— Неужели ты думаешь, что так просто получишь назад свое тело? – Не-Гарри расхохотался поистине демоническим смехом. – Я не отступлюсь! Не все так просто, Поттер. Я все равно получу тебя и твоего дружка. Но можете и не рассчитывать на то, что вам повезет как остальным. Я заберу с собой ваши души! Или нет — я разлучу вас навсегда, но сделаю так, чтобы все вокруг напоминало бы вам друг друга. Ты первым сойдешь с ума, Поттер. Я займусь тобой лично! – казалось, Демон уже не контролировал себя. Он начал кружить вокруг сияющего призрачного Гарри. Тот стоял не шевелясь. Ему не было нужды поворачиваться следом – он и так видел все, что происходило в комнате, в Доме, на Острове. Он каким-то непостижимым образом знал каждую мелочь, все события, происходящие вокруг него. Но они не сливались в одно грязно-бурое пятно, нет. Картинки фрагмент за фрагментом складывалась в красивую мозаику. Он будто смотрел издалека на разноцветный паззл. На расстоянии картина прекрасно видна, вся ее композиция понятна и неделима. Но стоит подойти поближе, как становятся видными мельчайшие кусочки стекла и камешков, что составляют полотно мозаики. Так и Гарри мог видеть все целиком, а мог сосредоточиться и рассмотреть более мелкие, интересующие его детали. Вот сейчас он видел, как по коридору огромными скачками, прижав уши и оскалившись, по направлению к библиотеке неслась Марси. За ней, отставая совсем ненамного, бежал Драко. Над ним и Марси, словно магловский самолет-истребитель, летел Грегори. Гарри мысленно потянулся к Марси и Грегори и попросил их подождать. Они остановились — будто на стену налетели. Драко споткнулся о Марси и едва не упал. Он недоуменно посмотрел на своих ошарашенных спутников. Гарри попросил пантеру сказать, что с ним все в порядке и что он сам должен разобраться с Демоном, занявшим его тело.
Наконец он решительно развернулся к Не-Гарри, который всё ещё выкрикивал угрозы, и ударил его. Радуга послушно взметнулась, свободно проникла сквозь тело и, унося с собой ненавидящий черный разум, одновременно втянула своего хозяина в его законное тело. Все оказалось просто. Как и все гениальное. Где вход – там и выход. Гарри был безумно рад снова почувствовать руки и ноги, снова ощутить запахи. Он приказал маленькому кусочку переливающегося света заключить в себя черную душу Демона, чтобы он не смог доставить неприятности его друзьям. Надежно запечатав Зло, царившее в его теле, он успокоился.
Гарри с наслаждением потянулся, шагнул к двери и распахнул ее, приветствуя Марси и Грегори какими-то малозначащими фразами, даже не задумываясь о значении того, что он говорит. Он неотрывно смотрел на Драко. Тот в свою очередь смотрел на Гарри. Не говоря друг другу ни слова, они смогли понять так много. Вглядываясь в такие знакомые, но такие новые черты лица Гарри, Драко думал, что никогда за всю свою жизнь он не видел никого прекраснее. Он жадно пил это неземное зеленоглазое видение, впитывая каждую черточку, каждый изгиб, каждую морщинку. В это мгновение Драко поверил, что все действительно будет хорошо. Теперь у него было прекрасное воспоминание для вызова Патронуса такой силы, что он смог бы уничтожить всех дементоров в радиусе многих миль. Драко был счастлив так сильно, что казалось еще немного – и его сердце не выдержит.
Они даже не заметили, как остались одни. Марси и Грегори деликатно удалились, понимая, что мешают чему-то очень важному. Все невероятные подробности можно узнать позднее. Этим двоим надо было заново познакомиться. Как много нужно было сказать. Но слова им были не нужны.
Гарри шагнул к Драко. Он был так близко! Втянув носом воздух он, не скрываясь, наслаждался его ароматом. Гарри взглядом ласкал глаза, аккуратный носик, тонкие губы, высокие скулы любимого. Под этим взглядом у Драко слабели колени. Он ощущал каждой клеточкой любовь, которую излучали глаза Гарри. Он чувствовал легкость и радость. В это мгновение он был способен перевернуть весь мир. Безумно хотелось рассказать всем на свете о своей любви, он никогда еще не был настолько цельным, как рядом с этим невозможным, непредсказуемым, неотразимым… Всех слов всех языков мира было мало, чтобы выразить то, что чувствовал Драко. Они долго стояли друг против друга, изучая, согреваясь теплом своих чувств, но еще не касаясь друг друга. То, что происходило сейчас, было важнее любого физического контакта. Их души сливались в одну, но такую счастливую, такую огромную, что их нежности хватило бы на всех в этом мире!
Наконец Гарри взял руку Драко в свою. Их словно пронзил удар молнии. Молния… Гарри перевернул ладонь Драко и легко коснулся губами его шрама. Более плотный и гладкий, чем кожа ладони, шрам часто-часто пульсировал. Казалось, что там бьется маленькое сердечко. Гарри еще раз коснулся его губами. Потом кончиком языка повторил рисунок шрама Драко. Малфой вздрогнул от непередаваемых ощущений и словно очнулся от оцепенения. Он поднял руку и притянул Поттера к себе. Тот неверяще смотрел в его глаза. Их губы, наконец, встретились. И словно Вселенная перестала быть. Весь мир замер, а может перестал существовать. А может и не было никогда никакого мира, Вселенной, кроме этих глаз, губ и этих рук. Ничего не было, кроме ощущения бесконечного, невыразимого счастья, которое нашло выход в нежном, легком поцелуе, не дав тем самым им умереть от переполнявших чувств. Сначала несмелый и робкий, поцелуй постепенно обретал все большую уверенность и страстность. И вскоре одного поцелуя стало не хватать, чтобы выразить все эмоции. Проведя ладонью по лицу Гарри, нежно погладив его, Драко запустил пальцы в его волосы, углубляя поцелуй. Гарри застонал от переполнявших его эмоций. Это было так волшебно, что хотелось кричать от счастья! Инстинктивно Гарри обнял Малфоя за талию, крепче прижимаясь к нему. Теперь уже Драко не смог сдержаться. Его низкий приглушенный стон опалил Гарри. Уже плохо понимая, на каком свете находятся, они нехотя оторвались друг от друга. Для более смелых ласк было не место и не время. Глядя друг на друга голодными глазами, они словно обещали: «Так просто ты не отделаешься!»