Всю следующую неделю в школе не умолкали разговоры о несчастной дуэли, правда, для разнообразия, доставалось не только Гарри, но и Снейпу. Как рассказала Гарри Джинни, по школе сейчас прошёл слух, что профессор хотел убить Гарри, но не смог — мальчишка оказался ему не по зубам. Другие наоборот говорили, что это Поттер пытался убить алхимика, якобы за то, что тот выставил ему «Тролля» за самостоятельную работу. О некоторых сплетнях и вслух-то говорить было неприлично… в общем, история не прошла незамеченной.
Большой зал привели в порядок в тот же день, однако старшекурсники, которых учителя очень быстро приплели к этому богоугодному делу, ещё долго подкалывали Гарри по поводу разнесения половины зала. (По понятным причинам к разрушителю второй половины ученики не приставали).
На зельеваренье в среду шестикурсники шли заранее запасшись «чем-нибудь пожевать» и предвкушая если не продолжение дуэли, то словесную перепалку — точно.
Тут их постигло горькое разочарование — урок проходил точно так же, как раньше — факультеты теряли баллы, слизерин их, как правило, довольно быстро отрабатывал. Котлы некоторых горе-зельеваров взрывались, летали на орбиту, то есть к потолку, чадили… но вожделенной перепалки шестикурсники так и не дождались.
Прочие учителя вели себя так, словно ничего и не было, исключая Аллерта — тот, увидев Гарри у себя в кабинете, поспешно шарахнулся в сторонку, споткнувшись о кафедру и едва не распластавшись по ней аккуратной кучкой… просто кучкой. Правда, юноша тоже не горел желанием видеть морду лица профессора и отсел на последнюю парту, где и проспал все уроки, нагло не законспектировав главу о гандарках. Хотя, он и так прекрасно знал, что это змееподобные плотоядные, обитающие в глубоких норах, как правило в пустыне, или в степях. Гандарков не трудно уничтожить — простым сногсшибателем, но попасть в вёрткую дрянь очень и очень не легко.
На занятиях АД ребята, перебивая друг друга, потребовали, чтобы Гарри рассказал об особенно понравившихся им заклинаниях, на что Поттер предложил немедленно позвать профессора Снейпа и допросить его. Почему-то желающих не нашлось…
Наконец, ближе к середине декабря, обстановка пришла в норму. По крайней мере, Гарри перестал ходить на оклюменцию в мантии-невидимке, спасаясь от любопытных учеников, а чаще учениц, возжелавших знать, как проходят дополнительные занятия зельями. Одна незадачливая шпионка попыталась проковырять дырку в двери (так показалось Гарри, но, возможно, она пробовала установить чары слежения) и потом очень долго выслушивала добрые слова профессора в свой адрес и в адрес факультета Ревенкло. Гарри предпочёл молча сделать вид, что полностью поглощён булькающим котлом (наскоро созданной иллюзией, притом не очень качественной). Ни Гарри, ни Снейп не вспоминали о недавней дуэли. Гарри — чтобы не нарваться на грубость — лаяться ему вовсе не хотелось. Почему молчал Снейп, Поттер не знал, да и не хотел знать. Занятия проходили в относительной тишине — критиковать успехи Поттера Снейпу, по прежнему, ничто не мешало, равно как ничто не мешало Гарри пропускать эти комментарии мимо ушей.
Каникулы неотвратимо приближались, заставляя Гарри и друзей всерьёз задуматься о предстоящей перспективе провести их в аврорской школе. За несколько дней до каникул Дамблдор позвал их к себе в кабинет, дабы просветить относительно предстоящего обучения.
— Вечером в первый день каникул вы должны будете отправиться по каминной сети в школу, — говорил директор, — необходимые вещи занесите ко мне в кабинет утром — когда вы прибудете, они будут вас ждать. Не надо набирать с собой всё подряд, — продолжал он, — возьмите только самое необходимое. Учебники, ингредиенты, тёплые мантии — это вы получите на месте. О ваших домашних животных здесь позаботятся.
У Гарри отлегло от сердца. Он уже представлял себе, какое лицо будет у Джинни, когда он попросит её приглядеть за Кеарой… теперь одной проблемой станет меньше.
— Скажите, профессор, — обратился к директору Гарри, — а в чём заключается обучение?
— Почти то же, что и в Хогвартсе, — ответил директор. — Только намного серьёзнее. Вы окажетесь среди взрослых Авроров, приехавших для повышения квалификации и лучших учеников иностранных аврорских школ, желающих получить дополнительные знания.
— А… боевой опыт они не предлагают?
— Понимаешь, Гарри… сейчас всякое может случится, — осторожно начал директор. — Но в первичной программе это не предусмотрено. Учебные тревоги — да, но не настоящие бои.
— Гм… профессор Дамблдор?..
— Да, Гарри?
— А мне так и сказать им, мол, здравствуйте, я — Гарри Поттер? Или нет?
Директор улыбнулся.
— Если ты о том, безопасно ли тебе называться своим именем и пользоваться собственной внешностью, то да. Можешь им так и представиться. Даже табличку к мантии приколоть можешь.
Гарри невесело усмехнулся:
— Зачем табличку? У меня же и так на лбу написано: «Гарри Поттер»…
Очень скоро ребята оказались в гостиной, где ученики уже, не смотря на то, что до каникул оставалось несколько дней, самозабвенно предавались безделью.
Рон сегодня решил снизойти до общения со старым другом — Лаванда поссорилась со своим парнем, а Парватти побежала успокаивать подругу. Так что весь этот вечер друзья, вместо того, чтобы заняться уроками, просидели перед шахматной доской с умными лицами.
Ночью Гарри было непривычно душно. Он лёг поверх одеяла, чтобы хоть как-то охладиться, но это не помогало. Когда юноша отодвинул полог, чтобы налить себе воды из стоящего на столике графина, он едва не упал в обморок — в спальне было абсолютно темно, словно все окна в мгновение ока исчезли. Как будто в погреб попал…
Юноша быстро нашарил под подушкой палочку и произнёс заклинание света. Вот тут-то ему и стало по-настоящему жутко — палочка ничего не осветила, словно бы вокруг была сплошная пустота. На ощупь Гарри вновь забрался в кровать и, словно маленький ребёнок, напуганный страшным фильмом, свернулся в комочек под одеялом. Он даже не успел ни о чём подумать — пустота внезапно рассеялась, и его взору предстал замок, стены которого были сделаны из чистого золота. Юноша, словно на крыльях, пролетел мимо крепостной стены, непонятной ромбической формы, увидел многочисленные отходящие от неё золотые же дороги над светящейся бездной, массивные ворота, с непонятным знаком — девятью кругами разных размеров, вставшими в линию, словно пройдя сквозь ворота, юноша увидел прямо под собой огромную, с три человеческих роста, клепсидру, наполненную мягко светящейся жидкостью. У юноши не было тела — только зрение. Он видел сказочный замок как во сне. Обратив своё внимание вверх, Гарри увидел под золотым шпилем на крыше замка огромную нишу, заполненную ярким светом. Глаза (или уже не глаза?) немилосердно жгло, но юноше показалось, что там что-то вращается…
Поттер попытался приглядеться внимательнее, но мир начал меркнуть. В который раз темнота заволокла Гарри Поттера раньше, чем он смог докопаться до истины. Уже спустя секунду Гарри резко сел на кровати, тяжело дыша. В ушах, словно в насмешку над юношей, тихим шёпотом крутились призывные слова об Оси Времён.
Юноша, в упор глядя на плотно задёрнутый полог, утёр со лба холодный пот.
«Да что же это такое, леший побери?!» — негодовал он. — «Если ему так нужна помощь, то пускай обратится по всей форме! Хоть бы представился… а то… Страж!.. тоже мне…»
Поттер досадливо фыркнул и уткнулся носом в подушку. Долго он так не пролежал и очень скоро перевернулся на бок, пристально уставившись на тёмный полог.
Этой ночью он так больше и не заснул: покатавшись по кровати с полчаса, он извлёк из-под подушки палочки и шёпотом призвал к себе первый попавшийся учебник, оказавшийся пособием по чарам, и углубился в чтение теории аппарирования.