Четыре дня спустя Рон был почти здоров и уже знал, что произошло. Мадам Помфри подтвердила, что он стоит на пути полного исцеления и когда-нибудь, возможно, спустя несколько лет может вернуть свою магическую силу. Тем не менее, в ближайшее время ему запрещены попытки даже произнести заклинание. Он смирился.
Его семья была вне себя от радости, но он предпочитал проводить часы, сидя у постели Гермионы. Он практически поселился в больничном крыле, страшась, что она очнется без него. По этой причине он практически ничего не знал о ситуации в Хогвартсе, да и не хотел знать. В нем родилось и росло равнодушие. Он знал, что отмстил за сестру и убил Умбру, но что с того? К чему это привело? Сириус казнен. Гермиона в коме, а волшебный мир все равно проиграл. Он ожидал большего.
Но болела и еще одна рана. Смерть отца оказалась болезненной, но не настолько, как предательство Перси. Как мог этот ублюдок решиться на предательство, если они пожертвовали своей магией и жизнью только для ослабления Вольдеморта?
— Рон?
Он не повернулся, узнав собеседника по голосу. – Да, Чарли?
Старший брат подошел ближе и положил руку на плечо. – Сегодня после обеда часть беглецов будет отправлена во Францию и Голландию.
— И?
— Ты не можешь бороться… мама и все мы решили, что тебе лучше уйти вместе с ними.
Рон послушно кивнул. Звучало очень разумно. – Гермиона?
— Мы сообщили ее родителям, что она будет с тобой.
— Хорошо, — медленно и незаинтересованно отозвался Рон. – Как ты думаешь, какие у нее шансы?
Чарли вздохнул. – Я не знаю. Мадам Помфри говорит, что не особенно высоки.
— Но почему, — Рон погладил девушку по щеке. – Почему? – шепнул он, и это звучало почти обвинением. – Она была так умна, с сильной волей и полная магии. Я должен был остаться лежать, тихо уходя. Не она.
— У тебя тоже сильная воля, Рон. – Укротитель драконов сочувственно смотрел на младшего брата. Было очевидно, что он медленно впадал в депрессию, которую ничем не предотвратить. – И, может быть, ей просто больше досталось. Я знаю одно, ты должен быть сильным, для нее. За границей у нее нет родственников и кроме тебя заботиться о ней некому.
К сожалению, это было правдой. Как магглорожденная, Гермиона могла рассчитывать лишь на дешевую больницу, не больше. Рон встал. – Ты прав.
— Эхм? – Чарли мигнул. – Ты куда?
— Я соберу ее одежду и книги. Она не должна скучать, когда очнется.
Чарли улыбнулся. Кто знал, что простое напоминание о происхождении девушки вырвет брата из меланхолии и заставит развить бешеную деятельность. Чарли еще раз посмотрел на Гермиону, девушку, которая так много значила для его брата. Он надеялся, что она очнется для любви и жизни. Они нужны друг другу.
Медленно он вышел из палаты, тщательно притворив за собой дверь. Надо сообщить матери, что Рона можно собирать в дорогу в Бельгию.
Он вместе с остальными братьями останется, чтобы бороться и доказать, что Феникс бессмертен.

* * *

Франция. Париж. Маленький трактир в квартале волшебников, совершенно неприметном для непосвященных. Нормальные волшебники только удивлялись, почему им не советуют посещать это место и почему авроры появляются там только отрядами. Знающие люди считали авроров, рискующих вообще заходить в этот район, очень мужественными людьми.
Лецифер пришел сюда в одиночестве. Он сомневался, что кто-то рискнет напасть на него в этом месте. В противном же случае он позаботится о душе неразумного смельчака.
Трактир был самым грязным местом во всем Париже. Расколотая вывеска с названием, валяющаяся в огромной луже у входа, была безмолвным напоминанием о проходящих здесь сражениях. Этот бар был центральным местом встречи всех контрабандистов мира. Лецифер был уверен, что некоторые из них, не колеблясь, взяли бы заказ на кровь единорога.
Он спокойно вошел и осмотрелся. Круглый зал оказался больше, чем казалось снаружи. И намного чище.
Столики у стен были окружены перегородками, скрывающими посетителей. У открытого бара в центре было многолюдно. Едва одетые официантки сбивались с ног, пытаясь обслужить всех сразу. Один из посетителей, одетый во что-то напоминающее черную рыбацкую сеть, приподнялся навстречу возможному клиенту, но напоровшись на предупреждающий жест рукой, вернулся на место.
Лецифер решил, что перед ним помесь трактира, борделя и рынка. Сюда приходили получить удовольствие, включающее в себя все от секса до наркотиков, поиграть в азартные игры и заключить сомнительно правовые коммерческие сделки.
Здесь утонченные коммерсанты смешивались с наемными убийцами и ворами. Здесь было государство людей теневой профессии.
Лецифер улыбнулся. Трактир оправдывал свое название — «Дом Локи» полностью. Кроме того, его, как всегда закутанный вид не привлекал ничьего внимания. Здесь было немало людей или существ, прячущих лицо. С первого взгляда он заметил четверых своих двойников.
Он целеустремленно направился к одной из кабинок на «деловой» стороне. Снаружи на перегородках стояли номера, чтобы каждый знал свой «адрес» для посещения. Лецифер нашел двадцать четвертый номер и осторожно потянул в сторону бархатную портьеру, закрывающую вход. Войдя внутрь, он вернул ткань на место. Сразу же шум трактира пропал. Вероятно, каждая кабинка была защищена звуконепроницаемым заклинанием.
За простым деревянным столом сидели трое. Женщина в элегантном вечернем платье и двое мужчин, казавшимися ее телохранителями. Но Лецифер знал, что не видится в истинном свете. Перед ним были не люди, даже если и выглядели очень похоже.
— Лиана – Снежная стрела, — он не мог изгнать радость из голоса. – Как я рад тебя видеть!
Стареющая гумани улыбнулась. – Могу сказать то же самое, Лецифер. – Она указала рукой на спутников. – Они уже знают, кто ты.
— И все же они здесь? Ты должна была изобразить меня в очень привлекательных красках. – Лецифер спокойно рассматривал обоих незнакомых ему гумани. Насколько они доверяют ему?
— Мы решили, что описание очень привлекательно. Сейчас осталось дело только за нашим собственным впечатлением. – Холодным тоном заговорил мужчина слева. Его лицо южанина оставалось бесстрастным. На нем были штаны и жилет из коричневой кожи, украшенные богатой вышивкой. Белая рубашка и накидка довершали наряд. Достаточно своеобразный костюм, решил Лецифер.
Его спутник только кивнул, подтверждая сказанное. Пепельные волосы обрамляли добродушное лицо, покрывая гордый разворот широких плеч. Он внимательно оглядывал Лецифера, отчетливо нервничая в его компании. Этот гумани был точно представителем травоядных. В противоположность южанину он был одет в совершенно нормальную одежду волшебника, не содержащую ни единого кусочка кожи или меха. Но он первым протянул Лециферу руку.
— Я Майло Звездная песнь, представитель стад травоядных гумани. Обычно, я вожак стада оленьих гумани.
Лецифер пожал предложенную руку. – Рад знакомству. – Теперь он с надеждой обернулся ко второму мужчине. Тот тоже не заставил себя ждать.
— Левант Острый коготь. Вожак кланов Турции.
Лецифер также пожал ему руку и, наконец, занял место рядом с Лианой. Оба мужчины, обменявшись угрожающими взглядами, сели напротив друг друга. Пожалуй, антипатия между травоядными и хищниками была слишком велика.
Некоторое время царило глубокое молчание, затем Лецифер вытащил волшебную палочку и наложил на кабину еще пару заклинаний. Затем он обернулся к гумани.
— Надеюсь, у вас не было проблем с прибытием?
— Тц-тц-тц, министерство стало хуже, чем обычно. Эти идиоты уже выдумывают следующие правила, чтобы осложнить нашу жизнь еще сильнее. Со следующего года они хотят запретить волшебникам жить у нас. Даже супругам! – Лиана более чем злилась.
— Знаем, — турок обнажил клыки. Но у нас все еще не так плохо. Вопрос стоит только один. Почему мы должны помогать Англии? Там осталось не так уж много наших.
Итак, они перешли к основному вопросу. Лецифер кивнул. – Англия — лишь первый шаг. В будущем, Союз Рас может оказывать давление на всю Европу. Первоначально же можно будет использовать страну, как убежище.
— Нам нужно не убежище! – Левант зашипел. – Нам нужны равные права.
— Тогда это единственный путь.
Майло одобрительно кивал. Было ясно, что в вопросе о Союзе он настроен более благожелательно. Что он немедленно и подтвердил.
— Травоядные гумани согласны присоединиться.
— Что? – Левант даже привстал. – Без обсуждения условий? Вы, жвачные, совсем обезумели!
— Нет, всего лишь увидели свой шанс. – Майло спокойно откинулся на спинку стула, намеренно игнорируя нависающего над ним хищника. – Лиана, хоть и мясоед, сумела убедить нас в разумности присоединения. Единым стадом легче защищаться.
Левант вернулся на место. – Но вы ненавидите сражаться…
— Но мы делаем это, если требуется. – Майло вздохнул и в свою очередь принял угрожающую позу. – Не противоречь, Левант. Может случиться, что многие из нас отдадут жизнь, но ради свободы. И подумай еще, вот Англии станет свободна, и что сделают наши правительства первым? Подумай! – Олень вызывающе смотрел на хищника. – Они примут меры, чтобы предотвратить подобное в их странах, и перебьют нас.
Лецифер озадаченно следил за этим обменом мнений. Он уже вообще ничего не понимал. Он, но не Лиана. Она повернулась к Лециферу и уверенно кивнула, давая понять, что все идет по плану. Оба спорщика двигаются в правильном направлении. Лецифер чувствовал, что речь идет далеко о большем, чем вступление в союз.
— Господа, успокойтесь. – Голос Лианы был острее лезвия. – Не стоит забываться. Майло, Левант, у вас было одно общее условие…
— Ах, да, — Майло кивнул. – Лицо Лецифера.
— Мы не доверяем никому без лица, — согласился турок. – Если другие расы могут обойтись без этого – их проблема. Но мы знаем, кто ты и хотим видеть тебя.
— Да, это ваше право. Гоблины, эльфы, вейлы, оборотни и вампиры уже видели меня. – Лецифер потянул капюшон вниз. Почти мимоходом он отметил, что с каждым разом ему становится все легче показывать лицо. Он не хотел показывать, но гордился своей возрастающей уверенностью и тем, что все больше людей принимали его таким, как он есть. С едва заметной улыбкой он оглядывал партнеров по переговорам.
Лиана следила за каждым его жестом. Она чувствовала так много разных эмоций по отношению к этому ребенку, что каждый раз для нее было неожиданностью принимать свои чувства только при его имени.
С одной стороны, у нее по-прежнему оставался инстинкт защиты детеныша своей стаи. Когда-то она поклялась отдать за мальчика жизнь, и не собиралась нарушать свою клятву и сейчас, когда Лецифер уже вырос и мог сам стать ее защитником.
Не следовало сбрасывать со счетов и то уважение, которое внушала легендарная жизнь Лецифера. Она не солгала бы, если бы призналась, что видит в Лецифере идеального вожака для своей расы. Возможно, он способен изменить мир.
Но одновременно она испытывала ярость и негодование. Почему Занин, ее дочь, решила отдать свою жизнь за этого ребенка? Почему Занин? Зачем Лецифер вообще попал к ним? Рациональная часть ее сознания подсказывала, что это было решение самой Занин, но почему? Лиана была не в состоянии изгнать недоверчивую отстраненность к Лециферу. В этом мире, после смерти дочери, у нее не осталось ни одной близкой души.
Поэтому она с напряжением ожидала именно этого момента. Что она увидит? Ребенка или вожака? Или просто одного из членов стаи? Она не знала. Нервно сжав пальцы, она так же, как и все, смотрела на Лецифера. Почему все так хотели видеть лицо полувампира? Этого она тоже не знала. Намного рациональнее судить о человеке по его свершениям, чем по внешнему виду, но… все хотели видеть только лицо этого существа. И вот они смотрят на него.