Гермиона плакала, сидя на ступеньке каменной лестницы в одном из коридоров заброшенной части замка. Шелковистые каштановые волосы девушки рассыпались по подрагивающим от всхлипов плечам. Гарри протянул руку и пальцами дотронулся до локона упавшего на её лицо. Гермиона вздрогнула и посмотрела на парня своими красивыми карими глазами, сейчас мокрыми от слез. Мальчик чуть помедлил, но потом вздохнул и присел на потрескавшуюся от времени ступеньку, силясь придумать слова утешения для подруги. Положив руку на плечо Грейнджер, он притянул ее к себе, шепча:

— Успокойся. Это он ляпнул, не подумав.

Девушка всхлипнула и покачала головой.
— Видимо, я не настолько красива, и он…

Аромат, исходящий от волос старосты факультета пьянил. Парень прижал девушку сильнее и провел рукой по каштановым прядям, потом по плечу.

— Нет, Гермиона, что ты говоришь? Ты не представляешь себе, насколько ты великолепна. И я хочу тебе сказать, что он… я люблю тебя, — вдруг тихо произнес Гарри, приближаясь к губам гриффиндорки.

Поцелуй, казалось, уносил куда-то вдаль, укачивая, пока позади не послышались торопливые шаги и голос запыхавшегося брата:
— Гермиона, я…ты меня извини, что…

Конор замолчал на полуслове и застыл, словно его парализовало заклятье, недоуменно уставившись на целующуюся пару.

— Ты… что ты здесь делаешь, Гарри? Вот этого я от тебя не ожидал. Мерзкий предатель! Как ты мог?! Я убью тебя!

В последний момент гриффиндорец помнил только зеленую вспышку, озарившую коридор. Смертельное заклинание полетело прямо в него…

— Я убью тебя, Гарри, если ты не проснешься, — стоя в пижаме, Конор тряс за плечо своего брата. – Давай вставай. И нечего тут хрипеть, будто я на тебе Круцио испытываю.

Парень потер глаза, все еще никак не соображая, где он находится, и что было во сне, а что наяву. Расплывчатость мира быстро исчезла, как только Конор нацепил ему на нос очки.

— Слушай, я не собираюсь тут нянчиться с тобой целый час, — бряцнув о прикроватную тумбочку подносом с кубком, колбами, заполненными зельями, чашей с бульоном и тарелкой с парой ломтиков хлеба, подросток недовольно покосился на брата. – Тем более из меня нянька, как из Королька алхимик.

Гарри приподнялся на локтях и огляделся, пока Конор смешивал содержимое склянок в кубке.

— А почему я в твоей комнате и притом на твоей кровати? – недоуменно осматривая помещение, попытался прояснить ситуацию взъерошенный парень, но голос отказывался слушаться хозяина, и Гарри всего лишь чуть слышно просипел.

— О, брат, как бы сказал капитан: «Якорь тебе в глотку, Гарри, да у тебя голос, словно у подыхающего дельфина!», — улыбнулся Конор и вручил родственнику кубок. – Пей. Такую гадость лучше пить сразу и не принюхиваться. Хотя ты должен был уже привыкнуть к специфическому аромату, потому что отец влил в тебя уже несколько литров этого зелья.

Мальчик взглянул на снадобье и сделал пару глотков. Ощутив вкус зелья в желудке подросток понял, что он долго не выдержит, и еще немного — и его стошнит.

— До конца, — предупредил брат, видя, что Гарри хотел было сделать попытку опустошить посудину только на половину. – Отец велел, чтобы ты выпил все, предупредив, что если этого не произойдет, он заставит меня допивать остатки. Мне как-то не особо хочется, чтобы он исполнил обещание.

— Ну и гадость, — прохрипел гриффиндорец, отдавая пустой кубок Конору.

— Полностью с тобой согласен, — хмыкнул наследник Салазара, взяв один из кусочков хлеба. – Эту мерзопакостную слизь, которую надо смешивать непосредственно перед употреблением, выдумал наш «добрейший» дед. Говорит – старинный рецепт. Но у меня подозрения, что основным ингредиентом зелья являются его грязные носки двухнедельной «свежести».

Гарри выхватил из рук брата хлеб и запихнул в рот, стараясь заглушить рвотные позывы.

— Между прочим, меня таким зельем в детстве то и дело лечили на «Летучем Голландце», пока я не окреп в суровых климатических условиях. Так что запашок этой слизи я помню с давних времен. В первый раз, когда я был еще маленьким, разревелся, отказываясь пить варево, но дед силком влил в меня зелье. Эх, и ругался он тогда.

— А почему все же я не пошел в гостиную Гриффиндора? – присаживаясь на кровати, просипел Гарри. – Я помню, как мы ужинали, а потом…

— Потом, когда ты узнал о смерти того оборотня, которого грохнули возле озера, ты сказал, что чувствуешь себя неважно и что хотел бы пойти к себе в гриффиндорскую спальню, — вздохнул Конор, подавая чашу с бульоном брату и присаживаясь в кресло возле кровати. – Неизвестно, что бы было, если бы отец не заинтересовался твоим состоянием. У тебя был жар. Да еще какой! К тому же лихорадило. Мадам Помфри предлагала переправить тебя в Больничное крыло, но папа отказался, сказав, что сам будет лечить. Тем более, что требовался постоянный уход, по крайней мере, пока ты не придешь в себя. Вот поэтому, Гарри, моя комната быстро была приспособлена под лазарет.

— А как же ты? – отхлебнув теплую, приятную на вкус жидкость, спросил мальчишка, шмыгнув носом.

— А что я? Мне досталось по полной: и за случай с Уизли, и за прогулку на свежем воздухе без верхней одежды. Вот ты мне скажи, я тебя заставлял идти со мной к берегу?

Гарри отрицательно мотнул головой и сделал очередной глоток бульона.

— Вот это-то я и пытался втолковать нашему предку, но все без толку. Ты не представляешь, как он рычал на меня вчера, аж как-то не по себе стало. Потом принялся выяснять, за каким Мерлином мы отправились на берег, и как этот Люпин там оказался. Будто я знаю, с какой стати оборотни бродят возле Хогвартса! В конце концов отправил спать к себе в комнату, предварительно назначив отработку на неделю в кабинете зельеварения, а сам всю ночь провозился с твоей лихорадкой. Вон, наколдовал себе кресло и отпаивал тебя зельем каждый час, пока температура не нормализовалась. А сегодня с самого раннего утра разбудил меня и велел, чтобы я накормил тебя легким завтраком и заставил выпить лекарство, пока он хотя бы немного поспит перед занятиями. Эльфы притащили завтрак и для тебя, и для него. Вот теперь мне приходится тут нянчиться с тобой. Не люблю я это дело. Ну да ладно, дожевывай свой совсем уж легкий завтрак и спи дальше. К вечеру голос уже должен появиться, по крайней мере, судя по моей практике. Но опять же по практике — лучше, чтобы он у тебя подольше не восстанавливался.

— Почему? – просипел Гарри, улыбаясь.

— А потому, что как только ты обретешь возможность издавать звуки, отец намерен выяснить, каким образом у тебя оказалась пачка дедовских сигарет в кармане рубашки. И, возможно, оторвать тебе голову за курение. Он у нас крайне ревностно относится к вредным привычкам, — улыбнулся Конор, потягиваясь.

— Так это же Даниэля сигареты, — пробормотал мальчик, поправляя очки.

— Вот ты это ему и докажешь, — ухмыльнулся брат, вставая с кресла. – Вообще не понимаю, почему ты сигареты не выкинул?

— А сверток с ключом и свитком отец тоже нашел? – поинтересовался Гарри.

— Не знаю, — пожал плечами Слизерин, подойдя к двери, – Он очень разозлен, и лишние расспросы только добавят масла в огонь. Поэтому поосторожней с этим.

— Но я бы хотел узнать, от чего Люпин умер, — прошептал подросток.

— Не думаю, что это хорошая идея. Похоже, фамилия оборотня, да и вся история с его появлением на берегу не пришлась по вкусу нашему строгому отцу. Что-то тут не так. Но выяснять, что именно, я не хочу. Еще не хватало, чтобы из-за какого-то отброса общества мне влетело.

— Не называй его так, — как можно громче прохрипел Гарри, сжимая руками одеяло.

— Спокойно, братишка, — улыбнулся Конор. – Ты со своей защитой оборотней себе голосовые связки надорвешь. Шипишь тут, как мурена на сковородке. Лучше допей бульон и ложись спать. А я пошел переодеваться, а то мне еще топать до Большого зала на завтрак. Надеюсь, что хоть Королёк не заболел и соизволит выползти сегодня из гриффиндорской башни. Его МакГонаггл вчера под конвоем увела. Тоже, наверное, досталось парню. Но, между прочим, хоть Даниэль на вид и хлипкий, я ни разу не видел его простывшим. Невероятно, но факт.

Мальчишка усмехнулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.