План Малфоя начинал действовать. Между последним и предпоследним уроком на многолюдной площади действительно собрались все курсы всех факультетов. В ниши, почти в тени, стоял Снег. Он чувствовал что, что-то здесь должно произойти. Малфой все равно не признавался в своих чувствах самому себе (сказывается воспитание Люциуса). Он был в ужасном настроении. Блейз сидел на самом видном месте. Кребб и Гойл терли кулаки, драка недалеко.
Здесь же были и гриффиндорцы. Гарри разговаривал с Неввилом, Гермиона чувствовала себя некомфортно, но как всегда, с книгой. Рон перепирался с близнецами. Джинни увидела в темном углу Снега и сообщила об этом Рону, но тот не отреагировал. Тогда она об этом сообщила Гермионе. Та почувствовала себя еще дискомфортней.
— Грейнджер,- крикнули из толпы. Гермиона оглянулась. Это была Пенси. Гермиона хотела уйти.
— Грейнджер, подойти сюда.
— Зачем,- спросила Гермиона.
— А ты подойди.
Гермиона отложила книгу. Она не хотела подходить к ней. Малфой понял, что план начинает действие, но признался самому себе, что не хочет, чтобы этот план исполнился. Он любил, безумно любил Гермиону.
Гермиона встала и направилась к Пенси. Она думала, стоит ли ей это делать. Девушка шла медленно, как-будто обдумывая каждый шаг.
Блейз начал действие. Он тоже направился к Пенси, т.к. Гермиона направлялась к ней.
Малфой оперся головой о руки и закрыл лицо. Он не хотел, чтобы кто-нибудь видел, как он страдал.
Снег почувствовал, что сейчас что-то произойдет, но медлил действовать. Он ждал резких движений.
Запах приближающейся драки почувствовали и гриффиндорцы. Их взгляды были направлены на Пенси Паркинстон. Гарри и Рон переглянулись. Они синхронно приготовили палочки.
— Что ты хотела, Пенси,- спокойно спросила Гермиона. Она старалась спрятать поступивший внезапно страх.
— Тебе что-то хотел Блейз сказать.
— Я тебя слушаю,- Гермиона повернулась к Забини.
— Гермиона, знаешь…это, ну я… я люблю тебя.
Признание прозвучало странно громко. Достаточно громко, что слышали все. Гермиона залилась краской. Блейз посчитал это добрым знаком и поцеловал ее. Нежно, ласково. Она даже не задумывалась отстраняться.
Все только охали и ахали.
— Ты что творишь, хорек,- взревел Малфой (Во да!) и залепил кулак под левый глаз Забини. Гермиона отлетела в сторону в полном шоке. Из-за нее закатывали драку не кто-то, а знаменитые слизеринцы.
— Малфой, ты что,- вскрикнул Забини под напором палочки Малфоя.
— Как ты умудряешься такую чушь пороть,- лицо Драко было искажено яростью. Он готов был убить этого паршивца Блейза.
— Тебе то что. Да, Я ЛЮБЛЮ ГЕРМИОНУ ГРЕЙНДЖЕР.
Негр произнес эти слова специально громко, чтоб все слышали.
— Чушь.
— Но целовать я ее не собирался. Это был всего лишь спор.
— СПОР,- взвыли гриффиндорцы.
Вот тут то вступает весь факультет Гриффиндора и Слизерина. Драка была от души. Снег не взялся их разнимать, ему нравилось это халявное зрелище.
Эта новость разлетелась по школе со скоростью «Молнии».

Проспорил.

— Король крестовый.
— Дама козырная.
— Король бубновый.
— Эх … взял.
Пятикурсники факультета Слизерина весело галдели, бросались едкими фразами. И наблюдали, как Малфой пятый раз подряд побеждал Забини в «Дурака». Их не волновало, что это русская магловская игра, просто она добавляла больше азарта. В «Покер» у слизеринцев не было и сикля, а «21» было просто неинтересно. И вот за этот вечер Малфой уже пятый раз сложил всю колоду
Забини в руки (у него, бедного, даже пальцев не хватало держать карты).
— Ну что, Блейз, проспорил,- вальяжно произнес Малфой, смотря на своего противника сквозь полуоткрытые веки.
— Проспорил,- разочарованно произнес Забини. Вес их факультет знал, что Драко непредсказуем. Т.к. Блейз только что пятый раз проиграл Малфою, тот мог потребовать все что угодно от него. Кроме денег, их у слизеринцев не было.
— Ну, господа. Какое наказание вы предложите для нашего «Дурака»,- спросил однокурсников Малфой, выделив слово «Дурак».
Предложения последовали самые разнообразные. Девушки просили их сводить в «Три метлы» за счет Забини. Кребб, как недальновидный, пробасил врезаться в шкаф декана факультета. Он думал, что это прикольно. В ответ Малфой хихикнул, Гойл презренно отвернулся, а остальные пятикурсники покрыли Кребба таким матом, что русский мужик бы им позавидовал. Кто-то предложил устроить драку с Гриффиндором.
— Да это банально до ежеминутного чиха,- пропыхтела Пенси.
Спор длился бы еще пол часа, но тут Малфоя посетило вдохновение.
— Я, кажется, знаю, что сделает наш романтичный Забини.
Слово «романтичный» не совсем понравилось Блейзу. В последние дни он сильно мечтал о Гермионе Грейнджер. Она его вдохновляла на учебу, на познание наук. Особенно его отношение к ней изменилось после Некрономикона (читайте фик «Немного о магии смерти». Блейз очень сильно боялся, что кто-то может узнать о его чувствах самой умной девушке.
— Господа,- голос Малфоя вернул Забини в реальность.- Я думаю, что завтра на многолюдной площади, между последним и предпоследним уроком, когда там соберутся почти все курсы Хогвартса, Блейз сделает то, что вы никогда не бы не додумались.
Драко бросил красноречивый взгляд на Кребба. Темнокожий парень приготовился к самому худшему.
— Завтра Блейз на глазах у многих поцелует нашу знаменитую всезнайку – Гермиону Грейнджер.
Этого и боялся Блейз. Ему казалось, что его мечта сбудется, но в тоже время он думал, что все закончено. Погасли мечты «романтика» Блейза. Он испугался больше, чем когда все шепотом говорили о Сам-Знаешь-Ком.
Зато пятикурсники были в восторге. Девушки уже в своих мечтах представляли искаженное лицо грязнокровки. Кребб с Гойлом были счастливы, дракой пахло, как помоями на свалке.
Вот только сам Малфой был не рад своей идее. Наверное, он сам был влюблен в Грейнджер, но боялся признаться себе в этом.
Даже декан Слизерина чувствовал неладное. Он думал, что могут натворить его ученики. И даже рассматривал то, что могут обидеть на всю школу Гермиону (к которой, по секрету, Снег тоже чувствовал что-то).