С момента убийства Дамблдора не прошло еще и двенадцати часов, но известие об этом уже обошло весь волшебный мир. Сейчас для Ордена было невероятно важно собрать воедино все факты и определить дальнейшую политику Ордена. По этой причине все, кого удалось застать в Англии, собрались в бывшем кабинете Дамблдора.
Рон и Гермиона держались вместе. Они все еще были бледны, но уже собранны и готовы к дальнейшей борьбе.
У стола расположились деканы всех факультетов, кроме Слизерина. Сириус Блэк нервно мерил комнату шагами. Семья Поттер столпилась вокруг полубесчувственной Лили.
Мыслеслив стоял на столе. После короткого спора было решено не копаться в личных воспоминаниях директора и, хотя многие важные указания будут утеряны, опорожнить сосуд. Членами Ордена было принято решение оставить дух Дамблдора в покое.
Вместо этого были внимательно просмотрены воспоминания об этой ночи Гермионы и Рона.
– Я не могу… – Сириус нервно жестикулировал. – Я не могу поверить, что Гарри – убийца Дамблдора. Это абсурд.
– Но ты же видел воспоминания, Сириус, – профессор Макгоногалл вздохнула. – В этом нет сомнений.
– Но почему? – Сириус вцепился в волосы. – Я не понимаю.
– Он перешел на другую сторону.
Роза вскочила с места. – Профессор Макгоногалл права, Гарри предатель.
– Да, – Рон жестоко прищурился. – А вот почему… профессор Дамблдор знал это, или, как минимум догадывался.
– Прежде всего, он знал другое лицо Гарри, – профессор Флитвик покосился в сторону Мыслеслива. – А ведь мы могли решить все наши вопросы…
Огонь в камине вспыхнул и позеленел. Из пламени, прихрамывая, вышел Аластор Грюм. – Минерва, я вернулся, как только узнал, – он обвел взглядом присутствующих. – Это правда?
– Боюсь, что да, Аластор. Мы только что просмотрели воспоминания. Убийца – Гарри.
Грюм прикрыл глаза. В его позе виделась нескрываемая скорбь. – Я предостерегал Альбуса… Мальчик был слишком опасен.
– Что вы имеете в виду? – Гермиона напряглась. – Гарри всегда скрывал свое прошлое, все это знали…
– Но вы проверяли его с сывороткой правды! – Джеймс яростно сверкнул глазами. – И он был чист!
– Это было в самом начале. Он сам признался, что только что вернулся в Англию и еще не определился со сторонами. – Грюм покачал головой. – Это было как раз перед переговорами вампиров и лорда.
– А какая между этим связь – Профессор Спраут недоумевала.
– Его вырастили вампиры и, как рассказывал Ремус, хорошо заботились о его безопасности. – Лили всхлипнула.
– Что вовсе не странно, – Грюм злобно улыбнулся. – Почему бы им ни заботиться о члене клана?
Роза была первой, кто понял. – Гарри вампир?
Некоторые испуганно переглянулись. Грюм коротко исправил предположение. – Полувампир.
– Но… как… когда? – профессор Спраут заикалась от потрясения, но быстро пришла в себя. – С каких пор вы знаете это?
– Первый, кто узнал это, был Ремус. Он узнал запах и заставил Гарри говорить. – Аврор перечислял факты. – Ремус сообщил об этом Альбусу, но он хотел подождать с расспросами, пока Гарри не обвыкнется в семье. А затем наступили переговоры, а Гарри все еще утаивал этот факт. Альбус рассказал мне об этом перед началом учебного года.
– Это единственное, что вы утаили? – спокойно спросил Сириус. Слишком спокойно для человека с его темпераментом.
– Нет, – спокойно согласился старый мракоборец. – Помните, я показывал вам различные виды дуэлей? – Все закивали. – Так вот, против Цепеша боролся Гарри.
– ГАРРИ? – Рон вскочил с места. – Не может быть!
– Я знал это, – Джим опустил голову.
– Он полувампир, мастер боя и он предал нас, потому что… – Джеймс медлил, – … потому что его заставил Договор вампиров?
– Вряд ли. – Гермиона потрясла головой. – Дамблдор говорил, что Гарри может и не повиноваться Совету и не делать этого. Наверное, он мог сказать «нет», ведь он был только полувампиром.
– Но он выбрал честь. – Спраут гордо выпрямилась. – Вы можете говорить, что угодно о Хаффлпаффе, но у нас не отнимешь главного. Мы преданы своей семье. А если вампиры были его семьей… – Она обернулась к Поттерам. – Я сочувствую вам.
– Нет, – Лили выпрямилась. – Он все равно мой сын.
Джеймс кивнул. – Точно. Для нас ничего не изменилось. – Он обернулся к Джиму. – Что с клятвой?
– Клятва? – Грюм похромал к мальчику. – Ты клянешься всем без разбора, и предателям тоже?
– Спокойно! – Джим вспомнил уроки брата. – Тогда он не был предателем, и эта клятва не опасна.
– Тогда зачем он потребовал ее у тебя? Макгоногалл требовательно схватила Джима за плечо. – Это опасная магия.
Джим глубоко вдохнул. – Я могу рассказать вам все.
Роза скривилась от отвращения. – Сгораю от любопытства.
Джим проигнорировал ее. – Первую клятву я принес ему, когда было внезапно отменено занятие с мистером Грюмом. Он помог мне с несколькими заклинаниями, а потом я спросил у него, почему он так злится на маму и папу. И он рассказал мне это. – Никто не решался прервать Джима. Наконец они точно узнают, что произошло тогда. – Дурсли жестоко обращались с ним, кажется, не было ничего плохого, через что он не прошел. Он сказал, что предпочел бы Пожирателей, потому что они просто бы убили его…
– Что с ним делали, – слабо спросил Флитвик, ощущая нарастающий ужас.
– Побои, унижения, принуждения к непосильному труду… – Джим остановился, чтобы, сглотнув, продолжить, – и… они продавали его, как… – он пытался произнести это слово, – …проститутку.
– ОН БЫЛ МАЛЕНЬКИМ РЕБЕНКОМ!
Джеймс растерянно смотрел на сына, потом внезапно позеленел и склонился в приступе рвоты. Лили только закрыла глаза. Никто в комнате не хотел оказаться на их месте. Чувство вины было невыносимым. Но как тогда, много лет назад, когда это только планировалось, можно было предсказать подобное? Такое маленькое решение, лучший выход из ситуации… Они любили обоих сыновей и хотели им только лучшего! И теперь они узнали, что послали сына в место худшее, чем при пожирателях. Их измена старшему сыну была непрощаема, хуже – неискупаема.
– И знаете, – Джим сжал кулаки, – эти мертвые мужчины были ими… насильниками.
– А Пожиратели? – Рон спросил едва слышно.
– Дамблдор задал тот же вопрос, – Джим пристально смотрел в землю так, что никто не видел его лицо. Но в его голосе была жестокая правда. – И ответ был один. Не было никаких Пожирателей. Гарри убил их. – Тишина. Никто не мог говорить. Слишком сильный шок. Как можно было не понять этого?
– Гарри думает, что некоторое время был безумен и жил на улице. Там он тоже убивал… педофилов. Маггловская полиция смогла связать все эти убийства, а мы с нашей магией… нет. Поэтому Гарри злился, что было слишком очевидно, где его искать.
Никто не решался смотреть на Поттеров, каждый пытался увидеть в рассказе не судьбу ребенка, а голые факты.
– Звучит дьявольски логично, – Грюм почти рычал. – Если вампиры нашли его и приняли, несмотря на его состояние, то не удивительно, что он будет скорее за них.
Спраут кивнула. – В то время как в нас он видит предателей.
– Но почему Дамблдор говорил о третьем имени? – Сириус не мог успокоиться.
Он страдал. Его крестник оказался убийцей и, главное, по их же вине. Взгляд на Лили и Джеймса подтвердил, что мир друзей рухнул. Даже если бы вся эта ночь оказалась лишь страшным кошмаром, они никогда не смогли бы простить себе вину перед сыном. Они послали сына в ад и теперь пожинали плоды своего решения.
Жалко было видеть их в их беспомощной виноватой любви. Сириус почти желал, чтобы они смогли возненавидеть Гарри… это освободило бы их.
Дэмиен Силбер было неплохое имя для нормального общения с людьми, – Макгоногалл размышляла. – Должно быть третье имя. То, что он получил от вампиров.
– Это только предположения! – Гермиона вздохнула. – Если он был шпионом, то почему вел себя так странно? Он обучал Невилла, заглаживая нашу вину и нашу ошибку. Он помогал всем, кто просил о помощи. Даже Малфою.
– Мы ничего не знали о нем. Пожалуй, только Малфой знал больше всех нас, но он молчал. – Профессор Спраут задумалась. – Он так странно обратился к Гарри… господин. Возможно, это связано с прошлогодним отсутствием Драко в школе?
Грюм пожал плечами. – Малфои заявили о болезни наследника и выглядели соответственно.
– Но в школе он появился не как после длительной болезни.
– Это вовсе не признак хорошести Гарри, – Роза не хотела принимать никаких доводов. – Он влазил к нам в доверие и все.
– Неправда, – Джим строго посмотрел на сестру. – Есть еще кое-что… вторая клятва. Он тренировал меня.
– Сколько глупостей ты натворил еще, мальчишка? – Грюм напряженно осматривал Джима. – Чему он учил тебя? Темным искусствам? Запрещенным заклинаниям?
– Нет. Поведению лидера. – Джим гордо осмотрел всех присутствующих. – Вы все постоянно твердили мне, что я ваша будущая надежда и не учили ничему. Гарри дал мне больше, чем вы все вместе взятые. Уже сейчас я чувствую себя более уверенным в победе. Он, а не вы, успокоил мои чувства.
Лили обняла сына. – У вас с Гарри настоящая братская любовь. Иначе он не отказался бы от подобных клятв.
Джим вздохнул. – Он видел во мне брата, а не героя.
– Думаю, что Гарри так и останется загадкой. – Макгоногалл тяжело опустилась на стул.
Лили встала и обернулась к супругу. К ней уже вернулась ее обычная выдержка. Вина, может, и сломала ее душу, открыв в глубине новую личность. Она осмотрела поодиночке всех в комнате.
– Не думаю, что мы узнаем еще что-нибудь. Это значит, что мы будем жить, как раньше, без… Гарри.
Джеймс тоже поднялся.
– И надеяться, что он жив.
Невероятная вина объединила супругов сильнее, чем что-либо другое. Как иронично, что чем больше материнская любовь, тем сильнее мучения. А так как ее любовь была так безгранична, что могла превозмочь даже смерть, то боль за сына разрушила все, в чем его обвиняли, и простила любое убийство.
Остальные присутствующие были бездетны и понять Поттеров не могли.
Сириус смотрел на Рона и Гермиону. Надо точно узнать, где они были, и помочь им. А если когда-нибудь он встретит Гарри, то покажет ему, что думает о его измене.
