После уроков Гермиона предложила Селине поискать что-нибудь о тайне ее фамилии в библиотеке. Оставшиеся полдня подруги провели в читальном зале, перелистывая старые выпуски газет. Не найдя никакой полезной информации, девочки отправились на ужин.

Вернувшись в башню Гриффиндора, Селина вспомнила, что забыла свою сумку с учебниками в библиотеке.

− Я мигом вернусь, − сказала она Гермионе и направилась к выходу.

Добравшись до библиотеки, Селина тут же заметила свою сумку, но в то мгновение, как девочка дотронулась до нее, она почувствовала рывок где-то под ложечкой. Ноги оторвались от пола. Рука, крепко держащая сумку, не разжималась.

Вдруг Селина резко приземлилась. Рука, наконец, оторвалась от сумки. Девочка очнулась в темной комнате, на холодном полу. Опомнилась она не сразу. Ей казалось, что она возвращается откуда-то издалека, мысли – и те причиняли непривычную боль. Что произошло? Как она попала сюда?

Огромным усилием воли Селина заставила себя сесть. Глаза постепенно привыкли к темноте. Она находилась в большой круглой комнате без всякой обстановки, не считая соломенного тюфяка с одеялом и кувшина с водой. В оконце, забранное решеткой, проникал слабый свет дня. Стены темницы из огромных серых камней были очень толстыми. Выходом служила прочная, обитая железом деревянная дверь, но она была, конечно, крепко-накрепко заперта. Сомнений не было: Селина в тюрьме!
(далее…)

Добравшись без особых приключений до школы, Селина последовала за остальными первокурсниками. На нее не обращали особого внимания, и поэтому она пока еще не нашла среди них друзей.

Оказавшись в школе, Селина тут же увидела своего опекуна в изумрудно-зеленых одеждах.

− Добро пожаловать в Хогвартс, − поприветствовала первокурсников профессор Макгонагалл. − Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор − очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета.

Факультетов в школе четыре − Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании между факультетами − это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи.
(далее…)

Про Эванс скажу только одно:
я люблю ее, слышал, Сохатый?!

Никогда еще моя жизнь не была так отвратительна, как теперь. Не спорю, я уже так говорил. Лет так семь назад, когда Фернир Сивый укусил меня. Но тогда это были цветочки. Сейчас все действительно намного хуже.
Я абсолютно не помню свое последнее перевоплощение. Но родители… они как-то странно смотрят на меня после этого. Конечно, с тех пор, как я стал оборотнем, выражение «странно смотрят на меня» должно вроде как потерять смысл; в общем-то, так и есть, но за последние дни оно вновь набирает силу. Я никак не могу понять. Мама… словно боится меня. Когда я вошел на кухню в следующее после полнолуния утро и поздоровался, она неестественно дернулась и уронила поднос с чашками чая, который несла к столу. Я присел на пол, чтобы помочь убрать – она отшатнулась. Спросил, что случилось – протараторила, что ничего. Но я успел услышать, как дрожит ее голос. Моя мама меня боится. Боится, но молчит.
Отец. Он меня просто ненавидит. И не думайте меня утешать, говоря, что мне показалось. Нихр… ничего подобного. Я прочел это в его глазах, когда он посмотрел на меня в тоже утро, на секунду оторвавшись от газеты. Причем его ненависть настолько сильна, что, кажется, ее можно потрогать рукой. Ею просто пропитан воздух в нашем доме. Мой отец меня ненавидит. Ненавидит, но молчит.
(далее…)

Казалось бы, он добился того, чего хотел.
Что же теперь не нравится Сириусу Блэку?
Вы не поверите, но и тут не обошлось без Эванс…

Бля, не передать словами, как я рад, что меня больше не допекает моя мамаша. Нет больше этого дикого ора, черта отца и правильного братца. И Финика на портрете. Да, последнее время он что-то уж больно часто стал покидать кабинет Санта Клауса.
(далее…)

-Вот блин,сама она-вино!-вскрикнула девушка,выбежав из комнаты,завернув уже за третий угол.Не став слушать придирки матери.Агрессия вызванная непонятно от чего,не вызывала у Энн никакого малейшего значения и разбирательства.
-Мисс?-сказал дворецкий который вывернул из-за угла,подошёл к Энн.-Что вы здесь делаете?В такое позднее время?
-Я?Ничего…я искала где бы у вас можно попить?-соврала девушка.
-О,конечно пройдёте сейчас этот коридор,потом налево,повернув налево там будет много проходов,вы пройдя три первых по правой стороне!По правой стороне завернёте в четвёртый проход,пройдёте его до конца и последняя дверь по правой стороне,там и есть кухня,попросите они дадут!-процитировал дворецкий,и пожелав спокойной ночи,направился дальше.Не поняв,кто такие «они»,девушка пошла по сказанному ей пути.
(далее…)

В понедельник вечером в помещении архива Ежедневного пророка горел тусклый свет, оживлявший неподвижные тени на стенах. Под пальцами двух ночных посетительниц шелестели картонные бланки – мерно, монотонно, в знак бесполезности их занятия. Пламя свечи мигало и нетерпеливо пританцовывало, будто ожидая, когда, наконец, уйдут настырные гости. Где-то хлопнула дверь. Женщина, сидящая за ближайшим к свету столом, встрепенулась и обессилено поймала изможденное лицо ладонями. Яркая чистокровная волшебница, успешный, но жесткий журналист, безапелляционного пера которого боялись даже в министерстве. Не сам Министр, конечно, но его подчиненные уж точно. В этот час она была просто усталой женщиной. С темными венами, выступившими на молодых руках, с глазами, припорошенными цветом усталости – сегодня Гермиона выглядела намного старше своих лет.
— Нет, так совершенно невозможно работать! – она раздраженно отодвинула от себя ящик с карточками и встала из-за стола.
— Послушай, зачем тебе это надо? – ее напарница тоже поднялась со своего места и с наигранной заботой заглянула ей в глаза. – Третье отделение само ведет расследование, а значит, виновного обязательно отыщут.
— Я знаю, Пэнси, — Гермиона быстро собралась с силами и беззвучно выпрямила плечи. – Вот это меня и пугает. Они-то точно найдут, но того ли?
Пэнси удивленно собрала морщинки на переносице, отчего ее лицо, и без того малопривлекательное, сделалось еще более плоским и неприятным.
(далее…)

Ей всегда говорили, что из людей, закончивших Хаффлпафф, получаются только скучные библиотекари или – как же их называют маглы? – ах да, офисные клерки. Серые и однообразные колесики в механизме, запущенном новым министерством. И хотя все ее детские воспоминания единогласно подтверждали этот факт, ей совершенно не хотелось жить таким будущим.
Она помнила себя тихой, скромной и прилежной хорошисткой. В школе она неплохо играла в квиддич и почти не получала взысканий от Филча. Но при этом она никогда ничего не выигрывала, ни в чем не была лучше всех. У нее было несколько подруг, имена которых вырисовывались в памяти плоскими печатными буквами – отдельно от их обладательниц. Мальчики смотрели на нее с прохладным интересом и иногда приглашали на короткие свидания. А еще она почему-то хорошо помнила лица нескольких студентов с других факультетов. В памяти не осталось ни имен, ни фамилий – только лица, жесты и рыжие волосы разных оттенков: от огненно-красного, как у нее самой, до золотисто-оранжевого, как у тех близнецов с Равенкло, которые… а что, собственно говоря, которые? Она ведь никогда даже не здоровалась с ними. В то время в Хогвартсе вообще было много рыжих – по одному, а то и по два на каждом факультете, кроме, пожалуй что, Гриффиндора.
Иногда она немного завидовала тем, кто умел быть лучшим. Она чувствовала, что тоже так сумела бы, но почему-то все никак не могла. Неизбежность прочимого Хаффлпаффом будущего выводила ее из себя. Однако окончив школу, она обнаружила, что так ничего и не сделала, чтобы что-то изменить. Тогда – полтора года назад – она безумно разозлилась на себя за это и с тех пор решила жить по-новому, что и получилось у нее на удивление легко.
(далее…)