Кажется, они бежали по тоннелю целую вечность. Стены подземного коридора то сужались, то расширялись. Сначала они были из грубого кирпича, а земляной пол был утоптан до каменной твердости, потом кирпич сменила обожженная глина. Теперь же, спустя целую вечность надсадного бега в темноте, освещаемой только радужным светом бегущего впереди Поттера, в стенах тоннеля мелькали корни деревьев, длинные и величественные. Страшно было представить, каких великанов могли питать такие огромные, словно драконы, корни. Земля под ногами стала рыхлой, более мелкие корешки, казалось, только и ждали непрошенных путников, чтобы цепляться за их ноги и как можно больше затруднять их продвижение.
Внезапно тоннель разделился надвое. Друзья столпились перед развилкой не зная, что предпринять дальше. Разделяться было опасно, медлить же — просто смерти подобно. Пока они, как сумасшедшие, бежали по темному тоннелю, Гарри успел рассказать им о своем разговоре с Хоззи. Оказывается, из дома был предусмотрен тайный выход на случай разных чрезвычайных обстоятельств. Про этот ход знали только Хозяин Острова и сам домовик. Рассказывать посторонним об этом туннеле на случай отступления домовому строго воспрещалось. Оканчивался тайный ход в большом и самом топком болоте. Выход надежно охраняли самые ядовитые змеи Острова. К тому же, если не знать тайных вешек, то ни войти, ни выйти из него было невозможно. Размером с крупное озеро, это болото надежно защищало единственный неконтролируемый подход к дому. Именно к нему с таким маниакальным упорством пробивался Беркут.
Гарри в недоумении смотрел на открывшуюся развилку. Куда пойти? Какой путь верный? Хоззи ничего не рассказывал об этом. Скорее всего, он и не знал про развилку. Тут вперед выступила Марси. Она немного прошла по одной ветке коридора и, остановившись, принюхалась к далеким запахам, недоступным людям. Ее обоняние воспринимало тонкие флюиды в застоявшемся воздухе коридора, а звериное чутье рисовало картинки, открывавшиеся тонкому восприятию мира запахов. Ей упорно виделись впереди высокие деревья, поляна, какой-то камень неизвестной породы и нежилой запах тяжелой, старинной магии. Вряд ли им туда, но нужно проверить другой проход. Марси прошла по левой ветке и снова втянула затхлый воздух подземелья. Тут воздух был заметно более влажным, и ощутимо несло гниющими растениями, болотной водой и отчаянным страхом загнанного в угол опасного зверя. Змеи, поправила сама себя Марси. Страх далекого существа был почти осязаем, так бывает, когда смерть стоит на пороге и отнюдь не вежливо стучится в дверь. Она обернулась и сверкнула глазами, в которых отражался весь скудный свет от радуги Гарри и выдохнула, скованная страхом далекого существа:
— Нам сюда, побежали! Там все очень плохо! – и, развернувшись, кинулась на выручку. За ней, со свистом рассекая воздух крыльями, летел Грегори, возбужденно каркая. Он чуял близкую драку. Драко и Гарри начали серьезно отставать и задыхаться от недостатка кислорода в тоннеле. Драко пришла в голову гениальная идея. Только бы получилось!
Когда Поттер обернулся на звук разрываемой ткани, то в страхе попятился – перед ним стоял огромный пустынный лев и нервно морщил морду, показывая огромные клыки. «Драко!» — мелькнула было паническая мысль, но тут нежданный пришелец сказал голосом Малфоя:
— Гарри! Быстро, садись на меня. Надо спешить! — и огромный лев припал на передние лапы, и Гарри дрожащими руками схватился за его шикарную гриву. «Ну, надо же! Даже в этом облике у Драко прекрасные волосы» — не к месту подумал он.
Потом был бег, отчаянный и невозможный. Гарри сидел на спине льва и, крепко сжав его бока коленями, молился только об одном – не упасть. При той скорости, что они развили, разбиться было плевым делом. Они обогнали Марси, и теперь только Грегори летел над ними, словно черный ангел мщения. Земля начала отсыревать, на стенах появились мокрицы, с потолка срывались редкие холодные капли вонючей воды. Цель была близка. Но лапы льва начали разъезжаться по грязи. Несколько раз Драко поскальзывался, но вот, наконец, впереди забрезжил серый свет. Верхом на льве Гарри выскочил из тоннеля и едва не врезался в Беркута, разоряющего змеиное гнездо. Огромный медведь обернулся на шум. Гарри успел рассмотреть кусочек своей магии, бывший когда-то сосудом для Демона. Потускневший, он висел на тонком ошейнике, путаясь в густой неопрятной шерсти Беркута. Словно почувствовав хозяина, умирающая радуга начала слабо светиться. Подняв перепачканную землей морду, медведь яростно оскалился.
И начался бой. Бой без правил и без пощады врагу. Огромный медведь крутился между тремя противниками и злобно ревел, понимая, что силы неравны, и на этот раз он проиграет. Марси вырвала клок шерсти с куском плоти из его бока. И тут же отпрыгнула, не желая получить по окровавленной морде огромной когтистой лапой. Тут же начал атаковать Грегори, отвлекая внимание от пантеры, пока та отплевывалась от густой шерсти, забившей ее пасть. Огромный ворон бесстрашно садился на голову медведю, пытаясь выклевать налитые кровью злобные глаза. Беркут в панике мотал головой, пытаясь схватить ворона, но тот сразу же взлетал, не желая отведать острых желтых клыков. Он всячески оскорблял медведя, еще больше выводя его из себя. Беркут в ярости начал совершать ошибки, кидаться из стороны в сторону, атаковать мнимых противников. Гарри скатился со спины Драко. Лев кинулся на медведя и ударом огромной лапы почти отправил того в нокаут. Гарри начал кидать в Беркута огненными шарами. Он подпаливал тому шерсть, заставляя его кататься по земле, чтобы сбить пламя.
Ярость уступила место страху. Страх сменился ужасом и пониманием, что сейчас его убьют. Еще немного, и он перестанет существовать. С отчаянным ревом Беркут рванулся в болото, сбив с ног Марси, но уже не обращая на нее внимание. Он несся, стараясь убежать как можно дальше от этих страшных существ. Вдруг земля начала уходить у него из-под лап. Он сделал шаг, другой. Попытался прыгнуть в сторону на казавшуюся надежной кочку, но та предательски ушла под воду, и он провалился в болотную жижу с головой. Страх смерти заставил его рвануться вверх, но он все больше уходил под воду. Неловко взмахивая лапами, он скреб предательскую кочку, срывая с нее залитые грязью цветы и траву, но та, словно поплавок, все время ныряла под воду, выскальзывая из его лап. Ему показалось, что кто-то тянет его снизу за лапы. Медведь взревев, снова рванулся, но чем больше он дергался, тем больше погружался во взбаламученную илистую топь. Внезапно краем глаза он увидел чахлое деревце, появившееся из ниоткуда.
Из последних сил хватаясь за жизнь, он сгреб деревце передними лапами и попытался подтянуться вверх, навстречу живительному воздуху, показавшемуся внезапно самым сладким и желанным. Про себя Беркут поклялся, что больше никогда не встанет на пути у странных белых людей и Марси. Марси… Такая нежная, такая сладкая. Его любимая жертва. Его любимая женщина. Его любимая… Как же он теперь сможет жить без нее? Эта мысль придала ему сил, и он еще раз рванулся к свету, зарождающемуся в небе. Рассвет. Сколько раз он его видел, но ни разу тот не казался ему таким прекрасным. Он почувствовал, как его начали вытягивать из плена мутной густой воды. Он испуганно заревел, боясь потерять последнюю опору в жизни – дерево. Попытался схватиться покрепче, но лучше бы он этого не делал. Хрупкое дерево не вынесло тяжести бьющегося в истерике тела и совместных усилий тянущих его людей. Глухо хрустнув, оно разломилось пополам, и Беркут ухнул в холодную засасывающую глубину, сжимая чахлую крону, и уже не вынырнул наружу. Над стоячей, черной поверхностью воды показалось и лопнуло множество пузырьков. В глубине топи зарождался глухой звук, более всего напоминающий урчание голодного желудка, в который попал сочный кусок вкусного мяса. Болото приняло свою жертву. Его чрево было довольно.