Глава 6. Cплошная политика.

В Министерстве было неспокойно. Очень нехорошие новости просочились из Отдела информации. Министр магии Руфус Скримджер обещал устроить очередное внеочередное совещание внутри Министерства, но сам со всей верхушкой из глав отделов улетел в Школу чародейства и волшебства. Впрочем, рядовые сотрудники уже провели с десяток неформальных совещаний каждый в своём отделе, неподалёку от кофейных фонтанчиков. Чего только не говорилось! Что тролли выходят на Островах и на континенте из-под контроля, что в Восточной Европе целые деревни снимаются с насиженных мест из-за обилия упырей, что в прибрежных районах Уэльса целыми днями на многие мили тянется такой туман, что в десяти футах уже ничего не разобрать и что в этом мерзостном тумане бесследно теряются люди. Обвиняли ианник-анн-од, потерянные души побережий.
— Откройте любую магловскую газету и — вуаля! — в колонке «Пропавшие без вести» насчитаете не меньше пятнадцати человек в день! Маглы паникуют! А Трелони? Почему нет никаких отчётов о поисках? Куда вы их деваете?! — неслось из-за прикрытых дверей Отдела по злоупотреблению магией.
Но чудовищней всего было то, что начали пропадать дети. Из магических семей.
— У меня от сов на столе скоро чернильницу некуда будет ставить. Люди требуют какой-то сверхзащиты, но разве можно разработать подобные заклинания в такие сроки? Нет и нет! Да, мы не готовы, но кто виноват? И что делать? — слышался голос с русским акцентом из Отдела волшебных инноваций.
— Всё, чем можно помочь, так это посоветовать перестать выходить из дома, но тогда проще нам всем сменить адрес. Всей страной. Скажем, мигрировать в Бали или ещё подальше… — шелестели секретарши из Международных связей.
Много чего ещё можно было наслушаться, пройдя по извилистым коридорам Министерства, но ни слова об Упивающихся или дементорах. Эти раны были ещё слишком свежи для работников из Отдела защиты магического сообщества, и эти ребята, и без того с налётом излишней мрачности, хищно сверлили глазами любого, кто осмеливался открыть рот и сказать «а у нас пустой Азкабан».

Тем временем главы отделов Министерства собрались в Школе чародейства и волшебства. Директорский кабинет потускнел, стены словно сдвинулись, а древние портреты впервые за свой век, наверное, приобрели какой-то невнятный и неприятный серый оттенок. Та же сероватость, да ещё тени под глазами лежали на лицах множества собравшихся в комнате людей. Во главе стола сидел министр магии, читая за два дня, впопыхах написанный доклад. Видимо, не так уж далеко от истины оказались заведующие отделами, говоря, что министр не спит. Судя по его внешности, так оно и было.
Содержание речи о планах министерства было известно всем и каждому ещё до того, как Скримджер открыл рот, однако тот усердствовал, перемежая свой доклад всякими «э-э-э» и «м-м-м», почёсывая нос и щупая очки. Перси Артур Уизли, секретарь и помощник, строчил за министром каждое междометие. Присутствующие на собрании несколько родителей и учителя тихо тосковали и многозначительно переглядывались всякий раз, стоило только раздаться чему-нибудь в роде «министерство выделит э-э-э…немало, точнее э-э-э… достаточно авроров для охраны» или «надеюсь, преподавательский коллектив присоединит кхе-кхе… свои умения к нашим усилиям» и прочее, и прочее.

Невилла Лонгботтома, который сидел тише всех допущенных на это экстренное собрание студентов, занимали другие, довольно мучительные мысли. А именно: как бы сбежать. «Что со мной творится? В последнее время я то и дело откуда-то сбегаю…» — Невилл проводил взглядом воробьиную стайку за стройным стрельчатым окном и загадал, чтобы безобразно длинный доклад как можно быстрее закончился.
Собственно, уговорить бабушку взять его с собой в Школу оказалось легко. Та, сколько себя помнила, состояла в родительском комитете Хогвартса, и быстро сочла, что послушать старших внучку будет на пользу. Невилл вздохнул. А вот выскользнуть теперь отсюда и, прокравшись в то место, где, по словам Гарри, находится Выручай-комната, да ещё открыть её, как надо — было гораздо сложнее. Но Гарри, высунувшись чуть ли не по пояс из окна очередного автомобильчика Уизли, взял с него слово. А Невилл слово держал.

— Ну что ж, теперь прошу задать вопросы, если есть, — сделал пригласительный жест Скримджер.
«Наконец-то, невероятно!» — обрадовался Лонгботтом.
— Да, мистер Скримджер, вопросы есть, — поднялась профессор Макгонагалл. — Вопросов и у коллег, и у родителей достаточно. Позвольте мне первой уточнить, правда ли, что Школа, оплот магии, древний и не до конца исследованный замок, после закрытия будет охраняться тридцатью аврорами…
— Тридцатью лучшими аврорами, — подчеркнул тот.
— Лучшими, так лучшими, — холодно продолжила Макгонагалл, — сути дела это не меняет. Это итог двадцати минут из вашей речи. Вы же учились здесь, наверняка вы хорошо помните, насколько это место таинственное, и насколько сложно его будет оборонять.
— Дорогая Минерва, вы слышали, что, по мнению отдела Обороны, большее число в относительно спокойное время просто излишне! Если будет тревога — будет и подкрепление.
Макгонагалл нахмурилась.
— Вы недооцениваете и Хогвартс, и Того-Кого-Нельзя-Называть. Профессор Флитвик, будьте добры, скажите несколько слов о тех местах Школы, свойства которых знают только преподаватели и… некоторые ученики.
Ну что ж, теперь Руфусу Скримджеру оставалось только оборонять министерский план. Глупым или беззаботным министра никак нельзя было назвать. Он понимал, что ни чудовищ Леса, ни замковые подземелья, ни реликвии факультетов нельзя отдавать под охрану уже порядком подзабывших свою «alma mater» авроров. Но что сделать, если более серьёзные действия могут просто поднять панику в волшебном обществе? Нет, беззаботным министр не был. Увы, скорее наоборот.
— …Более того, — строго продолжал маленький профессор, — заклятья, охраняющие замок, очень сильно ослабели после гибели директора.
Он помолчал и добавил: — не забывайте и о Тайной комнате. Мы ведь не знаем даже, навсегда ли она закрылась.
— О, я даже знаю, кому этот вопрос следовало бы задать, — уцепился за последнее упоминание Скримджер, сверля взглядом Макгонагалл. — И я бы желал как-нибудь поговорить с одним чрезмерно известным студентом по имени Га…
— Обязательно, вот только мы хотим кое-что сказать.
С места уверенно поднялась немолодая тёмноволосая женщина в бордовой мантии. Невилл уже видел её в толпе на похоронах, это была мама двух сестёр с третьего курса Гриффиндора.
— Уважаемый министр, мне, как матери, очень тяжело думать, что с моими детьми каждую минуту может что-нибудь случиться. Но нас очень настораживает то, что даже дома можно легко ожидать нападения (тут она посмотрела на других родителей). Брошюрки — это ведь весьма сомнительная защита, вы не находите?
— Мы делаем, что можем, — нахмурился министр.
— Да, это правда, но нам всем интересно вот что. — Невилл увидел, как встал высокий и худой волшебник, наверно, отец кого-то с младших курсов. Он сильно волновался. — Вы говорили, что к середине лета сможете обеспечить всех более надёжными вредноскопами или ещё чем-то усовершенствованным. Неужели это всё? Или нам не выпускать детей из дома?
Остальные родители тоже заметно забеспокоились, переговариваясь и споря. Некоторые явно возражали.
— Здесь не все со мной согласны, но мне было гораздо спокойнее, когда мои девочки были под присмотром и защитой здесь, — твёрдо произнесла тёмноволосая родительница. — Понимаете, если с нами стрясётся несчастье, пусть. Мы не молоды. Но если пострадают дети, зачем нам… жить?
Наступило молчание. Такая уверенность в голосе говорившей заставила даже сторонников Министерства серьёзно задуматься.
— Дорогой Руфус, — копируя его обращение, сказала Макгонагалл, — будет ощутимо лучше, если Министерство этим летом займётся восстановлением охранных чар на территории и в Хогсмиде. Я вижу, у родителей разные мнения насчёт того, отправлять ли сюда детей. Давайте просто дадим им срок для размышления.
Сидящие зашумели. Министр молчал, ведь такие предложения шли вразрез со всеми правилами.
— У нас… и у вас, Минерва, нет времени на размышления! — прошипел Руфус. Зал замер. Какое-то полузнакомое, горячее чувство заставило щёки Невилла понемногу заалеть.
«Да как он смеет такое говорить!» — пронеслось в белобрысой голове.
— …У нас нет времени. У нас нет права рисковать! Нет! И если надо будет запереться, придётся запереться по домам! Обязанность Министерства — защищать волшебное сообщество! И мы будем защищать его, как считаем нужным! Если нужно закрыть Хогвартс, мы его закроем и запрём. Что вы скажете на это, заместитель убитого директора? Вам ведь лучше кого бы то ни было известно, опасно здесь или нет после того, что тут случилось!!! — Руфус с силой заставил себя замолчать. Это действительно было уже слишком. На него глядели почти со страхом. Макгонагалл была белой, как мел.

Дальше для Невилла всё было как в тумане. Он даже не совсем понимал, что именно сейчас скажет. Да, скажет. Все молчат. Это что же, все согласны с этой ахинеей? Он оглядел лица сидящих взрослых и медленно поднялся. Несколько ожидающих взглядов и один удивлённо-одобрительный — Макгонагалл.
— Знаете, что значит закрытие Хогвартса в переводе на язык Неназываемого (яростный и испуганный шёпот в зале)? Это означает «мы сдаёмся». Слышите? Мы сдаёмся! Приходите и наступите на нас, как на букашек. Потому, что мы испугались и теперь готовы прятаться! Будем держать осаду, пока волшебников не перебьют поодиночке!
Он замолк на секунду, переводя дух.
— Какая защита может быть от инферналов? От отряда упивающихся? От Круциатуса?(Он сглотнул.) От дементоров, когда в доме только двое родителей умеют применять защитные чары? А если они не успеют и попадут под антиаппарационное заклятие? Кто кого будет спасать? Министерство…
Тут его голос заметно задрожал от гнева.
— …Министерство не имеет права на выбор, неужели вы не видите? Закроете Хогвартс и закроете ловушку. Закрытие — это именно то, чего хочет… Волдеморт!
Больше ничего говорить не потребовалось, его слова тут же стали горячо обсуждать. Невилл плюхнулся на стул, едва успев заметить, как бабушка, утирая крупные слёзы счастья, шепчет что-то вроде «внучочек!». Скримджер все эти две минуты, не мигая, таращился на храброго паренька. Потом он попросил тишины и, стараясь ни с кем не встречаться взглядом, медленно произнёс:
— К середине лета этот вопрос окончательно решит голосование. Всех родителей, чьи дети учатся на всех курсах всех факультетов, попросят прислать сов. Запишите, Персиваль! На этом всё!
Чиновники во главе с министром и секретарём мгновенно сгребли бумаги и пулями вылетели из кабинета. Но их-то как раз никто и не собирался задерживать. Изумлённые родители, включая тех, кто явно держался за правительственные правила больше, чем за здравый смысл, бросились мучить вопросами парня. Спасение пришло, когда Минерва попросила его задержаться.

— Лонгботтом, я от вас такого не ожидала! — обычно эти слова не предвещали ничего хорошего, но сейчас на лице Макгонагалл была улыбка. Такого Невилл и сам от себя не ожидал.
— Я просто высказал то, что у меня накипело за всё это время, профессор. Только мне кажется, что зря всё это. Не очень-то они мне поверили… — сокрушённо ответил подросток, но Макгонагалл явно так не считала.
— У меня другое мнение, Невилл. Они просто испугались. Ты был прав, и этого они и испугались. А значит — поверили, — волшебница торжествовала. — Это значит, что ещё не поздно повернуть вопрос в нашу пользу. Если они не похоронят голосование, то в короткие сроки я смогу организовать, наконец, восстановительные работы по охране…
— Кто будет нашим директором теперь, профессор?
— Проницательно, — Макгонагалл села на председательское место и некоторое время расправляла писчее перо, хмурясь, — я не могу вам сказать. Вы прекрасно понимаете, как тяжело будет заменить Альбуса… то есть профессора Дамблдора. Я временно возьму обязанности на себя, но тут же их передам, как только мы пригласим достойного кандидата. Если только никого не навяжут из министерства, а кое-кому это очень хотелось бы сотворить. Я сделаю всё, чтобы Хогвартс оставался открытым, даже если придётся объявить Скримджеру войну. Слишком много тайн заложено в замке, чтобы оставить его на произвол судьбы и горстки авроров.
Перед глазами у Невилла уже начала появляться блистательная картина того, как три десятка магов будут отстаивать огромный замок против сотни-другой упивающихся и тысяч пяти-десяти отборной нечисти, но эти невесёлые размышления прервала Макгонагалл.
— Невилл, уж вы-то не допускайте безрассудств! — в голосе Макгонагалл проступила неожиданная, умоляющая нотка. — Не бросайтесь очертя голову туда же, куда и Поттер, ведь вы ещё не всё… не так много знаете, — добавила она, запнувшись. Шестнадцатилетний подросток встряхнул лохматой головой и пронзительно взглянул в глаза пожилой, могущественной и опытной волшебнице. Та уговаривала его не делать глупостей. Она не знала, что свалилось на его голову в своё время.
— За мной присмотрят друзья, вот увидите. Удачи вам, мэм!
— Вам втройне, Лонгботтом, — вздохнула Макгонагалл и двинулась прочь по коридору. Но вдруг резко остановилась и обернулась.
— И всё же, признавайтесь. Вы же не ради собственного развлечения отсидели два часа, слушая косноязычные нравоучения. Зачем вы вернулись?
— Я хотел попасть в гриффиндорское крыло, — честно сказал молодой волшебник.
— Оно закрыто. Как и все остальные жилые части. Что именно вы там забыли, говорите.
Макгонагалл уже не удивлялась, Невилл снова был в своём репертуаре.
— Забыл записи кое-какие. Мне они очень нужны.
— Мне что-то с трудом верится.
— Правда, — соврал Невилл.
Но всё же ход был удачный, Гермиона оказалась права. Ему надо просто оставаться собой. Пароль оказался «кабачок», и ещё полдороги Невилл сомневался, что имелось в виду: заведение ли мадам Розмерты, куда директор не раз заглядывал подумать над очередной мировой загадкой и погреться или что-то, что не напоминало бы так сильно о лимонных дольках. Тут он остановился, быстро огляделся в поисках шляпы с грифом и прочих препятствий и быстро свернул под лестницу, где, как сказал Гарри, был самый короткий ход к цели. Дверца — ура! — оказалась не заперта, и через пару минут волшебник оказался на месте.
— А теперь главное — ничего не перепутать. И не забыть.
Невилл изо всех сил уставился на стену и попытался представить ту Выручай-комнату, в которой Гарри оставил снейповский учебник.

* * *

— Так значит, это твоих рук дело?
— Абсолютно верно, — отозвался бывший профессор, шпион и убийца Северус Тобиас Снейп. И стёр кровь с губы. — А за этот удар, Питер, я когда-нибудь скормлю тебе мышьяка, — добавил он устало, разглядывая багровый развод на ладони.
Петтигрю брезгливо поморщился.
— Выслужиться решил? Выпендриться, показать, какой ты преданный и послушный, да? Тебя не просили спасать жизнь щенка Малфоя, так какой ведьмы ты полез своевольничать? Зачем дал Обет, подлец? — он замахнулся для нового удара, но на этот раз Северус изловчился и поймал его руку раньше.
— Какая же ты всё же подлая крыса, Петтигрю. Бросаешься, только если противник безоружен. А ещё недавно ты ластился ко мне, норовя лизать ботинки. Запомни, Лорд, и только Лорд может меня наказать. И тебе приказ был дан ясный. Верни палочку, трус. Тебе я не обязан рассказывать ни-че-го.
Лицо коротышки приняло какой-то малиновый оттенок, он вырвался из цепкой хватки бледных пальцев Снейпа и тут же отскочил подальше. С двумя палочками в руках и тонной ярости, что душила его сейчас, он бы мог прикончить зельевара, но не смел. Злил его не столько сам Северус, сколько приказ Лорда: «Поспрашивай его, но не трогай. Просто поспрашивай».
— На, залатай свою пасть сам. Мы тебя всё равно разболтаем, ты слишком много скрываешь, мышь летучая!
— Крыса, — спокойно отозвался Снейп, поймав палочку.
— Ах да, — враг нехорошо улыбнулся, — я, кажется, разбил пузырёк с твоим сегодняшним лекарством.
Теперь пришёл черед Северуса с ненавистью уставиться на Питера. Петтигрю хлопнул дверью. Сверкнув ему в след чёрными глазами, Снейп опустился на пол у стены. Что ж, стульями комнатку не оснастили. Но это мимолётное неудобство мало его волновало, гораздо интереснее было бы знать, какого чёрта они взялись потрошить его после всего, что пришлось сделать?… И сработает ли ловушка в Комнате?