Защитная сфера вздрагивала и прогибалась под ударами магии. Ее поверхность пестрела шипящими молниями разрядов. Световое шоу было видно на мили вокруг, удивляя магглов и порождая легенды о нашествии инопланетян. Маггловское телевидение без конца транслировало успокаивающие телепередачи о таком редком в этих краях явлении, как северное сияние. Но для волшебников необыкновенно красивые зарницы не были причиной для радости. Невероятная мощь древних щитов школы постепенно слабела. Многие в это время с тоской вспоминали первую поездку на лодках, первый восхищенный взгляд на зачарованный потолок Большого Зала. Некоторые вздыхали и предпочитали отговориться тем, что «простой народ никому не мешает, и жили при Фадже — проживем и при лорде». Но были и те, которые вспоминали, что есть еще люди, борющиеся против Вольдеморта, и поднимали за них заздравную чашу.
Эти смельчаки (или безумцы – кому, как больше нравится) называли себя Орденом Феникса. Многие из них были на грани самоубийства, многие, изучив Темные Искусства, с маниакальной радостью ожидали последней битвы, с жадным нетерпением предвкушая множество убийств и крови… и все же они были последней надеждой Света. Последняя ли?
Федерация получила сообщение об атаке Хогвартса. И… никто ничего не сделал. Лишь Ремус Люпин молча покинул общее собрание командиров. Он был благодарен судьбе, что с ними не было Лецифера. Мальчик прошел через слишком многое, чтобы быть обязанным спокойно и бездеятельно читать о смерти родивших его людей.
А эти люди думали о многом, но только не о своем старшем ребенке.
— Лили! – Джеймс кричал во весь голос, пытаясь быть услышанным сквозь царивший в Большом Зале хаос. Но рыжая ведьма ожидала его оклика и обернулась на зов. Спустя секунды они встретились. – Лили… я…
Она мягко улыбнулась, и в этот момент Джеймс понял, за что он так сильно любил ее.
— Удачи тебе, — тепло пожелала она ему. – И будь осторожен.
Вместо ответа он страстно поцеловал ее. Оторвавшись от губ жены, он жадно вгляделся в бесконечную зелень ее глаз.
— Будь осторожна и ты, ладно? И не беспокойся обо мне. Эти пожиратели нам не противники…
Ее улыбка стала немного уверенней.
— И все же, не будь слишком безрассуден. Я люблю тебя, Джеймс. Без тебя…
Он еще раз поцеловал Лили, обрывая возможные возражения.
— Я тоже люблю тебя. – Затем заставил себя отвернуться и скрыться в толпе. У каждого из них были свои цели, а если бы он поцеловал Лили еще хоть раз, то не смог бы больше отпустить ее.
— Поттер! Пора, — Вильямсон немного дрожал от возбуждения. Джеймс лишь кивнул.
Люди быстро выходили из школы. Они так долго готовились к этому дню, что без напоминаний и команд занимали свои места. Они догадывались, что для многих из них отсчитываются последние крупинки жизни. Джеймс вздохнул. Несмотря на жару, его немного знобило. Внезапно на ум пришло, что скоро день рождения Гарри и Джима. Будут ли они праздновать? Или будут грустить о родителях? Он улыбнулся и поклялся сделать все, чтобы у них не было такого повода.
Сфера защиты светилась все ярче. На нее уже нельзя было смотреть. Но Джеймс рискнул и увидел самое прекрасное зрелище в своей жизни – яркий калейдоскоп удивительно чистых цветов и оттенков. Воздух, потрескивающий от напора магии, только подчеркивал нереальную красоту приближающейся смерти. Волшебная палочка Джеймса дрогнула и выбросила несколько искр. Джеймс немного истерично хихикнул – значит и правда, в нем была кровь кого-то из основателей. Стараясь успокоиться, он обернулся на свою группу. Их позиция была на краю Запретного Леса. Там с бессмысленной силой бились о невидимый щит темные создания. Плоть горела, кости выворачивались, но это не останавливало их яростного напора. Скорее, наоборот. Могло ли быть, что ходячие немертвые стремились окончить свои страдания?
Джеймс ощутил сочувствие к неупокоенным душам инфери.
Сильный звук заставил людей заткнуть уши. Впоследствии никто из них не мог описать его. Слишком чужд он был миру живых. Смесь звука и вибрации проникала в мозг и каждую кость, заставляя корчиться в желании закричать, вплетая свою ноту в этот невыносимый вопль. Это было и скрип ногтя по стеклу и истерический женский крик и хрип умирающего одновременно…
Тысячелетняя магия защиты Хогвартса пала, была разбита и уничтожена…
— INCENDIO!!! – Женский крик раздался совсем рядом с Джеймсом. Вскоре зазвучали и первые непростительные…
Началось.
Все вокруг завертелось в вихре крови, смерти и огня. Темная магия погнала из леса сотни инфери, жадно идущих на тепло жизни. Уничтожить первые орды немертвых было относительно легко, но радость была недолгой. Мгновения спустя Джеймс уже надеялся лишь на одно, что созданная его группой цепь задержит продвижение инфери на достаточно долгий срок.
Поттер бросал одно за другим огненные заклинания, прерываясь лишь на время, необходимое для взрывного проклятия. Замер на минуту. Не сжег ли он только что крохотного ребенка? Это лишь трупы, напомнил он сам себе, только трупы и ничего больше. В их телах нет искры жизни. Его руки коснулось что-то холодное, и он очнулся. Когда инфери удалось подобраться так близко? Он панически отшатнулся назад, автоматически определяя, что перед ним труп утопленника. Уже в следующее мгновение он равнодушно отвернулся от чадящего в магическом пламени создания.
Силы кончались. Неужели этому не будет конца? Мысль вяло копошилась в отупевшем от усталости сознании, а руки и голос выполняли задание, превращая в пыль очередной скелет. Первоначальный ужас исчез, и теперь вместо Джеймса на холме стояла лишь машина для уничтожения. В этот момент старший Поттер и не догадывался о том, насколько он схож со своим сыном – спокойствием и равнодушием бойца.
Джеймс немного неловко обернулся. Тело затекло, и перегруженные мышцы налились свинцовой усталостью. Но ему везло. Поток инфери уже иссяк. Новых атак не было. Не медля, он набросил на себя заклинание невидимости и тяжело опустился на землю. Хоть на минуту. Удивительно, но из его группы живых осталось больше, чем он предполагал.
Отряда Вильямсона не было видно. Чего и следовало ожидать. Там собрались лишь фанатики, напросившиеся на самое опасное место в этой бойне. Остался ли хоть один выживший?
У стен Хогвартса все еще сражались. Подготовленные ловушки хорошо послужили, остановив немало пожирателей. Виднелся даже один мертвый великан. Его тело стало подобием дуэльного помоста. Джеймс отвернулся. Он не может, не имеет права кинуться помогать. У его группы было свое задание. Если они уйдут, то пожиратели смогут зайти с тыла, окружая защитников Хогвартса.
Он шел по ковру из трупов, стараясь не смотреть под ноги, чтобы не увидеть знакомых лиц. Под ногами то хрустело, то становилось отвратительно мягко. Он не знал, что хуже. Край мантии пропитался кровью и гноем – он тоже не обращал внимания.
— Джеймс! Ты жив. – Тихий голос немного звенел от усталой радости.
Джеймс кивнул.
— Это все выжившие? – Мужчины и женщины молчали. Наверное, они знали столько же, сколько и он сам. – Хорошо, мы идем в Лес. Там должна быть группа, управляющая инфери. Их необходимо уничтожить. Затем мы по дуге вернемся к воротам и поможем нашим. Понятно?
Они осторожно вошли в темноту Запретного Леса. Он был опасен и мирное время, сейчас же единственным его эпитетом могло стать лишь одно слово «смертельный». За спиной затих последний шум битвы.
Беззвучно и невидимо они двигались вперед. На пути им не попадалось ни единого следа боя, и ни единого стрелка, и Джеймс с горечью вспомнил о кентаврах. Пали ли они невинными жертвами этой войны или предпочли жизнь под властью Вольдеморта?
Внезапно Джеймс замер и дал знак остановиться. Что-то было не так. Какой-то звук или, наоборот, его отсутствие? Неподвижные на ветру листья? Никто не знал причин тревоги, но все они недоверчиво всматривались в мирную картину лесной поляны – светлые стволы вековых сосен, кусты полные ягод и нетронутую зелень травы. Джеймс колебался – двинуться ли вперед, игнорируя чувство опасности, или подождать? Если враг знает об их существовании, то атака будет немедленной. Если нет, то они могут сами выдать себя. Он поднял палочку, и ощутил мощный поток магии. Заклинание уничтожения невидимости? Их нашли.
— Рассредоточились! – Крикнул он и ринулся под защиту какого-то дерева. Вовремя. С другой стороны поляны, выступая из кустарника, вперед двинулось около трех десятков пожирателей.
— Убить всех. – Спокойный, равнодушный голос.
Не имея выбора, волшебники и ведьмы обеих сторон ринулись в новую битву. Мелькнула зеленая молния, и кто-то мягко опустился на гостеприимный мох.
Джеймс был невероятно хорошим бойцом, и знал об этом. Еще он знал, что войну не выиграть по законам учебных дуэлей. Но, с трудом уклонившись от невероятной комбинации проклятий, он вдруг вспомнил о давней дуэли с молодым хаффлпаффцем, чью сестру он перекрасил в оранжевый цвет. Как его звали?
Мысли прервались резкими словами. „ Avada Kedavra“. Он успел резко перекатиться в сторону. Где-то по дороге его плечо познакомилось с твердостью корня и теперь адски болело.