Было решено отметить возвращение Гарри. Марси предложила устроить вечеринку. Правда приглашены были только присутствующие. Марси долго мялась, но всё же объяснила свое нежелание приглашать остальных жителей Острова. Всем было известно, что если найдется пара, прошедшая все испытания, то остальные обитатели умрут от старости, перекинувшись обратно в людей. Таким образом, немногие искренне наслаждались бы такой вечеринкой. Желая победы из вежливости, многие молились бы о проигрыше неожиданных лидеров. Их было можно понять – хоть и в зверином обличье, но это все же была их жизнь, к которой они все успели привыкнуть и смириться. Когда Грегори задал прямой вопрос касательно отношения к происходящему самой Марси, она, не задумываясь, ответила, что сделает все, чтобы помочь мальчикам пройти все испытания. И не важно, что после этого она умрет от старости, зато в этот момент она будет Жить по-настоящему. Грегори смерил ее пронзительным, изучающим взглядом и ничего не сказал. Но после этих слов было заметно, что он стал гораздо лучше относится к Марси. Внешне это не проявлялось, но все чувствовали, как изменился эмоциональный фон. Гарри же видел эмоции своих друзей насквозь. После того, как Сила Острова покорилась и признала его своим Хозяином, многие вещи он понимал с полуслова. А магические вибрации он чувствовал вообще не прилагая никаких усилий. Но самым интересным стало то, что Дом начал слушаться его и покорно ждал любых приказаний. Он обладал своим собственным разумом, может и немного своеобразным, но очень ироничным. Гарри иногда начинал хохотать, слушая язвительные комментарии Дома к происходящему. Его друзья в этот момент удивленно посматривали на него, но после того, как Гарри объяснил, в чем дело (под неслышимые шуточки того же Дома), все начали наперебой расспрашивать о возможностях их жилища. Это навело Гарри на мысль, как сделать вечеринку, чтобы угодить всем.

Он оставил на время своих друзей и отправился в библиотеку посоветоваться с Домом, который, кстати, смущенно попросил называть его Хоззи. Когда Гарри спросил, почему только он может говорить с ним, Хоззи ответил, что у него был прямой приказ никому не открывать свою сущность, кроме Хозяина. В обязанности Хоззи входило обеспечение жильцов всем необходимым, а также непрерывное подглядывание и слежка, наведение снов и создание атмосферы таинственности, иногда весьма гнетущей. Гарри пытался вспомнить свои сны, но не припомнил ничего необычного. Зато кошмары Драко стали более чем объяснимы. Хоззи, однако, сказал, что не имеет к снам Драко никакого отношения – он ни разу не смог пробиться к разуму Малфоя. И эти сны, скорее всего, были пророческими. Гарри взял это на заметку. Он спросил, хотел бы Хоззи общаться со всеми жильцами, а не только с ним, и его аж покачнуло от мощного восторга Хоззи, который так намолчался за полторы тысячи лет, что если бы смог, то расцеловал бы Гарри. Восторженный вопль Хоззи раздался по всем комнатам, перепугав Марси, Драко и Грегори. Но Дом тут же извинился и объяснил, что Хозяин Гарри разрешил ему разговаривать с жильцами. А когда Хоззи объяснился с ними, Гарри продолжил беседу в библиотеке. Он попросил Хоззи помочь ему в проведении вечеринки.

В итоге эта вечеринка стала лучшей из всех, на которых бывали присутствующие. Хоззи видоизменился в венецианское палаццо, даже гондолы плавали по каналу вокруг Дома. Марси, увидев это, издала такой вопль, что ей позавидовали бы все индейцы обеих Америк, а Тарзан бы удавился от зависти. Она как маленький котенок скакала по комнатам, не переставая радостно взвизгивать. Все остальные, смеясь, бегали за ней, с удовольствием наблюдая за пантерой, которая подпрыгивала каждый раз, когда узнавала что-то из своей прошлой жизни. На пороге одной из комнат она остановилась как вкопанная. Сначала все очень смутились, когда она повернула к ним свою морду, по которой бежали слезы. Гарри даже испугался, что они с Хоззи натворили что-то непоправимое. Но все оказалось гораздо проще – Дом вытащил из сновидений Марси воспоминание о ее комнате, в которой та провела детство и юность. Точная копия ее детской привела Марси в неописуемый восторг. Она носилась по комнате из стороны в сторону, не зная, за что схватится, во что первым делом ткнуться носом. Так ведут себя люди, уже отчаявшиеся когда-либо увидеть отчий дом, но внезапно оказавшиеся на родном пороге. Она, не переставая, бормотала благодарности Хоззи, и тот в итоге смущенно замолчал, жутко довольный произведенным эффектом. Все растроганно смотрели на Марси, которая все никак не могла успокоиться. Много позже, когда эмоции все же улеглись, Гарри повел их в противоположный конец Дома к черному входу. Они выбрались во двор и недоуменно замерли перед небольшим бревенчатым домиком, из трубы которого поднимался в небо ароматный и какой-то уютный дымок. Грегори хрипло, не то каркнул, не то поперхнулся. Он не отрываясь смотрел на этот деревянный домик. Его клюв то открывался, то закрывался, но больше никаких звуков он не издавал. Марси, стоявшая рядом, ткнулась в него мокрым носом и ворон смог выдавить лишь:

— Баня… — и снова замолчал. Зато послышался смешок Хоззи. Он объяснил, что Грегори больше всего не хватало на Острове этой загадочной бани. Он объяснил, что это то место, где русские моются, побивая друг друга вениками и «поддавая парку». Но больше он ничего не смог сказать, так как об устройстве бани узнал из книги, лежащей в библиотеке и из воспоминаний того же Грегори. Но тут наконец-то Григорий пришел в себя и смог объяснить, в чем собственно дело. Он рассказал своим друзьям о традициях, особенностях и требованиях, которые нужно было соблюдать, посещая это место с загадочным названием «Баня». Он вкусно и упоительно рассказывал о том, что такое березовый веник и как им пользоваться, как поддавать пару, об обязательном застолье после бани с непременным ковшом холодного напитка с непривычным названием «квас». Все слушали, затаив дыхание – никогда еще ворон не был так увлечен и красноречив! Единогласно было решено начать праздник с посещения этой бани.

— Неужели ты думаешь, что так просто получишь назад свое тело? – Не-Гарри расхохотался поистине демоническим смехом. – Я не отступлюсь! Не все так просто, Поттер. Я все равно получу тебя и твоего дружка. Но можете и не рассчитывать на то, что вам повезет как остальным. Я заберу с собой ваши души! Или нет — я разлучу вас навсегда, но сделаю так, чтобы все вокруг напоминало бы вам друг друга. Ты первым сойдешь с ума, Поттер. Я займусь тобой лично! – казалось, Демон уже не контролировал себя. Он начал кружить вокруг сияющего призрачного Гарри. Тот стоял не шевелясь. Ему не было нужды поворачиваться следом – он и так видел все, что происходило в комнате, в Доме, на Острове. Он каким-то непостижимым образом знал каждую мелочь, все события, происходящие вокруг него. Но они не сливались в одно грязно-бурое пятно, нет. Картинки фрагмент за фрагментом складывалась в красивую мозаику. Он будто смотрел издалека на разноцветный паззл. На расстоянии картина прекрасно видна, вся ее композиция понятна и неделима. Но стоит подойти поближе, как становятся видными мельчайшие кусочки стекла и камешков, что составляют полотно мозаики. Так и Гарри мог видеть все целиком, а мог сосредоточиться и рассмотреть более мелкие, интересующие его детали. Вот сейчас он видел, как по коридору огромными скачками, прижав уши и оскалившись, по направлению к библиотеке неслась Марси. За ней, отставая совсем ненамного, бежал Драко. Над ним и Марси, словно магловский самолет-истребитель, летел Грегори. Гарри мысленно потянулся к Марси и Грегори и попросил их подождать. Они остановились — будто на стену налетели. Драко споткнулся о Марси и едва не упал. Он недоуменно посмотрел на своих ошарашенных спутников. Гарри попросил пантеру сказать, что с ним все в порядке и что он сам должен разобраться с Демоном, занявшим его тело.

Наконец он решительно развернулся к Не-Гарри, который всё ещё выкрикивал угрозы, и ударил его. Радуга послушно взметнулась, свободно проникла сквозь тело и, унося с собой ненавидящий черный разум, одновременно втянула своего хозяина в его законное тело. Все оказалось просто. Как и все гениальное. Где вход – там и выход. Гарри был безумно рад снова почувствовать руки и ноги, снова ощутить запахи. Он приказал маленькому кусочку переливающегося света заключить в себя черную душу Демона, чтобы он не смог доставить неприятности его друзьям. Надежно запечатав Зло, царившее в его теле, он успокоился.

Гарри с наслаждением потянулся, шагнул к двери и распахнул ее, приветствуя Марси и Грегори какими-то малозначащими фразами, даже не задумываясь о значении того, что он говорит. Он неотрывно смотрел на Драко. Тот в свою очередь смотрел на Гарри. Не говоря друг другу ни слова, они смогли понять так много. Вглядываясь в такие знакомые, но такие новые черты лица Гарри, Драко думал, что никогда за всю свою жизнь он не видел никого прекраснее. Он жадно пил это неземное зеленоглазое видение, впитывая каждую черточку, каждый изгиб, каждую морщинку. В это мгновение Драко поверил, что все действительно будет хорошо. Теперь у него было прекрасное воспоминание для вызова Патронуса такой силы, что он смог бы уничтожить всех дементоров в радиусе многих миль. Драко был счастлив так сильно, что казалось еще немного – и его сердце не выдержит.

Они даже не заметили, как остались одни. Марси и Грегори деликатно удалились, понимая, что мешают чему-то очень важному. Все невероятные подробности можно узнать позднее. Этим двоим надо было заново познакомиться. Как много нужно было сказать. Но слова им были не нужны.

Гарри шагнул к Драко. Он был так близко! Втянув носом воздух он, не скрываясь, наслаждался его ароматом. Гарри взглядом ласкал глаза, аккуратный носик, тонкие губы, высокие скулы любимого. Под этим взглядом у Драко слабели колени. Он ощущал каждой клеточкой любовь, которую излучали глаза Гарри. Он чувствовал легкость и радость. В это мгновение он был способен перевернуть весь мир. Безумно хотелось рассказать всем на свете о своей любви, он никогда еще не был настолько цельным, как рядом с этим невозможным, непредсказуемым, неотразимым… Всех слов всех языков мира было мало, чтобы выразить то, что чувствовал Драко. Они долго стояли друг против друга, изучая, согреваясь теплом своих чувств, но еще не касаясь друг друга. То, что происходило сейчас, было важнее любого физического контакта. Их души сливались в одну, но такую счастливую, такую огромную, что их нежности хватило бы на всех в этом мире!

Наконец Гарри взял руку Драко в свою. Их словно пронзил удар молнии. Молния… Гарри перевернул ладонь Драко и легко коснулся губами его шрама. Более плотный и гладкий, чем кожа ладони, шрам часто-часто пульсировал. Казалось, что там бьется маленькое сердечко. Гарри еще раз коснулся его губами. Потом кончиком языка повторил рисунок шрама Драко. Малфой вздрогнул от непередаваемых ощущений и словно очнулся от оцепенения. Он поднял руку и притянул Поттера к себе. Тот неверяще смотрел в его глаза. Их губы, наконец, встретились. И словно Вселенная перестала быть. Весь мир замер, а может перестал существовать. А может и не было никогда никакого мира, Вселенной, кроме этих глаз, губ и этих рук. Ничего не было, кроме ощущения бесконечного, невыразимого счастья, которое нашло выход в нежном, легком поцелуе, не дав тем самым им умереть от переполнявших чувств. Сначала несмелый и робкий, поцелуй постепенно обретал все большую уверенность и страстность. И вскоре одного поцелуя стало не хватать, чтобы выразить все эмоции. Проведя ладонью по лицу Гарри, нежно погладив его, Драко запустил пальцы в его волосы, углубляя поцелуй. Гарри застонал от переполнявших его эмоций. Это было так волшебно, что хотелось кричать от счастья! Инстинктивно Гарри обнял Малфоя за талию, крепче прижимаясь к нему. Теперь уже Драко не смог сдержаться. Его низкий приглушенный стон опалил Гарри. Уже плохо понимая, на каком свете находятся, они нехотя оторвались друг от друга. Для более смелых ласк было не место и не время. Глядя друг на друга голодными глазами, они словно обещали: «Так просто ты не отделаешься!»

— Я так и знал, что ты найдешь дорогу назад… Ну, здравствуй, Гарри Поттер! – говорил Он очень уверенно и мягко. – Я знал, что ты вернешься. Судя по всему, ты отличаешься весьма настырным характером. Не в твоем стиле отступать с полпути. Я здесь, чтобы помочь тебе на пути к Величию, Гарри Поттер. Ты чрезвычайно одаренный молодой человек. Вместе мы могли бы добиться многого. Весь мир лежал бы перед нами! Власть и Слава! Что может быть слаще? – продолжал увещевать Гарри-Зверь. Его голос становился все более обволакивающим, он словно пытался подчинить себе Гарри. Вот только в двух вещах просчитался Демон. Гарри никогда не привлекали ни Слава, ни Власть. Первого он хлебнул в достатке еще в детстве, да так, что от одних только воспоминаний начиналась изжога. А на счет второго… Гарри слишком хорошо знал, что делает с людьми Власть безграничная и безнаказанная. Если бы он хотел всего этого, то давно спокойно окончил Слизерин и, подвинув Темного Лорда, правил бы себе на здоровье!

Из всего сказанного Демоном Гарри сделал только один вывод: тот не знал о нём абсолютно ничего. Ни о его стремлениях, ни о желаниях. Это вселяло надежду на то, что Демон, вероятно, был не из самых сильных. А еще он упорно не видел Гарри. Словно его внимание притянула одна-единственная негативная мысль Поттера. Словно стервятник, почуяв падаль, он дернулся было к этой питательной злобе, но, не чувствуя подпитки, отказался от дальнейших поисков. Впрочем, он продолжал свой монолог:

— Собственно, от твоих желаний уже ничего не зависит. Ты слишком слаб, чтобы выдержать мое испытание. Твоя душа уже растворяется во Тьме – я чувствую это! Твое присутствие почти неощутимо. Сломив Драко, я получу вас обоих. И снова выиграю! Как, впрочем, все полторы тысячи лет до этого… — Демон уже говорил сам с собою, не замечая этого.

Поттер незаметно подобрался к границе ощущений Демона и прислушался. Похоже, тот говорил правду, даже не задумываясь о том, что его могут услышать. Он слишком быстро поверил в свою безнаказанность. Гарри, навострив уши, впитывал информацию как губка. Из сказанного он понял, что когда-то давным-давно состоялся какой-то спор между Тьмой и, надо полагать, Светом (кто ж еще мог спорить с Тьмой?) Следствием этого спора стали Испытания, которые парами проходили маги, призываемые на Остров раз в сто лет.

И именно по этой схеме проходило Испытание Гарри и Драко. Сначала им дали сблизиться, прогнав через водоворот событий, происшествий и чувств. А теперь пытались поодиночке сломить. Гарри досталось Испытание Тьмой (которое он успешно прошел еще в первые минуты своего Небытия – спасибо Волдеморту и Дурслям за отличную подготовку). А Драко – Испытание Ненавистью близкого человека. Как все оказалось просто, стоило только побольше узнать о деталях.

Внезапно Гарри молнией пронзила мысль: неужели его чувства к Драко наносные, ненастоящие? Неужели та нежность, что Гарри чувствовал к Малфою искусственно созданная? Этого не может быть! Слишком яркими были воспоминания о словах и взглядах Драко. Не может человек смотреть ТАКИМИ глазами и ничего не испытывать, хотя бы не отдавая себе в этом отчёт. Ведь если они начали чувствовать подобное, значит что-то было между ними на самом деле, хоть немного, но было! Эта мысль полу-стоном пронеслась у Гарри в голове. Он никак не мог поверить, что его любовь была игрушкой в руках ловких манипуляторов. Он вдруг почувствовал, как его уверенность в любви поколебалась.

Внезапно он ощутил себя безоружным. Старым псом, у которого выпали его клыки, которыми он когда-то рвал обидчиков. Гарри схватился за голову и едва не застонал. Но вдруг на грани восприятия он уловил тоненький проверяющий щуп чужого присутствия. Взглянув на Не-Гарри, он успел перехватить испытующий взгляд. Такой неуловимо-прозрачный, что он мог бы показаться плодом бурного воображения. Такой же, как тоненький щуп в его мыслях. Так это тоже была проверка?!!

Такого гнева за свои двадцать один год Поттер не испытывал никогда. Его душа просто пылала, подобно занявшемуся лесному пожару, страшному в своей нерассуждающей ярости. Значит, еще одна проверочка, да? Ну сейчас я вам всем устрою! Его душа буквально рассыпалась от боли за Драко. Добро и Зло спорили, кто сильнее? Да какая после этого между ними разница? Судьбы десятков людей сминали и выкидывали, словно исписанный черновик. С каждой мыслью Гарри по капле переполняла ярость. Он вобрал в себя море нерастраченной магической энергии Острова.

_____Дом вздрогнул, подобно испуганному животному.

___________________________________________Погода за окном резко испортилась.

_______________________________Началась буря.

____________Ураган с корнем вырывал вековые деревья и играючи забрасывал их в море.

________Все вокруг трепетало в ожидании удара.

_______________Удара, который мог повергнуть весь мир Острова в первобытный Хаос.

И только одно существо оставалось спокойным. Гарри еще раз перехватил мимолетный взгляд Демона и понял, что этот его срыв тоже был частью сценария!

Неимоверным усилием воли взяв себя в руки, он погасил это злобное пламя. Он никогда больше не будет играть по чужим правилам! Он давно дал себе слово, что не позволит никому манипулировать собой. А сейчас им пытались манипулировать так, что Дамблдор со своим просчетами на много ходов вперёд казался мальчиком в песочнице. Гарри от переизбытка магической силы стал видимым. Он висел в воздухе и переливался всеми цветами радуги. Наверное, со стороны это было даже красиво – радужное привидение. Эта мысль внезапно рассмешила Гарри, и он расхохотался. Но эта странная сила, собравшаяся вокруг него, никуда не исчезала. Напротив, она обволакивала его, позволяя парить, словно на крыльях. Укрощенная сила Острова была у ног Гарри Поттера, Мальчика-Который-Снова-Выжил!

Гарри долго и заливисто смеялся и никак не мог остановиться. Радуга ластилась к нему, подобно котенку, принимая его хорошее настроение как приказ. Этой Силы было так много, что она обладала своим Разумом, но подчинялась воле Гарри, словно необъезженный доселе жеребец, покорившийся уверенной руке бывалого лошадника. И вот уже снова светит солнце. По библиотеке перестали порхать экзотическими бабочками книги. Все вокруг радовалось Новому Хозяину. И снова только одно Существо выбивалось из этого праздника Жизни, противоречило окружающей обстановке. Он потрясенно мотал головой. Но Гарри теперь это мало волновало. Он выиграл. Прошел свое испытание. Теперь оставалось только вернуть свое тело и найти Драко…

Григория нашли только к вечеру. Он прилетел, хмурый, а чуть позже ввалилась запыхавшаяся Марси. Все же она бежала по земле, тогда как ворон проделал весь путь по воздуху. Драко, как мог, объяснил ситуацию. Григорий рассказал, что в своей «до-островной» жизни ему не однажды приходилось сталкиваться с подобным захватом чужого тела. Но самое главное — он согласился помочь. Драко был готов расцеловать мрачного ворона! Зная подробности его личной трагедии, блондин клятвенно пообещал себе, что сделает все возможное и невозможное, но положит Беркута связанным у ног Грегори. Он не мог не восхищаться угрюмым вороном, который все еще не мог смириться с потерей отца и всячески пытался отомстить кровожадному медведю. Драко не стал озвучивать свое решение вслух, ведь никто не знал, удастся ли им сегодня выжить. Ведь то, что они задумали, было поистине дерзким и опасным. Малейшая оплошность – и им всем крепко не поздоровится. Драко старался гнать от себя плохие мысли. У него и без этого было о чем подумать.

Теперь, когда Малфой понял, что не он был причиной поведения Гарри в последние дни, ему стало гораздо легче. Словно с души упал огромный камень. Теперь все казалось гораздо проще и светлее. Ведь Гарри был рядом! Пусть пока только душой. Сегодня они займутся возвращением его тела. Почти неделя непрерывного кошмара наяву казалась теперь не более чем сном. Все приготовления были сделаны в спешном порядке под чутким руководством ворона Грегори. Как оказалось, ворон без проблем мог видеть Гарри и общаться с ним. За общим делом прошли их былые недомолвки и обиды, хотя ворон позволял себе недовольно бурчать по поводу «желторотых птенцов, вечно лезущих не в свое дело». Часто Грегори пронизывающе смотрел на Драко. Потом также внимательно вглядывался во что-то в пространстве, видимое только ему. Загадочно ухмылялся, оставаясь, впрочем, при своих мыслях. Для птицы у него была удивительно подвижная мимика. Драко только диву давался, в его каждой реплике, в каждом движении узнавая своего школьного преподавателя Зелий. Какая к черту летучая мышь?! Если бы Северус Снейп был анимагом — он был бы только вороном и никем больше!

Гарри, глядя на происходящее сверху, не мог не удивляться изменениям, произошедшим с Драко Малфоем. Он знал этого человека по школе. Знал, каким мелочным и обидчивым тот был. Помнил, сколько раз подвергался опасности благодаря козням и доносам этого блондина. Он вспоминал все злые слова, сказанные Малфоем, и не мог поверить, что тот злопамятный хорек и этот прекрасный, заботливый человек – одно лицо. Он сравнивал холодного аристократа, которого он встретил на корабле, злобного ребенка, так и не забывшего отвергнутой дружбы и юношу, с таким энтузиазмом помогавшего ворону и пантере вернуть тело Гарри. Драко делал всю самую сложную и неприятную работу по подготовке к мощному магическому ритуалу. Это было все равно что сравнивать воду, лед и пар. Вроде бы одно и тоже, но какой же разной может быть одна и та же стихия! Гарри откровенно любовался блондином, то суетливо бегающим по комнате, то замирающим с книгой, то сосредоточенно высунув язык, что-то рисующим на полу.
Не раз он ловил на себе пронизывающий взгляд Григория. То, что ворон видел его буквально насквозь, не вызывало сомнений. Внезапно Грегори, повернувшись к углу, в котором «висел» Гарри, зыркнул на него и громогласно поинтересовался, не пора ли кое-кому заняться делом и приглядеть за Демоном, а не пялиться на задницу Малфоя? Если бы Гарри мог, он бы покраснел. И совсем он не пялился на задницу Драко! Вернее не совсем пялился… или пялился, но не на задницу… Запутавшись в собственных мыслях, он почел за лучшее ретироваться и, поспешно найдя свое тело, увидел, что Гарри-Зверь все так же коротал вечер в библиотеке с книгой.

Сидя в массивном кресле с высокой спинкой, он увлеченно читал. Гарри, глядя со стороны, не мог собой не восхищаться, как бы самодовольно это не выглядело. Сейчас, видя себя сверху и понимая, что это не его душа живет в теле, он разглядывал себя с интересом постороннего человека. И то, что он видел, ему откровенно нравилось. Сегодня на нем был темно-синий, почти черный сюртук, выгодно оттенявший глубокий цвет длинных роскошных волос, кипенно-белая рубашка с широкими кружевными рукавами, красиво выглядывающими из рукавов сюртука, завязанный на старомодный манер шелковый малахитово-черный галстук, заколотый изящной, с алмазной искрой булавкой. Несвойственная ему бледность, придавала чертам аристократичный, утонченный вид. Лицо словно заострилось, осунулось. Вьющиеся волосы скрепляла заколка, инкрустированная бриллиантами и изумрудами темного, хвойного цвета. Конечно в виде змеи. Гарри про себя посетовал на то, что в этом мире оказывается так мало животных, любимых ювелирами. Змейка на заколке грациозно двигалась, то обвивая пучок волос, то спускаясь вниз по прядям, заплетая их в косу, то мирно сворачиваясь на своей маленькой площадке. Отблески драгоценных камней на ее подвижном теле окружали голову Гарри словно ореолом, насмешливо-циничным, если вспомнить, чья сущность жила в его теле. Но, в общем и целом, вид Гарри-Не-Гарри ему нравился. Поттер подумал, что именно такой человек достоин находиться рядом с Малфоем. Чтобы отвлечься от самолюбования, граничащего с нарциссизмом, Гарри решил подсмотреть, что читает Не-Гарри.

Теперь это были сочинения Жиля де Реца. Он когда-то был ярым сторонником Жанны д’ Арк — Орлеанской Девы, много веков назад спасшей Францию от завоевателей. Гораздо позже де Рец сошел с ума, увлекшись пытками и развратом, царившими в его поместье. Кровь и вино текли рекой. Частенько его гости становились жертвами собственной доверчивости и легкомыслия. Барон де Рец помимо прочего увлекался такой наукой, как яды. Никто из гостей, присутствующих на его страшных пирах, не мог с уверенностью сказать, встретит ли рассвет. Именно про эти зверства сейчас увлеченно читал Не-Гарри, иногда недовольно хмыкая, словно не соглашаясь с методами барона, которого вся Франция прокляла и прозвала Синей Бородой. Видимо, он считал их невероятно мягкими. Гарри заглянул в книгу глазами Не-Гарри. Она была написана по-французски, но Поттер, слыша мысли Демона, понимал написанное. В этой главе стареющий де Рец описывал методы омоложения, такие как купание в крови младенцев и девственниц. Существо рассуждало, чья именно кровь и в каких пропорциях подходит лично ему. Отвращение переполнило душу Гарри. Возможно, именно это его чувство омерзения было настолько сильным, что Не-Гарри поднял голову и удивленно огляделся. Потом, что-то для себя поняв, Он усмехнулся и сказал:

— Я так и знал, что ты найдешь дорогу назад… Ну, здравствуй, Гарри Поттер!

Гарри снова сел рядом с ними, взял Драко за руку, а другой рукой приобнял Марси. У той по шкуре пробежала крупная дрожь, заставляя ее шерсть вздыбиться. Гарри тихонько, чтобы не напугать Марси, позвал ее:

— Марси, солнышко, ты слышишь меня? Это я – Гарри. Скажи что-нибудь, чтобы я понял, что ты слышишь меня…

Марси поежилась, неуверенно взглянула на Драко, потом повернула голову и посмотрела себе за плечо и почти прошептала:

— Драко, тут Гарри. Он назвал меня солнышком, — при этом она неотрывно смотрела прямо в глаза Гарри. У того сердце на миг остановилось и снова забилось в радостном предвкушении.

— О, Боже! Какое счастье! Ты слышишь меня! Пожалуйста, передай Драко, чтобы он не верил тому, кто сейчас в моем теле. Скажи, что я не предавал его!

— Он говорит, что кто-то занял его тело, и чтобы мы не верили тому Гарри. Он говорит, что не предавал тебя, — Марси говорила все более уверенно, не прерывая зрительный контакт, глядя в то место, где ей упорно чудились глаза Гарри. Такие зеленые и прозрачные, словно морская волна в тихий солнечный денек. Нет, она определенно видела его глаза!

— Марси, скажи Драко, что ему нужно срочно найти Григория. Это очень важно. Если сможешь, помоги ему. Но старайся не оставлять его одного – сегодня Это придет «извиняться» и снова попытается причинить Драко боль. Пожалуйста, не бросай его!

— Гарри говорит, чтобы я помогла найти тебе Грегори. Сказал, что это важно. Еще он попросил не оставлять тебя потому, что Не-Гарри придет, чтобы снова обидеть тебя, — впервые Марси посмотрела на Драко. Тот сидел очень тихо, не шевелясь, словно боялся спугнуть видения Марси.

— Я знал… Я знал, что это был не Гарри! Мой Гарри никогда бы не повел себя так! – голос Драко дрожал, глаза лихорадочно заблестели. В них показались слезы. Не сдержавшись, Гарри провел по его щеке правой рукой, стараясь не разрывать контакт с Марси. Драко едва заметно вздрогнул от прикосновения. – Гарри, это ты? – прошептал он.

— Марси, скажи ему, что я касаюсь его щеки, — Гарри был сам готов расплакаться от захлестнувших его чувств, когда он увидел неверящие, но доверяющие глаза Драко. Он с нежностью смотрел на блондина и думал, что отдаст все на свете, даже жизнь, только бы в этих глазах не было больше столько боли и слез.

— Да, Драко, это Гарри, — прошептала Марси, проникнувшись трогательностью момента. Она ощущала отсутствие взгляда Гарри, так как ощущаешь тень от облака, закрывшего на минутку солнце: вроде бы светло, но уже нет чувства теплого поцелуя солнечных лучиков на лице. Марси с грустью подумала, что, видимо, такой же демон завладел ее Меркуцио, а она не заметила подмены, слишком увлеченная своей обидой на него. Теперь свою любовь к Меркуцио она вспоминала философски: не получилось, ну что ж — все в жизни бывает. Оказывается, можно и нужно было бороться, невзирая ни на что. Как эти двое.
Марси смотрела в лицо Драко и видела нежность, с которой светились серые глаза, становясь светлыми, почти прозрачными. Словно два родничка с холодной, но такой целебной водой. Она уже знала, какими бывают эти глаза: веселыми и словно мерцающими; хмурыми, как осеннее небо; злыми, словно зимняя метель, пронизывающая до самых косточек; и вот теперь она видела их нежными и любящими. И в этот миг она поняла, что, возможно, мальчикам удастся пройти испытания. Осознание этого накрыло ее. Она поняла, что ее более чем тысячелетнее заточение в теле пантеры вот-вот закончится. Она прожила достаточно долгую и интересную жизнь. Но только сейчас она вдруг поняла, насколько устала вилять и изворачиваться, только лишь для того, чтобы продлить эту не-жизнь – агонию жизни. Она теперь ГОТОВА. И эту Истину ей помогли понять эти два, в сущности, еще мальчика, если сравнивать с ее более чем приличным возрастом. В этот момент Марси поняла, что сделает все возможное, чтобы они прошли испытание. Даже если после этого ей придется умереть. Она поняла, что лучше в один момент сгореть ярко и беззаветно, словно метеор, чем тлеть на протяжении веков, как гнилушка. Своим вновь пробудившимся эмпатическим даром она ощущала волны их всепоглощающей нежности и несмелой любви. Она видела, что их ждет Великое Будущее. И если она окажется когда-то упомянутой в качестве помощницы, то чего еще желать? Она сделает все, что сможет и именно этим, возможно, обессмертит свое имя. Кончиком хвоста Марси смахнула невольную слезинку.

— Кто ты, черт тебя побери?!!

Вопрос повис в воздухе. Драко дрожал от ярости, едва сдерживая себя, чтобы не кинуться с кулаками на сидевшего перед ним… Гарри? Нет, это точно не был Поттер! Теперь Драко был в этом абсолютно уверен. Яркая обжигающая боль в шраме на правой ладони подтверждала эту догадку. Драко моментально вспомнил все слухи и сплетни о приступах Поттера в школе. Судя по всему, его шрам на лбу был проводником между ним и Лордом. Значит, их одинаковые шрамы на ладонях были связаны между собой! Поняв это, Драко успокоился настолько, что вспомнил все труды и монографии известных волшебников, посвященные шрамам от заклятий, которые ему довелось изучить. Эти мысли и догадки молнией пронеслись в голове Драко. Черные глаза Не-Гарри посветлели до обычного зеленого цвета, но Драко уже был уверен, что перед ним совсем не Поттер! Значит, нужно выяснить, куда делся Его Гарри. Пока остается только одно – выиграть время.

— Поттер! Я не узнаю тебя! То ты бросаешь на меня ненавидящие взоры, то лезешь с поцелуями! Ты уж реши, чего ты хочешь! Когда определишься, я буду рад выслушать твои извинения у себя в комнате, — гордо вздернув голову, Драко повернулся к выходу. В этот момент в гостиную вошла Марси. Она оглядела комнату, бросила взгляд на Гарри, все еще сидевшего на полу с изумленным видом. Посмотрела на Драко, выходящего из комнаты. И, кивнув на прощание Гарри, пошла следом за Малфоем. Молча они дошли до комнаты Драко, на сегодня принявшей вид будуара персидской наложницы.

— Драко, не хочу тебя расстраивать, но похоже, Гарри проигрывает свое Испытание… У меня было нечто подобное… Мой Меркуцио враз изменил свое ко мне отношение… Сначала мы держались друг друга и вместе справлялись со многими трудностями. Выдержали даже испытание верой… Но однажды он проснулся и сказал мне, что не может больше терпеть меня рядом. Что ночью ему открылись пророчества, в которых он становился победителем, если отказывался от меня… Он бросил меня в то утро… — в больших зеленых глазах Марси показались слезы. Драко было дико видеть плачущего хищника, хотя он знал, что под шкурой пантеры скрывается девичья душа. Он подошел к Марси и обнял ее. Она с полу-стоном — полу-вздохом прижалась к его плечу, и из ее огромных кошачьих глаз покатились крупные слезы. Это было так необычно! Плачущая огромная кошка, древнее существо, бывшее когда-то молоденькой девчонкой. И аристократ, едва не потерявший смысл жизни, когда увидел холодный ненавидящий взгляд любимых глаз. В этот момент их словно что-то объединило, связало, сделало узы их дружбы крепче и надежнее.

Гарри смотрел на них сверху, не забывая приглядывать за своей второй сущностью. Гарри-Зверь полностью оправдывал свое прозвище – он метался по гостиной, в ярости пиная подушки, топча осколки кальяна и остатки восточных сладостей. Гарри-Который-Настоящий-Поттер прислушивался к Его мыслям. От яростных воплей Незнакомца заложило уши, но он продолжал наблюдать. Успокоившись, Зверь начал рассуждать более здраво. Он вспомнил реплику Драко об извинениях в его комнате и довольно ухмыльнулся. Значит, извинения. Ну, будут тебе извинения, щенок! Зверь начал обдумывать свой коварный план по уничтожению сопротивления Драко. Он вспомнил пережитый шок и ужас, когда решил, что Драко узнал, кто Он. И то облегчение, когда Малфой решил, что Гарри просто к нему пристает. Он решил это использовать…

Гарри-Который-Поттер слушал детальный план Зверя и снова приходил в ужас. Надо было срочно действовать! Ему нужен… Григорий! Сам не зная почему, Гарри был уверен, что без ворона тут не обойтись. Но как ему найти Григория? Драко! Связь через шрамы должна сработать. Может быть, поняв, в какую беду они угодили, тот сможет что-то придумать. Оставив Зверя, Гарри полностью сосредоточился на блондине.

Они с Марси все еще обнимались, но разговоры были уже более светские. Похоже, обоим было неловко от демонстрации слабости Марси. Драко рассказывал черной пантере, что сейчас носят молодые колдуньи, а она вполне по-девичьи ахала и округляла глаза. Больше всего ее поразило то, что теперь девушки носили брюки. Она не раз переспрашивала Драко о деталях туалета современной ведьмы.

Гарри сел позади них и мысленно взял правую руку Драко в свою. Конечно, Драко не почувствовал его присутствия, но Гарри с радостью ощутил тепло шрама на его ладони. Стараясь сконцентрироваться на этом тепле, он пытался вызвать реакцию Драко, как-нибудь намекнуть на свое присутствие. Но безуспешно. От нетерпения и досады он громко выкрикнул его имя, случайно при этом коснувшись левой рукой Марси. Та вздрогнула и оглядела комнату.

— Драко! Тут кто-то есть! До меня только что кто-то дотронулся! – в панике Марси хотела было вскочить, но Драко с силой ее удержал. Его подозрения крепли с каждой секундой. Он задал ей казалось бы неважный вопрос:

— Марси, скажи, в каком направлении магии ты была наиболее сильна тогда, до Острова? – Драко испытующе смотрел на пантеру. Он начал кое о чем догадываться, и следовало эти догадки либо подтвердить, либо опровергнуть.

— Я – медиум с сильными эмпатическими способностями, — Марси недоумевающе смотрела на Драко. – Только я давно потеряла свой дар.

— Хочу тебя поздравить – дар ты не потеряла, он просто затих в тебе за ненадобностью. Сегодня ты испытала сильное волнение, которое всколыхнуло годами копившиеся пласты эмоций, под которыми прятался твой дар. Как тогда я смог обернуться львом, так и ты сейчас чувствуешь невидимое моему глазу. Мне кажется, здесь есть кто-то, желающий сказать нам о чем-то важном, — Драко внимательно осмотрел комнату. – Постарайся расслабиться и настроиться на нужный лад. Я постараюсь помочь.

Драко снова обнял Марси, стараясь поделиться с ней возникшей у него уверенностью. Та немного дрожала от испытанного потрясения, но смогла собраться и сосредоточиться. Напряжение так трогательно смотрелось на ее усатой морде! Она даже зажмурилась.

Гарри сидел у кровати Драко и ждал, когда тот уснет. Его недо-половинка бродила где-то по Дому. Огромным плюсом было то, что он мог видеть глазами Существа, в то время как Оно не имело ни малейшего представления о местонахождении Гарри. Теперь оно было предоставлено само себе. Драко лежал в кровати и невидяще смотрел в потолок. Из его глаз бежали слезы. Он не бился в истерике, нет! Он просто лежал и медленно умирал… С каждой слезинкой уходило что-то важное. Он словно выплакивал свою боль, обиду, любовь… Шрам на ладони Гарри саднило, но Существо не знало причины этой боли и поэтому просто не обращало на нее внимание. Для Гарри же это был Знак. Знак того, что Драко для него ещё не потерян, что он ещё чувствует его эмоции. Это было похоже на связь с Волдемортом: тогда Гарри чувствовал его сильные эмоции – гнев, ярость, радость. Сейчас Гарри был счастлив, что так и не научился Окклюменции. Ведь тогда он мог бы не заметить, пропустить, отсеять это ментальное вмешательство. Да будет благословенен Снейп за то, что так сильно ненавидел Гарри и довольно халатно относился к своим обязанностям преподавателя!

Наконец Драко смежил веки и забылся тяжелым сном. Гарри последовал за ним. В этом сне блондин сидел на берегу серой речки и плакал от боли. От этого зрелища у Гарри защемило в груди. Он подошел и обнял Драко, утешая. Тот разрыдался от облегчения, уткнувшись ему в плечо.

— Я знал, что это не ты! Я не верил тебе… твоим глазам. Боже, как ты на меня смотрел! Я думал, что с ума сойду от горя! – Драко судорожно цеплялся за Гарри, сотрясаясь всем телом.

— Тише, мой хороший! Я здесь, я рядом! Я люблю тебя, слышишь? Не верь, когда я буду говорить обратное! Не верь моим глазам и поступкам! Помни, что я буду любить тебя вечно! Не плачь, любимый. Я никому тебя не отдам! Ты только не верь мне, когда проснешься! Прошу, не верь! Помнишь, что нам сказал Григорий? Наяву не верь мне, милый! – Гарри бормотал нелепые утешения, сжимая в объятьях такого хрупкого и ранимого человека, за которого он, не задумываясь, отдал бы жизнь.

Они очень долго сидели на берегу реки, крепко обнимая друг друга. Прошла вечность, а может лишь секунда. Время в Стране Снов летит иначе. И вот уже силуэт Драко начал таять в руках Гарри. Пришло утро.

— Только помни! НЕ ВЕРЬ МНЕ ТАМ! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Я УМРУ БЕЗ ТЕБЯ! НЕ СМЕЙ ВО МНЕ СОМНЕВАТЬСЯ! – кричал Гарри исчезающему Малфою. В ответ донеслось:

— Я люблю тебя-а-а … — и он исчез…

Гарри был в растерянности. Он знал, что Драко забудет этот сон, как забыл все предыдущие. Вот если бы что-то намекало ему, что он не один, что вокруг него просто злой морок! Гарри решительно вернулся в реальность своего Альтер-Эго. Оно сидело в библиотеке, листая какую-то книгу. Гарри прислушался к Его мыслям. Оно читало средневековый трактат «Молот Ведьм» и довольно ухмылялось. Чистая, ничем не замутненная ненависть переполнила Гарри. Так наверное чувствуют себя Ангелы Божьи, идя на бой с нечистью! Существо радовалось страданиям и пыткам несчастных женщин, которых сотнями сжигали на кострах Инквизиции. Для Него эта проклятая людьми и Богом книжка была всего лишь романчиком для легкого чтения.

Огородив себя этой ненавистью, Гарри смог пережить долгие пять дней. Он каждую ночь виделся с Драко. Подслушав мысли Дома, он во сне приводил своего любимого в ещё не существующую гостиную. И на следующий день Драко видел ее наяву. Гарри с радостью смотрел, как тот недоуменно морщился, пытаясь понять, откуда берется чувство дежавю. И каждый день Гарри вместе с Драко погибал под равнодушно-презрительно-ненавидящим взглядом Гарри-Зверя. И каждую ночь он возвращал Драко веру в себя. В мире снов они будто сливались в единое целое. Им незачем было говорить вслух – они прекрасно понимали друг друга. Они знали друг о друге всё. Они дышали вместе, и одно на двоих сердце билось ровно. Гарри чувствовал в себе силы вскоре побороть Это Существо, занявшее его тело и причинявшее Драко столько боли наяву. Словно почувствовав что-то, Оно начало активные действия. Ему словно было жизненно важно заставить Драко ненавидеть. Началась травля. Гарри ничего не мог сделать. Пока не мог. Но это только увеличивало его личный счет к Чудовищу-В-Его-Теле!

На пятый день Оно вошло в гостиную, когда там был Драко. Гарри, подслушав мысли Существа, оцепенел от горя. Оно собиралось изнасиловать его нежного мальчика! Его Драко! Сделать с ним то, что когда-то пережил сам Гарри!!! Оно собиралось окончательно сломить его любимого человека …

Гарри смотрел на происходящее со стороны и не мог поверить, что это происходит с ним. Как будто он был зрителем плохой пьески, где главными героями были Марси, Драко и он, Гарри.

Пять долгих дней он смотрел, что вытворял с Драко этот Незнакомец, занявший его тело…

Гарри не сразу понял, что случилось. Когда он ударился о ступени и потерял сознание, все померкло. Он ничего не видел, но отчаянно боролся с обступившей тьмой. Что-то странное было в этой тьме: липкая, словно грязь, она пыталась задушить его. Черная, как днища котлов Снейпа, она пыталась вселить в него Ужас. Вот только Гарри никогда не боялся темноты. Даже наоборот, темнота напоминала ему редкие минуты покоя и безопасности в чулане Дурслей. Видимо поняв, что страхом и тьмой его не пронять, кто-то показал Гарри действительность. Словно сквозь стеклянную стену он смотрел со стороны на свое тело, которое бережно нес шатающийся Драко. А снизу его страховала бесстрашная Марси. Он однажды наблюдал нечто подобное в телевизоре тети Петуньи, когда она, перемывая косточки участникам, в упоении смотрела реалити-шоу. Так и Гарри все видел, но никак не мог повлиять на происходящее. В какой-то момент он подумал, что умер и видит свое тело со стороны. Но, присмотревшись, увидел, как поднимается и опадает его грудь, как дрожат длинные ресницы. Он никогда не подозревал, что они у него такие красивые – черные и пушистые. Наверное, очки раньше скрывали это. Чтобы не запаниковать, Гарри продолжал дальше рассматривать себя. Это очень помогало не сойти с ума от напряжения и не забиться в неуправляемой истерике. Словно чужими глазами он смотрел на свою стройную, но сильную фигуру, не лишенную гибкости и изящества. Сейчас в нем действительно было что-то аристократичное. Видимо два года вымуштровки у Франсуа не прошли даром. Странно, мысли о д’Артаньяке больше не вызывали болезненных спазмов в груди. Словно именно сейчас Гарри наконец-то сбросил это тяжкое бремя насилия и ощущение грязной вины с души… Он продолжал смотреть и критически себя оценивать. Конечно, до Драко ему далеко – потомственного аристократа видно сразу. Незаметно все его мысли переместились на Малфоя. Он с благодарностью наблюдал, как тот нежно и бережно положил его тело на кровать, несмотря на собственное весьма плачевное состояние, забегал по комнате в поисках холодных компрессов и нашатыря. Гарри почувствовал глубокую нежность, затопившую все его существо. В этот момент он открыл глаза. Это было очень странно осознавать себя сразу в двух измерениях – глядеть сверху на все происходящее и изнутри Этого Существа, что, открыв глаза, холодно смотрело на Драко. То, что в этом существе не было ничего человеческого, Гарри понял сразу. Ну не может душа человека быть такой темной и холодной! Как сгусток замороженного космического вакуума… Даже сущность Волдеморта, однажды захватившего его тело на пятом курсе, была похожа скорее на подтаявшее мороженое, чем на это воплощение Абсолютного Зла! Гарри стало страшно. Не за себя, а за дорогих ему людей (да, и Марси тоже!) оставшихся один на один с Этим… Как же его назвать? Все, что включало бы в себя понятие Воплощенного Зла, было слишком мелким и совсем не отображало действительность.

Ненависть ледяным мечом пронзила душу Гарри. Это было ни на что не похоже. Мало того, что он видел через две пары глаз, так еще и чувствовал через две души! И одна из этих душ дико ненавидела Драко. Ненавидела его не за что-то, а просто потому, что он существовал, и потому, что Гарри любил его. Да-да! Любил! Как отчетливо это можно было осознать сейчас, после того как он увидел Истинную Ненависть! Он словно после яркого света попал в такую абсолютную темноту, по сравнению с которой, любая темная ночь покажется летним деньком. Эта ненависть другого Существа мучила и корёжила душу Гарри. Она волнами накатывала на него, пытаясь поглотить все самое светлое и доброе, что еще оставалось в нем. Внезапно Гарри понял, что если поддастся хоть на секунду, хоть на микрометр подпустит эту Тьму себе в душу, то будет вечно гореть в аду. Но даже не эта чудовищная мысль ужасала Гарри. Он представил, что будет с Драко, если это Существо ничто не будет сдерживать. Это было… невозможным! Ни за что на свете Гарри не отдаст свою любовь и свою душу на поругание нечисти, будь то сам Сатана! Эта мысль что-то всколыхнула на темной стороне его души, которая сейчас смотрела на Драко, как на мерзкое насекомое, обдавая того холодом и презрением. Гарри решил бороться до конца, пусть и не знал как. Выход есть всегда. Если эта Тварь надеется причинить боль его любимому, то она крепко об этом пожалеет! Эта решимость Гарри потеснила Темную Сторону, отвоевав себе немного больше пространства. Гарри пытался докричаться до Драко, как-то привлечь его внимание, но ничего не получалось. Все чувства кроме зрения были заблокированы. Он будто находился внутри бронированной комнаты, обложенный метровым слоем ваты. Внезапно Гарри вспомнил, как боролся за свою душу с Волдемортом в Министерстве. Он просто разрешил себе любить и скорбеть, и Волдеморт не смог находиться в его теле. Но Этот ни в какое сравнение не идет с Темным Лордом. Том Риддл удавился бы от зависти, увидев ТАКУЮ темноту! Гарри попробовал заполнить свою душу любовью к Драко, но его сил не хватило. Видимо душа Лорда когда-то давно знала, что такое любовь, привязанность, возможно, дружба. В нем хранилась память его изуродованной души, которую хоть немного, но любили. И эта мертвая память не позволила Лорду надолго занять тело Гарри. В сущности Этого не было ни искорки воспоминаний о чем-то хорошем. Оно просто НИКОГДА не догадывалось о таких чувствах, как любовь или нежность. Светлые эмоции отсутствовали за ненадобностью, так же как у трупных червей — крылья. Это была Абсолютная Тьма, Совершенное Зло!

Гарри метался, глядя, как Этот мучает милого ему человека. Было невыносимо видеть недоумевающий, словно у раненного зверя, взгляд Драко, когда «Гарри» смотрел на него с ярой ненавистью! Его непонимание и боль были словно удары бичом по нежной коже. Это было страшно! Гарри кричал от ярости, пытаясь пробиться сквозь ненависть, но у него не получалось. Хуже того, он частичкой нетронутой души все же ощущал ненависть к Драко. Он любил и одновременно ненавидел. Словно горел во льду. Если бы у Гарри был голос, он бы уже сорвал его на всю жизнь — так он кричал! Но вот, к дикой мешанине чувств добавилось еще одно. Оно было знакомо Гарри с детства. Пульсирующая боль в шраме. Только на это раз не на лбу, а в ладони. Это навело Гарри на мысль, что у него будет возможность связаться с Драко. Надо просто подождать…

Гарри смотрел на происходящее со стороны и не мог поверить, что это происходит с ним. Как будто он был зрителем плохой пьески, где главными героями были Марси, Драко и он, Гарри.

Подходил к концу шестой день пребывания на Острове. И пятый день с того момента, как на Гарри напал медведь Беркут, а Драко обернулся огромным львом, чтобы спасти его жизнь. Надо заметить, что Малфой не смог больше повторить этот трюк, но зато его арсенал заклятий пополнился. Начало получаться то, что никак не выходило до этого: Экспеллиармус, Петрификус Тоталус. Конечно, пользы от этих заклятий было мало, но теперь они лучше защищены, что не могло не радовать. Пятый день как очнулся Гарри Поттер…

После довольно продолжительного обморока, Гарри вдруг просто открыл глаза и посмотрел вокруг. Оглядевшись, он сфокусировал взгляд на Драко, и того словно окатило ледяной водой – таким презрением и холодом веяло от брюнета. Еще не соображая, что происходит, Драко присел рядом и протянул руку, чтобы убрать выбившуюся прядь волос. Гарри отшатнулся с таким брезгливым видом, словно увидел какое-то мерзкое насекомое. У наблюдавшей за ними Марси, просто отвисла челюсть от удивления. Она ни разу не видела Гарри таким! А вот Малфой не раз встречал подобный взгляд. В школе. В разгар самой холодной из их войн. Сначала Драко подумал, что Поттер повредился в уме или потерял память. Но нет, он абсолютно адекватно воспринимал происходящее. Кроме того, что он снова ненавидел Драко.

Малфой сидел, глядел на закат и размышлял об изменениях в их отношениях. О том, как Гарри, поначалу шарахался, стоило ему увидеть рядом Драко. О том, с каким презрительным видом он проходил мимо теперь. Как мимо пустого места. Он не мог не удивляться тому, как уверенно Гарри двигался по ежедневно меняющемуся Дому. Как будто был тут хозяином. Он откуда-то принес целый ворох свежей одежды, кинул её на кровать небрежным жестом и презрительным кивком головы показал Драко, что это ему. Скрипя зубами, Малфой принял одежду. Его собственная к тому времени оставляла желать лучшего – после схватки с Беркутом все висело лохмотьями и даже Репаро не мог починить ее окончательно. Сам же Гарри начал одеваться как-то совсем уж не по-поттеровски. Теперь он, несмотря на жару и влажность, ходил в глухом сюртуке и узких брюках а-ля лорд Денди. Этот стиль восемнадцатого-девятнадцатого века ему несомненно шел, но создавал неприятное ощущение холодной идеальности. И Гарри больше не защищал его сон. Малфоя для него больше не существовало.

Драко страдал. Ему было так плохо, словно каждый ледяной взгляд Поттера вырывал из его души маленький кровоточащий кусочек. Незаживающие раны обиды и непонимания бередили тонкую душу Драко. Малфой не понимал, что случилось. Ведь до происшествия с Беркутом все было хорошо. Они начали лучше понимать друг друга. Начали узнавать друг друга. Теперь о своей ревности к Марси Драко вспоминал, как о смешном эпизоде из жизни. Поттер делал все, чтобы Драко его возненавидел. Но ничего не получалось. Слишком прочно врос в его душу Поттер. Слишком глубоко пустила корни любовь к нему. Драко просто тихо страдал, стараясь как можно меньше показываться Гарри на глаза. Но тот, словно желая причинить ему как можно больше боли, постоянно находился рядом. Всем своим видом показывая, какое одолжение он делает Драко, снисходя до общения с ним. У Малфоя так не получалось и в его лучшие годы.

А еще Драко мучило постоянное чувство дежавю. Несмотря на все изощрения Дома по изменению интерьеров, Драко чувствовал, будто уже побывал тут накануне. Вот и сегодня он, лежа на курпачах и подушках и посасывая кальян, был уверен, что уже видел всё это прежде. Мучаясь от невозможности вспомнить, Драко отвлекался от мыслей о Поттере. Но чувство дежавю стало гораздо сильнее, когда Поттер вошел в гостиную. Будто они уже когда-то сидели тут. Драко вздрогнул, от этой мысли засосало под ложечкой. Но он НИКОГДА не был в этой комнате наедине с Поттером!!!

Гарри бросил взгляд на Драко и вдруг, ни с того, ни с сего, подбежал, опрокинул Драко на подушки и больно впился ртом в его губы. Драко опешил и замер. Он настолько не ожидал подобных действий от Поттера, что лежал и позволял себя целовать. Хотя поцелуем это было назвать сложно. Гарри пил Драко, больно мял его губы своими, жестоко кусая. Но, когда Поттер полез холодными руками под его рубашку, того охватило странной чувство НЕПРАВИЛЬНОСТИ происходящего. Прежде всего, Поттер никогда бы первым не поцеловал Малфоя, особенно в свете его поведения последнее время. Кроме того, у Гарри никогда не было холодных рук. Последней каплей стала резкая, обжигающая боль в ладони правой руки. Его личный шрам-молния просто горел огнем. Эта боль несколько отрезвила Драко, и он смог сбросить с себя Гарри. Поттер сидел на полу, глядя на Драко холодными черными глазами. Черными! А у Поттера…

— Кто ты, черт тебя побери?!! – давно Драко не был в такой ярости!

Когда Драко выскочил из комнаты, Гарри не стал его догонять. Может, тот заметил что-то в его поведении или во взгляде? О, Боже! Малфой же теперь и близко не подпустит его к себе! Гарри застонал. Он дал себе слово, что впредь будет более сдержан. Драко не должен догадаться, о чем он думает, когда вспоминает его руки на своих плечах, ощущение его дыхания на шее. Поттер одернул себя, поклявшись не думать о Драко в таком смысле и решил занять себя чем-нибудь. А чем можно заняться в неизвестном доме? Конечно исследованием! Страсть к неизведанному осталась у Гарри ещё со времен Хогвартса. Он просто не мог сидеть на месте, когда рядом была неизученная территория. Через час, гуляя по первому этажу, Гарри наткнулся на библиотеку. Выбрав себе книжку, он решил почитать на свежем воздухе. Выйдя во двор и даже не успев как следует оглядеться, он был сбит с ног. Пролетев несколько метров, Гарри ударился затылком о ступени дома. Тьма милосердно поглотила его…

Медведь стоял над Гарри, удовлетворенно урча. Какой лакомый кусочек! Свеженький! И как легко достался! Он готов был вонзить зубы в податливо-нежное тело человека. Страшное осознание непоправимости происходящего накрыло Драко с головой. Он перестал различать звуки и цвета. От ярости внутренности скрутило тугим узлом. Он упал на четвереньки. Весь его мир сосредоточился на теле любимого, над которым стоял страшный зверь. Из горла Драко раздалось злобное утробное рычание, и он двинулся навстречу замеревшему медведю. Огромные лапы Драко тяжело ступали по земле. Хвост хлестал по крутым лоснящимся бокам, подстегивая ярость грозного зверя. Морда морщилась, показывая внушительные клыки, а из горла продолжал вырываться глухой кровожадный рык. Драко видел цель — соперника, посягнувшего на ЕГО собственность, желавшего причинить вред существу, за которое Драко, не раздумывая, вцепился бы в глотку самому Сатане! На медведя надвигался огромный пустынный лев. Гроза всего живого. Царь зверей.

Медведь отпрыгнул в сторону, чтобы не оказаться зажатым между домом и оградой сада. Вот-вот готова была начаться битва не на жизнь, а на смерть. Противники кружили друг напротив друга. Меряясь остротой и величиной клыков. Пробуя, чей рев громче. Устрашая друг друга размерами. Силы были приблизительно равны. Еще мгновение и они кинутся друг на друга, раздирая на куски!

— Беркут! Оставь! Немедленно прекрати! – раздался голос полный невыразимого презрения и ярости. На поляну перед домом выскочила Марси, злая как сто чертей! Прыгнув между медведем и львом и повернувшись к медведю, он издала гневный рык. – Убирайся! Иначе я не буду тебя больше выгораживать! Хватит с тебя Ефима! Пр-р-роваливай!

Медведь увидел, что силы неравны, еще порычал и, потихоньку пятясь назад, убрался в лес.

Марси повернулась ко льву.

— Ты кто? Я тебя не знаю… Ну, ничего себе!!!

Она, открыв рот, смотрела, как лев оборачивается Драко. Зашатавшись, он опустился на землю. Помотав головой, попытался унять головокружение.

— Не спрашивай. Сам не знаю, как это случилось. Я не знал, что смогу стать анимагом… Гарри! – Драко не пытался встать на ноги, боясь, что они его не удержат. Он медленно пополз к Гарри, все еще лежащему на земле без сознания. — Лучше расскажи, что это за хрен? – от пережитого с Драко слетел весь его лоск и манеры. Он положил голову Поттера себе на колени, осторожно осмотрел его и нашел еще одну шишку.

— Ну что же тебе так не везет на голову, Поттер? То шрамом тебя наградят, то о борт корабля ударишься, то вот – о ступеньки… — бормоча всякую чушь, Драко сдерживал подступающую истерику. Его начал бить озноб. Трясущимися руками он гладил длинные волосы Поттера, пропуская блестящие пряди между пальцев. Он боялся представить, что случилось бы, не подоспей он вовремя. О том, что мог сделать огромный медведь с ним самим, Драко даже не задумался. Все его мысли занимало состояние Поттера. Марси подошла и легла неподалеку. Драко инстинктивно ощерился на нее, еще не отойдя от пережитого.

— Это Беркут. Он – колдун вуду из Африки. Его племя практиковало людоедство. Своего партнера он сожрал в тот же день, как их призвали на Остров, не дожидаясь испытаний. Мы были в шоке. Он – самый дикий и неуправляемый среди нас. Некоторое время спустя, на Рождество, он подкараулил отца Грегори Ефима, похитил его и утащил в джунгли. Его кости мы нашли спустя сутки, проспавшись после бала. Грегори был в ярости. Но что может сделать ворон, пусть и очень крупный, с бешеным медведем? Каждый год Грегори пытается выловить Беркута и разделаться с ним. Но тот слишком хорошо прячется.
Но как ты, в сущности дитя, смог преодолеть магию Острова и обернуться? Тем более что раньше ты никогда этого не делал?! Если вы не справитесь с Испытаниями, то из тебя выйдет превосходный член стаи!

— Ты говоришь, что Беркут убил отца Грегори… А почему вы не объединились и не помогли Грегори выловить эту тварь? Ведь в следующий раз он может напасть на любого из вас? – недоумевал Драко.

— Он не смог бы справиться ни с кем из нас ни в зверином облике, ни в человеческом. Драко, ты многого не знаешь… У нас здесь свои законы… — Марси избегала прямого взгляда Драко. Это было подозрительно. Решив разобраться с этим позже, Драко попросил Марси помочь ему перенести Гарри в Дом.