В воскресенье, утром, Джейн сидела и ковырялась в своей тарелке. лили почему-то нигде не было — впрочем, как и Джеймса с Сириуом. Но через несколько секунд все трое вошли с жуткими криками.
— Поттер! Я тебя… я тебя ненавижу! Почему ты…. ты никогда не отстанешь от меня? В прошлом году все было относительно нормально — почему ты опять лезешь до меня? Я ненавижу тебя, дрянь! Прекрати таскаться за мной! Я терпеть тебя не могу!
Лили чуть не плакала — Джеймс, похоже, был в таком же состоянии.
Никто не сказал ни слова. Лили с ненавистью посмотрела на Поттер, и села за свое место. Она не ела — даже с другого конца зала было видно. как слезы падают в ее тарелку. Джейн подошла к подруге. Положив ей руку на плечо, она помогла ей подняться.
— Пойдем за наш стол. там все расскажешь.
Лили сквозь слезы попыталась улыбнуться подруге. Резко кивнув, она вышли из зала.
— Лил… что случилось? Что он сделал?
— Да все как всегда, — грустно сказала Лили. — Он не понимает, что даже моему терпению приходит конец. Почему я должна терпеть его вот уже три года?
В темном коридоре к ним подбежал Северус.
— Ничего особенного. Просто Джеймс припер меня к стенке и стал меня доставать.
— Как? — с ненавистью спросил Снейп.
— Да просто: «Почему с этим сопливым и грязным придурком ты ходишь в Хогсмид, а со мной нет?» Потом он стал «Лили, пол-хогвартса за мной бегает, а ты даже голову в мою сторону не повернешь» и. т. п. Как он меня раздражает!
Северус злобно поджал губы.
— Лил. хочешь, я его убью? — серьезно спросил мальчик.
— Нет, Сев, не надо, — Лили утерла слезы.
— М… я хотел бы с тобой поговорить.
Джейн поняла выразительный взгляд Лили, и, кивнув подруге, ушла в Слизеринскую гостиную. Снейп махнул рукой в сторону главного входа:
— Давай выйдем, погуляем?
Лили улыбнулась и кивнула. Они вышли из замка — но они не увидели, как Джеймс проскользнул за ними под мантией-невидимкой.
— Почему ты избегаешь меня? ты даже с Джейн больше общаешься, чем со мной… — Я-то думал, мы друзья, — говорил Снейп. — Лучшие друзья.
Джеймс шел за друзьями и до него изредка долетали обрывки из разговора.
— Мальсибер… Что ты в нем нашел?
Вдруг Джеймс наступил на веточку. Снейп, услышав шелест веток подбежал туда и ткнул волшебной палочкой в кусты.
— Экспеллиармус!
Мантия невидимка зацепилась за кусты – Поттер, безоружный, стоял у дерева, слегка наклонив голову.
— Поттер? Какая… приятная встреча. А что это Поттер у нас тут делает? Подслушивает? — мальчик снял с кустов мантию и провел по ткани рукой.
— Не трогай ее своими грязными руками! — ноздри Джемса в бешенстве расширялись.
— Увы, свой плащик ты сейчас никак не можешь защитить. Ни палочки… ни верных поклонников…
Джеймс понимал, что Снейп прав — у слизеринца был маленькая, невзрачная палочка в руках.
— И что мне с тобой сделать? Кхм… все, что твои дружки и ты делали, начиная с первого курса? Интересно, как ты думаешь, что будет, если одновременно послать Дантисимус, Фурункулюс и Таранталлегра? У тебя вырастут огромные прыщавые зубы и будут танцевать? Как противно… Но я попробую на это посмотреть…
Снейп направил палочку на Джеймса, как тут Лили громко крикнула:
— Сев! Не надо!
Мальчики развернулись и в изумлении посмотрели на нее.
— Северус, не надо… пожалуйста…
— Ты защищаешь его? ТЫ ЕГО ЗАЩИЩАЕШЬ?
— Нет. Просто… не опускайся до его уровня.
— А… понятно. То есть ты выбираешь его. Твое дело, Эванс.
Снейп равнодушно пожал плечами. Вдруг его рука взметнулась, он несколько раз ударил Джеймса по переносице. Что-то хрустнуло, рука слизеринца была вся в крови. Даже не посмотрев на Поттера, мальчик развернулся и ушел. Он зашел в замок и посмотрел на руку — все пальцы были в вязкой липкой жидкости. Мальчику очень хотелось выйти на улицу и посмотреть, что там твориться, но слизеринская гордость не позволила ему, и он спустился в гостиную.
— Снейп? Что случилось? — Джейн сидела одна в кресле и смотрела на языки пламени в камине.
— Тебе какое дело, Лейстрендж?
Девочка выразительно посмотрела на него, но ничего не ответила. Слизеринец прошелся по гостиной несколько раз, и, скорее самому себе, ответил:
— Я с Лили поругался.
— Ни фига себе вы ругаетесь, — Джейн показала на окровавленную руку. — Это ее кровь? Или твоя?
— Ни то, ни другое. Поттера.
— А… — Джейн пожала плечами и ушла в свою комнату. Ей, конечно, было интересно, что случилось с подругой, но приближались зимние каникулы, и надо было все запланировать…

***

«Да, это будут самые сумасшедшие каникулы…» — думала Джейн, собирая сумку. Увы, ее чудесное настроение
немного подпортило то, что Лейн и Вероника не смогли поехать, и родители сказали, что их одних никуда не пустят. Поедут еще Рудольф, и два каких-то его друга. Ну, в принципе, могло быть и хуже.
Мистер Лейстрендж довольно долго пробивал международный трансгресс для несовершеннолетних, но, благодаря нужным людям подростки в первый же день каникул оказались в Италии.
Огромный дом из серого обветренного камня, на перилах, на балконах, на крыше лежит толстый слой снега, вокруг дома парк, со старыми, таинственными, пропитанными магией деревьями — все это произвело не малое впечатление. Джейн была здесь в первый раз, хотя очень много слышала об этом доме — ее мама, хоть и была англичанкой, выросла здесь. Девочки медленно поднимались по лестнице, как тут сзади раздался хлопок. Джейн тут же обернулась — ей не терпелось узнать, кого же взял с собой брат. Там стояли Люциус Малфой, Рудольф и еще какой-то мальчик. Джейн видела его в Хогвартсе, но не обращала внимания. Теодора Флинт тоже заметила его и улыбнулась.
— Я не знала, что ты тоже приедешь сюда…
Встретив удивленный взгляд Джейн, девочка шепотом ответила ей:
— Это Абигайл Забини, он с шестого курса, Слизерин. Наши родители очень хорошо общаются — мы с ним знакомы с детства. Мама говорит, что я должна буду выйти за него замуж — это очень выгодно для наших семей. Его отец до неприличия богат.
— Кем он работает?
— Нелегальный бизнес, но об этом не любят говорить. Мой отец — ну, ты знаешь, он же адвокат, — часто вытаскивал его из жутких передряг.
Пока девочки разговаривали, все уже вошли в дом. Продрогшие слизеринки последовали примеру остальной компании. Через несколько минут все сидели в одной из комнат. Было на удивление чисто — старые домовики не бросали работы даже в отсутствии хозяев.
Вес обследовали замок — только так его можно было назвать — изнутри он был раз в пять больше чем снаружи. Бесконечные ходы и комнаты, тайные закоулки, комнаты, которые появлялись только когда хотели, проходы через картины которые висели повсюду, двери, которые открывались, если постучать, вежливо попросить или назвать пароль — казалось, этот дом можно было изучать вечно. Более или менее разобравшись с первым этажом, стали распределять, кто где будет жить. Джейн тут же выхватила себе большую комнату, недалеко от гостиной. Она была, пожалуй, самой уютной — если хоть что-то можно назвать уютным в этом каменном дворце. Тяжелая дубовая мебель была обита темно-фиолетовым бархатом, сиреневый шелковый балдахин создавал некую восточную атмосферу, свет от хрустальной люстры был ярким, но не резал глаза.
Джейн изучала все тумбочки, ящички своей комнаты, как тут сзади раздался хлопок.
— Энти рад приветствовать молодую хозяйку и ее друзей здесь. Молодой хозяин сказал Энти, что Энти должен позвать молодую хозяйку к ужину, в столовую.
— Где здесь столовая? — Джейн попыталась вспомнить все увиденные комнаты, но ничего из этого на столовую не походило.
— Энти может отнести молодую хозяйку в столовую, однако молодая хозяйка после этого не найдет выхода. Энти готов проводить молодую хозяйку.
Старый эльф медленно побрел к выходу. Девочка пошла за ним. домовик поднялся на второй этаж, трижды постучал по раме огромного окна. На гладкой стене тут же образовалась дверь.
— Вот вход в столовую, молодая хозяйка. Простите, я должен показать друзьям хозяина вход сюда.
Энти исчез. Девочка открыла дверь — столовая была чуть поменьше, чем Большой зал в Хогвартсе. За столом уже сидели и ждали остальных Рудольф и Малфой.
— Сестренка? Садись. Ну как, нравится здесь?
— Это еще мягко сказано. Почему мы не живем здесь?
— Ты учишься в Хогвартсе, я, папа и Рабастан работают в Англии… Привет, Забини!
Мальчик с невероятно бледной кожей и с черными кудрявыми волосами до плеч стоял в дверях. Откинув волосы (жест, явно украденный у Люциуса) он элегантно сел на скамью рядом с Рудольфом.
— Ну что, уже все? — Рудольф пробежал взглядом по людям.
— Нет… еще Альфаретты нет.
Через несколько минут вошла Розир. Все стали есть восхитительно вкусный ужин, весело болтая. Джейн рассеяно думала о чем-то своем, как тут Малфой спросил ее:
— Джейн? Тебе сколько лет?
— Четырнадцать.
Брови Люциуса удивленно поползли вверх.
— Ты же на третьем курсе…
— У меня в ноябре день рождения. 2 ноября. А тебе семнадцать!
— Да. Восемнадцать мне исполниться 4 апреля.
— Ясно…
— Хочешь мою комнату посмотреть? по-моему, ты туда даже не заходила.
— С удовольствием, — Джейн слегка улыбнулась. Люциус ей нравился. Она видела, что он общается с ней лучше, чем с многими другими — было ли это из-за того, что он дружил с ее братом, или была другая причина, девочка не знала. Однако она любила превосходить, и с удовольствием смотрела, как Альфаретта Розир на другом конце стола готова грызть ногти от зависти.
Отужинав, все медленно расходились по своим комнатам. Общи советом решили что настоящее веселье начнется завтра — сытые и достаточно уставшие, все хотели только спать.
Джейн спустилась за Люциусом в его комнату. Сюда она и вправду, не заходила — но в любом случае эту комнату она бы не выбрала. Повсюду девочку окружал черный и темно-синий — старая кованая кровать была застелена темно-синим одеялом, повсюду были расставлены серебренные кованые подсвечники, которые испускали тусклый, мерцающий свет. Но в комнате было очень много книг — старые и истлевшие, они притягивали странными названиями. Целый шкаф был отведен Темным искусствам, стояли собрания сочинений известных волшебных авторов… Целая полка была заставлена серией «Труды Мерлина». Девочка рассеяно стащила с полки первую попавшуюся книгу и пролистала страницы. Это оказалось «Сказание о Темном Рыцаре» — древние английские волшебные предания.
— Нравится? — Люциус сидел на диване, вальяжно раскинувшись — он был ужасно похож на сытого тигра.
— Здесь очень красиво… и книги такие интересные! Ты любишь читать?
— Да, я невероятно люблю читать. Особенно старинные предания, баллады… Садись, что ты стоишь?
Малфой небрежным жестом указал на место рядом с собой. Девочка послушно села (что было совсем на нее не похоже) и уткнулась в книгу.
— Что читаешь? — Малфой наклонился над страницами рядом с ней — его шелковые волосы скользнули по щеке девочки.
«Он играет тобой. И ты прекрасно это знаешь, дурочка.» — внутренний голос настойчиво требовал, чтобы Джейн вернулась в спальню. Но мысль, что это сам Люциус Малфой, улыбки которого так настойчиво добиваются десятки, не позволяла сдвинуться девочке с места. Ее взгляд скользил по строчкам — слова проходили через ее разум, не оставляя в нем и следа. За окном было очень темно — прошло два часа, хотя девочке показалось, что прошли секунды, Люциус и Джейн молчали, усиленно делая вид, что читают. Малфой ждал. Честно говоря, он был уверен, что это маленькая дура сразу кинется ему на шею — такое ожидание его бесило — слизеринец привык добиваться своего. Тогда, в столовой, его обрадовало то, что девочке оказалось четырнадцать — тринадцатилетняя сильно бы подорвала его авторитет. А Джейн все сидела и читала… Терпение Люциуса лопнуло, и он решил действовать.
— Уже темно… у тебя глаза не устали?
Девочка подняла голову.
— Да, немного… уже так поздно, я что-то засиделась. Спать так хочется… Я пойду?
Джейн робко и внимательно посмотрела на парня. Взрослая гордая слизеринка куда-то исчезла – вместо нее появилась дрожащая третьекурсница, которая боялась всего на свете.
Девочка, не отрывая взгляда от глаз Малфоя закрыла книгу. Парень, соблюдая все правила старых мелодрам, убрал локон с ее лба. тогда Джейн не выдержала, и, прежде чем успела хоть что-то сообразить, поцеловала его. Книга упала на пол — Джейн, не отрываясь, резко вскочила. Прижав к себе, она запустила руки в его платиновые волосы. Потом, слегка отодвинувшись, она стала яростно целовать его шею — в ее голове не было никаких мыслей кроме одной: «Это Люциус Малфой. Сам Люциус Малфой.» А слизеринец стоял и тихонько посмеивался про себя. Вдруг дверь распахнулась, но Джейн как будто этого не заметила. Малфой слегка повернул голову — на пороге стоял Абигайл Забини, который с усмешкой наблюдал за это сценой. Люциус подмигнул ему — тот выразительно вскинул брови и вышел. Когда дверь с треском захлопнулась, Джейн отошла. Смотря в пол, она тихо сказала:
— Я пойду…
И, не оборачиваясь, вышла из комнаты. Малфой, как только она вышла, взорвался от распираемого смеха. Он кинул взгляд на зеркало и сказал отражению:
— Актриса маленькая… вот дурочка! Еще не хватает чтобы мы шли на море смотреть рассвет. Строит из себя такую романтичную чувственную особу, хотя сама пожирает меня глазами. Дура, ой, дура! Но зато мне весело.
— Полностью тебя поддерживаю, — отражение ухмыльнулось. — Уверен, к концу этих каникул вы будете целоваться в старинной беседке, а потом она грустным голосом скажет «Прости. Мы не можем быть вместе».
Малфой и зеркало расхохотались.
Джейн вошла в свою комнату. Жутко хотелось спать, но от переизбытка эмоций девочка заснуть не могла.
«Как он все-таки мне нравится… Такое ощущение, что я не смогу без него прожить…» — обычные мысли для всех четырнадцатилетних девочек лезли Джейн в голову. Затем, с именем Люциуса на губах девочка, которая слишком сильно вжилась в свою роль, уснула.

***

На следующее утро Джейн проснулась от громкого разговора за стеной. прислушавшись, она поняла что говорят Люциус Малфой и Забини.
— Люц, ну как можно быть таким придурком? Мало того, что она сестра Руда, она еще и третьеклашка, ты с ней разговаривал раза два, да и вообще… Неужели ты не можешь и дня прожить без того, что бы тебе кто-нибудь не говорил, какой ты красивый, умный, интересный, обаятельный, не кидал на тебя боготворящие взгляды, не говорил, что если бы был еще один такой, как ты, мир взорвался от переизбытка красоты?
— Да. Да, мне скучно. Ты еще чего-то от меня добиваешься, Аб?
— Нарцисс ты наш… а как же несравненная Дафна Крауч, которая сейчас исправно пишет тебе тонны писем?
— Ну, что ж… готов пожелать ей успеха.
Люциус и Абигайл расхохотались.
— А ты у нас, конечно, весь белый и пушистый.
— А то! Но до третьекурсниц я не лезу. И не собираюсь.
— Вот мне ты можешь сказки не рассказывать.
— Все то ты, Люц, знаешь…
Послышался звук открывающейся двери — голоса совсем стихли. Джейн обиженно посмотрела в потолок — все-таки она дурочка, и все-таки он ей пользуется. «А я что тебе говорил?» — резонно возразил внутренний голос.
— Ну и пусть, — тихо сказала девочка сама себе. — Пусть Малфой и пользуется мной, зато как звучит — «Мой первый парень был Люциус Малфой». Круто! А вот еще его можно развести по полной… Вот весело будет!
У слизеринки в голове начали намечаться коварные планы, и, полная злорадных мыслей, девочка пошла завтракать.