Не прошло и пяти минут, как Джессика уже рылась на стеллаже артефактов. Наконец она извлекла на свет божий громадный фолиант и с некоторым трудом водрузила его на стол.
— «Сто известнейших артефактов Британии»? — удивлёно прочитала название Джинни, — А это здесь причём?
— Не знаю, — пожала плечами Джессика, — Но это Тед особенно упорно изучал в последнее время. Ему нужно было для работы в Отдел Тайн.
— Ой, я даже не начинала, — ужаснулась Гермиона.
— Молодец, а я уже практически закончила. Но не в том суть. Учитывая, что Тед не особо интересуется разного рода святынями, я считаю наиболее вероятным, что про эту вашу Изиду он нашёл именно здесь.
— А если нет?
— Значит я просто подойду к Теду и спрошу у него.
— А он тебе ответит? — невинно поинтересовался Гарри.
— А почему нет? Он же мой друг, — пожала плечами девушка, листая книгу, — Так, «Изида» есть на двести семнадцатой странице… Вот… Перстень Тота.
— Замечательно, — не смог удержаться от комментария Рон, — Искали святыню Изиды, а нашли…
— Дай посмотреть, — Гарри развернул книгу к себе, — Святыня… это же не обязательно то, что принадлежало Изиде и стало священно для окружающих. Это ещё может быть то, что было свято для неё самой. Тогда это просто небольшой факт биографии, вот мы и не нашли ничего… Точно, смотрите: «…по легенде перстень Тота был подарен самим волшебником магессе Изиде и стал для неё талисманом… Легенда гласит, что она называла его своим хранителем, святыней, и не соглашалась расстаться с перстнем до самой своей смерти…» Вот оно!
— Ух ты, с ума сойти! — восхитилась Гермиона, заглядывая через плечо юноши.
— Где-то я его уже видел, — задумчиво пробормотал Гарри, разглядывая приведённую ниже картинку. На ней был изображён старинный перстень редкой красоты. На васильково-синем драгоценном камне (Гарри так и не смог вспомнить его название) был выгравирован египетский иероглиф непонятного назначения.
— «…Перстень Тота по слухам обладает целебными свойствами и способен привлекать удачу. Кроме того он обещает носящему превосходную интуицию и считается покровителем предсказателей…» — водила пальцем по строчкам Гермиона, — А при чём здесь Британия?
— Дай мне, — Джессика тоже решила принять участие в обсуждении, — Вот: «…В начале XIV столетия перстень был вывезен в Испанию бароном фон Бир…», ладно, это неважно…тра-ля-ля, это пропустим… нашла: «…В 1879 году он был продан с аукциона британской подданной леди Кассандре Трелони. Дальнейшая судьба перстня Тота неизвестна.» Трелони… это что, та старая карга, которая здесь преподавала прорицания?
— Это её прапрабабка, — охотно пояснила Джинни, — Но если перстень был у неё, возможно ли, что он остался в семье и передавался как фамильная драгоценность…
— А вот я не понимаю, — громко возмутился Рон, — Что такого может сделать этот перстень, что если о нём забыть, все наши усилия в борьбе против Волдеморта могут сразу отправляться к чёртовой бабушке?
Ответить гриффиндорскому старосте никто не успел. Гарри звонко шлёпнул себя по лбу и протянул:
— Ах, да-а! Идиот, как я мог забыть! Вспомнил, где его видел — на пальце у Трелони.
— Дружище, до этого мы уже дошли, — взял на себя труд просветить приятеля Рональд.
— Да ты что, не понимаешь? Я, кажется, знаю, в чём проблема. Мы не о святыне Изиды должны вспомнить, а о Трелони. И о Волдеморте. Дамблдор же предупреждал, что Волдеморт делает хоркруксы после значимых смертей. А Трелони принесла ему пророчество. Перстень — хоркрукс! У него же осталась одна змея… Вот он и восполняет их число…
— Ну-у, а я-то думал, это что-то на самом деле страшное, — как-то слишком уж разочарованно протянул Рон, — Какая-нибудь бомба замедленного действия, или артефакт, призывающий злых демонов, из которых наш красноглазый друг себе армию построит, или ещё что-нибудь… А это всего-навсего… Даже неинтересно как-то…
— Рон, ты что, ненормальный? А ты представляешь, что бы было, если бы мы этого не поняли? Представляешь, если бы мы слишком поздно осознали, что хоркруксов больше нет, а убить его всё равно невозможно? Что бы мы стали делать, где бы искали, если бы ноги, конечно, успели унести? А судя по пророчеству, как раз бы не успели. И никто бы больше не знал, что делать. И…всё… Вот это действительно страшно… Неинтересно ему, видите ли.
— Ну, ладно, ладно, Гарри, извини. Глупость сморозил.
— Гарри, а ты уверен, что всё именно так, как ты…
— Да, Гермиона, я чувствую это, — максимально убедительно кивнул Избранный, у которого, похоже, снова появились проблемы: а он-то думал, что меч, который дожидается в его спальне уничтожения, это конец… — Нет, даже больше, я совершенно в этом уверен.
— И где его искать тогда?
— А я слышала, что Трелони похоронили во всех её побрякушках, какие только смогли найти в её комнатах, — как бы между прочим произнесла Джинни.
— А если… — заинтересованно протянул Гарри.
— Ты что, думаешь, он там? У Трелони? — подала голос Джессика.
— Почему нет? Волдеморт боится трупов. Он мог посчитать, что это будет лучшей защитой. К тому же на кладбище точно никто не будет искать. Перстень может пролежать там ещё хоть два тысячелетия, и никто его не найдёт.
— Гарри, ты что, пойдёшь разорять могилу? — по лицу девушки невозможно было точно определить, удивлена она или испугана, — Тебе не стыдно? Да это, это же… вандализм!
— Вот именно, — Гарри, похоже, уже загорелся идеей, и вряд ли кто-то из ныне живущих мог его отговорить, — Наверняка на это и рассчитано. Сложно представить светлого волшебника, которому придёт в голову ради чего бы то ни было так нагло тревожить умерших. Защитой хоркруксу служит наша порядочность — надёжней не придумаешь.
— Но он же наоборот пытался собрать их у себя.
— Меч он не прочь был и перепрятать.
— А если ему захочется вернуть себе перстень? Ты же сказал, что он боится трупов.
— Это не помешало ему создать армию инферналов. Ради благого дела можно и потерпеть немного.
— Но… в книге сказано, что перстень Тота может привлекать удачу. Разве Тёмный лорд может отказаться от такого счастья?
— А вдруг он его не узнал? Просто выбрал самый красивый перстень из той кучи, что всегда висела на Трелони, заколдовал и дело с концом.
— Но не мог же он оставить кусок своей души совсем уж без защиты. Ну вот, ты догадался, можешь пойти за ним — это же всегда возможно. Это опасность. Но если бы на кладбище творилась такая сложная магия, какой он обычно пользовался для защиты хоркруксов, его бы неизбежно засекли.
— Но он вряд ли верил, что кто-то мог найти его хоркруксы тогда, в самом начале. И не понял бы никогда, если бы изменяться не начал.
— На одни и те же грабли по два раза встают только олухи!
— А много надо времени и сил, чтобы, например, превратить всех мёртвых на этом кладбище в тех же инферналов или, скажем, выставить дозор из вампиров, или даже просто Следящие чары, которые предупредят его, если кто-то посягнёт на его собственность?
На это Джессике возразить было нечего.
— Ладно, всё, проехали. Мы всё это можем потом обсудить, — рискнула вклиниться Джинни, — Если нам тут больше ничего не надо, лучше пойдём в гостиную. А то вы так спорите, что на нас уже оглядываются.
— Секундочку, — пробормотала Гермиона и взмахнула палочкой над всё ещё раскрытой книгой. Спустя секунду на стол упала копия изображения перстня Тота.
Уже через полминуты гриффиндорцев и след простыл. Джессика, застывшая возле стола аки каменное изваяние, молча смотрела им вслед. Потом пододвинула поближе «Сто известнейших артефактов Британии» и, как только что это сделала Гермиона, взмахнула палочкой над страницей. Вскоре вторая копия пресловутого перстня Тота заняла своё место в кармане просторной мантии Джессики Дарк, книга вернулась на полку, а сама Джессика стремительно неслась по коридорам Хогвартса. Положительно, ей совсем не нравилась вся эта затея…

Глава 28. Ни конца, ни края.

Знания бывают двоякого рода:
либо мы что-нибудь знаем,
либо мы знаем, где найти сведения об этом.
Сэмюэл Джонсон

— Так, подождите, это я один здесь такой идиот, что ничего не понимаю?
— Гарри!
— Что?! Нет, мне правда интересно!
Гермиона смерила парня неодобрительным взглядом.
— Я тоже мало что понял, — пожал плечами Рон, — по мне, так это просто ахинея какая-то. Гермиона, ты уверена, что это было настоящее пророчество?
— Разве что Джинни неудачно пошутила, — всё ещё недовольно ответила гриффиндорка: видимо, она была не слишком рада заявлению Гарри, что все, кто не понял смысл этого жуткого стишка…э-э-э, скажем так, умом не блещут.
— Аргумент.
— Молодые люди, кажется, звонка ещё не было, — многозначительно заметил Слизнорт, с достоинством проходя мимо гриффиндорского стола.
— Извините, профессор, — Гарри не придумал ничего лучшего, кроме как попросить прощения за своё воистину наглое и дерзкое поведение, и гриффиндорцы смущённо уткнулись в котлы.
Где-то сзади подозрительно пыхнуло нечто, сопровождаемое недвусмысленным восклицанием: «Чёрт, Блейз!». Гарри покосился на слизеринский стол. Нотт что-то раздражённо объяснял раскрасневшемуся Забини, отчаянно при этом жестикулируя. Джессика Дарк отсутствовала.
— В больничном крыле её тоже нет, — тихо ответил Поттер на молчаливый вопрос друзей, — И если бы я её чуть хуже знал, решил бы, что она сбежала.
— Как после Тайной комнаты?
— Нет, совсем. Из школы.
— Может быть, она в спальне? — высказала предположение Гермиона.
— Всё равно, — пожал плечами Гарри и, чуть помолчав, решился возобновить старый разговор, — Хорошо, ваши предположения?
— Думаю, Волдеморт снова что-то разнесёт вдребезги, — пожал плечами Рон: он как раз пытался сделать всё, чтобы не опередить достославного Лорда в этом славном начинании и не уничтожить минимум кабинет зельеварения.
— Не просто разнесёт… — тихо произнесла Гермиона, — Мне кажется, это пророчество возвещает конец войны…и не в нашу пользу.
— И виновата в этом какая-то святыня Изиды, о которой кто-то почему-то забыл, — вынес вердикт Гарри, — Значит, нужно о ней вспомнить.
— Как можно вспомнить о том, чего никогда не знал? — резонно возразил Уизли, — Что это за святыня такая? Кто-нибудь в курсе?
— Ну, Изида — это знаменитая египетская ведьма, жившая Мерлин знает сколько лет назад, не помню точной даты. Кажется в пятом тысячелетии до нашей эры, но я не уверена, — немедленно просветила друзей Гермиона, — Она была очень умна и могущественна, особенно для своего времени…
— Так что маглы не нашли ничего лучшего, как объявить её богиней, — подхватил Рон, — Да, я знаю. Я же ездил в Египет перед третьим курсом, помнишь? Но ни одной святыни Изиды не видел и что-то не припомню, чтобы Билл или ещё кто-то упоминал о чём-то подобном.
— И мы даже примерно не знаем, как она может выглядеть, — Гермиона настолько увлеклась расшифровкой пророчества, что — удивительное дело! — даже не заметила, когда её зелье начало выкипать.
— Гермиона, — Гарри счёл нужным подтолкнуть Гермиону локтем, дабы она обратила свой высочайший взор на то безобразие, что творится у неё под носом, — А почему мы не знаем, как она выглядит? Я считал, что это какой-то артефакт.
— Может, да, а может, и нет. В пророчестве не сказано точно, — пояснила Гермиона, снимая котёл с огня и пытаясь как-то исправить чёрное дело рук своих, — Святыней могут назвать не только артефакт, но и, скажем, какое-нибудь здание, храм, или статую, или место, какую-то книгу или может даже заклинание. Хотя вот это последнее вряд ли, — чуть подумав, добавила девушка.
— Проблема, — почесал за ухом Рон.
— Но если в пророчестве указано так неточно — просто «святыня Изиды», это должно означать, что она такая одна, что её ни с чем не спутаешь, — высказал очередное мудрое предположение Гарри.
— Скорее всего, но нам от этого не легче, — тяжело вздохнула гриффиндорская староста, — Мы ведь так и не знаем, где её искать.
— А ты уверена, что нам стоит её искать?
— Почему нет?
Гарри пожал плечами. Если у него и были какие-то аргументы, они остались невысказанными по одной простой причине — прозвенел звонок.
— Слушайте, ребята, — вдруг проговорил Рон, пока гриффиндорцы собирали вещи, — если эта святыня — забытая, стало быть, кто-то о ней когда-то знал. Может, стоит поспрашивать?
— У кого например? — немедленно поинтересовалась Гермиона.
— Ну не знаю… Профессор Слизнорт, вы не знаете, что такое святыня Изиды?
— О, мистер Уизли, — обворожительно улыбнулся господин слизеринский декан, как раз закончивший проверять работы учеников и невозмутимо правивший к своему столу, — интересуетесь историей?
— Да, что-то вроде того, — неуверенно пробормотал тот, получая довольно болезненный тычок от Гермионы.
— К сожалению, не имею понятия. Кажется, что-то слышал, но в упор не помню, о чём идёт речь.
Гарри внимательно смерил взглядом зельевара. Нет, положительно его лицо принимало совершенно другое выражение, когда Том Реддл и он сам, Гарри, в своё время расспрашивали его о хоркруксах. Гораций Слизнорт и правда не знал. Зато, похоже, знал кое-кто другой.
— Рон, ты спятил? — между делом шипела Гермиона, — А если услышит кто-нибудь… не тот? Если донесёт Волдеморту? Если он знает эту самую святыню слишком хорошо и поймёт, что её ищем мы? Ты подумал, что тогда будет?
— Не подумал, — признал очевидное рыжий, — Прости, Гермиона. Но ведь Слизнорт — не предатель, правда, Гарри? Гарри? Что случилось?
— Мне не нравится, как на нас покосился Нотт, — понизил голос гриффиндорец, — Кажется, он что-то знает…
Достославная реплика Рона настигла Теодора Нотта в дверях. Гарри готов был поклясться, что когда Уизли упомянул святыню Изиды, слизеринец чуть притормозил на пороге, кинул странный косой взгляд в сторону дражайших сокурсников, дёрнул губами, будто желая что-то сказать, и немедленно покинул кабинет, так и не проронив ни звука.
— Ладно, пошли в библиотеку, — поманила ребят Гермиона, — будем искать.
— Гермиона, но сейчас же обед! — возмутился Рон, — Дай нам хоть десять минут.
Девушка смерила Гарри и Рона оценивающим взглядом, как бы прикидывая, долго ли те смогут протянуть без еды и воды, грызя один лишь гранит науки. Срок, очевидно, вышел не слишком большой.
— Ладно уж, идите.
И унеслась в библиотеку. Верные данному слову, гриффиндорцы направились в противоположную сторону, к Большому залу, памятуя, что у них на раскачку всего десять минут.
— Её здесь нет, — непонятно к чему пробормотал Гарри, хмуро оглядывая помещение.
— А, что? — не расслышал полностью поглощённый накладыванием пищи в тарелку Рон.
— Я говорю, похоже, она меня избегает.
— Кто?
— Джессика.
— А зашщем ей ибя изигась? — задался вопросом Рональд, тщательно работая челюстями, в тот время, как Гарри только-только соизволил окинуть окружавшую его снедь оценивающим взглядом.
— Что-что?
— Спрашиваю, зачем ей тебя избегать?
— Возможно, она знает, что у меня есть к ней несколько вопросов, на которые ей рано или поздно придётся ответить.
— Гарри… м-м-м, а ты уверен, что это правда? Ну что ты и Джессика… — осторожно начал Уизли.
— Уверен, Рон. На этот счёт у меня, полагаю, есть почти неопровержимые доказательства.
В самом деле, имея достаточный опыт наблюдения за некоторыми событиями из жизни одного красноглазого, Гарри предпочитал подобным снам верить.
Рон глубокомысленно пожал плечами и вернулся к еде. Спустя ещё минут пять вполне насытившиеся гриффиндорцы пришли к выводу, что пора и честь знать, и направили свои стопы к достославной библиотеке.
Гермиону они обнаружили с превеликим трудом, что непосредственно было связано с поистине впечатляющими размерами той груды книг, которой она сочла нужным себя окружить. Книги эти были самым тщательнейшим образом отобраны с египетского стеллажа. На появление товарищей по оружию гриффиндорская староста практически не обратила внимания, только нервно махнула рукой, мол, присоединяйтесь…
…Полчаса каторжного труда канули в Лету. За это время Гарри успел наизусть выучить, кто такая Изида, но ни на йоту не приблизился к разгадке тайны её подлой святыни. Часть книг громогласно требовала любви и почтения к этой величайшей ведьме всех времён и народов. Другая часть, напротив, упорно доказывала читателям, что бедная египтянка — женщина плохая и нехорошая. Ещё несколько томов милостиво содержали в себе списки изобретений госпожи Изиды, многие из которых крайне популярны и по сей день. Но о том, что у неё вообще когда-то были святыни, не упоминалось нигде. Гарри стукнулся головой о стол. Потом ещё пару раз, для верности. Но экзекуция, увы, ни к чему не привела, разве что к появлению головной боли.
— Ладно, пошли, — наконец решил Рон, — Звонок скоро. Придём после ужина, может, повезёт.
Уроки казались Гарри в данном случае делом десятым, но Рон был прав: гражданам профессорам такое наплевательское к себе отношение не объяснишь. Чертыхнувшись про себя, парень нервно захлопнул лежавший перед ним очередной фолиант, и гриффиндорцы поспешили на занятия.
На уроках Гарри был рассеян сверх меры. Прослушав профессоров первые минут пять и сообразив, что ни о каких святынях никакой Изиды они рассказывать не собираются, юноша полностью погружался куда-то в астрал. *Да чтобы разнесло эту Изиду вместе со всеми её святынями, сколько ни на есть! Где нам теперь её искать?..* Но риторические вопросы к самому себе особой пользы не приносили. *Может, мы не так ищем? Вообще, что такое «святыня»? Святыня — это то, что для кого-то свято. Стоп. А если…* Закончить мысль Гарри не успел, ибо прозвенел вездесущий звонок, возвестивший окончание занятий, и в кабинете поднялся шум, мало совместимый со сложными мыслительными процессами.
После ужина молодые люди, к коим уже успела присоединиться Джинни, намыливались снова вернуться в библиотеку и просидеть там, если понадобится, до Рождества. Но их планам не суждено было сбыться, по крайней мере, именно так, как они себе представляли.
Войдя в Большой зал Гарри уже по привычке окинул взглядом помещение и увидел ЭТО. За гриффиндорским столом в полном одиночестве, казалось, нимало её не смущавшим, сидела сонная Джессика Дарк, подперев левой рукой голову и философски изучая нанизанный на вилку кусок жареной сосиски. Гарри не нашёл ничего более умного, кроме как двинуться к ней. История умалчивает, собирался ли он устроить ей форменный допрос прямо здесь и прямо сейчас или просто собирался поздороваться, потому как рот открыть ему не дали.
— Доброе утро, — вяло поприветствовала Джессика вновь прибывших, видимо, не замечая, что этим нагло прерывает самого Гарри Поттера.
— Какое утро? Шесть вечера на дворе, — возмутился Рон.
— Ну для кого шесть вечера, а для кого и утро.
— Ты уже… м-м-м, выздоровела? — максимально вежливо поинтересовался Гарри.
Кажется, на сегодня синоптики грозу не обещают.
— Практически, как мило, что ты спросил.
— Поздравляю, — кивнул Гарри, а потом вдруг выдал почти неосознанно, — Может, тогда ты знаешь, что такое святыня Изиды?
— Откуда я знала, что этот интерес не может быть бескорыстным? — философски вопросила девушка сосиску. Сосиска не ответила, за что, очевидно, и была съедена.
Гарри решил не уточнять, при чём здесь бескорыстно.
— Так ты знаешь?
— Знаю. Но не помню. А зачем тебе? — слишком уж безразличным тоном, на вкус Гарри, поинтересовалась Джессика, гоняя по тарелке одинокую картофелину.
Парень как раз прикидывал, как бы ей получше это объяснить (глядишь, и вспомнить соизволит), когда Гермиона молча протянула Дарк запись давешнего пророчества. Сонливость последней исчезла буквально за секунду.
— И что это? — мрачно поинтересовалась она после минутного молчания.
— Это я, — тихо пробормотала Джинни, грустно уставившись в свою тарелку.
Джессика покосилась на гриффиндорку и ещё раз пробежала глазами странный стишок.
— Что-то мне так жить расхотелось, — наконец вынесла она свой вердикт.
— Ты знаешь? — настойчиво повторил Гарри.
Джессика только покачала головой:
— В египетской секции смотрели?
— Только что оттуда, — счёл своим долгом просветить однокурсницу Рон, — Нет там ничего.
— Мне кажется, что-то знает Нотт — он на меня как-то слишком странно посмотрел…
Джессика внимательно посмотрела на Теодора, как раз в эту минуту почтившего Большой зал своим присутствием.
— А-а-а… — протянула она, и лицо её многообещающе просветлело.
— Ты знаешь? — на сей раз спрашивала уже Гермиона.
— Нет. Но я знаю, где это найти, — беззаботно пожала плечами девушка и вновь вернулась к еде.
— Так чего мы ждём? — немедленно вскочил на ноги Гарри: наконец-то ситуация проясняется… — Пошли быстрее.
— Гарри, извини за подлый намёк, но я так-то не ела со вчерашнего утра, причём вообще…
— А сейчас ты что делала?
— Изучала сосиску, — поистине непередаваемым тоном ответила Джессика, резко поднимаясь с места, — Садюга.
Девушка схватила со стола самое большое яблоко, какое только смогла найти, и стремительно направилась к выходу.
— Ты куда? — крикнул ей вслед Рон.
— В библиотеку, а что, у тебя другие варианты?
Рон с жалостью посмотрел на недоеденный кусок жареной курицы и с известной тоской во взоре поплёлся за своими не то менее голодными, не то более терпеливыми друзьями.