Недостатки анимагии. Глава 5. Часть 1


— По крайней мере, фамилией точно не ошибся, — усмехнулся второй голос.
Легкий взмах волшебной палочки – и справа загорелся камин, освещая комнату тусклым светом. Но этого было вполне достаточно, чтобы рассмотреть обстановку – два, стоящих друг напротив друга дивана с маленьким столиком между ними, упоминавшиеся уже камин и свеча на тумбочке у стены – и лица, поначалу скрытые тьмой.
— Элизабет? – Ремус подошел к ней. – Так это твои шутки?
— Кто сказал, что шутки, Рем? Вы ведь хотели все знать про нас? Так вот, мы, — она указала на себя и Лили, — тоже хотим знать всю правду.
Девушки скинули мантии и сели на диван.
— Да вы присаживайтесь, — указала Эванс на соседний.
Сириус и Джеймс, совершенно сбитые с толку, на автомате сели, а Лунатик, предчувствуя неладное, так и не сдвинувшись с места, спросил:
— Какую правду?
— Всю, — твердо ответила Элизабет, смотря на стоящего боком к ней брата, взгляд которого был направлен в пол.
— Ты же все знаешь. Зачем мучаешь?
— Знаю, — ее голос предательски задрожал то ли от вида сжавшегося в комок Ремуса, то ли от его ледяного голоса. – Но мне до сих пор не понятно, почему я узнала об этом не от тебя, а от Сева.
— Что?! – Джеймс и Сириус вскочили, как по команде, крепко сжимая кулаки.
— Петрификус Тоталус! – два заклинания девушек попали точно в цель, и обездвиженные парни вновь упали на диван.
— Да, я узнала от него, — тихо продолжила Лиза, подходя к брату. – Да неважно от кого, главное не от тебя! Даже твои друзья знали и молчали! – она повернула на них голову, делая голос более грозным.
— Я хотел, — начал Ремус и на него нахлынули воспоминания.

Мерлин, это уже третий курс… Как долго еще я смогу скрывать от нее? Лиза ведь обязательно прибежит, как только узнает, что опять валяюсь в Больничном крыле. А я даже не знаю, что сказать. Ха, «сказать»… Уж будем называть вещи своими именами – не знаю, что ей соврать. Ну вот, я был прав. Да не мучайтесь Вы, мадам Помфри, все равно ведь прорвется – Элизабет попробуй не пусти. Честное слово, лучше бы я сейчас встретился с василиском, а не с собственной сестрой! Нужно все рассказать, сейчас или никогда. Уже почти подошла, Мерлин, какая бледная…
— Привет… ты как? – берет за руку, пальцы такие холодные.
— Привет, да ничего, нормально.
— Где болит? – беспокоится.
— Голова немного, — еще бы, сколько раз меня Сириус с Джеймсом об дерево прикладывали? Десять? Пятнадцать? Да уж, бурная была ночь. — А в целом нормально, к обеду выпишут.
— Нормально? Ремус, что случилось? На тебе же лица нет! – скоро кровь совсем к руке поступать не будет – так сильно сжала.
— Я… — давай, будь мужчиной, — знаешь, Лиз, — ну же, сейчас или никогда, — в общем, я… — сейчас или никогда, сейчас или никогда, сейчас или никогда!!! – Я простудился… — слабак…
— Простудился? – приложила ладонь к моему лбу. – Температуры совсем нет…
— Это зелье уже подействовало… — ничтожество.
— Понятно, — поверила. Или сделала вид. – Знаешь, может тебе не ездить домой так часто, раз у тебя настолько слабое здоровье?
— Не могу, ты же знаешь, я нужен маме, — трус.
— А, ну да, маме… — знаю, что не любишь эту тему, поэтому с удовольствием перевожу:
— Ты уже, наверное, иди. Времени много, скоро урок начнется, МакГонагалл не любит, когда опаздывают.
— Ну да, — повторяется, целует в висок. – Ты выздоравливай, братишка, — уходит.
Сейчас дойдет до двери, повернется и помашет рукой, слабо улыбаясь; я кивну. Ну я же говорил. Киваю. Ушла.
Прости меня, Лиз. Надеюсь, когда-нибудь, когда ты уже будешь все знать, ты сможешь понять меня… и простить…
***
Четвертый курс. Сижу в гостиной, делаю уроки. Ничего не получается. Потому что хреново себя чувствую, потому что завтра полнолуние, потому что Элизабет слишком пристально смотрит. Потому что знаю, что послезавтра опять придется врать… Ненавижу себя за это. Я вообще не достоин такой сестры, как она это все терпит? По-любому же догадывается, но ждет… пока сам не расскажу.
Мерлин, Лиззи, не сверли глазами!
— Лунатик, Хвост, Бродяга, может, прогуляемся? – Джеймс опять отлынивает от учебы. Но в этот раз чуть ли не говорю вслух «спасибо, Сохатый!» и быстрее ветра вылетаю в открывающийся проем у портрета с Полной Дамой.
***
Через пару месяцев СОВ. Но сегодня мне (и остальным мародерам, соответственно, тоже) точно не до учебников. Надо срочно найти предлог, чтоб уйти от Элизабет, а то совсем скоро начну превращаться. Боли в голове, да и во всем теле уже нестерпимые.
— Рем, все хорошо? – Лиз просила помочь с травологией, вот сижу, мучаюсь.
— Нет, не очень. Слушай, я пойду, схожу к Помфри, попрошу от головы что-нибудь. Да и ты тоже лучше иди спать, а то уже поздно, завтра я тебе помогу, хорошо? – ага, помогу, если буду в состоянии.
— Конечно, хорошо. Я тоже сегодня так устала, эта тренировка меня просто вымотала. – Первый раз в жизни готов признаться в любви квиддичу.

Ремус помотал головой, чтобы собраться с мыслями.
— Не ругай их, Джеймс с Сириусом узнали случайно, и я взял с них слово, что они никому не расскажут, даже тебе.
— Но почему?! – комок в горле мешал Элизабет говорить, на глаза наворачивались слезы.
— Как ты себе это представляешь? – начал срываться Ремус. – Таких, как я в лучшем случае обходят стороной, боятся, ненавидят!
— Но не я!
— Откуда мне было знать?!
— Сейчас знаешь и все равно не говоришь!
— ДА, Я ОБОРОТЕНЬ!!!! – прокричал Люпин, нависая над сестрой.
— А я пантера, — тихо сказала Лиза, вытирая мокрые дорожки на щеках. – И я буду гулять с тобой под луной. Кстати, когда следующее полнолуние?
— Через три дня, — сбитый с толку ее тоном, уже более спокойно произнес он.
— То-то я гляжу, ты такой бледный.
Элизабет взяла брата за руку и потащила к дивану. Тот, перехватив ошарашенные взгляды до сих пор обездвиженных Джеймса и Сириуса, внезапно остановился и резко повернув ее к себе лицом, схватил за плечи.
— Подожди, что ты сказала?
— Что ты бледный, — повторила она.
— Нет, Лиза, — Ремус слегка тряхнул ее, — до этого? Про пантеру? Что это значит?
— Ах, это, — улыбнулась она, до сих пор шмыгая носом. — Я анимаг, превращаюсь в пантеру. Ну, знаешь, такая большая черная кошка.
Сириус опешил. «Большая черная кошка?..»

Ура! Наконец-то я снова собака! Может остаться ей навсегда? Ведь бегать на четырех лапах мне нравится больше… Хотя нет – блохи сожрут. И вообще, Лунатик уже задрал своими упреками, совсем не дает превращаться – боится, что кто-нибудь догадается. Ну а сегодня полнолуние, значит трансфигурация себя любимого «официально» разрешена. «Начальство» уже само на луну воет. Кстати, где они? Волчара и это парнокопытное? Мать вашу, я даже с Хагридовым Клыком подраться не успел, а они уже смылись! А это еще кто? Хэй, вы двое, совсем сдвинулись? Какого черта вам понадобилось переться в Запретный лес в полнолуние? Порычать на них, что ли… Да, Лунатик, ты просто читаешь мои мысли – твой вой их испугает больше. Правильно, валите отсюда, да и мне пора, а то Сохатый один со всей родней Луни не справится.
Интересно, это я совсем форму потерял или лес стал еще гуще? Нифига не вижу. Ай!.. Раздери тебя гиппогриф! Мерлин, да не дерись ты, я ж не специально тебя сбил! Стоп, ты вообще кто? Пантера? Откуда в Запретном лесу пантеры? Хэй, ты куда, подожди! Ну вот, и эта смылась… Черт, а когти-то острые – лапу аж до крови расцарапала. Да иду я, Лунатик, иду!

— Элизабет, я знаю, как она выглядит! – громкий голос Лунатика выдернул Сириуса из собственных мыслей. Ремус, сам того не замечая, еще сильнее сжал плечи сестры. – Когда ты успела? Как?!
— Это долгая история… И вообще, Рем, ты меня раздавишь! – сдавленным голосом проговорила она.
— Прости, — он отпустил Лизу. – Но мы ведь за этим и пришли, чтобы раскрыть все секреты, не так ли? Но для начала…
Ремус взмахнул палочкой, направляя ее на друзей, и Джеймс и Сириус, наконец-то получившие возможность двигаться и говорить, тут же загалдели, перебивая друг друга:
— Я так и знал!
— Значит, Эванс тоже анимаг?
— А как давно?
— Даже нам не сказали!
— Стоп, стоп, остановитесь же! – пыталась перекричать их Лили и, когда те замолчали, продолжила: — Да, я тоже анимаг, тигрица. На втором курсе, когда Пантера первый раз превратилась, мы сперли у вас книжку и стали высчитывать мою формулу и заклинание, — без обиняков заявила она.
— Сперли у нас?!
— Ну да, заодно узнали, что вы анимаги, — улыбалась Эванс, смотря на обескураженного Поттера. – Только вот форму вычислить смогли только у тебя – кличка помогла.
— Я вам говорил, не называть меня при всех Сохатым! – упрекнул Джеймс Блэка и Люпина.
— Да ладно тебе, никто же больше не догадался…
— Шшш… — прервал Бродягу Ремус.
Он внимательно следил за действиями сестры. Та, пока Лили объясняла мародерам, как они стали анимагами, подошла к окну, любезно предоставленному Выручай-комнатой, уселась на подоконник и достала из кармана мантии маленькое круглое зеркало. Затем провела по нему пальцем и заговорила:
— Где тебя носит?
— В Больничном крыле, — последовал сухой ответ.
— Где?! Что случилось?
— Ничего. Просто у одной моей знакомой гриффиндорки туго с памятью.
— У кого?
-Да уж… ты догадлива как никогда…
— Слушай, ты, боль моя головная! Ты должен был появиться пятнадцать минут назад. Мало того, что шляешься где попало, так еще и издеваешься. Выкладывай быстро, кому там плохо?
— Бет, ты общалась с Петтигрю, и все твои мозги перетекли к нему? Плохо, вообще-то, было сегодня тебе, и Помфри сказала, чтобы ты притащила свой зад к ней вечерком за зельем, а то глаза с утра не продерешь.
— Твою мать… я забыла…
— Вот только маму мою не трогай.
— Ну, ты меня понял. Так ты где?
— Здесь.
Дверь Выручай-комнаты внезапно отворилась и на пороге появился Северус Снейп.
— Нюниус?! – тут же встрепенулся Сириус. – Какого черта здесь делает этот слизеринский ублюдок??
— «Этот слизеринский ублюдок», — сыронизировал Снейп, — принес твоей любимой зелье, чтобы она завтра смогла нормально видеть. Держи, — он отдал лекарство Элизабет, мигом соскользнувшей с подоконника и уже подошедшей к нему.
Мародеры и Лили впали в ступор. Лиза гадала, пошутил Сев или нет. Сам же Снейп снял мантию, кинул ее на диван, подходя к окну, и, опершись руками на подоконник, уставился в уличный пейзаж. Элизабет с полминуты смотрела то на него, то на зелье, затем залпом выпила лекарство, словно это было огневиски.
— Хороши же у тебя шутки, — она поставила колбу на тумбочку со свечой.
— Шутка это или нет, но это был единственный способ заставить твоего дружка заткнуться.
— Оригинально. Кстати, я уже просила его так не называть.
Снейп, все еще стоя спиной ко всем, в примиряющем жесте помахал руками над головой. Лиза поймала одну и потащила его к дивану, на ходу обращаясь к Поттеру и Блэку:
— Сириус, Джеймс, прошу вас, успокойтесь! Сева пригласила я, а раз пригласила, значит, он мне здесь нужен. И вообще, начнете ерепениться, заколдую! – строго закончила она.
Парни нехотя кивнули – видимо, не хотелось снова ощутить на себе Петрификус. Сириус исподтишка разглядывал Элизабет. Он не мог осмелиться смотреть прямо в глаза, ведь по ее реакции на слова Снейпа невозможно было понять – верит она ему или нет.
Северус же, сидя с таким видом, словно ему все происходящее глубоко фиолетово, невозмутимо спросил:
— Ну, и что же я пропустил?
— Они, — Лиза указала на сидящих напротив мародеров, — уже знают, что мы анимаги, а мы с Лили, что Рем… оборотень… — она немного стушевалась, глядя на брата, но тот лишь согласно кивнул в ответ.
— Я ж тебе говорил, — откровенно скучая и самозабвенно разглядывая свои ногти, проговорил Снейп.
— Сев! – Элизабет подскочила и отвесила другу нехилый подзатыльник.
— Мерлин, что за магловские привычки, Бет? – возмущенно воскликнул он.
— Слушай, ты достал уже! Будешь ерничать…
— Знаю-знаю, заколдуешь! – перебил ее Северус. – Прости
— Так-то лучше, — снисходительно отметила она и вновь повернулась к мародерам. – Итак, продолжим…
— Да, я хотел спросить, — начал Джеймс. – Лили сказала, что вы стали рассчитывать ее анимагическую формулу, когда ты первый раз превратилась. Так вы не вместе учились?
— Ну… — легкие улыбки тронули губы девушек, когда те переглянулись, — как бы это сказать… Я не училась анимагии, просто превратилась и все, — сказала Элизабет.
— То есть как? – Блэк подался вперед, внимательно слушая.
По ходу рассказа Лизы о той истории со второго курса, лица мародеров медленно вытягивались, Снейп открыто ухмылялся, а если бы не Лили, сдерживающая его периодическими толчками в бок, то вообще уже давно бы с диким смехом катался по полу, держась за живот, — настолько глупые выражения были на лицах гриффиндорцев.
— Так вот, что это было… — тихо сказал Джеймс.

Наконец-то можно выкинуть из комнаты все эти долбанные книжки по рунам! Заколебался уже формулы считать. Слава Мерлину, вчера закончили и наконец-то превратились. Я – олень. Нет, не в смысле, что тупой, а в смысле, что я – большое парнокопытное с ветвистыми рогами. Эти олухи (мои друзья) стали звать меня Сохатым. Хотя, если подумать, это лучше, чем как Питер – он даже в человеческом виде на крысу похож.
Мда… везет же некоторым. Парни вот после каждой нашей вылазки спят без задних лап, а у меня опять бессонница. Надоело уже – этот подоконник стал моим постоянным пристанищем в темное время суток. А сегодня вообще необычная ночь. Не знаю почему – чувствую. Воздух словно пропитан магией.
Ого! А это что за столб света посреди Запретного леса? Не понял. Аааа! Твою м…

— Сохатый! Джеймс! Да очнись же ты!
Сириус, не лупи меня, и без тебя башка трещит.
— Да уж, хорошо же тебя откинуло…
Спасибо, Бродяга, сам вижу. Лучше бы сказал, что это за хрень была.
— Лунатик говорит, что это магическая волна!
— Ну да… я так думаю… Просто воздух пропитан магией, до сих пор чувствуется…
Согласен, Луня. Пропитан… Точно! Свет в Запретном лесу!
-Хэй, ты куда, Джеймс?
Погоди, Сириус, мне надо посмотреть. Черт… Я так и думал – никакого света. Лес как лес. Ладно, завтра разберемся.
— Господа, а кто-нибудь знает, который час? – я становлюсь чересчур вежлив, после соприкосновения головы со стеной.
— Часа 3 ночи, а что?
— Да нет, ничего, Луня. Я… как больно… спать пойду. Голова раскалывается.
***
— Я вам говорю, что там что-то было! Ну, неспроста же этот свет появился! – битый час доказываю им, что светомузыка в Запретном лесу – далеко не обычное явление.
— Джеймс, тебе показалось.
Ненавижу такого Лунатика. Ему серьезные вещи говоришь, а он уткнулся в книжку и только и твердит, что «показалось».
— Рем, я похож на идиота?
— Нет, ты похож на человека, которого посреди ночи нашли на полу без сознания.
— Сириус, ну хоть ты-то мне веришь?
Ты, собака, — моя последняя надежда. Пять раз подумай, прежде чем что-либо мне сказать.
— Сохатый, у тебя башка пробита, ты уверен, что это не глюк?
Сукин сын! И ты туда же! Таак, успокоились, глубокий вдох, а теперь говорим тихо и спокойно:
— Хорошо. Не хотите – не верьте. Я пойду один.
— Нет, ты останешься здесь!
Ну надо же – в Лунатике староста проснулся. Смотрите, даже книжку отбросил.
— И не подумаю.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.