Джеймс: Привет, Нюниус
— Мистер Поттер, заходите. Надеюсь, вы старательно тренировались, — голос Нюниуса можно было использовать вместо охладителя: эффект тот же. – Садитесь, мистер Поттер.
Я сел, стараясь не смотреть на Нюниуса. Конечно, я не тренировался: как можно тренироваться, если ты не имеешь понятия в чем и как нужно тренироваться?! Рон и Гермиона говорили что-то про освобождение разума от мыслей… Хм, очищение мозгов более точное определение.
— Я совершенно не в восторге от заявления Дамблдора, да еще странный случай с мистером Малфоем, к которому вы, смею предполагать, имеете непосредственное отношение, поэтому предупреждаю сразу: если вы еще раз залезете в мои… мысли, то в лучшем случае вам грозит отчисление, в худшем я забуду, что обязан вашему отцу жизнью!
Вот это новость! Когда я ему жизнь спасал? Разве что в жесточайшем бреду…
— Посмотрим, мистер Поттер, не забыли ли вы тех скудных навыков, что все-таки мне удалось в вас вбить. Прошу.
Он указал на середину комнаты, но едва я дошел до указанной точки, как Нюниус произнес некое заклинание. Ноги подкосились, воспоминания полетели вокруг меня, словно мячи на квиддичном поле. Мама, целующая меня на ночь, отец, объявляющий, что купит мне новую метлу, Лили, вздорно поджимающая губы и ударяющая меня по щеке…
Внезапно все прекратилось… так же внезапно, как и началось… Оказалось, что я картинно развалился на полу снейповского кабинета, и надо мной склоняется этот самый Снейп. Глаза его ничего не выражали: ни удивления, ни страха, — вообще никаких эмоций.
— Потрудитесь мне все объяснить… мистер Поттер, — сказал он почти замогильным голосом. – Либо вы научились подменять свои воспоминания на чужие, что кажется сомнительным при вашем интеллекте, либо вы залезли в чьи-то мысли и нагло их используете, что более вероятно, либо…
Я понял, какое должно было его последнее «либо»…
— Привет, Нюниус,- как можно спокойней произнес я. – Давно не виделись…
Снейп побелел и стал похож на смерть: только косы не хватает… Пришлось додумать: получилось весьма живописно.
— Если это шутка, Поттер, то весьма неудачная.
— Если б это шуткой было, господин Нюниус!
— Вы сошли с ума, Поттер, — злобно прошипел он.
— Если кто тут и сошел с ума, то это явно не я, — спор с Нюниусом начинал меня бесить. – Можешь поинтересоваться у директора или у Люпина.
Я уже поднялся на ноги и уверенно направился на выход: оставаться в одной комнате с Нюниусом становилось выше моих сил. Проскользнула шальная мысль, что теперь меня прибьют и Дамблдор и Люпин…
— Стоять, Поттер! Здесь я ваш учитель, и вы обязаны ответить на мои вопросы.
Никому ничего не должен! Разве только Бродяге пару галлеонов за проигранный спор…
— Мы уже достаточно поговорили!
— Поттер, стоять, если не хотите быть отчисленным!
Вот за это меня убьет весь Хогвартс, а слизеринцы еще и песенку споют и цветочки возложат. На поминки завалится Сам-Знаешь-Какой-Придурок и произнесет прощальную речь. А потом еще и сынок не поленится – из могилки выкопает и убьет заново…
— Что тебе, Нюниус?
Снейп саркастически ухмыльнулся и подошел к камину.
— Люпин, надо поговорить, — и бросил в камин летучий порох.
В пламени возникла голова Лунатика, все еще отходившего после полнолуния.
— Северус? Я сейчас спущусь…
— Садитесь, Поттер, — зло произнес Снейп после минутного молчания. – Вам предстоит долгий рассказ на тему, какого… — Снейп промолчал, — почему вы так странно себя ведете… возомнили себя невесть кем…
Он все еще не верит! Вот это выдержка! Я готов сейчас же поцеловать дементора, если это Снейп! Это не может быть Нюниусом!
Тем временем Нюниус вещал в пустоту, тем не менее обращаясь ко мне.
— Поттер, в попытке, очередной, смею заметить, достичь славы вы оскорбляете учителя, что тоже уже не впервые. Вы знаете, что это грозит…
Знаю, знаю, сколько раз нужно повторять?
— Отчислением, — закончил я за него фразу.
Похоже, ни Люпин, ни Дамблдор меня не убьют, их с удовольствием заменит Нюниус…
От несправедливо заслуженной вендетты меня спас Лунатик: он появился в кабинете неожиданно, но как раз вовремя.
— Северус, что-нибудь произошло?
— Поттер сошел с ума, Люпин. Он считает себя своим отцом.
Люпин укоризненно посмотрел на меня: я пожал плечами, мол «извиняйте, случайно получилось».
— Видишь ли, Северус… это правда… — Ремус виновато развел руками и поморщился. – Это и есть Джеймс.
Нюниус заморгал: я бы дорого за это отдал, будь я действительно Гарри. Он что-то пробормотал себе под ужасный нос. Люпин подошел ко мне.
— Сохатый, что произошло?
— Меня никто не предупреждал, что он, — я указал на Снейпа, похоже, окончательно спятившего, — будет лазить по моим мозгам.
Люпин слабо улыбнулся, видимо, представляя наш со Нюниусом диалог, потом предложил Снейпу воду.
— Северус, Дамблдор предполагал такое. Но нам нужна вся помощь…
И как по заказу в кабинет вошел директор.
— Северус, успокойся, — казалось, что они всем скопом забыли про меня. – Мы должны оберегать Джеймса, ведь если Волдеморт его убьет… — директор на недолго замолчал, — снова… то волшебному миру грозит гибель… Изменится все на корню…
Да уж, размышления о моей же повторной – заметь, Сохатый, — смерти вгонят кого угодно в моральный нокаут. Что же этому придурку, решившему захватить весь мир, понадобится от нас, Поттеров?
Гарри: Мама! Пойми…
«Хогвартс-экспресс» мерно гудел, унося нас в школу. Сколько раз я уже сидел в этом поезде, но еще ни разу меня не провожали, так не провожали, мои родственники. Дурсли, конечно, отвозили меня на вокзал, но до поезда я добирался самостоятельно. А семья Уизли не была моими родственниками, хотя, конечно, миссис Уизли бы только радовалась, удалось бы ей стать моей опекуншей.
Справа от меня Сириус что-то рассказывал Лунатику, оживленно размахивая руками. Питера, к мой радости, в купе не наблюдалось, он вроде бы что-то потерял у слизеринцев. Знаю, что он там потерял… совесть…
— Сохатый, о чем думаешь?
Сириус и Ремус договорились называть меня, как отца… они и видели во мне Джеймса.
— О школе. И том, что вам придется гулять без меня… Я же не анимаг.
Лунатик покраснел.
— Извини, — поспешил я извиниться, — я не хотел тебя обидеть. Просто мне кажется, что Джеймс не будет в восторге, что я подвергаю себя, а главное, тебя, такому риску.
Гарри, если ты и станешь аврором, то будешь просто пушечным мясом! Ты же с людьми разговаривать не умеешь…
— Прекрасно! Будешь делать за нас домашнее, — разрядил обстановку Сириус. – Ладно, Сохатый, тебя никто не винит.
— Ребят, у меня огромная просьба, — я решил перед ними высказаться, пока не пришел Хвост. – Не могли бы вы не говорить Питеру, что я не Джеймс?
— В чем-то проблема? – Ремус, недавно переживший полнолуние, устало потянулся. Но, поймав мой весьма выразительный взгляд, добавил. – Хорошо, Питер ничего знать не будет.
Сириус задумчиво повертел шоколадную лягушку и с явно выраженным удовлетворением отправил её в свой желудок.
— Рем, ты не помнишь, куда мы задевали карту? А то вдруг Сохатый подзабыл кое-что…
— Ничего я не забыл! Конечно, досконально не знаю, но кое-какие переходы все-таки помню.
— Ребята, шухер, — отвлек от нас Лунатик, выглянувший в коридор, — сюда Снейп идет. Если уж он пронюхает…
То мне не жить… Мне что, его Нюниусом звать? А если он узнает? Мне и так на зельеварении достается…
— Сохатый, будет лучше, если ты спящим притворишься, — прошептал мне Сириус. – Нюниус весьма проницателен. Все ходит за нами и вынюхивает, мечтает, чтобы нас из школы исключили.
— О да, этим профессор страдает вполне!
Упс, Поттер, ты идиот…
— Прости, я не понял… этот урод станет профессором? Если это так, то я Пожиратель Смерти!
А вот этого не надо… не хватало мне еще крестного Пожирателя… Уж лучше ты в Азкабане ни за что просидишь, чем за дело. Хотя лучше б, чтобы ты вообще туда не попадал.
— Заткнитесь, а? – Люпин картинно вздохнул. – Еще в школу не приехали, а вы уже цапаетесь!
— Мы не цапаемся! – одновременно воскликнули мы.
В это время в купе заглянула девушка с темно-рыжими локонами, перевязанными алой лентой. Зеленые глаза с неодобрением взглянули на меня. Мои глаза! Мама… Лили… Ударьте меня по лицу, чтобы я проснулся!
— Привет, Лили, — спокойно поприветствовал её Сириус.
И тут же получил свою порцию неодобрения. Когда Лили взглянула на Рема, глаза её слегка потеплели.
— Рем, — её голос был для меня музыкой. Впервые я слышал его спокойным, пусть и немного раздраженным, но не испуганным. – Поболтаешь с этими оболтусами позже! Ты же должен исполнять обязанности старосты!
Сириус незаметно толкнул меня под бок. Понял, намек ясен: закрой рот, Поттер, лучше скажи что-нибудь.
— Привет, Лили, — наконец-то я смог выдавить из себя хоть что-нибудь. – Прекрасно выглядишь…
Меня одарили еще одним презрительным взглядом.
— Джеймс, только не говори, что ты решил исправиться! Я в это все равно не поверю.
Он исправился! Поверь ему, мама, пожалуйста, поверь!
Но Лили не вняла моим внутренним мольбам и вышла из купе, Ремус пожал плечами и скрылся вслед за ней.
— Вот ты мне скажи, как он на ней женится? – философски спросил Бродяга, открывая очередную упаковку с шоколадом.
— Сам не знаю…
Но сделаю все возможное, чтобы она за него вышла.
— Так что ты насчет Нюниуса говорил? – поспешил перейти на другую тему Сириус, поняв, что сейчас я не способен что-либо говорить адекватное по этому поводу.
Нюниус… да просто он профессором станет… зельеварения… ах да, еще шпионом Ордена и бывшим Пожирателем Смерти, а так ничего.
— Он мой профессор Зельеварения, — неохотно сказал я. – Постоянно придирается ко мне и сравнивает с отцом. Считает, что я такой же нарушитель правил и задавака.
Сириус недоуменно посмотрел на меня.
— Он стал учителем? Дамблдор, наверно, сошел с ума, раз дал ему работу.
Сошел, не сошел, но я все-таки признаю, что Снейп свое дело знает.
— Сохатый, да не парься ты так! Лили же не со зла.
Знаю, только обидно… она же моя мать, в конце-то концов!
— Не обращай внимания, Бродяга. Просто, просто… я ожидал несколько другой реакции с её стороны.
— О да, это она еще в очень хорошем расположении, — засмеялся Сириус, — иначе бы ты бы получил очередную пощечину.
Дело более пропащее, чем я думал… Мужайся, Гарри, и ,быть может, тебе, удастся помирить родителей…
Джеймс: Крыса…
— Гарри! Перестань, пожалуйста, — Гермиона уже битый час пыталась втолковать мне какое-то заклинание. – Если ты не перестанешь мечтать, то в лучшем случае просто завалишь контрольную!
Попробуй не помечтать, если перед глазами стоит фотография твоей же свадьбы! Твоей свадьбы с девушкой, которая каждый раз при твоем виде делает оскорбленное лицо и которая является твоей мечтой с пятого курса…
— Прости, Гермиона… я просто задумался. Так на чем мы остановились?
Гермиона завелась еще минут на десять, объясняя мне, что учеба очень важна. И если я хочу стать аврором, то мне стоит более внимательно готовиться к урокам.
Внезапно в библиотеке стало тихо, тишину можно было рубить топором.
— Поттер, ты настолько туп, что просишь помощи у грязнокровки?
Малфой… урока на квиддичном поле ему мало оказалось…
Медленно развернувшись лицом к слизеринцу, я внимательно рассмотрел его зализанную башку и хмыкнул. Дурак этот Малфой, думал, вылил полтонны геля себе на голову и стал настолько же умнее.
Слизеринец растолковал это по-своему.
— Что, Поттер, до сих пор плачешь по своей грязнокровной дуре мамочке? Или по дураку отцу?
Малфой, если не знаешь, моя мать во всех отношениях чистокровная. А мой отец был лучший в своем курсе.
— Гарри, — испуганно прошептала Гермиона.
В воздухе зрел конфликт, грозящий перетечь в драку.
Успокойся, Сохатый, ничего страшного не происходит. Смотри спокойно на этого хорька, жди продолжения шоу. Продолжение не замедлило себя ждать…
— Не знаешь что сказать, Поттер? – Малфой осмелел. – Ах, да, после того, как твой верный песик отбросил копыта, ты же отойти не можешь, боишься, что дементоры тебя сожрут.
Он попытался изобразить стражника Азкабана, но ему это, мягко говоря, не удалось. Гермиона попыталась меня увести, но я не шелохнулся. В сознание мелькнул вопрос, Бродяга – это МОЙ верный песик? Но желание набить наглому слизеринцу морду вытеснило желание узнать о судьбе Сириуса побольше.
— Тебе не надоело, Малфой? – мой голос на удивление все еще был спокойный. Меня назвали дураком, мою девушку, пусть она еще не дала свое согласие, но ведь даст, тупой грязнокровкой, лучшего друга уличили в подхалимстве, а сына принизили до труса?! Малфой, за это уже не морду бьют…
Казалось, что хорек прямых намеков не понимает. Зато поняли его спутники, девушка с милым лицом, но похожая на мопса, и высокий парень. Паркинсон и Забини, вспомнил я. Они осторожно встали позади своего однокурсника. Да не бойтесь вы, я драться лично не собираюсь. Дрался я уже в библиотеке, ничего хорошего из этого не вышло. Повторять опыт что-то не охота…
— Что, Поттер?
— На всех углах распевать о том, что ты ненавидишь маглорожденных? Гордишься, что твоя семья по горло в неприятностях из-за своей чистокровности? – я начал входить во вкус. – Гордишься, что твой отец – сторонник Волдеморта? Что он сидит в Азкабане?
— Не смей трогать мою семью! – чуть не завизжал хорек.
— А чем ты лучше, чтобы унижать чужие семьи, Малфой? – я не повысил голос даже на полтона.
Будь я на месте Малфоя, я бы, в крайнем случае, рассмеялся обидчику в лицо и перешел бы на нейтральную тему, погоду например. Но этот слизеринец, к сожалению, не я.
Гермиона начала внутренне паниковать: её глаза явно искали путь для возможного отступления. Я мысленно поблагодарил Мерлина за лень Рона идти в библиотеку, иначе бы пришлось сдерживать не в меру горячего и скорого на разборку Уизли.
Бесцветные глаза слизеринца злобно сверкнули.
— Я ненавижу тебя, Поттер! Министерство совершило ошибку, оправдав твоего ненаглядного Блэка! Вы бы прекрасно смотрелись в камере!
Он буквально выбежал из библиотеки, заслужив тем самым неодобрительный взгляд Мадам Щипс. Да уж, у парня истерика…
— Гарри, пойдем, — Гермиона снова потянула меня за плечо.
Что значит «оправдали… Блэка»?
— Гермиона, расскажи мне, что случилось с Бродягой?
Вместо ответа девушка затащила меня в какой-то отдаленный уголок библиотеки и сунула пачку пыльных подшивок «Ежедневного Пророка».
— Сохатый, — прошептала она совсем тихо. — Ты ведь не принял его слова близко к сердцу? Скажи, ведь не принял?
Волнуется, что я придушу этого хорька?
— Немного обидно за родителей… Но в одном он все-таки прав. Я дурак, потому что не могу помириться с Лили уже который год…
— Хорошо, а то мне показалось, что ты сейчас его удушишь на месте, — она рассмеялась, тихонько, но мелодично.
— Возникала такая мысль… Гермиона, ты не ответила, что с Бродягой случилось… Он сидел в Азкабане? За что?
Плечи девушки поникли.
— Да… Его приговорили к пожизненному заключению за убийство родителей Гарри… за убийство тебя и Лили.
ЧТО?! Сириус – убийца? Стоп, а как он тогда Гарри метлу подарил? Из добрых искренних чувств?
— Он сбежал, — продолжила Гермиона, – когда Гарри исполнилось тринадцать. Скрывался два года… но потом было нападение на Министерство, и… Сириуса убила Беллатриса Лейстрандж… Мне жаль, Джеймс, но твой друг погиб.
— Он был виновен? – я попытался скрыть волнение и дрожь в голосе.
— Нет… Министерство оправдало его год назад, когда нашли настоящего предателя.
И кто он? Кто предатель…
Комок горечи застрял в горле. И я смел сомневаться минуту назад в Бродяге. И какой я после этого друг?
— Кто он? Кто этот предатель…
— Вот, — девушка ткнула рукой в одну заметку.
«Министерство объявляет Сириуса Блэка невиновным.
Напоминаем, что пятнадцать лет назад Сириус Блэк был отправлен в Азкабан за пособничество Сами-Знаете-Кому. В его обвинение было то, что он, как Хранитель Тайны Поттеров, выдал местонахождение этой семьи Темному Лорду. Его так же обвиняли в убийстве тринадцати маглов и одного волшебника Питера Петтигрю. От последнего на момент следствия остался только мизинец.
Но на прошлой неделе во время нападения Сами-Знаете-Кого в стане Пожирателей Смерти был замечен Питер Петтигрю. Позже было выяснено, что именно Петтигрю был Хранителем Тайны Поттеров, и именно он выдал эту тайну Темному Лорду.
Министерство приносит свои извинения ныне покойному Сириусу Блэку (он погиб во время первого нападения на Министерство) и объявляет все обвинения в его сторону незаконными…»
— Питер! Малыш Питер! – ноги подкосились, пришлось опереться за книжный шкаф.
Гермиона забрала у меня заметку и сквозь зубы произнесла.
— Он был крысой, Джеймс, он ей и остался…
Крыса… Предатель…
Гарри: Билл Уизли
Сириус открыто маялся дурью, забросив даже попытку заняться уроками. Лунатик и не пытался затащить его за книги, просто молча корпел над сочинением по Истории Магии. Мое сочинение уже было написано…
— Сириус, поможешь мне с сам знаешь чем? — Гриффиндорцы бы не поняли юмора, если бы «гений» трансфигурации напрямую попросил бы помощи по этому предмету.
— Жди у моря погоды, — прокомментировал Ремус игнорирование моей просьбы со стороны Бродяги и снова уткнулся в свою работу.
Прошел уже месяц, как я ступил на территорию Хогвартса как Джеймс Поттер, но я все еще не смог свыкнутся с мыслью, что в спальне мальчиков вместо Рона, Дина и Симуса – Лунатик, Бродяга и Хвост…
Питер, на мой взгляд, мерзкий скользкий человек. Слизерин по таким плачет.
От идейных размышлений о предательстве меня отвлек рыжий второкурсник. Он вдохновительно мычал над Ремусом.
— Билл, что тебе? – Люпин в очередной раз оторвался от работы.
— Мисс Эванс сказала, что вы сможете мне помочь с защитой…
Люпин устало улыбнулся.
Билл… рыжий… два плюс два сложились моментально… Уизли!
— Билл. Мне сейчас некогда. Может, Джеймс тебе поможет? Правда, Джеймс?
Я кивнул. Билл без энтузиазма подошел ко мне. Видимо, у отца не очень хорошая репутация среди молодежи…
— С чем тебе надо помочь?
Мальчик замялся. Внешне старший брат Рона напоминал самого Рона: долговязый, с растрепанными рыжими вихрами. Кто мог подумать, что из этого чуда вырастет староста школы, а потом еще и работник Гринготтса рокерской наружности?
Наконец Билл начал рассказывать, в чем, собственно, у него проблемы. Легкая тема… Хотя для такого лба, как семикурсник, все темы легкими должны быть. Тем более что этот отдельно взятый лоб преподавал в пятнадцать лет защиту почти у всего Хогвартса… А боггарт – та тема, о которой я могу распространяться вечно. Из-за ассоциаций: боггарт – дементор – патронус – отец.
Стоило мне начать объяснять первому из семи Уизли, кто такие боггарты и с чем их едят, как на меня налетела моя дорогая мамочка, будущая…
— Джеймс, — она выжидающе смотрела на меня, — если у него будет кол по защите, то отчитываться будешь лично передо мной.
— Отлично, Лили, будет, о чем поговорить, — я старался придерживаться отведенной мне роли, но вместо аплодисментов обычно получал едкие замечания зрителей, точнее зрительницы – Лили.
— Я смотрю за тобой, Поттер, — сказала она вместо напутствия и скрылась в спальне.
Билл, Сириус и Ремус проводили удивленным взглядом, а потом все вместе притворились, что ничего не случилось.
Если бы Рон проявлял такую же упорность, как и его брат, то он бы был отличником, даже бы Гермиону перегнал. Хотя нет, Гермиону трудно перегнать во всем, что касается учебы…
Гарри, о чем ты думаешь? Тебе выход из этой ситуации искать надо, а ты думаешь, как свести отца и маму… Сириус, дементор тебя подери, нет, лучше не дементор, помоги мне с трансфигурацией!
Билл, довольный обширным разъяснением про шкафных тварей, побежал дописывать свое домашнее сочинение, пообещав, что обязательно скажет, какую оценку он получит.
— Отлично, Джеймс, приобретаешь репутации руки помощи? – задорно спросил Сириус, выходя из своего своеобразного транса. – Ты, кстати, думал насчет новых членов команды? У нас двое охотников ушло, забыл?
Не знал.
— Нет, не забыл, Сириус. Я слышал, что Билл Уизли классно играет.
Бродяга сделал умное лицо и поднял палец вверх.
— Третье око подсказало?
Знаем мы, что он под «третьим оком» подразумевает.
— Нет, птичка напела…
Большая такая птичка… Биллом Уизли звать.
Кстати, а кто у нас капитан? Поттер, ты точно отупел! Капитан явно семикурсник, … а кто за факультет играет среди парней седьмого курса? Ты и Сириус. Так что заткнись, Гарри, и наслаждайся капитанским местом.
— Сириус, МакГонагалл не говорила, когда начнутся тренировки?
— Джеймс, с такими проблемами к капитану!
А в нос не хочешь? Ведь не постесняюсь и во внимание не учту, что ты мой будущий крестный отец!
— Ладно, Сохатый, пошутили…
Сириус легонько хлопает меня по плечу.
— Ребят, а вы не хотите грушу пощекотать? Я сейчас найду Питера, и пойдем, поедим пирожных с белковым кремом.
Питера… в библиотеке твой Питер. Как Джеймс я должен доверять Хвосту, как Гарри я содрогаюсь от одной мысли, что уже целый месяц разыгрываю перед Хвостом комедию, что я его друг, а он мой. Через себя переступать противно! А надо… Что изменится, если я нагрублю Хвосту сейчас? Правильно, Поттер, ничего, просто Питер вместо скрытой игры поведет открытую… которая может обернуться куда более разрушительными последствиями.
Гарри, ау? Ты медленно сходишь с ума. Твоему отцу угрожает встреча с Волдемортом, а ты тут баланду разводишь… Руки в ноги и пошел учиться!
Сириус уже успел смотаться, а Лунатик с довольной ухмылкой выводил последнее предложение.
— Пошли, Джеймс, надо успеть догнать Бродягу, а то лучшие пирожные достанутся ему и Питеру.
Джеймс: Что разрушает дружбу?
Джеймс, дружище, прекрати истерику! Ведешь себя как ребенок, у которого отняли его любимую игрушку! Даже хуже… Сохатый, перестань ходить по комнате взад вперед! Ну, узнал, что тебя предаст один из твоих друзей, но своей истерикой ты не добьешься ничего. Ведь ты же ничего уже не изменишь, пока…
Так что, Сохатый, перестань психовать, что там дедушка говорит? Нервные клетки не восстанавливаются? Дед явно в такие ситуации не попадал…
— Сохатый? – в двери застыл Лунатик. Он выглядел озадаченным. – Уже вечер, а ты не в гостиной Гриффиндора. Гермиона сказала, что ты убежал из библиотеки, и она не знает, где ты. Если бы не карта, я бы тебя не нашел. Что-то случилось?
Что-то случилось?! Да ничего не случилось! Только то, что я мертв, моя жена тоже, сына воспитывают какие-то ненормальные придурки, лучший друг гнил в тюрьме…
— Ничего, Лунатик, просто у меня моральный шок… Почему ты не сказал мне о Бродяге?
Люпин поморщился, возможно, отгоняя неприятные воспоминания.
— Джейми, Сириус был бы счастлив увидеть тебя… — он чувствовал себя виноватым.
Интересно, за что он чувствовал себя виноватым, раз он меня не предавал? Рем подошел ко мне и положил руки на мои плечи. Ему тяжело было это говорить.
— Знаешь, Джеймс, сейчас уже поздно…
И?
— Я знаю, Лунатик! Я знаю… Но не пора ли мне, наконец, все рассказать?
Люпин еще не оставил надежды меня уговорить.
— Но завтра у тебя уроки.
Это разве проблема?
— Лунатик, неужели ты не помнишь, как мы не спали ночами? Я спокойно могу обходиться без сна! Но в неведении…
Спокойно, Сохатый! Ты уже на грани срыва. Сенсация – Джеймс Поттер психует! Психует из-за какой-то облезлой крысы! Ну вот, вроде бы есть улучшения… если, конечно, считать улучшением то, что сам психующий признает, что он психует.
— Лунатик, знаешь, как тяжело узнавать все из уст врагов, из газет, тогда как друзья молчат? Я еле сегодня сдержался…
Сдержался… чтобы не нагрубить кому-нибудь. Сдержался, чтобы не высказаться посреди главного зала. Я сдержался, потому что представил лица всех учеников… Малфоя, в частности. Непонимание, удивление, озлобленность.
— Ладно, Джеймс, мы должны… были тебе все рассказать, — Люпин улыбнулся, – но давай приступим к рассказу завтра?
Хм, завтра начнется через полчаса. Может, посидим здесь и подождем?
— Хорошо, только, Рем, не смей отлынивать.
А то знаем мы вас, пообещаете с три короба, а потом благополучно забываете, господин Лунатик!
Мы вышли из Выручай-комнаты. В коридоре было темно, только через высокие стрельчатые окна пробивались бледные лучи идущей на убыль, почти уже не видной луны. Серебряный месяц то скрывался за облаками, то снова появлялся: тени в коридоре колебались, создавая обманчивые контуры неизвестно чего. Тихо… и почему-то страшно. Мне, главному мародёру, страшно! Позор!
— Люмос, — тихо произнес Рем. – Видишь, уже поздно. Чует моя душа, что ни плаща, ни карты по счастливой случайности захвачено не было…
Тут не в душе дело, а в моей обширной тупости! Не поторопись, я, быть может, не попал в такую за… затруднительную ситуацию: прямо на нас шел гроза и ужас Хогвартса Северус Снейп ака Нюниус. Как всегда злой. Как всегда грязный… даже смотреть противно!
— Профессор Люпин, я рад вас видеть, — голос Нюниуса прям сочился сарказмом. – Гуляете вместе с мистером Поттером? Любуетесь луной? Право, я никогда не замечал у вас такой склонности!
Нюниус поморщился. Дело пахло неприятностью…
— Минус десять баллов с Гриффиндора, мистер Поттер, за прогулку по ночам.
Я с надеждой посмотрел на друга, но тот пожал плечами, соглашаясь с Нюниусом: мол, запомни, Сохатый, дружба – дружбой, а служба… Посчитал, зараза, что это справедливо отнятые баллы!
— Знаешь, это было не очень красиво поступить со мной так…
Лунатик посмотрел на удаляющегося Нюниуса.
— Джеймс, это было справедливо. Как учитель, я это сознаю.
А как друг? Неужели то, что мы были друзьями столько лет, не имеет значения? С каких пор Нюниус стоит на первом месте твоих приоритетов, Лунатик?
— Но, Рем, ты мой друг… Ты всегда поддерживал меня, Бродягу, даже Пита… а мы тебя. Мы были мародёрами, мы клялись, что наша дружба будет вечна…
Только не все сдержали клятву.
Ремус вздохнул… похоже я затронул его за живое.
— Сохатый, я помню нашу клятву. И я помню, как мы её давали.
Он улыбнулся, искренне и добродушно.
— Почему бы тебе ни заглянуть ко мне в следующее полнолуние? Я давно не видел оленей…
Гарри: Выиграл или проиграл?
— Смотри, Сохатый, чтобы трансфигурировать предмет в другой, надо иметь точное представление того, что ты хочешь получить, — Люпин, запасшись кофе, старательно объяснял мне основы трансфигурации.
Конечно, их я знаю, но не на уровне отца. Как там выразился Бродяга, «гения трансфигурации». Вот с зельеварением сложнее… еще немного, и моя карьера аврора накроется медным котлом. Хоть со Снейпом не иди мириться!
Мы засели в самом дальнем уголке библиотеки. Сириус вызвался отвлекать Хвоста, чтобы последний не узнал мою тайну.
— Джеймс, ау? Ты еще со мной? Или мечтаешь?
Нет, не мечтаю, думаю… о жизни думаю. Про чертовую мою судьбу… еще немного, и Трелони начну верить.
— Извини, Лунатик, я не могу сконцентрироваться…
— Я вот все хочу тебя спросить, — Рем сел как раз напротив меня, — почему ты избегаешь Пита? Общаешься с ним по минимуму, чтобы только показать, что вы друзья, а секретов не доверяешь? Почему?
Довериться предателю? Нет, спасибо, с меня хватает, что я с ним комнату уже полтора месяца делю!
— Не уверен, что вы хотите это знать, — Люпин пожал плечами. – Скажем так, мои родители слишком зависели от Питера…
— Джеймс, ты бредишь! Чтобы они от кого-нибудь зависели?!
Зависели… и за это поплатились…
— Это правда, Рем, но больше я тебе сказать не смогу, да и не хочу…
Внезапно Люпин дернулся, словно кого-то увидел.
— Сейчас тебя будут бить, похоже, даже по голове… — прокомментировал он свой жест.
— Что так?
Я оглянулся. Тут не по голове бить будут… К нам шла Лили. Мама хмурилась… Что я опять не так сделал?! Младшему поколению помогаю, в драки стараюсь не ввязываться, Снейпа не обижаю – просто его игнорирую, почти, но иногда надо же поддерживать имидж… Правда, дальше обзывательств дело не заходило.
— Джеймс, — девушка остановилась перед нами, — я пришла извиниться…
Что-то новенькое… Люпин ухмыльнулся и отошел к стеллажу с книгами. Я остался наедине с мамой…
— Тебе не за что извинятся, Лили, — я встал.
— Я усомнилась в тебе, угрожала тебе без каких-либо причин, а ты действительно решил исправиться, как и обещал в прошлом году.
Что мой отец обещал в прошлом году? Исправиться? Дело приобретает интересный поворот…
— Извинишь? – Лили говорила искренне, не знаю почему, но именно так.
— Как я могу отказать самой красивой девушке школы?
Краем глазом я заметил, что Рем теперь не один… все оставшиеся мародёры с интересом следили за развитием событий. Они у меня получат! Ведь даже не скрывают свое любопытство.
— Спасибо, Джеймс… — вдруг девушка улыбнулась, — тогда получается, что я проиграла спор…
Какой спор? Отец, ты на что спорил?
И Лили сделала то, от чего у меня перемешались все мысли. Она поцеловала меня в щеку и шепнула:
— Место и время нашего свидания…
— Вечером в субботу около озера, — брякнул я первое, что пришло в голову.
— Я приду…
Лили отстранилась от меня.
— Джеймс, ты разве не рад, что выиграл?
Рад, рад, только что?
— К моему удивлению, ты еще и стал скромнее… Тебе чаще надо спорить… До встречи…
Она еще раз поцеловала меня и, взяв одну из книг, что целыми стопками теснились у нас за столом, скрылась среди стеллажей.
Я бы так и стоял, если б не Бродяга, буквально налетевший на меня.
— Все, Сохатый! С тебя три галлеона! Эванс согласилась стать твоей девушкой! Куда катится мир?!
Отец спорил с мамой на согласие последней встречаться с ним?! Вот это новость… интересно, а что послужило причиной спора?
— Это стоит отпраздновать, не так ли? – Питер попытался встрять в разговор.
Сейчас даже крыса не могла испортить мне настроения.
Сириус когда-то давным-давно говорил, что мой отец изменился на седьмом курсе. Теперь я понял… отец, может быть, и не изменился, просто они запомнили меня…
Хм, теперь есть серьезный повод, чтобы ни тащиться на полуночную прогулку под луной в субботу.
— Ребят, вы меня извините, но постарайтесь в субботу обойти озеро стороной?
Мама не обрадуется одному оборотню, который даже зелье для оборотней не пьет, и двум незарегистрированным анимагам. Кстати, я тоже…
Джеймс: Вот матч по квиддичу…
Я проснулся оттого, что кто-то потряс меня за плечо. Кто посмел? Я спать хочу! Плевать я хотел на уроки! Сохатый, какие уроки? Сегодня ж воскресенье!
— Гарри, вставай, труба зовет!
Рыжик доигрался! Жаль, вчера тебя с нами не было! Мы так хорошо погуляли с Лунатиком… Луна, звезды…
— Гарри, сегодня матч…
О Мерлин, что здесь Гермиона делает? Какой матч…
— Гарри, ты провел ночь неизвестно где, а теперь хочешь, чтобы Гриффиндор из-за тебя проиграл? Мне, как старосте, придется сказать все нашему декану!
Шантаж… действенный способ, милочка, только не со мной. На провокации не поддаюсь… ЧТО? Сегодня матч по квиддичу? Придется не просто встать, а вскочить! Только фиг я им покажу, что поддался на их убеждения…
— Говори, Гермиона… Но ночь я провел с профессором Люпиным, который может это подтвердить.
Дойдет или не дойдет, почему?
Судя по появившейся бледности, намек понят.
— Скоро начало игры? – голос разума пересилил желание придушить лучшего друга сына.
— Через час… но с учетом завтрака и обязательной командной линейки перед матчем, на умывание у тебя всего несколько минут.
Очень добрый паренек…
— Линейка точно обязательна?
Все еще бледная Гермиона оттолкнула Уизли, собирающегося набросится на меня с подушкой. А остальных они разбудить не боятся?
— Понял, мое присутствие там обязательно…. Надо — буду.
До чего же спать охота. Ладно, в качестве компенсации — огромный зевок.
Гермиона убедилась, что больше моей жизни подушка в руках Рона не угрожает, и оставила нас.
— Ты что, действительно всю ночь гулял с профессором Люпиным? – казалось, что этот вопрос его волновал больше всего. – Вчера ж было полнолуние!
Для меня это не проблема… Следующий зевок я постарался подавить…
— А если б он тебя укусил?
Получил бы рогами в брюхо… или по морде копытами. На выбор. Только зачем ему меня кусать?
— Попало бы ему тогда по ушам, а что?
На лице Рона появилась гримаса «я тебе не верю». Я анимаг… когда я олень, укусы оборотня мне не страшны…
— Но… тогда ты стал бы… оборотнем…
Я?!
— Рон, ты дурак. Рем мог закусать меня хоть до того, что на мне бы не осталось живого места, но оборотнем я бы не стал. Оборотизм для животных не страшен. Так что мне ничего не угрожало.
— Так ты действительно олень, как и патронус Гарри?
Отлично… мой сын еще умеет и патронуса вызывать! Который похож на меня… ну-ну…
— Насчет патронуса не знаю, но копыта и рога у меня есть…
Хвост тоже, вроде бы… В целом оленя все-таки напоминаю.
— Покажешь? – Рон аж засветился от предвкушения.
— После матча, — хм, придумал хороший стимул, — если не пропустишь ни одного мяча.
Эффект получился какой должен быть. Теперь Слизерин Гриффиндору гол вряд ли забьет, что и требовалось достичь.
— Шантажист!
На себя посмотри!
Когда мы подошли к стадиону, вся моя команда была уже там. Черт, я что, один так сонно выгляжу? Полцарства за завтрак! Этот садист Уизли даже нормально поесть не дал. Вот умру я, свалившись с метлы от голода, и не надо будет Сам-Знаешь-Какому… тебя выискивать для проделывания весьма сложной процедуры с названием «убей этого чертова Поттера, любого из двух».
— Я не буду трепать всем нервы и поэтому скажу кратко: что такое команда Слизерина? Один гаденыш и шестеро верных припевал. Поэтому нам будет стыдно, если они нас обойдут. Так что я на вас надеюсь.
Самому длинную речь толкать неохота.
— Капитаны, пожмите друг другу руки, — сказала мадам Хуч с явной надеждой, что эти самые капитаны руки друг другу не переломают.
Что, впрочем, и попытался сделать хорек. Его зализанные волосенки блестели, словно кто-то пролил на них полкотла жирного бульона.
— Тебе ничего не светит, Поттер!
— Не упади с метлы, усатый…
Как бы самому не свалиться.
Прозвучал свисток. В небе сверкнул мой заветный мячик и улетел куда-то к кольцам Слизерина. Ну и черт с ним, я все равно пока не в состоянии за ним гнаться.
Какого черта? Это было нарушение! Этот мерзкий слизеринский амбал не имел права пинать нашего охотника! Куда смотрит судья? В твою сторону, Джеймс. Неужели я так ужасно выгляжу, что все боятся, что я возьму и грохнусь?
На другом конце поля Малфой так же решал проблемы глобального масштаба: он искал золотой мячик. Оглянись, прилизанный усатый придурок, он сзади тебя крылышками сверкает! Как бы его отвлечь от мяча? Как там финт кого… Бронского… неа… Вронского! Старательно проявляем интерес к тому маленькому пяточку рыженького песочка…
Белобрысик клюнул, но из пике вышел… честь ему и хвала… Зато снитч он капитально потерял.
Вот это скорость… Бродяга знал, какую метлу подарить.
Серебряный крылышки мелькнули где-то справа, слева пролетел бладжер, чуть начисто не снесший мою сонную голову. Куда загонщики смотрят? Устрою я им разбор полетов! С детальным разъяснением, что голова капитана и ловца дороже славы…
Крылышки затрепыхались над моей головой, рука взметнулась… и мячик оказался в моей ладони…
Малфой в паре метров покраснел и грязно выругался…
Душа мародёра запела от справедливого возмездия.
Гордо подняв руку с метающимся мячиком, я сделал круг почета, исключительно для того, чтоб полюбоваться кислой рожей Нюниуса…
Гарри: Волдеморт – лучший учитель.
Я стоял перед каменной горгульей. Перебрав в уме с полсотни идиотских паролей, я маялся фигней, сравнивая вид из ближайшего окна сейчас и его же, но лет так через двадцать. Аналитический процесс шел плохо и безрезультатно.
Дамблдор, где вы? Действие чар через час кончится… боюсь даже представить переполох в школе… А если слухи, что в Хогвартсе сейчас находится мальчик, который убил, убивает и будет убивать Волдеморта, дойдут до этого самого Волдеморта? Тогда можете попрощаться со своей надеждой на спасение волшебного мира…
Где вы?
Ну все, если через минуту вы не появитесь, я начну на весь Хогвартс распространятся про меня и моего отца… А, может быть, посреди большого зала заявлю, кто в скором будущем будет Пожирателем и начну с Хвоста… закончу, наверное, Малфоем и Снейпом. Вот лица будут у мародёров!
— Джеймс, ты что-то хотел?
Вовремя, профессор!
— Да, вы же знаете, что скоро чары спадут…
Дамблдор жестом пригласил меня в свой кабинет, прошептав пароль.
Воздушная карамель? Директор в своем репертуаре…
Кабинет, скажем так, не очень-то и изменился к моему первому визиту сюда… Портреты разве что не спят… Та же шляпа и Фоукс, мирно пощипывающий свои золотистые перья. Только на столе какие-то странные потрепанные фолианты.
Дамблдор проследил мой взгляд, но от комментариев воздержался…
— Гарри, как первый месяц? Лимонную дольку?
И это осталось неизменным…
— Нет, спасибо. Все нормально, только иногда тяжело общаться с людьми, судьбу которых знаешь… и не можешь ничего поменять.
А еще труднее не дать в морду тому, кто окажется последней сволочью…
— Это тяжелое бремя, Гарри, — сказал Дамблдор мягко. – И лучший способ понять это – пережить и прочувствовать…
Профессор, я сюда, вообще-то, ненадолго: через двадцать минут Защита начнется, а я опаздывать не хочу…
Итак у Джеймса с ней проблемы: зачем создавать ему их еще?
— Перед тем, как навести на тебя чары… можно один вопрос?
— Конечно, – неуверенно произнес я, немного поежившись от подозрительного тона Дамблдора.
— Твой шрам является связующим с Волдемортом?
Хотите поносить? Могу подарить, совершенно бесплатно, то есть даром…
— Да, мне пришлось заниматься окклюменцией для защиты своих мыслей.
Только пришлось это прекратить из-за сволочизма одного преподавателя… и моего отца, в частности…
Дамблдор нахмурился. Опять навел на меня маскирующие чары. Очень нудная процедура… Хоть безболезненная, на том спасибо.
— Увидимся за ужином, Гарри, — напоследок сказал мне Дамблдор.
Что ж, опять на неделю я покидаю этот кабинет.
Хорошо, что кабинет Защиты тут неподалеку. Что там нам задавали? Ну-ну, Гарри, слава не радость, начинаешь уже страдать маразмом… что-то типа проклятий и сглазов… Опять на мне демонстрировать будут, а не надоело? «Джеймс, ты должен это уяснить, … а лучший способ для достижение результата – долгая практика…» Видал я эту практику в белых тапочках в одном гробу с Волдемортом. Несколько уже надоело его ежегодное испытание моих знаний. И почему этот придурок нападает на меня всегда в конце учебного года? Ага, Гарри, он всего лишь проверяет твои возможности! Он не нападает, а лично мне экзамены устраивает…
Может, предложить директору его в качестве учителя по Защите? Ученики вообще прекрасно материал усваивать будут! Испробовано и утверждено мной…
Из-за угла показались мародёры. Сириус довольно громко расхваливал новую метлу «Чистомет»… Рем показательно спокойно слушал его бред, хотя в мыслях был явно далек от идеальности нового дизайна. Петтигрю как всегда поддакивал… Знаю я его, в метлах он точно не разбирается!
— Джеймс, — заорал, едва увидев меня, Сириус, — а ты за какую метлу?
За «Молнию»! Столько лет на ней летаю, и ни разу она меня не подводила!
— Я считаю, что будущее за «Нимбусами»…
Тоже верно… Бедный «2000»…
Сириус скривился: на данный момент компания, производящая «Нимбусы», имела самый низкий рейтинг среди покупателей из-за неудобной ручки. Ну, у них все еще впереди…
— Им только нужно улучшить дизайн древка – и метлы будут загляденья!
Рем ухмыльнулся и решил перевести разговор в другое русло.
— Ребят, кто-нибудь готов к уроку? Профессор предупредила, что урок будет практическим.
Я не готов, но снитч готов съесть, что опять класс выручать буду…
— Я не готовился, — признался Сириус, — зачем? Если опять Сохатого спросят…
А я про что?
Мы зашли в класс… Профессор Эй-как-тебя-там — все, Гарри, это студенческий склероз – гаденько ухмыльнулась, едва увидев меня. Но до милой Амбридж ей еще далеко… И я рад вас видеть, профессор…
Лили еще не пришла, но я нутром чувствовал, что сяду рядом с ней.
— Джеймс, — голос Питера показался мне особенно противным. – Возникли проблемы с картой…
Идиот, нашел место обсуждать! Сириус оскалился и тихонько толкнул Хвоста под бок.
— До вечера подождать не мог? Что там?
— Я… я её потерял…
Приехали! И как Волдеморт терпит такого придурка?
От справедливой кары Хвоста спасла Лили, появившаяся неожиданно за моей спиной. Сегодня она решила распустить волосы, а не стянуть в тугой хвост. Хм, а мне нравится! Мам, а можешь так всегда ходить?
— Ребята, я отвлеку Поттера от вашей очередной шалости, не возражаете?
Возразить никто не посмел… Сириус из соображений сохранить свою жизнь, а Питер из-за страха… Маму он боялся как ту, что может заткнуть его кумира… меня то бишь… Рем претензий не имел.
Ну вот, сейчас опять будут ругать… Да не трогал я никого! Даже Питера не придушил…
— Джеймс… не сядешь со мной?
Трелони, что ты там мне про дар рассказывала?
— Конечно, Лил. Ты же знаешь, что я тебе не смогу отказать…
— Хвастун.
Лили сидела как раз перед профессором. Мам, только из-за тебя на такие жертвы иду! Она же меня ненавидит!
Мародёры расположились сзади и внимательно следили за мной. Чувство такое, что они на меня спорят!
— Мистер Поттер! Переключите свое внимание на лекцию! Заклинание подчинения требует большой концентрации…
Империо, что ли? Только не говорите, что ваш «империо», профессор, сильнее, чем у Волдеморта! Не поверю…
В конце урока лично мне была обещана проверочная… за слишком самоуверенный вид…
И как же все-таки её зовут?
Джеймс: Я и хозяин дома…
Хотя еще был только конец ноября, но зима уже начинала вступать в свои владенья: мокрый снег безостановочно валил уже больше недели. Но одно радовало точно – приближались рождественские каникулы. Первые каникулы, которые я проведу не с родителями и не с мародёрами… С учетом того, что лично я вообще-то на данный момент являюсь ныне покойным мистером Поттером, отцом мальчика-который-выжил, и никого не волнует, что я жив и играю роль этого самого мальчика… Еще немного, и точно буду соответствовать моему статусу трупа: после недавнего матча Малфой старательно искал встречи со мной дабы расквасить нос. Мой, естественно…
— Джеймс, может, хватит?
Что хватит? Мне что, сейчас петь и веселится? Или с головой уйти в учебу? В конце концов, могу я хотя бы просто побыть один? Конечно, нет! Ведь «хвастун Поттер» не может находиться один.
Рядом со мной возник Рем и накинул мне на плечи теплую мантию. Спасибо ему, конечно, только я не мерзну.
— Ты ведешь себя как-то слишком по-детски.
К твоему сведению, я действительно еще ребенок, взрослый ребенок. Может, ты и видел меня взрослым, но мне еще предстоит это пережить.
— И что? Может, это оттого, что я и есть еще только подросток?
— Ага, и в доказательство этого сейчас застудишься. Кто в такую погоду без мантии шастает по площадке астрономической башни?
Ну, я? И что? Вот только не надо меня сейчас нотациями грузить, господин Лунатик! Мне вполне моей мамы хватает, да и Лили.
— И как мне потом объяснять Молли, что её любимый Гарри заболел?
И кто такая Молли? Вопросительно посмотрел на Рема. Но тот сделал вид, что не заметил моих прямых намеков. Опять отмалчивается, зараза.
— Кстати, извини, что на матч не смог прийти…
Я тоже чуть не пришел…
— Знаешь, Рем, я тебя, конечно, понимаю, но поясни мне, что бы было, если б ты завалился на матч волком?
И покусал бы, к примеру, Нюниуса… Полшколы бы тебе спасибо сказало.
— Обычно… Я же милый и пушистый… Но, если честно, я мечтаю снова увидеть, как ты летаешь. Гарри, конечно, играет замечательно, но ваши стили все-таки различаются…
А если это кто-нибудь заметил? Мне и так пришлось команде лапшу на уши вешать, что за каникулы новую тактику разрабатывал…
Люпин хмыкнул и наклонился. Выяснилось, для того, чтобы слепить снежок. Продукт его производства не замедлил полететь в меня.
Вот зараза! А рогами в брюхо хочешь? Но превращение, к твоему счастью, Лунатик, сейчас стало невозможным, пришлось довольствоваться только ответной серией снежков.
— Сохатый, прекрати, — простонал, задыхаясь от смеха, Лунатик, когда он оказался на снегу.
Ну уж нет! Ты первый начал!
Рем понял, что пощады он не получит…
— Джеймс, ты хотел бы побывать в доме Бродяги?
У его чокнутых предков? Что я там потерял? Сестер-слизеринок Блэк? Или аваду с круцио между глаз?
— Рем, что я там потерял?
Точно не люблю, когда он так улыбается…
— Жалко… ну, до каникул у тебя есть время…
Обожаю своего друга! Никто не подскажет, как отблагодарить?
— И что я опять не знаю? – вопрос чисто риторический…
— Многого, Сохатый, — Лунатик, как всегда, сама доброта.
Я кисло улыбнулся ему в ответ. Внезапно мой взгляд скользнул на карту, что я оставил на полу. К нам с рекордной скоростью направлялся Драко Малфой со своими дружками. Его еще здесь не хватает… Задумал поймать меня на месте преступления… Парень, тебе до Филча далеко даже сейчас, но нам-то удавалось его обходить, даже когда он был в самом расцвете сил.
— Малфой? – Рем перехватил мой взгляд. – Джеймс, ты хоть в этот раз мантию взял?
Куда ж я без неё?
Вскоре я под мантией-невидимкой наблюдал спектакль «Мистер Малфой, потрудитесь объяснить, что позволило вам гулять после отбоя вне своей гостиной?» Неудачные ссылки слизеринца на то, что здесь на данный момент должен находится Поттер, не дали Малфою никакого положительного эффекта.
— Минус двадцать баллов Слизерина, мистер Малфой, — вежливо произнес Люпин, но я-то был уверен на все сто процентов, что в глазах его заиграли чертики. Этот от природы тихий ботаник мог заварганить шалость еще похуже, чем я и Бродяга вместе взятые. – И постарайтесь вернуться в свою гостиную, пока мистер Филч не начал свой обход.
Поздняк метаться, миссис Норрис в трех коридорах отсюда… От чувства исполненного долга Рем ухмыльнулся, когда хорек скрылся по направлению к облезлой кошке.
— Браво, Рем! Я уж думал, что ты так кардинально изменился, что и забыл наши мародёрские штучки.
— Это не забывается, господин Сохатый, но господин Лунатик может напомнить, если первый что-то забыл…
Он засмеялся. Я ж говорил, что без Лунатика наша компания не была бы мародёрами, а просто шалунами.
— Ладно, я провожу тебя в гостиную, действительно поздно.
— Господин Лунатик не хочет рассказать господину Сохатому, что он забыл в доме господина Бродяги? Или второму из этих трех лиц это знать не обязательно?
— Каникулы ты там проведешь, господин Сохатый, как хозяин вышеназванного дома.
Я уже упоминал про то, как я обожаю своих друзей?
Гарри: Свидание под полной луной.
Я уже начал боятся, что Лили не придет, и что я как последний идиот стою тут с розой и позволяю чертовски холодному снегу падать мне на лицо. Но вскоре вдалеке замелькали рыжие локоны мамы. Девушка была слишком взволнованна. Что же такого произошло? И почему я всегда чувствую себя виноватым рядом с мамой?
— Джеймс, неужели это для меня?
Нет, Лунатику принес, в качестве моральной поддержки!
Лили осторожно, чтобы не уколоться, взяла розу и в знак благодарности меня обняла.
— Джеймс, ты как деревянный, — потянула она обижено, отпрянув от меня, — тебя словно подменили…
Мама, как раз в точку! Ты даже не представляешь, как близка к истине!
— Просто… просто я задумался, Лил, прости, если что не так…
Гарри, ты идиот! Других слов у тебя не было?
— Да все нормально, просто ты слишком серьезно подошел к нашему спору… Я же согласилась стать твоей девушкой, если ты станешь более лоялен к Снейпу… Но ты воспринял все это слишком серьезно.
Лили покачала головой и слабо улыбнулась.
— Ты пригласил меня здесь просто постоять?
Я понял, что мне сейчас надо выговориться:
— Я не воспринял все это слишком серьезно, думаю как раз так, как надо… И, Лил, почему бы ни пройтись около озера, пока не стемнело окончательно?
Только бы мародёры не решились прогуляться там же!
Она неуверенно кивнула. Мам, ты боишься? А мне еще страшней, я-то знаю, что тут рядом оборотень гуляет…
Лили, прильнув ко мне, кивнула на луну. Гарри, держи себя в руках! Своих, Поттер, а не собственной матери!!! И вообще, что я тут делаю? Нормальные люди спят ночью, а не свидания собственной матери в полнолуние назначают.
— Сегодня прекрасная луна. В прошлое полнолуние её почти не было видно…
Ты это Лунатику скажи! Кстати, где они сейчас? Надеюсь, не тут рядом…
Гарри, а ты не заметил, что стало как-то холодней? Зима… ночь… Поттер, ты гениален! Зимой, по-твоему, тепло, что ли?
— Лил, тебе не холодно? Могу предложить свой плащ…
Мам, не отнекивайся, вижу ведь, что замерзла…
Мы шли вдоль берега озера… От меня много не требовалось: лишь изредка отвечать маме и не выглядеть идиотом. Последнее давалось с трудом… с большим трудом.
Снег идти перестал, но таять даже не думал: легкое белое покрывало умудрилось покрыть даже черную гладь озера, не говоря уж о моей шевелюре.
— Джеймс, — вдруг ни с того ни с чего сказала Лили, — Биллу поставили «Отлично»…
Кто бы сомневался!
— Я знаю… он первым делом побежал ко мне хвастаться.
Лили нахмурилась и остановилась. Снежинки веселыми искорками заблестели, ловя бледный свет луны, в её волосах. Я поневоле залюбовался задорному блеску зеленых глаз, которые на данный момент жаждали узнать правду, а каким способом Джеймс Поттер, ни фига не сведущий в Защите, смог помочь второкурснику, да еще и ничего потребовать взамен… Странная, с её точки зрения, ситуация.
— Ты занимался все лето? И все из-за этого дурацкого спора?
— Ну, он не дурацкий, раз ты согласилась.
Зато я выгляжу дурацки…
Поттер, не смотри так на Лили, словно впервые её увидел! Нет, Гарри, такой ты видишь её впервые… Ореол рыжих волос красиво обрамлял её такое милое лицо на фоне светло-желтого диска, от чего казалось, что над головой Лили появился нимб. Сейчас она напоминала рождественского ангела с открытки, что обычно дарила тетушка Большому Ди…
— Просто я решил, что хочу стать аврором…
Ну, все, отец, теперь ты от моих слов не откажешься!
— Аврором? Всегда думала, что ты станешь Великим Ловцом Всех Времен и Народов.
С моими результатами по зельеварению? Точно…
Лили мелодично засмеялась, закружилась по пушистому снегу.
— Я никогда не гуляла ночью по территории Хогвартса.
Я тоже, и сейчас жажду отсюда смотаться… а то тут оборотни всякие шастают… Вот покусают меня, кто будет Волдеморту отпор давать? Хотя представь, Поттер, нападет Волдеморт в полнолуние, а ты его возьмешь и сожрешь… И останутся от Темного Лорда лишь ножки да красные глазки… Люпин, где ты? Срочно требуется укус!
Я замечтался, глядя на девушку, что вскоре станет моей матерью, и не заметил, что теперь эта самая девушка весьма пристально меня разглядывает.
— А оказывается это так прекрасно, луна, звезды, снег, все так романтично…
Она не закончила предложения, вместо этого, подойдя вплотную к моей скромной персоне, приподнялась на цыпочки. Зачем? Я достаточно низкий, что б меня всего было видно…
То, что произошло дальше, ввергло меня в шок… Она, Лили,… мама… поцеловала меня в губы! Гарри, перестань! Это срочно надо прекращать! Она же твоя мать! Родная мать! Пускай и будущая, но все же… Отец тебе этого не простит! Лили, похоже, не замечала моих моральных переживаний и обняла меня за плечи… Ну, Поттер, решайся, либо ты сейчас её оттолкнешь – и можешь попрощаться с жизнью, либо ты сейчас будешь играть роль отца до последнего…
Сейчас… решение должно быть правильным… Что это там?
В темноте сверкали янтарные глаза, столь хорошо мне знакомые еще с третьего курса… Лунатик был один… Бродягой даже не пахло… Я ведь уже упоминал, что эта прогулка была плохой затеей?
Плевать, выясню отношения с мамой после, а пока мне родственников-оборотней не надо.
— Извини, Лил, — я рывком отпрянул от девушки, — поясню позже…
Из темноты донеслось недовольное урчание и сопение. Где же Бродяга? И Хвост, Волдеморт его подери!
Лили оглянулась на урчание… Лунатик медленно, словно в нерешимости, приближался к нам… Лично я уже различил сероватый мех на его загривке.
— Надо уходить, Лил, это опасно…
Поттер, вот ты скажи, хоть кто-нибудь когда-нибудь следовал такому совету?
Пришлось схватить её за руку и насильно потащить по направлению к замку… Задачу упростил Бродяга, внезапно появившийся между Ремом и нами. Милый песик таковым не выглядел… кажется, Лунатику сейчас влетит… Но спектакль смотреть мы не будем…
Лили зачарованно смотрела на волка и собаку, которые пытались играть в гляделки…
— Лил, нужно идти… — уговоры, Гарри, не помогут. Тащи в замок, если без матери не хочешь остаться!
На удивление девушка даже не сопротивлялась.
— Джеймс, что это все значит? – лишь оказавшись в спасительных стенах замка, она решилась устроить мне допрос с пристрастием. – Это был…
Оборотень…
— Это был оборотень? – голос девушки заметно дрожал.
Я кивнул. Странное чувство, вроде кто-то за нами следит…
Миссис Норрис! Еще молодая и не такая стервозная, но вредная…
— Скоро здесь будет Филч! Если нас застукают…
Лили испуганно прижала поломанную розу к груди. Она боялась за свой значок старосты… Кого-то она мне этим напоминает…
Но миссис Норрис хотя бы не старалась нас загрызть…
Только когда портрет Полной Дамы закрылся за нашими спинами, я словно вышел из транса, в который вошел с момента появления милого и пушистого Рема.
Ну, вот, Поттер, теперь между Джеймсом и Лили все кончено… кто с таким придурком встречаться захочет? Не Филч, так оборотень…
Мама даже не пыталась продолжить допрос. Хоть извинись, Поттер, может что-нибудь исправишь…
— Лил, извини, что так вышло… Я не хотел…
Она посмотрела на меня то ли с жалостью, то ли с удивлением и протянула мне мою мокрую, грязную мантию, что я накинул ей на плечи…
— Это было чудесно, Джеймс, только давай в следующий раз проведем свидание в другом месте?
А может, все не так уж плохо…
