А вот с магическими уроками все было гораздо хуже. Грегори так и не смог узнать пределов магии Гарри. Стоило тому задать какую-нибудь задачу, как магия сама начинала выполнять ее. В итоге ворон пришел к выводу, что магия Гарри способна к самообучению, и у нее практически нет границ. По крайней мере, он не мог их определить опытным путем. Драко тоже не мог правильно сконцентрироваться, чтобы не тратить свою собственную энергию на исцеление. Да и экспериментов было маловато – Драко наотрез отказался калечить даже мух, чтобы потом их исцелить. Как он признался Гарри, змея, семью которой они спасли от Беркута, подарила ему возможность понимать язык всех живых существ. Конечно, разум змеи сильно отличался от разума той же мухи, но крики боли были одинаковы как у развитого существа, так и у простейшего. По этой же причине Драко перестал есть мясо и рыбу. Хоззи теперь готовил для него отдельно. От такой диеты вкупе с ежедневными физическими нагрузками Драко стал тонким и сильным, словно змея перед броском. Изящная и хищная красота теперь таилась в стройном теле Драко Малфоя.
Кроме неумения концентрироваться, была в нём ещё одна вещь, что невероятно бесила Грегори. Драко весьма несерьезно относился к своим провидческим способностям, Ворон считал, что нужно уметь использовать все скрытые резервы. Только прямой вызов с его стороны или намек на неспособность чему-нибудь научиться, заставляли Драко делать хоть какие-то усилия. Грегори искренне не понимал такого равнодушия со стороны ребят.
Просто он не знал и не испытал того, что пришлось пережить этим молодым людям за неполный двадцать один год жизни. Как объяснить ворону, что такое стоять напротив сильнейшего темного мага столетия, смотреть в его красно-рубиновые глаза? И ждать… Ждать, когда он взмахнет рукой и пошлет в тебя убивающее проклятие. И молиться, чтобы пророчество полусумасшедшей Трелони и расчеты Дамблдора оказались верными. Потому что по-иному нельзя: слишком много людей в Хогвартсе ждут и надеются. И не оправдать их доверия нельзя.
Как рассказать Грегори о том, что чувствуешь, когда за твоей спиной распускаются цветы адского негасимого пламени? Пламени, рискующего уничтожить навсегда тебя и твою душу… Как передать, что ты чувствуешь, когда смотришь в глаза своему врагу… Врагу, который протягивает тебе руку, чтобы спасти тебя… Спасти от себя самого. И от бездны ненависти, в которую ты погружаешься все глубже и глубже. Ненависти, тщательно оберегаемой и умело подпитываемой твоим собственным отцом. Отцом, который манипулировал тобой с детства, играя на твоей любви к нему.
О чем говорить с человеком, никогда не знавшим, что такое сидеть взаперти в темном чулане и плакать? Плакать оттого, что ты не понимаешь, почему за чашку, разбитую Дадли, наказывают тебя. Не понимаешь, как можно так ненавидеть своего родного племянника. Какое сердце надо иметь, чтобы ничего не подарить ребенку, жадно глядящему на огромную кучу ярких свертков под рождественской елкой. Ребенку, который точно знает, что Санта Клаус никогда ему ничего не приносит кроме тумаков от тети и щипков от Дадли.
Разве Грегори когда-нибудь поймет, что такое быть ненужным своим собственным родителям? Как рассказать об одиночестве маленького ребенка в огромном шикарном поместье? Где на зов откликаются только эльфы. А если подбежать к маме и обнять ее за ноги, то в ответ услышишь недовольные крики о помятом платье. И снова эльфы уводят тебя за руку в твою комнату, где ты впервые в жизни бьешь старенького домовика только затем, чтобы не тебе одному было больно. А он униженно кланяется и молит о прощении за то, что не уследил за маленьким мастером Драко. И ты, разрыдавшись, бросаешься ему на шею, прося извинить за грубость. А в это время входит отец и холодным тоном говорит, что ты – плохой сын, и что он очень разочарован. А потом он уводит Гинки, и ты больше никогда не увидишь старенького эльфа, заботившегося о тебе с колыбели. И ты точно знаешь, что он умер от сердечного приступа, когда ему подарили одежду.
Нужно ли об этом знать Грегори и Марси? Нет, не нужно. Вот потому-то Гарри и Драко и относятся к занятиям как к досадной обязанности. Гарри уверен, что в критической ситуации нужно надеяться только на интуицию. А Драко знает одно – его всегда спасет Поттер, впрочем как и он его.