Окружающий мир отнюдь не шел им навстречу. Неожиданно поднявшийся ветер только усиливал возможность того, что огонь перекинется на деревья или уцелевшие дома. Ровена подумала, что хорошо бы было, если бы вдруг пошел дождь, тогда сэру Годрику и Шэклболту было бы легче справиться с пожарами. Осень была поздней, но дожди все еще случались. Однако в этот раз, даже не смотря на то, что все небо было затянуто тяжелыми тучами, судя по всему, никаких осадков не предвиделось. И даже луна скрылась, словно испугавшись увиденного. Мир погрузился в черноту. Приглядываясь в темноте к каждой мелочи, Ровена тихо прошептала «Lumos», но заклятье не очень помогло, освещая лишь пространство перед собой на расстояние вытянутой руки и погружая в еще большую темноту все окружающее.
Ровена объезжала разрушенные дома, чувствуя, что только зря теряет время. Во-первых, таких было совсем немного – большинство из них либо были сожжены, либо догорали сейчас. Во-вторых, Ровена почему-то была уверена, что под обломками точно никого нет – люди должны были услышать и выбежать наружу. Но привыкнув всегда выполнять то, что говорит ее наставник, она снова и снова с помощью магии поднимала обломки стен, перекрытия, балки, и, прищурившись, пыталась разглядеть, есть ли под ними кто-нибудь.
Она откидывала обломки в сторону, вытягивала руку с горящей Люмусом палочкой вперед, и ничего не обнаруживала. Только вещи: стол с отломанной ножкой… осколки посуды… развалившаяся кровать… одежда, что была разбросана повсюду… Один раз она увидела среди прочих вещей растрепанную куклу и деревянную лошадку, у которой отломилась голова… Ровене не хотелось думать, что стало с детьми, которые здесь жили.
Все ее находки еще сохраняли недавние следы жизни, люди были застигнуты за своими обычными делами – ужин, домашние хлопоты, дети – за играми… И теперь сиротливо раскиданные атрибуты их жизни лишь вызывали щемящую тоску. Ровена так и не обнаружила никого, подъезжая уже к последнему оставшемуся дому. Наверное, отсутствие кого-либо под руинами к лучшему, философски рассудила она. Хотя совершенно неизвестно, что стало с этими людьми потом…
Последний непроверенный ей дом не был разрушен до конца – только одна его половина лежала никчемной чернеющей в ночи грудой обломков, сохранившаяся часть уродливо высилась в темноте, демонстрируя «внутренности». Мебель на сохранившейся половине была также поломана, разбросанные вещи… Подняв обломки Ровена мельком оглядела пространство, сразу убедившись, что и здесь никого нет. Она уже, было, развернула лошадь, когда услышала странный звук. Высокий и короткий не то вскрик, не то всхлип. Ночная птица?.. Какой-нибудь затаившийся грызун?.. Звук повторился, и, заинтригованная, она спешилась, подойдя к дому. Прошагав по обломкам, засыпанным известкой, и осколкам стекол, она поводила перед собой светящейся палочкой несколько раз туда-сюда, прежде чем увидела источник этого звука.
Ребенок. Мальчик лет девяти. Забившись в самый темный угол, он обхватил себя руками, уткнувшись головой в колени, и сотрясался от рыданий. Он поднял голову лишь тогда, когда Ровена подошла к нему совсем близко, осветив его бледное лицо рассеянным светом Люмуса.
– Привет… – Она нагнулась к нему.
Мальчишка таращился на явившуюся незнакомку, ничего не говоря. Слезы продолжали стекать по его щекам, он пару раз моргнул.
Ровена тоже некоторое время молча смотрела в ответ, а затем присела рядом посреди обломков. Она понятия не имела, что говорить плачущему ребенку. Она никогда не успокаивала детей, да и не общалась с ними близко, по большому счету.
– Почему ты плачешь?..– спросила она негромко, стараясь, чтобы в голосе были теплые нотки. – Ты здесь один?..
Наконец, словно придя в себя, мальчик кивнул и всхлипнул, слезы полились с новой силой, он постарался их вытереть.
– Не плачь… – Это было единственным, что Ровена могла произнести. У нее мелькнула мысль, что она, наверное, должна привлечь ребенка к себе, погладить, успокоить… Но она не могла себя заставить этого сделать.
– Они умерли… – Вдруг тихо произнес мальчик, нарушив тишину, заставив Ровену вздрогнуть:
– Кто?..
– Мои родители… – мальчика затрясло. Голос был тихим, но пугающим, полным горя и невыразимой ярости. – Умерли… Я сам видел… Они… Эти люди в железных костюмах… на лошадях… Они приехали и.. Они их… Они…
Резкий звук взрыва, прервал его сбивчивую речь. Ровена обернулась. Засыпав пол мелкими осколками, лопнуло стекло, чудом уцелевшее в одном из оконных проемов. Мальчик даже не обратил внимания, но сама Ровена быстро смекнула, что к чему. Такое случалось и с ней самой. Она кинула на него короткий взгляд.
– Как часто это у тебя случается?..
Мальчик непонимающе поднял к ней заплаканные глаза:
– Что?..
– Магия… волшебство… – нетерпеливо пояснила Ровена. – Как давно у тебя получается колдовать?.. Ты разбил стекло… Разве ты не замечал, что когда сердишься, то можешь разбить что-нибудь, как сейчас например… Что твои желания вдруг исполняются сами собой… Что предметы передвигаются от твоего взгляда…
Глаза ребенка стали еще больше:
– Только пару раз… – испуганно произнес он, – однажды в руках у тетушки лопнула чашка, когда я очень на нее рассердился… А еще, когда я не хотел работать в поле, серп поднялся в воздух и разломился напополам… Папа сказал тогда, что в меня вселился дьявол и повел к священнику…
Ровена не смогла сдержать усмешки.
– Твои папа и мама были магглами?..
– Кем?..
Ровена не стала повторять вопрос. Если ребенок не знает, кто такие магглы, то и спрашивать нечего. Она ненадолго задумалась, как дальше поступить. Ребенок с магическими способностями да еще в семье магглов…
– А кто вы?.. – вдруг нарушил тишину мальчик, изучая ее лицо взглядом.
Ровна отвлеклась от размышлений:
– Меня зовут леди Ровена. Я и сэр Годрик живем недалеко от Саутфлита, но я часто здесь бываю. А как твое имя?..
– Эдгар, – коротко ответил ее новый знакомый. Он больше не плакал, лишь мокрые ресницы свидетельствовали о его горе да еще редкие всхлипы, прерывающие дыхание.
– Прямо как короля, – улыбнулась Ровена. – Был такой король – Эдгар.
Мальчик кивнул. Они помолчали какое-то время, но Ровена первой нарушила тишину:
– Послушай… – мальчик поднял к ней голову. – Священник позаботиться о тебе. – Она снова усмехнулась про себя, увидев, как поменялось его выражение лица. Видимо, все волшебники так относились к священнослужителям. – Так нужно, Эдгар. Все будет хорошо. Есть еще такие же дети, как и ты, о которых тоже позаботиться церковь…
Он опустил взгляд, уставившись в темноту.
– Я не хочу… я хочу… чтобы мои родители снова были живы… Я хочу, чтобы все было как раньше… Ведь вы же сказали, что я могу исполнять свои желания…
Ровена тяжело вздохнула. До чего же трудно с детьми. Как ему объяснить?..
– И я тоже, Эдгар. Поверь, я тоже хочу, чтобы погибшие люди вдруг снова стали живыми… Но тут мы с тобой бессильны…
На минутку ей подумалось, что внутри каждого взрослого, по сути, живет тот же ребенок, который также страстно желает о несбыточном…
– Ты не одинок, не бойся. О тебе смогут позаботиться…
Он молча кивнул. Ровена могла поспорить, что слезы вновь покатились по его щекам. Ей снова стало неловко при виде его горя. Все-таки, она должна была что-то сказать.
– Я тоже потеряла в детстве родителей. И мне тоже было страшно… Но я сумела это пережить… Видишь?..
Она снова замолчала, где-то на задворках сознания снова пришли мысли о родителях. Она почему-то никак не могла вспомнить, как долго она сама плакала, когда узнала, что их больше нет, и кто тогда успокаивал ее. Сознание, видимо, стерло этот момент из памяти… Глядя в темноту и слушая, как ночной ветер шелестит под обломками, Ровена поняла, что не может больше вот так сидеть здесь и вспоминать…
– Я должна тебе кое-что сказать, Эдгар, – быстро заговорила она, повернувшись к мальчику. – Тебе нужно знать, что ты – особенный. Ты – волшебник. Понимаешь?.. Все эти чудеса, они случались с тобой не просто так.
Она заметила, как глаза ее юного знакомого становятся все больше и больше. Он смотрел на нее не отрываясь. Но в его взгляде не было ни капли сомнения – словно он всю жизнь знал, что когда-то явится незнакомка и скажет ему, что он – особенный.
– Еще, – продолжала Ровена наставительно, – я очень прошу тебя, попытайся сдерживать себя, чтобы не выплескивать свои магические силы на все подряд. Ты останешься жить у священника, и старайся не показывать ему, чем ты владеешь. И еще… Я бы не хотела, чтобы эта сила пропала в тебе. Это очень ценный подарок. Как только ты более менее обустроишься, я приеду проведать тебя. Если захочешь, я научу тебя, как пользоваться магией, как произносить заклинания… И всему остальному… Хорошо?..
Мальчик потрясенно кивнул.
– Вот и славно, – успокоено кивнула в ответ Ровена и поднялась. – А теперь, пойдем со мной, я отведу тебя к священнику. Все будет хорошо.
Помедлив, она все-таки подала руку мальчику, и он поднялся вслед за ней.

Священник, Гриффиндор и Шэклболт уже ждали ее, снова что-то бурно обсуждая. Недалеко от них стояли люди – в большинстве своем дети, но и некоторые взрослые, оставшиеся без крова. Кто-то зябко кутался в плащи, дети сиротливо жались друг к другу и смотрели на все вокруг большими печальными глазами.
Ровена вела под уздцы Афелиата, на котором сидел Эдгар. Ей захотелось доставить ее новому знакомому небольшое удовольствие и прокатить его верхом. Хотя, конечно, она не могла бы компенсировать этим все его горе. Но тем не менее, лицо мальчика просветлело.
Она как раз помогла ему спуститься вниз, когда священник что-то резко произнеся напоследок, отошел от волшебников и позвал людей за собой, двинувшись прочь. Схватив Эдгара за руку, Ровена еле успела его догнать.
– Святой отец, – позвала она, отметив, что это обращение в ее устах прозвучало как ерничество. – Подождите. Я нашла еще одного мальчика… думаю, вы знаете его… его зовут Эдгар, – она подтолкнула ребенка вперед, усмехнувшись тому, как расширились от удивления глаза священника. Он поджал губы:
– Да, я его знаю. Раньше он был одержим дьяволом.
Эдгар хотел возразить, однако Ровена не дала ему этого сделать, произнеся вперед:
– Нет, это чудесный ребенок. И он нуждается в вашей заботе и в вашей крыше над головой. Ведь церковь всегда помогает сиротам… Неужели вы позволите перед лицом Бога…
– Не смейте рассуждать о нашей вере и нашей церкви!.. – вдруг взорвался пастор, видимо, уже накрученный разговором с Годриком и Шэклболтом. – Я… – он подыскивал слова, – я не нуждаюсь в ваших увещеваниях!.. Я вообще не хочу вас знать!..
Развернувшись на пятках, он хотел, было, пойти прочь, но словно что-то вспомнив, повернулся обратно и взял Эдгара за руку, дернув с собой. Ровена молчаливо смотрела им вслед, ответив улыбкой Эдгару, который на прощание к ней обернулся.