— Разрешите нам сесть с вами? – тихо спросил у, стоявших возле кабинета истории магии, сестёр Александр, стараясь смотреть им в глаза.
— Но, только не на первую парту, — смущённо добавил Ярослав.
— Да-да, конечно, — ответила Александра, внимательно вглядываясь в лица братьев.
— Но, только мы на последнюю парту не пойдём. Там ничего не видно и не слышно, — добавила Ярослава, сверля глазами мальчишек.
— Тогда на третью? – спросил Александр.
— В качестве компромисса, — вставил Ярослав.
— Хорошо, — кивнула Александра.
— Пойдёмте, — пожала плечами Ярослава.
— Нет, ну, я не могу! – услышали они противненький голос Мышкина.
— Посмотрите, пацаны, наши герои опять воркуют! – несколько человек вокруг студента факультета «Земля» загоготали.
— Заткнись, Мышкин, — сверкнув глазами, сказал Александр.
— Не то мы нашлём на тебя какое-нибудь не особо приятное заклятие, — добавил Ярослав.
— Ой-ой-ой! Напугал! Сейчас заплачу! – и Мышкин притворно захныкал.
— Мальчишки, не связывайтесь с ним, тихо попросила Александра.
— А то вон, профессор идёт. Накажет ещё ни за что, — поддержала подругу Ярослава.
— Что за шум? Кто-то собирается подраться? – спросил Яков Михайлович Боголюбский и, войдя в кабинет, пригласил всех студентов следовать за ним. Друзья вошли вслед за профессором истории магии и уселись за третью парту.
— Достаньте учебники, пергаменты и перья. Нам сегодня предстоит большая работа, — обратился он к ребятам. – Составим план работы на весь учебный год. Он обещает быть насыщенным. Я не думаю, что вам будет легко, скорее наоборот. Материал для изучения более сложный, чем на первом курсе. Да это, вообще-то, так и должно быть. Вы стали старше, умнее, я надеюсь, и должны подойти к учёбе более серьёзно, чем в прошлом году. Хотя для некоторых из вас данная программа не составит особого труда, — профессор достал волшебную палочку и произнёс, — Скриптум, — на доске появилась тема урока. – Возьмите пергаменты, и начнём, пожалуй, работу.
Студенты скрипели перьями, профессор вёл беседу, побуждая их высказываться, вызывая ребят на спор, кое-где поправляя и вставляя нужную фразу.
— Александр, ты не то написал, — прошептала Александра, взглянув на пергамент брата. – Вот, что надо, смотри, — она придвинула к нему свою работу.
— А-а-а… Ага… Точно… Сейчас исправлю, — и он зачеркнул неверное предложение.
— Ну, что ты?
— А что?
— Ты меня удивляешь! – зашипела она. – Ты прямо как магл! Дай, я сама исправлю, — она взяла свою волшебную палочку и прошептала, — Эскуро, — затем отобрала у Александра перо и, не пододвигая к себе его пергамент, написала нужную фразу.
Мальчишка замер. Сердце бешено колотилось где-то в горле. Ведь подруга, пока исправляла его ошибку, облокотилась на его руку. Он судорожно оглянулся, не наблюдает ли кто-нибудь за ними. Если Мышкин увидит, то замучает гаденькими подколами. Но весь курс, к счастью, в том числе и враг, занимались составлением плана, под неусыпным взглядом профессора.
— Ну, вот, теперь всё в порядке. Дальше продолжай сам, — и Александра, не обратив внимания на состояние брата, продолжила свою работу.
— Спасибо, — выдавил Александр и уткнулся в свой пергамент.
Минут через десять что-то подобное произошло со второй парой друзей – Ярославом и Ярославой.
После урока мальчишки, отстав на два шага от сестёр, шёпотом обсудив сложившееся обстоятельство, решили, что вели себя достойно, потому, что девочки ничего не заметили.
***
Советы лесника помогли близнецам. К концу первой недели обучения они стали замечать за собой, что уже не так смущаются в присутствии своих пассий. Они стали спокойнее реагировать и на нечаянные прикосновения. И, вскоре, всё вошло в своё русло. Общение с девочками не вызывало у них никаких осложнений. Они вместе готовились к занятиям, часами просиживая в библиотеке; болтали, сидя в Общей гостиной у камина, или на подоконнике; гуляли по окрестностям Школы; смеялись и шутили; гонялись друг за другом по длинным галереям между факультетскими башнями; сидели по долгу на своём любимом месте под старым дубом у реки; почти каждый день бегали в совятню, отправлять письма в Долину Фей. Мальчишки совершенно оправились от своих переживаний, и общение с девочками теперь доставляло несравненное удовольствие.
И, тем не менее, подруги за это время всё же заглянули на больничный этаж главной башни, чтобы побеседовать с целительницей по поводу недавних своих опасений. Она снова попыталась их успокоить, сказав, что, как она и думала, всё проходит само собой, и нет причин для волнений.
***
Однажды близнецы сидели на подоконнике седьмого этажа галереи, свесив ноги из окна в сторону реки.
— Не знаю, Ярослав. Если бы я был по смелее то, наверное, смог бы. А ты?
— Я как ты. Ну, почему это произошло с нами именно сейчас, а не тогда, когда мы вырастем!
— Точно. Было бы нам хотя бы по пятнадцать!
— Вот именно! Так что? Теперь мы должны ждать пятнадцатилетия?
— А если всё-таки попробовать сказать сестрёнкам о наших к ним чувствах?
— Я боюсь.
— Я тоже.
Они так увлеклись рассуждениями, что не заметили, как к ним очень тихо подошли девочки, встали у соседнего окна и подслушали почти весь их разговор. Затем, Ярослава, молча, махнула рукой, позвав Александру, и они так же тихо ушли.
***
— Ты что-нибудь поняла? – шёпотом спросила Ярослава Александру, когда они, выйдя из галереи, спускались по лестнице во двор.
— Только то, что наши мальчишки питают к нам чувства несколько большие, чем братские, — ответила та.
— То есть, ты хочешь сказать, они в нас влюбились? – Ярослава даже остановилась. – Теперь мне всё понятно.
— Что тебе понятно? – Александра оглянулась на сестру.
— Понятно, почему они заикались, краснели и бледнели.
— И целительница нам не хотела говорить, что с ними. Говорила, ничего страшного, сами со временем узнаете.
— Слушай, Александра, а разве можно? Ведь мы же родственники!
— Очень-очень-очень дальние. Так что ничего особенного.
— А ты бы смогла, как они?
— Что? Влюбиться?
— Ага.
— Ну, знаешь ли! Хотя я их люблю. Как братьев. Очень-очень люблю. А ты?
— Я тоже, как братьев. И не более того.
— И что будем делать?
— Не знаю. Может, сделаем вид, что ничего не знаем. Может это у них пройдёт? Как ты думаешь?
— Я слышала от пятикурсниц, что у мальчишек это бывает. Ладно. Давай, типа, мы не в курсе.