— Маглы — никчемные, низшие создания, — чуть сощурив глаза, заметила Алекто Кэрроу, — и наша цель — поставить их, наконец, на заслуженное место.

Гермиона невольно заскрежетала зубами. Пожирательница медленно к ней обернулась. Алекто была и похожа, и не похожа на своего брата: оба наслаждались своей властью и старались отыграться на беззащитных студентах, но если Амикус вызывал презрение своей злобой, Алекто внушала истинный ужас. Ее лицо совершенно ничего не выражало, когда она рассуждала о маглах, насылала проклятия на студентов или разговаривала с братом. Гермиона была уверена, что, даже когда Алекто произносила смертельное проклятие, на ее лице царила все та же полуулыбка, брови как всегда чуть вздернуты, словно в удивлении, а глаза слегка прищурены.

— Все в порядке, мисс Грейнджер? — даже губы ее едва шевелились.

— Да, — сдержанно проговорила Гермиона, опуская голову. Словно мантра: нельзя перебивать. Нельзя противоречить. Нельзя оспаривать.

— Хорошо. А вы представляете интерес для нас, мисс Грейнджер. Чистокровная волшебница, которую с рождения воспитывали маглы. Расскажите нам, каково было терпеть их ущербность.

Все тотчас повернулись к Гермионе. Сочувствие, равнодушие, любопытство, насмешка… Гермиона сжала ладони в кулаки. Глубоко вздохнула.

— Я бы предпочла не говорить о своей семье.

Брови Алекто поползли выше.

— Семье. Они семья для вас, — в наступившей тишине еле слышный голос больно бил по перепонкам.

Гермиона промолчала, прилагая все силы для того, чтобы сохранять спокойствие.

— Вы согласны?

— Неуместный вопрос, профессор, — раздался протяжный и слегка раздраженный голос Малфоя.

Гермиона недоверчиво на него посмотрела. Но слизеринец, не замечая этого, сверлил Алекто крайне возмущенным взглядом. Гермиона отвернулась и уставилась на парту, недоуменно хмурясь.

— Вы оспариваете мои методы преподавания, мистер Малфой? — прошептала Кэрроу.

Гермиона вздрогнула от холода, волнами исходящего от Пожирательницы.

— Вряд ли в нашу программу входит биография Грейнджер, — парировал Малфой.

Медленно, словно плавая, Алекто начала к нему приближаться. Студенты испуганно переглядывались. В этот миг стерлись границы между гриффиндорцами и слизеринцами: все, замерев и затаив дыхание, с ужасом следили за ее неспешной походкой.

Гермиона заметила, как Пэнси, сидящая с Малфоем за одной партой, схватила его за локоть, губы ее дрожали, словно слизеринка из последних сил сдерживалась, чтобы не разрыдаться.

К тому моменту, как Алекто наконец дошла до парты Малфоя и уперлась об нее руками, Гермиона была абсолютно уверена, что один из них убьет другого. Малфой ничуть не уступал преподавательнице, взирая на нее безмятежно, даже равнодушно, но взгляд серых глаз выдавал обман: в них плескалась холодная ненависть.

— У сына Люциуса Малфоя полно забот, помимо изучения магловедения, не так ли? — прошипела она. — Не смею задерживать.

Паркинсон судорожно вздохнула.

В этот миг в кабинет постучали. Гермиона с удивлением поняла, что последние несколько минут не дышала.

— Профессор Кэрроу? — вошедший Снейп обвел тихий класс хищным взглядом, задержав его на Малфое, Паркинсон и почему-то на Гермионе.

— Уже? – быстро проговорила Алекто, на что Снейп еле заметно кивнул.

— Не могли бы вы отпустить мистеров Малфоя, Нотта и мисс Паркинсон?

— Мистер Малфой и так собирался покинуть кабинет, — фыркнула Алекто.

Снейп хмуро посмотрел на Малфоя, но больше ничего не добавил, дожидаясь, пока студенты соберутся и подойдут к нему.

Гермиона еще сильнее нахмурилась. Куда он их отводит? Неужели все они приняли метку?

***
Где-то на севере Англии, среди высоких гор, расположился величественный замок. Если бы маглы могли увидеть его, они однозначно решили бы, что этот поражающий красотой дворец совершенно необитаем: все его окрестности словно погрузились в спячку. Над старинным поместьем повисло темно-синее, почти черное небо, мрачные тяжелые тучи жались друг к другу, грозясь разразиться долгим проливным дождем. Деревья, кусты причудливой формы, лужайки, беседки были укрыты толстым слоем блестящего белого снега без единых следов, как человеческих, так и животных. На много акров вокруг имения распространялась спокойная тишина.

Но если краем глаза глянуть в окна, покрытые легкой изморозью, можно заметить бесчисленное множество людей в темных мантиях, торопливо шагающих по многочисленным ветвистым коридорам. Они настороженно смотрели друг на друга, тихо переговаривались, а в руках сжимали небольшие серебристые маски с узкими прорезями для глаз.

А если посмотреть в окно, что незаметно расположилось наверху одной из многочисленных башенок, можно увидеть двух человек: бледную девушку с иссиня-черными волосами, подстриженными под каре, задумчиво-печально разглядывающую пейзаж за окном, и темноволосого юношу, который сидел в маленьком кресле, откинув голову на спинку и прикрыв глаза.

В этот миг дверь отворилась, и в комнату вошел белокурый юноша с холодными серыми глазами.

— Драко! – Теодор немедленно вскочил с кресла, подаваясь ему навстречу. Пэнси же не сдвинулась с места, только резко ухватилась за подоконник и сильно зажмурилась. – Пора?

— Нет, — покачал головой Драко, — я приказал домовикам молчать, что мы уже прибыли.

— А как же Снейп?

— Он не выдаст нас, — Драко устало провел ладонью по лицу. – Осталось немного времени.

— Последние часы свободы… — почти неслышно прошептала Пэнси.

Тео и Драко предпочли сделать вид, что не услышали. Слова были лишними. В воздухе повисла тревога.

— Это больно? – вдруг спросила Пэнси.

— Нет, что ты! – воскликнул Теодор. – Это совсем-совсем не больно! Ты даже не почувствуешь ничего.

— Тео, ты не мог бы посмотреть, все ли собрались из круга? – бесстрастным тоном спросил Драко. Теодор бросил на него быстрый взгляд, затем взглянул на Пэнси и, поджав губы, вышел из комнаты.

— И что же Тео не следует знать? – равнодушно спросила Пэнси. Драко дернул уголком губ и, наложив на комнату заглушающее заклинание, подошел к ней, становясь рядом и устремляя взгляд на снежные окрестности.

— Ты уверена, что не хочешь метку? – тихо спросил он. Пэнси медленно повернулась к нему.

— Как ты можешь спрашивать о таком? – она укоризненно покачала головой. – Это клеймо, понимаешь? Мои родители уже никогда его не смоют. А скоро и мой черед…

— Будет больно.

— Что ты имеешь в виду? – недоверчиво спросила Пэнси. – Тео сказал…

— Тео не сопротивляется! – жестко сказал Драко, резко разворачиваясь к ней. – Ему нравится, неужели ты не понимаешь?!

Пэнси шагнула назад, судорожно вздыхая. Драко резко поднял рукав мантии, демонстрируя метку.

— Думаешь, просто клеймо? – прошипел он. – Думаешь, закроешь повязкой, и все радужно?!

— Драко… — Пэнси непонимающе перевела взгляд с метки на его предплечье на серые глаза, горевшие сумасшедшим огнем.

Драко с размаху хлопнул рукой по метке, закрывая ее.

— Эту боль не остановить, — прошептал он. – Это такая изощренная пытка. Одна из его диких идей. Если ты его поддерживаешь, по всему телу тепло… — Пэнси боялась дышать, глядя, с каким выражением он говорит: словно сходит с ума, словно один знает какую-то тайну, но никто, никто вокруг, в нее не верит. Он часто дышит, глаза широко распахнуты, взгляд то застывает, то бешено мечется по ее лицу, а голос дрожит. – Она греет тебя… Метка греет. Но если ты сопротивляешься… — Драко издал тихий смешок. – Все горит. Словно кожу сдирают. Адская боль… – Он опустил ладони, и мантия вновь прикрыла метку, но Пэнси казалось, что вечно перед глазами будет этот жуткий образ: Драко с лихорадочно горящими глазами, безумно что-то шепчущий и крепко сжимающий левое предплечье. И змея, будто бы выползающая из-под узкой бледной ладони.

— И ты ее чувствуешь… – вдруг с ужасом осознала Пэнси. Драко резко вздрогнул, словно приходя в себя после долгого сна.

— Прости, я не должен был так рассказывать тебе… — растерянно пробормотал он.

— Я все понимаю, — Пэнси мягко дотронулась до его плеча. – И Драко… Я понимаю, как ты рискуешь, рассказывая мне это… Ведь я могу пойти и рассказать Лорду правду.

— Но ты не пойдешь, — покачал головой Драко.

— Не пойду, — кивнула Пэнси. – Однако ты не знал наверняка.

Драко ничего не ответил, снова отворачиваясь к окну. Пэнси последовала его примеру.

— Думаешь, Тео чувствует тепло?

— Возможно. Мы не говорили об этом.

— Как ты справляешься?

— Я бы не выдержал без Снейпа.

— Снейп?.. Он тоже?..

— Да, — кратко кивнул Драко. — Он готовит для нас специальное зелье. Он сам изобрел его.

— Для нас? – недоверчиво спросила Пэнси. – Мне казалось, мало кто не одобряет идеи Лорда.

— В том-то и суть, что все так думают. И боятся. Боятся выступить открыто.

— И много таких недовольных?

— Снейп мне не говорил. По его словам, чем меньше ушей слышали об этом, тем лучше.

— Снейп все-таки гений.

— Да.

— Он и мне будет варить это зелье?

— Если понадобится.

— Драко…

— Пэнси. Я знаю, что ты ни при каких обстоятельствах не выдашь меня, даже под пытками, но нам неизвестно, как ты отреагируешь на метку. Может, подсознательно, ты ждешь ее.

В дверь постучали, не давая Пэнси возможности ответить.

Она мрачно отвернулась к окну, когда негромкий голос Теодора сообщил, что им пора в зал обрядов.

***
— Гермиона! — в общую гостиную вбежал Невилл, следом торопливо шагала недовольная Джинни. — Они все свалили!

— О чем ты? — Гермиона нахмурилась, Джинни закатила глаза.

— Я и сама могу справиться с этим, — холодно заметила она.

— Джин, мы уже все решили, — повернулся к ней Невилл.

— Да в чем же дело?!

— Снейп и Кэрроу! Их нет в Хогвартсе! — горячо воскликнул Невилл. — Очевидно, у Пожирателей какая-то вечеринка наметилась! Это наш шанс! — он схватил Гермиону за ладони, лихорадочно заглядывая ей в глаза. Та нервно сглотнула. Да, она сама одобрила идею Невилла, сама создала все условия, чтобы похитить меч, но кто мог подумать, что не пройдет и дня, как удастся претворить этот сумасшедший план в жизнь?

— О, — пискнула она. — Надо же. Так быстро…

— Если ты не хочешь, я сама могу довести план до конца! — незамедлительно отреагировала Джинни.

— Джин… — начал Невилл, но Гермиона его перебила:

— Нет, все в порядке, я готова.

Джинни досадливо отвернулась, а Невилл отпустил ее и шагнул назад, словно только сейчас осознал, как далеко они зашли.

— Тогда действуй. Мы страхуем.

— Главное — не отступать от плана, — инструктировал Невилл, пока они спускались вниз по ступенькам. Джинни в этот момент охраняла кабинет директора, чтобы предупредить их, если кто-то решит в отсутствие Снейпа почтить вниманием портреты. — Мы призовем меч, затем проберемся к выходу, нас тут же засечет магия, и явится кто-то из преподавателей, скорее всего, МакГонагалл, пожурит меня немного, и мы пойдем обратно в замок. А ты тем временем…

— Невилл, пожалуйста, не повторяй это еще раз, умоляю!

— Ладно, ладно, прости, — пробормотал Невилл и затих.

Путь до квиддичного поля они прошли в молчании.

— Какое окно? — прошептала Гермиона.

— Вон то, под башенкой.

— Ага, — она нервно посмотрела на однокурсника и замерла. Удивительно, как он вырос. Вечно неуклюжий, забывчивый мальчуган, что всегда вызывал у нее жалость и сочувствие. Сейчас его взгляд внушал веру в себя. Взгляд, полный отваги и твердого решения идти до конца, во что бы то ни стало.

Гермиона с трудом отвернулась, направила палочку вверх и прошептала «Акцио».

В первую секунду ей показалось, что все зря. Что ничего не сработало и Снейп наложил на меч какие-то особые чары. Что все их надежды канут в лету. Но через мгновение сквозь открытое окно вылетел меч и устремился вниз, к призвавшей его волшебнице. Из глаз Гермионы брызнули слезы облегчения. Невилл ликующе расхохотался. У них получилось!

Гермиона невольно охнула, когда меч приземлился в ее открытую ладонь.

— Меч, Невилл! — прошептала она. — Это меч.

— Да, — Невилл все еще смеялся. — Да, мы украли его. У Снейпа! Гермиона! Мы украли его у Снейпа.

Он снова пустился смеяться, и Гермиона невольно последовала его примеру.

Они опомнились спустя лишь десять минут, с испугом осознавая, что кто угодно мог сейчас их увидеть. Стоящих под окнами директорского кабинета с мечом Годрика Гриффиндора в руках. Черт, ведь Снейп и Кэрроу могут вернуться в любой момент, а они так безрассудно теряют время!

— Быстрее! — выдохнул Невилл, когда Гермиона наложила на меч Маскирующие чары, и они понеслись к воротам. — Ты точно сумеешь найти Гарри и Рона?

— Да! Думаю, я знаю, где они прячутся.

— Отлично! Надеюсь, с ними все в порядке.

Гермиона затормозила почти у самых ворот и посмотрела на Невилла.

— Мне будет не хватать вас.

— О, вот только не надо! — возмутился Невилл. — Мы еще встретимся! Встретимся, слышишь?! — он вдруг порывисто подался вперед и сжал ее в объятьях. — Все будет хорошо, все будет хорошо…

— Да… Все будет просто отлично, — Гермиона судорожно вздохнула, когда он отпустил ее и полез зачем-то в карман.

— Это от Джинни, — Невилл протянул ей конверт. Гермиона изумленно посмотрела на него, проведя пальцем по шероховатому пергаменту. «Гермионе Грейнджер». Она резко опустила письмо в карман мантии.

— Обними ее за меня, ладно? — прошептала Гермиона, и Невилл кивнул.

Затем он направил палочку на ворота, отворяя их. По железным решеткам прошла серая дымка, спустя мгновение растворившись в воздухе.

— Что ж, нас засекли, — отстраненно заметила Гермиона.

— Береги себя, — тихо произнес Невилл.

Гермиона слабо кивнула, в последний раз посмотрела на него и стремительно выбежала за ворота.

***

— Пэнси Паркинсон… — раздался еле слышный шипящий голос.

Пальцы непроизвольно сжались в кулаки, и Драко сильно зажмурился; сердце забилось сильней. Они стояли полукругом. А во главе Лорд и преклонившая колени Пэнси. Драко не мог видеть ее лица, но отчаянно надеялся, что на нем написано подобострастие. Если Лорд не догадается сейчас, есть надежда, что он никогда не узнает правды. Пожиратели молчали, не отрывая горящих из прорезей масок взглядов от двух фигур: Лорд, в длинном темном плаще, и Пэнси — в белоснежном платье, словно приносимая в жертву… Хотя… так оно и было. Лишь несколько человек стояли без масок. Родители Пэнси. На лицах — выражение безразличия и покорности. Беллатриса, никогда не надевавшая маски. Она не боялась узнавания. Она гордилась своим положением. Лестрейндж стояла по правую руку от Лорда и заворожено наблюдала за процессом из-под тяжелых век. И Северус. Он отрешенно стоял слева от Волан-де-Морта и апатично рассматривал остальных Пожирателей.

Невероятным усилием он заставлял себя стоять спокойно. Хотелось побежать к Лорду, оттолкнуть его, схватить Пэнси и исчезнуть.

Если бы кто-то спас так его самого. Если бы кто-то спас…

Левую руку словно разрезало на части. Метка читала его предательские мысли, чувствовала его ненависть. Интересно, это действительно изощренная идея Лорда, или удачный недочет магии, что он вкладывал в каждое такое клеймо?

— Ты готова?

— Да, мой Лорд, — не колеблясь ни секунды, ответила Пэнси.

Это ведь игра? Он не мог так просчитаться, она на его стороне. Только в этот миг Драко ощутил не обычный страх, с которым он уже успел свыкнуться, его обуял дикий ужас. Если он ошибся, Лорд не успокоится, пока не уничтожит всю его семью. Как он мог быть таким слепцом? Как он мог забыть свой девиз, свое кредо, самое главное правило? Никому. Никогда. Не доверять.

Никому никогда не доверять. О, Мерлин.

Лорд улыбнулся своей жуткой змеиной улыбкой — не разнимая губ, только растягивая их в жутком оскале — и, подавшись вперед, оголил предплечье Пэнси; она не шелохнулась.

Драко поймал ничего не выражающий взгляд Снейпа, и в голове тотчас прозвучал голос зельевара: «Правая дверь». Нет. Нет, неужели он серьезно полагает, что Драко убежит? Нет, ему придется оставаться здесь, рядом с этим больным ублюдком. Он связан по рукам и ногам до тех пор, пока не найдет способа вызволить Нарциссу из поместья в Сорренто. О, Лорду удалось уничтожить то трепетное чувство, что всегда рождалось в душе Драко, когда он вспоминал то поместье. Все свое детство он провел там. Драко до сих пор слышал цитрусовый аромат, слышал веселые крики рыбаков и смех мамы, бежавшей за ним по узким улочкам… Он на мгновение прикрыл глаза, с сожалением осознавая, что те дни уже не вернуть. Никогда.

Снейп досадливо отвернулся. Лорд ничего не заметил, он, не мигая, смотрел в глаза Пэнси, медленно водя палочкой вокруг ее предплечья. Затем из нее вырвался поток ослепительного света, Пэнси вздрогнула от испуга. Лорд снова изогнул губы в подобии улыбки, в его узких глазах загорелся багровый, почти кровавый огонь. Пэнси стала белее мела, а губы Лорда еле заметно задвигались, шепча заклинание; и в этот миг по тонкой белой коже слизеринки пополз чёрный контур. Пэнси почти не дышала, глядя на витиеватый узор, вырисовывающийся на ее предплечье.

Затем она без чувств упала у ног Лорда.

***
Она трансгрессировала точно на последнюю ступеньку двенадцатого дома на площади Гриммо. Торопливо оглядевшись и никого не увидев, Гермиона прошла внутрь, пробормотала «Фините», снимая дезиллюминационные чары, и осторожно шагнула вперед.

В этот миг она уловила какое-то движение на другом конце вестибюля, и с ковра поднялась фигура серого цвета, высокая и жуткая. Гермиона взвизгнула, заглушая крики проснувшейся миссис Блэк; что-то надавило на ее горло, не давая возможности вдохнуть.

— Северус Снейп? — Гермиона в диком ужасе расширила глаза, узнавая голос Грюма.

— Нет, нет… — пыталась прошептать она, но не могла издать и звука.

— Она тебя не убивала, — раздался звонкий голос Гарри, и призрак немедленно растворился в воздухе.

Гермиона обессиленно сползла вниз по стенке, сквозь пелену слез различая подбегающего к ней Гарри.

— Рон! Рон, она пришла! Она пришла, Рон!

Спустя десять минут она благодарно приняла из рук Кикимера чашку с молоком и плотней укуталась в заботливо накинутый Гарри плед.

— Но как ты умудрилась раздобыть меч? — в сотый раз изумился Рон. Гермиона с улыбкой наблюдала, как он методично наводит круги по гостиной. Она шла сюда с четким намерением устроить им взбучку за то, что они ее оставили. Но сейчас, глядя на до боли родные лица, ей хотелось лишь обнять их крепко-крепко и никогда больше не отпускать.

— Говоришь, с Джинни все хорошо? — невзначай поинтересовался Гарри, и Гермиона невольно рассмеялась. — Что? — он смущенно глянул на Рона, он тот даже не слышал их разговора, внимательно разглядывая меч.

— Она скучает. Как и я.

— Мы тоже скучали… — прошептал Гарри. Затем еще тише добавил: — Но ты должна вернуться, Гермиона.

— Что?! Нет! — Гермиона разъяренно вскочила с места.

— Да! — возразил Гарри. — Послушай, нельзя иначе! Они не должны обнаружить твою пропажу. Представляешь, что они сделают с другими?! С Джинни? С Невиллом?!

— Не смей, ясно! Не смей давить на мое чувство вины! Ты имеешь права решать за меня! Ни ты, ни Рон! — сердито воскликнула Гермиона, бросая сердитый взгляд на рыжего друга. Тот уже отложил меч и с угрюмым видом наблюдал за разгоряченной Гермионой. — Вы даже не спросили меня, не посоветовались, хочу ли я в Хогвартс, вы просто бросили меня одну, посчитав, что так мне будет лучше! Но я не ребенок, Гарри, ясно?!

— Да мне все прекрасно ясно! Но если с тобой что-нибудь случится, этот факт, уж поверь, совсем меня не утешит!

— Ну, да, конечно! Давай тебя пожалеем! Ведь все вокруг из-за тебя гибнут! Только если ты не заметил, они умирают вовсе не из-за тебя! Просто идет война, и жертв не избежать! Но конечно очень удобно плавать в чувстве собственной вины, вместо того, чтобы позволить людям самим выбирать, что им лучше! — Гермиона замолчала, переводя дыхание.

Гарри смотрел на нее с потерянным видом. Ей даже на мгновение стало его жалко; таким несчастным он сейчас выглядел: одинокая фигурка посередине гостиной, руки безвольно опущены вдоль туловища, зеленые глаза кажутся еще больше…

— Я говорил, что так и будет, — обреченно заметил Рон. Гарри устало провел ладонью по лицу. Гермиона снова опустилась в кресло и прикрыла глаза.

Казалось, она пробежала без остановок десять миль. Сил не было.

***
— Она скоро придет в себя, — сообщил Снейп, поднимаясь по лестнице. Драко стоял, опираясь о перила и задумчиво глядя вниз.

— Кто сейчас рядом?

— Теодор.

— Я рад.

Северус вздохнул и встал рядом.

— Не думал, что созерцание двух дверей могут так заинтересовать.

Драко едко усмехнулся:

— Одна из них ведет в зимний сад, а другая — в кабинет отца. В детстве я боялся обеих.

— Люциус умеет внушать ужас, но чем страшна зима?

— Вы бывали в нашем зимнем саду?

— Не имел такого удовольствия.

— Мне кажется, тот лед навсегда примерз ко мне.

— Я бы хотел, чтобы ты находился рядом, когда мисс Паркинсон очнется. Если она не почувствует боли…

— Я знаю, она запросто нас выдаст.

— Я до сих пор не понимаю, почему доверился тебе, Драко.

— Иногда мы делаем что-то необъяснимое, — пробормотал Драко и, покачав головой, направился в гостевую комнату.

Теодор не обернулся, когда он вошел. Все продолжал держать Пэнси за руку и, кусая губы, рассматривать ее растрепавшиеся на подушке волосы.

— Оставишь нас?

— Это почему же? — зло спросил Теодор.

— Потому что это мой дом, — холодно ответил Драко. Теодор метнул в него убийственный взгляд. — Я не собираюсь за ней приударять, можешь не волноваться.

— Тогда почему же ты вечно меня куда-то отсылаешь?

— Давай не станем забывать, что без меня ты бы вовсе здесь не оказался.

Теодор опустил глаза. Затем выпустил ладонь Пэнси и медленно направился к двери.

— Я буду у самой двери, Драко.

— Как тебе угодно, — Драко наклонил голову набок, чуть заметно улыбаясь. Его бы позабавила такая реакция, если бы не хотелось лезть на стенку от безысходности. Он и ее уничтожил. Пэнси. Заразил своим поганым клеймом. Хотелось выть.

Пэнси еле слышно застонала и судорожно сжала простыню.

Драко подскочил к ней, втайне радуясь. Это дико — радоваться чужой боли. Но сейчас эти страдания поднимали дух. Она на его стороне. Она не выдаст.

— Драко? — взгляд Пэнси судорожно заметался по его лицу. По щекам текли слезы. — Почему я здесь? Что-то пошло не так? Драко, что с моей рукой? Драко… — она уже не могла говорить, из горла вырывался жуткий хрип…

Драко торопливо достал из кармана зелье и аккуратно вылил на метку. Пэнси издала вздох облегчения и откинулась на подушки.

— Что это было? — убитым голом прошептала она.

— Ты сопротивляешься, — прошептал Драко. — Метка тебя наказывает.

— Боже, — простонала Пэнси, закрывая глаза.

— Пэнси… Пэнси, послушай меня, это очень важно: Теодор не должен знать, что тебе плохо, слышишь? Он не должен догадаться, что…

— Я все понимаю… Все…

Дверь резко распахнулась, ударившись о стену, и в комнату влетел Теодор.

— Пэнси! — он подлетел к кровати, вновь хватая слизеринку за руку. — Ты очнулась! Как ты себя чувствуешь?

— Очень даже нормально, — Пэнси выдавила улыбку.

Громкий хлопок заставил всех подскочить. Материализовавшийся эльф низко поклонился и, повернувшись к Драко, тихо сообщил:

— Вас хочет немедленно видеть Сабрина.

— Сабрина? — Теодор удивленно поднял брови. — Это еще кто?

— Это неважно, — рассеянно произнес Драко и быстрым шагом направился к выходу.

***
— Здравствуй, Драко, — улыбнулась Сабрина.

Драко ничего не ответил. Странно, но сейчас, глядя на сестру, он осознал, что рад. Рад ее видеть. И это чувство пугало.

— Настало время увидеть брата? — прятать смятение за язвительностью — что может быть лучше?

Сабрина снисходительно улыбнулась:

— Я нашла кое-что, когда гуляла в Северном крыле.

— И что же? — Драко насторожился. Что-то в голосе сестры подсказывало: это вещь многое изменит в его жизни.

— Вот, — Сабрина подошла к маленькому секретеру и достала из ящика небольшую коробочку.

Драко с опаской взял ее в руки. Медальон. Обычный позолоченный медальон на тонкой цепочке, ничего примечательного.

— Раскрой его, — подсказала Сабрина, видя его замешательство.

Драко аккуратно раздвинул половинки и замер. Две небольшие фотографии перевернули весь его мир.

Мужчина. С таким смелым прямым взглядом, с гордо выпрямленной спиной. Женщина и девочка обнимаются и счастливо улыбаются, глядя в объектив камеры.

Не узнать девочку невозможно. Драко узнал бы ее из тысячи.

В Северном крыле Малфой-мэнора нашелся медальон с фотографией Гермионы Грейнджер.

10.12.2014