Джейн Лейстрендж очень скоро получила ответ от брата. Он был совсем коротким:
«Глупенькая девочка моя! Ты и представить себе не можешь, как я люблю тебя!»
Проблема с семьей, казалось, была улажена. Но только со стороны. На самом деле девочка чувствовала сильное отвращение к своей семье, читая заметки в газетах о нападениях на грязнокровок и маглов. Конечно, она не была уверена, что это они, но все-таки…
Через несколько недель Джейн явно утвердила свой авторитет среди слизеринцев. На это очень повлияло то, что Джейн заколдовала первокурсника, при этом издеваясь над пуффендуйцами, которые тщетно пытались вспомнить контр-заклятие (конечно, все это приобрело гораздо больший интерес, когда все свалили на самого пуффендуйца, а Джейн никто и не думал наказывать). «Слизеринская» сторона Джейн все чаще проступала, хотя девочке часто самой было противно от своего поведения.
Слизеринка все реже встречалась с Лили. Гриффиндорка сама старалась проводить поменьше времени с подругой — Лили не нравилось, как ведет себя Джейн, но ничего не говорила ей, видя, как ломается и разрывается девочка.
***
3 ноября Лили и Джейн гуляли после уроков возле замка. Они весело болтали, как тут Лейстрендж увидела Сириуса Блека и махнула ему рукой.
— Сириус? Мы так давно не виделись!
— О, — издевательски протянул Блек. — Наша юная слизеринка соизволила обратить на меня, ничтожного, внимание.
— Сириус? Что-то случилось?
— Кхм… да нет, ничего. Если не учитывать, как ты вела себя последние два месяца, то совсем ничего.
— Тебя что-то не устраивает? — голос Джейн тут же стал резким и холодным.
— О да, представь себе. Может то, что у тебя нет ни своего мнения ни силы воли?
Видя, как загорелись глаза Джейн, Лили положила руку на плечо подруге.
— Пойдем, — еле слышно шепнула она.
— Подожди, Лил! Давай… вот Сириуса просто распирает от избытка эмоций — может, послушаем?
Блек поджал губы и презрительно сказал:
— Да, конечно, выпендривайся сейчас… как будто это не ты чуть не ревела передо мной, в надежде хоть на какой-нибудь совет. «Ах, Сириус, меня никто не замечает», «Ах, оказывается у меня в семье все такие плохие» «Ах, а я их так люблю». Да, естественно, это был кто-то другой. А кто так рьяно возражал против своих друзей-слизеринцев — тоже не ты? Меня бесят такие люди — которые не имеют собственного лица, а все притворяются кем-то, ради своей выгоды, не имея ни чувства собственного достоинства, ни чести…
Издевательский тон Сириуса делал свое дело — Джейн выхватила палочку и направила на Блека.
— О! Неужели ты хоть что-то сможешь сделать? Ты струсишь, не захочешь ввязываться в неприятности — как сделает любой с твоего факультета…
— Ой, еще не очень ясно, кто из нас выпендривается. Это, наверное, я упиваюсь каждым взглядом случайной девочки, направленного в мою сторону, это я стараюсь каждым своим жестом привлечь к себе внимание? Самовлюбленный, самоуверенный, нахальный и наглый, бездарный, эгоистичный нарцисс – думаю, тебе это хоть что-то говорит,- зрачки Джейн злобно расширились.
— Как ты сейчас напоминаешь мне Беллатрису — та же ненависть в сочетании с трусостью. Да чем ты лучше своего брата…
— Ничего. Никогда. Не. Говори. О. Моем. Брате! — Джейн почти вплотную подошла к Блеку, направив палочку на горло гриффиндорца.
— А это не ты рассказывала мне, как нехорошо он себя ведет? Опять не ты, да?
От злости на глазах у Джейн появились слезы — девочка ни с того, ни с сего бросила палочку на траву и, резко развернувшись, пошла в замок. Лили Эванс кинула раздраженный взгляд в сторону Сириуса, подобрала палочку подруги и побежала за слизеринкой. Только в замке гриффиндорка догнала Джейн.
— Джейн? Твоя палочка…
Лейстрендж, не глядя, сунула палочку в рукав.
— Джи, ты плачешь? Это всего лишь Блек… какой-то Блек. Ты же всегда знала, что он просто так может выкинуть какую-нибудь глупость…
Лейстрендж села на ближайшую скамейку и попыталась стереть слезы.
— Лил… как бы банально это не звучало, но он был мне как брат, — перед галазми девочки появилось лицо Рудольфа. — Даже ближе, чем брат. За эти полтора года я научилась доверять ему так, как не доверяла никому. Мне казалось, что он в такой же ситуации, как и я — но я знала, что у меня нет его бесшабашности, дерзости, вольности, смелости, желания к действию. Я полюбила его, как брата…
Эванс не знала, что сказать и, пробормотав невнятное «увидимся», ушла. Джейн улыбнулась сквозь слезы — Лили сразу почувствовала, когдп Джейн захотела побыьт одна. Слизеринка встала, залезла на подоконник, и, глядя на туман за окном, опять заплакала.
***
Северус Снейп быстро шел по коридору в сторону подземелий. Только что он слышал, как Блек рассказывал Поттеру о том, что произошло. Вдруг он увидел неясную фигуру на окне.
Джейн Лейстрендж сидела на подоконнике, поджав ноги, и рассеяно водила пальцем по запотевшему стеклу. Она совсем не заметила слизеринца, и мальчик невольно стал рассматривать ее лицо. По бледной щеке скользила слеза, волосы, как всегда зачесанные на одну сторону, лежали на плечах. Первый раз Снейп увидел ее по-настоящему — до этого, смеялась ли она, или плакала, презирала или восхищалась — всегда на ее лице была какая-то маска. Подумав, до чего Блек может доводить людей, Снейп пошел дальше, как тут Лейстрендж развернулась. В каштановых глазах снова отражались презрение и ненависть — впрочем, как всегда при виде Снейпа.
— Нюниус? Ты что-то хотел?
Одарив ее таким же взглядом, мальчик неуклюже завернул за угол — большая, явно не по размеру грязная старая мантия нелепо волочилась по полу. Джейн встряхнула головой, словно стараясь привести свои мысли в порядок. Через несколько минут она вошла в Слизеринскую гостиную — в глазах не было ни слезинки, а на губах играла привычная (во всяком случае, для такого общества) наглая ухмылка.
— Джейн?
Лейн Паркинсон, суетясь, подбежала к подруге.
— Я слышала… вы так кричали… что произошло?
— Лейн? О чем ты? А, про Блека? Да ничего особенного. Опять что-то выдумал — он же гриффиндорец… — девочки язвительно захихикали.
Джейн представила, как она выглядит со стороны, и ее чуть не стошнило. Слизеринки забежали в спальню. На кровати Теодоры Флинт сидели она сама, Вероника Селвин (еще одна однокурсница Джейн) и Альфаретта Розир. Они поздоровались — как будто не сидели целый день в одних кабинетах, и стали непринужденно болтать о разных мелочах.
Все девочки второго курса Слизерина были настолько разные, насколько это можно себе представить. Конечно, первой красавицей курса (да и всего факультета) была Тео Флинт. Обладая невероятно скверным характером, все признавали что она невероятно красива. У нее были иссиня-черные длинные волосы, высокие скулы, большие раскосые глаза — двигалась она изящно и грациозно. А вот Лейн Паркинсон была полной ее противоположностью — низенькая, со свтлыми редкими волосами, толстенькая, и с бледными бегающими глазками.
У Альфаретты были длинные рыжие волосы, которые она собирала в выскоий хвост, и огромные зеленые глаза. Ее бы тоже можно было назвать красивой, если бы не презрительно искривленный рот.
Вероника была, пожалуй, самой странной из всех девочек, которых только встречала Джейн. Высокая, с длинными светлыми волосами и вечно отсутствующим взглядом. Ее движения были медленными и рассеянными, иногда она начинала ни с того, ни с сего смеяться. У нее было до невозможности развито чувство справедливости — она считала, что за каждый, даже самый маленький проступок человек должен понести наказание. Она никогда не стеснялась говорить правду в лицо. В ней сочетались все эти качества с качествами настоящей слизеринки — она была хитрой, какой бы простой она ни казалась на первый взгляд, властолюбивой и довольно эгоистичной.
Именно слизеринские качества объединяли всех этих девочек, и не давали повода для долгих ссор друг с другом. Альфаретта и Теодора, которые, казалось, совсем недавно не могли связать имя с Джейн с таким понятием как «дружба», сейчас лучезарно улыбались девочке. Из-за желания сохранить связи, которые могут оказаться полезными, девочки не стремились портить отношения.
Альфаретта, Теодора и Лейн куда-то ушли, и Джейн осталась одна с Вероникой. Селвин странно посмотрела на Джейн, слегка наклонив голову, потом тихо сказала:
— Тебе не нравится как повел себя Сириус Блек.
Она не спросила, а именно сказала это, причем таким тоном, что Джейн не стала ни возражать, ни отвечать на это высказывание.
— И ты хочешь ему отомстить.
Джейн удивленно кивнула головой — она знала, что мстить Сириусу не за что, но все равно хотелось чтоб ему не очень хорошо жилось.
— Ты можешь мне помочь?
Вероника слегка улыбнулась. Потом довольно долго шептала Джейн что-то на ухо — злорадная улыбка Лейстрендж становилась все шире и шире. Через несколько минут Джейн восхищенно сказала:
— Ник, ты гений!
— Я знаю, — спокойно сказала Селвин.