий стул. Малфой выругался сквозь зубы. Гарри коротко усмехнулся.

– Вот, садись, Драко, – позвала его Милисент. Её стул получился некрасивый, но хотя бы устойчивый.

Меньше всего Гарри хотелось, чтобы за его наказанием наблюдал Малфой и его верная компания. Волна предвкушения и ожидания, исходящая от них, была очень мощной и невероятно противной.

Дверь снова скрипнула. Вошла Амбридж.

– Вы готовы, мистер Поттер? – растянулась она в сладкой улыбке. – Приступайте, мистер Филч!

Гарри неохотно снял рубашку и футболку, обнажая подтянутый юношеский торс.

Люси так упоенно думала о том, как она будет это описывать желающим, что даже раскрыла рот. Милисент удивленно вытаращилась на полуобнаженного Гарри. Малфой недовольно скривился. Амбридж алчно улыбалась.

Гарри лег. Теперь главное – не вскрикнуть, а лучше даже показать, что порка – это пустяковое наказание, устаревшее и совершенно бесполезное. Гарри не знал, какую реакцию приберегло его тело на удары розгами. Как ни плохо относились к нему Дурсли, но ни дядя Вернон, ни тетя Петуния никогда его не пороли. Подзатыльники, тычки, – это было, бывало и за волосы таскали, но чаще – чулан и лишение обеда.

Было больно. Даже очень. Но не намного больнее, чем было руке от пера. И уж никак не сравнимо с той дикой болью, которую Гарри испытал на кладбище под воздействием Круцио. И близко не было похоже на тот кошмар, который он пережил, когда в Министерстве Магии ощутил себя в кольцах огромной белой змеи. Гарри изо всех сил постарался сохранить бесстрастное выражение лица, словно Филч не бил его, а легонько журил.

– Достаточно на первый раз, – сладенько пропела Амбридж.

Филч с сожалением прекратил порку.

– Как наказанному, вам, мистер Поттер, запрещено обращаться за помощью к мадам Помфри. Обработайте его спину, Аргус, – директриса протянула сторожу флакон.

Гарри ощутил, что ему на спину вылили что-то, напоминающее холодную воду. Стало легче, но уже через несколько секунд боль и жжение в спине вернулись.

– Можете одеваться, – сказала Амбридж и внимательно посмотрела в лицо Гарри.

Он растянул губы в улыбке «Всего лишь? А я-то думал!» Злорадное торжество вмиг исчезло с лица директрисы, и Гарри подумал, как здорово, что эта министерская жаба не владеет блокологией. Иначе радоваться ей сейчас до подпрыгивания на месте – спина Гарри саднила так, что он еле сдерживал шипение и стоны.

Раздосадованная Амбридж ушла, хлопнув дверью.

– Ну что, господин Верховный Инквизитор, сам, небось, с метлы нарочно спрыгнул, чтобы был повод меня наказать, – Гарри натянул футболку и подчеркнуто небрежно хмыкнул. – Надеюсь, тебе было хорошо. Штаны не испачкал?

– Заткнись! – процедил Малфой. – Думаешь не видно, что тебе больно!

– Вполне терпимо, – Гарри даже пожал плечами, хотя при этом его лицо едва не исказила гримаса боли. – Целые поколения школьников наказывали до меня, никто не умер. Вполне обычное наказание.

Инквизиторский отряд разочарованно переглянулся и вышел.

***
Едва Гарри вышел из подземелья, как сразу попал в объятия Гермионы. Глаза девушки были мокрыми и красными. Гарри, опираясь на неё, поплелся в комнату за сэром Кэдоганом. Каждое прикосновение футболки к спине отдавалось болью до тошноты.

– Я заранее запаслась заживляющим зельем, – проговорила Гермиона, снимая с Гарри рубашку при помощи заклинания. – Добрая мадам Помфри дала мне целый большой пузырек. Ложись, я обработаю спину.

Гарри лег на кровать и услышал удивленный возглас Гермионы.

– Но у тебя нет следов от розог!

– Амбридж убрала, – ответил Гарри, вспомнив ощущение льющейся на него холодной воды. – А боль оставила. На добрую память…

Гермиона внимательно осмотрела спину и осторожно провела пальцами по коже. Гарри зашипел от боли.

– Следы все-таки остались, кожа немного покраснела здесь и здесь…– Гермиона обработала спину Гарри заживляющим зельем. Краснота вскоре исчезла, но там, где прошлись розги, продолжало саднить.

– Какая отвратительная, гадкая, мерзкая садистка! – Гермиона вытерла выступившие слезы. – Это слишком жестоко так наказывать! Ты страдаешь от боли, а тебе ещё нужно конспектировать эту дурацкую газету!

– Причем, если я на завтрашнее политсобрание не приготовлюсь, то меня снова накажут, – произнес Гарри с горькой иронией в голосе.

– Ну уж нет! – Гермиона вскочила. – Я не позволю этой мерзкой жабе мучить тебя!

Гарри попытался поудобнее лечь, надеясь найти позу, в которой он будет не так сильно страдать от боли.

– Я пойду к Тонкс. Может, она снова сможет помочь нам.

Гермиона завернулась в плащ-невидимку и ушла. Гарри закрыл глаза. Вскоре рядом послышалось тихое всхлипывание. Он резко сел, скривившись от ощущений в спине, и увидел огромные светящиеся обожанием и состраданием зеленые глаза-мячики.

– Гарри Поттер терпит такие муки, – жалобно проговорил эльф.

– Ты меня напугал, Добби, – Гарри лег снова.

– Добби хочет чем-нибудь помочь Гарри Поттеру, – Добби сел на кровать рядом с Гарри и осторожно погладил его по голове. Прикосновения были неожиданно приятными.

– Боль вполне терпимая, Добби, – чувствуя неловкость, отозвался Гарри.

– Гарри Поттер очень терпелив, – с благоговением прошептал эльф.

Теперь его лапки погладили Гарри по предплечью, и Гарри быстро убрал руку – эльф нацелился поцеловать её.

– Добби, ты что? – Гарри даже покраснел от смущения.

– Добби хочет облегчить страдания Гарри Поттера, – эльф снова с обожанием посмотрел на Гарри и погладил по голове.

Гарри не успел опомниться, как эльф с рыданиями начал обцеловывать его руку.

– Добби, ты спятил! Ты что делаешь? – вскрикнул Гарри, выхватывая руку из цепких лапок эльфа.

– Гарри Поттер освободил Добби из рабства, дал ему работу, это так важно, сэр! – Добби зарыдал с новой силой. – Бывший хозяин Добби теперь у власти! Добби верит, что Гарри Поттер свергнет его и уничтожит Того-Кого-Нельзя-Называть!

– Мне бы твою уверенность, – вздохнул Гарри и снова лег на кровать.

Вернулась огорченная Гермиона.

– Я поговорила с Тонкс, она не знает, как тебе помочь, – Гермиона села рядом с Гарри и погладила его по плечу. – Посоветовала попробовать обезболивающее зелье…

Гарри выпил предложенное Гермионой питье. Боль притупилась.

– Нужно конспектировать эту долбанную газету, – неохотно поднимаясь с кровати, напомнил себе Гарри.

– Перепиши то, что есть у меня, только своими словами, – Гермиона заботливо пододвинула к нему свою тетрадь.

– Спасибо, – искренне поблагодарил её Гарри. – Мерлин всемогущий, когда ты успела все это сделать?

– Ты же знаешь, я учу уроки быстро, – ответила Гермиона.

– О боже, я же ещё не все уроки выучил! – ужаснулся Гарри.

– Я помогу, – тут же откликнулась девушка.

Обезболивающее зелье вызывало сонливость, и Гарри с трудом одолел переписывание конспекта статей «Волшебного голоса правды».

– Я все, больше не могу, я уже пару раз уснул, пока писал этот бред! Гермиона, давай я лучше завтра пораньше встану и доучу, ладно? – Гарри лег на кровать и через минуту уже крепко спал.
Девушка уложила в его сумку необходимые учебники, заранее принесенные из гостиной Гриффиндора, и разложила на тумбочке то, что завтра с утра должен был доучить Гарри.

***
Как велела Гермиона, Добби разбудил Гарри в 6 утра. Спина уже почти не болела. Гарри с трудом вынырнул из сладкого и крепкого утреннего сна, в глаза словно насыпали песку.

Гермиона честно попыталась проснуться тоже и помочь, но, едва приоткрыв глаза, заснула опять. Гарри не стал её беспокоить. К завтраку он доучил все необходимые уроки.

Школьники, вынужденные встать на полчаса раньше, хмуро слушали сводку новостей от Амбридж. Драко, удобно облокотившись на круглого Кребба, откровенно спал, сладко посапывая во сне. Амбридж сделала вид, что этого не заметила. Перво-наперво она проверила наличие конспекта у Гарри и едва скрыла разочарование, когда увидела, что новости записаны. Через минуту она схватила конспект Гермионы и сверила с записями Гарри. Затем, швырнув тетради на стол, начала политическое собрание.

Гермиона с торжествующей улыбкой посмотрела директрисе вслед.

Все уроки пятницы Амбридж просидела вместе с классом Гарри. Она требовала, чтобы учителя начинали уроки с проверки наличия домашнего задания у Гарри, и разочаровано кривилась, когда видела, что Гарри сделал все необходимое. Преподаватели, делая вид, что ничего не понимают, или хвалили, или не вызывали Гарри, сам же он вел себя на уроках как примерный мальчик.

Уходя с последнего урока, Амбридж ясно думала про квиддич.

– Неужели опять к чему-то придерется? – опасливо спросил Рон.

– Меня на игре не будет, так что этой дутой жабе придется поломать голову над тем, как присудить победу Слизерину.

– Вы читали новое объявление – матч будет судить Людо Бэгмен, – отозвалась Гермиона.

– Но он вроде бы симпатизирует Гарри, – Рон почесал затылок.

– Да, но его оставили начальником отдела физкультуры и спорта, поэтому я не знаю, что думать, – произнесла Гермиона.

– Надеюсь, что Джинни сумеет поймать снитч, – сказал Гарри.

***
Предстоящий матч вызывал особый интерес. Всем было страшно любопытно, утрет ли все-таки нос обиженный Гриффиндор зарвавшемуся Слизерину. На трибунах квиддичного поля собрались все ученики Хогвартса. Кроме Гарри.

На трибуне для преподавателей рядом с Амбридж восседал сам Министр Магии Люциус Малфой. Место Колина Криви занял одетый в полосатую мантию Людо Бэгмен. Никто не заметил, что на самом верху, над всеми преподавателями и министром скромно пристроился сапсан.

По свистку Бэгмена матч начался. Игроки взлетели, и школьники увидели, что Драко летит на своем «Нимбусе – 2001». Рон сам не ожидал, что этот факт так поднимет ему настроение и зарядит боевой дух. Он крепче обхватил держак своей «Молнии».

Гарри увидел снитч сразу. Его зрение в облике сокола было невероятно острым. Инстинкт едва не заставил его рвануть за мячиком. Но, вовремя спохватившись, Гарри сделал небольшой круг и вернулся на свое место.

Игра была грязной и нечестной. Людо Бэгмен совершенно не замечал нарушения со стороны слизеринцев, зато назначал пенальти за каждое нарушение гриффиндорцев. Рон защищал ворота так, словно от этого зависела его жизнь. Джинни делала невозможное для того, чтобы поймать снитч, но золотой мячик уворачивался так, словно Амбридж лично с ним провела перед матчем воспитательную беседу. Впрочем от Драко Малфоя он улетал с не меньшей прытью. После Гарриной «Молнии», на которой Драко, забыв про свою карательную миссию и потеснив гриффиндорскую команду, тренировался каждый день, «Нимбус» старосты казался ему медленным и неповоротливым. «Ползая» на нем за снитчем по всему полю, Драко истратил весь свой ругательный запас в адрес Поттера и его метлы.

Гарри нетерпеливо взлетел, когда Джинни едва не схватила снитч. В ту минуту, когда её пальцы почти коснулись мячика, мощный удар битой Гойла сбил девушку с метлы. Под разочарованные восклицания гриффиндорцев Джинни упала на землю. Драко поймал снитч и сделал победный круг над полем.

– Чтоб ты сдох! – в сердцах пожелал ему Рон и побежал к лежащей Джинни.

Над девушкой уже склонились мадам Хуч и мадам Помфри.

– Ненормальная игра! Так же и убить недолго! – воскликнула мадам Помфри.

– Рон, я жива, – с трудом проговорила Джинни, закрывая глаза.

– Игра была нечестная, ты ни в чем не виновата, сестричка, – Рон пожал её руку.

– Да что это за игра! Слизерину все подсудили! Фу! – гриффиндорская команда обступила Рона и с грустью смотрела, как уносят на носилках Джинни.

Амбридж, усилив голос заклинанием, поздравляла Слизерин с победой. Команда окружила Драко и радостно кричала. Гойлу пожимали руку. Драко манерно улыбался.

– Короче, классно эта рыжая слетела, молодец Гойл, десять очков Слизерину.

– Так тебя можно с честной победой поздравить, да, Малфой? – к нему подошел Рон со своей командой.

– А что, скажешь нечестная? Я поймал снитч, хоть Поттер и стащил мою «Молнию».

– Во-первых, свою «Молнию», – звонко произнесла появившаяся Гермиона, – а во-вторых, ты забыл начислить себе 20 очков за пойманный снитч, господин Великий Инквизитор.

– Спасибо, что напомнила, грязнокровка, – осклабился Малфой. – 150 очков моему факультету за то, что я поймал снитч!

– В ваших часах уже камням некуда падать! Лопнут, бедные! – огрызнулась Гермиона и, резко развернувшись, пошла.

– Упивайся нечестной победой! А мне лично смотреть на тебя противно! – добавил Рон и тоже повернулся, чтобы уйти.

Навстречу им шел Снейп.

Лицо его было мрачным, словно он был вовсе не рад победе.
– А-а! – раздался вскрик Драко. – Ах ты, мерзкая птица! Кто-нибудь! Подстрелите эту тварь!

Рон и Гермиона обернулись к психующему Малфою, вокруг которого столпились его поклонники. На зализанных светлых волосах старосты красовался птичий помет. В небе улетал сапсан.

Рон грохнулся от смеха. Гермиона последовала его примеру.

– Профессор! Смотрите, что мне сделали! – истерично орал Драко, указывая на голову. – Уберите же это! Накажите!..

– Кребб, Гойл, быстренько вскочили на метлы и догнали сокола, посмевшего об… как это сказать повежливее, Гермиона? – гоготал Рон.

– Обгадить Верховного Инквизитора Хогвартса! – добавила Гермиона, вытирая слезы, выступившие от смеха.

– Все наказаны! Придурки! 100 очков с Гриффиндора! Профессор Снейп! Накажите же их! – Драко затопал ногами.

– Ведите себя достойно, мистер Малфой! – веско проговорил Снейп и взмахом палочки убрал помет с волос Драко.

Драко мгновенно остыл под взглядом декана.

– Расслабьтесь, ваше величество, говорят, это на удачу, – сквозь хохот выдавил из себя Рон.

– Идите праздновать победу, – мрачно приказал Снейп. – Господин Министр хочет сказать вам пару поздравительных слов, – и, увидев округлившиеся от изумления глаза Драко, добавил, – ничего смертельного с вами не произошло!

Глава 34. Брачный период.

Гермиона нашла Гарри в гостиной Гриффиндора. Он сидел на диване, красный от смеха.

– А ведь не целился! – Гарри снова залился. – Само получилось!

– Класс! Гарри! Это было просто… просто супер! – Рон похлопал друга по плечу, пожал руку и снова хлопнул по плечу.

Гермиона ласково взъерошила ему волосы.

– Я тоже очень рада, что так получилось, но переживаю, что Снейп тебя накажет. Все-таки Малфой – его любимец.
– Да пусть делает, что хочет, – все ещё смеясь, ответил Гарри. – Зато как Дракошина честь запятнана!

***
– Слушай, Гарри, а как так получилось, что ты «Молнию» забрал у нашего верховного властелина? – спросил Рон, когда вдоволь насмеялся и почувствовал, что от смеха у него болят живот и щеки.

– Веришь, Рон, стащил, самым наглым и бессовестным образом! Украл свою метлу!

– Нет, на самом деле, Гарри! Даже от меня скрыл! – улыбалась Гермиона.

– Значит, дело было так, – Гарри понизил голос. – Я взял под мышку плащ-невидимку и попробовал преобразоваться. Наверное, от злости и решительности получилось. Потом полетел к Слизеринской башне, где находятся спальни, и влетел в первое попавшееся открытое окно. Потом превратился в себя, завернулся в плащ и отправился искать свою метлу. Как я и предполагал, она стояла возле кровати нашего господина и повелителя. Я её забрал и тихонько ушел через слизеринскую гостиную.

– Молодец, Гарри! – искренне похвалила его Гермиона.

– Ага! План простой и хитрый одновременно! – поддакнул Рон.

– Профессор Дамблдор был прав: анимагия дает огромные преимущества, – Гарри улыбнулся и подмигнул своим друзьям. – Но вы даже не представляете, что я обнаружил в Слизеринской башне.

– Что? – заинтригованно воскликнули Рон и Гермиона.

– Драко выселил из своей спальни Кребба, Гойла и … ну, не знаю, с кем он там ещё спал по соседству. В общем, перевел их в другие комнаты, потеснив остальных, и оборудовал себе любовное гнездышко – 5 звезд не меньше!

– Чего? – не понял Рон.

– Он спит один в своей спальне, вернее, очень редко один! – усмехнулся Гарри.

– Меняя слизеринок каждую ночь? – скривился Рон.

– Ну, вот тут уж не могу точно сказать, только догадки. Среди слизеринок мало по-настоящему симпатичных девушек. Я бы например с Милисент не лег в одну кровать даже под страхом смертной казни, однако Драко ходит с ней в паре уже… страшно сказать – с сентября!

– Да он уже её сто раз посылал. А она терпит все его измены, да ещё сама же к нему липнет, – презрительно фыркнула Гермиона. – Разве можно так себя не уважать!

– Блин, этот Малфой!.. – Гарри покачал головой. – Если и дальше так пойдет, то скоро в Хогвартсе Амбридж по его просьбе подпишет указ о праве первой ночи.

***
За субботу и воскресенье Гарри ни разу не встретил Амбридж, и настроение его улучшилось настолько, что воспоминания о выпученных жабьих глазах, выпоротой спине и табличке, висящей на шее, стали казаться дурным сном. Снейпа он не видел тоже, но морально готовился к наказанию, которое неминуемо последует в понедельник. В душе Гарри успокаивал себя тем, что каким бы ни был Снейп вредным и придирчивым, самое страшное его наказание не сравнится с изобретательностью новой директрисы Хогвартса. Хотя, все-таки так подпортить репутацию Драко!.. Школа второй день с хихиканьем пересказывает друг другу в подробностях, как это было. Гриффиндор уже раз 50 благословил того удивительного неизвестного сокола, который так удачно попал в начальника Инквизиторского отряда. «Ну не отравит же он меня!» – размышлял Гарри, сидя рядом с кроватью, на которой лежала Джинни.

– Ну как ты? – Гермиона расставляла на тумбочке многочисленные открытки в поддержку раненого гриффиндорского ловца.

– Ребра поломал, кабан, – ответила девушка. – Но, к счастью, мадам Помфри уже все вылечила. Сейчас она мне велела лежать и набираться сил.

– 29 открыток, Джинни! Причем не только от наших. Вот парни из Рейвенклов тоже желают тебе быстрее выздоравливать.

– Рейвенкловцы – следующие, кто должен играть со Слизерином, – вспомнил Гарри.

– Они уже заранее знают, что их засудят тоже, – кисло заметил Рон.

– В квиддич так играть не интересно, – проговорил Дин Томас.

– Совершенно верно, – ответила Гермиона. – Амбридж добьется того, что со Слизерином никто не захочет состязаться.

– И тогда, – хмыкнул Гарри, – Амбридж подпишет приказ, что все команды, отказавшиеся играть со Слизерином, будут наказаны, подвергнутся штрафу и принудительной игре.

Все невесело рассмеялись.

– Издала бы уже сразу указ, что кубком по квиддичу торжественно, блин, награждается команда Слизерина. Ура Драко Малфою. Славься, сын господина Министра! – воскликнул Рон.

– Пусть подписывает хоть сотню таких указов, – ответила Гермиона. – Ведь прелесть победы в том и заключается, чтобы за неё бороться честно и трудно. Уже давно никто не удивляется, что часы Слизерина ломятся от назначенных баллов, а в Гриффиндоре лежит всего лишь горстка рубинов. Да и то только потому, что учителя назначают по 20 очков за каждый правильный ответ.

– Так, все, – Рон вскочил. – Я пошел писать письмо близнецам. Пусть зададут жару этой образине бородавчатой!

– Только чтобы осторожно, Рон, – предупредила Гермиона. – Я не хочу, чтобы Фред и Джордж пострадали!

***
Позже, уже вечером, Рон, благодушно улыбаясь и развалившись на диване в гостиной Гриффиндора, говорил Гарри:

– Все, сову близнецам отослал, они что-нибудь придумают. А то, ишь ты, кикимора с бантиком, распоясалась тут!

Гарри улыбнулся.

– Хорошо бы. У меня самого руки чешутся, как хочется напакостить этой мымре!

– Слушай, Гарри, а может, ты и ей, ну этого того, на голову? – предложил Рон и захохотал.

– О, я бы с удовольствием, но я ещё плохо контролирую свои птичьи инстинкты. С Малфоем это получилось как-то… само собой и от души! – Гарри прыснул. – Как научусь, так сразу!

– Она, небось, ничего и не почувствует, – Рон усмехнулся. – Это же ее стихия! Жаль, я не умею в кота превращаться. Пробрался бы вечером к ней в комнату и надул ей в тапочки! Говорят, от котов запах – зашибись!

– Нужно предложить профессору Макгонагал, – смеясь, ответил Гарри. – Она терпеть не может нашу Жабу!

– А, может, Криволапику Гермиониному предложить?

– Отличная идея! – подхватил Гарри. – Криволапик, кс-кс-кс, где ты?

Гарри взял на руки появившегося кота Гермионы и тихонько что-то прошептал ему на ухо. Криволапик согласно мурлыкнул и подошел к выходу из гостиной. Гарри выпустил его и обернулся, чтобы посмотреть, что делает Гермиона.

Девушка конспектировала «Волшебный голос правды».

– Гермиона спятила! – недоуменно пожал плечами Рон. – В субботу вечером конспектировать эту звезданутую газету!

– Она права, – ответил Гарри, – это мы с тобой ленимся. На неделе будет много других уроков, кинусь только в четверг вечером, устану так, что неохота будет все это делать, а Амбриджке, сволочи такой, только этого и надо! Я и Гермиона у неё на особом счету.

– Гермиона всегда права, если Гермиона не права, то это только кажется, досчитай до 10 и увидишь, что она права, – Рон захихикал.

– Ну, когда она права, то права, – пожал плечами Гарри, – но, бывает, что и не права, но редко. Гермиона, правда, очень умная и рассудительная.

– Гарри, ну ты и смешной! – Рон ещё громче захихикал.

– Почему? – Гарри обиженно напрягся.

– Эх, как ты жену свою слушаешься! – Рон встретился взглядом с Гарри и попытался угомонить вырывающиеся смешки. – Ладно, это твое дело. Я вот что хотел спросить… – Рон понизил голос. – Как у вас в постели?

– Рон, ты же сам недавно предполагал, что лучше всех, – Гарри выразительно посмотрел на него.

– Ну, тогда я имел в виду в самый главный момент, – Рон поморщился из-за того, что Гарри его не сразу понял. – Я имею в виду, ну… в общем, тебе не надоело, а?

Гарри перестал смеяться и удивленно вытаращился на Рона.

– Ну, у меня, понимаешь, такое с Парвати. Скучно… Три-четыре раза в неделю вяло трахаемся у меня за пологом кровати. Всегда одно и тоже. А ведь ты с Гермионой уже второй год…

– Знаешь, – Гарри странно посмотрел на него. Из той смеси чувств, которую Рон прочитал в его взгляде, он понял только сочувствие. – Похоже, Гермиона в очередной раз была права. Ты не любишь Парвати.

– Не люблю, – вяло согласился Рон.

– А заниматься любовью с любовью…хм, забавно получилось, ну так вот, это другое дело.

– Нет, без любви это тоже классно, – возразил Рон. – Просто Парвати… она какая-то неизобретательная.

Гарри прыснул.

– А чего ты смеешься? Она ещё и эгоистка к тому же, ее удовольствие – это хоть умри! Ну и все равно… надоедает как-то. Ложишься с ней и знаешь наперед, что будет.

– Как я понял, ты в поисках новой партнерши? Если это будет не Луна, то Гермиона будет ругаться, – Гарри рассмеялся.

– Далась ей эта Лунатичка! Нет, она, конечно, уже стала ничего, но все равно того, – Рон выпучил глаза, изображая затуманенный взгляд Луны. – А вот что с ней делать в постели, пусть твоя Гермиона хоть прибьет меня, я не знаю. Попробую к Лаванде как-нибудь подкатить. Она вроде бы свободна пока, а Лунатичка пусть подрастает. Она ещё маленькая. Так в случае чего и скажешь Гермионе.

– Ты полагаешь, что я отчитываюсь перед Гермионой за твою личную жизнь? – сквозь смех осведомился Гарри.

– Нет, но … вдруг попросит тебя повлиять там на меня или все такое. Ладно, ты не увиливай от ответа, скажи, какая Гермиона ну в…в общем ты понял.

– Я её очень люблю и никого другого рядом с собой не представляю, – спокойно, но искренне ответил Гарри. – А насчет постели… Ну, Гермиона очень много кое-чего знает, так что с ней не соскучишься… – Гарри немного смутился от собственных слов.

Рон от зависти даже приоткрыл рот.

– Вот это да! Слушай, Гарри, это ж она в книжках маггловских вычитала! – взгляд Рона сделался умоляющим. – Попроси у неё, а? Для меня, Гарри?

– Ладно, – согласился тот.

– Я уже закончила конспект, – к ним подошла Гермиона. – То, что пишут, просто возмутительно. Наше новое правительство начало очень серьезную травлю магглов! Их хотят причислить в особый класс волшебных тварей, которые будут где-то на уровне домашних эльфов.

– Гермиона, – Гарри устало вздохнул. – Знаешь, наверное, лучше будет, если мы с тобой будем конспектировать эту голосистую макулатуру накануне политсобрания. Так, по крайней мере, ты будешь расстраиваться раз в неделю. Думаешь, меня не дергало от возмущения, когда я переписывал хвалебные слова о благотворительности прекрасного семьянина и верного мужа мистера Малфоя, который Люциус? Эта тварь когда-то едва не изнасиловала мою маму!

Рон тихо выругался в адрес Малфоя-старшего. Гермиона сочувственно посмотрела на Гарри.

– Никаких улучшений. Только все хуже и хуже в волшебном сообществе, – наконец, вздохнула она. – Я пыталась издать свою книгу «Хотят ли эльфы быть рабами», но профессор Дамблдор сказал, что пока это невозможно. Те, кто осмелится её напечатать, будут немедленно убиты.

– Может, на маггловском оборудовании, – предложил Гарри.

– Без применения заклинаний это невозможно, а если применить Обливиайте в маггловском мире, это сразу станет известно Министерству. Дамблдор не хочет, чтобы кто-нибудь пострадал из простых людей. Их и так ждет много неприятностей в связи с тем, что происходит у нас. Но профессор сказал, что обязательно что-нибудь придумает.

– Конечно, с его-то умениями, – бодро ответил Рон. – А я отправил сову близнецам с просьбой прислать мне кучу какобомб и спецпитания для спецсачкования. А то эта жаба забыла, что её место в болоте. Вот туда я её и отправлю под грохот канонады от Фреда и Джорджа!

***
В ванной был полумрак от наколдованных свечей. Были теплые струи воды, объятия, поцелуи, милые нежные глупости, произнесенные шепотом в ухо, ласки и полеты к звездам.

И Рон, дуралей такой, ещё спрашивал, не надоело ли это! Да свидания в комнате за сэром Кэдоганом стали едва ли не единственной отрадой с тех пор, как в школе появилась Амбридж! Только бы эта Жаба не догадалась в Гриффиндорской спальне поставить какого-нибудь Кребба или Гойла, который должен следить, спит ли Гарри на своем месте!

– Нужно перебраться на кровать, – сонно пробормотала Гермиона, укрываясь полотенцем.

– Угу, – согласился Гарри, прижимая её к себе. – Полотенца сюда я бросил. Добби… мерзавец, кажется, не подглядывает.

– Кажется, – кивнула Гермиона.

– Э-ге-ге! О-го-го! – донеслись до них приглушенные звуки.

– Что такое? – Гермиона узнала радостные восклицания Добби.

– Я убью его, – беззлобно пообещал Гарри, неохотно поднимаясь.

– О-хо-хо! – радовался где-то за стенкой эльф.

Гарри повязал полотенце на бедрах и вышел из ванной. Гермиона, завернувшись в халат, вышла за ним следом, чтобы в случае чего защитить эльфа или хотя бы сделать наказание справедливо-мягким.

– И-хи-хи! – ясно донеслось из-под кровати.

– Неужели напился? – спросила девушка.

– Может, у него день рождения? Ты не знаешь, Гермиона, когда у него день рождения?

– Я спрашивала. Добби не помнит, – ответила Гермиона.

– Ладно, – Гарри встал на колени и заглянул под кровать. Через несколько секунд он, зажав себе рот рукой, повернулся к Гермионе.

– Что? – заинтригованно спросила она.

Гарри закрыл лицо руками и скорчился. Через несколько мгновений Гермиона поняла, что от смеха. Девушка тоже заглянула под кровать.

– Ну… что ж, – Гермиона изо всех сил сдерживалась, чтобы не расхохотаться. – Мы стали свидетелями довольно редкого и мало изученного явления среди эльфов.

Гарри рухнул на пол, громко хохоча.

– Не спугни их, Гарри, – девушка, тихонько смеясь, поднялась и взяла с тумбочки волшебную палочку.

– Ой, я не могу, – Гарри застонал. – Я же не знал, что у них тоже такое бывает!

– А как, по-твоему, они размножаются? Почкуются, что ли? – укоризненно улыбаясь, ответила Гермиона. – Ты, кстати, не обратил внимания, кто избранница Добби?

Гарри, продолжая хохотать, помотал головой.

– Мне ужасно интересно, Добби ведь свободный эльф. Возможно, у него были проблемы, когда он искал себе пару, – Гермиона, смущенно покраснев, заглянула под кровать снова.

Гарри уже только всхлипывал, лежа на ковре.

– Винки, – радостно сообщила пунцовая Гермиона.

– Рад за неё, – с трудом выговорил Гарри, вытирая выступившие от смеха слезы.

– Ты не понял, НАСКОЛЬКО это важно, Гарри, – торжественно объявила девушка. – Эльфенок, который у них родится, будет первым по-настоящему свободным эльфом!

– О-ой, так и умереть от смеха недолго, – Гарри с трудом поднялся.

– Только что же нам теперь делать? – Гермиона озадаченно посмотрела на кровать. – Мне неловко слушать эти забавные любовные восклицания эльфов…

– Может, извинимся перед Добби и попросим его перебраться для любовных игр в другую комнату? – предложил Гарри.

– Нет, Гарри, это невозможно, пока брачный период не пройдет, Добби и Винки никого не видят и не слышат.

– Вот, блин, – огорчился Гарри. – И сколько у них эта любовь будет продолжаться?

– С неделю, – ответила Гермиона, – может быть.

– То есть как?!

– Я прочитала про эльфов все, что только нашла в библиотеке Хогвартса, но заносчивые волшебники не утруждали себя вопросом, как размножаются эльфы, им нужно было только, чтобы они работали. Когда эльфов было много, они как-то плодились. Потом, по моему глубокому убеждению, из-за рабства, их количество начало сокращаться. И тогда только господа чародеи озадаченно начали чесать себе затылки! – глаза девушки гневно сверкали. – Достоверно известно, что брачный период у эльфов бывает раз в несколько лет. Но от чего зависит его наступление – неизвестно. У многих семей оставалось по 1 – 2 эльфа, поэтому часто возникали споры из-за потомства, рожденного от эльфов разных семей. Естественно, владельцы эльфинь оставляли эльфят себе. Тогда владельцы эльфов просто не отдавали своих работников на спаривание.

– Бред какой-то, – пожал печами Гарри. – Ведь так бедные эльфы могут и перевестись.

Гермиона с радостным изумлением посмотрела на Гарри – неужели поддерживает её мнение в эльфийском вопросе?

– Вот и я об этом, Гарри! – довольно воскликнула она. – Эльфов осталось не так уж и много. Больше всего их в Хогвартсе. Очевидно, для них здесь самые лучшие условия.

– Ладно, а мы своими разговорами этих влюбленных, – он кивнул на кровать, – не отвлекаем?

– Я наложила заклинание неслышимости, – ответила девушка.

Гарри выразительно на неё посмотрел. Из-под кровати доносились радостные повизгивания Добби и Винки.

– Ах да, – Гермиона покраснела, – неслышимости для них.

Девушка снова взмахнула палочкой и «Э-ге-гей!» оборвалось.

– Так лучше, а то смешно, в самом деле, – Гарри прыснул. – Что теперь? Нам из комнаты нужно выселяться?

– Если эльфы не уйдут, то да, – ответила Гермиона.

Гарри что-то невнятно проворчал.

– Мне тоже очень жаль уходить из комнаты, но… – Гермиона развела руками.

Гарри вернулся в ванную за своими вещами, оделся, накинул плащ-невидимку и, обняв Гермиону, вышел в коридор. По дороге они встретили Пивза, который парил над Филчем и миссис Норрис, и злорадно напевал ехидную песенку про то, что староста школы спит с Люси Луш. Филч злобно отмахивался от полтергейста и грозил директрисой и изгнанием из замка. Но Пивз только громче захихикал и приправил свою песенку парой непристойных выражений.

Гарри тихонько зашелся от беззвучного смеха, уткнувшись в плечо Гермионы.

– Неужели правда? – шепотом ахнула Гермиона.

– Гермиона, от лица мужчин всего мира я заявляю тебе, что это не может быть добровольно, – прошептал Гарри, давясь от смеха. – Надо будет рассказать завтра Рону, пусть похохочет.

***
– Спокойной ночи, – Гермиона обняла Гарри и поднялась по лестнице в спальни для девочек.

– Спокойной ночи, – понуро ответил Гарри.

Спать на своем старом месте ему совсем не хотелось. Он слишком привык чувствовать Гермиону рядом с собой. Гарри неохотно поднялся в свою спальню, разделся и лег в холодную постель. Он ощущал, что где-то рядом за пологом Невилл тайком читал купленный в Хогсмиде и чудом не отобранный Снейпом журнал для взрослых волшебников, крепко спал Шеймус и грезил о Джинни Дин Томас (хорошо, что Рон не знает!). Кстати, о Роне. Гарри удивленно поднял брови.

– Ну поласкай меня! – возмущался Рон. – Я же тебя уже ублажил!

– Слушай, Рон, я устала, давай делай свое дело, и разбегаемся, – раздраженно ответила Парвати.

– Но так нечестно! Я же выполняю все твои прихоти!

– Я тоже! Я уступила тебе, хоть ты мне и соврал: Грейнджер не знает, как вернуть мне девственность!

– Она просто не хочет тебе это говорить, я узнаю сам и скажу!

– Врешь ты все! Видел бы ты её физиономию, когда я её об этом спросила!

– Ну, ладно, все равно твою девственность уже не вернешь, поэтому живи дальше, – Рон хихикнул, – регулярной половой жизнью. Со мной!

– Что я и делаю, – фыркнула Парвати.

– Но почему ты меня не хочешь поласкать? – обиделся Рон.

– Давай завтра, – неохотно предложила Парвати.

– Завтра, завтра, а завтра будет опять давай завтра, – недовольно пробурчал Рон. – Я тогда тоже тебя ласкать не буду!

– То есть как! – возмутилась Парвати. – Я по-другому не умею получать удовольствие!

– А почему ты его не получаешь, когда мы … ну того?

– Не получается, – огрызнулась Парвати.

– Ладно, ну тогда давай хотя бы рукой, – попросил Рон. – Мне… ну завестись надо…

– Ну рукой ладно, давай… заводись, – милостиво согласилась Парвати.

Гарри вскочил, преобразовался в сокола и полетел в поисках спальни Гермионы.

Девушка уже спала, когда сквозь сон почувствовала, что Гарри удобно устроился рядом, обняв её.

– Гарри… – пробормотала она.

– Да ну их, спать невозможно! Я без тебя не могу!

– Угу, – девушка согласно прижалась к нему, – так лучше.

Глава 35. Порка.

Наступил понедельник и Гарри понял, почему за все выходные ни разу не встретил Амбридж: расписание уроков было полностью изменено в связи с увольнением Сивиллы Трелони и введением нового предмета – «Новейшей магической истории». Профессор Макгонагал с едва заметной злорадной усмешкой раздавала своим ученикам новое расписание. Причину злорадства Минервы Гарри понял в течение следующих трех уроков: расписание не было четко согласованно и все его недостатки всплывали то тут, то там в виде накладок и окон. Поэтому почти весь первый урок новейшей истории, который поставили в паре со Слизерином, и который, разумеется, должна была вести сама директриса, прошел без преподавателя. Амбридж только успела раздать всем первый выпуск новой газеты «Волшебный вестник», как прибежал Колин Криви с просьбой от профессора Спраут уладить создавшееся недоразумение: к ней пришли сразу три курса, и разместить их в теплице просто невозможно.

– Конспектируйте интервью с Министром Магии, – недовольно приказала Амбридж и ушла.

Гриффиндор неохотно принялся за работу. Некоторые слизеринцы тоже пододвинули к себе газеты. Драко лишь мельком взглянул на фотографию милостиво улыбающегося Люциуса и принялся кидаться в Гарри припасенными шариками-вонючками.

Гарри взмахнул волшебной палочкой, устанавливая невидимую стену. Рон демонстративно втянул носом воздух.

– Что-то воняет, – наконец, изрек он. – От тебя что ли, Малфой?

– Заткнись, Уизли, это ты воняешь вместе со всей своей семейкой, живущей на помойке, – огрызнулся Драко.

– Извини, а я думал, что ты никак не смоешь то, что тебе уронил на голову сокол, – показал зубы Рон.

– 10 очков с Гриффиндора, – ответил Малфой.

– Напугал, – пожал плечами Рон.

– Ещё раз разинешь свою рыжую пасть, Уизли, и я назначу тебе наказание, – Драко скривил губы.

– Между прочим, – подала голос Гермиона, – по школе вышел приказ, что старосте школы при назначении физического наказания нужно согласовать его с профессором Снейпом. Видимо, в связи с участившимся злоупотреблением властью.

– Класс! – хихикнул Рон. – Филч, наверное, уже задолбался пороть, работает, бедняга, в три смены!

Драко в ответ расхохотался:

– Снейп – самый классный препод этой школы, он тебе не 10, а 20 ударов назначит, рыжий!

– За что? – спросила Гермиона. – За то, что Рон сказал, что тебя птичка обгадила? Так это правда, Малфой!

Гриффиндор радостно загудел.

– Заткнись, поганая грязнокровка! – приказал Драко. – Тогда я скажу Снейпу, что ты, Уизли… ты меня ударил.

– Профессор Снейп не любит, когда ему врут, особенно чистокровные аристократы, – ехидным голосом громко произнесла Гермиона.

Гарри, на секунду оторвавшись от чтения газеты, ещё раз взмахнул волшебной палочкой. Шарик-вонючка, с силой пущенный в его сторону, срикошетил и вернулся к Драко. Гриффиндор снова рассмеялся. Малфой снял ещё 10 очков.

– А Пивз нам рассказал, что у тебя, Малфой, роман, – растянувшись в нехорошей улыбке, сообщил Рон.

– С кем? – в глазах старосты появилась настороженность.

– С Люси Луш!

Гриффиндорцы грохнулись от смеха.

– Это неправда! – возмутился Малфой. – 20 очков с Гриффиндора!

– Да хоть 30, у нас их больше не осталось! – хохотал Рон.

– Я пожалуюсь отцу, и этого мерзкого полтергейста вышвырнут из замка!

– Чтобы не подглядывал! – крикнул кто-то из гриффиндорцев, и все зашлись в новом приступе смеха.

– Да Пивз плевать хотел на приказы твоего папочки! – насмешливо протянул Дин Томас.

– Разве что, если мистер Малфой вызовет отряд авроров и сотню дементоров, и они будут гоняться за нашим школьным полтергейстом, – воскликнул Шеймус. – Под непристойные песенки!

– Заткнитесь все! – крикнул Драко. – Я прикажу всех пороть! За оскорбление старосты!

– Знаете, ваше чистокровное величество, – Гарри поднял голову над газетой, – конспектировали бы вы лучше тезисы своего папы, а то какой же вы нам пример подаете? Самый верный слуга директора – и не выполняет её задания! Ай-яй-яй!

Гриффиндорцы посмеивались над разъяренным Малфоем. Гарри, отгородившись от общего шума, конспектировал статью из «Волшебного вестника».

К концу урока появилась злая и запыхавшаяся Амбридж.

– Поттер! – с порога квакнула директриса. – Сдать конспект на проверку!

Гарри поднялся со своего места, не спеша подошел к учительскому столу и положил исписанный свиток пергамента. Гермиона тихонько потирала руками, глядя на вытянувшееся от удивления лицо Амбридж.

– Ну что ж, – с трудом скрывая разочарование, произнесла та, – сегодня после уроков жду вас и мистера Уизли в своем кабинете.

– Меня? – переспросил Рон.

– Да, мистер Уизли, вас. Кажется, вы написали письмо своим братьям, в котором использовали бранные слова в мой адрес, – Амбридж растянулась в жуткой улыбке. – Это очень серьёзное нарушение. Вы будете наказаны.

– Ну, ладно, я. А Гарри тут при чем?

– Узнаете после уроков, – ответила Амбридж и снова отвратительно улыбнулась.

– Что, еще не придумала, старая мерзкая жаба? – процедила тихо Гермиона.

– Ну вот, зря старался конспектировать этот бред, – Гарри усмехнулся и покачал головой.

– Она же просто травит тебя! – Гермиону трусило от возмущения.

– Ку-ку, Поттер, ты все равно попал! – мимо них прошел Малфой в сопровождении скалящихся Кребба и Гойла. – Жаль, что директору Амбридж не надо согласовывать наказания у профессора Снейпа! А то он бы приказал тебя подвесить вверх ногами в своем подземелье!

– Извини, Гарри, я хотел как лучше… С этим письмом, – пробормотал Рон.

– Ты ни в чем не виноват, Рон, – успокоил его Гарри, – эта жирная пиявка все равно что-нибудь придумала бы.

– Я ненавижу её, – со слезами в голосе произнесла Гермиона.

По пути на обед девушка столкнулась со Снейпом, который мрачно летел по коридору.

– Нужно смотреть, куда идете, мисс Грейнджер, – раздраженно бросил он, и Гермиона почувствовала, что он всунул ей в руку флакон.