Северус Снейп в развевающейся мантии быстро шагал по коридору третьего этажа в сторону кабинета для занятий шестилеток. Решив забрать своего сорванца до того, пока он еще что-нибудь не натворил, Северус остановился возле двери, за которой был слышен спокойный голос мисс Ньюмен, объяснявшей детям правило написания очередной буквы. Попросив подопечных написать с помощью карандаша букву, преподавательница сделала замечание Раулю и Гарри по поводу их осанки.

«Надо будет последить за мальчишкой, как он сидит. Не хватало того, чтобы у моего ребенка искривился позвоночник» — тут же подумал профессор зельеварения и отошел к окну.

Лили Поттер, пройдя коридор, тоже подошла к двери кабинета, не заметив стоящего рядом профессора.

— За своим? – спросил Северус, скрестив руки на груди и прислонившись к стене.

— Да, — невозмутимо ответила женщина и встала рядом с зельеваром, — Хочу забрать Гарри до обеда к себе в кабинет.

— Мой тоже будет сидеть в кабинете, пока идут лекции у студентов.

Наступило неловкое молчание, было слышно только, как Гарри пожаловался учительнице, что его карандаш отказывается писать буквы. Лили, не глядя на Северуса, тихо сказала:

— Спасибо тебе.

— За что? – удивился зельевар.

— За то, что ты не относишься плохо к Гарри, несмотря на его фамилию. Он восхищается тобой с тех пор, как ты защитил его от нападок старшекурсников.

Профессор усмехнулся.

— Вообще-то, я — декан тех великовозрастных оболтусов и обязан следить, чтобы они не распускали руки и не позорили факультет, нападая на дошкольников. К тому же я вообще не понимаю, почему я должен плохо относиться к твоему сыну? Конечно, мне несколько неприятно слышать его фамилию, но Гарри пока не самовлюблен и не напыщен, как его папаша.

— Он и не будет похож на Джеймса. Гарри не его сын.

Зельевар удивленно посмотрел на Лили. Женщина хотела что-то еще сказать, но дверь класса открылась, и дошколята стали выходить из кабинета. Гарри, улыбаясь, подбежал к матери.

— Мама, мисс Ньюмен похвалила меня. Я красиво написал целую строчку из букв алфавита, — хвалился ребенок, держа в руке лист пергамента.

Лили обняла сына и поцеловала.

Снейп, пораженный словами Лили, молча наблюдал за ними.

— Профессор, — Гарри вырвался из объятий матери и радостно протянул лист зельевару, — взгляните, ведь правда, здорово у меня получилось?

Северус взял в руки пергамент и посмотрел на старательно выведенные карандашные строчки.

— Пап, а у меня посмотри, — теребил мужчину за рукав подбежавший Рауль, подавая свой пергамент.

— У вас обоих прекрасно получается, — сделал вывод декан Слизерина, глядя на работы ребят.

— Мисс Ньюмен сказала, что если и дальше будет так хорошо, то она скоро разрешит мне писать пером, — заявил довольный Рауль.

— Мам, как ты думаешь, а если у меня будет и дальше получаться, то мне тоже разрешат писать пером? – задумался Гарри.

— Конечно, разрешат. Только ты для этого постарайся, — уверила сына Лили, поправив ему воротничок рубашки.

Рауль, наблюдая за нежным отношением гарриной мамы к сыну, в душе завидовал другу. Как бы ему хотелось иметь такую маму, добрую и заботливую. Может папу попросить жениться на гарриной маме, все равно же у нее муж умер? И тогда у него будет и папа, и мама, и брат – вот это семья! Рауль мечтательно вздохнул.

— Ты что вздыхаешь? – поинтересовался Северус у сына, уже ведя того в кабинет зельеварения.

— Ничего, — пока решил повременить с просьбой о женитьбе Рауль.

Столпившиеся возле двери третьекурсники Слизерина и Хаффлпаффа при виде строгого преподавателя быстро расступились. Отец провел Рауля в кабинет и усадил на последнюю парту возле стены, обеспечив свое чадо запасом пергамента и цветными карандашами.

Студенты заняли свои места и в полной тишине принялись слушать лекцию по зельеварению. Рауль в перерывах между рисованием отвлекался на разборки отца с нерадивыми школьниками. За плохое выполнение домашнего задания профессор щедро «награждал» студентов добродушного факультета Хаффлпафф снятием баллов. Слизеринцам тоже доставалось, но баллы с них не снимались. Рауль в некоторых ситуациях думал даже, что его папа до такой степени зол на студента, что чего доброго прямо сейчас отшлепает нерадивого ученика. Но пока до порки не доходило — студенты всего лишь теряли баллы. Рауль знал, что пресловутые БАЛЛЫ очень нужны школьникам. И иногда ему было жаль наказанного студента до такой степени, что он бы отдал ему свои баллы, если они бы у него были.

Просидев в кабинете зельеварения до самого обеда, мальчик с радостью воспринял предложение отца пойти в Большой зал. За столом уже собрались все дошколята.

— Гарри, представь, я был с папой на его уроке,- похвалился Рауль.

— И я тоже был на уроке, который вела моя мама, — зевнул Поттер, глядя на тарелку с супом.

— Ну, и как? Тебе понравилось? – вмешался в разговор Невилл.

— Не очень. Оказывается в древних рунах так много неизвестных слов. И как мама все запоминает?

— А на зельеварении намного интересней. Только вот студенты плохо выучили урок, и папа на них сердился, — сообщил Рауль, беря ложку в руки.

Попробовав суп, мальчик отодвинул тарелку сразу после первой ложки. Желая закончить обед, сын зельевара уже потянулся к вазе с фруктами, но взглянул на преподавательский стол. Северус внимательно следил за сыном и, погрозив ему пальцем, указал на тарелку с супом. Раулю ничего не оставалось делать, как опять взяться за ложку.

— Когда стану взрослым, ни за что не буду заставлять своего сына есть суп, — пробубнил ребенок, откусывая кусок хлеба и зачерпывая ложкой нелюбимое блюдо.

— Вот бы сейчас поесть мороженого, — мечтательно облизнулся Гарри.

— Точно, облитого шоколадом, — поддержал его Невилл.

— Лучше с кусочками фруктов, — предложила свой вариант лакомства одна из сестер Сайфер.

Дети наперебой начали обсуждать прелести того или иного вида мороженого, заняв этим вкусным спором остатки обеденного времени.