С того самого момента, как ровенкловцы более-менее втянулись в учебу, дни понеслись, как скоростная метла. Оглядываясь назад, Элизабет порой не могла даже точно вспомнить все события – их было так много, и все это так контрастировало с ее домашней жизнью, что первую неделю она ходила, ощущая себя гостьей из другого мира.
Пятый курс, как все и предсказывали, оказался гораздо сложнее всех предыдущих. Не успев обрадоваться до странности свободному расписанию, когда между занятиями были часовые перерывы, или уроки шли только до обеда, пятикурсники получили такой заряд домашних заданий, что стало ясно – ни о каком отдыхе не может быть и речи. МакГонагал, Флитвик, Снейп – все твердили одно и то же: нужно усиленно готовиться, чтобы сдать СОВ, нужно забыть обо всем остальном, но как же тут забудешь? И хотя студенты Ревенкло гордились своей исполнительностью и ответственностью, даже у них все шло далеко не так гладко, как хотелось бы. Элизабет, и так не в ладах с зельями, в этом семестре совсем съехала, за что получила уже несколько дополнительных заданий и хорошую порцию язвительных комментариев, и второе для нее было еще хуже, чем первое. Выходить с урока зельеварения с глазами на мокром месте теперь стало почти что привычкой. Еще хуже дело обстояло с Защитой от Темных Искусств.
Первый урок по Защите у пятикурсников из Ровенкло прошел в первую пятницу учебного года, поэтому за неделю они довольно наслушались самых противоречивых мнений о новом преподавателе, и совершенно не знали, к чему быть готовыми. Ходили слухи, что в понедельник перед обедом профессор Грюм превратил какого-то слизеринца в хорька, и, хотя Элизабет в это не верила, она волновалась вместе со всеми. Но урок превзошел все самые смелые фантазии — одно только то, что профессор Грюм без колебаний применил непростительные проклятья, позволило Элизабет сделать вывод: тут все будет очень не просто. Она была не из тех людей, которые умеют правильно себя преподнести и легко понравиться преподавателю, так что уже на следующих занятиях она убедилась: Грюм, если и чем отличается от Снейпа, так только тем, что относится чуть менее предвзято. Но все же, каждый раз подходя к дубовой двери с надписью «Класс Защиты от Темных Искусств», Элизабет испытывала легкую тревогу, и напряжение изрядно мешало ей на занятиях. Тем не менее, Грюм снискал уважение большинства учеников, и о нем в гостиной Ревенкло отзывались по большей части положительно, хотя и с явно меньшим восторгом, чем в гостиной Гриффиндора.
Почти все время, оставленное на дополнительные занятия, Элизабет вместе с другими девушками из Ревенкло проводила в библиотеке. Утешало только то, что погода и не думала исправляться: по утрам студенты по-прежнему просыпались под стук барабанящего в окна дождя, потолок в Большом Зале уже который день был затянут мрачными тучами, а в классах даже днем зажигали свет – было так пасмурно и темно, что студенты частенько путали ингридиеты зелий или не могли разглядеть, что написано на доске. Уроки Астрономии так и вовсе отменили, до улучшения погоды. Зато профессор Стебль и не думала щадить своих учеников – и в дождь, и в слякоть студенты, стараясь обходить особенно глубокие лужи, гуськом тянулись к теплицам. Вопреки страхам Элизабет, ползучим плющом они так и не занялись: с самого первого занятия профессор Стебль приобщила их к бобунтюберам – противным на вид растениям, гной которых обладал лечебным действием. Судя по разговорам, выдавливанием гноя из пузырей на стеблях этих растений сейчас занимались все студенты с первого по пятый курс.
Настоящей головной болью для всего курса стала курсовая. По всем предметам им раздали листовки с перечнем возможных тем – оставалось лишь выбрать понравившуюся. Но даже в этих условиях студенты хватались за головы: многие не тяготели к какому-то одному предмету, мечась между несколькими сразу. К октябрю ученики, которые до сих пор не выбрали тему, начали слегка паниковать. Элизабет, внимательно прочитав все листочки, пришла к выводу, что совет Седрика насчет любимого числа вовсе не так уж и безрассуден.
Как-то поздним вечером Элизабет сидела в гостиной, домучивая свой дневник сновидений для Трелони. Она как раз вспоминала, что же ей снилось прошлой ночью, невидящим взглядом глядя на выведенное число «двенадцатое октября», когда в кресло напротив устало опустилась Кира.
-О, привет, — Элизабет подняла голову. В гостиной уже никого не было. Через незадернутые шторы из-за тучи виднелся краешек луны. Девушка потянулась, — Который час?
-Полвторого, — зевнула Кира, с ногами забираясь в кресло, — Я тут вспомнила: я взяла у Бена конспект для тебя.
Элизабет бросила взгляд на потрепанную тетрадь. Несколько дней назад она окончательно решила писать курсовую по истории магии на тему основателей, и почти сразу же обнаружила, что где-то посеяла свои лекции за прошлый год – они как раз проходили становление школы.
-Спасибо, — она взяла из рук девушки тетрадь, и механически перелистала, отметив, что над этим почерком придется посидеть, — Ты откуда так поздно?
-Свидание, — вяло улыбнулась Кира, снова подавив зевок. Тон, которым она это произнесла, был более чем обыденным, — Эрни МакМиллан вчера пригласил, вот я и подумала, почему бы не сходить… Надоело все это. Учеба, учеба…
Элизабет незаметно бросила на нее полный удивления взгляд.
-Эрни?..
-Да, с четвертого курса Хаффлпафа. Не знаешь его? – Элизабет отрицательно покачала головой, — Вроде бы, он ничего. Впрочем, слегка зануден, ну да ладно. Пойду-ка я спать.
Элизабет проводила ее взглядом, и задумчиво уставилась на догорающие угли в камине.

На следующее утро Элизабет долго лежала в кровати, свернувшись калачиком и глядя на лучи солнца, проглядывающие сквозь низкие тучи. В спальне было пусто и холодно, и вставать совершенно не хотелось. Ее грела немного та мысль, что сегодня выходной и ей не нужно бежать на занятия, не нужно записывать лекции или сидеть в библиотеке. Так почему бы не использовать этот редкий шанс и не проваляться до обеда в кровати. Совсем как дома.
Но впереди, устало подумалось ей, еще целый год этих учебных будней, и совсем маленьких почти незаметных выходных. Хотя, возможно, Тремудрый Турнир, что запланирован на этот год, немного скрасит их рабочую атмосферу. Она слегка нахмурилась, мысли о Тремудром Турнире никогда ее не радовали. Безотчетное беспокойство заворочалось внутри. И почему-то вспомнилось лицо Седрика, тогда в полумраке, когда они обсуждали турнир в их первый вечер в Хогвартсе…
Она бросила взгляд за окно, пытаясь переключиться на что-то другое. Погода не радовала, но на сегодня был запланирован поход в Хогсмид. Седрик, наверное, ждет ее, и все-таки лучше заставить себя подняться.

Седрик, как она и предполагала, ждал ее в холле, в стороне от общей толчеи. Они стали в очередь, дожидаясь, когда Филч разберется впереди с какой-то студенткой, замышлявшей вынести из замка библиотечную книгу.
Элизабет была рада возможности пообщаться с Седриком хотя бы сегодня. Последнее время они редко виделись из-за его дел старосты, из-за ее уроков. Их редкие встречи на пятом этаже весь сентябрь были для Элизабет оазисом уюта в нескончаемой школьной суматохе. И оттого, что выбраться туда им обоим стоило большого труда, встречи эти становились только ценнее.
— Ума не приложу, зачем нам повторять манящие чары, если мы убили на них полсеместра на четвертом курсе, — говорила Элизабет, когда они неспеша шагали к Хогсмиду. К обеду тучи рассеялись и, хотя погода оставалась по-прежнему хмурой, стало заметно теплее. Ветер растрепал ее волосы, которые были распущены по случаю выхода на прогулку.
— Ну, к экзамену видимо повторяете, — Седрик пожал плечами, — Флитвик и нас, по-моему, ими мучил. Наверно, его любимая тема.
Некоторое время они шли молча. Воздух был приятно свежим после вчерашнего дождя, и Элизабет, щурясь от проглянувшего солнца, не могла надышаться. И хорошо было идти рядом с лучшим другом, и хорошо было просто молчать, и не думать об уроках, и весело было шуршать осенними листьями. А впереди – целый день рядом с ним, сливочное пиво в Трех Метлах, и, может быть, ночные посиделки на подоконнике… Седрик искоса глянул на блуждающую на ее лице улыбку.
-Что?
-Ничего, — Элизабет хмыкнула, — просто подумала, что жизнь прекрасна.
Она повернулась взглянуть на него:
-Что-то ты не выглядишь счастливым. Что-то случилось?
Он снова пожал плечами, опустив взгляд.
-Проблемы с трансфигурацией, — неохотно сказал он, — Мы начали проходить Чары восстановления к ЖАБА. МакГонагалл точно с ума сошла – она нас заваливает домашними заданиями, и все равно никто ничего не понимает в ее объяснениях, и…
-И у тебя ничего не выходит, — продолжила Элизабет.
Он посмотрел в ее хитрые глаза.
-Я этого не говорил.
Элизабет с деланным равнодушием пожала плечами и с улыбочкой на лице отвернулась. Седрик задержал на ней свой взгляд, но промолчал.

В Хогсмиде было людно и весело. Они вдвоем обошли почти всю деревню в поискх Алана и Нейла – двое приятелей Седрика, как назло, куда-то запропастились, и Седрик, в конце концов, махнув на них рукой, сказал, что теперь он в полном распоряжении Элизабет до самого вечера.
Они зашли в Сладкое Королевство, в Зонко, и даже побродили по книжному магазину, но через десять минут Седрик оттащил Элизабет от полки с историческими романами:
— Пойдем отсюда. Как-то неуютно я себя чувствую среди всей этой бумаги.
А ближе к обеду решили заглянуть в Три Метлы. У Элизабет от долгой хотьбы по магазинам гудели ноги, и она с удовольствием уселась за столик у стены, пока Седрик пошел к барной стойке. Три Метлы гудели, словно потревоженный улей: то и дело звякал дверной колокольчик, когда открывались двери, хотя, казалось, еще больше людей трактир вместить не может – почти все столики были заняты. То и дело раздавались взрывы смеха, а пару раз и настоящие взрывы – кое-кому не терпелось опробовать новые приобретения из Зонко.
За столиком неподалеку сидел Кевин Энтвистле, что-то возбужденно рассказывая своей подружке – Берти Чамберс, охотнику команды Ревенкло. У стены Мораг МакДугал, старший брат Изабель и пренеприятный тип, хохотал над чем-то вместе с компанией ревенкловцев – среди них Элизабет заметила Эдди Кормайкла, и, конечно же, Бена Бредли, и поспешила отвернуться. Она оглянулась в надежде обнаружить здесь Алана и Нейла, и ее взгляд наткнулся на одинокую фигурку Чжоу, сидящую за столиком чуть дальше. Элизабет удивилась – очень редко можно было увидеть Чжоу без сопровождения ее подружек.
Седрик отвлек ее от разглядывания здешней публики, поставив перед ней банку сливочного пива и несколько пирожных.
-Я столько не съем, — заявила Элизабет. Седрик хмыкнул, опускаясь на стул перед ней.
-Наедайся, — сказал он, откусывая большой кусок от ягодного эклера, — А то, глядишь, скоро наши эльфы еще перестанут готовить…
-Почему это? – Элизабет кинула на него заинтересованный взгляд и принялась за пирожное, — Алан все-таки нашел вход в кухню?
-Если бы. Ты не слышала? – Седрик отхлебнул сливочного пива и откинулся на стуле, — Гермиона Грейнджер сегодня с утра приставала к нашим первокурсникам с просьбой купить какие-то там значки. Нейл утверждает, что на них было написано «Гавнэ», но ты же знаешь Нейла, — Элизабет прыснула, расплескав сливочное пиво, и Седрик продолжил, — Она борется за права эльфов. Хочет предоставить им свободу.
-Но это же глупо, — Элизабет покачала головой, — Никакой эльф в здравом уме не захочет свободы. Это все равно что… переделать их заново. Чтобы они согласились. Ей это не под силу. И вообще, она мне не нравится, — резюмировала девушка, а Седрик неопределенно хмыкнул.
— Не знаю насчет эльфов. Может, это не так уж и глупо.
Когда все пирожные были съедены, Элизабет вдруг вспомнила, что забыла зайти в «Волшебный карандаш». Седрик до последнего отнекивался, не желая покидать Три Метлы, и в конце концов, условились на том, что Элизабет сходит одна, а он подождет ее здесь.
Направляясь по главной улице Хогсмида в сторону неприметного магазина, Элизабет мрачно размышляла о том, что Седрик явно не в настроении. Была ли тому причиной трансфигурация или что-то другое, она не могла с уверенностью утверждать.
Да и вообще их отношения с Седриком заметно видоизменялись. С одной стороны, они больше не были детьми, когда могли препираться до полусмерти или ссориться из-за ерунды, и сейчас их разговоры стали более серьезными и интересными, но с другой стороны той абсолютной открытости, что была тогда – в далекие детские годы – той полной доверчивости все-таки уже не было. По крайней мере внешней. У каждого появились свои дела, свои секреты. Они могли не говорить друг другу чего-нибудь, однако, в глубине души надеялись, что один обязательно догадается про себя, о чем молчит другой.
Проведя замечательные полчаса в волшебном магазинчике в окружении всевозможных холстов и красок, Элизабет вышла с чувством выполненного долга и набитыми пакетами. В прошлом году она ходила на кружок по рисованию, но потом, по настоянию мамы, бросила. Ей часто этого не хватало, хотя и времени сейчас, кроме подготовки к СОВ, почти не оставалось, и все же… Задумавшись, она в кого-то врезалась.
— Черт возьми, Лиззи! – Алан едва устоял на ногах.
— Прости, — она смущенно улыбнулась, — Я… тебя не заметила.
— С каких это пор я стал незаметным? – он улыбнулся в ответ.
-А с таких, что мы с Седриком искали тебя и Нейла, но так и не нашли. Где вы пропадали? – нарочито сердито сказала она. Он забрал у нее пакеты и они неторопливо направились по улице.
-Ммм, у нас были кое-какие дела, — неопределенно ответил он.

В Трех Метлах народу значительно поубавилось. Алан и Элизабет между столиками протиснулись к тому месту, где сидел Седрик, и Элизабет из-за спины Алана с удивлением обнаружила, что теперь он там не один.
-Привет, Лиззи, — поздоровалась Чжоу.
Они сели. Седрик смерил Алана не предвещающим ничего хорошего взглядом.
-Алан, Мерлин тебя заколдуй, где ты был? Мы с Лиззи полдня убили на ваши поиски.
-Мне уже сообщили, — беззаботно ответил Алан, открывая банку сливочного пива, которую только что поставила перед ним мадам Розмерта, — Только не спрашивай меня, где Нейл, — он предупреждающе поднял руки, — Потому что я тебе не скажу. Вернее, скажу, когда-нибудь, но точно не при дамах, — он отхлебнул из банки и послал взгляд заинтригованной Чжоу. Седрик усмехнулся, и под столом ощутимо пнул друга в голень. Тот не подал виду.
-Это у тебя значок Торнадос? – вдруг спросил Алан, указывая на красивую двойную букву на мантии Чжоу. Та кивнула, — Ты была на прошлогодних соревнованиях?
-На Кубке Англии? – живо подхватила Чжоу, — Конечно, а ты? Тоже?
Алан кивнул, они с Седриком переглянулись.
-С ума сойти, — продолжал Алан, — жаль, что мы не встретились. Мы с Седриком очень мало видели там наших. Хотелось бы поехать большой компанией.
-Не забывай, что в следующем сезоне они обязательно сделают Гоблинов, вот тогда уж точно поедем большой компанией. Мы с Чжоу только что вспоминали Чемпионат Мира, — сказал Седрик.
Алан тут же пустился в пространные воспоминания, как он провел эти несколько дней на Чемпионате, отдельные моменты которых, впрочем, мало относились к квиддичу. Элизабет не участвовала в беседе, потягивая сливочное пиво и наблюдая за ними. Странно, иногда она наблюдала вот так за Седриком – со стороны, и удивлялась: какие-то его черты, которые особенно ей нравились, когда они были только вдвоем, искажались или исчезали вовсе, стоило ему попасть в большую компанию. Он становился другим среди однокурсников – успешным учеником, популярным красивым парнем, сыном министра, отличным игроком в квидитч, но не тем Седриком, который рассказывал ей, кем он хотел стать, когда вырастет. Наверное, это нормально, задумчиво продолжала свой внутренний монолог Элизабет. В конце концов, люди должны меняться в разной обстановке. Только что-то в этом Сндрике-старосте, Седрике-отличном игроке команды ей было чуждо.
Однако среди их сегодняшней компании Седрик заметно оживился, когда пришло время уходить, его настроение уже явно было выше среднего и он послал и ей ободряющую мимолетную улыбку.
Они попрощались с Чжоу, которая намеревалась еще пройтись по магазинам.
Уже уходя, Элизабет бросила взгляд в зал и заметила Киру, сидящую в уголке над своей книгой. И как она умудряется что-то читать в таком гвалте? Покачав головой, Элизабет вышла вслед за Седриком.