Джим вяло жевал последний кусочек скудного обеда. Нет, беглецы не голодали, но и меню из трех блюд им никто не оплачивал. Стены обеденного зала были окрашены в тускло-зеленый цвет, и молодой Поттер находил эту краску исключительно отталкивающей. Люди, сидящие на длинных скамьях у столов тихо и спокойно беседовали друг с другом. Почему бы и нет? Война осталась далеко, и о ней можно забыть. Вот только волшебные палочки были зажаты в руках, а глаза внимательно осматривали помещение.
Джим поднялся и отнес пустую посуду на специальный стол. Седая ведьма с волшебной палочкой с равнодушной благодарностью кивнула ему и отлевитировала в мойку еще стопку тарелок.
Временами с ним здоровался кто-то из знакомых, Джим любезно кивал в ответ и продолжал путь. Детей в коридорах осталось совсем мало. Большинство семей уже получили отдельное жилье в гостиницах или частных домах, чьи владельцы решили помочь беженцам. Остались только взрослые люди и старики, причем первых тоже оставалось все меньше. Они находили работу и покидали приют.
А еще оставались они. Их четверка. Им никто не предлагал ни жилья, ни работы. И Джим знал, почему. Они были слишком опасны. Они могли привлечь к себе внимание Вольдеморта, и кто знает не пришлет ли он команду для их устранения? Так что для них было лучше оставаться в хорошо защищенном приюте, где масса охранных заклинаний, проверок и просто взрослых волшебников.
Именно благодаря этим мерам у Джима возникало ощущение, что он пленник. Но теперь не надолго. Сегодня ночью он примет приглашение Вильямсона и покинет гостеприимные Нидерланды.
Он нетерпеливо стоял у окна, ожидая начала ночи. Рюкзак давно уже был собран и спрятан в кустах, осталось только выйти из дома. Маггловским поездом он доберется до Парижа, а там один из друзей Вильямсона приобретет ему портключ до Англии. А там уже будет легче.
За спиной он слышал, как Рон перестал читать и отложил книгу. Джин узнал заклинания, предотвращающие повреждения кожи Гермионы из-за постоянного лежания. И он и Роза, не говоря уже о Роне, достаточно хорошо изучили их. Чувство вины дернуло его сердце, но он отмахнулся от него. Так будет лучше, уговаривал себя он, безопаснее для них. Невзгоды закалили Розу, и она стала самостоятельной. Рон не оставит ее. Без знаменитого брата ее, возможно, приютит какая-нибудь семья.
Вскоре общая спальня погрузилась в сонное сопение ночи. Джим подождал еще пару часов, а потом тихо достал припрятанную вещь. Серебристая, текучая ткань. Он не раз уже благодарил отца за этот подарок. Мантия-невидимка была его козырем, из-за которого он вообще рискнул на эту поездку. Джим накинул мантию на себя и беззвучно направился к двери. На пороге он обернулся, бросая последний взгляд на три едва видных в темноте силуэта. Но этого хватило. Даже по нечетким контурам, он мог представить всю картину.
Роза, свернувшаяся калачиком на краю кровати, время от времени она сильно вздрагивает и бормочет непонятные слова, а потом снова успокаивается.
Рон, неподвижно лежащий рядом с Гермионой, он почти не шевелится, опасаясь повредить девушке. Между ними небольшое расстояние, но рука Рона крепко сжимает руку Гермионы. Так всегда.
Гермиона просто лежит так, как лежала все эти месяцы. Тихо и неподвижно. Только ночью она выглядела так, будто все в порядке, будто ничего и не случилось.
Он будет скучать о них. Но он тосковал и о родителях, и о Хогвартсе, и о всей своей прошлой жизни. Пришла пора бороться за все это. Они в безопасности – этот факт вполне достаточен для его совести.
Он открыл дверь и вышел в пустой коридор. Волнение было ожидаемым, но все же встретило его, как удар молота. Стараясь не шуметь, он пробрался на кухню, где принялся упаковывать продукты на дорогу. Надо было взять столько, чтобы хватило хотя бы до Франции.
Внезапно дверь распахнулась, и в кухню кто-то вошел. Джим застыл. Он скорчился под мантией-невидимкой, стараясь усмирить лихорадочное дыхание. Заметят ли его? Но, к счастью, заспанный человек пришел лишь за небольшой полуночной закуской.
Джим дождался, пока посетитель не отправился назад, в темноту, закончил с продуктами и на цыпочках направился к входной двери. Снаружи было темно, сквозь покрывающие небо тучи виднелись лишь некоторые звездочки. Джим специально выбрал ночь новолуния. Облачность была лишь дополнительным бонусом. Здесь в отдаленном от центра районе Амстердама почти не было фонарей, и тьма скрывала беглеца даже без мантии. Джим нашел спрятанный рюкзак и ощупал его. Он был слегка влажным, но только снаружи. Джим засунул в мешок еду, затянул шнуровку и поднялся на ноги. Мимоходом он заметил, что мантия-невидимка соскользнула с его плеч. Он принялся панически ощупывать землю вокруг, но руки натыкались лишь на мокрую траву и камни. Что будет, если она потеряна?
— Что-то разыскиваешь? – равнодушный голос из темноты заставил Джима вздрогнуть. Он испуганно вскинул голову. Из-за куста выступила тень. В руках он держал что-то светлое. Мантия! Джим мысленно чертыхнулся. Все срывается, даже не начавшись. Что если незнакомец вызовет кого-то взрослого? Джим выхватил волшебную палочку и, с колотящимся сердцем, навел ее на противника.
— Отдай!
Человек помедлил, а потом выступил в свет тусклого фонаря над входом. Рыжие волосы, синие, серьезные глаза – Рон!. Джим не знал, должен ли он успокоится или наоборот – испугаться. Рон мог вернуть его под присмотр, а мог и помочь. Что более вероятно? Уизли швырнул ему мантию и посмотрел на рюкзак.
— Хочешь вернуться, — это было скорее утверждение, чем вопрос.
Джим застыл.
— Откуда…
— Я прочитал письмо, когда увидел, что ты что-то прячешь. Не стоит так открыто демонстрировать наличие тайн. Вокруг тебя не идиоты. – Рыжий даже не выглядел виноватым. – Вильянсон даже не зашифровал свое послание. Так открыто написать о твоем возвращении, о тайных агентах в Англии и Франции… не слишком ли подозрительно? – Насмешка в голосе была слишком явственна. – Он не забыл, что ты Джим Поттер, а награда за твою голову слишком велика. Его план безумен. Ты хоть подумал, на что решился? Даже если ты доберешься до Хогвартса, что очень маловероятно, то тебя используют лишь как оружие, и даже против воли твоих родителей.
Джим открыл рот для протеста, но закрыл его. Чувство вины и так съедало его. Должен ли он, не уважая последнее желание матери и отца, кинуться в головоломную авантюру? Родители хотели, чтобы он остался жив. Но может ли он отсиживаться в уютной норке, когда на него надеялось так много людей? Если эти люди умирали, веря, что есть избранный и что он герой? Джим яростно сверкнул глазами.
— Я знаю, что это опасно! Но я уже не ребенок, и я должен хотя бы попытаться! Я никогда не прощу себя, если останусь здесь пока… — он опустил голову и тихо добавил. – Пока там произносят надгробные речи, а я живу, как будто нет смертей.
Рон кивнул.
— Понимаю. Ты понимаешь опасность, но все же идешь туда, где ждут твоей помощи. Настоящий гриффиндорец, как и говорил Дамблдор.
— Дамблдор? – немного удивленно переспросил Джим. Он ожидал от Рона приступа бешенства, насмешек над его странными аргументами, но не этого.
— Дамблдор, — спокойно подтвердил рыжий и поднял волшебную палочку. Джим напрягся от страха насильственного возвращения.
— Accio рюкзак.
Из темноты вылетел большой рюкзак и опустился у ног Рона. Тот вскинул его на спину и взглянул на беглеца. Джим вздрогнул. В глазах Рона он увидел смесь скорби, понимания, решимости… и что это было? Верность или убеждение?
— Джим, — произнес Рон так, как будто его имя было чем-то особенным. – То что ты сыграешь важную роль в этой войне или хотя бы доберешься до Хогвартса – практически невозможно и граничит с чудом. Но ты нужен светлой стороне, а надежда умирает последней. Джим Поттер, я буду твоим спутником в этом безумии, буду помогать тебе и охранять тебя. Я, Рон Биллиус Уизли, клянусь в этом.
Джим растерянно смотрел на друга, чувствую теплое пожатие магии. Рон только что дал ему магическое обещание. Не слишком могущественное, но тем не менее связывающее их. Джим сглотнул, страшась расплакаться от неведомого чувства. Рон идет с ним в ночь, в неизвестность, возможно, в смерть. Он не будет одинок. Рон, человек, которым он тайно любовался, дал ему шанс. Поверил в него, готов рискнуть ради него.
— Пора, — рыжий поправил рюкзак. – Чем дальше мы уйдем, тем меньше вероятность, что нас найдут.
— Эхм… — Джим чувствовал, как в горле толпятся вопросы, торопясь вырваться на волю. – Но… но почему? Почему ты со мной? А что будет с Гермионой? А Роза? Ты же не можешь оставить их одних!
Старший подросток взглянул на него почти весело.
— Не беспокойся. О Розе позаботиться миссис Лонгботтом. А Роза побеспокоится о Гермионе.
— Ну да… Но Роза будет одна!
— Переживет.
Жестоко, но правда.
— А Гермиона? – Укоризненно напомнил Джим. – Ты не можешь оставить ее одну.
Рон скорбно вздохнул.
— Мне так не достает ее, Джим. Но это чувство будет одинаково, что здесь, что в Англии. А пока она будет в добрых руках, мне не в чем упрекнуть себя.
Джим знал, что затронул щекотливую тему, но он должен был опираться на факты. Любовь Рона к Гермионе была настолько очевидна, что было невероятно, что рыжий вот так, просто покинет девушку.
— А если она очнется, а тебя не будет?
Обычно Рон краснел, когда сердился. Но на этот раз он стал беле стены дома. Джим увидел это даже сквозь ночь.
— Вероятность того, что она очнется, составляет всего пару процентов. – Голос Рона дрожал от боли. – Если в конце недели она не покажет хоть признака жизни, то ее заберут в специальное заведение с профессиональным уходом.
Мнимый избранный побледнел. Он даже не догадывался, что все настолько плохо. Он судорожно искал слова, но не находил ни одного подходящего. Какой-то голос в нем кричал страшную правду «И ты бросаешь ее в такой момент?», но он игнорировал его. Он был слишком благодарен Рона за его решение и слишком радовался, избавившись от страха, путешествовать в одиночку. В калейдоскопе чувств ощущение вины, что он забирает последнего защитник девушки, ушло на задний план. Ему тоже был нужен защитник!
Тишина тянулась, пока Рон не тронул его за плечо.
— Пора.
Джим, к радости Рона, молча кивнул. Ему тяжело было говорить о Гермионе. Но еще меньше хотелось говори о причинах, по которым он решился сопровождать Джима.
Рон знал, что мальчик упоминался в пророчестве, а история рассказывала, как он еще младенцем победил Темного Лорда. Тот существовал лишь благодаря своим хоркруксам, но аура таинственности и силы по-прежнему сопровождала Джима.
Раньше мальчик был не так важен. Рон искал лишь мести за смерть Джинни. Но позже, когда он и Гермиона беседовали с Дамблдором, смотрели его воспоминания о молодом Томе Риддле, вновь возникла тема мальчика-который-выжил. Никто из них не был слепцом. Они прекрасно знали, что Джим не был ни прирожденным бойцом, ни гением и уж никак не могущественным магом. Не было у него и особых талантов. Но ему этого и не требовалось. Одна-единственная хэллоуинская ночь показала, что он не такой, как остальные дети. Дамблдор взял у них обещание помогать Джиму Поттеру. В чем заключается эта помощь вполне понятно – рассказать о хоркруксах, поддерживать в бою и охранять.
Но все пошло наперекосяк. Дамблдор убит. Вольдеморт захватывает одну часть Англии за другой, а Джим еще не готов. Слишком он доверяет своему брату – убийце Дамблдора – и слишком еще ребенок. Они с Гермионой решили действовать на свой страх и риск – они сами отправились на поиски хоркруксов и разгромили дементоров. Свой успех они оплатили жизнью Снейпа, Сириуса и … Гермионы.
Он остался последним. Последним, кто знал о хоркруксах, и кто охранял Джима. Дамблдор, Сириус, Ремус, Поттеры, Гарри, Гермиона больше не годились на эту роль. По самым разным причинам.
Рон принимает их долг на себя и проводит повзрослевшего Джима на войну. Он только надеялся, что достаточно силен для этого задания.
Он в последний раз мысленно обратился к Гермионе.
— Прости меня. Я должен исполнить нашу клятву и за тебя тоже.
В темноте ночи они забрались в один из товарных поездов из гавани. Он вез станки прямо в пригород Парижа. Простая Alohomora открыла дверь. Заклинание защиты, тепла и маскировки. Издалека доносящиеся голоса, гудок паровоза и поезд тронулся. Вскоре Амстердам стал лишь световым пятном на горизонте.