Глава 11

11

Аноним, в самом прямом… Это сарказм, то есть читать надо, что Сириус своего брата, мягко говоря, недолюбливал/презирал/ненавидел (нужное подчеркнуть).
Aнь4иk, надеюсь, что ты свой экзамен на отлично сдашь! Я верю в тебя!
Soni, спасибо 
Aнь4иk, конечно Дамби выбрал, какие воспоминания вложить, но мне кажется, что стирание памяти чем-то похоже на амнезию… Так или иначе возникают определенные мысли, когда какая-нибудь деталь бросается в глаза. Возникает ощущение дежавю.
Tинa, пожалей свой проект…

Ради этой главы перелопатила груды материала по фольклору северной Англии, несмотря, что учить мне надо все же русский фольклор, а точнее русское устное народное творчество, зато теперь могу точно сопоставить обряд русской свадьбы и обряд, принятый в Шотландии…

Сегодня однозначно не мой день… Во-первых, пришли оценки за экзамены, из-за чего пришлось выдержать часовую лекцию мамочки о том, какой я умные и преуспевающий. Хоть бы что-нибудь новое сказала. Во-вторых, мародерам не в жить не в быть захотелось устроить мальчишник. Устроили… так еще оказалось, что Лили я могу увидеть только на самой церемонии. Да и то, я должен стоять спиной к ней, пока Лили будет идти до алтаря. Не свадьба, а одни заморочки! Одно хорошо, завтра все кончится. Я внесу на руках свою жену в наш новый дом, старательно переступая порог. Какие сложности! По мне, так лучше было устроить тихую, маленькую, скромную свадьбу с двумя-тремя приглашенными, без всяких премудростей, вроде выкупа за невесту, что должен внести с утра жених.
Спокойнее, Сохатый, постарайся уснуть. Подумай, например, о том милом двухэтажном домике в Годриковой Лощине. Не дом – мечта. И хорошо еще, что не в Лондоне, а в маленькой магловской деревушке. Никакой городской суеты.
— Сохатый, подъем! – что? где? когда?
Пробуждением приятным не назовешь…
Над моей кроватью возвышалась счастливая физиономия Бродяги, чуть поодаль стояли Пит и Рем. Вставай, жених, венец зовет, так что ли? Хорошо, попробуем вылезти из постели. Теплой, мягкой постели…
— Уже утро, да? – идиотский вопрос. Пора составлять рейтинг твоих идиотских вопросов, Джеймс. Победные места займут пара вопросов про то, умеют ли мои друзья превращаться в животных.
— Нет, уже вечер, — серьезно ответил Сириус, безоговорочно стаскивая с меня одеяло. – Как твой шафер я решил спасти тебя и поэтому забыл разбудить к началу церемонии. Эванс обиделась и выскочила замуж за Нюниуса.
Уф… а я уж почти что поверил. После части с Нюниусом лапша стала обжигающей, и мои ушки её просто не выдержали.
— Не смешно, — зевнем, раз уж спать не дают. – С добрым утром.
Доброе утро начинается с ведра воды, надеюсь, ребята эту истину забыли… Эй, не сметь! Как я мокрый к завтраку спущусь? Высохну, господин Лунатик?! Переживу, господин Хвост?! Ничего страшного, господин Бродяга?! Не в первой, говорите? Да, не в первые, но все же неприятно. Можно сказать, я в этой спальне в последний раз просыпаюсь. Холостым, по крайней мере.
Интересно, а который час? Полседьмого? Садисты! Еще ведь даже не рассвело. Хотя, надо находить позитивные стороны. Раньше встанешь – больше сделаешь. Если не уснешь. Благоразумные мародеры смылись из моей спальни под разными предлогами. Пускай, я лучше завтракать пойду, иначе сейчас глаза как сомкнутся, так я и усну прямо на месте.
С добрым утром, папа, мама. Что? Чай или кофе? Только кофе, не иначе.
— Джейми, все нормально? – мама, за кого ты меня принимаешь? За будущего самоубийцу?
— Да, мама, просто я немного волнуюсь, — сделаем над самим собой усилие и улыбнемся.
Отец поставил передо мной чашку ароматного кофе, придвинем-ка вот те гренки. Они выглядят довольно аппетитными.
— Немного? Отлично держишься, сын, — спасибо, папа, — я в день нашей свадьбы просто не находил себе места. Все боялся, что все пойдет не так.
Я бы волновался, но уже просто сил не осталось…
— Ты завтракай, сынок, — мама допивала свой утренний чай. – Днем тебе будет не до еды.
На кухне чудесно пахло печеньем, овсяным, если быть точным, и тонким ароматом маминых духов. Мне все же удалось найти необычный запах в Косом переулке тогда летом. Маме он понравился. За окном падали редкие снежинки, которые, попадая на стекло, тут же тоненькими ручейками стекали вниз.
Я проснулся и мне хорошо.
— Джейми, ты помнишь, что тебе надо подъехать к церкви на полчаса раньше, — помню, помню, но все равно спасибо, мама.
— Мы подготовили дом, настроить портключ, чтобы вам не пришлось аппарировать?
Отличная идея, папа. Только скажи, что ты фикус свой туда не затащил? Ты можешь мне такую подлянку устроить. Я же этот цветок съем когда-нибудь, и не посмотрю, что он жутко горький.
Хотя, лучше вытерпеть фикус, чем то, что мне сейчас предстоит.
— Джейми, — мама встала из-за стола и ласково потрепала мою шевелюру, — приведи себя в порядок. Все же ты женишься…
Конечно, мама… сейчас только позавтракаю, а потом… а потом надо мной будут издеваться мародеры. Я был идиотом, когда доверил им выбор своего костюма. Мораль, все делать надо самому…
Надо отдать Бродяге должное, вкус у него имеется… Чувство юмора тоже, только народ не поймет, если заметит, что запонки на моей рубашки в виде маленьких рогов. Ничего, я на его свадьбе отыграюсь. Черт, с такими темпами, как у нашего Сириуса, когда он жениться соберется, мне уже будет далеко не до шуток… Тогда он у меня ошейник противоблошиный еще оденет, я позабочусь. Обязательно. И нечего так ухмыляться, господин Бродяга! Что? Невеста уже идет? Точно, свадебный марш-то уже начали играть…
Подмывало обернуться и смотреть во все глаза на идущую к алтарю невесту. Идущую ко мне… Нельзя, Поттер, нельзя. Брак несчастливым будет. Так говорят. Не оборачивайся, Джеймс, не оборачивайся. Сейчас сам все увидишь, только немного потерпи. Увидишь шикарное белое пышное платье с вышитыми на нем золотистыми лилиями. Я просто уверен, что платье Лили будет именно таким. А голову покрывает полупрозрачная фата. Именно так. Уверен. Спиной чувствую.
Стоящий слева от меня Сириус ободряюще кивнул. Ага, держись, Сохатый, недолго осталось. Ему-то хорошо, не он сейчас женится. Как и я, он стоял лицом к алтарю. Ему, почему-то, тоже нельзя смотреть, как идет невеста. Странные обычаи. Но я-то знаю, что Бродяга тоже хочет обернуться.
А так мы стоим и слушаем марш Мендельсона. Я даже название этой дурацкой мелодии запомнил. И, чувствую, саму мелодию тоже запомню. На всю жизнь.
На мой взгляд, совершенно дурацкий маггловский обычай. Но что делать? Будущие родственники-то – магглы.
Что же Лили так долго идет? И что это священник так глупо улыбается?
Успокойся, Сохатый, дедушка был прав, это все нервы. И они не восстанавливаются, как он говорит. Восстанавливаются, сейчас все восстанавливается при нынешнем уровне зельеварения.
Хорошо, что нюх у меня хороший, спасибо рогатому оленю… Она близко, чувствую приятный аромат её букета. Опять лилии! Они сговорились, что ли? Везде эти лилии, а больше всего их на Лили. Прими это как должное, Джеймс.
А вот и она. Лили Эванс в шикарном пышном платье. Именно в таком, каким я его представлял. В руках она держала небольшой букет белых, чуть розоватых на кончиках лепестков лилий. Цветы подрагивали. Лили тоже волнуется. Значит, я не должен показывать своего волнения. Все спокойно, все идет, как должно идти.
Священник, все так же глупо улыбаясь, оглядел нас.
Ох, как хочется обернуться и посмотреть на гостей. На их эмоции. Особенно на сестричку моей Лили. Не то, чтобы я против её присутствия на моей свадьбе, но, похоже, она мне еще рождественского оленя не простила…
— Сегодня мы собрались здесь, чтобы соединить два прекрасных, любящих сердца, — наконец-то! Я уж думал, что вы никогда не начнете, святой отец. Только пафоса можно поменьше. Не получится? А зря… как бы меня на смех не пробило. Вот, как Бродяга умудряется сохранять серьезную мину?
Лили протянула мне свою левую руку, и легонько сжал её. Спокойно, Сохатый, все отлично!
— …Есть ли среди собравшихся здесь те, кто против этого брака, — если есть — придушу, закопаю, потом снова выкопаю и опять задушу… даю слово мародера.
Священник на несколько секунд замолчал, ожидая со стороны зрителей возражений. Не дождешься…
— Если нет возражений, — святой отец заметно оживился, неужели этот пункт так часто выполняется? И действительно возражали? – то приступим.
Приступим.
Сзади послышался чей-то шепот. Почти что не слышный, но, к сожалению, мы не только нюхом отличным обладаем… но еще и слухом.
— А кем он работает? – понятно, родственники Лили, далекие родственники, которых явно не просвещали в некоторые детали.
— Джеймс пока еще учится в университете, но мы с женой считаем, что у него хорошие перспективы, — хм, спасибо моему тестю, не заявил, что я без пяти минут аврор ничего не подозревающему магглу.
Сохатый, ты уши-то не развешивай, а то пропустишь момент, когда тебе нужно будет ответить на один вопрос.
О, я как всегда вовремя. Ладно, Сохатый, признай, что не как всегда…
— Согласны ли вы, Джеймс Арнольд Поттер, взять в законные жены Лили Беверли Эванс, и любить её в горе и радости, в болезни и здравии, покуда смерть не разлучит вас?
Сложный вопрос… Дайте подумать?
— Да, согласен, — когда надо, я могу быть и краток.
Священник кивнул, другого ответа он от меня не ждал. Я тоже. Чувствую, что и другие аналогично.
— Согласны ли вы, Лили Беверли Эванс, взять в законные мужья Джеймса Арнольда Поттера, и любить его в горе и радости, в болезни и здравии, покуда смерть не разлучит вас?
У меня вопрос, а как вы путаетесь в таких длинных формулировках?
— Да, согласна, — звонко произнесла Лили, не особо-то раздумывая. Я что тут раздумывать?
Самое время для колец. Надеюсь, Сириус, их не забыл… Надо было проверить самому.
Не забыл…
— …Теперь вы можете обменяться кольцами, — священник, похоже, получает какое-то извращенное удовольствие так медля.
Правая рука Лили чуть заметно дрожала, когда я надевал на её безымянный палец тонкое золотое кольцо. Лица девушки я не видел, фата, может быть, и прозрачная, только из-за неё ничего не видно, лишь рыжие прядки и неясный контур лица.
Странно, но мне Лили кольцо одела совершенно уверенно. Мне бы сейчас её уверенность.
Священник любовался происходящим. Такое чувство, что одновременно с этим вспоминая слова, которые он должен сейчас произнести. Вот их даже я знаю.
— Объявляю вас мужем и женой, — святой отец, наконец, положил конец затянувшейся тишине, появившейся, пока мы одевали друг другу кольца. – Можете поцеловать невесту, молодой человек.
Мне показалось, или он мне подмигнул? Забудь, Сохатый, вернись к более насущным заботам. Приятным насущным заботам.
Осторожно приподнимая злосчастную фату, я поймал взгляд бывшей мисс Эванс. В глубоких зеленых омутах плясали чертики.
— Чудесно выглядишь, — прошептала она одними губами.
— Ты тоже, — пришлось немного наклониться… в зале разнесся одобрительный гул. Радуйтесь, радуйтесь, нам не жалко…
Тьфу, кто придумал помаду?! Миссис Поттер, у вас на удивление вкусная помада, но есть я её не намереваюсь…
Надо было выбрать вариант, по которому мы сразу после венчание отправляемся в свадебное путешествие, а все гости развлекаются самостоятельно. Какого черта я предложил другой исход сегодняшнего дня? Теперь придется мило улыбаться и терпеть все поздравления. Хорошо еще, что большинство присутствовавших в церкви на праздничный обед не пошли. Мне тут вполне хватает Петуньи с её жутко кислым лицом.
Пока невеста кидала букет, мародеры оттащили меня в сторону.
— Поздравляю, Сохатый, — Рем прямо-таки светился. – Ты хорошо держался, хотя я проиграл Питу несколько галлеонов.
— Опять спорили? И на что?
Пит довольно улыбнулся. Ну, он же выиграл.
— Он, наверное, сказал, что ты сдержишь свои порывы придушить священника.
Сдержал, Сириус, только сейчас не буду сдерживать души прекрасные порывы и оторвусь по полной на своем шафере.
— Надо было спорить на то, что я сбегу с праздника.
Еще немного и я точно последую своему совету, только Лили с собой захвачу.
— Это заведомо проигрышная ставка, — ты как всегда прав, Бродяга. – А Эванс оставишь на нас?
Радуйтесь, что большинство из них уже ушло. Остались только самые близкие родственники.
— Вот ты где, Джейми, — к нашей компании приближалась моя мама. – Намереваешься сделать ноги? Не отрицай, я-то тебя знаю.
Кивнем. С таким напором разве поспоришь?
— Давай, только по-быстрому, — вместе с мамой появился и отец, — мы вас прикроем, не так ли, Кетлин, ребята?
Мародеры кивнули, мама хитро улыбнулась.
— Не ошибитесь домом.
Я-то не ошибусь, портключ ведь не я настраивал.
Эм… спасибо за понимание, только проблема, как мне мою жену вытащить из очень говорливой компании девушек, обсуждающих, кто из них следующей замуж выйдет. Ставлю на Алису, на эту милую девушку Фрэнк давно заглядывается, они даже вместе сидят на лекциях. Лили уже сняла свою фату и смеялась над шуткой своей подруги.
При моем приближении они подозрительно быстро смолкли. Меня что ли обсуждали?
— Не обидитесь, если я украду у вас мою жену?
— Конечно, нет, Джеймс, — Алиса смущенно улыбнулась. А я был прав, букет, похоже, она поймала. Не зря же она его в руках вертит.
Стоило нам отойти, как девушки опять весело засмеялись.
— Как относишься к идее драпануть отсюда?
Лили вопросительно подняла бровь. Я тоже так умею.
— А наше отсутствие не заметят?
С этой стороны все улажено, дорогая!
— Нас прикроют, милая…
Сохатый, а поцелуй согласием считается? Конечно, считается, как же иначе.
— Я так и знал, что вы меня поддержите, миссис Поттер. Вы позволите мне вас донести до нашего дома?
— Хвастун, но в связи с некоторыми обстоятельствами вам, мистер Поттер, сегодня можно все…
Портключ настроили правильно, вот он наш домик. В пяти минутах ходьбы. Хотя я там никогда не был, я знаю, что мама и ребята постарались на славу. Просто знаю.
И я перенесу Лили через порог нашего нового дома на руках. Надо хоть раз соблюсти правила… Только… только поначалу вытряхнем из прически крошки овсяного печенья. Мама все-таки не удержалась и разломала одно над головой Лили.
Надеюсь, что еще осталось печенье на завтрак…

Глава 12

Аноним, большое спасибо, что вообще ЭТО читаешь… кстати, специально смотрела, что Лили и Лилиан – два разных имени…
Кстати, а ты не можешь назваться, а то ты, можно сказать, постоянный читатель, а я не знаю, кто ты…

12

Я бережно переношу Лили через порог нашей спальни. Нашей…
Как же это давно было! Я уже четыре месяца как женат, а все не могу к этому привыкнуть. Как и не могу привыкнуть, что…
— Джеймс Поттер!
Вот что я опять сделал? Всего лишь немного размял копытца в саду. Ну, потоптал несколько кустиков. Саду-то от этого не убудет, тем более, скоро расцветут какие-то странные редкие цветы. Не помню их названия. Но я их не трогал! Не жевал, не топтал…
Надо хотя бы встать с дивана. Черт с ней, с газетой, дочитаю позже. Ничего там интересного не пишут. Про нападение Пожирателей Смерти на одну деревню на собрании Ордена и то побольше рассказали. В подробностях. Про то, что в Косом переулке случился пожар, сказали всего пару слов. Мельчает «Пророк», мельчает…
— Джеймс!
Голос из кухни доносится. Может, не из-за кустиков ругать будут?
— Ты что-то хотела, Лили? – вид оскорбленной невинности, которую несправедливо обвинили во всех смертных грезах.
Хотя, при виде Лили в переднике, испачканном мукой, с таким выражением лица возникает желание скрыться, хорошо бы куда-нибудь подальше, а не изображать из себя неизвестно кого.
— Это про какую вечеринку Сириус мне сейчас соловьем заливался?
Вечеринка? Какая вечеринка?
— Только не надо непонимающих глаз, Джеймс, хорошо?
Я честно не понимаю, о чем ты, милая. Стоп, Сириус совсем же не о вечеринке ей сказал! Тупеем, господин Сохатый…
— Скоро полнолуние, Бродяга просто решил мне об этом напомнить.
Не веришь? Правду говорю, честное мародерское!
Ага, сейчас точно поймают и рога отпилят, по задумчивому взгляду вижу. Наверное, прикидывает, какой казнью отправить меня на тот свет. Нет, видимо, решила пока оставить меня в живых… до поры до времени…
— А почему такая конспирация? – Лили вернулась к своему занятию. Печь пирожки. Надо поинтересоваться, с чем… — Кстати, поможешь?
Почему бы и нет? Я ж вроде бы пока ничем серьезным не занят, а в том, чтобы помочь любимой жене, ничего плохого не вижу…
— Да, — а что делать-то? Поздняк метаться, Сохатый, сейчас запрягут, мало не покажется. – Бродяга просто всегда наши прогулки вечеринками называет… — добавил я, старательно смешивая начинку. Зато теперь знаю, с чем будет пирожки мне на обед. Со сливовым повидлом. Вкуснятина… Во всем нужно находить свои плюсы. А Лили знает, чем меня порадовать.
Вот, например, хорошее воскресное утро. Сейчас закончим на кухне, потом выйдем в сад, следить за тем самым редким цветочком с непроизносимым именем, поправлять те кустики, что я задел. Утро спокойно перейдет в хороший воскресный вечер, который мы проведем, скорее всего, в гостиной за чашечкой чая и за душевными разговорами.
И чего, спрашивается, все так семейной жизни боятся? Ничего страшного, просто каждый день есть с кем провести время.
— Джейми, а как тебе идея провести лето где-нибудь, мы ведь так и не поехали в свадебное путешествие…
Мда, досадное упущение… Только где? Хотя с тобой, Лил, в любом месте в любое время. Хоть на крайнем севере… Ой, туда не надо, там на оленях ездят… а я слабое, немощное животное… в полном расцвете сил. И не к твоим родителям, я не выдержу снова их вопросы о моих успехах в учебе. Им-то какое дело, что я первый на курсе вместе с Бродягой?
Приятные размышления прервал дверной звонок, некстати прозвучавший. Мне быстрее руки отряхнуть, я и открою…
На пороге стоял невзрачненький почтальон в потертой кепочке. Да уж, знатная у нас глубинка. Кому надо, тот найдет, кому не надо, тому… тот пусть и не ищет.
— Мистер Поттер?
Ну, я, тут других с таким именем не наблюдается. В радиусе так миль пять точно. Хотя кто моих родителей знает, может быть, и гуляют тут поблизости. А маггловские семьи с фамилией Поттер… я проверял, в Годриковой Лощине таких нет.
— Да.
Почтальон смерил меня подозрительным взглядом. Что не так? Вроде бы с утра все на себя одел, рога не выросли, копыта и хвост тоже. Наверное, этот почтальон из местных, вот и всматривается, что я за сосед такой.
— Вам письмо.
От кого? Нам письма, смею заметить, обычно другим способом приходят… Их нам совы приносят. Полярные, ушастые, сипухи и так далее, всех не перечислишь.
— Спасибо, мистер…
— Гревус, Даниэль Гревус, мы с вами соседи, живем вон там, — он неопределенно махнул рукой в сторону небольшого плешивого холма, за которым скрывалось несколько домов. Затем он протянул эту же самую конечность для рукопожатия.
— Приятно, Джеймс Поттер, – пожал я руку, с меня ничего от этого не убудет. — Вы заходите, заходите, мы рады будем вас видеть…
Почтальон покачал головой.
— Вы уж меня извините, мистер Поттер, не могу, работа, — он печально вздохнул, косясь на объемистую сумку у себя на боку, — лучше вы заходите к нам на чай как-нибудь на неделе, скажем так, в пятницу. Моя Грета будет счастлива познакомиться с вашей женой.
Как-нибудь обязательно.
Мистер Гревус ушел, насвистывая веселую песенку себе под нос.
— Джейми, кто там был? – спросила Лили, вытирая руки чистым полотенцем. С готовкой было, скорее всего, покончено. Давно задумывался, а не завести ли нам домового эльфа? – Почтальон?
— Угу, он самый, мистер Гревус… Пригласил в пятницу вечером на чай. Письмо принес еще.
— Надеюсь, ты не отказался?
— Нет, конечно, — с чего мне отказываться-то? Кстати, а от кого письмо? – Лили, это от твоих родителей.
Распечатать конверт дело пять секунд. Сложнее почерк разобрать. Этому никакое волшебство не поможет.
— Дай мне, Джеймс, — Лили попыталась отобрать у меня письмо, но вместо этого оказалась в моих объятиях, старательно пытаясь выбраться. – Так не честно!
— Дам, если миссис Поттер меня поцелует.
Обожаю шантаж… такой действенный метод. А главное, приятный…
— Ладно, держи… только я тебя не выпущу…
— Больно надо, мне и так хорошо, — хмыкнула Лили, пробегая глазами обычный листок в клетку. – Тебе же самому неудобно так меня держать.
А я могу и переменить позу, например сесть на диван… Только не на «Пророк», я его еще хочу дочитать до конца.
— Что пишут?
— Мама говорит, что Петунья замуж выходит за Вернона.
Фурия за Хряка? Интересненький, я вам скажу, союз… Да, и кто у них потом родится? Желчное существо, претендующее на приз «я самый толстый в мире»?
— И она спрашивает, сможем ли мы приехать их поздравить…
Можем, в чем проблема? Нам не сложно…
— Конечно, милая… Если ты хочешь, мы приедем, поздравим, я даже обещаю вести себя хорошо.
— Тебе верить, — с сомнение произнесла Лили, оборачиваясь и целуя меня в щеку. Вдруг она принюхалась и попыталась снова вырваться из моих объятий. – Пусти, Джеймс, пирожки пригорают.
Так не вовремя! Надо точно заводить домового эльфа!

Глава 13

13

Ночь, шикарный ресторан, свечи, шампанское, — обычное представление о романтике. Нет, романтика – это несколько другое. Например, сидеть в тиши, когда рядом никого, намного романтичней. Но это сугубо мое мнение. Я его никому не навязываю. Навязывал, так давно бы одна маленькая пушистая неприятность покусала с подачи большого черного волкодава.
Но, как бы то ни было, сидим мы все же в шикарном ресторане на шикарной улице, полной всяческих магазинчиков, наподобие Косого Переулка, слушаем музыку и пьем шампанское. Хорошее празднование по случаю удачного приезда в Париж. Удачная идея провести свадебное путешествие во Франции, подальше от чокнутого Волдеморта, одержимого идей захватить волшебный мир и убить всех магглорожденных. Странный извращенный расизм. Хорошо еще, что мне отпуск дали, как самому перспективному студенту, точнее уже почти аврору. Все время забываю, что нас с Бродягой без предупреждения решили перевести с обучения на оперативную работу. Им, знаете ли, Дамблдор посоветовал…
— Джеймс, ау, ты еще со мной?
Что? А, куда я денусь?
— Конечно, милая, я здесь, — и уходить отсюда не собираюсь.
Лили притворно нахмурилась.
— Ну тогда сделай лицо попроще… Скоро официанты от тебя шарахаться будут, у тебя вид, как будто ты их проклясть готов.
Да неужели? А я и не заметил… Ну, с проклятиями тут поспорить можно… По большей части, я хотел испытать на них новый вид… Кстати, а вот и возможный подопытный идет.
Лили тоже заметила спешащего к нашему столику официанта.
— Он, наверное, несет счет, — позволим себе немного пошутить. Раскрыть мои коварные планы? Никогда в жизни! Разве что, если меня очень-очень попросить…
— Ага, наверняка там нехилая сумма, — Лили поглядела на меня сквозь бокал с шипящим напитком, — Джеймс, а если отбросить шутки в сторону? Пообещай мне, что он отойдет от нас в целости и невредимости.
Мда, неужели меня моя мимика выдает?
— Обещаю, — но без должного энтузиазма.
Запыхавшийся официант наконец-то добрался до нас, в руках он держал конверт. Даже не отдышавшись, он сразу же приступил к делу. Надеюсь, что к стоящему, а то я могу и не выполнить свое обещание. Хотя, кто сказал, что он не отойдет нашего столика целым и невредимым? А вот дойдет ли он в какое-нибудь другое место целым и невредимым… Я таких обещаний не давал.
— Месье Поттер? – перевод, мистер Поттер… и на том спасибо, что на английском, хоть и с ужасным акцентом. Но мы не полиглоты, приходится терпеть.
Лили кивнула за меня. Меня начинают терзать смутные сомнения…
— К вам прилетела сова, она принесла письмо от месье Блэка…
Бродяга? К чему же такая спешность?
— С печатью Министерства Магии Великобритании, — Бродяга и Министерство?! Ущипните меня, что б я проснулся! Вот теперь, похоже, все, официант переводил дыхание, пока Лили осторожно открывала письмо от месье Бродяги.
— Еще шампанского, пожалуйста, — надо же загрузить вестника, не будет же он стоять над душой. Официант скрылся выполнять заказ. Скатертью ему дорожка.
— Плохие вести, Джеймс, — вдруг сказала Лили, протягивая мне письмо, которое она уже успела прочитать. – Тебя вызывают в Англию.
В честь чего? У меня законный отпуск ака каникулы. В конце концов, у меня свадебное путешествие! Имею я право на отдых? Сам знаю, что имею, потому что когда-то давным-давно удосужился прочитать свод прав и обязательств каждого сотрудника Министерства.
Так… что там Бродяга пишет? Дурацкая привычка называть меня Ромео, хорошо, что он другую трагедию Шекспира не прочитал. «Отелло» называется…
«Медовый месяц окончен, Ромео, — прямо чувствуется его наглая ухмылка, — война зовет. Сам-Знаешь-Какой…, ну, знаешь, решил, что ему хватит размениваться по мелочевке, поэтому мы едва справляемся. Дамблдор и Хмури вызвали из отпусков всех авроров. Чувствую, что скоро и тебе птичка директорская прилетит с «хорошими» новостями. Так что радуйся, что я успел раньше них. Не морщись, это не мое желание! – и этот жест предугадал… теряем хватку, Сохатый, уже становимся предсказуемым… — Короче, Сохатый, директор ждет тебя и Эванс, ну, Поттер, твою жену, короче, Лили, в пятницу на собрании Ордена, а Хмури в субботу. Пишу кратко, потому что какая-то наглая мымра из министерской совятни дала мне всего десять минут накатать тебе письмо, считает, что я пишу любовное послание. Может, не разочаровывать её и написать, что ты мой любимый друг? Ладно, Сохатый, жду тебя и Лили самое позднее в четверг в «Дырявом котле». До встречи. Твой самый лучший любимый друг, Бродяга».
— Джеймс, сегодня среда, — оторвала меня от чтения Лили.
Я помню, что сегодня среда. Хорошее у меня времяпрепровождение, прямо залюбуешься! Отдыхаю без году неделю, как сразу же вызывают. Нашел этот придурок, когда переходить из осадных действий к активным. Поскорее бы он уже ласты склеил и не мешал остальным наслаждаться жизнью.
— Я знаю, милая, но это же не мешает нам спокойно поужинать?
Появился уже знакомый нам официант с бутылкой.
— Открывать? – услужливо спросил он.
Конечно, я бы не просил принести то, что использовать мы не будем.
— Счет, пожалуйста, — Лили обворожительно улыбнулась, заставив беднягу покраснеть. Поосторожней на поворотах, милая, я не собираюсь становиться рогатым в этом смысле!
— Вернемся домой сегодня вечером? – продолжила она, когда официант в очередной раз скрылся.
— Либо завтра утром, как уж получится договориться о создании портключа до Годриковой Лощины, — отличный вечерок, всегда мечтал общаться с иностранным Министерством Транспортного Регулирования. – Хотя, кажется, Дамблдор уже об этом частично позаботился.
Разрешение на создание вышеупомянутого портключа добрый Бродяга, конечно, не поленился отправить. Чувство такое, что он не на десять минут договорился с ведьмой из совятни, а на несколько больше…
— Ваш счет, месье, — честное слово, этот парень становится слишком надоедливым!
На свое счастье он это понял… и теперь просто стоял неподалеку, притворяясь соляной статуей.
— Не злись на него, дорогой, — я не злюсь, — лучше давай выпьем за нас, а потом пойдем собирать вещи.
Рациональное предложение. И почему ты, Лили, не входила в нашу компанию мародеров? Учителя бы лезли от наших выходок на потолок, а так они только стенами ограничивались.
— Ты как всегда права, — улыбнемся. Мы же милые и пушистые, когда захотим. А еще копытные и рогатые, к слову. К тому же приятно получать в ответ приятнейшую из улыбок.
За окном медленно догорало закатное солнце, прохожих на Рю Кураже, аналоге нашего родного Косого переулка, становилось все меньше и меньше, магазины по большей части уже были закрыты, лишь какая-то остроносая ведьма пыталась при помощи нехитрого заклинания защитить свою лавку от взлома. Ха, настоящий проказник должен знать, как преодолевать данные чары. Мне, например, они не какая не помеха. Хотя магазины, скорее всего, грабят явно не волшебники, окончившие школу Волшебства и Чародейства на отлично… Но, каждого может огромная муха укусить… Может, стоит попробовать ради прикола? Неа, прибьют и не поморщатся. Не успею даже сказать слово «снитч», как уже на шкуру разделают и рога к стенке прибьют…
Лили ушла на минутку привести себя в порядок. Интересно, здесь её подождать или уже у раздевалки? Сложный вопрос, однако. Кстати, пока она не видит, что там официант мой знакомый делает? Может, сделать ему парочку прыщей на очень интересном месте? Или что-нибудь еще? Подвесить к верху лапами я его не могу. Шутки такой никто не оценит…
Черт! Не успею: Лили уже возвращается. Ладно, дружище, ты, наверное, счастливый, живи пока…
Официант, не понимающий своего счастья, буквально пожирал нас глазами. Да расплатимся мы, расплатимся. Вот, видишь, уже все оставили.
— В министерство?
Куда ж еще? Надо же получить причитающийся нам портключ…

Глава 14

Джеки, полтора часа это еще что… а вот шесть лет паренья… Хочешь, не хочешь, а язык хоть немножко знать будешь…
Кассия, сообщу маленький секрет. Гарри появится в последней главе, которая уже написана, в отличии от остальных… А Джеймс все это знает… смотри «Проснулся не в себе…» Его там этой Защитой достали…
Ань4иК, некогда им было сразу после свадьбы… учеба, однако…

14

Промозглое серое утро вступило в свои права, изрядно испортив настроение тем, у кого оно было еще на высоте. Мне, например. После солнечной мирной Франции-то…
Тем более тут столько гари и копоти вокруг, пахнет чем-то паленым. Нет, нет у Пожирателей и Волдеморта стиля. Не лучше ли все выполнить чисто, быстро, особо к себе не привлекая внимания. Слава и так придет. Опробовано на личном опыте…
Один у них плюс: они умеют прятаться. Чертовски хорошо прятаться! Хотя, они уже, возможно, давно смотались, а мы тут бегаем с высунутыми от усталости языками.
Над деревней полыхала Темная Метка. Опять проявление явного отсутствия хорошего вкуса.
— Хватит размышлять о прекрасном, — внезапно появившийся Бродяга отвлек меня от разглядывания местного пейзажа. Сириус тяжело дышал, поди, гонялся за Пожирателями. – Мы обнаружили парочку гадов.
Всего парочку? Да тут десяток минимум тусил…
— Где?
Бродяга неопределенно махнул рукой в сторону нескольких разрушенных домов.
— Засели гады в крайней доме, — он хищно улыбнулся, в мечтах уже мучая бедняг Пожирателей на допросе.
— Все выходы обложили? – как же царапина на щеке чешется, терпеть уже невмоготу, а потереть несолидно…
Бродяга кивнул.
— Сам Хмури командует, говорит, больших шишек накрыли.
Неужели самые близкие Волдеморту Пожиратели?
Хмури действительно очень хорошо постарался. Возле дома действительно толпилось почти половина авроров. Кто-то откровенно скучал, поигрывая своими палочками, кто-то сосредоточено вглядывался в темные пустые окна. Сам же Хмури задумчиво сверялся с каким-то прибором. Заметив нас, он сверкнул глазами.
— Поттер, Блэк, как зачистка доверенного вам участка?
— Нормально, — Сириус пожал плечами, — они оставили нам напоследок несколько неприятных сюрпризов, но мы справились. Осталось только магглам память подправить.
Хмури кивнул. И снова склонился над своим прибором, коротко буркнув, что если гаденыши в скором времени не высунутся, придется штурмовать.
Всю ночь работали… Знал бы, что аврор – это такая муторная профессия, точно бы пошел в большой спорт. Вот кончится война, возьму метлу под мышку и свалю из авроров. Как говорится, долг я свой выполнил, теперь хочу пожить в свое удовольствие.
Солнце медленно ползло на небо. Настроения это отнюдь не добавляло. Захотелось спать. Сильно.
— Не зевай, сова в рот попадет, — Бродяга заметил, как я отчаянно воюю с напавшей на меня зевотой.
Спать мне охота, Бродяга, спать! У меня нет мотора в одном месте, как у тебя.
Ну все, если эти гады не выползут, собственной персоной полезу в дом и буду их мучить… Забодаю до смерти!
Еще немного и я озверею…
В ответ на мои мольбы в одном из окон мелькнул огонек. Авроры напряглись, а Хмури сразу же свернул свою исследовательскую деятельность и, сжав свою палочку, приготовился атаковать.
— Штурмуем? – одними губами спросил меня Бродяга.
А что меня-то спрашивать? Тут у нас Хмури командует… командует… точнее сейчас подает сигнал к атаке. Весело.
— Флипендо! – сразу же несколько ярких вспышек, и дверь дома разлетелась на мелкие щепы.
Тишина… и, как там, в маггловском зарубежном кино, мертвые с косами стоят. Мда, что-то я большей активности от Пожирателей ждал…
Авроры молчали, Хмури поморщился.
Опять в одном из окон промелькнул огонек. Они там что, состязаются в умении пользоваться люмосом? Или играют в покер: проигравший первый выходит из дома? Ну что ж, осталось подождать, пока они разыграют первую партию.
Черт, как же царапина чешется! Пустяк, а так неприятно. Не удивлюсь, если колдомедики заявят, что подобные мелкие ранения лечить они не намерены, раны и посерьезней найдутся, типа лишняя трата ценных зелий.
Вдруг из дома выскочил Пожиратель, судя по всему, еще подросток, может, чуть старше меня. Капюшон черной мантии был откинут, светлые волосы растрепались. Кхм, начинаю думать, что они в покер на раздевание играли… Бедняга явно проиграл. Что не сказалось на его реакции… Успев отразить парочку пущенных в него заклинаний, он упал как подкошенный прямо своей белой маской в дорожную грязь.
— Один готов, — зло усмехнулся Сириус, разглядывая светлый затылок: короткие русые пряди оказались заляпаны какой-то гадостью.
Хмури кивнул, и первые два аврора проникли в дом.
— Поттер, Блэк, займитесь им, — Аластор небрежно махнул рукой в сторону неподвижного тела. – Маску снять, связать, наложить противоаппарационные чары – все как обычно.
Слушаемся и повинуемся!
Для начала надо этого молодчика из лужи вытащить. Так, маску снять – выполнено, связать – проще некуда, наложить чары – вспомнить бы эти самые чары… Дополнительное задание – разговорить. Сейчас и развяжем ему язык.
— Энервейт, — Сириус небрежно приставил палочку к шее Пожирателя. Подождав парочку минут, пока светловолосый парень очухается, Бродяга задал первый вопрос. – Имя?
Парень испуганно уставился на Бродяга со смесью страха и гнева в глазах. Кажется, я где то его уже видел… слизеринец позапрошлого года выпуска? Имя, хоть убей, не помню.
— Брайт, — прошептал Пожиратель, — Саймон Брайт. Меня… меня убьют?
Сириус пожал плечами и спокойно добавил.
— Ну, смерть не обещаю, а путевку в Азкабан ты уже заработал…
Брайт обмяк. Теперь моя очередь задать вопрос по логике вещей. Что-то я сегодня злой…
От каверзных мыслей меня отвлек очень сильный взрыв, раздавшийся где-то справа. Пожиратель сглотнул и выдал, что Лорд пришел… Это как понимать? Сохатый, ну ты и олень… Волдеморт решил навести дружеский визит на нашу вечеринку. В доме действительно сидят приближенные ему люди.
— Кто в доме? – спросил Сириус, тряхнув парня за плечи. – Кто? Говори!
Парень помотал головой.
— Не могу, — да парень просто напросто запуган.
— Бродяга, кончай с ним, никуда он не убежит, а нам стоит заняться несколько другими делами, — махнем рукой в сторону Хмури, который пытался расставить авроров. – Предупредим командира, кто к нам на тусовку заявился. А этого оставим колдомедикам, пусть разбираются.
— Ты ли это, Сохатый? – удивился Сириус. – Говори!
— Там… там… Блэк… — промямлил парень.
Блэк?! Сириус передо мной…
На Бродягу было страшно смотреть.
— Кто именно? — спросил он, убирая свою палочку от шеи Брайта. – Какой из Блэков…
— Женщина, — паренек всхлипнул, — кажется, её зовут…
— Белла, — Сириус побледнел, — там Белла. Сохатый, авроры крупно с ней попали. Кузина не сахар…
У нас тут посерьезней проблемы есть. Волдеморт тут на вечеринку заглянул, а ты тут демагогию разводишь…
— Блэк! – крикнул Хмури. – Живо сюда! Поттер, Пожирателя колдомедикам, потом присоединиться к остальной группе.
Есть, так точно…
Белла… так она ж уже года три замужем за Лейстранжем… Что-то кривит душой наш Брайт…
Сириус присоединился к группе чуть позже. На его лице застыла маска презрения.
— Что тебе Хмури поведал, а Бродяга?
— Ничего важного, Сохатый, — отмахнулся Сириус. – Сообщил про Беллу.
Ладно, не надо. Захочешь, сам расскажешь.
Наша милая светская беседа завершилась весьма необычным способом. Незаметно мы отделились от общей группы, отправленной на зачистку еще одного района. Это, конечно, не смертельно, но крайне неприятно. Хуже было то, что перед нами стоял сам Волдеморт собственной персоной. Один. Без своей свиты. И до сих пор нас не замечает… В высшей степени странно…
Волдеморт… Удивлен, удивлен. Сказать по правде, я ожидал несколько другое. Что-то такое змеиное, с красными глазками. Конечно, его красавцем не назовешь, но все же приличный такой видок. Как говорится, сойдет для сельской местности.
Да не смотри ты на этого придурка, Джеймс, еще наглядишься. Лучше спаси Бродягу от невыносимой глупости, ведь с него станется на Волдеморта с кулаками наброситься. Что же ему такого Хмури сказал, что Бродяга окончательно озверел? Впрочем, какая к черту разница? Потом узнаю…
— Бродяга, не будь идиотом! Ты один с ним не справишься!
— Мне плевать, — прошипел Сириус, отчаянно вырываясь, — эта сволочь заслуживает смерти.
Знаю, заслуживает. И, надеюсь, в скором будущем этого гада все же грохнут.
Ой, черт… Кажется, придурок нас заметил. Мы влипли… Что-то я не думаю, что его отвлечет явное дурачество. А почему бы и нет? Если даже с Дамблдором проходило…
— Блэк, — какой холодный голос… — досадное исключение из отличного семейства…
У меня такое чувство, что склонность к задушевным разговорам погубит его рано или поздно.
— Не смей, — зло выкрикнул Блэк, — я не похож на моих родственников, старательно ползающих перед тобой… Я не мой брат!
Я начинаю догадываться, что ему сказал Хмури…
— Я был большего о тебе мнения, — лицо Волдеморта исказилось, — а ты всего лишь маленький выскочка… Ава…
А не пойти ли тебе, Волдеморт, куда подальше? Я тут своего друга убить как дворовую псину не позволю.
— Ступпефай!
Волдеморт не ожидал такой концовки. Пара секунд нам была обеспечена. Но их хватило на то, чтобы Хмури и парочка авроров пришла на помощь…
Волдеморт презрительно ухмыльнулся, развернулся к нашей живописной группе спиной и аппарировал. Пожирателей, похоже, он оставил нам для полного счастья…

Глава 15

Джеки, выражение такое про псину… а насчет следущей главы… вот её придется ждать долго, моя муза решила уехать на каникулы…
Феанор, частично… частично…
Warning: неотбечено, так что за ошибки томатами не кидать, лучше сразу тапки.

15

Как глупо смотреть на свое отражение и пытаться привести свои волосы в порядок. Относительный порядок. Глупо, потому что я давно поставил себе диагноз – прическа «я упал с метлы и прокатился кубарем метра три-четыре» с моей головы не сойдет никогда. Неужели от того, что я простою перед этим чертовым зеркалом на час больше, ситуация изменится в лучшую сторону. Пробовал – не помогает. Но ладно, сегодня ради исключения постою, посмотрю на свое отражение и повоюю с расческой. Надо срочно отрастить волосы… их так легче собрать в хвостик и не мучится.
А что если попробовать зачесать все вихры назад?
Бесполезно…
Ну и черт с ними, с волосами! Пусть мистер и миссис Эванс принимают своего зятя, какой он есть.
— Джеймс, — Лили появилась в гостиной, прикрепляя на груди изящную брошку, — все пытаешься уложить свои волосы.
Пытаюсь? Пытаюсь… безрезультатно.
— Ага, а ты точно уверена, что мне нельзя пойти в гости к твоим родителям так?
Хватит смеяться, Лили! Я имею ввиду прическу, а не домашние штаны и рубашку со снитчами на рукавах. Впрочем, захочу, пойду именно в этой одежде. Я, может, еще не совсем оправился от полученных боевых ранений, вон царапина на щеке еще кровоточит, вот мне крышу-то и сносит. Хм, странно, Сохатый, всегда думал, что у тебя давно крыша уехала в кругосветное бессрочное путешествие.
— Думаю, — Лили изобразила на лице крайнюю задумчивость, — нельзя. Переодеться все же стоит. А вот волосы можешь оставить, раз уж борьба с ними – это совершенно бесполезное занятие.
Совершенно бесполезное занятие – это идти на семейный обед. Нет бы там только родители Лили были, так еще и Дурсли придут. Меня вполне устраивало, что я Фурию и Хряка после их свадьбы не видел. Родителей Лили нет.
— Поторопись, — она бесцеремонно отпихнула меня от зеркала и задумчиво посмотрела на свое отражение, — у тебя ровно двадцать минут.
Ровно двадцать минут, чтобы придумать план, как удрать от родителей жены. Тупеем, брат Сохатый, как там говорится? Вундеркинды заканчивают школу, но чаще она заканчивает вундеркиндов. К их почетному братству я, конечно, себя не отношу, но Хогвартс, похоже, меня закончил. Ничего стоящего придумать не могу!
Хотя, может… Где в этом доме клетка совы? Лучше дайте мне саму сову!
Клетка нашлась в кабинете… Сама сова мирно в ней спала, засунув свою голову под правое крыло. Извини, подружка, я тебя немного побеспокою, но ты же не откажешься помочь бедняге мародеру? А, Арти? Знаю, что не возражаешь. Ага, лети, найди Бродягу, где бы он ни был! И чем быстрее, тем лучше.
Артемида грустно ухнула, но полетела искать Сириуса без возражений.
Так, сколько у меня времени на переодевание осталось? Черт! Десять минут…
— Джеймс, ты скоро? Я не хочу опаздывать, ты же знаешь, мама этого не любит.
Да, сейчас я, сейчас.
Все, уложился в восемнадцать с половиной минут. Неплохо, конечно, но далеко до идеала.
— Я готов, милая, — а врать нехорошо, Сохатый…
Лили критически окинула меня взглядом. Ну, что не так? Я больше переодеваться не буду!
— Я тоже, — кивнула она. Моим внешним обликом остались довольны. Отлично!
Жаль нельзя аппарировать в сам дом, дурной тон все-таки. Дорого бы дал, чтобы посмотреть на лицо Фурии. Она еще после инцидента с рождественским оленем меня не очень любит… Она подозревает меня, и совершенно не без оснований, что я причастен к появлению у них в доме ужасного, это по её мнению, дикого зверя. Сказал бы я по поводу дикости данного зверя…
— Холодно, — поморщилась Лили, когда мы очутились в пустом парке прямо на сырой от росы траве рядом с той скамейкой, на которой играли Сириус и Рем. – Надо было захватить плащ.
Точно, для летнего вечера немного холодновато…
— Хорошо, что идти не очень далеко, — она уверенно ступила на асфальт, — Джеймс, ты так и собираешься стоять на газоне?
— Мне и тут хорошо, Лил, травка мягкая, вкусная…
Мох вкуснее.
— Мокрая, — она улыбнулась, высушивая свои босоножки. – Как хочешь, но знай, простудишься – волью в тебя целый котелок бодроперцового зелья.
Испугала! Хотя перспектива выпить целый котел противного зелья, а потом изображать из себя чайник, да еще и летом…
— Это шантаж!
— Джеймс Поттер, если вы сейчас же сойдете с газона, то будете наказаны, — Лили хмыкнула и демонстративно повернулась ко мне спиной.
Действенный метод.
— Ладно, пошли, — я кивнул в сторону домиков, — твои родители уже нас заждались. Кстати, могу я поинтересоваться, в чем заключается мое наказание?
Бывшая староста Гриффиндора задумалась. Ну вот, сейчас придумает нечто, от чего совместный с Дурслями ужин покажется раем. Заикнулся на свою беду…
Мы шли молча. Лили все еще обдумывала, что бы такого придумать. Отвлекать её от такого творческого процесса не хотелось.
— Знаешь, — она повернулась ко мне, когда мы подошли к дому Эвансов, — твое наказание – просидеть весь вечер и даже не попытаться сбежать.
Неужели я такой предсказуемый?
— Лили, Джеймс, наконец-то вы пришли, — на пороге непонятным образом появилась мама Лили. – Петунья и Вернон уже скоро будут.
О, а можно тогда я пойду? Как нельзя? Ах да, я же обещал…
Не успел тесть приступить к своей любимой экзекуции (спрашивать меня о моей работе; нет, я, конечно, понимаю, что встречаются среди нас магглолюбы, отец тому пример, но такое же явление в среде магглов?), как на улице раздался визг тормозов. А вот и Хряк с Фурией… Теща тут же бросилась открывать двери, а тесть с миленькой улыбкой спросил, а каким же образом мы добрались.
— Пешком, папа, — ответила Лили, уютно устроившись сбоку от меня на диване. – Мы решили немного прогуляться. Ну, ты же знаешь, как я не люблю метлы и камины.
Эй, не надо так на метлы катить… Это же самое прекрасное ощущение – полет на метле: ветер бьет тебе в лицо, под тобой где-то далеко земля…
В гостиную вошли Дурсли. Вот им везет, их никто с отпуска не снял. Только вот не видно, что они отдыхали… Загар красными пятнами на шее Хряка не считается. А так вообще не изменился. Ладно, надо с ними поздороваться. Все же у меня прекрасное воспитание, как бы это не прискорбно звучало.
А у них этого воспитания, я чувствую, нет. Сложно что ли руку пожать? Я не заразный, Вернон, и не кусаюсь, нечего меня так боятся.
Я не сбегу, я не сбегу… Джеймс, успокой себя тем, что твоя теща офигительно вкусно готовит. Успокоил? Частично…
— Прошу всех за стол, — призыв прозвучал как нельзя вовремя: я уже начал размышлять, какую часть тела своего свояка превратить в щупальца…
И за что меня жизнь не любит, посадили как раз напротив Хряка. У нас же с ним вечная неразрывная любовь с первого взгляда.
— Джеймс, вы вернулись из путешествия на две недели раньше, — тесть решил устроить нам допрос с пристрастием. Он явно хочет спасти ужин. Мда, тут уж разве что чудо поможет. – Разве Франция вам не понравилась?
Понравилась… только вот проблема, у нас война тут идет…
— Нет, конечно, папа, — Лили оторвалась от созерцания поданного бифштекса, — Париж замечательный город.
Замечательный.
Наблюдая за Хряком, я пытался сделать трудный выбор между Круциатосом и Авадой Кедаврой… Авада, конечно, сразу убивает, а за первое, в то же время, меньше лет в Азкабане дают…
— А что же заставило вас прервать путешествие? — в разговор вмешалась теща. В то время как Хряк и Петунья сидели, поджав губы. Только Петунья — презрительно, а Хряк – испуганно.
— Была б наша воля, — Лили сделала попытку улыбнуться, — мы бы остались, — под столом она незаметно для всех легонько пнула меня коленкой. Я понял, что и мне надо хоть немного отвечать. – Но нас срочно вызвали в Англию.
Фурия скривилась. Сохатый, жизнь прекрасна, а бифштекс перед тобой вкусен и хорошо прожарен. Какое нам с Лили дело до того, что Дурсли про нас думают?
— Случилось что-то важное? – поинтересовалась теща. – Еще подливки? – спросила она у Вернона.
Хряк то ли хрюкнул, то ли буркнул, соглашаясь.
Случилось. Важное. Война с одним великим придурком нашего века, у которого приступ острой шизофрении.
— У нас война, — тихо отозвалась Лили, сжав в пальцах вилку. – Джеймса призвали как аврора.
Ага, призвали и пнули прямиком на маленькую такую тусовку… Хорошо что отделался царапиной и парой переломов. Обидно все-таки, из встречи с Волдемортом мы с Бродягой почти невредимыми вышли, а вот оставшиеся Пожиратели нам нервы потрепали. Все же элита была: Лейстранжи, Эйвери… Ну и, конечно, парочка новичков… которых нам удалось повязать. Кроме одного. Брайт нам тогда лапшу вешал… Он под Блэком не Беллу понимал, а несколько другого человека. Вот Сириус и озверел. И потянуло его на геройства… Хорошая вечеринка. Мне понравилось.
— Война?! – воскликнула теща. – Какая война?
Взгляд Хряка скользнул по моей щеке. Он усмехнулся. Я определился: это все же будет Авада… В конце концов, эта царапина – честно заслуженное боевое ранение.
— Да, — не одной же Лили отдуваться, — она довольно давно идет. Просто сейчас конфликт снова обострился.
Сидящий напротив меня Дурсль буквально сверлил меня взглядом. Знаешь, Хряк, если у меня растрепанные волосы, то не это не значит, что я не могу с тобой справиться. Носом чую, что после ужина эти двое мне и Лили все косточки перемусолят.
Выбор начал ощутимо кренить в сторону Круциатоса…
Хотя, что мешает нам сделать то же самое сегодня вечером? Мешает, все тоже прекрасное воспитание…
— Обострился конфликт? – поднял бровь тесть.
— Можно сказать, что мы перешли на стадию агрессивных переговоров, — позволим себе улыбнуться. А подливка очень даже ничего…
— Агрессивные переговоры? – обратилась ко мне Петунья. Похоже любопытство пересилило презрение: тема её заинтересовала. Не ожидал.
Напряжение потихоньку начало спадать.
— Ну, сестра, это когда слова становятся лишними, а дело решают умение владеть своей палочкой и количество заклинаний, имеющихся у тебя в запасе, — Лили, не переставая улыбаться, придавила под столом мою ногу, предупреждая, что мои комментарии здесь излишни. Да молчу я, молчу.
— Судя по всему, сестрица, этими качествами твой муж не обладает, — ехидно проговорила Петунья, не замечая красноречивых взглядом своих родителей.
Это считает за оскорбление? Нет, все же Авада…
— Ты про царапину? – тон Лили стал чуточку холоднее. – Всего лишь царапина, сестра, всего лишь царапина…
Она вздохнула. Мда, после того, как она увидела, в каком состоянии находятся некоторые остальные, она перестала возмущаться, что я себя не берегу. Ну что значит пара легких переломов? Ничего по сравнению с непоправимыми порчами или еще чем-нибудь похуже…
— Я рада, что Джеймс вернулся живым. Ему просто повезло, не так ли, дорогой?
Повезло. Я разве это отрицаю?
— Давайте закроем эту тему, хорошо? – вмешался тесть. Теща вздохнула с облегченьем.
Разговор перетек в мирное русло. Хряк долго распинался о своем желании открыть фирму. Лили внимательно его слушала, видимо еще не потеряла суть излагаемого плана по увеличению прибыли от продажи дрелей и сверл, теща с милой улыбкой садиста предлагала мне добавки.
Где же этот Бродяга, когда он так нужен?
Благо скоро будет десерт…
В открытое окно залетела большая темно-коричневая сова. Петунья взвизгнула и схватилась за своего Хряка. Птица, не обращая никакого внимания на Дурслей, сбросила письмо, которое она несла, мне на голову. Непрофессионально… Давно говорил, что Бродяга не умеет выбирать хороших сов. Тем временем, сова, ухнув, уселась на подоконнике рядом с горшком, в котором росло непонятное растение. У меня всегда было напряжно с Гербологией.
— Письмо? – сразу же заинтересовался тесть. Точно, маголюб, вид обыкновенный, подвид надоедливый.
— От кого, милый? – спросила Лили.
От Бродяги, от кого еще?
— От Сириуса, — а остальным еще и пояснение нужно, — мы учились вместе…
Судя по лицу Лили, и умрем мы вместе… И она об этом лично позаботится.
Эвансы понимающе кивнули.
— Это не тот милый молодой человек, бывший у тебя шафером? – теща разлила чай.
Он самый.
— И что он пишет? – деловито осведомился тесть, любовно поглядываю на птицу, все еще сидящую на подоконнике.
— Правда, а что? – Лили отпила из своей чашки.
Ничего особенного. Типа, копыта в зубы и поскакал на новую вечеринку. Волдеморт придуривается, а Хмури и Дамблдору это не нравится.
— Это срочно? – шепнула Лили.
К сожалению, да. И почему мне так захотелось вдруг здесь остаться? Но труба зовет…
— Извините, мистер и миссис Эванс, — я встал из-за стола, — очень срочное дело. Вы не против, что я аппарирую прямо отсюда?
Ошарашенные родители Лили кивнули. Дурсли побледнели.
— Будь осторожен, Джеймс.
Я всегда осторожен.
— До свидания, — чтобы обо мне не говорили, а я могу быть вежливым. — Ночью можешь меня не ждать… — Лили лучше сразу предупредить, а то еще полночи проведет без сна, изведется.
Быстро окинув взглядом комнату, я аппарировал туда, куда указал мне Сириус.

Глава 16

Джеки, он постоянно что-нибудь да и припоминает… Трелони и нечто подобное. В конце концов, Волди по имени зовет, что для него не было характерно… Кстати, спасибо за хорошие идеи, начала реализовывать…
Феанор, рада, что тебе нравится. А частично — это так: у фика будет два конца. Задуманный и альтернативный. Причем один из них будет выложен отдельным мини.
Ань4иК, вспомнит, куда он, голубчик, от этого денется? Как раз работаю над этими главами.
Sanya, Волдя тормозной? Догадайся с кого списывал, мой медленный газ. «Волдеморт вел беседу. Помнится, кто-то когда-то говорил, что разговаривающий враг – это полврага. Одно пока радует, что меня Волдеморт не обратил своего святейшего внимания». Знаю, что цитировать самого себя плохо, но раз до бобра не допирает… Кстати, твое послание получил, пока могу сказать только четыре слова. «Ну ты и аушник!» По моему, это у тебя уже диагноз.

16

Как тупо сидеть в засаде, не зная, чем все закончится и, главное, сидим мы тут для дела или просто просидим, не дождавшись «гостей»? убить бы этот проверенный источник Дамблдора. Откуда ему знать о всех действиях красноглазого урода? У Придурка же крыша съехала… Предугадать его действия не так уж и сложно. Ну и черт с ним.
Вот и сидим в засаде по уши в вонючей липкой грязи уже битых два часа и пялимся на заброшенные дома одного пригорода. Как будто Волдеморт здесь будет тусить. Уж наверное найдет себе местечко пореспектабельнее.
В канаве мы сидели втроем. Я, Сириус и Фрэнк. Их пару с Алисой разбили. Насколько я знаю, сейчас напарник Алисы некто Хамилс. Такого не знаю… Фрэнк выглядел удрученным. Он недавно сделал Алисе предложение руки и сердца. Конечно же ему хотелось побыть со своей невестой. Сириус внимательно рассматривал свои ногти, на лице играла легкая улыбка. Мне же оставалось смотреть на полуразрушенные дома и думать об отличном ужине, что ожидает меня дома. Хотя… лучше думать о том, кто ожидает меня дома.
— Эй, Ромео, — Сириус оторвался от своих ногтей, мы с Фрэнком почти одновременно повернулись к нему.
— Что? – скучающе отозвался Фрэнк.
Опа, он уже привык к этому милому обращению Сириуса ко всем влюбленным.
— Прочитай «Отелло», Бродяга, — мне надоело быть Монтекки, хочу сменить свою роль…
— Не обижайся, Сохатый, — Бродяга хлопнул меня по плечу. Фрэнк, поняв, что от него никто ничего не требует, вернулся в свое задумчиво-апатичное состояние. – Я же не нарочно.
Не нарочно, не нарочно… так я и поверил.
— Кстати, а когда вы с Эванс порадуете меня крестником?
Во-первых, она не Эванс, Бродяга, во-вторых, кхм… мы пока над этим не думали, пока…
Фрэнк опять оживился.
— Ты решил обзавестись ребенком, Джеймс?
Все, Бродяга, тебе не жить, даю слово мародера. А Лонгботтому-то какое дело?
— Нет, пока, — я ведь сейчас отомщу, и мстя моя будет страшна, — вообще, Бродяга, хочешь повозиться с пеленками? Тогда женись и заводи себе детей сколько хочешь.
Воображение услужливо подкинуло картинку, как Сириус пытается укачать маленького ребенка на руках. Вымышленное дитё вырывалось и пыталось ущипнуть Бродягу за все, до чего могло дотянуться. Сейчас бы не рассмеяться в голос: картинка-то получилась живописной и донельзя реальной. Подавив смешок, я вернулся к нашей грязной канаве. Естественно, тут детей не наблюдалось.
— Действительно, Сириус, ту у нас единственный пока не женился и даже еще ни в кого не влюбился, — вмешался Фрэнк.
Всем своим видом Бродяга показывал, что он этим своим фактом биографии совсем не опечален.
— Я? Жениться? – удивился он. – Не в ближайшее десятилетие уж точно! Но я влюблен… — он заговорщицки наклонился к Лонгботтому и добавил уже шепотом, — в себя.
Он усмехнулся.
— Я не хочу делать свою матушку счастливой… Хотя, если подумать, ты представь, Сохатый, вдруг моей избранницей окажется маггла.
Припомнилась милая миссис Блэк.
— Ничего страшного не случится, тебя и так уже выжгли с семейного древа, — аккуратная такая дырка рядом с кучей других, почти таких же.
Сириус вздрогнул, Фрэнк непонимающе на него посмотрел.
— Откуда ты знаешь? Я же никогда не говорил…
Не говорил? А, вроде бы, даже и показывал… Прекрасно помню большой гобелен на стене, куча дырок и почти все фамилии аристократии. Мы бы там тоже присутствовали, но… к счастью, первый Поттер, связанный родственными узами с Блэками, выжжен оттуда уже лет восемьдесят как.
Впрочем, а когда я был у Бродяги дома? Не помню… Может, я на фотографии видел?
— Разве, нет? – Сириус решительно мотнул головой.
— Я не помню, — сказал он, — честно не помню, чтобы я всем вам это говорил…
Склероз, брат Бродяга, юношеский склероз. Но на ранних стадиях еще лечится. Как друг советую, у меня-то уже запущенная стадия.
— Ты еще про свою кузину упоминал, Андромеду. Кстати, женившись на маггле, ты не будешь оригинальным.
— А, Тонкс, — махнул рукой Сириус, о своем склерозе он тот час же забыл. – Ты бы видел мою племянницу. Жаль, что наша встреча длилась всего десять минут. Андромеда даже от меня шарахается. Говорит, что её воротит от всей нашей фамилии.
Шикарная семья, нечего сказать. Только два нормальных за последнее время. И обоих выгнали из дома. Точнее сказать, оба сбежали из дома.
— Мы уже тут третий час сидим, — грустно заметил Фрэнк, отчаявшись хоть что-нибудь понять из нашего разговора, он поглядывал на циферблат своих наручных часов, — и все без толку. С чего Дамблдор взял, что Сами-Знаете-Кто здесь появится?
Не с чего, а с кого. Найти бы того шпиона, что доставляет информацию ордену.
Надо найти приятное в сложившейся ситуации. Вот мы сидим в грязи, болтаем о пустяках, а в то же время Волдеморт мучается вопросом, типа: кого же мне сейчас грохнуть. Сохатый, ты о чем? Он же вообще выбором не мучается. Просто не умеет. Тем более, чтобы сделать выбор, надо иметь хоть капельку мозгов и немножко извилин.
Фрэнк еще что-то хотел сказать, но неподалеку раздался хлопок, прозвучавший в тишине оглушительно. Мы напряглись и затаились. Мало ли кого сюда занесло. А тут еще и тусовка Пожирателей намечалась.
Новоявившийся стоял к нам спиной. В темном плаще с капюшоном. Это может быть кто угодно. Он был низеньким и пухленьким. Шаровидную фигурку не скрывала даже широкая мантия. Он огляделся и повернулся к нам лицом.
— Пожиратель, — прошептал Фрэнк.
И без тебя видим. Такие маски только они носят. Значит, началось.
Пожиратель решил, что он тут один и наколдовал себе стул. Подумал, наверное, что ждать придется долго. Ну, мы тоже подождем, мы не торопимся.
— Долго ждать будет, — хмыкнул Сириус, — берем?
— Пусть посидит, — отмахнулся Фрэнк, — никому же пока не мешает. А взяв его, мы распугаем остальных.
Правду говоришь, правду.
— Кого-то он мне напоминает, — пробормотал себе под нос Сириус.
Мне тоже… Где-то я его видел. Фигура странно знакомая…
От размышлений по поводу, где я видел этого Пожирателя, меня оторвал звук второго хлопка. Появился еще один Пожиратель. Более высокий, тоже в плаще с капюшоном, только фигура явно более стройная. Новоприбывший уж точно стоял рангом повыше первого, который тот час же раболепно сполз со стула, освобождая его для второго.
— Собираются, заразы, — вот уж точно, как тараканы на вкуснятину, на их вкус конечно.
Интересно, что чувствуют сейчас авроры, засевшие в соседней канаве? Там тройка-то посерьезней нашей будет… Пруэтт, Хмури и еще кто-то, я уже не помню его фамилию. Не особо было интересно. Сохатый, это Пруэтт-то серьезный? Да не больше, чем ты, так что не смеши свои копыта. А вот Хмури…
Постепенно к первым двум присоединились остальные Пожиратели. Человек пятнадцать. А что так мало? Встреча элиты? Приближенные Волдеморта? Хм, а где он сам в таком случае?
Хлопок… вспомнишь заразу, появится сразу.
Возник вопрос, а почему у меня закрепилась прочная ассоциация, что раз Волдеморт, то обязательно красноглазый? С виду-то он нормальный. Если бы не серость кожи, то вполне бы был видным мужчиной в возрасте. Вот что значит неправильный образ жизни. Ему же только около шестидясети, а выглядит хуже, чем Дамблдор в свои сто с лишним…
Ладно, поразмышляем над этим на досуге.
Откуда здесь пыль? Одна же грязь вокруг, склизкая, противная, ни намека на пыль. Но, как бы ни было, я сейчас чихну. Чертова грязь, осень и тому подобное! Чихну, и тут такое начнется! Странно, вообще, что нас еще раньше не приметили. Нас три группы тут по канавам сидит. Грубо говоря – двенадцать голов, двадцать четыре ноги и столько рук. А их, Пожирателей, на четыре штуки больше. Значит, примерно по полтора гада на каждую нашу невинную чистую душу. Хотя, если подумать, Волдеморт стоит нескольких.
— Терпи, — прошипел мне в ухо Бродяга, — не смей!
Знаю я, только против организма не попрешь.
Сириус по-доброму и по-дружески зажал мне нос. Вовремя. Теперь вместо громкого чиха раздалось сдавленное бульканье. Ни Волдеморт, ни Пожиратели никак на это не отреагировали – нам повезло, мы были с подветренной стороны. И, конечно же, их разговоры нам были очень даже слышны.
Волдеморт разглагольствовал о промахах неких Пожирателей, потом коротко и четко раздал указания и приказы. О, я, кажется, даже понял, что ему от этого богом забытого района нужно. Здесь живут родственники какой-то влиятельной шишки из министерства.
Нагло и совершенно бесполезно. Еще одно проявление отсутствия вкуса и стиля. В чем смысл убийства этих людей? Хочет запугать шишку? Но, ведь, это не на каждого действует…
Умом Волдеморта не понять, у него особенная стать и ум. Короче, в него только кинуть Аваду.
Я пропустил тот момент, когда полетело первое заклинание. Ясно было, что начали первые мы. Пропустил, но втянулся в процесс быстро. Пожиратели, по крайней мере, пытались отдать отпор, а несколько человек просто аппарировали. Толстенький исчез одним из первых. Жаль, мне хотелось бы снять с него маску. Волдеморт, на удивление, остался. Правда, пока ничем не кидался ни в кого. Словно наблюдал за действиями своих слуг, оценивая их.
На минутку мне показалось, что тварь знала, что здесь будут авроры. Как будто сегодняшняя наша дружеская встреча была целиком и полностью на его совести. Вполне в его духе.
Мы с Сириусом сбили с ног одного Пожирателя, одновременно пустив в него оглушающие чары.
— Ты нормально? – крикнул он.
— Не очень, задели, — я продемонстрировал длинный порез на левой руке, — они каким-то режущим заклинанием пользуются. Мне повезло, но видел бы ты то дерево…
— Видел, я за ним был, — отшутился Сириус, пуская заклинание Мобилокорпус в ближайшего Пожирателя. Бедняга взмыл воздух, отчаянно барахтаясь.
Хмури сразил еще парочку гадов, тогда как один из них отставил ему широкую рваную рану на всю щеку. Самого Хмури такие мелочи не смущали.
Сириус вдруг широко ухмыльнулся.
— Смотри, а тварь ничего не делает. Может, он просто боится?
Ой, Бродяга, не стоит… Он все равно, несмотря на всю свою тупость, тебя сильнее. Но только один его вид может завести. Так и хочется ударить его по лицу, стереть наглую довольную ухмылку.
К несчастью, сам Волдеморт обратил на нас внимание. Может быть, он и придурок, но память у него отличная…
— Блэк, Поттер, — прошипел он, небрежным взмахом палочки отбрасывая в сторону Фрэнка, который попытался атаковать его. – Вам летом просто повезло. Твой брат много о тебе рассказал, Блэк. Что ты потерял у этого магглолюба? Ты бы добился…
О, прекрасно, Волдеморт занялся рекрутством и поиском новых талантливых кадров. Нашел время, шутник.
— Извини, — насмешливо ответил Бродяга, — ты несколько опоздал.
— Дурак, — Волдеморт, а ты нормально говорить можешь? Ну, имеется ввиду, что говорить, а не шипеть.
— Перификус Тоталус, — крикнул вместо ответа Сириус.
— Протего, — лениво отозвался Темный Лорд. – Тебя это тоже касается, Поттер.
Уж извините, я уже пропащий на ваш взгляд во всех смыслах: женился на маглорожденной ведьме. Испортил, так сказать, свою репутацию.
— Экспелиармус! – крикнул я, не особо-то надеясь на успех.
Волдеморт даже не стал отбивать заклинание или защищаться, просто отклонился. Какой укол для моей гордости! Моя палочка едва заметно завибрировала. Что бы это все значило…
— Жаль, — он усмехнулся, — я предложил, вы отказались. Что ж, Авада Кеда…
Я успел попрощаться с жизнью, вспомнить веселые школьные годы в ожидании зеленого луча. Пафосно… ну и фиг с ним.
Внезапно его толкнул Пожиратель, теснимый Хмури. Смертельное проклятие досталось этому бедняге. Справа от меня раздался вздох облегчения Сириуса.
— Я уж подумал, что все… конец, — пробурчал он себе под нос.
Темный Лорд понял, что на сегодня здесь все кончилось, и исчез. Опять. Ощущения дежа вю.
Все же странные у него привычки.
Хмури, прижимая небольшой платок к щеке, оглядел поле боя. Пятеро обездвиженных противников валялись в грязи, один убитый, несколько раненых с обеих сторон. Невеселые результаты.
— Вам повезло, парни, — сказал он. – Второй раз лицом к лицу с Сами-Знаете-Кем. Считайте, что диплом аврора у вас в карманах. Отличный диплом.
Зачем он нам? И без него тут веселье.
— Я могу назвать кое-какие имена Пожирателей, — внезапно сказал Сириус, задумчиво стряхивая грязь, уже успевшую засохнуть, со своей мантии. – Тех, у кого точно окажется метка. Регулас Блэк, Рудольфус и Беллатриса Лейстранжи.
Брови Хмури взметнулись вверх.
— Точно подтвержденные знания? Мы уже обсуждали эту проблему, Блэк.
— Точно, — кивнул Сириус.
Вид у него был, словно он признавался в самом сокровенном.
— Регулас… Это же твой брат, — проявил осведомленность в семейных делах аристократов Хмури.
Сириус вздохнул, поднял голову и решительно кивнул.
— Да, младший. Только в этом году Хогвартс закончил, — Бродяга немного помолчал, а затем добавил, — Волдеморт упомянул его, предлагая нам присоединиться к нему.
Да уж, с чего такая ярая любовь к нашим скромным персонам…
— Мы будем искать их, — после затянувшегося минутного молчания сказал Хмури. – Мне жаль, Блэк.
А вот что Бродяге жаль, я очень даже сомневаюсь… Сириус всегда очень любил свою семью.
Он повернулся ко мне.
— Сохатый, не возражаешь, если я к вам на ужин завалюсь? Страшно неохота готовить, — он виновато развел руками.
Конечно же, нет!
— Не возражаю, друг, сегодня на ужин жаркое… по крайней мере обещали. Кстати, а давай позовем и Рема с Питом. Мы же давно уже вместе не собирались?

Глава 17

Аноним, всегда пожалуйста.
Джеки, спасибо еще раз пинок… но эта глава немного скучновата…
Sanya, я не думала тебя опускать, милая, тебя опустишь, потом самой придется ой как нехорошо. А до Гарри еще ждать и ждать… год и несколько месяцев…

А так… плиз не бить за такую мелкую вводную главу… Моя очень старалась…

17

После разгрома личной элиты Воландеморта, последний немного приутих. Вот уже второй месяц от него ни слуху, ни духу. Пожиратели, конечно, появлялись то там, то тут, но это больше походило на обязательные рейды, показывающее, что война-то пока еще идет и расслабляться особо не стоит. Но где это видано, чтобы люди плевали на временную передышку? Да уж, все получили заслуженный отдых (кроме Хмури, конечно, у него нет такого понятия), а я получил ужасную простуду после памятного сидения в грязной канаве. Затянувшуюся простуду уже на второй месяц.
— Апхчи! – в горле опять запершило, а на глаза навернулись слезы.
Слезать с такого уютного мягкого дивана не хотелось: каждый шаг отдавался бы головной болью. Лучше потянусь за палочкой и призову платок. Только вот где эта чертова палочка?
— Не сметь! – суровый голос заставил меня замереть, когда я уже достиг цели – почти дотянулся до журнального столика. – Я же сказала, что бы ты лежал и ничего не делал!
Да ничего я не делаю! Просто лежу на диване, даже почитать не могу – глаза слезятся.
— Я за платком потядулся, — с таким голосом будем давить на жалость, возможно проникнутся и помогут. (прим автр: впервые здесь оставляю комментарий… Речь Джейми пойдет такой, что носовой сонант «н» в следствии открытия небной занавески станет «д»… … в переводе на русский, гнусавить он будет из-за болезни…)
Прониклись, платок дали… и зелье, бодроперцовое.
— Вот скажи, Джейми, — Лили присела рядом со мной на краешек дивана, — я тебе зельем пичкаю по уши, а ты так и не выздоравливаешь.
Думаешь, притворяюсь? Я оскорблен до глубины души! Лучше бы я действительно притворялся.
Пока я усилено изображал чихающий чайник, Лили поправила мою подушку.
— Сегодня полнолуние, — упомянула она как бы вскользь.
Если я сейчас превращусь, то сразу же отброшу копыта в прямом и переносном смысле.
— Бродяга и без бедя справится, — прохрипел я, — я не в состоядии…
Какое уж тут состояние? Пациент скорее жив, чем мертв… Но, похоже, скоро все же умрет.
— Вот почему он не заболел? Грязь-то была одна и та же.
Потому что все на нем заживает как на собаке, да и сам он…
— Апхчи!
— Ладно, лежи и даже не смей вставать. Я пока обед приготовлю.
Лили скрылась на кухне. Нет, я все понимаю… тяга к работе, но у нас же домовой эльф есть…
Я подождал, пока из ушей перестанет валить пар, и слез с дивана. После бодроперцового зелья мне становилось лучше. Пускай и не надолго. Только бы Лили не заметила. Тогда меня же привяжут к вышеупомянутому предмету мебели. Мне удалось незаметно добраться до камина.
— Колтенберри, дом Люпина.
Понадеюсь, что Рем дома. Впрочем, где ему еще быть? Не в центре же Лондона в самом многолюдном месте… До вечера еще далеко, так что шанс застать его на месте очень велик.
— Джеймс?! – Рем слабо улыбнулся. – Как здоровье?
— Среддей паршивости, — отмахнулся я, — скажи лучше, как ты?
Лунатик помрачнел, потер переносицу и вздохнул.
— Не лучше. Настроения совсем нет.
Еще бы.
— Слушай, Сохатый, а ты-то что встал? – Рем в своем репертуаре, сначала о других думает, только потом о себе. – Разве Лили тебе позволила встать?
Позволит… не смешите мои копыта, для начала я должен выздороветь…
— Рем, я простужен, а не умираю. Лили не знает, что я встал, — я ему подмигнул, — и, надеюсь, что не узнает.
— Не бойся, не скажу, — Рем вернул мне улыбку. – Сириус скоро приедет. А Пит уже у меня.
— Жаль, что я не могу.
Ремус отмахнулся.
— Завалимся к тебе на следующей неделе проведать. Ты болеешь. Хочешь заразить всех нас?
Я мотнул головой, отчего она опять загудела.
— Рем, больше шансов, что ты нас заразишь. И будет у нас каждого своя маленькая пушистая неприятность.
— Будешь подкалывать, подарю зубастого кролика на годовщину свадьбы. Специально не поленюсь и найду.
— Одни обещания…
Ремус вдруг оглянулся.
— Ладно, я пойду. Мне тут еще кучу дел надо переделать до вечера.
— Конечно… — а я подумаю, как мне незаметно вернуться на диван. – Пока.
Ремус махнул рукой на прощании и со словами «до встречи» исчез в пламени.
Я еле успел отойти от камина и изобразить живой интерес к книжной полке, как в гостиную ворвалась Лили. Она укоризненно посмотрела на меня.
— Ты обещал, что не встанешь.
Что-то я такого не помню… И я сейчас чувствую себя получше. Я не могу валятся целый день.
— Бне уже получше.
— Мне кажется, кто-то тут минут двадцать назад чуть не умирал, — подозрительно спокойно ответила она, подходя поближе. Она приложила свою ладошку к моему лбу. – Действительно, температура спала. Неужели зелье наконец-то подействовало?
Ага… очень на это надеюсь, надоело болеть.
— Угу… может, все само прошло? Все же второй месяц меня мучило…
— Ты неисправим, — она еще раз померила мне температуру, — подхватил какую-то болезнь — то ли простуду, то ли неизвестно что, лежишь без задних ног несколько недель, а потом еще строишь из себя невинную жертву.
Я не разыгрываю…
Я прижал Лили к себе.
— Как тебе идея отпразддовать мое относительддое выздоровление, скажеб, сходить погулять? — может быть, мне немного и лучше, но есть ли зелье от вынужденной корявости в речи, что вызвана больным горлом.
— С удовольствием, только ты сейчас выпьешь огромную кружку зелья от кашля…
Мне ничего другого не осталась, как поплестись за ней на кухню…

Глава 18

Джеки, вот это интересная глава!
Кстати, отвечаю на мучивший всех вас вопрос, по началу фик должен был быть мень, чем приквел, но в процессе написания он растянулся уже на обьем «Проснулся не в себе», так что еще глав десять будет, не больше…

Глава, можно сказать, написана в соавторстве с Evittой — она выдумывала фразы Бляка ((с) Улица). Мое — чувства и действия Джеймса.

День не задался с самого утра. Во-первых, я получил на завтрак ужасно невкусный молочный суп, а во-вторых, Лили полчаса стояла перед зеркалом, задумчиво разглядывая себя и мешая мне спокойно почистить зубы и побриться, в-третьих, пока я добирался из Косого Переулка до министерства (решил сначала зайти в книжный, купить что-нибудь почитать на досуге), начался дождь… Определенно, сегодня не мой день…
— Вашу палочку, мистер Поттер, — седовласый волшебник при входе проводил обычную проверку. – Не в лучшем настроении, да? – участливо спросил он, взвешивая палочку на часах.
Не в лучшем… еще немного и я взорвусь. Сначала Лили доводит меня прямо с утра, потом этот дождь, чувствую, что и начальство сегодня ко мне прикопается.
Кое-как соориентировшись, куда мне, в принципе, надо идти, все же первый раз пешком добирался, я завалился в кабинет, где все мы собирались, ожидая очередного задания. Сириус уже был на месте, Фрэнк сидел на диване, на его коленях – Алиса, они болтали о всяких глупостях и вообще придавались радостям жизни. Бродяга же читал «Ежедневный пророк».
— Привет, — он оторвался от газеты. – Ты опоздал.
Не смертельно. Хорошо еще, что добрался, а не повернул на полдороге обратно домой. И почему мне даже хочется его, Сириуса, убить? Наверное, это уже хроническое заболевание.
— Угу, — в завершение прекрасного утра еще и разболелась голова.
— Сегодня, похоже, все спокойно, — Фрэнк оторвался от любования своей женой, Алиса хмыкнула, — даже Хмури в этом уверен.
Тогда точно все будет спокойно, раз само начальство спокойно. Это хорошо, значит, сегодня я отдохну. Хотя, с таким настроением я готов самолично Волдеморта линчевать.
— Тогда никто не возражает, если я немного подремлю?
Кто будет возражать, пусть заткнется, я не в настроении вести светские беседы. Фрэнк и Алиса освободили диван, перебравшись в кресло. Не успел я положить свою многострадальную голову на наколдованную наспех подушку, как в кабинет настойчиво постучали.
— И кто там про тихое дежурство говорил? – Сириус опять оторвался от газеты. – Войдите, открыто, — заорал он.
Убью, Бродяга. Я уже в серьез размышлял, каким образом мне придушить Сириуса не открывая глаз, как на мои плечи опустились чьи-то руки.
— Привет, Джеймс, — что тут Рем делает?
— Ты водой его облей, — Бродяга, ты сама доброта, хотя и повторяющаяся.
Не надо, я сам проснусь.
— Привет, Рем, надолго к нам заскочил?
Лунатик покачал головой.
— Не очень, по делам. Хмури вдруг захотелось выяснить, есть ли возможность, что оборотни могут объединиться и встать под знамена Волдеморта.
Существует, не существует возможности. А других с таким же диагнозом они не могут помучить?
— И вот, перед тем как ответить ему на этот сложный вопрос, я решил заскочить к вам.
И он развел руками, как бы извиняясь за свое внезапное вторжение, но хитрая улыбка на его не менее хитром лице доказывала, что он ничуть не раскаивается.
— Хм, а успеешь справиться с Хмури до обеда? – может, удастся пообедать в нормальной компании и пожаловаться на ужасно неудачное утро.
Рем призадумался, подводя в уме сложные расчеты. Сириус снова уткнулся в газету. Что же он там читает? Алиса подошла к Рему и спросила.
— Ремус, чай будешь?
— Не отказался бы, — улыбнулся Лунатик, от чего румяное лицо девушки покраснело.
— Эй, ты поосторожней, — Фрэнк наигранно возмутился, — не приставай к моей жене!
Не беспокойся, Алиса не в его вкусе… наша неприятность пушистая все же предпочитает брюнеток, а не русых…
Сон медленно проходил, голова – нет, обида на весь окружающий мир тоже… Возможно, чай хоть немного да поможет…
Не помог… Лунатик ушел к Хмури, оставив нас четверых куксится от скуки в мертвой тишине. Возможно, я бы хорошо отоспался в это время, так кому-то пришла в голову идея, что раз авроры все равно маются фигней, то почему бы их не запрячь какой-либо нужной и полезной, но настолько нудной, что никто не хочет за нее браться, работой. Фрэнк, Алиса и Бродяга решили, что я буду самой идеальной кандидатурой на выполнение этой самой работы. Нет, конечно, она не была сложной. Отнеси это, отнеси то! Через пару часов я почувствовал себя так, как будто просидел в засаде как минимум день…
Мне плевать на всех, я хочу есть! Занеся очередную никчемную бумажку, которую с равным успехом можно было отослать бумажным самолетиком, я отказался от еще одной такой же, сославшись на крайнюю занятость и супер важное здание Хмури, и быстрым шагом отправился на четвертый этаж – в кафе.
В кафе для работников министерства на удивление было очень мало народу: пара молодых колдуний из отдела связи с общественностью, один угрюмый аврор, уткнувшийся в толстую книжку и попивающий чай мелкими глотками, а за одним из столиков сидели… Ну кто бы мог подумать?! Лунатик и Бродяга. И, ведь, меня не подождали! Вот уроды… Что сегодня за день? Сговорились что ли все?!
— О, Джеймс, — Бродяга заметил меня, — мы уж думали, что ты так быстро не справишься… И вот решили пойти на обед без тебя.
Предатели…
— Тебе что-нибудь взять? – Рем решил загладить их общую с Сириусом вину.
— Да, веревку и мыло, — я плюхнулся на свободный стул. – И кучу мяса, я хочу есть…
— Отлично, только веревка-то зачем?
Как зачем? Вешаться! И повесить кого-нибудь…
— Сохатый, — Сириус помахал перед моим лицом ладонью, — с тобой все нормально? Или Эванс тебя с утра взбесила, ты сам не свой…
— Сириус, заткнись, или тебя заткну я…
Бродяга обиженно надулся, показал мне язык и принялся за свой чай.
— Я всего лишь хотел помочь, — буркнул он.
Я предупреждал…
От справедливой кары Бродягу спас Рем, вовремя появившийся с подносом, на котором расположился мой завтрак-обед и, если Лили не образумится, еще и ужин.
Настроение поднялось на полбалла по шкале Рихтера… Был один такой… по этой шкале землетрясения, кажется, меряют… но я не уверен. Не уверен, что мое настроение улучшилось…
— Так что случилось, Сохатый? – Сириус решил, что сдавать позиции – это не в его традициях.
Надо бы ему ответить, а то пристанет, фиг от него отвяжешься.
— Сегодня просто ужасный день!
— Нет, Поттер. Просто ужасный день, это когда нас посылают валяться в грязи, что бы найти то, часами не зная что. Тогда ты не доволен жизнью, и чуток грубоват в ответах. А сейчас ты меня разорвать готов за весьма справедлив… — Бродяга, ты меня достал, руки непроизвольно потянулись через весь стол к шее Сириуса. — Все, уговорил, молчу. Но напоследок замечу, что я не виноват в том, что что-то у тебя случилось
— Ты даже не представляешь, Бродяга. – Сириус весь обратился в слух. – Лили…
— Лили тебя сегодня завтраком не покормила?
Издеваемся, да?
Рем занял наблюдательную позицию и, изредка отпивая от своей кружки чай, лишь улыбался и смотрел, как Сириус приближает свою смерть от моих рук.
— Кормила, молочным супом…
— И что такого плохого?
Я ненавижу молочный суп! Минимум по двум причинам: он противный на вкус и не фига не насыщает!
— Бродяга, ты же знаешь, как я обожаю такой суп? А она говорит, что там витамины и это полезно…
Сириус почесал затылок.
— Ладно, пусть так. Но это не причина, что бы ТАК взбеситься, — добавил Сириус. Если бы я умел убивать взглядом, то он бы стал моей первой жертвой…
— Если бы только это…
— Что еще? – Сириус оживился. Да, я не умею убивать взглядом, но, чувствую, что скоро научусь…
— Помнишь, позавчера мы вернулись после очень сложного рейда?
— Уж забудешь, — хмыкнул Бродяга.
— Лили отказалась выпить со мной, ну, мы всегда за маленькие победы выпиваем по немного…
Люпин задумчиво смотрел на чай. Сириус сглотнул и бросил на него взгляд. Типа, нашел время размышлять, меня сейчас убьют! И, возможно, даже без авады. Ручная работа, блин… Прекрасная идея, почему бы её не реализовать?
— Наверное, по серьезным причинам?
— Ты издеваешься?
Сириус с совершенно серьезным лицом покачал головой.
— Нет, нисколько… Но это тоже же не причина… Может, приболела или еще чего-нибудь…
Рем хрюкнул, от чего чай из его кружки пролился на столик.
— А, может, ты вино не качественное купил. Я тебе всегда говорил, в таком случае спрашивай меня. Только аристократ может по-настоящему разбираться в винах, — Бродяга, тебе не жить, задаешься вопросом, и что же ты такого сказал? Почему я жажду твоей крови?
— Знаешь, Сохатый, — Сириус увернулся от дружественного пинка под столом, — глядя на тебя сейчас, я убеждаюсь, что точно не женюсь в ближайшие лет двадцать. А там, если доживу…
Если сейчас меня будешь доводить, то не доживешь…
— И вообще, с чего ты взял, что молочный суп тебя убьет? Там действительно куча витаминов.
— А они-то мне зачем? И так вроде бы хорошо питался…
Сириус нехорошо ухмыльнулся. Что-то мне есть расхотелось: кусок в горло не лезет.
— Может, она решила, что твои рога недостаточно велики, и их стоит холить и лелеять — вот ты и питаешься одними витаминами, — я оглянулся на Рема, пока Бродяга разглагольствовал. Недавно было полнолуние, и Лунатик-то должен был себя неважно чувствовать. С “неважно” это я промахнулся: он сидел, и разговаривал с чаем, ему подмигивая. Нет, я привык, что он временами ведет себя неадекватно, но что бы так? Сириус так же заметил странности в поведении Рема, но, похоже, развить данную мысль ему мешал я своими мучающими меня вопросами.
Люпин меж тем играл сам с собой в весьма странную игру — он набирал в рот чаю, потом начинал хрюкать, затем выплевывал чай в кружку, после чего сосредоточенно за ней наблюдал. Через некоторое время игра начиналась заново. Что-то тут явно не то.
— А может, — Сириус запнулся, — она решила сделать тебе действительные рога?
ЧТО?!
Люпин отстал от чая и свалился на столик от беззвучного хохота. Они точно сговорились меня сегодня достать.
Мимо нашего столика прошелся сам Хмури, держащий в руках папку с бумагами. Он мельком на нас посмотрел, ухмыльнулся, поприветствовал и скрылся.
— Это как понимать, Сириус? Ты на что намекаешь? На измену?
Теперь Люпин просто лежал на столе, временами нервно подергиваясь. И что это с ним сегодня?
Сириус тоже внимательно посмотрел на него. Глаза Бродяги расширились, словно на него снизошло озарение, потом он посмотрел на меня и вдруг улыбнулся.
— Это точно измена! Я даже знаю, с кем она тебе изменяет, — я обратился весь в слух, узнаю кто, убью гада. – Все говорит в пользу одного человека! Это Северус Снейп. В молоке можно скрыть кучу всяких ядов, так что Эванс хочет тебя отравить!
— Что она хочет сделать? С кем? – мне показалось, или голос у меня сел?
Люпин уже не держался на стуле и медленно сполз на пол, держась за живот. Сириус еще пытался выглядеть серьезным, но через секунду присоединился к Рему. Он не выдержал и захохотал.
Они надо мной издеваются? Смеются над моей трагедией?!
А что если действительно она… мне… изменяет… страшно подумать… со Снейпом?!
Мимо опять прошел Хмури. Теперь на его лице прочно обосновалось удивление, впрочем, как и на моем. Он остановился около кассы, намереваясь, в принципе, пообедать. Посмотрев на предложенные салаты, он помотал головой, косясь в нашу сторону (прим автор: я просто не могу не прокомментировать! Кто знает, тот поймет… Это было «Трофимыч, не трожь мою траву!»).
Страх вперемешку с ужасом постепенно овладел мной. Рем и Сириус уже валялись под столом, ухахатываясь над неизвестно чем. Я сейчас кого-то убью… И в первую очередь гада Нюниуса, который посмел… посмел…
Одна из молодых ведьмочек, наблюдая за нами, что-то шепнула подруге, и, покраснев и заметно смущаясь, она подошла к нашему столику и чуть слышно прошептала:
— Не стоит так волноваться, я думаю… что… причина… такого странного поведения в том… что… она беременна, — и, смутившись еще больше, она добавила, — может, вам стоит с ней поговорить?
Что? Убью Снейпа…
Люпин даже дергаться перестал, видимо это была последняя стадия его истерики, Сириус прислонился головой к ножке стола, а Хмури подозрительно покосился на булочку, что он купил, и, так и не став есть её, вышел из кафе.
А потом до меня дошло…
Что? Моя жена что?

Глава 19

Джеки, вот ты догадалась, а наша Эванс, как-то не странно, нет… Только вот, Эвитта права… большинство приколов ушло при художественной обработке… Там еще ТАКИЕ мысли Хмури были… думую, ты бы не только живот от смеха надорвала бы… Лично мы вообще от смеха лежали на столе. И это-то ночью, когда все спят…
Sanya, юморить мы всегда готовы… Жаль тебя не хватало, а то…
Evitta, конечно, не идеал… но, извини, Ждемс мысли Хмури читать не мог… а у меня ПОВ Джеймс все же… И, ты попал, мне же скоро одну главку с участием Блэка писать надо… так что жди ночного звонка. И, кстати, приготовь тот тортик — нас от него здоровски прет…

Ко всем. Уважаемые читатели, буду вас любить и жаловать на своей аффторской темке на форуме:
http://www.hogwartsnet.ru/forum/index.php?showtopic=8545

И, еще одно, помидорами не кидать, лучше тапки. Мне ж коллекцию как-то надо пополнять.

Ну вот, теперь сама глава…

19

Мягкий пушистый снег крупными хлопьями летел, не переставая, и опускался на непокрытую голову Лили, от чего рыжие прядки намокли и стали виться. Особенно на висках. А вот щеки, похоже, мокрые не от снега…
Снег тем временем покрывал пушистым, но быстро тающим покровом рыхлую черную землю. Мокро, слякотно, соответствует настроению всех здесь собравшихся.
— Простудишься, милая, — я обнял Лили за слегка округлившуюся талию. – Тебе нельзя.
Она промолчала и уткнулась в мое плечо, тихо всхлипывая.
К нам подошел мистер Эванс, изрядно постаревший за последние недели.
Радость от того, что вскорости я стану отцом (правда, в первые минуты я хотел зверски убить Бродягу и Лунатика за их показательное шоу в кафе для работников Министерства, потом опомнился…) длилась недолго… Её омрачила неожиданная болезнь матери Лили, скосившая её за считанные недели. Миссис Эванс искренне радовалась за своих дочерей (Фурия и Хряк все же решили поэкспериментировать с выращиванием самого толстого существа на свете). Но, к сожалению, увидеть своих внуков (или внучек – это уж кому как повезет) ей не удастся… И вот теперь здесь, на кладбище, я не знал, как успокоить Лили, потерявшую мать.
— Спасибо, Джеймс, — свекор натянуто улыбнулся, — что пришел.
Разве я мог иначе? Кинуть Лили в такой ситуации? Я не Хряк, который решил, что деловая встреча для него важнее, чем поддержать свою жену в тяжелый для неё момент.
— Я не мог иначе.
В отличие от Вернона… Я взглянул на одиноко стоящую около скамейки Петунью. Она выглядела подавленно, как-то болезненно. Нездоровый румянец горел на щеках, по которым катились редкие слезы. Она молчала с самых похорон и теперь, смотря на невысокий холмик сырой земли, беззвучно плакала. Лили повезло, ей есть к кому прижаться…
Она всхлипнула и вдруг твердо сказала:
— Джейми, я пойду к Петунье. Попробую её успокоить.
Перехватив печальный взгляд отца, Лили посмотрела на сестру, бледную и трясущуюся. Петунья старалась стоять прямо, не качаясь, положив одну руку на заметно выпирающий живот. Похоже, её еще ко всему и тошнило.
— Конечно, — я обнял Лили посильнее, чмокнул в рыжую макушку и отпустил.
Петунья вздрогнула, когда Лили подошла к ней, но не отстранилась, стоило моей Лил её обнять. Лили что-то ей шептала, возможно, нечто ласковое и успокаивающее, нежно поглаживая плечи сестры. Петунья вдруг всхлипнула и, не в силах больше сдерживать слезы, разрыдалась.
Мистер Эванс смотрел на своих дочерей. Эмоции на его лице было очень трудно прочитать. А вот глаза выдавали его чувства…
— Джеймс, — он снова обратился ко мне, — посмотри за моей девочкой. Я не хочу, чтобы ей… моим дочкам было когда-либо тяжело или плохо…
Я никогда не смогу обидеть Лили! Я скорее умру, чем сделаю ей что-нибудь плохое или дам сделать это другому.
— Конечно, мистер Эванс, — я легонько кивнул. – Обещаю, пока я жив, Лили ничто не грозит.
Тесть опять грустно улыбнулся и пробормотал нечто, похожее на «я хочу быть уверенным в этом». Пожалуй, я с ним соглашусь. У меня, несмотря на все проблески, всегда было плохо с Прорицанием. А сейчас очень неспокойные времена, кто может гарантировать, что не повторятся летние события? Вдруг Волдеморту опять придет в голову напасть на Косой Переулок именно в тот момент, пока Лили будет совершать покупки? Ладно… ей тогда повезло. Придурку нужно было лишь запугать народ, а Лили вовремя спряталась… Но что ей ударило в голову, когда она решилась на него напасть? Одна… хорошо еще, что до того, как она надела глупостей, прибыли авроры. Волдеморту пришлось отступить… мы тогда потеряли многих… а поймали Пожирателей всего ничего!
Чертова война! Как будто без неё мало смертей!
— Джеймс, — в третий раз окликнул меня мистер Эванс, задумчиво теребя воротничок своего пальто, — не заглянете на неделе на обед?
Конечно! Я думаю, я смогу выбить себе выходной. Обязательно выбью!
Я кивнул, наблюдая за полетом красивых крупных снежинок.
Справа от нас доносились судорожные всхлипы Петуньи и приглушенный голос Лили.
— Петунья, все будет хорошо. Ты, главное, успокойся. Это вредно для твоего ребенка.
Сама она тоже еле сдерживала слезы. Вдруг Лил открыла свою сумочку и достала оттуда маленький флакончик с зельем, что я сварил для неё. Оно успокаивало, избавляло от нежелательной тошноты, придавало сил. Сколько труда мне стоило выбить рецепт этого зелья у одного колдомедика – видите ли секрет целителей!
— Выпей, Петунья, выпей.
— Что это? – всхлипнула та, подозрительно косясь на нежно-зеленую жидкость.
— Зелье, оно поможет, — Лили грустно улыбнулась, — Джейми специально варит его для меня.
Реакция Петуньи была несколько неожиданной: она внезапно вскочила со скамейки, куда её усадила Лили, вырвала бутылочку из рук сестры и потрясла ею перед глазами Лили.
— Зелье! Ты ведьма! Ты могла помочь маме! Уж что-нибудь бы из вашей ненормальности могло помочь маме!
Каждое слово, произносимое, её приносило Лили большие мучения: она побледнела, глаза вновь увлажнились. Лили прикусила нижнюю губу, что бы не расплакаться.
— Не все решается волшебством, сестра, — твердо произнесла она. – Если бы я… мы могли помочь маме, я обязательно воспользовалась шансом.
Похоже, сейчас следует ожидать взрыва… Но вмешаться, пока я еще не стал вдовцом… Но, стоило мне дернуться в их сторону, свекор мягко удержал меня, положив руку на мое плечо.
— Они сами должны разобраться, — прошептал он.
Наверное…
— А зачем тогда нужна ты?! – Петунья сорвалась на крик, нисколько не заботясь о том, что происходит вокруг. Вдруг она кинула флакончик, что сжимала в руке, на землю. – Ты никчемная…
Она не закончила свою тираду – голос отказал ей, и она опять разрыдалась.
— Помни, что ты мне обещал, — мистер Эванс отпустил моё плечо и подошел к старшей дочери. – Пойдем, дорогая моя, пойдем… — говорил он ей, стряхивая мокрый снег с её волос.
Петунья, судорожно всхлипывая, повисла на его руках и позволила себя увести.
Лили, опустив голову, сидела на скамейке и плакала. Я присел с ней рядом, обнимая ей за плечи. Прижавшись ко мне, она чуть слышно прошептала:
— Пойдем домой Джеймс… я хочу домой…

Глава 20

Aнь4иk, я разве отрицаю, что Петунья фурия? 🙂
Кассия, спасиб за укажанные опячатки. Исправила! Вот новая глава.
Sanya, теперь можешь поздравлять словами «Поздравляю, это мальчик!»… хотя, думаю, ты меня этим еще достанешь :). И, вообще, глава целиком и полностью посвещена тебе, моя милая Эванс…

20

Раз… два… три… Джеймс, успокойся,, все нормально… Ну, почему так медленно текут минуты? Четыре, пять… шесть… Так же можно сойти с ума.
— Не мельтешись, Джеймс, — а Фрэнк-то что здесь делает? – Это все нервы, — он постучал указательным пальцем левой руки по виску, — меньше волнуешься, больше останется…
Знаю, знаю.. дедушка мне давно все уши прожужжал про них. Прочно уяснил, что они не восстанавливаются.
Вслед за Фрэнком в комнату для ожидания из одной палаты вышла цветущая Алиса. А… теперь понятно, что Лонгботтом такой счастливый… На руках Алиса держала увесистый Светок, перевязанный голубой ленточкой.
— Вчера ночью родился, — гордо сказал Фрэнк. – Мальчик.
Он очень нежно посмотрел на свою жену.
Остается только им позавидовать.
— Поздравляю. Уже решили, как назовете?
Фрэнк и Алиса переглянулись, синхронно пожали плечами.
— Артур, — предположил Фрэнк, неуверенно косясь в сторону жены.
— Невилл, — перебила его Алиса.
Мда… похоже, все на этот счет свое мнение имеют. Мы вот с Лил полдня спорили, кто будет – мальчик или девочка. Лили была уверена, что родится парень. А я хочу девочку!
Радует, что скоро наш спор разрешится.
Лонгботтомы ушли, я остался один на один с ненавистными часами. Их стрелки перевали уже за девять часов утра.
Тишина…
Какого черта мне ничего не сообщают?
В комнату, где я так хорошо проводил время, вбежал Бродяга, запыхавшийся, но довольный.
— Сохатый?! Ну ты даешь! – выпалил он на ходу. – Ничего нам не сообщить?! Почему я должен все узнавать от счастливого Лонгботтома, который, в отличие от тебя, кстати, хоть и опоздал на работу, но туда заявился?!
— Отстань, Сириус, и без тебя тошно.
Бродяга показал мне язык.
Вслед за ним вошли остальные мародеры. Рем хмыкнул, оглядывая обстановку.
— Миленько. Не думал, что когда-нибудь побываю здесь…
— Нет вестей? – осведомился Пит, подсаживаясь рядом.
В комнате опять повисла щемящая тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов. Клянусь, я сейчас их убью! Разломаю…
Сириус прошелся к ближайшему стенду, повествующему о правильной гимнастике и о полезности (или вредности) некоторых зелий. Не надейся, Бродяга, там ничего интересного нет, я его уже вдоль и поперек изучил за сегодняшнее утро. Но, похоже, Сириус там все же что-то нашел.
— Кто бы мог подумать! – воскликнул он. – Никогда не знал, что амортенцию нельзя пить при беременности…
Честно слово, Лили этим зельем не поил. Рога даю. Не требовалось как-то…
Лунатик покосился на Бродягу и, наклонившись к нам, прошептал так, что бы слышно было только мне и Питу.
— Он, наверное, тоже готовится отцом стать, вот все и изучает.
Пит прыснул, видимо, представляя себе женатого Сириуса. Занятная бы вышла картинка, хоть маслом не пиши. В качестве спутницы жизни нашего милого Бродяги я почему-то видел Розмари. Хм… может, действительно их свести?
— Что вы ржете? – подозрительно спокойно спросил Бродяга. – Я ж дельные вещи читаю, Сохатый!
Я тоже не выдержал: Бродяга рассуждает серьезно! Нереальная ситуация.
— Ладно тебе, Сириус… Я уже этот плакат наизусть выучил… я ж тут с семи утра!
— Ну тебя! – махнул рукой Бродяга, вновь углубляясь в изучение стенда. Теперь он читал про правильное питание, что-то изредка шепча себе под нос.
Рем, покачав головой, придвинул к нам кресло и пустился шепотом рассказывать смешную историю из жизни оного из своих родственников. Бедняга славился своей неуклюжестью. Потом Хвост попытался рассмешить нас анекдотом про Волдеморта и Министра Магии. Немного, конечно, не к месту, но мы посмеялись.
Даже часы перестали меня раздражать… когда они показывали около десяти утра, к нам подошел старый колдомедик. На его морщинистом лице играла странная улыбка.
— Мистер Поттер? – проскрипел он, оглядывая нашу компанию. Взгляд его остановился на Сириусе, что с увлечением читал журнал «Молодым родителям».
— Да?! – я сглотнул, представляя себе самый худший вариант развития событий.
Колдомедик кивнул, прикидывая, наверное, похожу ли я на вышеназванного мистера Поттера. Результатом он остался доволен.
— Пожалуйста, пройдемте со мной.
Он кивнул в сторону палаты, из которой он вышел. Пит ободряюще толкнул меня, Рем пожал плечами. А гад Бродяга даже не оторвался от журнала.
В палате было светло и тепло и… уютно, что ли?
Колдомедик хранил молчание. Партизан фигов. Что там с Лили? Я же ничего не слышал: какой-то умник наложил чары неслышимости на комнату.
Лили лежала на больничной койке. Чуток бледная, но с яркими горящими глазами.
— Я выиграла! – прошептала она, стоило мне подойти поближе. – Я оказалась права, у вас сын, мистер Поттер.
Шутим?
— Ничего, миссис Поттер, — я отвесил шутливый поклон, — в следующий раз победа останется за мной.
Лили улыбнулась, от чего её измученное лицо просияло.
— На что вы намекаете? – так же шутливо ответила она.
Тонкий намек на толстые обстоятельства.
Шутки шутками…
— Лил, с тобой все нормально? – я присел на стул рядом с койкой.
Она кивнула.
— Все прошло отлично… Джейми, милый, его скоро принесут, — а я только что намеривался спросить, где ребенок, — как мы его назовем?
Вспомнилась перебранка Лонгботтомов. Если, честно, я подбирал имя для девочки. Это же Лили хотела мальчика, пусть и отдувается.
— На твой выбор, дорогая, — я пожал плечами. – Я доверяю тебе.
Где же колдомедики?! Я хочу увидеть своего сына!
— Хвастун! – притворно возмутилась Лили. – Тебе бы только повыпендриваться.
Что ж поделать, не я такой, а жизнь такая.
Вдруг она, кого-то увидев за моей спиной, улыбнулась еще шире.
— Смотри, вот наш сынок.
Колдомедик, уходивший за ребенком, появился в палате снова. Он принес нечто, завернутое в плотное шерстяное толи полотенце, толи покрывало (не разберешь). Нечто недовольно сопело и причмокивало. Колдомедик положил свою ношу на руки Лили.
— Поздравляю, — он поправил подушку, помогая Лили сесть поудобней, — у вас прекрасный здоровый, как бык, мальчик. Здоровый, но голодный… — он подмигнул, намекая, что ребенка следует накормить.
Как олень будет точнее…
Лили намек поняла. Пока она пыталась разобраться с завязками на рубашке, я с опаской посмотрел на сверток.
Из полотенца выглядывало крошечное сморщенное недовольное личико. Почуяв, что его собираются покормить, ребенок проснулся, открыл свои ясные голубые глаза. Странно, у меня карие, у Лил – зеленые, а него голубые… Блин, вспомнил, цвет определится в первый месяц! Уф, я чуть не испугался…
— Он чудо… — пробормотала Лили, прижимая сына к себе. – Он просто чудо.
Чудо… в каком-то ступоре я смотрел на маленькое существо, что довольно засопело, насыщаясь. На редкие черные волоски, хохолком растущие на макушке, на пухлые щечки, на крошечный чуть вздернутый носик…
Сквозь какой-то туман доносились несколько приглушенных голосов.
— Кстати, нас так толком и не представили… — первый похож на мой собственный, с явной тревогой, с примесью страха…
— Наслышан, Гарри, Гарри Поттер, — второй звучит чуть уверенней, но тоже немножко дрожит. Говорящий явно волнуется.
Я мотнул головой, отбрасывая наваждение. Гарри… хорошее имя… где-то я его слышал, но хоть не помню, где! Образ человека, носившего его, постоянно ускользал от меня.
— Давай назовем его… — начал было я, но Лили меня перебила.
— Мы назовем его, — она провела большим пальцем по черному хохолку, — мы назовем его Гарри…
Странно, не одному мне пришла мысль о таком имени…
Я наклонился, что бы поцеловать Лили. И прошептал ей на ухо.
— Отличный выбор… Гарри, — я позволил себе попробовать произнести это имя, ощутить его на слух.
Гарри… Гарри Джеймс Поттер.