Проснулся не в себе…Главы 1-10.


Джеймс: Неудачный день рождения

Уважаемые читатели, обращаюсь к вам не как автор (аффтор, точнее), а как такой же читатель. В этом фике важна интонация — иначе теряется весь сарказм и ирония… на мой взгляд, конечно. И… у фика есть сиквел «Проснулся, вспомнил и забыл», но большая просьба: тому, кто считает. что сей фик логически завершен, туда лучше не соваться…
С Уважением TycSel.

Название: Проснуться не в себе…
Саммари: Каково проснуться и понять, что ты не на своем месте?
Рейтинг: G
Жанр: Юмор/AU
Беты: Феракуа и Mopsy

Интересно, а где я проснулся? Комната однозначно не похожа на мою, если, конечно, мама с папой за ночь все не переделали… Но это бред, я бы проснулся… Во всяком случае, им бы не сменить незаметно постельное белье, на котором я спал… Определенно, это не моя комната. Тогда чья же? Хм, это должен быть точно первым вопросом, иначе – забодай меня олень! Нет, бодать сам себя? На садизм с элементами мазохизма смахивает. Узнаю, со временем, чья, а пока можно и понежиться в постели – не каждый день семнадцать исполняется. Великий день! Через пару часов я смогу поколдовать… смогу, наконец, похвастать перед предками, как здорово я умею трансфигурировать предметы… Конечно, о превращениях самого себя я скромно умолчу…
Кстати, а где Бродяга? Он что, забыл про мой день рождения? Безобразие! Не миновать ему справедливой кары от моих рук, копыт и рогов! Бегаю я все равно быстрее, в любом облике… Спит, наверное, зараза… Может, тоже стоит поспать? Или стоит, наконец, проснуться? Слишком нереально то, что за ночь все так кардинально изменилось: комната не могла уменьшиться в размерах раза в два, а эти ужасные обои, узкая кровать! Поспать… А это идея! В конце концов, именинник может поспать в свой день рождения, даже если он еще спит и видит странный сон.

Поттер! Немедленно вставай! Поттер! Я ради тебя завтрак разогревать не собираюсь! Да что ты себе позволяешь?!!!
В комнате то ли моей, то ли не моей, возникла разъяренная фурия, напомнившая мне горгулью в период зимнего голодания, с длинной, похожей на лошадиную шеей, со жгучими глазками. Стоп! Что она делает в моем доме? Где мама, папа? Сириус? Какого черта?! Если это сон, самое время проснуться…
Фурия содрала с меня ставшее таким уютным теплое одеяло.
— Поттер! Мало того, что ты, мерзкий мальчишка, вечно портишь нам жизнь, так ты еще имеешь наглость в день приезда тетушки Мардж проспать! Немедленно вставай, бездельник! И прибери свои лохмы…
Нет, определенно, с этим надо кончать! Мама, что ты мне за ужином в чай подлила? Галлюциногенное зелье «made by Снейп»? Какая еще тетушка Мардж? Причем тут мои волосы?
— Простите, мисс, — раз уж спим с такой реальностью, то будем действовать по сценарию. Как, нет сценария? Блин, опять импровизация! Хм, скорее… — миссис, но я не знаю, кто вы.
Достаточно честно и открыто… Глаза у фурии округлились до размеров галлеона. Что ж, Сохатый, так держать!
— Я не понимаю, что вы делаете в моей комнате и где, черт возьми, моя семья и мой друг, домовый эльфы, наконец?
Я встряхнул головой. Фурия взвизгнула, увидев мой лоб, побледнела, потом порозовела, нервно схватилась за спинку кровати. Я задумчиво потер свой лоб, она что, увидела там надпись «Я Сам-Знаешь-Кто, пришел тебя убить»? Нет, слишком длинная надпись, Может, какой-то шутник намалевал там «Я дементор! Не подходи – поцелую»? Тоже не вариант. Так что же с моим лбом, черт возьми?! От размышлений меня отвлек человек, влетевший в комнату, словно за ним гнались налоговая полиция вместе с гоблинами Гринготтса. Он был похож на помесь свиньи с человеком. Интересно, а как тогда он так быстро бегает? Этот полухряк в замешательстве уставился на фурию, а потом грозно надвинулся на меня. Сон окончательно перестал мне нравиться… Самое время Сириусу пнуть меня в бок, облить холодной водой, обкидать подушками, взорвать хлопушку у меня под ухом, — что угодно, лишь бы я проснулся!
— Поттер, что ты сделал с Петуньей? – взревела ошибка мясного комбината по производству Франкенштейнов.
Может, хватит звать меня по фамилии? У меня имя есть.
— Я ничего ей не делал, всего лишь поинтересовался, какого…
Договорить мне не дала фурия со странным именем Петунья, кажется, у сестры Лили такое имя.
— Вернон, это не Гарри.
Значит, полухряка зовут Вернон?
— Хороший вывод, мое имя – Джеймс, — я постарался улыбнуться. Зря старался.
— Поттер, если у тебя поехали мозги с твоей ненормальной школой, тебе не удастся запудрить их нам!
Фурия приобрела равновесие.
— Вернон, это не Гарри, у него нет шрама!
Полухряк с сомнением посмотрел на мой лоб. Да блин, что же они там потеряли? Шрамов там отродясь не было.
— И у него другие глаза.
Глаза как глаза, всегда такими как сейчас были.
— Кто ты?
— Не кипятитесь, я ведь уже ответил. Я Джеймс Поттер. Всего лишь хочу узнать, какого черта я здесь делаю и где мои родители и друг. Вас я вижу впервые, я впервые в этой комнате и, возможно, в этом доме тоже нахожусь впервые.
Фурия осела. Похоже, ей плохо. Придется помочь… А то её, глядишь, удар хватит. Миокарда, как любит выражаться мой чокнутый дед, страстный любитель магловской медицины. У полухряка вид не лучше… Словно на него кирпич упал.
— Это не шутка?
— А почему я должен шутить?
Да уж, хороший день рождения. Шансы на пробуждение таяли с каждой секундой. Узнать бы, кто такой Гарри и почему он носит мою фамилию.
Снизу раздался хлопок. Кто-то аппарировал, понял я. Звон разбивающегося стекла, шаги нескольких человек, скрип лестницы, и в комнате возник еще один человек в старой, потертой, но чистой мантии. В маленьком пространстве комнаты сразу стало тесно. Я заметил, с каким презрением посмотрели на новоприбывшего фурия и полухряк, словно тот был, по меньшей мере, сбежавшим из психушки особого режима. Человек показался мне смутно знакомым, словно где-то я его видел, только он был…
Человек поклонился Фурии и Хряку.
— Мистер Дурсль, миссис Дурсль, мы пришли за Гарри.
Опять Гарри! Кто же он такой?
— Гарри, ты в порядке?
Это ко мне? Сколько можно повторять, я не этот чертов Гарри, я Джеймс! Оставалось лишь неубедительно кивнуть. Человек приблизился ко мне, на такое же расстояние отдалились Дурсли. Мысленно я убрал с лица этого человека морщины, с волос – седину. Точно я его видел! Только моложе, юнее.
— Лунатик!
Хоть кто-то знакомый в этом чокнутом сне!
Ремус повел себя странно: скользнув взглядом по моему лбу, он заметно побледнел. Такое внимание к этой моей части тела начинало заметно надоедать.
— Лунатик, разве ты меня не узнаешь? – наступление — твой конек, Сохатый, действуй.
— Забирайте его, — взвизгнула фурия. – Что б никогда больше ноги не было в моем доме всяких Поттеров! Ремус кинул мне какой-то предмет.
— Вещи соберут в течение получаса. Гарри, это портал.
Это я понял, так как знакомый вихрь уже уносил меня прочь от этой ужасной комнаты, фурии и полухряка. Хм, знакомый пейзажик… не Хогсмид случаем? Пока я озирался, рядом раздался громкий хлопок. Рем!
— Джеймс! Какого черта?!!! – я ожидал других слов от друга в свой день рождения.
— Какого черта? Это я должен спросить, — огрызнулся я в ответ, — просыпаюсь в надежде, что меня поздравят с днем рождения, а получаю в качестве подарка какую-то фурию, хряка и вечное напоминание о каком-то Гарри, ах да, еще постоянное оглядывание моего лба. У меня что, там что-то написано? Ладно, не важно… Какого черта я просыпаюсь не у себя дома, какого черта ты выглядишь старше, какого…
В конце своей тирады я понял, что Рем протягивает мне «Ежедневный Пророк». Он молчал, не в силах что-либо мне сказать.
— Какого черта мне эта газета?
Какого — я понял, когда мельком посмотрел на дату. Мне показалось, что меня облили чаном холодной воды, потом еще и помучили Круциатусом.
«13 августа 1997 года»…

Гарри: Пожиратель? нет, тогда кто?

Странно, никто не мешает мне спать: ни тетя Петунья, ни Дадли. Хотя сегодня приезжает… Черт! Как я мог забыть! Тетушка Мардж! Форменная катастрофа… Стоп, Гарри, хватит паниковать. Люпин же обещал, что заберет меня до приезда тетушки. Хорошо, что я вещи еще с вечера собрал.
Где мои очки? Дурак ты, Поттер, конечно на тумбочке, где ж им еще быть? Точно, вот и они.
Хм, Дурсли за одну ночь произвели ремонт, поменяли дом? Точно помню, засыпал – потолок на метр ниже был, над кроватью полога не было, обои другие были. Где я?
— Сохатый! Ты соизволил проснуться! – откуда-то сбоку на кровать прыгнул худой черноволосый подросток в одной пижаме.
Какой Сохатый? Сохатый – это мой отец. Я Гарри, просто Гарри… Мимолетное замешательство, вызванное внезапным появлением незнакомца, исчезло, оставляя место глубокому реализму. Лучше тетушка Мардж, чем то, о чем я сейчас думаю. Или хочу думать!
— Сохатый, ты чего? Заболел, что ли? Вставай, скоро Рем с Питом приедут, а ты, соня, еще под одеялом! Проспать в такой Великий день!
Вдруг незнакомого паренька передернуло. Он пристально вглядывался в моё лицо, впрочем, как и я в его. При ближайшем рассмотрении его лицо оказалось не таким уж и незнакомым. Не очень длинные, до ушей черные волосы, резкие, но приятные черты лица. На меня смотрело изображение Сириуса, удивительным образом сошедшее с волшебной фотографии. Значит, все-таки тетушка Мардж подождет: сбывался второй ход событий… И мне это почему-то не нравилось: слишком подозрительно.
— Джеймс? – неуверенно потянул Сириус.
Подмывало сказать типа «Да, я Джеймс», но зачем притворяться дурачком? Если это Волдеморт, то никакое перенятие личности не поможет. А если я сплю, то не вижу причины врать. Если все же, каким-то чудом я оказался в прошлом, когда мародером было по семнадцать, то…
— Что с твоим лбом, Сохатый? Кто тебя саданул?
Сириус соскочил с кровати. Лицо его выражало недоверие. Ну, есть с чего… Вот я, например, с легкостью могу принимать его за Пожирателя Смерти, выпившего Оборотное зелье с сохранившимся волосом Сириуса и омолодившегося специальным заклинанием. Конечно, мне непонятна его мотивация… впрочем, что тут непонятно: раз Пожиратель – значит, Волдеморт, раз Волдеморт, то, как следствие, им нужна моя смерть. Ладно, мне непонятна эта игра, но придется принять её правила. В любом случае, что-то сгнило в Датском королевстве. Берем руководство, пусть частичное, в свои руки.
— Сириус, Бродяга, — начал был я, — Я не Джеймс…
Молодец! Отличное начало! Мысленно отругав себя, я попытался исправить ситуацию: Бродяга уже доставал палочку из-за пояса пижамных брюк.
Вдруг кто-то осторожно постучал в дверь и приятный женский голос, явно далекий от визгливого тети Петуньи, поинтересовался:
— Джейми, ты уже проснулся?
Сириус все-таки вынул палочку и, направив её на меня, ответил:
— Нет, миссис Поттер, Джеймс еще спит: его, соню, только холодной водой разбудить!
— Принести, Сириус? – женщина, как показалось мне, хохотнула. – Ладно, разбудишь, тащи его вниз, мы приготовили маленький сюрприз.
Сириус подождал, когда она уйдет, и буквально прошипел:
— Я не знаю, кто ты, как бы ты хорошо не маскировался под моего лучшего друга, как бы хорошо не знал наши маленькие секреты, но ты все равно не учел маленькие мелочи.
— А я и не старался! – чувствую, начинаю закипать. – Я и не стараюсь выдать себя за своего отца!
Гарри, язык твой – враг твой. Ну вот, наслаждайся: Сириуса сейчас удар хватит – вон, уже побледнел… Мне кажется, что это все-таки не Пожиратели…
— Бродяга, послушай, — я встал с кровати, — посмотри на меня: я похож на Джеймса Поттера, потому что я его сын. И не похож по той же причине. Как тут я оказался, я без понятия, зачем – тоже. Знаю, поверить сложно…
Сириус нервно сглотнул, опустил палочку.
— Не сложно, скорее невозможно…
Мда… в веселую переделку я попал. Написать Дамблдору? «Попал сюда. Ну, наверное, это действие какого-нибудь заклинания, скорее всего необратимого…» Превосходно, Поттер, и что дальше? Ну, герой фигов, решай, а то тут некто хочет детального объяснения. Нет, ошибочка вышла, объяснений хотят все, находящиеся в этой комнате… Гарри, интересно, а когда ты стал таким циником? Раньше вроде бы оптимистом был…
— Сириус, нам нужно связаться с Дамблдором… Я не уверен, но это может быть операция Волдеморта…
— Знаешь… э…
— Гарри, — услужливо подсказал я.
— Знаешь, Гарри, по-моему, тебе лучше поговорить с мистером и миссис Поттер…
Слышь, Поттер, а он прав…
— Поговорим, — кивнул я, — только скажи, какое сегодня число?
Посмотрел на меня, словно я с метлы свалился.
— 13 августа 1976 года…

Джеймс: Здравствуй, Хогвартс или «Не было печали»!

«13 августа 1997 года»
— Рем, скажи мне, что это шутка, — я судорожно сжимал в руках злополучную газету. — Лунатик, скажи, что ты так шутишь… Я не могу быть в 1997 году! Мне ж только семнадцать!
Спокойно, Сохатый, еще немного, и у тебя будет истерика, спокойней, дыши ровнее, подумай о приятном: представь, вот ты сейчас завалишься к себе — старшему в дом… Успокоился?
Лунатик взял меня за плечи, накинул мантию: становилось как-то неприятно ходить в одной пижаме.
— Джеймс, Сохатый, я так счастлив тебя снова видеть! — голос Рема дрожал, на глазах появились слезы, но морщинки около глаз не разгладились.
С этого момента поподробней… что значит снова? Мы что, после школы разбежались в разные стороны, и прощай наша мародерская дружба? Не, я так не играю… Или… кстати, кто…
— Кто такой Гарри?
Невинный вопрос, только Лунатик странно всхлипнул.
— Джеймс, думаю нам лучше пойти в Хогвартс. Я попытаюсь рассказать тебе все по пути…
Хогвартс… высокие башни его видны даже отсюда, из Хогсмида. Несмотря на обещание, Люпин молчит, лишь как-то нервно вздергивает плечами. Да и мне не по себе. Еще бы, заснуть дома, а проснуться в совершенно другом доме через двадцать один год. Такое не с каждым происходит. Интересно, а этого загадочного Гарри так же колбасит? Ага, попал он на мое место… судя по всему, он на меня похож, значит… значит, он спокойно может жрать сейчас мой торт?!! Встречу — убью! А все же странно, что Лунатик употребил «снова», словно он меня после того, как мы расстались после седьмого курса, не видел. А где Бродяга? С его-то замашками вполне аврором мог стать. А я кто сейчас? Наверняка добропорядочный семейный человек с шикарной карьерой… Остановись, Сохатый, мечтать не вредно, но слишком обидно, когда все оказывается не так, как ты представлял. К тому же Лили еще не определилась, хочет ли она с тобой встречаться, голова ты рогатая!
Внезапно Лунатик остановился около развилки. Ну, может, теперь чего-нибудь да скажет: я уже приготовился к принятию новой порции неприятных новостей. Размечтался, Сохатый! Жди у него ответа, как от моря погоды! Результат точно такой же — нулевой. Меня посетила кощунственная мысль, что лучше бы я остался с Хряком и Фурией, может быть, удалось бы с ними договориться. Давай думать логически, Сохатый, Хряк и Фурия называли меня Поттер, но в тоже время приставили к моей фамилии другое имя: Гарри. Это означать может только одно: этот загадочный Гарри как-то связан со мной и, скорее всего…
— Лунатик, я не понимаю, почему ты мне ничего не говоришь, но скажи только да или нет. Гарри — это мой сын?
И кто сказал, что неожиданные выводы надо сообщать всем скопом?
— Ты сам догадался? Впрочем, я должен был понять, что ты этого так просто не оставишь… Джеймс, все, что я прошу, это немного подождать: единственный, кто может хоть как-то прояснить ситуацию — это Дамблдор.
— Лунатик, с каких пор с нашими проблемами мы премся к преподавателю трансфигурации?
— С тех самых пор, когда от этих проблем зависят проблемы всего магического мира, мистер Поттер, — голос внезапно появившегося Дамблдора, — очень мило с твоей стороны оставить мне Карту, Ремус, я смог встретить вас.
ЧТО?!!! Наша карта у Дамблдора?!!! КАК? Кто в здравом уме и памяти отдаст это сокровище в руки учителей?
Видимо, все мои эмоции весьма живо отразились на моем лице, так как Дамблдор ободряюще положил мне на плечо руку.
— Джеймс, после каникул я отдам её законному владельцу, но сейчас мне важно знать, что происходит в школе.
Сохатый, спокойно, только спокойствие…
— Да черт с этой картой, профессор, мне сейчас гораздо важнее узнать, что, во имя Мерлина, здесь происходит.
— Конечно. Если честно, я и сам с трудом понимаю, но мы постараемся разъяснить ситуацию.
Давно пора. А то у меня скоро крыша поедет. Ремус, не надо так саркастически хмыкать, я тоже это понимаю. То, что ты подсказал мне на моем последнем экзамене, ничего не меняет.
— Насколько мне известно, ты сможешь вернуться только через год.
Дамблдор нехорошо замолчал.
— Джеймс, тебе нужно притвориться твоим сыном на этот год.
Спасибо, профессор, всегда знал, что вы умеете делать подарки на день рождения! Провести целый год в качестве ученика, о биографии которого знаешь лишь то, что он твой сын. Превосходно, просто замечательно! И что дальше?
Я посмотрел на Люпина: зараза, не люблю, когда он ТАК улыбается. Видимо, придется согласиться… что ж, целый год, говорите… я согласен, только с условием…
— Профессор, я согласен. Только я бы хотел узнать побольше о Гарри, мне же его изображать…
Строим невинные глазки… клюнет или не клюнет? Клюнул?!! Куда катится мир?
— Конечно, Джеймс, и совет: постарайся забыть, что ты анимаг…
Это было как ножом по коже! Какая сволочь рассказала ему про анимагов? Мало карты, что ли? Видимо, вот тот красавчик, что через неделю на луну завоет… Ну, Лунатик, ты у меня еще получишь! Даю тебе слово, если не сдержу, можете меня поймать и отпилить рога!

Гарри: Бабушка, дедушка, я вам все объясню…

Превосходно! Проснуться почти за двадцать лет до твоего рождения, что может быть лучше? А? После такого встреча с Волдемортом праздником покажется, хотя лучше такое… Гарри, находи приятное в неприятном: вот ты сейчас оденешься в одежду твоего отца, которую мне так заботливо швырнул в лицо твой будущий крестный отец, а потом увидишь бабушку и дедушку, хотя тебе и неизвестно, как они отнесутся к исчезновению своего сына и к появлению незнакомого подростка, выдающего себя за их внука. Прелестная картина…
— Запомни, Гарри, — наставлял меня Сириус, — хоть одно слово об анимагах, карте, — тебе не жить!
Я что, похож на дурака? Мне же это потом боком обойдет!
— Я, по-твоему, похож на идиота?
— Не знаю-не знаю, но человек в здравом уме не станет утверждать то же, что и ты. В твои слова очень трудно поверить. Так что, как сказать.
Он прав, не могу с этим поспорить. Интересно, что сегодня за Великий день, дата это мне не разъяснила. Спросить у Сириуса напрямую чревато последствиями.
— Ладно, умник, когда спустимся, постарайся не закричать «бабушка» и «дедушка», боюсь они не поймут юмора.
— Я тоже! Слушай ты, Бродяга, я никогда не закричу так, потому что я никогда их не видел, кроме как на фотографиях.
Сириус моргнул и засмеялся.
— Скажи еще, что ты предков своих только на фото видел…
И еще раз он прав…
— Сириус, с этим не шутят. И… если хочешь знать, я действительно видел своих родителей только на фотографиях…
Ну и что, если он узнает. Ведь я же не скажу, что Джеймса и Лили убил Сам-Знаешь-Кто, в узких кругах больше известный, как Великий и Ужасный Лорд Волдеморт? Какая разница, пусть думает, что… неважно что…
Сириус изменился в лице, побледнел, в глазах застыла неподдельная жалость. Еще немного, и мне самому жалко его станет. Хм, хорошая рубашка… мадам Малкин, не иначе… в любом случае, гораздо лучше, чем обноски с плеча Большого Дэ.
— Гарри, это правда?
— Что?
— Не притворяйся идиотом!
— Да, это правда, тебе легче?
Вдруг в дверь опять постучали. И опять тот же приятный женский голос возвестил:
— Джеймс, Сириус, я знаю, что вы не спите, так что я вхожу.
Я сглотнул. Судя по всему, это моя бабушка. В комнату вошла стройная женщина в синем платье моды семидесятых годов, Поттер, ты — дурак, на дворе и есть семидесятые. Её длинные черные волосы, пронизанные ранней сединой, были собраны в конский хвост на затылке.
— Джейми, мальчик мой, ты уже совсем взрослый! Ты уже подумал, какое заклинание первым продемонстрируешь нам?
Сириус поперхнулся.
— Миссис Поттер…
— Сириус, это тебе воду на голову надо! Задерживаешь Джейми в его день рождения!
Опа, вот это новость: отец родился сегодня? С Великим днем разобрались… Теперь пора взять управление в свои руки.
— Миссис, я не совсем Джеймс…
Да, Гарри, дипломатом тебе не быть. Мельком взглянул на Сириуса: вид у него, словно сейчас он меня убьет. Что ж, абсолютно с ним согласен. Хочу обратно, пусть к Дурслям, пусть там Волдеморт каждый год идет крестовым походом на Хогвартс…
— Джейми, что с тобой?
— Со мной все в порядке, только я не Джеймс. Понимаете… взгляните на меня: я похож на Джеймса, но я не он…
Миссис Поттер посмотрела мне в глаза и скользнула взглядом по шраму.
— Ладно, Джейми, я тебя раскусила! Ты попросил Сириуса немного поколдовать? Изменить себе внешность.
Она обняла меня со всей своей сердечностью.
— Миссис Поттер, это правда… — Сириус заметно нервничал.
И было с чего. Я уже и сам начал нервничать. Прекрасно, Поттер, уверенно идите по жизни и, может быть, вас по дороге не встретит очередной Гримм, что бы предсказать вам очередную порцию неприятных ситуаций. Трелони будет в восторге от такого предсказания! Надо не забыть записать, а то вдруг забудется. А сейчас заткнись, Поттер, ты впервые видишь своих родственников! Пускай даже при таких странных обстоятельствах.
— Это правда… Я не заколдовывал его, это его настоящая внешность…
— Мальчики, хватит вешать мне лапшу на уши: она, конечно, вкусная, но уж больно горячая. И, тем более, кто может быть на месте Джейми? Сам-Знаешь-Кто?
— В какой-то степени вы правы, — я перешел к решительным действиям, — я Гарри Джеймс Поттер, ваш внук.
Гарри, я уже упоминал, что тебе не суждено стать дипломатом?
— Ты… ты не Джеймс, да? – женщина села на краешек кровати.
— Я пытаюсь вам это объяснить уже десять минут.
Я мельком посмотрел на Бродягу, тот пожал плечами и сделал вид «а главное, что здесь мы совершенно не причем!» Предатель, крестный отец, называется. Миссис Поттер, непривычное лично для меня сочетание, внимательно меня разглядывала.
— Повтори еще раз, кто ты?
Странно это слышать: маги, и ни разу не слышали о знаменитом Мальчике-который-еще-не-скоро-сдохнет, а только потому, что это ему делать совершенно не хочется.
— Моё имя Гарри Поттер. Как бы это дико не звучало, но вчера я засыпал в 1998, а проснулся здесь.
— Где Джеймс?
Вот блин, а я и не подумал. Наверное, парится сейчас на моем месте, надеюсь… Ему легче, Люпин, как никак, его друг…
— Он там?… да?
— Где там?
Играем в дурачка, Поттер?
— На твоем месте?
Тетя Петунья, наверное, в восторге… Зная приблизительно характер отца, могу это предсказать.
— Скорее всего… Миссис Поттер, я уже предлагал Сириусу связаться с профессором Дамблдором. У меня есть все основания подозревать, что это операция Волдеморта. Только ему нужно, чтобы я исчез…
Миссис Поттер дрогнула, как и все при произношении имени этой мрази. Я уже приготовился быть выпнутым из этого дома, но моя бабушка лишь радушно улыбнулась и, видимо, привычным для нее жестом потрепала мои волосы.
— Ну что ж, Гарри, мы пошлем профессору сову немедленно, но, похоже, тебе придется притвориться твоим отцом.
Она нагнулась ко мне и прошептала, чтобы Бродяга не услышал:
— Не скажешь мне, на ком женится мой мальчик?
— У меня её глаза… она очень хорошая и добрая…
Гарри, главное — сейчас не сообщить бабушке, что её сын погибнет, не дожив до тридцати лет… Ты ведь вполне можешь такое взболтнуть…
Сириус показал мне из-за спины бабушки ободряющий жест. Его ситуация забавляла.
— Ладно, Гарри, расскажешь после, а сейчас давай поработаем над твоей внешностью: не думаю, что гости будут в восторге, узнав, что виновника торжества нет на месте. Согласен стать на время своим отцом?
Смотря на сколько и смотря в какой кампании мне придется находиться…
— Я согласен…
— Я знала, что ты согласишься, Джейми, — она наклонила мою голову к себе и поцеловала в щеку. – Так какое заклинание ты нам продемонстрируешь?
Она подмигнула мне, и мне показалось на мгновение, что деду она о случившемся рассказывать не будет.

Джеймс: И это мой сын?!!! А Дамблдор в своем уме?

Никогда не знал, что Хогвартс в конце лета такой… тихий. Не знал также, что приятно просто сидеть на берегу озера и думать о приятном или неприятном, это уж как повезет. Сохатый, в какое же д… ты влип! По самые уши. Задумчиво тру шрам, по-дурацки торчащий на моем лбу. Интересно, как Гарри привык к нему, впрочем, неудивительно: он у него почти что с рождения… Черт! С утра узнаешь, что у тебя будет сын, а чуть позже, что ты не увидишь, как он вырастет. А я-то надеялся! Размечтался, Сохатый! Вместо счастливой семейной жизни получишь Аваду между глаз. Прекрасная перспектива…
Странно видеть на своем лице глаза Лили. Что-то внутри меня ликовало: она согласится, согласится со мной встречаться!
Тут уж ничего не поделать, влип по самые уши… Дамблдор по какой-то причине не захотел распространяться о моем появлении. Радует… Нюниус будет в восторге: еще бы, терпеть меня еще целый год. Это просто чудо, что он профессором стал, а не в Азкабане сидит.
Так, Сохатый, еще раз повторим: тебя зовут Гарри Поттер, мальчик-который-выжил, но ты ненавидишь, когда тебя так называют (еще бы, кто в здравом уме будет этим хвастать?), ты дружишь с некими Роном Уизли и Гермионой Грейнджер (кстати, Сохатый, их ты можешь просветить в свой маленький секрет), ненавидишь профессора Снейпа (вот с этим точно проблем не возникнет!) и слизеринца Драко Малфоя (поди еще один Нюниус)… И, да, надо вести себя естественно…
— Джеймс, — я и не заметил, как подошел Рем. – Извини… я не поздравил тебя с днем рождения… я немного растерялся.
Он сел рядом и положил что-то мне на колени.
— Что это?
— Подарок, подарок на день рождения. Действительно, извини, Сохатый…
Я пожал плечами.
— Лунатик, ты же здесь ни в чем не виноват, зачем ты себя укоряешь?
— Есть за что…
Колись, брат мой, мародер!
— За что?
— Я, честно, забыл про твой день рождения. Каюсь, каюсь, нет мне пощады!
— Знаешь, Лунатик, подмывает назначить тебе мародерский суд когда-нибудь в темном коридоре. Но я этого делать не буду: во-первых, общественность не поймет, во-вторых…
— Погоди, Сохатый, тебя ведь раньше не волновало мнение общественности?!
Ну, все, Лунатик, доигрался: вернусь – устрою тебе большущую головомойку!
— Знаешь, Джеймс, могу помочь с твоей адаптацией. Рон и Гермиона сейчас в штабе Ордена. Я смогу уговорить Дамблдора, что бы они составили тебе кампанию здесь, в Хогвартсе.
Было бы здорово. Жду не дождусь встречи с друзьями моего сына, блин, с моими друзьями.
— Ладно, Сохатый, пошли в школу, скоро вечер, холодно становится.
— Хорошо, только зови меня Гарри, может быть, так быстрее привыкну.
— Как пожелаешь…
О Мерлин, как тяжело разговаривать с другом, который старше тебя вдвое. Почти невозможно.
— Знаешь, …Гарри, — сказал вдруг Лунатик около портрета Полной Дамы, — представь выражение лица Нюниуса, когда он узнает…
Как всегда кислое и злое…
— Спорим, что будет отыгрываться за все годы, — я улыбнулся, совершенно искренне.
Люпин тоже улыбнулся, не удержался и хохотнул. Вот и смеялись мы, как два идиота, пока, наконец, обиженная невниманием Полная Дама буркнула:
— Вы тут смеяться намерены или же войдете? Я спать хочу.
— А характер у неё ничуть не изменился, — прокомментировал Лунатик, когда проход за ними закрылся.
— Тут вообще мало что изменилось. Вещи Га… мои вещи уже в спальне?
Люпин ухмыльнулся.
— А ты как думаешь, друг?
И, справедливо полагая, что я так просто это не оставлю, быстро ретировался из гриффиндорской гостиной. Ничего другого не оставалось, как идти в спальню для мальчишек седьмого курса.
Класс! Главное, нет ничего неизменного. Слышь, Гарри, за такое место я тебе прощаю даже мой праздничный торт: у самого окна выбрал. Ага, вот и сундук. Учебники, учебники, несколько рубашек… Дамблдора, наверно, посетил маразм, когда он решил отдать Гарри в руки к Дурслям: они ж его ненавидят! Надо сходить в Хогсмид и купить нормальных рубашек и, судя по всему, еще и брюк… Вот это уже интересней – фотоальбом. Посмотрю на досуге. Домашнее задание посмотрим вообще перед самым учебным годом. Мантия-невидимка… Стоп! Мантия-невидимка! Моя мантия?! Хорошая вещь, спасибо мамочке. А это что? Нож какой-то…
Вроде бы все вещи на местах. Можно и альбом посмотреть. Мои фотки и Лили. Это что, моя свадьба? Кто был фотографом? А вот и Хряк с Фурией, видимо с сыном…
— Развлекаешься?
Рем застал меня врасплох. Это он умеет. Присел рядом.
— Я кое-кого привел. Кого обещал. Они скоро будут здесь. Готов?
Ага, два раза… Ремус, ты вообще когда-нибудь сообщаешь хорошие новости?
— Я готов.
Соберись, Сохатый. Тебе нужна вся твоя воля и разум.
В комнату вошел рыжий паренек с жутким количеством веснушек, а за ним появилась невысокая девушка с пышной копной волос. С минуту напряженного переглядывания, решаюсь их поприветствовать.
— Привет. Лунатик уже вас просветил?
Кивнули. Хорошее начало, так держать, рогатая ты тварь.
— Я Гермиона, а это Рон.
Я позволил себе ухмыльнуться.
— Вот и прекрасно. Мы поладим, даю слово мародёра.

Гарри: Каков мой патронус – таков и я.

Убью Сириуса! Он же обещал мне помочь! А сам, крестный недоделанный, смылся в неизвестном направлении. Что от меня требуют? Заклинание? Отлично, будет вам заклинание… Что там дедушка, блин, отец, говорит?
— Уважаемые гости, перед тем, как будет разрезан торт, я хочу попросить нашего именинника сотворить первое заклинания вне дорогих стен Хогвартса: ему только что пришло письмо! Просим!
Круцио твою Аваду через Империо! Что б такого сотворить? Чтобы потом Джеймсу стыдно не было… Эх, была не была, заодно отмщу!
Около меня образовалось пустое пространство. Сириус и бабушка смотрели с незаметным на первый взгляд напряжением.
Сосредоточимся на счастливом воспоминании…
— Экспекто Патронум!
Как всегда из палочки вылетел серебристый олень. Со злорадством отметил, как побледнели мародёры. Олень-патронус в нерешительности из-за отсутствия дементоров потоптался на месте, прильнул серебристой мордой к бабушке и растворился. Приглашенный на праздник бомонд оглушительно зааплодировал.
Им понравилось… Бабушка улыбнулась… Сириус, видимо, размышляет, набить мне морду сейчас или чуть позже. Фиг я ему дамся! Но оправдательную речь лучше заготовить сразу…
От размышлений меня отвлек дед. Он похлопал меня по плечу.
— Сын, это лучший патронус, которого я когда-либо видел! Давно умеешь вызывать?
С третьего курса…
— Весь прошлый год тренировался, чтобы не посрамиться, — для убедительности потупим глаза и скромно улыбнемся.
Поверил? Он поверил?!!! Странно, а с учителями не срабатывает…
— Я страшно горжусь тобой, Джейми.
Спасите меня! Мародёры восприняли мой призыв и весьма деликатно освободили меня от общества деда.
— Сохатый, а мы и не знали, что ты патронуса умеешь вызывать. Особенно такой формы… — Сириус явно издевается.
Что ж, из огня да в полымя! Бродяга явно нарывается. Что он придрался к форме моего патронуса: ну появляется Сохатый, чего особенного?
Ремус задумчиво почесал в затылке.
— Так вот на что намекал Бродяга… Ты не Джеймс, да?
Я от души порадовался, что они забыли Хвоста где-то на другом конце огромной залы. Рассказывать свою историю перед будущим Пожирателем — нет уж, увольте. Гермиона, Рон, жалко вы не видите картину с гордым названием «так был казнен Гарри Поттер»…
Скромно кивнул, мечтая провалиться сквозь пол и сбежать с этого праздника. Свои-то дни рождения с трудом выношу, так еще и на чужом отдуваюсь.
— Тогда, может быть, представимся друг другу? Ремус Люпин, Лунатик.
— Я знаю, но все равно приятно. А я Гарри Поттер, сын Сохатого. Временно его замещаю…
Люпин улыбнулся и протянул руку.
— Что ж, будем знакомы. Кстати, где ты научился такому патронусу?
Бродяга хмыкнул.
— Рем, совсем запугаешь его, таких ботаников, как ты, еще поискать надо!
Теперь и я улыбнулся. Похоже, Гермиона еще фору Лунатику даст.
— Ошибаешься, Бродяга, я с одним таким ботаником с первого курса дружу. А патронуса научил меня вызывать некто профессор Люпин, не знаком?
— Не встречал, — отшутился Ремус. – Может, это тот, кто каждый день на меня в зеркале смотрит.
— Похож, — с видом знатока произнес я. Похоже, провести здесь время будет не так накладно, как мне показалось в начале.

Джеймс: Нюниус, не признал? Ну ничего, это только к лучшему…

Неужели прошел уже целый месяц?!! Месяц, проведенный вдали от дома, в Хогвартсе, под присмотром всех учителей. Не знай я правды, подумал бы, что мой сынок – преступник-рецедивист, раз за ним такое пристальное наблюдение. За последние дни каникул старательно вызубрил имена и фамилии всех однокурсников моего сына, а также его привычки под чутким руководством Гермионы. Эта девушка еще похлеще заучка, чем Лунатик… Словно девиз её жизни «прочитаю все школьные книги, возьмусь за «Флориш и Блотс» и не остановлюсь, пока не прочитаю все!» Зато теперь отличу Невилла Лонгботтома от Колина Криви.
Какой умник составлял расписание на понедельник? Сдвоенная Трансфигурация, Защита и Зелья. Ладно, старушку МакГонагалл я терплю, предмет её знаю в совершенстве, как никак анимаг со стажем! На зельях – преподаватель Нюниус, ладно, стерпим… Но быть лучшим на защите? Нет уж, увольте…
— Гарри, давай, наполняйся калориями, а то на урок опоздаем, — хлопнула меня по плечу кудрявая девушка. Парвати, кажется.
— Сейчас, только шнурки поглажу…
Отстаньте, я есть хочу… и так вид портит вон тот слизеринский «красавчик» с зализанными волосами. Пока я за ним наблюдал, он сумел спародировать мои движения двенадцать раз! Как только Гарри его терпит? Ненавидит и терпит… отличный, наверно, мародёр бы вышел, если не брать в учет некоторые обстоятельства.
— Гарри, — справа подсела Гермиона, она уже держала в руках огромную сумку с учебниками. – Нам действительно уже пора.
— До урока еще целых пятнадцать минут, Гермиона! До кабинета пешим ходом пять от силы… Так могу я нормально поесть?
— Как это пешим ходом?
Внимай, наивная твоя душа.
— То есть не копытами и не бегом…
Гермиона кисло улыбнулась проходящему мимо старосте-пятикурснику.
— Гарри, Рон, давайте встретимся после уроков где-нибудь во дворе…
— Замышляете очередную пакость? – высокомерно растягивая слова, бросил в их сторону пародист. – Запомни, Поттер, чуть что не так, и Профессор Снейп будет в курсе…
Ха! Испугал. Уже дрожу…
— Гарри, пойдем, — Гермиона сразу же как-то напряглась. – Не стоит обращать на него внимания… Придурок, что с него взять?
— А кто обращает внимания? Заметь, я вообще ни слова ему не сказал.
Еще успею… Век он помнить меня будет… Так что, Малфой, ведь так, Джеймс Поттер еще нанесет ответный удар.
Улыбнувшись обидчику, уныло поплелся за Роном и Гермионой. Куда это они?
— Ребят, вы куда?
— На трансфигурацию…
— Так короче…
Махаю рукой на более короткий путь. Незаметненький такой лазик… Очень короткий и эффективный. Сейчас придется уговаривать… Хм, согласились без уговоров.
— Значит, это правда, что лучше Мародёров никто Хогвартс не знает? – спросил Рон, когда мы стояли около пустого класса: до урока оставалось еще около семи минут.
— Нет, не правда. Спорим, Основатели знают его лучше. Например, мы так и не нашли очаровательный чуланчик Слизерина.
— Тише, остальные подтягиваются, — шикнула на нас Гермиона. Что мне не верится, что она правила нарушала, послушаешь, так образец идеального ученика!
— Гарри, я сяду к тебе, ты не против? – Рон хитро подмигнул мне.
Молодец! Сразу прочухал выгоду, может, намекнуть, что я еще и по зельям хорошо соображаю? Хоть появится интересный собеседник на уроках…
— Конечно, как же я могу быть против… Я же твой лучший друг, забыл?
К обеду уже был лучшим другом всего курса, спонтанно пообещав МакГонагалл помочь Невиллу. И параллельно худшим врагом Слизерина. Ладно, они и раньше мне не симпатизировали.
Сегодня опять полнолуние… Навестить сегодня ночью старину Люпина?
Интересно, а кто будет замещать Лунатика? Поинтересовался. Лучше бы этого не делал… Ужас! Защиту, по которой я не фига не понимаю, будет вести Нюниус?!
— Гарри, успокойся, сегодня контрольная.
— Успокоила…
Гермиона нахмурилась.
— Садись рядом со мной и попробуй списать. Он тебя убьет, если его оценки по Защите поползут вниз.
— Кто кого, кто кого…
В класс ворвался Снейп. Только неслыханная выдержка помогла мне не сболтнуть что-то типа «Нюниус, как делишки?». Но он еще в мое время шуток не понимал…
Летучей мышью он пролетел по рядам, раскладывая листки с контрольной. Что ж, посмотрим…
«Отличие оборотней от обычных волков…» Позор мне, если не вспомню! «Смертофалды…» Это еще что за тварь? Выяснится в ходе работы…
Во, готово… Сохатый, в тебе погиб великий писатель! Написать вполне приличный ответ на вопросы, на половину которых не знаешь ответа – это не каждый сможет.
Пережить бы оставшуюся пару зельеварения, и жизнь прекрасна вполне. Почему Нюниус так подозрительно косится на меня? Голову бы, что ли, помыл… Ему что, самому не неприятно? Как студентом грязным ходил, так и сейчас. Ну что ты пялишься на меня? Я не картина Родена, чтобы на меня так пожирали глазами. Особенно такие личности, как вы, профессор Нюниус…
Фуф, наконец-то конец урока… Запомни, Сохатый, берешь зелье, вливаешь его в мензурку и быстро сматываешься из кабинета.
— Мистер Поттер, останьтесь…
Блин! И где я прокололся? Профессор Снейп, а не Нюниус, Снейп, Снейп…
— Да, профессор?
— Дамблдор попросил меня продолжить с вами уроки ментальной блокировки, так что каждую пятницу в шесть. Однокурсникам скажите то же, что и обычно…
Продолжить уроки чего? Гробить вечер по пятницам на этого сальноволосого…
— Конечно. До свидания, профессор.
В коридоре меня ждали Рон и Гермиона.
— Что случилось? – спросили они в унисон.
— Кто может разъяснить мне, что такое ментальная блокировка и почему я должен постигать её вместе с Нюниусом?
Они переглянулись.
— Ты влип, Сохатый… — прокомментировал я вслух их переглядывания. – Я прав?
— Еще как…

Гарри: Круцио? Авада? Это сойдет? Но мои глаза — это мои глаза!

Казалось, что этот чертов прием никогда не кончится! Дурацкие улыбки, дурацкие поздравления… Да что еще может чувствовать человек, который даже не находит в себе силы признать, что ему очень хочется крикнуть на весь зал что-то вроде: зачем праздновать, ведь ему осталось немного! Зачем праздновать, ведь в зале есть человек, нет, не человек – крыса, предавший его?!
Наконец, все разошлись, остались только Лунатик и Бродяга. Похоже, сейчас кто-то меня будет бить, и возможно даже ногами… Этот кто-то как-то нехорошо взял меня за руку и повел в комнату моего отца.
— Ну, — грозно спросил пыхтевший от злости Сириус, закрывая дверь, — доигрался?
Ремус, прислонившись к стенке и старательно изображая невинный столбик, молчал: лишь вопросительно поднял левую бровь.
— До чего? – изображаем святую невинность…
Похоже, сейчас устроят допрос с пристрастием… у них впереди вся ночь… тут уж мне никто не поможет.
— Ты чего вытворил? – казалось Сириус сейчас взорвется.
— Сотворил заклинание, как и просили… Сотворил лучшее, что мог. Ну, если хочешь, могу Империо, Круцио продемонстрировать!
Я уже и сам начал выходить из себя. Меня бесил прямой наезд Бродяги и тупое невмешательство Лунатика.
— Хотя зачем демонстрировать такие слабенькие заклинания? Авада Кедавра – и дел то! – я постарался приправить свой голос всем сарказмом, что у меня имелся.
Сработало! Бродяга немного отступил назад…
— Ты что, действительно можешь их сделать? – заговорил Люпин, в его голосе скрывалось недоверие. Есть с чего…
— Могу, и все три испытал на своей шкуре… — любуюсь произведенным эффектом…
Сириус что-то лихорадочно соображает, Люпин еще более подозрительно на меня смотрит.
— Ты в курсе, что последнее вообще-то смертельное?
В курсе… не поверишь, но в курсе…
— Смертельное, не смертельное, но Волдеморта отправило в нокаут на тринадцать лет…
Жалко, что не на более долгий срок…
Кстати, что там бабушка насчет маскирующих чар говорила? Что-то вроде того, что они к вечеру развеются… Вот блин…
Судя по лицу Люпина, уже развеялись…
— Но ты жив, — Сириус не спрашивал, он утверждал..
— Неплохая переносимость, — я постарался выдать нечто похожее на улыбку. – И фатальная везучесть.
— Да уж… А ты похож на Сохатого.
Как сын на отца, не более…
— Я в этом не виноват.
Сириус хмыкнул и плюхнулся на кровать. Ремус устроился на широком кресле.
— Ну, парнокопытное неудачное, ждем-с…
Осмотрев комнату на предмет более или менее удачного места для приземления, я остановился на втором кресле.
— Чего?
Ждут рассказа об их будущем… Обойдутся, хотя как хочется им все рассказать… Но некий опыт обращения с маховиком времени хоть чему-нибудь, да научил.
Лунатик улыбнулся. У меня сложилось впечатление, что он думает точно так же, как и я.
— Подробного рассказа обо всем.
Гарри, не будь придурком! Одно неосторожное слово – и все пойдет наперекосяк. Самое меньшее – предки никогда не поженятся. Хм, Гарри, а ты Гарри? Может быть, тебя еще вдруг с Гермионой перепутали?
— Не думаю, что это действительно возможно. Если я сейчас вам все расскажу, то все перевернется, и может стать даже хуже, чем есть…
— Гарри, или мне кажется, или так это и есть, но глаза у тебя зеленые? – осторожно поинтересовался Сириус.
Обходной маневр? Похвально…
— Да…
Сириус ухмыльнулся, щелкнул пальцами и рассмеялся:
— Лунатик, ты проиграл! Я знаю, на ком он женится! Это Лили, ведь так? Не томи, гость из будущего, решается судьба моего домашнего. Ведь эта рыжая Джеймса охмурит?!
Я стал предметом спора на домашнее! Такой подлянки от друзей моего отца я не ждал. А назвать маму «этой рыжей»… сейчас кто-то получит в нос!
— Мама не охмуряла отца, — как можно ровнее произнес я.
— Бродяга, считай, защита у тебя сделана… — Люпин спокойно пожал плечами. – Гарри, — обратился он ко мне, — ты действительно не обязан нам все рассказывать, в отличие от него, — он указал на смеющегося Сириуса, — я помню о правилах пользования маховиками времени… Это почти схожие случаи.
— Только, судя по всему, я тут надолго…
Теперь сомнений уже не возникало… Вот блин, я видел в этих парнях уже взрослых людей, а не сверстников… и это становилось уже несколько неприятно… Хм, а как отец справляется? Жизнь-то у меня не сахар…

Джеймс: Малфой… постарайся мне не мешать, а то…

— Джеймс, — Гермиона пыталась растормошить меня.
Зря стараешься, милочка, ты, конечно, ничего, но не стоишь того, чтоб проснуться… тут только ведро воды поможет, слишком уж я спать хочу…
— Джеймс, если ты сейчас не встанешь, нам придется искать нового ловца!
— Гермиона, это бесполезно… — немного сонный голос Рона раздался над моим правым ухом. – Значит, это просто байки, что он хорошо в квиддич играл. Сейчас-то и проснуться не может, куда до игры!
Черт! Сегодня же тренировка! И какой-то садист сделал сынулю капитаном… придется вставать…
Сначала надо открыть глаза… получилось, но почему-то только один, кажется, левый. В его поле зрения попали рыжие вихры младшего Уизли… больше всего он сейчас напоминал мне Билла, что должен на второй курс перейти, — у того тоже такие же вихри. Только старший Уизли не делал таких глупостей, например, не будил меня.
— Смотри, Гермиона, так результативней! – Рон аж засветился от счастья. – Вставай, соня, развлечешься хоть перед смертью…
Второй не замедлил повторить подвиг первого…
Это он про ментальную блокировку? Фиг Нюниус в мои мозги залезет… Хотя, судя по рассказам нашей милой заучки, он это еще как может. Ну и что он там увидит? Себя с разбитым длинным носом? Наши мародерские тайны? Только, похоже, здесь это давно уже не тайны. Весь мир знает, что Люпин оборотень, что мы анимаги – весь орден Феникса, группировка против Сами-знаете-кого, Нюниус, к сожалению, туда входит, Карта Мародеров тоже не секрет для большинства, мантия-невидимка – только Слизерин не в курсе…
— Во сколько тренировка? – решался вопрос жизни и смерти: смогу ли я хотя бы умыться…
— Если поспешим, то успеем, – подколол меня рыжий парень, очень удачно обронив на меня форму и метлу, тяжелую метлу.
— Держи, — Гермиона протянула мне очки.
Она косо поглядывала на Рона.
— Это не смешно, — она укоризненно покачала головой. – Ты же должен это понимать, Рон. Тренировка подождет.
Рон обиженно хмыкнул, и Гермиона, как мне показалось, попыталась сдержаться, чтобы не ударить его чем-нибудь тяжелым по голове, но она лишь поджала губы и вышла из спальни.
— Зря ты так, — я начал осматривать форму, — она на тебя обиделась.
— Это её постоянное состояние, еще с третьего курса.
Хороший парень, только немного самовлюбленный (никого не напоминает, а, Джеймс?) и обидчивый. Хороший друг, такие редко встречаются. Мне вот повезло – троих встретил… только в одном из них, похоже, ошибся.
Одевшись, я осмотрел метлу моего сына. Хм, хороший дизайн.
— Это «Молния», — у Рона заблестели глаза: значит, метла суперская. – Гарри её Сириус подарил, когда его «Нимбус» в гремучую иву попал.
Метла действительно была классная. Я загорелся желанием её испытать. Немедленно!
С соседней кровати послышалось недовольное сопение. Симус начал просыпаться… Переглянувшись, мы поспешили исчезнуть из комнаты, невыспавшийся гриффиндорец опасней любимых зверушек Хагрида…
Гермионы не было в общей гостиной, она, скорее всего, уже успела скрыться в библиотеке, искать новую книгу для легкого чтения. Рон пробубнил себе под нос нечто непонятное и захватил свою метлу, заботливо прислоненную к стене. Неплохую, но все-таки не такую, что я сжимал в руке. Сириус, наверное, любит Гарри, раз такие подарки делает… Надо поинтересоваться у Люпина, где же Бродяга. Мне ж сказали, что двое из Мародеров покинули этот мир… значит, остальные двое живут и здравствуют. Один Люпин…
Кстати, может, Рон знает?
— Рон, а где сейчас Бродяга?
Я шел сзади рыжеволосого паренька, поэтому не видел изменения его лица, но, судя по пунцовым ушам, он не может придумать хоть какой-то достойный ответ. Понял, Сохатый, Бродяга мертв… Неужели ты думал, что Бродяга ни разу не попытается с тобой связаться или хотя бы написать, ведь вряд ли Рем промолчал бы, не рассказал бы ему… Раз Бродяга обитает в своем собачьем раю, то где же Хвост?
— Ладно, забудь… — хлопаю Рону по плечу. – Сосредоточимся на тренировке: думаю, Гарри меня убьет, если я не оправдаю надежды как капитан.
— Что ты боишься, Джеймс, ведь ты уже был капитаном, — Рон был счастлив, что я ушел от неприятного разговора.
— Я капитаном? — Назначить именно меня капитаном команды будет верхом маразма. – Нет, я не был капитаном… Хотя МакГонагалл могла спокойно меня назначить, только вот беда, я случайно оказался в будущем…
Рон хмыкнул.
— Сохатый, скажи, а сколько игроков ушло из команды? Из твоей команды?
— Ну, два охотника, а что?
Рон заалел, но все же выдал из себя.
— Мой брат как-то говорил, что начинал играть в квиддич в качестве охотника. И капитаном был некий Джеймс Поттер…
Билл? Такой смешной первокурсник… честно, а я и не знал, что он в квиддич играть умеет.
В маленькой комнатушке, что служила местом сбора гриффиндорских команд уже несколько поколений, уже собралась вся команда. Только одна девушка была мне более или менее знакома. Джинни. Она немного засмущалась, но вскоре взяла себя в руки.
— Гарри, — обратилась она ко мне, — я понимаю, что ты не уступишь мне место ловца: какой из меня ловец по сравнению с тобой! Могу ли я быть охотником?
Рон ободряюще глянул на сестру. Почему бы и нет?
— Конечно, Джинни, — у меня возник план сегодняшней тренировки, — но сегодня поиграешь за ловца. Сегодня попытаемся сыграть на две команды.
Мои идею поддержали все. Но на поле нас ждал неприятный сюрприз. Малфой с какими-то амбалами.
— Поттер, на сегодняшнее утро поле наше!
И тебе приятного утра, Малфой.
— С чего это? По графикам тренировок сегодня поле наше, — невозмутимо ответил я. – Или хорькам всегда дают фору?
— Профессор Снейп дал на сегодня нам разрешение, — казалось, вот-вот, и слизеринский хмырь засветится от предстоящей победы.
Обойдешься, папенькин сынок! У меня сегодня дурное настроение, и я хочу поиграть. Моя команда напряженно наблюдала, незаметно сжимая свои палочки. Команда Малфоя кидала услужливые взгляды на него, словно ожидая разрешения. Прихвостни!
— Профессор Снейп? Насмешил, уже смеюсь! – Малфой побледнел еще больше, хотя это казалось совершенно невозможным. – Малфой, квиддичное поле на сегодня наше, а ты, если хочешь, можешь остаться и посмотреть, как надо играть.
Вот сейчас он взорвется… Угадал… вот только палочку использовать не надо, а то…
— Знаешь, Малфой, тебе идут усы…
За моей спиной раздался дружный хохот, слизеринцы тоже еле-еле сдерживали смешки. Малфой попытался выдернуть буйно растущие усы, но, увы, вырывая один, он симулировал рост двух… Злобно на меня взглянув, он побежал в замок. Жаловаться Нюниусу, я полагаю.
— Ладно, ребята, — я попытался поднять хохочущую команду с земли, — мы должны потренироваться до завтрака…

Гарри: Кабинетный разговор

— В чем дело, Кетлин? – профессор Дамблдор появился неожиданно, сразу после того, как моя бабушка бесцеремонно затолкала меня в кабинет для серьезного разговора. Директор выглядел точно так же: ни моложе, ни старше… Поттер, ты чего? С метлы упал? С какой стати ему старше выглядеть?
Бабушка мельком взглянула на меня.
— Профессор, проблема в нем, — и она указала на мою скромную особу легким кивком.
Дамблдор взглянул в мою сторону и вполне добродушно заявил, что в Хогвартсе никаких взрывов не было.
С каждой минутой все интересней и интересней… Так, значит, мой отец устраивал взрывы в школе?
— Нет, профессор Дамблдор, — я выступил чуть-чуть вперед, чтобы свет от лампы падал мне на лицо. – Я всего лишь хотел спросить, как идут дела у Ордена.
Джеймс Поттер не должен пока знать об Ордене… я надеюсь…
Миссис Кетлин и Дамблдор переглянулись. В живых глазах последнего мелькнул огонек заинтересованности.
— Джеймс, откуда ты знаешь об Ордене?
Да так, всего-то в штабе несколько лет лето проводил…
Он сел на предложенный стул, бабушка села напротив. Картина а-ля «аврор на допросе у Волдеморта». В эту минуту я в полной мере ощутил, в какую ж… неприятную ситуацию я попал. Помирать, так с музыкой.
— И проблема в том, что я не Джеймс, — выдержать эффектную паузу, — я его сын. И мне кажется, что мое присутствие объясняется очередной прихотью Волдеморта.
Бабушка выжидающе смотрела то на меня, то на Дамблдора. Ну, я её понимаю: ни с того ни с чего говорю, что я её внучок, да еще с такими проблемами.
— Темный Лорд?
— У нас с ним личный спор, — сыронизировал я. – Одна прорицательница, — чтоб ей пусто было, — нагадала, что либо я, либо он. А этот придурок все в серьез воспринял…
Похоже, ирония в моем ответе была принята, прочувствована и понята…
— Так, значит, Волдеморт, по твоему мнению…
— Гарри.
— По твоему мнению, Гарри, поменял вас местами?
Бинго, профессор!
— Шуточки в его духе…
Что за придурок пытается залезть в мои мозги? Уроки со Снейпом, конечно, малопродуктивны были, но чему-то же я научился! Почему мне кажется, что я знаю, что это за придурок? Хотя в этой комнате есть всего один придурок. И зовут его Гарри Поттер. И что за дебильная привычка притягивать неприятности на одно известное место? Профессор Дамблдор, захотите все узнать – спросите напрямую, и, может быть, я даже правду скажу… очень может быть.
— А мотивация такого поступка? – бабушка решила внести свою лепту в допрос с пристрастием.
Тяжело… Ведь напрямую не скажешь, что…
Кажется Дамблдор понял мои идейные мучения.
— Кетлин, не стоит нарушать правила: он не имеет права рассказывать нам о будущем… но он не лжет.
Если б я лгал! Мне бы легче было!
— Гарри, выход должен быть, и чем скорее мы его найдем, тем лучше. Насколько я понял, Кетлин, Джеймс сейчас в очень непростой ситуации…
А кому сейчас легко?
— Это в случае, что Волдеморту нужна смерть Джеймса.
Зачем? Я уже всерьез засомневался в умственных способностях Волдеморта. Ну, убьет он его сейчас, а не через несколько лет… Гарри, вот теперь я сомневаюсь в твоем уме! Если отец умрет, так и не женившись, то, увы, ты, Гарри, вообще на свет не появишься… и тогда Волдеморт вообще не исчезнет на одиннадцать лет, а будет просто терроризировать волшебный мир.
К подобным выводам, похоже, пришел и Дамблдор. Возможно, он понял, из чего у нас с Темным Лордом разное мнение по поводу моей жизни: он хочет, чтоб я умер, а я нет. Загвоздка… Возможно, просто откопал причины у меня в мыслях. Кто его знает?
— Зачем ему смерть моего сына? – так, миссис Кетлин по мозгам шарить не умеет…
Пока Дамблдор пояснял ей, я наконец-то осмотрелся. Кабинет был выполнен в лучших традициях: камин с широкой полкой, средних размеров дубовый стол, несколько шкафов с толстыми фолиантами, три глубоких мягких кресла, тяжелые портьеры занавешивают окна, дневной свет не проникает через них. Уютная комната… вот если выберусь из этой переделки, куплю дом, а кабинет именно так обставлю. Мечтать не вредно, Поттер, сначала выберись…
— Гарри, — мягкий голос Дамблдора отвлек меня от разглядывания кабинета, — я боюсь, что тебе придется встать на место твоего будущего отца.
Хорошо, только маленькая неувязочка… Я не анимаг! Я по трансфигурации чуть выше среднего…
— Профессор, это возможно, только не поймите меня не правильно, но я очень плохо знаю своего отца…
По одной простой причине, он меня не растил… он не смог это сделать все из-за того же глобального урода Волдеморта.
— И я не точная копия. Шрам и глаза будут выдавать меня.
— Если ты сможешь заглядывать в мой кабинет каждую неделю, то с внешностью проблем не возникнет, а в остальном во многом тебе помогут друзья твоего отца. Как я понял, они уже знают.
— Только Сириус и Ремус, я не хочу, чтоб знал Питер…
Дамблдор и миссис Кетлин кивнули. Затем бабушка встала и крепко-крепко меня обняла.
— Гарри, не знаю, смогу ли я это сделать в будущем.
Я тоже не знаю…
— До нового учебного года, Гарри, до свидания, Кетлин, — попрощался Дамблдор, прежде чем исчезнуть в камине.
— У меня предложение: сейчас наводим тебе внешность на неделю, а завтра идем в Косой переулок покупать вещи к учебному году.
Оставалось только согласится…

Проснулся не в себе…Главы 1-10.: 2 комментария

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.