Гарри Поттер и Конец Войны. Глава 14


Глава 14. Резиденция.

Стояло серое, пасмурное утро. Седые тучи висели так низко, что, казалось, до них можно дотянуться рукой. Одинокий, неосвещённый особняк посреди заснеженных полей показался бы необитаемым, если бы не закутанные в серые мантии фигуры, словно следопыты, рыскавшие вокруг и усердно растапливающие снежные заносы огненными вихрями из волшебных палочек. Зрелище испаряющегося от всполохов пламени снега могло заворожить кого угодно, но двое упивающихся, с хозяйским видом покрикивая на работников, оставались безучастными.
— Раздери меня горгулья, мы их никогда не найдём, — пробормотал себе под нос высокий светловолосый мужчина и поёжился.

— Даже если и не найдём, то что? — меланхолично жуя зубочистку, отозвался его сосед, — ты же говоришь, отсюда нет выхода, Люц.
— Только если они не додумались использовать Арку, — отозвался Люциус.
— Арку? Как? Это же всего-навсего белки! Ключник бы их заметил.
— Не будь кретином, Эйвери, — презрительно покосился на него Малфой, — они только в обличье белок, соображают-то они как люди! Ключник… Скажи-ка, — он сощурился и окончательно повернулся к Эйвери лицом. — Ты допросил его?
— Чего? — изумился тот, чуть не выронив зубочистку, — мне никто ничего такого не приказывал! Нет, конечно!
— Ты что, совсем выжил из ума? — словно порох вспыхнул Люциус, — я же лично тебе приказал! Ты что, ослушался?!
— Но-но! Кто тут ещё приказы раздаёт! — мгновенно пришёл в себя Эйвери. — Ты по рангу не старше меня, забыл? Сам себе приказывай, а не то я быстро доложу! Моё дело — смотреть за этими, — он мотнул головой в сторону ковырявшихся в снегу магов. Люциус кое-как взял себя в руки, но лицо его покрылось красными пятнами. Секунду он соображал под пристальным взглядом Эйвери, как ни в чём не бывало снова взявшегося за зубочистку, и наконец процедил:
— Я пойду сам в таком случае. Время не терпит. Поторопи своих червяков, — и, не дожидаясь ответного комментария, Малфой развернулся и почти побежал прочь от дома. Эйвери усмехнулся. Он отлично знал, что вовсе не чувство долга сейчас двигало его соратником. Им двигал страх.

По колено увязая в снегу, Малфой тем не менее отлично знал, куда ему идти. На сумрачном горизонте прямо перед ним была видна тёмная точка, которая постепенно приближалась. Непроизвольно всё ускоряя и ускоряя шаги, Люциус изо всех сил старался ни о чём не думать. В Междумирье пристально думать о чём-то было опасно. Но стоило ему чуть утомиться, как в рассудок хлынули воспоминания…
Междумирье… Всё началось с того, что Тёмный Лорд внезапно отдал приказ похитить Арку из Отдела Тайн. Ту самую, за которую когда-то прямо на глазах Люциуса упал Сириус Блек. До смерти запытав не одного знающего волшебника, Волдеморт выяснил о существовании мира между их величествами Жизнью и Смертью. Мира, который не принадлежит ни той, ни другой стороне, но снам, теням, дементорам и бесконечному сумраку. Мира, дверью в который является Арка, занавешенная некоей Пеленой… И он решил, что самое время устроить для себя и своей армии самый совершенный, самый недосягаемый штаб из всех, которые только могут быть. А что может быть недосягаемее Междумирья?
Каменная Арка, доступ к которой упивающиеся получили, подкупив нескольких министерских чиновников, была далеко не так проста, как показалось им всем на первый взгляд. Самым странным оказалось то, что у Арки всё это время был смотритель, называемый Ключником, хотя ни одного ключа у него при себе не было. Когда услужливый чиновник подвёл к Малфою высокого сгорбленного старика, упивающийся даже забыл про свою всегдашнюю надменность и сразу же засыпал того вопросами. Старик, которого, как оказалось, звали Николосом, подробно и спокойно ответил на все, не спуская пронзительных карих глаз с Малфоя.
Да, вот уже шестьдесят лет он охраняет арку. Да, без его помощи не попасть в Междумирье, а тот, кто сам шагнёт на ту сторону, скорее всего, зайдёт слишком далеко и попадёт в смерть. Нет, в сон через арку попасть можно, но очень трудно, да и незачем. Да, если вы останетесь в промежутке между этим миром и тем, то станете незаметны для живущих по эту сторону. Да, он останется служить при арке, раз у него нет другого выбора. Он — её слуга и не может её покинуть до самой своей смерти. Всё это привело Люциуса в крайнее недоумение, но выбора у него не было.
На следующий день и Арка, и старик исчезли из Министерства. Но где Волдеморт приказал установить Арку, Люциус не знал. Он всегда аппарировал прямо от колышущегося тумана Арки в свой особняк и никогда не оглядывался на белые пустоши вокруг. Так поступали все до единого слуги Тёмного Лорда. Все, как один, они хотели иметь как можно меньше дела с Аркой и, естественно, побаивались Ключника. Сухой молчаливый старик с необыкновенно живыми глазами никогда не отходил от Арки. Ему соорудили хижину и приносили еду, неизменно заискивая. Бытовал слух, что, сочти Ключник нужным, он мог бы так открыть Арку, что все они вместо лондонских улиц шагнули бы в бесконечную ледяную пропасть смерти. Но слух так и остался слухом — Ключник усмехался и делал свою работу — впускал и выпускал упивающихся сквозь Арку.
В особняке Лорда царила жёсткая, даже жестокая дисциплина. Тщательно проверив журнал регистрации прибывающих и покидающих особняк упивающихся, Люциус пришёл к выводу, что животные могли бы проскочить сквозь «дыру» в Пелене, когда она была открыта для Петтигрю и Торна вчера утром. Те отправлялись во внешний мир под видом близнецов Уизли и вполне могли прозевать момент, когда грызуны и птица вырвались следом. Одно было ясно: если сбежавшим животным удалось покинуть Междумирье и аппарировать, то их уже и след простыл. С этими мрачными мыслями Люциус подошёл к самой двери полузакопанного в снег домика и невольно содрогнулся, почувствовав близость Арки. На его стук дверь приоткрылась, и на свет вылез старый Николас. Но и тут Люциусу не повезло — старик выслушал его, много думал, гладил бороду, рассматривал небо и, наконец, помотал головой.
— Ни белок, ни птицы не было. Были бы — не выпустил бы.
И с этими словами он скрылся в доме. Люциусу хотелось рвать на себе волосы.
Когда за окнами снова начало темнеть, в особняке Лорда не осталось в живых ни единой крысы, мыши или даже таракана, но белки так и не нашлись. Вся тяжесть неудачи рухнула на голову Малфоя. Среди младших по рангу упивающихся моментально прошёл слух, что перед тем, как отправиться в то крыло особняка, которое являлось резиденцией Лорда, Малфой написал завещание. К сожалению или к счастью, слуху не суждено было подтвердиться — Люциус вернулся живым, хоть и не без помощи Эйвери, который буквально тащил его на себе. Придя в чувство с помощью нарциссиных настоек и компрессов, Люциус, в свою очередь, сорвал злобу на подчинённых. Тем же вечером в одной из заброшенных камер был найден стражник. Старик, понятное дело, лишился последних волос, которые наверняка пошли на Оборотное зелье, и настолько долго пролежал под заклятием полной неподвижности, что ещё три дня ушло на то, чтобы заставить его пошевелить языком. Но и тогда толку от него добились не много — он ровным счётом ничегошеньки не помнил из-за образцово наложенного заклятия Забвения.

* * *

Драко Малфой рывком поднял голову со столешницы. Он опять уснул над книгой. Свеча, ещё недавно совершенно целая, догорела и потухла, кажется, уже давно. Драко несколько секунд в сонном недоумении смотрел на жалкий огарок.
— Сколько же я проспал, гремлин подери? — хрипло пробормотал он, подошёл к камину и проверил тихо побулькивающее зелье в маленьком чугунном котелке. Оно находилось на так называемой Пятой стадии и, если всё прошло хорошо, и Драко нигде не перепутал инструкций, то скоро должно было перейти в Шестую и из вязкого снова стать разжиженным. Впрочем, парня не слишком волновало это варево. Снейп как-то пробормотал, искоса наблюдая за работой ученика, что не зря добавлял Слизерину баллы. У парня были способности. Но Драко, чем больше они со Снейпом просиживали над невероятно сложным рецептом, тем больше отвращения испытывал к этому занятию. Он любил точные формулы и аккуратную, ответственную работу. Но что-то в самих ингредиентах, в запахе состава, в том, что работать надо было только поздно ночью, вызывало неприятные чувства. И, что было особенно странным — чем больше приходилось произносить над котлом запрещённых заклинаний, тем отвратительнее становилось на душе. Казалось, что мрак всё сильнее сочится из каждого угла разваливающегося особняка, что из заброшенных коридоров над ним насмехаются злые духи, и холод сковывает горло всякий раз, когда Драко выговаривает требуемые слова. Однажды он не вытерпел и попытался добиться у профессора, который возился неподалёку, зачем они всё это делают. Тот быстро взглянул на парня, но тут же отвернулся к огню и скрестил на груди руки.
— Надо, — сказал Снейп и помолчал несколько мгновений. — Это приказ Тёмного Лорда, который просто надо выполнить. И если вы не станете вкладывать в это душу — вас ничто не коснётся. Скоро всё закончится.
Последнюю фразу Северус произнёс словно для самого себя, и Драко подумал тогда, впервые в жизни, что тот тоже… напуган. Это глубоко его поразило, и до конца дня он не проронил больше ни слова.
Сейчас же было явно далеко за полночь, зелье не требовало забот, и можно было бы просто перебраться на жёсткую кушетку и вновь заснуть спасительным сном без сновидений… Но на столе, прямо перед Драко, белел клочок бумаги. Парень притянул его к себе и при свете новой свечи прочёл:
«Вы опять забыли про моё лекарство. Будьте добры принести три пузырька до того, как ляжете спать. Или завтра вам придётся справляться со всей работой без меня.
С. С.»
Тихо ругнувшись, Драко потушил свечу и при свете палочки отправился вон из лаборатории. Идти пришлось, как всегда, довольно долго, по неприветливым переходам и холодным коридорам, где беззастенчиво сновали жирные крысы. Один раз Драко остановился, как вкопанный, потому что пара «жирных крыс», шмыгнувших мимо, почему-то волокла за собой пушистые хвосты. Заметив, что на них смотрят, «крысы» молнией скрылись за углом. Драко протёр глаза и уже приготовился тронуться с места, как из глубины коридора вдруг вылетела огромная всклокоченная птица и, отчаянно хлопая крыльями, исчезла вслед за крысами. «Кто-то из нижних лабораторий опять своих подопытных не запер» — подумал Драко, передёрнул плечами и направился дальше.

Эмерсон в который раз не положил бутылки с лекарством для Снейпа на лёд, а просто выставил их около двери, ведущей в темницы, как магловские молочники — утреннее молоко. Засунув пару бутылочек в карманы мантии, Драко взял третью в руку и побрёл обратно. И даже благополучно дошёл до лестницы. Но, то ли он всё ещё спал на ходу, то ли кругом было слишком темно, а случилось то, что рано или поздно должно было случиться. Драко оступился на первой же ступеньке. Склянка выскользнула из ладони, описала в воздухе дугу и разбилась о камни свода, а сам он довольно больно упал, ударившись коленом. Палочка отлетела в сторону, и в кромешной темноте слизеринец почувствовал, как ладонь попала в какую-то тёплую лужу. Бесшумно вспоминая самые редкие ругательства, парень нашарил палочку и осветил лестницу перед собой. Тут слова замерли у него на языке, потому что то, что предстало его глазам, вызывало нешуточный ужас. Начиная с того места, куда улетела злополучная склянка, и до самого низа лестницы, где на коленях стоял он сам, ступени были залиты струёй поблёскивающей тёмной крови. Драко, чувствуя, как по спине ледяным душем пошли мурашки, окунул палец в лужицу. Может, это просто какое-то тёмного цвета зелье? Может, ему в темноте кажется всякая чертовщина?
— Пожалуйста, окажись чем-нибудь безобидным, — жалко пробормотал парень и лизнул палец, но тут же сплюнул. Ошибки быть не могло, металлический привкус и такой знакомый, тревожный запах… Он судорожно, почти не понимая, что делает, заклинаниями собрал с камней лужи и брильянтово мерцающие осколки стекла и что есть духу, хромая, помчался в лабораторию.
«Кровь! Не может быть, это же настоящая кровь! Что же это творится-то, а? — пульсировало в голове. — Он же не может питье её, этого просто не может быть! Лекарство? Какое, к чертям, лекарство?!» У двери в комнату Драко замер и попытался взять себя в руки. Но пальцы, наверное, целую вечность не могли правильно повернуть ручку, а заставить ногу переступить порог вообще показалось героическим подвигом. Стараясь не шуметь, почти оглушённый гулкими ударами собственного сердца, парень всё же вошёл в тёмную лабораторию и аккуратно поставил уцелевшие склянки в ведро со льдом.
— И где же третья, мистер Малфой? — печально и протяжно спросил низкий голос позади. Драко взвился в воздух и с перекошенным лицом наставил палочку на говорившего. Снейп стоял, облокотившись о косяк, и исподлобья разглядывал смертельно бледного парня. В руках у него горела масляная лампа, заставляя его самого отбрасывать на стены множество огромных, дёргающихся теней.
— Не подходите! — резко крикнул Драко, пугаясь собственного голоса. — Я не позволю…
— …напиться вашей крови? — проницательно усмехнулся Северус, и глаза его насмешливо блеснули. — Не будьте идиотом и не разочаровывайте меня. — Он спокойно прошёл мимо взвинченного ученика и поставил лампу на стол, а сам сел в кресло. Драко не опускал палочки.
— Я споткнулся на лестнице и разбил одну… Там же кровь, да? Чья? Человеческая? Что всё это значит? — срывающимся голосом спрашивал он, потрясая палочкой.
— Это значит, что я — болен, а это — моё лекарство, и это всё, что вам нужно знать, — тихо ответил Снейп, на этот раз без малейшей усмешки. — Сядьте, от вас в глазах рябит.
Драко медленно опустил своё оружие и присел на краешек стула, мысленно поклявшись при случае дорого продать свою жизнь.
— Я не собираюсь вдаваться в подробности, хоть вы и раскрыли мой секрет. Должны были рано или поздно, вы же не совсем кретин… Только напомню, что если бы мне нужна была ваша кровь, Малфой, я бы наверняка не стал ждать многие недели, а просто пообедал бы вами.
Пламя лампы дёрнулось, и тени, заметавшись, сделали лицо Снейпа ещё более уставшим, а щеки — впалыми. Драко сглотнул, не отрывая взгляда от чёрных, как ночь, глаз профессора.
— То, что время от времени происходит со мной — не ваша забота, — продолжил он с крайне серьёзным лицом. — До вашей шеи, которую, я, если помните, спас, мне тоже нет никакого дела. И посмею дать вам один совет — забудьте, что видели, лучше даже наложите на себя заклинание Забвения. В этом доме я — меньшее, чего стоит бояться, примите это, как факт.
— Допустим, — неохотно ответил Драко, — но всё же…
— Никаких но. Идите спать, Драко, и впредь будьте осторожнее на лестницах. Доброй ночи.
Даже не подозревая, насколько издевательски по отношению к напуганному подростку это звучит, Снейп чёрным вихрем поднялся из кресла и вышел из лаборатории, хлопнув дверью. Заперев её за учителем, Драко придвинулся поближе к приветливой лампе и со стоном протёр глаза.
«Что это за наказание? — думал он, чувствуя, как в виски закрадывается тупая боль, — разве я знал, что всё настолько вывернется наизнанку? Будь проклята эта метка, будь проклято это зелье, Лорд, темнота, холод, всё это чёртово место! Во что я ввязался? А…. Так ведь это же впервые я увидел столько крови разом! — неожиданная мысль заставила парня снова с ужасом вспомнить багровые камни. — Что это? Зачем? Ведь Снейп же… заботился обо мне? А эти, как их… клыки? Ведь должны же быть клыки, разве нет? Я так запутался, так запутался… О, Мерлин мой…»
Драко снова со стоном сжал белобрысую голову.
Этой ночью он так и не заставил себя вернуться на кушетку в гостиной, где спал все эти недели. Вместо этого парень решил ночевать прямо в лаборатории. Улёгшись на скамейке и закутавшись поплотнее в мантию, он подтянул колени к животу и постепенно провалился в свинцово-тяжёлый сон, полный мечущихся теней, раскрытых гробов и кровавых водопадов.
На следующее утро Драко разбудил настойчивый стук в дверь. Парень разлепил глаза, с изумлением уставился на зажатую в кулаке палочку и только тут вспомнил, что произошло прошлой ночью.
— Ах ты, ч-чёрт… — пробормотал он и кубарем скатился с лавки.
— Малфой, я надеюсь, что вы ночью не испустили дух, — глухо донеслось из-за двери. — Немедленно открывайте! Мне нужно убрать зелье!
Драко нехотя подошёл к двери, щёлкнул замком и тут же отпрыгнул назад. Снейп шагнул в сумерки комнаты мимо парня и кинулся к котлу. Пока он аккуратно переливал зелье в бутылку и закутывал её в кусок чёрного бархата, Драко пересилил страх и молча приблизился.
— Не стойте над душой! В чём ещё дело? — наконец не выдержал Северус.
— Скажите мне, что происходит, — тихо потребовал Драко. Профессор мельком взглянул на него. Он, видимо, тоже плохо спал (если вообще ложился), и при сером утреннем свете его лицо казалось восковым.
— Tой ночью из нижних камер был совершён побег. Пропали двое весьма ценных заключённых. И стражник.
Драко, никак не ожидавший такого поворота, открыл рот.
— Стражник?!
— Да. Хотя почти все уверены теперь, что он был далеко не тем, за кого себя выдавал. Вы ночью не видели в коридорах белок или, к примеру, хищной птицы?
— Видел! Но я думал, что просто засыпаю, и мне что-то такое снится… А вы откуда знаете?
— Порылся в вашей голове, — бросил Северус и вернулся к бутылке. — Теперь нам осталось только ждать. Если мы всё сделали правильно, то ближе к Новому году зелье будет окончательно готово.
Сказав это, он отнёс свёрток к дальней стене лаборатории. От прикосновения холодных пальцев кирпичи в стене разъехались в стороны, открывая маленькую камеру. В неё Северус и поставил бутылку.
— Он знает, где найти её, когда пройдёт срок инкубации. Что ж, Малфой, вы можете спокойно бежать.
— Чего сделать? — округлил глаза Драко.
«Не притворяйтесь глухим тупицей, прошу вас! — тут же раздражённо прозвенело в голове, — Зелье готово, и ни я, ни тем более вы Лорду больше не нужны».
— Нас что, убьют? — прошептал Драко, сделавшись бледнее некуда.
«Зачем такие хлопоты? Вы и сами умрёте, — почти весело отозвался в его мыслях Снейп. — С дементорами у вас будет короткий разговор. К тому же, вам пора в школу».
— Как — в школу? — Драко на секунду показалось, что он сегодня и не просыпался, и всё, что он уже услышал — просто восхитительная иллюзия. — Но я же в розыске…
— О, нет. Это я в розыске, Малфой. А ваша шкура нигде так хорошо не будет охраняться, как в Хогвартсе, — уже вслух ответил Снейп.
Драко чуть не было не кинулся собирать пожитки, как вдруг ему в голову пришло кое-что ещё. Он замер в дверях:
— А как же вы?
Пауза. Теперь пришла очередь Снейпа недоумённо поднять бровь.
— А до меня вам не должно быть никакого дела, — внятно произнёс он. — Позвольте мне самому о себе позаботиться. Кстати, на вашем месте я бы поторопился, времени у вас крайне мало. Ваш побег — ровно через двадцать четыре минуты.
— Как?!
— Вместе с белками, как недавно выяснилось, — усмехнулся профессор.

Свечи в тяжёлом канделябре изрядно оплыли, и их жёлтый свет падал на откинувшегося в кресле Северуса, который сидел за книгой, подперев голову рукой. Весь вечер того дня, до самой поздней ночи ему не было покоя. Приблизительно через каждые тридцать-сорок минут в лабораторию, где профессор расположился почитать, врывался очередной упивающийся и требовал ответа, не видел ли Снейп белок. Сначала он ещё находил в себе силы язвительно цедить что-то вроде «А не пошли бы вы к чёрту со своими галлюцинациями», но вскоре стал ограничиваться одними убийственными взглядами. Последним, где-то около полуночи, профессора навестил Макнейр. В тёмных глазах зельевара вспыхнуло столько злобы, что бывалый упивающийся так и остался стоять в дверях.
— Если ты пришёл спросить, не попадались ли мне сегодня белки, я выйду из себя, — тихо предупредил Снейп.
— Так не попадались? — неуверенно переспросил Макнейр.
— Нет. И ничем не могу помочь, — почти ласково отозвался Северус, и только тот, кто хорошо его знал, понял бы, в какой он ярости. — Кого бы из пленников вы не упустили — это ваши проблемы, и я понятия не имею, какого дьявола твои помощники вваливаются сюда каждые десять минут.
— Ладно, — миролюбиво отозвался вошедший, — всё равно они далеко не уйдут — кругом пустоши, да и не на той мы стороне.
— А это что ещё значит? — в глазах Снейпа мелькнул интерес.
— А ты не знаешь? У-у… Мы с другой стороны.
— Стороны чего?
— Абсолютно всего! — упивающийся выглядел ужасно довольным собой, и Снейпу как никогда захотелось его убить. Он что, издевается? Но тут Макнейр, насладившись эффектом, милостиво продолжил:
— Ну, у нашего мира же две стороны. Ну, жизнь там, и смерть. А мы — между! В прослойке торта, так сказать.
Снейпа опять взбесила манера Макнейра всё на свете сравнивать с едой, но он промолчал.
— На той стороне сейчас война. А тут — покой. Там осень, а тут всегда зима. Там живые люди, а тут — место дементоров. Идеальное укрытие. Легче хранить души тех детишек. Волей Лорда мы оказались в… как это называется-то? В лимбе! В Междумирье, то есть.
— Да что ты говоришь… — задумчиво пробормотал Северус. — Я рад, что ещё не в аду. И что же, ваши белки выбраться не смогут?
— Только когда открывается Пелена. Ну, про Пелену-то ты знаешь?
— Нет, — Северус отложил книгу.
— Ну, тогда не мне и рассказывать, — неожиданно оборвал поток сведений упивающийся. — Даже удивительно, но, видать, на то есть причина. Ну, так не было белок?
— Нет, белок не было, — отозвался Снейп, как-то странно взглянув на упивающегося, — но я хотел бы кое-что сказать. Важное. И конфиденциальное.
Макнейр, не задумываясь, приблизился вплотную к столу и наклонил огромное ухо, изнывая от любопытства.
— Так вот, — ещё тише продолжил зельевар, бесшумно вытаскивая под столом палочку, — Империо…
Северус с довольной улыбкой откинулся назад и скрестил руки на груди, рассматривая счастливое и абсолютно бессмысленное лицо бывшего соратника.
— А теперь я с удовольствием послушаю и про Пелену и про Междумирье, в котором мы якобы находимся, и про то, как отсюда выбраться. Приступай.
И Макнейр, естественно, приступил.

Гарри Поттер и Конец Войны. Глава 14: 3 комментария

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.