— Почему ты опоздал? – задал вопрос Северус, как только дверь личной комнаты профессора закрылась.

— А ты меня спросил, хочу ли я учиться здесь! – возмутился Конор и уселся на край одного из кресел.

Снейп положил в шкаф оружие и повернулся к мальчишке.

— Твой дед и я считаем, что учеба здесь тебе не только нужна, но и необходима. Пора пополнить твой запас знаний чем-нибудь еще, кроме боевой стратегии и тактики.

— Опять вы решаете за меня, — фыркнул сын.

Северуса стало раздражать поведение подростка. Они не общались каких-то несколько месяцев, а тот опять начинает проявлять свой непокорный характер. Снейп всегда замечал, что мальчишка, находясь под присмотром своего деда, становился каким-то неуправляемым. Конечно Энгус Слизерин – бессменный капитан Летучего Голландца, был жестким и временами жестоким человеком, не терпящим вольностей со стороны своей корабельной команды. Но даже он не мог постоянно следить за внуком, и тот делал, что ему вздумается. К тому же постоянное участие в войнах, а также подростковый период накладывали свой отпечаток на и без того сложный характер мальчика.

Снейп всегда старался усмирить и направить в нужное направление нрав Конора. В отличие от родного дедушки, у Мастера Зелий это выходило гораздо эффективнее. Недаром младшая сестра Северуса, бойкая и смелая красавица с такими же черными волосами, как у брата, и ее муж, Гарольд Слизерин, знаменитый в северных морях магического мира пират, с рождением первенца безоговорочно решили, что лучшего крестного, чем Северус, для их мальчика не сыскать. Молодой зельевар пользовался уважением в семье Слизерин. Став крестным отцом новорожденного наследника, Северус вошел в клан знаменитой фамилии. Власть Волдеморта над ним исчезла с момента нанесения татуировки Слизерина. Снейп, который уже давно тяготился подчиненностью Темному Лорду, стал свободным. Но радости не суждено было продлиться долго. Принятие предложения Дамлдора о шпионаже в пользу Ордена Феникса после многочасового обсуждения с кланом опять привело зельевара в логово маньяка. Метка Пожирателя Смерти вновь была умело наложена самим Энгусом Слизерином на место татуировки клана.

Северус использовал любое свободное время, чтобы повидать своего крестника. Но в один из зимних вечеров, незадолго до Рождества, профессор, прибыв в замок младшей сестры, обнаружил горящие развалины и трупы прислуги и охраны. Бой был явно неравным. Гоблины, напавшие на семью, численно превосходили оборонявшихся. В сумерках, пробираясь через останки людей, Северус обнаружил истекающего кровью Слизерина. Рана была смертельной и, как ни старался Снейп, Гарольд скончался, перед этим взяв обещание с зельевара о том, что он позаботится о его сыне.

— Я нарекаю тебя названым отцом Конора. Пусть он носит двойную фамилию и вырастет достойным наследником, – прохрипел умирающий Слизерин, и луч света на его медальоне на несколько секунд пронзил начинавшую подступать темноту.

Северус бережно опустил скончавшегося на пропитанный кровью снег и стал искать свою сестру в надежде, что та окажется живой. Но надежда не оправдалась. Карен Слизерин лежала на втором этаже замка. В руках она сжимала меч, которым при жизни владела не хуже любого воина. Старший брат стоял на коленях, по его лицу текли слезы. Северус убрал локон черных волос с ее все еще прекрасного лица и закрыл рукой веки. И тут он услышал приглушенный крик младенца. Снейп кинулся в ближайшую комнату, где за потайной дверью нашел закутанного в одеяло младшего Слизерина. Мальчик плакал, пока зельевар не взял его на руки. Мужчина стал успокаивать ребенка и тот, узнав голос, быстро перестал реветь. Услышав говор гоблинов, Северус осторожно покинул замок и аппарировал с младенцем к себе в фамильное поместье. К счастью, шестимесячный малыш нормально перенес перемещение и уже через несколько минут мирно сопел на руках у нареченного отца. И с тех пор к фамилии Слизерин присоединилась фамилия Снейп.

— Ничего, учеба в такой школе, как эта, пойдет тебе на пользу, – профессор прошел в новую комнату сына, старательно подготовленную эльфами.

Стены и мебель были выполнены в слизеринских серебристо-зеленых тонах. Небольшой камин должен обеспечить теплом спальню. Возле кровати — тумбочка и письменный стол с яркой лампой. Шкаф для одежды и полка с книгами были размещены с другой стороны камина.

— Может, я сбегу,- пробормотал себе под нос подросток.

Снейп, обладая отличным слухом, развернулся на каблуках и посмотрел на сына.

— Это только предположение, – ретировался мальчик от взгляда отца.

— Тогда, пока ты еще не решил бежать, будь добр, приведи себя в порядок и прими ванну. Ты весь пропах морем, — хлопнув сына по плечу, сказал зельевар.

Конор зашипел от боли и выгнул спину. Снейп взволнованно посмотрел на сына. Подросток осторожно снял перевязи и поправил сюртук, морщась при каждом движении.

— Снимай это тряпье и покажи мне спину, – уже роясь на полках, велел отец.

Мальчик послушно стянул с себя сюртук, стараясь не проводить им по спине. Снейп развернул его и шумно вздохнул. Вся спина подростка была в кровавых полосах от кнута, которым наказывают членов команды на Летучем Голландце. Некоторые раны были настолько глубокими, что все еще не зажили. Конор вздрогнул, когда отец осторожно прикоснулся к одной из них.

— Что ты опять натворил, что дед тебя так выпорол? – открывая банку с какой-то синей жидкостью, поинтересовался старший Снейп.

— Да получилось так, что одна из пушек при перетаскивании порвала трос и грохнулась прямо на палубу, и пробила в ней громадную дырищу.

— И только из-за этого он тебе эффектно всыпал? – сощурился отец.

— Ну, почти, – тихо ответил подросток, встав с кресла и разглядывая склянки на полках.

— А главная причина все-таки в чем?

— В том, что я разругался с ним по поводу этой глупой идеи учебы здесь и уже был на полпути к мысу Висельника, когда он поймал меня! — выпалил вдруг мальчишка и пнул полку с банками. Те ответили громким звоном. Одна из склянок не удержалась и сорвалась вниз. Конор машинально взмахнул рукой и банка, не достигнув пола, встала на свое место.

— Отстань от полки и сядь, – намочив салфетку в зелье, профессор указал на табурет рядом с лабораторным столом.

Сын взглянул на цвет жижи, с помощью которой отец собрался его лечить, и втянул воздух.

— Может, дать ранам самим зажить? – узнав зелье, подросток попытался избавиться от дополнительной боли для и так измученной кнутом спины.

— И неделю проваляться в постели с температурой от плохо заживающих и, возможно, гниющих ран. Нет, дорогой, даже и не надейся. ЖИВО на табурет! – велел профессор.

Конор не стал дальше пререкаться и нехотя поплелся к столу. При первом прикосновении зелья к спине, мальчишка заскрипел зубами, но не проронил ни слова. Отец как можно осторожнее обрабатывал кровавые полосы.

— До утра уже все заживет. А завтра мы отправимся в Косой переулок, где приобретем все необходимое для учебы. Да и одежду тебе тоже надо бы прикупить. Дед переслал твой сундук, но я не думаю, что там найдется хоть одна вещь, подходящая для здешних мест.

— А как же Клинг? Он тоже уже здесь?

— Пока нет, но я думаю, что твой соколиный дружок скоро найдет тебя, — наблюдая, как раны быстро затягиваются, сказал профессор. – Ну, вот и все. Незначительные уже исчезли, а более крупные исчезнут к утру.

Конор поднялся с табурета и попробовал пошевелить плечами. Боль прошла, и спине стало намного лучше.

— А теперь в марш в ванну! – скомандовал отец.

Мальчик улыбнулся и скрылся за дверью ванной комнаты.