Хогвартс спокойно смотрел в помрачневшее небо. Каждый из его временных жителей знал, что это спокойствие перед штормом. Битва начнется не позже, чем через месяц и унесет с собой их жизни.
Люди в Хогвартсе собрались под знаменами Ордена. Пришедшие сюда во имя скорби или мести, они поклялись никогда не предать идеалы Светлой стороны и бороться до победы или смерти. Они, не желающие служить Вольдеморту, молча смотрели на сжимающееся вокруг Хогвартса кольцо его армии. С каждым новым отвоеванным метром угасала их надежда, и рос страх смерти, но пути назад для них не было. Сотни пожирателей и собственная гордость запрещали им думать о побеге.
Так они ждали.
В кабинете директора мускулистый мужчина с размаху ударил кулаком по столу. – Он нам нужен!
Макгоногалл вскинула голову. – Вы настолько не верите в собственные силы, что позволите отправить на смерть пятнадцатилетнего мальчика?
Силач презрительно засопел. – Разумеется, нет. Но даже вы должны понять, что без него у нас нет и надежды на победу. Он избранный! И этим сказано все.
– Джим даже не закончил школу. Как сможет он победить сильнейшего мага нашего времени? – Лили была в полном отчаянии. – Он не готов ни физически, ни морально!
– Но он единственный, кто сможет убить Вольдеморта.
– Уильямсон, – Джеймс вздохнул. – Мы все остались в Хогвартсе добровольно, чтобы защитить школу. Мы все взрослые люди и понимаем, что означает наш выбор. Я не уверен, способен ли Джим осознать это.
Макгоногалл кивнула. – Кроме того, мы понимаем, что он еще не в состоянии защитить нас. Если он погибнет, то мы зря используем наш единственный шанс.
Уильямсон пропустил ее высказывание мимо ушей. Как бывший аврор он прекрасно знал, что иногда надо идти на сознательный риск, чтобы отделаться меньшим уроном. Противники его теории не хотели видеть в Джиме никого, кроме нормального подростка, но это было не так. Джим был Избранным, и он должен был принять эту роль. Безразлично хотел ли он этого или нет. Безразлично, насколько сильно пытались родители защитить его.
– Он тренирован намного лучше многих собравшихся здесь ведьм и волшебников. – Он ядовито посмотрел на Поттеров. – Промедлили бы вы хоть секунду, если бы он был не вашим сыном?
Лили и Джеймс ощутили себя так, будто получили пощечину. Охраняют ли они сына больше, чем других детей? Конечно! Ведь он их сын. Но одновременно, он Избранный. Пытаются ли они спасти его жизнь за счет других жизней?
– Уильямсон, достаточно, – Макгоногалл повысила голос. – Лили и Джеймс делают для Ордена все, что могут. И они, без сомнения, пожертвовали бы и Джимом, если бы это означало победу.
– Действительно? – Голос Уильямсона сочился ядом. – У вас никогда не было детей, Минерва. Но у меня они были. Их убили пожиратели. И поверьте, дорогая, для их спасения я бы сделал все, что угодно.
Лили сглотнула и беспомощно повернулась к мужу. Правильно ли они поступают? Она уже не знала. Она с ужасом вспомнила, как стояла перед такой же ситуацией семнадцать лет назад… после Хэллоуина. Тогда она тоже отправила ребенка в иллюзорную безопасность. Решение, оказавшееся фатальной ошибкой. Не повторяется ли эта ошибка сейчас?
Джеймс, заметив состояние жены, в ярости вскочил. – Мы всеми средствами пытаемся спасти наших детей, но это не означает, что для их спасения мы пожертвуем сотнями жизней. Если хоть один из нас верит, что Джим имеет хоть мизерный шанс выстоять против Вольдеморта, то он вернется сюда.
Уильямсон холодно взглянул на брюнета. – Я не говорю, что спасение ребенка это плохо. Я говорю, что вы ослеплены вашей родительской любовью. Джим не только наш джокер. Он средство для повышения оптимизма наших людей.
– Ах, вот как? – Джеймс уже рычал. – Оптимизм наших людей настолько неустойчив, что только наличие испуганного подростка поможет им не бояться смерти? Я так не думаю.
– Этого я не утверждал! – На лицо аврора легла ехидная усмешка. – Или речь уже идет о другом? Может быть, ты не хочешь потерять своего последнего наследника так же, как потерял этого… как его звали? Убийцу Дамблдора? Ах, Гарри!
Джеймс в доли секунды направил свою палочку в лицо Уильямсона. – Как ты мог решиться на это?
– Но это правда! – Уильямсон сжал кулак.
– Джеймс, успокойся, – Лили, мягко нажав, опустила руку мужа на стол. – И вы, Уильямсон, перестаньте говорить о Гарри в таком тоне. Он никогда не слышал ничего, кроме мнения вампиров, поэтому он делает, как приказывают они.
– Мы так мало о нем узнали, – Макгоногалл вздохнула. – Но мы прекращаем обсуждать тему о сыновьях мистера Поттера. Джим останется за границей. В худшем случае, он сможет собрать там новый Орден. И Гарри… боюсь, что нам придется признать, что он наемный убийца, воспитанный вампирами. – Она с сочувствием посмотрела на Поттеров. – Даже если это и тяжело.
– Я знаю, – Джеймс тяжело опустился на стул и убрал волшебную палочку.
– А мы переходим к теме, ради которой сегодня и собрались.
Уильямсон значительно кивнул головой.
– Я был избран, как знающий специалист, и как нейтральное лицо. И теперь надеюсь на наше сотрудничество. – Он протянул руку Джеймсу. Тот недоверчиво осмотрел аврора. – Надеюсь, что в будущем мы сможем разговаривать более объективно.
Уильямсон слащаво улыбнулся. – Я сожалею, что был настолько резок.
Джеймс помедлил, но, ко всеобщему облегчению, пожал протянутую руку.
– Однако это не означает, что ты мне нравишься.
Уильямсон рассмеялся. – А я и не требую этого.
