Гарри Поттер и Обряд Защиты Рода. Главы 21-30.


Глава 21. Бизнес Рона Уизли

Вечером в гриффиндорской гостиной Гермиона увидела, что Рона окружило плотное кольцо учеников. Заинтересовавшись, девушка подошла поближе и увидела, что Рон демонстрирует волшебный каталог.
– Шутки Фреда и Джорджа Уизлей! Специальная скидка для учеников Хогвартса! – провозглашал Рон. – Необязательно отправляться на Диагон-аллею, все волшебные выкрутасы можно заказать у меня!
Странички каталога наглядно и красочно показывали все выдумки близнецов от ставшего легендарным фейерверка, конфет «Супердлинный язык» до шляп-невидимок, переносного болота «Амбридж» и спецпитания для спецсачкования.
Школьники восторженно восклицали, заглядывая в каталог, и засыпали Рона заказами.
– Похоже, Рон решил стать бизнесменом, — заметила Гермиона стоящему возле неё Гарри.
– Да, — ответил он, наблюдая, как Рон строчит в блокноте и собирает деньги. – Он говорил мне, что хочет иметь свои карманные деньги.
– Надеюсь, этот заработок ему не повредит, — нахмурилась Гермиона.
– Что ты имеешь в виду? – удивился Гарри.
– Что он потратит свои деньги на что-нибудь полезное. Ведь скоро мы идем в Хогсмид.
*
– Как улов? – поинтересовался Гарри у севшего в кресло возле камина счастливого Рона.
– Просто класс! Это, кстати, моя идея! Я написал Джорджу и Фреду, что за вознаграждение могу продавать их штучки ребятам. Они согласились. Так что я уже готовлю кошелек для своих будущих галенов! Надоела бедность!
– Ты тоже хочешь модную куртку из шкуры дракона? Или «Молнию»? – спросил Гарри, одобрительно улыбаясь.
– А? – не понял Рон. – А! Да, куртка бы не помешала. А на счет метлы… Ну, мой Чистомет-11 ещё ничего! – Рон вдруг заговорщицки понизил голос. – Мы же скоро в Хогсмид пойдем! Там…это… продают горячих пчелок и батончики!
Гарри закрыл лицо руками, чтобы не было слышно его хохота.
– Да ну тебя! – обиделся Рон. – Я тогда… извини, съел твой батончик, вот ты и не знаешь, как это здорово, Гарри. А пчелки, говорят, просто супер! Ещё есть чихалки. Да перестань ты ржать, попробовал бы лучше!
*
Гарри придумал условный знак, который нужно было подать Гермионе, чтобы условиться о встрече в комнате за сэром Кэдоганом. Он незаметно брал её за руку и гладил по тыльной стороне ладони большим пальцем. Эта находка очень обрадовала его, поскольку выражение вроде «Я хочу тебя» казалось ему слишком откровенным, «Пойдем в комнату» – глупым, «Не прогуляться ли нам на дополнительный урок» – идиотским. Молчаливо-выразительный взгляд Гарри Гермиона не сразу замечала, зарывшись в свои многочисленные учебники. А тут ещё Рон, отставший в учебе просто катастрофически из-за едва ли не каждодневных тренировок по квиддичу, все время сидит рядом и норовит списать домашние задания. Гарри давал ему на творческую переработку свои рефераты и сочинения, но Гермиона за это очень ругалась и тогда точно не замечала взглядов Гарри. Но, быть может, прикосновения она не проигнорирует.
– Рон, — серьёзно произнесла Гермиона, получив осторожное поглаживание по руке, — мне и Гарри нужно идти на дополнительный урок. Поэтому сейчас Гарри спрячет свой реферат, а ты попробуешь свой написать сам. Возьми вот эти две книги, они тебе помогут.
*
– Если ты и дальше будешь давать списывать ему свои домашние, я… я… не пойду с тобой! – шепотом пригрозила Гермиона, когда они подошли к лестнице.
– Но тогда мне придётся сидеть с ним до полуночи! – возмутился Гарри.
– То есть из-за удовлетворения своих желаний ты расслабляешь Рона! Он и так уже съехал в учебе!
– Рон уже взрослый парень, пусть сам беспокоится о себе!
– Он ещё очень глупый!
– Но я хочу быть с тобой, а не помогать ему писать рефераты! – воскликнул Гарри.
– Нужно успевать делать и то, и другое! – строго заметила Гермиона.
Гарри, чувствовал, что встреча не заладилась, после такого отчитывания… Сэра Кэдогана не было на месте, призывы и поиски его не увенчались успехом. Гарри вернулся в гостиную злой и разочарованный. Гермиона почему-то тоже не стала проверять реферат Рона, буркнув ему, что, дескать, пора быть самостоятельным.

Глава 22. Семейная жизнь в Хогвартсе

К счастью, уже на следующий день Гермиона подошла к Гарри первой и сказала, что, если он хочет, то они могут провести сегодняшний вечер вдвоём. Гарри еле дождался отбоя (какие дополнительные уроки в субботу вечером, Рон ведь не совсем дурак, чтобы врать ему такое), тихонько выбрался из спальни и подождал Гермиону. Накрывшись плащом-невидимкой и посмотрев по карте, где Пивз и Филч, они направились в свою комнату.
– Если Кэдогана сегодня не будет на месте, я открою новое применение мантии, — прошептал Гарри на ухо Гермионе, прижимая её к себе (под мантией было тесновато).
Девушка, покраснев, тихонько засмеялась.
– Есть ещё комната по желанию, — так же шёпотом ответила она.
Но рыцарь сегодня был на месте.
– Где вы вчера были, сэр?! – возмутился на него Гарри.
– Не у одного тебя есть девушка, сопляк! – огрызнулся Кэдоган.
– Говорить пароль или сразу гладить по щеке? – поинтересовалась Гермиона.
– Придется гладить, моя деточка, вчера, пока вас не было, я сменил пароль, — ответил рыцарь.
– Это не картина, а наказание какое-то! – воскликнул возмущенно Гарри, заходя в комнату.
Кровать стала огромной, а полог невероятно красивым. Шкура возле камина осталась без изменений. Разве что на ней сидел Добби.
– Привет, — выдохнул Гарри.
Эльф что-то радостно завизжал.
– Добби, ты можешь идти, — спокойно сказала Гермиона.
– А вернее, исчезнуть, — добавил Гарри.
Эльф щёлкнул пальцами и испарился.
*
– Я не могу никуда идти, — протянул Гарри, удобно растягиваясь рядом с Гермионой.
– Но что мы скажем завтра, когда парни проснутся, а тебя нет? – обеспокоено спросила она, впрочем укладываясь на его плече.
– Давай лучше встанем пораньше и тихонько вернёмся в свои спальни, — предложил Гарри, привлекая её к себе.
– Хорошо, — согласилась Гермиона. – Добби!
– Да, моя госпожа! – эльф тут же высунулся неизвестно откуда.
– Завтра разбудишь нас в пол восьмого, — приказала девушка.
– Он что, всё это время был здесь? – вдруг спросил Гарри.
– Не знаю, — растерялась Гермиона.
– Добби, если ты хоть кому-нибудь разболтаешь, что здесь видел, даже если при этом будешь колотить себя по голове канделябром, уволю! – пообещал Гарри.
– Добби не раскрывает тайн хозяина, сэр! — едва не обиженно отозвался тот.
***
– Хозяин, госпожа! – услышал Гарри и нехотя вынырнул из сна. О, как хорошо все-таки спалось! Рядом, прижавшись к нему, пыталась проснуться Гермиона.
– Вы сами велели, Добби не виноват! – круглил свои глаза-мячики эльф. – Добби жалко будить хозяев, но вы сами просили.
– Всё правильно, Добби, — потянулась Гермиона, — можешь идти.
Сладкая сонная слабость никак не хотела покидать ни Гарри, ни Гермиону. Гарри обнял девушку, которая сонно чмокнула его куда-то в шею.
– Уходить так не хочется, — пробормотала она.
– Похоже, школа мешает нашей совместной жизни, — пожаловался Гарри. — И почему нужно вставать из тёплой постели и холодными коридорами прокрадываться в свою гостиную!
Гермиона притягивала его к себе, словно магнит, он сам не ожидал, что их отношения будут развиваться таким образом. Когда он впервые понял, что должно будет произойти между ним и девушкой, которая все эти годы была только другом, ему казалось это странным, почти недостижимым. Он совершенно не представлял, как к ней подойти. До сих пор Гарри казалось, что он выглядел, наверное, полным идиотом, когда неуклюже навалился на бедную девушку и прижал к подушке слюнявыми поцелуями. Хорошо, что Гермиона понятливая и очень деликатная. Догадалась, что у парня это в первый раз, вот и похвалила эти так называемые поцелуи. У неё ведь это тоже было впервые – вот и сошли за первый сорт подобные «обжиманцы». Теперь всё было по-другому. Целоваться, кажется, они уже научились. Гермиона в последний раз похвалила его совершенно искренне. А ещё они перестали друг друга стесняться, ну почти, одеяло всё равно самое надежное укрытие для так называемых предварительных ласк (интересно, в той таинственной книжке, из которой Гермиона почерпнула свои эротические познания, всё так жутко обзывается?). Книгу, как Гарри её не просил, она не давала (не ту, что одолжил Дамблдор, Гермиона сказала, что она написана очень сложно и заумно, другую, маггловскую, с картинно зажавшейся парочкой на обложке) продолжая утверждать, что описанное там его шокирует.
– А тебя почему это не шокирует? – возражал против такой дискриминации Гарри.
– Там описываются совершенно взрослые отношения! Я очень смущена!
– А мы что, дети?!
– Нет, но согласись, что обвенчали нас очень рано, — резонно отвечала Гермиона. – К тому, что там описывается, мы придём постепенно. Пока то, чего мы достигли, уже хорошо.
Да, тут не поспоришь. Хорошо, это мягко сказано. По крайней мере, ему. Гермионе приходилось верить на слово. А она утверждала, что ей тоже хорошо, во всяком случае, в комнату соглашалась идти охотно, значит, всё замечательно. А книгу ту маггловскую он всё равно прочитает, просто тихонько стащит её у Гермионы и прочитает. Для этого есть даже несколько способов. Можно будет пробраться в спальню девочек в мантии-невидимке, вдруг таким образом можно будет обмануть их заколдованную лестницу, если же нет, то можно будет хитростью заставить принести эту книгу в их комнату (скажем, уговорить её показать хотя бы фотографии), подождать, пока она заснёт и пролистать. Если же нет, придётся раскошелиться в Хогсмиде на журнальчик (8 галеонов, с ума сойти можно, а что делать!). Но его придётся прятать ой-ой как, чтобы его не постигла участь батончика, и чтобы Гермиона не заругалась, если вдруг заметит. А если ничего из выше задуманного не получится, тоже не беда, всё придет с опытом. Гермионе нравится не только учиться, но и учить. Ведь Гарри не совсем глупый, он давно заметил, что она потихоньку расширяет свой арсенал. В первые встречи она просто тихо лежала, старательно его целуя и гладя по голове, а теперь, правда как, он совсем не помнил, умудрилась предложить две новые позы! И если она полагала, что подобное его могло шокировать, то ничего подобного, так даже интереснее, так что он вполне готов прочитать эту таинственную маггловскую книжку!
Гермиона скорее почувствовала, чем догадалась, что сейчас последует немое, но действенное предложение. Действенное, потому что действиями: подминание под себя или наваливание сверху, целоваться, похоже, он научился, по крайней мере, с описанием в книге совпадает и, главное, волнует; а с ласками пока ещё скромно – робкое ощупывание тела, в то время как в книге такое описывают — пришлось несколько раз её захлопывать от смущения. Если Гарри такое прочитает, больше в комнату калачом его не заманишь, а если заманишь, то он ни на что не будет годен. Узнает всё со временем: что природа подскажет, до чего сам догадается. У него и так уже есть успехи. Во-первых, это стало происходить дольше и приятнее, хотя момента Х Гермиона так и не дождалась, наверное, выдумки свихнувшихся на эротике женщин. Конечно, секс — это приятно, но не до такой же степени, что на этом надо помешаться! Не лишены их встречи и забавных моментов – один его так называемый зазывающий, а больше похож на умоляющий, взгляд чего стоит! А ещё смешно наблюдать, как он начинает весь дрожать, когда происходит тисканье на кровати, как ныряет под одеяло, и у него от волнения плохо получается раздевающее заклинание – то одежда падает грудой, причём на них, то не вся снимается. Конечно, чтобы он её раздел сам, нет, пока нет, ну это и не принципиально. Самое интересное, если начинаешь к парню применять безобидные ласки, взятые из книги или собственного изобретения (снять, например, очки и провести по щеке дужкой так, что мало не покажется). О, тогда неважно, что ты его на голову ниже и намного слабее, вот он, полностью в твоей власти, делай с ним что хочешь. Эх вы, мужики! Даже если ещё почти мальчишки, как вами можно манипулировать! Гермиона до сих пор помнила реакцию Гарри и Рона на вейл. Совсем дураки сделались, особенно Рон. Кстати, этот балбес ещё ни разу не влюбился в девчонку, а Луна на него поглядывает, нужно будет подсказать этому чудаку. Так, ласки закончились. Может быть, сегодня, или это миф, выдуманный так называемыми темпераментными женщинами? И спросить не у кого пока. Может, дождаться каникул и поговорить с мамой? Ох, а она, бедняга, совсем не в курсе, возможно, ей даже не понравится, что её умница-дочка так рано вышла замуж в волшебном мире. Нужно будет объяснить ей, что это было совершенно необходимо и что зелье неучтивого циника профессора (ну, ничего, своё кипит в туалете Плаксы Миртл) очень действенное. В книге профессора Дамблдора было сказано, что у хороших обвенчанных пар может родиться довольно много детей, как в семье Уизлей, такой вот побочный эффект полного счастья – добрых волшебников должно быть много! А Снейп все равно нехороший, мог бы и поделикатнее быть! Ой, ему же ещё реферат надо написать, совсем про него забыла – «Сонные зелья и их дозировки»! Хоть бы библиотека сегодня работала! Господи, и о чём я только думаю! А вдруг всё-таки этот момент существует и даже настанет? Сейчас уже совсем хорошо, гораздо лучше! Наверное, оно… что ж, неплохо, даже довольно приятно, а как расписывалось в книге! А как вздыхала та красавица в кино – можно подумать! Гораздо интереснее наблюдать за Гарри, он такой смешной сейчас – уткнулся в плечо и почти всхлипывает! Почему-то приятно, что ему так хорошо!

Глава 23. Совет Снейпа

Почти все воскресенье у Гарри получилось свободным. После завтрака он дописал реферат «Сонные зелья и их дозировки», удивляясь, как это он умудрился закончить его раньше Гермионы. Правда, когда его дописала девушка, то свиток получился в два раза длиннее. Пусть Снейп почитает на досуге!
Остальные уроки Гарри выучил ещё в субботу. Рон, что-то завистливо бормоча в его адрес, старался над своими домашними заданиями. Гарри подумал о своих успехах в учебе. Неужели это и есть то, о чем говорил Люпин? В таком случае, это превосходный способ расти над собой!
В понедельник Гарри ждало ненавистное зельеведение. Снейп ещё в начале урока собрал рефераты и выразительно посмотрел на довольно объёмный реферат Гарри (заданные полметра нормальным и даже аккуратным почерком, не то, что у Малфоя – буквы размером с 18-й кегль, а в конце ещё растянутые). Гарри ожидал колкости в свой адрес, но Снейп промолчал. Сердце Гарри сжалось от неприятного предчувствия.
– Сегодня мы варим последнее сонное зелье. Вы должны были уже достаточно их изучить. Даже Поттер сподобился на нормальный реферат.
«Хвала Мерлину, все в порядке, а я уж было подумал!» – язвительно прокомментировал вступительное слово Снейпа Гарри на ухо Гермионе. Девушка согласно кивнула. Рон тоже что-то солидарно прошептал.
– Рецепт настойки крепкого сна, который может длиться до трёх дней, довольно сложен. Прочитайте его внимательно и приступайте к работе, — профессор небрежно махнул на доску, где появилось описание приготовления зелья.
Гарри внимательно прочитал его и принялся за работу. К концу урока в его котле кипела зеленая субстанция. У Рона она почему-то получилась грязно-болотного цвета. А что у Гермионы? Гарри с удивлением обнаружил, что зелье получилось такое же, как и у него.
– Везёт вам, — почесал затылок Рон, — Снейп мне больше трояка за эту гадость не поставит.
– Не огорчайся, Рон, у Малфоя вообще получилось нечто, похожее на содержимое сточной канавы, — утешила его Гермиона.
Ученики подходили к столу, ставили бутылочки с Сонным зельем. Когда Гарри приткнул с краю свою и Гермионину бутылочки, Снейп негромко сказал:
– Задержитесь.
Гермиона обеспокоено оглянулась и попыталась остаться в классе, но Снейп молча указал ей на дверь. Гарри, напрягшись, подошел к его столу. Длинные пальцы учителя зелий безошибочно выдернули пузырек из шеренги похожих.
– Ваше зелье, Поттер? Я удивлен. – Снейп посмотрел снадобье на свет, откупорил, помахал ладонью над горлышком, осторожно втянул запах. – Потрясающе. Это даже похоже на Сонное зелье, скверно сваренное, но все же не сравнимое с той бурдой, которую вы ставили на мой стол последние пять лет. Что значит – правильная девушка рядом!
Гарри стиснул зубы, но молчал. Снейп обошел стол, остановился рядом с ним, взял его за подбородок.
– Послушайте, Поттер, — заговорил он негромко, глядя Гарри в глаза. – Мне, честно говоря, наплевать на вас и ваши амуры, но от ваших отношений с этой девушкой слишком много зависит. Полная гармония – вы слышите меня? – полная гармония, а не так, что вы слюной захлебываетесь, а она думает о недописанном реферате.
Гарри дернулся, но пальцы Снейпа не отпускали его подбородок.
– Нет, блок вы держите хорошо, я только догадываюсь, что между вами происходит. Но есть несколько признаков, по которым я вижу, что пока хорошо только тебе. Я – что бы ты обо мне не думал – пекусь о твоем благе, поэтому держи пару важных советов. Первое: она должна чувствовать то же, что и ты, а этого не будет, если всё действо укладывается в 30 или 40 секунд. Отсюда следует 2-й совет – ласкай её хоть как-нибудь, при этом, хоть это и сложно для тебя, попытайся понять, что ей доставляет удовольствие, своё ты получишь и так. И, наконец, бонус – когда ты вдоволь навозмущаешься и наплюешься в мою сторону и все же попробуешь применить мои советы на практике, то разрешаю даже не благодарить. Иди.
Северус разжал пальцы и Гарри, пунцовый от гнева и стыда, даже не нашелся, что сказать. Он пошел к двери.
– Стой. Извини, забыл. Если через неделю не добьешься более-менее приличного результата, я поговорю с ней.
*
Гарри вышел из кабинета зельеведения, ощущая, что от стыда буквально звенит в ушах.
– Что он сказал тебе?
Это Гермиона встревожено заглядывает в лицо, пылающее так, словно Снейп ему пощёчин надавал.
– Н-ничего особенного…
Её глаза вспыхнули.
– И из-за этого «ничего особенного» ты так горишь?
Гарри потянул её к лестнице.
– Пойдём отсюда, а то он ещё выйдет… Обедать пора.
Гермиона позволила увести себя из подземелья, но не унималась.
– Что он сказал тебе?
– Слушай, Гермиона, — Гарри даже остановился. – Да, он сказал мне кое-что неприятное, но ведь есть вещи, которые я не могу обсудить с тобой?
Вообще-то весь вид девушки говорил, что таких вещей нет. Но Гарри решил, что на этом инцидент исчерпан.
Когда они уже подходили ко входу в обеденный зал, их догнал профессор Снейп. Гарри взглянул в его суровое лицо с плотно сжатыми губами, и на мгновение ему показалось, что разговор в подземелье ему привиделся. Но ощущение цепких пальцев профессора на его подбородке и неприятные мурашки от его холодного взгляда были ещё слишком свежи в памяти, чтоб поверить в это.
Вечером Гарри сидел в Гриффиндорской гостиной и пытался читать учебник по трансфигурации, но лишь бессмысленно водил глазами по строчкам.
Гермиона села рядом, пытливо посмотрела в лицо.
– Гарри, — негромко произнесла она, — если ты хочешь поговорить со мной, то ты знаешь, где это можно сделать.
Нет, он не хотел говорить ни с ней, ни с кем бы то ни было о том, что сказал ему Снейп. Его голос до сих пор звучал в ушах, такой непохожий на тон, которым он говорил с учениками. В нем не было привычной холодной отстраненности или насмешки, а какая-то горячность и даже злость. Гарри вздрогнул от собственных ощущений: он что, ревнует? Ну и ну, он совсем спятил: так думать о собственном учителе! Но все же… раньше он никогда не задумывался о том, что его школьные учителя – такие же люди, как другие. Ну, то есть волшебники, конечно же, такие, как Уизли, например. А значит, у них тоже должна быть своя личная жизнь. Ой, кажется, только сейчас Гарри начал понимать все тонкости отношений Хагрида и мадам Максим. На мгновение мелькнувшая мысль (надо было с Хагридом поговорить об этом) испугала и насмешила его самого, так что он зажал рукой рот, чтоб не захихикать. Ну, хорошо, Дамблдор уже старый, а профессор Спраут, похоже, буквально помешана на своих растениях, Трелони совсем не от мира сего, но вот профессор Синистра – еще молодая и симпатичная. Может, у нее есть муж? А Снейп? Гарри бросило в жар: то, что сказал ему Снейп, не оставляло сомнений – у него была женщина. С которой он занимался – уму непостижимо – тем самым!.. Нет, не может быть. Память услужливо подсунула картинку, как Снейп вытягивал волшебной палочкой мысли из головы, чтоб сложить их в сито воспоминаний. Там было много серебристого тумана, и Гарри, нырнув туда, успел увидеть только одно воспоминание, и то не полностью. Наверняка его Снейп вытащил последним. А что он достал в первую очередь? Гарри ощутил ужасное любопытство, и внезапно его осенило: когда он нечаянно прорвался в мысли Снейпа, то видел там воспоминания из его детства. Но ведь сейчас у Гарри уже лучше получается блокология. Может, попробовать забраться в голову профессора, когда он отвлечется, засунув свой длинный нос в чей-нибудь котел?
Гарри немедленно захотел поделиться этой мыслью с Гермионой (может, она попробует, у нее получается еще лучше), и тут вспомнил, что Гермиона ушла в их комнату. А он, болван, хихикает тут перед камином! Гарри взвился, как ошпаренный, и бросился в коридор. Проклятье, как далеко этот восьмой этаж!!!
Запыхавшись, он подбежал к картине, успев подумать, что если сэр Кедоган ушел куда-нибудь в гости, то он, Гарри, его убьет. Не знает, как, но убьет. К счастью, маленький рыцарь был на месте: обрывал лепестки у ромашки.
– Сопляк, — выдохнул Гарри.
– От сопляка слышу, — невозмутимо отозвался Кэдоган.
– Это пароль! – воскликнул Гарри.
– Дурацкий пароль, — парировал рыцарь.
– Ну не я его придумывал, — заметил Гарри. – Эй, сэр Кедоган, вы хотите, чтобы я вас погладил по щеке?
Маленький рыцарь обиженно подпрыгнул и пропустил Гарри, бормоча что-то про невоспитанных юных нахалов.
Гермиона сидела у камина и вязала носок под четким руководством Добби. Пять спиц неторопливо двигались в ее руках.
– Все верно, хозяйка, — радостно говорил эльф. – А эти две петли надо провязать вместе. О, Гарри Поттер, сэр, — Добби едва не распростерся на ковре.
– Ну все, иди, Добби, нам надо поговорить, — попросила Гермиона.
Добби исчез, вскрикивая что-то восторженное. Гарри покрутил ее вязание. На спицах было распялено нечто, очень напоминающее верхнюю часть носка.
– Здорово у тебя получается, — заметил он.
Гермиона кивнула, отобрала у него клубок, спрятала в мешочек на шнурке.
– Хочу попробовать связать пару папе к Рождеству. Вот он обрадуется!
Гарри покивал, глядя в камин. Рядом с ним теперь стояла кочерга, которой в прошлый раз не было. Он поворошил в камине.
– Гарри, я думаю, пока ты не расскажешь мне, что тебе наговорил Снейп, ты не успокоишься, — заявила Гермиона. Гарри вздохнул и сдался.
– Он… Он говорил о нас…
– Я догадалась. Что он говорил о нас?
– Что мы… что я неправильно делаю, — выпалил Гарри.
Что он неправильно делает, он так и не смог назвать. Но девушка поняла это и сама. Она зарделась.
– Это не его дело. Откуда он вообще знает, как и что мы делаем?
Гарри, красный, как рак, упорно смотрел в огонь.
– Он сказал, что ты должна чувствовать то же, что и я…А ты… Тебе это неприятно?
– Нет, – в ее голосе не было напряжения. – Мне хорошо, Гарри, — он почувствовал, что ее рука провела по волосам, шее, заставив замереть от удовольствия. – Я читала, что полная гармония придет со временем.
Он вздрогнул. Полная гармония! Те же слова сказал ему Снейп. Теплая рука продолжала гладить его непокорные пряди. Гарри решился.
Потянув девушку к себе, он заставил ее сначала сесть рядом, потом притянул ее голову на колени, провел рукой по шелковистым волнам волос. Какими мягкими они стали сейчас, не то что раньше – торчали во все стороны. Она вся стала совсем другой – в теле появилась какая-то округлость, мягкость линий. Плечи узкие и не худые, а… наверное, хрупкие. Пальчики тонкие, ногти гладкие, ровно подпиленные. Гарри вдруг вспомнил кошмарный маникюр тети Петуньи – у нее были наращенные ногти, об этом знали все, потому что каждый месяц дядя с помпой возил ее в Лондон в косметический кабинет приводить их в порядок, и Дадли ездил с ними, а Гарри разглядывал кошачьи фотографии в доме миссис Фигг. Кто мог знать, что эта полоумная кошатница на самом деле была его охранником? Господи, и о чем он только думает сейчас?
Ногти Гермионы были совсем другие – только чуть-чуть удлиненные, они были покрыты неярким лаком. Она притихла под его поглаживаниями, Гарри отвел прядь волос и увидел ее шею, покрытую почти невесомым пухом – его и видно-то было лишь потому, что он золотился в отблесках пламени. Вот это да, точно как кожица персика – Гарри попробовал их впервые в Хогвартсе. Его так позабавили тогда эти щекотно-нежные шарики, от них было так приятно пальцам, что он улыбнулся сейчас, вспомнив свои ощущения и провел кончиками пальцев, едва касаясь, по этому персиковому пушку.
Девушка вздрогнула, слегка повернула голову, подставляя его пальцам затылок, шею, и он погладил маленькую ложбинку, которая шла от затылка, хотел погладить дальше, но дальше шел ворот блузки. Гермиона завозилась, не поднимаясь, расстегнула школьную блузку, и он стянул ее, провел кончиками пальцев по спине, там, где под нежной кожей прощупывались бусины позвоночника, и когда он гладил между лопаток, она тихонько пискнула. Ему показалось, что дыхание обожгло его бедро даже через ткань штанов. От огня было все-таки слишком жарко. Его лицо уже все горело. Гарри обнял Гермиону, приподнял ее.
– Очень горячо, — сказал он. – Давай отойдем от камина.
Она кивнула, села на кровать и почти машинально прикрыла руками обнаженную грудь. Виновато взглянула на него и опустила руки (залившись румянцем), взяла волшебную палочку, шепотом произнося заклинания, погасила свечи (опять оставила только три). Он решительно направил палочку на нее, старательно произнес раздевающее заклинание – все равно груда одежды. Его одежда легла рядом аккуратной стопкой. Гарри нырнул в постель рядом с девушкой.
Простыни были теплыми – похоже, вездесущий Добби успел напихать туда грелок. Чтобы остудить пылающее лицо, Гарри, почти не задумываясь, прижался к прохладной коже девушки. Она тут же обхватила его голову, запустила пальцы в волосы. Это было настолько приятно, что Гарри зажмурился, потерся щекой о… ой-ой, об ее грудь. Невесть к чему в голове всплыло жесткое лицо Снейпа. Ласкай ее хоть как-нибудь! Он ткнулся губами в упругий холмик под своим лицом, и, похоже, угадал: она вздохнула как-то по-особому и погладила его по спине, тоже между лопаток. Ого! Гарри открыл глаза, облизнул пересохшие от волнения губы и еще раз осторожно прикоснулся ими к груди. Нежная кожа пахла чистотой и почему-то немного молоком. Ощущения были такие неожиданные, что Гарри даже лизнул ее, чтобы проверить и на вкус. Ой, похоже, еще одно попадание – она потянулась так, чтоб в поле его зрения оказалась другая грудь. Гарри пришлось чуть-чуть навалиться на худенькое тело, и это вышло совсем неловко, но тут она повернулась, и он так удобно скользнул бедром в ложбинку между ее бедер, что мог прижаться к ней всем телом, и это было просто восхитительно. Он вдруг вспомнил, что так и не поцеловал ее в губы, посмотрел на ее лицо – она закрыла глаза, глубоко дышала и прядь волос упала на щеку, он отвел волосы, прижался губами к ее губам. Все неприятности дня и даже экзекуция у Снейпа отошли куда-то далеко, потому что Гермиона снова задвигалась, и он без труда приподнял на локтях и носках тренированное тело (спасибо квиддичу в прошлом), чтобы она могла лечь, как ей удобно, и стало не до Снейпа, потому что чуть позже он летел в потоке удовольствия, но чертов профессор опять продрался сквозь сладость резким напоминанием о действе за 30 секунд, и Гарри задумался, а что он, собственно делает.
Он двигался, как подсказывала ему природа, и похоже, правильно, потому что руки Гермионы тянули его к груди, а из ее губ вырывалось что-то похожее на стоны, нужно просто продолжать, только чуть подольше, ей нужно больше времени. Подступившая волна откатилась, Гарри продолжал, и девушка задрожала всем телом, прижимаясь к нему так тесно, будто хотела слиться с ним, а потом вздрогнула бедрами так странно и так приятно, еще и еще, и Гарри почувствовал…
Вау! Он попытался сравнить свои ощущения с выходом из финта Вронского … над самой землей… на «Молнии»… под носом у Снейпа… со сничем в руках…со счетом 200:0 в пользу Гриффиндора… все равно не то.
Он выдохнул ее имя, хотел добавить что-то еще, но в голове не было ни одной мысли, и он просто выдохнул его еще раз и уткнулся лицом в теплую ложбинку у ее плеча, чувствуя, что она все еще крепко прижимается к нему, ласково гладя по спине и тоже шепча его имя.

Глава 24. Новая волна успехов

С того счастливого вечера Гарри чувствовал, что в его жизни стали происходить приятные перемены. Внешне ничего кардинально не изменилось: уроки никто не отменил, количество домашних заданий не уменьшилось, школьная жизнь продолжалась. Изменилось отношение Гарри ко всему, что его окружало. Он ощущал себя счастливым. Его успехи в учебе продолжались: профессор Маггонагал не уставала его удивленно хвалить и подбадривать перспективой будущей карьеры аврора, на заклинаниях у него появились первые отличные оценки, а на защите от темных искусств Гарри удалось построить более или менее хлипкую отгородку от удушливо-эротических флюидов Элизабет Смит и сосредоточиться на её объяснениях, а не на благословениях просторной мантии и борьбой с тошнотой. Гарри посмотрел на своих одноклассников и вздрогнул, едва не схватившись за голову: неужели он выглядел таким же идиотом?! Неудивительно, что Гермиона превращалась в злую орлицу. Рон, Симус, Дин – кажется, ещё немного и посрывают с себя мантии! Даже у бедняги Невилла как-то странно блестят глаза.
На зельеведении Гарри получил от Снейпа такой же взгляд, который он увидел во время завтрака после своей второй ночи. Казалось, что силы злобности и недовольства в глазах профессора хватит на то, чтобы швырнуть в Гарри котел. С чего это он так? Гарри ещё раз опасливо покосился на Снейпа. По-моему «успехов» он добился. На секунду Гарри вспомнил шепот Гермионы и тут же смущенно прикрыл это сладкое воспоминание блоком.
Появились успехи и на дополнительных уроках. С защитой от темных искусств от Муди Дикого Глаза было неплохо с самого начала (сказывались занятия ДА). Но сдвинулись с мертвой точки попытки изучать высшую магию.
Высшая магия, преподаваемая Дамблдором, казалась Гарри каким-то непостижимым искусством. Без волшебной палочки пододвинуть к себе предмет (пусть даже легенький), наколдовать из воздуха щит, при помощи силы воли создавать свое изображение в воздухе для отвлекающего маневра! Гарри казалось, что такое изучают на третьем курсе в школе для авроров. Его мысленные сосредоточения на внутренней энергии и силе воле ни к чему не приводили, кроме как к ощущению того, что у него вот-вот развяжется пуп. Утешением было то, что у Гермионы были такие же «успехи». Девушка морщила носик, потела от напряжения, но без волшебной палочки к ней не хотело подъезжать даже её перо. Теперь, наконец-то, появились первые успехи. Дамблдор похвалили Гарри и Гермиону за то, что им удалось сдвинуть с места пергамент и даже чернильницу.
На блокологии вечно недовольный Снейп вдруг удивленно поднял брови:
– Что такое, Поттер, я вижу что-то, очень напоминающее добротный блок.
Гарри только плотнее сжал губы, представляя, что смотрит на Снейпа сквозь толстое бронированное стекло. Гермиона, стоящая рядом, одобрительно сжала пальцы Гарри.
– Мисс Грейнджер. Вы позволите, если до окончания Хогвартса я буду называть вас так, — скривил губы профессор, — чтобы не было путаницы. Два Поттера – это много. С вами, наконец-то, стало приятно общаться. Раньше вы были несколько напряжены.
Гермиона вспыхнула. Гарри сжал кулаки.
– Мы переходим ко второму разделу блокологии, — Снейп неожиданно скривился так, что на его губах появилась странная улыбка. – Вы уже научились перекрывать доступ к некоторым своим воспоминаниям, но о них легко догадаться, считывая информацию с ваших тел.
Снейп провел рукой возле Гермионы, впрочем не коснувшись её. Девушка испуганно отскочила. Гарри загородил её.
– Если вы считаете, что это доставляет мне удовольствие, то вы глубоко заблуждаетесь. Я предпочитаю ощущать себя, а не кого-то другого. Поверьте, мало приятного чувствовать, что кто-то желает справить нужду или просто голоден. Во всех смыслах.
Гермиона непроизвольно прижалась к Гарри, он приобнял её за плечи.
– Вы ищете защиту друг в друге, что ж, неплохо. Но я бы хотел, чтобы вы умели считывать информацию с других и отгораживаться от этого. Сегодня вы попробуете считать информацию друг с друга. Поттер, вы первый.
– Что именно я должен делать? – спросил Гарри.
– Способом, каким подсказывает вам интуиция, попытаться почувствовать то, что чувствует ваша жена. Ясно?
– Ясно, – буркнул Гарри.
Он подошел к Гермионе, закрыл глаза и сосредоточился.
– Ну? – спросил вскоре Снейп. – Что ты услышал, Поттер?
– Э-э.. – замялся Гарри.
– Внятнее, — приказал Снейп.
– Кажется, грудь болит… немного, — опуская голову, ответил Гарри.
Снейп медленно ему поаплодировал.
– Браво, мистер Поттер, я даже боюсь верить в это чудо. Выходит, не зря у вас настойки стали получаться плохими, а не отвратительными, как раньше. Теперь вы, мисс Грейнджер.
Гермиона так же, как и до неё Гарри, закрыла глаза и сосредоточилась. «Я люблю тебя», — четко прозвучало у неё в голове.
– Слушаю вас, мисс Грейнджер, — окликнул её Снейп.
– Гарри… он напряжен…
– Это и так заметно, — усмехнулся Снейп.
– Я это почувствовала!
– Хорошо, допустим. Что ещё? Вы получили его любовное послание?
– Да, — тихо ответила Гермиона, глядя в пол.
– Что ж, у вас начала проявляться чувствительность. Ещё довольно слабая, но все же…
– Послушайте, господин профессор, а зачем я должен уметь чувствовать других? – спросил вдруг Гарри. – Кажется, весь прошлый год вы работали над тем, чтобы перекрыть доступ в мой мозг? У меня нет желания залазить Волдеморту в голову или считывать с него информацию.
Снейп посмотрел на него с отвращением.
– И не советую, Поттер. Я прекрасно помню, как тебя трусило, а мисс Грейнджер самоотверженно пыталась защитить тебя. Но для того, чтобы вступить с Темным Лордом в нечто, отдаленно напоминающее равный бой, ты должен быть по меньшей мере крутым аврором. Профессор Дамблдор не может вечно прятать тебя в Хогвартсе. Да и Хогвартс не может гарантировать тебе полную безопасность. Чувствительность к чужим мыслям, умение её регулировать даст тебе большее преимущество, чем вращающийся глаз параноика Муди. На сегодня урок окончен. Продолжайте и дальше пытаться отгораживаться от того, что вам неприятно или беспокоит. И ещё, когда у вас, мисс Грейнджер, начнутся дни, не приходите на занятия. Мне неприятно ощущать, как у вас тянет внизу живота. Ты, Поттер, тоже не приходи.

Глава 25. Прогулка в Хогсмид

Тем временем Рон усиленно тренировал свою команду для первого в этом учебном году матча по квиддичу со сборной Пуффендуя. Он быстро вжился в роль капитана, нещадно мучая и пугая противником своих подопечных. Не особо сильный в учебе в прошлые годы, теперь под гнетом двойной начальственной должности (капитан и староста), Рон отстал еще сильнее. Гарри и Гермиона старались ему помочь. Гарри приносил ему необходимые книги из библиотеки и тихонько (чтобы Гермиона не ругалась) давал списывать свои домашние задания, правда под клятвенное обещание переделывать. Гермиона заставляла Рона учить уроки по составленному ею графику, что Рона сердило до потемнения в глазах. Он предпочитал списывать у Гарри.
– Рон, — тихо выговаривал ему Гарри, — Гермиона меня убьет, если узнает, что я опять дал тебе списать. Ты же вредишь сам себе! На экзаменах тебе не дадут даже подсмотреть в мой пергамент.
– Гарри, матч на носу, — отмахивался от него Рон, — вот выиграем у Пуффендуя и всё, обещаю, что берусь за учебу. А пока некогда! Поэтому помоги, а?
Гарри вздохнул. Все-таки Рон – балбес, но квиддич – святое дело. Он открыл учебник, взял волшебный карандаш (надписи, сделанные им, исчезают через 12 часов) и принялся подчеркивать нужные для сочинения фразы.
Рон пододвинул к себе пергамент и, растягивая буквы, принялся писать.
– Как успехи? – поинтересовалась Гермиона, садясь рядом с Гарри.
– Учусь изо всех сил, — буркнул Рон.
– Молодец, — похвалила его девушка. – А как ты, Гарри?
Гарри вздрогнул. Нет, ему показалось, раньше Гермиона никогда такого не делала! Но пальцы девушки незаметно завели руку Гарри за спину и позвали в комнату за сэром Кэдоганом. Гарри зажмурился. Если бы не усталость из-за уроков, он бы, наверное, проводил бы там каждый вечер. Но Гермиона! Значит, она больше не думает о недописанных рефератах!
– Я… — пробормотал Гарри.
– Ты уже выучил уроки? – ну и актриса! Делать такое строгое лицо, когда рука за спиной скользнула уже в рукав мантии!
– Д-да, — заикаясь от волнения, ответил Гарри.
– Вот и славно. Иди спать. А Рон продолжит учить уроки. Я предупреждала тебя, что ты чересчур увлекся квиддичем и уже замучил всех своих игроков! Посмотри на Джинни! – и свободная рука Гермионы гневно указала на сестру Рона, куняющую за учебниками.
К величайшему возмущению Рона, Гарри, виновато на него посмотрев, отложил книгу и ушёл в спальню. Нет, конечно, Гермиону проще послушаться, чем объяснить, почему ты не хочешь этого делать, но не до такой же степени! И вообще, что происходит между этими двоими! Гарри её слушается практически во всем! Так ещё и похож на неё стал! Учится хорошо (ну, это можно объяснить дополнительными уроками), выполняет вовремя домашние задания (ладно, попробовал бы он их делать вовремя, если бы был капитаном сборной и старостой!) так ведь требует, чтобы и он, Рон, учил их вовремя! С кем поведешься, от того и наберешься – правильно говорят. Зря им Дамблдор назначил столько дополнительных уроков – Гарри слишком много общается с Гермионой, вот и стал таким же умным. Кстати, а почему они вдвоем на уроки ходят? Ведь в прошлом году Снейп мучил на блокологии только одного Гарри!
– Эй, Гермиона! – окликнул её Рон, когда девушка была возле выхода из гостиной. – А ты зачем на дополнительные уроки ходишь?
– Э-э, — Гермиона растерянно повернулась к нему. – Видишь ли, Рон, я решила стать аврором. А девушек туда берут неохотно, поэтому я должна показать очень хорошие результаты.
– Серьёзно? Аврором!? – Рон посмотрел на хрупкую женственную фигуру Гермионы (а она ничего стала в последнее время, просто класс!) – А я решил, что буду профессиональным квиддичистом. На аврора я не потяну. Макгонагалка как рассказала, какие там требования, я понял, что это не моё! НОЧи на отлично – очень надо. Близнецы еле-еле СОВы посдавали, а теперь деньги гребут лопатой. Я на их каталоге уже 20 галеонов заработал!
– Они нашли своё место в жизни, и я рада за них, — ответила Гермиона. – Надеюсь, так будет и с тобой, Рон. Но я считаю, что хорошие оценки для твоей будущей карьеры не повредят! Подумай об этом! Доброй ночи.
*
Гермиона вышла из гостиной в коридор. Она искренне надеялась, что Гарри догадается сложить одеяло на своей постели так, чтобы казалось, что там кто-то спит, и тщательно задвинет полог. В её спальне вряд ли кто-то спохватится. Подумают, что зубрилка Грейнджер сидит в гостиной, заваленная учебниками.
– Ты это хорошо придумала, – её обнял Гарри и плащ-невидимка. – Похоже, Рон тебе поверил.
– Да. И как мы раньше не обговорили этот момент!
– Мне кажется, он чувствует, что что-то не так, — Гермиона продолжила разговор уже в комнате возле камина.
Гарри виновато пожал плечами:
– Я пока не готов ему рассказать о нас.
– Да, пожалуй. Я тоже не мыслю себе, чтобы он узнал.
– Узнает со временем, — попытался успокоить её Гарри.
– Да, и я не знаю, как он отреагирует на то, что мы с тобой больше не друзья.
– Он не хотел, чтобы ты встречалась с Крамом, то есть вообще с другими парнями. И если он будет против меня, то возникает вопрос, чего он хочет вообще, — произнес Гарри.
– Возможно, чтобы мы и дальше оставались друзьями, — предположила Гермиона.
– Но так не может продолжаться вечно! – возразил Гарри.
– Уже не продолжается, — согласилась Гермиона.
– Я… я люблю тебя, — как-то странно серьёзно произнес Гарри.
– Я кое-что придумала, — Гермиона улыбнулась. Слова Гарри ей очень понравились. – Луна говорила мне, что Рон ей нравится. Если они начнут встречаться, то Рону не в чем будет нас упрекнуть.
*
Идея про Луну понравилась Гарри, хотя он не имел ни малейшего представления, как обратить внимание Рона на эту достаточно чудаковатую девушку.
В следующий выходной ученикам разрешили посетить Хогсмид. Старшеклассники с радостью отправились по магазинам. Гарри, Гермиона и Рон наелись всевозможных сладостей и купили своего любимого сливочного пива.
Джинни и Луна позвали Гермиону в магазин «Женские штучки». Рон, словно только и ждавший этого момента, потащил Гарри в магазин «Зонко».
– Гарри! – радостно шептал он в ухо друга, — тут тайком такое продают! Смотри, там горячие пчелки!
– Я знаю, — наивно отозвался Гарри.
– И батончики! Кстати, я задолжал тебе один! Сейчас верну!
– Не надо, Рон, — отмахнулся Гарри.
– Ты просто не понимаешь! Это полный кайф! – глаза Рона сделались круглыми и глупыми. – Я тут подзаработал у Фреда и Джорджа. Могу потратить на эти штучки! Я слышал, что горячие пчелки – полный улет!
– Гермиона говорила, что их нельзя есть, они вредные, — неожиданно сказал Гарри.
Рон уставился на него, как на полоумного, а потом закатился от смеха:
– Ты что, дурак!? С ней такое обсуждать!
– Я не обсуждал, она сама сказала, вернее, предупредила, — пожал плечами Гарри. – На всякий случай. Она видела, как в прошлом году их покупал Малфой.
Рон зашелся во втором приступе смеха.
– Что-то его сегодня здесь нет, наверное, уже купил!
*
Гермиона с другими девушками разглядывала разные женские премудрости. На полках заманчиво красовались духи, шампуни, волшебные ультратонкие прокладки, всевозможные безделушки, лаки, жидкости для укладки волос, губные помады самых разных цветов.
– Я уже давно мечтаю о помаде с клубничным запахом и вкусом, — восхищенно вздохнула Джинни.
– Единственная стоящая здесь вещь – это вон тот пеньюарчик, — затуманено вздохнула Луна и спокойно указала на кружевно-шелковый чудо-пеньюар, меняющий свой вид по желанию хозяйки.
– Это, наверняка, очень дорого, — безнадёжно махнула рукой Джинни.
– Да и не очень-то нужно, — вяло согласилась Луна. – Не для кого…
– Какая красота! – восторженно прошептала Гермиона и вынула кошелёк.
– А тебе он зачем? – удивилась Джинни. — Спать в такой роскоши? Тебя все равно никто не увидит. Парни в нашу комнату недоступны!
– Или тебе есть для кого? – мечтательно пошутила Луна.
– У меня есть я, — ответила Гермиона и отправилась за покупкой.
– Бедная Гермиона, — вздохнула Джинни. – Комплексует из-за того, что с ней никто не хочет встречаться. Парни умных не любят.
– Таких, как я, тоже, — потусторонне заметила Луна.
Кроме чудо-пеньюара Гермиона купила себе шампунь для волос с изысканным ароматом цветов и бальзам для тела. Хотела ещё губную помаду, но, пересчитав кнатики, вздохнула.
Джинни и Луна сочувствующе на неё смотрели.
– Не огорчайся, Гермиона. Даже если у тебя появится парень, то Снейп вам не даст встречаться. Фред и Джордж меня предупредили на счет него, — сказала Джинни.
– Лучше б голову помыл, — отрешенно заметила Луна.
*
Рон все же купил батончики и горячих пчелок. Он шёл довольный, снисходительно глядя на ничего не понимающего в этой жизни Гарри.
– Спрячь получше, если Гермиона увидит, получишь отличную головомойку, — посоветовал ему Гарри.
– А это вообще не её дело, — огрызнулся Рон, впрочем запихивая покупки во внутренние карманы мантии. – Кстати, интересно, а они на девчонок действуют?
– Да ну тебя, Рон, — прыснул Гарри.
– Что, Уизли, — раздался ехидный голос Малфоя. – прикупил пчелок? А что же не у своих братьев? Или они продают лажу?
Рон вспыхнул.
– Очевидно, ты их наелся еще в прошлом году, — отомстил за друга Гарри.
Реакция Малфоя удивила всех: он кинулся бить Гарри, причем так быстро, что забыл о своей волшебной палочке и даже о Креббе и Гойле, которые минуту спустя тоже навалились на Гарри.
Гермиона выхватила волшебную палочку – и от Гарри отлетели сначала Малфой, а затем и его верные телохранители, грузно шмякнувшись в грязь.
– Прячешься за юбку грязнокровки, Поттер, — отплевываясь, прошипел Малфой.
Гермиона ещё раз взмахнула палочкой – Малфой взвыл, словно кто-то ударил его по губам.
– Это за грязнокровку, — гордо ответила девушка и тряхнула копной волос.
Гарри изумленно смотрел на неё, поднимаясь с земли.
– Пойди поешь пчелок! – злорадно добавил Рон.
После такого комментария Малфою, Креббу и Гойлу оставалось лишь, стиснув зубы, убраться восвояси. Рон громко смеялся, хватаясь за бока, Гермиона улыбалась, Луна и Джинни хихикали. Гарри тоже улыбался, но мысленно поёжился от предчувствия того, что слизеринцы это так не оставят. Впрочем, вражда их слишком давняя, одной стычкой больше, одной меньше. Всем было смешно, поэтому Гермиона даже не спросила, в самом деле Рон купил эту гадость или это была грязная клевета.

Глава 26. Покупка Гермионы

Вечером Рон хотел было попытаться отдать Гарри долг за неосторожно съеденный батончик, но друг куда-то исчез.
– Ты не видела Гарри? – спросил Рон у Джинни, которая с кислым видом читала параграф в учебнике по трансфигурации.
– Нет, — пожала она плечами, — кажется, он уходил из гостиной.
Пропала бесследно и Гермиона. И не у кого скатать сочинение по волшебному праву! Неужели опять дополнительные уроки? Так ведь сегодня воскресение, даже Снейп не заставляет отбывать наказания в выходной день! Или он передумал и устроил дополнительный урок блокологии?
*
Гарри обнаружил сэра Кэдогана на картине прелестной девушки в утреннем платье на 7 этаже. Коротышка самым бессовестным образом женихался.
– Вы не могли бы вернуться на свою картину, сэр, и впустить меня, — как можно вежливее процедил Гарри.
– Я не врываюсь к тебе в комнату во время свидания, желторотик, поэтому убирайся! – огрызнулся Кэдоган.
– Но это твоя работа! – возмутился Гарри.
– Я уволился, — махнул на него рукой рыцарь.
Гарри отшагнул, закатывая глаза. В схватку за свою территорию вступила Гермиона, ловко дотянувшись до щеки чокнутого коротышки. Сэр Кэдоган радостно взвизгнул и побежал в свою раму. Гарри и Гермиона поспешили за ним.
Едва они оказались в своей комнате (о, стол появился), как Гарри, воздевая руки к потолку, пообещал сойти с ума от сторожа своего законного уголка в школе.
– Просто к нему нужен подход, — успокоила его Гермиона.
Гарри сел в кресло возле камина. Как всё-таки здесь здорово! Даже появившийся Добби не раздражает, его можно услать в любую минуту, а можно попросить принести чего-нибудь вкусненького из кухни.
– Если Гарри Поттеру не нравится поведение сэра Кэдогана, Добби может сам открывать дверь, — робко и счастливо предложил эльф.
– Правда, Добби? – обрадовался Гарри.
– Добби всегда рад служить Гарри Поттеру, сэр! – эльф прижал свои тощие лапки к груди.
– И что я должен сделать, чтобы ты открыл дверь?
– Просто приказать Добби, сэр!
– Что ж, спасибо, Добби!
– О – вау! – взвизгнул Добби и втянул голову в плечи.
Гарри оглянулся. Гермиона сидела на мягком покрывале в чём-то невероятно красивом, лёгком, кружевном.
– Добби, ты можешь быть свободен, — произнесла она и смущённо улыбнулась Гарри: «Нравится?»
Гарри издал нечто среднее между «ох» и «ух ты!» Персиковое одеяние стало бледно-сиреневым и, кажется, ещё более красивым. Потом нежно-голубым и коротким. Запас междометий Гарри закончился, он просто заворожено смотрел на эти наряды. Что-то похожее он видел на рекламных страницах цветных журналов тётушки Петуньи. Но на её тощем теле любая одежда смотрелась просто ужасно, поэтому плакаты с женским бельём вызывали у неё особенно ханжеское поджатие губ. А тут такая красота!
Гермиона смущённо смотрела на свои изящные, уже имеющие нужные очертания ножки (без школьных гольфов они выглядели куда лучше).
– Тебе нравится? – хотелось спросить игриво, но получилось… Не то.
Гарри охотно кивнул.
Попробуем ещё раз. Только бы не сильно смущаться:
– Тебя это…возбуждает? – о-о-ой! Хорошо, что шифон и кружева в этот момент были бледно-сиреневыми, а не красными – в тон лицу и ушам.
– А? Д-да…
Что взять с парня, если ему показываешь пеньюар, больше похожий на платье для выпускного вечера в Хогвартсе. Надо что-то пооткровеннее. Гермиона прикрыла глаза. Научиться управлять этой штукой не было времени. Ещё одно восклицание. Девушка открыла глаза и посмотрела на себя. Что-то короткое и прозрачное. Ужас какой! Зато таких обалдевших глаз у парня она никогда не видела. Ну, они напоминали глаза Рона, когда его коснулась Красотка на последнем уроке, но совсем чуть-чуть, Рон ведь глупый! Гарри сидел уже перед кроватью, осторожно коснулся ноги Гермионы.
– Это… это очень приятно, — кивнула она. – Погладь ещё…
*
Гермиона попыталась во сне удобно прижаться к Гарри, но никак не выходило. Через несколько минут беспокойных поворотов в постели, он поняла, что его рядом нет. Сон отступал, вместо темноты отблеск свечей…или это камин, — и то, и другое. Девушка села и осмотрелась. Гарри сидел возле камина в кое-как наброшенной мантии и читал книгу.
– Гарри, что случилось? – сонным шепотом спросила Гермиона.
– Да вот, — виновато пожал он плечами, — совсем забыл выучить параграф про Сонные зелья, завтра Снейп обещал итоговую контрольную по теории. Ты же знаешь, как он ко мне не равнодушен.

Глава 27. Месть Малфоя

Уроки следующего дня прошли достаточно мирно, включая и зелья. Обещанная Снейпом контрольная состоялась, и Гаррино героическое чтение ночью не пропало зря, скрипя сердце, придётся, профессор, поставить как минимум «хорошо». Рон жил уже на завтрашнем матче по квиддичу с пуфендуйцами, поэтому больше, чем «ужасно» за свою работу по зельям не ждал. Да, похоже, ему было всё равно. Завоевать кубок, возглавляя команду, – это ли не главная мечта его жизни! Хоть бы уроки временно перестали задавать!
Гарри решил, что уроки выучить надо обязательно, поскольку завтра будет либо полная эйфория от победы, либо чёрная депрессия, из которой ему придется вытаскивать друга. Хотя, пытаться выучить что-либо накануне матча!.. Похоже, легче прочитать тайные мысли Снейпа. Все гриффиндорцы в гостиной были так возбуждены, что Гарри буквально ощущал, что его тело гудит, как струна. Гермиона мужественно отправилась в библиотеку. Вздохнув, Гарри обмакнул перо в чернила.
– Гарри, бросай ты это дело, ну его! Завтра матч! У пуфендуйцуев нет шансов! – кричал Рон, окруженный своей командой.
– Завтра сам же будешь просить у него скатать. Так что пиши, Гарри, не слушай его! – махнула рукой Джинни.
Неожиданно Гарри вскочил и, даже не обратив внимания на опрокинутую чернильницу и хлопнувшиеся на пол книги, бросился к выходу.
– Достали парня, — посмеялись вслед Дин и Симус.
*
Гарри чувствовал опасность, инстинкт гнал его бежать, куда, он не знал, вернее знал, поворот, ещё один коридор, поворот. Это было совершенно новое ощущение. Всем телом и душой он знал, видел, слышал зов Гермионы.
Кребб и Гойл крепко держали её за руки в пустом классе. Малфой стоял перед ней, и его взгляд не нравился девушке.
– Н-ну ты же не будешь меня насиловать, это же глупо, — дрожащим голосом проговорила она, глядя на волшебную палочку в руке Драко.
– Слишком много тебе чести, грязнокровка, — медленно выцедил он. – Я не собираюсь пачкаться об тебя.
– Не хочешь ли ты меня побить? – почему так бьет дрожь?
– Если бы я захотел кого-то побить, я бы с удовольствием посчитал зубы Уизли или впечатал в морду Поттера очки. Они меня достали. Но отвечать за пчёлок будешь ты.
– К-как? – глотнула комок в горле Гермиона.
– Ты сэкономишь нам кучу галеонов, которую ребята хотели потратить на один интересный журнальчик в Хогсмиде. Но применять раздевающее заклятие, кроме как на себе, в школе запрещено. Разденешься сама или это сделать мне без магии? – Малфой улыбнулся так отвратительно, что Гермиона задохнулась от ненависти.
– Я.. я буду кричать! – она даже начала вдыхать воздух для крика.
– Силенцио! – направил на неё палочку Малфой.
Губы девушки задвигались в немом крике, из глаз хлынули слёзы отчаяния.
– Ладно, на первый раз можешь не раздеваться. Кребб давно хотел узнать, что у тебя за пазухой. Я предполагаю, что глухая научная стена. А Гойл мечтает заглянуть тебе под юбку. Выполняю их просьбу разузнать, — Малфой усмехнулся и протянул пальцы к груди Гермионы. Девушка зажмурилась от отвращения и стыда.
Гарри влетел в класс, с грохотом открыв дверь.
Отшвыривающие, а затем и сдерживающие заклятия раздались прежде, чем Малфой успел что-либо подумать. Через несколько секунд он дергался на полу, не имея возможности встать.
– Ну… ну вы и твари! – выдохнул Гарри.
Гермиона беззвучно рыдая, бросилась ему на шею.
– Ты распустил руки! – Гарри затрясло от злости. Какая-то незримая сила протянула Малфоя по полу и впечатала его в шкаф.
Гарри снял заклятие с Гермионы, и она, уже рыдая в голос, ещё крепче прижалась к нему. Малфой выл от боли – похоже об шкаф его двинуло хорошенько, у Кребба и Гойла изо рта полезли слизни.
*
Гарри не знал, что ему делать дальше: рассказать о случившемся профессору Макгонагал или достаточно того, что он уже сделал. Нет, конечно, не достаточно, этих трёх негодяев убить мало! Ладно, драки, оскорбления, подставы, но распустить руки! Втроём на девушку, его девушку!
Судьба решила всё сама. Минерва появилась, как только Гарри вышел из класса, поддерживая рыдающую Гермиону.
– Что случилось, Поттер!? – накинулась она.
– Малфой и его дружки распустили руки, — процедил он.
Макгонагал посерела.
– Это уже заходит слишком далеко. Они хотят, чтобы их выгнали со школы?! Где они, Поттер?
– Там, — мрачно кивнул Гарри на класс.
Потом была разборка с участием Снейпа. Минерва бушевала на отплёвывающихся от слизи Кребба и Гойла и стонущего Малфоя, потирающего огромную шишку на голове. Снейп мрачно смотрел то на них, то на Гарри и Гермиону. Девушка уже почти успокоилась и только тихонько всхлипывала, прижимаясь к Гарри.
– Скажите же теперь вы своё слово, профессор! – повернулась к нему дрожащая от гнева Макгонагал.
– 50 очков со Слизерина и уборка в моём кабинете, — произнёс Снейп.
– И всё! – возмутилась Минерва.
– Остальное доделал Поттер, госпожа профессор. Я не буду настаивать на том, чтобы вы снимали с Гриффиндора 20 очков за наложение довольно болезненных заклинаний, — Снейп странно усмехнулся. – В конце концов, он должен был защитить девушку. А проступок не смертельный, бывали и похуже. Насколько я понял, мисс Грейнджер, вы пострадали не сильно, мистер Поттер прибежал вовремя.
***
В общем и целом, Снейп был прав, но и Гарри, и Гермиона обиделись на него. Гарри догадался, что Снейп имел в виду под проступками похуже, и злился на Снейпа до потемнения в глазах. Гермиона не отходила от Гарри до вечера, то благодарно сжимая ему руку, то преданно глядя в его лицо. Они долго стояли, уединившись под навесом одной из башен Хогвартса. Гарри обнял её за плечи и, ощутив прикосновение губ к шее и щеке, забыл обо всём и просто наслаждался её присутствием рядом. Очнулся он из приятного оцепенения, когда услышал тихий голос Гермионы, говорящий ему об уроке блокологии.
– Что? Сегодня? О нет! – застонал Гарри, закатывая глаза. – Я швырну его в банки, как того урода Малфоя!
– Успокойся, Гарри, уже всё хорошо. Я уверена, что профессору Снейпу неприятна эта история с его учениками. Лапать девчонок против их желания – последнее дело, тем более, что на Малфоя давно пускает слюнки Пэнси. Её попроси, и она не только разденется, — шептала Гермиона куда-то за ухо. Но было так приятно!
– Зачем ему этот мопс? Ты – совсем другое дело. Ты… очень красивая.
– Красивая? – щеки девушки вспыхнули. Всегда приятно это слышать, особенно если сказано так искренне.
– Очень, — простодушно кивнул Гарри.
***
Они нехотя вошли в подземелье Снейпа. Северус устало и как-то даже печально на них посмотрел, чем страшно удивил Гарри и Гермиону.
– Как ты почувствовал это? – спросил Снейп, направив на Гарри свой внимательный, почти немигающий взгляд.
– Не знаю, как объяснить. Почувствовал и всё, — осторожно ответил Гарри.
– Ты догадывался, что с твоей… женой?
– Я ощущал опасность и поэтому прибежал.
– Хорошо, — Снейп как-то странно вздохнул. – Это говорит о том, что улучшается твоя чувствительность. Пока что она направлена на твою вторую половину. – Снейп дернул уголком рта. – Очень скоро, возможно, ты начнешь чувствовать и других. Это довольно неприятно, но неизбежно. Не забывай ставить блок. Вас это тоже касается, мисс Грейнджер. Если не будет получаться или станет совсем плохо, обращайтесь…всегда рад помочь. Теперь приступим к уроку.
***
– Ну, Гарри, где ты пропал! Я разработал такую убойную тактику! Вот послушай! – Рон налетел на появившегося в Гриффиндорской гостиной Гарри с разноцветным планом завтрашней атаки на Пуффендуй.
После урока Снейпа Гарри чувствовал, что еле стоит на ногах. Гермиона, по видимому, ощущала себя так же, поскольку даже опиралась на его руку. Оба рухнули в кресло и умоляюще посмотрели на Рона.
– Тю, да что он с вами там делает, этот чокнутый Снейп, мешки заставляет таскать что ли? – возмутился Рон. – Ладно, Гарри, ты сиди, лежи, только слушай!..
Рон долго рассказывал свою стратегию. Гарри пытался слушать, но, как и в случае с бывшим капитаном Оливером Вудом, терял нить соображений. Боясь обидеть друга, заставлял себя слушать дальше и согласно кивал.
– Короче, победа наша, Гарри! – подвёл итог Рон.
– Да, конечно, вы выиграете, — покивал Гарри, изо всех сил моргая.
В глаза словно кто-то насыпал песку. Рядом, положив голову на его плечо, сладко спала Гермиона.

Глава 28. Начало чувствительности

Матч проходил, как всегда, при полных трибунах, пестрящих шарфами и флагами. Гриффиндорцы размахивали плакатами в поддержку своей новой команды. Среди Когтевранцев снова виднелась ревущая голова льва Луны Лавгуд. На сей раз лев примерно раз в минуту сжёвывал змею, хотя Гриффиндор играл с Пуффендуем. Но у Луны, очевидно, были свои соображения на этот счет. Слизеринцы придумали новую песенку про вратаря Рона Уизли, ещё более злобную, чем «Уизли – наш король», поскольку называлась она «Лажевый капитан». Но Гарри надеялся, что у Рона уже выработался иммунитет на подобные выходки. Сам он чувствовал себя неважно. Похоже, сказывалось волнение за друга. Страшно подумать, что будет, если Гриффиндор продует. Гермиона сидела рядом. Судя по всему, её состояние было аналогичным. По свистку мадам Трюк матч начался. Игроки закружили над полем, выбивая друг у друга квофл и уворачиваясь от ударов. Колин Криви, заменивший Джордана Ли, впервые комментировал происходящее на поле.
Гарри становилось всё хуже. Голова как-то странно гудела, словно колокол. Блок, нужно ставить блок, словно непробиваемое стекло, вспоминал он указания Снейпа. Так, кажется, лучше, он покосился на Гермиону. Девушка скрестила руки на груди.
Первый гол забил Пуффендуй. Гриффиндорцы отчаянно завыли. Пуффендуй взорвался криками радости. Слизеринцы запели «Что за лажа капитан!»
– Ничего, это только начало, наши всё равно выиграют, — попытался утешить гриффиндорцев Хагрид.
Он повернулся к Гарри и Гермионе и обмер. Они сползли со своих мест, оба без сознания.
– Э-э-э, — растерянно промычал Хагрид.
Возле Гарри присела бог весть откуда взявшаяся красавица профессор Смит. Хагрид уставился на неё, не в силах оторвать взгляд – ну и прелесть, если бы не мадам Максим, если бы он не был полувеликаном – э-э-эх! Элизабет принялась нащупывать пульс на шее Гарри.
– Хагрид, ему нехорошо, — обратилась она к нему. – Посмотри, что с мисс Грейнджер. Кажется, их надо отнести к мадам Помфри.
С трудом отведя глаза от Красотки, Хагрид поднял Гермиону и стал выбираться из толпы учеников. Элизабет взяла за руки Гарри и растерянно посмотрела на гриффиндорцев.
– Сделайте носилки, — подсказал испуганный Невилл. Дин, Симус и другие напряженно кивнули, глядя на бледное лицо Гарри. Стадион кричал с новой силой. Игра продолжалась уже со счетом 10:10.
*
Гермиона приоткрыла глаза. Все правильно, больничное крыло, а одноклассники, наверняка, до смерти перепугались. Гарри! Что с ним?! Должно быть, то же, что и с ней. Девушка догадалась, что отключилась из-за слишком сильных эмоций толпы болельщиков. Столько восторга и отчаяния сразу, ужас! Неудивительно, что слабенький блок, который пока что получался у неё и Гарри, был пробит. Гермионе казалось, что она превратилась в перегоревший предохранитель.
– Северус, я не понимаю, что с ним, — услышала Гермиона встревоженный голос Дамблдора.
– Не надо было пускать их на матч, директор. Они не умеют как следует отгораживаться от эмоций других, — прозвучал в ответ голос Снейпа.
– Здесь что-то другое. С девушкой ничего страшного, скоро придет в себя. Но Гарри… Из него словно кто-то выпил все жизненные соки.
Гермиона испуганно открыла глаза. На соседней кровати лежал Гарри в расстегнутой мантии. Его лицо и даже губы были очень бледные. Дамблдор сидел рядом, положив свою ладонь на грудь ученика. Возле него стоял Снейп, хмуро глядя на директора.
– Возможно, это реакция на сильный эмоциональный взрыв, — произнес он.
– У волшебника, обвенчанного со своей парой, энергетика становится очень мощной, — растерянно ответил Дамблдор.
– Не забывайте, что это сильно зависит от отношений, развивающихся между ними, — в голосе Снейпа Гермиона услышала знакомые ехидные нотки.
– Мне показалось, что у этих детей всё хорошо.
– Вот именно… детей! Оба зеленее зеленого. Или вы считаете, что их смущенная возня под одеялом – это и есть гармоничные отношения мужчины и женщины!? Смешно сказать, они до сих пор друг друга стесняются! Может, стоило мальчишку отправить подучиться к гейле?
– Ни в коем случае, Северус! – воскликнул Дамблдор. – У Гарри очень тонкая и чистая энергетика. Это редкий случай среди волшебников! Он – дитя, рожденное в большой любви, а это так важно для нашего дела! Пусть всё идет, как идет! Они привязываются друг к другу и, кажется, уже любят друг друга. А любовь, Северус, — это главное оружие Гарри.
– Всё это очень сентиментально, господин директор, — Снейп дернул уголком рта. – Однако… не слишком ли вы опекаете Поттера? Я даже начал переживать, не навредила ли ему мисс Чанг своим поцелуем под прошлое Рождество? Мальчишка так отчаянно сопротивлялся, чтобы я это не увидел в его голове. Стеснялся, — Снейп хмыкнул.
– Не говори глупостей, Северус! – похоже, Дамблдор даже слегка обиделся. – Не сравнивай подростковые поцелуи и разврат с гейлами. Среди них встречаются такие… оставляют следы не хуже грязных женщин! К тому же, не забывай, в какой семье воспитывался Гарри.
– Да уж, — отрывисто бросил Снейп, — насмотрелся на уроках блокологии. Искренне надеюсь, что мисс Грейнджер согласна терпеть такого мужа. Лично я ей очень сочувствую. Одна первая брачная ночь чего стоила!
Гермиона едва не вскочила от возмущения. И везде это профессор влез, все знает! Подумаешь, было немного больно! В любой книге на эту тему написано, что в первый раз больно большинству девушек и бывает кровь! Хорошо, что при помощи волшебного заклинания её можно переместить во флакончик. Пока Гарри спал, она так и сделала. И не должно быть тебе до этого никакого дела, господин профессор!
– У всех людей это бывает в первый раз, — в голосе Дамблдора появилась теплота. – Дети приходят к взаимопониманию.
Снейп кисло посмотрел на лежащего Гарри.
– Однако, Северус, кто-то сильно объел Гарри. Я уже довольно долго держу руку, а он и не думает приходить в себя. Если можно, попробуй выяснить, кто это сделал. Неужели среди учеников есть такой мощный энергетический вампир? Только этого не хватало!
– Это будет непросто, директор, — недовольно ответил Снейп.
– Северус, — вздохнул Дамблдор, — когда я тебе давал простые поручения?
К ним подошла мадам Помфри.
– Нужно дать Поттеру ещё немного Взбадривающего зелья, — сказала она.
– Да, Поппи, если угодно, я помогу, — Дамблдор приподнял голову Гарри и держал её, пока мадам Помфри аккуратно вливала в рот лекарство. Гарри рефлекторно глотал.
– И ещё, Северус, детям нужно доделать амулеты. Похоже, впереди их ждет несколько неприятный период повышенной чувствительности, — произнес Дамблдор, помогая мадам Помфри укрыть Гарри. – Посмотрите, как дела у мисс Грейнджер.
Мадам Помфри подошла к лежащей Гермионе.
– Девушка уже пришла в себя. Сейчас я принесу зелья и ей.
– Как ты себя чувствуешь, дитя моё? – спросил Дамблдор.
– Хорошо, — еле слышно ответила Гермиона. – Что с Гарри?
– Уже ничего страшного. При таком уходе, как у мадам Помфри, уже завтра ему станет намного лучше.
Директор вежливо попрощался и вышел. Снейп, махнув черной мантией и не сказав ни слова, исчез вслед за ним.

Глава 29. Внимательная Луна

Выпив Взбадривающего зелья и подождав, пока мадам Помфри выйдет, Гермиона встала. В теле была гудящая слабость, но терпеть можно. Девушка села на кровать Гарри. Лицо парня уже не было таким белым, губы слегка порозовели. Гермиона взяла его за руку – пальцы холодные. Нужно погладить и растереть. Кольцо на месте, по-прежнему невидимое.
Кто такие гейлы? Наверное, что-то вроде тех убойно красивых ведьм, от которых дуреют мужики? И как это Снейп мог такое предложить! Чтобы её Гарри спал с какой-то там тварью, пусть и красивой, но все равно тварью, которая бы обучала его премудростям любовных утех! Чтобы какая-то непонятная особь условно женского рода ласкала и трогала её парня, вернее, мужа! Ну уж нет! Пусть Гарри ещё не опытен, немного, ну совсем чуть-чуть, неуклюж, не умеет говорить ей красивых слов до, а после быстро засыпает, понятия не имеет о распаляющих ласках, описанных в её маггловской книге, зато он такой нежный, так нуждается в ласке, такой родной, когда прижимается к ней, такой трогательный и даже смешной, когда пытается целоваться по-взрослому, так старается, чтобы и ей было хорошо. Ну и что, что это не всегда получается, все равно происходит это чаще, чем раньше, и в любом случае быть с ним приятно! Какое особенное удовольствие видеть и чувствовать, что ему хорошо! Такая власть над парнем! Заставь его ради этого мига быть послушным мальчиком – и будет! Многое правильно пишут в маггловской книге, но и преувеличивают тоже слишком часто. Послушать их, так бедной девушке достичь оргазма – легче поймать снитч без тренировок, а про мужчин – даже читать страшно: чуть что не так – сбой и поход к психологу или сексопатологу! Чушь какая! Ловится этот снитч и без всяких сбоев! А чего стоит та фраза, в которой писательница ругала поведение мужчин, поворачивающихся сразу после набок и начинающих храпеть. Что значит эгоистичный самец, получивший своё?! А если он устал (уроков-то сколько), и вовсе не набок, а к ней жмется, рукой обнимает, и не храпит, а сладко сопит! Да и что Гарри может ей сказать – спасибо, Гермиона, было неплохо (прикольно, офигительно, просто класс, снитч пойман по полной программе, нужное выбрать)? Все свое «неплохо» он выражает другим более эмоциональным путем.
Гермиона погладила его руку. Правильно поступил профессор Дамблдор, что не отдал Гарри на растерзание какой-то ведьмы вроде нашей Красотки.
– Привет, — услышала девушка его сорвавшийся на шепот голос.
– Гарри! – радостно всхлипнула Гермиона и погладила уже по щеке и волосам. – Как ты себя чувствуешь?
– Ужасно, — слегка заплетающимся от слабости языком проговорил Гарри. – А что это было?
– От сильного взрыва эмоций разбило наши блоки. Профессор Дамблдор сказал, что мы теперь стали очень чувствительными, — пояснила Гермиона. – У меня такое ощущение, что я – перегоревшая лампочка.
– А у меня… что я побывал в соковыжималке тёти Петуньи, — Гарри закрыл глаза.
Через несколько секунд он ощутил на своих губах теплые и мягкие губы девушки. Ему показалось, что вместе с поцелуем в него вливаются силы.
Звук открывшейся двери мгновенно прекратил удовольствие. Гарри вздрогнул, Гермиона выпрямилась.
– Мне, сказали, что вы здесь! – раздался голос Рона. – Вам вроде как плохо стало.
Гарри сощурился – без очков все такое размытое. Рон стоял в грязной форме, очень возбужденный и злой.
– Последствия изучения блокологии, — пояснила Гермиона.
– Да ну вас с вашей учебой! – возмутился Рон. – У нас ничья, представляешь, Гарри! Я отбил все мячи, кроме первого, наши забили Пуффендую 16 голов, а Джинни не успела выхватить из-под носа ловца снитч! Если бы ты остался в команде, у нас было бы 310 : 10!
– Гарри не может играть в вашей команде! – накинулась на него Гермиона. – Ты же видишь, в каком он состоянии! И знаешь, почему!? Потому что вся школа орала, как ненормальная! Поверь, это было очень похоже на удар бладжером!
– А что ты знаешь об ударах бладжером! – крикнул Рон.
Казалось, что Рон и Гермиона сейчас сцепятся, словно первокурсники в драке. Гарри попытался вставить своё веское слово. Но появилась мадам Помфри и, как следует отругав Рона, выпровадила его из больничного крыла.
*
Весь следующий день Гарри и Гермиона провели под присмотром мадам Помфри. Гермиона чувствовала себя лучше, чем Гарри. Поэтому полулёжа на подушках, читала учебники. Гарри, находясь в полудреме, думал о квиддиче и готовил оправдательно-пояснительную речь Рону. Похоже, профессор Дамблдор оказался прав: Гарри не мог играть в квиддич, по крайней мере, пока. После удара волной эмоций он не чувствовал в себе сил даже стоять, а сесть на метлу и ловить снитч – это что-то из области фантастики. Поход в туалет приравнивается к подвигу!
Вечером к ним зашли Луна и Джинни. Джинни пожаловалась Гермионе, что вчера сильно разругалась с Роном из-за не пойманного снитча. Но когда остальная команда заступилась за неё, тот поутих.
– Какой глупый! – возмутилась Гермиона. – Из-за квиддича готов поссориться со всем миром. Нужно будет с ним поговорить. Поговори с ним и ты, Гарри!
– Угу, — согласился он, глядя сквозь полуприкрытые веки на размытые контуры девушек.
– О, Гарри, я даже знаю, что он тебе скажет! – обиженно всхлипнула Джинни. – С тех пор, как он узнал о таком понятии, как критические дни, он вообще стал против участия девушек в игре. Он вчера мне проорал, что у тебя таких проблем нет, поэтому ты бы поймал снитч.
– Вчера на матче я бы вообще ничего не поймал. Я отключился после первого гола, — ответил Гарри.
– Кстати, что с тобой случилось? – спохватилась Джинни.
– Гарри переутомился из-за дополнительных уроков, — быстро ответила Гермиона. – Они забирают очень много сил.
– А-а, — понимающе протянула Джинни, — все заметили, что ты стал намного лучше учиться. Я сама слышала, как Малфой со своими дружками шипел от зависти. И в учительской, когда я заходила туда по делу, Флитвик говорил о тебе Макгонагал, восторгался твоими успехами.
– Мы с Гарри решили стать аврорами, — старательно подтвердила Гермиона.
– Даже немного переусердствовали в этом, — рассмеялась Джинни.
– Я на матче видела кое-что интересное, — неожиданно мечтательно протянула Луна и улыбнулась Гермионе.
– Что?
– На твоего парня положила глаз Красотка, — не мигая, ответила Луна.
Гермиона вспыхнула.
– На к-какого моего парня?
– На Гарри, конечно! Как же я раньше не догадалась, что вы уже не просто дружите, — улыбнулась Луна.
– М-мы, — заикаясь и краснея ещё сильнее, пробормотала Гермиона.
– Правда? – воскликнула Джинни. – Вы уже встречаетесь!
Гарри прикрыл лицо одеялом.
– Или все ещё ходите вокруг да около и мнетесь? – игриво уточнила Джинни. – Гарри, надо быть смелее!
– А что же Красотка? – напомнила Гермиона.
– Когда Гарри упал, Красотка кинулась к нему так… — загадочно произнесла Луна.
– Как преподаватель, она испугалась за ученика, — пролепетала девушка.
– Тогда почему она на тебя даже не посмотрела, а Гарри держала за руки и так интересно сжала пальцы! Я даже обмерла! – Луна посмотрела на зарывшегося под одеяло Гарри.
– Т-тебе показалось! – дрожащим голосом произнесла Гермиона.
– Не бойся, — поспешила успокоить её Джинни, — у Красотки никаких шансов. Даже если она и положила глаз на Гарри, что не удивительно, Гарри стал очень интересным в последнее время, она ничего не посмеет предпринять. Правилами школы романы между учителями и учениками запрещены. Придется этой профессорше подождать годика 2. Да и то, если Гарри согласен. А Гарри не согласен, правда?
– Не говори глупостей, Джинни, профессор Смит ничего такого не думает и не испытывает! – высунул из-под одеяла смущенное лицо Гарри.
– Я надеюсь, что это так. А если и не так, то мы ей аккуратно напомним про вездесущего профессора Снейпа! – хихикнула Джинни.
– Я знаю, что у профессора Снейпа есть волшебный глаз, наподобие, как у профессора Муди, — отозвалась Луна. – Через него видно даже кто с кем целовался. Он носит его в кармане.
Все удивленно на неё посмотрели.
*
Когда Луна и Джинни ушли, Гермиона требовательно посмотрела на Гарри.
– Ей показалось, — ответил Гарри. – Кра… то есть профессор Смит…ну, Гермиона, этого не может быть!
– А почему она сидела сзади нас, а не с другими преподавателями! – воскликнула девушка.
– Не знаю, — пожал плечами Гарри.
– Я давно заметила, как она ходит вокруг тебя, ест глазами! То к руке прикоснется, то к плечу!
– Н-ну это все не имеет значения, ведь я к ней ничего… Я тебя люблю! – убежденно воскликнул Гарри.
– Но ты так на неё смотрел! – Гермиона не спускала с него ревнивых глаз.
– Уже не смотрю, я отгораживаюсь. И вообще, я не виноват, посмотри на других парней! Все от неё без ума! У неё точно в роду были вейлы! – начал оправдываться Гарри.
– Но признайся, что сначала она тебя возбуждала! – строго произнесла Гермиона.
– Это было неприятно, поверь! – искренне ответил Гарри. – Я поэтому и отгораживаюсь.
Гермиона обняла его. Она почувствовала, что Гарри говорит правду. И чего это её так разобрало? Не может Гарри после того, что было между ними, так просто переключиться на другую женщину, пусть даже такую красивую (и опытную, наверняка, стерву такую!). Все, подростковой возни под одеялом больше не будет! Пусть только Гарри выздоровеет!

Глава 30. Период повышенной чувствительности

Период повышенной чувствительности, который обещал профессор Дамблдор, начался. И для Гарри, и для Гермионы это был настоящий кошмар. Как они мысленно не отгораживались и не заслонялись, сквозь их непрочные блоки протекали чужие сильные эмоции: Рон дрожал от нетерпения и решимости отыграться с Пуффендуем, Невилл колотится от страха, что на сегодня не выучил урок, а вдруг его вызовут! За обедом рядом села Парватти – если у девушек эти пресловутые дни вызывают такое тягостное ощущение внизу живота, то как вообще Джинни умудрялась летать на метле! Гарри передернуло, когда мимо прошел Малфой со своей стражей – прекрасное ощущение, что нырнул в грязную жижу. У кого-то болела голова, кто-то хотел в туалет – все эти ощущения перемешивались и заставляли Гарри и Гермиону сходить с ума. Становилось легче, если Гарри брал её за руку.
Но настоящий кошмар ждал Гарри на уроке профессора Смит. Как-то он видел у Дадли видеокассету с комедией «Муравьи в штанах». Кажется, это образное название не было преувеличением. Гарри всего трусило, казалось, вся атмосфера в классе пропиталась возбуждением, вожделением и желанием. Это было невыносимо. У Гарри потемнело в глазах. Он уже намеревался выскочить из класса, когда к нему подошла Элизабет.
От ужаса, смущения и отвращения Гарри забыл дышать. Она его хотела. Это было так же очевидно, как то, что рядом сидит Рон, лежат книги, сидят другие ученики. Она жадно на него смотрела, словно на вкусное блюдо, и этот голодный взгляд забирался под мантию, ощупывал его, оставляя на теле липкое ощущение, которое хотелось немедленно смыть. Гарри сам не помнил, как очутился в коридоре. Он хотел бежать. Куда? Наверное, в душевую. Голова гудела, к горлу подкатила тошнота, перед глазами маячили красные мушки.
– Идём, Поттер, — голос Снейпа, его железная хватка за руку. О, какое счастье, что от него не исходит НИЧЕГО! — Мисс Грейнджер, вам я советую под душ, потом придёте в мой кабинет.
Снейп поволок Гарри по коридору. Едва они свернули за угол, как сдерживаемая тошнота вырвалась. Гарри рухнул на колени, и какое-то время ему казалось, что он умирает.
Эванеско! – донёслось до него раздраженное восклицание профессора зельеведения. – Вставай, Поттер, идём, я не собираюсь нести тебя на руках!
Гарри с трудом поднялся, колени саднили от удара об каменный пол. Рука Снейпа теперь держала его за шиворот. Потом он чувствовал, что его наклонили под кран с холодной водой и – стало легче. Тошнота почти прошла, перед глазами прояснилось, осталась только ужасно неприятное ощущение в паху.
– Надеюсь, ты теперь не будешь осуждать меня за то, что я несколько негативно отношусь к разврату в стенах школы, — насмешливо протянул Снейп, ведя Гарри в подземелье. – На кого это была такая реакция у всего класса, я имел в виду мужской половины? Ах, да, профессор Элизабет Смит. Красотка, так, кажется, вы её называете?! Я слышал, что она наделала много шума среди молодых людей, — Снейп открыл дверь в свой кабинет.
Гарри, согнувшись и скорчившись, вошёл следом за профессором.
– Очень полезное зелье, особенно для твоих сверстников, Поттер, я всё больше и больше хочу как можно быстрее научить студентов его готовить, — Снейп протянул Гарри стакан с жидкостью, похожей на Кока-Колу. Ужасные ощущения в теле заставили Гарри беспрекословно выпить всё до дна. Конечно, это не Кока-Кола, какая-то сладковато-прохладная гадость с мятным вкусом, но зато его сразу отпустило. Осталась только слабость и лёгкая дрожь в теле.
– Охлаждающее зелье, рецепт несложен, действие непродолжительное, если ты переживаешь по поводу встреч с женой, хотя… при таких стрессах, которые обрушились на вас… Впрочем, если не побрезгуете советом, проходите, мисс Грейнджер, надеюсь, с вами уже всё в порядке, так вот, если хотите совет, — Снейп пронаблюдал, как вошедшая Гермиона села рядом с Гарри, — если будет совсем невмоготу от чужих ощущений, то уходите в свою комнату, там вы уже успели свить себе уютное семейное гнёздышко. И ещё, будет лучше, если о ваших встречах по-прежнему никто не будет знать. Для всех ваших друзей, уже успевших заметить, как нежно и трогательно вы льнёте друг к другу, утверждайте, что дальше тисканья в пустом классе дело не заходило, не хватало, чтобы вся школа последовала вашему примеру. Поверьте, мистер Поттер, когда это произойдет, никакой блок не спасёт. Вам же разрешено в виде исключения, — губы Снейпа растянулись в странной улыбке.
Неожиданно Гермиона заплакала. Гарри вздрогнул и удивленно повернулся к девушке.
– Мне плохо, — сквозь всхлипывания проговорила она. – Чувствовать всё это – просто ужасно! Эти взгляды!.. Я не вынесу!
С лица Снейпа мгновенно исчезла улыбка. Гарри привлёк к себе вздрагивающую от рыданий Гермиону и тоскливо посмотрел перед собой. Неожиданно ему захотелось последовать её примеру. Но нет, не перед Снейпом, потом.
– Успокойтесь, мисс Грейнджер, — пожалуй, это был самый мягкий тон, который Гарри когда-либо слышал от профессора зельеведения. Нет, такого голоса он не слышал, это было в первый раз. – Завтра будут готовы ваши обереги – вам станет легче. Но вы должны и дальше учиться ставить блоки на свои мысли и ощущения. Чем быстрее вы это сделаете, тем быстрее закончатся ваши страдания.
*
Острые страдания продолжались ещё несколько дней, превратив их в настоящее испытание. Особенно Гарри и Гермиона мучались, когда ученики шли есть (у Гарри возникало острое дежа вю – не очутился ли он взаперти у Дурслей, которые в честь его 12-летия решили поморить немного голодом) и, конечно же, когда оказывались возле старшекурсников, чьи гормоны слегка шалили. К величайшему сожалению Гарри, таким оказался и его лучший друг Рон. После того, как прошли его переживания по поводу ничьей с Пуффендуем, Рон вспомнил о своих купленных в Хогсмиде горячих пчёлках.
– Когда же они у тебя кончатся, — прошипел Гарри, когда Рон сел рядом с ним на диване.
– Что? – не понял Рон.
– Рон, я тебя умоляю, думай о чем-нибудь другом, только не об этих дурацких пчёлках, — скривился Гарри.
– А как ты догадался? – удивился тот, краснея.
– Блокология, чёрт бы её побрал!
– Э-э-э, ты чего, мысли читать научился что ли? – опасливо спросил Рон, отодвигаясь от Гарри.
– Нет, просто я чувствую то, о чем сильно думают другие, Рон, — надо всё-таки сказать другу, что с ним происходит. Это же просто невыносимо носить всё в себе!
– О, ну, это, извини, — замялся Рон, — просто, Гарри, говорю тебе, если бы ты их попробовал! Ты бы тоже только про них и думал! У меня ещё осталось немного, хочешь дам?
– Нет, Рон, потом, — ну как ему объяснить, что это не поможет! Гарри мысленно устанавливал стенку. – К тому же Гермиона умеет чувствовать тоже.
Это известие Рона испугало. Он осмотрел гостиную в поисках девушки. Гермиона сидела, зарывшись в книги.
– Нет, ну это же не её дело, Гарри! – возмутился Рон.
– Не её, но она всё равно скажет! Думай лучше о квиддиче, ладно?
Безусловно, обереги, данные Снейпом по просьбе Дамблдора, помогали, но Гарри и Гермиона всё же продолжали страдать, привыкая к новым для себя ощущениям – слышать эмоции вокруг и не обращать внимания. Особенно неприятным было испытывать на себе оценивающие взгляды. Гермионе всегда казалось, что из-за её заумности на неё никто не обращает внимания, как на девушку. Но, видимо, или она ошибалась, или эти времена остались в прошлом. Парни облизывались ей вслед, глазели на её округлившуюся грудь и расширившиеся бедра, некоторые даже мечтали их пощупать, и никакая просторная запахнутая мантия не помогала. Увы, это совершенно не доставляло девушке никакого удовольствия, вызывая желание куда-нибудь сбежать, исчезнуть и раствориться. К своему величайшему сожалению, Гермиона обнаружила, что из желающих очутиться с ней в темном классе и задрать мантию оказались Малфой и Кребб. Видимо, это заметил и Гарри, потому как завибрировал от злости. Гермиона прилежно выполняла все упражнения по блокологии, которые задавал им профессор Снейп, и уже через несколько дней её муки пошли на спад.
Гарри страдал едва ли не больше Гермионы, поскольку более или менее крепкий блок никак не хотел устанавливаться. Он и в прошлом старательно пытался не реагировать на то, как на него глазеют взрослые, ученики, как хихикают девчонки и завистливо шепчутся мальчишки, а то и просто недоброжелательно тычут пальцем все, кому не лень. Теперь всё это вернулось с новой силой. Он не мог не ощущать взглядов оценивающих, испуганных, презрительных, восторженных и враждебных. Ему казалось, что все эти эмоции налипают на него слоем, от которого зудит на коже и под ней. Вишенкой на торте этих ощущений оказалось ещё одно открытие, повергшее Гарри в шок, — он вызывал нездоровый интерес у громилы Гойла и ещё у одного слизеринца-семикурсника, брата Маркуса Флинта – Роджера.
К вечеру третьего дня нервы Гарри были на пределе. Невозможность сосредоточиться на уроках, чувство какой-то обнаженности, пристальные ощупывания взглядами его штанов, мантии и торса сводили с ума. В добавок ко всему семикурсники-гриффиндорцы принесли сливочного пива и нелегально купленную бутылку огневиски – чтобы отметить день рождения своего друга. Через четверть часа Гарри показалось, что это он сам выпил около трёх бутылок пива и всё огневиски. Кружилась голова, хотелось пить, справить малую нужду и оттянуться с девушкой. И самое обидное, что все эти желания были чужими, а доставляли неудобства ему.
Он выбежал из гостиной и помчался к картине с сэром коротышкой. С разбегу дернул за нос и влетел в свою комнату. Напряжение, так долго накапливающееся в нем, вырвалось наружу. Когда он плакал последний раз? Если не считать выступивших слёз на уроке Люпина, когда он услышал голоса своих погибающих родителей, и по убитому Сириусу, то так, чтобы навзрыд – наверное, в чулане, куда его, побитого Дадли и дружками, запихнула тётя Петунья. Да, тогда ему сильно разбили губу и нос. Что ж, таких долгих перерывов делать нельзя. Тогда, после возвращения с кладбища с телом Седрика от истерики его спасло зелье без снов. Теперь нет ни зелья, ни сил всё это терпеть. Гарри сел на пол, спрятал лицо в коленях и заплакал. Начав, он уже не мог остановиться, хотя чувствовал зашедшую Гермиону, затем видел её испуганное лицо, губы, говорящие, наверное, успокаивающие слова. Понимал, что это никуда не годится, что нужно взять себя в руки, но не мог, просто теперь уже уткнулся в её колени. Когда слезы кончились, пришло облегчение, настолько неожиданное, что Гарри даже удивлённо поморгал. Он поднял голову – Гермиона всхлипывала. Испугал, наверное, её, глупый! Гарри прижал девушку к себе и пробормотал что-то успокаивающее. Что-то изменилось в нем, прекратилось, закончилось, напряжение ушло и сменилось спокойствием.

Гарри Поттер и Обряд Защиты Рода. Главы 11-20.


Глава 10. Разговор со Снейпом

Гарри сидел в Гриффиндорской гостиной и дописывал летнее задание по истории магии. Вернее, пытался это делать. Мысли его крутились вокруг разговора с Люпином и предстоящим вечером наедине с Гермионой. Может, попробовать сегодня? Близнецы ему не помогли. Гарри в очередной раз вспомнил разговор с Ремусом. Как все странно! Кто бы мог подумать, что это имеет такое важное значение – кто твоя девушка. Тётя Петунья очень любит смотреть сериалы – а там народ спит друг с другом, совершенно не думая о чистой или грязной энергетике, развитии или угасании своих способностей и прочей ерунде в таком духе. В мире происходит то же самое, только в больших масштабах. Гарри вспомнил ещё раз разговор с Ремусом и вдруг безоговорочно поверил ему. Где-то в глубине души он понимал, что не может человек просто так перепихнуться без каких-либо последствий для себя. И как ни свободны нравы в мире магглов, но физическая измена до сих пор считается изменой, которую трудно простить. С чего бы это, если секс не имеет значения (якобы)!? А ещё Гарри слышал, что женщины легкого поведения быстро стареют. Опять же, почему? В роде бы регулярная половая жизнь полезна, но только почему-то с одним партнером.
Ему выбрали в пару Гермиону. Только вот не сказали, как к ней подойти, черт бы побрал его полную несостоятельность в этом вопросе!
Когда из размышлений Гарри выдернуло появление Снейпа, он вздрогнул и едва не вскочил с кресла.
– Не торопитесь звать на помощь, Поттер, для преподавателя Хогвартса нет запретных зон, — ухмыльнулся профессор и взмахом палочки придвинул второе кресло, сел напротив Гарри. Посмотрел на его руки. Гарри проследил его взгляд, увидел свои поцарапанные, испачканные чернилами пальцы, ногти с заусенцами и поблескивающее кольцо. Ну вот, ещё чего не хватало, чтобы Снейп с ухмылочкой смотрел на его кольцо, тем более, похожее на обручальное. Интересно, убойный комментарий последует сразу?
Гарри насупился и убрал руки под стол.
– Не прячь рук, Поттер, я хочу поговорить об этом, — длинный палец указал на золотой ободок.
– Мне его дал профессор Дамблдор. Он сказал, что это поможет защитить меня, – Гарри смотрел на столешницу.
– Я знаю. Я хотел уточнить механизм защиты. По просьбе профессора Дамблдора, — веско ответил Снейп. – Темный Лорд не мог причинить тебе вреда, поскольку ты был под защитой рода своей матери. Однако теперь, когда в его жилах течет твоя кровь, эта защита исчезла, — он говорил быстро, без сочувствия. – Более того, между вами установилась тесная связь, которая может убить тебя в любую минуту. Чтобы спасти твою жизнь, Дамблдор принял решение передать тебя под защиту другого рода.
– Я знаю это все, — тихо произнес Гарри.
– Но ты не понимаешь, что это значит. Ты думаешь, это что-то вроде усыновления. Это не так. Ты женат на Гермионе Грейнджер.
– Что? – Гарри в первый раз за время разговора поднял голову и взглянул в лицо преподавателя. Снейп, сжав губы в одну прямую линию, внимательно смотрел на него.
– Это куда серьезнее любой маггловской регистрации. Обряд венчания соединяет вас связью более тесной и более мощной, чем кровная. Пути назад нет. Разъединить обвенчанную пару может только смерть. Или обряд, по сравнению с которым возвращение Темного Лорда покажется вам детской шалостью, Поттер. В Министерстве магии сделана соответствующая запись о регистрации вашего брака, но официальную церемонию можно провести в любое время – после окончания Хогвартса, я имею в виду.
Снейп перевел дыхание, посмотрел на обескураженного парня. Тот сидел, опустив голову, словно вдавленный в кресло тяжестью слов.
– Это большая ответственность, — проговорил Снейп уже мягче. – Муж и жена, обвенчанные по традиции, неразлучны и обречены друг на друга. Они не могут расстаться или развестись без последствий для своего здоровья, способностей и даже жизни. Мне жаль, что этот выбор сделали за вас, не спросив вас, не посоветовавшись с вами. Но я вам скажу одно, Поттер: лучшего выбора вы бы все равно не сделали.
Снейп немного помолчал, словно размышляя, говорить – не говорить. Говорить.
– Вы пара, Поттер. Запомните эти слова, потом поймете, что это значит. Встретить свою пару – подарок судьбы.
Снейп встал. Хлопнула дверь гриффиндорской гостиной.
– Гарри, здесь был Снейп? Мне показалось, что я слышала его голос, — по винтовой лестнице спустилась Гермиона.
Гарри молча медленно кивнул, странно глядя на девушку. Ну как же так, надо же – жена! А не просто девушка, с которой улучшатся его способности. Гарри перевел взгляд с неё на себя – она ещё совсем девчонка – угловатая фигура, хотя, конечно, формы уже есть, а он – мальчишка!
– Что ему надо было? – обеспокоено спросила Гермиона.
– Так… пришёл сказать, кто мы, — медленно выговорил Гарри.
– В каком смысле? – не сразу догадалась девушка.
– В таком, — Гарри вдруг едва не рассмеялся, — что я твой муж. Забавно, правда?
– Ничего забавного тут нет, — смутилась Гермиона. – Разве тебе не сказали? Я уже давно догадалась. Из-за символов на кольцах. Хотя первое подозрение возникло ещё во время обряда, но я подумала, что мне просто показалось. Этот обряд очень серьёзный, Гарри, и профессор Дамблдор просто так не сделал бы такого с нами.
*
Муж! Которому едва исполнилось 16 лет! Гарри потрясенно сидел на своей кровати, все ещё прокручивая в голове слова Снейпа. Стало теперь ясно, что все это время Дамблдор подталкивал его и Гермиону друг к другу. Даже велел спать в одной комнате, надеялся, наверное, что молодость свое возьмет. Гарри покосился на девушку. Гермиона сидела на кровати Рона, уткнувшись в книгу. Она ждет от него первых шагов и так же, как и он, стесняется. Ну как к ней подойти, если он даже целоваться не умеет! И подскажите кто-нибудь, как её раздевать, если он толком и девушки-то обнаженной не видел (журналы на витринах киосков не считаются). Ну не знаю я, как ей предложить! Гарри укрылся одеялом и уткнулся в подушку.

Глава 11. Брачная ночь

Сквозь сон Гермиона чувствовала, как что-то больно сжимается вокруг её пальца. Может, это кусается Криволапик? Гермиона открыла глаза, секундой позже она догадалась, что боль причиняет ей кольцо. Девушка вскочила.
– Гарри! – крикнула она, бросаясь к соседней кровати.
Он выглядел таким же, каким его запомнила Гермиона во время последнего приступа в кабинете Снейпа. Девушка схватила его за руку и удивилась, почему она такая горячая. Закрыв глаза, она сосредоточилась и мысленно стала представлять себе, что грязь проходит сквозь неё, словно сквозь сито. Но что-то было не так, не так, как в прошлый раз. Ей стало плохо.
– На помощь! – закричала Гермиона. – Кто-нибудь, помогите!
– Сию секунду, госпожа! – пропищал Добби, выскочив неизвестно откуда.
Гермионе стало страшно, что сейчас произойдёт что-то ужасное, и она не сможет ничем помочь Гарри.
В спальню буквально влетел профессор Дамблдор, за ним вбежал Снейп. Директор кинулся к Гарри, Северус схватил Гермиону и, словно куклу, потащил в ванную комнату, где в учебное время умывались гриффиндорские мальчишки и парни. Едва он успел дотащить девушку до ближайшей раковины, как её вырвало. Гермиона жалобно всхлипнула, вытирая рот. Несколькими мгновениями позже она ощутила, что на неё хлынул поток прохладной воды. Руки Снейпа цепко держали её за плечи и подставляли под струю из душа. Вскоре поток прекратился. Гермиона дрожала всем телом и откашливалась от попавшей в нос и рот воды. Снейп завернул её в полотенце и помог вылезти из ванной. Девушка подняла на него взгляд, чтобы выразить благодарность, но, увидев его жесткое и даже ехидное лицо, осеклась.
– Очень сожалею, мисс Грейнджер, но если в ближайшее время вы не затащите Поттера в постель, то следующее спасение я вам не гарантирую, — сквозь зубы процедил Северус.
Гермиона обомлела. Ей не послышалось?
– Или вы ждёте каких-то поползновений от него? Долго придётся ждать! Впрочем, я могу дать вам чарующее зелье, давно мечтал им надушиться и посмотреть на обожающие взгляды гриффиндорцев, — по лицу Снейпа зазмеилась усмешка. – Вам достался беспокойный муж, мисс Грейн… или миссис Поттер, как вас теперь называть, уж не знаю! И ещё, чуть не забыл… — Снейп протянул ей флакончик с синей жидкостью. – Не знаю, как вам отдать это деликатно, — саркастически заметил он, — но три капли в неделю и у Сортировочной Шляпы не будет необходимости размышлять, на какой факультет отправить вашего очередного сына или дочь!
Гермиона смотрела на него широко открытыми глазами, губы её обиженно дрожали.
– И не вздумайте разбивать это от злости, такое зелье готовится сложно и не быстро. А то, что продают в Хогсмиде, галеон за бутылку… Очевидно, им пользовались Уизли. Советую вам научиться варить его самой, вы же не зря сдали СОВы по зельеведению на отлично. Простите, если был несколько груб, не люблю ходить вокруг да около. Тем более, когда драгоценная жизнь Поттера в опасности, — и Снейп быстро вышел, оставив Гермиону дрожать от пережитого потрясения и злости.
***
Гермиона вернулась в спальню, всё еще дрожа от воды и слов Снейпа. Дамблдор хлопотал возле мокрого Гарри, которого трясло словно в лихорадке. Без очков его вид был ещё более несчастный.
– Что с нами случилось, профессор? – спросила Гермиона, присаживаясь рядом с Гарри.
– Волдеморт – большой знаток черной магии. Похоже, он наслал на вас порчу. Точнее, на Гарри. Ты, дитя моё, пострадала, когда пыталась помочь, — грустно произнес Дамблдор. — Теперь уже всё хорошо, отдыхайте, — со вздохом поднялся и направился к двери, где ожидал его Снейп..
– Как ты себя чувствуешь, Гарри? – спросила Гермиона, когда они ушли.
– Лучше. Дамблдор увешал меня амулетами, словно рождественскую ёлку, — буркнул Гарри, указывая на веревочки, вновь обвивающие его руки. – При всём этом он не обещал, что они точно помогут, потому что сделаны для него.
Гермиона подошла к постели Рона, сняла мокрую ночную рубашку и надела халат с котятами. В комнату вбежал Добби с чистой сухой пижамой для Гарри. Тот устало поблагодарил эльфа и снял свою мокрую одежду. Гермиона хотела отвернуться, но передумала. Для своих 16 лет Гарри был сложен очень хорошо, хотя подростковая худоба ещё не исчезла полностью. Он перестал выглядеть младше своего возраста, вытянувшись в росте и расширившись в плечах.
– Я боюсь за тебя, — сказала Гермиона, когда Гарри лёг на свою кровать.
Девушка решительно легла рядом с ним и добавила:
– Мне страшно.
Гарри робко обнял её одной рукой. Гермиона смотрела в темный потолок спальни и думала. За две недели, что она прожила в Хогвартсе, ей ни разу не довелось повидаться с родителями, но почему-то это её не очень беспокоило. Оставить Гарри одного! Ни за что! Нужно во что бы ни стало помочь ему! Неприятности так и липнут к бедному парню. Но в сердце Гермионы никогда не было злости за это. Ей хотелось облегчить его страдания.
Снейп! О, кажется, Гермиона начала понимать отношение к нему Гарри. Циник, грубиян, как он мог так с ней разговаривать! Особенно девушка обиделась за зелье. К его вареву она, конечно, не притронется, приготовит себе сама или заговорит травяной браслет. Гермиона возмущённо вздохнула. Ладно, доля правды в его словах, конечно, была. Но можно было это сказать по-другому?! Наверное, Снейп и впрямь ненавидит Гарри. Гермиона принялась уговаривать себя успокоиться – в конце концов, профессору, может быть, неприятна мысль, что он сам подталкивает двух подростков к нарушениям школьных правил.
Неожиданно Гермиона почувствовала, что Гарри неуклюже на неё навалился и совершенно неумело прижался ртом к её губам. Девушка вздрогнула, едва не подпрыгнув, сердце бешено заколотилось в рёбра. Но уже через несколько секунд, боясь испугать парня, она крепко обняла его, запустив пальцы в растрепанные волосы, и принялась отвечать на поцелуй так, как подсказывала ей интуиция и кино, покупку которого увидел в её воспоминаниях Снейп. Вышло довольно слюняво, но волнительно. По телу пошёл жар и, кажется, возбуждение. Нет, только не бояться, только не бояться, все будет хорошо! Что же там делали дальше в кино? Красиво раздевались, лаская друг друга. Но в маггловской книжке Гермиона читала, что в жизни это редко выглядит так красиво и романтично. Как правило, это женщина, спешно стягивающая с себя бюстгальтер, и мужчина, нервно дергающий заевшую застежку-молнию на штанах, стоящих палаткой. Ужас какой! Гермиона зажмурилась и, обмирая от волнения, попыталась раздвинуть полы своего халата с котятами, чтобы обнажить грудь (мамочка, она ещё совсем маленькая! Не то, что у той красавицы-актрисы).
– Ты здорово целуешься, Гарри, — тяжело дыша, прошептала Гермиона (надо же его как-то подбодрить!), едва Гарри отлип от неё, сам задыхаясь и испуганно на неё глядя.
Его сердце, как, впрочем, и у Гермионы, билось где-то в горле. Очевидно, слова девушки достигли своей цели, потому что он снова прильнул к её губам и даже попытался одной рукой расстегнуть куртку своей пижамы. Гермиона почему-то вспомнила застрявшую застежку-молнию и постаралась, не прекращая поцелуя, дотянуться до волшебной палочки, лежащей на прикроватной тумбочке. Не получилось. Ладно. Направив поцелуи на шею, Гермиона наконец дотянулась до палочки.
– Так будет лучше, Гарри, — прошептала она и, направив на него палочку, произнесла раздевающее заклинание.
Пижама упала возле кровати аккуратной стопкой – признак правильного выполнения заклинания. Гермиона зажмурилась, но, боясь снова испугать прижавшего её сверху Гарри, протянула к нему руки, забыв, что палочка так и осталась в правой руке. Рядом с пижамой грудой свалился халатик с котятами. Девушка приоткрыла глаза и, увидев юношеские плечи и грудь, снова крепко зажмурилась. Смотреть дальше она не решалась, вспыхнула до кончиков ушей. Что предпринимать дальше, Гермиона не знала и искренне надеялась, что Гарри догадается сам, как догадался, правда, немного нервно, но всё же – шарить руками по её телу.
Похоже, что-то подсказали ему инстинкты, поскольку, Гермиона почувствовала, что ей стало больно. Стараясь даже не пискнуть, она закусила губу и крепче прижалась к Гарри, обхватив его спину.
Почему-то вспомнились последние каникулы, когда неожиданно в камине появился Дамблдор и попросил срочно отправиться с ним, чтобы помочь Гарри. Тогда Гермиона, даже не захватив никаких вещей (мама с папой всё потом выслали), поспешила исчезнуть в зелёном пламени. Ну кто мог подумать, что спустя несколько часов её обвенчают?! А мама с папой даже не в курсе.
А ещё её кузина Марта, старшая на два года, рассказывала как-то о своём парне, с которым рассталась с девственностью. Она говорила, что это было ужасно, парень здорово порвал её, имел отвратительный запах и что-то ужасно смешно визжал, чем напугал кузину едва ли не до икоты. Но самое забавное, что они встречаются до сих пор. Марта к нему даже привыкла. В таком случае, мне повезло больше, подумала Гермиона, таких ужасов нет и, кажется, Гарри было хорошо.
Она слышала его дыхание прямо возле своего уха, погладила его спину, затылок.
– Это… было просто… невероятно…здорово, — прошептал он, закрывая глаза.
Вот и славно. Хорошее начало. Гермиона коснулась губами его лба.
– Гермиона, — вдруг позвал он её, — тебе было больно, да?
– Совсем немножко, — слишком старательно честно ответила она и поспешно добавила. – Так должно быть.
– И кровь? – виновато спросил Гарри.
– Ничего страшного, — тем же тоном ответила девушка.
– Прости, — виновато произнес Гарри. – Я совсем не знаю, как это делается. У меня это в первый раз. Не у кого даже было спросить. Фред и Джордж ничего толком не объяснили…
– Нашёл у кого спрашивать! – возмущенно зашептала Гермиона и вдруг тихо засмеялась. – Что они могли тебе объяснить? Хохотали над тобой, да?
– Нет, они просто прикалывались, как обычно, — также шепотом ответил Гарри.
– И наверняка дали кулёк горячих пчёлок или что-то в этом роде. Не смей есть эту гадость, Гарри, они вредные, в их состав входят шпанские мушки!
– Не буду, — пообещал Гарри, удобно укладываясь рядом с Гермионой и обнимая её. – Вряд ли они мне понадобятся… теперь.

Глава 12. Вторая ночь

За завтраком, на который собрался уже весь преподавательский состав Хогвартса, Гарри казалось, что все знают о том, что произошло между ним и Гермионой. А как прикажете понимать прекрасное настроение профессора Дамблдора, едва ли не заигрывающего с Минервой Макгонагал, мило переговаривающихся между собой профессоров Спраут и Флитвика, подмигивание Хагрида, счастливую улыбку Ремуса Люпина и брезгливое выражения лица Снейпа?!
– У меня такое чувство, что все знают, – прошептал Гарри Гермионе.
– Не говори глупостей, – спокойно ответила девушка, – возможно об этом только догадывается профессор Дамблдор.
– Он подмигивает тебе каждое утро, ведь ты его друг, – возразила Гермиона, не отрываясь от тарелки.
– Снейп точно знает, – ответил Гарри, перехватив взгляд профессора зельеведения. Казалось, того сейчас стошнит.
– Только догадывается, Гарри, – напомнила Гермиона.
– Я не позволю ему копаться в моей голове на уроках блокологии! – воскликнул Гарри.
После завтрака к ним подошел Люпин.
– Я пришел попрощаться, – доброжелательно произнес он. – Профессор Дамблдор дал мне много поручений.
Гарри и Гермиона искренне пожелали ему удачи.
– Надеюсь, что у вас все будет хорошо, – Люпин пожал им руки о одобряюще улыбнулся Гарри. – Берегите себя и друг друга.
Мимо прошелестел мантией Снейп.
– Поттеры, я жду вас в своем кабинете через час, – едко бросил он.
Люпин встрепенулся и отвел профессора в сторону.
– Какой нетактичный! Возмутилась Гермиона, покосившись на Снейпа.
– Ненавижу! – прошипел Гарри.
– Он полагает, что если умеет превосходно варить зелья и лазить в чужих мыслях, то ему все можно! – Гермиона обиженно поджала губы.
– Пожалуй, бракованную пчелку стоит дать ему, а не Малфою, – зло пообещал Гарри, наблюдая, как Люпин что-то доказывал Снейпу, сложившему на груди руки.
Гермиона тихо прыснула и уткнулась в плечо Гарри.
– Ты знаешь, что с ним тогда будет? – спросил Гарри , вспомнив разговор с близнецами.
– Больно, — хихикнула Гермиона.
Неожиданно Гарри ощутил, что ненависть к Снейпу улетучивается – Гермиона стоит рядом, смеясь ему в мантию из-за его по-мальчишески злой реплики, а а вовсе не отчитывает, укоризненно объясняя, что со Снейпом лучше не связываться. Гарри стало легко и хорошо. Ему даже захотелось обнять девушку, но, посмотрев на спорящих Люпина и Снейпа, он передумал.
На блокологии Гарри и Гермиона сопротивлялись Снейпу так, что едва не выбросили его из кабинета усилием воли.
– Что ж, – процедил Северус, – уже на что-то похоже. Видимо, встретив Темного Лорда, вы не дадите ему посмотреть свои первые эротические переживания, остальное – читай, не хочу. Поймите, мистер Поттер, мне надоело пересматривать в который раз, как вы ревете, впервые запертый в чулане, или как вас лупит ваша чокнутая тётушка за то, что вы перевернули горшок на чистый ковёр! В свою очередь, ваши переживания, мисс Грейнджер, по поводу наступления первой менструации и волнения из-за незначительных помарок в экзаменационных работах меня также порядком достали.
Гарри и Гермиона сверлили профессора такими взглядами, что, казалось, вокруг накалялся воздух.
– Впрочем, ваше единодушие меня радует, – заметил Снейп. – Продолжим.

– У меня такое чувство, что я разгружал вагоны, – устало выдохнул Гарри, с размаху садясь в кресло в Гриффиндорской гостиной.
– Я тоже устала, – села напротив него Гермиона. – Его бестактность просто убивает. Про менструацию мог бы и не говорить!
– А что это такое? – простодушно спросил Гарри.
– Ты не знаешь?
– Нет, – виновато пожал плечами Гарри.
– С ума сойти можно! – покачала головой Гермиона. – Ладно, садись, буду объяснять.
Вечером Гермиона зашла в спальню в своем обычном халатике с котятами. Что делать, она не знала, чувствовала себя неловко и волнительно. Бросив украдкой взгляд на Гарри (прямой ей был сейчас не под силу), девушка зажмурилась – кажется, он смотрит на неё с ожиданием. Гермиона покраснела и принялась гасить свечи. Когда их осталось только три, подошла к Гарри, сидевшему на кровати, помедлила и сняла с него очки. В ответ он притянул её к себе. Гермиона неловко села ему на колени, обхватив его ногами и ужасаясь своей смелости. Кажется, её похвала на счет поцелуев ему запомнилась. Девушка ощутила на своих губах его губы и постаралась ответить как можно «правильнее». Теперь можно и халат снять. Но именно в этот момент Гарри надумал её обнимать, и она немного запуталась в своих котятах. Впрочем, парень быстро понял свою ошибку и помог выпутаться. Гермиона осталась в расшитой кружевами и ленточками сорочке. Гарри нерешительно на нее посмотрел.
– Ты можешь её снять, – мужественно предложила Гермиона, не забыв покраснеть.
Гарри вздрогнул, немного помедлил, а затем отважно развязал шелковый шнурок. Гермиона, закрыв глаза, подняла руки, чтобы ему было удобнее снять сорочку. Гермиона поёжилась, стесняясь своей наготы. Но, призвав на помощь сцены из маггловского фильма, принялась снимать с Гарри пижамную куртку. Парень мелко дрожал и, пока девушка сражалась с пуговицами, ничего не предпринимал. Куртка легла рядом с сорочкой. Ладони Гермионы погладили его торс и слегка толкнули, предлагая лечь. Гарри, дрожа, подчинился. Ощущения были бесподобные. Но надо же ответить и ей. Руки Гарри неуверенно нащупали девичью грудь. Гермиона едва не вскрикнула: было и щекотно и приятно.
– Знаешь, – прошептала она, наклонясь к Гарри, – в школе очень наказывают, если мальчишки распускают руки против воли девчонок. Но ты можешь потрогать меня безнаказанно.
Гермиона даже зажмурилась от собственных слов. Но зато как это волнует! Где-то по тёмным коридорам бродит злой Филч со своей облезлой кошкой, на которую, очевидно, наложили Заклятие Бессмертия, а здесь она, Гермиона, и по её груди, плечам, животу и бедрам робко шарят руки её парня. И пока сторож недовольно ворчит, она…даже подумать страшно, как нарушает школьное правило, за которое, вообще-то, снимают по 50 очков с каждого! Только не с неё и не с Гарри.
Что ж, совсем неплохо. К сожалению, сладкого пика не было, не беда, получится в следующий раз. В книге пишут, что не всё сразу, у многих женщин это наступает при довольно продолжительной половой жизни, а у Гермионы это всего лишь второй раз, или мужчина должен быть опытным, а у неё всего лишь Гарри.
Гарри легко вынырнул из сна. Как замечательно, что его перестали мучить кошмары. Это же просто еженощная пытка какая-то была. Теперь все прекратилось. И спалось сегодня так сладко! Гарри ощутил, что обнимает рукой талию Гермионы. Девушка ещё спала, удобно устроившись на боку и подложив руку под щеку. Гарри подумал, что никогда не спал в одной кровати с кем-либо. Сколько он помнил себя у Дурслей, всегда спал один. Тетушка особо не церимонилась с колыбельными и прочей ерундой, это все доставалось только Дадли. Гарри послушно убирался в свой чулан, когда тетушка, обцеловывая своего пупсика, укладывала его спать, рассказывая очередную сказочку или заводя песенку (голосок – хоть диск записывай, блин!). Днем (а Дадли спал днем до 6 лет) тыковка Ди всегда требовал, чтобы мамочка лежала рядом и продолжала рассказывать что-нибудь про котика или собачку.
Гарри прижался к Гермионе. Это потрясающе новые ощущения – лежать в постели с девушкой. То, что было вечером, отозвалось в теле сладким воспоминанием, которое вдруг вспыхнуло новым желанием. Ого, а это так затягивает! Гарри осторожно повернул к себе Гермиону. Девушка проснулась. Увидев его, сонно улыбнулась. Гарри коснулся её губ. Она довольно охотно ответила. На всякий случай Гарри ещё раз вопросительно дотронулся до теплого рта. Девушка согласно обхватила губами его нижнюю губу (в маггловском кино это показали крупным планом). Действует! Гермиона вызвала в памяти поцелуи киношной пары. А если попробовать так? Что творится с Гарри! Гермиона довольно зажмурилась, чувствуя, как смущенно колотится её сердце.
Гарри удивлялся сам себе. Еще позавчера утром он ломал голову над тем, как это сделать, теперь вот сам (первый!) намекнул-предложил. Ну какое же это удовольствие! Кажется, теперь понятно, почему у старшекурсников и Снейпа идет непримиримая война. Несмотря на его вездесущесть, поговаривают, что молодые волшебники все равно умудряются найти уголок для воссоединения. А ещё Гарри начал догадываться, каким воспоминанием взрослые вызывают мощного материального Патронуса.
– Гермиона, — позвал он девушку, притихшую под его тяжестью. – Мне так хорошо было. Правда. Очень. А как тебе?
– Мне тоже, — кивнула она.
Гарри благодарно опустил голову, уткнувшись в теплую шею девушки, она погладила его растрепанные волосы. Да, это довольно приятно. И наблюдать за Гарри – это так интересно и здорово.
– Гарри, — позвала его вскоре Гермиона. – Ты что? Опять задремал? – она хихикнула. Гарри виновато моргал.
– Нам нужно идти завтракать, — улыбаясь, сказала девушка. – Лично я проголодалась.
За завтраком Гарри нечаянно встретился взглядом со Снейпом и вздрогнул, прочитав в глазах ненависть и отвращение. Гарри покосился на Дамблдора. Дедушка подмигнул и ободряюще улыбнулся. Гарри готов был поклясться, что где-то в собственной голове услышал его добродушный голос – «Не обращай внимания, Гарри, ты же знаешь, что Северус тебя немного недолюбливает!»
– Подумать только, — спохватилась Гермиона, — сегодня же 1 сентября, значит, вечером ученики вернутся в Хогвартс.

Глава 13. Начало учебного года

Вечером Хогвартс-экспресс привез в школу весело возбужденную, галдящую толпу учеников. Гарри и Гермиона незаметно затесались в неё перед входом в Общий Зал. Рон радостно поприветствовал их, чем привлек внимание остальных.
– Привет, Гарри! – хлопали его по плечу Невилл, Дин, Симус и другие.
Вскоре Сортировочная Шляпа пела новую песню. Но Гарри никак не мог сосредоточиться на её содержании. Он чувствовал себя так странно среди беззаботно перешептывающихся одноклассников, радующихся встречи друг с другом. Рон, растянувшийся в глуповатой улыбке, сидел напротив Гарри, что-то говорил одновременно ему и окружающим. «Как скоро он узнает о нас с Гермионой? Что тогда скажет?» – подумал Гарри. Дамблдор просил его никому не говорить о проведенном обряде. Что ж, не говорить так не говорить. Гарри посмотрел на Гермиону. Девушка старалась избегать взглядов Рона.
За соседним столом Гарри заметил Чо. Девушка стала ещё более красивой и даже несколько томной. Она сделал вид, что не узнала Гарри. Ну и ладно. Прощай, первая влюбленность. Руку под столом ревниво сжали пальцы Гермионы. «Все нормально», — пожал он их в ответ.
После короткой приветственной речи Дамблдора началось распределение. «Неужели каких-то 100 лет назад на табурете под Шляпой сидел я? – усмехнулся Гарри. – И переживал, что не примут в Хогвартс!? Волновался, что письмо было вручено ошибочно?!» Не зря писем было так много, а Хагрид вырывал его у Дурслей зубами! Какими смешными теперь кажутся воспоминания о страхах об исключении со школы за ночную вылазку из Гриффиндорской башни! Каждый год обучения в Хогвартсе приносит новые приключения и переживания. Прошлый, 5-й, курс, был похож на затянувшийся страшный сон. Что же будет в этом году? Начало, во всяком случае, необычное. Гарри покосился на свою руку – кольцо скрывало заклинание невидимости.
– А теперь позвольте вам представить нашего нового преподавателя по защите от темных искусств – профессора Элизабет Смит! – донеся до Гарри голос Дамблдора.
Все с любопытством посмотрели на новую учительницу. Конечно, кошмарнее Амбридж ничего быть не может. Какие сюрпризы преподнесет нам эта дама? Гарри увидел очень красивую, молодую, лет 30, жгучую брюнетку, одетую в элегантную синюю мантию. Почему-то противно-сладко закрутило в животе. Парни вокруг оценивающе покивали. Девушки недовольно сжали губы. Красотка, да и только!
Начался праздничный банкет. Рон, набивая себе рот едой, рассказывал, что летом был в гостях у Чарли и близнецов. Дин и Симус перебивали его своими впечатлениями. Гермиона вежливо слушала Джинни. За слизеринским столом что-то лениво тянул Малфой, а ставшие похожими на качков Крэбб и Гойл угодливо ему кивали, поглощая еду в таком количестве, что следовало бы серьёзно опасаться, что они лопнут.
*
После ужина все разошлись по спальням. Гермиона, в сопровождении Джинни, Лаванды, Парватти и других девушек исчезла на ступеньках лестницы. Было странно видеть Рона, укладывающегося на свою кровать и не догадывающегося, кто на ней спал летом. Рон продолжал рассказывать о шутках близнецов.
– И потом, после этой дурацкой шоколадной лягушки я чихнул раз 50, честное слово! А они ржали. Мамы на них нет! Кстати, Гарри, а у них с этими продавщицами амор-любовь. Причем по-взрослому!
– Я догадался, — ответил Гарри.
– А мне они ничего не сказали, только дразнили, что «Лонцик есё маленький», представляешь! Ну да, тебе смешно, а мне интересно! Я мельком у них журналы видел! Полный отпад! «Чарующая плоть»! Но они его спрятали и не дали даже разочек полистать! Сказали, что если сильно припечет, то помоги себе сам, дураки да и только!
Гарри вспомнил Дадли и захохотал.
– С ними вообще невозможно разговаривать! – Рон тоже улыбался.
– Знаешь, — прошептал Гарри, — я нечаянно застал своего кузена как раз за этим занятием.
– Серьёзно? – еле выговорил от смеха Рон. – А знаешь, — отсмеявшись, продолжил, — мне близнецы сказали, что многие парни промышляют этим, но боятся. Из-за Пивза. Эта сволочь обожает застукивать за самыми интересными делами!
Гарри уткнулся в подушку, но смех его застрял в горле, едва он подумал об опасности, которой подвергал себя и Гермиону последние два дня, а вернее, ночи. Какой ужас! А если бы этот прибацанный Пивз влетел в спальню и увидел его в объятиях девушки. Точно была бы песенка про Поттера-трахоттера, поэт, блин, Хогвартский! Одно слабое утешение – в спальни Пивз залетает крайне редко.
– А ещё близнецы меня предупредили, что от этого на ладонях образуются мозоли! – страшным шепотом сообщил Рон.
*
Гарри долго ворочался в поисках удобной позы. Неужели опять бессонница?! Как хорошо спалось рядом с Гермионой! А теперь так не хватает её острых плечиков, худенького, но нежного и даже мягкого тела! И он опять совсем не против испытать то восхитительное чувство полета, гораздо более прекрасное, чем на метле! Но только где же теперь им встречаться? Отказаться от этого – нет, это просто невозможно, тогда уж лучше не начинать! Гарри повернулся на другой бок. К счастью накопившаяся за день усталость дала о себе знать, и он уснул.

Глава 14. Неожиданные успехи

Первый день учебы начался, как обычно, с завтрака и почты. Гермиона получила очередной номер «Ежедневного пророка», в котором, как обычно за последнее время, не было ничего особенного. Гарри поглощал свой завтрак.
– Что-то я не видел тебя вчера в Экспрессе, Поттер, — лениво протянул подошедший Малфой. – И твою грязнокровку тоже. Вас что, привезли на министерских машинах под усиленной охраной авроров?
– Ты так по мне соскучился, Малфой, что со своими верными псами обыскивал поезд? – отпарировал Гарри. – Признаться, польщен!
Гриффиндорцы громко засмеялись.
– Я соскучился по тому, чтобы дать тебе по морде! – процедил Малфой, щеки которого вспыхнули.
– Начни год с того, что со Слизерина снимут 50 очков! – воскликнула Гермиона.
– Ещё одна подружка, Поттер? – ехидно усмехнулся Драко. – А где та, рыжая?
– К нам приближается профессор Макгонагал, а профессор Снейп, твой неизменный защитник, уже ушел. Так что можешь приступать к драке, — тряхнула головой Гермиона. Гарри встал из-за стола.
Малфой испуганно оглянулся. Профессор Макгонагал была далеко, но гриффиндорцы смеялись, поэтому благоразумнее было отступить.
*
Первым уроком была трансфигурация. Профессор Макгонагал, как обычно строгая и подтянутая, поздравила учеников с началом учебного года, напугала будущими трудными уроками и огромными домашними заданиями, аргументируя это необходимостью хорошо сдать в следующем году НОЧи и найти хорошую работу. Сегодня они должны были изучать, как превратить мышь в котенка.
– Суришатус! – торжественно произнесла Минерва, коснувшись волшебной палочкой серого мышонка. Писк перешел в пронзительное мяуканье – вместо мышонка на подставке сидел серый котенок.
Почти ни у кого это не получилось ни с первого, ни со второго раза. Котята получались то с мышиными хвостами, то с мышиной головой, а у Невилла и вовсе вышла пушистая мяукающая крыса. Гермиона улыбнулась, увидев это, и повернулась к своей безупречно белой кошке. Рон только устало вздохнул, увидев это. Его котомышь истошно вопила каким-то почти человеческим голосом.
Гарри пододвинул к себе жирную мышь и, откашлявшись, произнёс: «Суришатус!» Перед ним появился пушистый сиамский котенок.
– Вау! Глянь-ка, Гарри, получилось! – воскликнул Рон.
– Очень хорошо, Поттер! – раздался удивленный голос Макгонагал. – Попробуйте-ка ещё раз, – она забрала у Невилла его полукрысу и положила перед Гарри.
– Суришатус! – он коснулся её палочкой. Появившийся кот был ужасно смешным, но это был кот! Гарри удивленно на него посмотрел.
– Замечательно! – одобрительно покачала головой Минерва и от удивления даже забыла похвалить Гермиону.
Впервые от домашнего задания – сделать работу над ошибками, нарисовав схему превращения – была освобождена не только мисс Грейнджер, но и Гарри.
*
Следующие два урока Гарри захотел прогулять или куда-нибудь сбежать, или стать невидимым. Но, опасаясь, что будет ещё хуже, вошел в ненавистное подземелье. В конце прошлого учебного года Гарри был уверен, что навсегда распрощается с зельеведением, но не тут то было. Снейп и экзаменационная комиссия оценили его настойку на «отлично».
– Многим из вас незаслуженно повезло во время СОВ, и каким-то чудом удалось получить хорошие баллы. Поэтому я вижу вас сегодня здесь, хотя и в неполном составе. Такие тупицы, как Лонгботтом, больше не будут плавить котлы и варить новые, бесполезные настойки вместо тех, что были предусмотрены программой, — ядовито поприветствовал класс Снейп.
Теперь со всех 4 факультетов изучать зелья осталось около 30 человек. Гарри увидел, что Малфой сидел без своей свиты и верной Пэнси, и не удержался от злорадной улыбки.
– У, черт, и зачем я только сварил на экзамене нормальное зелье! – пожаловался Рон на ухо Гарри. – Сам не знаю, как получилось!
– Поттер, — черные глаза Снейпа впились в лицо Гарри. – Я вижу, что вы слушаете не меня, а Уизли. 5 очков с Гриффиндора.
Гермиона что-то строго прошипела Рону.
– Поттер! То есть простите, мисс Грейнджер! Здесь делаю замечания я, а не вы. Ещё 5 очков с Гриффиндора! Продолжим урок.
Лица Гермионы и Гарри вспыхнули, но профессор только слегка усмехнулся.
– Сегодня мы попробуем сварить снотворное зелье. На самом деле существует более 100 видов этого зелья, вам достаточно знать хотя бы несколько. Рецепт на доске. Приступайте.
Руки Гарри все еще дрожали от злости, когда он сел толочь морские ракушки. Гермиона коснулась его запястья, и когда он поднял на неё глаза, успокаивающе кивнула. Гарри хотел что-то сказать, но, испугавшись потери ещё 5 очков, промолчал. Рон остервенело плющил свои ракушки, очевидно, представляя себе, что это голова Снейпа. Малфой победоносно улыбался.
В течение урока Снейп проходил мимо Гарри и Гермионы, сосредоточенно трудящихся над кипящими котлами, но вопреки ожиданиям, не проронил ни одного едкого замечания. Рон, рискнувший покоситься на него, заметил, что проходя мимо Гарри, Снейп брезгливо кривился, а возле Гермионы о чем-то задумывался. Когда зелье было готово, Снейп взял флакончик Гарри и посмотрел на свет.
– Таким пойлом не заставишь уснуть даже слизней, пожравших школьную капусту, — проронил он, ставя образец настойки к другим.
– Что у вас, мисс Грейнджер? – и взглянув на её пузырёк, едко заметил. – Раньше получалось лучше. Очевидно, ваши мысли витали далеко от уроков.
И Гермионе не понравилось, как он на неё посмотрел.
*
В течение дня больше никаких досадных событий не произошло. А после вкусного обеда Гарри забыл даже о неприятностях на уроке Снейпа. Теперь его волновало другое – где он и Гермиона будут встречаться. Однако Рон ни на минуту не оставлял их.
– Рон, — вдруг произнесла Гермиона, — я совсем забыла сказать тебе, что в этом году я не буду старостой. Вместо меня назначили Парвати Патил.
– Как! А ты? Почему?! – возмутился Рон.
– Видишь ли, у меня много предметов. Я не буду успевать выполнять обязанности старосты. Поэтому я попросила профессора Дамблдора освободить меня от этой должности. И поэтому пойди помоги Парвати навести порядок, первокурсники совсем разошлись! А меня и Гарри вызывает к себе директор.
Гермиона взяла Гарри за руку и вышла с ним из гостиной.
– Гермиона, — он взволнованно сжал её пальцы, — как нам теперь быть?
– На обратном пути все узнаешь, — ответила девушка и смущенно улыбнулась. Похоже, волнение Гарри ей было приятно.
– А сейчас мы куда? – удивился он.
– К профессору Дамблдору, конечно!
– Но… я думал, что ты хотела отвязаться от Рона.
– Одно другому не мешает, — пожала плечами Гермиона.
*
«Мармеладная мушка», винтовая лестница и двери в кабинет директора. Очки-полумесяцы радостно блеснули парню и девушке, расспросили про первый день учебы и велели садиться в кресла.
– В свете новых событий, ты, Гарри, понимаешь, что должен уметь гораздо больше, чем обычный ученик Хогвартса. Поэтому у тебя будут дополнительные уроки по защите от темных искусств, которые будет вести Аластор Муди, и уроки по высшей магии, которые буду давать я, — сообщил профессор Дамблдор.
– Вы?! – обрадовался Гарри.
– Да. И мисс Грейнджер тоже будет их посещать.
Гермиона заелозила на месте в предвкушении новых знаний.
– Помимо этого, — продолжил Дамблдор, — продолжайте изучать блокологию с профессором Снейпом. Это для вас сейчас самое главное.
Гарри вздохнул.
– Простите нас, сэр, но профессор Снейп так груб с нами! – воскликнула Гермиона.
– У Северуса непростой характер, — согласился Дамблдор, — но лучшего блоколога я не знаю. Поэтому прошу вас продолжать занятия.
– Да, сэр, — снова вздохнул Гарри.
– И ещё… В связи с такой занятостью, я попросил бы тебя, Гарри, не возвращаться в команду по квиддичу, — серьёзно произнес Дамблдор.
Вот ведь странно, когда Амбридж запретила ему играть в квиддич навсегда, он был на грани отчаяния. Теперь его просит не играть и дальше сам Дамблдор! Но Гарри почему-то не почувствовал грусти. Может, прошло время или что-то изменилось? Гарри вспомнил, что его отец был прекрасным ловцом, но после школы не пошел играть в профессиональную сборную. Значит, были дела поважнее.

Глава 15. Комната за сэром Кэдоганом

Гарри и Гермиона поднялись на восьмой этаж. Гарри узнал эту картину сразу: упавший с пони рыцарь-коротышка с огромным мечом.
– Здравствуйте, сэр Кэдоган! – поприветствовала его Гермиона.
– Рад видеть прекрасную леди! А ты, жалкий трус! К барьеру! – заорал Кэдоган.
– Гермиона, — тоскливо посмотрел на него Гарри, — это ведь не он охраняет нашу комнату, правда?
– Увы, Гарри, именно он. Но ты не пугайся, к сэру Кэдогану можно найти подход. Он очень любит, чтобы его гладили по щеке. А тебе достаточно сказать пароль. Сейчас это – «Полное ничтожество».
Гермиона подошла к картине и провела по щеке рыцаря. В следующую секунду открылся проход. Гарри и Гермиона вошли в комнату. Она была небольшая, но и не маленькая – широкая двухспальная кровать, два кресла, камин – очень уютная.
– Это наша комната, Гарри, — сказала Гермиона. – О ней никто не знает. Даже Филч и Пивз. Я уже здесь была однажды. Тут все время что-то меняется в обстановке. В прошлый раз кровать была с пологом. А вот тут, смотри, и ванная есть, — девушка подошла к двери. – Честно говоря, это очень здорово. Я всегда не любила мыться в душевой для девочек, — Гермиона заулыбалась, скрывая смущение румянцем, выступившим на её щеках.
Гарри, закончив осмотр комнаты, почему-то заинтересовался огнем в камине.
– Тут можно даже учить уроки, никто не будет мешать, — продолжала говорить Гермиона.
Гарри, решительно и коротко вздохнув, повернулся к ней:
– Я… я соскучился по тебе…
Гермиона покраснела и смущенно хихикнула. Но тут же взяла себя в руки. Долго мы будем тут мяться друг перед другом! Мы же…муж и жена…
Девушка подошла к опустившему голову Гарри. Ну вот, тоже покраснел. Так, что там рекомендует маггловская книга: «Сделайте из своих губ что-то на подобие подушечки, начинайте с пробных поцелуев, разогревая Его, продолжайте более решительно, если вы установили, что он рад вашим поцелуям». Ещё и как рад! Такого решительного объятия Гермиона даже не ожидала. Действительно соскучился. Или осмелел. Девушка ощутила под лопатками взбитые подушки, на себе тяжесть юношеского тела. Гарри немножко повозился с пуговицами на блузке, но передумал и применил заклинание.
Может, если не зажмуриваться и напряженно не ждать, пока наступит тот миг, описанию которого в маггловской книге посвящен целый огромный абзац, то получится? Надо попробовать наслаждаться тем, что происходит. Пока это довольно приятно. Как же они вернутся после этого в гостиную без краски на лице? Рон наверняка спросит, где так долго были. Нет, об этом потом, сейчас хорошо, приятно. А в кино женщина бессовестно стонала, выгибалась, причем весьма несдержанно. Может, это художественное преувеличение? Наверное, только отчасти, потому что Гарри начинает вести себя почти как возлюбленный той красавицы из фильма. Нет, он, конечно, не рычит, как тот мачо, но стоны и полное блаженство на лице – это есть!
Гермиона погладила его по спине. Парень тяжело дышал ей возле уха – было немного щекотно, но приятно. Рону нужно будет сказать про дополнительные уроки. Во-первых, это правда, а во-вторых, нужно продолжать встречи – в книге профессора Дамблдора сказано, что обвенчанная пара должна достичь гармонии. Причем во всем. А завтра блокология. Какой же все-таки профессор Снейп – циник и грубиян! Жаль, что пришлось воспользоваться его зельем. Свое будет готово только через месяц, а травяной браслет – не очень надежен, особенно когда муж очень молодой.
– Знаешь, Гарри, — прошептала Гермиона, перебирая его волосы на затылке, — я, кажется, догадываюсь, почему профессор Снейп такой злой.
– Почему? – тоже шепотом спросил Гарри, закрывая от удовольствия глаза – сладкие мурашки бегали под пальцами девушки.
– Его никто не любит. И честно скажу, с трудом представляю себе женщину, согласную быть с ним, — ответила Гермиона, — у него такие ужасно грязные волосы, он весь пропах зельями и несвежей одеждой.
Гарри согласно фыркнул.
– Нужно философски относиться к его злости. Это я про завтрашний урок блокологии, — прошептала девушка в ухо Гарри и поцеловала в лоб.
Гарри очень не хотелось вставать с широкой удобной постели, расставаться с приятными прикосновениями за ушами, удобным ощущением девичьего тела рядом. Но увы, надо возвращаться в гриффиндорскую гостиную, о чем еще раз напомнила Гермиона. Пришлось нехотя подниматься и одеваться (одевающее заклинание вообще не получается – штаны натягиваются задом наперед, смех да и только!). Гарри подождал, пока девушка приведет себя в порядок, и вместе с ней вышел из комнаты.
– Сэр, какой вы желаете пароль? – вежливо спросила Гермиона у коротышки.
– Пусть заткнёт уши этот жалкий трус, прекрасная леди!
– Хорошо, — ответила Гермиона. Гарри, выразительно глядя на рыцаря, заткнул уши, а потом даже зажмурился.
– Сопляк! – воскликнул Кэдоган.
– Это пароль? – уточнила Гермиона.
– Да, моя добрая леди.
– Доброй ночи, сэр, — едва сдерживая смех, попрощалась Гермиона и убрала руки Гарри с ушей.
– По-моему, он чокнутый, — полушёпотом возмутился Гарри. – И почему нашу комнату охраняет именно этот полоумный рыцарь!
– Не знаю, но выбирать не приходится. Про комнату по желанию знают многие, да и Снейп любит туда наведываться. Он терпеть не может, когда кто-то использует её по такому назначению, — ответила Гермиона.
– А ему-то что? – возмутился Гарри. – Завидно, что ли?!
– Я думала об этом. Он обладает большой чувствительностью, я читала, что это нечасто встречается даже среди авроров, а уж их учат такому! Так вот, я предполагаю, что профессору неприятна возня и шушуканье глупых молодых волшебников, за это он их и гоняет.
– Интересно, нас он тоже гонять будет?
– Нет, я думаю, что он знает, что нам это необходимо. Хотя бы для твоей защиты. Но быть осторожными не помешает.
Они тихо крались по тускло освещенным коридорам к портрету Полной Дамы. Но без мантии невидимки и карты мародёров Гарри чувствовал себя абсолютно незащищенным. Он боялся услышать мерзкое мяуканье миссис Норрис или наткнуться на Пивза. По невероятному стечению обстоятельств или просто в результате действия закона подлости он и Гермиона столкнулись и с первой и вторым. Кошка издала свой клич и исчезла. Гарри тихо выругался и, схватив Гермиону за руку, собрался было бежать. И тут появился Пивз.
– Ого-го! – закричал он злорадно. – Что я вижу! Поттер-компоттер тискает девчонку!
– Да заткнись ты! – отчаянно прошипел Гарри.
– Что вы здесь делаете? – к ним приближался Филч. Казалось, он был счастлив, встретив здесь двух шестикурсников.
– Мы… мы были … нас вызывал к себе директор, — пролепетала Гермиона.
– Кажется, его кабинет находится очень далеко отсюда, — прохрипел сторож. – Будто я не знаю, чего вы шатаетесь здесь ночью! Идём!
– Я видел, как он её зажимал в углу! – радостно соврал Пивз.
– Это неправда! – возмутился Гарри.
– Профессор Снейп с вами разберётся, он велел таких, как вы, к нему доставлять, от него ничего не укроется, — Филч злобно и радостно потащил Гарри и Гермиону в свой кабинет.
Едва он их запер, чтобы сбегать за Снейпом, как Гермиона быстро схватила Гарри за руку:
– Блокируй то, что сейчас было, иначе Снейп нас убьет своими комментариями! – горячо и даже испуганно прошептала она.
Лицо Гарри стало более чем решительным. Вскоре вернулся Филч, за которым вошел Снейп.
– Вот они, профессор, я нашёл их на восьмом этаже! – прорычал Филч, указывая на Гарри и Гермиону, сидящих в старом широком кресле, изъеденном молью. Они смотрели на Снейпа с решимостью революционеров, согласных умереть за идею.
– Ну, и что вы делали на восьмом этаже? – лениво спросил Снейп.
– Мы… — пробормотала Гермиона, опуская глаза.
– Они ещё имели наглость заявить, что шли из кабинета профессора Дамблдора! – возмутился Филч.
– Из кабинета профессора Дамблдора? – протянул Снейп таким тоном, что Гермионе захотелось провалиться вместе с креслом и Гарри куда-нибудь в подземелье. Нет, но это не значит, что она даст прочитать свои мысли его внимательным глазам!
– Раз так, то они, очевидно, выполняли какое-то важное задание господина директора, верно, мистер Поттер? – как-то странно растягивая слова, словно получая от них наслаждение, спросил Снейп.
– Да, — ответил Гарри, опуская глаза и сжимая кулаки.
– Что ж, нам ничего не остаётся, как сделать замечание профессору Дамблдору, что он задерживает учеников так допоздна.
– Разве они не врут?! – разочарованно вскрикнул Филч.
– Кажется, нет. Хотя очень жаль, я бы с удовольствием снял 50 очков с Гриффиндора, что обязательно сделаю, если мистер Филч ещё раз встретит вас в коридоре после 9 часов вечера. Ступайте в свою гостиную, живо! – рявкнул он, и Гарри с Гермионой выскочили из ненавистной комнаты сторожа.
*
Едва Гарри вернулся в Гриффиндорскую гостиную и поднялся в спальню, Рон кинулся к нему с расспросами.
– Где ты так долго был?
– Дамблдор назначил мне кучу дополнительных уроков, — не глядя в глаза Рону ответил Гарри.
– Везет тебе! А зачем?
– Чтобы я мог защититься от Волдеморта. Тогда в министерстве магии он едва не убил меня. Профессор боится, что это может повториться, — говоря это, Гарри расстилал свою постель.
– И что, Снейп будет тебя дальше мучить? — ахнул Рон.
– Да. Но я постараюсь не обращать внимания.
Как и велел ему профессор зельеведения, Гарри мысленно закрыл в голове воображаемые ворота и погрузился в спокойный сон до утра.

Глава 16. Красотка

На следующий день состоялся первый урок защиты от темных искусств. Все до сих пор с ужасом вспоминали Амбридж, поэтому облегченно вздохнули, когда красавица профессор Смит не потребовала спрятать волшебные палочки и достать учебники, чтобы начать чтение параграфа «Теоретические основы практического использования защиты от темных искусств». Элизабет провела обычный урок, на котором показывала один из видов заклинания «щит». Женщина была невероятно хороша собой. Парни вцепились в неё взглядами, с трудом понимая, о чем она говорит. Гарри тоже слушал её невнимательно, в животе опять закрутилось что-то сладостно-постыдное. Ему вдруг снова захотелось очутиться в комнате, спрятанной за сэром Кэдоганом. С Гермионой, конечно, а не с этой тётей. Чтобы Гермиона опять гладила его волосы, касалась губами шеи, груди, чтобы…
– Да что это такое! – он почувствовал толчок в бок. Гарри вздрогнул, и легко-эротическое наваждение пропало. Возмущенная Гермиона, сидевшая рядом, шипела на него, ревниво сверкая глазами. – Ты почему так на неё смотришь?! И ты тоже хорош! – девушка двинула Рона, лицо которого расплылось в самой глупой улыбке, которую у него когда-либо видел Гарри.
Гарри пытался сосредоточиться на рассказе профессора Смит, но через очень короткое время его снова начинало вести. Боясь ещё одного ревнивого пинка Гермионы, он помотал головой. Действительно, что же это такое? Рон снова размяк, но одергивания не последовало. Гермиона недовольно смотрела на Элизабет и боковым зрением зорко следила за ерзающим Гарри. Парень покосился на своих одноклассников. Все (кроме девушек, конечно) пускали слюни.
На перемене Гермиона отвела в сторону Гарри и устроила ему непродолжительную, но штормовую сцену ревности. Гарри что-то виновато промычал в свое оправдание. Он и в самом деле не хотел облизываться в сторону красавицы-профессора, просто, у неё в роду точно были какие-то вейлы. Ведь раскисли все парни, а не он один. Да и самочувствие после урока почему-то было неважным, слегка поташнивало, словно он съел что-то несвежее на завтрак.
*
Вечером в гостиной гриффиндорцы корпели над домашними заданиями. Гарри старался над рефератом по травологии. Гермиона зарылась в свои многочисленные учебники. Рон пристроился рядом, с удивлением наблюдая, как Гарри довольно бойко дописывал 50-й сантиметр пергамента обычным некрупным почерком. Стук в окно возвестил о прилете совы.
– От кого это? – оторвался от реферата Гарри.
– От Виктора, — неохотно ответила Гермиона.
– От Крума! Ты до сих пор с ним переписываешься! – вскочил Гарри.
– Я… не… Я давно ему не отвечала, — начала оправдываться Гермиона.
– Вот и не отвечай! Вернее, ответь, чтобы больше не писал!
Рон с отвисшей челюстью наблюдал за разбушевавшимся Гарри. И хотя в душе он с ним был абсолютно согласен и прибавить к сказанному было нечего, Рон недоумевал. Но ещё больше он удивился, когда Гермиона примирительно ответила:
– Хорошо, хорошо, я больше не буду ему писать, если тебе это не нравится.
Затем девушка снова зарылась в книги, едва скрывая довольную улыбку.
*
На следующем уроке зелий и настоек Снейп едко прокомментировал то, как Гарри трудился над своим котлом. Гермиона, неловко повернувшись, едва не опрокинула нарезанные стебли маргариток и белладонны. Девушка приготовилась к замечанию в свой адрес, но такового не последовало.
– И как это он тебя не съел! – усмехнулся Рон, когда они вышли из подземелья.
– Мне не хватало ещё только его комментариев! – с легким раздражением бросила Гермиона и ушла с другими девушками в туалет.
*
Поскольку от домашнего задания по трансфигурации Гарри был освобожден, а остальные уроки уже были сделаны, его мысли устремились к комнате, охраняемой рыцарем сэром Кэдоганом. Гарри покосился на Гермиону, сидящую у камина с книгой в руках. Интересно, а она уже выучила уроки? Рон чесал затылок над своей работой над ошибками, а значит, ни на кого не обращает внимания. Гарри подсел к Гермионе и легонько коснулся её руки.
– Я подумал… чтобы безопасно дойти до нашей комнаты, можно использовать мантию-невидимку, — слегка запинаясь от смущения, тихо произнес он.
– Гарри, я не могу, — шепотом ответила Гермиона и, увидев его растерянный взгляд «Что не так я сказал?», поспешила успокоить. – В эти дни мне… в общем, я неважно себя чувствую, нужно подождать. Я очень соскучусь по тебе, — и девушка сжала его руку.
*
Гарри мысленно строил стену от волн, исходящих от красавицы Элизабет. Её округлая грудь, обтянутая нежно-бирюзовым шелком, не давала сосредоточиться на параграфе и делала бреши в стене парня. Но Гарри мужественно продолжал строительство.
– Гарри, — прошептал ему на ухо Рон, когда они ждали своей очереди применить заклинание «Щит», — она просто красотка! И того… ну… действует на меня!
– И не только на тебя, — также шепотом ответил ему Гарри и посмотрел на покрасневшего Невилла.
– Хорошо, что мы в мантиях! – хихикнул Рон. Гарри тоже прыснул. Гермиона тут же подошла к ним.
– Я не могу ни о чем думать! – пожаловался не заметивший её Рон.
– Если тебя возбуждает эта красотка, — фыркнула девушка, — и это приносит неудобства, то могу предложить хорошее охлаждающее средство – подумай об уроках зельеведения!
Гарри закрыл лицо руками, сотрясаясь от беззвучного смеха. Рон не разговаривал с Гермионой до ужина.

Глава 17. Дополнительные уроки

После ужина Гарри и Гермиона пошли на дополнительный урок к профессору Дамблдору. Директор внимательно посмотрел на них и сказал:
– Если вы вдруг себя плохо почувствуете, поможет умывание холодной водой. И ещё, каждое утро мысленно представляйте, что прячетесь под стеклянный колпак, через который вы все видите, но не чувствуете ничего плохого. Это будет получаться не сразу, но со временем… все будет хорошо. На тебя, Гарри, налипло много чужих нехороших эмоций. Как ты себя чувствуешь?
– Немного тошнило после урока по защите от темных искусств, — сознался Гарри. Гермиона недовольно поморщилась.
– Скоро у вас начнет проявляться чувствительность, вы должны научиться отгораживаться от чужих ощущений, и в то же время уметь считывать их.
– А это сложно, сэр? – серьёзно спросила Гермиона.
– Довольно-таки. Но постижимо. По крайней мере, я надеюсь на это, — ответил Дамблдор. – Сегодня я бы хотел вам рассказать следующее. Высшая магия, основы которой преподаются в школе, — это лишь маленькая частичка того, чему можно научиться. Настоящий волшебник не должен быть рабом своей палочки, кое-что он должен делать силой мысли. Помнится, ты, Гарри, ещё десятилетним ребенком заставил исчезнуть стекло в зоопарке. У тебя это получилось спонтанно. Теперь ты должен научиться делать подобные вещи по собственному желанию.
– А это возможно?
– Да. И у меня на тебя и Гермиону большие надежды.
*
– Наверное, уроки у профессора Дамблдора будут моими любимыми, — говорил Гарри, возвращаясь с Гермионой в гостиную. – Оказывается, можно учить без грызни.
– Профессор Снейп совсем другой. Он не любит не только тебя, но и вообще всех учеников. Разве он хотя бы раз похвалил меня за правильно сваренное зелье или просто сказал, что, дескать, все верно! Он не учтив даже с коллегами! Но профессор Дамблдор ценит его, значит, в нем что-то есть. Хотя, — добавила она, — немного доброты и человечности ему не помешало бы!
*
Когда Гарри и Гермиона вернулись в гриффиндорскую гостиную, Рон творчески переписывал реферат Гарри, который тот забыл на столе.
– Очень мило с твоей стороны! А что ты будешь делать на экзаменах! – напустилась на него Гермиона.
*
Вечером, лежа в своей кровати, Гарри скучал по Гермионе. Почему-то заныл шрам. С прошлыми страданиями, конечно, не сравнить, но все равно неприятно. После тех сладких мгновений, которые дарила ему девушка, у него не только ничего не болело, а даже возникало ощущение, что на свете нет ничего плохого или ужасного, только счастье и удовольствие. Как быстро он к этому привык! Как не хватает рядом Гермионы!
Почему-то вспомнился подарок близнецов. Неужели этот батончик может подарить наслаждение? Вряд ли. Близнецы так хихикали. Там точно какой-то подвох! А может, нет? Возможно, стоит попробовать для эксперимента и сравнения? Гарри мучило любопытство. Но страх, что это может закончиться чем-то в роде прыщей или последствиями увеличивающего или уменьшающего заклинаний останавливали его. Конечно, в худшем случае, последствия может устранить мадам Помфри. Но Гарри предпочитал умереть, чем идти в больничное крыло с подобными проблемами.
Пожалуй, пусть батончик лежит себе и дальше в тумбочке.

Глава 18. Подарок близнецов Уизли

Следующие два дня Гарри жил обычной школьной жизнью: уставал на уроках, сидел над свитками домашних работ, сходил, как на барщину в кабинет Снейпа на урок блокологии, где получил порцию очередных острот в адрес своего всё лучше и лучше получающегося блока.
– И ещё, Поттер, — на прощание бросил ему Снейп, — последняя сданная тобой настойка приблизительно похожа на то, что надо, а ваша, мисс Грейнджер, получилась достаточно хорошего качества. Поздравляю. Можете идти, не забывайте приводить мысли и эмоции в порядок перед сном.
– Типа похвалил, — проворчал Гарри, поднимаясь из подземелья.
– Интересно, чего это ему стоило, — поддакнула Гермиона.
*
Перед сном, выслушав восхищённые восклицания Рона в адрес Элизабет Смит, Гарри снова вспомнил о батончике. Съесть его, что ли, будь он не ладен! И будь, что будет! А вдруг?! Тогда пусть лежит дальше в тумбочке, пока не истечёт срок годности, тогда он отдаст его Малфою, а лучше его верной охране заклятием вингардиум левиоса, чтобы соблазнительно летел в воздухе, кто быстрее схватит. Похоже, без Гермионы совсем плохо дело!
Следующим вечером Гарри уже твердо решил съесть подарок близнецов. Чтобы обезопасить себя от Пивза и прочих свидетелей, можно будет съесть его, спрятавшись под одеяло. Гарри аккуратно вытащил батончик из ящика тумбочки. Интересно, Фред и Джордж долго бы смеялись, если бы узнали, что Гарри до сих пор его не съел и ходит вокруг него как возле рождественской ёлки?
– Гарри! – услышал он голос Гермионы, стоящей за порогом спальни, — иди сюда!
Наверняка, ошибка в реферате по зельям, что же ещё! Гарри накинул мантию и вышел, оставив батончик на тумбочке.
– Ты допустил две неточности в реферате. Ты же знаешь Снейпа, будет грызть тебя пол урока! – встретила его девушка, протягивая свиток.
Гарри исправил ошибки. Гермиона тем временем села за реферат Рона.
– Я пойду? – спросил Гарри.
– Да… — кивнула девушка, читая реферат Рона. — Какой идиот! Ну что он написал! – всплеснула руками она. — Позови его, Гарри, ему придётся много переделывать.
Гарри вернулся в спальню. Первое, что он увидел, батончик исчез. Зато рядом на своей кровати сидел совершенно обалдевший Рон с самой глупой улыбкой, на которую был только способен.
– Гарри! – восторженно протянул он, — ну и дичь! Круто!
Гарри рухнул на свою кровать, удивляясь, почему он ещё не умер от смеха.
– Гарри! Это что, твоё было? Откуда? ВАУ!
– Фред и Джордж подарили, подшутить, наверное, хотели, — как можно беззаботнее ответил Гарри.
– Так ты…того, не пробовал это? – Рон посмотрел на обёртку, которую всё ещё продолжал держать в руках.
– Нет, — смеясь, покачал головой Гарри. – Я боялся, что там какой-то подвох, этим проказникам ничего не стоило наложить на конфету какое-нибудь увеличивающе-прыщамивысыпающее заклинание.
Рон дико посмотрел на вытирающего слёзы Гарри и вдруг, испуганно закричав, вылетел в ванную. «Хорошо, что я его не съел!» – у Гарри от смеха уже начал болеть живот.
– Всё в порядке? – спросил он у вскоре вернувшегося Рона.
– Ага, — довольно кивнул он, — извини, что съел, попроси у близнецов другой, скажи, что украли, мне они ни за что не дадут. 5 галеонов за штуку! Дорого же как! Но зато как классно, круто, Гарри, обалдеть!
– Ладно, реферат по зельям завтра переделаешь, — выдохнул измученный смехом Гарри.
*
Похоже, шутка пикантного характера из «Волшебных выкрутасов Уизлей» произвела на Рона неизгладимое впечатление. Он аккуратно и старательно разглаживал обертку от батончика, бросал на Гарри заговорщицкие взгляды, порывался междометиями пояснить, что же это было, и даже смотрел на слизеринцев, как на сопляков, ничего не знающих о взрослой жизни. Гарри только улыбался, наблюдая за другом, а потом стал жалеть, что опрометчиво забыл горячее лакомство на тумбочке.
Из состояния своеобразной эйфории Рона вывело сообщение профессора Макгонагал, что он будет капитаном сборной Гриффиндора по квиддичу.
– Я! – изумился Рон. – А Гарри?! Ведь Гарри – лучший!
– Поттер в этом году не будет играть в квиддич. Ему предстоит много дополнительно заниматься, — ответила Минерва.
– Это не помешает тренировкам! – едва не задохнулся от возмущения Рон. – Уроков всегда много! Все не выучишь!
– Ещё как выучишь! – побледневшими губами ответила Макгонагал. – Я тоже хотела бы, чтобы Поттер вернулся в команду, но есть вещи поважнее квиддича!
Но Рон так не считал. Ведь как было бы здорово – он и Гарри в одной команде! И если Гарри так занят, то Рон возьмет на себя обязанности капитана. И вот из-за каких-то дурацких дополнительных уроков его лишают такого удовольствия!
– Как это тебя не будет в команде! Да без тебя нам кубка не видать! Алисии и Кэти уже в команде нет! Фреда и Джорджа – тоже! Кто будет играть!
– Дамблдор просил меня, — начал оправдываться Гарри.
– Так убеди его! – не унимался Рон. – Ты должен играть! Ведь все прошлые годы ты справлялся и с учебой, и с игрой! Если бы не эта жаба Амбридж!..
Гарри вздохнул. В бой вступила Гермиона.
– Рон, ты слышал, что сказал Гарри! Профессор Дамблдор зря ничего просить не будет!
– Гарри справится! – закричал Рон. – Меня назначили капитаном сборной!
– Ах, капитаном! – протянула Гермиона. – Значит, чтобы пощекотать своё самолюбие, ты наплевал на то, как тяжело будет Гарри! У него много дополнительных уроков!
– Говорю тебе, он справится! – огрызнулся Рон.
– Гарри должен быть готов к тому, что Волдеморт ещё раз с ним встретится! Поэтому он должен особенно тщательно учить защиту от темных искусств и высшую магию, а не подставлять голову под удары битой и бладжеров! – парировала Гермиона.
Гарри раздвоился. Да, в душе он был не против вернуться в команду, тем более, что капитаном будет Рон, но с другой стороны… уже за эти дни учебы он устал. А ведь ещё не начались уроки с Аластором Муди.
Рон и Гермиона накинулись на него с требованием решить их спор, и Гарри не нашел ничего лучшего, как сообщить им, что от их ругни болит голова и что они оба заруководились. В результате Рон и Гермиона на него обиделись. По поводу Рона Гарри не переживал – завтра с утра будет разговаривать как ни в чем не бывало. А вот Гермиона! Почему-то её обида застряла комком в горле. Не надо было так разговаривать с ней. В сущности, она права, она очень часто права. Решив, что завтра он будет нормально разговаривать с Гермионой, Гарри попытался успокоить себя, к утру девушка забудет об этой ссоре. Но до этого утра нужно дожить – сна ни в одном глазу, шрам начинает саднить. Гарри долго ворочался, удивляясь сам себе и своей реакции на ссору с Гермионой.
– Гарри, — услышал он тихий шепот.
– Гермиона! – он едва не вскочил от удивления и радости. Девушка села на его постель.
– Я не могу уснуть, — прошептала она, зябко кутаясь в халат.
Гарри порывисто обнял её.
– Кто-нибудь может проснуться, — слегка испуганно ответила она. – Где твоя мантия-невидимка?
Когда они подошли к картине с изображением сэра Кэдогана, рыцаря на ней не было. Похоже, он ушёл к кому-то в гости.
– О нет! – ахнул Гарри.
– Нужно его позвать, — постаралась не огорчиться Гермиона. – Сэр Кэдоган! Где вы? Сэр! Вернитесь, пожалуйста! Неужели вы не хотите, чтобы я погладила вас по щеке!
Гарри уже всерьёз подумывал о том, что придется вернуться в гостиную, в душе ругая рыцаря последними словами. Но призыв Гермионы оказался услышанным. Появился запыхавшийся коротышка и радостно подставил щёку Гермионе.
Обстановка в комнате снова сменилась. Кровать стала просто королевских размеров, а коврик у камина превратился в шкуру медведя. А ещё в комнате было тепло.
Гарри сбросил плащ-невидимку. Гермиона села на край заботливо расстеленной кровати.
– Здесь всё-таки здорово, — заметила она. – Уютнее, чем в спальне.
– Это наша комната, — проговорил Гарри.
Он не решался подойти к девушке, хотя больше всего на свете хотел обнять её и в ответных поцелуях почувствовать, что она больше не обижается на него. Он рассеянно потер шрам, и Гермиона тут же вскинулась.
– Болит?
– Ноет немного, — поморщился Гарри и, обмирая от собственной наглости, добавил: — Если ты погладишь, все пройдет.
Гермиона улыбнулась, удобнее уселась, Гарри положил голову ей на колени и закрыл глаза, наслаждаясь прикосновениями её ласковых пальцев. Гарри едва не застонал.
– Неужели так приятно? – удивилась она.
– Давай ты сама попробуешь! – озарило Гарри.
Он оперся на локоть возле растянувшейся на кровати Гермионы и принялся гладить её вьющиеся пряди, стараясь повторять её движения. Девушка едва ли не замурлыкала, обдавая теплым дыханием его руку. Продолжая дивиться собственной наглости, Гарри поцеловал её в шею под ухом. Она подбадривающе пискнула, запрокидывая голову, подставляя шею под его поцелуи. Вот сейчас применить раздевающее заклинание и прижаться к ней всем телом! Гарри с ужасом понял, что забыл палочку в спальне.
– Гермиона, — отчаянно сказал он, — я оставил палочку в комнате.
Она растерянно моргнула.
– Я не могу… ну… — Гарри залился краской, — сделать раздевающее заклинание.
Девушка тоже смутилась.
– А ты хочешь…
– А ты нет? – быстро спросил Гарри и тут же выругал себя мысленно. – Я хочу сказать, если ты все ещё сердишься на меня, то прости.
– Нет, я ничего… Ну, мы можем обойтись без палочки, да?
И она решительно стянула длинную сорочку. Плотная ткань, мягкая даже на вид, скользнула вверх, обнажая стройные, даже немного худые бедра, маленькую округлую грудь. Поднявшиеся на секунду вместе с рубашкой волосы снова упали на плечи, и Гарри ощутил теплую волну, накрывшую его, когда он увидел, как каштановые пряди скользнули по нежной коже. Гермиона нырнула в постель и села, ловко обернувшись одеялом, оставив плечи открытыми. Посмотрела на Гарри.
Гарри понял, что все это время пялился на раздевающуюся девушку. Он смутился снова и пробормотал:
– Ты красивая.
И принялся расстегивать пижаму. Гермиона смотрела на него. Гарри чувствовал кожей её взгляд и попытался посмотреть на себя со стороны. Он сильно вырос (все прошлогодние мантии стали безнадежно короткими). Верзила Рон был по-прежнему выше, зато Гермиона так идеально сравнилась с плечом Гарри, что обнимать её было даже как-то удобно. Гарри вспомнил, как его рука без напряжения обвила её плечи, когда они шли под мантией-невидимкой.
Этим летом он даже умудрился загореть, и сейчас с удовольствием отметил, как под кожей катнулась мышца упругой волной, когда он стаскивал пижамные штаны. Конечно, не бугры, но… Разве Гермионе понравился бы качок из «Maxim»?
– У тебя ноги очень красивые, — сказала она вдруг, заставив его смутиться, он уже сбился со счета в который раз. – У парней редко бывают красивые ноги, очень часто худые и мохнатые, — девушка рассмеялась. – Я видела на пляжах – как у хоббитов. Хоббиты – это такой волшебный народ, только не настоящий, а придуманный одним маггловским писателем.
Она опять рассмеялась.
– Ой, Гарри, прости, я объясняю тебе, как девчонкам своим. Ты ведь сам прекрасно знаешь мир магглов, а они иногда не знают элементарных вещей.
Гарри в очередной раз подумал о том, какая пропасть разделяет два мира. Даже Рон, лучший друг, был безнадежно чистокровным волшебником. Но им, таким, как Дин Томас или Колин Криви, уже не было пути назад, в мир магглов. Гарри вдруг обрадовался, что его девушке не нужно объяснять, что такое телефон или портал. Она была такая же, как и он – маггла-волшебница, жительница двух миров. Вот черт, то есть, Мерлинова борода, Дамблдор вправду знал, что делает!

Глава 19. Урок волшебного права

Вскоре у Гарри и Гермионы начались дополнительные уроки у Аластора Муди. Увидев его волшебный глаз, они поставили на свои особые воспоминания самый мощный блок, который выучили к тому времени. Гарри посмотрел на своё кольцо. Наверняка, Муди его видит. Но даже если это и так, то виду не подал. Во всяком случае, вёл себя обычно – то есть как бывалый старый волк, взявшийся обучать молодняк, едва переросший возраст щенков.
– А ты, Поттер, парень не промах, — добродушно прорычал он в конце занятия, — многое и так умеешь. Дамблдор рассказал, как ты в прошлом году проводил уроки под носом у той старой министерской жабы. Молодец, будет из тебя классный аврор. О, даже блок ставить умеешь. Наш общий темный друг научил этой премудрости?.. Все равно ему не доверяю. И тебе не советую. А ты, девочка, тоже молодец!
*
Рон и большинство гриффиндорцев-старшекурсников обиделись на Гарри за его отстранение от квиддича. Но зато со стороны Гермионы Гарри получил самую горячую поддержку. Утешил его и Дамблдор, сказав, что вскоре Гарри сам поймет, что это было необходимо. Как капитан сборной, Рон устроил жесточайший кастинг на места загонщиков и охотников. С Гермионой он ругался едва ли не каждый день. Гарри же ощущал себя между молотом и наковальней. Он уже ощутил нехватку времени для изнурительных тренировок по квиддичу, поскольку кроме обычных домашних заданий имел дополнительные уроки. А ведь это только начало учебного года.
На шестом курсе почти все ученики выбрали для изучения волшебное право. Вел этот предмет профессор Лестрик, сухонький невысокий волшебник средних лет. Чтобы заинтересовать юных магов, он рассказал о волшебном семейном кодексе. Выяснилось, что вступать в брак волшебники имеют право с 17 лет, хотя в прошлом разрешалось и раньше. В особом отделе Министерства Магии нужно изъявить и зарегистрировать свое желание жить семьёй с соответствующей особой. Впрочем, современные волшебники редко женятся раньше 20 лет, ведь после окончания школы нужно устроиться на работу и начать зарабатывать на жизнь, сделать успешную карьеру. Проблему социального неравенства и бедности в волшебном мире никто не отменял. Если по каким-либо причинам семейная жизнь не задалась, то развод также регистрируется в том же отделе Министерства Магии. Однополые браки, это гнусное изобретение магглов, запрещены.
– А почему? – захихикали некоторые, в то время как другие удивлялись, что такое вообще кому-то могло прийти в голову.
– Потому что это противоречит самим основам брака, — строго ответил Лестрик, — в котором происходит объединение мужского и женского начал, дающих друг другу силы и рождающих новую жизнь.
– А это правда, короче, что сейчас венчаться, типа, не модно? – лениво спросил Малфой.
– Что значит «не модно»!? — оскорбился профессор. – Это очень древний и нужный обычай! Другое дело, что сами волшебники не стремятся к этому.
– А мои родители венчались! – воскликнул Рон.
– Поэтому вас столько наплодилось? Короче, если бы ваши братики не удрали в прошлом году, тут вообще некуда было бы деться от рыжих Уизлей! – усмехнулся Малфой.
– Мистер Малфой! Я вынужден снять 5 очков со Слизерина за вашу грубость, — строго сказал Лестрик, и гриффиндорцы радостно вздохнули. Наконец-то!
– Вернемся к уроку, — продолжил профессор. – Венчание – это очень ответственный шаг. Если люди, принявшие этот обряд, не подошли друг другу, то это очень плохо для них. Они начинают раздражаться и даже болеть, мучают друг друга. И это сказывается на их детях.
– А зачем тогда вообще венчаться!? – воскликнул Дин Томас.
– Потому что если пара подошла друг другу, то они могут быть очень счастливы, нуждаясь друг в друге и находясь рядом друг с другом. Говорят, это удивительно прекрасное ощущение. Они даже могут чувствовать друг друга на расстоянии.
– А как можно определить свою половину? – спросила Парвати.
– Как правило, опытный волшебник, как например, наш директор профессор Дамблдор, увидев желающих обвенчаться, считывает с них информацию и таким образом определяет, подходят ли друг другу молодые люди. Но это не значит, что вы немедленно все броситесь к профессору Дамблдору за консультацией.
Все засмеялись.
– Он далеко не единственный волшебник, умеющий это делать.
– А вы умеете? – спросила Лаванда.
– Нет. Вернее, я немного умею делать вычисления по датам и времени рождения, — скромно ответил Лестрик.
В классе началось возбужденное гудение: девчонки хихикали, парни перешептывались. Гарри сосредоточенно рисовал закорючки на клочке пергамента. Гермиона опустила глаза в книгу. Рон, вытянув шею и наклонившись вперед, ехидно спрашивал у Малфоя, не делал ли он случайно расчеты на мопса по имени Пенси или ему больше нравится поросеночек Кребб.
– А как происходит сам обряд венчания? – спросила Парвати.
– Очень просто, — ответил Лестрик, — у молодых берут немного крови из разрезанной руки и смешивают в золотом бокале.
– Но это, наверное, больно! – воскликнула Лаванда.
– Нет, это не должно быть больно. Если ранки тут же не зажили – это плохой признак. Затем на руки молодым надеваются кольца, на которых выгравированы символы любви, верности и соединения. Это очень красиво. Бокал со смешанной кровью остаётся у волшебника, обвенчавшего пару, или отдается молодым. А потом…
– Начинается, типа, самая интересная часть? – заржал Малфой. Кребб и Гойл поддержали его.
– Мне жаль, что у вас, мистер Малфой, вызывает глупый смех высшее и самое прекрасное проявление любви – соединение любящих друг друга людей, — укоризненно покачал головой профессор. – А между тем это очень серьёзно, — продолжил он.
Девушки затаили дыхание, парни заинтересованно посмотрели на Лестрика. Но многие тихо и совершенно по-дурацки прыскали, прячась за учебниками. Хихикающий Рон заметил, что Гарри продолжал покрывать завитками пергамент.
– Если в течение лунного цикла венчание не будет скреплено таким образом, то брак разрушится, — провозгласил Лестрик.
Гарри перестал рисовать и, подняв голову, изумленно уставился сначала на преподавателя, а затем на Гермиону.
Класс гудел. А перед глазами Гарри и Гермионы замелькали события последнего месяца: обряд на площади Гриммо, их совместное проживание в спальне, смущенный Люпин, обеспокоенный Дамблдор, дающий Гермионе книгу, и, наконец, злой Снейп, промывающий им мозги в прямом и переносном смысле.
После урока они продолжили воспоминания и размышления о своем таком странном и раннем браке. Рон что-то оживленно рассказывал, стоя рядом с ними и отчаянно жестикулируя. Из раздумья Гарри выдернула драка Рона и Малфоя. Он бросился на помощь другу. В эту кучу малу добавились Кребб и Гойл. Гриффиндорцы и слизеринцы с улюлюканьем наблюдали за происходящим, пока к ним не подбежали Снейп и Макгонагал.
– В чем дело? – грозно спросила Минерва, раскидав их взмахами волшебной палочки.
– Малфой спровоцировал меня! – закричал Рон.
– Я же говорила и повторяю ещё раз, никакие слова не должны давать право бить! 20 очков с Гриффиндора! – ледяным голосом произнесла Минерва.
– Это несправедливо! – возмутились гриффиндорцы.
– Малфой сказал такое, за что мало набить морду! – воскликнул Симус Финиган.
– Что же такого он сказал? – поинтересовался Снейп.
– Он спросил у Рона и Гарри, как они будут делить… свою грязнокровку, это про Гермиону! И ещё посоветовал им остаться друг с другом, потому что профессор Дамблдор сделает исключение для своего любимца! – почти с удовольствием наябедничал Симус.
– Это неслыханно! – дрожа от гнева и возмущения, проговорила Макгонагал. – 50 очков со Слизерина и, я надеюсь, профессор Снейп придумает для него наказание!
– Разумеется, — пробормотал Снейп. – Идем, Драко.
Побитый Малфой при помощи Кребба и Гойла встал. Снейп мрачно посмотрел на Гермиону, хлопочущую возле Гарри, из носа которого сочилась кровь после удара Кребба. Рон, потирая разбитую скулу, что-то бурчал.
Очевидно, Снейп что-то сказал Малфою, во всяком случае Дамблдора тот больше не упоминал в своих шутках и остротах. Говорили, что Малфой обещал достать Поттера и отомстить за потерянные 50 очков и уборку в кабинете Снейпа. Все понимали значимость этого события – декан Слизерина впервые наказал своего любимчика! Безусловно, это наказание было за профессора Дамблдора, а не за Поттера и Уизли, но Малфой обиделся.
Что же касалось Гарри и Рона, то 50 очков и наказание Малфоя вылечило их раны быстрее мадам Помфри.

Глава 20. Уроки по защите от темных искусств

Гарри не любил уроки профессора Смит. Казалось, что с каждым уроком Элизабет выглядела все более и более привлекательно, мантии и платья становились все красивее, а мысли, которые она навевала, черт знает какие! Гарри было стыдно за себя, то, что он испытывал, ему совсем не нравилось. К тому же Гермиона не спускала с него ревнивых глаз, а после уроков этой красотки Смит приходилось идти умываться.
Рон, как впрочем, и другие парни, самым наглым образом ел глазами Элизабет и никакие тычки Гермионы по поводу его идиотского вида ничего не могли сделать. Гермиона терпеть не могла профессора Смит и плохо скрывала своё раздражение. Другие девушки были полностью с ней солидарны. К тому же Гермионе казалось, что профессор прекрасно знает, какое действие она оказывает на истекающих слюной юнцов и даже получает от этого удовольствие. Нет, она их провоцирует! А как иначе объяснить, почему она так виляет задом и прикасается к парням, поправляя их неправильные движения при взмахе волшебными палочками? Гермиона была крайне возмущена, ведь это так мешает учебному процессу. К тому же, хотя девушка в душе понимала, что это только кажется, но всё-таки, ей не нравилось, как Элизабет смотрела на Гарри. Конечно, это ревность, утешала себя Гермиона, она прекрасно помнила, какой властью она обладала над Гарри. Стоило только вспомнить его взгляды, когда он уже сделал домашнее задание, а она ещё дописывала реферат (Гермиона, как и в прошлые годы, учила гораздо больше предметов, чем Гарри, а он в этом году приноровился каким-то непостижимым образом вовремя учить уроки, даже Рон это заметил и возмущался, с чего это Гарри так поумнел!). Но всё-таки, Гермиона не могла отделаться от ощущения, что профессор Смит, или как её называли парни, Красотка, слишком часто бросает взгляды на Гарри и даже останавливается рядом с его партой, когда объясняет новый материал. А на сегодняшнем практическом занятии она, кажется, уже второй или третий раз взяла его за руку!
Гарри не считал, сколько раз взяла его за руку профессор Смит, но всякий раз после её поправления волшебной палочки, в животе что-то начинало крутить, обдавая холодом и каким-то ещё нехорошим, трудно объяснимым ощущением, составным компонентом которого было возбуждение, причём отнюдь не невинное. Гарри изо всех сил мысленно отгораживался, но слишком много было отвлекающих моментов, поэтому невидимая стена строилась с трудом. Наконец, он почувствовал, что к горлу подкатилась сильная тошнота. Боясь, что его при всех вырвет, Гарри выскочил из кабинета. Пока он добежал до туалета, тошнота немного прошла, и рвать он передумал.
Что это? Из-за чего такая беда? Возвращаться на урок или не стоит? Гарри медленно шёл по коридору.
– Поттер, почему ты не на уроке? – голос Снейпа. Его только сейчас не хватало! Гарри устало повернулся к Северусу.
– Что это? – брезгливо посмотрел на него Снейп.
– Где? Что? – не понял Гарри.
Снейп словно принюхивался к нему.
– Немедленно в душ, а потом ко мне, — приказал он. – В мой кабинет, я жду!
После прохладного душа стало намного лучше, а тошнота и вовсе прошла.
– Я на разборки к Снейпу, — сказал Гарри Рону и Гермионе, забирая у них свой портфель. – Зачем-то вызывает к себе.
– Ни пуха! – пожелал ему Рон.
*
Гарри вошел в кабинет Снейпа.
– Ну, и что это с тобой было? – строго спросил профессор, сидя за своим столом.
Гарри удивленно посмотрел на него.
– Я слушаю тебя, Поттер!
– Мне было нехорошо, — ответил Гарри.
– Откуда на тебе взялось столько похоти?
– Не знаю, — пожал плечами Гарри.
– Ты должен от этого отгораживаться, ясно! Для чего все это время я учил с тобой блокологию?!
– Я старался, — возразил Гарри.
– Плохо старался! Мало ли кто тебя хочет или кто рядом с тобой кого-то желает! Ты должен уметь отстраняться от этого! И если тебе плевать на себя, — Снейп встал и подошел к нему. Черт бы побрал мальчишку, вырос, уже и не нависнешь с грозным видом! – то пожалей свою бедную, — Снейп почти шипел, — жену! Если ты до сих пор ничего не понял, то я позволю себе напомнить! То, что происходит между вами, называется энерго-информационным обменом. Ты берешь у этой девушки очень много хорошего. Мои коллеги не нахвалятся твоими успехами. А что даёшь ей ты? Подумай об этом, — злобно закончил Снейп и указал на дверь.
*
Гарри нашел Рона и Гермиону уже в Большом зале.
– Ну, что там случилось? – встревожились они, увидев рассеянное и обеспокоенное лицо Гарри.
– Да так… получил втык за блокологию, — неохотно ответил он.

Гарри Поттер и Обряд Защиты Рода. Главы 1-10.


Автор: Danielle Collinerouge — danalav @ u kr.net
Рейтинг: R.
Жанр: Romance.
Главные персонажи: Гарри Поттер \ Гермиона Грейнджер, Джеймс Поттер \ Лили Эванс
Саммари: Начинается шестой год обучения Гарри Поттера в Хогвартсе, а значит – новый учитель по ЗОТИ, квиддич, Хогсмид и схватка с Волдемортом (а как же без него?). Волдеморт разрушил защиту Лили Эванс, так что теперь помочь Гарри может только другой род. Кроме того, нашему герою предстоит узнать много нового о своих родителях и Мародерах.
Статус: Закончен

Глава 1. Веселое лето на Привит-Драйв

Обещания членов Ордена Феникса строго контролировать отношение Дурслей к Гарри не прошли даром. Вот уже несколько дней, как он вернулся на Привит-Драйв и, тьфу-тьфу, ни одного скандала. Но все равно Гарри был настороже. За 15 лет своей жизни у родственников он достаточно хорошо изучил их повадки. Каждый раз, возвращаясь из Хогвартса, он так или иначе надеялся, что это лето пройдет лучше, чем предыдущее, но… Свой 12-й день рождения и последующую трехдневную голодовку он помнил до сих пор. На 13-й – серьёзно опасался, что умрет от злости. К оскорблениям в свой адрес Гарри привык, но память о родителях!.. Это святое! Своё 14-е лето, вернее его большую часть, удалось провести у Уизлей. 15-е – отдельный и печальный разговор. В этом году он уже не сможет провести каникулы у Рона. После возвращения Волдеморта для Гарри осталось всего два относительно безопасных места – Привит-Драйв, 4 и Хогвартс. Что готовит ему его 16-е лето?
Дурсли заняли позицию практически полного игнорирования Гарри. Они не возражали, но и не приветствовали, когда Гарри приходил есть, смотреть телевизор или сталкивался с кем-нибудь в коридоре. Это было лучше, чем скандалы и бесконечные придирки, но тоже порядком действовало на нервы.
Особенно плохо Гарри было по ночам. Пережитые потрясения вылились в плохие сны, частые кошмары, а то и вовсе в бессонницу. Он вспоминал Сириуса, стычку с Волдемортом в министерстве магии – и долго ворочался, тщетно надеясь уснуть. Продолжала беспокоить и частая боль в шраме. Гарри уже устал волноваться по этому поводу, он просто злился, что вынужден быть антенной чувств Волдеморта. Что на этот раз? Злится? Веселится? Черт бы его побрал! Злись сколько угодно, только дай поспать! В очередную бессонную ночь Гарри перевернулся на другой бок, надеясь все-таки забыться хотя бы самым поверхностным сном. Шрам дергало, словно заживающую глубокую рану. Интересно, если выпить маггловское обезболивающее, поможет? Гарри встал с кровати, нащупал очки на столе и неожиданно услышал странный звук. Быстро надел очки, словно это помогло бы ему услышать лучше, и прислушался. Звук шёл из первой спальни Дадли, комнаты, смежной со второй спальней, которую занимал Гарри. Гарри прильнул ухом к двери. Дадли с негромким прихрюкиванием тяжело дышал.
«Может, у него приступ астмы?» – испугался Гарри. Он слышал о такой болезни. Но Дадли всегда был здоров. Если он подхватывал хотя бы малейшую простуду, то тетя Петунья поднимала такой шум, что вирус испуганно убегал и Дадли выздоравливал. Если же заболевал Гарри, то его срочно изолировали от Дадли в чулане, куда изредка заходила тетя Петунья, чтобы дать лекарство или брезгливо померить температуру. Тогда Гарри чувствовал себя особенно ненужным и беспомощным, уговаривал, а иногда просто приказывал себе выздоравливать. К его радости, это помогало.
Теперь вот что-то странное происходит с Дадли. Он задыхается? Гарри попытался приоткрыть дверь, не очень надеясь на успех. Скорее всего, Дадли уже давно её забаррикадировал, спасаясь от кузена-колдуна. Однако, к удивлению Гарри, дверь поддалась и он увидел, что в комнате Дадли горит настольная лампа, сам же кузен стоял на коленях на полу над раскрытым ярким журналом. Гарри мгновенно закрыл дверь и опустился на пол, корчась от беззвучного смеха. Боль в шраме исчезла.
*
Весь следующий день Гарри еле сдерживал смех, когда видел Дадли. Большой Дадик, пухленький Дадусик уже хочет девушку! Только интересно, кто захочет встречаться с таким поросенком. Да и самому Дадли, наверняка, не какую-нибудь мопсовидную Пенси Паркинсон подавай! Гарри вспомнил про Гермиону. Она так похорошела за последний год. Худенькая зубрилка с большими передними зубами осталась в далеком прошлом! Гарри тут же представил себе, как презрительно сморщит носик девушка, увидев Большого Дада.
Ночное происшествие потрясло Гарри. Смех переполнял его, рвался наружу, желая с кем-нибудь поделиться. О таком можно говорить, пожалуй, только с Роном. Наверняка его уши и лицо станут красными от хохота. А может, он просто пожмет плечами и скажет, многие этим промышляют. Гарри был уверен, что в сексуальных вопросах Рон просвещен куда больше, чем он. Хотя бы потому, что у него 5 взрослых братьев. Не могли же они ничего ему не рассказать! Другое дело у него, Гарри. Ему совершенно не с кем было поговорить о своем взрослении и половом созревании. Тетя Петунья довольно рано приучила его купаться самому, в то время, как своего Дадусика сопровождала в ванную едва ли не до того года, когда Гарри получил письмо из Хогвартса. Даже дядюшка Вернон сделал ей замечание, не собирается ли она мыть ему зад до 16 лет. Но внимание тетушки к своему сыну не прошло зря, Гарри смутно помнил, что когда-то Дурсли возили своего сыночка на какую-то операцию на том самом интересном месте (Гарри просидел у миссис Фигг, листая фотоальбом с котятами). Видимо там было что-то не в порядке. А вот все ли в порядке у Гарри – их никогда не интересовало. Конечно, сам Гарри был чрезвычайно рад этому обстоятельству. Он всегда был очень стеснительный, а обстановка в доме Дурслей только усугубляла это качество. Тетя Петунья и дядя Вернон были ужасными ханжами, всегда поджимали губы, если в кино кто-то посмел поцеловаться, переключали телевизор на другой канал, если начиналось нечто большее. Правда, это не помешало им не заметить целую стопку «Рlayboy» в комнате Дадли. Гарри видел эти журналы (издали, конечно) ещё в прошлом году. Один из них нечаянно затесался среди журналов по боксу, лежащих в гостиной. От нечего делать Гарри решил их посмотреть и наткнулся на горячую девицу, сладостно выпятившую губы и груди с глянцевой обложки. И надо же было именно в этот момент войти дядюшке Вернону. Шлепок по затылку и рык – «Вот что тебя интересует, сопляк!» м-да, замечательное половое воспитание у Дурслей. А в Хогвартсе вообще об этом ни полслова, только разговоры среди учеников с полунамеками, хихиканье да шуточки. Создавалось впечатление, что в 17 лет всех учеников выстраивают в ряд и Заклинанием Всезнанием разом посвящают во все тонкости взаимоотношений полов. А ведь в школе Дадли есть целый курс, посвященный как раз этому важному вопросу. В прошлые годы Гарри заставляли мыть в доме полы, он видел среди учебников Дадли соответствующую книгу и даже успел торопливо её пролистать, что потом здорово помогло, когда описанные изменения произошли с ним и не напугали до полусмерти. В семьях волшебников было принято говорить с детьми об этом дома. Но что делать, если родителей нет?
По разговорам, слухам и правилам, секс в Хогвартсе был запрещён. Строго говоря, запрещён до 17 лет, именно с этого возраста волшебник считался совершеннолетним и, по закону, вряд ли кто-то бы запретил ему предаваться любви. Но никому из учеников не приходило в голову затевать по поводу такой несостыковки судебное разбирательство. Все просто и четко знали, выпуститесь со школы и спите с кем хотите и сколько хотите. Нужно ли говорить, что мало кого из влюбленных волшебников устраивал Хогвартский возрастной ценз. Старшекурсники применяли всю свою изобретательность, чтобы нарушить это строгое правило. Гарри также знал, что в школе было два ярых блюстителя «сухого закона» — Снейп и Филч. Два обозленных девственника, говорили ученики. Особенно в отлове парочек преуспел Снейп. Школьники серьёзно предполагали, что у того есть какое-то волшебное изобретение, пеленгующее закипающие страсти, ибо сколько было случаев, когда зельевед материализовывался буквально из воздуха возле зажимающихся влюбленных и снимал от 10 до 60 очков, в зависимости от стадии любовной лихорадки. «Чем вы тут занимаетесь, молодые люди? 50 очков с Гриффиндора!» – Гарри это услышал так ясно, что даже рассмеялся. Впрочем, тут же умолк, подумав, что убирающей рядом в гостиной тете Петунье не понравится, что Гарри смеётся сам себе. В дверь ввалился Дадли в новом модном джинсовом костюме, что-то пробасил мамочке и ушился на очередное «чаепитие с друзьями». Интересно, он по-прежнему ломает качели в парках и курит с дружками, или они нашли себе более интересное занятие? Гарри посмотрел на тот сэконд-хенд, который выделили ему на лето Дурсли: старые потертые джинсы, застиранная футболка и потрескавшиеся кроссовки. Несмотря на то, что за последний год Гарри и вырос (уже стал высоким, хотя и не таким, как Рон), и возмужал (тощесть и угловатость срочно переделывались в хорошо сложенную юношескую фигуру), одежда все равно висела мешком. Дадли был слишком «широк в кости». Видели бы Гарри Хогвартские девушки в таком «прикиде от кутюр»! Вот было бы хихиканья. Гарри вспомнил Чо. Нет, она ему больше не нравится и не заставляет сердце биться чаще. Хотя когда-то под омелой ему казалось, что он умрет от волнения.
*
Гарри вынырнул из своих ежевечерних размышлений в попытке уснуть, когда была уже поздняя ночь. В доме было тихо и темно. «Должно быть, все улеглись», — подумал Гарри и решил тихонько сбегать на кухню. Ему часто хотелось есть, а Дурсли никогда не давали ему еды вдоволь. Гарри бесшумно вышел из спальни, прошел вдоль комнаты Дадли. Из щели под дверью пробивался свет и едва слышно работал телевизор.
«Вот прикольно, если на этот раз кузен смотрит эротический канал», — хмыкнул Гарри. Вообще-то дядюшка Вернон был категорически против таких каналов, журналов, плакатов и телефонных линий. Тетя Петунья была с ним абсолютно солидарна. Они оба ханжески поджимали губы, когда в новостях или телепередачах что-нибудь об этом говорилось.
Гарри благополучно миновал дверь в комнату Дадли и, подходя к лестнице, приблизился к спальне дяди и тети. До него ясно донесся скрип кровати и довольное урчание дядюшки Вернона. Гарри зажал себе рот и слетел с лестницы. Его всего трясло от хохота и смущения.
Пока он жил в чулане, ему не приходилось слышать никаких шумов и звуков из спальни Дурслей, вторая спальня Дадли располагалась так, что в ней было плохо, но все же слышно, успокоились Дурсли или нет. Но никогда Гарри не слышал даже намека на подобные отношения между тетей Петуньей и дядей Верноном. Хотя сейчас он понимал, что такое обязательно должно было происходить между мужем и женой. Но глядя на ханжеское лицо тощей тетушки и огромный живот и моржовые усы дядюшки, Гарри было легче представить себе, что Дадли появился от неудачного Рождающего заклинания, чем то, что происходило в постели четы Дурслей.
Гарри сидел на ступеньках и никак не мог остановить смех. Едва приступ хохота начинал утихать, в ушах услужливо хрюкал голос дядюшки Вернона, и Гарри закатывался с новой силой. Боль в шраме, которая не давала ему перед этим уснуть, снова исчезла.

Глава 2. Стычка с Дадли

Утром Гарри еле сдерживал улыбку, видя лошадиное лицо тети Петуньи и необъятную фигуру дяди Вернона. Нет, это лето не такое безрадостное, как прошлые каникулы, во всяком случае, веселое. Чтобы не нервировать тетю и дядю, сразу после завтрака Гарри вышел из дома. Побродив по пустынной улице, он заметил, что дядюшка решил сделать ещё одну пристройку к сарайчику возле своего особняка. Строительство началось, по всей видимости, недавно. От нечего делать Гарри заглянул за кирпичную стену. Судя по количеству окурков, это местечко ещё раньше облюбовали Дадли и его друзья. Интересно, а дядюшка Вернон знает, что его сынишка-боксёр курит? И если да, то как к этому относится? Как к неизменному атрибуту взрослой жизни в мире магглов? Гарри терпеть не мог запах сигаретного дыма. Похоже, Снейп со своими требованиями к приготовлению зелий взрастил в нем неплохую чувствительность к запахам. Гарри поднял с земляного пола яркий журнал. «Интим». Ясно. Что же ещё можно было найти в гнездышке Дадли и его приятелей? Приторно сладкая брюнетка с едва прикрытыми стратегическими местами призывно улыбалась Гарри.
«Представляю себе лицо Снейпа, если бы он отобрал у меня на уроке этот журнальчик! Точно – 50 очков с Гриффиндора!» – Гарри рассмеялся. Раскрыл журнал и наткнулся на рубрику «Вопрос-ответ».
«Привет, Sexy! У меня такая проблема: мне 16 лет, но вот уже год, как я живу со своим парнем. Мы перепробовали в сексе все позы, реализовали все фантазии. Мой парень уже мне надоел, но бросить его жалко. Может, подскажешь какую-нибудь новую позу?»
Глаза Гарри стали едва ли не больше его очков. В 16 лет ей уже все надоело! Он даже не знал толком, что это такое! Ехидная усмешка Снейпа, ледяная строгость профессора Макгонагал, зыркающие глазки Филча и журящий взгляд профессора Дамблдора. Кажется, лучше подождать до окончания Хогвартса.
Гарри вспомнил своих родителей. Сириус (о, крестный!) сказал, что они начали встречаться на 7 курсе и больше не расставались, очень любили друг друга. И никто никому не надоел! Во всяком случае, Гарри в это свято верил.
«Hi, Sexy! Я Джек, мне 17 лет. Мне очень нравится парень из нашего колледжа. Помоги мне, пожалуйста, как к нему подойти. Ведь я чувствую, что тоже ему нравлюсь. Как начать встречаться?»
Гарри скривился. В мире магглов он не мог не слышать о геях, но считал, что это неправильно и ненормально. Вспомнив прошлогоднюю язвительную шутку Дадли про себя и Седрика, за которую чуть не наслал на кузена заклинание, Гарри еще раз брезгливо поморщился. Впрочем, магглы терпимы к таким вещам. Интересно, как обстоит с этим у магов? Что-то он не слышал о голубых волшебниках.
Гарри перевернул страничку. Знакомства. Он и Она, Он и Он, Она и Она. М-да, колонка «Он и Он» едва ли не больше, чем «Он и Она»!
– Пацаны, гляньте, что делает мой кузен Гарри! – услышал Гарри над ухом голос Дадли.
Только этого не хватало – оправдываться перед кузеном! Дадли и его друзья стояли перед ним, и их лица вытянулись в нехорошие ухмылки, предвкушая разборку. Гарри вспомнил, что оставил свою волшебную палочку в комнате. Очевидно, Дадли заметил её отсутствие, а иначе с чего бы так осмелел!
– Что, Гарри, ищешь себе дружка? – с издевкой осведомился Дадли. – А тот рыжий, уже тебе надоел?
Кровь ударила в лицо Гарри. Жаль, нет в руках палочки! Огромный, толстый, склизкий слизняк – вот во что бы он превратил Дадли! Как смеет этот кнуреныш говорить такое про Рона! Впрочем, хорошо, что палочки нет, иначе снова будет разбирательство в министерстве магии. Можно отомстить и без магии.
– Это ведь твой журнал, Дадли? – громко, чтобы перекрыть ржание компании, спросил Гарри. – Тот, на который ты спускал прошлой ночью?
Дадли и компания перестали реветь. И мгновение спустя Гарри почувствовал один из знаменитых ударов Большого Дада прямо в лицо. Он упал и получил ещё два пинка ботинками в ребра. «Какая он все-таки сволочь», – успел подумать Гарри прежде, чем потерять сознание.
*
Когда Гарри пришёл в себя, рядом никого не было. Очень тошнило и больно было дышать. Превозмогая боль в груди, он приподнялся и стал искать очки. Пальцы нащупали оправу и треснувшие стекла. Гарри с трудом встал и, пошатываясь, поплелся к дому Дурслей. Каждое движение вызывало тошноту, и Гарри с тоской подумал, что мадам Помфри вылечила бы его в два счета.
Когда он нажал на кнопку звонка в дверь дома 4, то вынужден был прислониться к панели дверного проема. Тетя Петунья подняла визг, от которого Гарри болезненно морщился. Что-то рычал дядя Вернон. Гарри сел, а затем и лег на диван в гостиной. Тетя что-то закричала про выпачкаешь кровью. Но Гарри было все равно. Он с трудом выговорил, что это сделал Дадли и сквозь пелену наблюдал, как суетятся тетушка и дядюшка, что делать дальше.
– Надо показать его доктору, — сказала тетя Петунья.
– Это стоит денег! – возразил дядя Вернон. – К тому же врач может спросить, кто это сделал!
– Но, Вернон, ты же знаешь…эти… ненормальные следят за нами! Не хватало, чтобы она заявились к нам и отомстили за мальчишку! – испуганно прохныкала тетушка.
Это подействовало. И вскоре над Гарри склонился доктор. Наложенная на грудь тугая повязка мешала дышать. Полученное сотрясение мозга и сломанное ребро – у магглов это лечится очень долго.
– Дадли, зачем ты его избил? – жалобно спросила тетя Петунья. – Нам пришлось заплатить доктору!
– А эти… они ведь могут разнести дом из-за мальчишки! – рыкнул Вернон.
Дадли удивился такой реакции родителей. За свои 16 лет он много раз бил Гарри, но мистер и миссис Дурсль смотрели на это сквозь пальцы. Правда, так сильно он никогда не ударял кузена, но все равно… Сам напросился.
– Он подглядывал за мной, когда я переодевался! – вдруг вскрикнул Дадли. – Он ненормальный, пап!
Дядя Вернон свирепо и с отвращением посмотрел на лежащего на кровати Гарри, лицо которого вспыхнуло от несправедливого обвинения Дадли. Ещё чего, всю жизнь мечтал увидеть голого Дадли, бр-р!
– Это неправда!
– Пойдем, сын! – брезгливо отозвался дядя Вернон и увел Дадли.

Глава 3. Обряд защиты рода

Гарри остался в своей комнате один. Сердце неприятно сжалось. Ему, в общем, наплевать, что о нем подумают Дурсли, но… все равно неприятно. Когда же он вырастет, чтобы навсегда уйти из этого ненавистного дома! Сколько лет он живет у Дурслей, столько и терпит издевательства, оскорбления и несправедливости.
Ему 5 лет, он не успел увернуться от удара машиной, но тетя Петунья даже не глянула в его сторону. Ударил бы Гарри так Дадли, его бы точно скормили бульдогу тетушки Мардж!
Он в туалете, но выйти не может, потому что Дадли закрыл его и хохочет на весь дом. Когда же туда пришёл дядя Вернон, то Гарри получил подзатыльник за то, что напугал его своим неожиданным присутствием.
Тычки, пинки, окрики, психологический прессинг. Когда это закончится! Увы, не раньше, чем Гарри закончит Хогвартс – то есть через два года. Гарри закрыл глаза и, почувствовав предательское пощипывание в носу, постарался успокоиться, представляя, что после школы никогда-никогда не приедет на Привит-Драйв даже в гости, даже на час, не пришлет ни открытки, ни письма. Он исчезнет из этого ужасного дома НАВСЕГДА!
– Гарри! – донесся до него знакомый женский голос.
Он вздрогнул и открыл глаза. Над ним склонилось добродушное лицо Тонкс. За ней стоял Муди.
– Вы!? – обрадовался Гарри.
– Слушай, парень, мне нравится, как ты любишь влипать в неприятности. То Сам-Знаешь-Кто, то твой кузен, недотрансфигурированный в поросенка! – проворчал Дикий Глаз.
– Я прибыла по просьбе профессора Дамблдора, — улыбнулась Тонкс. – Это правда, что твое сломанное ребро должно заживать месяц? С ума сойти! Магглы так беспомощны! В больнице Св.Мунго тебя бы вылечили за пару минут!
Тонкс коснулась палочкой лба Гарри. Боль в голове и тошнота исчезли. Муди приподнял Гарри за плечи, Тонкс сняла туго стягивающий грудь бинт. Оказавшись обнаженным по пояс перед молодой волшебницей, Гарри смутился. Но Нимфадора этого не заметила, она была полностью поглощена исцелением сломанного ребра.
– Кажется, так, — пробормотала Тонкс и коснулась Гарри волшебной палочкой. Исчезла неприятная боль и в груди.
– Ну вот, мы тебя подлатали, — радостно сообщила она Гарри итог своих манипуляций.
– Держи, Поттер, — Муди протянул ему отрепарированные очки. – Не зли этого рождественского поросенка, не то я в следующий раз поджарю его! – волшебный глаз грозно посмотрел в стену, разделяющую спальни Дадли и Гарри.
– А за что он тебя так? – полюбопытствовала Тонкс.
Гарри покраснел.
– Небольшая словесная дуэль. Я нечаянно кое-что видел про Дадли.
– Шкурку, небось, гонял, — хрипло рассмеялся Муди, и у Гарри покраснели даже уши. – Ты такой наивный, пацан, — удивился Муди. – Тебе бы мой Глаз на полчасика – такого бы насмотрелся!
– Нам пора, Гарри, — улыбнулась Тонкс. — Бывай!
Муди махнул рукой и вместе с Нимфадорой исчез. Гарри вдохнул на полную грудь воздух и решил написать письма Рону и Гермионе.
*
Следующие несколько дней прошли спокойно. Рон и Гермиона ответили на его письма, ничего нового, интересного или необычного в них не было – «любим, скучаем, скорее бы встретится, надеемся, что вместо Амбридж пришлют нормального учителя и учебный год пройдет лучше и спокойнее». Гарри хотелось впасть в анабиоз до 1 сентября. Дурсли его не трогали, но смотрели, как на бомбу с включенным часовым механизмом. Тяжелое молчание действовало Гарри на нервы.
На своё шестнадцатилетие Гарри получил от Рона, Гермионы и близнецов Уизлей открытки и подарки. Близнецы развеселили его, пообещав при встрече угостить батончиком-ублажончиком – своим новым изобретением для взрослых волшебников.
От нечего делать Гарри ежевечерне пристраивался смотреть детективный сериал, к которому пристрастились дядя Вернон и тетя Петунья. Сериал был так себе, но детективные расследования вносили интерес и, по крайней мере, было куда убить час каждый вечер.
Сев тихо на ковер и надеясь, что тетя и дядя его не заметят, Гарри стал смотреть очередное расследование доблестных полицейских. Дурсли сделали вид, что племянника не заметили. Ну и ладно!
Сериал благополучно подходил к концу, когда Гарри почувствовал себя плохо. Шрам вспыхнул, тело выгнулось в сильной судороге. Стало тяжело дышать, словно в легкие вместо воздуха хлынула грязь.
Дурсли вскочили, с ужасом глядя на корчившегося на полу Гарри.
– Ты что делаешь!? — заревел дядя Вернон. Тетушка испуганно зажмурилась. Гарри, дернувшись, замер.
– Он умер? – робко спросила тетя Петунья.
Мистер Дурсль подошел к лежащему Гарри и брезгливо перевернул его ногой. Лицо парня было белым и неподвижным.
– Петунья, что с ним делать? – опасливо спросил дядя Вернон.
С громкими хлопками в гостиной появились Муди и Люпин. Дурсли взвизгнули. Не обратив внимание на оторопевших магглов, они схватили Гарри и потащили к камину. Движением палочки Дикий Глаз отшвырнул электрический камин, открыв доступ к настоящему.
– Площадь Гриммо, 12, — прорычал он, прижимая к себе безжизненное тело Гарри. Вспыхнул ярко-зеленый огонь.
– Извините, — вежливо произнес Люпин, — я сейчас все уберу здесь, не волнуйтесь.
*
Гарри открыл глаза. Самочувствие было просто отвратительным – словно только что вытащили из выгребной ямы и он успел наглотаться её содержимого. Голова гудела, все тело лихорадило, перед глазами плыло.
– Ты жив, Гарри, — услышал он голос профессора Дамблдора, в котором ощущалось огромное облегчение. Чьи-то руки надели на Гарри очки, и он увидел обеспокоенные лица директора, Муди, Люпина и Гермионы. Все смотрели на него так, словно он воскрес из мертвых.
– Что со мной было? – еле ворочая языком, спросил Гарри.
– Все гораздо серьёзнее, чем я думал, — встревожено ответил Дамблдор.
Гарри осмотрелся – штаб-квартира Ордена Феникса, комната, в которой он спал прошлым летом. В обстановке мало что изменилось. Разве что нет Сириуса.
– Все свое имущество Сириус оставил тебе, Гарри, — произнес осторожно Дамблдор.
У Гарри не было сил как-либо отреагировать на это известие. Он провел по лицу все ещё дрожащей от слабости рукой. Запястье обвязывало несколько веревочек с амулетами.
– Нужно это выпить, — Дамблдор протянул кубок с темно-красной жидкостью, похожей на вино. – Это придаст тебе сил.
Гарри покривился от кислого питья, но тошнота начала отступать. Его руку кто-то сжал, по-особому нежно. До Гарри только сейчас дошло, что рядом сидит Гермиона.
– Что со мной случилось? – спросил у неё Гарри.
– Ты почувствовал то, чем питается Волдеморт, — ответил вместо девушки Дамблдор. – Это плохая энергия, которую отдают ему Упивающиеся.
– Он питается энергией? – удивился Гарри.
– Да. Он заставляет их испытывать злость, пьяный угар, похоть… Эта гремучая смесь едва не убила тебя, Гарри. Хвала Мерлину, участников банкета было немного. Но Волдеморт набирает силы, боюсь, что защита рода твоей мамы уже не спасет тебя. Мы так испугались, что Волдеморт отравил тебя из-за той связи, которая существует между вами, — Дамблдор коснулся шрама на мокром от холодного пота лбу Гарри.
– Что же делать? – спросил Гарри.
– Есть один обряд. Очень древний, — осторожно произнес Дамблдор. – Обряд защиты рода. Поскольку твоей семьи нет и защита, оставленная мамой, практически исчезла, то тебя может уберечь другой род.
– Семья Уизлей? – высказал предположение Гарри. – Они всегда ко мне хорошо относились.
– Нет, мальчик, — ещё вкрадчивей и осторожнее ответил Дамблдор. – Хорошую защиту в данном случае может предоставить только род девушки.
Гарри посмотрел на Гермиону – так вот почему она здесь! Девушка ободряюще улыбнулась ему.
– Мисс Грейнджер любезно согласилась помочь тебе, Гарри, — тоже улыбнулся Дамблдор.
– Это значит, что остаток каникул я проведу у тебя, Гермиона? – пошутил Гарри, слабо улыбаясь.
– Нет, Гарри, я не хочу рисковать, — сказал Дамблдор. – Оставшиеся каникулы ты проведешь в Хогвартсе. Ты должен изучать блокологию, чтобы суметь перекрыть любой доступ Волдеморта в твою голову. То, что он делает, — небезопасно для твоей жизни.
Гарри сел на кровати, посмотрел на свою поношеную одежду, мокрую от пота, и прикрыл глаза – перед ними мелькали черные мушки.
– Нужно приступать к обряду, — деловито поднялся Дамблдор. – Ремус, помоги Гарри.
Люпин помог Гарри встать с кровати и увел его в ванную.
– Перед обрядом нужно вымыться, — пояснил он. – Впрочем, ты и сам чувствуешь в этом необходимость, верно?
О, да, Гарри ощущал себя ужасно грязным. Его никак не покидало то видение потока нечистот, которое едва не убило его.
– Справишься? – участливо спросил Ремус.
Гарри кивнул, придерживаясь за стену. От слабости его пошатывало.
– Снимешь маггловское тряпье и наденешь вот это, — Люпин положил сложенную чистую одежду и черную мантию.
*
После купания Гарри почувствовал себя намного лучше. Чистая одежда дополнила это приятное ощущение. Мантия, оставленная Люпином, не была школьной. Гарри впервые надел одежду взрослого волшебника. Когда он вернулся в комнату, где все уже его ждали, он увидел, что Гермиона также одета в нарядную мантию.
– Этот древний обычай имеет право выполнить волшебник, которому больше ста лет, — произнес Дамблдор. В руках он держал маленький золотой бокал и нож.
– Гермиона, как представительница рода Грейнджеров, протяни мне руку, — профессор взял руку девушки и, сделав небольшой надрез, пронаблюдал, как в бокал упало несколько капель крови.
– Гарри, как представитель рода Поттеров, — Дамблдор проделал то же самое и с рукой Гарри, бормоча заклинания и странные, непонятные ни Гарри, ни Гермионе слова.
К своему удивлению, Гарри не почувствовал боли от сделанного надреза. А через несколько секунд ранка затянулась и полностью исчезла. Пальцы Дамблдора крепко сжали бокал со смешанной кровью так, что его почти не стало видно.
– Это будет храниться у меня, — пояснил он и внимательно посмотрел на Гарри и Гермиону.
– Как вы себя чувствуете? – вдруг обеспокоено спросил он.
– Хорошо, — одновременно ответили Гарри и Гермиона.
Лицо Дамблдора неожиданно просияло.
– Замечательно. Обряд прошел успешно, — радостно блеснул очками профессор. – Теперь вам нужно отправляться в Хогвартс. Как я уже сказал, это безопасное место. К тому же профессор Снейп ждет вас, чтобы продолжать уроки блокологии. Да, мисс Грейнджер, вы тоже должны будете изучать блокологию. После обряда защиты рода вы стали самым близким и родным человеком Гарри и будете помогать ему. Изучение блокологии вместе должно идти легче.
Гарри удивленно смотрел на Гермиону, Дамблдора, Люпина и Муди. Его охватило странное ощущение, которое он не смог бы описать даже самому себе. Что-то словно изменилось.

Глава 4. Хогвартс летом

Странно было видеть Хогвартс без учеников. Замок был абсолютно пустынным. Похоже, на каникулы разъезжались даже учителя, хотя Гарри всегда казалось, что они там живут вечно. На месте был только Хагрид и, судя по вкусному завтраку, домашние эльфы. Гермиона, сидевшая рядом за длинным гриффиндорским столом, озвучила все мысли Гарри вслух.
– Наверное, будет интересно побродить здесь, когда никого нет, — сказала она, отпивая тыквенный сок.
– Да, — согласился Гарри, — надеюсь, Филч не будет возражать.
– Ах, да, Филч, — Гермиона слегка сморщила носик.
Гарри вспомнил Спейпа. Настроение его сразу упало.
– Интересно, Снейп будет заниматься с нами блокологией одновременно? – спросила Гермиона.
– Не знаю, но предполагаю, что ему будет страшно интересно залезть тебе в голову. Тебе есть что скрывать от него? – Гарри повернулся к ней.
– Гарри, каждому человеку есть что скрывать, — ответила Гермиона таким тоном, словно объясняла, что дважды два всегда четыре. -Детские страхи, подростковые комплексы, порожденные робостью и неуверенностью в себе…
Гарри рассмеялся:
– Знаешь, мне кажется, что самый большой твой страх – плохо сдать экзамены. В остальном ты очень рассудительная, — последнюю фразу он добавил поспешно, словно бы извиняясь, что не воспринимает страхи Гермионы всерьёз.
– Я тоже человек, Гарри, — взрослым тоном сказала она.
***
Первый урок блокологии прошёл, как и предполагал Гарри, неприятно и безуспешно. Снейп беспрепятственно пересматривал мелькающие перед ним воспоминания о битве с Волдемортом в министерстве магии.
– Плохо, Поттер, похоже, за те несколько месяцев, что мы не встречались, вы пополнили коллекцию своих сладких героических воспоминаний, — язвительно заметил Снейп. – Теперь ваша очередь, мисс Грейнджер, – он повернулся к Гермионе.
– На счет три. Раз, два, три… — Гермиона инстинктивно крепко зажмурилась, но перед её внутренним взором замелькали её воспоминания: она поспешно читает книги перед первым годом обучения в Хогвартсе, плача, бежит к мадам Помфри с огромными зубами, и вот она с ужасом чувствует, что кровь протекла на мантию, как сделать так, чтобы Рон и Гарри ничего не заметили! Она стоит в магазине и выбирает эротический фильм, ведь это ужасно интересно, с научной точки зрения, естественно!!!
Гарри увидел, что Гермиона рухнула на колени и замотала головой.
– Мисс Грейнджер, — губы Снейпа изогнулись в улыбке, — для первого раза неплохо… когда есть что скрывать, — он снова неприятно усмехнулся, — у мистера Поттера мысли скромнее и… героичнее.
Гермиона покраснела, тяжело дыша. Гаррины глаза расширились от любопытства: что там такое увидел Снейп?
– На данный момент вы, несомненно, легкая добыча для Темного Лорда. Попробуйте для начала не обращать внимания на мысли, идущие извне. Скажем, представьте себя ситом, сквозь которое проходит…дерьмо.
Гарри и Гермиона вздрогнули. Такого слова они никогда не слышали от Снейпа.
– Что такое, мистер Поттер? Вам не знакомо это чувство? Пора взрослеть. Приготовьтесь, на счёт три, — глаза Снейпа сузились и он пристально посмотрел в лицо Гарри.
Какое сито?! У Гарри было ощущение, что то самое дерьмо не дает ему дышать.
– Нет, — выдохнул он, — закрывая лицо руками и отворачиваясь.
– Будь ситом! – рявкнул Снейп. Но Гарри уже рухнул возле ног испуганно смотрящей на него Гермионы.
– Никуда не годится, — проговорил Снейп. – Наконец-то я увидел, где вы не похожи на отца, Поттер. Он бы на вашем месте в худшем случае только поморщился.
Гарри, зажимая рот, вылетел из кабинета.
– Что вы ему сделали? – возмутилась Гермиона.
– Послал небольшую дозу тех чувств, что царили на банкете Темного Лорда. Как видите, мистер Поттер очень впечатлительный. Похоже, сито ему тоже пока недоступно. Попробуете вы?
– Да, — Гермиона едва ли не с вызовом посмотрела в лицо Снейпа.
Неожиданно она почувствовала на себе мерзкий похотливый взгляд, от которого содрогнулась. «Я сито!!! – приказала себе девушка. – Мне плевать на это всё!» Она ясно представила себе, что вся состоит из дырочек, через которые протекает тягучая отвратительно-гадостная жидкость. Но она протекает, не причиняя ей вреда, нужно наложить на себя ещё грязеотталкивающее заклятие, такое, которое она выучила в позапрошлом году и хотела наложить на Гаррину форму для квиддича.
– Замечательно, мисс Грейнджер, — донёсся до неё откуда-то издалека голос Снейпа. Она открыла глаза и увидела, что по-прежнему стоит перед учителем зельеведения в классе.
– Похоже, тёмного Лорда придётся убивать вам, пока мистер Поттер будет выкручиваться наизнанку, стоя рядом на карачках. Завтра в 12 здесь мы продолжим обучение. Да, кстати, дайте посмотреть Поттеру то кино, что вы купили в видеосалоне, это сэкономит нам кучу времени в изучении защиты сито.
Гермиона, прикрыв ладонями пылающие щёки, выбежала из класса. Её слегка поташнивало.
***
Гермиона нашла Гарри сидящим возле озера.
– Как ты? – спросила она.
Гарри махнул рукой: плохо!
– Снейп, конечно, невежливый, но… что поделать! Другого учителя у нас нет, а ты должен научиться блокировать мысли.
– Гермиона, я его не выношу! Меня тошнит от него! Поэтому ничего не получается, — воскликнул Гарри.
– Ты думаешь, если бы блокологии тебя учил профессор Люпин, то результаты появились бы быстрее?
– Да! – уверенно ответил Гарри.
– Я так не думаю. Он очень мягкий и добрый человек. Ставить против него блок ты, возможно, научился бы, но против… Волдеморта…
– Мне неприятно, когда Снейп залазит в мои мысли. Надеюсь, тебе тоже не понравилось, что он теперь знает что-то личное про тебя.
– Да, это неприятно, — согласилась Гермиона. – Но в конце концов, что тут такого! Я уже взрослая! Я должна знать! – казалось, Гермиона убеждает в чем-то саму себя.
– Ты о чем, Гермиона? – с любопытством спросил Гарри.
– О том фильме, — слегка смутилась Гермиона. – Снейп увидел, как я его покупаю. Но мне хотелось узнать! В Хогвартсе ничего об этом не говорят, а родители считают, что я ещё маленькая и должна интересоваться только учебой.
– Что за фильм? – спросил Гарри, хотя уже догадался и сам.
– Эротический, конечно, разве не понятно, — Гермиона подавила смущение деловитым тоном. – Тебе ведь это тоже интересно, правда?
Гарри неопределенно повел плечом.
– Дурсли никогда не говорили со мной об этом. И мне страшно представить их лица, если бы они увидели меня, смотрящим эротический канал.
– Какие ужасно глупые люди! – возмутилась Гермиона. – Чего они хотят достичь этим? Теперь понятно, почему у тебя так сложно складывались отношения с Чо. Тебе, наверное, даже не с кем поговорить об этом? – уже сочувственно спросила Гермиона.
– Я сам не хотел бы говорить об этом с Дурслями, — ответил Гарри. – Мне казалось правильным поговорить с Сириусом – своим крестным. Но его уже нет, — Гарри глотнул срочно образовавшийся комок в горле и принялся разглядывать воду в озере.
– А я считаю, что нам не мешало бы узнать об этом на специальных курсах в Хогвартсе. Отсутствие информации порождает слухи и неправильное восприятие мира! – проговорила Гермиона. – В Хогсмиде процветает торговля всякого рода журналами «Чарующая плоть», горячими пчелками и жаркими чихалками! За счет старшекурсников, между прочим!
Гарри удивленно посмотрел на девушку.
– Откуда ты все это знаешь, Гермиона?
– Бог мой, какой ты наивный, Гарри, и невнимательный! Я не раз видела, как Малфой, да и другие парни тоже, покупали этих дурацких пчелок. А они, чтобы ты знал, вредные!
*
Следующие уроки Снейпа не принесли Гарри ничего утешительного. Профессор по-прежнему был безжалостен к нему, его впечатлительности и невинности. Гермиону он также особо не жаловал, но у девушки хорошо получалось пропускать чужие мысли сквозь себя, за что Снейп язвил ещё сильнее, пророча Гермионе карьеру лучшего аврора за последние сто лет.
– Попробуйте выстраивать вокруг головы мысленную стену, Поттер! Делайте хоть что-нибудь, мессия вы наш! – рычал на него Снейп.
Гарри пылал от гнева, но от этого блоки лучше не получались. Разве только захлопывание мысленной двери на воспоминаниях о сладких мыслях во сне о Чо.
– Можешь, если сильно захочешь, — шипел Снейп. – Что ты прячешь от меня? – Гарри зажмурился – волнительную грёзу словно вырвали из тайного убежища.
Снейп хмыкнул и вдруг бессильно покачал головой:
– Оказывается, ты не во всем похож на отца. Если бы я залез в его голову, когда ему было 16 лет, меня бы просто стошнило.
– Не смейте ничего говорить об отце! – крикнул Гарри. Он вспомнил сито с серебряным туманом. Что ещё неприятного об отце знает этот чертов профессор!?
– Продолжим урок, — холодно ответил Снейп.
Но у разволновавшегося Гарри по-прежнему не получалось.
***
Дальнейшие каждодневные уроки стали превращаться в пытку. Гарри и Снейп едва сдерживались, чтобы не наброситься друг на друга. Гермиона чувствовала себя как на иголках, за что тоже получала словесные подзатыльники.
– Я его не выношу, Гермиона, не выношу! – бушевал Гарри после очередного урока.
– Тогда, представь себе, что это сам Лорд… и ставь от него защиту, — предложила Гермиона.
Гарри удивлённо на неё посмотрел.
– М-да, — протянул он, — отличная мысль, думаешь, поможет?
– Мне кажется, он тебя нарочно злит.
*
Мысль о том, чтобы на месте Снейпа представлять Волдеморта, скорее рассмешила, чем помогла. Блокология по-прежнему изучалась плохо, особенно блок способом сита.
– Ты слабак, Поттер, — Снейп даже отвернулся от злости и презрения.
– Вы же сами говорили, профессор, что это очень сложное искусство, — возразила Гермиона.
– А вот у вас, мисс Грейнджер, успехи уже наблюдаются. Нужно будет попросить профессора Дамблдора, чтобы впредь блокологией с Поттером занимались вы, — ехидно ответил Снейп. – Продолжим, — он сжал губы и повернулся к Гарри.
Но с ним было что-то не так. Гарри обхватил голову руками и часто задышал.
С лица Снейпа мгновенно исчезло презрение, и он кинулся к нему. Гермиона опередила его на несколько секунд.
– Что с ним, профессор, вы же не… – закричала растерянно девушка.
– Будь ситом, — зарычал Снейп, начиная трясти Гарри за плечи.
Гарри задыхался, глаза его закатились, лицо стало белым, как полотно. Гермиона крепко сжала его руку.
– Пропускай это всё сквозь себя! – Снейп стал его хлопать по щекам. – Ты СИТО! – заорал он.
Гермиона закрыла глаза и сосредоточилась. Подчиняясь внутреннему инстинкту, девушка ясно себе представила, что грязь проходит сквозь неё. Не сквозь Гарри, а сквозь неё, но ничего не пачкается, ведь само сито покрыто заклятием «Исчезнигрязь!». Сколько это продолжалось, Гермиона не знала. Когда она, наконец, почувствовала, что можно открыть глаза, то обнаружила себя лежащей на полу рядом с Гарри. Он не подавал никаких признаков жизни, но Гермиона не ощутила беспокойства, она словно знала, что страшное уже позади.
– Это невозможно, профессор Дамблдор, — услышала она тихий, но жесткий голос Снейпа. – От него никакого толку, он падает в обморок, словно кисейная барышня. На этот раз его спасла мисс Грейнджер, она догадалась, что нужно эту мерзость оттягивать на себя. Честное слово, лучше бы шрам был у неё! — последнюю фразу Снейп едва не прокричал.
– Она по-другому устроена, Северус, ты должен был это почувствовать. Она женщина, — ответил Снейпу отечески добрый голос Дамблдора. – У Гарри тонкая энергетика, он только внешне похож на Джеймса, Северус, характер у него Лили.
Снейп в ответ даже фыркнул.
– Насколько я помню, мисс Эванс, то есть будущая миссис Поттер, — он странно усмехнулся, — была примерной жалостливой девочкой, которая не лезла, куда её не просили. Кажется, из-за неё не сняли ни одного очка с Гриффиндора.
– Но Гарри не Лили, Северус, и не копия Джеймса, он другой, хотя и похож на своих родителей… Нужно что-то предпринимать. Я переживаю за мальчика… М-да… похоже, надо быстрее заканчивать обряд, — голос Дамблдора стал обеспокоенным и задумчивым.
– Замечательная мысль, – буркнул Снейп.
– Но ты же знаешь, что это очень деликатный вопрос.
– И как долго вы собираетесь ещё деликатничать? – с издевкой спросил Северус.
– Я не знаю, — растерянно ответил Дамблдор.
– Хорошо, если вдруг вам понадобится помощь, я сварю зелье, — произнёс Снейп с язвительной ухмылкой.
Гермиона посмотрела на Гарри, с лица которого сползли очки. Похоже, он ничего не слышал. Что же они задумали? Какой обряд они должны довести до конца? Наверняка тот, который состоялся в штаб-квартире Ордена Феникса. Но каким образом? Гермиона терялась в догадках.
К ним подошла мадам Помфри. Гарри автоматически выпил протянутое ею лекарство, похоже, до конца в себя он так и не пришёл.
Дамблдор и мадам Помфри увели его в спальню.
– Мисс Грейнджер, подождите здесь, мне нужно будет с вами поговорить, — уже возле порога повернулся к ней директор.

Глава 5. Кольца

Гермиона села за парту и опустила голову на руки. Самочувствие не было слишком плохим, но и хорошим его назвать было никак нельзя. Выходит, она помогла Гарри. Хорошо, что она догадалась оттягивать на себя этот ужасный поток.
Вскоре до неё донёсся звук открываемой двери. Она подняла голову и увидела вернувшегося Дамблдора.
– Как ты себя чувствуешь, Гермиона? – по-отчески ласково спросил он. Никогда прежде директор с ней так не разговаривал, и Гермиона почувствовала себя и неловко, и хорошо одновременно.
– Хорошо, я … я в порядке, — ответила девушка.
– Только что ты очень помогла Гарри, — продолжил разговор профессор Дамблдор.
– Это снова Вол..Волдеморт? – спросила Гермиона.
– Да, дитя. Гарри чувствует то, что он поглощает.
– Что же делать, профессор? – испугалась Гермиона.
– К счастью, ты научилась забирать на себя часть всего этого безобразия. У Гарри пока не получается блокировать ужасные ощущения, поэтому ты – его главный помощник. Но… я боюсь, что это может повториться ещё раз. Ты должна быть рядом, чтобы в случае чего помочь ему.
– Да, профессор, — с готовностью ответила Гермиона.
– И ещё… это может случиться и ночью, поэтому…
– Я буду спать рядом, на постели Рона.
– Да, дитя, — улыбнулся профессор Дамблдор. – И на тот случай, чтобы ты услышала, почувствовала…вот, — он достал откуда-то из мантии золотое кольцо. – Это поможет.
Гермиона удивленно взяла его и надела. Кольцо было великовато, но уже через секунду достаточно плотно обхватило палец, чтобы не сдавливать его, и не сваливаться.
– Когда в Хогвартс приедут ученики, могут возникнуть лишние вопросы. Поэтому достаточно произнести «Незримус» и оно станет невидимым. «Появитус» и оно снова станет видимым.
– Да, сэр, — кивнула Гермиона, — оно очень похоже на обручальное. Малфой и его друзья уморятся напевать непристойные песенки.
Дамблдор задумчиво покивал.
Гермиона вернулась в пустынную гостиную Гриффиндора и по винтовой лестнице поднялась в спальню, где в обычное учебное время спали Гарри, Рон, Невилл, Дин и Симус. Все кровати, кроме Гарриной, были аккуратно застелены в ожидании своих хозяев.
– Как ты? – спросила Гермиона, усаживаясь на край постели возле лежащего Гарри.
– Ничего, — тихо ответил он.
Гарри был всё ещё бледен, но выглядел значительно лучше, чем в кабинете Снейпа. Гермиона перевела взгляд на его руку. На пальце блестело точно такое же кольцо, как и у неё.
– Тебе его дал профессор Дамблдор? – спросила Гермиона, коснувшись кольца.
– Да, он сказал, что это поможет отстраниться от того, что на меня насылает Волдеморт, — Гарри поднёс руку к глазам.
Ему почему-то вспомнилось огромное толстое обручальное кольцо на пальце-сардельке дяди Вернона, кольцо чуть поменьше красовалось на руке тёти Петуньи, но поскольку она была тощей, то на её худющих длинных пальцах оно выглядело ещё хуже. А вот его кольцо красивое: тонкое, с вырезанными символами; какими, не разглядеть, тут нужны не очки, а увеличительное стекло. Но всё же Гарри показалось, что на его руке это странное украшение смотрится забавно, словно он надел взрослую вещь не по росту.
Гермиона также принялась изучать кольцо, сняв его с пальца.
– Здесь очень интересные символы, но я не знаю, что они обозначают, нужно будет посмотреть в «Энциклопедии волшебных символов», наверняка они защитные, — подвела итог своим наблюдениям девушка и снова надела кольцо на палец. – Разреши, я взгляну на твоё, — повернулась она к Гарри. Он протянул ей руку.
– Твоё немного больше. Но символы те же, даже буква Г, вырезанная готическим шрифтом. Наверное, это первая буква имени. Забавно, что у нас эти буквы одинаковые, — Гермиона вернула кольцо на палец Гарри и вернулась к своему, несколько раз заставила его исчезнуть и появиться.
– Ты тоже попробуй, не то будет много вопросов. И если Рон, Джинни и Луна это поймут, то про Малфоя и компанию и говорить нечего, хотя… мне кажется, Рон тоже будет над нами смеяться, он ещё такой глупый, — и Гермиона поджала губы, словно заранее обижалась на Рона.
Гарри послушно несколько раз исчезнул и появил кольцо.
– Теперь всё в порядке. И еще, — деловым тоном добавила она, очевидно, чтобы скрыть смущение, — профессор Дамблдор велел мне спать с тобой в одной спальне. Я лягу на кровати Рона.
– Тогда, может быть, он снимет заклятие со ступенек в твою спальню? – краснея, пошутил Гарри.
– Это не он его туда накладывал, это древний обычай. Вам, парням, не доверяют. Профессор Дамблдор боится, что с тобой повторится то, что произошло в кабинете Снейпа. Если вдруг тебе станет плохо, сразу буди меня, — последнюю фразу Гермиона произнесла тоном, не терпящим возражения.
– Если успею, — усмехнулся Гарри.
***
Почему-то вечером, когда Гермиона сидела, склонившись над «Энциклопедией волшебных символов» и искала символы, изображенные на кольце, а Гарри корпел над рефератом, заданным на лето профессором Флитвиком, Добби принёс ужин к ним в гостиную.
– Спасибо, Добби, — Гермиона оторвалась от книжки и посмотрела на эльфа.
Тот выглядел каким-то особенно счастливым и без конца поправлял свои многочисленные шапочки, надетые на лысую голову с ушками летучей мыши.
– Э… спасибо, Добби, — вежливо кивнул Гарри.
Эльф посмотрел на него прямо-таки влюбленным взглядом и даже, очевидно, от избытка чувств, прижал свои тощие лапки к груди.
– Что с тобой, Добби? — удивился Гарри. – Ты просто светишься от счастья. У тебя, случайно, не день рождения?
Гермиона даже подалась к эльфу, чтобы в случае утвердительного ответа броситься его поздравлять.
– Нет, сэр, Добби забыл, когда у него день рождения, сэр, Добби просто счастлив, что будет теперь служить Гарри Поттеру!
– Служить мне? – удивился Гарри. – Ты разве забыл, что свободен? – и он покосился на огорченное лицо Гермионы.
– Добби свободен, сэр, но Добби хочет работать, служить доброму хозяину, сэр! Профессор Дамблдор сказал, что я могу служить Гарри Поттеру! – от счастья Добби даже подпрыгнул.
– Хорошо, Добби, — удивленно пробормотал Гарри, — сколько ты хочешь, чтобы я тебе платил? – и он снова покосился на строгое лицо Гермионы.
– Для Добби это не важно, сэр, Добби только хочет делать всё, что прикажет Гарри Поттер!!! – огромные зелёные глаза эльфа налились слезами счастья.
– Гарри будет тебе платить, Добби, — с нажимом ответила Гермиона.
– Как прикажет госпожа, — несмотря на обилие шапочек, уши Добби прижались.
– Ты и меня будешь слушаться, Добби? – удивленно подняла брови Гермиона.
– Конечно, моя госпожа! Добби будет делать всё, что прикажет Гарри Поттер и госпожа Гермиона! Добби нужен не только хозяин, но и хозяйка! – эльф раскланялся.
– Отлично, Добби, — глаза Гермионы сузились в предвкушении того, что она сделает. – Тогда ты будешь получать зарплату, у тебя будет выходной и отпуск, тоже оплачиваемый. Понятно?
– Да, госпожа, — Добби опасливо посмотрел на Гарри, словно ожидая, что он ему подмигнёт, дескать, не обращай внимания. Но Гарри просто кивнул, соглашаясь с Гермионой. Тогда лицо Добби снова расплылось в счастливой улыбке.
– У Добби будут самые добрые хозяева! – взвизгнул он.
– Да, и ещё, Добби, расскажешь об этом другим эльфам, — наставительно почти приказала Гермиона.
– О! – казалось, эльф сейчас потеряет сознание от избытка чувств. – Не сомневайтесь, моя госпожа, все эльфы Хогвартса, Англии, мира узнают, какие замечательные хозяева у Добби!
– И не забудь рассказать о зарплате, — добавила Гермиона, — можешь идти, Добби.
Эльф, поклонившись, исчез. Гарри прыснул и, принимаясь за еду, заметил:
– По-моему, он спятил!
– Как хорошо, что он неправильно истолковал приказ профессора Дамблдора помогать нам, пока мы в школе одни. Благодаря Добби в мире эльфов будет революция! – пообещала Гермиона.

Глава 6. Разговор с Хвостом

Похоже, что с Добби действительно произошло что-то странное. Он постоянно попадался на глаза то Гарри, то Гермионе, приносил из кухни что-нибудь вкусное, перестирал им всю одежду и, была б его воля, менял бы по два раза в день постель. Гарри это и забавляло и раздражало, но ему казалось невежливым повышать голос на несколько навязчивого эльфа, для которого он, видимо, стал светом в окошке, смыслом жизни или единственной радостью. С Гермионой Добби тоже был весьма услужлив, но не надоедал так, как Гарри. Поэтому тот страшно обрадовался, когда через два дня девушка объявила эльфу выходной и велела отдохнуть от работы в Хогсмиде. Добби не было видно целых 24 часа!
Две ночи прошли спокойно. Гермиона мирно спала на постели Рона, Гарри сквозь сон чувствовал, что покалывает шрам. Но он уже устал на это реагировать. Он прекрасно чувствовал, когда сон его, а когда это мысли Волдеморта. Но пока либо Волдеморт думал вяло, либо Гарри крепко спал. Однако в ночь после выходного Добби Гарри снова приснилось, что он в теле Волдеморта. Он видел свои длинные белые пальцы, темную мантию. Возле его ног сидел Петтигрю, испуганный, дрожащий и жалкий.
– Почему ты не принимал участия в последнем нашем собрании? — отвратительно-шелковым голосом произнёс Волдеморт, обращаясь к испуганно моргающему Хвосту.
– Я приходил, мой Лорд, но никто… никто не обратил на меня внимания, — пролепетал Петтигрю. Все его мысли ясно ощущались, словно Гарри был и в его голове одновременно.
– Что значит, на тебя никто не обратил внимания, ты должен выбирать, а не тебя, не будь ничтожеством, Хвост, — презрительно произнёс Волдеморт.
– Я.. мне…
– Я помню, что ты сделал для меня, поэтому проси, кого хочешь. Если тебе не присылают приглашения, я сам назначу партнера! Кого ты хочешь? — Волдеморт отвратительно расхохотался, увидев, как сжался Петтигрю. – До сих пор не забыл своего школьного друга? — хохот стал ещё громче и презрительнее. – Хорошо.
В голове Петтигрю стало ясно видно лицо Гарри, нет, Гарри понял, что это не он, это его отец, ловко поймавший снитч и самодовольно улыбающийся своим друзьям-мародёрам.
– Да ладно тебе, Пит, а то я уже серьёзно подозреваю, что ты съешь Сохатого глазами, а бедняжке Лили ничего не достанется, — донёсся издалека смех Сириуса.
– А ты что здесь делаешь, Гарри? – неожиданно спросил Волдеморт елейным голосом. Гарри перестал себя ощущать в теле Волдеморта, ужасные красные глаза которого заглядывали теперь в его лицо. – Тебе это интересно? Брысь, ты ещё маленький!
Гермиона проснулась, словно от какого-то невидимого толчка и села на кровати. Секундой позже с соседней кровати слетел Гарри.
– Ух! – он ловил воздух ртом, словно его сильно ударили в грудь.
– Гарри, я здесь, всё хорошо, — воскликнула Гермиона, бросаясь к нему. – Тебе что-то приснилось?
Гарри продолжал судорожно хватать воздух.
– Он выбросил меня из своих мыслей, — с трудом выговорил он.
– Тебе больно, плохо? – беспокоилась Гермиона.
– Скажем так, круто… — Гарри все ещё восстанавливал дыхание.
После такого «полёта» он почувствовал, что у него разболелась голова. На душе появился неприятный осадок. Пытаясь на это не обращать внимания, Гарри вернулся на свою кровать и постарался уснуть. Но сна не было, а головная боль только усиливалась. Он ворочался и вскоре вынужден был сесть и прижать к себе подушку.
– Гарри, тебе всё-таки нехорошо, — донёсся до него голос Гермионы.
Девушка встала со своей постели и села рядом с Гарри. Ища спасение от боли хоть в какой-нибудь позе и действуя скорее инстинктивно, он положил голову на колени Гермионы. Девушка провела по его волосам и погладила лоб. Ставшая уже нестерпимой, боль начала утихать. Гарри закрыл глаза. По голове его никто никогда не гладил, тем более так, разве что миссис Уизли, да и то это было скорее поправление растрёпанных волос. От тети Петуньи он обычно получал тычки или подзатыльники, дядюшка Вернон никогда не опускал случая раздраженно схватить маленького Гарри «за патлы», но никто никогда не гладил его по голове с такой ласковой заботой. Гарри даже замер, стараясь не пропустить ни одного потрясающего ощущения, боясь в душе, что это сейчас закончится и снова вернется боль и неприятный комок в горле. Сон пришёл постепенно и незаметно, снилось что-то лёгкое и, кажется, даже приятное.
Гермиона не заметила в темноте два светящихся зелёных глаза Добби, с умилением наблюдавших за своими новыми молодыми хозяевами.
– У прежних господ всё было не так, — прошептал он сам себе и вытер нос кончиком галстука, надетого поверх когда-то подаренного Роном свитера.

Глава 7. Разговор с Люпином

На следующий день в школе появились Люпин и профессор Макгонагал. Это очень удивило и Гарри, и Гермиону, но, подумав, они решили, что профессор Макгонагал приехала готовиться к новому учебному году, а Люпин – по делам Ордена Феникса.
После завтрака, который Добби попытался было принести в спальню, но вынужден был подчинится просьбе Гермионы не делать этого, а дать возможность поесть в Большом Зале, Гарри ушёл к Хагриду, Гермиона вновь села за разгадку таинственных символов своего кольца.
Хагрид очень обрадовался приходу Гарри, и они с удовольствием поболтали о том, каких новых удивительных животных припас Хагрид для будущего учебного года. К удивлению Гарри, среди будущих изучаемых было не очень много опасных.
Возвращаясь в замок к обеду, Гарри встретился с Люпином, которого утром видел в обществе Дамблдора. Ремус был почему-то взволнованным.
– Нам нужно поговорить, Гарри, — он как-то странно мялся.
– Что-то случилось? – насторожился Гарри.
– Нет, просто нам нужно поговорить. Как друзьям.
Гарри согласно кивнул. Они сели на скамейку, на которой в обычное учебное время ученики с удовольствием читали книги или просто болтали на свежем воздухе.
– Я прошу забыть ненадолго, что я когда-то был твоим учителем, Гарри, — теребя собственные пальцы, начал говорить Люпин. – Вспомни, что я друг твоего отца.
– Я помню, — как можно доброжелательнее ответил Гарри. То, что Люпин волновался, его тревожило.
– Видишь ли, Гарри, из-за того, что у тебя нет родителей, с тобой, наверное, никогда никто из взрослых не говорил о взаимоотношении … полов.
Гарри облегченно вздохнул. Кажется, ничего страшного не случилось, просто Ремус стесняется. Гарри кивнул.
– Понимаешь, у волшебников об этом принято говорить в семье в определенном возрасте. Впрочем, слухи среди ребят, наверняка, уже долетали до тебя. К тому же, я слышал, что ты симпатизировал одной девушке.
– Уже не симпатизирую, — Гарри вспомнил Чо. Неужели он когда-то мечтал провести с ней праздник в Хогсмиде или просто идти рядом, или ещё раз очутится под омелой?
– Уже прошло? – Люпин снова постарался улыбнуться, чтобы скрыть волнение.
– Да, — просто ответил Гарри.
– Всё правильно. Так и должно быть. Первая симпатия, она обычно недолгая, легко разбивается о недоразумения и… Но, в общем, это хорошо, это значит, что ты становишься взрослым. Ты также слышал, наверняка, что в Хогвартсе отношения… не приветствуются, — Люпин слегка покраснел.
– Да, — ответил Гарри как можно спокойнее, — я слышал от старшекурсников, что до 17 лет нельзя.
– Вот, — приободрился Ремус, — а ты знаешь, почему?
– Нет, — искренне ответил Гарри. Он прежде никогда не задумывался об этом, нельзя, так и нельзя, это же понятно!
– Я могу объяснить тебе. Дело вот в чём. – Ремус решительно вздохнул. — Ничего бесследно не проходит, и для человека имеет огромное значение, с кем у него была близкая связь. Мужчина оставляет на женщине свою информацию, которая хранится довольно долго… несколько лет.
– Лет? – удивился Гарри.
– Да. Его проблемы, поступки – всё это налипает на женщину. И чтобы тебе стало это ещё яснее, я расскажу, как это происходит у животных. Породистая собака, хотя бы раз скрещенная с обычной дворнягой, никогда больше не родит чистопородного щенка, — Люпин выдохнул, словно сдал тяжелый экзамен. – Отсюда происходит страх чистокровных волшебников вступать в брак с магглами. Вот почему не всех венчают в мире волшебников, Гарри. Как правило, чистых или пару, имевшую связь друг с другом.
– Но… — возразил Гарри, — волшебники женятся на магглах.
– Да, ведь чистокровные волшебники давно стали друг другу близкими или дальними родственниками, а брак между родственниками приводит к вырождению. Поэтому иногда немного маггловской крови не повредит. Твой отец, Гарри, из давнего рода волшебников, а мама – из магглов, ты, родившийся у них, хороший волшебник, — пояснил Люпин. – К тому же магглы разные бывают. Вспомни Гермиону, у неё в роду ни одного мага, а она такая умная и очень талантливая волшебница. Её способностям впору позавидовать многим чистокровным.
– Это точно, — покивал Гарри. – У неё даже блокология получается.
– Да, — Люпин снова набрал в легкие воздуха и продолжил рассказ. – Если у мужчины хорошая энергетика, значит всё замечательно, а если нет… тогда женщина теряет свои способности и ничего хорошего не передаст своим детям. Вот почему женщине так нужен хороший мужчина. Для мужчины также важно, какой будет его женщина, ведь она – максимум, которого он сможет достичь. То есть если, скажем, ты, став взрослым, свяжешься с недалёкой и ограниченной женщиной, то вскоре и сам скатишься до её уровня. Но если же она будет умной, высокодуховной, твои способности вырастут ещё сильнее, понимаешь теперь?
– А почему тогда 17 лет? – заинтересованно спросил Гарри.
– Потому что, как правило, с этого возраста юные волшебники становятся хотя бы немного переборчивыми и начинают чувствовать (кто хорошо, кто не очень, но хотя бы немного), каков его возлюбленный или возлюбленная.
– Всё понятно. Это очень интересно, профессор Люпин, ничего такого я не знал, — Гарри смотрел на Ремуса широко открытыми глазами.
– Ты ещё многого не знаешь, Гарри, — Люпин немного помолчал, собираясь с мыслями. Затем, словно решившись, продолжил. – Что касается однополой связи, в мире магглов ты не мог об этом не слышать, то это очень плохо, разрушается энергетика. Однако некоторые колдуны умеют это использовать для достижения неплохих результатов в черной магии.
Люпин покосился на Гарри, который покраснел и вдруг рассмеялся.
– Я знаю, о ком ты подумал, Гарри, но Волдеморт уже вышел на такой уровень, что ему достаточно питаться энергией людей, занимающихся развратом или испытывающих плохие, низменные, эмоции: злорадство, мстительность, зависть.
– Этим занимаются упивающиеся смертью?! – ахнул Гарри.
– Да, — кивнул Люпин, — но не все, у них есть разные уровни приближенности к Темному Лорду, я всего этого точно не знаю, — именно эту подпитку ты почувствовал тогда, когда потерял сознание на Привит-Драйв. Мы очень боялись, что ты умрёшь.
Гарри перестал давиться сдерживаемым смехом.
– Да, Гарри, и это очень серьёзно. Эта гадость могла убить тебя. Поэтому профессор Дамблдор отдал тебя под защиту рода девушки. Почему девушки? Тут имеет значение противоположность полов. К тому же у Гермионы очень мощные способности… Вдвоём вы можете достичь хороших результатов…
– Что?! – Гарри неожиданно понял, куда клонит Люпин.
– Волдеморт не будет ждать, пока ты вырастешь и станешь сильным волшебником. Ему намного спокойнее будет убить тебя как можно быстрее. Ты ещё очень юный, Гарри, и даже представить себе не можешь, какими способностями он обладает. Но ты – единственный, кто может его убить, так говорит пророчество. Ты его, или он тебя, Гарри! Поэтому тебе нужно развивать в себе силу, научиться хотя бы для начала защитить себя. С Гермионой это пойдёт быстрее.
– Но… как же, — Гарри совершенно растерянно посмотрел на Ремуса. – Она была мне всегда другом. Я даже не знаю, как… с ней об этом … заговорить.
– Гарри, ты уже почти взрослый, ваша трогательная дружба станет хорошей основой для… будущих отношений. Она красивая, умная, постарайся посмотреть на неё другими глазами, — лицо Люпина вдруг стало выражать тревогу.
Гарри сидел совершенно растерянный. Что делать дальше, он не имел ни малейшего представления.

Глава 8. Разговор с Дамблдором

Гарри совершенно не представлял, как вести себя теперь с Гермионой. Ситуация казалась ему более, чем щекотливой. Знает ли она? Как к ней подойти? А самое главное, что с ней делать, если подход удастся? Всего несколько месяцев назад он заставлял себя взять за руку Чо, обмирая, неуклюже целовался с ней под омелой. И вот, пожалуйста, ему предлагаются совершенно взрослые отношения, и с кем, с Гермионой!
Гарри покосился на девушку, поглощающую свой обед. Она стала очень красивой за последнее время, сумела укротить свои непослушные каштановые волосы, и мантия на ней уже была не перекошенная, а элегантная, выгодно стройнящая фигуру. От той маленькой зубрилки, впервые встретившейся ему в Хогвартс-экспрессе, не осталось и следа. Но прежде Гарри не думал о Гермионе как о своей возможной девушке. Правда, тогда это место в его сердце занимала Чо. Теперь оно пустовало. Гарри представил себе, что у Гермионы есть другой парень. Например, Виктор Крум. Стало почему-то неприятно. Кажется, за годы дружбы Гарри привык, чтобы Гермиона была рядом, помогала советом, заставляла учить уроки и вовремя писать рефераты. Мысль о том, что у девушки появится кто-то другой, более дорогой и близкий, заставила сердце Гарри ревниво сжаться. Он честно спросил у себя, хочет ли он, чтобы Гермиона стала его девушкой, и честно ответил, что не против. Согласился бы он, чтобы у неё были отношения с Роном, и обнаружил, что не хочет. Впрочем, тут же он задался вопросом, как отреагирует на него и Гермиону сам Рон. Скорее всего, не будет в восторге. Но с другой стороны, он никогда не говорил, что ему нравится Гермиона как девушка, а Гермиона отчитывала его за эмоции на уровне чайной ложки. К Гарри она относилась всегда иначе. Да и вообще, кто из девушек Хогвартса лучше и душевнее Гермионы? И он, Гарри, не оценил этого в полной мере из-за влюбленности в Чо.
Он ещё раз покосился на Гермиону, уже допивающую сок. Если так подумать… Нет, он совсем не против встречаться с ней. Но только КАК к ней подойти!?
Гермиона перехватила его взгляд и покраснела.
«Она все знает! — обмер Гарри. — Что делать?!» Почувствовав, что его лицо также заливает краска, парень под благовидным предлогом ушел из-за стола.
*
Он искал Люпина, в душе боясь, что Ремус уже покинул Хогвартс. К счастью, тот все ещё был в школе.
– Как скоро это должно произойти? – спросил Гарри, опуская глаза.
– Чем быстрее, тем лучше… — также опуская глаза, ответил Ремус. – Только пойми… ей, как и тебе, немного страшно, волнительно…
– Я не знаю, как ей предложить! – понизив голос, пожаловался Гарри.
– Ну.. я думаю, — пробормотал Люпин.
– А как это было у вас? – вдруг спросил Гарри.
Люпин вздохнул и вновь опустил глаза:
– Видишь ли, Гарри, я посчитал, что не имею права обманывать женщин. А если им сказать правду, то никто… добровольно не согласится… с оборотнем. К тому же, мне нельзя иметь детей, потому что им может передаться моя болезнь. Словом, я добровольно обрек себя на одиночество.
Гарри посмотрел на Ремуса с невыразимым сочувствием и даже страхом.
– Это ужасно, — прошептал он.
– Могло быть и хуже, — постарался успокоить его Люпин. – По крайней мере, у меня есть друзья, я могу помочь Ордену…
*
Разговор с Люпином произвел на Гарри гнетущее впечатление. Ремус, такой добрый, мягкий, умный, замечательный Ремус из-за своей ужасной болезни обречен на бедность и одиночество. И Гарри когда-то мнил себя несчастным! Да, ему приходится несладко из-за своей особенности, славы и прочих вещей, но теперь все изменяется к лучшему. Ему нашли хорошую пару. Едва ли не насильно вручают умную, чуткую девушку, с которой он может быть счастлив.
Гарри стало неловко за свою нерешительность, и он стал всерьёз подумывать о сегодняшнем вечере. Но чем ближе был вечер, тем сильнее становилась растерянность Гарри. Вопросы как предложить и что делать в случае согласия оставались открытыми. Гарри вспомнил Сириуса. Как жаль, что его нет рядом. Гарри видел в воспоминаниях Снейпа, каким красавцем был его крестный в молодости. Наверняка, девушки не обходили его своим вниманием. Он бы точно помог советами, многое бы объяснил, после чего Гарри, возможно, перестал чувствовать себя полным профаном.
Когда вечером Гарри зашел в спальню, то увидел Гермиону, поглощенную чтением старинного фолианта. Нет, не сегодня. Ну не подойти же к ней ни с того ни с сего и промямлить: «Гермиона, ты не против…ну того этого… переспать со мной?»
Эта мысль привела Гарри в ужас, поэтому он срочно схватил книгу о квиддиче и спрятался за ней, словно за щитом. Ну, допустим, она скажет, что согласна. Хотя бы ради того, чтобы помочь другу. И что с ней делать прикажете, учитывая великолепное сексуальное воспитание, полученное у Дурслей и в Хогвартсе!
Гермиона аккуратно выглянула из-за книги и посмотрела на Гарри, сосредоточенно просматривающего двигающиеся картины с квиддичистами. Видимо, не сегодня. Но так даже лучше. Ведь она ещё не успела дочитать книгу, одолженную ей профессором Дамблдором, с которым у неё состоялся разговор. Гермиона до сих пор сомневалась, не привиделось ли ей все это.
Она нашла в книгах, что означают символы, выгравированные на её и Гаррином кольцах – любовь, верность и соединение, а вовсе не защита от темных сил, как полагала Гермиона. Вернее, один из символом был оберегом. Но все равно стало очевидным, что кольца, данные профессором Дамблдором, были обручальными. Впрочем, сам обряд, проведенный на Площади Гриммо, 12, был очевидно обрядом венчания. Но только как это понимать? Профессор Дамблдор говорил, что семья Гермионы всего лишь берет Гарри под свою защиту.
– Ты догадлива, дитя моё, — улыбнулся ей директор, когда она явилась в его кабинет. – Я знал, что ты все поймешь, когда дал кольца. Обряд защиты рода – это одно из названий венчания. У Гарри нет семьи. Только родственники, которые не слишком его жалуют. До недавнего времени они неплохо его оберегали, но, увы, этого уже недостаточно. Ты помнишь, в каком состоянии был Гарри после того, как почувствовал подпитку Волдеморта. Его нужно было срочно спасать. Я взял на себя наглость обвенчать вас, не спросив твоего согласия, девочка. Но разве ты бы отказалась помочь ему? – добродушно блеснул стеклами очков Дамблдор.
– Конечно, нет, сэр, — согласилась Гермиона. – Просто это все так… странно.
– Я поясню, — снова улыбнулся директор. – Обряд защиты рода или венчания вводит мужчину или женщину в род жены или мужа соответственно. Все зависит от того, чей род сильнее. Гарри – сирота, поэтому проведенный обряд ввел его в род Грейнджеров как твоего мужа и он получил невидимую защиту, которую родители обязательно предоставляют своим детям своей любовью и заботой.
– Но… если Гарри … теперь…мой муж, — Гермиона сама не поверила, что только что это выговорила, — это значит, что… — она замялась.
– Обычно обряд заканчивается по праву плоти, — спокойно сказал профессор. – После этого Гарри окончательно вольется в твой род и получит защиту от Волдеморта. Не бойся, дитя, — уже ласково добавил он, – вы с Гарри будете замечательной парой. Разве не так?
– Наверное, профессор, — смутилась Гермиона. – Я… просто это так неожиданно… нам ещё нет 17…
– Иногда можно сделать исключение, — успокаивающе кивнули очки-полумесяцы. – Хотя, строго говоря, никаких правил вы не нарушаете. В Средневековье волшебников венчали с 15 лет, а девушек даже с 14. А раз уж вы муж и жена, никто не может вам запретить быть вместе, даже в стенах школы.
В школе! Гермиона ахнула. А как же профессор Снейп? Филч? Да и где, в конце концов? Вслух она спросить не решилась. Но видимо, это слишком выразительно проступило на её лице, потому что Дамблдор сказал:
– Профессор Снейп знает, что вы обвенчаны, поэтому не будет возражать против ваших встреч. Надеюсь, вы не забыли импульсивного сэра Кэдогана? Если погладить его по щеке или дернуть за нос, он откроет дверь.
Кажется, у Гермионы покраснели уши не хуже, чем у Рона. Директор сам подталкивает их к нарушению школьного устава!
– Вот книга, — протянул ей Дамблдор старинный и порядком потрепанный фолиант. – Тут объясняются некоторые вещи о браке. Ты многое поймешь, дитя.
Гермиона уже уходила, когда профессор снова окликнул её.
– Возможно, это излишне, но… если Гарри… подойдет к тебе… не пугайся, все будет хорошо.
Гермиона еще раз прокрутила в голове разговор с Дамлдором. Ну надо же, как все получилось! У неё уже есть муж. Девушка с улыбкой вспомнила свои страхи, что никогда не выйдет замуж. Её ум отпугивает всех парней. Никто до сих пор, кроме Виктора, не смотрел на неё иначе, как на ходячую энциклопедию и источник очков для Гриффиндора за правильные ответы. Рождественский бал на 4 курсе до сих пор оставил в её душе легкий неприятный осадок. Её пригласили только как последний вариант (Рон) и потому что она добрая (Невилл). И если бы не Виктор из Дурмштранга, то пришлось бы окончательно убедиться, что влюбленность в неё парней – это что-то из области фантастики. На 5 курсе очень многие начали встречаться друг с другом, шушукаться, слать записки и вообще проявлять знаки внимания к противоположному полу. Но только Гермиона осталась вне зоны этих страстей. Пожалуй, разве что Рон приревновал её. Но он со своим подростковым собственническим инстинктом, желающим, чтобы никто не приближался к его сестре и не смел претендовать на удобного, дающего советы друга и психолога в одном лице, только сильнее злил Гермиону. Можно, конечно, стать на позицию, что и не очень-то надо, чтобы в неё влюблялись глупые мальчишки. Но все равно неприятно осознавать себя всего лишь мисс Всезнайкой. Нет, к Гарри никаких претензий. Он честно был влюблен в Чо, поэтому смотрел на Гермиону только как на друга. Но разве на втором испытании Турнира Трех Волшебников не он бросился спасать её, Гермиону, а не ту экзотическую красавицу с Рейвенклов! Разве не она, Гермиона, была рядом с ним почти во всех испытаниях, выпавших на его долю?! Да и вообще, разве она против того, чтобы он был её?
Эти мысли доставили Гермионе удовольствие. Вот и всё, девчонки! Пока вы будете сопливо вздыхать по парням, у заумной мисс уже будут взрослые отношения! Гермиона взволнованно выглянула из-за книги и осторожно посмотрела на Гарри. Милый паренек! Даже очень симпатичный, особенно глаза, доставшиеся ему от мамы. Гермиона видела её фотографии в альбоме, подаренном Гарри Хагридом. Конечно, молоденький ещё, — Гермиона прыснула – ну и мысли, на себя посмотри, можно подумать, что уже взрослая женщина! Конечно, она не оттолкнет его, когда он подойдет! Только бы он не сильно стеснялся. Гермиона вспомнила, как он начинал мяться в присутствии Чо. Ладно, в конце концов, он же должен понимать, что мы теперь муж и жена!
Гарри осторожно отвел глаза от гоняющих на странице квиддичистов. Гермиона продолжала смущенно читать свой фолиант. «Она ждет», — понял Гарри, и его бросило в жар. Ну что же делать? Нет, так нельзя, нужно расспросить у кого-нибудь! Только вот у кого? У дедушки Дамблдора? Гарри закрыл книгой вырвавшийся тихий смешок, вспомнив добродушно поблескивающие очки-полумесяцы и мягкий старенький голос. Кто тут ещё в Хогвартсе? Макгонагал? Гарри затрясся от едва сдерживаемого смеха.
– Что вы себе позволяете, Поттер! – прозвучал в его ушах строгий и возмущенный голос Минервы.
Снейп? Гарри уткнулся в подушку. Его ехидная и презрительная улыбка наверняка сопроводила бы такое замечание, о содержании которого страшно подумать. Гарри вспомнил его грязные волосы, несвежую мантию, пропахшую зельями, и подумал, что совершенно не удивился бы, если бы узнал, что профессор зельеведения – девственник. Только по несколько иной причине, чем бедный Ремус. Кто ж с таким согласится! Но внутренний голос тут же напомнил, что Снейп – бывший Упивающийся, а значит темная лошадка. Но даже если он самый крутой любовник на всей земле, Гарри никогда не обратится к нему за советом!
Так все-таки, с кем же поговорить? Гарри потер подбородок. Идея! С близнецами Уизли! Фреду и Джорджу уже 18, они живут отдельно от родителей, их бизнес процветает, возможно, у них уже появились девушки, и они сжалятся над Гарри, поделившись секретами соблазнения. Эта мысль так понравилась Гарри, что он сразу успокоился, словно человек, нашедший решение сложнейшей задачи.

Глава 9. Разговор с близнецами Уизли

Казалось, сама судьба благоприятствовала реализации планов Гарри. На следующее утро профессор Макгонагал вручила ему и Гермионе список необходимых учебников и вещей для 6 курса. Им было разрешено отправиться на Диагон-аллею за покупками, но с настоятельной просьбой держаться друг друга.
– Гарри, Гермиона должна быть все время рядом, тогда ты в относительной безопасности, — напомнил на прощание профессор Дамблдор.
При помощи порошка флю Гарри и Гермиона оказались в магазине «Мантии на все случаи жизни».
Сделав все необходимые покупки, они шли по улице, застроенной самыми разнообразными лавками, магазинчиками и забегаловками. Как и предполагал Гарри, они встретили Рона и ещё нескольких одноклассников, с которыми поболтали за столиками кафе «Волшебные сладости». Рон умудрился вырасти ещё на несколько сантиметров и растянуться в плечах, став заметно крупнее Гарри.
– Я бы хотел заглянуть к близнецам, — сказал Гермионе Гарри, когда волна рассказов о лете немного схлынула.
– Хорошо, мы зайдём к ним, — согласно кивнула девушка.
Как и приказывал Дамблдор, Гермиона ни на шаг не отставала от Гарри, словно была его телохранителем. Гарри судорожно соображал, как остаться с Фредом и Джорджем наедине, чтобы расспросить. Естественно, лучше всего будет поговорить с ними в отсутствии Рона.
Судьба продолжала покровительствовать Гарри. Он, Гермиона и Рон быстро нашли магазин «Волшебные выкрутасы Уизлей», в котором, судя по всему, бизнес развивался более, чем успешно. Близнецы их радостно поприветствовали и принялись хвалиться своими успехами. Парни были одеты по последней моде, особенно хорошо выглядели их куртки из шкуры дракона. Гермиона и Рон кинулись разглядывать всевозможных чертиков, червячков, гусениц, имеющих жуткий вид и приятный вкус, они перебирали конфеты, леденцы, хлопушки, фальшивые волшебные палочки, шарики, которые, оказавшись в руке, превращались в сопли, различные щекоталки, чихалки и прочую ерунду, которой был набит магазин.
– Мне нужно поговорить с вами, — тихо сказал Гарри Фреду.
– Окей, — весело отозвался он, — оставим их под присмотром Бетти и Лиззи, — Фред кивнул в сторону молоденьких продавщиц, которые, очевидно, недавно были взяты на работу.
Через минуту Гарри, Фред и Джордж стояли в подсобке.
– Что у тебя стряслось, Гарри? – взгляд близнецов был хронически озорным.
– Только не смейтесь, ладно, мне больше не с кем поговорить об этом! – честно сознался Гарри.
Близнецы улыбнулись так, словно к ним пришёл доброволец, согласившийся испытать на себе все их шуточки.
– У тебя появилась девушка, Гарри!?
– Правильно, ты уже большой мальчик, пора!
– Пора!
– Ребята, но я же просил! – умоляюще воскликнул Гарри.
– Святое дело – помочь другу! – ударил себя в грудь Джордж.
– Тем более, что это лучше, чем квиддич! – кивнул Фред.
– Это круче, чем выйти из пике в футе от земли! – поддакнул Джордж.
– Это роскошнее, чем снятие 200 очков со Слизерина в конце года!
– Нет, это даже круче, чем поймать снич под носом у Малфоя и услышать, как Снейп от злости снял со Слизерина ещё 50 очков!
– Это лучше, чем горсть горячих пчёлок, Гарри! – близнецы захохотали.
– Пчёлки – это второсортный товар, от них больше вреда, чем удовольствия, да и брака там полно, только зазря штаны пачкаешь, то ли дело наши перечные чёртики – от них не только дым из ушей! – гоготал Фред.
– Нет, лучше чихалки, чихнёшь – и порядок! – заливался Джордж.
– Но самое крутое наше изобретение – это батончик-хорошончик. Самое интересное начинается, когда ешь последний кусочек. Правда, они дорогие, Гарри, 5 галеонов за штуку, но тебе мы дадим, конечно, бесплатно, — озорно прохихикал Фред.
– Ребята, мне не надо это, — Гарри улыбался, но как-то устало.
– А он сообразительнее, чем мы думали, Джордж, конечно, ты прав, Гарри, девушка лучше этих пчелок и батончиков.
– Но объяснять тебе, как это делается, мы не будем, — и Фред подмигнул брату.
– Потому, что сороконожка, когда у неё спросили, как она не путается в своих ногах, сразу рухнула, — ответил тот.
– Мы дарим тебе конечную цель, а как до неё дойти, тебе подскажет природа. Дерзай, Гарри! – близнецы похлопали его по плечу.
– Выбирай, что хочешь: чертика, пчёлку или хорошончик. А может, чихалку? — близнецы снова захохотали.
Гарри растерянно на них смотрел.
– Ладно, нам лучше знать, доверься нашим советам. Возьми батончик-хорошончик. Мы недавно отправили Перси пробную партию – и никакой кричалки в ответ!
–Держу пари, он ест их дважды в неделю! Когда они закончатся, отправим ему коробочку «Пикантных свистопчёлок», они тоже хороши!
Близнецы достали из коробки маленький батончик, завёрнутый в блестящую красную фольгу.
– Желательно его съесть, когда поблизости никого не будет, — изо всех сил пытаясь сделать серьёзное лицо, прохихикал Джордж. – Реакция на него может быть очень бурной!
– Ах, да, это тебе бонус, бракованная «Свистопчёлка», дай её Малфою! – и близнецы грохнулись от нового взрыва хохота.
– А что? Что с ним будет? – в глазах Гарри засветился интерес.
– Действие заканчивается в самый последний момент, — вытирая слёзы от смеха и всхлипывая, произнёс Фред.
– И что тогда? – наивно спросил Гарри.
Близнецы легли на стол в новом приступе смеха.
– Подрастёшь, узнаешь, — задыхаясь, еле выговорили они.
***
Сидя на своей кровати, Гарри разглядывал подарок близнецов. 5 галеонов за штуку! Дороговато за такой маленький батончик. Неужели он того стоит? Гарри мучило любопытство, но одновременно и страх. В душе он не доверял проказам близнецов Уизли. Мало ли что может случится, если он опрометчиво съест их угощение. С другой стороны, Фред и Джордж всегда к нему относились очень хорошо, и после того, как он отдал свой выигрыш в Турнире Трёх волшебников для их бизнеса, Гарри был вообще на особом счету. Есть или не есть? А если всё-таки это шалость с каким-нибудь пикантным эффектом? Скоро вернётся Гермиона — и он умрёт со стыда. Гарри решительно вздохнул и спрятал батончик в прикроватную тумбочку. Через несколько секунд вошла Гермиона. Она же вроде бы ходила купаться, когда только успела? Гарри удивлённо посмотрел на её миленький махровый халат с котятами. Похоже, она боится оставлять его одного. Девушка вновь спряталась за древним фолиантом, который уже заканчивала читать. Интересно, что она будет делать, когда страницы в этой книги кончатся? Принесёт новую? Как же к ней подойти? Не сегодня, я не знаю, как. Может порыться в библиотеке в поисках нужной книги. Но такая литература наверняка хранится в запретном отделе. Пойти к Дамблдору за разрешением!? Гарри неслышно прыснул и залез под одеяло.
Гермиона отложила прочитанную книгу и посмотрела на спящего Гарри. Теперь она знала всё, что хотела. Как это должно произойти, как это происходит обычно, почему для волшебника так важна хорошая пара, чем грозит однополая связь, как рассчитать по дате и времени рождения свою будущую половину. Может, попробовать с цифрами Гарри? Гермиона пододвинула к себе пергамент и написала дату рождения Гарри. Но когда он родился, утром или вечером? Предположим утром. Впрочем, Гермиона также прочитала, что венчание среди волшебников становится всё более и более редким обычаем. Потому что если обвенчаться не со своей парой, то начнутся проблемы. Гораздо проще зарегистрировать брак в соответствующем отделе министерства магии, а потом тем же росчерком пера разойтись. Гораздо труднее расстаться, если было венчание. Нужно наложить специальное заклятие на бокал с кровью, потом некоторое время будет плохо. Зато если пара подошла друг другу, тогда!.. Можно достичь гармонии во всём, и значительно улучшить свои способности, или в худшем случае их не испортить. Гермиона читала в одной из книг, что многие взрослые волшебники забывают школьные знания и в последствии пользуются десятком повседневных заклинаний типа акцио носки, исчезнигрязь на столе, репаро разбитая тарелка. А это грустно! Только, святой Мерлин, что же ей делать, если Дамблдор ошибся и Гарри не её пара! У Гермионы была надежда, что директор ошибался крайне редко. Ведь ей не было плохо после венчания, она сумела оттянуть на себя часть той грязи, которую чувствовал Гарри, и убрать боль в шраме, когда он уснул, положив голову ей на колени.

Гарри Поттер и Законы Крови. Главы 11-12


Глава 11. С ног на голову.

Проблемы зарождаются медленно,
но размножаются быстро.
Владислав Гжегорчик

Сначала появилась головная боль. Сильная, почти нестерпимая. Затем пришло осознание того факта, что болит не только голова — болит ВСЁ. Даже то, что, по определёнию, болеть не в состоянии. Но, с другой стороны, ведь не может человеку показаться, что он чувствует ногти и кончики волос. А потом всё исчезло. Также внезапно, как и появилось: и головная боль, и странное покалывание на кончиках волос, и ощущение тепла и покоя. Зато появились тени. Завораживающие, притупляющие разум, чувства. Зовущие за собой… Постойте-ка, что-то похожее уже было… Нет, надо уходить, уходить. Мерлин, где она, родимая головная боль? Где ощущение того, что я живой, а не часть плывущей и раскачивающейся липкой массы? Только бы выбраться… Только бы… «Ты прошёл…» — пришло сообщение откуда-то из окружающего Ничто. И некая рука будто схватила за воображаемые волосы и потянула наверх…
…И снова вернулась обожаемая боль. *Какое счастье! Какое счастье, что у меня ещё есть чему болеть!* Вместе с болью вернулись:
— онемевшие конечности;
— сильный жар;
— запахи больничного крыла;
— щекочущее чувство в области шеи;
— женский голос, напевающий какую-то странную песню.
Гарри призвал на помощь всю имевшуюся у него силу воли и с усилием открыл глаза. С трудом протянув руку, юноша обнаружил на ближайшей тумбочке собственные очки и водрузил их на нос. Как оказалось, Избранный в самом деле находился в больничном крыле. Щекочущее чувство появилось из-за наглого солнечного луча, посмевшего прорваться сквозь плотно задёрнутые шторы. Немедленно выяснилась и причина жара — два шерстяных одеяла, которыми медсестра укутала несчастного парня. Со скрипом и скрежетом Гарри повернул голову вправо, дабы определить личность источника песни. Затем моргнул. Потом ещё раз. Видение не исчезло, а наоборот, стало чётче, ибо восстановилось зрение. На соседней кровати сидела, поджав ноги, вездесущая Джессика Дарк в больничной пижаме и с увлечением читала комикс «Приключения Мартина Миггса, чокнутого магла», напевая старую детскую песенку о весёлом семействе Черепашек. Словно почувствовав на себе чужой взгляд, Джессика оторвалась от журнала, взглянула на парня и улыбнулась несвойственной ей по-детски широкой и добродушной улыбкой:
— Привет, Гарри!
— Привет, — машинально откликнулся юноша, параллельно выпадая в осадок. Дарк как ни в чём не бывало снова уткнулась в комикс.
Гарри расфокусированным взглядом сверлил обложку «Приключений» и мучительно пытался определить для себя, кто же всё-таки из них двоих чокнулся. Столь напряжённая умственная деятельность немедленно отозвалась тупой болью в висках. В конце концов, внимательно изучив безумно улыбавшуюся девушку, в это мгновение больше похожую на безмозглого трёхмесячного телёнка, чем на засланную слизеринку (как она обычно выглядела), Поттер пришёл к неутешительному для неё выводу. Джессика Дарк не вынесла всех прелестей первой школьной недели и сошла с ума. *Впрочем, неудивительно, — отметил про себя Гарри, — С таким дядей всё равно рано или поздно тронешься. Причём скорее рано…* Краем сознания юноша отметил, что на фоне завещания Дамблдора известие о генеалогии Дарк воспринялось как нечто само собой разумеющееся.
Между тем, положение было далеко не самое приятное. Если уже ученики стали лишаться рассудка…
— Эмм… Как давно ты здесь? — осторожно спросил Избранный однокурсницу, пытаясь выяснить степень её сумасшествия и, как следствие, возможность потенциальной угрозы для его собственной драгоценной жизни со стороны одной буйно помешанной.
— Со вчера, — странно наивным голосом откликнулась Джессика.
— А что у нас было вчера?
Девушка оторвалась от своего крайне занимательного чтива и подняла голову. В её огромных, как у телёнка, карих глазах Гарри увидел что-то вроде: «Ты что, совсем тупой?»
— У тебя из-за обморока отшибло па-а-амять, — как-то жалостливо протянула девушка, — Бедненький. Вчера была пятница. Зато мы не пропускаем сейчас уроки! Здорово, правда? Не придётся восстанавливать…
— Да?… А на выходные что задали?
Немного подумав, Джессика выдала не в меру любопытному однокурснику полную справку о домашних заданиях на эти выходные.
— Представля-а-аешь, — тоненьким голосом тянула гриффиндорка, — Я даже не понимаю, что со мной произошло. Сначала мне было очень грустно, а потом меня привели сюда. Мне стало тепло и хорошо. А потом я сразу уснула, как велела мадам Помфри. Правда-правда. А с тобой что случилось?
Гарри откинулся на подушки, абсолютно игнорируя вопрос Джессики. Та несколько секунд выжидающе смотрела на парня, а затем снова вернулась к своему комиксу. Юноша размышлял. Судя по сказанному Джессикой, с её разумом и памятью всё в полном порядке, не считая того, что ведёт она себя как о-о-очень маленький ребёнок. Гарри предположил, что девушка попала под какое-то проклятие и мысленно пожелал ей после выздоровления не вспомнить ничего из того, что она делала и говорила в таком состоянии. Но с другой стороны… В самом деле, почему бы и нет? В таком виде гриффиндорка совершенно не контролировала свою речь… Следовательно, если ему повезёт, Гарри сможет узнать много интересного. Например…
— Слушай, Джесси…
— Не называй меня «Джесси», — обиженно надула губки девушка и швырнула в Поттера комиксом.
*Так, понятно, «Джесси» и здесь не работает* Но маленького ребёнка, коим сейчас являлась гриффиндорка, называть полным именем совершенно не тянуло.
— М-м-м, Энни, (кажется, сработало!) ты случайно не помнишь, как ты узнала про Да-го завещание Дамблдора?
Так нагло пользоваться положением было не в стиле Гарри, но от Джессики в её нормальном состоянии многого не узнаешь. А хочется.
— О да-а-а! — восторженно протянула девочка, беря палочку и наколдовывая зубную щётку. Гарри терпеливо ждал, пока она вдоволь налюбуется щёткой и соизволит сказать что-нибудь дельное.
— Я была на тренировке. У нас близился последний комплексный зачёт по фехтованию. Это та-а-ак сложно! — драматически прошептала Джессика, широко распахивая глаза, — Но в тот день тренировку отменили. Я вернулась домой рано. А там…
Девочка замолчала на секунду, параллельно пытаясь расчесать зубной щёткой свои непомерно взъерошенные волосы.
— …там был Дамблдор! Представляешь, Дамблдор — у нас дома! Он никогда раньше не бывал у нас дома. Они были с дядей в гостиной и о чём-то спорили. Я спряталась, чтобы меня не заметили, и подслушала. Дамблдор говорил о каком-то долге и о приказе. Я не поняла всё… Потом дядя мне и рассказал, о чём Дамблдор его попросил. Но он не сказа-а-ал мне про завещание, сказал, что не в курсе, зачем директору эта заваруха, — обиженно протянула Энни, — Вот вредина! Ведь знал! А ведь всегда мне всё говорит!…
Неожиданно Гарри в голову пришла абсолютно сумасшедшая мысль: если Дамблдор в самом деле велел Снейпу помочь ему с завещанием, значит Снейп не предавал Орден! Наоборот, он с редкой педантичностью и усердием выполнял все распоряжения. Он знал, к чему приведёт завещание, следовательно, он просто не может целиком и полностью работать на Волдеморта. Ведь теперь, благодаря его действиям, у него, Гарри, появилась дополнительная возможность убить могучего Босса тёмной стороны. Маразм!
Размышляя о насущном, Гарри абсолютно не обращал внимания на племянницу великого профессора, которая в настоящий момент горько жаловалась ему, себе и высшим силам на скрытность своего дражайшего дядюшки. Но кое-что из её тирады всё-таки достигло мозга юноши. Он прислушался.
— …проро-о-очество! И велел помириться с Драко-Орлей, потому что Орле может понадобиться прикры-ы-ытие! А ещё он сказал, чтобы я аккуратней ходила по Хогсмиду-у-у! И что в школе засел спа-а-айк! И в Ордене Феникса то-о-оже! И…
— Постой-постой, не так быстро. Кто там засел в школе?
— Спайк! Пожиратели называют так жутко секретного личного тайного агента Тёмного лорда, — бешено подпрыгивая на кровати, доложила Энни, явно гордясь своим знанием ПСовского сленга.
— Кто он? — немедленно встрепенулся Гарри.
Джессика по-видимому собиралась ответить, когда в коридоре раздались торопливые шаги, и в палату влетела мадам Помфри.
— Ага, проснулись! — довольно констатировала медсестра.
— Мадам Помфри! — восхищённо пискнула Энни, молотя ногами по подушке, — Вы пришли! А можно я пойду? Я себя хорошо чувствую. Правда-правда.
— Сейчас посмотрим, юная леди.
Целительница прошествовала к постели больной, чей диагноз последние полчаса не вызывал у Гарри никаких сомнений. После быстрого осмотра мадам Помфри одобрительно кивнула головой.
— Полагаю, отдых пошёл вам на пользу. Вы можете идти. Если снова почувствуете себя неважно, сразу возвращайтесь.
Девочка издала восторженный звук, напоминающий что-то вроде «Yahoo!», спрыгнула с постели и вприпрыжку понеслась к ширме.
— Мадам Помфри, что с ней? — осторожно поинтересовался Поттер.
— Сильнейший нервный срыв. Пришлось дать ей особенное успокоительное, усыпляющее сознание — больше ничего не помогало. Правда, в виде побочного эффекта её рассудок опустился до уровня пятилетней. Такое нечасто встречается, но вполне поправимо, — объяснила медсестра, мельком взглянув на Гарри.
В голове у юноши немедленно возникла небезынтересная картинка. В больничное крыло Нотт и Забини вталкивают безумно хохочущую Дарк. Отказавшись от бесплодных попыток усадить отбрыкивающуюся девушку на кровать, Нотт угощает подругу парой приличных пощёчин. Истерический хохот немедленно смолкает, через несколько секунд сменившись жуткими рыданиями…
Картинка оборвалась, как только из-за ширмы выпрыгнула, иначе не назовёшь, радостно улыбающаяся Энни и, дружелюбно помахав ему и Поппи, заспешила к выходу.
— Постой-ка, девочка. Я хочу дать тебе кое-что, — улыбнулась медсестра, доставая что-то из кармана мантии. Как понял Гарри, это был пузырёк с лекарством, нейтрализующим побочное действие успокоительного.
— Вкусненькое? — немедленно среагировала Энни, подскакивая к женщине.
— Вкусненькое, — кивнула мадам Помфри, взяв девочку за подбородок и быстрым движением вливая ей в рот содержимое пузырька.
— А детей обманывать нехорошо, — тихонько пробормотал Гарри, ни к кому конкретному не обращаясь.
Доверчивая гриффиндорка немедленно отпрянула от медсестры и зашлась в жутком приступе кашля. Мадам Помфри в свою очередь спокойно ждала, пока он пройдёт. Наконец Джессика успокоилась, подняла голову и оглядела помещение. От внимательного взгляда Гарри не ускользнуло характерное выражение лица Дарк. Похоже, девушка не только окончательно пришла в себя, но и отлично помнила всё, что в бреду ему наговорила. Медленно переводя взгляд с комикса на наколдованную зубную щётку, на смятую постель и, наконец, непосредственно на Гарри, гриффиндорка вдруг резко схватилась за голову и необычайно испуганным голосом спросила:
— Сколько времени?
— Почти три часа дня, — немедленно ответила мадам Помфри.
— Великий Мерлин! — охнула Джессика, суетливо шаря по всевозможным карманам, какие только нашла на своей одежде.
— С вами всё в порядке? — заботливо поинтересовалась медсестра.
— Да-да, — несколько рассеянно кивнула Джессика, находя искомый предмет в потайном кармане мантии, — Хвала богам!
И девушка, не медля ни секунды, вылетела из больничного крыла подобно мантикоре, перед которой нежданно-негаданно материализовалось по меньшей мере стадо слонов. Мадам Помфри понимающе хмыкнула и повернулась к Гарри.
— А теперь, молодой человек, займёмся вами.
В голове Гарри немедленно замелькали обрывки каких-то фраз. Не сводя глаз с приближающейся медсестры, юноша попытался вычленить хоть что-то из общего потока. …бедняжка…дать зелье…взволновало…а этот…надо посмотреть…любопытно…. Поттер напрягся, пытаясь понять, что, собственно, такое кружится в его голове. Мозг юноши немедленно уцепился за мало-мальски полную фразу. Что-то вроде …теперь пусть встанет с постели… даст себя осмотреть….
— Мистер Поттер, — строго произнесла мадам Помфри, останавливаясь у гарриной кровати, — Пожалуйста встаньте с постели и дайте себя осмотреть.
Вот тут-то Гарри окончательно понял, что снова серьёзно влип.

* * *

Так мирно начавшиеся школьные будни не замедлили превратиться в ад. Как верно понял Гарри и как потом подтвердила Гермиона, инкубационный период по Да-го завещанию подошёл к концу. И унёс собой уйму проблем. И добавил чёртову кучу дополнительных. Постоянная сонливость сменилась бессонницей. Частыми гостями на уроках седьмого курса Гриффиндора стали разного рода взрывы. Фокус в том, что если раньше Гарри приходилось прикладывать всю энергию чтобы выполнить какое-либо заклинание, то теперь он был занят исключительно попытками удержать всё возрастающую силу под контролем, дабы не разнести замок. Получалось не очень качественно. Зато теперь Поттер просто влюбился в зельеварение. Заклинаниями там почти не пользовались, а Гарри чудесным образом знал, как сварить любое, даже самое сложное, зелье. Тщательно обдумав сию ситуацию, юноша пришёл к выводу, что Дамблдор при всей своей гениальности не мог каким бы то ни было способом запихнуть в его не особенно полную голову рецепты зелий. Слегка раскинув остатками мозгов, Поттер принял решение не тратить более так бездарно эти самые остатки и принять за аксиому, что «…при слиянии полученной силы с уже имеющейся в клиенте…» на свет божий вылезли вышеупомянутые мамины гены. И Гарри, надо сказать, не особенно огорчился на этот счёт.
Но резко возросшие силы мистера Поттера были для бедолаги лишь половиной проблемы. Основной и, возможно, самой главной бедой парня стали его свалившиеся с неба блокологические способности.
Вот это было поистине ужасно! Совершенно не умея их контролировать, Гарри в результате непроизвольно читал мысли каждого, с кем встречался взглядом. Если, конечно, случайный подопытный кролик Поттера не блокировался сам. А таких благодетелей среди самого-самого ближайшего окружения парня насчитывалось всего трое: Уайт, Стар и Дарк. Если же Гарри не смотрел ни на кого конкретно, его голову немедленно наполнял чужеродный шум, вызывающий редчайшей силы головную боль. Уроки и вовсе стали сущим адом. Зато теперь если Гарри умудрялся сосредоточиться и вычленить что-нибудь доступное и понятное из общей массы бушующей в его голове галиматьи, он мог безошибочно отвечать на любой вопрос профессоров. Но это явилось для несчастного гриффиндорца слабым утешением. Прознав о таком безобразии, Джессика, невероятно быстро, кстати, отделавшаяся от вопросов об именах двух вышеупомянутых спайков («Да пошёл ты далеко, Поттер, со своими шпионами! Я тебе не персональный секретарь Тёмного лорда, чтобы знать всех его агентов наперечёт!»), велела, иначе не скажешь, овладевать как можно скорее блокологией. Иначе Поттер рискует в короткие сроки умереть от хронической мигрени.
Гарри старался. Честно. Но на данный момент результат был нулевой. Дошло до того, что, приходя с уроков, Гарри в гордом одиночестве запирался в Выручай-комнате или в спальне у Гермионы и Джессики (разумеется, с позволения хозяек и исключительно в их отсутствие), так как присутствие рядом кого бы то ни было лишало парня по меньшей мере душевного равновесия. Как выяснилось, попасть в женское крыло проще, чем казалось. Фокус в том, что если на лестнице присутствует хотя бы одна особь женского пола, то эта самая лестница в горку не превратится, даже если все юноши факультета решат устроить массовый забег до женской душевой на время.
Ко всему у юноши снова начал ныть шрам. Видимо, благодаря возросшей чувствительности парня к чужим мыслям, блок Тёмного лорда перестал быть абсолютно надёжным средством отделения одного мозга от другого. Хорошо хоть кошмары с Реддлом-Поттером в главной роли не снились…

…Это был небольшой зал с занавешенными окнами. По стенам разместились многочисленные канделябры, местами горели факелы, но света всё равно было недостаточно. В помещении царил полумрак. Зал был почти пуст. Из мебели — лишь небольшой столик, обитый красным бархатом и в темноте казавшийся залитым кровью, и массивное кованое кресло, обтянутое чёрным атласом. Ножки кресла обвила змея. Она была вторым живым существом в зале. Первым по праву считался мужчина, развалившийся непосредственно в самом кресле. Он нетерпеливо постукивал палочкой по подлокотнику и, казалось, кого-то ожидал. В эту самую секунду дверь в противоположном конце зала распахнулась, и в помещении очутился новый персонаж. Не доходя нескольких шагов до кресла человек в чёрном плаще опустился на колени и замер.
— Я желал увидеть Нарциссу, — тихо, будто припоминая, сказал человек на троне.
— Прошу прощения, милорд, — столь же тихо ответил, чуть приподнимая голову, Драко Малфой, — Ей нездоровится и…
— Врёшь. Crucio.
Юноша вскрикнул и упал на пол. Но пыточное проклятие длилось всего несколько секунд.
— Никогда больше не ври мне, Драко. Ты знаешь, я это не люблю.
— Да, милорд, — тяжело дыша, прошептал Пожиратель, возвращаясь в прежнюю позу, — Простите, милорд.
— Ты хочешь что-то сообщить, — Волдеморт не спрашивал, а утверждал, — Говори.
— Я…мы…у нас не вышло, — с трудом выдохнул Драко, — Его успели найти раньше, чем он попал к нам в руки. Тайник оказался слишком ненадёжен…И…
— Кто? — резко оборвал слугу Тёмный лорд, чуть приподнявшись.
Драко не отвечал. Но этого молчания Тому Реддлу вполне хватило, чтобы сделать вывод.
— Опять, — прошептал он, — Это уже становится подозрительно. Очень подозрительно, ты не находишь, Драко?
Юноша молчал. Казалось, он боялся лишний раз вдохнуть, не желая обращать внимание господина на свою скромную персону. Волдеморт встал, медленно приблизился к коленопреклонённой фигуре и, взяв двумя пальцами Драко за подбородок, заставил его поднять голову. Юноша нехотя посмотрел в глаза Тёмного лорда. Том несколько секунд рассматривал испуганного, но полного решимости Малфоя.
— Слушай внимательно, Драко, — наконец заговорил Волдеморт, — Некоторое время назад твой отец упустил точно такую же вещь. Фактически, сам отдал её в руки всё того же пресловутого Гарри Поттера. Хотя получил прямой приказ беречь её как зеницу ока. Теперь ты прокололся, точно так же, как когда-то Люциус. Да, Драко, именно ты прокололся, хотя приказ получала Нарцисса. Но уж если ты так выгораживаешь мать, несмотря на то, что я приказал явиться именно ей, то и ответственность за любую неудачу берёшь на себя ты… Но что мне особенно интересно, так это слишком похожие ситуации, при которых и тебя, и Люциуса постигла неудача. Стечение обстоятельств плюс вездесущий Поттер… Это что, заговор?
Глаза Малфоя расширились, и он попытался помотать головой, но Тёмный лорд крепко держал его за подбородок.
— Мне всё равно, насколько голубая у тебя кровь, Драко, — угрожающе зашипел Волдеморт, — Один не менее чистокровный аристократ, твой двоюродный дядя кстати, уже поплатился за то, что утащил всё ту же вещицу с её законного места. Люциус…Люциус при ближайшей возможности ответит за каждый свой провал. Что же касается тебя, Драко… Ты не смог произнести одно-единственное несложное заклинание, целясь, кстати, в безоружного человека. Ты не смог просто взять и принести маленькую безделушку. Нужны ли мне такие бездарные слуги?
Малфой вздрогнул. Тёмный лорд отпустил его подбородок и снова уселся на трон.
— Впрочем, я дарую тебе жизнь. Пока, — чуть подумав, резюмировал Реддл, — Но ещё одного промаха я не потерплю. Понимаешь?
— Да, милорд, — еле слышно пробормотал Драко.
— Очень хорошо. Но на всякий случай… Crucio!…

*…вот чёрт! Как говорится, вспомнишь…Тома — вот и оно…он… Мне что, без него развлечений в жизни не хватает? Сколопендра волосатая!*
Гарри по старой привычке проснулся в холодном поту. Впервые за много месяцев ему приснился сон про Волдеморта, причём как раз тогда, когда он возблагодарил Мерлина за то, что лишён удовольствия наблюдать такие прелести. Гарри перевёл дух и снова плюхнулся на подушку. За окном только-только светало. *И чего этому соплохвосту неумытому не спится в такую рань? — подумалось Гарри, — Была нужда ему Малфоя дёргать? Кстати, о Малфое…*
Гарри постарался в как можно больших подробностях припомнить подслушанный им диалог. Кажется, говорили о нём? И о каких-то аристократах, халатно относящихся к личным вещам Тёмного лорда. У него что, расчёску спёрли? Хотя, зачем она ему? Всё равно уже не поможет. Скорее щётку для чешуи, или чем он там пользуется… Так, это было лирическое отступление. Теперь к делу.
Вещь. Которую утащил двоюродный дядя Малфоя-младшего. И которую этот самый Малфой должен вернуть. И которая в результате оказалась у него, Гарри. Интересно, у Люциуса есть…был кузен? А пёс их, аристократов, разберёт с их родословными! И вообще, что-то не припоминается ни единая часть из имущества Волдеморта, волею судеб оказавшаяся… Чёрт! Гарри мысленно присудил себе почётное звание самого что ни на есть полнейшего кретина. Конечно, хоркруксы! Дубина стоеросовая, и о чём, спрашивается, он думал столько времени? Что ещё Люциус отдавал ему в руки, кроме дневника Реддла? А Регулус Блэк, кузен Нарциссы, стащил медальон. Но…
Дьявол, правильно задумались тогда девчонки, что медальон, который, кстати, Сириус собственными руками выкинул, делал в полу, и по какой такой непонятной причине он понадобился Кикимеру. Причём, был спрятан даже не в его гнезде, как, например, фотографии Блэков. Ведь Кикимер и раньше умудрялся связываться с Малфоями. Из-за него Сириус…
*Ну всё, достал меня этот нахальный урод! Напросился, утром же с ним разберусь. Мало он мне проблем доставил, так теперь, опять же благодаря ему, Волдеморт в курсе, что я знаю о хоркруксах. Да, Поттер, похоже у тебя опять проблемы…*

* * *

Но на следующее утро ни с каким Кикимером разбираться уже не пришлось. Когда Гарри, заручившись поддержкой Рона и Гермионы, спустился перед завтраком на кухню, то тут же заметил неуловимую напряжённость, витавшую в воздухе. На кухне было тише чем обычно, домовики как угорелые носились по кухне, временами налетая друг на друга. Пока Золотое трио изучало обстановку, от толпы эльфов отделился один, при ближайшем рассмотрении оказавшийся старым знакомым Добби.
— Гарри Поттер, сэр, Добби как раз собирался к вам. Пренеприятнейшее событие, Гарри Поттер, сэр.
— Что случилось, Добби? — немедленно среагировал Гарри.
— Кикимер, Гарри Поттер, сэр. Он умер этой ночью. Мы не знаем от чего, Гарри Поттер, сэр, — повесил уши Добби, незаметно съёживаясь, будто опасаясь, что Гарри обвинит его в гибели своего домовика.
— Господи, Добби, где он? — встрепенулась изрядно побледневшая Гермиона.
Смущённый домовик проводил ребят вглубь кухни. Позади макета учительского стола виднелась небольшая дверь. Гриффиндорцы с трудом протиснулись сквозь узкий проход в бывшую за ним комнату. В этом помещении, очевидно, спали домовики, поскольку весь пол был покрыт разнообразными тюфячками, одеяльцами, а местами и грудами тряпья. В самом дальнем углу на отдельном покрывале лежал Кикимер в своей обычной грязной повязке. Гермиона охнула, Рон еле слышно чертыхнулся. Гарри подошёл к домовику. Он в самом деле был мёртв. Юноша внимательно осмотрел Кикимера. Вроде бы никаких видимых повреждений на маленьком тельце видно не было, так что можно было бы предположить, что эльф умер от старости. Но что-то смущало Гарри в облике домовика. Поттер внимательно вгляделся в лицо несчастного. Да, вот оно. Выражение безграничного уважения и подобострастия навсегда застыло на рыльце домовика. На памяти Гарри, так Кикимер выглядел не особенно часто. Только когда вспоминал о своей бывшей хозяйке и прочих Блэках, не бывших осквернителями рода.
— Его убрали, — тихо пробормотал Гарри, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Ты думаешь? — немедленно откликнулся Рон.
— Да. Не зря мне сон приснился. Малфой в самом деле получил информацию от Кикимера. А получив, сразу отправился к Волдеморту. Да только Кикимор ничего существенного не передал. А больше он им не нужен. Вот и решили избавиться от ненужного свидетеля. Домовик был старый, а Авада не оставляет следов — всё чисто.
— Ужас какой! — шепнула Гермиона. На ней лица не было.
— Добби, что вы собирались с ним делать? — нахмурившись, спросил Гарри.
— Мы можем отдать его вам, Гарри Поттер, сэр, — присел в реверансе домовик, — Или воздадим последние почести согласно принятому обычаю. Как вы пожелаете, Гарри Поттер, сэр.
— Давайте-ка сами, — махнул рукой парень. Ему было не по себе. Да, Кикимер предатель, но ведь это его домовик. Был. К тому же, столь таинственная смерть Кикимера говорила в пользу факта присутствия в школе шпиона Волдеморта. И чертовски хорошего шпиона.
— Гарри Поттер сэр нуждается теперь в новом домовом эльфе? — робко спросил Добби, заискивающе глядя Гарри в глаза, — Добби может предложить свои услуги, Гарри Поттер, сэр. Если вы пожелаете…
— Ты хочешь у меня работать? — несколько рассеянно уточнил парень, — Хорошо. Отправляйся вот по этому адресу, — юноша протянул Добби пергамент, на котором наскоро нацарапал адрес штаба Ордена, — Условия обговорим потом. С профессором Макгонаголл я тоже поговорю. И никому ни слова.
— Как прикажете, Гарри Поттер, сэр! — восторженно вскрикнул эльф и бросился обнимать ноги новоявленного хозяина.
— Эй-эй, полегче! — воскликнул Гарри, безуспешно пытаясь оторвать от себя домовика, — Добби, я знаю, что ты рад, но слезь уже с моих ног. Лучше отправляйся сразу домой.
Добби радостно всхлипнул и с лёгким хлопком исчез.
— Гарри… — тихо начала Гермиона.
— Он будет получать, зарплату, отпускные и всё что захочет, — перебил подругу гриффиндорец, направляясь к выходу, — И…
— Гарри, я не об этом, — так же тихо продолжала насмерть перепуганная Гермиона, — Волдеморт убил Кикимера просто потому, что тот знал, что медальон Слизерина очень ему нужен. Ты знаешь, что из себя представлял этот самый медальон, и уничтожил его. Волдеморт поймёт… О, Гарри, ты должен быть очень, очень осторожен…

* * *

Три недели спустя вконец измученный Гарри валялся с закрытыми глазами на спине в Выручай-комнате и упорно держал блок. Получалось не особенно качественно, но однозначно лучше, чем месяц назад. По крайней мере, в настоящую секунду в его голове царила блаженная тишина, не прерываемая ни единой мыслью расположившихся неподалёку товарищей.
Мимо носа Избранного промелькнула чья-то одинокая нога. Сам кто-то остался невидим для юноши, поскольку умудрился спихнуть с последнего очки. Поттер чертыхнулся и потерял контроль над блоком. В голову немедленно хлынула жуткая какофония, отдалённо напоминавшая звуки, издаваемые плохо настроенной бас-гитарой, случайно попавшей в лапы семейства бешеных орангутангов. Приподнявшийся было Гарри застонал, снова плюхнулся на спину, с трудом восстановил блок и только после этого соизволил открыть глаза.
Самым примечательным из увиденного стал Рональд Уизли, целенаправленно летевший в противоположный угол комнаты. Поначалу Гарри решил, что они с Гермионой опять что-то не поделили. Но, услышав дикие восторженные крики Рона, парень понял, что ошибался.
— Я лечу-у-у! — во всю глотку вопил Уизли, делая в воздухе что-то вроде ласточки и бешено размахивая руками, имитируя крылья, — Гарри, Гермиона, Джинни, смотрите — я птица!
— Пятьдесят четыре птицы, — буркнула из своего угла Джинни, развалившись на подушках и мысленно протирая Внутреннее око: у неё так и не получалось впасть в изменённое состояние сознания и Увидеть хоть что-нибудь, кроме летающего брата.
— Да нет, правда-А-А-А!
К несчастью для Рона, научившегося парить дюймах в двадцати над полом и двигаться вперёд, ни задний ход, ни поворот, ни хотя бы тормоз пока не срабатывали. В результате чего потерявший контроль над реальностью гриффиндорец со всего размаха впечатался в стену. Вскрикнув, Гермиона оставила свои книги, с помощью которых пыталась овладеть гипнозом, и на всех парах понеслась к Рону. Со стоном и охами Уизли оторвался от стены и сполз на пол, потирая голову. Гарри хмыкнул и решил смириться с тем фактом, что пара шишек Рону обеспечена. А вот Гермиона, похоже, смиряться не хотела и вступила в неравную борьбу с синяками юноши. Гарри усмехнулся и опять лёг. Пока что у Рона дополнительные способности получались лучше всего. Джинни, по-видимому, не могла преодолеть своего неприязненного отношения к прорицаниям и пока что не принесла ни единого известия, которые можно было бы назвать воистину Увиденным, как выражалась Трелони. Гермиона, несмотря на всё усердие, тоже ничего не добилась. Гарри был пока единственным, кто попал под её гипноз. Ощущение чем-то напоминало Империус, но, в отличие от заклятия Подвластия, подопытный не забывал всё начиная со своего имени, а просто непонятно от чего о-о-очень хотел что-нибудь сделать. И гипноз, в отличие от Империуса, почти не оставлял следов, его мог отследить только сильнейший энергетик, вроде Дамблдора. Но пока ни один испытуемый на похожие симптомы не пожаловался. Сам Гарри, по понятным причинам, ничем не занимался. Так что Рон на данный момент оставался единственным из них, у кого получалось хоть что-нибудь.
Интересно, как сделать так, чтобы у них стало получаться намного эффективнее? Ведь каждый из них уже однажды пользовался своими силами. Что тогда с ними было, когда они начали открывать в себе невиданные таланты? Давай-ка подумаем. Он, Гарри, разнервничался по поводу висевшей на волоске жизни товарищей в связи с пришествием тридцатилетнего Тома Реддла. Тогда проявился и «подарок» Дамблдора, и дар целителя. Рон дёргался во время экзамена по трансгрессии. Гермиона и Джинни, по-видимому, очень хотели поехать в Хогвартс, причём все вместе. Значит помогли эмоции и… Стоп, Джинни.
Гарри резко сел, снова нарушив блок. Недовольно шипя, парень напрягся и вернул защиту на место.
— Дружище, ты чего? — изумлённо спросил Рон, выглядывая из-за хлопотавшей над ним Гермионы.
— Рон…ребята, кто из вас хорошо помнит тот день, когда вы меня уламывали ехать в Хогвартс?
— Я помню, а что? — немедленно откликнулась Джинни.
— Джин, а что ты сказала тогда, ты помнишь?
— Ммм…смутно. Зачем тебе?
— А я помню. Ты сказала «…Я вижу там что-то, что очень тебе нужно. Вещь и людей…»
— Подожди, ты имеешь в виду, что я правда что-то видела? Здорово, только я не помню, — слегка воодушевилась девушка.
— Постой, как ты сказал? Вещь? — как всегда ухватилась за самую суть Гермиона.
— Правильно мыслишь, Гермиона, — кинул Избранный, — Ну-ка, кто угадает, какая вещь мне может быть очень нужна?
— Хоркрукс, — немедленно выпалил Рон.
— Знаешь, Гарри, я почему-то сомневаюсь, что это хоркрукс, — неуверенно покачала головой Гермиона, — Ведь их искал Дамблдор. Если бы он думал, что здесь может что-то быть, он перерыл бы замок в первую очередь.
— А если не думал? Или наоборот, считал, что если Волдеморт отправится в погоню за своими хоркруксами, то нужно изымать те, другие, в первую очередь. А этот от него никуда не денется.
— Логично, — по-прежнему недоверчиво кивнула Гермиона.
— В любом случае, попытка — не пытка, — загорелся Рон.

* * *

Оставался только один вопрос: как искать магические тайники. Дамблдор, насколько помнил Гарри, просто водил руками по стенам, но как такого добиться не знала даже Гермиона. Тупо простукивать стены нереально хотя бы потому, что замок был о-о-очень большой, да к тому же ребята сомневались, что Том Реддл настолько тупой, что не защитил свои тайники от такого банального поиска. Пока что ОД просто сидели в библиотеке и искали хоть какие-нибудь заклинания для поиска зачарованных проходов. Не то чтобы совсем безуспешно… Гермиона, например наткнулась на чары, приводящие ищущего к месту, где лежат высшие тёмные проклятия. И, хотя друзья полагали, что Волдеморт не совсем повёрнутый, чтобы использовать высшую Тёмную магию под носом у Дамблдора, Гермиона всё же взяла на себя труд выучить найденное заклинание, мотивируя это тем, что «в жизни всё пригодится».
Поиски продолжались. В школе пока было всё тихо. Спайк, если он был, на данный момент не высовывался. Пару раз Плакса Миртл затопила туалет, но вот это как раз никого не удивляло. Разнообразие в жизнь Гарри внесла Моника Стар. После очередного урока с чарами Восстановления (семикурсники пытались восстанавливать зеркало из одного-единственного осколка. После того, как Гарри довольно успешно выполнил задание, он поклялся убить новую деканшу: из зеркала на него смотрела страшная физиономия с двумя фингалами вместо очков, не в меру огромными ушами и столь же огромным красным, как у клоуна, ртом. Видимо, парень нарвался на магический аналог магловского кривого зеркала), профессор трансфигурации сообщила Гарри Поттеру, что его сегодня после ужина ждёт у себя директор Макгонаголл. Смирившись со своей тяжёлой участью, Гарри, выждав для приличия полчаса, направил свои стопы в сторону каменной горгульи. Сообщив страшилищу пароль («Помощь»), Избранный поднялся по лестнице. Дверь была полуоткрыта: по-видимому, его ждали.
— Входи, Гарри, — послышался усталый голос Минервы.
Юноша толкнул дверь. Кабинет не сильно изменился со времени его последнего посещения. Правда, Фоукса явно не хватало. Директриса стояла возле одного из стеллажей с книгами и что-то искала. Гарри, подчиняясь кивку Макгонаголл, сел в кресло для посетителей и принялся терпеливо ждать, пока женщина освободится. Наконец Минерва вытащила какую-то пыльную книгу и уселась за свой стол.
— Что ж, Гарри, — начала Макгонаголл, внимательно изучая измученную физиономию парня, — у меня есть к тебе несколько дел. Во-первых, на следующей неделе во вторник состоится очередное собрание Ордена. Ваше присутствие обязательно. Я имею в виду, тебя, Рона и Гермиону. Мы немного посовещались и пришли к выводу, что вы будете присутствовать только на самых важных заседаниях, чтобы не особенно часто вытаскивать вас из школы. Остальную информацию вы при необходимости будете получать непосредственно от меня или от профессора Стар. К восьми вечера во вторник подойдите к кабинету Моники. Она поможет перебраться в Штаб. На каминах в этом году стоит дополнительная защита.
— Да, профессор, — кивнул Гарри, беря на заметку, что надо будет не забыть сообщить на собрании о шпионах.
— Далее, — продолжала Минерва, — Мадам Пинс сообщила, что вы с друзьями довольно много времени проводите в библиотеке, причём явно не из-за домашних заданий. Ты уверен, что всё в порядке?
— Да, мадам, всё под контролем. Ничего страшного на данный момент не происходит, — поспешил уверить директрису Поттер.
— Даже не стану спрашивать, что вы ищете — знаю, что бесполезно. Но если понадобится помощь…
— Обязательно обратимся, профессор.
— Ладно, — удовлетворённо кивнула Макгонаголл и продолжила, без особой впрочем надежды, — Что с тобой произошло у Хагрида, ты мне, разумеется, не расскажешь.
Гарри утвердительно хмыкнул.
— Я так и думала. Что ж, если с тобой всё в порядке, то можешь идти. Да, кстати, чуть не забыла, — окликнула Минерва уже было поднявшегося парня, — Вот эту книгу Альбус попросил передать тебе. Уж не знаю, с чего он решил, что она тебе нужна, но… В общем, разберёшься.
Макгонаголл протянула юноше заранее найденный фолиант, одновременно кивая на портрет мирно посапывающего Дамблдора. Гарри тоже посмотрел на бывшего директора. Интересно, ему кажется, или Альбус в самом деле притворяется? Тогда стоит…
— Извините, профессор, можно вопрос…
— Разумеется.
— …профессору Дамблдору?
— О, — Минерва снова оглянулась на своего предшественника, — задавай.
И Макгонаголл тактично поднялась с кресла и ушла вглубь кабинета. Гарри подошёл чуть ближе к портрету.
— Ммм… профессор Дамблдор?
Как и следовало ожидать, Альбус открыл глаза сразу же, как только Гарри позвал его. Юноша хихикнул: похоже, эти портреты никогда на самом деле не спят, боясь пропустить что-нибудь интересное.
— О, Гарри, мальчик мой. Я не видел, как ты вошёл, — и Альбус весело подмигнул парню, давая ему понять, что на самом деле всё отлично видел.
— Профессор, я хочу спросить вас… Как вы находите…находили различные зачарованные тайники?
— Вообще это довольно сложно. Найти тайник, да и то не всякий, помогает комплекс специальных заклинаний. Они ужасно сложные и абсолютно не запоминаемые. Лично я их до сих пор не знаю. Я привык полагаться на свой дар энергетика. Энергетики, если ты знаешь, могут видеть следы магии, хотя и это непросто, особенно если колдун пытается замести следы. А наш общий знакомый, — тут Дамблдор снова подмигнул Гарри, — никогда об этом не забывает.
— Хреново, — констатировал Поттер, — спасибо, профессор. До свидания. До свидания, профессор Макгонаголл.
— Всего доброго, Гарри, — раздался голос директрисы откуда-то из глубины очередного стеллажа, куда Минерва засунула голову в поисках чего-то, что для Гарри так и осталось неизвестным.
Не особенно обрадованный Поттер вышел на лестницу и стал медленно спускаться вниз. Ну и что ему теперь, спрашивается, делать? Комплекс заклинаний, видишь ли… Какой в баню комплекс, если его даже Дамблдор не осилил. Если вообще пытался. Кстати, о Дамблдоре.
Гарри наконец соизволил опустить голову и прочитать название поданной ему книги, очередного презента от бывшего директора. «Блокология для полных кофейников: от тараканов в голове до полноценного блока» за авторством некоего Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора. Гарри плотоядно усмехнулся и пробормотал несколько непечатаемых эпитетов, которые, по-видимому, предназначались непосредственно автору сего фундаментального произведения в качестве благодарности за этот его нелёгкий (учитывая размеры фолианта в две тысячи страниц, не меньше, который Поттеру надо было ещё как-то дотащить до гостиной) труд.

* * *

После продолжительной беседы с другими членами ОД, Гарри долго сопротивлялся искушению пойти по самой простой из бывших в наличии дорожке — позвать на поиски единственного имеющегося под рукой энергетика Джессику Дарк. Каждый вечер, ложась спать, юноша обещал себе утром же подойти к однокурснице и попросить порыскать по школе во благо общего дела. В пользу такого решения говорила картинка, услужливо предоставленная памятью, изображающая гриффиндорку, предлагающую любую помощь в поиске и уничтожении хоркруксов Волдеморта. Но наступало утро, и перед глазами Гарри начинала мелькать надменная племянница правой руки Тёмного лорда в обществе первых кандидатов в личном рейтинге гриффиндорца на роль засланных шпионов всё того же пресловутого Лорда. Что касается остальных ОД, тут дело обстояло не лучше. Джинни была категорически против, Рон напротив соглашался на помощь Дарк, мотивируя это тем, что «хуже всё равно не будет, зато быстрее справимся». Гермиона тактично молчала, продолжая с завидным упорством искать книгу про те самые таинственные заклинания Поиска, о которых упоминал Дамблдор. Вопрос разрешился сам собой через три дня.
Обеденный перерыв ознаменовался восторгом Гермионы Грейнджер, наконец откопавшей искомую книгу заклинаний. Вечером, удобно устроившись перед камином, староста Гриффиндора зарылась в дебри сложнейших заклятий, а Гарри продолжал изучать «Блокологию для кофейников» и совершенствовать свою собственную защиту. Как оказалось, постигать эту таинственную науку под шутливые высказывания Дамблдора, коими была наполнена книга, намного проще и приятнее, чем выслушивать едкие комментарии Снейпа. И кстати, о Снейпе…
— Гарри, будь любезен, объясни пожалуйста пустоголовой, ни на что не годной мне, какого дьявола ты на меня третий день глазеешь как малолетка на леденец? Или я как-то не так выгляжу?
Гарри оторвался от своего крайне занимательного чтива и уставился на Джессику, замершую рядом с его креслом с вопросительно-возмущённым выражением лица.
— Да так…
— Что так? Гарри, учти на будущее, я не привыкла быть объектом всеобщего внимания, и особенно настойчивые, ничем не обоснованные взгляды в мою сторону время от времени приводят меня в чертовски отвратительное расположение духа. А это может быть фатально для окружающих, — нахмурившись, просветила однокурсника Дарк, — Так что либо говори, что нужно, либо прекрати на меня пялиться.
Неначавшееся объяснение было нагло прервано рассвирепевшей Гермионой, ни с того ни с сего разразившейся необычайно содержательным потоком бранных выражений, употребление которых в стенах учебного заведения по идее должно бы караться по закону. Гарри так и застыл с раскрытым ртом, внимательно изучая явно перетрудившуюся подругу, с размаху швырнувшую книгу с заклинаниями Поиска на пол. Пара страниц вылетели, поскольку книга не предназначалась для такого с ней обращения, но Гермиону это не волновало.
— Всё, Гарри, я больше не могу. Я ни слова не понимаю из этой галиматьи, — таковы были первые за последние пять минут цензурные слова, произнесённые старостой Гриффиндора, — Делай что хочешь, но я уже на пределе. Боюсь, нам просто придётся попросить… Ой!
Девушка только сейчас обратила внимание на с интересом слушавшую эту тираду соседку по спальне. Джессика понимающе хмыкнула и снова обратилась к Гарри:
— Скажи, родной, последняя фраза Гермионы как-нибудь связана с излишне настойчивым вниманием, которое ты последние несколько дней проявляешь к моей скромной персоне?
Гарри тяжело вздохнул и заранее извинился перед мамой, папой и всеми родственниками до десятого колена включительно на случай, если эта не самая удачная идея, касавшаяся привлечения к работе Джессики Дарк, вдруг провалится…

Вот уже двое суток всё своё свободное время пятеро гриффиндорцев тратили на прочёсывание школы, но пока что безуспешно. Джессика на данный момент безропотно следовала за ними, но по выражению её лица было понятно, что долго она такой вежливой не будет. Но она не отказалась совсем, хотя первоначально и поломалась для приличия, и это обнадёживало. При ближайшем рассмотрении Гарри заметил, что энергетик из неё в самом деле неважный. Если Дамблдору хватало секунды и всего лишь лёгкого прикосновения кончиками пальцев для того, чтобы обследовать довольно-таки приличную часть стены, то Джессике приходилось прижиматься к изучаемому месту всем телом и в течение секунд десяти наблюдать за Мерлин знает чем. Так что поиски продвигались довольно медленно. Но делу был дан толчок, и это как будто придавало Гарри новые силы.
И отбирало их у Дарк. Девушка и раньше ненавидела терять время зря. А теперь она была готова повеситься сама либо повесить всех окружающих, на выбор.
— Черти полосатые, мы просто бездарно теряем время! — прорычала девушка, со всей силы ударяя кулаком очередную стену к которой была вынуждена прильнуть в поисках тайника Волдеморта, — Предлагаю пойти другим путём. Если взять за аксиому, что Дамблдор пытался найти хоркрукс в школе, то давайте пойдём обследовать в первую очередь те места, о которых мог знать Тёмный Лорд и не знал Дамблдор.
— Их может быть уйма, — «обрадовала» Джессику Гермиона, устало прислонившись к стене, — И мы можем не обо всех таких знать.
— Хорошо, — процедила сквозь зубы Дарк, — Тогда поставим вопрос по-другому: о каких местах знаете вы, знал Тёмный Лорд, и не факт, что знал Дамблдор?
— Знаем мы, — поправил девушку Рон.
— Нет, именно вы, — настаивала на своём Джессика, — Меня пожалуйста не впутывайте. У меня так-то и своих проблем хватает.
— Чёрт подери! — внезапно вскрикнул Гарри, со всей силы ударяя себя по лбу, — Какой же я идиот! В самом деле, туда Дамблдор при всём желании не попал бы, а Волдеморт — запросто… К тому же, мы это уже проходили… Придурок! Кретин! Остолоп!
— Гарри, ты чего? — испуганно спросила Джинни, на всякий случай отодвигаясь от распсиховавшегося парня.
— Кто-нибудь, дайте мне пинка! Ребята, мы же забыли проверить самое очевидное во всей школе место. Тайную комнату.
Ответом ему были четыре ошарашенных лица…
Глава 12. Раз пошли на дело…

Всё не только не так просто,
но и просто не так.
Леонид Леонидов

— Я туда не пойду! Ни под каким соусом! — со всей возможной категоричностью заявила Джессика.
— Под соусом тебя туда никто и не зовёт, — немедленно откликнулся Гарри, — А отказаться ты не сможешь — уговор дороже денег.
— В самом деле? Тогда смотри внимательно, как я сейчас это сделаю, мой сладкий. Я не мазохистка, не извращенка и не самоубийца. Из чего логически следует, что ни в какую Тайную комнату я не полезу!
— Но она пуста. Там уже лет пять никакое чудище не шастает, — резонно возмутился Рон.
— Да мне насрать! Даже если она раскрашена в розовый цвет, оформлена шёлковыми бантиками и цветочками, а по помещению прыгают белые кролики! Я туда не-пой-ду!
— Ты что, боишься? Но ведь ты гриффиндорка! — попыталась воззвать к гордости однокурсницы Гермиона.
— Гермиона, ты отлично знаешь, что у меня гриффиндорского только эмблема на мантии и кровать в башне. Да родословная. Да пара фунтов характерной тупоголовости, которую так любит поминать дядя не злым тихим словом, — просветила старосту Джессика.
— Между прочим, на свадьбе Флёр ты заявляла, что хочешь убить Волдеморта, — припомнил Гарри.
— А какой нормальный человек этого не хочет? О таком счастье мечтает половина Пожирателей, что уж говорить о мирных людях, — Джессика презрительно хмыкнула, — Гарри, ты же видел меня на уроках. В дуэлях я полный ноль. Я могу хотеть чего угодно, но мне его не победить никакими силами — не тот уровень. Моё главное оружие — мозги. И я предпочитаю пользоваться ими по назначению. И если хоть одна моя идея поможет стереть этого подонка с лица земли, мне этого будет достаточно. Я не умею сражаться. Для меня выгоднее сидеть в тылу. А в пекло пусть лезут те, у кого есть для этого силы, храбрость и нет ни капли здравого рассудка! Так что вперёд и с песней, дорогие мои. Если хотите, я могу постоять на обочине и покричать «Ура!» — Джессика, очевидно, сочла вопрос решённым, развернулась на каблуках и почесала в сторону гостиной.
— Трусиха паршивая, — сердито прошипел Гарри и заорал вслед однокурснице, — Я понял твою точку зрения! В самом деле, пусть Волдеморт по-прежнему убивает людей в неимоверных количествах. Какая разница, ведь твоих родителей он уже убил, а больше тебе ничего экстраординарного не грозит!
Джессика резко остановилась, будто налетев на стену, и медленно развернулась лицом к изрядно рассерженному парню. Гарри немедленно понял, что попал по самому больному месту: девушка, казалось, вот-вот заплачет.
— Поттер, ты мерзкий подлый шантажист, ты это знаешь? — обиженно проговорила она, — Ты не думай, я тебе это как-нибудь припомню.
Но больше с её стороны никто не слышал и слова возражения.
— Ладно, с этим разобрались, — недовольно констатировала Джинни, пребывающая в не самом приятном расположении духа, что, по всей видимости, напрямую было связано с согласием упомянутого «этого» на дальнейшее участие в экспедиции, — Теперь надо назначить дату вылазки.
— Это довольно просто, — чуть нахмурился Гарри, — Послезавтра у нас воскресенье? Вот тогда и пойдём. Прямо с утра, часиков в шесть. Это первое. И второе: хочу довести до вашего сведения, юная леди, что вы в экскурсии по катакомбам Слизерина участия не принимаете. Как выразилась Джессика, ни под каким соусом.
— Но почему? — обиженно возмутилась Джинни, — Я уже не маленькая, я тоже хочу помочь!
Ответом ей послужили три строгих взгляда. Джессика была единственной, кто не выражал явного протеста. Она вообще согласилась бы на что угодно, лишь бы её оставили в покое. Джинни, однако, предпочла не обращаться к девушке за поддержкой и ещё раз умоляюще посмотрела на друзей. Но выражение лица Гарри ясно говорило, что спор окончен. *Всё равно пойду!* — мысленно поклялась Джинни, нарочито громко цокая каблуками по направлению к собственной спальне. Гарри дождался, пока шаги девушки стихнут, а затем наклонился к товарищам по несчастью:
— По техническим причинам в лице оскорблённой Джинни Уизли, начало экспедиции переносится на вечер субботы. Завтра в полночь встречаемся в гостиной. Кто не придёт, — многозначительный взгляд в сторону Джессики, — с того собственноручно скальп сниму и пошлю Волдеморту на Рождество — пущай дяденька потешится. И, разумеется, никому ни слова.

* * *

— Откройся! — прошипел Гарри, и раковина в туалете Плаксы Миртл отъехала в сторону, открывая проход в Тайную комнату Салазара Слизерина.
— Ой мама! — вздрогнула Джессика.
На изрядно побледневшем лице Гермионы читалось выражение крайнего потрясения. Гарри и Рон, ухмыляясь, изучали реакцию шокированных девушек: его салазарско-слизеринская светлость в самом деле знал, как произвести впечатление!
— Ну что, вперёд? — полуспросил, полускомандовал Гарри.
Рон одобрительно ухмыльнулся и первым сиганул в неизвестность. Вслед за ним последовала зажмурившаяся Гермиона и тяжело вздыхающая Джессика, всем видом демонстрировавшая покорность судьбе. Процессию завершал решительный Гарри, поклявшийся во что бы то ни стало покончить сегодня с 1/7 души сэра Бледного и Страшного.
В середине путешествия к центру земли, совершаемого при активной помощи своей многострадальной пятой точки, не особенно полную голову Избранного посетила древняя истина: «Свинья везде грязи найдёт». Поттер мысленно попрощался со своей без сомнения безнадёжно испорченной мантией и задался философским вопросом, а каково сейчас Рону, который, согласно почётному званию первопроходца, собрал на себя всю основную грязь. Ответ его ждал внизу и представлял собой презрительно перекошенную рожу Уизли, с некоторым удивлением оглядывавшего своё одеяние. Девушки выглядели немногим лучше. Джессика брезгливо вытащила палочку и, по-видимому, попыталась применить очищающее заклятие. Её манипуляции… ну не то, чтобы совсем уж не помогли… Дарк многозначительно хмыкнула, выражая тем самым своё невысокое мнение о Салазаре Слизерине, лорде Волдеморте, Гарри Поттере и всей этой затее в целом, и бросила бесплодные попытки привести себя в порядок. Гарри понимающе усмехнулся и поманил одноклассников за собой.
С некоторой робостью ученики продвигались вглубь самого таинственного и самого опасного подземелья Хогвартса. После десяти минут глубокомысленного шарканья гриффиндорцы напоролись на масштабный завал. В правом углу, если у завалов бывают углы, виднелась небольшая такая дырочка, сантиметров сорок в диаметре. После продолжительного мыслительного процесса Гарри предположил, что именно через это, с позволения сказать, отверстие он и Джинни выбирались наружу подальше от Комнаты, василиска и шестнадцатилетнего Тома Реддла, которого, впрочем, на тот момент уже не существовало. Рон, видимо, пришёл к тому же заключению.
— Это моя палочка взорвалась, — пояснил он тем, кто не смог объяснить для себя факт материализации на оперативном просторе огромной груды камней.
— Мы так и поняли, — тоненьким-тоненьким голосом пискнула Джессика, обозревая преграду.
— Чего стоите? Убираем, — кивнул на завал Избранный.
— Убираемся? Слава Мерлину, наконец-то! — и Джессика развернулась на сто восемьдесят градусов.
Ей в плечо немедленно впилась чья-то рука.
— Повторяю для особо одарённых и слабо слышащих: убираем камни с дороги и идём дальше, — с расстановкой произнёс Поттер, изо всех сил пытаясь прочистить мозги однокурснице, — Вообще, Джессика, если уж тебе так здесь не нравится, разрешаю после обнаружения тайника свалить куда угодно, ибо этим твоя программа-минумум исчерпывается.
— Ну вот уж теперь я нарочно не уйду! — искренне оскорбилась Дарк.
В течение следующих двенадцати минут гриффиндорцы глубокомысленно помахивали палочками над всё уменьшающейся грудой камней. Как только завал был ликвидирован, глазам ребят предстали две переплетающиеся змеи. Каменные разумеется. Самая простая часть пути преодолена.
— Откройся! — повторил Гарри на змеином.
Проход раскрылся, и ребята очутились в Тайной комнате.
Гарри с некоторым самодовольством наблюдал за замершими на пороге однокурсниками. Рон с каким-то безумным воодушевлением изучал огромные колонны. Гермиона не могла отвести взгляд от оптимистично белевших посреди помещения костей василиска. У Джессики напряглись все жилки на шее: девушка явно чувствовала себя не в своей тарелке. Дождавшись, пока товарищи немножко придут в себя, Гарри принялся раздавать распоряжения:
— Времени мало — начинаем. Джессика, обследуй стены. Рон, сможешь долететь до потолка? Посмотри внимательно, увидишь что-нибудь необычное — кричи. Гермиона, мы с тобой займёмся колоннами и полом. И кстати, кости не кусаются, — кивнул юноша на скелет гигантской змеи, от которых гриффиндорцы явно решили держаться подальше.
…Гарри не знал, сколько прошло времени, прежде чем он позволил себе и окружающим пятиминутный перекур. Рон медленно спустился с небес и помотал головой в знак того, что с его стороны время потрачено впустую. Донельзя раздражённая Джессика напоминала сгусток метана — достаточно одной искры для масштабного взрыва. Проелозив чёрт знает сколько времени по стенам Тайной комнаты, она добилась только очередного слоя грязи на мантии. Взмокшая Гермиона устало прислонилась к одной из колонн. Сам Гарри выглядел не лучше подруги. Их поиски тоже ни к чему не привели.
— Ну и? Что дальше? Лично я обыскала всё, кроме вон того чудика, — Джессика махнула в сторону статуи Салазара Слизерина, — Это, кстати, что?
С полминуты Гарри тупо пялился на десятиметровое изображение одного из четырёх Основателей, а затем медленно и глубокомысленно почесал в затылке.
— Да, знаете, это идея, — наконец выдал юноша, — там, если я правильно помню, было гнездо василиска. И там мы ещё не смотрели.
— Будем надеяться, что в этом самом упомянутом гнезде один из хоркруксов просто валяется на полу, — пожелал Рон, двигаясь вместе с Гарри, Гермионой и Джессикой к статуе Слизерина, — И что на Волдеморта нашло временное отупение, и он решил, будто одного василиска в качестве защиты будет достаточно.
— Сомневаюсь, — прошептала Гермиона, выслушивая тираду Гарри о «разговорчивом Слизерине, величайшем из Хогвартской четвёрки» (оригинальный такой пароль к входу в гнездо, причём на змеином языке) и, разумеется, не понимая ни звука.
Статуя Салазара, услышав родимые звуки в исполнении доблестного Гарри Поттера, не преминула распахнуть свой далеко не маленький ротик. *Великий Салазар при жизни был громкоголосым обжорой,* — сделал вывод Гарри, оценив размеры пасти Основателя, и осторожно прошёл внутрь.

* * *

Помещение… впечатляло. Оно представляло собой огромную круглую комнату, в которой с лёгкостью могли бы поместиться и три василискокалиберные змеи. Пол был усеян костями животных, закончивших свою жизнь в этом безрадостном месте. При жизни они, по-видимому, были мелкими грызунами. В целом, комната, буквально заваленная грудами старой змеиной кожи, была совершенно непримечательна, если не обращать внимания на энную часть стены, которая по какой-то непонятной причине выглядела так, будто её чем-то хорошенько разъело. И, разумеется, именно на неё молодые люди и обратили внимание в первую очередь.
— Кислота, и, кстати, неслабая, — сообщила Джессика, наклоняясь к «пупырчатой» стене и на всякий случай пряча руки за спину, дабы случайно не коснуться теоретически опасного места, — Но старая, вся выдохлась.
И энергетик осторожно прислонилась к повреждённой стене.
— Пусто, — сообщила девушка через несколько секунд и, полностью потеряв интерес к этой части комнаты, поползла дальше вдоль стены, прощупывая потенциальный проход к хоркруксу.
— Гм, любопытно, — потёр подбородок Гарри, вглядываясь в то место, откуда только что уползла Дарк.
Дело в том, что юноша заметил маленькие зелёные чёрточки в тех местах, куда по какой-то причине кислота не попала. По всей видимости, раньше в данном конкретном месте было что-то изображено, и кто-то (и Гарри догадывался, кто) не хотел, чтобы это самое изображение видели.
— Так, уважаемая профессор Стар, сейчас посмотрим, насколько из вас получился хороший преподаватель трансфигурации, — пробормотал Гарри, закатывая рукава мантии и доставая палочку.
— Что ты собираешься делать? — поинтересовался Рон, на всякий случай отодвигаясь от повреждённой стены на безопасное расстояние.
— Хочу проверить эффективность программы обучения Хогвартса на деле.
— Гарри, рисунок, испорченный с помощью кислоты, вернуть практически невозможно даже с помощью чар Восстановления, — ухватилась за самую суть Гермиона, — Волдеморт знал, что делает. Он бы не стал тратить время и силы, если бы считал, что это вот, чем бы оно ни было, можно так просто восстановить. Скорее всего, он в эту кислоту ещё и закрепляющий раствор добавил.
Гарри махнул рукой на подругу, поднял палочку и мысленно произнёс заклинание. Ничего не случилось. Не желая сдаваться без боя, юноша сделал глубокий вдох, призвал на помощь горячее желание проникнуть в тайны Тёмного лорда в надежде, что эмоции придадут его заклинанию большую силу, и снова взмахнул палочкой. И опять ничего. Гарри помотал головой, пытаясь прогнать из глаз маленькие золотые звёздочки, иначе именуемые искрами, и подумал, что зря тратит столько сил на проявление чёрт знает чего, тогда как возможно уже через минуту (если им крупно повезёт и предположения окажутся верными) ему понадобится вся его энергия на преодоление препятствий, заботливо оставленных Томом на пути следования искателей хоркруксов. И как раз в тот момент, когда Поттер решил повернуться спиной к повреждённой стене и проигнорировать очередную тайну мистера Реддла, чары Восстановления, произнесённые секунды три назад, вдруг сделали вывод, что им неплохо было бы заняться своими прямыми обязанностями. Иначе говоря, ни с того ни с сего «пупырчатая» стена вдруг прямо на глазах стала восстанавливать свою структуру, и на камнях проявилась изумрудно-зелёная надпись на незнакомом языке.
— Что это? — восторженно ахнула Гермиона, наблюдая за процессом, который, как она сама засвидетельствовала полторы минуты назад, был теоретически невозможен.
— Змеиный язык, — немедленно узнал Гарри, — Здесь написано: «имущество Наследника рода — …» и какие-то координаты.
— Может, стоит по ним трансгрессировать? Вдруг, и хоркрукс там найдём? — предложил Рон.
— Если тебе жить надоело, то можешь трансгрессировать. Но прыгнуть с Астрономической башни будет проще и быстрее, — послышался раздражённый голос из противоположного угла (и где у круглых помещений углы?) комнаты.
— А что я не так сказал? — немедленно возмутился Уизли.
— А почём ты знаешь, что в данной конкретной точке сейчас находится? — просветила однокурсника по-видимому намертво прилипнувшая к стене Джессика, — Ладно, если св. Мунго, а вдруг Азкабан?
Спорить Рону сразу перехотелось.
— И вообще, Гриффиндор, если кого-то из вас такие мелочи до сих пор интересуют, то вот данная конкретная стена, — Джессика постучала кулаком по тому месту, к которому приклеилась двадцать секунд назад, — мне очень не нравится. Похоже тут какие-то чары, которых здесь быть не должно по определению.
— В каком смысле? — нахмурился Гарри, приближаясь к энергетику.
— В прямом. Сейчас…
Джессика отодвинулась от стены, положила ладони на один из камней кладки, затем медленно оторвала их от стены и потянула на себя с такой осторожностью, будто пытаясь не повредить что-то весьма хрупкое, прилипшее к её пальцам. Гриффиндорцы внимательно следили за её действиями. Джессика отодвинула ладони сантиметров на десять от стены, а потом вдруг резко развела руки в стороны. На стене показалось что-то чёрное, сильно смахивающее на коридор, и исчезло в мгновение ока, будто случайно потревоженная порывом ветра занавеска вернулась на положенное место.
— Так, и что нам это даёт? Как внутрь попадать будем? — не замедлил осведомиться Рон.
— А ну-ка отойдите, — растолкала Гермиона однокурсников, попутно доставая палочку, — Я тут недавно вычитала одно заклинание… Если нам очень повезёт, то оно поможет.
Девушка решительно навела палочку на долго-долгожданную цель, почему-то не желавшую поддаваться упрямым гриффиндорцам, и пробормотала какое-то заклинание. Помещение озарилось таким ярким светом, что Гарри даже пришлось зажмуриться. Когда же свет исчез, семикурсники увидели, как на многострадальной стене появляются некие символы, образующие шесть строчек, а чуть ниже надписи виднеется круглое и по всей видимости глубокое отверстие сантиметра три в диаметре.
— Это скандинавские руны, — немедленно вытянула шею Гермиона.
— Их же в самом начале программы Древних рун изучают, — презрительно хмыкнула Джессика, — Тоже мне отличник хренов, видимо надеялся, что к моменту посещения данного конкретного места искатель хоркруксов такую элементарщину десять раз позабудет, если вообще когда-нибудь её изучал.
— Ну и что тут написано? — якобы спокойно поинтересовался Гарри, нервно переминаясь с ноги на ногу.
— Бесстрашный путник, впереди Забвенье, тьма и боль… — медленно прочитала Дарк.
— …И, чтобы далее пройти, Займись этой стеной. Заполнишь тем же, и она Умрёт сама собой, — нетерпеливо вмешалась Гермиона, водя по строчкам пальцем.
— Ха. Ха-ха. Ха-ха-ха, — совсем не весело посмеялась Джессика, — Том поэтом уродился: Вечно в рифму матерился! Я тоже умею такие стихи писать. Наш пострел…
— А с чего ты взяла, что это Волдеморт постарался? — поинтересовалась Гермиона, — Может, это сюрприз остался от самого Слизерина.
— Чары слишком свежие, — пояснила Джессика, — К тому же у них характерный кисловатый привкус и острый запах. У медальона был такой же.
— Не понял, — не замедлил довести до сведения однокурсницы Гарри.
— Ну… я, наверно, неправильно охарактеризовала свои ощущения. Разумеется ни вкуса, ни цвета, ни запаха у чар нет. Но я не знаю, как иначе передать свои ощущения — в английском таких слов нет.
— Предлагаю к делу. Как по-вашему, что сии замечательные строчки значат? Как этот поэт от карусельного станка представляет себе заполнить стену забвеньем, тьмой и болью? — вопросил потолок Рон.
— Трансгрессируй вон по тому адресу, — Джессика кивнула на противоположную часть стены, где красовалась надпись на змеином языке, — и спроси у него сам. Полагаю, он если уж там не обосновался, то по крайней мере время от времени появляется.
— Давайте без глупостей, — попросила Гермиона, — Думаю, начать надо с определения, что есть забвенье, тьма и боль.
— …Умрёт сама собой, — вспомнил Гарри, — Ты так сказала, Гермиона?
Девушка кивнула.
— Значит, Волдеморт имел в виду Смерть. Тем более, Дамблдор говорил, что он боится смерти и темноты, а вестибюль, в котором мы как раз находимся, предназначается для того, чтобы ослабить врага или заставить его отступить, — сделал далеко идущие выводы Гарри, — Следовательно, эту самую щель нужно заполнить Смертью.
— Повторяю свой вопрос: как ты себе это представляешь? Замочить какую-нибудь крыску, разрезать на кусочки и по частям туда впихнуть? — не унимался Рон.
— Мерлин, Рон! — сморщила нос Гермиона.
— Да тут, кажись, без нас постарались — вон сколько костей, — продолжил гадать Рон, окидывая взглядом василисково гнездо, — Как насчёт употребить в дело их?…
— Может, кровь попробовать? В прошлый раз было так, — почесал затылок Поттер, наколдовал небольшой кинжал, слегка порезал пальцы и мазнул стенки отверстия. Как и следовало ожидать, второй раз один и тот же фокус не прошёл.
— Предлагаю запустить туда Аваду и всего делов, — очередная замечательная идея от придворного гения Рона Уизли.
— Ага, а с той стороны стоит зеркало и отразит твою Аваду прямо тебе в лоб, — едко заявила Джессика, — Будешь у нас Мальчиком-который-выжил-2. Если очень повезёт, в чём я лично не уверена.
— Слушай, я не понимаю, тебя что, с утра бешеный единорог покусал? — возмутился рыжеволосый староста, — Чего тебе сегодня весь вечер, точнее всю ночь, неймётся? В конце концов, предложи свою версию, раз такая умная.
— Попробуй туда яду залить.
— Действительно, чего ещё можно ждать от племянницы любимого зельевара Тёмного лорда? — возвёл глаза к небу Гарри. Похоже, плохое настроение мисс Дарк начало действовать на нервы и ему.
Джессика хмыкнула.
— Мне кажется, стоит попробовать, — пожала плечами Гермиона, — У тебя с собой есть?
— Разумеется, каждый день с собой цистернами таскаю, — подобный тон был, по-видимому, скопирован с горячо любимого Северуса Снейпа в его лучшие моменты жизни, — Вообще, дядя как-то сказал, что находиться с вами троими в одной комнате более пятнадцати минут без хорошо укомплектованной аптечки — это особо извращённый метод самоубийства. Так что у меня с собой исключительно ранозаживляющие, обезболивающие…
— Жаль. Яд отменяется, — Гермиона будто не заметила новый выпад Джессики.
— Вам яд нужен? — Рон, похоже, только что вернулся из крайне занимательного путешествия по астральному плану, — Так хрен ли пургу метёте?
Юноша быстрым шагом вышел из бывшего гнезда василиска, повозился в основном зале и вернулся обратно. В руке гриффиндорский староста держал клык одного злобного змия. Тот самый, который когда-то победил в неравной схватке с дневником Реддла: на нём всё ещё виднелась кровь и чернила. Рон подскочил к стене и вставил клык в отверстие. Раздался неопознанный скрежет, и часть стены, содержавшая в себе руническую надпись, просто растаяла. Кстати, вместе с клыком василиска.
— Рон, ты гений! — ахнула Гермиона и с чувством поцеловала юношу. Рон принял на заметку, что, становись он гением почаще, то, возможно, благодарность девушки зайдёт куда дальше поцелуев.
— Кхе-кхе, — мужественно отворачиваясь, сплагиатил Гарри любимую фишку незабвенной Долорес Амбридж, — Я понимаю, что укрепление взаимоотношений — вещь хорошая, но может всё-таки пойдём? А то как стена вернётся назад, а у нас остался всего один клык василиска.
Рон и Гермиона, смущённо хихикнув, кивнули, и великолепная четвёрка покинула такие родные стены гнезда василиска и углубилась вглубь подземелий, на сей раз построенных лордом Волдемортом. Минут через пять, проведённых в тёмном коридоре в сопровождении четырёх небольших огоньков от Люмоса, молодые люди оказались перед дилеммой. Дилемма эта явилась народу в лице развилки. Два коридора расходились в противоположные стороны, причём хоркрукс мог в равной степени находиться в конце любого из проходов.
— Указуй хоркрукс, — применил Гарри заклятие компаса, удобно расположив палочку на ладони. Но то ли на данное конкретное заклинание Волдеморт установил запрет, то ли это был особый хитроумный фокус, но палочка Избранного заметалась на его ладони, как бы разрываясь между проходами, и категорически отказывалась указывать на что бы то ни было.
— Придётся разделиться, — Гарри беспомощно посмотрел на ребят. В ответ юноша получил три кивка. Видимо, никому из гриффиндорцев не улыбалась перспектива лишний раз лазить по опасным для жизни ловушкам Тёмного лорда.
— Предлагаю: мальчики — налево, девочки — направо, — выдвинул идею Рон.
— Сойдёт, — одобрил мысль Гарри.
— Не знаю, что на это скажет Джинни, но, судя по выражению лица Гермионы, если ты, Рон, пойдёшь налево, то этот день ты явно не переживёшь. И виноват в этом будет далеко не Тёмный лорд, — постучала по переносице Джессика.
— Хватит дурью маяться! — вспылил Гарри, — Хорошо, если для тебя это принципиально, девочки — налево, мальчики — направо. Возражения?
Возражений на сей раз не было ни у кого.
— Ну что, тогда… удачи? — тихо спросила Гермиона, вопрошающе глядя на Гарри и Рона.
— Да, удача нам сейчас понадобится, как ничто…

* * *

Гермиона и Джессика медленно пробирались вперёд, держась руками за стены и изредка останавливаясь и прислушиваясь. Стояла зловещая тишина, что, как можно догадаться, настроение девушкам не улучшало. Гермиона явно была испугана, но старалась не показывать виду. Она твёрдо шла вперёд, повыше подняв голову в попытке сохранить самообладание. И у неё это неплохо получалось. Гермиона покосилась на спутницу. Джессика растеряла весь лоск и выглядела настороженной. Она, казалось, ожидала подвоха от каждого камня. Гермиона пожала плечами и на всякий случай посмотрела под ноги. Девушку смущал и пугал тот факт, что она никак не могла понять одноклассницу. С виду самоуверенная и высокомерная, а через секунду уже до смерти напуганная не особенно, как кажется, опасной перспективой простого спуска в Тайную комнату. А потом её отсылают обратно, с чем она категорически не согласна. Гриффиндорка она, чёрт возьми, или нет? И какой стороны придерживается в этой идиотской войне? Не прибьёт ли, случаем, за следующим поворотом? *Да, классная мне досталась компаньонка, нечего сказать!* — с некоторым раздражением подумала Гермиона, поднимая палочку чуть повыше.
Джессика тоже достаточно размышляла и о данном конкретном путешествии, и о спутнице, и о тех двоих самоубийцах, что свернули в соседний проход, и ещё о чёртовой куче далеко не привлекательных персонажей, так или иначе замешанных во всей этой заварухе. Центральными фигурами её размышлений являлись лорд Волдеморт (*Ему что, с одной душой на попе ровно не сиделось?*), Гарри Поттер (*Вот уж точно шило в одном месте застряло*) и Альбус Дамблдор (*Молодец, умер и справился. А нам теперь разгребать ту кашу, которую он заварил, точнее недоварил, кулинар хренов*). И это только самое пристойное, что промелькивало в мыслях школьницы. Да, поистине частое общение с Пожирателями смерти существенно обогащает словарный запас матерных выражений у невинных неиспорченных девочек! А самое отвратительное, по мнению Джессики, было то, что после пяти минут путешествия к центру земли с ними всё ещё ничего не случилось. Девушка в своё время наслушалась достаточно баек от дяди о коварстве и оригинальной фантазии Тёмного лорда. В данном конкретном проходе, между тем, ничего подобного не наблюдалось. И это пугало сильнее, чем гнетущая темнота и тишина.
Неожиданно коридор кончился. Просто взял и кончился. И что было впереди, оставалось неизвестным. И этот факт очень сильно не понравился и Гермионе, и Джессике, врезавшейся в спину резко остановившейся однокурсницы. Девушки замерли перед входом куда-то, боясь сделать шаг в неизвестность. Судя по тому, что стены кончились, впереди могло быть всё что угодно: водоём, комната, пропасть… Светом Волдеморт запастись не озаботился, а тех лучей, которые давали палочки девушек, было явно недостаточно.
— Так, что дальше? — это были первые слова Гермионы с того момента, как гриффиндорцы разделились.
— Посвети мне, — попросила Джессика, присаживаясь на корточки на безопасном расстоянии от пугающего прохода.
Гермиона тоже опустилась и в тусклом свете палочек заметила, что Джессика что-то ищет на полу.
— Надеюсь, это нас не убьёт, — прошептала Джессика, — Больше я ничего придумать не могу.
И девушка бросила в темноту маленький камешек, который ей довелось найти не далее, чем десять секунд назад. Обе гриффиндорки отошли подальше от прохода и выставили вперёд палочки на случай, если то, что там находится (если там вообще что-нибудь находится) решит наброситься. Камешек стукнул очень быстро, из чего можно было сделать вывод, что впереди по меньшей мере пол. И, судя по гулкому звуку, девушкам предстояло исследовать комнату, причём большую и не особенно обременённую мебелью. Гермиона и Джессика нерешительно переглянулись. Наконец староста осторожно приблизилась к входу в гипотетическую комнату и аккуратно носком туфли попыталась коснуться пола. Ровно через секунду после того как ей, к вящему облегчению обеих гриффиндорок, это удалось, девушки ослепли. Как позже поняли леди, это была очередная уловка Тёмного лорда, предназначенная для того, чтобы искатели потеряли координацию. Сейчас же барышни с усилием протирали глаза, пытаясь адаптироваться к внезапно зажёгшемуся чрезмерно яркому (особенно после непроглядной темноты тоннеля) свету.
— Извращенец! — прошипела сквозь зубы Джессика, пытаясь вернуть зрение на положенное место, — Гермиона, знаешь, что я сделаю, когда эта тварь сдохнет, если, конечно, доживу до сего знаменательного момента? Я ему на могилу памятник поставлю, потяжелее. Пятиметровый из гранита, думаю, подойдёт. Надеюсь, эта каменная глыба его придавит хорошенько, чтобы даже не думал обратно вылезать, инфернал недоразвитый!
Гермиона не ответила. Она была занята оценкой открывшегося перед ними помещения. Надо сказать, после появления постоянного источника света плохие предчувствия девушку не покинули. По всей видимости, это было связано с тем, что вышеупомянутая комната, такая же круглая, как и гнездо василиска, из которого гриффиндорки совсем недавно ушли, только раза в два больше, была пуста. Единственным предметом интерьера являлся постамент с миниатюрной золотой чашей.
— Я так понимаю, всё, что нам надо сделать это подойти, взять чашу и преспокойно вернуться назад? — вопросила пол Гермиона.
— Слишком просто.
— Мне тоже так кажется. Значит, нужно быть осторожнее.
— Железная логика! — не забыла саркастично хмыкнуть Джессика.
Девушки осторожно, не опуская палочек, медленно приблизились к постаменту и внимательно осмотрели чашу, не решаясь, впрочем, к ней прикасаться.
— Да, наверно это и есть хоркрукс, — сделала вывод Гермиона, — Гарри говорил, что среди предметов, которые могут быть потенциальными хоркруксами есть чаша Пуффендуев. Похоже, это она. Гм, защиты в обозримом пространстве не наблюдается.
— Нет уж, здесь где-то подвох. Не может быть, чтобы всё было так элементарно, просто не может быть, — покачала головой Джессика, отходя к стенам и по привычке начиная их прощупывать.
Гермиона в свою очередь осторожно обошла постамент, применила несколько заклинаний, призванных обнаружить какие-либо ловушки, но ничего не нашла.
— Джессика, далеко не отходи. Если с кем-то что случится, вторая добежать не успеет — комната слишком большая, — Гермиона только сейчас заметила, что Джессика находится чуть ли не в десяти метрах от неё самой.
Джессика откровенно проигнорировала высказывание попутчицы: она была полностью поглощена попытками отковырять ногтём кусок стены. Гермиона пожала плечами и снова перевела взгляд на чашу.
— Может попробовать её взять? Смысл на неё любоваться…
— Без понятия, но предупреждаю: эта идея мне не нравится, — предупредила Джессика, продолжая елозить руками по стене.
Некоторое время Гермиона собиралась с духом. Ещё несколько секунд у неё ушло на то, чтобы стоя на безопасном по её мнению расстоянии от постамента дотянуться до пресловутой чаши.
— Гермиона, стой! — неожиданно закричала Джессика, резко отпрянув от стены, но было поздно: артефакт уже был у гриффиндорки в руках.
В следующую секунду Гермиону сбило с ног что-то тяжёлое и мохнатое. Девушка испуганно пискнула, пытаясь освободиться. Вдруг в воздухе послышался резкий свист, одновременно с которым тяжёлое что-то скатилось с гриффиндорки и плюхнулось рядом, закрывая последней весь обзор. Нечто, что на проверку оказалось безотказной женской интуицией, заставило Гермиону остаться в прежнем положении. Над головой что-то опять резко свистнуло, но гриффиндорская староста не видела, что именно. Взгляд девушки был прикован к лежащей рядом кошке. Очень большой чёрной кошке, которая две секунды назад набросилась на неё, а теперь смирно лежала рядом на спине. Будто почувствовав на себе взгляд Гермионы, пантера потянулась и превратилась в девушку.
— Только не шевелись. Гермиона, умоляю, только не шевелись, — прошептала Джессика, напряжённо вглядываясь в потолок. Что-то в её голосе было такое, от чего Гермионе навсегда расхотелось вставать с данного конкретного пола.
— Так вот почему Багира, — только и смогла выдать она, отчего-то вспоминая знаменательную встречу Дарк и Забини на платформе 9 ¾.
Снова свист.
— Я бы сказала: «потому что Багира», — тяжело дыша, поправила Джессика, — Кличка появилась раньше.
— Ты не зарегистрирована? Но ведь это запрещено законом!
Свист.
— Собирать под своим началом сотни головорезов и пытаться завоевать мир тоже запрещено законом, — съязвила Джессика, — Но Тёмного лорда это почему-то не трогает.
— А Снейп в курсе?
Свист.
— Северус Снейп — редкостный мерзавец, скажи? — пробормотала Джессика, обращаясь скорее к себе, нежели к валяющейся рядом однокурснице, — Взял, оставил на моём любимом диване пособие по анимагии. Знал же, что я не удержусь. А ему того и надо, как выяснилось. И как он умудряется так ловко мной управлять? Ну да, да, вездесущие законы крови. «Младшие из кровных стремятся к образу и подобию старших». Он сам анимаг, — пояснила девушка, правильно истолковав молчание гриффиндорки.
Свист.
Почему-то Гермионе вдруг резко расхотелось продолжать знакомиться с отношениями Дарк и Снейпа.
Свист.
— Джессика, можно я тебе один нескромный вопрос задам?
— Задавай.
Свист.
— А что это над нами такое свистит?
Фокус заключался в том, что голова Гермионы была повёрнута как раз в сторону однокурсницы, которая лежала слишком близко, тем самым не давая узреть и одной десятой дюйма окружающего пространства.
— Знаешь, я сомневаюсь, что мой ответ доставит тебе массу удовольствия, впрочем…
Свист.
Гермиона только сейчас заметила, что мантия на плече у Джессики порвана. Тёмное пятно на материи наводило на мысль, что пострадала не только мантия.
— …если хочешь, — как ни в чём не бывало продолжала Дарк обманчиво спокойным голосом, — можешь осторожно, ни на дюйм не отрывая от пола ни одну часть тела, повернуть голову в другую сторону и попытаться посмотреть самой.
Свист.
Гермиона, проелозив щеками по полу, повернула голову и скосила глаза. И поняла, что начались неприятности.
Всё помещение было заполнено огромными, раскачивающимися наподобие гигантских маятников, остро отточенными топорами, с характерным свистом рассекающими воздух. От потолков тянулись громадные деревянные ручки, на которых, собственно, и держались вышеупомянутые орудия. Не осталось ни дюйма, свободного этого вида холодного оружия. Амплитуда, по-видимому, не уменьшалась: топоры описывали дуги буквально от стены до стены. Расстояние между ними было не более трёх дюймов, что напрочь лишало любого человека возможности стоять на собственных ногах и выжить. Расстояние же от лезвий до пола не превышало полуметра. Иными словами, орудия добряка-остряка Тома Реддла раскачивались в чрезмерно опасной близости от пятых точек девушек.
Гермиона нервно сжала кулаки. В одном из них она обнаружила палочку, в другом — хоркрукс. Осторожно, пытаясь как можно меньше отрывать локти от пола, девушка спрятала чашу в карман.
— Так, что делать будем? — неестественно высоким голосом осведомилась Гермиона.
— Придётся ползти. Это единственное, что нам остаётся.
Взгляд Гермионы переместился на стену. О Мерлин великий…
— Куда ползти?
— К проходу, через который мы сюда попали, — раздражённо ответила Джессика: она, похоже, ничего не заметила, — А что, у тебя есть другие варианты?
— А через какой проход мы, по-твоему, сюда попали?
Настал черёд Джессики коситься по сторонам. Вспоминая потом эту минуту, Джессика благодарила всех богов, которые её слышали, что не заработала инфаркт прямо на месте. На расстоянии полуметра друг от друга по всему периметру абсолютно круглой комнаты располагались входы в тоннель, ведущий в гнездо василиска. Абсолютно идентичные, не отличимые до последней трещинки на гипотетическом «косяке». И, по-видимому, не все они вели куда надо.
— Да, мы в самом деле попали, это ты верно заметила, — пробормотала Джессика.
— У нас не хватит сил, чтобы обследовать все, — сообщила Гермиона. По самым приблизительным подсчётам входов на стене было не меньше двадцати.
— У нас не хватит и времени тоже, — нервно хихикнула Джессика.
— Что ты имеешь в виду? — по коже Гермионы побежали мурашки.
— Если мне не изменяют мои глаза, а они мне не изменяют практически никогда, эти топоры… Они снижаются…

* * *

Гарри резко развернулся и поднял повыше зажжённую палочку. На какое-то мгновение юноше почудилось движение, но это ощущение немедленно исчезло.
— Что там? — забеспокоился Рон.
— Да ничего…вроде, — пробормотал Поттер, ещё раз внимательно оглядывая тоннель.
Ничего подозрительного так и не обнаружилось, так что юноша почёл за лучшее продолжить путь.
— Как думаешь, как там Гермиона? — через некоторое время спросил Рон: идти в темноте молчком было несколько жутковато.
— Думаю, с ними всё хорошо, — попытался подбодрить друга Гарри, — По крайней мере, я уверен, в обиду они себя не дадут.
— Джессика-то точно вывернется, эта везде пролезет. Вот Гермиона как?
— Ну-у-у, если что — Джессика ей поможет. Она гриффиндорка или кто?
— Или кто, — буркнул Рон, — Если откровенно, то я намного меньше беспокоился бы, если бы Гермиона шла с кем-нибудь други-и-и…
Рон, шедший впереди, вдруг оступился и закачался на носках ботинок. Гарри еле успел схватить друга за мантию.
— Что случилось? — обеспокоенно спросил Гарри, на всякий случай придерживая парня.
— Вперехлёст твою мать! — выругался Рон, показывая рукой на что-то впереди, — Спасибо, Гарри.
Избранный понял, что именно так взбесило Уизли: жуткая пропасть, по-видимому бездонная, была совершенно не видна в тусклом свете палочек. Гриффиндорцы стояли буквально в миллиметре от края, и тридцать семь секунд назад Рон чуть было не отправился измерять толщину земной коры. Было от чего разозлиться! Гарри на глаз попытался измерить ширину вышеупомянутой бездонной бездны, но противоположный край, если он вообще имелся в наличии, терялся во тьме.
— Что делать будем, прыгать? — осведомился Рон.
Гарри глубоко вздохнул, по привычке взваливая на себя обязанности придворного генератора гениальных идей.
— Перелетишь? — в свою очередь спросил он.
— Без понятия, — развёл руками Уизли, — Даже если и осилю, ты чем будешь заниматься? Я такого бегемота не перетащу.
— Это ты меня сейчас бегемотом обозвал? — взъерепенился Гарри.
— Нет, это моя новая кличка, — съехидничал Рон, — Ладно, расслабься, я пошутил.
Гарри почёл за лучшее не отвечать и снова с головой погрузился (в переносном смысле) в раскинувшуюся перед ним бескрайнюю дилемму. С некоторым удивлением осознав, что в его черепной коробке в настоящий момент находится всего лишь парочка тараканов, да и то дохлых, Поттер попытался вспомнить, что в таком случае делал Дамблдор. На ум почему-то немедленно пришли слова господина бывшего директора о том, что Волдеморт всегда оставляет способы добраться до хоркрукса на случай, если ему вдруг приспичит их забрать. В тот раз было озеро и невидимая лодка, значит сейчас…
— Тут где-то есть переход, что-то вроде моста, — сообразил Гарри, — Сейчас узнаем… Дамблдор, надо полагать, искал лодку с помощью своих энергетических способностей. Мне такое счастье не грозит, так что попробуем по старинке. Надеюсь, поможет.
— Что ты задумал? — немедленно заинтересовался Рон.
Вместо ответа Гарри наколдовал два огромных шеста. Отдав один из них Рону, юноша взял второй в руки, отошёл к правой стене тоннеля, опустил кончик шеста в пропасть и провёл шест по краю. Через несколько секунд приспособление для поиска мостов ударилось обо что-то твёрдое. Для верности Гарри снова попытался продёрнуть шест дальше, но тот продолжал ударяться о невидимый камень.
— Замечательно! — удовлетворённо прошептал Гарри, беря из рук Рона второй наколдованный шест.
Оставив первый на прежнем месте, юноша начал простукивать невидимый камень, пытаясь определить ширину импровизированного моста. В какой-то момент шест пронзил пустоту. Гарри немедленно прекратил поиски и прижал оба шеста с двух сторон от искомого камня. С виду это было похоже на трапезу горного тролля в китайском ресторане: огромные палочки для еды зажали некую непонятную субстанцию… Вообще предполагалось, что то, что оказалось между ними, было твёрдым и весьма устойчивым. Правда, это что-то оказалось шириной не более пятнадцати сантиметров, так что… опасность рухнуть в пропасть никуда не исчезла.
— Я не знаю, как сделать это видимым, — покачал головой Гарри, — так что придётся идти так. Или поворачивать назад. Что делать будем?
— Вперёд разумеется, — тон Рона в данном случае обозначал скорее «Ну-ты-и-дубина-стоеросовая».
Гарри на всякий случай простукал камень вперёд настолько, насколько смог дотянуться, не рискуя послужить пособием для закона всемирного тяготения (мало ли, вдруг это всего лишь весёлая шутка, и посреди моста нет половины составляющих).
— Держись за мантию, только осторожно, не кувырнись, — распорядился Избранный, осторожно наступая на первый невидимый камень, — И будь наготове: держу пари, на нас что-нибудь нападёт.
Гарри сильно повезло, что Рон не стал держать вышеупомянутое пари, ибо Поттер в таком случае непременно его проиграл бы: во время перехода на них ничто не напало. Правда, Уизли пару раз оступился, но всё обошлось.
— Пронесло, — с облегчением вздохнул Гарри, достигнув края пропасти, который на проверку всё-таки существовал. Идти пришлось довольно долго, причём буквально вслепую, так что у Поттера были все основания радоваться появлению на горизонте (и особенно под ногами) земной тверди. Ступивший следом за ним на грешную землю Рон был приятного нежно-салатового цвета.
— Чтоб я ещё раз… — задохнулся Уизли от переполнявших его эмоций, — Да никогда в жизни!
— Рон, у меня для тебя плохая новость: возвращаться мы скорее всего будем тем же путём, — обрадовал приятеля наглый Мальчик-который-выжил.
Рональд не замедлил высказать своё субъективное мнение о тех, кто придумал лазить чёрт знает куда чёрт знает за чем. К сожалению, эта длинная и, без сомнения, прочувствованная речь была забракована цензорами на первом же слове и потому ушла в небытие.
— Успокоился? — с некоторым любопытством осведомился Гарри после того, как гриффиндорец употребил особенно нелицеприятный оборот в адрес одного гадского Лорда и замолчал, пребывая в шоке от собственной наглости.
Ответом Избранному послужило продолжительное молчание. Гарри усмехнулся, приняв подобное сообщение за согласие и поманил друга за собой.
Юноши шли уже довольно долго, а пейзаж так и не сменился.
— Что за чёрт? — прошипел Гарри, не вписываясь в очередной поворот, — Если через минуту интерьер продолжит оставаться таким же как сейчас, у меня начнётся клаустрофобия!
— Так ведь он этого и добивается, страхолюдинка наш, — усмехнулся Рон, одновременно спотыкаясь об удачно расположившийся прямо посреди прохода булыжник.
— Ты там давай, смотри под ноги, — счёл необходимым предупредить Гарри, когда его самого вдруг куда-то повело.
Проблема гриффиндорца заключалась в том, что он перестал наблюдать за происходящим. Приняв положение «левая-рука-следит-за-дорогой-держась-за-стену— правая-удерживает-зажжённую-палочку— ноги-по-очереди-передвигаются-на-полметра-вперёд— голова-вертится-вправо-влево— рот-произносит-звуки— глаза-ни-хрена-не-видят-м озги-находятся-в-ждущем-режиме», Поттер не считал необходимым как-либо его менять. Поэтому, когда стена тоннеля внезапно закончилась, Гарри по инерции потянулся туда, где она по идее должна находиться. Нет смысла объяснять, что подлой стены на положенном месте не оказалось, из-за чего Избранный потерял равновесие и благополучно проехался пару метров на собственном пузе.
— Ну вот, а ты мне выговаривал! — хмыкнул Рон, непроизвольно зажмуриваясь: сразу как Гарри коснулся пола, не являющегося частью пресловутого тоннеля, в помещении, кое почтил своим присутствием Мальчик-который-выжил, зажёгся яркий до рези в глазах свет.
— Слава Богу, что здесь ничего не совместимого с жизнью не оказалось, — пропыхтел Гарри, медленно поднимаясь и отряхиваясь, — А то выговаривать тебе что-либо стало бы некому.
Дождавшись, пока свет перестанет слепить глаза, юноши осмотрелись. Они находились в зале, неимоверно длинном и неимоверно узком. Встав в ряд и раскинув руки, молодые люди пожалуй смогли бы коснуться соответствующих стен, но пройти зал из конца в конец у них заняло бы минут десять, не меньше. Он мог бы по праву считаться продолжением коридора, ибо никаких предметов мебели здесь не наблюдалось. Только в самом конце зала что-то многообещающе блестело, правда, с такого расстояния было непонятно, что именно. Откуда шёл свет, также оставалось загадкой.
— Будь начеку, Рон, здесь наверняка что-то нечисто, — пробормотал Гарри, держа наготове палочку, и начал пробираться к блестящей вещи, притягивающей к себе всё возможное внимание.
Оценив обстановку, Рон сделал вывод, что подозрения товарища вполне обоснованы, и занял оборонительную позицию справа от Гарри. Медленно-медленно, анализируя каждый шаг, юноши приближались к заветной цели. Путешествие из конца в конец занял у них просто до неприличия огромный промежуток времени. По крайней мере, его вполне хватило, чтобы вызвать раздражение у обоих парней буквально черепашьими темпами передвижения в то время, как с ними не происходит ровным счётом ничего опасного. Наконец, нечто притягательное, манившее аж с противоположного конца зала, оказалось в поле видимости гриффиндорцев.
— Чаша Пуффендуев, — прошептал Гарри, немедленно узнав артефакт, виденный им однажды в воспоминаниях, — Это оно, Рон. Что ж, по крайней мере не зря тащились.
В самом деле, в специально выдолбленной нише в высокой колонне, находившейся на расстоянии примерно метра от стены, на зелёной (ну конечно!) бархатной подушке, украшенной серебряной бахромой, красовалась миниатюрная чаша, бывшая вместилищем некой части души (если она у него вообще когда-то была) Тёмного лорда.
— Классно! — выдохнул Рон, любуясь на произведение древнего магического искусства.
— Наверняка здесь какая-то защита, — нахмурился Гарри, оглядывая со всех сторон, насколько это возможно, хоркрукс Волдеморта, — Всё просто не может быть так просто.
Юноша задумчиво поднял палочку и применил несколько разоблачающих заклятий (спасибо Гермионе: заставила-таки выучить), но ничего не обнаружил.
— Больше ничего не остаётся, как попробовать взять, — пожал плечами Гарри, беспомощно глядя на чашу.
— А если мы её коснёмся, и на нас сразу потолок свалится? Или разверзнется пол? — выдвинул предположение Рон.
— У тебя есть какие-то другие идеи?
Рон промолчал: других идей у него не было.
— На всякий случай отойди подальше, — велел Гарри, осторожно протягивая руку к вожделенной цели.
Рон немедленно поднял палочку, несколько готовый защищаться. Избранный меж тем набрал в лёгкие побольше воздуха и быстрым движением схватил чашу с её законного места…
Ничего не случилось. Гарри протянул чашу Рону, жестом попросив убрать её подальше и беречь как зеницу ока, и принялся оглядываться. Уизли, спрятав добычу в карман, предложил сматываться поскорее, раз уж ничего не происходит, дабы не напроситься на свою пятую точку. Избранный уже готов было принять теорию друга, когда у него за спиной внезапно раздался голос:
— Гарри!
Гриффиндорцы резко развернулись лицом к колонне, о которой, собственно, уже успели позабыть, нацелив на неё палочки: судя по тому, что в поле зрения ребят не попадал ни один объект, способный говорить, оба пришли к выводу, что с ними беседует непосредственно колонна.
— Гарри, сын! — снова прозвучал прежний голос, и из-за колонны вышел улыбающийся Джеймс Уоррен Поттер, что называется, собственной персоной. Во плоти…

* * *

— Так, начнём с того, что мне лично не помешало бы перевернуться, иначе так я никуда не уползу, — пробормотала Джессика, внимательно следя за раскачивающимися топорами.
Выбрав момент, девушка быстро перекатилась на живот, но немного не рассчитала время. В результате этой маленькой оплошности оба плеча Дарк стали выглядеть абсолютно одинаково. Гриффиндорка зашипела от боли.
— Ты в порядке? — испуганно спросила Гермиона.
— Жить буду. Недолго правда, — буркнула Джессика, пытаясь рассмотреть раненые плечи и выяснить степень опасности травм, — Есть идеи, как отсюда смыться?
— Указуй выход, — прошептала Гермиона, вытягивая руку с палочкой над головой и применяя заклятие Компаса.
Положительно, эти чары особенно не нравятся Тёмному лорду, ибо они наотрез отказывались работать второй раз за день (точнее, за ночь): палочка Гермионы повела себя как сошедшая с ума минутная стрелка, а именно с бешеной скоростью закрутилась на ладони девушки, ни на что конкретное не указывая.
— Не пашет, — констатировала Джессика, пытаясь аккуратно дотянуться до собственной палочки.
— Что ты собираешься делать?
— Применю заклинание Обратного пути, — сообщила Джессика, наконец завладев оружием.
— Я о таком никогда не слышала, — наморщила лоб Гермиона.
— Даже не сомневаюсь, — хохотнула Дарк, взмахивая палочкой, — Его дядя придумал. Действие заключается в том, что в зоне действия в паре дюймов над полом появляется золотая полоса, отмечающая путь, проделанный произносящим заклинание. Оно по идее должно показать, из какой части стены я вышла. Вон, смотри…
Гермиона согнулась в три погибели и в самом деле увидела некий золотой след, парящий в воздухе у самого пола.
— Тебя послушаешь, так выходит, что твой дядя — просто жуткий гений. Непонятно, как мы раньше без него жили…
— А он в самом деле гений, — просто ответила Джессика, следя взглядом за возникающей прямо из воздуха чертой, — Он же уйму заклинаний придумал, в том числе то, которое помогает убрать Чёрную метку из воздуха. Оно же маскирует Метку на руке, так что обычными разоблачающими чарами её не выявить. Правда, это заклинание мало кому известно, в том числе среди Пожирателей, так что у авроров проблем не так много, как могло бы быть… А вот про дядину Связующую настойку года два назад писали в «Зельях на неделю». Эта настойка совершенно уникальна — она помогает совместить абсолютно любые ингредиенты, даже те, которые взрываются когда просто рядом на полке лежат, при этом не меняя их свойств и свойств получившегося зелья. К тому же… Соплохвост тебя сожри!!!
Гермиона поняла, почему Джессика так рассвирепела. Медленно проявляющаяся золотая линия, повторяя траекторию движения гриффиндорки, вела от ног девушки к стене, сделала круг по помещению, снова вернулась примерно к тому же месту, откуда началась (девушки всё это время лежали не так далеко от постамента, к которому и привела линия) и… просто растаяла в воздухе. Как раз в тот самый момент, когда должна была повернуть в сторону гипотетического выхода.
— Так, ещё идеи? — поинтересовалась Джессика сразу же, как прекратила поминать Волдеморта, его мать, бабушку и прочих родственников не злым тихим словом. Правда, на сей раз доклад Джессики о прегрешениях несчастного Реддла был намного короче, чем обычно, что, по всему видать, напрямую было связано с фактом наличия неуклонно снижающихся топоров, пребывающих в опасной близости от её спины.
Гермиона изо всех сил попыталась не обращать внимание на назойливый свист, раздающийся слишком близко от её ушей, наколдовала несколько небольших шариков и Отталкивающим заклятием швырнула их в зияющие проходы. Согласно траектории полёта мысли гриффиндорской старосты, из всех «дверей» только одна была настоящей. Остальные же являлись всего лишь тщательно замаскированной стеной. Следовательно, от девятнадцати из двадцати «дверей» маленькие снаряды должны отскочить. Фокус не прошёл. То ли на гипотетических проходах стояли специальные чары, предохраняющие как раз от такого вмешательства, то ли Гермиона была в корне не права, рассуждая о структуре проходов, и каждый из них вёл хотя бы куда-нибудь. Так что все импровизированные пульки благополучно исчезли в темноте.
Гермиона, видя такую картину, тихонько заскулила. Идей у неё больше не осталось.
— Мерлин великий, где вы, милые добрые маглы с вашими сигнализациями, такими простыми, такими душевными и временами смешными, — простонала Джессика, чувствуя, как её постепенно охватывает паника: мудрых мыслей не было в наличии и у неё.
— А кстати… Слушай, как думаешь, — задумчиво протянула Гермиона, — Какие физические законы, известные маглам, здесь ещё действуют?
— Это тебе к чему?
— Видишь ли, Джессика, если взять за аксиому, что данные конкретные проходы в длину не превышают двух метров… Ведь не станет же Волдеморт создавать сразу двадцать новых помещений только ради нас!
— Действительно, ни к чему ему этот геморрой, — Джессика начала смутно осознавать, к чему клонит Гермиона.
— Тогда в нужном нам проходе — и только в нём! — будут создаваться все условия для характерной циркуляции воздуха: большое пространство…
— Тяга! — осенило Джессику, — В настоящем тоннеле будет тяга, которая создаст необходимые завихрения воздуха, способное…скажем потушить горящую свечу. Да здравствует Отдел Тайн! Гермиона, ты — гений.
И гриффиндорка наколдовала два десятка горящих свечей и аккуратно разместила их возле проходов.
— Вон! Вон та, кажется, — радостно вскрикнула Гермиона, кивая на одну из свечей. Её пламя в самом деле колебалось сильнее, чем у аналогичных собратьев возле соседних «дверей», и, по-видимому, в самом ближайшем будущем собиралось потухнуть окончательно.
— Похоже на то. Ползём?
— Секундочку. Flagrate, — быстро наставила Гермиона палочку на «косяк» возле означенного прохода и полюбовалась, как на каменной стене появляется огненный крест, отмечающий выход: круглое помещение с множеством дверей неприятно напомнило девушке вращающийся вестибюль в Отделе Тайн.
— Логично, — хмыкнула Джессика, взмахом палочки убирая свечи, — А теперь быстро двигаем отсюда, пока нас не превратило в бифштекс.
Гриффиндорки поползли к выходу так быстро, как только могли…
…И тут погас свет…

Гарри Поттер и Законы Крови. Главы 6-10


Глава 6. С днём рождения, Гарри, или кто такой РАБ.

Что делать, когда не знаешь, что делать?
Милтон Мейер

Было прекрасное летнее утро. Только занялся рассвет. Первые лучи тёплого июльского солнца уже плясали на поверхности Хогвартского озера, и маленькие зайчики прыгали по поляне перед замком. Вершина располагавшейся на берегу озера Белой гробницы заметно отливала красным…
Минерва отвернулась от окна и прошлась по кабинету. Ещё недавно его занимал величайший волшебник Альбус Дамблдор. Теперь это её законное место.
Интерьер кабинета с приходом новой владелицы почти не изменился. Только на месте, где раньше стояли таинственные приборы профессора, теперь возвышался книжный шкаф. И Фоукс навсегда покинул свой насест. Где феникс находился в данный момент, оставалось загадкой. Макгонаголл устало потёрла глаза и вернулась к столу. Этой ночью она не спала. Женщина уже связалась с большинством учеников, но требуемые 40% учеников никак не желали набираться: Когтевран и Пуффендуй оставались практически пустым, представители Слизерина в ответ на письма Макгонаголл все как один заявляли, что «подумают», а на одних гриффиндорцах далеко не уедешь (на данный момент состав этого факультета оставался без изменений). Минерва просмотрела списки: только-только 30%. А сроки уже поджимают. Хоть бы эти слизеринцы думали скорее, что ли!
Минерва ещё раз пробежала глазами списки числящихся учеников, отмечая тех, кого можно было уговорить, хотя бы попробовать.
…Миллисент Варьета Бултстроуд…
…Драко Велиус Малфой… (*Бессмысленно. Бедный мальчик, что же ты наделал? Люциус, подонок, испортил сына*)
…Теодор Петрикус Нотт…
…Блейз Освальд Забини… (*Тоже сомнительно, хотя если ему значок старосты предложить…*)
…Сьюзен Амелия Боунс… (*Милая девочка, мне нравится*)
…Эрнест Фридрих Макмиллан…
…Гермиона Мэри Грейнджер, Гарри Джеймс Поттер, Рональд Артур Уизли…
Макгонаголл нахмурилась. Святая троица в школу не собиралась. И Минерва знала, кто в этом виноват.
— Чёрт, Альбус, что же вы с ним тогда делали? — воскликнула профессор и в сердцах ударила кулаком по столу.
— К сожалению, Минерва, я не могу тебе ответить. Это подставит под удар и тебя, и мальчика, и всё наше дело.
Макгонаголл недовольно посмотрела на бывшего директора. Положительно, Дамблдор никогда не меняется, и Альбус-портрет остался таким же скрытным, каким был Альбус-человек.
— И что мне теперь делать?
— Дай мальчику возможность подумать самостоятельно. Я уверен, он примет правильное решение.
— Но мне он нужен, срочно, у меня нет времени, — возмутилась Макгонаголл, — за Избранным пойдут многие… ой, я наверно что-то не то сказала…
Минерва ждала, что Дамблдор обвинит её в излишнем эгоизме, но тот просто молча улыбнулся. Минерва вздохнула:
— Ладно, я подожду, — и вновь склонилась над бумагами.
Неожиданно её взгляд остановился на ещё одном хорошо знакомом имени. Джессика Энн Дарк. Рядом с ним стояла пометка «Э». Экстернат.
— Милая девочка, — вновь послышался голос со стены, — обхитрила попечительский совет, чтобы учиться дома. Каждый год я посылал ей письма с предложением вернуться в школу, и каждых год она их игнорировала. Но всё-таки очень милая девочка.
— Милая? Мне так не показалось. Скорее зловредная.
― Ты ошибаешься, Минерва, ты просто слишком мало её видела, чтобы так называть.
Макгонаголл ничего не ответила и достала личное дело Джессики. Такой тонкой папки не было, пожалуй, больше ни у одного ученика. Оценки за СОВ, копии прошения к попечителям и рекомендаций контролирующих учителей. Наконец Минерва оторвалась от папки: она не нашла того, чего искала, и отлично знала что не найдёт. Девушке пришло время учиться на седьмом курсе, а ЖАБА пока были не сданы. Но это значит… в самом деле, почему бы и нет? Девочка не сдавала экзаменов. Стоит попробовать. Макгонаголл пододвинула к себе пергамент.
— Осторожней, Минерва, — предупредил Дамблдор, — эта девочка упрямица, каких мало. Будет лучше, если ты напишешь ей как взрослый взрослому…
— Спасибо, я догадалась, — несколько недовольно пробормотала директриса.
Наконец письмо для строптивой ученицы было написано. Профессор вызвала несколько сов и отослала послания всем, кого ещё надеялась уговорить. Затем женщина устало опустила голову на руки и задремала. Но долго отдыхать ей не дали. Примерно через час раздался стук в окно. Почта.
Минерва быстро просмотрела письма. Три согласия на обучение, столько же вежливых отказов, один невежливый, письмо от бывшего министра (что старому чёрту опять понадобилось?), «Ежедневный пророк». Макгонаголл едва взглянула на первую полосу и взяла письмо Фаджа. Только через семь секунд до женщины дошло, ЧТО ИМЕННО она увидела на странице газеты. Быстро пробежав глазами статью и уже догадавшись о содержании письма Фаджа, Минерва подбежала к камину и, проговорив «Площадь Гриммо, двенадцать», исчезла в пламени.

* * *

НАПАДЕНИЕ НА МАГЛОВСКИЙ РАЙОН. КТО УБИЙЦА?

Вчера, в 16.30 на магловский город Литтл-Уингинг было совершено нападение. Под ударом оказался дом №4 по Тисовой улице. Проживавшие в нём Вернон, Петунья и Дадли Дурсль были убиты, дом разрушен до основания. Согласно сообщениям официальных представителей аврората, на всех погибших были наложены три Непростительных проклятия, а над домом висела Чёрная метка. Официальная версия министерства гласит, что Пожиратели смерти искали всем известного Гарри Поттера, чьими опекунами являлись мистер и миссис Дурсль, и, не найдя мальчика, убили его семью. Однако выехавший на место происшествия сотрудник нашей редакции не обнаружил там присутствия Чёрной метки. Работники аврората утверждают, что метку убрала вызвавшая их ведьма, пожелавшая остаться неизвестной. Но заклинание, использованное ею, как оказалось, незнакомо представителям министерства.
Возникает вопрос: а была ли вообще эта метка? Как нам стало известно из достоверных источников, между мистером Гарри Поттером и мистером Руфусом Скримджером существуют серьёзные разногласия. Разумеется, такое положение вещей не устраивает министра.
Так кто же искал Мальчика-который-выжил, Тот-кого-нельзя-называть или посланники министерства? Или есть третья сторона, заинтересованная в смерти семьи Дурслей? Есть сведения, что Гарри Поттер никогда не ладил со своими родственниками, а именно его видели на месте преступления спустя всего несколько минут…
Кто убийца несчастных маглов? И стоит ли ТАК доверять нашим общепризнанным героям? Ответы на эти вопросы неизвестны и вряд ли когда-нибудь будут найдены…

— Тритон тебе в задницу! — выругался Рон, бросив в камин свежий номер «Ежедневного пророка», — какой … написал это дерьмо?
— Рон! — воскликнула покрасневшая Гермиона.
— Что Рон? — продолжал кипятиться Уизли, — теперь Гарри будут обвинять в смерти его же родственников? Что, опять всё начинается сначала?
— Рон, милый, успокойся, — Гермиона подошла к разбушевавшемуся юноше, мягко обняла его за плечи и посадила на стул.
За кухонным столом, у которого, собственно, и приземлился злющий Уизли, уже сидел подавленный Гарри, морально поддерживаемый молчаливой Джинни, Римус и Тонкс. Возле каждого из них лежал всё тот же злополучный «Пророк».
— Гарри, не волнуйся из-за статьи. Это просто утка. Ей только идиоты поверят… — начала Тонкс.
— Да причём тут статья, плевал я на неё! — на мгновение вспылил Гарри, но тут же вернулся в своё прежнее подавленное состояние, — Неужели вы не понимаете? Они… они были единственным, что у меня оставалось. А теперь я остался совсем один.
— У тебя есть мы, — прошептала Джинни.
— Друзья. Дети. А я имел в виду семью. Хоть бы и такую. Да, я не любил Дурслей, и они меня тоже не жаловали. Но в конце концов я с ними вырос, там был мой дом. Плохой, но дом. А теперь нет и его… Знаете, у меня такое ощущение, что чем больше людей вокруг меня погибает, любых, тем слабее я сам…
Некоторое время в кухне царило молчание, которое, впрочем, вскоре было нарушено высказыванием Рона, севшего на своего любимого конька:
— Нет, но какие подонки в это дурацкой газете всё-таки работают!
— Что, понравилась статья? — раздался голос со стороны двери, — Да, я тоже была в восторге.
В кухню вошла Джессика (куда же без неё).
— Ты как сюда попала? — несколько ошалело спросил Уизли.
— Ты будешь удивлён, Рон: через дверь, — ухмыльнулась Дарк.
— Как ты нас нашла? — Поттер на мгновение оторвался от созерцания поверхности стола.
— Ну здрасте, приехали! Ты же сам вчера адрес дал.
— А, ну да, — пробормотал Гарри и вновь вернулся к своему чрезвычайно занимательному времяпрепровождению.
— Извините, что без приглашения, но я посчитала, что дело того стоит.
Девушка подошла к столу, взяла газету и взглянула на первую страницу.
— А насчёт статьи не стоит разоряться. Она же купленная.
— Кому понадобилось позорить Гарри? — возмущённо взглянула на девушку Джинни.
— Тёмному Лорду разумеется, — сидящие за столом практически не вздрогнули, а Джессика задумчиво продолжала, — знать бы только, кто именно это сделал.
— Малфой, — одновременно воскликнули Рон и Гермиона.
Дарк скептически улыбнулась:
— Странно, а я всегда полагала, что, находясь в Азкабане, купить что-либо проблематично.
Драко.
— Драко тоже не мог. У него нет своих денег. Они появятся только после смерти Люциуса.
— Джессика права, — вмешался Римус, — передача состояния детям исключительно после смерти родителей — старинная традиция всех древних и богатых колдовских родов.
— Малфои, Давенпорты, Блэки, Поттеры, — перечислила Джессика, не отрываясь от газеты, — четыре самых знатных рода Британии из «оставшихся в живых». И самые богатые, разумеется.
— А Принцы? — подозрительно спросил Гарри.
Дарк наконец изволила поднять глаза на собеседников.
Северус Снейп ничего не покупал, — сообщила она, внимательно изучая Гарри.
— С чего ты взяла?
— Потому что это сделали Нотты. Это их стиль. И это плохо. Очень-очень плохо.
— Но Нотт-старший сидит вместе с Малфоем, — заметила Тонкс.
— Очень ценное наблюдение, — саркастично сообщила Джессика, — Причём здесь Антоний? Кажется, он не единственный имеющийся в наличии Нотт. Именно поэтому я и говорю, что это плохо.
За столом снова воцарилось молчание. Римус и Тонкс удивлённо переглядывались, Джессика снова принялась изучать статью, Рон, Гермиона и Джинни погрузились в свои мысли, а Гарри пытался понять слова Дарк. Безуспешно. Наконец он произнёс:
— Зачем ты пришла? Ты говорила о чём-то важном…
— Ах да. Я с утра снова съездила в Литтл-Уингинг и нашла в развалинах вот это, — и девушка достала из кармана кусок пергамента, — это тебе. Извини, я прочитала. Адресат не додумался запечатать послание.
— А почему авроры это не нашли? — поинтересовался Гарри, беря пергамент.
— Понятия не имею.
Но, внимательно изучив лицо девушки, Гарри пришёл к выводу, что уж она-то скорее всего это самое понятие имеет лучше, чем кто бы то ни было.

Это было последнее предупреждение, Гарри. Уйди с дороги, не мешай Мне, и Я не трону тебя и твоих близких… может быть. Я знаю, ты что-то замышляешь. И как только твои планы станут Мне известны… Ты сам знаешь, что тогда будет. Подумай.
Твой до гроба,
л В-д-м.

Гарри положил пергамент и обвёл друзей глазами. Начинается. Он уже пожалел, что прочитал письмо своего самого старого друга вслух. Все сидящие за столом в ужасе замерли. Все, кроме Джессики, отрешённо изучавшей свой маникюр. Гарри взглянул на неё.
— Я хочу, чтобы моих родственников похоронили на кладбище рядом с родителями. Наша сила в единстве, и они тоже должны быть вместе. Помоги мне. Пожалуйста.
— Так вот где вы вчера были, — еле слышно пробормотал Люпин.
Джессика удивлённо подняла глаза на юношу.
— Прости?
— Ты всё слышала.
— Ты предлагаешь мне сразу после свадьбы заняться похоронами?
— Пожалуйста, Джессика. Одному мне не справиться.
— А мы на что? — в глазах Джинни мелькнула…ревность?
— Хорошо, я помогу, — медленно проговорила Джессика, тем самым усиливая зародившиеся в мисс Уизли подозрения, — только…
Девушку прервал грохот, донёсшийся со стороны камина. В кухне по-очереди появились Флёр и миссис Уизли. Не обращая ни на что внимания, женщины бросились к Гарри и наперебой принялись выкладывать соболезнования.
— Достаточно, — остановил их Поттер, — не надо так суетиться, со мной всё в порядке.
Но никто из его знакомых, по-видимому, так не думал. Как иначе объяснить, что сразу после его слов из камина вышла профессор Макгонаголл.
— Мистер Поттер, что произошло? — спросила она непривычно мягким тоном.
Профессору мигом всё объяснили.
— Это ужасно, — нахмурилась она, — я пришла сразу как узнала…
— Надо сказать, профессор, вы летаете едва ли не быстрее ваших сов, — вставила Джессика, — я как раз собиралась писать ответ. Я Джессика Дарк.
— Да, я поняла, — Макгонаголл явно была обескуражена таким поворотом. Видимо, она, не заметила чужого.
— Вы поторопились с письмом, — заметила Джессика, — мы можем обсудить ваше предложение прямо сейчас?
— Да, пожалуйста, — директриса встала и подошла к камину, — я ещё приду, Римус, нужно кое-что решить.
И обе женщины направились в Хогвартс.
—Дурацкий день, — пробормотал Поттер, роняя голову на руки.

* * *

Похороны состоялись через четыре дня. Джессика каким-то чудом уладила все вопросы с аврорами и магловскими полицейскими, так что церемония обошлась без особых проблем. Из колдунов присутствовали только Гарри и Джессика. Сначала Гарри хотел быть там один, но затруднения со средствами передвижения сыграли свою роль. Рона, Гермиону и Джинни, несмотря на многочисленные просьбы, оставили дома. Зато было приглашено много маглов, сослуживцев дяди Вернона, подруг тёти Петуньи и одноклассников Дадли. Была и тётушка Мардж, но Гарри старался на неё не смотреть. ОНА-то точно не была его родственницей. К счастью, в округе Годриковой Лощины было очень мало магии, так что обошлось без лишних вопросов.
Путь назад проходил в полном молчании. Но после десяти минут тишины Гарри понял, что не может больше это продолжать.
— На чьей ты стороне? — спросил он просто чтобы завязать разговор. Лучше бы он этого не делал!
— Ни на чьей. На своей собственной, — пожала плечами Джессика, — меня не устраивают действия какого-либо лагеря, на которые разорвали страну некоторые вполне конкретные личности. Меня не устраивает положение членов этих лагерей. Поэтому я предпочитаю действовать одна.
— Ты в безопасности?
— Прости?
— Ты сейчас очень близко ко мне находишься…
— Мне отодвинуться? — с улыбкой спросила Джессика.
— Я не в том смысле, — замялся Гарри, — если ты заметила, вокруг меня умирает слишком много людей. Не боишься стать одной из них?
— Не боюсь. По крайней мере, это от тебя не зависит. Я в полной безопасности, пока Тёмный Лорд про меня не пронюхал. Но как только это случится, и как только он меня узнает, в чём я не сомневаюсь… Тогда мне придётся тяжело в любом случае… И совершенно необязательно спрашивать, почему.
Гарри снова начал злиться: чтоб её разодрало, эту треклятую таинственность этой треклятой Джессики! Пытаясь успокоиться юноша перевёл разговор на другую тему. И это он тоже сделал зря!
— Что вы обсуждали с Макгонаголл?
— Она предложила мне вернуться в школу. Я согласилась.
— Но ты же почти закончила! Сдала бы экзамены и дело с концом. Зачем?
— Мне это удобно. И у меня будет достаточно времени, чтобы подготовиться. Тебе я, кстати, советую сделать то же самое.
— Нет, — Гарри энергично затряс головой, — я решил. Я не вернусь. Я пойду дальше, буду искать хоркруксы и бороться с Волдемортом.
— Гарри, подумай, — очередной раз девушка принялась растолковывать Поттеру, что два и два будет четыре, — Уйдя из школы, ты лишишься последней защиты и возможности повысить свои шансы на победу. Для битвы с Тёмным Лордом нужны знания, много знаний. У тебя выбор: получить их за десять дней, пока тебе нет семнадцати, или за год. Может, стоит проявить хоть чуть-чуть осторожности?
— Да надоело мне осторожничать! — в очередной раз вспылил Гарри.
— По тебе видно, мой сладкий, — иронично произнесла Джессика, оглядывая парня и улыбаясь какой-то очень нехорошей улыбкой.
У Поттера появилось нехорошее предчувствие. Он скользнул взглядом по собственной одежде.
— Чёрт! — прошипел парень, схватившись за не вовремя расстегнувшуюся молнию на брюках.
Джессика залилась громким хохотом.
— Извращенка, — воскликнул Поттер, безуспешно пытаясь сдержать улыбку, — лучше бы на дорогу смотрела!
— Хорошо, положим, — вернулась Джессика к прерванной теме, — а что ты собираешься делать, если не вернёшься в Хогвартс?
— Разгадаю тайну одного хоркрукса.
— А дальше?
Гарри неопределённо пожал плечами.
— Вот видишь, — удовлетворённо проговорила Джессика и через полминуты добавила, — тайна-то сложная?
Поттер снова пожал плечами: а что, собственно, он так разоткровенничался? Джессика, кажется, в подруги не набивалась.
— Помочь?
Или всё-таки набивалась?
— Не стоит.
— Точно?
— Да.
— Точно-точно?
— Да.
— То есть совсем точно.
— Джессика! — взорвался Поттер
— А может всё же стоит?
Кажется, легче поцеловать дракона, чем отвязаться от Джессики Дарк.
— Хорошо! Только отвали уже.
— Запросто.
Поттер взглянул на попутчицу. Она слегка улыбалась. Гарри, немного поколебавшись, достал из кармана медальон и протянул девушке.
— Если ты меня сдашь, я не умру, пока не отомщу за это.
Джессика приподняла правую бровь.
— Значит договорились. Ты будешь жить вечно.

* * *

Прошло десять дней. Джессика на глаза не показывалась, и это сильно беспокоило Гарри. И, надо сказать, не его одного. Рон, например, еле сдержался, чтобы не стукнуть друга чем-нибудь потяжелее. Но, слава богу, всё обошлось. Разве что пришлось выслушать содержательную лекцию на тему «Друзья и враги во время страшных войн, или кому какие тайны следует доверять» в исполнении незабвенной Гермионы Мэри Грэйнджер.
Наступило 31-е июля. Семнадцатилетие знаменитого Гарри Поттера, Избранного, Мальчика-который-выжил и т. д. и т.п. Гарри проснулся довольно поздно. Неторопливо одевшись и даже не потрудившись вспомнить, какой, собственно, сегодня день, юноша спустился на кухню. Лучше бы он остался в своей комнате и забаррикадировался… Для здоровья безопаснее. Кухня была полностью забита какими-то людьми, при ближайшем рассмотрении оказавшимися его хорошими друзьями и знакомыми. В первом ряду с улыбками от уха до уха стояли Рон, Гермиона, Джинни и — к вящему удивлению Поттера — Невилл с Полумной. Дом на площади Гриммо потряс ужасный крик «С днём рожденья, Гарри!», и тогда началось.
Проведя несчастного юношу мимо заваленного подарками дальнего угла кухни (Мерлин, как их много!), устроители всего этого бедлама, то бишь Рон и Гермиона, торжественно подвели красного как помидор именинника к трёхэтажному торту с семнадцатью свечками. После того, как несчастный Поттер поразил присутствующих силой своих лёгких, начался пир. Глядя на обилие гостей, еды и подарков, Гарри предположил, что кто-то из них однозначно ограбил Гринготтс, и выразил надежду, что хотя бы его день рождения устраивала не Джессика. Но разумеется этот день не был бы настоящим праздником, если бы вышеупомянутая особа не почтила вечеринку своим присутствием.
Джессика пришла ближе к концу вечера и остановилась в дверях. Тонкс пригласила девушку к столу, но та только покачала головой.
— Лучше найдите мне именинника.
Именинник в сопровождении Рона и Гермионы не замедлил предстать пред светлыми очами мисс Дарк.
— Поздравляю, Гарри, как вечеринка? Какой самый лучший подарок?
— Не знаю, ещё не распаковывал.
— А я знаю: лучший твой подарочек — это я.
Джессика разжала руку, и продемонстрировала ребятам повисший на цепочке РАБский медальон.
— Ты смогла…
— Кто-то здесь в этом сомневался?
Гарри, Рон и Гермиона переглянулись.
— Тогда стоит пойти узнать, что ты выяснила.
Великолепная четвёрка незаметно улизнула из кухни в надежде, что их исчезновение останется незамеченным. Но их заметила пара глаз. Пара больших, зелёных и очень обиженных глаз, обладательница которых в эту секунду окончательно уверилась в наличии соперницы.
Но ребята, ничего не подозревая, отправились в гостиную. Джессика села на диван:
— Признаться, я не понимаю, что в этой записке такого сложного. По-моему, её автор довольно очевиден.
— Поэтому ты сидела над ней десять дней, — заметил Рон.
— Я сидела над ней не более получаса, — обиделась Джессика, — просто всё не было времени зайти отчитаться.
— Ладно, давай к делу.
Джессика прочитала записку вслух:

Тёмному Лорду.
Я знаю, что умру задолго до того, как ты прочитаешь это, но хочу, чтобы ты знал — это я раскрыл твою тайну. Я похитил настоящий хоркрукс и намереваюсь уничтожить его, как только смогу. Я смотрю в лицо смерти с надеждой, что когда ты встретишь того, кто сравним с тобой по силе, ты уже снова обратишься в простого смертного.
Р.А.Б.

— Так, что мы имеем? Записку однозначно написал мужчина…
— С чего ты взяла? — тут же перебила девушку Гермиона, очевидно обиженная на дискриминацию.
— Подчерк для женщины нехарактерен, да и вряд ли нашлась бы какая-нибудь леди, которая осмелилась бы оставить улики против себя. Обычно считается, что женщины благоразумнее мужчин, но это к слову. И я бы попросила не перебивать меня. Сама всё расскажу. Далее… это был Пожиратель смерти. Во-первых, любому другому человеку, кроме Пожирателя, было бы сложно узнать о хоркруксах Тёмного Лорда…
— Дамблдор знал, — вмешался Гарри.
— Потому что ты сам передал ему слова этого гада, предназначенные исключительно для Пожирателей.
— Вылезай из моей головы немедленно!
Джессика проигнорировала высказывание Поттера и вернулась к записке.
— И во-вторых, никто, кроме Пожирателей опять же, не называет мсье Реддла Тёмным Лордом.
— Логично, — нахмурился Рон, — дальше.
— Перед нами очень молодой человек: слишком уж безрассудная для Пожирателя записка и чересчур самоуверенный и бездумный поступок — так кинуть Тёмного Лорда. Да ещё и подписаться внизу. И наконец, его убили его же коллеги, возможно во главе с шефом, причём примерно в 1979 или 1980 году.
— А это ты откуда взяла? — послышался несколько недовольный голос Гермионы: надо же всё так просто!
— Раньше быть не могло, тогда бедняга скорее всего ещё учился в школе. А позже Тёмный Лорд был занят…другими делами. Ему тогда уже стало не до предателей. Кстати, юноша, видимо, был из знатного рода — медальон слишком ценный и древний. Такие на дороге не валяются.
— Ну и главная зацепка — его инициалы Р.А.Б, — закончил Гарри.
— Точно, — кивнула Джессика, поднялась с дивана и подошла к генеалогическому древу Блэков, всё ещё красовавшемуся на стене гостиной.
— Так, что мы имеем? — принялся подводить итоги Рон, — автор записки — мужчина-Пожиратель из знатного рода, убитый Пожирателями же в 1979-1980 годах, когда он был очень-очень молодым. И имя его зашифровывается как Р. А. Б. Теперь главное узнать, что эти инициалы значат.
— Регулус Альфард Блэк, — неторопливо, будто взвешивая каждое слово, произнесла Джессика, сверля взглядом край гобелена.
— Что? — не понял Гарри.
Девушка медленно обернулась.
— Я только что назвала тебе имя человека, написавшего эту записку и взявшего настоящий хоркрукс — Регулус Альфард Блэк.

Глава 7. Что дальше?

Чудеса иногда случаются,
но над этим приходится
очень много работать.
Хаим Вейцман

Некоторое время в комнате стояла тишина, которая, впрочем, вскоре была нарушена полуистеричным сообщением Гарри:
— Я знал! Я знал об этом с самого начала! Мне же Сириус сам всё о нём рассказал, а я, дубина… Чёртов склероз!
— Но если это в самом деле был Регулус Блэк, то где же сейчас медальон? — наморщила лоб Гермиона.
— Скорее всего, где-то здесь, в доме, — прищурилась Джессика, — Сомневаюсь, что Регулус смог его уничтожить. У него было очень мало времени, да и вообще это слишком сложно.
— Как это сделать? — подал голос Рон.
Девушка удручённо пожала плечами:
— Я не знаю. Я уже перерыла с полсотни книг, и нигде ничего нет. Только одна фраза: «Для каждого хоркрукса нужен индивидуальный подход». И всё. Так что я не знаю.
Ребята посмотрели на неё так, как будто Джессика отобрала у них последний кусок хлеба. С икрой. Чёрной. Намазанной толстым слоем. С двух сторон.
— И что дальше? — ошарашено спросила Гермиона.
— Наверно, сначала надо найти медальон, — начал Гарри, — и одновременно пытаться понять, что значит «…индивидуальный подход». Джессика, давай-ка тащи свою домашнюю библиотеку…
— Не смогу, у меня их три, — злорадно ухмыльнулась та.
— Вот дура-то! — со стоном закатил глаза Гарри, — я имел в виду книги по хоркруксам и этой…как её…магии Крови.
— Как скажешь, — неожиданно быстро согласилась Джессика, — когда? Куда?
— Сюда, завтра, как можно раньше. Желательно часов в девять.
— Что здесь будет завтра часов в девять? — раздался голос со стороны входа. В дверном проёме стояла разъяренная Джинни.
— М-м-м…ничего, Джин, всё в порядке, — поспешил успокоить девушку Гарри.
— В самом деле?
— Да-да, Джинни, всё хорошо, — подтвердил Рон.
— Опять! — обиженно произнесла девушка, — вы опять что-то от меня скрываете! Самим не надоело?
— Нет же, Джинни… — начала Гермиона.
— Ах не надоело! Я что, снова слишком маленькая, чтобы мне можно было доверять?
— Всё совсем не так. Это слишком сложно и слишком опасно…
— Опасно? — срывающимся голосом продолжала Джинни, — она знает, Гарри. А мы — нет. Я имею в виду, о ней — ничего.
— Да расскажи ты ей, — обратилась Джессика к Гарри, полностью проигнорировав яростный взгляд юной Уизли.
— Ты не понимаешь… — раздражённо начал Гарри.
— Ну конечно, где уж мне? — поджала губы Дарк, — у меня же давно соображалка не работает. А вот когда Джинни начнёт за тобой следить и бегать тайком по городам и весям, надеясь тебя догнать, пока кто-нибудь не схватит, тогда, несомненно, будет лучше.
Поттер не ответил. Джинни окинула Джессику недовольным взглядом.
— Я бы на твоём месте поменьше умничала, — едко заметила рыжеволосая девушка, — наше министерство сейчас по одному подозрению в Азкабан сажает. Как бы не попасться ненароком.
Джессика лениво приподняла бровь:
— У-у-у, похоже мне пора. Пока, мои дорогие, учтите: я ещё вернусь. И ещё раз с Днём рождения, Гарри.
— Тебя тоже, — проронил юноша.
На лице Джессики мелькнула тень улыбки, и девушка быстро скрылась за дверью. Поттер тяжело вздохнул и поманил Джинни. Уже через десять минут девушка была в курсе абсолютно всего связанного с Волдемортом. Юноша дошёл даже до того, что сообщил ей о Пророчестве Трелони под недовольными взглядами Рона и Гермионы. Когда Гарри закончил рассказывать, Рон с перекошенной физиономией изучал обои на потолке, Гермиона надела привычную маску типа «Какой-же-ты-конченный-придурок», а Джинни ошарашенно сидела на диване, зажав рот руками.
— Подожди, но ведь это значит… — неуверенно начала она.
— Да.
— О Мерлин великий!
Поттер с грустью посмотрел на спрятавшую лицо девушку. На закусившую губу Гермиону, с силой постукивающую о паркет каблучком, наивно надеясь проковырять в нём дырку. На время от времени хрустящего пальцами Рона, с трудом удерживающегося от того, чтобы побиться головой о стенку, а ещё лучше — побить этим самым местом о вышеозначенную же стенку самого Поттера.
— Герми, — наконец изрёк Рональд, — будь так мила, как самый вменяемый из присутствующих ответь: почему меня в течение нескольких последних недель преследует неописуемое желание свернуть шею Мальчику-который-постоянно-выживает-и-никак-падла-не-сдохнет?
— Не знаю-не знаю, — многозначительно ответила Гермиона, с завидным упорством продолжая искать тайник в полу гостиной, нимало, впрочем, не заботясь о набойках на каблуках.
— Да ладно вам, ребята! Всё лучше, чем враньё.
— Сам ты враньё! — притворно вспылил Уизли, — ты мне сестру чуть до инфаркта не довёл!
— Мальчики, не надо, — попыталась утихомирить членов ОД изрядно побледневшая Джинни, — вы…
Бесспорно мудрое высказывание юной мисс Уизли было прервано тихим и, хвала богам, непродолжительным визгом Гермионы.
— Что, детка, — хихикнул Рон, глядя на результат кропотливого труда своей верной подруги, — продолбила-таки тайный ход на кухню? Жаль, ценный был паркет…
В самом деле, ровно в том месте, где тринадцать секунд назад помещалась очаровательная ножка мисс Грейнджер, сдвинулся на полсантиметра квадрат паркета, а под ним… что-то многообещающе блестело…
— А ну-ка отойдите, — настороженно велел Поттер и подскочил к означенному тайничку.
Через минуту с величайшими предосторожностями на свет божий был извлечён… правильно, долго-долгожданный медальон Его змеиного величества Салазара Как-там-его Слизерина.
— Ой, — моментально вскрикнула Джинни, изумлённо глядя на невинно покачивающееся на цепочке произведение слизеринского, не побоюсь этого слова, искусства, — я же его уже видела! Точно, это тот самый медальон, который мы во время чистки нашли позапрошлым летом, когда вон в тех шкафах прибирались. Он ещё рядом с табакеркой с Бородавочным порошком лежал.
— И его никто не смог открыть, — подхватил Рон, — я тоже помню.
— Но мы же его выбрасывали… — медленно пробормотал Гарри, — как он сюда тогда… Кикимер!
Перед подростками материализовался оборванный домовик.
— Чего желает хозяин? — пробурчал он, кланяясь Гарри, — мерзкий мальчишка, никак не оставляет в покое несчастного Кикимера и фамильные реликвии достославного рода Блэков. Маленький змеёныш…
— Заткнись! — рявкнул Поттер, — Посмотри на меня. Это тебе знакомо?
— Да, господин, — пробормотал Кикимер, странно глядя на покачивающийся перед огромным носом медальон со змеевидной «С», — маленький ублюдок нашёл тайник Кикимера. Что же бедному Кикимеру теперь делать?…
— Это ты его спрятал?
— Да, хозяин.
— А вот мне интересно, зачем медальон вообще ему нужен? — пробормотала Гермиона, — в конце концов он же не принадлежал миссис Блэк.
— Да какая разница, Гермиона! — радостно воскликнули Гарри и Рон, — зато его не выкинули, — попытался объяснить Поттер, — молодец, Кикимер, возвращайся в Хогвартс на кухню.
Домовик странно покосился на юношу и, не переставая что-то бормотать, исчез.
— Что у вас тут происходит?
Гарри поспешил спрятать медальон в карман: в дверном проёме стояли Тонкс и Люпин и вопросительно глядели на подростков.
— В чём дело? — повторила свой вопрос молодая женщина, нервно дёргая длинную изумрудно-зелёную косу.
— Всё в порядке, Тонкс, просто мы беседовали, — моментально откликнулся Гарри.
— Спускайтесь, — мягко улыбнулся Римус, — нехорошо виновнику торжества покидать гостей так надолго…
Ну и, видимо, для того, чтобы окончательно сделать великого Гарри Поттера не поддающимся лечению душевнобольным, комнату озарил непривычно яркий свет.
— Фоукс? — с безумным выражением лица вскричал Поттер, когда к нему вернулась возможность видеть.
В самом деле, посреди гостиной сидел феникс Дамблдора и нахально смотрел на именинника.
— Что ты тут делаешь? — этот вопрос был задан с интервалом в минуту по сравнению с предыдущим: способность соображать вернулась к несчастному много позже.
Вместо ответа феникс сделал круг по комнате, приземлился Гарри на плечо и потёрся о его щёку.
— Гарри, — пискнула Гермиона, — кажется, он хочет сказать, что ты его новый хозяин.
Фоукс издал пронзительный звук и медленно наклонил голову.
— Зашибись! — высокоинтеллектуальная реплика в исполнении мистера Рональда Уизли.
— Но…почему? — задохнулся Поттер.
— Для этого может быть много причин, Гарри, — заметил Римус, — возможно, Фоукс почувствовал в тебе сильного волшебника. Или это было желание Дамблдора. Быть может, когда-нибудь ты и узнаешь правду…

* * *

Следующий день выпрыгнул перед симпатичными носами мужской половины обитателей дома на площади Гриммо как чертик из табакерки. Лично для Гарри утреннее пробуждение было внезапным и неожиданным: какой-то подлец начал щекотать несчастного, видимо отчаявшись разбудить Поттера другим способом.
— Сгинь, нечистая сила, в стиральную машину, — буркнул парень, отворачиваясь к стене.
— Ах так? — возмутилась «нечистая сила».
В следующую секунду Гарри сильно пожалел за свои слова. Причиной этому стало ведро ледяной воды, вылитое (или наколдованное) на многострадальную голову Избранного.
— Какого…, — зашипел парень, скатываясь от неожиданности с кровати.
«Нечистая сила» залилась свойственным исключительно ей и Волдеморту (что, по сути, одно и тоже) дьявольским смехом и отошла к кровати Рона. Вскоре в комнате послышалось тоненькое хихиканье, которое, впрочем, невероятно быстро сменилось на самый что ни на есть отборнейший мат в исполнении незабвенного Рональда Уизли. Причиной тому стало всё то же ведро воды, пришедшее на смену пытке щекоткой. Испугавшись возможной новой порции, Гарри, не удосужившись подняться с пола, открыл глаза. Напрасно.
Посреди спальни стояла чрезвычайно довольная, как метко заметил Поттер, «нечистая сила», а именно Джессика Дарк, и наблюдала за мокрыми парнями с каким-то садистским выражением лица.
— Джессика?! — выпучил глаза Уизли, — что ты тут делаешь, мать твою?!
— Я бы попросила оставить мою мать в покое, — недружелюбно попросила девушка.
— Как ты можешь быть такой жестокой? — несколько по-детски возмутился Гарри.
— Ну, возможно это наследственное…, — нехорошо ухмыльнулась Дарк.
— Что вообще случилось? — нейтральным тоном допрашивал парень, — Пожар? Землетрясение? Судный день? Волдеморт сдох?
— Ничего из вышеперечисленного, к сожалению. Просто ты приглашал меня к девяти. Сейчас, — Джессика посмотрела на часы, — пятнадцать минут десятого. Вставайте — солнце уже высоко, негры на плантациях…
И девушка вышла из комнаты.
Громко ругаясь, Гарри медленно поднялся с пола. Рональд погрозил кулаком двери.
— У-у-у негодяйка. И чего мы вообще с ней связались?
— Это ты сейчас у меня спрашиваешь?
Откуда-то из-под потолка раздался тихий переливчатый звук: Фоукс, казалось, смеялся. Сидящая на клетке Букля недовольно ухнула и нахохлилась.
— Ну что ты, милая? — с улыбкой погладил птицу Гарри, — Ты всегда была и останешься моей любимой совой.
— Ага, была, есть и будет есть, — недовольно буркнул Рон, высушивая заклинанием мокрые простыни.
Букля любовно клюнула Гарри в щёку и вылетела в окно. Гарри проводил её взглядом и последовал примеру друга. Приведя постель в порядок (официальное разрешение на колдовство от Министерства Гарри обнаружил не далее как вчера вечером на прикроватной тумбочке), юноша подошёл к зеркалу и попытался вспомнить, какое заклятие, кроме бреющего, может помочь ему справиться с собственной шевелюрой. Напряжённая умственная деятельность ни к чему, увы, не привела, так что Гарри предпочёл поскорее одеться и в сопровождении верного Рона и Фоукса решился-таки почтить кухню своим присутствием. В вышеозначенном помещении юноши застали Джессику и Люпина, уютно примостившихся рядом с накрытым на четыре персоны столом. «Интересно, а кто накрывал?» — не в тему подумал Гарри. Римус смотрел на девушку со смесью удивления и недоверия. Та в ответ нервно постукивала ножкой.
— И всё же, мисс Дарк, я продолжаю утверждать, что подобное невозможно.
— «Нет ничего невозможного, — весомо процитировала Джессика, — а если некто считает, будто что-то невозможно, значит он просто плохо ищет». Закон №13, если не ошибаюсь.
Римус снисходительно улыбнулся:
— Я помню.
— Я рада. Не знаю, как вы, а лично я не раз проверяла его поразительную точность и… Ой, какой симпомпончик! — радостно вскрикнула девушка, глядя на сопровождающего юношей феникса, — Ты чей, красотуля моя? — спросила она, поглаживая подлетевшего Фоукса по голове.
— Вообще-то, это мой феникс.
— У тебя есть феникс?!
— А что, в газетах ещё не напечатали? — встрял Рон, — Подай на них в суд, Гарри!
— Он вчера прилетел, — хмуро ответил Поттер, плюхаясь за стол, — Его зовут Фоукс.
— Что?… Фоукс?! — поразилась Джессика, — но откуда… Как?…
Феникс, тихо вскрикнув, перелетел на плечо к новому хозяину. Брови Джессики медленно поползли вверх и вскоре спрятались за длинной чёлкой.
— Предположительно, его послал Дамблдор, — заметил Римус.
Дарк странно покосилась на оборотня и немедленно вернула себе обычное невозмутимое выражение лица.
— А, ну да, конечно, — как-то странно проговорила она, — Так, ребята, вы завтракайте, а я, если не возражаете, подожду вас в гостиной. Идёт?
И Джессика, не дождавшись ответа, подхватила свою сумочку и, мельком взглянув на Люпина, поспешно унеслась из кухни, чуть не сбив по дороге Джинни и Гермиону.
— Вот аристократка! — недовольно поджала губы Джинни, усаживаясь за стол, — Манеры просто прут!
— А что она рассказывала, Римус? — поинтересовался Рон, не забыв предварительно чмокнуть Гермиону в щёку.
— Она хочет после школы поступить на работу в Отдел Тайн, — не замедлил ответить Люпин, — Спрашивала, не знаю ли я кого-нибудь оттуда. Заодно поделилась парочкой идей.
— Что за идеи? — немедленно оживилась Гермиона.
— Да ничего особенного. Просто туманные гипотезы, — нахмурился оборотень, — странно… мне даже на мгновение показалось, что…
Так и не закончив фразу Римус уткнулся взглядом в дверной косяк и задумался.
Глядя на затихшего мужчину, Гарри почувствовал, как зародившееся в нём несколько минут назад подозрение превратилось в уверенность. Ещё во время предсвадебной суматохи юноша почувствовал, что Джессика чего-то боится. Сейчас же Гарри мог с уверенностью сказать, чего именно.
Джессика боялась Люпина.
Гарри отчётливо видел напряжённость девушки во время её беседы с Римусом, и её взгляд, брошенный на мужчину перед уходом… Взгляд настороженного зверя… Ни на первый взгляд, ни при более близком знакомстве Джессика Дарк не напоминала завзятую расистку. И всё же… всё же…

* * *

Члены ОД сидели над книгами уже пятый час. Сразу после завтрака ребята показали Джессике найденный медальон. Девушка внимательно осмотрела его, но ничего нового не сказала. Гораздо больше её взволновал тот факт, что один из хоркруксов Волдеморта оказался надёжно спрятан (учитывая, что пол гостиной изначально на чечётку рассчитан не был), хотя относительно недавно лежал буквально под носом.
Так что на данный момент пятеро подростков уютно обложились кучей литературы и наивно надеялись обнаружить способ уничтожения кусочка души некоего лорда. За это время Рон умудрился уже дважды отправиться за чаем. Судя по количеству времени, затраченному юношей на выполнение сей нехитрой операции, какой-то негодяй наложил на молодого Уизли проклятие Черепахи.
Джинни давно уже отчаялась понять хоть что-то из увиденного в книгах и оставила свои бесплодные попытки. Так что к тому времени, как Рональд собрался на кухню в третий раз, его темноволосый друг постигал нелёгкую науку «а-ля Цезарь»: одной рукой юный спаситель мира листал книги, а другой перебирал волосы своей рыжей фаворитки, положившей голову ему на колени.
— Нет, я так больше не могу, — воскликнул Рон, держа в руках очередную чашку чая и глядя непонимающим взглядом на сто двадцатую страницу книги с многообещающим названием «Гость из Трансильвании».
— Что ты не можешь? — поинтересовалась Гермиона.
— В том-то и прикол, что ничего. Ни слова не понимаю из этой беллетристики, — Уизли сердито потряс «Гостем» и захлопнул злосчастную книгу, — Вот что такое, например, пространственно-временной континуум?
— Соотношение пространства и времени, совмещение на одном отрезке времени нескольких различных точек пространства, — буркнул Гарри, не отрываясь от чтения.
Рональд подавился чаем. Гарри оторвался от книги и обнаружил четыре пары изумлённых глаз, тщательно изучавших его физиономию.
— Чего вы так смотрите? Сам только что наткнулся.
Ответом ему послужило лишь скептическое хмыканье Джессики.
Через полчаса Рон не выдержал окончательно. Со словами «Уморили, гнусные ботаники!» парень отложил книги и схватился за медальон Слизерина, пытаясь вскрыть вышеозначенную висюльку «методом научного тыка».
— А ты его зубами попробуй, — глубокомысленно заявила Джессика, философски глядя на бесплодные попытки Уизли.
Умудрённый бесценным жизненным опытом Рональд не замедлил последовать совету мисс Дарк. Нет смысла говорить, что эта полная здравого смысла попытка не увенчалась успехом и чуть было не стоила парню его любимой встав… просто челюсти.
Ещё через полтора часа случилось то, чего Гарри ожидал меньше всего: сорвалась Джессика.
— Убейте меня, я жить хочу! — простонала девушка, зарываясь в ею же самой принесённую библиотеку.
— А в чём, собственно, дело? — ехидно поинтересовалась Джинни.
— Как? Как можно решить задачу, если не знаешь условия? — спросила Джессика, — Положим, здесь сказано, что маг запечатывает в хоркрукс «дорогое, но не жизненно необходимое». Исходя из этого находим способ, чтобы открыть его. Но как, дьявол тебя дери, лично я, например, могу вскрыть этот чёртов медальон, не зная, что туда запихнул Тёмный Лорд?
— Эмоции, — нахмурился Гарри.
— Дорогое?! — саркастично ухмыльнулась Джессика.
— Сила, — высказала предположение Гермиона.
— Не жизненно необходимое?! — продолжала гнуть своё Дарк.
— Ну тогда я не знаю, — удручённо пожала плечами Гермиона.
— Вот и я не знаю.
В комнате на некоторое время воцарилась тишина. Джессика тяжело вздохнула:
— Никогда не думала, что произнесу эти слова, но… я, наверно, мало чем могу помочь вам. Знаешь, Гарри, из всех нас именно ты действительно можешь найти ключ к медальону. По крайней мере, я так полагаю. Ты же знаешь Тёмного лорда как никто.
Девушка поднялась.
— Ты куда? — не понял Рон.
— Мне домой надо, — нахмурилась она, — но я ещё приду. А вы можете пока искать — книги я вам оставляю. Удачи.
И девушка вышла из комнаты. Вскоре на улице послышался рокот мотора.
Их осталось только двое, тех, кто не испугался трудностей, — Гермиона и Гарри. Первая, несмотря на сугубо субъективное мнение мисс Дарк, не оставляла попыток помочь другу, второму же, как заварившему всю эту кашу, бросить поиски не позволяла гордость и жажда мести.

* * *

В таком темпе прошла неделя. Гарри и Гермиона с завидным упорством продолжали искать в книгах подсказку. Джессика также не выпускала из рук тяжёлые тома, хотя и не особенно надеялась на успех, по крайней мере со своей стороны. Рон большей частью валялся на животе и медленно перелистывал страницы. За неимением сил и желания разбираться в магии Крови Уизли ограничился тем, что искал любое упоминание о хоркруксах, и находя их немедленно отдавал книги своим более упорным друзьям на переработку. Джинни же даже не пыталась соваться в размышления ребят и просто сидела рядом и читала что-нибудь другое или вышивала. В доме на площади Гриммо тянулись серые скучные дни… пока однажды вечером Римус не объявил Святой троице о назначенном на понедельник собрании Ордена Феникса.
Джинни о намечающемся событии, естественно, не знала, Джессика если и знала, то помалкивала, так что в понедельник Гарри, Рон и Гермиона спускались на кухню, умудрившись обойтись без скандалов и приступов неумеренного остроумия соответственно. Когда Гриффиндорское трио очутилось в вышеозначенном помещении, на «стрелку» явились практически все члены Ордена. Гарри огляделся. На кухне присутствовало около полусотни человек, в том числе все Уизли, исключая младшую Джинни, упёртого Перси и драконовода-путешественника Чарли, знакомые Гарри Дедалус Дингл, Кингсли Бруствер, Гестия Джонс и Стерджис Подмор, а также Римус и Тонкс. Из угла ребятам помахал рукой Хагрид, чуть было не сбив при этом молодую девушку, усердно строившую глазки сидящему в противоположном конце комнаты Майлзу Трейтору, лучшему другу и шаферу Билла Уизли. Недалеко от Майлза Гарри заметил затиснутого между двумя устрашающего вида колдунами маленького профессора Флитвика. Особенно удивило ребят присутствие на собрании Горация Слизнорта, их прошлогоднего профессора зельеварения. Насколько Гарри было известно, Слизнорта не прельщала перспектива открыто объявить себя сторонником Ордена, но, видимо, смерть Дамблдора смогла его несколько переубедить. Да и сам Орден, очевидно, сильно нуждался в надёжном и опытном зельеваре. За центральным столом сидели ещё трое знакомых: Минерва Макгонаголл, Артур Уизли и Эрик Крокер. Видимо, это и было Временное управление Ордена Феникса. Ещё одно место за столом пустовало, и Гарри искренне понадеялся, что оно оставлено не для него. Парню повезло: сие место оказалось занято сразу же, как вошёл последний отсутствующий член Ордена, Аластор Грюм.
Собрание началось сразу по появлении Грюма. Первыми выступали с докладами члены, занимающиеся непосредственно наблюдением за происходящим в различных частях волшебного и немагического мира. Девушка, сидевшая рядом с Хагридом, например, Моника Стар, сделала обзор магловской и магической прессы. Собственно, ничего нового их сообщения не дали. Затем слово взял Эрик Крокер.
— Утечка из Отдела Тайн продолжается, — нахмурившись сообщил он, — не далее как три дня назад меня лично атаковал какой-то сумасшедший и стал расспрашивать об одной из новых разработок. Судя по имевшимся у него данным было очевидно, что он обладает вполне конкретными знаниями. Негодяя, разумеется, арестовали, но это ни к чему не привело.
— Куда, чёрт возьми, смотрит ваша хвалёная служба безопасности? — буркнул Грюм.
— Проверки проводились, причём неоднократно, — сообщил из своего угла Майлз, — но они ничего не дают. Шпион хорошо скрывается.
— Майлз прав, — кивнул Эрик, — мы ввели дополнительные меры проверки, но опять же бесполезно. Тем более, что мой сумасшедший, скорее всего, был специально подослан. Отвлекающий манёвр, быть может.
— И в продолжение темы о шпионах, — начал Грюм, — Я только что разговаривал с нашим разведчиком…
— А у нас есть разведчик? — шёпотом спросил Гарри у Римуса.
— Есть. Его ещё Дамблдор нашёл, — так же шёпотом ответил Римус, — Только не спрашивай, кто это — всё равно не знаю. По-моему, на этот счёт в курсе один лишь Грюм.
— А Снейп?
— Видимо нет, раз шпион всё ещё жив.
— Так вот, — продолжал тем временем Грозный Глаз, — он сообщил мне любопытное известие. Среди нас есть предатель.
Члены Ордена ошарашено переглянулись.
— Из Ордена идёт порядочная утечка, причём прямо к Тёмному лорду. При этом ясно только, что шпион не входит в управление, иначе мы бы были уже мертвы, — как всегда оптимистично закончил Грюм.
Эрик, Минерва и Артур несколько расслабились.
— А почему в таком случае вы думаете, что это не Снейп? — не унимался Поттер.
— Очень просто, Поттер, — прохрипел Грюм, сверля юношу взглядом, — Некоторую информацию он не смог бы рассказать, даже если бы очень хотел — он её просто не знает. Например, то, что ты вступил в игру.
Гарри взглянул на Рона и Гермиону. Они, как и он сам, были в шоке.

* * *

— Это Джессика, — уверенно сказал Рон, — это точно она. Она ведь знает, что ты связан с Орденом. Она и сказала. Уверен, ей есть кому сообщить.
Гарри, Рон и Гермиона специально встали пораньше, чтобы обсудить вчерашнее собрание Ордена. Объект обсуждений на пост пока не явился, Джинни решила подольше поспать, а Римус в очередной раз куда-то исчез, так что членам ОД никто не мог помешать.
— Да не могла она, — нахмурился Гарри, — зачем? И она знает о хоркруксах. Да нас бы уже пришибли, если бы Волдеморт был в курсе.
— А ты вспомни: ты ведь никуда не выходил из дома после того, как она узнала о медальоне, — резонно отметила Гермиона, — А дом спрятан. Значит, просто ещё не было возможности с тобой «побеседовать».
— А меня лично наводит на нехорошие мысли лёгкость, с которой она назвала имя Блэка. Ведь должен же Волдеморт знать, кто и когда мог стащить его драгоценный хоркрукс.
— Ну не знаю. Мне кажется, вы преувеличиваете, — недовольно пробормотал Гарри.
— Как хочешь, Гарри, — поджала губы Гермиона, — хочешь ей верить — верь. Но когда напорешься — сам будешь виноват.
— Уж кто бы говорил. Между прочим, это вы мне не верили насчёт Малфоя и Снейпа, а не я вам. И ведь я оказался прав.
— Ну знаешь ли, Малфой со Снейпом — это одно, а Джессика — совершенно другое. В конце концов, ты её даже не знаешь, мы можем даже не предполагать, на что она способна.
— Что опять Джессика такого сделала? — раздался весьма заинтересованный голос.
*Как всегда вовремя,* — раздражённо подумал Гарри и повернулся к двери.
Джессика Дарк принадлежала, очевидно, к тому типу людей, которые всегда приходят в назначенное время и всегда — невовремя. Вот и сейчас девушка стояла в дверях, пытаясь понять, в чём именно её в очередной раз обвиняют.
— Да ничего. Вроде бы, — неуверенно ответил Рон.
— А вместо «вроде бы» ты хотел сказать «пока что», — Джессика вздохнула, — Ребята, знаете… Не то, чтобы я что-то имела против, не подумайте неправильно, просто, любопытно. Что я должна сделать, чтобы вы перестали считать меня шпионкой? Ламбаду станцевать?
— А что, идея! — хихикнул Рон, — Даже интересно будет посмотреть.
— Было бы на что смотреть, — хихикнула Гермиона.
— Типа пошутила, — не удержалась Джессика.
— Ну-ну, не обижайся, Джесси, — поддержал «беседу» Рон.
— Если ты помнишь, я просила не называть меня «Джесси», — недовольно нахмурилась Дарк.
— Я-то помню, да только тебя не понимаю. Что не нравится — хорошее имя.
— Я вот тоже помню, — не смогла не ввернуть Джессика, — как ты нажрался как свинья на мальчишнике и тебя потом чуть не в связанном состоянии домой несли. Мне Флёр рассказала. Я теперь частенько вспоминаю эту прелестную историю.
— А оно тебе надо? — сразу скис Рон.
— Ну, надо — не надо, а вспоминать приятно, — ехидно ответила девушка.
— Я понял, — внезапно вскочил Гарри.
— Гарри, ты чего? — испуганно спросила Гермиона.
— Я понял, что Волдеморт прячет в хоркруксы. Память.
— Это как? — раскрыл рот Рон.
— Хоркрукс можно сделать только после того, как ты убьёшь человека, верно? — принялся рассуждать Гарри, — мы знаем, что Волдеморт делал хоркруксы только после смертей, чем-либо для него примечательных. Вот он и запирал память об этих преступлениях. Не воспоминания, а именно память. Ведь воспоминания передают только сам факт произошедшего, а это ничего особенного не даёт, а память хранит ощущения, моральные, физические, любые, которые вызывала эта смерть. Понимаете?
— Не совсем, — откликнулась Гермиона, — но по-моему, это замечательная идея.
— Тогда для того, чтобы открыть медальон, нужно сделать что-то связанное с памятью, — взялась за размышления Джессика, — Скажем, попытаться его наполнить его тем что дорого тебе или… Я знаю. Нужно использовать его по прежнему назначению. Точно, ведь если ты прав, Гарри, то Тёмный Лорд запирал оригинальные воспоминания, то есть единственные в своём роде, причём связанные с конкретным предметом. Значит нам нужно применить метод «от противного» — сделать что-то касающееся конкретного предмета, знакомое абсолютно всем. Проще всего — применить хоркрукс по прежнему назначению.
— Джинни активизировала дневник, когда начал в нём писать, — вспомнил Рон.
— А Дамблдор носил кольцо на пальце, — подхватил Гарри.
— Следовательно, медальон нужно повесить на шею, — закончила Гермиона.
Ребята переглянулись:
— А дальше что? — спросил Рон.
— Взрывное заклятие, и всего делов, — пожал плечами Гарри.
— Думаешь, так просто? — недоверчиво покачала головой Гермиона.
— А что, думаешь, так сложно? — спросил в ответ Поттер и достал из кармана медальон Слизерина.
— Подожди-ка, ты что, собираешься этим прямо здесь заниматься? — схватила парня за плечо Джессика, — Джинни же наверху. А если ты промажешь? Весь дом полетит к Волдемортовой матери.
— И что ты предлагаешь?
Джессика замолчала. Она, казалось, что-то просчитывала. ОД терпеливо ждали её очередной гениальной идеи. Наконец Джессика сообщила:
— Ну, у меня есть одно предложение, но вам не понравится.
— ???
— Ну я ведь Пожирательница, разве не так? — пояснила девушка, — А между прочим, моё предложение полностью безопасно.
— Ладно, давай посмотрим, — кивнул Гарри.
Дарк протянула юноше кусок пергамента с надписью: «Уотфорд, Найтхауз».
— И что это? — спросила Гермиона, прочитавшая записку из-за Гарриного плеча.
— Это место, куда вас не пойдёт искать даже Тёмный Лорд.
— Да-а-а, как всегда остроумно, — почесал нос Рональд.
В результате, после получаса жарких споров было решено с известной осторожностью принять предложение Джессики. В качестве средства перемещения девушка предлагала портал, под предлогом того, что трансгрессировать на территории Найтхауза невозможно, но Гарри, Рон и Гермиона благоразумно решили воспользоваться услугами Фоукса…
Феникс перенёс членов ОД на поляну. Прямо перед ними находилась ограда, небольшой ухоженный садик и резная беседка. Впереди, приблизительно в ста шагах, возвышался огромный старинный особняк. Местность вообще не внушала особого доверия — слишком уж много мест для возможной засады. Гарри вздохнул и взялся за хоркрукс:
— Так, давайте покончим с этим поскорее. Я домой хочу.
— Нет, — Джессика схватила медальон, не давая юноше надеть его, — давай лучше я.
— Ага, её не жалко, — хихикнул Рон.
— Нет, в самом деле, Гарри, — не отступалась Джессика, — Давай я. Кому-то ведь надо хоркрукс уничтожать.
Несколько секунд Гарри и Джессика просто смотрели друг на друга, затем Гарри отпустил медальон. Девушка кивнула и, отойдя на несколько шагов назад надела медальон…
Ничего не случилось.
— В чём дело? — подала голос Гермиона.
— Может, его открыть надо? — предположил Гарри.
— Так он же не открывается, — помотал головой Рон.
— Так то в руках. На шее, может, откроется, — объяснил Гарри, — Джессика, открой его.
Дарк, чуть помедлив, нажала на замочек и потеряла сознание. А из внезапно открывшегося медальона появилось белое облако, через секунду превратившееся в фигуру человека. Перед ребятами стоял тридцатилетний Том Реддл.
— Великолепно, — оглядевшись, медленно произнёс Реддл, — И кто же вы? Впрочем, неважно…
Реддл наклонился над Джессикой и попытался взять выпавшую из-за падения палочку. Это движение заставило Гарри выхватить свою.
— Accio, медальон! Diffindo!
Взрывное заклятие ударилось о паривший в воздухе медальон и отскочило. Хоркрукс был цел и невредим. Том захохотал:
— Наивный маленький мальчик! Если бы хоркруксы так просто было уничтожить, они не имели бы смысла. Жаль. Я хотел оставить тебя в живых, но, боюсь, что теперь это невозможно!
— Вот чёрт! — крикнул Рон, бросился вперёд и в невообразимом прыжке схватил палочку Джессики.
Гермиона призвала к себе медальон и стала над ним колдовать. Гарри остался один на один с молодым Волдемортом.
— Отлично сработано, молодой человек, просто превосходно, — недобро ухмыльнулся Том, — А как вам вот это понравится?
Призрак взмахнул рукой, и Рон отлетел назад, ударившись о дерево. Палочка выпала у него из рук и покатилась прямо к ногам Редлла. Том подхватил оружие и нацелил его на Гермиону.
— Симпатичная девушка, но уж больно резвая!
Из палочки вырвался малиновый луч, но Гермиона успела его блокировать. Гарри попытался отвлечь призрака на себя, но заработал только серию из нескольких неизвестных ему проклятий. Пришлось прятаться за ближайшее дерево. Рон, между тем, уже поднялся на ноги и двигался по направлению к Гермионе. За попытку обезоружить Волдеморта юноше пришлось расплачиваться: злобно улыбаясь Том послал в Уизли Круциатус.
— Ну всё! — зарычал Поттер, услышав крики друга.
Парень сжал кулаки, явно надеясь расправиться с нахальным призраком в рукопашную. В тот же момент раздался взрыв: брошенный Гермионой в процессе защиты медальон Салазара Слизерина разлетелся на мелкие осколки.
— Не-е-ет! — закричал Реддл.
Через секунду на том месте, где стоял тридцатилетний Тёмной лорд, осталось только маленькое серебристое облачко. Гарри упал на колени: взрыв потребовал от него большой затраты энергии. Только одного Поттер не мог понять: как он это сделал.
— Гарри? — послышался испуганный возглас Гермионы.
— Всё в порядке.
С другой стороны поляны уже поднимался Рон с болезненной гримасой на лице. На вопросы друзей, всё ли в порядке, парень просто махнул рукой. А вот Джессика подниматься не собиралась. Гарри, Рон и Гермиона подошли к ней.
— Что с ней? — спросил Гарри.
— Не знаю, — Гермиона встала на корточки и стала поливать девушку водой из палочки.
Через минуту Джессика наконец очнулась.
— Со сусилось? — невнятно пробормотала она.
— Хоркрукс уничтожен, — сообщил Гарри, помогая Джессике подняться, — ты как?
— Жить буду. Недолго правда.
Джессика потёрла шею. На месте, куда касалась цепочка от медальона, виднелся ожог. Гермиона охнула.
— Ничего страшного, — нахмурилась девушка.
Гарри аккуратно коснулся её шеи. Миг — и на месте ожога осталось лишь небольшое розовое пятнышко.
— Спасибо конечно, — изумлённо подняла брови Джессика, — но как…
Гарри пожал плечами. Что-то с ним слишком много странного происходит в последнее время.
— Ты доберёшься до дома? — спросил он в ответ.
— Было бы куда добираться, — усмехнулась Джессика, — ничего, что на чай не приглашаю?
Гарри махнул рукой. Пора было возвращаться, пока их не хватились. Что ж, по крайней мере, третий хоркрукс Волдеморта теперь уничтожен.
Глава 8. Назад в Хогвартс?

Если вы не согласны со мной,
значит вы меня просто не слушали.
NN

Джинни невероятно обиделась, когда узнала, что ребята отправились уничтожать хоркрукс без неё. Правда, Гарри полагал, что обида девушки немедленно сменилась бы на ужас, расскажи они ей обо всех нюансах операции. Но все расспросы Джинни о подробностях прекратились после выяснения личности «подопытного кролика», т.е. человека, которому выпала честь примерить медальон Слизерина. Сам «подопытный кролик», а именно Джессика Дарк, на следующий день после опыта явился на площадь Гриммо и забрал свои книги. Больше девушку никто не видел.
В тот же день Гарри и Рон единогласно решили, что им всё надоело, и отправились в сопровождении Римуса, Гермионы, Молли Уизли и Эрика Крокера в Министерство, сдавать экзамен на трансгрессию. Гермиона, Молли и Римус обеспечивали группу поддержки, а Эрик, работавший по сменам, будучи в сей знаменательный день «выходным», решил смотаться «за компанию». При этом взрослые тщательно скрывали от ребят наличие спецзадания от ОФ, связанного с охраной некоего Избранного, а подростки усердно делали вид, что поверили.
― Запомните, — без устали твердила Гермиона, пока вся компания добиралась до шестого уровня, на котором был расположен Испытательный центр трансгрессии, — Нацеленность, Настойчивость, Неспешность…
После четырнадцатого раза Рон начал сходить с ума и, наклонившись к уху Гермионы, что-то прошептал. Судя по странному выражению лица девушки и немедленно прекратившемуся словесному потоку, это «что-то» оказалось чрезвычайно действенным, и Гарри взял себе на заметку выспросить у друга секрет женского молчания.
Добравшись до шестого уровня, Гарри и Рон первым делом зарегистрировались у стола Заявок, а затем прошли непосредственно в зал для испытаний. Через десять минут к ним присоединился мистер Двукрест, их прошлогодний тренер по трансгрессии.
— Ну-с, молодые люди, кто первый? — не в меру жизнерадостно спросил мужчина.
Первым пошёл Гарри — Рон сильно нервничал (как, впрочем, и всегда) и попросился пойти в конце. Гарри справился даже лучше, чем рассчитывал: точно переместился именно к третьему дереву именно в пятом ряду и именно с южной стороны (тренировочный зал был заколдован как небольшая лесная поляна с неожиданными препятствиями в виде озера, небольшого оврага и непосредственно самого экзаменатора). Следующим сдавался Рон. От напряжения парень даже зажмурил глаза. Хлопок и… Упс… Нет, Рон очутился где надо, вот только почему-то не стоящим на своих двоих, а висящим в воздухе примерно в метре от травы. Юноша поболтался так несколько секунд и медленно спустился на эту грешную землю. От второго незачёта его спас Гарри, вовремя отвлёкший на себя внимание экзаменатора.
— Это сейчас что такое было? — недоумённо взглянул Гарри на друга, когда оба выходили из тренировочного зала с сертификатами в руках. Рон ответил ему точно таким же недоумевающим взглядом…

* * *

Четыре часа спустя Гарри валялся на кровати в своей комнате и тихо выходил из себя, попутно оглушая носившихся под потолком мух. Тот факт, что мухи-то ему точно ничего не сделали, упорно ускользал от сознания юноши. Очевидно, вместо насекомых Поттер представлял себе некоторых конкретных личностей. Вопрос, который скорее всего занимал парня в эту минуту, весело мельтешил перед глазами (в буквальном смысле), тщательно выведенными Гарри огненными буквами. «За что?»
Неприятности Поттера начались сразу после его возвращения с экзамена по трансгрессии. Устав ломать голову над вопросом «Из какого места у Рона растут крылья?», Гарри с многочисленной свитой направил свои стопы на кухню, дабы успокоить расшатанную нервную систему чашечкой кофе. В данном помещении юноша обнаружил Флёр, Джинни, Тонкс и Макгонаголл, ведущих исключительно серьёзную женскую беседу. Перед Джинни лежало распечатанное письмо, которое она в настоящее время гипнотизировала.
— А, Минерва, — обрадовалась миссис Уизли, увидев директрису, — как дела со школой?
— Лучше, чем могло бы быть, — чуть улыбнулась Макгонаголл, — Гарри, Рон, Гермиона, это вам.
Женщина протянула ребятам хорошо знакомые письма с гербом Хогвартса. Гарри по привычке раскрыл конверт и пробежал глазами список принадлежностей. Ничего нового, кроме, пожалуй, парадной мантии цветов факультета и праздничной одежды на выпускной бал. Гарри нахмурился: «выпускной бал», звучит слишком соблазнительно.
— Я помню вашу точку зрения, — сообщила Минерва, — Но я обязана доставить вам эти письма. К тому же, возможно, вы передумаете.
— А пошему бы и нет? Что вы будете делат’? — мягко улыбнулась Флёр. — А школе вы нушны.
— Что мы будем делать — наша забота, — несколько невежливо откликнулся Поттер.
Тут Тонкс высыпала на парня целую гору аргументов, почему трём многообещающим семикурсникам, к тому же членам Ордена Феникса, предпочтительнее находиться в Хогвартсе, а не у чёрта на куличках. Гарри не успевал ей отвечать, хотя отвечать, собственно, было нечего, ибо аврорша, по сути, была права. Молли Уизли, уяснив, что именно Избранный являлся зачинщиком этого безобразия, умоляюще смотрела на юношу. У женщины и в самом деле была блестящая перспектива: либо её младший сын отправляется в относительно безопасный, неплохо укреплённый замок, либо попадает в самый эпицентр войны.
— Гарри, ты должен быть в Хогвартсе. Я вижу там что-то, что очень тебе нужно. Вещь и людей, — произнесла Джинни хриплым голосом.
Гарри вздрогнул. Эта, теперешняя Джинни, бледная, со сдавленным хриплым голосом и распахнутыми, глядящими вникуда глазами неприятно напомнила ему транс профессора Трелони, тогда, на третьем курсе. Неожиданно девушка подняла голову, взглянула на него умоляющим взглядом, явно скопированным у матери. Это сделало её несколько больше похожей на прежнюю. По крайней мере, с лица исчезло отсутствующее выражение. В голову Гарри закралось подозрение, что кто-то однозначно сошёл с ума: либо он, либо все остальные. Последним штрихом к картине под названием «Вечерние посиделки в дурдоме» стала Гермиона.
— Гарри, пожалуйста, давай поедем, — и подруга заглянула Поттеру в глаза.
В следующую секунду в голове у Гарри появилась блаженная пустота, как от Империуса. Через секунду означенная пустота сменилась на какое-то тёплое покалывание, разливающееся по всему телу и густо приправленное жгучим желанием подчиниться грохотавшим в голове словам Гермионы: «…поедем…давай поедем…»
— Я…ладно, хорошо, поедем… — пробормотал бедолага, полностью себя не контролируя.
Наваждение тут же спало, и Гарри моментально осознал, что именно он сделал. Но было поздно: Молли уже принялась планировать вылазку в Косой переулок, Макгонаголл с облегчением вздохнула, Джинни и Гермиона радостно засмеялись, и даже Рон, кажется, обрадовался. При таком положении вещей Гарри просто не смог взять свои слова обратно и отменить новый учебный год. Так что теперь парень валялся на кровати и вымещал своё неудовольствие на несчастных насекомых. Из всей ситуации ему, однако, меньше всего не нравился сам факт возвращения в школу. Намного больше Поттера бесило то, почему он согласился. «Я взрываю хоркруксы без палочки и лечу ожоги, Рон летает по воздуху, Джинни впадает в пророческий транс, а Гермиона занимается гипнозом…»
— Да что, чёрт побери, с нами со всеми происходит?! — зарычал Поттер, переворачиваясь на другой бок.

* * *

Очередь продвигалась крайне медленно и неохотно, так что Гарри готов был покусать всех, кто там стоял, даром что ни оборотнем, ни вампиром не был и анимагией не владел. В магазин «Флориш и Блоттс», очевидно, завезли очередной шедевр литературного искусства, так что очередь выходила на улицу и приветливо виляла хвостом редким прохожим. Гарри и его сопровождение, состоявшее сегодня из трёх однокурсников, Эрика, Тонкс, миссис Уизли, Кингсли Бруствера и Майлза Трейтора, только что покинули аптеку и потому не успели ещё проникнуть в магазин. Майлз куда-то смылся, Кингсли беседовал с аврором, патрулировавшим переулок, Эрик и Молли о чём-то спорили, а Тонкс, сегодня желтоглазая брюнетка, и Джинни обсуждали новую, только что купленную мантию юной Уизли. Гарри, от нечего делать, изучал в общем-то неинтересную улицу. Книжная лавка была на сегодня предпоследним пунктом остановки (последним, понятно, был магазин близнецов).
За мантиями, в том числе парадной красно-золотой, ребята направились в магазин мадам Малкин, а вот бальный наряд пришлось покупать в «Звёздном вечере», поскольку Малкин специализировалась исключительно на мантиях. Там Гарри, не мудрствуя лукаво, приобрёл чёрную рубашку и брюки и такой же чёрный полуплащ с золотыми звёздочками по низу. Рон выбрал такой же костюм, только рубашка и плащ были малиновыми. Что купила Гермиона, мальчики увидеть не успели. Вслед за одеждой вся компания зашла в «Совиный рай», затем отправилась за письменными принадлежностями и прочая. В книжный магазин, однако, попасть Гарри уже отчаялся и стрелял глазами по сторонам.
По противоположной стороне улицы двигалась неопознанная фигура в чёрном плаще и с капюшоном на голове, чем сразу привлекла внимание юноши. Фигура двигалась быстро и бесшумно и явно не мечтала быть узнанной. Половую принадлежность определить не удалось, правда, судя по походке, Гарри сделал вывод, что человек под капюшоном был достаточно молод. В ту же секунду от толпы, изучавшей вывеску на витрине «Флориша и Блоттса», отделился мужчина и, некоторое время рассматривая фигуру в плаще, двинулся ей наперерез. С полминуты Гарри изучал мужчину, почему-то показавшегося ему знакомым.
— Рон, Гермиона, — вдруг прошептал он, толкая друзей локтями, — посмотрите-ка вон на того человека, в чёрной мантии возле витрины. Он вам, случаем, никого не напоминает?
Рон и Гермиона уставились на мужчину так же, как он сам в данную секунду рассматривал человека в плаще. Не дождавшись реакции, Гарри шёпотом воскликнул:
— Да это же Снейп!
— Точно, — охнула Гермиона, — и что он делает под носом у авроров?
— Ни фига себе! — хихикнул Рон, — Смотрите, он, похоже, башку помыл. Что, не любит Сами-знаете-кто грязнуль?
Снейп вообще изменился до неузнаваемости. Волосы были вымыты и перевязаны лентой, кожа из жёлто-серой приобрела естественный, правда, несколько бледный, оттенок, походка перестала напоминать паучью (хотя мантия по-прежнему развевалась как от ветра). Вообще его можно было бы назвать привлекательным, если бы не недовольное и чуть настороженное выражение лица. И если бы он не был убийцей.
Бывший профессор Хогвартса проплыл мимо ошарашенных ребят по направлению к неизвестному и резко взял его за руку. Фигура дёрнулась, пытаясь вырваться, но скорее от неожиданности, чем от страха, и буквально через секунду расслабилась, очевидно, узнав «собеседника». Обменявшись несколькими словами, Северус потащил незнакомца по направлению к Лютному переулку.
— Ты куда? — прошептала Гермиона, глядя на достающего мантию-невидимку Гарри.
— Пойду, узнаю, что этот негодяй забыл на улице, полной женщин и детей.
— Мы с тобой, — проговорил Рон.
— Нет, Снейп — не Малфой, втроём он нас быстро обнаружит.
— Только не нарывайся и не делай глупостей, — предупредила Гермиона место, где две секунды назад стоял Гарри.
— Не беспокойся, я только на разведку. Прикройте меня.
И Гарри поспешил за Снейпом и его спутником. Северус шёл достаточно быстро и незнакомец от него не отставал (в частности, потому что Пожиратель крепко держал его за руку), так что Гарри пришлось в срочном порядке учиться искусству бесшумного бега.
Перед входом на Лютный переулок Снейп на секунду остановился и надел свой капюшон, незнакомец сильнее натянул свой. В переулке сейчас было не очень много народу, что существенно облегчало жизнь невидимки. Миновав печально известный магазин «Горбин и Бэрк», бывший профессор свернул направо. Гарри быстро последовал за ним и… через несколько шагов упёрся лбом в стену. В проулке за магазином тёмных артефактов не было ничего. Вообще. Даже обычного мусора. Снейпа и незнакомца, впрочем, тоже нигде не было. Вернее где-то они, наверно, были, но явно не там, где их надеялся найти Поттер. Гарри обшарил каждый дюйм проулка, но искомые личности не обнаружились даже в виде микробов. Хлопка трансгрессии парень тоже припомнить не мог, так что вопрос «Куда эти черти, мать их, смылись?» по-прежнему оставался открытым. Впрочем, чутьё подсказывало Гарри, что это ещё не конец.
Интуиция юношу не подвела: через минуту Снейп, уже без капюшона, вышел из стены, оправил мантию, сделал несколько шагов к выходу и бесшумно растворился в воздухе. Как у него это получилось, Гарри даже не хотелось думать. Немного подождав, не появится ли второй человек в чёрном, юноша подошёл к тому месту, откуда вынырнул его бывший учитель. Внимательно изучив стену, Гарри обнаружил потайную дверь. Немного подумав, Поттер решился-таки открыть её. За дверью оказалась крохотная комнатка, метр на два приблизительно. Пустая. Выяснить, что в ней делал Снейп, и куда испарился незнакомец, не представлялось возможным. Гарри плюнул с досады и отправился восвояси…
— Как погулял? Как Лютный переулок? Много Пожирателей насчитал? — спросил у вставшего между друзьями Гарри Эрик, вернее его спина, ибо повернуться к собеседнику лицом Крокер не удосужился.
Гарри нервно огляделся. К счастью, никого из взрослых, кроме Эрика, на оперативном пространстве замечено не было.
— Откуда вы узнали? — решился спросить Гарри.
— Запомните, мистер Поттер, — с улыбкой проговорил наконец повернувшийся Неописуемый и поднял вверх указательный палец, — в Отделе Тайн работают люди, которые настолько хорошо умеют управлять информацией, что в результате знают всё, ну или почти всё… Причина хотя бы была, или просто поразмяться приспичило?
— Была.
— Ну хоть что-то хорошо, — облегчённо вздохнул Эрик.
— Эм-м…мистер Крокер, можно?.. — начала Гермиона.
— Просто Эрик, Гермиона. В чём дело?
— Что нужно сделать, чтобы попасть к вам на работу?
— Это довольно сложно, — чуть нахмурился Крокер, — нужно выполнить три условия. Во-первых, на экзамене необходимо получить минимум шесть ЖАБА, причём уровень не ниже «Выше ожидаемого». Из предметов руны, трансфигурация, зелья и заклинания обязательны. Далее, следует иметь сертификат об окончании магловских курсов пользователей ПК или просто родиться в семье маглов.
— А это ещё зачем? — не понял Рон.
— Видишь ли, около десяти лет назад швейцарский Отдел разработал комплекс заклинаний, позволивший модифицировать некоторую магловскую технику таким образом, чтобы она работала не на электричестве, а на энергии…м-м-м…несколько другого типа. Не буду это подробно объяснять. Дело в том, что у нас в Отделе Тайн для обработки информации используются магловские компьютеры.
— А можно такой домой? — тут же загорелась Гермиона.
— Для того, чтобы приобрести такую аппаратуру, — лукаво прищурился Крокер, — необходимо для начала знать о её существовании, плюс куча денег, плюс особое разрешение: эксперименты над магловской техникой всё ещё запрещены… Но я отвлёкся. Третье условие доступа в Отдел Тайн: ещё в школе необходимо начать научную работу. Если предыдущие условия выполнены, а тема работы и произведённые исследования представляют интерес, тебе дают испытательный срок, за который ты должен довести свою работу до ума. Результат не важен — нам интересен непосредственно процесс исследования: откуда взята информация, как ты делаешь выводы, как строишь план действий. Если твои возможности и стиль работы нас устраивают — ты принят.
— А если нет?
— Obliviate — и до свиданья.
Пока Гермиона обсуждала с Эриком свои возможные перспективы и будущую тему работы, Гарри размышлял о развернувшейся перед ним полчаса назад сцене. Но ответ на вопрос «Что это было?», по-видимому, находился в параллельной реальности и вовсе не интересовался Мальчиком-который-выжил.

* * *

Гарри зевнул и недовольно облокотился на свою тележку. Какой-то час назад он и прочие обитатели дома №12 по площади Гриммо всерьёз боялись опоздать на «Хогвартс-экспресс», теперь же юноша полагал, что скорее всего сегодня он ночевать будет прямо на перроне. Причина тому — аврорский КПП, разбитый у входа на платформу 9 ¾. Пятеро авроров с помощью специальных щупов и заклятий проверяли всех входящих, и детей, и взрослых, а также багаж. Очередь в результате выстроилась огромная, министерским работникам даже пришлось задержать поезда, приходящие на платформы 9 и 10 и ограничить доступ маглов.
— Типа покатались, — раздался знакомый голос откуда-то справа.
Гарри скосил глаза и обнаружил Джессику Дарк в чёрных кожаных брюках, такой же чёрной куртке, с гитарой за спиной и плеером на поясе.
— Доброе утро, — вяло поздоровался Гарри.
— Утро уже давно не доброе, — кивнула девушка на авроров, — но если ты настаиваешь… Кстати, а что ты тут делаешь? Тебе же, вроде, положено медальончики искать, а не тратить время на какие-то уроки, домашние задания… Бр-р-р, гадость.
— Не язви. Мне и без тебя тошно.
— Спасибо за комплимент, я тебя тоже люблю.
— Может, попробовать без очереди прорваться? — подал голос только что очнувшийся от состояния, близкого к трансу, Рон.
— Если тебе жить надоело, то пожалуйста, вперёд! — милостиво разрешила Дарк, — Весьма экзотичный способ самоубийства, надо сказать, — быть раздавленным разъярённой толпой школьников.
— И тебе тоже здравствуй, — кисло улыбнулся Рон, борясь с желанием снова заснуть, — Кстати, а что будут делать дети Пожирателей?
— Придут без родителей, — немедленно откликнулся Гарри.
— А если они сами Пожиратели?
— Все Пожиратели сейчас у Тёмного лорда, у него каждый человек на счету, — авторитетно заявила Джессика, — К тому же, он всё-таки не такой дурак, чтобы вербовать себе школьников пачками.
— Знаешь, детка, есть такой мальчик, — ухмыльнулся Рон, — Драко Малфой звать. Так вот, он…
— Спасибо, знаю, — недовольно буркнула девушка и толкнула тележку к ближайшему аврору.
— Чего это она?
Гарри пожал плечами и тоже двинулся вперёд.
— Привет, Гарри, — проговорил кто-то голосом Невилла, причём почему-то из-под гарриного чемодана.
Гарри, вздрогнув, опустил глаза. К счастью, всё оказалось лучше, чем он предполагал: Невилл просто ловил в очередной раз сбежавшего Тревора.
— Невилл, будь человеком, не мучай животное, — взмолился Рон, помогая однокурснику подняться, — лучше сдай на перевоспитание Хагриду, а себе купи кого другого.
— А Хагрид вырастит ему ядовитые клыки и шипы на спине. Нет уж, спасибо.
Тихо переговариваясь, юноши наконец прошли на платформу и остановились подождать девочек. Джинни и Гермиона вынырнули на свет божий чрезвычайно недовольные.
— Этот бородач — надутый индюк, ещё и пошляк — пожаловалась Гермиона на одного из авроров.
— А от моего перегаром разит — за милю, наверно, слышно, — вторила ей Джинни, — как их таких на работу пускают!
— Просто других нет.
Так, мрачно переговариваясь, оба Уизли, Гермиона и Гарри двинулись к поезду. Невилл остался ждать Полумну, которая, по его словам, была «где-то здесь…или тут…или там…».
— Джессика, давай к нам, — окликнул Гарри девушку.
— Зачем? — недовольно прошептала Джинни.
— Хочу выяснить, как много она знает о Волдеморте, — так же шёпотом ответил Гарри, — «каждый человек на счету», видишь ли…
Дарк с лёгким удивлением подошла к гриффиндорца.
— В чём дело?
— Пойдёшь к нам в купе?
Джессика, подняв брови, перевела взгляд с недовольно сморщенной мордашки Джинни на чуть удивлённые физиономии Рона и Гермионы, остановилась на решительном лице Гарри и рассмеялась.
— Ты чего? — не понял юноша.
— Да я так, о своём, о девичьем, — успокоившись, проговорила Джессика, — Не боишься потом пожалеть?
— Не беспокойся, я сильный — переживу.
— Как хочешь, — пожала плечами девушка, — не говори потом, что я тебя не…
— Багира?!?! — донеслось до ребят восклицание откуда-то со стороны первых вагонов.
— …предупреждала, — чуть поморщилась Джессика и продолжила уже тише, — Чёрт. Вспомнишь…Красавчика — вот и оно…он… Без показухи, естественно, никак. Момент.
Джессика развернулась на 180 градусов и направилась к одному из школьников, толпившихся в самом начале поезда. При близком рассмотрении вышеупомянутый школьник был идентифицирован как учащийся 7-го курса Слизерина Блейз Забини.
— Я-то думал, весь Слизерин по домам сидеть будет, — несколько удивлённо пробормотал Рон.
— Да ладно, пущай живут, — махнул рукой Гарри.
А вот Джинни прямо расцвела, глядя, как Джессика чмокнула Забини в щёку.
— Ах, слизеринцы, — мечтательно промолвила она, — берите и мучайтесь.
Впрочем, светская беседа Забини и Дарк длилась недолго. Через пару минут Джессика уже возвращалась к своим оставленным в районе Гарри Поттера вещам, а Блейз поспешил назад к первым вагонам.
— Что вы на меня так смотрите? Он просто мой друг, ничего личного.
— И давно вы дружите, если не секрет? — поинтересовался Гарри.
— С шести лет, — охотно ответила Джессика.
— Джессика, он из Слизерина, ты знаешь? — сочла своим долгом предупредить Гермиона.
— Прости?
— Слизерин — это один из школьных факультетов. Отличается высокомерием и беспринципностью, к тому же полон чёрных…
— Спасибо, слово «Слизерин» я разобрала ещё с первого раза, — криво ухмыльнулась Дарк, — я хотела спросить, с каких это пор принадлежность к данному факультету стала главным признаком сволочизма?
Не дожидаясь ответа, девушка повернулась к Рону, как раз закончившему втаскивать в поезд вещи друзей и свои собственные.
— Мистер Уизли, либо посторонитесь, либо одно из двух.
— Как угодно, Джейс, — немедленно откликнулся Рон.
— Рон, последнее предупреждение: если ты не прекратишь называть меня этим идиотским именем, то пойдёшь учиться плавать вон в той луже, — не меняя выражения лица сообщила девушка, — или в Хогвартском озере вместе с гигантским кальмаром, на выбор. Решай сам, так и быть, я сегодня добрая.
— Круто! — изумился Рон, — Ребята, я вам сейчас расскажу короткий анекдот. «Добрая Джессика Дарк».
Засмеялись все, даже героиня анекдота, левитировавшая в этот момент свой чемодан на верхнюю ступеньку.
Купе ребята нашли довольно быстро и, бросив вещи, пошли попрощаться с только что освободившимися от авроров миссис Уизли, Люпином, Тонкс и Грюмом.
Поезд отошёл от станции. Рон и Гермиона пошли к вагону для старост, а Гарри и Джинни направились к своему купе. Там они имели счастье лицезреть Джессику, забравшуюся с ногами на сиденье, включившую плеер и уткнувшуюся в книгу, название которой рассмотреть не удалось.
— Джессика, — окликнула девушку воодушевлённая Джинни. По всей видимости, она решила, что наличие Забини среди знакомых Джессики автоматически отваживает последнюю от Гарри. Во всех смыслах.
— М-м-м?..
— Багира — это ты?
— Угу, — промычала Дарк, переворачивая страницу.
— А почему?
— Потому что кусаюсь больно.
— Нет, правда, почему?
— Потому что Умник перечитал магловских книжек, — обворожительно улыбнулась Джессика, соизволив, наконец, поднять глаза на собеседницу.
— А кто такой Умник?
Теодор Нотт.
В купе на несколько секунд повисла тишина.
— А что такого? — не поняла Джессика, — Мы с ними с шести лет дружим. Вместе на фехтование ходили. А там обучение идёт по группам. Нас, шести-семилеток, мало было, вот и попали все в одну. А для удобства прозвища придумали.
— И много вас таких? — поинтересовался Гарри.
— Со мной — шестеро. Я, Умник, Красавчик, Лис, Силач и Орёл.
— Расшифруй.
— Теодор Нотт, Блейз Забини, Карл Монтегю, Альфред Давенпорт и Драко Малфой.
— Неплохо, — усмехнулась Джинни, — пять слизеринцев: три семикурсника и прошлый выпуск.
— Так вот в чём дело, — протянул Гарри, — ты общаешься с Малфоем!
— Уже год как нет, — покачала головой Джессика, — прошлым летом мы поссорились, и я больше его не видела.
— Из-за чего поссорились?
— А тебе какое дело? — недовольно спросила Дарк, — Я что, на допросе?
— Да они сплошь негодяи и Пожиратели!
— В самом деле? Золотой мой, я с этими мальчишками знакома одиннадцать лет. Наверно, мне лучше знать, кто из них чего стоит.
— Да? И много ты им успела рассказать о хоркруксах? — ехидно поинтересовался Гарри.
— Ничего, разумеется. Я что, так похожа на идиотку?
— А можно мне не отвечать на этот вопрос?
Джинни тихонько хихикнула и этим разрядила ситуацию. Гарри глубоко вздохнул и откинулся на спинку сиденья. Джессика вновь уткнулась в свою книгу. Примерно через час она взглянула на часы, отложила том и вышла из купе.
— Интересно, — поинтересовалась Джинни, глядя на закрывшуюся дверь — как Слизерин её переживёт?
— Им не привыкать.
Через пять минут в дверь вломились Рон и Гермиона.
— Это какой-то кошмар, — возвестил Уизли, плюхаясь рядом с Гарри, — представляете, Забини стал старостой вместо Малфоя. Сидел сейчас и гаденько так ухмылялся, глядя на нас.
— В Пуффендуе вместо Ханны Аббот поставили Сьюзен Боунс, а в Когтевране вместо Падмы Патил — Салли-Энн Перкс. Она же староста школы вместе с Эрни Макмилланом, — отчиталась Гермиона, садясь напротив Рона.
— А почему не ты? — с любопытством поинтересовался Гарри.
— Я…знаешь, Гарри, я подумала, что вечно куда-то исчезающая староста Хогвартсу не нужна. К тому же, времени будет мало — нам ведь надо так многому научиться.
— В общем, Гермиона пожертвовала собой ради судеб Мира, — откомментировал Рон, за что немедленно получил тычок от своей девушки.
— Да, кстати, — продолжила Гермиона, — мы сейчас обошли весь поезд. Он идёт полупустой. Причём по коридорам бродят, в основном, гриффиндорцы и слизеринцы. Остальных факультетов вообще почти не видно.
— Значит нас всех в ближайшем будущем ждёт обострение межфакультетской вражды, — констатировал Гарри.
Прошло несколько часов. За окном стемнело. Поезд подъезжал к Хогсмиду. За двадцать минут до прибытия ребята вместе с только что присоединившейся Джессикой стали переодеваться в школьные мантии. Гарри стянул куртку и начал рыться в чемодане в поисках формы, когда рядом с ним раздался чуть слышный стон. Юноша посмотрел вверх и увидел, как с лица Джинни медленно, но верно сползает улыбка. Гарри обернулся, оглядел купе, но ничего странного не заметил.
— В чём дело, Джин? — решился спросить он.
— Резонный вопрос, — подхватила Джессика, — я уже начала думать, что у меня голова квадратная. Что случилось, девочка моя, чем я опять тебе не угодила?
Джинни чуть сморщила нос и кивнула на мантию девушки. Та опустила голову и усмехнулась.
— А, ну да. Лис до сих пор не может отказаться от мысли, что во время моего распределения Шляпа чем-то серьёзно заболела. А я что сделаю, если у меня наследственность дурная?
Теперь Гарри понял, что именно не понравилось Джинни: красная полоса по низу мантии мисс Дарк и изображение представителя семейства кошачьих на груди. А Джинни явно рассчитывала по приезде в школу распрощаться с удовольствием лицезреть физиономию Джессики более часа в неделю.
— Ты когда успела? — недоумённо спросил Рон.
— Вполне закономерно, — начальственным голосом произнесла Гермиона, — в «Истории Хогвартса» сказано, что ни один студент не имеет права учиться нераспределённым.
— Верно, — кивнула Джессика, — я проходила Распределение вместе со всеми, если ты не помнишь. Только вы после пира пошли по гостиным, а меня отправили домой.
— А что твои слизеринцы говорят? — невинно поинтересовалась Джинни.
— Во-первых, они не мои. Во-вторых, то, что они обычно говорят, не предназначено для детских ушей. А в-третьих, мы подружились до Распределения, так что какая-то старая тряпка, которой по ошибке дали право голоса, на наши отношения повлиять не смогла.
И Джессика вышла из купе.
— Где это она тут детские уши нашла? — оскорбилась Джинни.
Поезд прибыл на платформу. Гарри, Рон, Гермиона и Джинни вышли из вагона и смешались с толпой. На платформе детей уже ждали кареты с фестралами, так что буквально через пять минут ребята уже въезжали в ворота Хогвартса.
Учебный год начался с поразительного случая: Пивз учеников не встретил. Никак и ничем. Полтергейст просто проплыл у входящих пятикурсников над головой и исчез в неизвестном направлении. Гриффиндорцы вместе с изрядно поредевшей с прошлого года толпой студентов вошли в Большой зал. Наконец ученики более-менее расселись, и Гарри получил возможность оглядеть факультетские столы. Столы Когтеврана и Пуффендуя в самом деле стояли наполовину пустые. Со Слизерина исчезло пару дюжин человек. Меньше всего досталось седьмому курсу: там все, кроме Малфоя, были в сборе. У Гриффиндора дело обстояло с точностью до наоборот: седьмой оказался наиболее уменьшившимся курсом факультета. Гриффиндорцы не досчитались аж троих: Парватти Патил, Лаванды Браун и Симуса Финнигана. Всего с краснознамённого факультета испарилось не более десяти человек.
— Вот интересно, — проговорил Рон, — за шесть лет ЗОТИ у нас вели три Пожирателя, один оборотень, один самовлюблённый придурок и одна заноза в заднице. Какой из этого можно сделать вывод?
— Тёмный Лорд портит людям жизнь в пятидесяти процентах случаев из ста. В остальное время люди сами устраивают себе неприятности, — охотно ответила Джессика, севшая напротив Уизли.
— Вообще-то я хотел сказать, что в этом году нам опять дадут какого-нибудь урода, но твоя версия тоже неплоха.
Наконец к учительскому столу подошёл Гораций Слизнорт с Распределяющей шляпой в руках и первокурсниками за спиной. Зельевар положил шляпу на заранее приготовленную табуретку и отошёл.

Случилось то десять столетий назад,
Когда меня только лишь сшили.
В том мире, где правил огонь и война,
Четыре волшебника жили.

Гриффиндор — самый сильный и храбрый из них,
Слизерин — самый хитрый и ловкий.
Дружбой связаны, вместе сражались они,
Охраняемы мечом и сноровкой.

Когтевран самой умной меж ними слыла.
Пуффендуй слыла самой умелой.
Лучше этих подруг свет не знал никогда,
Рядом были и словом, и делом.

Строить школу решили однажды друзья
И четыре создать факультета,
Чтоб на каждом собрать всех способных детей
И учить колдунов силе Света.

Только тайные распри к нам в школу вползли —
Маги их побороть не сумели.
И ушёл Салазар, и наш Хогвартс, увы,
Недоверья накрыли метели.

Но прошла после ссоры той тысяча лет,
А раздоры сильнее лишь стали:
Слышу эхо войны возле школьных ворот,
Шум заклятий, крик боли, звон стали.

Почему же у школы столь злая судьба?
Ссоры вновь, хоть причина другая…
Почему продолжается эта война,
Наши жизни и судьбы ломая?

Что ж, могу, если надобно, дать вам ответ:
Просто в наших рядах нет единства,
И покуда дерутся отцы с дочерьми,
Продолжаются эти бесчинства.

Знайте, дети: беда с сортировки идёт,
С изначальной вражды факультетов.
И запомните: разницы нет никакой
Между флагами разного цвета.

От названий семей не меняетесь вы —
Свято помните, днём или ночью.
А теперь принимайте решенье скорей,
И быстрей сортировку закончим.

Шляпа закончила петь, аплодисменты стихли, и церемония началась. Всего в результате распределения Когтевран пополнился больше всех, а в Пуффендуе пополнение наоборот оказалось необычайно мало.
Макгонаголл поднялась.
— Здравствуйте, дорогие ученики, — начала она, — В связи со смертью профессора Дамблдора с этого года я занимаю пост директора школы. В первую очередь, позвольте представить нового заместителя директора и декана факультета Слизерин Горация Слизнорта.
Зал вежливо похлопал, когда Слизнорт кивнул.
— Ещё о вакансиях. Профессор Моника Стар будет преподавать трансфигурацию и является новым деканом Гриффиндора.
Моника, при более близком рассмотрении оказавшаяся членом Ордена Феникса, встала. Зал взорвался аплодисментами.
— Интересно, как Гриффиндор отнесётся к тому, что их новый декан с отличием закончил Слизерин? — ехидно прошептала Дарк.
— Ты откуда знаешь? — спросила Гермиона.
— Она была моим куратором по трансфигурации, астрономии и арифмантике.
— Новым преподавателем Защиты, — продолжала Макгонаголл, — становится мисс Кармен Уайт.
Высокая блондинка, в отличие от Моники, вставать не стала, а просто улыбнулась. Эта улыбка Гарри чрезвычайно не понравилась.
— А теперь объявления: во-первых, к всеобщему прискорбию сообщаю, что из-за невозможности обеспечить надёжную охрану чемпионат Хогвартса по квиддичу в этом году отменяется…
По Большому залу пронёсся гул недовольных голосов. Макгонаголл с большим трудом восстановила тишину и продолжила объявления. Но Гарри её уже не слушал. Несмотря на громкое возмущение Рона, юноша пришёл к выводу, что для него это даже лучше. Тренировки по квиддичу всегда отнимали слишком много времени.
Новый директор закончила речь, и на столах наконец появилась еда, на которую немедленно накинулись проголодавшиеся ученики. Как уставший Гарри дошёл до гостиной, он помнил уже смутно. Ночью парню снова снились какие-то тени и покалывало шрам.
Глава 9. Ученье — свет: звезда по имени Хогвартс.

Кого боги хотят покарать,
того они делают педагогом.
Эмиль Зегадлович.

— Подъём!!!
Гарри дёрнулся и больно ударился ногой о спинку кровати. Шипя и чертыхаясь, парень высунул голову из-за полога и сощурился, пытаясь разглядеть свой новоявленный будильник. Где-то через минуту до него дошло, что без очков он даже шиш с маслом не увидит, так что юноша поспешил найти вышеозначенный прибор. После водворения окуляров на их законное место Гарри осознал, что он в спальне один, не считая Рона, и что завтрак начался пять минут назад. Рональд, в свою очередь, заметно нервничал. Видимо, полуголый взъерошенный Гарри рушил все его старостовы планы.
— Бегом-бегом, Большая Черепаха. Давай быстрее, или я тебе панцирь вскрою, — приговаривал рыжий, кидаясь в Поттера его же мантией, рубашкой и носками.
Первой мыслью Гарри было заткнуть друга при посильной помощи вантуса. Вернее, это была его вторая мысль, первая не прошла цензуру. Но, так или иначе, до вантуса Гарри добежать не успел, а сразу направился на завтрак, подгоняемый пинками Рона. Зевая и машинально приглаживая волосы, юноша спустился в Большой зал и поначалу вздрогнул от неожиданности — слишком уж пусто здесь было. Стол Когтеврана, например, напоминал разграбленную Русь после освобождения от татаро-монгольского ига: подавляющее большинство учащихся этого факультета уже успели позавтракать и разбежались на уроки. Пуффендуйцев тоже было мало — они большей частью продолжали отдыхать. Столы Слизерина и Гриффиндора процветали, равно как и вековая межфакультетская вражда: где-то в конце посадочных мест третьекурсники по-дружески перекидывались кусочками хлеба. К месту действия уже приближалась грозная Гермиона с явным намерением засунуть вышеупомянутый хлеб в носы малолетних преступников. Обозрев сию неутешительную картину, сонный Гарри недовольно плюхнулся за стол. Рядом немедленно примостилась Джинни. Рон же, подхватив заботливо оставленные Гермионой расписания, унёсся их раздавать, не забыв сунуть экземпляр и засыпающему голубку. Джинни, как и любому шестикурснику, необходимо было сопоставить своё расписание с деканом. Гарри с радостью выяснил, что у него прямо с утра двойные зелья, затем окно, двойная трансфигурация и чары после обеда.
— Везёт как утопленнику, — зевая, пробурчал Поттер, пытаясь поудобнее устроиться в тарелке с овсянкой.
— Гарри, не спи! — толкнула юношу Джинни.
— А?
Девушка исхитрилась всунуть в открытый рот Избранного намазанный джемом тост.
— Ешь. Не забывай, тебе ещё на уроки сегодня.
— Ага, спасибо, мамочка, — невнятно пробормотал Гарри, пережёвывая тост.
Поттер уже добрался до чая, при значительной помощи Джинни, разумеется, когда напротив него плюхнулась шокированная Джессика Дарк.
— Они издеваются!? — не своим голосом просипела девушка, — Вот мне что, в четверг ночью заняться нечем, кроме как астрономию изучать?
— На кой чёрт тебе астрономия? — поинтересовался только что присоединившийся к несчастным однокурсникам Рон.
Уязвлённая в лучших чувствах Джессика язвительно посмотрела на парня:
— Нравится, — и вновь уткнулась в расписание, попутно прихлёбывая чай. Гермиона заглядывала ей через плечо, сравнивая со своим.
— А что ты с зельями будешь делать? — тихонько спросил Рональд у Гарри.
Парень в ответ пробормотал что-то непонятное и пожал плечами.
— Ну ни хрена себе изврат! — снова возмутилась Дарк, — Ей-богу, лучше бы я дома сидела.
Девушка торопливо допила свой чай, схватила яблоко и двинулась к выходу. У дверей стояли Нотт и Забини.
— Как прошла первая ночь наедине со слизеринской ищейкой? — многозначительно спросила Джинни у Гермионы.
— Нормально. Мебель ради смеха попередвигали, как водится, сменили интерьерчик и легли спать, — гриффиндорская староста, казалось, не поняла намёка и спокойно продолжила трапезу.
А вот у Гарри в самом деле наметилась проблема с зельеварением. На свои силы он особенно не рассчитывал, а учебник Принца-полукровки для шестого курса, даже если забыть о его владельце, помочь семикурсникам в любом случае ничем не сможет. Остроумную идею Рона обыскать шкафы Слизнорта в надежде найти экземпляр Снейпа для этого года Гарри пока оставил про запас. С трудом окончив трапезу, Гарри и иже с ним пожелали удачи Джинни, которой буквально через минуту предстояло поближе познакомиться с новым деканом, и, радостно воя, направили свои стопы к кабинету зельеварения.
— …Энни, не пори горячку, — раздался тихий голос откуда-то из-за угла, — Ну прикололась моя матушка вместе со своим старшим братцем, ну выпустила эту чёртову статью про этого чёртового Поттера, но я-то тут причём?
— Поздравляю, Тед, что ты не у дел. Уже можно радоваться по поводу срыва второй разборки? Какое счастье, что мне не придётся в ближайшее время лицезреть очередную малость перекошенную физиономию в нашей компании, — послышался сардонический голос Джессики: видимо, утро у девочки не задалось.
— Да, Энн, а ведь ты не меняешься. Всё та же язвительная, гордая, заносчивая, циничная, избалованная, эгоистичная стерва, — с ноткой смеха откликнулся кто-то, кто по интонациям напомнил Гарри Забини.
— Стараюсь, — откликнулась Дарк в лучших традициях Северуса Снейпа.
Гриффиндорцы повернули за угол. Слизеринцы во главе с Джессикой немедленно заткнулись. Рон и Забини смерили друг друга взглядом, но никто ничего не сказал.
— Какое безумие! — закатила глаза Гермиона, когда фехтовальщики остались позади.
Со звонком семикурсники четырёх факультетов осторожно вошли в кабинет: благодаря привычке, привитой ученикам незабвенным Северусом Снейпом, в лаборатории зельеварения всегда было тихо.
— Доброе утро, друзья мои! — максимально жизнерадостно поприветствовал Слизнорт рассаживающихся учеников (Дарк, вопреки традициям, заняла место Малфоя за слизеринским столом).
— Здравствуйте, профессор Слизнорт, — вяло поздоровались юные зельевары.
— Надеюсь, ваши каникулы прошли вполне успешно, — в тишине кабинета раздалось неопознанное скептическое хмыканье, — и вы явились отдохнувшими и готовыми работе.
Гермиона согласно кивнула, но её жест особой поддержки в классе не нашёл. Рон выразительно кашлянул. Профессор проигнорировал «оптимистичный» настрой студентов и с видом Санта Клауса, обвешанного подарками, объявил:
— Сегодня вас ожидает небольшая самостоятельная работа, которая проверит ваши знания за прошлые годы, — Гораций выразительно посмотрел на Гарри, старательно ищущего мыло и верёвку, — После моих объяснений каждый из вас подойдёт к моему столу и возьмёт по флакону с заготовками хорошо известных вам зелий. Но зелья сварены неправильно, в каждом не хватает по одному ингредиенту. Вы должны обнаружить недостающую частичку, заново сварить зелье и сдать ваш вариант с пометкой, что, по вашему мнению, я забыл положить в свой образец. Все всё поняли? Отлично, приступайте.
Ученики ринулись, правда, не особенно активно, к учительскому столу: по видимому, не один Гарри не испытывал восторга от факта окончания каникул. Сам Избранный, ругая последними словами тот день, когда он согласился вернуться в Хогвартс, неспешно приблизился к учебному пособию, выбрал среди оставшихся четырёх флаконов неопознанное кроваво-красное зелье и с видом приговорённого к расстрелу вернулся к родимому котлу. Через пять минут глубокомысленной возни Гарри с чего-то взял, что содержимым его флакона является яд «Зарница», эффект которого заключается во внезапном безостановочном кровотечении из носа и глаз и резком помутнении рассудка. *Им, очевидно, Волдеморт по вечерам надирается вместо огневиски,* — не в тему подумалось Поттеру, причём в ту же секунду у парня заныл шрам. Обиделся Том что ли?
Между тем, от определения наименования зелья задание на урок не решается. Положим, он его переварит. А дальше что? Гарри попытался вспомнить описание вышеупомянутого яда, прописанное в учебнике, ибо сим источником знаний пользоваться запрещалось. Да и какой идиот притащит на свой первый урок седьмого года обучения все учебники прошлых лет, кроме извечных тормозов Кребба и Гойла, разумеется? Вместе с образом учебника по зельеварению перед мысленным взором Мальчика-который-выжил непроизвольно возник и нелицеприятный лик некоего Принца. Гарри, чуть поморщившись, помотал головой и продолжил заниматься делом.
*Так-так, посмотрим… толчёные глаза жуков смешать с…, добавить мелко нарезанные корневища аконита…, затем пол-унции толчёной брусники…, мешать ля-ля-ля, в результате зелье должно получиться нежно-розового цвета. А у меня кроваво-красное. Блин.*
Гарри записал все необходимые ингредиенты в порядке их применения, нагрузился ими как ишак у шкафа с запасами профессора зельеварения, аккуратно разложил их возле себя на столе и принялся вычислять потерянный ингредиент путём глубокомысленного созерцания оных. Справа от бедолаги вспотевший Рон пытался определить наименование чего-то, что даже для Гарри выглядело как недоваренное копирующее зелье, о чём он не замедлил сообщить другу. Обрадованный Рональд немедленно принялся тайком листать учебник в поисках рецепта вышеозначенной жидкости. Напротив Гарри Эрни Макмиллан трудился над приготовлением простейшего ранозаживляющего зелья. Рядом довольная Гермиона весело помешивала наполовину готовое слабенькое приворотное зелье под кодовым названием «Котёнок». Гарри вернулся к своей «Зарнице». Юноша ещё раз внимательно рассмотрел красную жидкость и вдруг ему стало совершенно очевидно, что в яде не хватает брусники.
*В самом деле, почему бы и нет?* — обрадовался Гарри, одновременно пытаясь понять, с чего он это взял, — *Ладно, сделаем вид, что я прав, и продолжим*.
Довольный юноша, с плеч которого сразу свалилась половина проблемы, запалил огонь под котлом, налил воды и принялся толочь скарабеев. Примерно через час Поттер закончил приготовление яда и оставил его настаиваться. На успех он не рассчитывал, ибо настолько халатно отнёсся к приготовлению зелья, пытаясь успеть всё до звонка, что не особенно следил за точным количеством положенных ингредиентов, да и не был уверен в правильности наугад вспомнившегося рецепта. К тому же, несчастное зелье, принёсшее парню столько хлопот, на данный момент было не просто не розовым, а откровенно пурпурным. Звонок должен был прозвенеть с минуты на минуту. Гарри прибрался на столе и, плюхнувшись на стул, начал наблюдать за работой остальных. От котла бордового Рона в очередной раз несло сероводородом, Гермиона как раз добавляла последний ингредиент в свою работу. Гарри с улыбкой отметил, что он в кои-то веки закончил раньше девушки, причём на сей раз без посторонней помощи, и даже почти правильно. Всё же розовый и пурпурный — родня недалёкая. Зелье Эрни, вместо положенного лимонно-зелёного приобрело цвет морской волны. За столом когтевранцев, как и следовало ожидать, особого уныния не наблюдалось. За слизеринским столом развалился только что закончивший задание Нотт. Напротив него, поигрывая флаконами с жёлтой и оранжевой жидкостями, расположилась Дарк с таким видом, будто просидела не меняя положения, как минимум, с начала занятия. Оба студента с довольными, истинно слизеринскими улыбками наблюдали за взъерошенным Забини, отчаянно бившимся над собственным котлом, от которого валил густой тёмно-синий пар. Слизеринский староста что-то злобно прошипел товарищам, и те, не забыв тихонько захихикать, наклонились к бедолаге. Неожиданно Джессика бросила взгляд на наблюдавшего Гарри и вопросительно подняла правую бровь. Юноша немедленно отвернулся и уставился на собственное зелье. Первые секунд семнадцать он просто смотрел на поверхность невидящими глазами и ничего не замечал. Вдруг Гарри наморщил лоб. Интересно, ему кажется, или… да нет, однозначно, теперь его яд стал намного, намного светлее, чем непосредственно после приготовления. Юноша взглянул на часы. Гипотетической «Зарнице» осталось настаиваться ещё четыре минуты. Прозвенел звонок. Краем уха Гарри услышал, как где-то справа Слизнорт начал традиционный обход учащихся, но ему было не до того. Парень не спускал глаз с собственного зелья. По мере настаивания оно в самом деле приобретало всё более мягкие оттенки, пока, наконец, не стало…
— Светло-розовое, Гарри! Отлично, мальчик мой, отлично, — раздался над самым ухом Избранного довольный голос Слизнорта, — Это «Зарница»? Да-да, потрясающий кремовый оттенок. Вы добавили сюда катализатор? Золототысячник? Интересно… Нестандартное решение, но в целом… Очень даже неплохо, дорогой. Ещё двадцать баллов Гриффиндору.
И довольный Слизнорт прошествовал к своему столу.
— Домашнее задание: тем, кто не справился, написать сочинение, посвящённое разобранному вами зелью. Остальные могут отдыхать.
Гарри в шоке смотрел на собственный котёл. Из хвалебной речи профессора он не уловил ничего. Юноша пытался осознать тот факт, что он только что без посторонней помощи сварил довольно сложное зелье, изучавшееся на пятом курсе под недремлющим оком Снейпа. Дурдом…

* * *

— Ты просто умница, Гарри, — похвалила юношу Гермиона после того, как Святая троица покинула подземелья, — Ведь можешь же, когда захочешь.
— Как интересно, милая, — хихикнул Рон, — как только Гарри стал справляться самостоятельно, ты перестала завидовать.
— Глупый, я ему никогда не завидовала, — возмутилась Гермиона.
— А вот и нет.
— А вот и да.
— Да успокойтесь вы! — вскинулся Гарри, — Вы что, не понимаете? Не хуже меня знаете, что в зельях я не гений. И никакие мамины гены во мне не говорят и не говорили. А тут…
— Гарри, ты себя недооцениваешь… Извините, ребята, но мне пора на арифмантику, — резко прервала Гермиона попытавшегося возразить Поттера, чмокнула Рона и умчалась на очередной урок.
Гарри в ответ только глубоко вздохнул. Что с ним опять такое?
— Слушай, дружище, пошли к Хагриду. Сейчас всё равно окно, — вдруг предложил Рон.
— Думаешь, у него тоже? — пессимистично спросил Гарри, — Хотя ладно, пошли. По шее так и так не даст.
И, пожав плечами, юноша последовал за другом к избушке на окраине Запретного леса. После непродолжительного стука дверь открылась, и на пороге показался лесничий.
— А, эт вы, мальцы? Чой-то вы тут делаете? И где Гермиона? — прогудел, по-видимому, довольный Хагрид.
— У нас окно, а Гермиона на арифмантике, — объяснил Гарри, вталкивая Рона в хижину и закрывая за собой дверь.
— Ну садитесь, чай пить будем.
И преподаватель УЗМС принялся рыться в буфете, надеясь отыскать для ребят что-нибудь вкусненькое.
— Как дела? — поинтересовался Гарри, когда перед ним и Роном очутились две чашки чая и блюдо с «бетонообразным» тыквенным пирогом.
— Всё нормуль. Недавно виделся с мадам Максим… Потрясающая женщина, — и Хагрид расплылся в улыбке.
— А что в… ну ты понял, — осторожно поинтересовался Рон.
— Где, в Ордене что ли? — прогрохотал на всю округу лесничий. Гриффиндорцы не замедлили шикнуть на потерявшего осторожность полувеликана.
— Вам не говорили? — с виноватым видом прошептал Хагрид, — Управление решает вопрос, стоит ли вас…эта…вытаскивать из школы, ну, на собрания. И, кажись, вам какое-то задание придумали.
— Какое? — немедленно заинтересовался Уизли.
Хагрид неопределённо мотнул головой:
— Не в курсе. Да не беспокойтесь, вам расскажут, если понадобится. Вообще, в школе теперь безопаснее. Тут это, защиту новую поставили. Да и среди персонала членов Ордена — восемь человек, считая вас. Дай-ка посмотрим, профессор Макгонаголл, профессор Слизнорт, профессор Стар,…
Гарри и Рон глубокомысленно кивали в ответ на тираду Хагрида.
— …жаль, Дамблдор погиб, — вздохнул лесничий и тщательно высморкался, — Он был бы рад увидеть, что нас так много.
— Эм-м, Хагрид, извини, но нам пора — у нас трансфигурация через двадцать минут, — решился-таки перебить друга Гарри.
— Да, конечно, идите, — кивнул Хагрид, вытирая рукавом крупную слезу, — А Моники не пужайтесь — она хорошая девчонка, хоть и слизеринка.
Ребята попрощались и поспешили к замку.
— Как интересно, — возмутился Рон, — Они там что-то про нас обсуждают, а мы об этом узнаём последними…

— Извините, можно войти? Нас профессор Вектор задержала…
— Быстрее, девочки, — кивнула профессор Стар и вновь повернулась к классу.
Запыхавшаяся Гермиона и откровенно злая Джессика тихонько прошмыгнули в кабинет трансфигурации и оккупировали вторую парту справа от Рона и Гарри.
— Все наконец? — несколько неодобрительно уточнила профессор, но ровно через секунду доброжелательно улыбнулась, — Здравствуйте, ребята. Меня зовут Моника Стар, я, как вы знаете, преподаю трансфигурацию и являюсь новым деканом факультета Гриффиндор. До этого, если вам интересно, я работала в «Гринготтсе», параллельно занималась частным репетиторством. Люблю музыку, цветы, сладости и хорошие шутки. Но это не означает, что на своих занятиях я буду позволять вам вместо должной работы упражняться в остроумии. Надеюсь, что вскоре смогу со всеми вами познакомиться поближе, а сейчас, если вы не возражаете, приступим к занятию.
Возражений почему-то не последовало. Гарри, слегка улыбнувшись, откинулся на спинку стула и разглядывал нестандартную преподавательницу. Член Ордена Феникса была высокой смуглокожей брюнеткой лет двадцати пяти с длинным, почти до пояса, волосами, забранными в конский хвост. Маленькие тёмно-синие глазки проворно оглядывали студентов. Необычайно тонкие губы постоянно растягивались в приветливой улыбке, обнажая ровные белые зубы. Одета профессор была в светло-голубую мантию с брошкой в форме феникса.
— Я знаю, к какому темпу работы вы привыкли, находясь под руководством профессора Макгонаголл, — продолжала Моника уже несколько более деловитым тоном, не переставая, впрочем, улыбаться, — Будьте уверены, расслабляться я вам тоже не дам. В конце года вас ожидают сложнейшие экзамены по ЖАБА, к которым мы и будем готовиться в течение этого учебного года. Половину первого семестра вы будете изучать чары Восстановления, на протяжении второй половины первого и небольшой части второго вы освоите трансфигурацию человека, оставшееся время вы посвятим повторению изученного материала за этот и прошлый годы. Материал сложный, но тем из вас, кто будет добросовестно заниматься, экзамены ЖАБА покажутся необычайно лёгкими. Вопросы?
Вопросы, если они у кого-то и возникли, остались невысказанными. Довольная Моника велела студентам открыть пятнадцатую страницу учебника и принялась объяснять принцип действия чар Восстановления.
— …в отличие от Reparo, предназначенного для починки разбившегося или сломавшегося предмета, диапазон действия чар Восстановления намного шире. Скажем, с их помощью можно проявить ранее стёртую или испорченную любым другим способом надпись, восстановить отломанную ручку у чашки или наполовину сгоревший пергамент. Сильнейшие маги, вроде Альбуса Дамблдора, способы восстанавливать таким образом и более крупные предметы, например стол или стену…
Следующие полчаса профессор в красках расписывала ребятам все перспективы использования этих чар, простейшая модификация которых была им немедленно продиктована. Затем Стар выдала каждому чистый, на первый взгляд, лист пергамента и велела восстановить исчезнувшую с него надпись и выполнить прописанное задание.
Гарри честно прошептал требуемое заклятие, но пергамент остался девственно-чистым. Юноша попробовал ещё раз и с таким же успехом. Неожиданно его внимание привлекло тихое шуршание, доносившееся откуда-то справа. Гарри покосился на соседнюю парту, за которой некая Джессика Дарк делала из выданного ею пергамента аккуратный комочек. Миг, и бумажный шарик угодил точно в лоб просматривавшей какую-то газету профессора Стар.
— Прямое попадание, — раздался тихий голос Джессики.
— А баллы не снять за такое? — подняла голову Стар, улыбаясь ещё шире чем прежде, если такое возможно.
— Прости? — откровенно изумилась Дарк.
— Десять баллов Гриффиндору, на большее не рассчитывай.
И женщина вернулась к своей газете. С минуту Гарри ломал голову над насущным вопросом «Это сейчас что такое было?». Затем, бросив это пустое занятие, попытался в очередной раз трансфигурировать пергамент, когда за соседней партой вновь раздался шорох. Недовольный Гарри снова оглянулся, клянясь при первой же возможности убить надоеду-Дарк, и… обалдело вытаращился на смущённую Гермиону, двигавшуюся по направлению к учительскому столу. Девушка обречённо посмотрела на ошарашенного парня, подошла к Стар и поцеловала её в щёку.
— Ну что вы, мисс Грейнджер, зачем так-то? Можно было просто сказать, что я вам нравлюсь, — хихикнув, сообщила покрасневшей и явно возмущённой Гермионе профессор трансфигурации, — Возвращайтесь на место. Пятнадцать баллов Гриффиндору.
Гермиона, резко тряхнув волосами, метеором пронеслась по кабинету и уселась на своё место рядом с нервно хихикающей Джессикой. *Психушка!* — подумал также начавший улыбаться Гарри и произнёс заклятье ещё раз. К вящему удивлению парня, на листе медленно начали проступать чернила, через несколько мгновений сложившиеся в надпись: «Молодец, дружок, ты выполнил задание. А теперь можешь покукарекать от радости».
— Это что? — не своим голосом прохрипел Гарри.
Рон оторвался от работы и взглянул на пергамент друга. Потом хрюкнул. Потом ещё раз. Потом ещё.
— Я так понимаю, это задание от профессора Стар, — в перерыве между хрюками предположил Рональд, — Какое счастье, что у меня ничего не получается!
*Да уж, чисто слизеринское чувство юмора!* — подумал парень закатывая глаза и попутно прочищая горло.
— КУКАРЕКУ-У-У!!! — во всю мощь лёгких завопил Поттер.
Класс после этого можно было выносить. Особенно покатывались несколько ранее справившиеся с заданием девушки с соседней парты. Смущение Гермионы моментально исчезло, а Джессика забыла о любимом выражении лица «Моё-императорское-высочество-сюда-по-ошибке-занесло».
— Мистер Поттер, с вами всё в порядке? — участливо спросила профессор Стар, наконец подавив хохот.
— Я-то причём? Вы же сами попросили, — искренне удивился Гарри.
— Превосходно. Ещё пятнадцать баллов Гриффиндору.
До конца урока больше ничего экстраординарного не происходило, из чего можно сделать вывод, что никто так и не освоил простейшую формулу чар Восстановления. Под конец профессор задала письменно перечислить все случаи, при которых применяется простейшая модификация данных чар, а тем, у кого не получилось их применить, забрать пергаменты с собой и потренироваться. Написанные на листах задания декан отменила, видимо потому, что она не будет лично присутствовать при их выполнении. По пути на обед Гермиона довела до сведения наполовину одуревших от хохота парней, что у Джессики было написано: «…брось в меня этот пергамент, дабы я обратила на тебя свой благосклонный взор». А на её собственном листке значилось: «…поцелуй меня, ведь я такая хорошая».
— Да уж, интересный у нас декан, — тяжело вздохнул Рон, — Нет, я, конечно, ничего против не имею, но если такое будет проходить на каждом занятии, то я не то что по Макгонаголл, по Снейпу соскучусь. Мне и близнецов вот так хватает.
А Гарри отметил, что у него на втором уроке подряд получилось абсолютно всё, причём быстро и без всяких проблем.

* * *

Вечером Гарри сидел в гостиной, абсолютно выдохшийся. Морально. Помимо всего хорошего и не слишком, что сегодня произошло, у него после обеда ещё и Заклинания были. Семикурсники, под умелым руководством профессора Флитвика, изучали Протеевы чары, с помощью которых Гермиона когда-то зачаровывала фальшивые галеоны для членов ОД. Гарри пытался наложить их на специальные пластмассовые кубики. С первым юноша успешно справился с четвёртой попытки, а вот второй почему-то взорвался. Домашнего задания было немного, в основном, благодаря успешной работе на уроках, так что юноша хотел…
— Гарри Джеймс Поттер, ты опять валяешь дурака?!
…в этот вечер просто посидеть у камина и отдохнуть, но вот пришла Гермиона и пытается заставить его сесть за уроки, в результате чего весь отдых летит к чёрту на кулички. Юноша медленно поднял уже опустившиеся было веки и жалобно посмотрел на подругу, переместившую сражение за интеллект на левый фланг, к Рону и Джинни:
— Вы двое, чего разлеглись? Займитесь делом, пока есть время.
— Ну Герми, дай покоя хоть чуть-чуть!
— Рональд Артур Уизли, перестань отлынивать! — Гермиона ухватила бойфренда за ногу и принялась стаскивать его с дивана, — В прошлом году ты ничего не успевал.
— В прошлом году у меня были тренировки, — возразил Рон уже с пола.
— А в этом у тебя есть другие дела, поважнее. Джессика, — перекинулась староста на новую жертву.
— А я причём? — полуиспуганно вопросила Дарк, инстинктивно забиваясь вглубь кресла.
— Ты уже час не меняя положения валяешься! Я от тебя такого не ожидала, — очевидно, на Гермиону наложили сглаз Трудоголика, — Ты помнишь своё расписание? Нам на завтра нужно написать эссе по арифмантике, очень, кстати, интересное.
— Тоска зелёная, — откликнулась Дарк, уткнувшись в очередную книгу, — Мне что, заняться нечем?
— Но ведь его завтра сдавать.
— А мне лень.
— Так ты лентяйка?
— Я не лентяйка, мне просто лень.
— Это и говорит о том, что ты — самая настоящая лентяйка.
Оскорбленная до глубины души Джессика Дарк с громким хлопком закрыла книгу, смерила недовольным взглядом однокурсницу и села за учебники.
— Отлично, один есть! — радостно констатировала Гермиона, — А вы что сидите?
— Ну Гермионочка, ну пожалуйста, мне задали только травологию и то на пятницу! — жалобно протянула Джинни, — Можно я отдохну?
Гермиона задумалась на мгновение и отступилась от мисс Уизли. Зато теперь с грозным видом зависла над парнями.
— Ну?
Открывший было рот Гарри, узрев грозный лик Гермионы Грейнджер, быстро передумал возражать и потянулся за сумкой с учебниками, поддерживаемый в сём благородном начинании Роном. Наконец, все трое уселись к столу, за которым жутко злющая Джессика пыталась взглядом испепелить учебник по арифмантике, без особых, впрочем, успехов. Джинни примостилась рядом с Гарри, так, за компанию.
— Ребята, я вам что хотела рассказать, — не собиралась умолкать Гермиона, — Мы сегодня на арифмантике проходили второстепенные магические способности и способы их определения.
— И что? — лениво осведомился Рон, пустыми глазами пялясь в учебник трансфигурации.
— Это например метаморфомагия или врождённая анимагия, как у Макгонаголл. Некоторым способностям можно обучиться. Но врождённых второстепенных магических способностей у мага бывает, как правило, не больше двух, — цитировала Гермиона, — Хотя у Дамблдора их было целых четыре!… Но это неважно. Я к чему рассказываю…
— Короче, Гермиона хочет всех вас обсчитать и проверить, у кого что есть, — нетерпеливо вмешалась Джессика, — Она мне об этом все Чары гундосила.
— Но ведь это же так интересно! — продолжала развивать мысль староста, нисколько не обидевшись на девушку.
— Ага, обхохочешься! — саркастически ухмыльнулась Дарк, — особенно если учесть что эти самые способности есть не у каждого…
Гермиона несколько смутилась:
— Ну…я уверена, что нам повезло. А ты что, не хочешь ничего узнать о себе?
— Я и так знаю. Я — энергетик.
— Правда? — ахнула Гермиона.
— Нет, вру, — ехидно откликнулась Дарк, с явной неохотой строча эссе.
Гарри, Рон и Джинни с явным недоумением слушали перепалку гениев арифмантики.
— Но ведь Дамблдор тоже был энергетиком.
— Только на много уровней выше, чем я. У меня опыта мало — тренироваться не на чем.
— Ваш разговор медленно ускользает от моего понимания, — вмешалась в дискуссию порядком позеленевшая Джинни, — Давайте по порядку. Что значит «энергетик»?
— Это значит, что я могу отдавать, забирать и сохранять энергию любого достаточно крупного живого организма и могу видеть следы магии, — механическим голосом отчеканила Дарк, — потому и сидела на экстернате.
— Не вижу связи, — наморщил лоб заинтересовавшийся Гарри.
— Но это же просто! — пояснила Гермиона, — Когда способности только открываются, маг, испытывающий при этом сильные эмоции, не может их контролировать. А теперь представь, что вот такой энергетик спит в общей спальне, и вдруг ему снится кошмар…
— И на следующий день вся спальня оказывается в больничном крыле, — мрачно закончила Джессика, перелистывая страницу.
— Жуть! — проникся ощущением опасности Рон.
— В общем, я собираюсь проверить наш потенциал, — завершила дискуссию воодушевлённая Гермиона, — представляете, какие перед нами откроются возможности?…
Не переставая что-то восхищённо бормотать, Гриффиндорская староста склонилась над пергаментом и углубилась в вычисления. Джессика закатила глаза и, отложив на треть написанное эссе, стала что-то карябать на чистом листе. Джинни прикрыла глаза и прислонилась спиной к Гарри, пытавшемуся на пару с Роном добить трансфигурацию. Примерно через час Поттер отложил готовую таблицу для профессора Стар и собирался приняться за Чары, когда в тишине полупустой гостиной раздался воинственный клич племени Тумба-Юмба, изданный Гермионой Мэри Грейнджер.
— Гарри, Рон, Джинни, вы только посмотрите! Это же просто потрясающе!
— Что ты там увидела, Герми? — поинтересовался Гарри, — Высчитала, что я — змееуст, или это к дополнительным способностям не относится?
— Причём здесь змееуст? — отмахнулась от парня Гермиона, — Это же не твоя способность. Её передал тебе Волдеморт. Нет, вы взгляните!
— Ну говори уже! — вскинулся Рон.
— Милый, ты владеешь левитацией, — охотно откликнулась Гермиона.
— Это в смысле без метлы летать? Yahoo! — обрадовался Уизли, — И что?
— Я, похоже, гипнотизёр, — проигнорировала бойфренда мисс Грейнджер, — Значит, могу заставить человека сделать то, что мне нужно.
У Гарри где-то внутри всё похолодело: ему отчётливо вспомнился тот день, когда Орден чуть ли не в полном составе уламывал его ехать в Хогвартс. И именно слово Гермионы стало буквально решающим в споре, Гарри, сам того не осознавая, ей подчинился.
— Джинни, ты — прорицатель, — продолжила доклад Гермиона, — Это значит…
— Нет, — помотала головой девушка, — нет, этого не может быть. Я ненавижу прорицания!
— Боюсь, тебе придётся их полюбить, — настойчиво произнесла Гермиона, — нераскрытые способности пагубно влияют на здоровье и магическую силу. И кстати, о здоровье. Гарри, я, конечно, не знаю, но мои расчеты показывают, что ты — лекарь. Ты можешь лечить наложением рук.
И снова Гарри согласился с подругой. Конечно, то самое и произошло во время уничтожения хоркрукса, когда он залечил ожог Джессики. И кстати, о хоркруксе…
— А у тебя в справочнике случайно нет такой способности, которая позволяет взрывать некие медальоны без помощи палочки? — поинтересовался Избранный.
— Нет, такого здесь нет, хотя я думаю, что…
— Подожди, ты его руками взорвал? — хрипло спросила юношу Джессика, доселе не обращавшая внимания ни на членов ОД, ни на Джинни.
— Да, а что?
На лице мисс Дарк появилось замкнутое выражение, пустые, ничего не выражающие глаза буравили исписанный листок. Наконец она предложила абсолютно безжизненным голосом:
— Дорогие мои, давайте поиграем в интересную игру. Я вам задаю один несложный вопрос, и тот, кто правильно на него ответит, получит большой красивый подарок на Хэллоуин.
Девушка немного помолчала и выдала:
— Вопрос: я — дура?
— Разумеется, — немедленно откликнулась Джинни.
Ничего не понимающая Гермиона шикнула на подругу. Рон тихонько захихикал. Джессика нервно качнула головой:
— Правильно. Итак, Джинни, что ты хочешь на Хэллоуин?
— Новую метлу, — непроизвольно вырвалось у той.
Дарк, не меняя выражения лица, что-то быстро накарябала на пергаменте, подхватила свои вещи и унеслась в спальню.
— Эй, ты чего? — недоумённо крикнул ей вслед Гарри, но спина Джессики Дарк предпочла ему не отвечать.
— Она больная? — выразил предположение Рон.
— Похоже, — согласилась Джинни, — Гермиона, передай, пожалуйста, этой сумасшедшей, что я пошутила.
Гермиона ничего не ответила. Она, похоже, тоже что-то заподозрила.

* * *

Двери Найтхауза распахнулись, и в холл ворвался Пожиратель. Быстро запечатав двери, он глубоко вздохнул, сдёрнул маску и отёр пот со лба.
— Присси, — громко позвал он.
— Да, хозяин, — присела немедленно появившаяся эльфийка.
— Где моя племянница?
— Мисс Джессика в школе, господин.
— Когда она последний раз приходила?
— Позавчера.
— Чёрт! — и дядюшка ударил кулаком по стене, — Ладно, ты свободна, — произнёс он, чуть успокоившись.
Присси немедленно исчезла. Мужчина прислонился к стене и закусил губу. Ему срочно надо было связаться с племянницей. Срочно надо передать имя шпиона, пока она… да нет, все они, глупо не попались. Только вот как?… Энни появится в поместье только через три дня, но вряд ли он сможет вырваться как сейчас даже на десять минут. Сову посылать опасно — письмо могут перехватить, а шифры имеют обыкновение расшифровываться. Посылать домовика с устным сообщением — могут подслушать. С письменным… Нет, домовые эльфы, как правило, не выдают тайн хозяина, и мужчина так бы и сделал… Но прецеденты уже были, и он отлично их знал. *Думай, тупица, думай, — мысленно простонал мужчина, ударяясь головой об стену, — Зачем тебе нужна твоя пустая башка, кроме того, чтобы ею есть? Давай же, пока ещё кого-нибудь не… Так, отставить самобичевание, этим можно заняться чуть позже. Ну же, дурень, не позорь фамилию*.
— Всё, я схожу с ума, — прошептал Пожиратель, невесело усмехаясь, — хотя, с другой стороны, чего ещё от меня можно ожидать? С моей-то биографией…
При мысли о собственной «биографии» мужчина привычно подавил желание провалиться сквозь землю и никогда оттуда не вылезать, как, впрочем, и всякий человек, который настолько изувечил своё прошлое, что постоянно борется со стремлением пустить себе Аваду в лоб.
Наконец в голову дядюшки пришло что-то похожее на подходящую идею: оставить записку с предупреждением дома там, куда всегда заходит Энни и очень редко — домовики. Мужчина отлепился от стены и медленно побрёл к племяннице в кабинет. Отодвинув занавеску и сняв защитные заклинания, он заглянул в помещение. Со времени последнего его посещения этой комнаты не изменилось практически ничего. Только гитара исчезла с привычного места, но это как раз было неудивительно. Мужчина подошёл к письменному столу и чуть поморщился: магловская техника никогда не доставляла ему особенного восторга. Но Джессику, конечно, такие мелочи не волнуют. *О, Энни, насколько ты всё-таки вредная! Вся в брата. Чёрт, и почему все гриффиндорцы такие тупоголовые упрямцы?* Дядюшка уже сбился со счёта, сколько раз при общении с любимой племянницей он выходил из себя настолько, что чуть не срывался на крик. К счастью, прецедентов был минимум. *Глупая девчонка, — продолжал мысленно возмущаться дядя, — сколько раз было сказано: не ходить по Лютному переулку после пяти вечера. Нет… Говорил, не гонять по ночам на машине. Ага, хоть раз бы послушалась. Времени час ночи, а эта сумасшедшая на полной скорости несётся от Лондона до Уотфорда. Хоть кол на голове теши! Маленькая негодяйка, ведь знает же… Ах да!*
В поисках подходящего материала для составления сообщения для Джессики мужчина обнаружил записку, написанную им самим около месяца назад — список потенциальных шпионов. Он пробежал список глазами. Возле каждого имени стояли цифры, написанные рукой Джессики. Они, по-видимому, отражали процентную возможность выбора той или иной кандидатуры. Рядом с четвёртой фамилией стояло самое большое число — 79.
— Гм, умная девочка, — пробормотал дядя, сверля взглядом букву «т» в имени шпиона.
Он ухмыльнулся, поставил жирную точку рядом с девяткой и вышел из кабинета племянницы. Быстрым шагом мужчина взобрался по узкой крутой лестнице в совятню. В настоящий момент в вышеозначенном помещении находились три птицы, совершенно разные, но все с чёрными ленточками на лапах.
— Ирида, — подозвал мужчина крупную серую сипуху, — отнеси Энни.
С этими словами он привязал с помощью ленточки пергамент со списком и выпустил сову. Долго мужчина смотрел вслед улетающей птице, облокотившись на стену совятни. Наконец он со вздохом выпрямился и почти сразу вздрогнул: Чёрную метку обожгло болью. Мужчину обдало волной паники, но он быстро взял себя в руки. Подобное теперь происходило часто. Пожиратель стиснул зубы. Уже довольно долгое время за каждым вызовом Тёмного лорда ему чудился смертный приговор. Всякий раз, приходя в замок Слизерина, «штаб-квартиру» лорда Волдеморта, он вновь и вновь ожидал чего-то вроде: «Ты ничего не хочешь рассказать мне, друг мой?» Так начиналась почти каждая «вечеринка», сопутствующая расправе над предателем. Пожиратель в который раз представил себе алчные лица его «братьев по оружию», горящие глаза Тёмного лорда и гордую Беллатрикс Лестрейндж, так долго пытавшуюся его уничтожить.
— Ну что ж, хоть кто-то будет доволен, — невесело хмыкнул Северус Снейп и, наскоро натянув маску, покинул стены Найтхауза.

Глава 10. Альбус Дамблдор: логика, как её нет.

Молодость даётся лишь раз.
Потом для глупостей нужно подыскивать
какое-нибудь другое оправдание.
NN

Кармен Уайт оказалась строгой, несколько чопорной леди без возраста. Ей в равной мере можно было дать как тридцать, так и пятьдесят. Высокая блондинка с правильными чертами лица и несколько странной причёской в целом произвела на Гарри довольно приятное впечатление. Но её улыбка…
Первый же урок ЗОТИ начался с переклички. Профессор Уайт по-очереди называла имена учеников и, после того, как те соизволят встать, задавала им парочку теоретических вопросов. Кто-то отвечал неплохо, кто-то чуть похуже. К примеру, весьма побледневшая и осунувшаяся за последние двое суток Джессика только со второго раза поняла, что подошла её очередь. Иногда перед тем, как посадить одного ученика и перейти к другому, профессор внимательно его рассматривала. Так Гермиона простояла почти минуту, пока преподавательница устанавливала с ней зрительный контакт. По сравнению с ней реакция Кармен на Невилла являлась откровенным игнорированием. Профессор ЗОТИ просто смерила парня взглядом и улыбнулась. Вот от этой-то улыбки Гарри резко поплохело. Невилла, кстати, тоже изрядно передёрнуло. Улыбка новой профессорши была чуть угрожающей, чуть насмешливой, чуть самоуверенной, чуть покровительственной и чуть знакомой одновременно. М-м-м, Амбридж?…Макгонаголл?…Стар?…
— О, мистер Поттер, — воскликнула Кармен, чуть только очередь дошла до Избранного, — Наслышана о ваших недюжинных способностях находить вход в любую неприятность!
— Рад стараться, профессор, — не замедлил ухмыльнуться Гарри.
Улыбка немедленно была ему возвращена, отчего парню поплохело ещё сильнее.
Перекличка закончилась. Следующие полчаса профессор потратила на тщательное изучение усвоенного семикурсниками материала, игнорируя тот скромный факт, что полную информацию на этот счёт ей предоставила Макгонаголл ещё за две недели до начала года. К тому моменту, как подавляющее большинство учеников от нечего делать переместилось в верхний слой астрала, Кармен закончила свою изощрённейшую пытку, призванную бороться с детским склерозом, и, с сожалением посмотрев на часы, велела ребятам разделиться на пары и устроить показательные дуэли. Радостно поскуливая, ученики разошлись по классу и принялись нехотя перебрасываться разнообразными вербальными и невербальными заклятьями. Гарри встал напротив Рона, Гермиона сражалась с Джессикой, Дин с опаской поглядывал на своего партнёра, Невилла.
Рональд для разминки запустил Expelliarmus, который Гарри не замедлил блокировать. Затем на обоих дуэлянтов посыпалась всякая мелочь, вроде Rictusempra. Невербальными чарами юноши владели, мягко говоря, не очень, так что пользоваться даже не пытались. Гарри ни на секунду не расслаблялся. *Stupefy… Блин, отразил. Так, пригнуться… Теперь Protego… Что дальше? Petrificus Totalus?…*
Парализованный Рон обнаружил себя лежащим на полу лишь через пять секунд после попадания заклятия. Гарри ошеломлённо опустил палочку. Он не успел произнести формулу вслух. Но, как оказалось, промелькнувшей шальной мысли вполне хватило для нейтрализации противника. Через мгновение рядом с обездвиженным Уизли плюхнулась Джессика, по-видимому оглушённая. Гермиона в ответ на вопросительный взгляд Гарри лишь пожала плечами.
— По десять баллов попавшим, — возвестила Уайт, с чуть брезгливым выражением лица «воскрешая» гриффиндорцев, — И минус пять с каждого подставившегося. Вы запросто могли бы увернуться или блокировать эти поистине детские чары. Урок окончен. Все свободны.
Рон показал язык медленно удаляющейся спине преподавательницы. Чуть обеспокоенная Гермиона склонилась над потиравшей ушибленную голову Джессикой.
— Не обращай внимания, — поморщилась недовольная Дарк, откровенно игнорируя протянутую девушкой руку, — Дядя уже годы назад махнул на меня, как на дуэлянта, рукой, не забыв высказать своё субъективное мнение о тупоголовых, ни на что не способных гриффиндорцах.
Гермиона даже не успела удивиться, а Дарк со скоростью реактивного снаряда вылетела из кабинета и понеслась по направлению к спальне. ЗОТИ на сегодня был последним урокам у семикурсников. После него, правда, намечался ещё ужин, но Джессику этот факт нимало не озаботил.
Всю дорогу до Большого зала Рон пытался выяснить у Поттера, как сей козёл посмел послать в лучшего друга невербальным заклятием. Избранный уже устал объяснять Уизли, что «он не нарочно». Наконец, тоже порядком измученная Гермиона довела до сведения своего бойфренда, что Пожиратели действовать честно или ждать, пока Рон соизволит овладеть невербальными чарами, не станут. Рон заткнулся.

* * *

С того вечера, как Джессика Дарк к своему вящему удивлению обнаружила, что она — дура, прошло два дня. На следующее утро после сего знаменательного происшествия девушка казалась по меньшей мере разбитой, и полученное ею за завтраком письмо, принесённое крупной серой сипухой, её настроение явно не улучшило. Ещё через день Джессика выглядела не просто уставшей, а откровенно измотанной и невыспавшейся. Гарри предположил, что такими темпами через недельку-другую Почти Безголовому Нику придётся потесниться на посту придворного гриффиндорского привидения. Физиономия Забини, при взгляде на подругу, приобретала выражение вежливого изумления и, временами, снисхождения. Нотт завёл привычку при каждой встрече с Джессикой устало возводить глаза к небесам. Сама Дарк медленно, но верно переставала реагировать на внешние раздражители. Рон выдвинул теорию, что причиной её нынешнего состояния является шок, вызванный озарением девушки по поводу её невысоких умственных способностей.
Гермиона также не блистала счастьем и спокойствием. Пока все нормальные люди занимались разнообразными полезными и приятными делами, девушка дни и ночи просиживала в библиотеке. Всякую свободную минуту староста использовала для поиска некой информации, нисколько не пытаясь объяснить друзьям, чем она, собственно, занимается. Как-то Гермиона даже совершила нечто доселе невероятное — прогуляла Руны. Обязанности старосты Гриффиндора тем временем мужественно взвалил на себя Рон. Гермиона не спала ночами, выпросила у Макгонаголл пропуск в запретную секцию и однажды прицепилась с каким-то вопросом к зомби Дарк. Судя по перекошенной физиономии последней, а также по изрядно покрасневшим ушам мисс Грейнджер, новоявленная гриффиндорка, не стесняясь в выражениях, послала старосту по нескольким довольно известным адресам. Но смущение Гермионы длилось недолго. Уже на следующей перемене преподаватели Арифмантики и Древних Рун были вынуждены наперегонки убегать от назойливой леди «Скажите-пожалуйста…». Параллельно досталось Стар, Синистре, Уайт и самой Макгонаголл.
Первая неделя нового учебного года, по-видимому, задалась целью ознаменоваться многочисленными Интеллектуальными Озарениями. В то время, как Гермиона Грейнджер кисла в библиотеке, а Джессика Дарк мучительно пыталась высчитать свой IQ, временами натыкаясь на стены, Гарри, слегка раскинув мозгами, пришёл к выводу, что при сложившейся в стране ситуации навыки целительства, прорицаний, левитации и гипноза членам ОД очень даже не повредят. Гермиона, не отрываясь от очередного пыльного тома, рассеянно покивала в ответ на пространные сентенции Мальчика-который-выжил, Рон и Джинни пришли в истинный восторг, так что ближайшее окно в расписании Избранного было посвящено походу в святая святых Гермионы Грейнджер, т.е. в библиотеку, и разработке методики развития второстепенных магических способностей. Местом для занятий по старой памяти избрали Выручай-комнату. Трудовые будни постепенно затягивали ребят в свои сладкие сети…
Была пятница. Гарри Поттер дремал на полу посреди Выручай-комнаты. Подушкой ему служил очередной фолиант по магическим способностям. Сейчас Гарри был один: Джинни в сопровождении своего класса погрузилась в изучение тонкостей трансфигурации, Гермиона корпела над Древними Рунами (по крайней мере, все на это надеялись: одного прогула с гриффиндорской старосты достаточно), Рон, по настоятельной просьбе Макгонаголл, помогал мадам Помфри разобраться с новоприготовленной Слизнортом партией лекарств. Гарри же, оставшись в гордом одиночестве, предпочёл удалиться в какое-нибудь тихое спокойное место и чуть-чуть позаниматься в Выручай-комнате. В настоящий момент в камине мерно потрескивал огонь, звучала приятная музыка, в воздухе витал аромат полевых цветов…
Но таким мирным пейзаж оставался недолго…
В трёх сантиметрах от носа Избранного неожиданно родился приличный такой огонёк, из которого ровно через секунду явился миру Фоукс. Гарри к подобному повороту событий был совершенно не готов и буквально подпрыгнул от неожиданности. Результат столь бурной реакции не замедлил сказаться на интерьере Выручай-комнаты: огонь в камине погас, сильно потянуло гарью, а плавная успокаивающая музыка сменилась на нечто, совмещающее в себе лучшие элементы тяжёлого рока и кантри. Гарри проклял себя за не в меру гениальную идею попросить комнату, дабы она реагировала на малейшие изменения в настроении клиента. Поттер недовольно поморщился. Фоукс, похоже, тоже, хотя чёрт их, фениксов, знает… Музыка (если ЭТО можно так назвать) исчезла, помещение провентилировалось, камин снова горел синим пламенем. Лишь после устранения всех этих мелких неприятностей Мальчик-который-выжил соизволил обратить своё высочайшее внимание на питомца. И застыл аки соляной столп. В клюве птички явственно виднелось письмо. Гарри, очухавшись от откровенного получасового шока, длившегося минут пять, мысленно начал перебирать возможные кандидатуры отправителя. Ничего умнее Аластора Грюма ему в голову не пришло, хотя парень немедленно вопросил свой внутренний голос, почему бы в таком случае не передать сообщение через Макгонаголл. Фоукс, видимо, отчаявшись дождаться реакции хозяина, положил письмо юноше на колени и издал пронзительный приглашающий, как показалось Гарри, звук. Чуть помедлив, Поттер распечатал письмо.

Дорогой Гарри.

Искренне надеюсь, что ты находишься в добром здравии и приятном, насколько это возможно, расположении духа. Это письмо — лучшее указание к действию из тех, что я имею возможность тебе предоставить к настоящему моменту. Я поступил жестоко, мальчик мой, взвалив на тебя столь тяжёлую ношу. Но я уверен, что ты в самом деле способен с ней справиться. Я имею в виду хоркруксы, Гарри. Итак, совет первый: никогда не пускайся на розыски в одиночку. Найди умных, решительных, способных людей, которым ты сможешь доверять целиком и полностью. Полагаю, мистер Уизли и мисс Грейнджер не откажутся помочь тебе, но их усилий может оказаться недостаточно. Совет второй: излишняя осторожность и излишняя доверчивость одинаково опасны. Совет третий: никогда не верь своим глазам. На залитой солнцем цветочной поляне враги любят устраивать засады. Далее: помни, что бы ни случилось, в Хогвартсе ты всегда сможешь найти защиту. Замок — почти живое существо. Он поможет каждому нуждающемуся, даже если новым директором станет Волдеморт. И последнее: используй каждую крупицу Силы, которую сможешь в себе найти, с умом. Ты ведь понимаешь, о чём я (не сомневаюсь, мисс Грейнджер уже успела обо всём догадаться)… Не суди строго. Я искренне надеюсь, что моё решение правильно. Никогда ещё я не боялся так за результаты своего шага. И только Время может сказать, не стал ли он лишним. Но я в самом деле хочу, чтобы это было не так, ибо в таком случае многие жертвы были напрасны.
Великая вещь — Время. Неумолимое и всесильное. Но не трать его понапрасну, иначе пропадёшь.
Не унывай, Гарри. Я верю, что теперь ты сможешь противостоять любой неприятности и стать победителем. Удачи, терпения, силы, надежды.

Остаюсь твоим покорным слугой,
Альбус П.В.Б. Дамблдор.

P.S. И кстати, моё любимое варенье — малиновое (так, на всякий случай).

* * *

— Ты уверен, что это действительно его письмо? — в седьмой раз поинтересовался Рон.
— Да, я уверен, — устало подтвердил Гарри, — Это его стиль. Да и потом, Фоукс знает, кто отдал ему письмо. Он не стал бы что-то мне нести, зная, что это — подлог.
— Но если Дамблдор отсылает письмо, значит он жив? — с ноткой неуверенности предположила Джинни.
— Вряд ли, Джин. Он мог отдать письмо Фоуксу когда угодно и попросить передать его в определённый день или при определённых условиях. Я не знаю.
Гарри буквально растёкся по креслу возле камина в гостиной Гриффиндора. Рон и Джинни шокированно теребили письмо покойного директора. Гермиона опять сидела в библиотеке и явно не стремилась возвращаться в наш грешный мир. И кстати, о Гермионе…
— Как по вашему, о чём Гермиона «уже успела догадаться»? — вопросил потолок Гарри.
— Может, о наших новых способностях? — высказал догадку Рон.
— Наверно, — пожал плечами Поттер.
— А может, она догадывается как раз сейчас? В библиотеке. Четвёртый день подряд, — нахмурившись, откликнулась Джинни.
— ГАРРИ!!! — по гостиной Гриффиндора разнёсся жуткий вопль, эпицентр которого располагался где-то в районе портрета Полной дамы.
Все доблестные гриффиндорцы, находившиеся на момент объявления очередного дубля конца света в гостиной, не замедлили повернуться к портрету, одновременно вынимая палочки из всевозможных укромных уголков (к примеру, Рон почему-то на ней сидел). Как выяснилось, источником шума оказалась вышеупомянутая Гермиона Грейнджер. Выглядела она, мягко скажем, неважно: непотребно взъерошенные волосы, перекошенная мантия, абсолютно безумное выражение лица и очередной толстенный фолиант под мышкой, изначально базировавшийся, по-видимому, в Запретной секции. Картину завершало засунутое за ухо перо и довольно-таки приличная клякса на щеке. ЭТО, когда-то звавшееся Гермионой Грейнджер, немного постояло у портрета, тщательно обыскивая взглядом помещение, а затем, слегка пошатываясь, на предельно возможной для данного существа скорости понеслось к лучшим местам во всей гостиной, давно облюбованным Святой троицей.
— Гарри, что я знаю — просто жуть! — задыхаясь, пропищала Гермиона, плюхаясь в немедленно освобождённое Роном кресло, — Это невероятно! Безумно! Поразительно! Кошмар какой…
— В чём дело, Герм? — слегка обеспокоенно осведомился Рон. Похоже, он всерьёз забеспокоился относительно душевного здоровья подруги.
— Гарри, — зашептала, отдышавшись, Гермиона, совершенно игнорируя своего рыжего бойфренда, — Я нашла причину взорванного медальона. Это Дамблдор.
Гарри, Рон и Джинни многозначительно переглянулись.
— Когда я летом рылась в книгах Джессики, — как ни в чём ни бывало продолжила староста, — то наткнулась на упоминание о некоем Да-го завещании. «Да-го» буквально означает «Перерождение великого». Чем-то меня это название зацепило, но я никак не могла понять, чем. Когда ты, Гарри, упомянул о взорванном медальоне, я вспомнила, что ты в последнее время стал больше успевать на уроках. И если взрыв можно было бы списать на слишком большой эмоциональный заряд, то твои успехи на занятиях, извини конечно, но под эту теорию никак не попадают. Тогда я предположила, что твоему магическому потенциалу был дан какой-то толчок извне. Вы понимаете?
— Ну, положим, — нахмурился Гарри. Он тоже начал что-то подозревать.
— Вот, — облегчённо вздохнула Гермиона, — Тогда я начала искать способы внешнего воздействия на силу мага и снова натолкнулась на Да-го завещание. Описания его действия я ни в одном источнике не нашла. Попробовала попросить Джессику как-нибудь переслать её книгу, ту, первую, но она мне… отказала. Пришлось лезть в Запретную секцию. Там…
— Знаешь, Гермиона, всё это очень интересно, но не могла бы ты перейти ближе к делу? — нервно осведомился Поттер.
— В общем, при посильной помощи Макгонаголл и некоторых других преподавателей я, наконец, обнаружила первое мало-мальски полное упоминание об этом Да-го завещании.
Гермиона протянула ребятам толстенный фолиант, притащенный ею из Запретной секции. «Высшие ритуалы магии Крови», — гласили наполовину выцветшие, когда-то позолоченные буквы обложки.
— У меня от одного названия мурашки по коже бегут, — сообщил изрядно позеленевший Рон.
Слабый писк со стороны Джинни сообщил присутствующим, что девушка полностью солидарна с мнением брата. Гарри нетерпеливо выхватил книгу из рук подруги и осторожно открыл по закладке.

«…Да-го завещание — один из наиболее опасных и редко используемых ритуалов магии Крови, своего рода магический договор, основанный на принципе «Кровь для крови через кровь» (зак. №113), — гласила одна из статей тома, — Суть его заключается в передаче магического потенциала от одного волшебника другому. При слиянии полученной силы с уже имеющейся в клиенте может получиться поистине ужасающая смесь, однако, тем не менее, находятся люди, не страшащиеся последствий. Для исполнения данного ритуала требуются три стороны: даритель, проводящий и клиент. Даритель, в присутствии и при добровольном согласии проводящего и клиента или их представителей составляет магический свиток в день и час, высчитанный особым способом на основе точных дат рождения всех трёх сторон (см. табл. 147). В этом свитке, который и называется Да-го завещанием, указываются способ и условия передачи, а также количество передаваемой энергии и инкубационный период клиента (симптомы: повышенная сонливость, неприятная тяжесть в области груди, понижение работоспособности и проч.).
Способы передачи магического потенциала.
Первый, наиболее простой, является результатом гибели дарителя. При смерти дарителя, причиной которой является подходящее произвольное заклинание проводящего, передаваемый потенциал концентрируется на биополе последнего. Проводящий в данном случае способен лишь хранить, но не использовать его. Передача непосредственно клиенту также осуществляется во время воздействия на него проводящего произвольным заклинанием. При использовании данного способа непосредственно акту переноса предшествует ряд обрядов…»

Дальше Гарри читать не стал. Его откровенно лихорадило от прочитанного.
— Подожди-ка, Гермиона, я правильно улавливаю твою мысль? Ты полагаешь, что Дамблдор составил вот это вот самое завещание и передал энную часть своей силы Гарри? — округлил глаза Рон, — Но это же маразм!
— Нет, Рон, не маразм, — покачала головой Гермиона, — а посильная помощь. Меня другое волнует. Если Дамблдор составил Да-го завещание, значит, он знал, что его убьют. И, более того, знал, кто именно это сделает. И даже ещё больше, точно знал, что, несмотря на то, что приказ дан Малфою, выполнит его Снейп.
— И даже совсем много, сам ему и приказал, — раздался до боли знакомый ехидный голос откуда-то из-за кресла Гарри.
— Что?! — захлёбываясь от переполнявших его эмоций, вопросил не в меру любопытную девушку Поттер, — Блин, ты откуда опять всё знаешь?
— Да я по жизни гений! — не удержалась от сарказма Дарк.
— Мерлин, заглянуть бы в глаза тому человеку, который сдуру научил её говорить, — с горьким вздохом пробормотала Джинни.
— Я не понимаю, — продолжал разоряться Гарри, — ты что, следишь за мной?
— Ха, была нужда, болело брюхо! — возмутилась Джессика, — Просто проходила мимо. Мы с тобой в одной гостиной проживаем, если ты не в курсе.
— Подождите, ребята, — чуть поморщилась Гермиона, — Что ты сказала про «приказал»?
— Я говорю, — принялась растолковывать девушка, — что Дамблдор, узнав про готовящееся покушение, велел Северусу Снейпу стать проводящим.
— Ты хочешь сказать, что Снейп с самого начала всё знал? — недоверчиво протянул Рон.
— Разумеется, он знал, — кивнула Гермиона, — он же должен был присутствовать при составлении Да-го завещания.
— Ну и что? Я тоже должен был, — возразил Гарри, — но мне моя память почему-то не выдаёт ничего подобного.
— Разумеется, ведь ты был бы против подобного поворота. Но, поскольку твои опекуны — маглы, Дамблдор, как директор школы, имел право выражать твои интересы. Чем, по-видимому, и воспользовался, — терпеливо объяснила Гермиона.
— Но ведь здесь написано, — нахмурилась Джинни, пододвигая к себе фолиант, — что есть и другие способы передачи энергии. Почему бы не воспользоваться ими, если уж так хочется?
— Потому что любой другой ритуал приводит к тому, что даритель становится почти полным сквибом, — с крохотнейшей смешинкой в голосе разъяснила Дарк, — Представляешь передовицу «Пророка»: «Величайший светлый волшебник мира — сквиб!» Да и Тёмный Лорд — не дурак. Он знает, что так просто, от балды, сквибом не станешь. И пойдёт думать, куда это Дамблдор свою силу дел. А ты, Гарри, у него первая кандидатура на все случаи жизни.
— Да и, похоже, Дамблдор предполагал, что Волдеморт его ни за что в покое не оставит, — предположила Гермиона, — Так что профессор решил устроить ему сюрприз и закончить игру по своей воле и с выгодой для себя.
— И подставить Северуса Снейпа. Ведь, если изначально он выполнял распоряжения непосредственного руководителя Альбуса Дамблдора, то теперь он официально признанный мерзавец и убийца, — с какой-то садисткой ухмылкой протянула Джессика.
— Ну и фиг с ним, — махнул рукой Рон, — Вопрос, что Гарри делать теперь с этим дамблдоровым наследством.
— Это с тобой фиг, — оскорбилась Дарк, — Из-за небольшой такой погрешности в гениальнейшем плане Альбуса Дамблдора невиновного человека, ежедневно рискующего жизнью, играя с Волдемортом в кошки-мышки, могут посадить в Азкабан.
— А что это ты его защищаешь? — немедленно откликнулся Гарри.
— Я ему всем обязана, даже жизнью, если можно так сказать. Он мог бы давно меня бросить! — чуть не срывалась на крик Дарк.
— А как же твой хвалёный дядя? — невинно поинтересовалась Джинни.
— Он и есть мой дядя.
Над небольшим оазисом возле камина повисла тишина. Взъерошенная, изрядно осунувшаяся за последние несколько дней Джессика побледнела, хотя, казалось, стать ещё белее было невозможно.
— Зря я это сказала. Зря я это сказала… — пробормотала себе под нос девушка и направилась к выходу из гостиной.
— Это уж точно, — столь же тихо ответила Гермиона, глядя вслед новообретённой племяннице бывшего профессора зельеварения.
— По крайней мере, теперь понятно, почему Снейп так не любит детей, особенно гриффиндорцев, — хихикнул Рон, — Разумеется, если у него дома такой экземпляр.
— И заодно раскрыта тайна домашнего обучения Джессики Дарк, — подхватила Джинни, — Да если бы Снейп её на экстернат не посадил, у него на работе был бы такой же ужастик, как и дома. Бедненький!
Попытка брата и сестры разрядить обстановку… ну не то чтобы совсем не удалась…

* * *

Гарри медленно брёл в мантии-невидимке по пустынным коридорам Хогвартса. До отбоя оставалось всего около часа, но парня это нисколько не заботило. Ему просто необходимо было побыть наедине с собой. После всего, что он узнал сегодня вечером, юношу в самом деле можно было помещать в отделение Св. Мунго для особо тяжёлых случаев, на соседнюю койку с Локонсом. Но Поттер полностью отрицал слухи о своей невменяемости и отправился подышать свежим воздухом. Не обращая внимания на такую мелочь, как звон в ушах и налившиеся тяжестью конечности, юноша брёл куда глаза глядят, а именно в избушку Хагрида. Из головы не шли «Высшие ритуалы» и письмо с Того света. «…Не суди строго…». Гарри не судил. Он просто не понимал, зачем Дамблдору понадобилась вся эта кутерьма…
— Гарри, ты что ли? — прогремел бас Хагрида, когда юноша постучал в дверь, — Не стой на пороге-то, заходи. Как дела?
— Хорошо, — соврал Гарри, снимая мантию и плюхаясь на один из стульев.
— Хорошо? Ну и хорошо, — добродушно сказал полувеликан, наливая чай, — Чего пришёл?
— Да так, очень захотелось с тобой пообщаться, — с трудом улыбнулся парень, принимая чашку, — Как там Грохх?
Хагрид заулыбался и вдохновенно принялся рассказывать о своём «маленьком» брате. Слушая повесть о том, как Грохх напугал до полусмерти двух задержавшихся дольше положенного посетителей «Кабаньей головы», Гарри, у которого из головы не шла история Дамблдора, вдруг вспомнил об одном очень интересном происшествии.
— Слушай, Хагрид, — перебил юноша друга, судя по выражению лица последнего, «на самом интересном месте», — Помнишь, когда в прошлом году Рон отравился, ты рассказывал нам с Гермионой, что Дамблдор и Снейп ссорились возле твоей хижины. Ты не можешь точно вспомнить, о чём они говорили?
Хагрид наморщил лоб:
— Да я, кажись, всё тебе тогда рассказал. Снейп сказал, что ему что-то надоело. Дамблдор ответил, что тот сам вызвался… Да вроде всё.
— Подробности, Хагрид, подробности, — не успокаивался Гарри, когда…

Хагрид шёл вдоль кромки Запретного леса по направлению к дому. Приближалось полнолуние, и полувеликан задумчиво глядел на луну, что-то бормоча себе под нос. Внезапно откуда-то справа раздались недовольные голоса. Снейп и Дамблдор.
— …Альбус, я не идиот в конце-концов, — недовольно рычал профессор ЗОТИ, — У меня такое чувство, что вы издеваетесь. Вы бы знали, как мне надоели ваши идиотские шуточки!
— Ты сам согласился, Северус, я тебя ни к чему не принуждал, — заметно повысил голос директор, — Ты связан клятвами, причём сразу двумя. Ты не можешь отказаться.
Хагрид немедленно отвёл глаз в сторону и тихо загудел, всеми силами пытаясь не подслушивать.
— Да? Тогда посмотрите, как я это сделаю…
— Не надо. Ты нам нужен живым и здоровым.
— Правда что ли? — саркастично осведомился Снейп, — И это особенно видно по вашему поведению.
Тропа чуть повернула, и оба спорщика оказались в поле зрения наблюдателя. Хагрид тщательно отводил глаза. И Дамблдор, и Снейп выглядели несколько непривычно. Директор Хогвартса сменил свои роскошные одежды на обычный магловский костюм. Слишком обычный, зная Дамблдора. Северус был бледен, но выглядел намного лучше чем обычно и казался даже моложе. Чистые волосы были аккуратно перехвачены лентой. Одет он был в мантию Пожирателя, в руках — маска.
— Профессор, — уже более спокойным тоном продолжил Пожиратель, — семнадцать лет я тщательно строил прикрытие, просчитывал каждый шаг, по вашей, кстати, просьбе. А теперь я одним движением разрушу всё то, что с таким трудом создавал.
— Северус, у меня готова потрясающая цепочка, проработан неплохой план. Я не могу допустить срыва. Аластор…
— Возьмите своего Аластора и засуньте его куда подальше, — грубо оборвал Снейп своего работодателя, — Хорош план: впариваете мальчику о всепобеждающей силе любви, а сами готовите ему пути к отступлению. Типа, вдруг не получится задушить Тёмного Лорда в дружеских объятьях. Старая история. Мне вы пели то же самое, когда я пришёл к вам за помощью. И зачем я только это сделал? Всё равно…
— Нет, Северус, ты не понимаешь. Дело в том…

— Гарри! Гарри, что с тобой? Ты в порядке? — испуганно тормошил мальчика Хагрид.
Гарри помутневшими глазами посмотрел на друга. Образ полувеликана частично застилали силуэты порядком рассерженного Альбуса Дамблдора и не более довольного жизнью Северуса Снейпа.
— Гарри, что…
Юноша покачнулся, и недовольное лицо Снейпа сменилось кромешной тьмой…
…Хагрид стоял посреди своей хижины, держа в руках ослабевшее тело упавшего в обморок Гарри Поттера, и мучительно пытался сообразить, что же могло произойти с Избранным, пока он, Хагрид, пытался в подробностях припомнить события того далёкого вечера…

Гарри Поттер и Законы Крови. Главы 1-5


Автор: Велилла Скалинская
Пэйринг: ГП/ДУ, ГГ/РУ, ДМ/н.п., СС
Рейтинг: R
Жанр: Adventure
Размер: Макси
Статус: В процессе
Саммари: Саммари: Гарри нацелен на поиск и уничтожение оставшихся крестражей. И золотое гриффиндорское трио уже готово пуститься в путь, когда судьба внесла в их планы существенные коррективы. Недовольный Гарри, и без того абсолютно уверенный в собственных силах и считающий сложившуюся ситуацию бессмысленной задержкой, вынужден вернуться в Хогвартс. Но, как показывает практика, противостояние Тёмному лорду пока не под силу (далее…)

Восемь


Автор: Мириамель
Бета: Букан
Пэйринг: ГП, СС
Рейтинг: General
Жанр: Angst
Размер: Мини
Статус: Закончен
Саммари: Многие погибли в последней битве, но Гарри жив, он опять выжил. Он жив даже когда все его близкие мертвы. А еще жив Снейп…

Восемь

Итак, восемь.
Джинни, Рон, Гермиона, Фред с Джорджем, и… и…
Гарри старался отогнать от себя мысли о других братьях Уизли и их родителях.

Тут когда-то был лес. До того, как здесь столкнулись две равные силы, и вступили в схватку. Теперь это место завалено сожженными стволами и трупами. Абсолютная тишина, давящая на сознание. Большинство мертвых тел — тех, кто умер вначале — не изуродованы; и усталый Гарри, опустившись на серый пепел рядом с Джинни, смотрел в ее прозрачные глаза и думал, что вот это чувство и есть, наверно, умиротворение; никто не придет и не погонит его делать что-то, бороться с кем-то, и совесть его молчит, успокоенная смертью темного лорда, и никогда еще не был он так спокоен, как сейчас, держа руку мертвой девушки и отряхивая то и дело ее мантию от пепла. Он просидит так вечно, и никто не заставит его уйти. Никто.

Сириус. Сириус! Как он мог не подумать о нем еще в самом начале! Гарри увидит его…

— Поттер! Поттер!
Почему он всю жизнь ему портит? Почему Гарри нельзя посидеть спокойно рядом со своей девушкой, а вместо этого должен тащиться куда-то, ведь он теперь здесь может быть, только здесь.

Поспешно нацарапав на пергаменте имя крестного, Гарри задумался. Первые имена вылетали из-под его пера, не медля, а теперь — нет. Кто, ну кто же? Дамблдор. Надо было в первую очередь записать — а он начал со своей девушки. Эгоист! Эгоист… Перед мысленным взором опять предстала картина, который месяц мучающая его в кошмарах — прозрачные глаза Джинни, черное небо и серый пепел.
(далее…)

Демон Поверженный. Глава 1


Автор: Велилла Скалинская
Пэйринг: СС/н.п., ЛМ, ЛП, АЛ
Рейтинг: R
Жанр: Drame/Angst
Размер: Миди
Статус: В процессе
Саммари: Особо опасного Пожирателя Северуса Снейпа судьба забрасывает в магловский бар в компании завсегдатая сего заведения Люциуса Малфоя. Всё бы ничего, да только в числе персонала числится старая знакомая Северуса, чистокровная, кстати, ведьма, причём из небедной семьи. И однозначно работающая на Дамблдора. Не успевает Снейп задаться вопросом, что она здесь делает, как Тёмный лорд на очередном собрании возвещает об утечке информации и требует уничтожить всех, кто мог хоть краем уха подслушать разговоры Пожирателей. Что будет делать Северус: позволит Люциусу расправиться с заведомой шпионкой? Предпочтёт сделать это сам, памятуя о каких-то личных счётах? Отпустит, зная, что девушка в любой момент способна привести к нему авроров? Не поздно ли для человека, прозванного в узких кругах Демоном, поменять приоритеты?

Глава 1.

Наша красота, подлая судьба,
Нас ещё погубит навсегда.
Это не беда, не твоя вина.
Ты веди нас за собой,
Позорная звезда!
Агата Кристи, «Позорная звезда»

— Давай, Северус, поторопись! — недовольно протянул Люциус, смерив приятеля неодобрительным взглядом. Вот уже десять минут он торчал в дверях личной лаборатории Северуса Снейпа и с несвойственным Малфою терпением поджидал её хозяина, который, казалось, не обращал на гостя ни малейшего внимания.
Северус пробурчал что-то неопределённое и добавил в кипящее зелье очередной ингредиент. Люциус медленно выходил из себя. Нет, конечно, слово Тёмного Лорда — закон, но этот желторотый юнец однозначно перегибает палку, игнорируя его, Люциуса, ради какого-то треклятого зелья, будь оно хоть трижды нужно милорду. О том, что сам он не намного старше вышеупомянутого юнца, молодой аристократ тактично «забыл».
— Снейп, если ты сию же секунду не бросишь эту муть и не пойдёшь со мной, я тебя собственноручно в котле утоплю! — рискнул прибегнуть к угрозе Пожиратель.
Брошенный зельеваром взгляд доказал наглецу, что его последнее сообщение было лишним.
— Дьявол, Малфой, какого чёрта ты всё ещё тут торчишь? — прошипел Снейп, снимая котёл с огня, — Я, кажется, ясно сказал, что не собираюсь праздновать свой День рождения. Ни с тобой, ни с кем-то ещё!
— Твоё мнение на этот счёт меня не волнует, — гадко ухмыляясь, протянул Люциус, — Выбирай: либо ты идёшь со мной, либо я на тебя обижусь, да так, что ты очень скоро пожалеешь о своём отказе.
— В эти секунды мне особенно жаль твою жену, — саркастически хмыкнул Северус, — А во что при таком папаше превратится Драко, когда вырастет — даже вообразить страшно!
Люциус изогнул губы в насмешливой улыбке:
— Так каков твой положительный ответ?
Северус вытер руки какой-то грязной тряпкой, в сердцах забросил её куда-то в угол, скрестил руки на груди и хмуро уставился на приятеля с видом приговорённого к расстрелу.
— Лучше убей меня.
— Я знал, что ты согласишься, — ещё сильнее оскалился Малфой и подскочил к приятелю, — Поторопись, нас уже ждут.
— Что прикажете, Ваше сиятельство? — отвесил насмешливый поклон Снейп.
— Быстро снимай мантию и переодевайся.
И Люциус сунул зельевару свёрток непонятного назначения. Северус брезгливо осмотрел пакет и, всем видом демонстрируя нежелание что-либо делать, развернул его. Выражение презрения на его лице мгновенно сменилось крайней степенью удивления.
— Это что?! — округлив глаза, вопросил Снейп, вынимая на свет божий чёрные джинсы, такую же рубашку и кожаную куртку.
— Мы идём к маглам! — охотно ответил Малфой с видом Санта-Клауса.
Северус смерил аристократа взглядом психиатра, ставящего диагноз.
— Ты совсем тронулся?! — наконец выдавил он, — Какие к матерям маглы?!
— А что? — не понял Люциус, — У них отличная выпивка, роскошные женщины, никаких ушей у стен. В крайнем случае можно обойтись одним Обливиэйт… Давай, пошли, не упрямься.
— Куда тебя послать? — зло буркнул Снейп, напяливая на себя магловские шмотки.
Довольный Люциус скинул мантию, под которой оказались светло-голубые джинсы и белая рубашка, дождался, пока Северус приведёт себя в порядок и, подхватив именинника под руку, трансгрессировал в неизвестном направлении.

* * *

Последние пятнадцать минут Северус беспрерывно матерился. Мысленно. В настоящий момент он находился в магловском баре «Писклявый койот» в окружении полутора десятков молодых Пожирателей смерти. Балом правил Люциус. Именно он взял на себя почётную обязанность устроителя данной вакханалии. Вино текло рекой, не смолкали голоса придворных шутников, без устали сыпавших вульгарными анекдотами. Кое-кто, и в первую очередь Люциус, рассказывал всем, кто соглашался послушать, о своих многочисленных сексуальных похождениях, во многом придуманных, причём с такими подробностями, что, будь Северус новичком в этой компании, он бы давно сгорел от стыда. И это притом, что среди отличительных черт Снейпа скромности не наблюдалось. С презрительной усмешкой слушая во многом приукрашенный рассказ Малфоя о его первой ночи с Нарциссой, Северус отметил про себя, что он тоже много чего мог бы рассказать про свою интимную жизнь, если бы подобный поступок не сопровождался значительным приступом тошноты. Одной мысли о реакции развращённых слуг Волан-де-Морта на его откровения хватило, чтобы вызвать у молодого Пожирателя сильнейшее чувство омерзения.
Их компания была не единственной в пабе, как могло бы показаться сначала. Несмотря на то, что Люциус был завсегдатаем «Писклявого койота», максимум, что им выделили для празднества, — два огромных стола в тёмном углу и коробку дорогих сигар за счёт заведения. По залу сновали подвыпившие клиенты бара, из всех концов раздавался громкий хохот, свист, гиканье, было жутко накурено и, ко всему прочему, играла громкая резкая музыка. Через полчаса после начала дебоша Снейп уже не мог выносить резкого запаха перегара и безумного шума и направился в мужскую уборную. Запах в этой части бара существенно отличался (в худшую сторону) от присутствовавшего в зале для посетителей, зато здесь было на порядок тише. Зельевар брезгливо поморщился, провентилировал помещение, наложил заклятие неслышимости и только после этого позволил себе вздохнуть с облегчением. Достали! Все достали!
Северус машинально открыл кран и плеснул себе в лицо пригоршню ледяной воды. Головная боль немедленно отпустила. Юноша медленно поднял голову и принялся пристально рассматривать себя в чуть мутное зеркало уборной. Взгляд Пожирателя скользнул по блестящим чёрным волосам, доходившим чуть ли не до плеч, большим выразительным чёрным глазам, несколько бледному лицу, задержался на крючковатом носе. По тонким бледно-розовым губам скользнула едва заметная улыбка, чуть обнажая белые зубы. Положительно, его теперешняя внешность была намного лучше, чем тогда, в школе.
Да, Северус Снейп отлично помнил маленького худого мальчишку, вечно неопрятного и чуть ли не помешанного на учёбе, каким он был в Хогвартсе. Но тогда его внешность не особенно его заботила. Намного больше мальчика волновала сила, власть, которой он пытался добиться с помощью невероятного количества тёмных проклятий и выгодных знакомств… До пятого курса. О, тот день он будет помнить до самой смерти. День сдачи СОВ по ЗОТИ…
Смешно признать, но теперь он даже благодарен этим гриффиндорским недоноскам, Поттеру и Блэку. Эти уроды в самом деле тогда вправили ему мозги. Показали, что половина успеха книги зависит от качественной обложки. Северус не замедлил воспользоваться данным ему «советом». Но он не забыл доставленных унижений. И он отомстит…
До конца школы существенных изменений в его внешности не происходило. По крайней мере, для глаз окружающих. Но на выпускном он появился в несвойственной ему манере: в новой с иголочки мантии, с чистыми волосами, хорошо поставленными манерами и поистине аристократической осанкой. Ха, эти мерзавцы поначалу даже не узнали его! А когда узнали — пребывали в глубочайшем шоке по меньшей мере полчаса. После чего впали в очередной ступор, с изумлением открыв для себя, что он, Северус Снейп, умеет танцевать. Это был триумф…
Но проклятые гриффиндорцы даже не подозревали, что он только начал…
Через неделю после выпуска Северус связался с Люциусом Малфоем. С молодым аристократом Снейп познакомился на следующий же день после Сортировки. Малфой учился на четвёртом курсе и уже тогда обладал поразительным влиянием на своих однокашников. Прослышав об успехах Северуса на первом же уроке ЗОТИ для первокурсников, Люциус в сопровождении нескольких единомышленников поймал мальчика в коридоре и предложил ему присоединиться к армии своих прихлебателей. Одиннадцатилетний Северус, уже тогда отличавшийся гордостью и независимостью, резко отказал признанному королю Слизерина. Малфой попробовал настоять, но ответом ему послужила серия сильнейших проклятий, уложившая и его телохранителей, и его самого. Люциус всегда уважал силу, потому не мог не признать в Северусе равного. Они подружились настолько сильно, насколько расчётливые слизеринцы вообще способны дружить. И теперь молодой Снейп обратился к Малфою за протекцией. Северус отлично знал, что его приятель принял Чёрную метку почти сразу после своего собственного окончания учёбы. А ещё он знал, что Поттер и Блэк обязательно присоединятся, если уже не присоединились, к Альбусу Дамблдору…
Они пожалеют. Он знал об этом. И с наслаждением ожидал того дня, когда сможет пожинать плоды своей мести. Смотреть, как они корчатся в муках, не только физических, но и душевных. Когда узнают, кто их поймал.
Северус ещё раз оглядел себя. Нет, теперь он себе нравился. Привлекательный и опасный. Смертельно опасный. *Двадцать один год… Двадцать один год — и уже любимый сторонник Тёмного Лорда. Самый сильный, самый верный, — думал Северус, — Поистине великолепное продвижение по службе*.
Демон… Так его назвал Люциус, когда впервые увидел после столь примечательного выпускного. А затем поинтересовался, сколько женских сердец Северус уже успел разбить вдребезги. Юноша не захотел разочаровывать друга и тактично смолчал. Разбитые женские сердца появились в его жизни много позже.
Демон… Да, этот эпитет ему по душе. И однажды он докажет, что достоин его. Он попросит Тёмного Лорда самому расправиться со своими заклятыми врагами. Не откажет же милорд в маленькой просьбе своему любимому слуге? А перед этим он снимет маску Пожирателя… Вот такая месть ему по душе!
Северус бросил ещё один, самый последний, взгляд на собственное отражение и покинул уборную.

* * *

*А Люциус времени даром не теряет,* — с крохотнейшей смешинкой отметил Северус, стоя у входа в зал. В самом деле, пока Снейп занимался самолюбованием в мужской уборной, на коленях молодого аристократа с комфортом устроилась привлекательная зеленоглазая шатенка-магла лет семнадцати-восемнадцати с весьма пышными формами. Благодаря лёгкому, почти незаметному движению Малфоя лямка её несколько более, чем того требуют приличия, открытого топа соскользнула с плеча, демонстрируя окружающим отсутствие бюстгальтера. Однако леди этого, казалось, не замечала. Северус пристально взглянул на девушку: нет, Империуса в обозримом пространстве не наблюдалось. Мужчина мысленно закатил глаза. Она намеревалась затащить Люциуса в постель? Идиотка. А такая молодая. Снейп жалел бедняжку…в глубине души…где-то очень глубоко… В конце концов, сама виновата — нечего вешаться на шею первому встречному, каким бы симпатичным он ни был. В тихом омуте…
Северус отлично знал, что вместо приятной ночи с красавчиком-Малфоем её ожидает, в лучшем случае, групповое изнасилование в исполнении всех тех, кто к концу вечера останется в более-менее вменяемом состоянии. А это будет, судя по нынешнему виду пирующих, приблизительно человек семь. Любимое развлечение «примерного семьянина» Люциуса Малфоя и его приятелей. Северус в таких «праздниках жизни», как правило, участвовал довольно редко. В постели Снейп (и Люциус это знал) был жутким собственником и никогда ни с кем не делился своими трофеями. Но время от времени мужчина соглашался, и даже испытывал потребность в подобных развлечениях. И сейчас, ещё раз оглядев красотку, Северус серьёзно задумался над намечающимся, но пока не высказанным предложением Люциуса.
— Эй, Северус, — наконец отвлёкся несколько надравшийся Малфой от созерцания полуобнажённой груди своей подруги, — Чего стоишь? Иди, садись.
И Пожиратель пинком сбросил с соседнего стула в зюзю пьяного Кребба, дрыхнувшего в тарелке из-под закуски.
— Ты где был? — спросил Люциус товарища, как только тот соизволил приземлиться на освобождённое место, — Ты чуть было не пропустил представление.
— О, извини, — с непередаваемым сарказмом откликнулся Северус.
— Подожди, сейчас начнётся.
— Что начнётся? Ты нам в лицах перескажешь сагу о том, как перепихнулся одновременно с Беллой и Нарциссой, или на это твоей извращённой фантазии не хватило?
— Да пошёл ты, засранец малолетний, — почти весело откликнулся Люциус, похоже, не обращая внимания на явную грубость приятеля.
Северус возвёл глаза к небу, откинулся на спинку стула и принялся дожидаться обещанного представления. Неожиданно над небольшой сценой в противоположном конце зала зажглись прожекторы, затихла резкая музыка, на бар опустилась относительная тишина. Люциус поудобнее перехватил свою подружку и обратил свой царственный взор к месту действия. После небольшого раздумья Северус решил последовать примеру приятеля.
На сцену поднялась молодая девушка и без объявления запела под аккомпанемент рояля. Певица была невысокого роста, с очаровательными белыми локонами, закрывающими левый глаз, тёмно-васильковыми глазами, аккуратным маленьким носиком и очень тонкими белыми руками. На ней было надето длинное синее, в тон глазам, платье без рукавов с довольно откровенным декольте и двумя разрезами по бокам. При особенно удачных движениях эти разрезы приоткрывали верхнюю часть ажурного чулка.
— Её сценическое имя — леди Эл. Настоящего я не знаю, — склонился Малфой к уху Северуса, — Хороша, правда?
— Ничего, — несколько небрежно откликнулся Снейп, не сводя глаз со сцены.
— Ты её хочешь? Давай, не отпирайся, я знаю твои пристрастия. Потому тебя сюда и привёл…
— Слушай, дружище, давай я сам решу, что мне надо, а что — нет, — раздражённо прошипел Пожиратель.
— Ну, как хочешь. Но, если что — обращайся, мы обеспечим тебе прикрытие, — пожал плечами Люциус, поворачивая голову к недовольной его невниманием девушке, — Да-да, Стефи, крошка, я всё ещё с тобой.
Северус не обратил внимания на озабоченного Малфоя. Он продолжал смотреть на сцену. Леди Эл пела по-французски. Зельевар немного знал этот язык, но сейчас даже не пытался вдумываться в смысл песни. Мыслями он был очень далеко и от неё, и от этого бара вообще…
Леди Эл спустилась к барной стойке, дабы немного передохнуть перед следующей песней.
— Как обычно, Кит, — проговорила она, поправляя причёску.
— Мартини, пожалуйста, — раздался незнакомый мужской голос справа от неё.
Девушка обернулась. Северус облокотился на стойку в ожидании своего заказа и пристально изучал певичку.
— Вы что-то хотели, сэр? — бархатным голосом осведомилась леди Эл, также рассматривая молодого человека.
— Уходи.
Брови девушки медленно поползли вверх.
— Прошу прощения?
— Убирайся, — прошипел Северус, скользя взглядом по её изумлённому лицу.
— Я не понимаю…
— Всё ты понимаешь. Уровень твоего интеллекта намного выше, чем кажется с первого взгляда, — чуть ухмыльнулся Снейп и после секундной паузы добавил, — Лейла.
На лице гипотетической Лейлы по-прежнему отражалось крайнее удивление.
— Мне кажется, сэр, что вы меня с кем-то спутали.
— Ничерта я тебя не спутал, — вышел из себя Пожиратель, — Ты отлично знаешь, кто я, и, поверь, я тоже тебя узнал. Так вот, если не хочешь нажить неприятностей на свою чрезвычайно юркую пятую точку, убирайся отсюда вон. Немедленно.
Северус подхватил бокал с мартини и направился к своим весьма наклюкавшимся друзьям. Поражённая и, казалось, не понявшая ни слова из пламенной речи мужчины Лейла проводила его ошеломлённым взглядом…
Снейп внимательно разглядывал своих приятелей, медленно потягивая мартини. Из всей компании он был самым трезвым. Не считая находящегося у него в руке бокала, мужчина за вечер выпил всего два стакана виски. Люциус был вторым по вменяемости из сидящих за столом. Человек пять, вроде Кребба и Гойла, вовсю храпели в разнообразных позах. Некоторые валялись под столом. Долохов и Каркаров, обнявшись, разговаривали о жизни и, по-видимому, в самом ближайшем будущем собирались занять место леди Эл на сцене. Нотт похотливым взглядом наблюдал за необычайно довольным Люциусом и ничего не подозревающей Стефи. Очевидно, он не мог дождаться официального окончания вечера. *Да, гулянка удалась на славу,* — ехидно отметил Северус, наблюдая, как Эйвери пытается отличить пол от потолка. Малфой что-то прошептал девушке на ухо, та довольно замурлыкала. Пожиратель, царственно изогнув губы в привычной усмешке, подмигнул Нотту и вопросительно посмотрел на Снейпа. Зная приятеля, Северус предположил, что этот взгляд означает «Ты с нами?» Снейп ещё раз внимательно осмотрел бесстыдницу, под юбкой у которой последние пять минут шарила рука Малфоя. И, судя по выражению лица Стефи, шарила весьма успешно. Северус повёл бровями и недобро ухмыльнулся. *В конце концов, сегодня я заслужил право немного расслабиться…*

* * *

Придерживая руками чёрное кожаное пальто, Лейла бежала по тёмному проулку, время от времени оглядываясь, будто опасаясь погони. Лицо её было напряжено и как будто испуганно. Девушка в нерешительности остановилась на перекрёстке, оглядываясь по сторонам, а затем, как будто вспомнив дорогу, подбежала к ветхому, обшарпанному, ничем не примечательному, и как будто пустому дому и толкнула парадную дверь. Где-то в глубине дома зазвенел колокольчик. Лейла, как тень, проскользнула внутрь и закрыла дверь на все возможные замки. На втором этаже послышались торопливые шаги. Девушка на мгновение прислушалась:
— Профессор Дамблдор?…

Гарри Поттер и Конец Войны. Глава 1


Автор: Волчок
Пэйринг: ГП, СС
Рейтинг: PG-13
Жанр: Romance/Adventure
Размер: Макси
Статус: В процессе
Саммари: Седьмая книга, но не стоит и пробовать сравнивать это с каноном. Я начала это неблагодарное дело давно и буду гнуть свою линию. Некоторые незначительные события предыдущих книг не учтены.

Глава 1. Вступление.

Итак, началось… (далее…)

Следующий!


Название: Следующий!
Автор: Танцующий Закат
Рейтинг: G
Жанр: Drama
Рзмер: мини
Персонажи/Пейринг: Темный Лорд, Беллатрикс Лестрейндж
Дисклаймер: все принадлежит Сами-Знаете-Кому
Саммари: Последняя битва проиграна, Гарри Поттер погиб. Что же теперь делать Темному Лорду?
Предупреждение: ООС ТЛ, ма-а-аленький намек на снейджер
Статус: закончен

Морозный январский воздух с самого утра насыщался музыкой, льющейся с Северной Башни. Ледяные порывы ветра подхватывали мелодию и разносили ее по окрестностям замка, достигая даже берега озера.
Беллатрикс Лестрейндж, потеряв терпение, взвилась по винтовой лестнице на открытую площадку Башни и, подойдя практически к самому краю, пораженно вскинула брови.
— Что вы здесь делаете, милорд?
(далее…)



скачать | книги | картинки | постеры | фильмы

n22