— Мать моя колдунья! — воскликнул Даниэль, увидев накрытый к ужину стол в гостиной декана Слизерина, когда ребята не стали толпиться в холодном кабинете, а прошли в личные комнаты Мастера Зелий. – Мы тут голодные бегаем по берегу – проблем себе наживаем, а тут такая роскошь – ужин. Конор, кинь мне салфетку, а то слюни потекли от такого изобилия. Но мне что-то подсказывает, что для одного профессора еды слишком много. Парни, как вы думаете, ваш родитель не обидится, если я съем чуток хлебушка?

— Королёк, жуй уже, а не трать время на болтовню, — поморщился Конор, разглядывая в зеркале ожог на плече. – Эх, и хорошо же ты мне приложил.

— А я фто, я уфе ифвинилфя, — с набитым ртом пробормотал Гриффиндор, сидя за столом и орудуя ножом и вилкой, расправляясь с отбивной.

Гарри посмотрел на друга, уплетающего ужин, и поборол в себе желание присоединиться к трапезе. Желудок заурчал, требуя от хозяина пищи.

— Даниэль, а что ты нашел рядом с профессором Люпином? – поинтересовался подросток, намереваясь хоть как-то отвлечься от манящего запаха блюд.

Гриффиндор, запихнув в рот остаток отбивной, вынул и кармана находку и кинул ее взлохмаченному другу. В свертке из потерявшей цвет тряпки находились замысловатой формы серебряный ключ и маленький свиток старого пергамента с еле видимыми словами: «Право имеющий». Было еще что-то написано, но прочитать, что именно, не представлялось возможным, так как фраза стерлась от времени, к тому же не хватало оторванного куска.

— Прямо как от дедовского сундука с его крестражем, — ухмыльнулся Конор, подойдя к брату и взглянув на находку.

— А у деда тоже есть крестраж? – кашлянув, удивился Гарри, вертя в руке ключ.

— Темные маги часто так делают, — ответил Слизерин-Снейп. – И наш капитан не исключение. Запрятал он часть своей души в крестраж, а крестраж — в сундук, а сундук -неизвестно куда.

— Наверняка у себя под кроватью хранит рядом с горшком, — улыбнулся Даниэль, дотягиваясь до куска пирога, лежащего на общей тарелке.

— Конечно, каждый волшебник держит под большим секретом местонахождение своего крестража. К тому же используется всякая охранная магия, ловушки и тому подобное, чтобы мелкие гады, наподобие Королька случайным заклинанием не разрушили замурованную часть души ничего не подозревающего темного колдуна, — вскинул бровь Конор, смотря на жующего друга.

— Ты опять, — фыркнул Гриффиндор, отодвигая пустую тарелку. – Я уже перед тобой несколько раз извинялся за повреждение твоего плеча. Подумаешь, чуточку полечишься. С твоим отцом — это не проблема.

Послышался стук входной двери и шаги в кабинете. Даниэль только успел соскочить со стула, как в гостиную вошел профессор зельеварения. Остановившись у порога, мужчина посмотрел на ребят и перевел взгляд на часть съеденного ужина.

— Я так понимаю, мистер Гриффиндор уже немного насытился, — сказал декан Слизерина и добавил. – Надеюсь, хоть руки перед едой помыл?

Подросток посмотрел на ладони и виновато вытер их о штанины.

— Я даже и не сомневался, — покачал головой Северус и указал на дверь ванной комнаты. – Гарри – мыть руки, Даниэль — в любом случае мыть руки, а Конор – за мной в кабинет. Надо обработать ожог.

Пока отец с братом вышли в кабинет, Гарри завернул свиток и ключ обратно в тряпку, намереваясь отдать вещи Люпину при первой же встрече.

— Как думаешь, лицо вымыть не заставит? – разглядывая себя в зеркало в ванной комнате, спросил наследник Годрика, когда Гарри присоединился к нему.

Мальчишка улыбнулся и брызнул водой на болтуна.

Уже ожидая родных в гостиной, Гарри, сидя в кресле возле камина, чувствовал, как на него наваливается болезненная усталость. Несмотря на то, что огонь хорошо отапливал гостиную, подросток дрожал, стараясь согреться.

Через несколько минут Конор, немного бледный после болезненной процедуры обработки ожога, с перебинтованной рукой перешагнул порог комнаты вслед за отцом. Даниэль, сытый и довольный, дремал на диване, положив под голову справочник по редким видам ядовитых растений.

Гарри устало поднялся с кресла и занял место за столом рядом с братом.

— Пап, а как себя чувствует профессор Люпин? – спросил мальчик, протянув руку к пирогу.

Снейп внимательно посмотрел на сына и только потом ответил:

— Он умер, Гарри.

Узнав, что ни Гарри, ни Даниэль не появлялись в гостиной Гриффиндора, Северус заверил МакГонаггл, что обязательно найдет мальчишек и сообщит ей при первой же возможности.

— Это переходит все границы, — шипел себе под нос мужчина, быстрым шагом обходя коридор за коридором. – Видимо, события в почтовом вагоне ничему их не научили. Опять шастают Мерлин знает где, ища на свою голову приключений. И плевать им на то, что ты тут волнуешься и бегаешь, как ненормальный, по коридорам.

Услышав лязганье дверного засова, декан Слизерина завернул за угол коридора, ведущего к выходу из здания школы. Филч, что-то бубня, пытался закрыть дверь, выходящую на задний двор замка, где чуть подальше узкая тропинка спускалась к хогвартскому озеру. Попавший под дверь мокрый снег мешал закрытию двери, и смотритель, взяв метлу, пытался расчистить от него порог. Миссис Норрис, то и дело поглядывая на хозяина, будто мысленно поддерживая разговор, запрыгнула с холодного пола на подоконник и в «перерывах» между ворчанием старика принималась вылизывать переднюю когтистую лапу.

— Аргус, здравствуй, — Снейп встал напротив двери. – Ты студентов, шатающихся после отбоя по замку, не замечал?

— Сегодня было, как никогда, тихо, профессор, — перестав очищать порог, ответил Филч и посмотрел на свою кошку.

Миссис Норрис потянулась и, мурлыкнув, села, прикрыв полосатым хвостом лапы.

— А что, случилось чего? – поинтересовался смотритель, стоя возле открытой двери и держа в руке метлу.

— Трое пятикурсников вне своих спален, — сказал декан, смотря на слой снега во дворе, освещаемом раскачивающимся от ветра уличным фонарем с догорающей свечой внутри.

— Вот, паршивцы, — покачал головой старик. – Не сидится им на месте, вечно норовят чего-нибудь напортачить: то грязными ботинками пол истопчут, то двери нараспашку оставят, да так, что снегу в коридор целый сугроб нанесет. Поди, курить выходили, а дверь-то не удосужились закрыть, чертяги!

Пока продолжалась тирада Филча, взгляд Мастера Зелий упал на следы на снегу возле двери, которые вели в сторону озера.

«Неужели вышли за территорию замка? – промелькнула мысль в голове Северуса. – Ну, нет, с чего бы им на такой холод без верхней одежды бегать? Совсем ума лишились? Или же решили сигаретами побаловаться? Если так, то я им головы поотрываю за это. Правда, Конор вроде бы не курит. За Гриффиндором числится такой грешок, но случается это крайне редко. А Гарри… не замечал за ним я этого. Но все равно, как можно объяснить следы на снегу? Не подышать же свежим воздухом они решили?»

Снейп вышел во двор. Декан в развевающейся мантии встал на узкой тропинке, засыпанной снегом и, скрестив руки на груди, внимательно посмотрел на берег незамерзающего водоема и кромку Запретного леса, деревья которого находились довольно близко к воде. И тут тьма озарилась подряд несколькими вспышками от заклинаний.

* * *
— Гарри, ради Мерлиновой бороды объясни, зачем ты влез в разборки этих двух?! – взревел Конор на брата, прижимая руку к обожженному плечу с обгоревшим рукавом рубашки и кивая в сторону теперь уже лежащих без сознания двоих незнакомцев.

Мальчишка не ответил, бросившись к тому человеку, который вышел из леса первым.

— А ты, Королёк, прежде чем кидаться своими фирменными заклятьями, сначала выходи на открытый участок, а не стой у меня за спиной! – прошипел Слизерин, толкнув от негодования побледневшего Гриффиндора.

— Извини, что так вышло, я просто инстинктивно, — пробормотал Даниэль, глядя на сильный ожог на руке друга. – Мне показалось, что тот вон — второй, который возле леса валяется, произнес заклинание в нашу сторону. Ну, я и взмахнул. Правда, чуток промахнулся.

— А тебе не приходило в голову, что ты стоял позади нас с Гарри и заклинанием того придурка в сугробе нам бы первым досталось?!

— Когда я волнуюсь, то магия как-то сама действует, — пожал плечами парень, оправдываясь.

— От младенческой стихийной магии надо уже отвыкать! – буркнул Слизерин-Снейп и, морщась от боли в плече, направился к брату, который пытался привести в чувство незнакомца в потрепанной мантии.

И без того бледное, измученное лицо мужчины с темными кругами возле глаз под лунным светом казалось совсем белым. Несмотря на то, что волшебник был средних лет, в волосах виднелась седина. Изношенная одежда была рваной, с кое-как залатанными дырами.

— Конор, помоги мне, — попросил Гарри, оставив попытки левитировать незнакомца и приподнимая его за плечи. – Его надо срочно отнести в школу.

Пересиливая боль в обожженной левой руке, брат взял за ноги взрослого мага. Даниэль тоже быстро присоединился к товарищам.

— Ой, что это? – подобрав маленький сверток, выпавший из кармана мантии незнакомца, удивился Гриффиндор, но так как Конор проворчал, чтобы он не отвлекался на всякий мусор, мальчишка сунул находку в карман брюк и, встав рядом с Гарри, помог тому тащить так и не приходящего в сознание человека.

— Ты его знаешь? – спросил наследник Годрика, с усилием справляясь с транспортировкой.

Поврежденное плечо нещадно ломило и жгло, и Конор, стиснув зубы, чтобы не застонать от боли, так же вопрошающе посмотрел на брата.

— Это профессор Люпин. Он самый хороший человек. И это несмотря на то, что он болеет лунной болезнью…

Гарри упал на снег под весом тела бывшего преподавателя Защиты от темных искусств, которого и Даниэль, и Конор разом отпустили.

— Он оборотень?! – указывая на Люпина, переспросил Слизерин-Снейп.

— Нет, он — домовой эльф, — рассердился на друзей Гарри, вытаскивая придавленную ногу. – И я вас попросил помочь донести его до здания, а не бросать через минуту.

— Он оборотень, Выхухоль, — недоумевал Гриффиндор. – И это плохо. С оборотнями нельзя церемониться – их надо убивать.

Гарри застыл, глядя на студента, который вот так просто, будто речь шла о каком-то мелком насекомом, подписал приговор человеку. И притом кому? Люпину?

— Ты думай, что говоришь, Даниэль! – выкрикнул мальчик.

— А он и думает. Есть закон, и он гласит, что такая нечисть должна быть мертва, — с презрением глядя на волшебника в потрепанной одежде, произнес Конор.

— Но это же человек! – встав на ноги, негодовал Гарри.

— Это не человек, это оборотень! – противостоял наследник Салазара. – Оборотни не имеют права на жизнь. Таков закон. И это всем известно.

— Неправда! – сжав кулаки, заявил Гарри, не обращая внимания на то, что друзья уже смотрели на тропинку за его спиной, по которой почти бегом спускался Мастер Зелий в развевающейся от ветра мантии.

— Версия? – коротко спросил Конор Даниэля, не поворачивая головы.

— Что-то ничего не придумывается, — взволнованно пробормотал Королёк. – Выхухоль тут своими правами оборотней все мысли сбил. Может, сойдет история про…ну, Королёк, думай…

Гарри, пыхтя, посмотрел на переговаривающихся парней и, проследив за их взглядами, медленно повернулся к школе. Отец, бледный, с сильно сжатыми губами, превратившимися в чуть заметную полоску, с испепеляющим взглядом шагал к ним.

— Может, бежать? – пискнул Даниэль, нервно одергивая джемпер.

— Поздно, — вздохнул Конор в ожидании возмущенной тирады родителя.

Как только Снейп-старший оказался рядом с детьми, наследник Годрика улыбнулся и уже раскрыл рот, чтобы поведать профессору невероятную историю, объясняющую их пребывание здесь.

— Пап, профессору Люпину нужна помощь, — обратился Гарри к зельевару.

Тот мельком взглянул на бывшего мародера и перевел взгляд на детей.

— Кто объяснит, что здесь происходит?! – Северус старался сдержать себя, чтобы не наорать на непослушных подростков.

— Профессор Люпин, он…, — произнес Гарри, вставая ближе к Конору и Даниэлю, но его прервал отец.

— Я уже слышал про Люпина, — рявкнул Мастер Зелий, и добавил. – Почему вы, именно вы трое, ЗДЕСЬ?! Вам, кажется, было ясно сказано отправляться в свои комнаты!

— Не поужинав? – возмутился Даниэль.

— А что, ужин у нас на улице подают?! Или вы решили устроить пикник на природе?

— Просто подышать свежим воздухом, — ответил Конор.

— Отлично, я вижу, вы им вдоволь надышались, — обратив внимание на поврежденную руку одного из сыновей, никак не мог успокоиться родитель. – Но сейчас не те условия, чтобы продолжать слушать ваш лепет по поводу свежего воздуха. Разговор продолжится в моем кабинете, куда вы немедленно отправитесь.

— Но как же Люпин? Да еще там, возле леса, лежит напавший на него человек. Я его заклинанием оглушил, — указывая направление, сказал Гарри, подталкиваемый рассерженным деканом к школе.

— Я во всем разберусь сам, — ответил отец, недовольный тем, что ему придется возиться с бывшим дружком Джеймса Поттера.

— Что-то прохладно на улице, вы не находите? – растирая плечи, промерзающие под тонкой белой рубашкой, улыбнулся Даниэль и, кашлянув, добавил. – Слизерин, ты бы хоть предупредил, что на улице зима, я бы тогда трусы с начесом надел. Еще бы теплая мантия не помешала, а то стоим тут как самые закаленные в брюках, рубашках и джемперах. Но, видимо, я самый из нас закаленный, так как у меня вместо джемпера всего лишь безрукавка. Имей в виду – если я простужусь, ты мне будешь стирать носовые платки.

— Перебьешься, — засмеялся Конор и, распихивая снег ботинками, направился к озеру, блестящему в лунном свете.

— Это он куда? – шмыгнув покрасневшим от холода носом, спросил Гриффиндор у Гарри.

Тот лишь пожал плечами и последовал за братом.

— Слизерин, ты соображаешь, что сейчас не то время и не те климатические условия, чтобы лазить по сугробам. Замерзнешь, станешь синим и некрасивым, — крикнул Даниэль.

Видя, что наставления на друзей не действуют, Гриффиндор чертыхнулся и, сунув руки в карманы брюк, чтобы хоть как-то согреть ладони, пошел за ребятами, которые уже начали спускаться к озеру. Ночная тишина на территории школы лишь изредка нарушалась криками сов в Запретном лесу, и довольно частыми выкриками наследника Годрика, который, поскальзываясь, несколько раз падал в сугроб, ругая Конора за глупую затею и Мерлина за изобретение снега.

— Смотри-ка, — указал брату на мелкие волны Конор. – Озеро здесь даже зимой не замерзает.

— Красиво, — Гарри любовался бликами на воде от луны, которая день ото дня теряла свою округлость.

— Очень,- дрожащим голосом подтвердил только что подошедший Даниэль, отряхиваясь от налипшего при падении мокрого снега. – Может, нам искупаться? Есть предположение, что в воде я согреюсь.

Холодный ветер с озера порывами налетал на подростков, будто проверяя их на прочность. Конор взглянул на русоволосого друга, убиравшего с волос комочки зимней «радости». Покачав головой, Слизерин-Снейп стянул с себя джемпер и протянул его Даниэлю. Тот сначала отказывался, но, дрогнув от усиливавшегося ветра, схватил вещь и сразу же надел.

— А можно мне еще и брюки? – растирая ладони, улыбнулся наследник Годрика.

— Могу презентовать только галстук, — ответил Конор, смеясь.

Рубашка студента змеиного факультета от ветра трепыхалась на хозяине, норовя отделаться от мешавших свободному полету пуговиц. Гарри сейчас немного завидовал брату, находящему смелость стоять на самом ветру. Черные, как смоль, волосы, немного длиннее, чем у него самого, холодный северный ветер зачесал назад. Голубые, словно морские просторы, глаза, были устремлены вдаль над озером, а нос с небольшой горбинкой придавал лицу больше мужественности.

«Конор будет хорошо смотреться на капитанском мостике, — подумал Гарри, стараясь не ежиться от пронизывающего холода. – Недаром дед сказал, что хочет, чтобы в будущем именно Конор сменил его на посту. Я, конечно, проигрываю в телосложении. Брат, как и отец, поджарый, а я более щуплый. Хотелось бы быть таким, как Конор. Девчонки за ним табунами ходят, а на худых взъерошенных очкариков даже и не смотрят. Да и кто я такой? Бывший Мальчик-Который-Выжил, неоправдавшаяся надежда мира. Я даже не знаю, кем я теперь хочу стать. Раньше мечтал, что буду аврором, но сейчас навряд ли я им буду, не хочу работать на Министерство. Дед грозится нас с братом загнать на корабль на все лето. Я было обрадовался. Как же – легендарный «Летучий Голландец»! Но Конор не разделил мою радость, сказав, что там из романтики разве что завтрак и ужин. А капитан так будет орать и муштровать, что под конец не захочется ни завтракать, ни ужинать».

— Хотел бы я сейчас побыть на море, — вздохнул Гарри Снейп.

— Я бы тоже не прочь на море, на Лазурный берег, где тепло, пальмы и нет никакого снега, — проскрипел Даниэль рядом.

— Я имею в виду «Летучий Голландец», — уточнил мальчик, поправляя очки.

Гриффиндор с удивлением посмотрел на юного любителя судоходства.
— Снейп, я там был. И знаешь, что я тебе скажу? Лучше бы я там не был. Мне потом полгода снились карты, названия всякой дребедени, которой выверяют путь, выкрики капитана, которыми он одаривал меня и Конора. К тому же у дяденьки жестокие методы воспитания. Средние века уже давным-давно позади, а старший Слизерин все живет по тем законам. Так что нечего тут думать обо всякой ерунде, лучше иди, уговори брата отправиться обратно в Хогвартс, пока я еще могу шевелить ногами.

— Да не так уж и холодно, — улыбнулся Гарри, глядя на друга, который натягивал джемпер на голову, чтобы хоть немного спастись от пронизывающего ветра.

Гриффиндор только хмыкнул и указал на Конора, который, спрыгнув с небольшого валуна, где до этого стоял, теперь всматривался в темноту, царившую у кромки Запретного леса.

Гарри, поскальзываясь на корке тонкого льда возле воды, сделал пару шагов в сторону брата, как тот, резко схватив его за грудки и притянув к себе, приложил палец к губам, требуя не произносить ни звука.

— Там кто-то есть, – чуть слышно сказал Конор, поглядывая в сторону ближайших деревьев Запретного леса.

— Может, это такой же любитель прогулок перед сном,- улыбнулся мальчишка и, вытянув шею, пытался хотя бы что-то разглядеть во мраке среди деревьев.

— Мне что-то не особо все это нравится, — махнув рукой Даниэлю, Слизерин прислушивался к звукам, идущим с окраины леса.

Гриффиндор, сунув руки в карманы брюк, дошел до друзей и встал за валуном, спрятавшись от ветра.

— Королёк, если ты так и будешь стоять там, то станешь отличной мишенью для тех, кто в лесу, — шепотом предупредил Конор.

Паренек недоуменно посмотрел на друга, потом перевел взгляд на лес, где послышался хруст веток. Не дожидаясь объяснений, мальчишка быстро передислоцировался ближе к сыновьям зельевара.

— Что-то мне кажется, что мы не одни шастаем в пределах берега, — прошептал наследник Годрика. – Говорил же, что не надо ходить туда-куда-не-надо. Не хватало еще и ночью попасть в историю.

Шорох ближайших к озеру кустов заставил подростков затихнуть и наблюдать за происходящим. Ждать пришлось недолго, потому что уже через минуту к воде вышел мужчина в потрепанной мантии, сжимавший в руке волшебную палочку. Озираясь по сторонам, как затравленный зверь, незнакомец, пошатываясь, направился к замку, как вдруг ему в спину полетело заклятье.

Северус сразу после того, как покинул кабинет Дамблдора, посетил больничное крыло, где мадам Помфри заботилась о своих пациентах.

«Некоторые шрамы останутся навсегда, — подумал зельевар, осматривая Рона, который был все еще бледен, но дышал ровно и спокойно. – Режущее заклинание трудно вылечить. Мальчишка проведет на больничной койке минимум две-три недели. Дамблдор решил сообщить его родителям о случившемся. Представляю взгляд Молли Уизли, когда она узнает, что ее сын пострадал только потому, что одному из моих детей захотелось помахать кулаками. Конор ведь так и не объяснил причину драки. И Гарри с Даниэлем тоже молчали в знак солидарности. Паршивцы! Не сиделось им в купе. Скорее всего, Уизли что-то сказал Конору, а тот решил свое мнение отстаивать при помощи грубой силы. Но ничего, вот будет мне помогать варить восстанавливающее зелье каждый день – сразу пожалеет о своем поступке».

— Мисс Рейвенкло так и не просыпалась? – спросил профессор у школьной медсестры, подходя к кровати наследницы основателя факультета.

— К сожалению, нет, — поправляя одеяло спящей красавице, ответила женщина. – Только иногда вздыхает и шепчет что-то.

— Что именно она шепчет? – декан Слизерина тут же повернул голову к мадам Помфри.

— Удалось разобрать только одно – «королёк». Непонятно, причем здесь птичка? – недоумевала хозяйка лазарета, подходя к зельевару.

Снейп удивленно взглянул на Мэган и перевел взгляд на медсестру.

— Кажется, я знаю, про какую птичку шла речь, — сказал профессор и, попрощавшись с мадам Помфри, направился к выходу из Больничного крыла.

Шагая по пустым коридорам школы, Мастер Зелий еще раз прокручивал в голове события сегодняшнего дня.

«Напавший на детей не мог знать заранее, что они затеют драку. Следовательно, он не поджидал их в багажном вагоне. Можно предположить, что Уизли наткнулся на неизвестного или же увидел его. Хотя если бы мальчик увидел нападавшего, то вряд ли бы тот ограничился режущим проклятьем. Убить ребенка для мага, который явно знает толк в темных искусствах, не составило бы труда. Значит, остается одно – неизвестный защищался. Правда, было бы от кого защищаться. Уизли в заклинаниях никогда не был силен. Что же получается, тот, кто находился в багажном вагоне, начал раскидываться древними заклятьями, испугавшись подростков? Если это так, то это был больной на голову волшебник. О Мерлин, и почему Конору приспичило выяснять отношения именно в багажном вагоне! И вообще, сын в последнее время весь, как пороховая бочка – чуть поднесешь спичку и…Бах! Отсюда и постоянные драки, и полное игнорирование каких-либо наставлений, и наплевательское отношение к учебе. Хорошо, что капитан не поддался на его уговоры и не забрал его с собой на корабль. Воевать, видишь ли, ему больше по душе, чем учиться. Несносный мальчишка! Будет ему койка в спальне студентов, как же! Чтобы он там устраивал кулачные бои каждый день. Ну, уж нет! Поживет в своей комнате – меньше проблем. Неужели и я такой был в его возрасте? Помню только, что мне многое казалось несправедливым. Конечно, в большей степени в отношении к Поттеру и его дружкам. Им вечно все сходило с рук. Гриффиндорцам вообще многое прощалось. Хотя помнится, что однажды кто-то хорошо накостылял троим мародерам. Поттер и Блэк потом почти неделю обитали в Больничном крыле, а Петтигрю еще месяц боялся высоты. Тогда-то я стал чаще общаться с Лили. Мы много часов проводили на берегу озера, разговаривая. Это были, пожалуй, одни из лучших дней в моей жизни. Но стоило Поттеру залечить разбитое лицо – все резко поменялось. Теперь мне кажется, что нахальный очкарик специально стал ухаживать за Эванс в отместку мне. Потом — крупная ссора с Лили, в которой я повел себя как последний дурак. Поттер тут же нарисовался рядом с девушкой, и всё — пришел конец моему недолгому счастью. Сейчас, когда прошло столько лет, я могу более здраво рассматривать ту ситуацию. Слишком быстрая перемена чувств Лили наводит на мысль, что Джеймс использовал любовное зелье. От этого напыщенного фазана можно было такого ожидать. А я в то время подумал о предательстве. Как же у меня тогда разрывалось сердце. Точно говорят, что влюбленные – ненормальные люди.
После окончания школы, когда я уже был Пожирателем смерти, Лили я встречал лишь несколько раз. Её семейная жизнь с Поттером явно не была счастливой. Бывший мародер так и остался высокомерным идиотом, любящим покрасоваться перед публикой. Представляю, какое у него было выражение лица, когда он узнал, что его жена родила ребенка от меня. А узнай он, что младенцев было двое, то сдох бы от злости сразу и не успел бы направить смертельное заклинание в сторону Лили. И Энгус Слизерин тоже хорош. Старый морской черт знал все, но использовал появление на свет детей в своих целях: во благо Конфедерации кланов и против Волдеморта. Да, капитан много чего утаивал на протяжении стольких лет. Его признание в Особняке смерти стало потрясением для всех присутствующих. Я знал, что был приемным ребенком Снейпов, но даже и не предполагал, что мои настоящие родители – это Энгус Слизерин и Адела Гриффиндор. Так что по сути — я Слизерин и родной дядя Даниэлю Гриффиндору. Отец, как бы ни было странно мне так называть капитана, недавно предлагал поменять мою фамилию и обнародовать родство с ним, но я отказался это сделать. Пусть думает, что хочет, но я для себя решил, что до последнего дня останусь Снейпом, отдавая дань памяти моим приемным родителям. Капитан, конечно, не был доволен, но все-таки больше не возвращался к этой теме. Вообще, тот клубок семейных тайн со всеми мыслимыми и немыслимыми интригами, кровавыми убийствами и обманом – все это принесло в жизнь нескольких людей огромные перемены. Теперь Гермиона Грейнджер знает, что она чистокровная волшебница и дочь Сириуса Блэка и Роксаны Снейп – моей младшей, хотя и неродной сестры, что вышла замуж за Гарольда Слизерина. Конор и Гарри, мои сыновья, были обречены капитаном расти порознь, даже и не подозревая, что они братья. Да и мне никто и словечком не обмолвился. И все это ради исполнения пророчества. О, Мерлин, как много судеб было сломано из-за пары слов ненормальной Трелони. Но я до сих пор не могу понять, зачем капитану понадобилась целая операция с подменой детей? Родившаяся Гермиона, не без помощи миссис Гриффиндор, была заменена Конором, которого Хозяин морей выкрал у Лили, и отправлена к маглам. Конечно же, тут не обошлось без чар забвения и кучи сильных зелий.
Энгус правильно определил, что Конор, появившийся на свет на несколько минут раньше Гарри, и есть тот ребенок из пророчества, надежда мира. И эту «надежду» он желал вырастить достойным колдуном, который смог бы противостоять Волдеморту. Недаром он с раннего детства обучал внука военному делу и темной магии. Но самое страшное было то, как Слизерин распорядился судьбой своего второго потомка. Благодаря капитану Гарри для всего мира стал легендой, Мальчиком-Который-Выжил, ребенком, который должен был победить Темного лорда. А на самом деле – это был всего лишь обман, ложный путь для Волдеморта. И в то время, когда Конора готовили к решающей битве, Гарри подвергался смертельной опасности. Да и я хорош. Взъелся на мальчишку лишь потому, что он был Поттером. Конечно, меня коробило только от одной мысли, что Гарри – сын Джеймса. К тому же он был так похож на него. По крайней мере, я думал, что похож. А на самом деле, если поразмыслить сейчас, когда все известно, то мальчик вобрал в себя черты нескольких своих родственников. Тут и от меня есть, и от Лили, и от моей мамы – миссис Гриффиндор, и даже от самого капитана. Уши уж точно его. Да и непослушные волосы тоже. Мама говорит, что у отца в молодости взъерошенность была точь-в-точь как у Гарри. Я предполагаю, что близорукость, с которой я сейчас борюсь, к сыну перешла от отца Лили. На тех немногих фотографиях, которые я видел, мужчина всегда был в очках.
Но самое главное не это, а то, как мальчики восприняли известие о том, что я их родной отец. Никогда не забуду слова Гарри, которые он произнес во время его лечения от последствий пыток, нанесенных Пожирателями смерти. Тогда он сказал, что никакая боль от многочисленных переломов не пересилит ту радость, которую он испытал, узнав о моем отцовстве. И что у него теперь есть настоящая семья и хоть иногда строгий, но родной папа. Когда он впервые назвал меня папой, я почувствовал себя счастливым. Конор же заявил, что я для него всегда был и остаюсь родным отцом, а дед ничего нового не открыл своим признанием. Конечно же мальчишка не стал показывать свои чувства в тот момент. Но я знаю, что известие об истинных родителях и его так же потрясло. Я даже сделал вид, что не заметил, как пропала, а потом опять появилась колдография Лили, стоявшая у меня в комнате на каминной полке. В результате — точно такая же колдография оказалась у Конора в учебнике по зельеварению и была найдена домовыми эльфами при уборке. Тогда я велел эльфам оставить фото там, где они его нашли, а сам через день подарил Конору рамку, сказав, что он может разместить в ней любой снимок. Сын догадался, о каком снимке идет речь, и с благодарностью посмотрел на меня. И с тех пор в нашем доме на каминных полках в комнатах у мальчишек стоит образ их матери, запечатленный много лет назад.
И вот теперь я счастлив, у меня есть два сына. Даже, можно сказать, два с половиной. Даниэль Гриффиндор – эта неуёмная говорилка, до такой степени освоился в нашей семье, что впору его сыном называть. Так что получается – я многодетный папа. Если бы кто-нибудь сказал мне об этом полгода назад, я бы не поверил. Но это так. Я – отец и всеми силами постараюсь вырастить достойных магов из оболтусов, которые каждый раз попадают в передряги и нарываются на жесткие меры».

Спустившись в подземелье, зельевар открыл дверь своих личных комнат и, взмахнув рукой в сторону свечей, прошел в гостиную. После восстановления школы колдунами, домовые эльфы трудились над каждым помещением, придавая ему первоначальный вид вплоть до самых мелких деталей. Лопоухая прислуга отлично поработала в комнатах Мастера Зелий, и теперь мебель стояла на своих местах, и даже шахматная доска лежала на столике возле теплого камина с разложенной на ней партией – все как было до нападения войск Волдеморта. Северус, довольно вздохнув, направился в небольшую, но тоже уютную комнату Конора. Заправленная кровать стояла нетронутой.

— Ну конечно, отбой же был только лишь полчаса назад, поэтому являться домой еще рано, — хмыкнул Снейп, начиная сердиться. – А судя по тому, как долго Дамблдор выяснял у ребят подробности происшествия в поезде, подростки наверняка не успели поужинать в Большом зале. И теперь шастают по школе, пугая приведения звуками урчащих голодных желудков.

Вызвав своего домового эльфа — Гонди, который присматривал за порядком в апартаментах, профессор попросил его доставить ужин в гостиную, накрыв стол на четыре персоны. Слуга учтиво поклонился и с хлопком исчез, торопясь исполнить требование. А Северус тем временем отправился на поиски своих детей.