Открыв глаза, Элизабет не сразу поняла, где находится. Сквозь легкую дремоту она пыталась понять, что же ее разбудило: шум дождя, барабанящего по оконным стеклам спальни пятикурсниц, или восторги Доры Дейвис по поводу новой мантии, которая, как она сама утверждала, очень удачно подчеркивала ее фигуру.
-Который час? – рука Элизабет потянулась к стоящему на тумбочке будильнику, но Чжоу, стоящая у зеркала, ее опередила:
-Половина. Поторапливайся, Лиззи, иначе мы опоздаем на завтрак.
Чжоу как-то поспешно отвернулась к шкафу, но от Элизабет не ускользнуло ни это новое обращение «Лиззи», ни слово «мы». Сказав себе, что подумает об этом позже, она нехотя вылезла из теплого одеяла, кое-как попав в тапочки. Было очень странно вновь очутиться там, где всегда полно народа, все это так контрастировало с ее уютным домашним одиночеством, что Элизабет на миг страстно пожелала оказаться снова дома, в своей постели, завернуться в одеяло и спать дальше.
Дора и Чжоу наперебой хвастались новыми нарядами, шумно решая, что одеть; Кира безучастно поглядывала на них, собирая сумку. Она была уже полностью одета, прямые волосы распущены по плечам. За лето она еще подросла, подстригла челку, и сейчас выглядела очень красиво.
-Что это у тебя? – спросила Элизабет, показывая на книгу в коричневой обложке у Киры в руках.
-А, — Кира махнула рукой, чуть смущенно улыбнувшись, — исторический роман. Я подсела на них в каникулы, не могу теперь оторваться, прочитала почти всю серию. Это про основателей, — пояснила она в ответ на удивленный взгляд Чжоу, которая тоже обернулась посмотреть.
-Тебе это интересно? – Дора старательно красила губы, держа в руках маленькое зеркальце, — Ты шутишь.
-Действительно интересно! – воскликнула Кира, — Советую вам почитать, просто здорово.
-О, нет, лучше Древних Рун сейчас ничего не может быть, — одеваясь, усмехнулась Чжоу, — Учеба началась, Кира, вместо романов будем словари читать.
-Пятый курс, — подхватила Дора, — СОВ… Мама пилила меня все лето. До тех пор, пока я ей в сотый раз не пообещала вести себя, как примерная девочка.
-Ты не одна такая, — ответила Элизабет, направляясь в ванную, из которой уже выходила Мариетта.
Она умылась, и принялась вытирать лицо полотенцем. Потом взглянула на себя в зеркало. И вздохнула. Наверное, стоило перед отъездом хотя бы пролистать «Ведьмополитен». Вот теперь девчонки с новыми стрижками, настоящие красавицы, а она – как всегда, каштановые волосы забраны в хвостик, скукотища. Седрик, как настоящий друг, никогда ничего не говорит об этом, но Элизабет понимает, что до мисс «Хогвартс» ей как пешком до Лондона. Может, начать пользоваться косметикой?..
Чжоу ждала ее внизу в общей гостиной.
-Лиззи, честное слово, ну сколько можно копаться! – в сердцах воскликнула она, — Завтрак уже начался.
-Зато ты войдешь, и все взгляды обратятся на тебя, — задумчиво ответила Элизабет, но Чжоу, судя по всему, эта мысль понравилась.
-Пойдем скорее, остальные уже там, — улыбаясь, бросила она.
Они пересекли просторную круглую гостиную Ревенкло. Большие полукруглые окна были занавешены шторами, но воображение Элизабет тут же нарисовало захватывающую картину, которая из них открывается. Она подумала, что неплохо было бы сегодня порисовать.
В Большом Зале полным ходом шел завтрак. Они с Чжоу примостились между Дорой и Мариеттой, и оказались напротив двух парней – Бена Бредли и Эдди Кармайкла — тех самых, которые вчера за ужином бурно обсуждали перспективы выигрыша Турнира Трех Волшебников. Только не это, мрачно подумала она.
-Всем привет! – поздоровался Бен, его светлые волосы стали соломенного цвета за лето, потому что выгорели на солнце, но взгляд серых глаз остался тем же – холодным и слегка самодовольным. — Как настроение?
-Готовое к бою! – весело ответила Дора, — мои руки уже чешутся что-нибудь пописать.
-Не верю своим ушам, — произнес за спиной насмешливый голос. Красивый темноволосый старшекурсник, проходя мимо, похлопал Дору по плечу, — Сестренка взялась за ум?
-Роджер, ты невыносим, — невозмутимо ответила Дора, накладывая себе вторую порцию омлета. Несмотря на внушительную фигурку, она совсем не ограничивала себя в еде, — Где твоя новая подружка? Вернулась в сумасшедший дом?
— Смотри, как бы ты туда не вернулась, — с ласковой улыбкой ответил Роджер Девис, — Привет, Чжоу!
Чжоу улыбнулась в ответ.
-Вернусь, как же, — сказала Дора, обращаясь к Элизабет, — Непременно, на это Рождество.
Голос декана заставил их обернуться. Профессор Флитвик шел между рядами, раздавая листки с таблицей уроков. На дальнем конце стола уже вовсю обсуждали расписание.
-Мерлиновы штаны! Прорицание? История магии? И все в один день? – возмутился Кевин, с ужасом глядя в свой пергамент.
-Прошу вас, мистер Энтвистле, вы теперь староста! Держите себя в руках! – вежливо попросил Флитвик, останавливаясь и оборачиваясь к нему.
Когда он отвернулся, Кевин показал ему вслед большие пальцы, и под смех ребят, скомкал свое расписание, бросив его в сумку.
Элизабет улыбнулась краешком губ. Но подняла голову, когда услышала хлопанье крыльев под зачарованным подолком — утренняя почта. Бурая почтовая сова с привязанным к лапе «Ежедневным Пророком» приземлилась перед ней. Осторожно отвязав газету, Лизз замерла: на первой полосе шел большой заголовок, под которым на колдографии расхаживал профессор Грюм. Элизабет пробежала статью глазами и обернулась на стол Хаффлпаф – в руках Седрика была точно такая же газета.

Завтрак, перемежаемый болтовней о каникулах и обсуждением Турнира, закончился, и шумная компания ревенкловцев отправилась на занятия. Элизабет тут и там слышала приветственные возгласы: ученики разных факультетов, соскучившись за каникулы, спешили поделиться свежими новостями. Седрик нагнал ее на лестнице.
-Видела уже? – он кивнул на зажатую в руке Элизабет газету. Девушка кивнула.
-С ума сойти, я правда думала, что ты пошутил, — она покачала головой, — Думаешь, у Грюма будут неприятности из-за этих мусорных баков?
-Скорее у мистера Уизли будут неприятности из-за Грюма, — ответил Седрик, — В любом случае, не думаю, что Дамблдор был не в курсе, когда принимал его на работу.
-Никто не знает, чего от него ожидать, — глядя на Грюма, прихрамывающего на колдографии, заметила Элизабет.
-Не переживай, Лиззи. Я думаю, из него получится хороший учитель, по крайней мере, отец хорошо отзывался о нем. Что у вас сейчас?
-Прорицания, — зевнула девушка, посмотрев на дубовые двери: из замка в дождливую муть как раз выходили третьекурсники, направляясь на травологию, — Не представляю, как мне удастся не заснуть, сегодня еще и история магии.
-Я не представляю, как на ней можно не спать, — ухмыльнулся он, — Ладно, я побежал. Встретимся после уроков, идет?
И он присоединился к друзьям. Элизабет проводила его взглядом, и направилась вверх по лестнице.
-Двоечник несчастный, — буркнула она себе под нос.
Перед лестницей, ведущей в класс прорицаний уже топтались несколько человек. Элизабет прошла мимо прислонившегося к косяку Бена Бредли, того самого блондина, и нарочито встав к нему спиной, повернулась к Кире, в руках которой была раскрытая книга.
-Что читаешь? – спросила она просто ради того, чтобы спросить. Кира показала обложку той самой коричневой книги с золотыми тиснеными буквами названия, которое Элизабет прочитать не успела, — О. Понятно.
-Не могу оторваться, — сокрушенно проговорила Кира, — Просто необходимо дочитать главу.
Лиззи вдруг подумала, что сама так и не прочитала за лето ни одной книжки, кроме школьных учебников. А ведь времени в этом году на подобные удовольствия совсем не будет.
Коридор постепенно наполнялся однокурсниками, и сквозь общий шум Кира вдруг прошептала:
-Он смотрит на тебя.
-Кто? – не поняла Элизабет.
-Бен! — Кира хитро глянула на нее поверх книги и сразу же за ее спину, — Постоянно.
Элизабет равнодушно пожала плечами.
-Ты уверена, что он смотрит на меня, а не на тебя? – сказала она.
-Почему ты так к нему относишься? – легкая улыбка тронула губы Киры, — Он нормальный, в общем-то.
-Нормальный? Меня просто тошнит от его шуточек, Кира. Все, тема закрыта, — твердо сказала она хихикающей подруге, и, войдя в класс, постаралась сесть подальше и от Бена, и от Киры. За одним столом с ней уселась светловолосая Аннет.
Что ж, хорошее начало дня, про себя подумала Элизабет, незаметно отодвигаясь на полдюйма дальше.

Когда профессор Трелони, позвякивая многочисленными браслетами на тощих руках, начала замогильным голосом что-то вещать, Кира открыла книгу. Она сидела за самым последним столом одна, поэтому никто не заметил, как она, перевернув несколько страниц, нашла нужный абзац, и начала читать, все больше и больше погружаясь в совсем другую атмосферу…

* * *

… Она спала, и ей снился сон. Она точно знала, что спит, потому как только во сне можно было увидеть такой ужас. Разум отказывался воспринимать то, что она видела вокруг – смерть, кровь, всполохи проклятий, языки пламени, смрад горевших мертвых тел… Она шла среди убивающих друг друга людей, незамеченная никем, словно сторонний наблюдатель… она шла, и сердце ее учащенно билось от увиденного. Она слышала их крики, их стоны боли, их яростные возгласы… их глаза сияли ненавистью, их лица были искажены в гримасы, словно у зверей, в их руках были окровавленные мечи… И запах разбрызгиваемой крови резко ударял в нос…
И вдруг посреди всего этого как сквозь красную пелену, она увидела ее. Женщину. С до боли знакомым лицом. Ее лицом. Она отчаянно сражалась, одетая в мужское платье, как всегда. Волосы ее растрепались и прилипали ко лбу, мокрому от пота, лицо было испачкано кровью… Спина к спине с ней стоял высокий мужчина в зеленом плаще, сражаясь с другим противником. Рукоятка его меча сверкнула драгоценными камнями, и она четко увидела выгравированную двойную S на серебре эфеса…
Они сражались отчаянно со все прибывающими воинами, прильнув друг к другу спиной, и казались единым целым… И в какой-то момент ей показалось, что мужчина повернул голову и уставился не мигая на нее, настоящую. И его светлые пронзительные глаза прожгли ее насквозь…

Ровена вздрогнула и проснулась. Она тяжело дышала, сердце колотилось в груди. Потом приложила руку ко лбу и постепенно успокоилась. Сидя в тишине, она раздумывала над своим сновидением какое-то время. Кто это был?.. Она сама?.. А этот незнакомец?.. И гравировка на его мече. И этот его взгляд.
Все еще находясь под каким-то странным смутным ощущением, она дотронулась до своего собственного меча, что лежал рядом. Она совсем не ожидала, что сумеет когда-нибудь так фехтовать, как та женщина во сне – каждое движение отточено, продуманно, каждый взмах – идеален и направлен точно в цель. Она была так изящна, так стремительна…
Быстро поднявшись, словно к ней пришла какая-то мысль, Ровена взяла меч и попыталась повторить увиденный во сне маневр. Взмах снизу, блок, и снова взмах слева… Солнце играло на холодном лезвии, завораживая. Она решительно рассекала воздух, наслаждаясь силой и мощью клинка. Шаг вперед, поворот, взмах снизу, в сторону.. блок… Все как ее учил сэр Годрик. Она настолько увлеклась собственной игрой, что совсем не услышала шагов за спиной и поняла, что она уже не одна, только по нервному возгласу:
— Тише, леди Ровена, вы меня убьете… и себя за одно…
Она резко обернулась и увидела старого Тобиуса – слугу сэра Годрика. Сколько она себя помнила, Тобиус жил здесь, в доме Гриффиндора, и помогал ему во всем, несмотря на то, что был уже в годах. Его жена – толстушка Катрина – прислуживала на кухне и убирала дом. А так же с недавних пор сэр Годрик возложил на нее новую обязанность следить за воспитанием леди Ровенкло, и Катрина яростно принялась за исполнение обязанностей, досаждая Ровене нудными назиданиями. А также иногда, забывшись и войдя в роль наставницы, начинала читать нотации и самому Годрику о том, что не пристало приличной девице, как леди Ровенкло, ходить в мужском платье да драться на мечах, как мальчишке крестьянскому…
Похоже, под влиянием жены, Тобиусу тоже не нравились их занятия фехтованием, потому как он неодобрительно смотрел на держащую в руках меч Ровену.
– Сэр Годрик просил найти вас, – произнес он, поджав губы, – и сказать, что обед уже подан, и вы не должны опаздывать – сегодня у нас гости, господа из Дувра.
Ровена тяжело вздохнула. Опять из Дувра. И опять они будут обсуждать положение в стране. Казавшиеся сначала такими увлекательными, эти беседы ее начали утомлять. Кстати, не тот ли господин из Дувра приехал к ним сегодня – сэр Трикси, кажется, – который пообещал ей в прошлый раз достать справочник по древнему арабскому?.. Она была без него, как без рук. Он был ей необходим для расшифровывания древних свитков, что она выторговала у одного иностранца, когда была в Лутоне с сэром Годриком. И Ровена, повернувшись, зашагала к дому следом за Тобиусом.

Сэра Трикси не оказалось среди приезжих. Господ было всего двое. Одного из них она помнила – бельгиец Матис Ондатже, герцог валлонский. Несмотря на свои бельгийские корни и титул, его семья жила в Дувре еще со времен Кнуда Великого. А во взгляде его черных глаз всегда читалась хитрая усмешка, от которой Ровене становилось не по себе.
Комната, в которой обычно проходили трапезы, была узкой и длинной, и казалась совсем темной из-за низкого потолка. Потому даже днем здесь горели свечи. Сэр Гриффиндор сидел, как обычно во главе стола, бельгиец и второй господин разместились по бокам от него. Сидеть за одним столом со взрослыми мужчинами Ровене казалось особой честью, ведь детей обычно отправляли трапезничать на кухню. Но сэр Годрик всегда почтительно относился к ней и любил обедать за одним столом со своей воспитанницей.
Ондатже подмигнул Ровене, когда она вошла в комнату, на что юная ведьма лишь неуверенно кивнула. И села за стол, как была – в мужском платье, стараясь не замечать неодобрительного взгляда Катрины. Она стояла тут же, чуть поодаль от стола, и ждала, когда ее отпустят за неимением каких-либо еще указаний.
– Так вот, Годрик, – произнес второй господин, которого Ровена не знала, – на счет короля Эдуарда, – по видимому разговор начался давно, – что толку от такого правителя, который прячется за норманнскими юбками?..
Годрик задумчиво посмотрел на свой кубок, вертя его в руках.
– Ты говоришь, нам надо держаться вместе с магглами, – продолжал незнакомец, – вот только магглы бояться что-либо предпринимать. Они думают, Годвин приструнил Его величество, когда тот слишком тесно затесался в норманнских кругах…
– И раздарил половину британских земель норманнам, надо заметить, – вставил Ондатже, усмехаясь. А потом снова перевел взгляд на Ровену. Его усмешка стала чуть шире, и Ровена поспешно опустила взгляд к тарелке. При этом человеке она всегда робела и не понимала почему.
– Точно, – подхватил второй гость. – Я говорил тоже самое эрлу Леофвину. Он не хочет ничего слышать… Я не понимаю магглов, мы живем с ними бок о бок, они знают о нашей магической силе… И я бы предложил им объединиться – их численность и наши волшебные способности…
– L’union fait la force! – Поднял свой кубок Ондатже. – Так гласит национальный фламандский девиз. «Единство дает силу»!
Гриффиндор посмотрел на незнакомого Ровене господина:
– Ты прав, Шэклболт, только… магглы с подозрением поглядывают на нас в последнее время. Некоторые аббаты настраивают магглов против волшебников, называя нас язычниками. Я пытаюсь разуверить их. Но есть и еще кое-что, дело не только в этом…
Гриффиндор вдруг замолчал, заметив, что Ровена его слушает. Она давно закончила обед и сейчас, воспользовавшись тем, что мужчины увлечены беседой, наблюдала за разговором.
– Катрина, – громко произнес он, – проводи Ровену и помоги ей переодеться. – А потом перевел взгляд на саму Ровену: – Как видишь, я не могу сейчас отвлечься, но я верю, ты в силах сама себя занять.
Ровена кивнула, как всегда. Вставая из-за стола, она поймала на себе очередной взгляд хитрого бельгийца. И в очередной раз опустила глаза.

Выйдя из трапезной, Ровена сказала Катрине, что справится сама и прошла в холл, соединяющий правое и левое крыло здания. Сам дом сэра Годрика Гриффиндора не отличался изысканностью и роскошью ни снаружи, ни внутри. Одноэтажный, низкий, с узкими окнами и прочными стенами, он напоминал самого хозяина – крепкого, сбитого и не обладающего какой-либо грацией.
Самым любимым местом, после библиотеки, у Ровены стал этот самый холл, именно потому, что по сравнению с другими низкими темными комнатами, здесь было больше пространства и света, так как и окон было больше. Она подошла к узкому высокому окну и уставилась на затейливый узор из цветного стекла. На рисунке был герб семьи Гриффиндоров — стоящий на задних лапах лев и напоминающий какое-то волшебное существо – ни то грифона, ни то аллестра. Храбрость и сила настоящего льва – гласил девиз Гриффиндоров.
Ровена задумчиво обвела узор пальчиком, чувствуя холод и неровность темного стекла. Ей хотелось побыть в одиночестве и подумать. Внутри поселилась какая-то внутренняя тревога. Беспокойство в голосе сэра Годрика не выходило у нее из головы. Конечно, все эти норманнские разговоры – как мысленно окрестила их Ровена – велись давно, да и люди постепенно привыкли к неизбежному присутствию чужеземцев. Но в этот раз было что-то не так. Она почувствовала.
Стук внезапно начавшегося дождя по стеклу, отвлек Ровену от мыслей. Дожди здесь были привычным делом, перемежаясь с минутами яркого солнца. Кент был известен своим погодным непостоянством из-за приближенности к морю.
Наблюдая за мокрыми дорожками на окне, Ровена постаралась перебороть свою тревогу и выкинуть из мыслей разговор за столом. Только один эпизод все-таки никак не выходил у нее из головы. Стоило ей прикрыть глаза, перед мысленным взором снова появлялся лукавый взгляд проклятого бельгийца.
И Ровена едва заметно улыбнулась – краешком губ.