***

«Восстанови наш с Лили дом… Живи там со своей семьей»*
Обязательно так поступлю, отец. Только вот выйду из больничного крыла незамеченным, что мне не хочется натыкаться на журналистов или, что еще хуже, на всех тех, кто хочет меня поздравить. Я хочу побыть один, сходить к моему бывшему дому, к могилам моих родителей.
А знаешь, папа, еще неделю назад я был точно уверен, что пойду в авроры, но теперь знаю, что это не так. Я займусь профессионально квиддичем, как этого хотел ты. Ведь это же из-за меня ты решил стать аврором, не так ли?
Ты мечтал метать квоффлы в кольца и гоняться за снитчем… Жалко, я так и не увидел, как ты летаешь.
Зайти, попрощаться с Дамблдором? Нет, не стоит, вернут в больничное крыло под конвоем. А так есть маленький шанс уйти незамеченным. Потом, конечно, надо вернуться, но это потом, а пока я хочу побыть один, особенно там…
Даже Рон, Гермиона и Рем не знают о моем решении отправиться в Годрикову Лощину. Скажи я им об этом, они тот час же заявили, что одного они меня не отпустят. А я этого не хочу.
Надо аппарировать на небольшую полянку рядом с деревней, где жили мои родители. Надо, сделаем. Занятная полянка, красивые деревца. А что это на одном из них нацарапано?
«Добро пожаловать в земли, принадлежащие НТЛ и его друзьям. Мы рады вас здесь видеть, но будьте осторожны – рядом маглы. Вы же не хотите, чтобы они вас засекли».
Интересно, а кто такой НТЛ? А, ладно, выясню попозже. Мало ли детей в округе развлекается, вдруг здесь живет какая-нибудь волшебная семья, вот и вырезали малолетние шалуны ничего не значащую надпись.
Куда пойти? На кладбище или на развалины дома? На кладбище слишком рано – солнце только-только встало. Значит, к дому…
Папа, ты просил меня сюда вернуться. Я пришел… и не пожалею никаких средств, чтобы остаться здесь жить.
А значит, лучше пройтись сейчас пешком, надо же ознакомиться с местностью. Сейчас слишком рано, так что мне не страшно кого-либо встретить из деревни. Вспомнить бы, что мне говорил Рем давным-давно про Годрикову Лощину.
Завернуть от поляны по тропинке налево, обойти пологий холм, на вершине которого растет дуб, пройти немного через небольшую рощицу и я на месте. Мда, не близко… А поближе они поляну для аппарации подобрать не могли? Или НТЛ тут постарался? Конечно, папа, тебе-то легко было, превратился в парнокопытное и помчался напрямик – мало ли оленей по округе бродит? А мне как?
Еще немного и к моему бывшему дому я дойду только к вечеру.
Хм, а дуб ничего. Кто-то к его ветвям подвесил веревочные качели.
Знаешь, Волдеморт, о мертвых, конечно, плохо не думают, но с твоей стороны было большим свинством лишить меня нормального детства среди этих холмов. Приют – это ужасно, но все же лучше, чем Дурсли с маниакальным желанием выбить из меня магию побоями и колотушками. Да уж, спасибо тебе, Волдеморт, спасибо тебе огромное!
Задержусь-ка я, подойду к качелям.
Упс, а там кто-то сидит. Такое чувство, что я его знаю… Это же Рем! Что он тут делает? Когда я уходил, он был в замке! Я специально же по Карте проверял, чтоб ни на кого не наткнуться! Неужели пронюхал, что я собираюсь сбежать? Тогда и Рон с Гермионой должны где-нибудь рядом быть…
Сидевший под дубом, профессор Люпин что-то увлеченно рисовал в большом блокноте, изредка поправляя сползавший с плеч легкий шарфик светло-зеленого цвета и закрывающую глаза беретку. Меня он пока не замечал или же просто притворялся, что не замечает. Хотя, насколько я помню, слух у него отменный.
— Профессор Люпин?
Лунатик повернул ко мне голову, нисколечко не удивленный моему здесь появлению, потом снова уткнулся в блокнот. Значит, точно за мной проследили…
— Гарри, сколько раз я тебе говорил, что для тебя я всегда дядя Рем!
Да? Что-то я такого не припомню, если уж честно говорить. Лунатик, ты о чем? Или у меня провалы в памяти после того, как я со стариной Реддлом так мирно расстался?
— Кстати, Гарри, почему ты не в школе? – не отрываясь от рисования, произнес профессор Лунатик… эээ дядя Рем… — Ты же хотел приехать ближе к обеду…
Хм… а почему я об этом не знаю?
— Э… я передумал…
Люпин кивнул, видимо вполне удовлетворившись моим ответом.
— Пр… дядя Рем, а что вы рисуете?
Ремус оторвался от блокнота, пристально, даже изучающее посмотрел на меня.
Мда, а он выглядит намного лучше, чем пару дней назад. Но мало ли… Я же его мельком видел, а так… если посчитать, уже почти год близко не общались… Хотя, если брать в расчет его более молодую версию…
— Иллюстрации к новому учебнику по Защите? – так вот и срывает иногда крышу, ведь не хотел его подкалывать. Привычка – великая вещь… Вот и пообщайся с мародерами.
Тот хмыкнул, скосил глазами в сторону рощицы.
— И кого же мне там рисовать? Нашего Нового Темного Лорда?
Что?! Какой еще к черту Новый Темный Лорд?! Не успел, значит, старого прищучить, как новый появляется. Они, похоже, как сорняки растут….
Рем махнул рукой куда-то вправо.
Меня терзают смутные сомнения…
— Да и зачем его рисовать? Он и в живую неплохо смотрится, — затем, понизив голос, заговорщицки добавил, — наглый, самовлюбленный, эгоистичный…
С каждым словом мне становилось все хуже и хуже. Это он про кого, интересно? Кто у нас тут на роль старины Волдеморта претендует?
На холм легко взбирался высокий худощавый человек.
Утреннее солнце слепило глаза, поэтому я увидел только белую рубашку, безукоризненно отутюженные черные брюки, коротко постриженные блестящие волосы.
На Реддла мало походит. Больше…
Внезапное облачко набежало на солнце на несколько секунд. При виде лица человека, что Ремус назвал Новым Темным Лордом, вспомнилась почему-то Инквизиция, некромантия, байки о воскрешениях, всяческие неправдоподобные истории об дьяволе и его изгнании…
Единственное, что я смог пробормотать, так это до ужаса банальное «Сгинь, нечистый!»
«Нечистый» остановился совсем рядом с нами, прислонился к стволу дуба, ухмыльнулся и, коротко хохотнув, ответил:
— И тебе доброго утра, Гарри! Я, конечно, мылся уже целый час назад, но, вроде бы, пока никуда не вляпался, не так ли, Лунатик?
Ремус, ничуть не удивленный появлению здесь живого, вполне здорового Сириуса Блэка, спокойно поднялся с коряги, на которой он сидел, лениво поправил мантию, стряхнув с неё травинки, и широко улыбнулся.
— Ты ошибаешься, Бродяга. Ты мылся, — Ремус мельком взглянул на наручные часы, — полтора часа назад.
Мадам Помфри… а из чего варится зелье, что вы меня вчера поили? Туда какие травы входят? А то что-то меня все больше терзают смутные сомнения… Мертвые видятся, хорошо еще, что только один… пока…
Ремус, вы тоже зелье пили? Да? Или волчье было как-то модернизировано за год моего отсутствия…
— Сириус… как такое, ты живой?!
Бродяга, вскинув брови, ухмыльнулся.
— Не дождешься! – обиженно сказал он. – Нет, конечно, Лил могла меня убить несколько минут назад (никакого уважения к моей значимой персоне!), но у нее рука на меня не поднялась, — добавил он с улыбкой, уверенный в своем превосходстве.
Лил? Что-то знакомое… Лили? Лили Эванс? Мама?!
Я умер и попал в рай…
Я сплю и вижу сон…
Или я просто сошел с ума?
Либо все вместе, либо что-нибудь одно.
Хотя, после моего маленького путешествие по вине Волдеморта в прошлое я должен уже ко всему привыкнуть.
Ну, Сириус живой. Это же прекрасно! Разве не об этом я мечтал весь позапрошлый год? Признаюсь сам себе, мечтал, желал.
Мама…
Возможно, отец решил, что умирать ему как-то не хочется…
Но Дамблдор должен был всем стереть память! Может, Сохатому удалось все вспомнить.
Ничего не понимаю…
— Кстати, Гарри, ты Ариадну не видел? – серьезно спросил Сириус, совершенно не замечая паники на моем лице.
Ариадна? Это та, что из мифов, или та, что на небе? Последнюю видел – на уроке Астрологии, а вот первую, ты уж извини, Сириус, но я в Древней Греции не бывал.
— На небе? – осторожно предположил я.
— Ты мне так не шути! – Сириус мгновенно помрачнел. – Еще одна такая шутка и ты отправишься туда же, искать.
А что её искать – в созвездии Большой Медведицы… Но, судя по всему, что-то я не понимаю… Хорошо, многое не понимаю…
Ладно, ждем продолжение банкета. Кто следующий? Оживший Волдеморт? Я уже ко всему готов. Меня уже не чем не удивишь…
— Бродяга, не мучай ребенка, он тебе ничего не сделал.
Или удивишь…
На мои плечи опустились чьи-то руки.
Я повернусь, там нет ничего страшного. Я смогу повернуться.
— С возвращением, Гарри, — голос был очень-очень знакомым. И я даже подозреваю, кому он принадлежит. – Пойдем в дом?
— Эй! Я никуда его отсюда не отпущу, пока не узнаю, куда он дел мою дочь!
Я не ослышался? Дочь?
Зажмурив глаза, я все же повернулся. Приоткрыв сначала один, потом и другой, я сглотнул. Позади меня стояло мое отражение.
Черт! Гарри, разве сложно привыкнуть к тому, что весь прошлый учебный год ты в зеркале видел не себя!
Папа?
Я. Сошел. С ума.
Отлично, просто превосходно, ну и что дальше?
Надо будет мадам Помфри-то сказать, какой эффект-то от её зелий. Хотя все возможно, я сплю и вижу хороший сон. Утром я проснусь, и все будет как прежде, а пока наслаждайся, Гарри, хорошим, добрым, светлым сновиденьем. Потом уж у Трелони выяснишь, что все это означает.
А тогда, что мне терять?
— Сириус, ты женился?
Бродяга засмеялся.
— Ты еще скажи, что ты не помнишь, как мою жену зовут! – ну почему же, я не только не помню, а даже не знаю. – Сохатый, у меня такое чувство, что твой сын над нами просто издевается, а мы все ведемся!
Отец пожал плечами, улыбнулся. В карих глазах сверкнуло нечто напоминающее спортивный интерес. У меня большое подозрение, что вот он-то как раз и издевается надо всеми.
— Бродяга, ты разве не помнишь, как грузят в Хогвартсе перед экзаменами? Гарри просто переутомился, — он мне подмигнул. – Не так ли, Гарри?
Папа, я ведь вижу, что ты что-то скрываешь…
— Ладно, но может быть, мне все же скажут, где моя дочь? – Сириус присел на ту самую корягу, на которой ранее примостился Ремус, что-то рисуя.
— Успокойся, Блэк, она со мной…
Хороший сон… Забавно… А вот и мама.
Отец снова положил мне руку на плечо, как будто подбадривая.
К дубу подошла рыжеволосая женщина в коротком до колен цветастом платье. О черт! Как же она мало изменилась: разве что появилось немного седины. Мама, как же я рад тебя видеть. Я всех их рад видеть.
— О, привет, Гарри, — мама махнула мне свободной рукой. Другой она придерживала прижавшуюся к её плечу маленькую девочку в пышном розовом платье, украшенном бантиками, рюшечками, кружавчиками. В черных кудрях девочки виднелись ленточки.
Отец легонько сжал свои пальцы. Да я понял, что мне не стоит стоять придурком. В конце концов пришла моя мама!
— Привет, мам…
Она окинула меня внимательным изучающим взглядом, потом такой же достался отцу. Мда, помнится, Лили Эванс обожала трепать мои и без того взлохмаченные волосы, особенно когда узнала, кто я собственно такой. Ну, ладно, не когда узнала, а когда мне поверила… Но трепать-то она трепала, но за неряшливость ругала постоянно мою скромную персону. Думаю, Сохатому так же доставалось. И достается… тут.
Не могу я что-то избавиться от ощущения, что кое-кто тут из присутствующих просто издевается над всеми. И это не я.
При виде чернокудрой девочки в розовом Сириус издал странный звук: нечто среднее между воплем ужаса и сдавленным смешком. Ремус, сидевший до этого тихо и рисовавший что-то в своем блокноте, зашелся в беззвучном хохоте.
— Эванс! – хм, а вот это, похоже, останется неизменным даже в снах, если все же я сплю – Что это?!
Он выхватил девочку из рук мамы, пытаясь снять ленточки с волос. Девочка, видимо пресловутая Ариадна, смеялась.
— Что? Во-первых, я уже давным-давно Поттер, во-вторых, это твоя дочь, Блэк, если ты забыл… Что ты делаешь?! – мама ловила сорванные бантики и вплетала их обратно.
Наблюдавшие за этим действием отец и Ремус переглянулись, дружно хмыкнули. Ремус снова уткнулся в рисунок. Отец же остался стоять рядом со мной.
Сохатый, э… папа, может, все же соизволишь рассказать мне, что здесь происходит? Ведь по глазам вижу, что ты знаешь, в чем дело, и почему…
— Как что? Снимаю с неё эту дрянь! – прошипел сквозь зубы Бродяга. – Она в этом похожа на моего братца в таком же возрасте! Матушка его одевала так же…
— Тереза, — быстро шепнул мне отец.
Что? Какая Тереза?
— Так жену Бродяги зовут… не перепутай, он этого не любит, — все так же шепотом говорил отец, нарочито спокойно наблюдая, как Бродяга и мама разве что не дерутся. — Над именем Ариадны можешь извращаться как душе угодно, но Терезу лучше не трогай…
О, мы решили поговорить… и что ж еще?
— Как ты думаешь, — весело шепнул мне отец, — на чьей стороне останется победа?
Как-то не хочется тебя, папа, обижать, но мне кажется, что все же на стороне крестного…
— Бродяга? – отец пристально посмотрел на меня и, поморщившись, покачал головой.
— Гарри, дорогой мой, тебя разве целый год в обществе Эванс ничему не научил? — э… папа, что ты сказал? Я ослышался, да? – Я уж думал, что ты прекрасно вписался в их общество, — Сохатый улыбался все так же, наблюдая за борьбой жены и друга, — по крайней мере, все до сих пор думают, что это я весь седьмой курс…
Отец не договорил. Просто не смог, хотя мне интересно его послушать, что же он по этому поводу скажет. Но… на меня налетело нечто, нисколько ни кого не стесняясь, уверенно поцеловало в меня в губы, словно делало это каждый день и не по разу. А потом нечто отстранилось.
— Джинни?!
Девушка, не выпуская меня из своих объятий, повернулась к моему отцу.
— Дядя Джеймс, что с вашим сыном? – обиженно протянула она. — Он обычно меня несколько по-другому встречает…
Что-то меня не покидает смутное сомнение, что это вовсе не сон… Хм, есть один способ проверить.
— Это все Хогвартс, — отшутился отец. – Как квиддич?
Джинни просияла.
— Отлично, — она еще раз поцеловала меня… почему бы и нет? – близнецы уже почти набрали команды. Нам только ловца не хватает, — она подмигнула мне.
А что я? Я ничего.
— Ты уж извини, Гарри только что из школы и немного устал, поэтому он присоединится к вам чуть попозже.
— Всегда так, — обиженно надула губки Джинни. – Хорошо, до встречи на поле!
И она, взмахнув рыжей гривой, побежала в сторону рощицы, что была неподалеку от этого холма.
— Джеймс?! – вдруг мама все же забрала девочку себе на руки, спасая тем самым оставшиеся бантики. – Гарри только-только приехал, а ты его держишь здесь?! – она повернулась ко мне. — Милый, хочешь завтракать?
Странная логика…
Нет, спасибо, что-то мне завтракать расхотелось. И вообще я в Хогвартс хочу или в госпиталь Мунго.
— Да не держу я его здесь, — пожал плечами отец. – Мы лишь за вашей баталией наблюдали, правда, Рем?
Лунатик отмахнулся, выводя в блокноте очередную кривую линию.
— Идите, идите, я попозже заскочу. Лил, скажешь Нимфе об этом?
Опа! Уже Нимфа? Быстро же, Ремус, ой, как быстро.
— Конечно, Рем, — мама улыбнулась ему, а потом опять повернулась ко мне. – Гарри, милый, чего ты ждешь? А ну, марш в дом!
И вся наша странная процессия двинулась в дом, удачно спрятавшийся среди высоких деревьев. А ничего местечко. Да и сам домик тоже хорош. Двухэтажный, с черепичной крышей, небольшим садиком.
Отличный сон, не хочу просыпаться…
Мама, буквально впихнув меня в просторную гостиную, куда-то исчезла. Сириус, вновь получивший свою дочь на руки, посадил её на плечи, даже уже не пытаясь снять с неё бантики и ленточки, и с размаха плюхнулся на диван, вызвав тем самым у девочки буйное веселье.
По самой гостиной носились за снитчем две рыжеволосые девушки. Одну я узнал сразу же – Джинни. Быстро же она: успела и на поле, наверняка, смотаться и сюда зайти. А вот вторая была мне незнакома. Сестра Джинни? Еще одна Уизли… Да и по возрасту подходит.
Этот сон мне начинает нравиться все больше и больше.
Отец, усмехнувшись, спокойно миновал гомонящих девушек, встал рядом с камином, выжидающе скрестил руки. Мне. Нужно. С ним. Поговорить. Он ведь явно что-то знает. Впрочем, если это сон, то как то без разницы. В конце концов, кто-нибудь рано или поздно меня разбудит, а сон, хоть он и такой расчудесный, забудется. Тогда зачем говорить? Наслаждайся…
Хотя и сами девушки не обратили на него никакого внимания, впрочем как и на меня, так и на Сириуса. Они гонялись за снитчем, который как раз пролетал мимо моего уха. Почему бы и не помочь? Для меня это проще простого. Золотой шарик не успел сложить крылышки в моей руке, как обе рыжеволосые кинулись на меня.
Я так не играю! Вдвоем на одного?! Так не честно, даже во сне!
Ну, Уизли, ну берегитесь. Обе!
Та, что помладше, обиженно ткнула меня в бок, отбирая мячик.
— Что ты себе позволяешь?! – ойпс, ну и зачем я это сказал?
— Гарри, братец, что с тобой?
Братец?!
Сон зашел слишком далеко… так нельзя…
— Ничего… Марта, дорогая, сходи, помоги маме…
— Но… пап, — девушка невинно замахала длинными рыжими ресницами, — у нас игра…
Отец покачал головой, быстро, почти неуловим движение, достал палочку, мою палочку, и призвал несчастный мячик.
— Поиграешь, когда освободишься.
И Джинни, и Марта дружно хмыкнули и скрылись в соседней комнате.
Отец подбросил снитч, но почти сразу же его поймал. Сириус же очаровательно улыбнулся.
— Так вот, что значит твоя неожиданная амнезия, — выдал он. – Директор предупреждал нас…
И о чем же предупреждал вас, господа мародеры, директор?
— Понимаешь, Гарри, — отец подмигнул мне, — мы с тобой слишком быстро расстались. Но не сомневаюсь, что Дамблдор передал тебе письмо.
Что-то мне подсказывает, что это не сон…
— Но… как-то в августе я кое-что вспомнил, и так умирать мне что-то не захотелось. Ты уж извини, но Волдеморта мы с Бродягой сами прихлопнули, — отец виновато развел руками.
Страшно даже подумать, что они с Хвостом сотворили…
Стоп…
Это не сон?!
Это правда?!
— Так что, крестник, привыкай жить так… — на светящиеся счастьем лицо Бродяги было просто приятно смотреть.
— Кто еще знает? – что за глупые вопросы сегодня из меня лезут?!
— Я, он, — Бродяга небрежно махнул в сторону отца, — и еще ты.
На минуту я закрыл глаза, обдумывая происходящее, наружу лезла самая наиглупейшая моя улыбка.
— Тогда, может, вы все мне объясните? Я же пропустил столько лет.
Нет, я их не пропустил, я их проспал, и вот теперь, проснувшись, я хочу забыть свою прошлую жизнь, как дурной сон, и начать жить заново.
— Для начала, ты должен познакомиться с нашей семьей… — в руках отца неожиданно возникла фотография. – Ну, Лили ты знаешь, меня то же, с Мартой уже столкнулся… а вот с близнецами. Джек и Аластор…
Отец еще много чего рассказывал, но мне хотелось просто закрыть глаза и наслаждаться всем происходящим. Криками, что доносились с улицы, таким родным голосом отца, шумом из соседней комнаты… всем этим миром.
Хорошо.

______________________________________________

Ну вот и все…

Джеки, вот и альтернатива… надеюсь, тебе понравилось… правда, пришлось половину выкинуть, а у Гаррика бы инфаркт бы случился… а так хоть все живы.
Светлячок, вот и прода… и я в кусы не бегаю… я партизаню в лесах)
Эванс, а дорогой и подумает дохнуть. Не надейся) И мы не танкисты! Мы пилоты, если ты не помнишь. А так люблю, жду, целую. Готовь свой чумудан, я уже морально приготовился его тащить от вокзала.