Мира вошла в комнату. Сидящий на кровати ребенок поднял голову, всматриваясь в нее.
– Наши дети здесь, мальчик. Ты хочешь увидеть их? Они хотят познакомиться с тобой. Но только посмотреть. Никаких касаний, точно. Мы, я и Мирт, защитим тебя.
Она говорила это убедительным тоном, хотя знала, что если кого и придется защищать, то это своих птенцов. Ребенок был любопытен и не устоял перед возможностью узнать новое.
Мира двинулась первой, мальчик сзади, на расстоянии двух метров. И это был огромный прогресс. В первые дни зона отчуждения равнялась пяти метрам.
Мира медленно открыла дверь в гостиную и вошла первой, немного помедлив, ребенок последовал за ней.
Симон увидел, как в дверь входит Мира и за ней, на некотором расстоянии…ребенок. Возможно четырех-пяти лет. Нет, скорее старше. Он уже сложен, как шестилетка. Просто слишком мал и тонок. Наверно недостаток питания. Могло быть. В наличии имелись признаки постоянного голода, даже если тело скрывала слишком просторная одежда.
Никто из вампиров в комнате не шелохнулся, когда ребенок инстинктивно оглядел помещение в поисках наиболее безопасного места. Наконец, он спрятался за спины близнецов так, что его почти не было видно.
Мирт никогда бы в жизни не согласился с этим, но за прошедшие века он еще ни разу так не радовался. Мальчик спрятался за него! Он доверял ему! И расстояние стало меньше, чем два метра.
– Это наши дети, – тихо поясняла Мира. – Они все вампиры. Я не буду тебе представлять всех, но это Симон. Твой учитель.
Шок. Первое, что ощутил Симон. Он. Должен. Учить. Этого. Ребенка. Почему? Но уже через секунду Симон спохватился. Нельзя давать ребенку неправильное представление о себе самом.
– Привет. Меня зовут Симон. А тебя?
Молчание и прямой взгляд в глаза.
– Он либо не знает своего имени, либо не хочет его говорить, – пояснил Мирт. – Но, в принципе, это неважно.
– Хорошо, но чему я должен обучить его? – Симон не показывал этого, но он был в панике. Каким образом он будет обучать смертельно опасного ребенка с тяжелыми психическими отклонениями?
– Чтение, письмо, арифметика… история, география… да чему захочешь. Мы все будем помогать тебе. – Мирт даже светился от радости.
– Небольшое утешение, – проворчал Симон, соглашаясь. – Но все же лучше, чем ничего.
Между тем все присутствующие уже сумели считать ауру ребенка и оценить всю мощь его магии. Некоторых удерживало от бегства только обещание оставаться на своих местах. Симон был в числе этих осторожных.
Мальчик был нервен, запуган и готов в любой момент отпустить свою магию. Поистине бомба с часовым механизмом.
В этот момент Симон впервые в жизни раскаялся, что слишком любил знания. Он свободно общался на пятнадцати языках, много и охотно читал и совершенно не понимал, почему остальные зовут его профессором.
– Должен ли я обучить его бою? – Неуверенно спросил он в неприятную тишину и получил в ответ десятки негодующих взглядов. Хозяин же Гнезда искренне обрадовался этой идее.
– Великолепно! Но сначала, попробуй обучить его держать свою магию под контролем. Что ты думаешь об этом, дитя?
Гарри пожал плечами. Они хотели учить его, и это было хорошо. Но почему? Он не понимал этого, и это слегка напрягало. Вообще, присутствие людей делало его нервным. Но ведь это были не люди, вампиры. А вампиры лучше людей. И с магией немного странно… Пожалуй, он был бы не прочь научиться контролировать ее. Поэтому через несколько секунд он согласился.
– Если я смогу…
– Конечно, сможешь! – Ликовал Мирт. – Симон научит тебя всему. А мы будем помогать.
Симон откинулся на спинку кресла, и кисло улыбнулся. Интересная ему предстоит жизнь.
– А что на это скажет Министерство или Совет? – подал голос кто-то осторожный.
– Мы сообщим о ребенке Министерству только тогда, когда они объявят о розыске, – медленно начал Мирт.
– А Совет… мы спросим у них… позже. Мы планируем магическое усыновление, тогда он сможет взять себе новое имя. Только если ты согласишься, мальчик.
Усыновить? Взять в семью? Гарри был растерян, как и большинство присутствующих. От такой новости некоторые, забывшись, вскочили. Поднялся галдеж. Магическое усыновление среди вампиров не практиковалось веками. Или человек, или вампир.
Гарри охватила паника. Они были рядом! Они приближались! Магия напряглась, охватывая комнату. Симон вжался в кресло, безумными глазами глядя на появляющиеся в воздухе стеклянные клинки. Мгновенно упала леденящая кровь тишина.
– Мальчик, все спокойно. Они ничего тебе не сделают, – Мира бросила яростный взгляд в сторону детей.
Гарри мгновенно вернулся в реальность. В самом деле, в комнате уже было тихо и спокойно. Никто не двигался, все смотрели на него. Он постоял, восстанавливая дыхание, потом повернулся и бросился прочь из комнаты.
Мирт счастливо вздохнул. – Вы видите, какой прогресс! Еще неделю назад от нас всех остались бы только лужи крови.
– Да, – с гордостью подтвердила Мира.
Больше всего Симону хотелось застонать. И это называется прогрессом? Он с сомнением взвесил возможность дожить до Рождества. Ведь он может не удержаться от ошибочного движения в присутствии этого ребенка.
Но, к его удивлению, занятия проходили легче, чем он ожидал. Симон, увлекшись объяснением, нервно бегал взад и вперед перед столом, за которым сидел мальчик. Стол стал для них чем-то вроде барьера безопасности. Никто из них не мог коснуться друг друга, и это было главное. Безопасная дистанция ребенка по отношению к близнецам постепенно уменьшалась. Во второй половине дня кто-то из близнецов сам занимался с Гарри, объясняя что-то непонятое или просто рассказывая что-нибудь интересное. Гарри постепенно размораживался все больше и больше. Его состояние улучшалось буквально на глазах, как в учебе, так и в психике.
Приближалось Рождество. Жадно потянувшийся к знаниям Гарри уже научился читать, писать и считать. Симон задумывался о новых занятиях. Ему понравилось учить этого серьезного вдумчивого мальчика.
Близнецы радовались, что их ребенок стал подпускать ближе и Симона. Было невероятно видеть этих древних вампиров счастливыми.
Вампиры обычно не отмечали праздник. После сотого Рождества пропадает вся атмосфера праздника. Но не в этом году. Близнецы решили подарить своему мальчику настоящее семейное Рождество и при этом не жалели ни сил, ни средств.
Впервые за столетия вампиры устраивали праздник для человека. Для Гарри. И он был счастлив. Вампиры, как ни странно, тоже. Все обитатели Гнезда. Они снова вспоминали свое детство… огоньки в глазах от предвкушения подарков… улыбающиеся люди…
Конечно, все держались от Гарри на безопасном расстоянии. Но сейчас это было ему безразлично. Он открывал первый подарок. Подумать только, он и подарки! В этот момент он понял, какое различие лежит между Дурслями и близнецами. Люди и вампиры не отличались внешне, но внутри они были совершенно другими.
Это был один из самых счастливых дней в жизни Гарри, а также самый важный. Ведь поздно вечером к нему пришли Мира и Мирт…
– Малыш, – нерешительно начал Мирт, – ты хочешь, чтобы мы стали твоими родителями?
– Мы бы с радостью стали твоей новой семьей, защищали бы тебя, растили и учили. Но для этого нам необходимо усыновить тебя, – терпеливо уговаривала Мира. – Есть люди, которые не хотят этого, но мы хотим всем сердцем. Но мы не заставляем тебя… это должно быть твое решение… и если ты скажешь «да», то получишь новое имя и новую судьбу. Но потому что мы не люди, то должны провести магическое усыновление. И может так случиться, что ты… получишь… некоторые нечеловеческие качества.
– Я стану вампиром? – с горящими от возбуждения глазами спросил Гарри. Он не имел ничего против того, чтобы стать вампиром. Вампиры были лучше людей, но он не знал, сможет ли охотиться.
– Нет, не настолько… – успокоила его Мира. – Может быть, ночное зрение и… немного больше силы, чем человек. И крови тебе будет нужно совсем мало. Мы будем приносить ее тебе. Ты еще маленький и не сможешь охотиться.
Гарри задумался. Новая семья? Но он не хотел такой, как была старая. Они были плохие! Но здесь все было по-другому. И Симон был в семье, а он был хороший.
– Ты не должен дать ответ сразу. Ты можешь думать столько, сколько надо. Но если ты согласишься, то этого уже нельзя будет расторгнуть. Ты должен понять это, ангел. – Мира печально улыбнулась. – Это очень грустно говорить, но если ты откажешься, то тебя заберут у нас.
– Хорошо, – прервал ее Гарри. Он никогда раньше не делал такого. Близнецы удивленно переглянулись. Гарри задрожал от своей дерзости, но в глазах брата и сестры по-прежнему светилась только любовь и доброта.
Это подтолкнуло Гарри к решению. Он не хотел больше жить с его прошлым. Он хотел стать новой личностью. И они могли дать ему это. Они любили его. И он не будет больше бездельником, Гарри, уродом, шлюшкой. Он станет другим.
– Да.
– Да?
– Да, я хочу быть вашим сыном. – Гарри счастливо улыбался. Он почувствовал себя освобожденным.
– Тогда мы сделаем это точно в полночь между старым и новым годом. – Мирт стоял на коленях, чтобы смотреть в глаза ребенку. Интуитивно он протянул руку вперед, к мальчику.
Гарри недоверчиво смотрел на нее и искал в себе страх. Страха не было, небольшое беспокойство, не более. Но он чувствовал в себе нечто другое. Тоску о человеческом прикосновении, заботливом объятии… Слезы поднимались к глазам Гарри, и он упал вперед, мимо руки, прямо на Мирта, и обхватил его за шею так, будто от этого зависела его жизнь. Он плакал, чувствуя, как Мирт осторожно ответил на объятие.
Гарри чувствовал себя защищенным и любимым. Мужчины в доме тоже касались его, но это было неправильно, не так, как сейчас. Здесь ему не причиняли боли, здесь было… правильно. Он не знал, почему плачет. Он плакал впервые за долгое время, и ему было хорошо. Он освобождался слезами от всей грязи прошлого.
Гарри оплакивал свое детство, которого у него никогда не было, своих родителей, оставивших его миру и свою невинность. Он оплакивал ребенка, которым был однажды.
Сказать, что Мирт был поражен, когда мальчик внезапно кинулся на него, было бы преуменьшением столетия. Он настолько растерялся, что только через несколько секунд смог обнять мальчика в ответ. Ребенок был так худ! Так хрупок и изящен…
Мирт осторожно приподнял всхлипывающий комочек и сел в кресло, устроив его на своих коленях. Он нежно обнимал мальчика, гладил по шелковым волосам и нашептывал что-то успокаивающее.
Кажется, это продолжалось часы, пока мальчик не заснул, всхлипнув в последний раз.
Мирт посмотрел на сестру. Теперь он был еще более уверен, что сделал правильный выбор, забрав ребенка с собой.