Глава 32.

На следующий день авроры чувствовали себя намного лучше. По
крайней мере, за стены при ходьбе они больше не цеплялись. В общем, в
это учебное заведение вернулись обычные серые будни. Никто, казалось,
не вспоминал недавних событий и того, что всего пару дней назад они
лишились двоих своих товарищей, однако Гарри Поттер неоднократно ловил
на себе взгляды Авроров, когда они думали, что он ни на что не
обращает внимания.
Во время завтрака юноша подобные взгляды, как и всегда,
игнорировал, а потом стало не до этого. После довольно скучного
скрытного наблюдения на кафедру вновь поднялся американский лектор,
как запомнил Гарри, его фамилия была Эккарт.
Гарри догадался, что он сейчас раскроет очередную военную тайну —
защиту от Tanatos. Остальные, видимо, тоже пришли к подобному выводу,
так как заметно притихли: недавняя демонстрация заклинания Гарри
Поттером явно не оставила их равнодушными.
— Как вы могли догадаться, речь вновь пойдёт о заклинании Tanatos, —
начал американец, подтверждая мысли Поттера. — А точнее — защите от
него. Как я уже говорил, чары это целенаправленные, так что для защиты
потребуется строго определённое заклинание. Звучит оно как Faethon, и
сопровождается следующими пассами…
Юноша честно записал формулу и запомнил пасы, но ему почему-то
казалось, что подобное заклинание очень тяжело использовать.
Бледно-голубой луч Tanatos движется слишком быстро, чтобы успеть
использовать контрзаклятье, а, значит, надо защищаться уже находясь
под действием чар. Остаётся надеяться, что на человека заклинание
действует медленнее, чем на то существо, против которого его применял
Гарри. Он хотел было спросить у лектора, как быстро умирает человек
под действием Tanatos, но решил, что не стоит, потому как вряд ли в
лаборатории американского Отдела тайн оно использовалось на людях, а
если и использовалось, то Гарри об этом никто, разумеется, не скажет.
Посему юноша решил не приставать к старшим со своими вопросами.
— Интересно, а практиковать мы его будем? — отрешённо спросил по
дороге на обед Ганс, ни кому, по сути, не обращаясь.
— Мы ещё звуковую волну не практиковали, — отозвался Майкл, шагающий
невдалеке от Поттера, которому пришло в голову прислушаться к беседе,
так как его подобные вопросы тоже касались. — А теперь считай:
осталось пять практик. Противостояние Империусу и звуковая волна будут
на следующей неделе, значит Tanatos тогда же.
— А сегодня дадут какие-нибудь чары левитации, — недовольно
пробурчал Уизли.
— А чем ты не доволен? — осведомился Фокс. — Между прочим, чары
левитации — очень полезная штука!…
— Да, конечно, когда учишься на первом курсе, — всё так же
недовольно продолжал Уизли.
— Ну, Рон, — подал голос Поттер, усаживаясь за стол и придвигая к
себе тарелку со стейком, — это ты зря. Вот если бы авроры практиковали
чары щекотки, тогда можно было бы паниковать.
— Смотри-ка, Гарри, — шёпотом обратился к юноше Дмитрий, косясь
куда-то вправо, — наш итальянский приятель опять на тебя нездорово
пялится.
— Своим придуркам комнатным что-то говорит, заунывно так — даже
отсюда слышно, — подхватил Фокс, так же переключаясь на наблюдение за
противоборствующим лагерем.
— Дайте ему соску — пусть заткнётся, — хмуро посоветовал Гарри,
продолжая сосредоточенно пиликать по тарелке ножом, разрезая мясо на
удобоваримые части.
— Мне вот что интересно, — задумчиво проговорил Ганс, отрываясь от
созерцания лучезарного лика Трапатонни, — Нагата и дальше будет вести
фехтование, или после того убийства откажется?
— Ещё как будет, — просветил немца а за одно и всех остальных Фокс.
Говорил он, одновременно пережёвывая стейк, так что речь по интонации
была просто непередаваема. — Убийство было непреднамеренным и списано
на Того-кого-нельзя-называть и его команду.
— А кто так удачно столом в него запустил? — немедленно спросил
Поттер, припомнив ещё один довольно интересный момент дуэли с
обитателем злосчастного гроба австрийского производства.
— По-моему Ларсен или кто-то, кто стоял возле него, — неуверенно
протянул американец, отодвигая от себя полупустую тарелку. — Ну что? Я
наелся. Пойдём?
Поттер с тоской посмотрел на свою почти полную тарелку и поднялся
из-за стола вслед за остальными, более расторопными товарищами,
успевшими съесть всё, что хотели.
На очередную практику заклинаний они шли нестройным шагом, по
широкому кругу огибая стоящих в самых разнообразных местах Авроров,
довольно гармонично дополняющих интерьер своими кислыми лицами.
— Не знаю как вас, — проговорил Олег, проходя мимо очередного поста,
находящегося в двадцати метрах от предыдущего, — но меня эти пеньки с
глазами нервируют.
— А ты относись к ним как к предметам обстановки, — напуская на себя
вид умудрённого годами старца посоветовал Фокс, пытаясь отцепить от
какого-то крючкообразного выступа в стене полу своей мантии. Наконец,
когда предмет гардероба был отвоёван, компания продолжила своё совсем
не триумфальное шествие по коридору. Сзади, где-то в пятнадцати шагах,
за ними шла ещё одна компания, судя по обрывкам фраз на ломанном
английском, состояла она из людей разных национальностей.
— А почему в этой школе нет ни одного ассасина? — спросил Гарри,
обращаясь к Фоксу, который, как всегда, был в курсе организационных
вопросов.
— Они отказались, — последовал короткий ответ. — Заявили, что их
слишком мало и отправлять силы куда-то они не могут себе позволить.
— Так же как и индусы, — подхватил Дмитрий. — Я вот только никак не
пойму — ассасин — французское слово. Почему тогда его используют
арабы?
— Понравилось потому что, — отмахнулся Майкл, останавливаясь и
пытаясь вспомнить, куда идти дальше.
Гарри же молча продолжил свой путь, повернув в левый коридор и
давая понять, что дорогу помнит. Остальные последовали за ним. Когда
компания наконец-то добралась до зала практики, там уже собралось
больше половины Авроров. Никто ещё не изъявил желания занять место
преподавателя, так что многие просто развлекались, запуская в манекены
различными заклинаниями. Гарри прислонился к стене и внимательно
следил за тем, как Гермиона отбрасывает деревяшку к стене толкающими
чарами.
Гермиона, судя по всему, заметила, что Гарри бездельничает и,
оставив в покое манекен, направилась в сторону юноши. Гарри внутренне
содрогнулся в ожидании проповеди по поводу того, что пора бы ему и
делом заняться. Однако вместо этого девушка молча встала рядом, точно
так же прислонившись к стене и стала внимательно следить за бурной
деятельностью, развитой аврорами для как можно более эффектного
уничтожения деревянных целей.
— А ты почему не участвуешь? — наконец заговорила девушка, обращаясь
к Гарри. — Разнеси пару «Пожирателей», может быть и настроение
поднимется.
Гарри неопределённо пожал плечами, продолжая буравить взглядом
развернувшееся перед муляжами врагов действо. Судя по всему, следующим
номером авроры решили устроить дуэль за право первого выстрела.
— О чем ты думаешь? — тихо спросила староста Гриффиндора, осторожно
дотрагиваясь до плеча Гарри.
— О тебе, — отрешённо отозвался Поттер. — Со времени нападения на
Хогсмид ты как-то по-другому себя ведёшь, — развил мысль юноша,
наконец повернувшись лицом к обескураженной Гермионе. — Почти не
заставляешь нас с Роном делать уроки, ГАВНЭ совсем забросила, носки
эльфам вязать перестала…
— ГАВНЭ я забросила намного раньше, — призналась староста. — Когда
Люпин убил Кикимера (Гарри многозначительно хмыкнул, напоминая, что
Кикимера убил далеко не Люпин), а носки… я думаю, что того что я уже
навязала Добби хватит на всю оставшуюся жизнь.
— Так ты знала, что никто из эльфов эти носки не носит? —
неподдельно изумился Гарри. — И всё равно продолжала их вязать? Это
же…
— Глупо, — подтвердила девушка, — но я думала, что это только вопрос
времени и потом домовики передумают.
— Я хотел сказать, что это пустая трата времени, — пробормотал
Поттер, поняв, что Гермиона заменила его довольно-таки благозвучный
синоним на слово, точно определяющее её увлечение.
Гермиона хмыкнула, подумав о том же, а Гарри почувствовал, что его
уши потихоньку начинают заливаться краской.
— А уроки, — продолжила она, — вообще-то, это из-за тебя.
Юноша удивлённо вытаращился на неё, словно староста Гриффиндора
только что заявила, что магии на земле нет и быть не может, сославшись
при этом на закон сохранения энергии, а Гермиона между тем продолжала:
— В «Трёх мётлах» ты никого из ребят за собой не звал, но они всё
равно пошли, хоть и знали, что будет большой удачей, если все
переживут этот день. А потом за тобой пошли авроры, учителя, все. За
тобой просто нельзя было не пойти.
— По-моему ты меня переоцениваешь, Гермиона. Они все просто
растерялись и поэтому послушались шестикурсника с громким голосом и
известным именем.
— Но ты-то не растерялся, — не сдавалась староста. — А потом, когда
оказалось, что наш разлюбезный преподаватель защиты храбро сбежал,
поджав огрызок хвоста, мне очень захотелось сделать ему какую-нибудь
гадость.
— И как? — заинтересовался парень, — сделала?
— Конечно! — гордо отрапортовала Гермиона. — Я ему в еду подмешала
кое-какого зелья, как только профессор вернулся, так что, возможно,
профессор Аллерт до сих пор скрывает свой поросячий хвостик под
мантией
Гарри не выдержал и расхохотался, вдруг совершенно случайно
вспомнив, с какой опаской профессор садился за свой стол последние
несколько месяцев.
— Я это сделала в память о Хагриде, — призналась Гермиона. — Как-то,
когда вы с Роном были на тренировке, я зашла к нему. Хагрид тогда
сказал, что с большой радостью отвёл Аллерта в гости к Гроупу —
познакомиться, а ты рассказывал, что Хагрид отрастил твоему кузену
поросячий хвостик.
— Гермиона, — торжественно и предельно весело возвестил Гарри, —
Фред и Джордж могут тобой гордиться как достойной продолжательницы
славных традиций и деяний Умников Уизли!
— Скажи, а как твой кузен избавлялся от хвоста? Что с ним сделали?
Или он сам прошёл?
— Ампутировали, — ответил Поттер, усмехнувшись.
— Эй, голубки, — беспардонно вмешался в беседу Фокс, изволивший
подойти к уединившимся в уголке Гарри и Гермионе, — может, всё-таки
поучаствуете в процессе?